О флирте и некоторых мужских желаниях

[Александр Р.]

Ох, и долго я маюсь перед началом этой самой «былинки»: с одной стороны, редактор книги – женщина, с другой – есть же такое распространённое явление, и промолчать о нём, - тоже Бога прогневлять. Ох, и трудная тема, но поразмышлять-то можно? А я потом священнику-богослову покажу – он комментарий напишет, вот и выйдем из положения.

«И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную» (Мк. 9, 47). Боюсь, что если слова эти сказаны прямо, а не иносказательно, - всем мужчинам одноглазыми предстоять пред Господом на Его нелицеприятном суде. Страшно? Не то слово. А как быть, если опять наступило лето, и девчонки словно с цепи сорвались – юбчонки полуспущены, в пупках пирсинг солнышком отсвечивает, всё выпуклое обтянуто, а на что нельзя смотреть, так детали домысливается самовольно. Ничего не помогает: ни чётки в руке, ни опущенные долу глаза, не в метро, ни на улице…

ПТИЦЕЛОВ
Троллейбус полон жути, ночных блудливых снов.
В железном неуюте тоскует птицелов.
Апофеоз заката. Декабрь. Похоть. Ад.
В коленках подагрята ужатами юлят.

Куда летят подранки? Пути не разглядеть.
Весёлые подранки, три девочки – и смерть.
В сугробе старой плоти как шевелился гад,
Как будто на охоте сто тысяч лет назад.

Сосёт глазами губы и шампиньоны шей,
Разборчиво, не грубо и мудро, как кощей.
Но девочки проснулись: - Да
здравствует каток!
Люблю твой хохот, юность, за смертный коготок.

Как голуби очнулись, завидя край земли.
И резво упорхнули. И змея провели.
Уймёт могила скоро любовного дельца,
С оскалом птицелова, с глазами мертвеца.
(Михаил Шелехов)

…Я как-то пришёл на исповедь и каюсь батюшке в блуде глазами, а он мне так тихо-тихо отвечает: «Знаешь, ведь и я страдаю от этого». Ну просто удивительно, какого батюшку замечательного послал мне Господь; я раньше очень страдал оттого, что я один на свете такой непутёвый, ан нет – и батюшек вводит сверхмерная нагота в искушение. У меня даже слёзы от его простоты брызнули – всем нелегко приходится с бесом блудным бороться. А меня он особенно допекает. И уверен, что ничего не будет, что Ангел-Хранитель не даст, но по кромочке походить хочется, пофлиртовать в шутку, даже свидание назначить… Ну, со свиданием никак не сладится: задолго до него начинает саднить душу до крови, словно человека убил, радости от встречи уж никакой не ждёшь, а как время подходит – звонишь на мобильничек и: «Простите, дела срочные…»

РАЗГОВОР
Мне звонят, говорят: - Как живёте?
- Сын в детсаде. Жена на работе.
Вот сижу, завернувшись в халат.
Дум не думаю. Жду: позвонят.

А у вас что? Содом? Суматоха?
- И у нас, - отвечает, - неплохо.
Муж уехал. – Куда? – На восток.
Вот сижу, завернувшись в платок.

- Что-то нынче и вправду не топят.
Или топливо к празднику копят?
Ну и мрак среди белого дня!
Что-то нынче нашло на меня.

- И на нас, - отвечает, - находит.
То ли жизнь в самом деле проходит,
То ли что… Я б зашла… да потом
Будет плохо. – Спасибо на том.
(Александр Кушнер)

А время пройдёт – опять мысли-змейки подступают: «Ну, пошуршим листьями в парке, кофе попьём, я чего-нибудь нового о жизни узнаю, а то всё в собственном соку…» Два раза гулял по Царскосельскому парку, на третий раз отказался. Слабый я – а вдруг сорвусь? Знете, как срыв происходит? Ты и глазом моргнуть не успеешь – а смертный грех уже к земле притягивает. И белый свет не мил, и только одно спаение – на всех парах к духовнику; а он уж знает и встречает в слезах: «Что же ты наделал, Сашенька, ты же старенький…» И слёзы по щекам, и я в ножках его плачу, только отлучение от Причастия на полгода уже получил. Знаете, какое это страшное наказание? Вот ты захотел – пошёл в храм, прочитал правило, поговел три дня – и причащайся на здоровье, если священник допустил. А запретят тебе к Таинству приближаться, - так тошно на душе становится, что и передать невозможно; и всем причастникам завидуешь, и дни считаешь до конца наказания.
И уверенность в тебе такая выросла – да чтобы я, венчанный человек, да в их сторону поглядел – да пусть мне глаз… Погоди, милок, глаза-то в жизни ой как пригодиться могут… Тут и Господь на помощь приходит: с возрастом страстишки твои утишает, словно говоря: «Угомонись, петушок облезлый, душу спасай, пока Я время даю». Нет, упрямство козлиное появляется – вернусь, мол, ненадолго в молодость – не такой уж и старый я, как духовник говорит». И… читай сначала, читатель. Я уж и сам измучился весь, а не проходит страстишка; и прп. Неофиту Греческому молюсь, и иконка Моисея Угрина над самой головой постели висит, но, главное, всё-то ты понимаешь: затащишь мыслишки блудные на тот свет – тогда-то и «наслаждаться» будешь оставшуюся вечность; греховные помыслы есть, а воплощение их уже невозможно. Нет, мне справиться самому и думать нечего: слабый я, батюшка временами напоминает. Господи! Ты избавил меня от пьянства проклятущего, от вонючего курева, занятие дал спасительное, что я и мечтать не думал, с женой прекрасной познакомил, вот теперь от телевизора, кажется, избавляюсь с Твоей помощью (тоже страстишка неслабая, доложу вам). Помоги Ты мне, немощному, от искушения плоти избавиться – чтобы я как бы не замечал этих девчонок раздетых, чтоб мысли глупые не лезли в голову, чтобы женщинам слова всякие приятные не нашёптывал; одним словом, чтобы род женский для меня словно существовать перестал. Ты же всё можешь, Господи!

ЧЕЛОВЕК
В страхе землю озирая
У истоков древних рек,
Бродит изгнанный из рая
Самый первый человек.

Утучняя сладкой пищей
Плоть свою – земную персть,
Бродит он и способ ищет
Двери райские отверзть.

Но не думай вор о краже –
За святой рекой Евфрат
Херувим стоит на страже
У закрытых райских врат.

Он вращает по округе
Огнедышащим мечом.
От меча бежит в испуге
Человек, бренча ключом.

И, споткнувшись, вязнет в дверце
Рыжих пойменных болот
И в тоске срывает сердце –
С древа жизни райский плод.
(Священник Леонид Сафонов)

Только уразумел я еще одну Твою истину: «Ты, человече, поборись не на живот, а на смерть, а когда силушки тебя совсем оставят, тогда Я и приду, и помогу. Только ты, пока сам можешь, справляйся, тебя и отец Иоанн благословил…»
Твои слова – истина, Господь наш Иисус Христос, только прошу, не премини подсобить, когда на исходе брани уступать начну… Прости меня грешного за слова эти – Ты ничего не забываешь…

«ОТ ПЯТИ СТРАСТЕЙ УСИЛИВАЕТСЯ БЛУДНАЯ БРАНЬ: ОТ ПРАЗДНОСЛОВИЯ, ТЩЕСЛАВИЯ, МНОГОГО СНА, ОТ УКРАШЕНИЯ СЕБЯ ОДЕЖДАМИ И ОТ ПРЕСЫЩЕНИЯ». (Прп. Исайя Отшельник †370)

 

[священник Константин Пархоменко]

Сначала – два слова о красоте (в частности, красоте людей) и о том, как мы, грешные люди, сегодня ко всему этому относимся.

Господь не порицает красоту «мира сего». Наш мир создан Богом прекрасным, гармоничным, благолепным. Однако есть и жестокая правда. Мир отпал от Бога и повредился. Но, прежде всего, повредился сам человек, изменился его взгляд на мир и на красоту мира.
Помните, что увидела Ева, помрачившись умом, в удивительном древе Познания добра и зла? «…И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3, 6). Посмотрите, какое понижение… Древо тайн мироздания, Древо секретов Богом сотворенного мира и… подученные сатаной люди видят в нем лишь то, что вкусно, «приятно для глаз» и вожделенно, как источник информации.

Итак, мы видим, что в результате Грехопадения взгляд человека на мир изменился. Как говорят святые отцы, если раньше Адам и Ева смотрели друг другу в лицо, в глаза, хотели узнать душу другого, то после Грехопадения доминирующей стала потребительская установка. И смотреть они стали «ниже пояса», и сразу увидели, что наги…
И эта грустная тенденция сохраняется поныне.

Видели ли вы целующихся молодых людей (особенно много их в метро, на эскалаторе)? Первая моя мысль – какая радость, что люди любят друг друга, что им хорошо вместе… Но тут же вторая мысль – а не «украденный ли это праздник?» Украденный у Бога, потому, что так мало сегодня подлинно чистого, Божьего… Серьезно ли эти люди относятся к своим отношениям, правильно ли их строят? А может быть это люди, которые вчера познакомились, а сегодня вечером окажутся вместе в постели, а завтра расстанутся...

...Жизни сладостные тайны
Обнимают все творенье.
Этот мир – стихотворенье
Об одной любви бескрайней.

Но так часто мы бываем
В этом мире не такими.
Я слезами обливаюсь
Над объятьями людскими.
(Архиеп. Иоанн (Шаховской))

Все стихотворение – о красоте мира и о любви Божией, объемлющей, пронизывающей творение. Но человек искажает Божий замысел. Не об этом ли последние строки:

Я слезами обливаюсь
Над объятьями людскими

Объятия, поцелуи, задуманные как жесты нежности и жертвенной любви, как нечто соединяющее раздробленное воедино, двух в одно, сегодня часто профанируются.
Когда современный молодой человек обнимает девушку, эти объятия, чаще всего, не выражают той глубины отношений, которую должны собою являть. Сегодня торопливые объятия – чаще всего лишь традиционная прелюдия к сексуальным отношениям.

Поцелуи и объятия грешного человека перестали выражать то, что изначально, по Божьему замыслу, должны были выражать.

Да и не только поцелуи и объятия. Собственно, и отношения между мужчиной и женщиной стали строиться в грешном человечестве по принципу поиска наслаждений, поиска возможностей удовлетворения страстей...

Молодой человек спрашивает батюшку: «Я не понимаю, в чем грех, если мы с девушкой вместе спим?»
– «Да в том-то и беда, что вы не спите…»

Но как, в таком случае, должен воспринимать красоту лица противоположного пола христианин?

Чисто. Целомудренно. С восхищением Премудростью Творца, создавшего такую красоту!

Через подобные вопросы и искушения прошел и отец Иоанн Кронштадтский. И вот к каким, подлинно христианским, выводам он пришел: «Вот перед глазами картина с нагими, самыми красивыми женщинами… плоть страстная волнуется, раздражается сладострастием, разжигается похотью. А духовное мудрование говорит: Чего ты, глупая, волнуешься? Успокойся: слава Творца при виде этой чудной красоты, этой пластики человеческого тела. Ведь тут проявились премудрость, благость, красота, величие Художника – который создал такое тело свято, чисто, благопотребно, неблазненно, нетленно. Не для блазненности [греховного соблазна], а для чистого, праведного, честного, святого употребления и для прославления Творца».
Далее отец Иоанн говорит, что женское тело – модель, прекрасный образец, по которому и мы получаем образ. И оно же – «мастерская художника», в которой «выльется или исткётся твое же тело, мужчины или женщины». Заканчивает свою дневниковую запись отец Иоанн словами: «Когда я это сказал сам себе - всякая похоть пропала. Я стал покоен и уже нисколько не соблазнялся нагим телом женщины, а славил Господа, всё премудро создавшего».

Вот такое отношение мы должны иметь к женщине.
Женская красота (как и мужская, как и вообще красота Богом созданного мира) поистине прекрасна. Но, к сожалению, как уже говорилось выше, это восприятие чистой красоты у человека стало отягощено греховным элементом – жаждой сексуального обладания, использования ради собственного удовольствия.
Более того, такой взгляд вообще противоречит тому, как видит человека Бог. Мы знаем, что Бог видит человека не как телесную оболочку, а как триединство тела, души и духа.
Так и мы должны видеть человека, относиться к человеку. Не как к физической оболочке (когда про женщину говорят «кукла, куколка», это как раз показывает, что в ней видят лишь внешнее, ничего, кроме оболочки, не замечают), но как к уникальной личности, Божией дочери или Божьему сыну.

Видеть в человеке не только объект для сексуальных притязаний, но человека, личность!
Кстати сказать, не так ли мы относимся к своей супруге/супругу? Именно так, во всяком случае, так должны. Мы ведь ценим в жене не только ее эротическую сторону, но нам интересно, что она думает, что ее волнует, что радует. То есть, мы в ней видим не только тело, но и душу.

Поэтому всякий раз, когда бросим взгляд на женщину и он будет вожделенным, скажем себе: «Стоп. Это не христианский подход к вопросу. Передо мной – дивное творение Божие. И я рад за этого человека, и дай ей Бог, чтобы ее судьба была счастливой».
А если шевельнутся эротические желания, тут же переориентируем их на свою супругу: «Вот человек, которого дал мне Бог. Вот кто дан мне для любви, нежности и обладания».

Опыт (святоотеческий и личный пастырский) показывает, что, если человек с такими мыслями подходит к лицам противоположного пола, через какое-то время (около 3-5 лет) такое настроение становится его естественным состоянием. Иначе он и думать не может.

Но есть и опасный путь. «По кромочке походить хочется, пофлиртовать в шутку, даже свидание назначить…» – вот это ведет к разжжению и душевному блуду.
Если это и допустимо (в какой-то мере) для неженатого мужчины, который ищет свою вторую половинку, то для женатого человека недопустимо ни при каких условиях. Это тот самый случай, про который сказано: «И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную» (Мк. 9, 47).
Да, собственно, и зачем это нужно женатому человеку? Адреналин? Возбуждающее развлечение? Не думаю, что для христианина это достойное развлечение.
Здесь с кромки легко соскользнуть в недолжную сторону «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр. 5, 8).
Как духовник могу засвидетельствовать, что падение многих людей произошло от невинного флирта, «баловства».

Поэтому – вот конкретная программа освобождения от подобных мыслей и чувств:
Глядя на женскую красоту, возводить очи сердца выше, к Богу, создавшему такую красоту. И Его прославлять и хвалить, а возвратившись мыслью на землю, порадоваться красивому Его творению;
Не рисковать, проверяя свою «прочность», никакой прочности все равно нет, и проблема будет тянуться годами. (Это как с курением. Бросил – и все, а не то, чтобы курить лишь по праздникам.)
Помнить, что Богу нужны наши усилия. «Наблюдайте за собою» - говорит Христос (Лк. 17, 3). «Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду» (2 Ин. 1, 8), - вторит ему апостол Иоанн.
Если мы сами не работаем над собой, не наблюдаем за мыслями и чувствами, не дисциплинируем их, то не получим и никакой помощи от Бога.