Евангелие

Евангелие (греч. слово), т.е. радостная весть.

Так называется, прежде всего, благая весть о спасении через Иисуса Христа, обетование «семени жены» (Быт 3.15), почему это последнее место Св. Писания можно назвать «первым Евангелием», на основании пророчества Ис 61.1, о котором Иисус сказал, что оно было исполнено в Его лице (Мф 11.5, Лк 4.18). В понятие «Евангелие» включили все богатое содержание, заключающееся в повествовании о спасающей божественной благодати во Христе (Деян 20.24, Рим 1.1–2, Мк 1.15), а также благовестие о Царствии Божием (Лк 16.16, Мф 4.23, Мф 9.35 и другие места). Христос – центр благовествования и, вследствие этого, Его личность и Евангелие иногда отождествляются (Мк 8.35, Мк 10.29). Когда ап. Павел говорит, что он проповедует Евангелие Христово, то это означает, что он проповедует то Евангелие, которое проповедывал Христос. Выражение вечное Евангелие» в Откр 14.6 означает, вероятно, благовествование о наступившем избавлении. Название «Евангелие», которое первоначально означало благую весть о Иисусе, впоследствии стало пониматься, как рассказ о Его земной жизни (Мк 1.1). Поэтому говорится о 4-х Евангелиях, т.е. 4 различных сборниках, где повествуется о жизни и деяниях Спасителя на земле. Сам Он ничего не писал, но ученики Его записали то, что Он говорил и делал.

За подлинность и достоверность четырех Евангелий говорят, во-первых, внешние свидетельства. Если мы начнем следить с конца второго века, то найдем заметки о четырех Евангелиях у Иринея, епископа Лионского, родившегося около 140 г. и претерпевшего мученическую смерть в 202 г. Юношей он учился у Поликарпа, ученика ап. Иоанна. В письме к Флорину, сохраненному Евсевием, Ириней с юношеской пылкостью сообщает свои воспоминания о личности и учении Поликарпа и о том, как он рассказывал о своей жизни с апостолом Иоанном и другими, которые видели Господа, «как он повторял их слова и что он слышал от них о Господе, Его чудесах и Его учении». «И все это» (что Поликарп принял от очевидцев), говорит Ириней: «согласно с Писаниями», т.е. евангельским повествованием. Ириней ясно говорит о четырех Евангелиях и даже представляет некоторые основательные доводы, почему их четыре. «Возможно ли», спрашивает Тишендорф, «что Ириней ни слова не слышал от Поликарпа о Евангелии Иоанна, и что он, несмотря на это, имел бы к нему (Евангелию Иоанна) безусловное доверие?»

Тертуллиан, пресвитер в Карфагене, умерший около 230 года, стойко защищает Евангелие от Луки, противопоставляя его подложному Евангелию, которое некий Марцион стремился распространить в общине. Тертуллиан указал на определенное мнение относительно этого в апостольских общинах: «То Евангелие от Луки, которого мы придерживаемся с его появления, принято, как подлинное и», добавляет он, «авторитет апостольских общин будет также защищать остальные Евангелия, которые мы также получили от них». Климент Александрийский, в ведении которого находилась катехизическая школа (где знакомили с истинами христианского учения), умерший около 220 года, дает те же определенные свидетельства о единомысленном признании общинами четырех Евангелий.

Кроме того, мы имеем замечательное свидетельство в письме от христианских общин в Лионе и Вьенне к «общинам в Азии и Фригии», где они рассказывают о тяжком гонении, которое пришлось им испытать около 177 г. В письме приводятся тексты из Евангелия от Луки и Иоанна. Это свидетельствует о том, что уже тогда эти Евангелия были признаны и приняты. В упомянутых общинах Франции в это время был епископом престарелый Потин, который претерпел мученическую смерть во время этого гонения. Ему было 90 лет, так что его сведения о Евангелиях восходят к первой четверти второго столетия, когда многие из знавших лично апостолов еще были в живых.

Кроме того, мы имеем непосредственные свидетельства более древнего происхождения. Иустин Мученик, родившийся в начале второго столетия, оставил после себя две апологии в защиту христианства и диалог (разговор) с евреем Трифоном; в этих книгах он приводит множество выдержек из Евангелий Матфея и Луки и несколько из Марка и Иоанна, в достаточной степени обнаруживающих его знакомство с этими Евангелиями. «Те мемуары (или записки)», говорит он: о которых я утверждаю, что они написаны Его (т.е. Господа) апостолами и их последователями»... «которые», говорит он в другом месте, «называются Евангелиями или одним общим именем Евангелие». Выдержки из Евангелий, которые он приводит, свидетельствуют о том, что он сам ими пользовался. Большинство из выдержек дословно соответствуют текстам четырех Евангелий, которые мы теперь имеем. Евангелие от Иоанна ему было известно, что видно из следующей выдержки: «Ибо Христос сказал: Если вы не родитесь вновь, вы никаким образом не можете войти в царство небесное; однако невозможно тем, которые однажды родились, вторично войти в утробу матери; это ясно каждому». (Апологетика). Очевидно, этот текст взят из Евангелия Иоанна Ин 3.3 и дал., не говоря уже о многих других выдержках.

В письме Диогнету (апологетическое сочинение, современное Иустину Мученику) встречаются выражения, которые взяты из Евангелий Матфея и Иоанна.

Обратимся теперь к, так называемым, «ученикам апостольским», т.е. ближайшим ученикам апостолов, которые писали в последующее время. Один из старших между ними – Климент Римский, умерший в 100 году. В его «первом послании к Коринфянам», которое всеми признается подлинным, сообщаются сведения, показывающие его знакомство с 3-мя первыми Евангелиями; напр., такая выдержка: «Ибо Он сказал: Горе тому человеку; лучше было бы ему не родиться, чем соблазнить одного из избранных Моих». Поликарп, епископ Смирнский, ученик Иоанна, умер мученической смертью между 156–166 гг.; он оставил после себя короткое «послание к Филиппийцам», в котором мы находим много выражений, напоминающих послания ап. Павла, много выдержек из Евангелия от Матфея и, что особенно важно по вопросу о Евангелии от Иоанна, следующий текст из первого послания Иоанна: «Всякий, кто не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть антихрист» (1Ин 4.3). Всеми же признано, что Евангелие от Иоанна и 1 послание Иоанна написаны одним автором. В сохранившихся письмах Игнатия, епископа Антиохийского, умершего в 107 или 115 г., находятся выдержки из Ев. от Матфея.

Еще одно ценное внешнее доказательство заключается в том, что все четыре Евангелия имеются в двух самых древних переводах Нового Завета, именно: в старом Сирийском, называемом Пешито, и в старом Латинском, оба середины второго века или немного позднее. Наконец, тот факт, что, так называемый, «Мураториев канон», латинский фрагмент, середины 2-го в., найденный итальянцем Муратори (ум. в 1750 г.) в Милане, говорит о «третьем Евангелии от Луки», с приложенными к нему сведениями о личности Луки, что он был врач, которого Павел брал с собою, и что Лука сам не видел Господа и т.д. Сейчас же после сведений о Луке говорится: «Четвертое Евангелие от Иоанна, одного из числа учеников».

О внутреннем доказательстве истинности Евангелий и особенно времени их написания мы добавим следующее замечание. Три первых Евангелия, между прочим, содержат предсказания Господа относительно разрушения Иерусалима. По стилю и образу речи ясно, что они писались до исполнения предсказанного события. Они говорят почти исключительно о знамениях, которые должны предшествовать этому ужасному событию, вместе с предупреждением, чтобы ученики были готовы к нему. Матфей, например, пророчеству и, в связи с ним, предупрежданиям уделяет 50 стихов, и из этих стихов только 4 (Мф 24.19–22) дают описание ужасов разрушения, и притом в общих чертах. Это вполне естественно, если евангелист писал до разрушения Иерусалима. Если бы его Евангелие было написано после этого события, то он, конечно, описал бы его другими красками: предзнаменования должны были бы уступать место ужасам действительности. Далее, из ответов, данных Господом на вопросы учеников о времени разрушения Иерусалимского храма и конца века и из того тона, каким Матфей передает эти ответы, видно, что ученики получили впечатление, что разрушение Иерусалима и конец века последуют одно за другим. См. Мф 24.3,29. Если бы евангелист писал после разрушения Иерусалима, то он, конечно, выяснил бы это недоразумение, чтобы читатели не поняли превратно.

Рассмотрим теперь Евангелие от Иоанна. В нем мы встречаем различные выражения, которые подтверждают предание, гласящее, что это Евангелие написано в позднейшее время в Ефесе. Оно написано в языческой стране, вне Палестины; это видно из того, что автор старательно объясняет еврейские выражения и обычаи, напр., «Пасха, праздник иудейский» и т.д. Было бы странно писать таким образом в Иудее или Галилее. В этом Евангелии ничего не говорится о разрушении Иерусалимского храма и гибели государства; это легко объясняется тем, что автор писал уже после этого события, и потому отмена иудейских учреждений всем давно была известна.

Сравнивая 4 Евангелия, находим между ними удивительное согласие, вместе с некоторыми несущественными различиями. Все они описывают Господа Иисуса Сына Божия и человеческого, святого, чистого, кроткого и любвеобильного, могущественного в словах и делах, отданного Отцом для спасения мира, претерпевшего мучительную смерть на кресте и воскресшего из мертвых.

Существует большое различие между Ев. от Иоанна и тремя другими Евангелиями. Авторы этих трех – Матфей, Марк и Лука, – более или менее сходны в своем изложении и называются синоптиками, а их сочинения – синоптическими Евангелиями, потому что они легче подходят для «синопсиса», т.е. сравнительного наглядного обзора событий жизни Христа. Синоптики повествуют, главным образом, о деятельности Господа в Галилее и описывают только последнее Его путешествие в Иерусалим и связанные с этим события. Иоанн же описывает Его посещения Иерусалима год за годом и Его деятельность в Иудее. Таким образом, у него мы находим множество событий, которые не встречаются у синоптиков. Но там, где Иоанн передает те же события, что и синоптики, напр., чудо с хлебами и установление вечери Господней, он прибавляет длинные речи Спасителя, которые отсутствуют у первых. В вопросе о хронологическом порядке существует также некоторое различие между Евангелием Иоанна и Евангелиями синоптиков, которое нам трудно объяснить. Некоторые стремились определить разницу между синоптиками и Иоанном так: первые говорят больше о чудесах Иисуса, последний же обрисовывает Его дивную личность; первые рассказывают нам, что Он делал; Иоанн же – кто Он есть. Но и у синоптиков встречаются некоторые различия, в которых трудно разобраться. Рядом с согласованиями в некоторых случаях, которые кажутся заимствованными друг от друга, мы встречаем странные различия. Один рассказывает о событии подробнее, другой короче; подробные обстоятельства, о которых умалчивается у двух, добавляются третьим; отдельные изречения Господа соединяются с различными событиями. Длинные речи один евангелист передает целиком, другой разбивает на несколько частей. Сравн., напр., нагорную проповедь у Мф 5.1 – Мф 7.1 гл. с Лк 6.20–49, Лк 11.1–13, Лк 12.21 и дал.

Если, допустим, сумма содержания каждого Евангелия представляется числом 100 и цифрами отмечается количество тех мест, в которых один евангелист согласуется с другим, а также тех, которые составляют особенность только одного Евангелия, то получим следующую таблицу:

Из этого видно, что Марк имеет наименьший процент независимого от других евангелистов содержания (7), Иоанн наибольший (92).

На вопрос о том, как объяснить эти различия, особенно которые существуют между синоптиками, давались самые разнообразные ответы. Некоторые предполагают, что одно из трех Евангелий было написано сначала, а два других евангелиста пользовались им, как источником, и многое заимствовали. Но как же, в таком случае объяснить те отклонения, которые встречаются у синоптиков? Другие предполагают, что существовал оригинал, которым пользовались все трое. Но в этом случае остается неразрешенным тот же вопрос. Более удовлетворительно предположение, что источниками трех Евангелий были частью небольшие памятные записки (подобно тем, о которых Лука упоминает в начале своего Евангелия), частью – устные предания, хранившиеся в общинах (которые Лука называет «учением апостолов». Деян 2.42), и, наконец, личные расспросы очевидцев и самих апостолов.

В зависимости от того, как упоминаемые предания и рассказы преломлялись в сознании кождого из евангелистов и свойственной каждому из них форме изложения, особенно же по тому, как Дух Св. влиял на составителя, каждое Евангелие и получило особый отпечаток.

Матфей описывает Царя Израилева и показывает исполнение в Нем пророчеств; Марк показывает нам послушного слугу, Сына человеческого, возвышенного до престола Божия; Лука рисует Христа, как Спасителя всего мира; Иоанн же показывает нам вечного Сына, сошедшего к человечеству, чтобы освятить мир. Намерение Иоанна, о чем он и сам говорит (Ин 20.31), было довести своих читателей до уверенности, что Иисус есть Христос, и что они имеют в Нем жизнь.

Можно сказать, что Иоанн писал свое Евангелие, чтобы восполнить пробелы трех евангелистов. Поэтому он передает большей частью, то, что отсутствует у трех остальных, особенно же повторяющиеся посещения больших праздников в Иерусалиме и богатые по содержанию речи, в которых Христос высказывает о Своей личности и Своем посланничестве. Он был знаком с тремя синоптиками и предполагает у своих читателей знакомство с ними или, по крайней мере, с главным их содержанием, что совершенно ясно видно из его Евангелия. В Ин 1.40 говорится о Петре, как известной читателям личности; в Ин 6.71 говорится о «двенадцати», хотя о призвании их раньше ничего не сказано. В Ин 11.1 название Вифания Иоанн поясняет словами «селение Марии и Марфы», из чего видно, что они были уже знакомы читателям из других Евангелий. В Ин 6.62 мы встречаем ясное указание на вознесение Иисуса, хотя Иоанн ничего не рассказывает о том. Во многих местах евангелист отмечает, что передаваемое им он сам видел или слышал (Ин 1.14, Ин 13.24, Ин 19.26,35, Ин 20.2 и др. места).

Из Евангелия от Матфея видно, что и синоптикам свойственно, характерное для Иоанна, высшее понимание личности Иисуса, Его божественной природы и посольства; напр., в Ев. Мф 11.25–30 кажется, что устами Матфея говорит Иоанн.