Источник

Глава III. Патриархальный Период

Призвание Авраама и переселение его в обетованную землю

Быт. 11–12

В южной части Месопотамии, в так называемой Халдее, на правом берегу Евфрата, верстах в десяти от него, археологи раскопали остатки древнего города. Город этот, как видно по надписям, был Ур, называвшийся по месту своего положения Халдейским. Отсутствие в Библии каких-либо сведений об этом городе можно восполнить тем, что известно нам из археологии и истории.

Город Ур – столица древнего Шумера, к тому времени существовал уже более тысячи лет. В древности он находился гораздо ближе к берегу Персидского залива, от которого теперь его отделяет большая полоса наносной земли, и вел обширную морскую торговлю. Земля здесь была плодородная, так что окрестности Ура в ту пору походили на цветущий сад. Население, занимавшееся земледелием, скотоводством и различным ремеслом, жило в материальном достатке и стояло на высокой ступени цивилизации. Особенно было развито у них строительное искусство. Остатки больших сооружений и теперь удивляют ученых своей грандиозностью. Необычайная прозрачность воздуха, в которой звезды скорей пылают, чем светят, способствовала раннему наблюдению над небесными светилами. Вместе с астрологией развивалась математика. Письменность здесь уже хорошо была известна, и даже существовали целые библиотеки, хотя вместо книг были глиняные таблички с изображенными на них письменами.

Но, к несчастью, вся эта богатая цивилизация была насквозь пропитана самым грубым идолопоклонством. Вместо жертвенников истинному Богу повсюду возвышались храмы и капища идолам, служение которым часто принимало грубо чувственный и безнравственный характер. Главными божествами считались солнце и луна, за которыми следовали другие, второстепенные божества. Им строились храмы, посвящались города, делались с них изображения, получившие значение домашних богов (терафимы), которым вверялась охрана благосостояния отдельных семейств. В эту-то страну идолопоклонства переселился один из послепотопных патриархов, по имени Фарра. Отдаленным его предком был Евер, который происходил по прямой линии от Сима, сына Ноя. Происходя от такого славного рода и будучи прямым его представителем, Фарра сначала твердо держался отеческих преданий: хранил не только истинную веру в Бога и связанное с нею обетование, но все законы патриарха Ноя. Неизвестно, что именно побудило его переселиться в Халдею; но во всяком случае известно, что он поселился в Уре и жил там значительное время. Здесь у него родилось три сына – Аврам, Нахор и Аран, которые поженились, и у последних двух были дети, а жена Аврама – Сара (сестра ему по отцу, но не по матери) была бесплодна. Положение этого семейства в этой идолопоклоннической стране, несомненно, было тяжелым. Кругом царило самое омерзительное идолослужение.

Сам город Ур Халдейский был даже центром местного идолопоклонства и славился своими храмами идолам, среди которых самым почитаемым была луна. Все это не могло не оказать дурного влияния на благочестивое семейство, так что сам Фарра к концу своей жизни изменил своей вере и стал идолопоклонником (Нав. 24:2). Но сын его Аврам не последовал примеру своего отца, ничтожность идолов еще больше укрепила в нем веру в истинного Бога. За стойкость в вере и пламенную любовь к единому истинному Богу Господь избирает его носителем и хранителем этой веры.

Чтобы отдалить этого праведника от идолопоклоннической среды, Господь повелевает Авраму переселиться из Халдеи в Ханаанскую землю, которую Бог обещает отдать ему и его потомству на вечные времена. «И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ и благословлю тебя..., и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. 12:1–3). Авраму в это время было 75 лет, он был женатым человеком и хотя не имел детей, все-таки вполне устроился на своей родине, и требовалась большая вера, чтобы оставить все и идти в неизвестную землю. Но у Аврама была крепкая вера, в доме отца своего он боролся с идолопоклонством, и теперь, слыша такое великое обетование, он «Верою повиновался. призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет» (Евр. 11:8). Узнав, что его сын Аврам желает переселиться из г. Ура в Ханаанскую землю, Фарра решил не разлучаться со своим старшим сыном и пошел вместе с ним в обетованную землю. Но Господь не допустил идолопоклонника Фарру в обещанную Авраму землю. Фарра умер в Харране, на севере Месопотамии. В этом городе остался жить Нахор, брат Аврама.

Взяв жену, племянника Лота (оставшегося сиротою после смерти своего отца Арана) и всех своих слуг, Аврам с многочисленным скотом вышел из Харрана, переправился на правый берег Евфрата и направился по Сирийской пустыне в Дамаск, где нашел себе верного слугу Елиезера. Затем, перейдя реку Иордан, вошел в землю Ханаанскую и раскинул свой шатер у дубравы Море, близ Сихема, в одном из самых прекрасных мест страны. Там вторично явился Господь Авраму и подтвердил, что отдаст эту землю его потомству. В благодарность Богу Аврам соорудил здесь жертвенник и совершил жертвоприношение. Но вскоре в обетованной земле наступил голод, и Аврам в поисках хороших пастбищ для скота решил без благословения Божия переселиться в Египет – житницу древнего мира.

Аврам в Египте

Быт. 12

Египет в это время находился уже на высокой ступени цивилизации. На берегах Нила возвышались пирамиды. Неограниченный правитель – фараон – считался прямым потомком богов и принимал от своего народа божеские почести. Науки и искусство процветали, и имелась уже значительная литература по разным отраслям знаний, особенно по анатомии и медицине. В больших, богатых городах возвышались многочисленные храмы и обелиски, повсюду можно было видеть множество сфинксов, всевозможных статуй и идолов – из камня, золота, серебра, бронзы и слоновой кости. Богатейшие, покрытые росписями и скульптурными рельефами гробницы с покоящимися в них набальзамированными телами (мумиями), представляли собой целые «города мертвых». Кругом же кипела самая бойкая, цветущая общественная жизнь. Фараонов дворец в Мемфисе был наполнен всевозможными жрецами и волхвами, состоящими в качестве приближенных советников фараона. Все это, несомненно, должно было поразить Аврама, хотя он и видел нечто подобное на своей родине в Халдее.

Египетские чиновники не препятствовали кочевым племенам пасти свои стада на свободной земле, но за это они брали с них определенную плату. Кроме того, они иногда забирали у кочевников красивых женщин и посылали их в гаремы вельмож или даже самого фараона. Аврам знал об этом. Боясь, чтобы египтяне не убили его из-за Сары, он просил ее, чтобы она в Египте называла себя не женой, а сестрой Аврама. Предосторожность оказалась не напрасной. Красивая Сара понравилась фараону, и он взял ее в свой дом, а своего мнимого шурина наделил богатыми подарками: мелким и крупным скотом и ослами, и рабами, и рабынями, и лошаками, и верблюдами (Быт. 12:16). Но «Господь поразил тяжкими ударами фараона и дом его за Сару, жену Аврамову» (Быт. 12:17), так что он вынужден был возвратить ее мужу и велел им оставить его страну. Покинув Египет, Аврам поселился в обетованной земле в окрестностях Вефиля.

Аврам разлучается с Лотом. Освобождение Лота из плена

Быт. 13–14

Между тем стада Аврама и его племянника Лота умножились так, что им стало не хватать пастбищ. Между пастухами Аврама и Лота то и дело происходили споры из-за пастбищ. Авраму надоели эти семейные ссоры, он позвал Лота и сказал: «Да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими... отделись же от меня: если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево» (Быт. 13:8:9). Аврам великодушно предоставил Лоту право выбора, и тот, не задумываясь, воспользовался им.

Племяннику Аврама приглянулась богатая долина на южном побережье Мертвого моря, где было много хороших пастбищ, и он поселился в Содоме. Сам Аврам, веруя в Божие обетование, остался на скудных пастбищах Вефиля, и за эту веру, соединенную с самоотвержением, Господь наградил его третьим обетованием: «Возведи очи твои, – сказал ему явившийся Господь, – …посмотри к северу и к югу, и к востоку и западу; ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки, и сделаю потомство твое, как песок земной…» (Быт. 13:14–16).

После третьего богоявления Аврам поселился в долине Мамре, близ Хеврона. Там, в тени дубрав он раскинул шатры и воздвиг Господу новый жертвенник. Это было третье место стоянки Аврама в обетованной земле, и оно сделалось там обычным местом его пребывания. Между тем Лот, отделившись от своего дяди Аврама, поселился в нижней части Иорданской долины, на которой в то время были расположены пять богатых городов: Содом, Гоморра, Севоим, Адма и Бела (или Сегор).

Каждый из этих городов имел своего царя, но во главе их стоял царь Содомский. Население этих городов отличалось возмутительным растлением нравов, омерзительными и противоестественными пороками. Правители этих городов были в порабощении у Еламского (месопотамского) царя и двенадцать лет покорно платили ему дань, а на тринадцатый год возмутились. Тогда царь Еламский, заключив союз с тремя другими царями на Евфрате, пошел войной против бунтовщиков и нанес им страшное поражение. Правители Содома и Гоморры погибли в бою, остальные бежали в горы. Победители с огромной добычей и множеством пленных возвращались к себе на родину. В числе других завоеватели взяли в плен и Лота с его семьей и имуществом. Когда до Аврама дошло известие о таком страшном бедствии его племянника, он, не задумываясь, бросился выручать своего родственника. Во главе трехсот восемнадцати вооруженных слуг и дружественных ему соседей он кинулся в погоню за неприятелем, невзирая на его огромное численное превосходство.

Войска месопотамских царей стали лагерем близ местности Дана, у северной границы Ханаана. Опьяненные победой и трофейным вином, солдаты улеглись спать, забыв, вероятно, выставить ночную стражу. Аврам, поделив своих людей на мелкие отряды, напал ночью на лагерь с разных сторон одновременно, застиг неприятеля врасплох и вызвал такую панику, что все обратились в бегство. Патриарх преследовал врага до самого Дамаска, освободив при этом множество пленных, в том числе и племянника Лота.

Новый царь Содомский и цари остальных четырех городов встретили его, как избавителя. Навстречу Авраму с хлебом и вином вышел Мелхиседек, который был в одно и то же время царем Салимским и «священником Бога Всевышнего». Мелхиседек преподнес Авраму хлеб и вино и благословил его именем Божиим, а Аврам, в свою очередь, дал Мелхиседеку десятую часть из всего завоеванного им.

Неожиданное появление и исчезновение Мелхиседека окружает его личность необычайною таинственностью. По мнению ап. Павла, первосвященник и царь Мелхиседек был прообразом Христа Спасителя – Первосвященника и Царя мира (Евр. 7). Хлеб и вино, которые Мелхиседек преподнес Авраму, по мнению отцов Церкви, прообразовали Тело и Кровь Иисуса Христа.

Четвертое богоявление Авраму

Быт. 15

После освобождения Лота и встречи с царем Салимским Мелхиседеком, Аврам возвратился к месту своей стоянки в дубраву Мамре.

Как ни славна была победа Аврама, но она могла повлечь за собой лишь страшное мщение со стороны разбитого царя, и потому теперь Аврам более, чем когда-либо нуждался в нравственной поддержке. И Господь в четвертый раз явился Авраму и сказал:

«Не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя [будет] весьма велика» (Быт. 15:1). В ответ на жалобу Аврама о бездетности, Господь дал ему обещание о многочисленном потомстве. «Посмотри на небо, – сказал ему Господь, – и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их... столько будет у тебя потомков. Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт. 15:5– 6). Великое обещание было подтверждено заветом, заключенным по обряду того времени при посредстве рассеченных животных. Во время напавшего на Аврама глубокого сна Господь открыл ему дальнейшую судьбу его потомства. Господь сказал, что потомки Аврама будут находиться в рабстве в чужой стране в продолжение четырехсот лет. Из страны порабощения его потомки возвратятся опять в обетованную землю, которая будет простираться «от реки Египетской до великой реки, реки Евфрата».

После этих слов Господа, с наступлением темноты, Аврам увидел, что между рассеченными животными прошел дым и пламя.

Рождение Измаила

Быт. 16

Прошло девять лет с тех пор, как Аврам переселился из Ура Халдейского на жительство в землю Ханаанскую. Все эти годы он ждал, что от его жены Сары родится сын, который станет наследником всех обетовании Господа. Но Сара была еще бесплодна. Неспособность к деторождению у древних евреев считалось особым Божьим наказанием, и вполне понятно, что это приносило супругам большое огорчение. Сам Аврам терпеливо и с верой ждал рождения обещанного Богом сына, но его жена Сара не отличалась таким терпением. И вот ей пришла мысль предложить Авраму свою служанку Агарь, дети от которой считались бы детьми Сары. Желание Сары исходило из великодушных и благородных побуждений. Она полагала, что таким способом исполнятся Божии обетования, данные Авраму. Свои соображения она высказала Авраму, и тот, подобно праотцу Адаму, послушался своей жены. Вскоре Агарь забеременела и готовилась стать матерью. Увидев, что она таким образом является полноправной супругой Аврама, Агарь стала непочтительно и грубо вести себя по отношению к Саре. Сара была огорчена таким поведением Агари и обратилась к Авраму не только с жалобами на служанку, но и с упреками на самого мужа. Аврам терпеливо выслушал жалобы и упреки своей жены и сказал ей, что Агарь, как была, так и останется служанкой, и Сара может с ней обращаться как угодно. Вновь подчинив себе Агарь, Сара стала обращаться с ней очень сурово. Такое обращение побудило Агарь покинуть шатры Аврама и убежать к себе на родину в Египет. У источника в пустыне Сур Агари явился Ангел Господень, который повелел ей вернуться к Авраму и покориться своей госпоже Саре. Ангел предрек Агари, что у нее родится сын – Измаил, от которого произойдет многочисленное потомство. Агарь послушалась Ангела и вернулась к Авраму. Вскоре у нее родился сын, которого назвали Измаилом.

Аврам получает имя Авраам

Быт. 17

С тех пор прошло тринадцать лет. Авраму исполнилось уже девяносто девять лет, а Саре восемьдесят девять. Господь явился Авраму в пятый раз и сказал: «... Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма размножу тебя» (Быт. 17:1–2). Аврам с благоговением пал ниц, а Господь подробно раскрыл ему Свое обетование. В силу заключенного с Богом завета, Аврам сделался родоначальником многочисленного потомства и поэтому должен уже называться не Аврамом, а Авраамом, что значит «отец множества народов». Ханаанская земля отдается в вечное владение Аврааму и его потомкам.

Видимым знаком этого завета по повелению Господа должно быть обрезание, которое необходимо совершать над детьми мужского пола в восьмой день от рождения. Необрезанный не мог считаться членом Богоизбранного народа; с внешней стороны обрезание, прежде всего, было тем пролитием крови, которое считалось важной гарантией прочности завета. Помимо этого, обрезание имело еще нравственное и таинственно – прообразовательное значение. Нравственное значение обрезания заключалось в том, что оно внушало человеку необходимость борьбы со своими греховными наклонностями. Таинственно – прообразовательное значение обрезания состояло в том, что оно прообразовало собой новозаветное таинство Крещения.

Обращаясь далее к Аврааму, Господь сказал, что и жена его Сара с этого времени должна носить имя Сарра, так как она будет матерью многочисленного потомства. «Я благословлю ее, – говорит Господь, – и дам тебе от нее сына». Но при этих словах вера Авраама поколебалась: он «пал... на лице свое и рассмеялся, и сказал сам в себе: ...неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?» (Быт. 17:16–17).

И просил Авраам Господа, чтобы хоть Измаил остался живым. Но Господь ответил Аврааму, что именно Сарра родит ему сына Исаака, с которым Он заключит завет. В тот же день Авраам в знак союза с Богом совершил обрезание над собой и над всеми членами мужского пола, которые принадлежали его семейству.

Явление Бога Аврааму у дуба Мамрийского. Гибель нечестивых городов

Быт. 18–19

После подтверждения завета с Богом Авраам становится «другом Божиим» и живет в постоянном и тесном общении с Ним. Но в то время, как возрастала и крепла вера и благочестие избранного патриарха, возрастало и усиливалось безверие и нечестие тех беззаконных городов, среди которых обитал его племянник Лот. Быстро переполняя чашу своего беззакония, они в конце концов навлекли на себя страшный гнев Божий. Наказание этих городов произошло сразу же после шестого богоявления Аврааму.

Это богоявление было необыкновенным. Господь явился Аврааму с двумя Ангелами в образе человеческом. Однажды в знойный день Авраам сидел при входе в свой шатер у дубравы Мамре, и вдруг он увидел, что перед ним поодаль стоят три странника. Гостеприимный Авраам тотчас побежал к ним навстречу, поклонился до земли и сказал, обращаясь к одному из них: «Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохнете под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите [в путь свой]…» (Быт. 18:3–5). Странники приняли приглашение гостеприимного патриарха. Авраам быстро приготовил им трапезу и стал их угощать.

Насытившись, гости спросили Авраама: «Где Сарра, жена твоя?» – «Здесь, в шатре», – ответил Патриарх. Тогда самый почтенный из путников сказал: «Я опять буду у тебя в это же время [в следующем году], и будет сын у Сарры, жены твоей» (Быт. 18:9–10). Сарра в шатре услышала эти слова, но, поскольку она была в очень преклонном возрасте, предсказание показалось ей невероятным. Она не могла удержаться от смеха, подумав: «Мне ли, когда состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар». Таинственный всевидящий гость увидел ее внутренний смех и сказал с укоризною Аврааму: «Отчего это... рассмеялась Сарра, сказав: «неужели я могу действительно родить, когда я состарилась?» Есть ли что трудное для Господа?» (Быт. 18:13–14).

Вскоре путники поднялись и пошли по направлению к Содому. Авраам решил проводить своих дорогих гостей, так как он уже догадался, что принимал у себя Господа и двух Ангелов. По дороге он также узнал, что Господь идет в Содом и Гоморру, чтобы покарать их за беззаконие и нечестие. Это показалось Аврааму несовместимым с понятием о справедливости. Он спросил у Господа: «Неужели Ты погубишь праведного с нечестивыми? Если в Содоме найдется пятьдесят праведников, справедливо ли, чтобы они погибли с грешниками?» Господь ответил, что он пощадит город, если там окажется хотя бы десяток праведников. Этим Господь дал понять Аврааму, что праведники имеют великое дерзновение ходатайствовать перед Богом за грешников. Проводив гостей, Авраам с грустью возвратился в свой шатер, а два Ангела по повелению Божию направились по дороге в Содом.

Уже наступил вечер, когда небесных посланцев встретил Лот у ворот своего города. Он поклонился путникам и пригласил их в свой дом, но незнакомцы стали отказываться. Однако Лот настаивал, и они согласились воспользоваться его гостеприимством. Но едва успели гости войти, как дом Лота окружили развращенные жители Содома и громкими криками требовали выдать им пришельцев, чтобы надругаться над ними. Лот считал своим священным долгом защитить гостей, находящихся под его кровом. Так повелевал закон гостеприимства, унаследованный им от отцов. Поэтому он вышел на улицу, предусмотрительно заперев за собой дверь, и умолял своих сограждан не обижать пришельцев. «Вот у меня две дочери, – воскликнул он в отчаянии, – которые еще не познали мужа, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего худого, так как пришли под кров дома моего» (Быт. 19:8–9). Но толпа осталась глухой к мольбам Лота. Более того, его схватили и обязательно убили бы, если бы Ангелы в последнюю минуту не ввели его обратно в дом. Тогда разъяренная толпа пыталась выломать двери. Но Ангелы поразили слепотой всех мужчин, бесчинствующих у дома. Вскоре у дома Лота восстановилось спокойствие, и тогда гости открыли хозяину, кто они такие и с какой целью пришли в Содом. Они повелели Лоту, захватив с собой жену, обеих дочерей, всех своих родственников, немедленно покинуть город, обреченный на погибель.

Уже наступил рассвет, а Лот все медлил исполнить повеление Ангелов. Тогда Ангелы насильно вывели Лота, его жену и двух дочерей за город и велели им без оглядки бежать и спасаться в горах. Лот страшно испугался и, полагая, что не успеет укрыться в горах, с разрешения Ангелов побежал в маленький город Сигор, который ради него был пощажен от разрушения. Беглецы были уже в местечке Сигор, когда услышали позади себя оглушительный грохот. На Содом, Гоморру и их окрестности обрушился ливень серы и огня. Вся земля сотрясалась, а города обратились в груды дымящихся развалин. Никто из нечестивых горожан не спасся. Но жена Лота нарушила запрет Ангелов, оглянулась и сразу превратилась в соляной столб. Такое наказание постигло жену Лота за то, что, оглянувшись и увидев страшное бедствие, она в сердце своем осудила Господа. Вскоре над Содомом и Гоморрой воцарилось молчание смерти. На месте этих городов впоследствии образовалось Мертвое море.

Рождение Исаака и изгнание Агари

Быт. 21

Ужасная казнь Божия над беззаконными городами побудила Авраама на время покинуть свое местопребывание у дубравы Мамре. Направившись на юг Ханаана, они с Саррой раскинули свои шатры в земле герарского царя Авимелеха. Здесь с Саррой произошла такая же история, как и в Египте. Отсюда Авраам переселился в Вирсавию.

И вот, наконец, пришло время, когда должно было исполниться великому обетованию, полученному Авраамом от Господа. Аврааму было сто, а Сарре девяносто лет, когда у них во время стоянки в Вирсавии родился давно ожидаемый сын – Исаак. Мальчик рос здоровым и через несколько лет уже резвился вместе со своим сводным братом Измаилом. Сарра наблюдала за этими играми с возрастающим беспокойством. Однажды она заметила, как Измаил, считавший себя первородным, насмехается над Исааком. Сарра вознегодовала, в ней все больше и больше росла неприязнь к египетской рабыне Агари и ее ребенку. В конце концов она решила навсегда избавиться от них и сказала Аврааму: «Выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком» (Быт. 21:10). Аврааму было неприятно слышать такие слова от Сарры; он искренне привязался к египтянке, а к Измаилу питал подлинно отцовскую любовь. Но Господь явился Аврааму и сказал: «Не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя; и от сына рабыни Я произведу [великий] народ, потому что он семя твое» (Быт. 21:12–13). Получив откровение от Бога, Авраам рано утром дал несчастным изгнанникам хлеба, мех с водою и отправил их в Египет, где у Агари жили родственники. Путь был долгий и опасный. В пустыне у одиноких скитальцев кончилась вода, и им угрожала смерть от жажды. Агарь оставила Измаила под деревом и отошла на расстояние выстрела из лука, чтобы не видеть и не слышать предсмертных мук сына. Она села на землю и горько заплакала. В это время явился ей Ангел и сказал: «Бог услышал голос отрока… встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ» (Быт. 21:17–18). Господь «открыл глаза Агари», и она увидела колодец с водой. Агарь напоила своего сына и таким образом спасла его от смерти. Изгнанники вскоре примкнули к египетским поселениям на Синайском полуострове. Измаил стал непревзойденным стрелком из лука и прекрасным охотником. Вскоре он женился на египтянке, и у него родилось двенадцать сыновей.

Принесение Исаака в жертву Богу

Быт. 22

Как ни тяжело было испытание, которому подвергался Авраам, когда он вынужден был лишиться своего побочного сына Измаила, но вскоре ему предстояло еще более тяжкое испытание, которое, в случае непоколебимости его веры и послушания, должно было окончательно закрепить за ним высокое звание отца верующих. Явившись в восьмой раз Аврааму, Господь сказал: «Авраам!... возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» (Быт. 22:1–2). Тяжелую ночь провел Авраам, получив откровение о жертвоприношении своего единственного любимого сына. Но сила веры и послушание воле Божией восторжествовали над всеми другими чувствами Авраама. Рано утром он наколол дров для всесожжения, оседлал осла, взял с собою Исаака и двух слуг и отправился в землю Мориа. Уже третий день они были в путь, а Господь все не указывал места для всесожжения. Страшные муки переносило сердце Авраама. Три дня он в душе своей приносил Исаака в жертву, три дня Исаак был для него как бы умершим. Наконец, Авраам увидел гору, назначенную для жертвоприношения. Когда они подошли к подножию горы, Авраам повелел слугам ожидать внизу, а сам с Исааком стал подниматься на вершину. Сын нес дрова, а отец в одной руке держал горящую лучину, а в другой – острый нож.

По дороге Исаак спросил: «Отец мой!... вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?» Авраам ответил: «...Бог усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой» (Быт. 22:7–8).

Когда они пришли на место, указанное Богом, Авраам открыл сыну волю Божию о нем, построил жертвенник из камней, разложил дрова и, связав Исаака, положил его на жертвенник. Исаак, услышав, что по повелению Божию он должен стать жертвой всесожжения, добровольно и беспрекословно подчинился Его святой воле. Послушание Исаака здесь равняется вере Авраама, и оба они проявляют героизм духа и непоколебимость веры в Бога. Авраам взял уже нож и поднял руку, чтобы заколоть сына, как услышал, с неба голос: «Авраам!... не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня» (Быт. 22:11–12). Авраам опустил руку с ножом. Он исполнил волю Божию, и в то же время его любимый сын Исаак остался живым. Оглянувшись, Авраам увидел овна, который рогами запутался в чаще. Он взял овна и принес в жертву, вместо своего сына Исаака. В виду такого безграничного послушания воле Божией Аврааму не только были повторены все прежние обетования, но и в первый раз они были подтверждены клятвой: «Мною клянусь, – сказал Господь Аврааму, – что так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего... то я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря» (Быт. 22:15–17).

Принесение в жертву Исаака имело глубоко – прообразовательное значение. Эта жертва явилась прообразом великой Голгофской Жертвы, на которой Единородный Сын Божий добровольно отдал Себя для спасения всего человечества от греха, проклятия и смерти. Эта жертва также прообразовала и воскресение Господне.

Смерть Сарры и женитьба Исаака

Быт. 23–24

После жертвоприношения Исаака жизнь Авраама некоторое время была спокойной.

Но вот его постигло новое горе. На сто двадцать седьмом году от рождения умерла его любимая жена Сарра. Авраам оплакал смерть своей жены и похоронил ее в пещере Махпела, которую он купил у хеттов. Пещера Махпела находилась против дубравы Мамре, где почти постоянно пребывал Авраам, и ему из шатра была видна дорогая для него могила Сарры.

Сам Авраам почувствовал слабость здоровья и начал думать о том, чтобы женить Исаака. Он ни за что не хотел, чтобы сын взял себе в жены ханаанеянку, которая принесла бы в семью чуждую кровь и веру в ложных богов.

От странствующих купцов Авраам знал, что брат его Нахор еще живет в Харране и что у него родилось много сыновей и дочерей. Он призвал к себе верного домоправителя Елиезера и клятвенно потребовал от него, что он не возьмет Исааку жену из ханаанских дочерей, но пойдет в его бывшее отечество и там, среди его родственников, найдет жену для Исаака. Поклявшись Аврааму, Елиезер с богатыми подарками отправился в Месопотамию, в город Нахора, брата Авраама.

После долгого пути караван остановился у колодца близ Харрана. Путники были утомлены. Близился вечер, время, когда женщины приходят к колодцу за водой. Слуга Авраама обратился с горячей молитвой к Богу: «Господи, Боже господина моего Авраама! пошли ее сегодня навстречу мне и сотвори милость с господином моим Авраамом; вот, я стою у источника воды и дочери жителей города выходят черпать воду; и девица, которой я скажу: наклони кувшин твой, я напьюсь, и которая скажет [мне]: пей, я и верблюдам твоим дам пить вот та, которую Ты назначил рабу Твоему Исааку» (Быт. 24:12–14). Только что окончил он молитву, как к колодцу спустилась с кувшином на плече прекрасная видом девушка. Она почерпнула воды и пошла вверх. Елиезер побежал ей навстречу и сказал: «Дай мне испить немного воды из кувшина твоего». «Пей, господин», – ответила девушка и спустила кувшин с плеча на руку. Когда он напился, добрая девушка сказала: «Я стану черпать и для верблюдов твоих, пока не напьются», – и начала наливать воду в пойло для верблюдов (Быт. 24:17–20).

Елиезер молча с изумлением смотрел на нее. Телесная красота и душевная доброта ее понравились ему. Плененный ее добротой, он взял золотую серьгу и два золотых запястья на руки и подарил девушке, а затем спросил у нее: «Чья ты дочь?... есть ли в доме отца твоего место нам ночевать?» (Быт. 24:23). Девушка ответила ему, что она дочь Вафуила и внучка Нахора, и что у них есть корм для верблюдов и место для ночлега путников.

Узнав, что Ревекка – так звали эту девушку, – родственница Аврааму, Елиезер стал на колени и громким голосом воздал благодарение Богу за то, что Он услышал его молитву.

Ревекка, когда узнала, что незнакомец – слуга Авраама, побежала домой и рассказала об этом родным. Лаван, брат Ревекки, тотчас же побежал к колодцу и пригласил Елиезера к себе в дом, где их радушно встретили. В доме между тем приготовили трапезу и пригласили гостя к столу. Но, прежде чем сесть за стол, Елиезер решил объяснить хозяевам, кто он и зачем пришел. Он рассказал им об Аврааме, его сыне Исааке и о том, как по его молитве Господь указал ему в Ревекке невесту Исааку. В заключение своего рассказа он обратился к родителям Ревекки и попросил их отдать Ревекку в жены Исааку. Родители, видя в этом волю Божию, охотно согласились на предложение свата. Воздав хвалу Богу Авраама, Елиезер щедро одарил подарками невесту и ее родню.

На другой день домоправитель Авраама изъявил желание сразу же отправиться с невестой в обратный путь. Но родные Ревекки стали упрашивать, чтобы он повременил хотя бы десять дней, на что Елиезер ответил: «Не удерживайте меня, ибо Господь благоустроил путь мой» (Быт. 24:56). Тогда было решено спросить Ревекку, согласна ли она сейчас же покинуть родительский дом и отправиться к своему будущему супругу. Ревекка согласилась, и вскоре караван Елиезера вышел из Харрана и направился в ханаанскую землю. Недалеко от дубравы Мамре Исаак встретил свою невесту. Он ввел Ревекку в шатер матери своей, и она стала его женой. Исааку тогда было сорок лет.

Смерть Авраама

После женитьбы Исаака Авраам прожил еще тридцать пять лет. Из последующей жизни Авраама известно только, что он взял еще себе жену Хеттуру, от которой имел шесть сыновей. Но она была скорее его наложницей, так как все имение Авраам завещал своему сыну Исааку. Сынам же наложницы он «дал… подарки и отослал их… еще при жизни своей, на восток». Библия далее сообщает нам, что Авраам «... скончался... в старости доброй, престарелый, насыщенный [жизнью], и приложился к народу своему» (Быт. 25,6,8). Он умер ста семидесятипятилетним старцем и был погребен своими сыновьями Исааком и Измаилом в пещере Махпела – в той самой, где лежали останки его подруги жизни – Сарры. Так окончил свою жизнь этот великий и славный избранник Божий.

Среди избранных сосудов Божиих много великих и праведных мужей, но выше всех их по своей вере и праведности стоит духовный родоначальник человеческого рода, отец верующих и друг Божий – патриарх Авраам. Вся его жизнь показывает, что его вера не была простым внешним исповеданием, но деятельным началом всей его жизни. Поистине он был отцом верующих. У него никогда не возникало сомнение в обетовании Божием, хотя бы исполнение его казалось для человеческого разума невозможным. «Верою, – говорит ап. Павел, – Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака... Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить…» (Евр. 11:17–19).

Не удивительно, что такая вера была вменена ему в праведность, потому что она составляла главный источник, из которого может возникнуть праведность.

Как преданный и во всем послушный Богу, Авраам останется высшим образцом верующего человека для всех народов. Недаром память его свято чтится народами трех великих религий мира – иудейства, христианства и ислама.

Исаак и его сыновья

Быт. 25

Первые годы семейной жизни Исаака прошли еще при жизни его престарелого отца – Авраама. Исаак был единственным наследником всех обетовании Божиих, данных его отцу. Но и он, подобно Аврааму, должен был подвергнуться испытанию в своей вере. Исаак, как и его отец, переживал семейное горе. Двадцать лет уже прошло после женитьбы, а у него все еще не было детей.

Однако он не падал духом и верил, что обещание Божие о его потомстве непременно исполнится. Он постоянно горячо молился Богу, и молитва его была услышана. Ревекка вскоре забеременела и готовилась стать матерью.

Однажды она почувствовала в себе необыкновенное биение. Она с молитвой обратилась к Господу, и Господь сказал ей: «Два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (Быт. 25:23). Это откровение глубоко запало в душу Ревекки и послужило для нее руководством в последующей жизни.

Исааку было шестьдесят лет, когда Ревекка родила близнецов. Первым родился Исав, и поэтому он считался первородным. Его назвали Исавом (косматым), так как он весь был покрыт волосами. Второму дали имя Иаков, что по-русски означает «держать за пятку», поскольку во время рождения он держал своего брата за пятку. Когда они выросли, то старший – Исав стал очень искусным охотником и любимцем своего отца Исаака, а младший – Иаков, будучи кротким домоседом, был любимцем своей матери.

Однажды Исав вернулся с охоты очень усталым и голодным. Увидев, что Иаков приготовил кушанье из чечевицы, он стал с нетерпением у него просить: «Дай мне поесть красного, красного этого». На это Иаков ответил: «Продай мне теперь же свое первородство». Исав раздраженно сказал: «Вот, я умираю, что мне в этом первородстве?» Тогда Иаков потребовал от Исава клятвенного обещания: «Поклянись мне теперь же» (Быт. 25:30–33). Нетерпеливый и легкомысленный Исав тут же поклялся Иакову и променял свое первородство на чечевичную похлебку.

Конечно, Исав этого не принимал всерьез. Мало ли в чем он клялся, когда приходил в возбуждение! Для Иакова же клятва была незыблемой и священной, и он твердо верил, что приобрел право первородства. Исав с восторгом принялся за еду, не подозревая, какие роковые последствия повлечет за собой его легкомыслие. В то время первенцу принадлежали особые права, которые назывались правами первородства. Перед смертью отец семейства передавал старшему сыну власть над младшими братьями, а также большую часть своего имения. Но самое главное заключалось в том, что старший сын получал Божии обетования, данные его отцу, о рождении Спасителя мира.

Хитрость Ревекки и Иакова

Быт. 27–28

Исаак к старости почти потерял зрение и не различал даже своих близких. К тому же его огорчал Исав, который взял себе в жены двух хеттеянок, пренебрегая традицией племени и не заботясь о чистоте крови и веры в единого Бога. Но, несмотря на это, отец по-прежнему любил Исава и продолжал считать его первородным сыном. Однажды он позвал его к себе и сказал: «Вот, я состарился; не знаю дня моей смерти; возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле, и налови мне дичи, и приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру» (Быт. 27:2–4). Исав немедленно отправился на охоту, чтобы выполнить волю отца. Ревекка же подслушала их разговор, и у нее созрел хитрый план.

Она решила, воспользовавшись отсутствием Исава, подослать к отцу Иакова и обманным путем получить у него благословение, которое дается лишь первородному сыну. Мать поведала любимцу о своем намерении, но Иаков испугался и стал возражать: «Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий; может статься, ощупает меня отец мой; и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение» (Быт. 27:11–12). Но Ревекка рассеяла его опасения и велела ему принести из стада двух козлят. Из козлят она приготовила кушанье, надела на Иакова одежду Исава, чтобы от нее исходил запах полей, а руки и шею обложила ему шкурами козлят. Переодетый таким образом Иаков вошел к отцу и, выдавая себя за Исава, предложил ему кушанье. Исаак был удивлен, что Исав так быстро вернулся с охоты, и, чтобы удостовериться, ощупал Иакова руками: «Голос, голос Иакова, – сказал удивленный Исаак, – а руки, руки Исавовы» (Быт. 27:22). Когда Исаак поел и выпил вина, его опять охватили сомнения. Он попросил мнимого Исава поцеловать его и успокоился, почувствовав запах пропитанной потом одежды. Исаак сказал радостно: «Вот, запах от сына моего, как запах от поля [полного], которое благословил Господь» (Быт. 27:27). И тут же он совершил над Иаковом торжественное благословение, которое делало его первородным сыном и главным наследником Божиих обетовании. Вскоре с охоты пришел Исав и приготовил отцу его любимое кушанье из дичи. Войдя к Исааку, он сказал: «Встань, отец мой, и поешь дичи сына своего, чтобы благословила меня душа твоя» (Быт. 27:31). Но к своему ужасу, он узнает, что его брат прежде него приходил к отцу и, воспользовавшись слепотой Исаака, хитростью взял у него благословение. Оскорбленный Исав поднял громкий плач. Исаак тоже был не менее потрясен, когда узнал о неблаговидном поступке своего сына, но тут же понял, что на это была воля Божия. Поэтому, обращаясь к Исаву, он сказал: «Брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое... он и будет благословен» (Быт. 27:33:35).

Исав воспылал гневом и грозил убить Иакова, но, щадя любимого отца, он решил исполнить свою угрозу после его смерти. Ревекка, опасаясь за жизнь Иакова, сказала ему: «Исав, брат твой, грозит убить тебя; и теперь; сын мой, послушайся слов моих, встань, беги [в Месопотамию] к Лавану, брату моему, в Харран, и поживи у него несколько времени, пока утолится ярость брата твоего… на тебя, и он позабудет, что ты сделал ему: тогда я пошлю, и возьму тебя оттуда» (Быт. 27:42–45). Исаак тоже одобрил этот план. В Харране Иаков сможет найти себе жену из собственного племени и избежать ошибки Исава, который женился на хеттеянках. Отец, очевидно, простил уже сыну его обман, нежно распрощался с ним и благословил на дорогу. После этой семейной драмы Исаак прожил еще сорок три года, но он уже ничем не заявил о себе в истории. Да и вообще это был один из тех редких людей, вся жизнь которых есть безграничная кротость, воплощенное смирение и безмятежное довольство. Будучи патриархом немалочисленного рода, он, однако же, избегал всего, что могло сделать его положение особенно видным, и тем доказал, что смирением и кротостью можно так же угодить Богу, как и жизнью, исполненной великих подвигов и тяжелых испытаний. Беспрекословное повиновение отцу даже до пожертвования самой жизни; нежная привязанность к матери, в потере которой он утешился лишь женитьбой на Ревекке; безусловная преданность и верность своей жене в тот век, когда повсюду было многоженство, терпеливое перенесение семейных испытаний – все это вместе рисует нам образ патриарха, который велик был не внешними громкими подвигами, а тем духовным внутренним миром, который невидим для людей, но который тем ярче сияет перед Отцом Небесным. После описанных событий судьба дальнейшей истории патриархальной эпохи сосредоточивается в руках Иакова, которому перешло благословение, данное Богом Аврааму и Исааку.

Лестница Иакова

Быт. 28

Скрываясь от гнева брата своего, Иаков отправился в дальний путь, как бедный странник с сумой за плечами и с посохом в руке. Он шел все время пешком, ночуя под открытым небом. Однажды, дойдя до местечка Луз, он решил переночевать, так как солнце уже зашло и наступила ночь. Это было то самое место, где некогда Авраам воздвиг жертвенник Богу. Увидев несколько камней, быть может, остаток этого именно жертвенника, Иаков положил один из них себе под голову вместо подушки и, утомленный долгой дорогой, крепко заснул. И вот под влиянием только что пережитых событий он видит чудесный сон: он увидел лестницу, которая стояла на земле, а верх ее касался неба. Ангелы Божии восходили и нисходили по ней, а на самой верхней ступеньке стоял Господь и милостиво говорил ему: «Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака; [не бойся]. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной; и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю». (Быт. 28:13–15). Пробудившись от сна, Иаков, пораженный необыкновенным видением, сказал: «Как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные» (Быт. 28:17). В память о своем необыкновенном видении Иаков установил камень, на котором спал, и возлил на него елей. А место это он назвал Вефиль, что значит «Дом Божий».

Видение патриарха Иакова заключает в себе глубокие богословские истины:

Бог не отвергает нас от Себя после нашего грехопадения, но вновь соединяет нас с Собой. Символом этой связи является лестница, соединяющая небо с землею.

Соучастниками и служителями божественной любви, спасающей нас, являются Ангелы. Господь невидимо посылает их на землю для служения людям.

Стоящий на вершине лестницы Господь в определенное время сойдет на землю для спасения рода человеческого. По толкованию святых отцов, лестница Иакова прообразует Божию Матерь, через Которую Сын Божий пришел в мир.

Жизнь Иакова у Лавана

Быт. 29–31

Ободренный и подкрепленный обетованием Божиим, Иаков отправился дальше к месту своего назначения, и через несколько дней пути он оказался на богатых пастбищах города Харрана с многочисленными стадами крупного и мелкого скота. Около колодца, куда пастухи пригоняли стада на водопой, он спросил у местных пастухов, знают ли они Лавана, внука Нахора. В это время к колодцу подошла красивая девушка со стадом овец. «Вот Рахиль, дочь его», – воскликнули пастухи (Быт. 29:6). Увидев свою двоюродную сестру, Иаков расчувствовался и поцеловал ее в щеку. Затем он напоил ее овец и сообщил ей, что он ее родственник. Рахиль очень обрадовалась и побежала сообщить отцу о прибытии гостя. Лаван прибежал к колодцу, обнял Иакова и повел его к себе в дом. За трапезой он без конца расспрашивал об Исааке и Ревекке, его любимой сестре, а наслушавшись вдоволь, полюбопытствовал, что привело Иакова в Харран. Иаков рассказал о случившейся неприятности в доме его родителей и просил дядю взять его к себе на службу. Лаван ласково приютил у себя племянника и поручил ему ухаживать за скотом. Прошел месяц пребывания Иакова у Лавана. Однажды Лаван позвал Иакова и сказал: «Неужели ты даром будешь служить мне? ...скажи мне, что заплатить тебе?» У Лавана было две дочери – Лия и Рахиль. Старшая сестра Лия была близорука, и вообще она не отличалась красотой. Зато младшая, Рахиль, была так прекрасна, что Иаков не мог наглядеться на нее. Набравшись мужества, Иаков сказал Лавану: «Я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою» (Быт. 29:15,18).

Лавану это условие понравилось, и, так как сделка казалась ему выгодной, он охотно согласился. Иаков был прекрасным скотоводом, и вскоре стада Лавана стали умножаться, как никогда прежде.

Семь лет для влюбленного Иакова пролетели, как семь дней. Пришло время Лавану расплачиваться. Он заверил Иакова, что сдержит обещание и созвал гостей на свадьбу Рахили. Свадьбу отпраздновали шумно, соблюдая все обычаи того времени. К концу дня, согласно обряду, жених ушел в темную комнату, куда ему должны были привести невесту. Все совершилось точно по обряду. Но утром, когда в комнате стало светло, Иаков проснулся и с ужасом обнаружил рядом с собой не Рахиль, а Лию. Он сразу понял, что Лаван подло обманул его, пристроив таким образом свою некрасивую дочь. Возмущенный, он бросился к тестю с резкими упреками. Но старый хитрец сказал с невозмутимым видом: «В нашем месте так не делают, чтобы младшую дочь выдать прежде старшей; окончи неделю этой, потом дадим тебе и ту за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других» (Быт. 29:26–27).

Как ни возмущался Иаков, но все же ему пришлось смириться. Он понял, что поплатился за свой обман. Свадьба с любимой Рахилью состоялась неделю спустя после первой свадьбы.

Таким образом, у Иакова сразу оказались две жены. Конечно же, он отдавал предпочтение Рахили, а с Лией обращался плохо. Дома не было согласия, сестры ревновали его друг к другу, и каждая старалась расположить мужа к себе. Из-за этого часто возникали ссоры. Господь, видя невинность и безропотность, кротость Лии, благословил ее чадородием, между тем как гордая Рахиль оставалась бесплодной. У Лии уже родилось четыре сына – Рувим, Симеон, Левий и Иуда, а у Рахили еще не было ни одного. В отчаянии Рахиль обратилась к Иакову: «Дай мне детей, а если не так, я умираю». Иаков рассердился и ответил резко: «Разве я Бог, Который не дал тебе плода чрева?» (Быт. 30:1–2). Рахиль, не видя иного выхода, решила воспользоваться старинным обычаем своего народа: она взяла служанку Валлу и дала ее Иакову в наложницы. Валла вскоре забеременела. Когда она рожала, Рахиль держала ее на своих коленях, чтобы, согласно обычаю, ребенок рабыни считался ее ребенком. Так родился мальчик, по имени Дан. Рахиль не скрывала своей радости и говорила: «Судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына» (Быт. 30:6). Спустя некоторое время Валла родила второго сына, которого Рахиль назвала Неффалимом.

Лия, видя, что перестала рожать, отдала Иакову в наложницы свою служанку Зелфу. Зелфа родила Иакову двух сыновей, которым Лия дала имена Гад и Асир. После этого Лия родила еще двух сыновей – Иссахара и Завулона, и дочь Дину. Таким образом, когда нелюбимая мужем Лия имела уже шесть сыновей и одну дочь, любимая Иаковым Рахиль все еще была бесплодна. Это заставило ее, наконец, смириться и с молитвой обратиться к Богу. «... И услышал ее Бог, и отверз утробу ее. Она зачала и родила... сына... И нарекла ему имя: Иосиф…» (Быт. 30:22–24). Сделавшись отцом большого семейства, Иаков стал подумывать о том, как бы приобрести самостоятельность и сделаться независимым хозяином дома. Прошли следующие семь лет службы, и Иаков решил вернуться в обетованную землю. Но Лаван его удерживал и обещал Иакову большое вознаграждение, если тот будет продолжать ухаживать за его скотом. Иаков согласился, и вскоре у него появился собственный скот. Его стада быстро росли, и за шесть лет, т.е. на двадцатый год жизни Иакова в Месопотамии, у него уже было больше скота, чем у Лавана. Это возбудило зависть сыновей Лавана, и они стали говорить: «Иаков завладел всем, что было у отца нашего, и из имения отца нашего составил все богатство сие» (Быт. 31:1).

Иаков покидает Харран

Быт. 31

Обстановка в доме Лавана стала очень напряженной. Иаков не без основания опасался, что сыновья Лавана захотят силой отнять его имущество. Но Господь, Который всегда был его помощником, явился ему и сказал: «Возвратись в землю отцов твоих и на родину твою; и Я буду с тобою» (Быт. 31:3).

Получив благословение Божие, Иаков решил тайно покинуть Харран. Караван Иакова был необычайно велик. Там были верблюды, вьючные ослы, волы и козы; Иакова сопровождали две жены, две наложницы, одиннадцать сыновей и несколько слуг со своими семьями. Такому каравану невозможно было уйти из Харрана незамеченным. И все-таки Лаван лишь на третий день узнал об уходе Иакова. Он созвал сыновей и родственников своих и бросился в погоню. Но по дороге ему явился Господь и строго предупредил его: «Берегись, не говори Иакову ни доброго, ни худого» (Быт. 31:24). Семь дней длилась погоня. Лаван настиг Иакова на горе Галаад, когда тот раскидывал шатры. Лаван подошел к беглецу и с обидой сказал: «Что ты сделал? для чего ты обманул меня, и увел дочерей моих, как плененных оружием? зачем ты убежал тайно, и укрылся от меня, и не сказал мне? я отпустил бы тебя с весельем и с песнями, с тимпаном и с гуслями; ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих; безрассудно ты сделал. Есть в руке моей сила сделать вам зло; но Бог отца вашего вчера говорил мне и сказал: «Берегись, не говори Иакову ни хорошего, ни худого». Но пусть бы ты ушел, потому что ты нетерпеливо захотел быть в доме отца твоего, – зачем ты украл богов моих?» (Быт. 31:25–30). Последние слова очень удивили Иакова, так как он не знал, что перед отъездом Рахиль украла из родительского дома статуэтки домашних богов, которые издавна покровительствовали всему роду Фарры. Иаков обещал казнить вора и разрешил Лавану произвести обыск в его лагере. Лаван тщательно обыскал шатры Иакова, Лии и двух служанок, затем направился к шатру Рахиль. Виновница хищения быстро спрятала идолов под верблюжье седло, а сама села сверху. Лавану и в голову не пришло искать их там, и он, конечно, их не нашел. Тогда Иаков в свою очередь пришел в негодование, рассердился на тестя за погоню и за оскорбительный обыск. Он напомнил Лавану все обиды, испытанные за двадцать лет службы: «Я томился днем от жара, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих. Таковы мои двадцать лет в доме твоем. Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты десять раз переменял награду мою. Если бы не был со мною Бог отца моего, Бог Авраама и страх Исаака, ты бы теперь отпустил меня ни с чем (Быт. 31:40–42). Лаван продолжал утверждать, что все имущество, захваченное Иаковым, в сущности, принадлежит ему. Но все-таки он согласился на отъезд зятя в Ханаан. «Дочери – мои дочери, – сказал он Иакову, – дети – мои дети; скот – мой скот, и все, что ты видишь, это мое: и могу ли я что сделать теперь с дочерями моими и с детьми их, которые рождены ими?» (Быт.31:43).

Лаван предложил Иакову заключить союз. В знак согласия они воздвигли холм из камней. Затем Лаван расцеловал дочерей и внуков и вернулся к себе в Харран, а Иаков направился в обетованную землю.

Встреча с Исавом

Быт. 32–33

Одна опасность миновала. Господь помог Иакову избавиться от гнева Лавана, но впереди предстояла другая, еще более опасная встреча – встреча с братом Исавом.

Иаков перешел границу Ханаана и раскинул лагерь в Маханаиме, где ему явились Ангелы Божии. Вероятно, от местных жителей он получил тревожные известия о своем брате. Исав поселился у Мертвого моря на плоскогорье Сеир и стал правителем страны Едом. Он занимался главным образом охотой и военным делом. У Иакова тревожно билось сердце от страха. Ведь он был виноват перед братом и не надеялся, что тот забыл старые обиды. Иаков направил к Исаву послов с просьбой о прощении. Вскоре послы вернулись и сообщили, что Исав идет ему навстречу во главе четырехсот вооруженных воинов. С теплой молитвой Иаков обратился к Господу за помощью: «Избавь меня от руки брата моего, от руки Исава, ибо я боюсь его, чтобы он, придя, не убил меня [и] матери с детьми» (Быт. 32:11).

Затем он принял все меры предосторожности. Скот и людей он разделил на две группы и разместил на таком расстоянии друг от друга, чтобы в случае нападения хоть одна группа могла спастись бегством. Кроме того, Иаков решил смягчить Исава щедрыми дарами. С этой целью он выделил из своего каравана значительную часть скота и послал в качестве подарка Исаву. Укрыв свое семейство в безопасном месте, Иаков остался один, чтобы помолиться Богу. Наступила томительная ночь. В эту ночь совершилось одно из самых таинственных и великих событий в жизни Иакова. Ему явился Господь в человеческом образе и всю ночь, до появления зари, боролся с ним. Когда появилась заря, Господь перестал бороться с Иаковом, благословил его и назвал его новым именем – Израиль, что значит Богоборец. Хотя во время борьбы Господь повредил бедро у Иакова, но он все же был бодр, так как ночное происшествие рассеяло сомнения, терзавшие его все эти годы. Бог своим благословением узаконил добытое обманом право первородства и обещал, что от Иакова произойдет большое потомство, в котором «благословятся все племена земные».

Утром Иаков увидел приближающийся к его лагерю отряд воинов во главе с Исавом. Иаков вышел вперед своего семейства и, кланяясь до земли, пошел навстречу брату. Исав, тронутый смирением Иакова, побежал к нему навстречу, обнял своего брата, стал его целовать, а потом оба заплакали. Увидев толпу женщин и детей, Исав не мог скрыть изумления и спросил у брата: «Кто это у тебя?» – «Дети, которых Бог даровал рабу твоему», – ответил Иаков (Быт. 33:5). Иаков просил Исава принять от него подарки, но тот и слышать не хотел ни о каких подарках и принял лишь после настойчивых уговоров. В свою очередь, Исав пригласил брата к себе в Сеир и предлагал совершить дальнейший путь вместе. Но Иаков, сердечно поблагодарив брата за приглашение, отказался от этого предложения, так как дойный скот и малые дети не позволят ему идти быстро. Он попрощался с Исавом, обещав, что обязательно будет следовать за ним и погостит в его доме на плоскогорье Сеир.

Дальнейший путь Иакова к дубраве Мамре

Быт. 34–35

Исав вернулся к себе в Едом, а Иаков перешел Иордан и остановился у города Сихема. Сихемский царь Еммор разрешил ему поселиться в своей стране. Иаков купил участок земли, раскинул шатры, выкопал колодец и решил там остановиться на некоторое время.

Но вскоре произошел случай, расстроивший его планы. Сын Еммора, Сихем, похитил дочь Иакова, Дину, когда она вышла на прогулку, и обесчестил ее. Когда узнали об этом сыновья Иакова, они воспылали страшным гневом. Братья Дины, Симеон и Левий перебили всех мужчин города Сихема и увели сестру из царского дома. Остальные братья в это время разграбили город, взяли в плен женщин и детей и угнали весь скот. Иаков не знал о заговоре сыновей и был очень расстроен кровавой расправой. Он позвал к себе Симеона и Левия и горько их попрекнул: Теперь нужно было поскорее уйти из Сихема, пока соседние народы не начали мстить за кровавую расправу над Еммором. Ночью Иакову явился Господь и сказал: «Встань, пойди в Вефиль и живи там; и устрой там жертвенник Богу, явившемуся тебе, когда ты бежал от лица Исава…» (Быт.35:1). На следующее утро Иаков призвал все свое племя очиститься от грехов и окончательно покончить с идолопоклонством. «Бросьте богов чужих, находящихся у вас, – сказал он, – и очиститесь, и перемените одежды ваши; встанем и пойдем в Вефиль; там устрою я жертвенник Богу, Который услышал меня в день бедствия моего и был со мною… в пути, которым я ходил» (Быт. 35:2–3). После этого домочадцы Иакова закопали под большим дубом близ Сихема идолов и другие различные предметы языческого культа, привезенные из Месопотамии. Когда Иаков тронулся в путь, жителей окрестных городов охватил ужас, и его никто не преследовал. Прибыв в Вефиль, Иаков построил жертвенник на том месте, где ему когда-то явился Господь, и совершил жертвоприношение. Здесь ему второй раз явился Господь и еще раз подтвердил его новое имя Израиль, и сказал: «Я Бог Всемогущий; плодись и умножайся; народ и множество народов будет от тебя, и цари произойдут из чресл твоих; землю, которую Я дал Аврааму и Исааку, Я дам тебе, и потомству твоему…» (Быт. 35:11–12).

Из Вефиля Иаков направился в город Ефрафу (позднее Вифлеем). По дороге в Вифлеем, в Раме, у Рахили начались роды. Она родила Иакову сына, а сама умерла. Иаков назвал последнего своего сына Вениамином. Своей любимой жене в Раме он поставил надгробный памятник. Иакову, как видно, не суждено было жить спокойно в Ханаане. Его старший сын от Лии Рувим вошел к служанке Балле и осквернил ложе своего отца.

Наконец, караван Иакова подошел к дубраве Мамре. Свою любимую мать, Ревекку, Иаков уже не застал в живых, но Исаак еще был жив. Исаак с радостью встретил своего сына. Вскоре он скончался, прожив сто восемьдесят лет. На похороны прибыл Исав. Братья похоронили отца в семейной гробнице Махпела, где покоились тела Авраама и Сарры. После смерти отца Иаков остался жить у дубравы Мамре, но с этого времени историческая судьба дома Авраамова сосредоточивается на жизни Иосифа.

Братья продают Иосифа измаильтянам

Быт. 37

У Иакова было двенадцать сыновей, но больше всего он был привязан к младшим – Иосифу и Вениамину, рожденным его любимой Рахилью. Вениамин был еще ребенком, а Иосиф вырос и был даровитым юношей. Как любимый сын, он постоянно находился при своем престарелом отце и лишь изредка навещал своих братьев, которые пасли скот. Простодушный и невинный, он с детскою наивностью, возвращаясь домой, рассказывал отцу о разных худых поступках своих братьев. Братья, естественно, возненавидели его за это, и ненависть их разгорелась тем сильнее, чем больше они видели, что их престарелый отец не скрывал своей любви к Иосифу. Иаков действительно открыто проявлял свое чувство любви к Иосифу и даже подарил ему «разноцветную одежду», возможно, из самых лучших египетских тканей. Все это, разумеется, вызывало только злобу и зависть у старших братьев. Особенно братьев раздражали сны Иосифа, которые тот по своей наивности рассказывал братьям.

Однажды, когда вся семья была дома, Иосиф рассказал такой сон: «Вот, мы вяжем снопы посреди поля; и вот, мой сноп встал и стал прямо; и вот, ваши снопы стали кругом и поклонились моему снопу». Единокровные братья возмутились и насмешливо спросили: «Неужели ты будешь царствовать над нами? неужели будешь владеть нами?» (Быт. 37:7–8). Но вскоре Иосиф имел неосторожность рассказать отцу и братьям еще один сон. Он видел во сне, как одиннадцать звезд, луна и солнце поклонились ему. На этот раз даже Иаков рассердился и побранил своего любимца. У братьев же кипела ненависть к Иосифу.

Однажды единокровные братья в поисках пастбищ дошли до Сихема и долго не давали о себе вестей. Обеспокоенный их молчанием, Иаков послал Иосифа разузнать, что с ними случилось. Иосиф немедленно отправился искать братьев. В Сихеме он узнал, что братья вместе со стадом ушли в окрестности города Дафан. Тогда Иосиф отправился следом за ними.

Увидев идущего к ним Иосифа, находившиеся на пастбище братья стали советоваться. Их ненависть к Иосифу дошла до того, что они решили убить его и бросить в ров, а отцу сообщить, что его растерзал зверь. Но Рувим высказался против такого плана и умолял их не проливать братскую кровь. Он предложил бросить Иосифа в сухой колодец живьем, ибо он все равно погибнет там с голоду. В глубине души, однако, Рувим, вероятно, рассчитывал под покровом ночи вытащить брата и отпустить к отцу.

Озлобленные братья после долгих споров согласились с Рувимом и, как только Иосиф подошел к ним, накинулись на него, сняли с него разноцветную одежду и бросили его на дно рва. Преступные братья остались глухи к мольбам своего брата и, как ни в чем не бывало, они сели за еду.

Но вот вдали появился караван измаильтян, который вез из Галаада в Египет благовонные коренья, ладан и бальзам. Когда караван купцов приблизился к братьям, у Иуды вдруг возникла мысль продать Иосифа этим купцам. Братьям эта мысль понравилась, и они предложили свой «товар» измаильтянам. Странствующие купцы внимательно оглядели Иосифа и заключили сделку: заплатили за него двадцать сребреников, так как хорошо знали, что на египетском рынке молодые рабы высоко ценятся. Едва только караван двинулся в дальнейший путь, подлые братья смочили одежду Иосифа в крови козла и послали ее отцу.

Увидев окровавленную одежду любимого сына, Иаков сильно опечалился. Разорвав на себе одежду, он стонал в безутешном горе: "Это одежда сына моего; хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф» (Быт. 37:33). Потом он надел власяницу и долго оплакивал свою утрату. Сыновья и дочери старались облегчить отцовское горе, но безутешный Иаков повторял плачевным голосом: «С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Быт. 37:35).

Пока отец томился в своем безутешном горе, измаильтяне тем временем шли дальше, уводя в Египет несчастного, горько плачущего Иосифа, которого так коварно продали его братья.

Иосиф в доме Потифара

Быт. 39–40

В Египте купцы продали Иосифа начальнику телохранителей фараона Потифару. Таким образом сын Иакова стал слугой одного из крупнейших вельмож Египта.

Трудолюбивый, честный и безмерно старательный, он вскоре снискал благосклонность своего хозяина, и тот оказывал ему доверие и давал более ответственные поручения. Видя, что Бог помогает Иосифу во всех его делах, Потифар назначил Иосифа главным правителем своих имений и не вмешивался в его распоряжения. С этих пор состояние Потифара росло, а сам он, освобожденный от забот повседневной жизни, мог спокойно исполнять служебные обязанности. Помимо умственных дарований, Иосиф, к тому же, был юноша статный и красивый. Жена Потифара воспылала к нему страстью и всячески старалась склонить его к прелюбодеянию. Однако, он отверг ее предложение, не желая отплатить своему господину низкой изменой за все его благодеяния. К сожалению, похотливая женщина настойчиво добивалась своего. Воспользовавшись случаем, когда в доме не было ни мужа, ни слуг, а был только Иосиф, она ухватила его за одежду и хотела увлечь на свое ложе. Иосиф отчаянно сопротивлялся и в конце концов убежал, оставив свою одежду в руках искусительницы. Глубоко оскорбленная в своей женской гордости, отвергнутая евреем – рабом, она не замедлила отомстить за свое положение. Сейчас же она подняла ужасный крик и, когда со всех сторон сбежались слуги, показала им одежду Иосифа как доказательство его вины.

Вернувшись домой, Потифар узнал обо всем случившемся и, поверив лицемерному возмущению супруги, бросил Иосифа в темницу. Но и здесь Господь не оставил Иосифа без Своей помощи. За короткий срок он завоевал расположение начальника тюрьмы, и тот назначил его надзирателем над другими узниками. Однажды в темницу за какие-то провинности привели главного виночерпия и главного хлебодара царя египетского. Иосиф старался облегчить их печальную участь и прислуживал им. Как-то Иосиф зашел к сановникам и заметил, что они в смущении. Желая утешить узников, Иосиф спросил у них: «Отчего у вас сегодня печальные лица?» (Быт. 40:7). Оказалось, обоим придворным в одну и ту же ночь приснились странные сны. Главный виночерпий видел во сне виноградную лозу: на ней выросли три ветви, которые сперва покрылись цветом, а потом на них созрели ягоды. И тогда он подставил чашу, выжал из ягод сок и подал напиток фараону. Иосиф, по внушению Божию, сказал ему, что три ветви означают три дня, по прошествии которых он будет освобожден из темницы и получит прежнюю должность. Иосиф был уверен, что предсказание его непременно исполнится, и потому обратился к виночерпию с просьбой: «Вспомни же меня, когда хорошо тебе будет, и сделай мне благодеяние, и упомяни обо мне фараону, и выведи меня из этого дома…» (Быт. 40:14). Ободренный таким толкованием сна виночерпия, главный хлебодар тоже рассказал Иосифу свой сон. Ему приснилось, будто на голове у него три корзины. В верхней корзине находились различные хлебные изделия, которые клевали птицы. «Через три дня, – истолковал ему Иосиф, – фараон снимет с тебя голову твою и повесит тебя на дереве, и птицы небесные будут клевать плоть твою с тебя» (Быт. 40:19).

Действительно, спустя три дня предсказания Иосифа исполнились. Фараон праздновал день своего рождения и во время пира вспомнил о виночерпии и хлебодаре. Первого он помиловал и оставил на прежней должности, а второго велел казнить.

Сны фараона

Быт. 41

К сожалению, как это часто бывает, счастливый виночерпий, сделавшись опять большим сановником, забыл похлопотать перед фараоном об Иосифе, который предсказал ему возвращение на свободу. Иосиф еще два года томился в темнице и потерял уже всякую надежду, что неблагодарный сдержит свое слово. И трудно предвидеть, как сложилась бы судьба Иосифа, если бы фараону не приснились в одну и ту же ночь два странных и таинственных сна.

Вот видит фараон во сне, как из реки вышли семь тучных коров и стали пастись на прибрежном лугу, в тростнике. Но вот вслед за ними из воды вышли семь тощих коров и пожрали тучных. Необыкновенное сонное видение разбудило фараона, но вскоре он опять заснул и увидел другой сон. В другом сновидении ему представилось, что на одном стебле выросло семь хороших колосьев, налитых зерном, но рядом выросли другие семь колосьев пустых, иссушенных раскаленными ветрами Аравийской пустыни. Эти пустые колосья пожрали семь колосьев хороших, но от этого не стали полными. Загадочные сны привели фараона в смятение. Он созвал со всего Египта самых лучших волхвов и мудрецов, умеющих толковать сны, но никто из них не смог открыть фараону тайну этих снов.

И вот только теперь главный виночерпий вспомнил об Иосифе. Он рассказал фараону про молодого еврея, который когда-то в темнице истолковал ему и хлебодару вещие сны. Эти сны впоследствии исполнились точно так, как об этом им предсказал молодой узник. Фараон приказал немедленно привести Иосифа во дворец. Узника остригли, переменили ему одежду и ввели к фараону. Обращаясь к Иосифу, фараон сказал: «Мне снился сон, и нет никого, кто бы истолковал его, а о тебе я слышал, что ты умеешь толковать сны» (Быт. 41:15). В ответ на эти слова Иосиф смиренно сказал: «Это не мое; Бог даст ответ во благо фараону» (Быт. 41:16). Тогда царь рассказал ему свои сны о коровах и колосьях. Иосиф внимательно выслушал фараона, и, вдохновленный Духом Божиим, сказал, что посредством этих снов Бог открывает фараону будущую судьбу его страны. Вот наступают в Египте семь лет «великого изобилия», за которыми последуют семь лет сильного и большого голода. Однако Иосиф не ограничился одним только предсказанием, а посоветовал фараону немедленно назначить мудрого управителя, который бы в годы изобилия собрал в амбары большие запасы хлеба, чтобы затем продолжительный голод не довел страну до разорения. Вдохновенное толкование снов и разумный совет Иосифа понравились фараону и всем его придворным. «Найдем ли мы такого, как он, человека, в котором был бы Дух Божий?» – сказал фараон и тут же, при общем одобрении, назначил Иосифа своим наместником и отдал в его руки управление всем Египтом (Быт. 41:38).

Иосифу исполнилось тридцать лет, когда он неожиданно из самых низин падения своего был возведен на вершину успеха и великолепия. Согласно принятому придворному ритуалу Иосифа облекли властью в чрезвычайно торжественной обстановке. Сидя на позолоченном троне, фараон вручил ему регалии, соответствующие высокой должности: золотой перстень, драгоценную цепь на шею и великолепные одежды. А затем он произнес священную фразу:

«Я фараон; без тебя никто не двинет ни руки своей, ни ноги своей во всей земле Египетской» (Быт. 41:44). Кроме того, фараон дал ему в жены Асенефу, дочь Потифара, влиятельного жреца из города Он (греческий Гелиополис), обеспечив Иосифу таким путем поддержку могучей жреческой касты.

Встреча Иосифа с братьями

Быт. 41–42

Вскоре сны фараона начали сбываться так, как об этом предсказал Иосиф. Наступили урожайные годы. Получив полномочия от самого фараона, Иосиф в течение семи урожайных лет ездил по всей стране и лично следил за выполнением его приказов. Амбары до краев заполнялись пшеницей, а в стране, невзирая на сбор дани, был такой достаток, что люди благословляли нового правителя. Господь не лишил Иосифа счастья и в семейной жизни. Вскоре его супруга Асенефа родила двух сыновей – Манасию и Ефрема. Но вот, согласно предсказанию Иосифа, наступили годы засухи и голода. Египтяне сначала довольствовались собственными запасами хлеба, но когда их запасы истощились, они обратились за помощью к фараону. Фараон всех просителей отсылал к Иосифу. И тогда Иосиф распорядился открыть амбары для продажи хлеба. Сначала люди платили за продовольствие деньгами, а когда денег у них не осталось, продавали лошадей, волов и ослов, лишь бы избежать голода. В конце концов они лишились земли, и сами отдали себя в рабство.

Таким образом после семи лет катастрофы вся земля вместе с теми, кто ее возделывал, перешла в полную собственность фараона. Только жрецы сохранили свое имущество, так как фараон дал им особые льготы. Между тем голод распространился далеко за пределы Египта, и из разных стран потянулись в Египет караваны за покупкой хлеба. Запасы хлеба, сделанные Иосифом, были так обильны, что можно было продавать его даже иностранцам.

Узнав, что в Египте можно приобрести пшеницу, Иаков послал своих сыновей в страну фараона за хлебом. Дома он оставил только Вениамина, так как после мнимой смерти Иосифа Иаков всю свою любовь перенес на меньшего сына. Братья навьючили на ослов пустые мешки и отправились в дальний путь. В Египте они узнали, что продажу хлеба иностранцам ведет высокопоставленный вельможа по имени Цафнаф-панеах, такое имя дал Иосифу фараон. Сыновья Иакова пришли и поклонились вельможе. Конечно же, они не узнали в этом египетском сановнике своего брата Иосифа. Взглянув на просителей, прибывших из Ханаана, Иосиф испытал сильное потрясение. Он сразу же узнал братьев. Однако он не открыл им, кто он такой, и разговаривал с ними через переводчика. Увидев, что братья поклонились ему до земли, он сразу вспомнил свои вещие сны.

Прежде чем открыться своим братьям, Иосиф хотел узнать, есть ли у них чувство раскаяния в сделанном против него преступлении. К тому же ему очень хотелось узнать от них об отце и единокровном брате Вениамине. Для этой цели он воспользовался своеобразным психологическим приемом. Он во всеуслышание начал обвинять братьев, будто они пришли в Египет не за тем, чтобы купить хлеб, а как соглядатаи. Сыновья Иакова всячески оправдывались, уверяли, что пришли только за хлебом, рассказывали, что у их престарелого отца, который прислал сюда, было двенадцать сыновей, из них самый младший остался дома, а один брат пропал без вести. Иосиф, нахмурясь, выслушал их и не подал виду, как глубоко взволновало его сообщение о том, что Иаков и Вениамин живы. Притворяясь крайне разгневанным, он продолжал обвинять братьев, будто они пришли со шпионскими целями. Он предупредил их, что бросит всех в темницу и только одного отпустит домой за младшим братом, которого велел привести в доказательство правдивости их оправданий. Иосиф остался глух к заверениям и мольбам братьев, позвал стражников и приказал отвести их в темницу. Спустя три дня ему все-таки стало жаль братьев, и он решил смягчить приговор. Он призвал их к себе и сказал, что продаст им хлеб и позволит вернуться в Ханаан с условием, что они приведут ему младшего брата, и лишь одного из них оставит в темнице в качестве заложника.

Не подозревая, что египетский начальник понимает еврейский язык, сыновья Иакова стали горько сокрушаться и говорили между собой, что их постигло справедливое наказание за бесчестный поступок, который они совершили в отношении брата. Таким образом, Иосиф узнал, что его братья давно уже раскаялись в совершенном ими преступлении и что они, по существу, неплохие люди. Слушая их раскаяние, Иосиф глубоко расчувствовался, так что ему пришлось выйти в соседнюю комнату и там, в одиночестве, выплакать сердечную боль и тоску по семье. Вытерев слезы, Иосиф взял себя в руки, приказал наполнить мешки братьев хлебом и только Симеона велел отвести в тюрьму как заложника. Втайне от братьев Иосиф приказал также положить в мешки серебро, заплаченное ими за хлеб. Этим он хотел испытать их честность.

В пути братья остановились на ночлег. Развязав мешки с пшеницей, чтобы дать корм ослам, они нашли свои деньги, уплаченные за хлеб. Думая, что произошла какая-то ошибка, братья решили вернуть деньги, когда в следующий раз прибудут в Египет. Произошло это, однако, не скоро, ибо Иаков ни за что не хотел расстаться с Вениамином, а Симеон тем временем терял надежду, что выйдет когда-нибудь на волю.

Иосиф открывается братьям

Быт. 43–45

Вскоре привезенные запасы пищи истощились, и семья Иакова снова стала страдать от голода. Но Иаков все еще не хотел отпускать Вениамина, без которого его сыновья не хотели идти в Египет. Наконец, клятвенное обещание Иуды, что он на себя берет всю ответственность за безопасность Вениамина, сломило волю Иакова, и он отпустил Вениамина. Чтобы задобрить египетского начальника, Иаков послал ему в подарок немного бальзама и меду, благовонные травы и ладан, фисташки и миндаль, велел также вернуть египетскому начальнику деньги, которые совершенно необъяснимым образом очутились в мешках. Братья отправились в Египет с самыми мрачными предчувствиями, но вскоре их страхи рассеялись.

Иосиф, увидев Вениамина, пригласил их в свой дом. Он велел поварам приготовить обед, а гостей поручил опеке домоправителя, чтобы они могли омыться от пыли. Братья воспользовались этим случаем, чтобы вернуть деньги, найденные в мешках. Но, к их удивлению, слуга Иосифа отказался принять деньги и успокоил их словами: «Будьте спокойны, не бойтесь... Серебро ваше дошло до меня» (Быт. 43:23). Братья совсем успокоились, когда домоправитель привел к ним из темницы Симеона. В полдень, когда наступило время обеда, к ним вошел Иосиф. Братья до земли поклонились египетскому начальнику и поднесли ему дары, присланные Иаковом. Иосиф приветствовал их, оглядел дары и спросил про здоровье отца. А когда он поднял глаза на Вениамина, брата своего, в нем вспыхнула такая любовь, что только величайшим усилием воли он сдержал слезы. Он стремительно вышел во внутреннюю комнату и дал волю своим слезам. Потом он умыл лицо и, вернувшись в приготовленный для обеда зал, приказал подавать к столу. Во время обеда Иосиф заботился, чтобы юному Вениамину подавали большие порции и лучшие блюда. К обеду подали вино, и за столом вскоре воцарилось веселье. На следующий день Иосиф приказал своему домоправителю, чтобы он снова положил деньги в мешок каждого из братьев, а в мешок Вениамина велел сверх того положить свою серебряную чашу. Едва сыновья Иакова вместе с навьюченными ослами очутились за пределами города, Иосиф послал за ними в погоню своего домоправителя. Братья очень испугались, когда их внезапно окружила вооруженная стража во главе с домоправителем. Слуга Иосифа с грозным видом подошел к братьям и обвинил их в краже серебряной чаши наместника.

Братья, разумеется, горячо возражали и, согласившись, чтобы их обыскали, заявили: «У кого из рабов твоих найдется [чаша], тому смерть, и мы будем рабами господину нашему» (Быт. 44:9). Но домоправитель ответил, что он отведет в тюрьму только вора, который и станет рабом господина, а все остальные будут свободны. Каково было удивление братьев, когда серебряную чашу извлекли из мешка Вениамина! Сыновья Иакова в отчаянии рвали на себе одежды и оплакивали свою злосчастную судьбу. Они решили не покидать Вениамина в беде и вместе с ним вернулись во дворец Иосифа. Увидев Иосифа, они пали ему в ноги и умоляли, чтобы он оставил их в рабстве вместе с Вениамином. Но египетский начальник не пожелал принять их жертву и настаивал, чтобы один только Вениамин понес наказание. Тогда вышел вперед Иуда и, обращаясь к Иосифу, произнес трогательную речь, которой он стал изображать смертельную скорбь души их отца Иакова от потери последнего сына любимой им жены Рахили. В заключение он сказал: «Итак пусть я, раб твой, вместо отрока останусь рабом у господина моего, а отрок пусть идет с братьями своими…» (Быт. 44:33).

Видя, что единокровные братья оказались достойными людьми, Иосиф больше уже не мог скрывать свои чувства. Он удалил из комнаты всех египтян и открыл братьям, кто он. «Я – Иосиф, жив ли еще отец мой?» – громко рыдая, сказал он своим братьям. Братья смутились, их охватил ужас, а Иосиф продолжал: «Подойдите ко мне... я – Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет; но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни» (Быт. 45:3–5). Он нежно целовал каждого брата, но с особенно теплым чувством обнял Вениамина, любимого брата. Затем, когда он вытер слезы радости, сказал братьям: «Идите скорее к отцу моему и скажите ему: так говорит твой сын Иосиф: Бог поставил меня господином над всем Египтом; приди ко мне, не медли; ты будешь жить в земле Гесем; и будешь близ меня, ты, и сыны твои, и сыны сынов твоих, и мелкий и крупный скот твой, и все твое; и прокормлю тебя там, ибо голод будет еще пять лет, чтобы не обнищал ты и дом твой, и все твое» (Быт. 45:9–11).

Весть о необычайной встрече Иосифа со своими братьями быстро дошла до царского дворца. Фараон разрешил Иосифу перевести из Ханаана всех родственников и послать за ними колесницы, чтобы легче им было переезжать. Иосиф сделал так, как повелел ему фараон. Кроме того, он щедро оделил дарами всю свою семью и выдал им много хлеба на дорогу. Когда сыновья прибыли в Ханаан и рассказали отцу, какое приключение произошло с ними во дворце фараона, он сперва не поверил и убедился лишь тогда, когда увидел привезенные дары и царские колесницы. Плача от радости, он сказал: «Довольно… еще жив сын мой Иосиф, пойду и увижу его, пока не умру» (Быт. 45:28).


Источник: Священная Библейская история / митрополит Вениамин (Пушкарь). - Москва : Изд. Сретенского монастыря, 2017. - 784 с. / Ч. 1: Ветхий Завет. 7-350 с.

Комментарии для сайта Cackle