Толкования на псалмы преподобного Амвросия Оптинского в свете творений архиепископа Иринея (Клименьтьевского) и епископа Палладия (Пьянкова)

Старцы Оптиной пустыни предавали исключительное значение святоотеческой экзегезе Священного Писания.

Преподобный Макарий Оптинский писал учёному монаху в 1852 году: «Да благословит Господь предлежащий вам труд – заниматься истолкованием св. книг Ветхаго Завета. Я полагаю, что вы верно будете иметь руководством в столь важном деле толкование св. отцев, потрудившихся в испытании сем и глубины Духа изыскавших, помощию Божиею и просвещением свыше»¹.

Преподобный Амвросий исполнил заповедь своего духовного наставника, о чём красноречиво свидетельствует изъяснение 126-го псалма, надиктованное им для общего назидания². Поучение преподобного искусно составлено на основе толкований восточных отцов, даны необходимые ссылки³.

Книга Псалмов не осталась без внимания русской богословской науки XIX века. Среди академических трудов, посвящённых полному толкованию Псалтири, наиболее известны книги архиепископа Иринея (Клементьевского)⁴ (1751 – 1818) и епископа Палладия (Пьянкова)⁵ (1816 – 1882).

Следует напомнить, что преподобный Амвросий был в молодые годы знаком со школьным богословием. Обладая прекрасными способностями, он успешно закончил семинарию и перед уходом в монастырь преподавал в Липецком духовном училище⁶.

Представляется важным взглянуть на поучения оптинского старца в свете творений авторитетных богословов, предшественников и современников преподобного.

Плодотворная научная деятельность архиепископа Иринея и епископа Палладия была посвящена преимущественно экзегезе Священного Писания⁷. Епископы не были современниками и подходы к толкованию Писания имели различные, поэтому их комментарии на псалмы дополняют друг друга.

Экзегетический метод, которого держался архиепископ Ириней, вполне укладывается в правила, предложенные митрополитом Платоном (Левшиным)⁸.

Автор выделяет основной смысл псаломского текста, который носит иногда исторический, иногда аллегорический или нравственно-назидательный характер. Толкуя псаломские стихи, епископ обращается более всего к другим библейским книгам, реже приводит мнение святых отцов. Как пишет Н. Вишняков, преосвященный Ириней довольствовался «простейшей передачей мысли, какая заключается в букве текста, или какая указывается в нем Церковным Преданием»⁹.

В основе толкований на псалмы, составленных епископом Палладием лежит русский Синодальный перевод Псалтири 1871 года. Автор отмечает темноту славянского перевода, которая произошла от неясностей в греческом переводе и еврейском тексте. Таким образом, основную задачу своего толкования епископ видел в том, чтобы преодолеть неясность славянского текста¹⁰.

Епископ Палладий не предлагает пространных богословских рассуждений и нравственных поучений, но часто довольствовался лишь тем разъяснением, которое даёт русский перевод, выполненный с еврейского языка. Тем самым, автор достигает поставленной цели.

Экзегет пишет о важности изучения еврейского текста, отмечая при этом, «что во многих псалмах он представляет почти непреодолимыя трудности при соглашении с греческим»¹¹.

Епископ не только провозглашает важность святоотеческой экзегезы, отдавая ей преимущество перед средствами современной науки¹², но и на практике во многих случаях опирается на толкования отцов. Таким образом, его комментарии на псалмы представляют собой сборник отеческих толкований, дополненных русским Синодальным переводом.

«Как вообще толкование Священного Писания, так в частности толкование псалмов, при одних пособиях науки, хотя бы и современной, есть дело весьма смелое и опасное; многие самые благонамеренные из ученейших толкователей при сих пособиях падали жалким образом. В деле столь важном необходимы руководители и руководители самые надёжные, самые верные. Мы совершенно убеждены, что такими руководителями на нелегком и опасном пути толкования Св. Писания, верными наставниками могут быть и на самом деле таковыми оказываются – святые отцы и блаженные, приснопамтные учители Святой Церкви православной. Вот почему мы решились сделать извлечение толкований на псалмы из сочинений сих отцев и учителей. … – для тех, которые желали бы иметь древлеотеческое объяснение псалмов, но не могут иметь, за не достатком нужных средств и пособий»¹³

Среди экзегетов Золотого века епископ Палладий особо отмечает святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого, Афанасия Великого, блаженных Феодорита Кирского, Иеронима Стридонского и Августина¹⁴. Русский богослов указывает, что разномыслие среди толкователей обусловлено самой книгой псалмов, которая является одновременно исторической и пророческой. Толкования же святых, не смотря на различия, не теряют своей ценности¹⁵.

«Понятно, что нам нельзя было избежать разномнений, они помещены, по самой сущности дела, справедливо, и потому еще, что мнениями отцев дорожат православные христиане, хотя бы и эти мнения и были различны; их нужно знать особенно тем, на которых лежит обязанность вразумлять заблудших. Разумеем наших глаголемых староверов»¹⁶.

Тем самым, экзегетический труд епископа, уже не укладывается в правила митрополита Платона и свидетельствует о всё более возрастающем интересе к святоотеческому богословию.

Преподобный Амвросий Оптинский был, скорее всего, знаком с «Толкованием на псалмы», составленным епископом Палладием, тем более, что обитель располагала изданием 1874 года¹⁷. Возможно, что ему было известно и «Толкование на Псалтирь архиепископа Иринея.

Подход епископа Палладия, который уделял больше внимания отеческой экзегезе, был, несомненно, ближе старцу Амвросию.

Архиепископ Ириней, в свою очередь, нередко отходит от древней традиции. Так, например, излагая общий смысл 22-го псалма согласно классикам, то есть как похвалу Божественному Промыслу о человеке, он в «трапезе» (Пс. 22:5) видит обычную человеческую пищу¹⁸. В то время как отцы древности¹⁹, а за ними и преподобный Амвросий²⁰ в словах псалмопевца усматривали пророчество о Святой Евхаристии.

Изъяснение 126-го псалма богослов даёт только в историческом контексте, упуская и мессианский и анагогический смысл. Даже буквальное, историческое понимание толкователем Пс. 126отлично от мнения отцов. Согласно архиепископу Иринею, беседа «во вратех» это указание не на переговоры с врагами, как объясняет святитель Иоанн Златоуст²¹, а собрание старейших. Блженный Феодорит и преподобный Амвросий, в свою очередь, следуют мнению святого Иоанна Златоуста²².

Мы не случайно выбрали для рассмотрения толкования архиепископа на 22-й и 126-й псалмы. Они были позднее полностью изъяснены преподобным Амвросием. Тем самым, мы получили возможность выявить отношение владыки Иринея к экзегезе восточных отцов и оценить возможное его влияние на оптинского старца. Результат сравнения получен вполне ожидаемый. Если преподобный Амвросий и был знаком с творением архиепископа Иринея, то влияние его в духовном наследии старца было незначительным.

Гораздо больший интерес представляет сравнение толкований на псалмы старца Амвросия с экзегезой его современника, епископа Палладия. Преподобный и епископ полагали в основу богословского творчество творения святых отцов²³.

Книга русского экзегета могла быть для старца дополнительным источником. Поскольку комментарии на псалмы епископа Палладия охватывают библейскую книгу практически полностью, есть возможность сравнить их со всеми толкованиями оптинского старца.

В большинстве случаев подобное сравнение влечёт за собой вывод о независимости преподобного Амвросия от творения епископа.

В самом деле, касательно отдельных стихов 118-го псалма – 66-го, 96-го, 165-го, на которые старец предлагает подробные поучения в отеческом духе, епископ Палладий ограничивается лишь краткими замечаниями, содержащим ссылки на святых отцов или сравнения с еврейским текстом²⁴.

69-й псалом, о важности которого писал преподобный²⁵, оставлен учёным практически без внимания.

В толковании на (Пс. 24:8, 10) преподобный Амвросий далёк от епископа. Оптинский старец составил прекрасное поучение на праздничный прокимен: «Бог наш на небеси и на земли, вся елика восхоте, сотвори» (Пс. 113:11)²⁶. Владыка Палладий предлагает только русский перевод данного стиха²⁷.

Интересное наблюдение можно сделать, сопоставив толкования старца и учёного богослова на стихи псалмопевца:

«Господи Боже мой на тя уповах, спаси мя от всех гонящих мя, и избави мя. Да не когда похитит яко лев душу мою, не сушу избавляющу, ниже спасающу» (Пс. 7:2–3).

Епископ Палладий приводит слова святителя Иоанна Златоуста: «Некоторые, принимая эти слова в переносном смысле, говорят, что лев и гонящие означают диавола и злых духов»²⁸.

Преподобный Амвросий, в свою очередь, ссылается²⁹ на святителя Василия Великого, который, ранее святителя Иоанна Златоуста указывал на подобный переносный смысл³⁰. Возможно, святитель Иоанн имел ввиду толкование великого каппадокийца. Таким образом, оптинский старец ссылается на более ранний источник.

Данные сопоставления показывают не только независимость поучений старца от сборника владыки Палладия, но лишний раз свидетельствуют о том, что монашеское богословие в Оптиной пустыни не отставало от академической богословской науки.

По-иному обстоит дело с 22-м псалмом, где старец Амвросий по смыслу своего поучения близок к толкованию епископа Палладия.

Особого внимание заслуживает третий стих псалма:

«Душу мою обрати, настави мя на стези правды, имене ради Своего» (Пс. 22:3).

Мы обнаруживаем поразительное текстуальное совпадение толкователей.

Епископ Палладий

Преподобный Амвросий

«То есть с пути неправды, лжи, порока и греха, обратил на путь правды, истины и добродетели. С Евр: «подкрепляет душу мою; направляет меня на стези правды ради имени Своего». То есть по единому благоволению, ради проявления и прославления имени Своего, а не ради заслуг и дел человеческих»³¹

«С пути неправды, лжи, порока и греха обращает нас Господь Евангельсми заповедями на путь добродетели, правды и истины Имене ради Своего, то есть делает все это не ради человеческих заслуг и дел, но поединому Своему благоволению, чтобы мы прославляли всесвятое Имя Его»³²

«Толкование» владыки Палладия было опубликовано в 1872–74 годах, в то время как преподобный писал данные строки к празднику Рождества 1880 года. Столь явное совпадение убеждает в том, что оптинский старец всё же обращался к труду епископа³³.

В качестве итога, следует сделать общий вывод о том, что старец Амвросий в толкованиях на псалмы был практически независим от сочинений наиболее известных представителей русской академической экзегезы в лице архиепископа Иринея (Клименьтьевского) и епископа Палладия (Пьянкова). Основу духовного чтения в Оптиной составляли творения святых отцов, но преподобный Амвросий, совершая подвиг старчества, следил за движением русской богословской мысли и духовной литературой своего времени.