Алексей Всеволодович Нестерук

Неопатристический синтез

Алексей Всеволодович Нестерук – известный ученый, специалист в области космологии и квантовой физики, научный сотрудник Института православных исследований в Кембридже (Англия), преподаватель Библейско-богословского института Апостола Андрея (Москва)

Идеи неопатристического синтеза в богословии были предложены нашим соотечественником, жившим за границей, протоиереем Георгием Флоровским. Возникновение этой идеи связано с целым рядом исторических обстоятельств. Буквально на русский язык неопатристический синтез переводится как новый святоотеческий синтез. Мысль о том, что современное богословие должно встать на пути этого синтеза, была предложена Флоровским в 1936 году на православном конгрессе в Афинах. Повод, послуживший к подобному предложению, исходил из сложного исторического обстоятельства, связанного с развитием православия в последнее десятилетие 19 века и начала 20-го. Вопрос, который занимал русских эмигрантов после крушения царской России и преследования православия, сводился к тому, что произошло в России, почему создались такие условия, что православная страна в течение четырех лет практически перестала ей быть. Разные богословы и философы, в особенности те, кто уехали не по своей воле в эмиграцию, задавали вопрос: что было не так в богословии, что было не так в церковной жизни?

Диагнозы были разные. Один из них состоял в том, что богословие находилось в западном пленении долгий период и поэтому перестало быть жизненным, оно перестало отвечать на вопросы, которые были необходимы людям. С одной стороны церковь жила в традиции, сохранившейся испокон веков. Но в то же время богословие превратилось в некую академическую деятельность, которая плохо сообразовывалась с простыми людьми и в общем-то была им не нужна. Этот аспект богословствования как развития церковной мысли занимал такого философа, как Флоровский. Он задавал вопрос: что нужно изменить, что нужно принять в богословии на основании тех уроков, которые произошли в советской России?

Одна из идей, которая была выдвинута Флоровским, состояла в том, что богословие должно стать экзистенциальным, оно должно отвечать на вопросы жизни людей в церкви и за пределами церкви. Богословие должно отвечать на вопросы конкретности. Оно должно перестать быть некоей академической наукой, которая доступна узким профессиональным богословам в узкой среде. Здесь Флоровский обратился к опыту Отцов. Естественно, такой опыт существовал в святоотеческой традиции, в так называемой греческой и латинской патристике в первые века христианства. Следует понимать, что патристический период – это достаточно растянутое понятие. Мы должны определить, когда закончился этот период. Здесь мы имеем в виду то время, когда Отцы церкви вынуждены были иметь дело с проповедью, посланием Христа. Это был мир, который говорил на греческом или латинском языке, и Отцы церкви должны были свой опыт Бога передать людям в тех формах, которые были бы понятны. Этот опыт был очень эффективным, поскольку мы до сих пор перечитываем Отцов, мы им верим, уважаем их, и не случайно греческая патристика составляет основу православного богословия.

Поэтому Флоровский предложил формулу неопатристического синтеза, когда богословие должно быть обновлено в хорошем смысле этого слова, богословие должно вернуться к традиции Отцов. Мы должны вернуться назад к Отцам, вернуть их ум. В этой формуле обретения ума Отцов скрыто самое важное в призыве к неопатристическому синтезу.

– Когда мы говорим о возвращении к Отцам церкви, какую традицию мы имеем в виду: восточную или западную?

– Этот вопрос действительно важен, потому что с одной стороны, когда мы говорим о святоотеческой традиции, в первую очередь мы имеем в виду греческую патристику (св. Григорий Нисский, св. Василия Великий, преподобный Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Григорий Палама). Но в то же время патристика была и латинская. И восточная, например, святой Исаак Сирин. Можно говорить об Отцах церкви и западного патристического периода, о русской патристике. Но необходимо сконцентрировать внимание на одном важном аспекте: отцы церкви классического патристического периода, то есть греческой церкви, обладали уникальной возможностью реализовать идеи классического патристического синтеза, потому что они обладали полнотой опыта переживания Христа, и в то же время они находились в такой культуре, которую должны были преобразить. То есть для них задача состояла в том, чтобы не просто передать опыт Христа в грекоязычную культуру, но и преобразить ее, привнести в эту культуру действие самого христианства. Поэтому иногда об этом периоде говорят как об эллинистическом христианстве, христианизированном эллинизме. Это очень важно, потому что это был уникальный синтез, который до этого не существовал. Он сочетал в себе с одной стороны, элементы философии, с другой стороны эта философия была освящена событием Христа, сошествием Святого Духа на апостолов, через которое она приобрела особое значение. Этот период оказался очень важным в истории христианства внутри римской империи, которая говорила на греческом языке.

– Для чего нужен неопатристический синтез сегодня?

– Неопатристический синтез нужен для того, чтобы придать православию экзистенциальную сущность. Отцы русской церкви были озабочены тем, что богословие 20-го века стало абстрактным, оторванным от практики религиозной жизни. Как говорил протоиерей А. Шмеман, оно стало абстракцией в себе, оторванным от опыта, несмотря на то, что вне евхаристии, вне литургического опыта оно мертво. Но в то же время евхаристия и литургический опыт окажутся неосмысленными, если мы не сумеем включить их в область православия, поэтому необходим некий синтез, направленный в обе стороны. Было бы хорошо, если бы верующие, находящиеся в храме, понимали суть литургического действия, а это предполагает некое богословское осмысление.

Поэтому призыв Флоровского, за которым последовали многие богословы, состоял в том, что богословие нужно соединить с практикой. Примером такого соединения и была как раз классическая патристика, когда великие отцы церкви предложили интеллектуальный богословский синтез на основе своего молитвенного опыта. Опыта, который исходил не из философских абстракций, а был почерпнут из области их жизни. Произведения святых Отцов не были написаны случайно. Они были написаны для людей, потому что христианство находилось в тяжелом состоянии: среди врагов, язычников, среди культуры, которая по своей сути не являлась христианской. Отцы учили: нам нужен язык этой культуры для того, чтобы отстаивать христианство в современном нехристианском мире. И сейчас нужно выработать язык, доступный всем. Это непросто. Потому что, когда человек ходит в храм, ему нужно минимальное богословское осмысление. Идея неопатристического синтеза состоит в том, чтобы соединить богословие и молитву, богословие и евхаристию, научиться тому опыту Отцов, который мы потеряли. А потеряли мы духовное единение, изменение состояния ума.

– Для того, чтобы приобрести опыт Отцов, мы должны обратиться к их текстам?

– Свидетельство опыта Христа и церкви в тех сложных первоязыческих условиях мы можем получить через чтение их текстов. Конечно, чтения текстов недостаточно. Здесь можно провести тонкое различие между патрологией , которая занимается изучением текстов Отцов, и патристикой как святоотеческим наследием, которое изучает не только тексты, не только литературу, но затрагивает все состояние ума христиан.

Поговорим о тексте. Любой текст можно воспринимать тремя различными способами. Можно читать текст и воспринимать то, что там написано по содержанию. Например, о каких-то событиях внешнего, предметного мира. С другой стороны, можно отвлечься от этого. Провести текстологический анализ и говорить о том, какова форма этого текста. В-третьих, и это самое важное, можно через текст видеть присутствие личности того, кто это пишет. Но эта личность не присутствует эмпирически. Это означает, что она присутствует в отсутствии. Читая текст, человек вступает в общение с этой личностью. В этом есть главная задача чтения текстов отцов.

– Но нужна ли нам личность Отца, если у нас есть его текст?

– Неопатристический синтез не предполагает некое бесконечное слепое цитирование Отцов. Выстраивание их томов на полке – занятие бессмысленное, ненужное и зловредное. Потому что когда цитаты из святых Отцов вырываются из контекста религиозной жизни, они не имеют смысла. Зачастую люди цитируют Святых Отцов не понимая, о чем идет речь. Задача состоит, как говорил Флоровский, в обретении ума Отцов, в обретении мышления и способности видения ими Бога в мире тем способом, которым пользовались отцы. Такое обретение предполагает личное сопричастие Отцам. То есть распознавание конкретной личности за тем текстом, который вы читаете.

Представьте, что вы смотрите на картину любимого вами художника. С одной стороны, вы видите пейзаж или натюрморт и можете испытывать истинное удовольствие от букета или морских далей. Но в то же время за пределами этого вы видите, что этот пейзаж создан конкретной личностью. Эта личность присутствует в отсутствии. Через состояние картины вы можете войти в состояние души этой личности. Преодолев временное и пространственное расстояние, вступить с ней в контакт. Так же и в тексте. Мы можем узнать и понять ум Отцов, только если мы вступим в непосредственный контакт с ними. Преодоление времени и расстояния означает то, что вы общаетесь с Отцами из будущего. Это означает, что вы литургически, молитвенно вступаете в контакт с Отцом. Поэтому чтение текстов вне церковного опыта, вне опыта литургии и молитвы имеет исключительно академический смысл. Здесь вы не достигаете важного: вы не учитесь достижению их ума, не подвергаетесь плодотворному влиянию метанойи как изменения духовного опыта, потому что метанойя предполагает литургическую практику.

Этот третий способ отношения к текстам Отцов потерян во многих аспектах человеческой жизнедеятельности, когда личность и индивидуальное ипостасное существование, которое находится за произведениями искусства, литературы, потеряно. Это невозможно, если вы хотите встать на путь метанойи. Вам необходимо приобретение личностного общения, потому что это общение в Боге. Именно поэтому важно читать тех Отцов, которых вы любите. Потому что через любовь вы приобщаетесь к личности Отца. Не имеет смысла читать всех Отцов подряд, всю патристическую литературу. Важно подумать, почему этот человек думал так пятнадцать веков назад. Опять же задача в том, что вы преодолеваете анахронизм. Можно задать вопрос, а зачем нужна литература, созданная пятнадцать веков назад, она совершенно несовременна. Фокус состоит в том, что вы преодолеваете пространство и время. Вы приобщаетесь к уму Отца, и не существует этих пятнадцати веков. Через его ум вы видите опыт Бога.

– Как происходит общение с личностью Отца церкви?

– Это общение в духе, метафизическое. Оно не воспринимается логически. Оно впитывается всем строем души. Молиться святым Отцам важно по одной простой причине. Находясь в определенной традиции богословского мышления, мы верим в полноту литургического опыта, и если мы, как литургические существа, участвуем в таинстве, проникаемся Духом Святым, то оказываемся перед открытыми вратами Царствия Божьего. Чтение отцов предполагает литургию. Почему необходим определенный опыт в чтении Отцов? Потому что, как говорил Святой Григорий Палама, не каждый может быть богословом и не каждому человеку следует читать Отцов. Для того, чтобы читать Отцов и быть богословом, нужно им верить так же, как вы верите в Бога. Эта вера предполагает очень важный момент. Она предполагает не просто веру в расхожем смысле слова, но и верность, доверительность. Когда вы, читая Отца, видите, что он ведет вас по вашей жизни, вы доверяете ему свою судьбу.

Верность, вера предполагают еще один очень важный момент. Вхождение в личность Отца – это любовь. Любовь оказывается здесь очень важной. Вы не можете верить, не любя. Вы не можете любить, не веря. Невозможно любить Бога, не веря в него. Это будет абстрактная любовь. Вы не можете верить в Бога, не любя его. Это будет абстрактная вера. Любовь предполагает полное стирание расстояния. Потому что расстояния в этом смысле не существует. Вера – творческая верность – любовь есть необходимые компоненты такого синтеза. Невозможно подойти ни к одному аспекту духовной жизни без этих составляющих.

Мы говорили об обращении к древней святоотеческой традиции. Насколько уместно, говоря о неопатристическом синтезе, обращение к современным Отцам церкви?

– Да, действительно, чтение Отцов классической традиции очень сложно, так как они использовали специфический язык. Современные переводы нуждаются в коррекции такого языка и осовременивании его. Богословские тексты должны быть доступны большому кругу читателей. Они должны быть адекватны современникам. Чтение современных Отцов церкви – например, старца Силуана Афонского, о котором мы знаем через работы архимандрита Софрония Сахарова, представляет колоссальный интерес. Потому что мы видим человека, который творит живое экзистенциальное богословие. С одной стороны оно насыщено пониманием евангельского послания, с другой – глубоко и доходчиво написано для каждого человека. Второй пример – конечно, владыка Сурожский Антоний. Как вы знаете, он никогда не обладал систематическим богословием, но он богословствовал исходя из своего жизненного опыта. Это важно. Потому что он богословствовал в духе. Поэтому его опыт необходим. В-третьих, я бы посоветовал обратиться к творчеству сербского святого Иустина Поповича, который также обладал фундаментальным философским способом выражения своих идей мистического порядка, идей опыта Бога в произведениях не только чисто богословских, но полемическо-богословских. Например, его книга «Философские пропасти». Говоря о современных афонских святых, в первую очередь мы должны помнить о старце Паисии – его четыре тома переведены на русский язык. Он был универсальным человеком и при этом говорил на языке, понятном современному человеку. Если говорить о русской патристике, то она еще не систематизирована. Здесь нужно много работать, приводить к единому целому. Это задача будущего.

Поэтому мы конечно же должны читать современных Отцов. Но опять же не абстрактно, а в приложении к своим экзистенциальным проблемам. Только тогда это будет действенно для нашего духовного ума.

Еще одна важная особенность при чтении Святых Отцов. Чтобы не происходило «чтения невпопад», нужно читать систематически и не надеяться на то, что вы поймете их в течение первых двух часов. Читать Отцов – это жизненный вызов. Поэтому не следует гнушаться литературой, которая пишет об Отцах. Например, читать преподобного Максима Исповедника трудно без предварительного знания, контекста. В этом случае можно рекомендовать книгу российского дореволюционного богослова Епифановича о Максиме Исповеднике и византийском богословии. После того, как вы увидели систему Максима Исповедника в некоей целостности, можно брать его собственные сочинения.

Итак, резюмируем наш разговор. Отцов церкви нужно знать. Нужно знать их исторические условия. Поэтому при чтении следует ознакомиться с тем историческим контекстом, в котором они творили. Второе – читать тех Отцов, которые нравятся вам, и вы можете им молиться. И третье – осуществлять сопряжение Отцов с вашим собственным молитвенным и литургическим опытом.

Комментарии для сайта Cackle