Повинное послание св. Дионисия, архиепископа Суздальскаго, к великому князю Димитрию Иоанновичу Донскому

Вслед за изданными в майской книжке «Православнаго Собеседника» за 1860 год посланиями митрополита Киприана, в рукописи, из которой они заимствованы, помещено послание одного древнего русского святителя к великому князю, под таким заглавием: «От иного послания о повинных». Послание это (при сем издаваемое) мы относим к 1383 году и приписываем св. Дионисию, архиепископу Суздальскому, по следующим соображениям.

Послание не принадлежит митрополиту Киприану; чтобы убедиться в этом, сто́ит только сличить язык, которым оно написано, с плавным и правильным языком известных доселе Киприановых посланий. Но помещение послания в рукописи наряду с посланиями митрополита Киприана¹, вместе с которыми оно составляет в ней нечто целое, вносное, и ничем не связанное с предыдущими и последующими статьями, входящими в состав древне-письменных Кормчих, заставляет думать, что настоящее послание относится к одному времени с посланиями митрополита Киприана и именно поэтому помещено переписчиком наряду с ними. Ниже мы приведем другие, взятые из самого послания, основания, по которым писателя его мы почитаем современником великого князя Димитрия Иоанновича Донского и митрополита Киприана.

После обычнаго пастырскаго приветствия к великому князю, послание начинается так: «Аз же Ди...... епископ...... се же по судбам Божиим, аще недостоин, твоего же ради еже к Богу потщания велия, и еже к Нему веры теплыя, и до нас худых простретья любве, еже хотениа молитвы, рекшу Спасу нашему Христу: приемляй пророка во имя пророче, мьзду пророчю приемлеть; приемляй праведника в имя праведниче, мьзду праведничю приемлеть…» и проч. О чем говорит здесь святитель, чего он почитает себя недостойным, ясно с первого раза: он получил высший духовный сан и этого самого сана почитает себя недостойным. Выражение «посудьбам Божиим» или «судьбами, имиже весть Бог» указывает именно на поставление пишущаго в духовный сан; так константинопольский патриарх Нил, в начале послания к преподобному Сергию Радонежскому, говорит о себе: «по долгу, еже приахом от Бога судбами, имиже весть Бог, длъжно ищется от нас всем повелевати»² и проч. В дальнейших приведенных словах заключается просьба святителя, обращенная к великому князю, о том, чтобы последний принял его, как служителя Божия, по заповеди Спасителя.

Итак писатель, которому принадлежит послание и которого мы почитаем современником митрополита Киприана, получив высший духовный сан и прибыв к великому князю, написал к нему в это время послание о том, чтобы великий князь принял его как святителя, во имя Господа; чтò и указывает в писателе рассматриваемаго наши послания св. Дионисия, первого архиепископа Суздальского, Нижегородского и Городецкого. В 1379 году Дионисий, как известно, отправился в Константинополь, вопреки воле великого князя Димитрия Иоанновича Донского, с целию получить, после св. Алексия († 1378 г. февр. 12), сан митриполита, вместо избранного в митрополиты великим князем и его боярами спасского архимандрита Митяя; обстоятельства воспрепятствовали ему достигнуть этой цели; пробыв в Константинополе до 1382 года³, при дворе патриарха Нила, он признан был им достойным сана архиепископского и, посвященный в этот сан (в 1381 году), отправлен патриаршим собором в Россию с особенными поручениями по церковным делам⁴. Место в послании, где говорилось о посвящении Дионисия в сан архиепископа⁵, переписчик выпустил, как ненужное, по его соображению; но о смысле этого места не может быть сомнения: оно вероятно читалось так: «аз же Дионисий, епископ Суждальский, поставлен есмь всесвятым патриархом вселенским в архиеписхопа⁶; се же по судбам Божиим, аще недостоинъ…» и т. д. От имени Дионисия в списке его послания сохранен один только начальный слог Ди.

Для разрешения вопроса, кому принадлежит издаваемое послание, важно обратить внимание также на следующие слова, находящияся в этом послании: «молю же о сем твое державное царство, да и милостив будеши съгрешающим к тобе, исполняа Спасово слово, еже рече: аще оставите человеком съгрешения их, и Отець вашь Небесный оставить вам съгрешения ваша, – да бы еси милость свою явил на съгрешившем к Богу и тобе, на имя рек (т. е. на мне), рекшу Господу: 70 (крат) седмерицею пращайте…» и проч. Словá эти составляют самую сущность и цель послания: Дионисий просит великого князя Димитрия Иоанновича простить ему какой-то грех. Слова: «да бы еси милость свою явил на съгрешившем к Богу и тобе» объясняются из снесения их с подобными же словами Иоанна, архимандрита петровского, сказанными боярам, избравшим, в 1379 году, Пимена в митрополиты по смерти великокняжеского избранника Митяя: «аз не обинуясь возглаголю на вы, что есте сотворили неправду пред Богом и пред великим князем»⁷; в подобной же «неправде», хотя совершенной по правым побуждениям, виновен был и Дионисий пред судом великаго князя. Скорбя о том, что на место митрополита, по смерти св. Алексия, великий князь избрал недостойного Митяя и хотел посвятить его собором местных епископов, Дионисий обличал и Митяя, и Димитрия Иоанновича, и тем навлек на себя гнев последнего; так как обличения не действовали, то, в устранение «нестроенья» и согласно с желанием константинопольского патриарха⁸, Дионисий хотел отправиться в Константинополь, чтобы предупредить прибытие туда и посвящение там Митяя; но Митяй, сведав об этом, посоветовал великому князю задержать Дионнсия под стражею. Дионисий дал слово великому князю, что не поедет в Константинополь без его позволения, и, когда в этом поручился еще преподобный Сергий, был освобожден из заточения; но Дионисий не сдержал слова: пробыв несколько дней в своей епархии, он отправился в Константинополь, к великому негодованию Митяя и Димитрия Иоанновича⁹. И вот тот грех или неправда, в которой приносит Дионисий великому князю свою повинную.

Из этих данных видно уже, что под именем великого князя, к которому писано послание, разумеется Димитрий Иоаннович Донской, бывший на великом княжении московском с 1362 по 1389 год. В послании св. вел. кн. Владимир равноапостольный называется его прадедом, без сомнения в смысле вообще предка по родству; но названия деда и отца Димитрия Иоанновича, на которых делаются в послании указания, нельзя понимать иначе, как в смысле собственном; о них говорится в таких выражениях, которыя ясно указывают на великих князей московских Иоаннов I и II.

Послание отнесено нами к 1383 году на следующих основаниях. По возвращении из Константинополя, Дионисий прибыл сначала в свою епархию – в Суздаль, 6 января 1382 года; потом, по поручению патриарха Нила, с увещательными его грамотами, в том же году он является в Пскове и Новгороде в качестве представителя патриаршего лица по делам о появившейся ереси стригольников; таким образом до июня 1383 года, когда великий князь Димитрий Иоаннович вызвал его к себе для отправления в Константинополь к патриарху на посвящение в митрополита на место Пимена¹⁰, Дионисий не являлся в Москву. Замечательно в этом отношении выражение в послании, обращенное к великому князю: «и до нас худых простретья любве, еже хотениа молитвы», указывающее на то, что послание писано Дионисием, когда он, своею деятельностью, приобрел уже свидетельства доброго расположения к нему великаго князя.

Остается сказать несколько слов о языке, которым писано послание. Нельзя не заметить, что язык этот не совсем правилен и довольно странен: послание русскаго святителя как-будто переведено с другого языка. Но это служит новым доказательством, что послание принадлежит Дионисию. Преосв. Филарет говорит о нем, между прочим: «более чем вероятно, что послание патриарха Нила, 1382 г., с обличением стригольникам и с поручением Дионисию возвратить их Церкви, если не сочинено, то переведено было св. Дионисием»¹¹. Мы прибавим: весьма вероятно также, что и послание патриарха Нила к преподобному Сергию¹², с которым Дионисий, как известно, находился в самых близких отношениях, если не сочинено, то переведено было им же, св. Дионисием. Он жил в Константинополе три года (1379–1381) и, служа патриаршему собору в его сношениях с Русскою Церковию, как переводчик, усвоил себе греческий склад речи; оттого послание Дионисия и кажется переводным. Кроме издаваемаго послания, от этого архипастыря дошел до нас еще один только памятник – уставная грамота псковскому снетогорскому монастырю о соблюдении правил иноческого общежития, которую дал он, как уполномоченный патриарха, в 1382 году¹³: в этой грамоте – те же неправильности в образе выражения, те же растянутые периоды, тот же опять кажущийся перевод с греческого, как и в издаваемом теперь послании.