Кто́ во́инствуетъ свои́ми обро́ки когда́? Или́ кто́ насажда́етъ виногра́дъ, и от плода́ его́ не я́стъ? Или́ кто́ пасе́тъ ста́до, и от млека́ ста́да не я́стъ?

Еда́ по человѣ́ку сiя́ глаго́лю? Не и зако́нъ ли сiя́ глаго́летъ?

Въ Моисе́овѣ бо зако́нѣ пи́сано: да не загради́ши устну́ вола́ молотя́ща. Еда́ о волѣ́хъ ради́тъ Бо́гъ?

Или́ на́съ ра́ди вся́ко глаго́летъ? На́съ бо ра́ди написа́ся, я́ко о наде́жди до́лженъ е́сть оря́й ора́ти, и молотя́й съ наде́ждею своего́ упова́нiя причаща́тися.

А́ще мы́ духо́вная сѣ́яхомъ ва́мъ, вели́ко ли, а́ще мы́ ва́ша тѣле́сная по́жнемъ?

А́ще ині́и вла́сти ва́шея причаща́ются, не па́че ли мы́? Но не сотвори́хомъ по о́бласти се́й: но вся́ терпи́мъ, да не прекраще́нiе ко́е да́мы благовѣствова́нiю Христо́ву.

[Зач. 142.] Не вѣ́сте ли, я́ко дѣ́лающiи свяще́нная от святи́лища ядя́тъ? [и] служа́щiи олтарю́ со олтаре́мъ дѣ́лятся?

Та́ко и Госпо́дь повелѣ́ проповѣ́дающымъ Благовѣ́стiе от благовѣ́стiя жи́ти.

А́зъ же ни еди́но сотвори́хъ от си́хъ. Не писа́хъ же сiя́, да та́ко бу́детъ о мнѣ́: до́брѣе бо мнѣ́ па́че умре́ти, не́жели похвалу́ мою́ кто́ да испраздни́тъ.

А́ще бо благовѣству́ю, нѣ́сть ми́ похвалы́, ну́жда бо ми́ належи́тъ: го́ре же мнѣ́ е́сть, а́ще не благовѣству́ю.

А́ще у́бо во́лею сiе́ творю́, мзду́ и́мамъ: а́ще же нево́лею, строе́нiе ми́ е́сть предано́.

Ка́я у́бо ми́ е́сть мзда́? Да благовѣству́яй безъ мзды́ положу́ Благовѣ́стiе Христо́во, во е́же не твори́ти ми́ по о́бласти мое́й въ благовѣствова́нiи.

[Зач. 143А.] Свобо́денъ бо сы́й от всѣ́хъ, всѣ́мъ себе́ порабо́тихъ, да мно́жайшыя приобря́щу:

бы́хъ Иуде́емъ я́ко Иуде́й, да Иуде́и прiобря́щу: подзако́ннымъ я́ко подзако́ненъ, да подзако́нныя приобря́щу:

беззако́ннымъ я́ко беззако́ненъ, не сы́й беззако́нникъ Бо́гу, но зако́нникъ Христу́, да приобря́щу беззако́нныя.

Бы́хъ немощны́мъ я́ко не́мощенъ, да немощны́я прiобря́щу. Всѣ́мъ бы́хъ вся́, да вся́ко нѣ́кiя спасу́.

Сiе́ же творю́ за Благовѣ́стiе, да соо́бщникъ ему́ бу́ду.

Не вѣ́сте ли, я́ко теку́щiи въ позо́рищи вси́ у́бо теку́тъ, еди́нъ же прiе́млетъ по́честь? Та́ко тецы́те, да пости́гнете.

Вся́къ же подвиза́яйся от всѣ́хъ воздержи́тся: и они́ у́бо да истлѣ́ненъ вѣне́цъ прiи́мутъ, мы́ же неистлѣ́ненъ.

А́зъ у́бо та́ко теку́, не я́ко безвѣ́стно, та́ко подвиза́юся, не я́ко возду́хъ бiя́й:

но умерщвля́ю тѣ́ло мое́ и порабоща́ю, да не ка́ко, ины́мъ проповѣ́дуя, са́мъ неключи́мь бу́ду.

Таджикский

Ва ҳангоме ки ман, эй бародарон, назди шумо омадам, на бо фазилати калом ё ҳикмати одам, то шаҳодати Худоро ба шумо эълон намоям,

Зеро ман қарор додам, ки дар миёни шумо, ба ҷуз Исои Масеҳ, он ҳам Исои Масеҳи маслубшуда, чизе надонам;

Ва ман дар заъф ва дар тарсу ларзи бузурге назди шумо будам,

Ва калому мавъизаи ман на дар суханони исботкоронаи ҳикмати инсон, балки дар зуҳури рўҳ ва қувват буд,

То ки имони шумо на бар ҳикммати инсон, балки бар қуввати Худо қарор ёбад.

Аммо дар бораи ҳикмат мо дар миёни комилон сухан меронем, вале на дар бораи ҳикмати ин ҷаҳон ва мирони ҷаҳон, ки фано хоҳанд шуд,

Балки дар бораи ҳикмати Худо маҳрамона сухан меронем, дар бораи ҳикмати ниҳоние ки Худо аз азал барои ҷалоли мо муқарар кардааст,

Ки онро ҳеҷ яке аз мирони ин ҷаҳон надонист; зеро, агар медонистанд, Худованди ҷалолро маслуб намекарданд.

Аммо, чунон ки навишта шудааст: “Он чиро, ки чашме надидааст, гўше нашунидааст ва ба дили инсон наомадааст, Худо барои дўстдорони Худ муҳайё кардааст“.

Вале ба мо Худо онро ба воситаи Рўҳи Худ ошкор сохтааст; зеро ки Рўҳ ҳама чизро, ҳатто умқҳои Худоро пай мебарад.

Зеро кист аз одамон, ки ботини инсонро бидонад, ба ҷуз рўҳи инсон, ки дар ўст? Ҳамчунин он чиро, ки дар Худо ҳаст, ҳеҷ кас намедонад, ба ҷуз Рўҳи Худо.

Лекин мо на рўҳи ин ҷаҳонро, балки Рўҳеро қабул кардаем, ки аз Худост, то он чиро, ки Худо ба мо ато кардааст, бидонем,

Ва инро на бо суханоне ки ҳикмати инсон таълим додааст бидонем, балки бо суханоне ки Рўҳулқудс таълим додааст, мегўем ва рўҳиётро бар тибқи рўҳ таъбир мекунем.

Аммо одами нафсонӣ он чиро, ки аз Рўҳи Худост, қабул намекунад, чунки он дар назари ў ҷаҳолат аст; ва онро дарк карда наметавонад, чунки он ҳукми рўҳониро металабад.

Лекин одами рўҳонӣ дар бораи ҳама чиз ҳукм мекунад, вале касе наметавонад дар бораи ў дуруст ҳукм кунад.

Зеро кист, ки фикри Худовандро дониста бошад, то ки Ўро таълим диҳад? Лекин мо фикри Масеҳро дорем.

Оё ман ҳавворӣ нестам? Оё ман озод нестам? Оё ман Худованди мо Исои Масеҳро надидаам? Оё шумо амали ман дар Худованд нестед?

Агар барои дигарон ман ҳавворӣ набошам, барои шумо ҳастам, зеро ки мўҳри ҳавворияти ман дар Худованд шумо ҳастед.

Ҳизфи ман ба муқобили онҳое ки маро маззамат мекунанд, ҳамин аст.

Оё мо ҳаққи хўрдан ва нўшидан надорем?

Оё ҳақ надорем, ки мисли ҳаввориёни дигар ва бародарони Худованд ва Кифо завҷаи имондорро ҳамроҳи худ бибарем?

Оё танҳо ман ва Барнаббо ҳақ надорем, ки кор накунем?

Кист, ки ягон вақт хизмати сарбозиро бо нафақаи худаш ба ҷо оварда бошад? Кист, ки ток шинонда, аз ангураш намехўрда бошад? Кист, ки рамаро чаронда, аз шири рама намехўрда бошад?

Оё инро ман фақат ба таври инсонӣ мегўям? Оё шариат низ инро намегўяд?

Зеро ки дар Тавроти Мусо навишта шудааст: “Вақте ки барзагов хирман мекўбад, даҳонашро набанд“. Оё Худо дар бораи барзагов ғамхорӣ мекунад?

Ё ки, албатта, барои мо гуфта шудааст? Оре, ин барои мо навишта шудааст; зеро ки шудгоркунанда бояд бо умед шудгор кунад, ва хирманкўб бо умеди гирифтани саҳми худ хирман кўбад.

Модоме ки мо дар миёни шумо чизҳои рўҳониро коштаем, оё ин як кори бузург аст, ки агар назди шумо чизҳои ҷисмониро дарав кунем?

Агар дигарон назди шумо ҳақ дошта бошанд, оё ҳаққи мо зиёдтар нест? Лекин мо аз ин ҳақ истофида набурдем, балки ҳар чизро тоқат мекунем, то ки ба башорати Масеҳ ҳеҷ мамониате нарасонем.

Магар намедонед, ки онҳое ки дар маъбад хизмат мекунанд, аз маъбад мехўранд? Ва ходимони қурбонгоҳ аз қурбонгоҳ ҳиссае мегирад?

Ҳамчунин Худованд фармудааст, ки воизони Инҷил аз башорат додани Инҷил зиндагӣ кунанд.

Лекин ман аз инҳо ҳеҷ якеро истифода накардаам. Ва инро на аз барои он навиштаам, ки барои ман ҳамин тавр бошад; зеро барои ман мурдан беҳтар аст аз он ки касе ин фахри маро нест кунад.

Зеро, агар башорат диҳам, ин барои ман сабаби фахр нест, чунки ин барои ман як кори воҷибист: вой бар ҳоли ман, агар башорат надиҳам!

Зеро, агар инро ба таври ихтиёри ба ҷо оварам, мукофот мегирам; лекин агар ба таври ғайриихтиёрӣ бошад, ин як вазифаи маъмуриест, ки ба зиммаи ман гузошта шудааст.

Пас мукофоти ман чист? Он аст, ки Инҷилро мавъиза намуда, дар бораи Масеҳ бемузд башорат медиҳам ва аз ҳаққи башоратдиҳандагии худ истифода намебарам.

Зеро, бо вуҷуди он ки аз ҳама озод будам, худро ғуломи ҳама гардондам, то ки шумораи бештари одамонро ба Масеҳ ҷалб намоям;

Барои яҳудиён чун яҳудӣ шудам, то ки яҳудиёнро ҷалб намоям; барои аҳли шариат чун аҳли шариат шудам, то ки аҳли шариатро ҷалб намоям;

Барои бешариатон чун бешариат шудам, гарчанде ки ман пеши Худо бешариат нестам, балки аз аҳли шариати Масеҳам, то ки бешариатонро ҷалб намоям:

Барои нотавонон чун нотавонон шудам, то ки нотавононро ҷалб намоям. Барои ҳама кас ман ҳама чиз шудам, то ки бо ҳар роҳ баъзе касонро наҷот диҳам.

Инро ман барои Инҷил мекунам, то ки шарики баракоти он бошам.

Оё намедонед, ки давандагони майдони мусобиқа ҳама медаванд, аммо фақат як нафар мукофт мегирад? Ҳамин тавр бидавед, то ки соҳиби он гардед.

Ҳамаи риёзаткашон аз ҳар чиз худдорӣ мекунанд: онҳо барои гирифтани тоҷи фонӣ, лекин мо барои гирифтани тоҷи ғайрифонӣ.

Бинобар ин ман медавам на он тавре ки бар абас бошад, ва мушт мезанам на он тавре ки фақат барои задани ҳаво бошад;

Балки ҷисми худро азоб медиҳам ва ғулом мегардонам, то ки ба дигарон мавъиза намуда, худам маҳрум набошам.

Синодальный

Языки

1 Заявление Павла, что он благовествует только Иисуса Христа распятого. 6 «Возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами».

И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости,

ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого,

и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете.

И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы,

чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией.

[Зач. 126.] Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих,

но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей,

которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы.

Но, как написано: [Зач. 127.] не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его.

А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии.

Ибо кто из человеков знает, что́ в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Та́к и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия.

Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога,

что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным.

Душевный человек не принимает того, что́ от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно.

Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может.

Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов.

1 Павел имел право жить от благовествования, но не пользовался им. 19 «Для всех я сделался всем, чтобы спасти... некоторых». 24 О порабощении тела.

Не апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?

Если для других я не апостол, то для вас апостол; [Зач. 141.] ибо печать моего апостольства – вы в Господе.

Вот мое защищение против осуждающих меня.

Или мы не имеем власти есть и пить?

Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие апостолы, и братья Господни, и Кифа?

Или один я и Варнава не имеем власти не работать?

Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?

По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон?

Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог?

Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое.

Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?

Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову.

[Зач. 142.] Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника?

Та́к и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования.

Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы та́к было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою.

Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!

Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение.

За что́ же мне награда? За то́, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании.

[Зач. 143А.] Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести:

для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных;

для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона;

для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.

Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его.

Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить.

Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного.

И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух;

но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.