Слово на день Сретения Господня
«И егда исполнишася дние очищения ею, по закону Моисеову, вознесоста Его во Иерусалим, поставити Его пред Господем, и eже дати жертву» (Лк. 2:22, 24)
Св. Церковь, еще задолго до настоящего дня, начала приготовлять нас своими духовными песнопениями к достойному празднованию сего дня. Что же особенного заключается в воспоминаниях настоящего праздника? По-видимому, событие, совершившееся ныне во храме иерусалимском, есть одно из обыкновенных в мире подзаконном. Дело начато и совершено по закону. Самая радость Симеона и Анны, хотя и многими разделенная тогда в Иерусалиме, после множества других событий, яснее раскрывших величие Принесенного ныне во храм, покажется христианину только мерцанием зари в сравнении с полным светом солнца.
Что же особенного, повторим, представляет ныне храм иудейский, для поучения н назидания собравшимся в храме христианском? Вникнем в значение настоящего дня для христианина.
Во-первых, ныне призывает нас к прославлению глубочайшее смирение Приснодевы Богоматери. По закону Моисееву, каждая матерь в известный срок по рождении младенца обязана была приходить во храм для очищения молитвами и жертвами. Но мог ли закон сей простираться и на Чистейшую из матерей? Зачавшая от Духа Святого, родившая без болезней, уверенная, что рождаемое свято (Лк. 1:35), что Сын Ее избавит люди своя от грех их (Мф. 1:21), – имела ли нужду сама в очищении? И, однако же, Богоизбранная отроковица уравнивает себя с последнею из жен еврейских. Не открывая ни пред кем славы Богоматери, она идет во храм, занимает место между отлученными от общения с прочими, приносит очистительные жертвы священнику и приемлет разрешение. Вот необыкновенное в самом обыкновенном деле! И оно, в глубоком смирении, как дело долга, сокрыто так неприметно, что нужно было иметь взор Симеона, чтобы проникнуть сию тайну и благословить Благословенную в женах (Лк. 1:34).
Да благословит же с Симеоном и всякая душа христианская смиренномудрствующую Матерь, которая ради смирения своего Сына как бы забывает об ангельской чистоте своего девства, – как раба Господня, свободно покоряется закону и, с предвечным Младенцем на руках, не стыдится стать на ряду с грешницами пред Богом. Чем глубже здесь сокрыто Ее Божественное величие, тем достославнее Ее смирение.
Во-вторых, мы разделяем ныне радость пречистой Матери, посвящающей Богу своего первородного Сына. Всемощный Творец и Хранитель всякой твари дал народу своему заповедь посвящать Ему всякого первородного – как Он требовал, чтобы Ему же был посвящен первый день каждой седмицы, каждого месяца, каждого года, которыми измеряется даруемая Богом жизнь человека; как требовал себе начатков от плодов земных, произращаемых природою и трудом человеческим. И благодарному сердцу утешительно было видеть, что щедродательный Отец Сам приемлет часть в изобилии, которым награждает. Благочестивым родителям радостно было видеть первенца их любви удостаиваемым особенной близости к Богу и чрез это соединяться новым союзом с Богом Жизнодателем. Теперь вообразите радость Богоматери. Вот Она посвящает Богу Сына, Которого Отец – Он Сам. Могла ли быть жертва Богу Отцу угоднее этой жертвы? Могла ли быть радость выше этой радости для Богоматери? Вот Она приносит Богу Сына, для Которого Самого нет ничего выше, как любовь Отца, с Ним единосущного. Какое блаженство для чистейшей души Младенца Иисуса! Какое утешение для Матери видеть Его уже не в яслях вифлеемских, но в доме Его Отца, среди тех Ангелов, которые воспевали Ему хвалебные песни на небесах. Вот Она приносит во храм Сына, Которого престол небо. Какая отрада для Ее смирения скорее ввести Его в святилище, где приносится поклонение Богу истинному, и там повергнуться в духе пред Самим воплотившимся Сыном Вышнего! О, священные минуты, наполняющие Душу небесным умилением!
В-третьих, видя посвящаемого Богу Божественного Младенца, мы узнаем здесь начало Его будущего жертвоприношения за нас Богу Отцу. Закон, предписывая Израилю отлучать Господу первородных, назначал их в служители дома Божия – скинии, или храма. В последствии, когда вместо сих первенцев, на служение Богу, определено было из всего Израиля одно колено, Левиино, Законодатель постановил, чтобы освобождаемые от сего служения искупаемы были известною ценою серебра. Мог ли же этот закон обязывать воплотившегося Сына Божия? Конечно, как родившийся под законом, Он благоволил подвергнуть Себя и всем требованиям закона, но при том Его же собственный ответ ученику Его Петру, когда тот обещался за Него дать полдидрахмы сборщикам дани в пользу храма: «Что ти мнится, Симоне, – сказал тогда Господь, – царие земстии от киих приемлют дани, или кинсон? От своих ли сынов, или от чужих?» И когда Петр отвечал: «От чужих», – то Господь присовокупил: «Убо свободни суть сынове» (Мф. 17:25, 26). Это значило, что если цари земные не берут подати со своих сынов, но со своих подданных, то возможно ли, чтобы Царь небесный стал требовать дань в пользу храма – Своего дома, со Своего Сына? Итак, посвящение Богу Христа-Младенца, по наружности совершившееся соответственно требованию закона, имело в то же время значение выше закона. Какое же это значение? То самое, какое Апостол Павел, с Пророком Давидом, дает всему служению Христову. Он говорит о Христе: «Тем же входя в мир глаголет: жертвы и приношения не восхотел ecи, тело же совершил Ми ecи. Тогда рех: се иду: в главизне книжней написася о Мне, еже сотворити волю Твою, Боже» (Евр. 10:5–7). Итак, входя в мир, Господь, произволением своим, изрек: се иду сотворити волю Твою, Боже, и вместо жертвоприношений, которых Ты не благоволишь, принести Тебе Мое человечество. Ныне, во храме, своим посвящением Богу Отцу Он засвидетельствовал пред людьми обет свой, который потом и совершил на Голгофе. По воле Бога Отца, для человеков, Сын Божий стал сыном человеческим, и ныне сын человеческий посвящает Себя Богу Отцу за всех человеков. Вот единственный из первородных не от колена Левиина, оставшийся, без замены, служителем святилища и скинии истинной (Евр. 8:2), с тем, чтобы принести Самого Себя непорочна Богу (Евр. 9:14).
Нужно ли было, наконец, чтобы сам закон признал это тайное, ни для кого теперь еще не ведомое жертвоприношение? И вот, в том же храме является, как бы от лица всех ветхозаветных праведников, обремененный летами старец, праведный Симеон, и с торжествующим лицом сретает никем незамеченного младенца. Он был счастливее своих предшественников, царей и пророков, которые желали видеть своего избавителя и не видели, которые, прорекая о благодати, сами изыскивали, на которое и какое время указывал бывший в них Дух Христов, но узнали только то, что это открыто им не для них, но для последующих времен (1Петр. 1:11, 12). Долгое время и Симеон жил одним ожиданием видеть пришествие Христа Господня; и наконец увидел Его, встретил, объял. Торжественно было это сретение – сретение двух заветов, ветхого и нового, закона и благодати. Просвещаемый духом пророческим, ученик закона и пророков, обремененный летами старец приветствует Божественного Младенца, пришедшего заменить закон Евангелием благодати, – и здесь же, в храме закона, отпущения просит. Последний из Пророков предвозвестил: «И внезапу приидет в церковь Свою Господь, Его же вы ищете, и Ангел завета, Его же вы хощете» (Малах. 3:1). Симеон дождался сего дня и в благодарственном славословии исповедует пред Богом: «Видесте очи мои спасение Твое. Закон предрек в грядущем Примирителе чаяние языков» (Быт. 49:10); пророки предвозвещали в Нем свет языков и славу Сиона (Ис. 42:6, 61, 3). И вот причастник духа пророческого торжественно нарицает объемлемого им Младенца светом языков и славою Израиля. Итак, закон и пророки нашли себе достойного истолкователя в умирающем старце и чрез него указали всем чаемого Избавителя. Но докончи твое пророчество, богоносе Симеоне! Ужели только тебе предали закон и пророки? Ужели только внушил тебе дух пророческий? Нет! Старец провидит и окончательное жертвоприношение Искупителя мира, с которым престанут все жертвы храма. Но коснеет язык его изречь эту тайну. Она соединена с такими горестными предсказаниями для народа, для храма, для самой Матери Божественного Младенца, столько неимоверна для того времени, что Пророк как бы недоумевает, как приступить к ее изъяснению. Он начинает с того, что, хотя Бог уготовал в Сем Младенце спасение пред лицем всех людей, но не все найдут в Нем спасение: се лежит Сей на падение и на восстание многим во Израили и в знамение пререкаемо. Вот уже приготовление к кресту и Голгофе! Потом, обращаясь к Матери Богочеловека, говорит: «И тебе же самой душу пройдет оружие». Что же значит это: и тебе же? Кому же еще? Пророк не высказывает, но ясно, что он говорит о том оружии, о том мече, который видел подъятым на Пастыря другой древний Пророк (Зах. 13:7). Сие-то оружие прежде поразит Сына и потом пройдет, хотя не тело, но душу Матери, поразит ее глубокой скорбью. Вот и самое заклание жертвы! Так прозорливец, видя первое приношение своего Избавителя, уже провидит и последнее, – и сводит их во едино, как начало и конец одного великого дела.
Углубляясь в размышление о событиях настоящего дня во храме иерусалимском, мы найдем много назидательных уроков и для нашей деятельности. Пример пресвятой Девы да научит нас при всех отличиях пред другими не искать отличия. Как мы внимательны ко всем нашим преимуществам, и действительным, и мнимым! А вот пресвятая Дева не стыдится стать на ряду с женами, по слову Давида, зачинающими в беззакониях и рождающими во гресех. Пример преблагословенной Богородицы да научит нас строгому и неопустительному исполнению предписаний Церкви. Ни одного дня не промедлила Она, ничего не опустила, ничем не отвлеклась, чтобы исполнить требование закона, сколько ни мало оно касалось ее положения; вот и жертва, вот и Младенец! В особенности для матерей здесь открывается прекрасное наставление и пример, с какою заботливостью они должны знакомить детей своих с Отцом небесным, Которому должны быть посвящены все наши чувства, наши первые стремления, так же, как и все последующие. Посвящение Богу Отцу Господа Иисуса Христа да напомнит каждому из нас, что и мы так же рано, или еще ранее, были посвящены во храме Господу Богу, с отрождением в святой купели. И эта мысль да удерживает нас непрестанно на стезях добродетели, да внушает нам ежечасно, что мы должны вести себя истинно как дети Божии. Пример благочестивого Симеона да наставит нас, как приготовлять себя к последнему часу земной жизни, с какими чувствами переходить в новую, неведомую нам жизнь. Христос Господь и Спаситель наш да будет нашим чаянием, нашим светом во мраке смертном, нашим спасением на суде Его нелицеприятном! Кратко, читая и перечитывая, повторяя в уме священное сказание о событиях настоящего дня, будем открывать в нем более и более новых сторон, для научения и назидания нашего, если только праздник Господень соделаем истинно днем Господним, а не днем праздности. Аминь.