Слово в день воспоминания открытия Московской Духовной Академии
1 октября 1868
«Всяк книжник, научився царствию небесному, подобен есть человеку домовиту, иже износит от сокровища своего новая и ветхая.» (Мф. 13,52)
Предложив людям свое небесное учение, указав им путь к царствию небесному и готовясь уже оставить землю, Господь Иисус Христос обещал народу своему послать пророков, премудрых и книжников, для разъяснения и утверждения проповеданных Им истин. Сего ради, се, аз послю к вам пророки и премудры и книжники (Мф. 23, 34). Наименования обещанных учителей, взятые из жизни церкви ветхозаветной, указывали на два различных вида наставления, которым сами они достигали познания божественной истины. Пророки и премудрые это мужи божественного вдохновения, святые Божии человецы, которые глаголали Слово Божие, от святаго Духа просвещаеми (2Петр. 1,21). Книжники-это люди труда, которые, день и ночь поучаясь в законе Господни (Пс. 1, 2), предлагали другим добиться этим путем знания в наставлениях относительно веры и деятельности. Переводя наименования ветхозаветные на язык новозаветной церкви, под именем пророков и премудрых можем разуметь тех учителей, которым сам Господь обещал даровать уста и премудрость, которым ниспослал от Отца очищающую и просвещающую на всякую истину благодать Св. Духа, и которых послал в мир проповедать Евангелие, наченше от Иерусалима (Лук. 24, 47). А под именем книжников-людей науки, единственной науки, на которой все основывается в церкви ветхозаветной и новозаветной-Слова Божия. В числе таких книжников новозаветных, во времена апостольские, думаем, был сотрудник Павлов, Аполлос, Иудеанин , муж словесен, силен сый в книгах (Деян. 18, 24), и другой ученик и сотрудник Павлов, Тимофей, измлада священная писания умееши (2Тим. 3, 15), которому и в служении святительском Апостол заповедовал: внемли чтению (1Тим. 4, 13).
Служители слова евангельского, призванные к распространению науки христианской, сотрудники в деле просвещения духовного настоящие и будущие! Не утешительно ли для нас, что Господь Иисус Христос предусмотрел и дал место в своей церкви и нашему самотрудному служению? Аз послю вам пророки и премудры и книжники (Мф. 23, 34). Дело обучения книжного поставлено Господом на ряду с делом пророков и премудрых. Учение многое-труд плоти (Еккл. 12, 12), сказал Премудрый с некоторым огорчением; но Господ приемлет этот труд и объявляет книжников новозаветных также своими посланниками, как и пророков. Аз послю вам.
Сим-то книжникам новозаветным, следовательно и нам Господь дает урок, как учить царствию Божию,-урок предварительно объяснённый и утвержденный собственным Его примером. Всяк книжник, научився царствию небесному, подобен есть человеку домовиту, иже износит от сокровища своего новая и ветхая. (Мф. 13,52)
Книжник. Может быть вас смутит это имя в приложении к вашему служению, возбудив неприятное воспоминание о сопоставлении книжников в речах Спасителя часто на ряду с фарисеями, противниками Евангелия, но Господь не нашел в нем ничего укоризненного, что препятствовало бы присвоить его учителю христианскому. И как Сам принимал от учеников Своих обычное в народе название равви, так и избранных посланников Своих не нашел неприличным именовать книжниками. Действительно, это было почтенное звание в церкви иудейской. Как высоко было в народе иудейском уважение к закону и писаниям пророков, так же высокочтима была и премудрость книжника. Иисус сын Сирахов, еще задолго до Иисуса Христа, описывая достоинства книжника своего времени, представляет в нем действительно человека, заслуживающего полное уважение. Вдающий душу свою и размышляющий в законе Вышняго, говорит он о книжнике, премудрости всех древних взыщет. Какой же это премудрости? В пророчествах поучатися будет, повести мужей именитых соблюдет, и во извития притчей совнидет. Итак, поучение в законе, в пророчествах, в священных повествованиях и притчах-вот чему посвящал свою жизнь ветхозаветный книжник. И если, говорит далее сын Сирахов, если Господь велий восхощет, если этот книжник духом разума исполнится: тогда одождит он глаголы премудрости своея, и в молитве исповестся Господеви, управит совет и художество. Вот плоды его священных занятий: его слово исполнено будет мудрости, его молитва будет сильна пред Господом, его советы и наставления будут направлены ко благу ближнего. И не отъидет память его, прибавляет Премудрый, и имя его поживет в роды родов, премудрость его поведят язы́цы, и хвалу его исповесть церковь (Ис. Сир. 39, 1, 2, 7–9, 12, 13). И во времена Иисуса Христа был такой книжник в Иерусалиме, учеником которого не почитал для себя унижением именовать себя пред иудеями и апостол языков. Аз воспитан при ногу Гамалиилову, наказан известно отеческому закону, ревнитель сый Божий (Деян. 22, 3). Итак, звание книжника само по себе не заключало в себе ничего зазорного. Повторяем, это не были люди вдохновения, но труженики науки, по тогдашним средствам не малотрудной и не многоплодной, но впрочем, такой, которая доставляла всеобщее уважение, и что всего важнее, могла приводить к истине спасения. Сколько примеров представляет нам евангельская история, когда объяснение древних пророчеств учеными евреями, совпадало с истинным их объяснением, хотя и не допускалось в приложении к лицу Иисуса Христа. Одним страдали эти учители, занявшие место на Моисеевом седалище, и как обличал их Господь: глаголют, и не творят (Мф. 23, 3). Недостаток равно достойный обличения, как в ветхозаветном, так и в новозаветном книжнике.
В настоящем случае, никого не обличая, Господь дает видеть в будущих своих книжниках людей научившихся царствию небесному. Всяк книжник, научившийся царствию небесному... Из всех предметов учения они избрали себе единственно царствие небесное – предмет многих в то время желаний, надежд, и многих пререканий. Царствие небесное это, есть царство Мессии со всеми его благами, небесными и земными. Но очень многие мечтали в нем видеть лишь земное царство и обещали себе удовлетворение в нем своим желаниям и потребностям чувственным и временным. Господь единым словом отделяет своих книжников от таких недостойных учеников, говоря: всяк книжник, научився царствию небесному...
В чем же должно состоять это учение? Речь Спасителя о книжниках у евангелиста Матфея стоит в заключении обширного слова о царствии небесном, предложенного в притчах. Итак, заключая свою беседу, сложенную из притчей, Господь прежде всего, конечно, имел в виду, Что книжник новозаветный хорошо должен знать и разуметь тайны царствия, сокрытые в этом приточном наставлении. Божественная премудрость предложила в нем учение о проповеди Евангельской и плодах её, от первого прозябания семян её па земле до последней жатвы, приготовляющей новые семена в житницы небесные. Беседа начата была пред народом, но окончилась изъяснением предложенных притчей и дополнением её новыми притчами в кругу учеников и собственно для учеников. Итак, книжнику евангельскому надлежало знать и сокровенное от народа.
Такого-то книжника уподобляет Господь человеку домовиту, иже износит от сокровища своего новая и ветхая. Домовитый человек должен иметь свой дом, который бы заботился снабжевать всем нужным, и должен быть свободным распорядителем своего достояния. Так книжнику евангельскому дается свой удел и в дому Божием, в котором он, по воле небесного Домовладыки, поставляется раздаятелем вверенных ему спасительных познаний. Указанием промысла Божия, избранием церкви, или другим каким либо призванием поручается ему свой круг слушателей и учеников: это его дом, в великом доме, малый, который он должен добро строить. Как добрый хозяин, он все должен нести в свой дом, но не для того, чтобы копить только для себя, но смотреть, чтобы и свои были довольны, и посторонним было достаточно для удовлетворения их нужд, для взаимного соутешения, по Апостолу, верою общею (Римл. 1, 12). Не скуден должен быть домохозяин, и не скуп: и книжник евангельский, непрестанно заботясь о приумножении сокровищницы своих познаний, всегда должен быть радушно готов к сообщению их другим, в назидание и спасение. Отложив заботу о себе, о своем покое, о своем услаждении любимыми исследованиями или умозрениями, он прежде всего должен стараться, чтобы в его слове домочадцы находили существенно для них необходимое – хлеб насущный. Не красное слово, не препретельные словеса человеческой премудрости (Кор. 2,4) нужны душе голодной, алчущей и жаждущей правды. Подавай ей единое на потребу. Сохрани Бог, если подашь ей вместо рыбы змия, вместо хлеба камень, вместо яйца скорпию (Лук. 11, 11, 12). Незачем возбуждать и воспитывать в душе вкус к каким ни будь ложным, или утонченным изысканным снедям. Она не примет их, или если и примет, не насытится ими. Слово о покаянии, на вкус горькое, но услаждающее душу, слово о Кресте Христовом, им же нам мир распялся, и мы должны распяться миру (Гал. 6,14), слово о непрестанном внимании себе и внимательном хождении пред Богом- вот что всегда должно быть наготове для удовлетворения первых потребностей наших присных. Но книжнику евангельскому надлежит быть готовым и ко ответу всякому вопрошающему словесе о его уповании (1Петр. 3, 15). Вопросы времени неизбежно входят в соприкосновение с истинами божественного откровения; волею и неволею нужно бывает принимать участие в их разрешении. Враждебные столкновения с лжемудрованиями плотского разума в последнее время особенно часто вызывают к защите истины Божией. И не только действительные нападения возбуждают заботливость приставника дому Божия, но и предусматриваемые встречи с врагами истины: в беседе, в книге, в области других наук. Словом, мудрому книжнику евангельскому нужен огромный запас разнообразных знаний, сосредотачивающихся в едином-в облегчении для всех пути в царствие небесное, потребно неистощимое никакими трудами и трудностями усердие к руководству вверенных ему и младенцев, и детей, и юношей в вере.
Всю эту многосложность обязанностей Господь обозначил словами: уподобися человеку домовиту, иже износит от сокровища своею новая и ветхая. Что же такое новая и ветхая? Новое есть то, чему он научился о царствии небесном от Иисуса Христа; ветхое – древнее учение, которое преподано книжнику от закона и пророков. Господь, Сам стоя на пределе двух домостроительств, одно начиная, другое оканчивая, имея пред Собою учеников Ветхого Завета, которых первых намеревался сделать участниками Нового, в дополнение к учению, наследованному ими от Моисея и от пророков предложил им и еще имел предложить много нового: новые заповеди, новые истины. Обновляя ветхого человека и облекая в нового, созданного по Богу в правде и преподобии истины (Еф. 4, 22–24), Господь требует и от своего книжника, чтобы он износил от сокровищницы своей новая и ветхая. И прежде всего новая: потому что благодатное, истинное прежде всего и для всех необходимо. Истина Христова учения, вера в искупление, законы жизни по духу Христову, надежды блаженной вечности-все это предметы цервой необходимости для всех и каждого. Но требуется и ветхое или древнее: потому что в этом ветхозаветном ключ к разумению нового, оно пролагало путь к новому: предрекало, предизображало благодать евангельскую. Требуется новое- жизнь по вере: преданность в волю Божию, любовь безграничная, самоотвержение и распинанию плоти со страстьми и похотьми, а для этого нужно и ветхое-строгое подчинение заповедям закона Божия. Ибо путь закона древнего не есть что-либо произвольное, случайное: это неизбежный путь для человека естественного, приходящего к Богу; благодать облегчает нам шествие по этому пути: но наша жизнь не иначе может претвориться, как долговременным и постоянным трудом в подчинении закону. Ни новое без ветхого, ни ветхое без нового. Новое без ветхого будет говорить: вся милеть суть (1Кор. 6, 12), и руководясь началами ложной свободы будет водворять владычество плоти на место святыни духа. Ветхое без нового – это письма, убивающее дух, это праведность фарисеев, одесятствующих мяту и копра и кимина, и оставляющих вящшая закона: суд и милость и веру (Мф. 23, 23).
Требование это износить от сокровища своего новое и ветхое может и должно иметь приложение и к другим знаниям, которыми снабжевается и вооружается здесь книжник евангельский для своего будущего служения. Пусть каждая наука является в своем новом, преобразованном виде сообразно с началами христианства; но не пренебрегайте и тем, что знала, как смотрела эта наука до христианства, или как хочет смотреть помимо христианства. Чрез это яснее раскроется благотворный свет Христов, просвещающий тьму нашу на всех путях нашего духовного развития. Только не разделяйте одно от другого, сопоставляйте одно с другим.
Братия и соученики в училище Христовом! Ныне исполнилось пятьдесят лет, как здешнее училище богословия представило первых книжников по духу Христову на служение церкви. Благословенны труды словом и делом, наукою и жизнью послуживших к созиданию церкви православной: не отъидет память их, и имя их поживет в роды родов: премудрость их поведят язы́цы и хвалу их исповесть церковь. Не отъидет память Голубинских, Делицыных, Филаретов и др. Но сами видите, сами чувствуете, как скудны ряды таких деятелей на поле столь обширном. Усугубим нашу ревность в познании, уразумении и деятельном усвоении себе единого спасительного для всех учения Христова. Как домовитые хозяева будем собирать, сколько можно более, в сокровищницу своего духа, чтобы всегда иметь хороший запас новых и древних знаний, для удовлетворения нуждающихся; да не будет между нами ни скудости, ни скупости в раздаянии этих знаний. И будем вместе молить Господина жатвы, да изведет новых, усерднейших делателей, и сами со всею заботливостью трудиться над их приготовлением. Аминь.