и҆ воздвиго́хъ ѻ҆́чи моѝ и҆ ви́дѣхъ: и҆ сѐ, ѻ҆ве́нъ є҆ди́нъ стоѧ̀ пред̾ ᲂу҆ва́ломъ є҆мꙋ́же ро́зи, ро́зи же высо́цы, є҆ди́нъ же вы́шше дрꙋга́гѡ, и҆ вы́шшїй восхожда́ше послѣдѝ.

И҆ ви́дѣхъ ѻ҆вна̀ бодꙋ́ща на за́падъ и҆ на сѣ́веръ, и҆ на ю҆́гъ и҆ на восто́къ: и҆ всѝ ѕвѣ́рїе не ста́нꙋтъ пред̾ ни́мъ, и҆ не бѣ̀ и҆збавлѧ́юща и҆з̾ рꙋкѝ є҆гѡ̀, и҆ сотворѝ по во́ли свое́й, и҆ возвели́чисѧ.

А҆́зъ же бѣ́хъ размышлѧ́ѧ, и҆ сѐ козе́лъ ѿ ко́зъ и҆дѧ́ше ѿ лі́ва на лицѐ всеѧ̀ землѝ и҆ не бѣ̀ прикаса́ѧсѧ землѝ, и҆ козлꙋ̀ томꙋ̀ ро́гъ ви́димь междꙋ̀ ѻ҆чи́ма є҆гѡ̀:

и҆ прїи́де до ѻ҆вна̀ и҆мꙋ́щагѡ рога̀ є҆го́же ви́дѣхъ стоѧ́ща пред̾ ᲂу҆ва́ломъ, и҆ течѐ къ немꙋ̀ въ си́лѣ крѣ́пости своеѧ̀.

И҆ ви́дѣхъ є҆го̀ доходѧ́ща до ѻ҆вна̀, и҆ разсвирѣ́пѣ на него̀, и҆ поразѝ ѻ҆вна̀, и҆ сокрꙋшѝ ѻ҆́ба рѡ́га є҆гѡ̀: и҆ не бѣ̀ си́лы ѻ҆внꙋ̀, є҆́же ста́ти проти́вꙋ є҆мꙋ̀: и҆ пове́рже є҆го̀ на зе́млю и҆ попра̀ є҆го̀, и҆ не бѣ̀ и҆збавлѧ́ѧй ѻ҆вна̀ ѿ рꙋкѝ є҆гѡ̀.

И҆ козе́лъ ко́зїй возвели́чисѧ до ѕѣла̀: и҆ внегда̀ ᲂу҆крѣпи́сѧ, сокрꙋши́сѧ ро́гъ є҆гѡ̀ вели́кїй, и҆ взыдо́ша дрꙋзі́и четы́ри ро́зи под̾ ни́мъ, по четы́ремъ вѣ́трѡмъ небє́снымъ:

и҆ ѿ є҆ди́нагѡ и҆́хъ взы́де ро́гъ є҆ди́нъ крѣ́покъ, и҆ возвели́чисѧ вельмѝ къ ю҆́гꙋ и҆ къ восто́кꙋ и҆ къ си́лѣ,

и҆ возвели́чисѧ да́же до си́лы нбⷭ҇ныѧ: и҆ сотворѝ па́сти на зе́млю ѿ си́лы нбⷭ҇ныѧ и҆ ѿ ѕвѣ́здъ, и҆ попра̀ ѧ҆̀:

и҆ до́ндеже а҆рхїстрати́гъ и҆зба́витъ плѣ́нники, и҆ є҆гѡ̀ ра́ди же́ртва смѧте́сѧ, и҆ благопоспѣши́сѧ є҆мꙋ̀, и҆ ст҃о́е ѡ҆пꙋстѣ́етъ:

и҆ даде́сѧ на же́ртвꙋ грѣ́хъ, и҆ пове́ржесѧ пра́вда на зе́млю: и҆ сотворѝ, и҆ благопоспѣши́сѧ.

И҆ слы́шахъ є҆ди́нагѡ ст҃а́гѡ глаго́люща. И҆ речѐ є҆ди́нъ ст҃ы́й дрꙋго́мꙋ нѣ́коемꙋ глаго́лющемꙋ: доко́лѣ видѣ́нїе ста́нетъ, же́ртва ѿѧ́таѧ, и҆ грѣ́хъ ѡ҆пꙋстѣ́нїѧ да́нный, и҆ ст҃о́е и҆ си́ла попере́тсѧ;

И҆ речѐ є҆мꙋ̀: да́же до ве́чера и҆ ᲂу҆́тра дні́й двѣ̀ ты́сѧщы и҆ три́ста, и҆ ѡ҆чи́ститсѧ ст҃о́е.

И҆ бы́сть, є҆гда̀ ви́дѣхъ а҆́зъ данїи́лъ видѣ́нїе и҆ взыска́хъ вѣ́дѣнїѧ, и҆ сѐ, ста̀ предо мно́ю а҆́ки ѡ҆́бразъ мꙋ́жескъ,

и҆ слы́шахъ гла́съ мꙋ́жескъ средѣ̀ ᲂу҆ва́ла, и҆ призва̀ и҆ речѐ: гаврїи́ле, скажѝ видѣ́нїе ѻ҆́номꙋ.

И҆ прїи́де и҆ ста̀ бли́з̾ стоѧ́нїѧ моегѡ̀: и҆ є҆гда̀ прїи́де ᲂу҆жасо́хсѧ и҆ падо́хъ на лицѐ моѐ. И҆ речѐ ко мнѣ̀: разꙋмѣ́й, сы́не человѣ́чь, є҆ще́ бо до сконча́нїѧ вре́мене видѣ́нїе.

И҆ є҆гда̀ глаго́лаше со мно́ю, падо́хъ ни́цъ на землѝ, и҆ прикоснꙋ́сѧ мнѣ̀, и҆ поста́ви мѧ̀ на но́ги моѧ̑, и҆ речѐ:

сѐ, а҆́зъ возвѣща́ю тебѣ̀ бꙋ̑дꙋщаѧ на послѣ́докъ гнѣ́ва (сынѡ́мъ люді́й твои́хъ): є҆ще́ бо до конца̀ вре́мене видѣ́нїе.

Ѻ҆ве́нъ, є҆го́же ви́дѣлъ є҆сѝ и҆мꙋ́ща рога̀, ца́рь ми́дскїй и҆ пе́рсскїй:

а҆ козе́лъ ко́зїй ца́рь є҆́ллинскїй є҆́сть: ро́гъ же вели́кїй, и҆́же междꙋ̀ ѻ҆чи́ма є҆гѡ̀, то́й є҆́сть ца́рь пе́рвый:

семꙋ́ же сокрꙋши́вшꙋсѧ воста́ша четы́ри ро́зи под̾ ни́мъ: четы́ри ца́рїе воста́нꙋтъ ѿ ꙗ҆зы́ка є҆гѡ̀, но не въ крѣ́пости є҆гѡ̀,

и҆ на послѣ́докъ ца́рства и҆́хъ, и҆сполнѧ́ющымсѧ грѣхѡ́мъ и҆́хъ, воста́нетъ ца́рь безсра́менъ лице́мъ и҆ разꙋмѣ́ѧ гада̑нїѧ,

и҆ держа́вна крѣ́пость є҆гѡ̀, не въ крѣ́пости же свое́й, и҆ чꙋде́снѡ растли́тъ и҆ ᲂу҆пра́витъ и҆ сотвори́тъ, и҆ разсы́плетъ крѣ̑пкїѧ и҆ лю́ди ст҃ы,

и҆ ꙗ҆ре́мъ вери́гъ свои́хъ и҆спра́витъ: ле́сть въ рꙋцѣ̀ є҆гѡ̀, и҆ въ се́рдцы свое́мъ возвели́читсѧ, и҆ ле́стїю разсы́плетъ мно́гихъ, и҆ на па́гꙋбꙋ мнѡ́гимъ возста́нетъ, и҆ ꙗ҆́кѡ ꙗ҆́ица рꙋко́ю сокрꙋши́тъ.

И҆ видѣ́нїе ве́чера и҆ ᲂу҆́тра рече́ннагѡ и҆́стинно є҆́сть: ты́ же назна́менай видѣ́нїе, ꙗ҆́кѡ на дни̑ мнѡ́ги.

А҆́зъ же данїи́лъ ᲂу҆спо́хъ и҆ и҆знемога́хъ на дни̑ (мнѡ́ги), и҆ воста́хъ и҆ творѧ́хъ дѣла̀ царє́ва, и҆ почꙋди́хсѧ видѣ́нїю, и҆ не бѧ́ше разꙋмѣва́ющагѡ.

Въ пе́рвое лѣ́то да́рїа сы́на а҆ссꙋи́рова, ѿ пле́мене ми́дска, и҆́же ца́рствова во ца́рствѣ халде́йстѣмъ,

въ лѣ́то пе́рвое ца́рства є҆гѡ̀, а҆́зъ данїи́лъ разꙋмѣ́хъ въ кни́гахъ число̀ лѣ́тъ, ѡ҆ не́мже бы́сть сло́во гдⷭне ко і҆еремі́и прⷪ҇ро́кꙋ, на сконча́нїе ѡ҆пꙋстѣ́нїѧ і҆ерⷭ҇ли́млѧ се́дмьдесѧтъ лѣ́тъ.

И҆ да́хъ лицѐ моѐ къ гдⷭ҇ꙋ бг҃ꙋ, є҆́же взыска́ти моли́твы и҆ проше́нїѧ въ постѣ̀ и҆ во вре́тищи и҆ пе́пелѣ,

и҆ моли́хсѧ ко гдⷭ҇ꙋ бг҃ꙋ моемꙋ̀ и҆ и҆сповѣ́дахсѧ и҆ рѣ́хъ: гдⷭ҇и, бж҃е вели́кїй и҆ чꙋ́дный, хранѧ́й завѣ́тъ тво́й и҆ млⷭ҇ть твою̀ лю́бѧщымъ тѧ̀ и҆ хранѧ́щымъ за́пѡвѣди твоѧ̑:

согрѣши́хомъ, беззако́нновахомъ, нече́ствовахомъ и҆ ѿстꙋпи́хомъ и҆ ᲂу҆клони́хомсѧ ѿ за́повѣдїй твои́хъ и҆ ѿ сꙋдѡ́въ твои́хъ

и҆ не послꙋ́шахомъ ра̑бъ твои́хъ прⷪ҇ро́кѡвъ, и҆̀же глаго́лаша во и҆́мѧ твоѐ ко царє́мъ на́шымъ и҆ кнѧзє́мъ на́шымъ, и҆ ѻ҆тцє́мъ на́шымъ и҆ всѣ̑мъ лю́демъ землѝ.

Тебѣ̀, гдⷭ҇и, пра́вда, на́мъ же стыдѣ́нїе лица̀, ꙗ҆́коже де́нь се́й, мꙋ́жꙋ і҆ꙋ́динꙋ, и҆ живꙋ́щымъ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ, и҆ всемꙋ̀ і҆и҃лю, и҆ бли̑жнимъ и҆ да̑льнимъ во все́й землѝ, и҆дѣ́же разсѣ́ѧлъ є҆сѝ ѧ҆̀ та́мѡ, во ѿверже́нїи и҆́хъ, и҆́мже ѿверго́шасѧ тебє̀, гдⷭ҇и.

Тебѣ̀, гдⷭ҇и, є҆́сть пра́вда, на́мъ же стыдѣ́нїе лица̀, и҆ царє́мъ на́шымъ и҆ кнѧзє́мъ на́шымъ и҆ ѻ҆тцє́мъ на́шымъ, и҆̀же согрѣши́хомъ тебѣ̀.

Гдⷭ҇ꙋ же бг҃ꙋ на́шемꙋ щедрѡ́ты и҆ ѡ҆чищє́нїѧ, ꙗ҆́кѡ ѿстꙋпи́хомъ ѿ гдⷭ҇а

и҆ не послꙋ́шахомъ гла́са гдⷭа бг҃а на́шегѡ, ходи́ти въ зако́нѣхъ є҆гѡ̀, и҆̀хже дадѐ пред̾ лице́мъ на́шимъ рꙋко́ю ра̑бъ свои́хъ прⷪ҇ро́кѡвъ.

И҆ ве́сь і҆и҃ль престꙋпѝ зако́нъ тво́й, и҆ ᲂу҆клони́шасѧ є҆́же не послꙋ́шати гла́са твоегѡ̀: и҆ прїи́де на ны̀ клѧ́тва и҆ заклѧ́тїе впи́саное въ зако́нѣ мѡѷсе́а раба̀ бж҃їѧ, ꙗ҆́кѡ согрѣши́хомъ є҆мꙋ̀.

И҆ ᲂу҆ста́ви словеса̀ своѧ̑, ꙗ҆̀же гл҃а на ны̀ и҆ на сꙋдїи̑ на́шѧ, и҆̀же сꙋди́ша на́мъ, навестѝ на ны̀ ѕла̑ѧ вели̑каѧ, ꙗ҆ковы́хъ не бы́сть под̾ всѣ́мъ небесе́мъ, по (всѣ̑мъ) бы́вшымъ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ,

ꙗ҆́коже є҆́сть пи́сано въ зако́нѣ мѡѷсе́овѣ, всѧ̑ ѕла̑ѧ сїѧ̑ прїидо́ша на ны̀: и҆ не помоли́хомсѧ лицꙋ̀ гдⷭ҇а бг҃а на́шегѡ, ѿврати́тисѧ ѿ непра́вдъ на́шихъ, и҆ є҆́же смы́слити во все́й и҆́стинѣ твое́й (гдⷭ҇и).

И҆ ᲂу҆бꙋди́сѧ гдⷭ҇ь бг҃ъ на ѕло́бꙋ на́шꙋ и҆ наведѐ сїѧ̑ на ны̀, ꙗ҆́кѡ првⷣнъ гдⷭ҇ь бг҃ъ на́шъ во все́мъ дѣѧ́нїи свое́мъ, є҆́же сотворѝ, и҆ не послꙋ́шахомъ гла́са є҆гѡ̀.

И҆ нн҃ѣ, гдⷭ҇и, бж҃е на́шъ, и҆́же и҆зве́лъ є҆сѝ лю́ди твоѧ̑ ѿ землѝ є҆гѵ́петскїѧ рꙋко́ю крѣ́пкою и҆ сотвори́лъ є҆сѝ себѣ̀ самомꙋ̀ и҆́мѧ, ꙗ҆́коже де́нь се́й, согрѣши́хомъ, беззако́нновахомъ.

Гдⷭ҇и, всѣ́мъ поми́лованїемъ твои́мъ да ѿврати́тсѧ ꙗ҆́рость твоѧ̀ и҆ гнѣ́въ тво́й ѿ гра́да твоегѡ̀ і҆ерⷭ҇ли́ма, ѿ горы̀ ст҃ы́ѧ твоеѧ̀: ꙗ҆́кѡ согрѣши́хомъ непра́вдами на́шими и҆ беззако́нїемъ ѻ҆тє́цъ на́шихъ, і҆ерⷭ҇ли́мъ и҆ лю́дїе твоѝ во ᲂу҆кори́знꙋ бы́ша во всѣ́хъ ѡ҆кре́стныхъ на́съ.

И҆ нн҃ѣ, гдⷭ҇и, бж҃е на́шъ, ᲂу҆слы́ши моли́твꙋ раба̀ твоегѡ̀ и҆ проше́нїе є҆гѡ̀, и҆ ꙗ҆вѝ лицѐ твоѐ на ст҃и́лище твоѐ ѡ҆пꙋстѣ́вшее, тебє̀ ра́ди, гдⷭ҇и.

Приклонѝ, гдⷭ҇и, бж҃е мо́й, ᲂу҆́хо твоѐ и҆ ᲂу҆слы́ши, ѿве́рзи ѻ҆́чи твоѝ и҆ ви́ждь потребле́нїе на́ше и҆ гра́да твоегѡ̀, въ не́мже призва́сѧ и҆́мѧ твоѐ, ꙗ҆́кѡ не на на́шѧ пра̑вды (ᲂу҆пова́юще) поверга́емъ моле́нїе на́ше пред̾ тобо́ю, но на щедрѡ́ты твоѧ̑ мнѡ́гїѧ, гдⷭ҇и.

Оу҆слы́ши, гдⷭ҇и, ѡ҆чⷭ҇ти, гдⷭ҇и, вонмѝ, гдⷭ҇и, и҆ сотворѝ, и҆ не закоснѝ тебє̀ ра́ди, бж҃е мо́й, ꙗ҆́кѡ и҆́мѧ твоѐ призва́сѧ во гра́дѣ твое́мъ и҆ въ лю́дехъ твои́хъ.

Є҆ще́ же мѝ глаго́лющꙋ и҆ молѧ́щꙋсѧ и҆ и҆сповѣ́дающꙋ грѣхѝ моѧ̑ и҆ грѣхѝ люді́й мои́хъ і҆и҃лѧ, и҆ припа́дающꙋ съ моле́нїемъ мои́мъ пред̾ гдⷭ҇емъ бг҃омъ мои́мъ ѡ҆ горѣ̀ ст҃ѣ́й є҆гѡ̀:

и҆ є҆щѐ глаго́лющꙋ мѝ въ моли́твѣ, и҆ сѐ, мꙋ́жъ гаврїи́лъ, є҆го́же ви́дѣхъ въ видѣ́нїи мое́мъ въ нача́лѣ, парѧ́щь, и҆ прикоснꙋ́сѧ мнѣ̀, а҆́ки въ ча́съ же́ртвы вече́рнїѧ,

и҆ вразꙋми́ мѧ, и҆ глаго́ла ко мнѣ̀, и҆ речѐ: данїи́ле, нн҃ѣ и҆зыдо́хъ ᲂу҆стро́ити тебѣ̀ ра́зꙋмъ:

въ нача́лѣ моли́твы твоеѧ̀ и҆зы́де сло́во, и҆ а҆́зъ прїидо́хъ возвѣсти́ти тебѣ̀, ꙗ҆́кѡ мꙋ́жъ жела́нїй є҆сѝ ты̀, размы́сли ѡ҆ словесѝ и҆ разꙋмѣ́й во ꙗ҆вле́нїи.

Се́дмьдесѧтъ седми́нъ сократи́шасѧ ѡ҆ лю́дехъ твои́хъ и҆ ѡ҆ гра́дѣ твое́мъ ст҃ѣ́мъ, ꙗ҆́кѡ да ѡ҆бетша́етъ согрѣше́нїе, и҆ сконча́етсѧ грѣ́хъ, и҆ запеча́таютсѧ грѣсѝ, и҆ загла́дѧтсѧ непра̑вды, и҆ ѡ҆чи́стѧтсѧ беззакѡ́нїѧ, и҆ приведе́тсѧ пра́вда вѣ́чнаѧ: и҆ запеча́таетсѧ видѣ́нїе и҆ прⷪ҇ро́къ, и҆ пома́жетсѧ ст҃ы́й ст҃ы́хъ.

И҆ ᲂу҆вѣ́си и҆ ᲂу҆разꙋмѣ́еши ѿ и҆схо́да словесѐ, є҆́же ѿвѣща́ти и҆ є҆́же согради́ти і҆ерⷭ҇ли́мъ, да́же до хрⷭ҇та̀ старѣ́йшины седми́нъ се́дмь и҆ седми́нъ шестьдесѧ́тъ двѣ̀: и҆ возврати́тсѧ, и҆ согради́тсѧ сто́гна и҆ забра̑ла, и҆ и҆стоща́тсѧ лѣ̑та.

И҆ по седми́нахъ шести́десѧти двꙋ́хъ потреби́тсѧ пома́занїе {Є҆вр.: мессі́а.}, и҆ сꙋ́дъ не бꙋ́детъ въ не́мъ: гра́дъ же и҆ ст҃о́е разсы́плетсѧ со старѣ́йшиною грѧдꙋ́щимъ, и҆ потребѧ́тсѧ а҆́ки въ пото́пѣ, и҆ до конца̀ ра́ти сокраще́нныѧ чи́номъ, поги́бельми.

И҆ ᲂу҆тверди́тъ завѣ́тъ мнѡ́зѣмъ седми́на є҆ди́на: въ по́лъ же седми́ны ѿи́метсѧ же́ртва и҆ возлїѧ́нїе, и҆ во свѧти́лищи ме́рзость запꙋстѣ́нїѧ бꙋ́детъ, и҆ да́же до сконча́нїѧ вре́мене сконча́нїе да́стсѧ на ѡ҆пꙋстѣ́нїе.

Синодальный

Языки

1 Видение Даниила об овне и козле. 9 Небольшой рог, который необычайно разросся. 13 «Две тысячи триста вечеров и утр». 15 Два рога овна — это «цари Мидийский и Персидский», а козел — «царь Греции».

В третий год царствования Валтасара царя явилось мне, Даниилу, видение после того, которое явилось мне прежде.

И видел я в видении, и когда видел, я был в Сузах, престольном городе в области Еламской, и видел я в видении, – как бы я был у реки Улая.

Поднял я глаза мои и увидел: вот, один овен стоит у реки; у него два рога, и рога высокие, но один выше другого, и высший поднялся после.

Видел я, как этот овен бодал к западу и к северу и к югу, и никакой зверь не мог устоять против него, и никто не мог спасти от него; он делал, что хотел, и величался.

Я внимательно смотрел на это, и вот, с запада шел козел по лицу всей земли, не касаясь земли; у этого козла был видный рог между его глазами.

Он пошел на того овна, имеющего рога, которого я видел стоящим у реки, и бросился на него в сильной ярости своей.

И я видел, как он, приблизившись к овну, рассвирепел на него и поразил овна, и сломил у него оба рога; и недостало силы у овна устоять против него, и он поверг его на землю и растоптал его, и не было никого, кто мог бы спасти овна от него.

Тогда козел чрезвычайно возвеличился; но когда он усилился, то сломился большой рог, и на место его вышли четыре, обращенные на четыре ветра небесных.

От одного из них вышел небольшой рог, который чрезвычайно разросся к югу и к востоку и к прекрасной стране,

и вознесся до воинства небесного, и низринул на землю часть сего воинства и звезд, и попрал их,

и даже вознесся на Вождя воинства сего, и отнята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его.

И воинство предано вместе с ежедневною жертвою за нечестие, и он, повергая истину на землю, действовал и успевал.

И услышал я одного святого говорящего, и сказал этот святой кому-то, вопрошавшему: «на сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы?»

И сказал мне: «на две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится».

И было: когда я, Даниил, увидел это видение и искал значения его, вот, стал предо мною как облик мужа.

И услышал я от средины Улая голос человеческий, который воззвал и сказал: «Гавриил! объясни ему это видение!»

И он подошел к тому месту, где я стоял, и когда он пришел, я ужаснулся и пал на лице мое; и сказал он мне: «знай, сын человеческий, что видение относится к концу времени!»

И когда он говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле; но он прикоснулся ко мне и поставил меня на место мое,

и сказал: «вот, я открываю тебе, что́ будет в последние дни гнева; ибо это относится к концу определенного времени.

Овен, которого ты видел с двумя рогами, это цари Мидийский и Персидский.

А козел косматый – царь Греции, а большой рог, который между глазами его, это первый ее царь;

он сломился, и вместо него вышли другие четыре: это – четыре царства восстанут из этого народа, но не с его силою.

Под конец же царства их, когда отступники исполнят меру беззаконий своих, восстанет царь наглый и искусный в коварстве;

и укрепится сила его, хотя и не его силою, и он будет производить удивительные опустошения и успевать и действовать и губить сильных и народ святых,

и при уме его и коварство будет иметь успех в руке его, и сердцем своим он превознесется, и среди мира погубит многих, и против Владыки владык восстанет, но будет сокрушен – не рукою.

Видение же о вечере и утре, о котором сказано, истинно; но ты сокрой это видение, ибо оно относится к отдаленным временам».

И я, Даниил, изнемог, и болел несколько дней; потом встал и начал заниматься царскими делами; я изумлен был видением сим и не понимал его.

1 Даниил разгадал пророчество Иеремии об опустошении Иерусалима. 3 Он исповедует грех Израиля и испрашивает милосердие Божие. 20 Гавриил приходит, чтобы «научить разумению». 24 «Семьдесят седмин определены для народа твоего».

В первый год Дария, сына Ассуирова, из рода Мидийского, который поставлен был царем над царством Халдейским,

в первый год царствования его я, Даниил, сообразил по книгам число лет, о котором было слово Господне к Иеремии пророку, что семьдесят лет исполнятся над опустошением Иерусалима.

И обратил я лице мое к Господу Богу с молитвою и молением, в посте и вретище и пепле.

И молился я Господу Богу моему, и исповедовался и сказал: «Молю Тебя, Господи Боже великий и дивный, хранящий завет и милость любящим Тебя и соблюдающим повеления Твои!

Согрешили мы, поступали беззаконно, действовали нечестиво, упорствовали и отступили от заповедей Твоих и от постановлений Твоих;

и не слушали рабов Твоих, пророков, которые Твоим именем говорили царям нашим, и вельможам нашим, и отцам нашим, и всему народу страны.

У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд, как день сей, у каждого Иудея, у жителей Иерусалима и у всего Израиля, у ближних и дальних, во всех странах, куда Ты изгнал их за отступление их, с каким они отступили от Тебя.

Господи! у нас на лицах стыд, у царей наших, у князей наших и у отцов наших, потому что мы согрешили пред Тобою.

А у Господа Бога нашего милосердие и прощение, ибо мы возмутились против Него

и не слушали гласа Господа Бога нашего, чтобы поступать по законам Его, которые Он дал нам через рабов Своих, пророков.

И весь Израиль преступил закон Твой и отвратился, чтобы не слушать гласа Твоего; и за то излились на нас проклятие и клятва, которые написаны в законе Моисея, раба Божия: ибо мы согрешили пред Ним.

И Он исполнил слова Свои, которые изрек на нас и на судей наших, судивших нас, наведя на нас великое бедствие, какого не бывало под небесами и какое совершилось над Иерусалимом.

Как написано в законе Моисея, так все это бедствие постигло нас; но мы не умоляли Господа Бога нашего, чтобы нам обратиться от беззаконий наших и уразуметь истину Твою.

Наблюдал Господь это бедствие и навел его на нас: ибо праведен Господь Бог наш во всех делах Своих, которые совершает, но мы не слушали гласа Его.

И ныне, Господи Боже наш, изведший народ Твой из земли Египетской рукою сильною и явивший славу Твою, как день сей! согрешили мы, поступали нечестиво.

Господи! по всей правде Твоей да отвратится гнев Твой и негодование Твое от града Твоего, Иерусалима, от святой горы Твоей; ибо за грехи наши и беззакония отцов наших Иерусалим и народ Твой в поругании у всех, окружающих нас.

И ныне услыши, Боже наш, молитву раба Твоего и моление его и воззри светлым лицем Твоим на опустошенное святилище Твое, ради Тебя, Господи.

Приклони, Боже мой, ухо Твое и услыши, открой очи Твои и воззри на опустошения наши и на город, на котором наречено имя Твое; ибо мы повергаем моления наши пред Тобою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие.

Господи! услыши; Господи! прости; Господи! внемли и соверши, не умедли ради Тебя Самого, Боже мой, ибо Твое имя наречено на городе Твоем и на народе Твоем».

И когда я еще говорил и молился, и исповедовал грехи мои и грехи народа моего, Израиля, и повергал мольбу мою пред Господом Богом моим о святой горе Бога моего;

когда я еще продолжал молитву, муж Гавриил, которого я видел прежде в видении, быстро прилетев, коснулся меня около времени вечерней жертвы

и вразумлял меня, говорил со мною и сказал: «Даниил! теперь я исшел, чтобы научить тебя разумению.

В начале моления твоего вышло слово, и я пришел возвестить его тебе, ибо ты муж желаний; итак вникни в слово и уразумей видение.

Семьдесят седмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых.

Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины; и возвратится народ и обстроятся улицы и стены, но в трудные времена.

И по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения.

И утвердит завет для многих одна седмина, а в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя».