Сключе́нїе древѧ́но свѧ́зано на созида́нїе хра́мины во трѧсе́нїи не расто́ргнетсѧ: та́кожде и҆ се́рдце ᲂу҆твержде́но на размышле́нїи совѣ́та во вре́мѧ стра́ха не ᲂу҆страши́тсѧ.

Се́рдце ѡ҆сно́вано на размышле́нїи ра́зꙋма, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆краше́нїе песо́чное на те́санѣй стѣнѣ̀.

Ꙗ҆́кѡ ѻ҆стро́зи на высотѣ̀ лежа́щїи проти́вꙋ вѣ́трꙋ не стерпѧ́тъ:

та́кѡ се́рдце страшли́во во размышле́нїи бꙋ́ѧгѡ проти́вꙋ всѧ́комꙋ стра́хꙋ не стерпи́тъ.

Оу҆бода́ѧй ѻ҆́ко и҆сточи́тъ сле́зы, и҆ ᲂу҆бода́ѧй въ се́рдце и҆з̾ѧвлѧ́етъ чꙋ́вство.

Верга́ѧй ка́мень на пти̑цы ѿжене́тъ ѧ҆̀: и҆ и҆́же поно́ситъ дрꙋ́га, разори́тъ дрꙋ́жбꙋ.

На дрꙋ́га а҆́ще и҆звлече́ши ме́чь, не ѿчаѧва́йсѧ, є҆́сть бо возвра́тъ (любвѐ):

на дрꙋ́га а҆́ще ѿве́рзеши ᲂу҆ста̀, не ᲂу҆бо́йсѧ, є҆́сть бо примире́нїе:

кромѣ̀ поноше́нїѧ и҆ горды́ни, и҆ ѿкрове́нїѧ та́йны и҆ ꙗ҆́звы ле́стныѧ, си́хъ бо ра́ди ѿбѣжи́тъ всѧ́къ дрꙋ́гъ.

Вѣ́рꙋ стѧжѝ въ нищетѣ̀ со и҆́скреннимъ, да во благи́хъ є҆гѡ̀ вкꙋ́пѣ возвесели́шисѧ:

во вре́мѧ ско́рби пребыва́й съ ни́мъ, да въ наслѣ́дїи є҆гѡ̀ сонаслѣ́диши.

Пре́жде ѻ҆гнѧ̀ пе́щнаѧ па́ра и҆ ды́мъ: та́кѡ пре́жде крове́й ᲂу҆кори́зна.

Дрꙋ́га застꙋпа́ти не ᲂу҆срамлю́сѧ и҆ ѿ лица̀ є҆гѡ̀ не скры́юсѧ:

а҆́ще мѝ приключа́тсѧ и҆ ѕла̑ѧ є҆гѡ̀ ра́ди, всѧ́къ слы́шай сохрани́тсѧ ѿ негѡ̀.

Кто̀ да́стъ мѝ во ᲂу҆ста̀ моѧ̑ храни́лище и҆ на ᲂу҆стнѣ̀ моѝ печа́ть разꙋ́мнꙋ, да не падꙋ́сѧ ѿ ни́хъ, и҆ ѧ҆зы́къ мо́й да не погꙋби́тъ мѧ̀;

Синодальный

Языки

Грязному камню подобен ленивый: всякий освищет бесславие его.

Воловьему помету подобен ленивый: всякий, поднявший его, отряхнет руку.

Стыд отцу рождение невоспитанного сына, дочь же невоспитанная рождается на унижение.

Разумная дочь приобретет себе мужа, а бесстыдная – печаль родившему.

Наглая позорит отца и мужа, и у обоих будет в презрении.

Не вовремя рассказ – то же, что музыка во время печали; наказание же и учение мудрости прилично всякому времени.

Поучающий глупого – то же, что склеивающий черепки или пробуждающий спящего от глубокого сна.

Рассказывающий что-либо глупому – то же, что рассказывающий дремлющему, который по окончании спрашивает: «что?»

Плачь над умершим, ибо свет исчез для него; плачь и над глупым, ибо разум исчез для него.

Меньше плачь над умершим, потому что он успокоился, а злая жизнь глупого – хуже смерти.

Плачь об умершем – семь дней, а о глупом и нечестивом – все дни жизни его.

С безрассудным много не говори, и к неразумному не ходи;

берегись от него, чтобы не иметь неприятности и не замарать себя столкновением с ним;

уклонись от него и найдешь покой и не будешь огорчен безумием его.

Что тяжелее свинца? и какое имя ему, как не глупый?

Легче понести песок и соль и глыбу железа, нежели человека бессмысленного.

Как деревянная связь в доме, крепко устроенная, не дает ему распадаться при сотрясении, так сердце, утвержденное на обдуманном совете, не поколеблется во время страха.

Сердце, утвержденное на разумном размышлении, – как лепное украшение на вытесанной стене.

Подпорка, поставленная на высоте, не устоит против ветра:

так боязливое сердце, при глупом размышлении, не устоит против страха.

Наносящий удар глазу вызывает слезы, а наносящий удар сердцу возбуждает чувство болезненное.

Бросающий камень в птиц отгонит их; а поносящий друга расторгнет дружбу.

Если ты на друга извлек меч, не отчаивайся, ибо возможно возвращение дружбы.

Если ты открыл уста против друга, не бойся, ибо возможно примирение.

Только поношение, гордость, обнаружение тайны и коварное злодейство могут отогнать всякого друга.

Приобретай доверенность ближнего в нищете его, чтобы радоваться вместе с ним при богатстве его;

оставайся с ним во время скорби, чтобы иметь участие в его наследии.

Прежде пламени бывает в печи пар и дым: так прежде кровопролития – ссоры.

Защищать друга я не постыжусь и не скроюсь от лица его;

а если приключится мне чрез него зло, то всякий, кто услышит, будет остерегаться его.

Кто даст мне стражу к устам моим и печать благоразумия на уста мои, чтобы мне не пасть чрез них и чтобы язык мой не погубил меня!