И҆ бы́сть въ мцⷭ҇ѣ нїса́нѣ {ма́ртѣ} лѣ́та двадесѧ́тагѡ а҆ртаѯе́рѯа царѧ̀, и҆ вїно̀ бѣ̀ предо мно́ю: и҆ взѧ́хъ вїно̀ и҆ да́хъ царю̀, и҆ не бѣ̀ и҆́нъ пред̾ ни́мъ.

И҆ рече́ ми ца́рь: чесѡ̀ ра́ди лицѐ твоѐ приско́рбно є҆́сть, а҆ нѣ́си болѣ́знꙋѧй; и҆ нѣ́сть сїѐ, ра́звѣ ско́рбь се́рдца. И҆ ᲂу҆боѧ́хсѧ ѕѣлѡ̀

и҆ реко́хъ царю̀: царю̀, во вѣ́ки живѝ: ка́кѡ не бы́ти приско́рбнꙋ лицꙋ̀ моемꙋ̀, поне́же гра́дъ, до́мъ гробѡ́въ ѻ҆тє́цъ мои́хъ ѡ҆пꙋстѣ̀, и҆ врата̀ є҆гѡ̀ сожжє́на сꙋ́ть ѻ҆гне́мъ.

И҆ рече́ ми ца́рь: почто̀ ѡ҆ се́мъ ты̀ вопроша́еши; И҆ помоли́хсѧ гдⷭ҇ꙋ бг҃ꙋ нбⷭ҇номꙋ

и҆ реко́хъ ко царю̀: а҆́ще царю̀ ви́дитсѧ бла́го, и҆ а҆́ще ᲂу҆го́денъ бꙋ́детъ ра́бъ тво́й пред̾ тобо́ю, да по́слеши менѐ во і҆ꙋде́ю, во гра́дъ гробѡ́въ ѻ҆тє́цъ мои́хъ, и҆ возсози́ждꙋ є҆го̀.

Рече́ же мѝ ца́рь, и҆ нало́жница сѣдѧ́ше бли́з̾ є҆гѡ̀: до ко́егѡ вре́мене бꙋ́детъ пꙋ́ть тво́й, и҆ когда̀ возврати́шисѧ; И҆ ᲂу҆го́дно бы́сть пред̾ лице́мъ царе́вымъ, и҆ посла́ мѧ, и҆ положи́хъ є҆мꙋ̀ вре́мѧ.

И҆ реко́хъ царю̀: а҆́ще царю̀ ви́дитсѧ бла́го, да́ждь мнѣ̀ посла́нїе ко воево́дамъ стра́нъ за рѣко́ю, да преведꙋ́тъ менѐ, до́ндеже прїидꙋ̀ во і҆ꙋде́ю,

и҆ посла́нїе ко а҆са́фꙋ стра́жꙋ дꙋбра́вы царе́вы, да да́стъ мѝ древа̀ покры́ти врата̀ столпа̀ до́мꙋ, и҆ на стѣ́ны гра̑дныѧ, и҆ на до́мъ, во́ньже вни́дꙋ. И҆ даде́ ми ца́рь, ꙗ҆́коже рꙋка̀ бж҃їѧ бл҃га́ѧ (бѣ̀) со мно́ю.

И҆ прїидо́хъ ко воево́дамъ стра́нъ за рѣко́ю и҆ да́хъ и҆̀мъ посла́нїе царе́во: посла́ же ца́рь со мно́ю нача́льники си́лы и҆ кѡ́нницы.

И҆ ᲂу҆слы́ша санавалла́тъ а҆рѡні́тинъ и҆ тѡві́а ра́бъ а҆ммѡні́тинъ, и҆ ѕло̀ и҆́ма бы́сть, ꙗ҆́кѡ прїи́де человѣ́къ взыска́ти бла́га сыновѡ́мъ і҆и҃лєвымъ.

И҆ прїидо́хъ во і҆ерⷭ҇ли́мъ и҆ бы́хъ тꙋ̀ трѝ дни̑.

И҆ воста́хъ но́щїю а҆́зъ и҆ мꙋ́жїе не мно́зи со мно́ю, и҆ никомꙋ́же возвѣсти́хъ, что̀ бг҃ъ дае́тъ въ се́рдце моѐ сотвори́ти со і҆и҃лемъ, и҆ скота̀ не бѣ̀ со мно́ю, то́кмѡ ско́тъ, на не́мже а҆́зъ сѣдѧ́хъ.

И҆ внидо́хъ во врата̀ ю҆до́ли но́щїю, ко ᲂу҆́стїю и҆сто́чника смоко́вничнагѡ и҆ ко вратѡ́мъ гнѡ́йнымъ, и҆ бы́хъ размышлѧ́ѧ ѡ҆ стѣнѣ̀ і҆ерⷭ҇ли́мстѣй разоре́нѣй и҆ ѡ҆ врата́хъ є҆гѡ̀ поѧде́ныхъ ѻ҆гне́мъ.

И҆ прїидо́хъ ко вратѡ́мъ и҆сто́чника и҆ ко кꙋпѣ́ли царе́вѣ, и҆ не бы́сть мѣ́ста скотꙋ̀, на не́мже сѣдѧ́хъ, да про́йдетъ.

И҆ взыдо́хъ на стѣ́нꙋ пото́ка но́щїю, и҆ размышлѧ́хъ ѡ҆ стѣнѣ̀, и҆ бѣ́хъ во вратѣ́хъ ю҆до́ли, и҆ возврати́хсѧ.

Стрегꙋ́щїи же не вѣ́дѧхꙋ, ка́мѡ ходи́хъ и҆ что̀ а҆́зъ творю̀, и҆ і҆ꙋде́ѡмъ и҆ свѧще́нникѡмъ, и҆ честны̑мъ и҆ воево́дамъ и҆ про́чымъ творѧ́щымъ дѣла̀ да́же до тогда̀ не сказа́хъ.

И҆ реко́хъ и҆̀мъ: вы̀ ви́дите ѡ҆ѕлобле́нїе сїѐ, въ не́мже є҆смы̀, ка́кѡ і҆ерⷭ҇ли́мъ ѡ҆пꙋстоше́нъ, и҆ врата̀ є҆гѡ̀ прє́дана ѻ҆гню̀: прїиди́те, и҆ сози́ждемъ стѣ́ны і҆ерⷭ҇ли́ма, и҆ не бꙋ́демъ ктомꙋ̀ въ поноше́нїе.

И҆ сказа́хъ и҆̀мъ рꙋ́кꙋ бж҃їю, ꙗ҆́же є҆́сть бл҃га̀ со мно́ю, и҆ словеса̀ царє́ва, ꙗ҆̀же глаго́ла мнѣ̀, и҆ реко́хъ: воста́немъ и҆ сози́ждемъ. И҆ ᲂу҆крѣпи́шасѧ рꙋ́цы и҆́хъ во благо́е.

И҆ ᲂу҆слы́ша санавалла́тъ а҆рѡні́тинъ и҆ тѡві́а ра́бъ а҆ммѡні́тинъ и҆ гиса́мъ а҆раві́тинъ, и҆ посмѣѧ́шасѧ на́мъ, и҆ прїидо́ша къ на́мъ, и҆ ᲂу҆ничижи́ша, и҆ реко́ша: что̀ дѣ́ло сїѐ, є҆́же вы̀ творитѐ; є҆да̀ вы̀ проти́вꙋ царѧ̀ ѿмета́етесѧ;

И҆ возда́хъ и҆̀мъ сло́во и҆ реко́хъ къ ни̑мъ: бг҃ъ нб҃сѐ, то́й бл҃гопоспѣши́тъ на́мъ, и҆ мы̀ рабѝ є҆гѡ̀ чи́стїи, (воста́немъ) и҆ сози́ждемъ: ва́мъ же нѣ́сть ча́сти и҆ пра́вды и҆ па́мѧти во і҆ерⷭ҇ли́мѣ.

Синодальный

Языки

1 Неемия говорит царю об опустошении Иерусалима и просит разрешения на его восстановление; 9 Неемия приходит в Иерусалим, встречает сопротивление со стороны Самарян и побуждает начальствующих и священников к помощи при постройке.

В месяце Нисане, в двадцатый год царя Артаксеркса, было перед ним вино. И я взял вино и подал царю, и, казалось, не был печален перед ним.

Но царь сказал мне: отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце? Я сильно испугался

и сказал царю: да живет царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем!

И сказал мне царь: чего же ты желаешь? Я помолился Богу небесному

и сказал царю: если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицем твоим, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его.

И сказал мне царь и царица, которая сидела подле него: сколько времени продлится путь твой, и когда возвратишься? И благоугодно было царю послать меня, после того как я назначил время.

И сказал я царю: если царю благоугодно, то дал бы мне письма к заречным областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи,

и письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтоб он дал мне дерев для ворот крепости, которая при доме Божием, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне жить. И дал мне царь, так как благодеющая рука Бога моего была надо мною.

И пришел я к заречным областеначальникам и отдал им царские письма. Послал же со мною царь воинских начальников со всадниками.

Когда услышал сие Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, то им было весьма досадно, что пришел человек заботиться о благе сынов Израилевых.

И пришел я в Иерусалим. И пробыв там три дня,

встал я ночью с немногими людьми, бывшими при мне, и никому не сказал, что́ Бог мой положил мне на сердце сделать для Иерусалима; животного же не было со мною никакого, кроме того, на котором я ехал.

И проехал я ночью через ворота Долины перед источником Драконовым к воротам Навозным, и осмотрел я стены Иерусалима разрушенные и его ворота, сожженные огнем.

И подъехал я к воротам Источника и к царскому водоему, но там не было места пройти животному, которое было подо мною, –

и я поднялся назад по лощине ночью и осматривал стену, и проехав опять воротами Долины, возвратился.

И начальствующие не знали, куда я ходил и что я делаю: ни Иудеям, ни священникам, ни знатнейшим, ни начальствующим, ни прочим производителям работ я дотоле ничего не открывал.

И сказал я им: вы видите бедствие, в каком мы находимся; Иерусалим пуст и ворота его сожжены огнем; пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем впредь в таком уничижении.

И я рассказал им о благодеявшей мне руке Бога моего, а также и слова царя, которые он говорил мне. И сказали они: будем строить, – и укрепили руки свои на благое дело.

Услышав это, Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, и Гешем Аравитянин смеялись над нами и с презрением говорили: что это за дело, которое вы делаете? уже не думаете ли возмутиться против царя?

Я дал им ответ и сказал им: Бог Небесный, Он благопоспешит нам, и мы, рабы Его, станем строить, а вам нет части и права и памяти в Иерусалиме.