Скрыть
12:1
12:5
12:6
12:8
12:11
12:14
12:15
12:16
12:17
12:18
12:19
12:20
12:21
12:22
12:23
12:24
12:25
12:26
12:29
12:30
12:31
Глава 13 
13:1
13:6
13:8
13:10
13:11
13:13
Глава 14 
14:2
14:3
14:4
14:5
14:6
14:7
14:8
14:9
14:10
14:11
14:12
14:13
14:14
14:16
14:17
14:18
14:19
14:22
14:23
14:24
14:27
14:28
14:29
14:30
14:31
14:32
14:35
14:36
14:37
14:38
14:39
14:40
Церковнославянский (рус)
О духо́вныхъ же, бра́тiе, не хощу́ ва́съ не вѣ́дѣти.
Вѣ́сте, я́ко егда́ невѣ́рни бѣ́сте, ко и́доломъ безгла́снымъ я́ко ведо́ми ведо́стеся.
Тѣ́мже сказу́ю ва́мъ, я́ко никто́же, Ду́хомъ Бо́жiимъ глаго́ляй, рече́тъ ана́ѳема Иису́са, и никто́же мо́жетъ рещи́ Го́спода Иису́са, то́чiю Ду́хомъ Святы́мъ.
Раздѣле́нiя же дарова́нiй су́ть, а то́йжде Ду́хъ:
и раздѣле́нiя служе́нiй су́ть, а то́йжде Госпо́дь:
и раздѣле́нiя дѣ́й­ст­въ су́ть, а то́йжде е́сть Бо́гъ, дѣ́й­ст­вуяй вся́ во всѣ́хъ.
[Зач. 151.] Кому́ждо же дае́т­ся явле́нiе Ду́ха на по́льзу:
о́вому бо Ду́хомъ дае́т­ся сло́во прему́дрости, ино́му же сло́во ра́зума, о то́мже Ду́сѣ:
друго́му же вѣ́ра, тѣ́мже Ду́хомъ: ино́му же дарова́нiя исцѣле́нiй, о то́мже Ду́сѣ:
друго́му же дѣ́й­ст­вiя си́лъ, ино́му же проро́че­с­т­во, друго́му же разсужде́нiя духово́мъ, ино́му же ро́ди язы́ковъ, друго́му же сказа́нiя язы́ковъ.
Вся́ же сiя́ дѣ́й­ст­вуетъ еди́нъ и то́йжде Ду́хъ, раздѣля́я вла́стiю ко­ему́ждо я́коже хо́щетъ.
[Зач. 152.] Я́коже бо тѣ́ло еди́но е́сть и у́ды и́мать мно́ги, вси́ же у́ди еди́наго тѣ́ла, мно́зи су́ще, еди́но су́ть тѣ́ло: та́ко и Христо́съ.
И́бо еди́нѣмъ Ду́хомъ мы́ вси́ во еди́но тѣ́ло крести́хомся, а́ще Иуде́е, а́ще Е́ллини, или́ раби́, или́ свобо́дни: и вси́ еди́нѣмъ Ду́хомъ напо­и́хомся.
И́бо тѣ́ло нѣ́сть еди́нъ у́дъ, но мно́зи.
А́ще рече́тъ нога́, я́ко нѣ́смь рука́, нѣ́смь от­ тѣ́ла: еда́ сего́ ра́ди нѣ́сть от­ тѣ́ла?
И а́ще рече́тъ у́хо, я́ко нѣ́смь о́ко, нѣ́смь от­ тѣ́ла: еда́ сего́ ра́ди нѣ́сть от­ тѣ́ла?
А́ще все́ тѣ́ло о́ко, гдѣ́ слу́хъ? А́ще [же] все́ слу́хъ, гдѣ́ уха́нiе?
Ны́нѣ же положи́ Бо́гъ у́ды, еди́наго ко­его́ждо и́хъ въ тѣлеси́, я́коже изво́ли.
А́ще ли бы́ша вси́ еди́нъ у́дъ, гдѣ́ тѣ́ло?
Ны́нѣ же мно́зи у́бо у́дове, еди́но же тѣ́ло.
Не мо́жетъ же о́ко рещи́ руцѣ́: не тре́бѣ ми́ еси́: или́ па́ки глава́ нога́ма: не тре́бѣ ми́ есте́.
Но мно́го па́че, мня́щiися у́ди тѣ́ла немощнѣ́йши бы́ти, ну́жнѣйши су́ть,
и и́хже мни́мъ безче́стнѣйшихъ бы́ти тѣ́ла, си́мъ че́сть мно́жайшую при­­лага́емъ:
и неблагообра́знiи на́ши благообра́зiе мно́жайше и́мутъ, а благообра́знiи на́ши не тре́бѣ и́мутъ. Но Бо́гъ ра­ст­вори́ тѣ́ло, худѣ́йшему бо́лшу да́въ че́сть,
да не бу́детъ ра́спри въ тѣлеси́, но да то́жде въ себѣ́ [да ра́вно еди́нъ о друзѣ́мъ] пеку́т­ся у́ди.
И а́ще стра́ждетъ еди́нъ у́дъ, съ ни́мъ стра́ждутъ вси́ у́ди: а́ще ли же сла́вит­ся еди́нъ у́дъ, съ ни́мъ ра́дуют­ся вси́ у́ди.
[Зач. 153.] Вы́ же есте́ тѣ́ло Христо́во, и у́ди от­ ча́сти.
И о́выхъ у́бо положи́ Бо́гъ въ Це́ркви пе́рвѣе апо́столовъ, второ́е проро́ковъ, тре́тiе учи́телей: пото́мъ же си́лы, та́же дарова́нiя исцѣле́нiй, заступле́нiя, правле́нiя, ро́ди язы́ковъ.
Еда́ вси́ апо́столи? Еда́ вси́ проро́цы? Еда́ вси́ учи́теле? Еда́ вси́ си́лы?
Еда́ вси́ дарова́нiя и́мутъ исцѣле́нiй? Еда́ вси́ язы́ки глаго́лютъ? Еда́ вси́ сказу́ютъ?
Ревну́йте же дарова́нiй бо́лшихъ, и еще́ по превосхожде́нiю пу́ть ва́мъ показу́ю.
А́ще язы́ки человѣ́ческими глаго́лю и а́нгелскими, любве́ же не и́мамъ, бы́хъ [я́ко] мѣ́дь звеня́щи, или́ кимва́лъ звяца́яй.
И а́ще и́мамъ проро́че­с­т­во, и вѣ́мъ та́йны вся́ и ве́сь ра́зумъ, и а́ще и́мамъ всю́ вѣ́ру, я́ко и го́ры преставля́ти, любве́ же не и́мамъ, ничто́же е́смь.
И а́ще разда́мъ вся́ имѣ́нiя моя́, и а́ще преда́мъ тѣ́ло мое́, во е́же сжещи́ е́, любве́ же не и́мамъ, ни ка́я по́льза ми́ е́сть.
[Зач. 154А.] Любы́ долготерпи́тъ, милосе́рд­ст­вуетъ, любы́ не зави́дитъ, любы́ не превоз­но́сит­ся, не горди́т­ся,
не безчи́н­ствуетъ, не и́щетъ сво­и́хъ си́, не раздража́ет­ся, не мы́слитъ зла́,
не ра́дует­ся о непра́вдѣ, ра́дует­ся же о и́стинѣ:
вся́ лю́битъ {покрыва́етъ}, всему́ вѣ́ру е́млетъ, вся́ упова́етъ, вся́ терпи́тъ.
Любы́ николи́же от­па́даетъ, а́ще же проро́че­ст­вiя упраздня́т­ся, а́ще ли язы́цы умо́лкнутъ, а́ще ра́зумъ испраздни́т­ся.
От ча́сти бо разумѣва́емъ и от­ ча́сти проро́че­ст­вуемъ:
егда́ же прiи́детъ соверше́н­ное, тогда́, е́же от­ ча́сти, упраздни́т­ся.
[Зач. 154Б.] Егда́ бѣ́хъ младе́нецъ, я́ко младе́нецъ глаго́лахъ, я́ко младе́нецъ му́др­ст­вовахъ, я́ко младе́нецъ смышля́хъ: егда́ же бы́хъ му́жъ, от­верго́хъ младе́нческая.
Ви́димъ у́бо ны́нѣ я́коже зерца́ломъ въ гада́нiи, тогда́ же лице́мъ къ лицу́: ны́нѣ разумѣ́ю от­ ча́сти, тогда́ же позна́ю, я́коже и позна́нъ бы́хъ.
Ны́нѣ же пребыва́ютъ вѣ́ра, наде́жда, любы́, три́ сiя́: бо́лши же си́хъ любы́.
Держи́теся любве́: ревну́йте же духо́внымъ, па́че же да проро́че­ст­вуете.
Глаго́ляй бо язы́ки, не человѣ́комъ глаго́летъ, но Бо́гу: никто́же бо слы́шитъ, ду́хомъ же глаго́летъ та́йны:
проро́че­ст­вуяй же, человѣ́комъ глаго́летъ созида́нiе и утѣше́нiе и утвержде́нiе.
Глаго́ляй [бо] язы́ки себе́ зи́ждетъ, а проро́че­ст­вуяй це́рковь зи́ждетъ.
Хощу́ же всѣ́хъ ва́съ глаго́лати язы́ки, па́че же да прорица́ете: бо́лiй бо проро́че­ст­вуяй, не́жели глаго́ляй язы́ки, ра́звѣ а́ще [кто́] сказу́етъ, да це́рковь созида́нiе прiе́млетъ.
[Зач. 155.] Ны́нѣ же, бра́тiе, а́ще прiиду́ къ ва́мъ язы́ки глаго́ля, ку́ю ва́мъ по́льзу сотворю́, а́ще ва́мъ не глаго́лю или́ во от­крове́нiи, или́ въ ра́зумѣ, или́ въ проро́че­ст­вiи, или́ въ науче́нiи?
Оба́че безду́шная гла́съ даю́щая, а́ще сопѣ́ль, а́ще гу́сли, а́ще ра́зн­ствiя писка́нiемъ не дадя́тъ, ка́ко разу́мно бу́детъ писка́нiе или́ гуде́нiе?
И́бо а́ще безвѣ́стенъ гла́съ труба́ да́стъ, кто́ угото́вит­ся на бра́нь?
Та́ко и вы́ а́ще не благоразу́мно сло́во дадите́ язы́комъ, ка́ко уразумѣ́ет­ся глаго́лемо­е? Бу́дете бо на воз­ду́хъ глаго́люще.
Толи́цы у́бо, а́ще ключи́т­ся, ро́ди гласо́въ су́ть въ мíрѣ, и ни еди́нъ и́хъ безгла́сенъ.
А́ще у́бо не увѣ́мъ си́лы гла́са, бу́ду глаго́лющему иноязы́чникъ, и глаго́лющiй мнѣ́ иноязы́чникъ.
Та́ко и вы́, поне́же ревни́теле есте́ духово́мъ, [я́же] къ созида́нiю це́ркве проси́те {ищи́те}, да избы́точе­ст­вуете.
Тѣ́мже глаго́ляй язы́комъ да мо́лит­ся, да сказу́етъ.
А́ще бо молю́ся язы́комъ, ду́хъ мо́й мо́лит­ся, а у́мъ мо́й безъ плода́ е́сть.
Что́ у́бо е́сть? Помолю́ся ду́хомъ, помолю́ся же и умо́мъ: воспою́ ду́хомъ, воспою́ же и умо́мъ.
Поне́же а́ще благослови́ши ду́хомъ, исполня́яй мѣ́сто невѣ́жды ка́ко рече́тъ ами́нь, по тво­ему́ благодаре́нiю? Поне́же не вѣ́сть, что́ глаго́леши.
Ты́ у́бо до́брѣ благодари́ши, но другі́й не созида́ет­ся.
Благодарю́ Бо́га мо­его́, па́че всѣ́хъ ва́съ язы́ки глаго́ля:
но въ це́ркви хощу́ пя́ть слове́съ умо́мъ мо­и́мъ глаго́лати, да и и́ны по́льзую, не́жели тмы́ слове́съ язы́комъ.
[Зач. 156.] Бра́тiе, не дѣ́ти быва́йте умы́: но зло́бою младе́н­ствуйте, умы́ же соверше́ни быва́йте.
Въ зако́нѣ пи́шетъ: я́ко ины́ми язы́ки и устны́ ины́ми воз­глаго́лю лю́демъ си́мъ, и ни та́ко послу́шаютъ Мене́, глаго́летъ Госпо́дь.
Тѣ́мже язы́цы въ зна́менiе су́ть не вѣ́ру­ю­щымъ, но невѣ́рнымъ: а проро́че­с­т­во не невѣ́рнымъ, но вѣ́ру­ю­щымъ.
А́ще у́бо сни́дет­ся це́рковь вся́ вку́пѣ, и вси́ язы́ки глаго́лютъ, вни́дутъ же [и] неразу́мивiи или́ невѣ́рнiи, не реку́тъ ли, я́ко бѣсну́етеся?
А́ще же вси́ проро́че­ст­вуютъ, вни́детъ же нѣ́кiй невѣ́ренъ или́ невѣ́жда, облича́ет­ся всѣ́ми, [и] истязу́ет­ся от­ всѣ́хъ,
и си́це та́йная се́рдца его́ явле́на быва́ютъ: и та́ко па́дъ ни́цъ покло́нит­ся Богови, воз­вѣща́я, я́ко во­и́стин­ну Бо́гъ съ ва́ми е́сть.
[Зач. 157.] Что́ у́бо е́сть, бра́тiе? Егда́ схо́дитеся, кі́йждо ва́съ псало́мъ и́мать, уче́нiе и́мать, язы́къ и́мать, от­крове́нiе и́мать, сказа́нiе и́мать: вся́ [же] къ созида́нiю да быва́ютъ.
А́ще язы́комъ кто́ глаго́летъ, по двѣма́, или́ мно́жае по трiе́мъ, и по ча́сти: и еди́нъ да сказу́етъ.
А́ще ли не бу́детъ сказа́тель, да молчи́тъ въ це́ркви, себѣ́ же да глаго́летъ и Богови.
Проро́цы же два́ или́ трiе́ да глаго́лютъ, и друзі́и да разсужда́ютъ:
а́ще ли ино́му от­кры́ет­ся сѣдя́щу, пе́рвый да молчи́тъ.
Мо́жете бо вси́ по еди́ному проро́че­с­т­вовати, да вси́ уча́т­ся и вси́ утѣша́ют­ся.
И ду́си проро́честiи проро́комъ повину́ют­ся:
нѣ́сть бо нестро­е́нiя Бо́гъ, но ми́ра, я́ко во всѣ́хъ це́рквахъ святы́хъ.
Жены́ ва́шя въ це́рквахъ да молча́тъ: не повелѣ́ся бо и́мъ глаго́лати, но повинова́тися, я́коже и зако́нъ глаго́летъ.
А́ще ли чесому́ научи́тися хотя́тъ, въ дому́ сво­и́хъ муже́й да вопроша́ютъ: сра́мно бо е́сть женѣ́ въ це́ркви глаго́лати.
Или́ от­ ва́съ сло́во Бо́жiе изы́де? Или́ ва́съ еди́ныхъ дости́же?
А́ще кто́ мни́т­ся проро́къ бы́ти или́ духо́венъ, да разумѣ́етъ, я́же пишу́ ва́мъ, зане́ Госпо́дни су́ть за́повѣди?
а́ще ли кто́ не разумѣ́етъ, да не разумѣва́етъ.
Тѣ́мже, бра́тiе моя́, ревну́йте е́же проро́че­с­т­вовати, и е́же глаго́лати язы́ки не воз­браня́йте:
вся́ же благообра́зно и по чи́ну да быва́ютъ.
Синодальный
1 «Дары различны, но Дух один». 12 Тело Христово и его члены.
Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных.
Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас.
Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым.
Дары различны, но Дух один и тот же;
и служения различны, а Господь один и тот же;
и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех.
[Зач. 151.] Но каждому дается проявление Духа на пользу.
Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом;
иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом;
иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков.
Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно.
[Зач. 152.] Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос.
Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом.
Тело же не из одного члена, но из многих.
Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу?
И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу?
Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние?
Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно.
А если бы все были один член, то где было бы тело?
Но теперь членов много, а тело одно.
Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны.
Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее,
и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения;
и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение,
дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге.
Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены.
[Зач. 153.] И вы – тело Христово, а порознь – члены.
И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки.
Все ли апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы?
Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи?
Ревнуйте о дарах бо́льших, и я покажу вам путь еще превосходнейший.
1 Духовные дары без любви ничто. 4 Проявления любви. 8 Любовь никогда не перестает; вера, надежда, любовь.
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
[Зач. 154А.] Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
[Зач. 154Б.] Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда позна́ю, подобно как я познан.
А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.
1 «Языки» без истолкования не назидают. 20 Неверующий обличается «пророчествованием». 26 Как говорить и пророчествовать в Церкви – «благопристойно и чинно».
Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.
Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом;
а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.
Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.
Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.
[Зач. 155.] Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?
И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то́, что́ играют на свирели или на гуслях?
И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?
Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узна́ют, что́ вы говорите? Вы будете говорить на ветер.
Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения.
Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец.
Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви.
А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования.
Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода.
Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом.
Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина ка́к скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что́ ты говоришь.
Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается.
Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками;
но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.
[Зач. 156.] Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни.
В законе написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему; но и тогда не послушают Меня, говорит Господь.
Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих.
Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь?
Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится.
И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог.
[Зач. 157.] Итак что́ же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к назиданию.
Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то́ порознь, а один изъясняй.
Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу.
И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают.
Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи.
Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение.
И духи пророческие послушны пророкам,
потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Та́к бывает во всех церквах у святых.
Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит.
Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви.
Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло?
Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что́ я пишу вам, ибо это заповеди Господни.
А кто не разумеет, пусть не разумеет.
Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками;
только всё должно быть благопристойно и чинно.
ხოლო სულიერთა მათთჳს, ძმანო, არა მნებავს უმეცრებაჲ თქუენი.
უწყით, რამეთუ, ვიდრე-იგი წარმართღა იყვენით, კერპთა მათ მიმართ უჴმოთა ვითარ-იგი შეუდეგით, მიმოყვანებულ იყვენით.
ამისთჳს გაუწყებ თქუენ, რამეთუ არავინ სულითა ღმრთისაჲთა იტყოდის და თქუას: შეჩუენებულ იესუ; და არავის ჴელ-ეწიფების თქუმად უფალი იესუ, გარნა სულითა წმიდითა.
ხოლო განყოფანი მადლთანი არიან, და იგივე სული არს.
და განყოფანი მსახურებათანი არიან, და იგივე თავადი უფალი არს.
და განყოფანი შეწევნათანი არიან, და იგივე თავადი ღმერთი არს, რომელი შეიქმს ყოველსა ყოველთა შორის.
ხოლო თჳთოეულსა ჩუენსა მიცემულ არს გამოცხადებაჲ იგი სულისაჲ უმჯობესისათჳს.
რომელსამე სულისა მისგან მიცემულ არს სიტყუაჲ სიბრძნისაჲ, ხოლო სხუასა სიტყუაჲ მეცნიერებისაჲ მითვე სულითა,
და სხუასა სარწმუნოებაჲ მისვე სულისაგან, რომელსამე მადლი კურნებათაჲ მისგანვე სულისა,
რომელსამე შეწევნანი ძალთანი, რომელსამე წინაწარმეტყუელებაჲ, რომელსამე განკითხვაჲ სულთაჲ, და სხუასა თესლად-თესლადი ენათაჲ, და სხუასა თარგმანებაჲ ენათაჲ.
ხოლო ამას ყოველსა შეეწევის ერთი და იგივე სული, განუყოფს თჳთოეულად კაცად-კაცადსა, ვითარცა ჰნებავს.
ვითარცა-იგი გუამი ერთ არს, და მრავალი ასოები აქუს, და ყოველი იგი ასოები ერთისა მის გუამისაჲ მრავალ ღათუ არს, ერთგუამვე არს, ეგრეთცა ქრისტე.
რამეთუ ერთითა სულითა ჩუენ ყოველთა ერთისა მიმართ გუამისა ნათელ-ვიღეთ, გინა თუ ჰუარიათა, გინა თუ წარმართთა, გინა თუ მონათა, გინა თუ აზნაურთა; და ყოველთავე ერთისა მიმართ სულისა გჳსუამს.
და რამეთუ გუამი იგი არა არს ერთ ასო, არამედ მრავალ.
უკუეთუ თქუას ფერჴმან, ვინაჲთგან არა ვარ ჴელ, არა ვარ მის გუამისაგანი, ამისგან-მე არა არსა მის გუამისაგანი?
ანუ თუ თქუას ყურმან, რამეთუ არა ვარ თუალ, არა ვარ მის გუამისაგანი, ნუ ამისთჳს არა არსა მის გუამისაგანი?
უკუეთუ ყოველი გუამი თუალ იყოს, სადა არს სასმენელი? უკუეთუ ყოველი სასმენელ იყოს, სადა არიან საყნოსელნი?
აწ ესერა ღმერთმან დასხნა ასონი იგი თჳთოეულად გუამსა მას შინა, ვითარცა ინება.
ხოლო უკუეთუმცა იყო ყოველი ერთ ასო, სადამცა იყო გუამი იგი?
ხოლო აწ მრავალ არს ასოები და ერთ გუამი.
ხოლო ვერ ჴელ-ეწიფების თუალსა, ვითარმცა ჰრქუა ჴელსა: არა მიჴმ შენ; ანუ კუალად თავსა - ფერჴთა, ვითარმედ: არა მიჴმთ თქუენ.
არამედ უფროჲსღა უმეტეს, რომელი-იგი საგონებელ არს ასოჲ გუამისაჲ მის უუძლურესად, იგი უსაჴმარეს არს.
და რომლისასა ვჰგონებთ უპატიო-ყოფად გუამისაგან, ამათ პატივსა უმეტესსა მივსცემთ.
და უშუერსა მას ჩუენსა შუენიერებაჲ უმეტესი აქუს, ხოლო შუენიერსა მას ჩუენსა არარაჲ უჴმს. არამედ ღმერთმან შეზავა გუამი იგი და ნაკლულსა მას უმეტესი მისცა პატივი,
რაჲთა არა იყოს წვალებაჲ ჴორცთა მათ შინა, არამედ მასვე ერთიერთისათჳს ზრუნვიდენ ასონი იგი.
და თუ ევნებინ რაჲ ერთსა ასოსა, მის თანა ელმინ ყოველთა ასოთა; და თუ იდიდებინ ერთი ასოჲ, მის თანა იდიდებიედ ყოველნი ასონი.
თქუენ ხართ ჴორცნი ქრისტესნი და ასონი ასოთა მისთაგანნი.
და რომელნიმე დაადგინნა ღმერთმან ეკლესიათა: პირველად მოციქულნი, მეორედ - წანაწარმეტყუელნი, მესამედ - მოძღუარნი, მერმე - ძალნი, მაშინღა მადლნი კურნებათანი, შეწევნანი, ღუწოლანი, თესლად-თესლადი ენათაჲ.
ნუ ყოველნი მოციქულ იყვნენა? ნუ ყოველნი წანაწარმეტყუელ? ნუ ყოველნი მოძღუარ? ნუ ყოველნი ძალ?
ნუ ყოველთა მადლი აქუნდეს კურნებათაჲ? ნუ ყოველნი ენათა იტყოდიან? ნუ ყოველნი გამოსთარგმანებდენ?
ხოლო ჰბაძევდით მადლთა მათ უფროჲსთა, და მერმე აღმატებული გზაჲ გიჩუენო თქუენ.
ენასა ღათუ კაცთასა და ანგელოზთასა ვიტყოდი, ხოლო სიყუარული არა მაქუნდეს, ვიქმენ მე, ვითარცა რვალი, რომელი ოხრინ, გინა წინწილანი, რომელნი ჴმობედ.
და მაქუნდეს ღათუ წანაწარმეტყუელებაჲ და უწყოდი ყოველი საიდუმლოჲ და ყოველი მეცნიერებაჲ, მაქუნდეს ღათუ ყოველივე სარწმუნეოებაჲ ვიდრე მთათაცა ცვალებადმდე და სიყუარული თუ არა მაქუნდეს, არა-ვე-რაჲ ვარ.
და შე-ღათუ-ვაჭამო ყოველი მონაგები ჩემი და მივსცნე ჴორცნი ჩემნი დასაწუელად და სიყუარული არა მაქუნდეს, არარაჲვე სარგებელ არს ჩემდა.
სიყუარული სულგრძელ არს და ტკბილ; სიყუარულსა არა შურნ, სიყუარული არა მაღლოინ, არა განლაღნის,
არა სარცხჳნელ იქმნის, არა ეძიებნ თავისასა, არა განრისხნის, არად შეჰრაცხის ბოროტი,
არა უხარინ სიცრუესა ზედა, არამედ უხარინ ჭეშმარიტებასა ზედა;
ყოველსა თავს-იდებნ, ყოველი ჰრწამნ, ყოველსა ესავნ, ყოველსა მოითმენნ.
სიყუარული არასადა დავარდების, გინა თუ წანაწარმეტყუელებანი განქარდენ, ანუ თუ ენანი და-ვე-სცხრენ, გინა თუ მეცნიერებანი განქარდენ.
რამეთუ მცირედ-რაჲმე ვიცით და მცირედ-რაჲმე ვწინაწარმეტყუელებთ.
ხოლო რაჟამს მოიწიოს სრული იგი, მაშინ მცირედიცა იგი განქარდეს-ვე.
ოდეს-იგი ვიყავ ყრმა, ვიტყოდე ვითარცა ყრმაჲ, შერაცხილ ვიყავ, ვითარცა ყრმაჲ; ხოლო ოდეს ვიქმენ მამაკაც, დაუტევე სიყრმისაჲ იგი.
რამეთუ ვხედავთ აწ, ვითარცა სარკითა და სახითა, ხოლო მაშინ პირსა პირისპირ. აწ ვიცი მცირედ, ხოლო მერმე ვიცნა, ვითარცა შევემეცნე.
ხოლო აწ ესერა ჰგიეს სარწმუნოებაჲ, სასოებაჲ და სიყუარული, სამი ესე; ხოლო უფროჲს ამათსა სიყუარული არს.
შეუდეგით სიყუარულსა და ჰბაძევდით სულიერსა მას, უფროჲსღა, რაჲთა სწანაწარმეტყუელებდეთ.
რამეთუ რომელი-იგი იტყჳნ ენითა, არა კაცთა ეტყჳნ, არამედ ღმერთსა, რამეთუ არავის ესმის, რამეთუ სულითა იტყჳს საიდუმლოთა.
ხოლო რომელი წანაწარმეტყუელებნ, კაცთა ეტყჳს აღშენებასა, ვედრებასა და ნუგეშინის-ცემასა.
რომელი იტყჳნ ენითა, თავსა თჳსსა აღაშენებნ; ხოლო რომელი წანაწარმეტყუელებდეს, კრებულსა აღაშენებს.
მნებავს თქუენ ყოველთაჲ ენათა სიტყუაჲ, უფროჲსღა, რაჲთა სწანაწარმეტყუელებდეთ, რამეთუ უფროჲს არს, რომელი წანაწარმეტყუელებდეს, ვიდრეღა რომელი იტყოდის ენათა, გარნა თუ რაჲთა გამოსთარგმანებდეს, რაჲთა კრებული აღეშენოს.
ხოლო აწ, ძმანო, მო-თუ-ვიდე თქუენდა და ენათა ვიტყოდი, რაჲ-მე გარგო თქუენ, არა თუ გეტყოდი თქუენ გამოცხადებითა ანუ მეცნირებითა ანუ წანაწარმეტყუელებითა ანუ მოძღურებითა?
ეგრეთვე უსულოთა მათ ჴმაჲ გამოსციან - ანუ თუ ნესტუმან ანუ ებანმან; უკუეთუ გამოცხადებაჲ ჴმათაჲ მათ ვერ გამოსცენ, ვითარ-მე საცნაურ იქმნეს სტჳნვაჲ იგი ანუ ებნაჲ?
და უკუეთუ საყჳრმან უჩინოდ ჴმაჲ გამოსცეს, ვინ-მე განემზადოს ბრძოლად?
ეგრეთცა თქუენ ენისა მიერ უკუეთუ არა-გამოცხადებულად სიტყუაჲ იგი გამოსცეთ, ვითარ საცნაურ იქნეს თქუმული იგი? რამეთუ იყვნეთ, ვითარცა ჰაერსა მეტყუელნი.
ესოდენნი სახენი თესლადნი ჴმათანი არიან სოფელსა შინა და არცა ერთი მათგანი არს უჴმო.
უკუეთუ არა ვიცოდი ძალი იგი ჴმისაჲ მის, ვიყო მე მეტყუელისა მის ჩემისა ვითარცა სხუაჲ ენაჲ, და რომელი-იგი მეტყოდის მე - ვითარცა სხუაჲ ენაჲ.
ეგრეთცა თქუენ, ვინაჲთგან მოშურნე ხართ სულთა, აღსაშენებელად ეკლესიისა ეძიებდით, რაჲთა აღემატებოდით.
ამისთჳსცა, რომელი იტყოდის ენითა, ილოცევდინ, რაჲთა გამო-ცა-თარგმანოს.
რამეთუ უკუეთუ ვილოცვიდე ენითა, სული ჩემი ილოცავს, ხოლო გონებაჲ ჩემი უნაყოფო არს.
აწ უკუე რაჲ არს? ვილოცვიდე თუ სულითა, ვილოცვიდე გონებითაცა; ვგალობდე თუ სულითა, ვგალობდე გონებითაცა.
ხოლო უკუეთუ აკურთხევდე სულითა, რომელი-იგი აღასრულებდეს ადგილსა მას უცბისასა, ვითარ-მე თქუას „ამინი“ შენსა მას ზედა მადლობასა? ვინაჲთგან რასა-იგი იტყჳ, არა იცის.
რამეთუ შენ სამე კეთილად ჰმადლობ, არამედ მოყუასი შენი არა აღეშენების.
ვჰმადლობ ღმერთსა ჩემსა, რამეთუ უფროჲს თქუენ ყოველთასა ენათა ვიტყჳ.
არამედ ეკლესიასა შინა მნებავს ხუთ სიტყუა გონებითა ჩემითა სიტყუად, რაჲთა სხუათაცა უმოძღურო, ვიდრე ბერთა სიტყუათა ენითა.
ძმანო, ნუ ყრმა იქმნებით გონებითა, არამედ ბოროტისათჳს ყრმა იყვენით, ხოლო გონებითა სრულ იყვენით.
რამეთუ შჯულსა წერილ არს, ვითარმედ: უცხოჲთა ენითა და ბაგითა უცხოჲთა ვეტყოდი ერსა ამას, და არცაღა ესრეთ ისმინონ ჩემი, იტყჳს უფალი.
ამისთჳსცა ენანი სასწაულად არიან არა მორწმუნეთათჳს, არამედ ურწმუნოთათჳს; ხოლო წანაწარმეტყუელებაჲ არა ურწმუნოთათჳს, არამედ მორწმუნეთათჳს.
აწ უკუეთუ შეკრბეს ყოველი კრებული ერთბამად, და ყოველნი ენითა იტყოდიან, და შევიდენ ვინმე ურწმუნონი გინა უცებნი, არა-მე თქუანა, ვითარმედ: სცთებით გინა ჰბორგთ?
ხოლო უკუეთუ ყოველნი წანაწარმეტყუელებდენ, და შე-ვინმე-ვიდეს ურწმუნოჲ გინა უცები, ეხმილოს ყოველთა მიერ, განიკითხოს ყოველთა მიერ.
და ესრეთ დაფარულნი გულისა მისისანი განცხადნენ, და ესრეთ დავარდეს პირსა ზედა თჳსსა და თაყუანის-სცეს ღმერთსა და აღიაროს, ვითარმედ: ნანდჳლვე ღმერთი თქუენ შორის არს.
რაჲ-მე უკუე არს, ძმანო? რაჟამს შეჰკრბეთ ერთბამად, კაცად-კაცადსა თქუენსა ფსალმუნი აქუს, მოძღურებაჲ აქუს, გამოცხადებაჲ აქუს, თარგმანებაჲ აქუს, ენათა მეტყუელებაჲ აქუს, - ყოველივე ესე აღსაშენებელად იქმნებოდენ.
უკუეთუ ენითა ვინმე იტყოდის, ორნი გინა თუ უმრავლეს სამნი, და ერთი გამოსთარგმანებდინ.
ხოლო უკუეთუ არა იყოს თარგმანი, დუმენინ ეკლესიასა შინა, თავსსა თჳსსა ეტყოდენ და ღმერთსა.
ხოლო წანაწარმეტყუელნი ორნი გინა სამნი იტყოდედ, და სხუანი იგი სცნობედ.
უკუეთუ სხუასა გამოეცხადოს მუნ მჯდომარეთაგანსა, პირველი იგი დუმენინ.
რამეთუ შემძლებელ ხართ ესრეთ თითოეულად ყოველნი წანაწარმეტყუელებად, რაჲთა ყოველნი ნუგეშინის-ცემულ იყვნენ.
და სულები წანაწარმეტყუელთა ისწავებდენ და ყოველნი დაემორჩილენ,
რამეთუ არა არს ღმერთი შფოთისაჲ, არამედ მშჳდობისაჲ, ვითარცა-იგი ყოველთა ეკლესიათა წმიდათასა.
დედანი თქუენნი ეკლესიასა შინა დუმნედ, რამეთუ არა ბრძანებულ არს მათდა სიტყუად, არამედ დამორჩილებად, ვითარცა შჯულიცა იტყჳს.
ხოლო უკუეთუ სწავლის რაჲმე უნდეს, სახლსა შინა თჳსთა ქმართა ჰკითხედ მათ: რამეთუ საძაგელ არს დედათაჲ ეკლესიასა შინა ზრახვად.
ანუ თქუენ მიერ სიტყუაჲ იგი ღმრთისაჲ გამოვიდა? ანუ თქუენდამდე ხოლო მიიწია?
უკუეთუ ვისმე ეგონოს თავი თჳსი წანაწარმეტყუელ გინა სულიერ, უწყოდენ, რომელსა-ესე მივსწერ თქუენდა, რამეთუ უფლისანი არიან მცნებანი.
ხოლო უკუეთუ ვინმე უმეცარ არს, უმეცარ იყავნ.
ვინაჲცა, ძმანო ჩემნო, გშურდინ წანაწარმეტყუელებად და სიტყუად ენათა ნუ დაეყენებით.
ყოველივე შუენიერად და წესიერად იქმნებოდენ.
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible