И рѣ́ша о́троцы его́ ему́: да пои́щутъ господи́ну на́шему царю́ дѣви́цы ю́ныя, и предстои́тъ царе́ви, и бу́детъ грѣ́ющи его́, и да лежи́тъ съ ни́мъ, и согрѣ́ется господи́нъ на́шъ ца́рь.

И иска́ша отрокови́цы до́брыя от всего́ предѣ́ла Изра́илева, и обрѣто́ша Ависа́гу сумантяны́ню, и приведо́ша ю́ ко царю́.

И бѣ́ отрокови́ца добра́ видѣ́нiемъ зѣло́: и бы́сть грѣ́ющи царя́ и служа́ше ему́: ца́рь же не позна́ ея́.

И Адо́нiа сы́нъ Агги́ѳинъ вознесе́ся, глаго́ля: а́зъ и́мамъ ца́рствовати. И сотвори́ себѣ́ колесни́цы и ко́нники, и пятьдеся́тъ муже́й е́же ходи́ти предъ ни́мъ.

И не возбрани́ ему́ оте́цъ его́ никогда́, глаго́ля: почто́ сiе́ ты́ сотвори́лъ еси́? И бѣ́ то́й красе́нъ зра́комъ зѣло́, и того́ роди́ по Авессало́мѣ.

И бѣ́ша совѣ́ти его́ со Иоа́вомъ сы́номъ сару́инымъ и со Авiа́ѳаромъ иере́омъ, и помога́ху вслѣ́дъ Адо́нiи.

Садо́къ же иере́й и ване́а сы́нъ Иода́евъ, и наѳа́нъ проро́къ и Семе́й, и рисі́й и сы́нове си́льнiи дави́довы не бы́ша по Адо́нiи.

И пожре́ Адо́нiа о́вцы и телцы́ и а́гнцы при ка́мени зоеле́ѳѣ, и́же бѣ́ бли́зъ исто́чника роги́ля: и призва́ всю́ бра́тiю свою́, сы́ны царе́вы, и вся́ му́жы Иу́довы, о́троки царе́вы:

наѳа́на же проро́ка и ване́а и си́льныхъ и Соломо́на бра́та своего́ не зва́.

И рече́ наѳа́нъ ко вирсаві́и ма́тери Соломо́ни, глаго́ля: не слы́шала ли еси́, я́ко воцари́ся Адо́нiа сы́нъ Агги́ѳинъ, господи́нъ же на́шъ дави́дъ не вѣ́сть:

ны́нѣ у́бо совѣща́ю ти́ совѣ́тъ, и изба́виши ду́шу свою́ и ду́шу сы́на твоего́ Соломо́на:

гряди́, вни́ди къ царю́ дави́ду и рече́ши къ нему́, глаго́лющи: не ты́ ли, го́споди мо́й царю́, кля́лся еси́ рабѣ́ твое́й, глаго́ля: я́ко Соломо́нъ сы́нъ тво́й и́мать ца́рствовати по мнѣ́, и то́й ся́детъ на престо́лѣ мое́мъ? и что́ я́ко воцари́ся Адо́нiа?

и се́, еще́ глаго́лющей тебѣ́ та́мо со царе́мъ, и а́зъ вни́ду вслѣ́дъ тебе́ и допо́лню словеса́ твоя́.

И вни́де вирсаві́а ко царю́ въ ло́жницу. И ца́рь ста́ръ зѣло́, и Ависа́гъ сумантяны́ня бя́ше служа́щи царю́.

И приклони́ся вирсаві́а и поклони́ся царе́ви. И рече́ ца́рь: что́ ти е́сть?

Она́ же рече́: го́споди мо́й царю́, ты́ кля́лся еси́ предъ Го́сподемъ Бо́гомъ твои́мъ рабѣ́ твое́й, глаго́ля: я́ко сы́нъ тво́й Соломо́нъ и́мать ца́рствовати по мнѣ́, и то́й ся́детъ на престо́лѣ мое́мъ:

и се́, ны́нѣ Адо́нiа ца́рствуетъ, ты́ же, го́споди мо́й царю́, не вѣ́си:

и пожре́ телцы́ и а́гнцы и о́вцы во мно́жествѣ, и созва́ вся́ сы́ны царе́вы, и Авiа́ѳара жерца́ и Иоа́ва кня́зя си́лы, Соломо́на же раба́ твоего́ не призва́:

ты́ же, го́споди мо́й царю́, о́чи всего́ Изра́иля къ тебѣ́: да возвѣсти́ши и́мъ, кто́ ся́детъ на престо́лѣ господи́на моего́ царя́ по не́мъ:

и бу́детъ егда́ у́снетъ господи́нъ мо́й ца́рь со отцы́ свои́ми, и бу́ду а́зъ и сы́нъ мо́й Соломо́нъ грѣ́шни.

И се́, еще́ е́й глаго́лющей съ царе́мъ, и наѳа́нъ проро́къ прiи́де.

И возвѣсти́ша царю́, глаго́люще се́, наѳа́нъ проро́къ. И вни́де предъ лице́ царе́во, и поклони́ся царю́ предъ лице́мъ его́ до земли́,

и рече́ наѳа́нъ: го́споди мо́й царю́, ты́ ли ре́клъ еси́: Адо́нiа да ца́рствуетъ по мнѣ́, и то́й да ся́детъ на престо́лѣ мое́мъ?

я́ко сни́де дне́сь и закла́ телцы́ и а́гнцы и о́вцы во мно́жествѣ, и созва́ вся́ сы́ны царе́вы и кня́зи си́льныхъ, и Авiа́ѳара иере́а: и се́, су́ть яду́ще и пiю́ще предъ ни́мъ, и рѣ́ша: да живе́тъ ца́рь Адо́нiа:

и мене́ самаго́ раба́ твоего́, и садо́ка иере́а, и ване́а сы́на Иода́ева, и Соломо́на раба́ твоего́ не зва́:

от господи́на ли царя́ моего́ бы́сть глаго́лъ се́й? и не сказа́лъ еси́ рабу́ твоему́, кто́ ся́детъ на престо́лѣ господи́на моего́ царя́ по не́мъ?

И отвѣща́ ца́рь дави́дъ и рече́: призови́те ми́ вирсаві́ю. И вни́де [вирсаві́а] предъ царя́ и ста́ предъ лице́мъ его́.

И кля́тся ца́рь и рече́: жи́въ Госпо́дь, и́же изба́ви ду́шу мою́ от всея́ печа́ли:

я́коже бо кля́хтися предъ Го́сподемъ Бо́гомъ Изра́илевымъ, глаго́ля: я́ко Соломо́нъ сы́нъ тво́й воцари́тся по мнѣ́, и то́й ся́детъ на престо́лѣ мое́мъ вмѣ́сто мене́, я́ко та́ко сотворю́ ему́ въ дне́шнiй де́нь.

И преклони́ся вирсаві́а лице́мъ на зе́млю, и поклони́ся царю́ и рече́: да живе́тъ господи́нъ мо́й ца́рь дави́дъ во вѣ́ки.

И рече́ ца́рь дави́дъ: призови́те мнѣ́ садо́ка жерца́ и наѳа́на проро́ка, и ване́а сы́на Иода́ева. И внидо́ша предъ царя́.

И рече́ и́мъ ца́рь: поими́те съ собо́ю рабы́ господи́на ва́шего, и всади́те сы́на моего́ Соломо́на на мска́ моего́, и веди́те его́ къ гiо́ну,

и да пома́жетъ его́ та́мо садо́къ иере́й и наѳа́нъ проро́къ въ царя́ надъ Изра́илемъ, и воструби́те трубо́ю ро́жаною и рече́те: да живе́тъ ца́рь Соломо́нъ:

и изыди́те вслѣ́дъ его́, и вни́детъ, и ся́детъ на престо́лѣ мое́мъ, и то́й воцари́тся вмѣ́сто мене́: и а́зъ заповѣ́дахъ, да бу́детъ властели́нъ надъ Изра́илемъ и Иу́дою.

И отвѣща́ ване́а сы́нъ Иода́евъ царю́ и рече́: бу́ди та́ко: да утверди́тъ Госпо́дь Бо́гъ глаго́лъ се́й господи́на моего́ царя́:

я́коже бѣ́ Госпо́дь со господи́номъ мои́мъ царе́мъ, та́ко да бу́детъ и съ Соломо́номъ, и да возвели́читъ престо́лъ его́ па́че престо́ла господи́на моего́ царя́ дави́да.

И сни́де садо́къ иере́й и наѳа́нъ проро́къ, и ване́а сы́нъ Иода́евъ, и хереѳѳи́ и фелеѳѳи́, и всади́ша Соломо́на на мска́ царя́ дави́да, и возведо́ша его́ къ гiо́ну:

и взя́ садо́къ иере́й ро́гъ съ еле́емъ от ски́нiи, и пома́за Соломо́на, и воструби́ трубо́ю ро́жаною, и рѣ́ша вси́ лю́дiе: да живе́тъ ца́рь Соломо́нъ.

И взыдо́ша вси́ лю́дiе вслѣ́дъ его́ и ликова́ша въ ли́цѣхъ, и веселя́хуся весе́лiемъ вели́кимъ, и разсѣ́деся земля́ от гла́са и́хъ.

И слы́ша Адо́нiа и вси́ зва́ннiи его́, и ті́и сконча́ша уже́ яду́ще. И слы́ша Иоа́въ гла́съ трубы́ ро́жаны и рече́: кі́й гла́съ е́сть гра́да шумя́ща?

И еще́ ему́ глаго́лющу, и се́, Ионаѳа́нъ сы́нъ Авiа́ѳара иере́а прiи́де. И рече́ Адо́нiа: вни́ди, я́ко му́жъ си́лы ты́ еси́, и блага́я возвѣсти́.

И отвѣща́ Ионаѳа́нъ и рече́: извѣ́стно, господи́нъ на́шъ ца́рь дави́дъ поста́ви Соломо́на царе́мъ:

и посла́ съ ни́мъ ца́рь садо́ка иере́а и наѳа́на проро́ка, и ване́а сы́на Иода́ева, и хереѳѳи́ и фелеѳѳи́, и всади́ша его́ на мска́ царе́ва:

и пома́заша его́ садо́къ иере́й и наѳа́нъ проро́къ на ца́рство въ гiо́нѣ, и взыдо́ша отту́ду веселя́щеся, и возшумѣ́ гра́дъ: се́й гла́съ, его́же слы́шасте:

и сѣ́де Соломо́нъ на престо́лѣ ца́рстѣмъ:

и внидо́ша раби́ царе́вы благослови́ти господи́на на́шего царя́ дави́да, глаго́люще: да ублажи́тъ Бо́гъ и́мя Соломо́на сы́на твоего́ па́че и́мене твоего́, и да возвели́читъ престо́лъ его́ па́че престо́ла твоего́: и поклони́ся ца́рь на одрѣ́ свое́мъ,

и си́це рече́ ца́рь: благослове́нъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ, и́же даде́ дне́сь от сѣ́мене моего́ сѣдя́ща на престо́лѣ мое́мъ, и о́чи мои́ ви́дятъ.

И ужасо́шася у́жасомъ, и воста́ша вси́ зва́ннiи Адо́ниевы, и отъи́де кі́йждо путе́мъ свои́мъ.

И Адо́нiа убоя́ся от лица́ Соломо́ня, и воста́ и отъи́де, и я́тся за ро́гъ олтаря́.

И возвѣсти́ша Соломо́ну, глаго́люще: се́, Адо́нiа убоя́ся царя́ Соломо́на, и держи́тся за ро́гъ олтаря́, глаго́ля: да клене́тмися дне́сь ца́рь Соломо́нъ, я́ко не убiе́тъ раба́ своего́ ору́жiемъ.

И рече́ Соломо́нъ: а́ще бу́детъ сы́нъ си́лы, ни вла́съ главы́ его́ упаде́тъ на зе́млю: а́ще же зло́ба обря́щется въ не́мъ, у́мретъ.

И посла́ ца́рь Соломо́нъ, и сведо́ша его́ со олтаря́. И вни́де, и поклони́ся царю́ Соломо́ну. И рече́ ему́ Соломо́нъ: иди́ въ до́мъ сво́й.

Синодальный

1 Ввиду возрастающей слабости Давида сын его Адония стремится стать его преемником; 11 пророк Нафан и Вирсавия, мать Соломона, сообщают о поведении Адонии Давиду, который решает воцарить Соломона; 32 священник Садок помазывает Соломона на царство при народном ликовании; 41 приглашенные Адонией покидают его; он «ухватился за роги жертвенника».

Когда царь Давид состарился, вошел в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться.

И сказали ему слуги его: пусть поищут для господина нашего царя молодую девицу, чтоб она предстояла царю и ходила за ним и лежала с ним, – и будет тепло господину нашему, царю.

И искали красивой девицы во всех пределах Израильских, и нашли Ависагу Сунамитянку, и привели ее к царю.

Девица была очень красива, и ходила она за царем и прислуживала ему; но царь не познал ее.

Адония, сын Аггифы, возгордившись говорил: я буду царем. И завел себе колесницы и всадников и пятьдесят человек скороходов.

Отец же никогда не стеснял его вопросом: для чего ты это делаешь? Он же был очень красив и родился ему после Авессалома.

И советовался он с Иоавом, сыном Саруиным, и с Авиафаром священником, и они помогали Адонии.

Но священник Садок и Ванея, сын Иодаев, и пророк Нафан, и Семей, и Рисий, и сильные Давидовы не были на стороне Адонии.

И заколол Адония овец и волов и тельцов у камня Зохелет, что у источника Рогель, и пригласил всех братьев своих, сыновей царя, со всеми Иудеянами, служившими у царя.

Пророка же Нафана и Ванею, и тех сильных, и Соломона, брата своего, не пригласил.

Тогда Нафан сказал Вирсавии, матери Соломона, говоря: слышала ли ты, что Адония, сын Аггифин, сделался царем, а господин наш Давид не знает о том?

Теперь, вот, я советую тебе: спасай жизнь твою и жизнь сына твоего Соломона.

Иди и войди к царю Давиду и скажи ему: не клялся ли ты, господин мой царь, рабе твоей, говоря: «сын твой Соломон будет царем после меня и он сядет на престоле моем»? Почему же воцарился Адония?

И вот, когда ты еще будешь говорить там с царем, войду и я вслед за тобою и дополню слова твои.

Вирсавия пошла к царю в спальню; царь был очень стар, и Ависага Сунамитянка прислуживала царю;

и наклонилась Вирсавия и поклонилась царю; и сказал царь: что тебе?

Она сказала ему: господин мой царь! ты клялся рабе твоей Господом Богом твоим: «сын твой Соломон будет царствовать после меня и он сядет на престоле моем».

А теперь, вот, Адония воцарился, и ты, господин мой царь, не знаешь о том.

И заколол он множество волов, тельцов и овец, и пригласил всех сыновей царских и священника Авиафара, и военачальника Иоава; Соломона же, раба твоего, не пригласил.

Но ты, господин мой, – царь, и глаза всех Израильтян устремлены на тебя, чтобы ты объявил им, кто сядет на престоле господина моего царя после него;

иначе, когда господин мой царь почиет с отцами своими, падет обвинение на меня и на сына моего Соломона.

Когда она еще говорила с царем, пришел и пророк Нафан.

И сказали царю, говоря: вот Нафан пророк. И вошел он к царю и поклонился царю лицем до земли.

И сказал Нафан: господин мой царь! сказал ли ты: «Адония будет царствовать после меня и он сядет на престоле моем»?

Потому что он ныне сошел и заколол множество волов, тельцов и овец, и пригласил всех сыновей царских и военачальников и священника Авиафара, и вот, они едят и пьют у него и говорят: да живет царь Адония!

А меня, раба твоего, и священника Садока, и Ванею, сына Иодаева, и Соломона, раба твоего, не пригласил.

Не сталось ли это по воле господина моего царя, и для чего ты не открыл рабу твоему, кто сядет на престоле господина моего царя после него?

И отвечал царь Давид и сказал: позовите ко мне Вирсавию. И вошла она и стала пред царем.

И клялся царь и сказал: жив Господь, избавлявший душу мою от всякой беды!

Как я клялся тебе Господом Богом Израилевым, говоря, что Соломон, сын твой, будет царствовать после меня и он сядет на престоле моем вместо меня, так я и сделаю это сегодня.

И наклонилась Вирсавия лицем до земли, и поклонилась царю, и сказала: да живет господин мой царь Давид во веки!

И сказал царь Давид: позовите ко мне священника Садока и пророка Нафана и Ванею, сына Иодаева. И вошли они к царю.

И сказал им царь: возьмите с собою слуг господина вашего и посадите Соломона, сына моего, на мула моего, и сведите его к Гиону,

и да помажет его там Садок священник и Нафан пророк в царя над Израилем, и затрубите трубою и возгласите: да живет царь Соломон!

Потом проводите его назад, и он придет и сядет на престоле моем; он будет царствовать вместо меня; ему завещал я быть вождем Израиля и Иуды.

И отвечал Ванея, сын Иодаев, царю и сказал: аминь, – да скажет так Господь Бог господина моего царя!

Как был Господь Бог с господином моим царем, так да будет Он с Соломоном и да возвеличит престол его более престола господина моего царя Давида!

И пошли Садок священник и Нафан пророк и Ванея, сын Иодая, и Хелефеи и Фелефеи, и посадили Соломона на мула царя Давида, и повели его к Гиону.

И взял Садок священник рог с елеем из скинии и помазал Соломона. И затрубили трубою, и весь народ восклицал: да живет царь Соломон!

И весь народ провожал Соломона, и играл народ на свирелях, и весьма радовался, так что земля расседалась от криков его.

И услышал Адония и все приглашенные им, как только перестали есть; а Иоав, услышав звук трубы, сказал: отчего этот шум волнующегося города?

Еще он говорил, как пришел Ионафан, сын священника Авиафара. И сказал Адония: войди; ты – честный человек и несешь добрую весть.

И отвечал Ионафан и сказал Адонии: да, господин наш царь Давид поставил Соломона царем;

и послал царь с ним Садока священника и Нафана пророка, и Ванею, сына Иодая, и Хелефеев и Фелефеев, и они посадили его на мула царского;

и помазали его Садок священник и Нафан пророк в царя в Гионе, и оттуда отправились с радостью, и пришел в движение город. Вот отчего шум, который вы слышите.

И Соломон уже сел на царском престоле.

И слуги царя приходили поздравить господина нашего царя Давида, говоря: Бог твой да прославит имя Соломона более твоего имени и да возвеличит престол его более твоего престола. И поклонился царь на ложе своем,

и сказал царь так: «благословен Господь Бог Израилев, Который сегодня дал [от семени моего] сидящего на престоле моем, и очи мои видят это!»

Тогда испугались и встали все приглашенные, которые были у Адонии, и пошли каждый своею дорогою.

Адония же, боясь Соломона, встал и пошел и ухватился за роги жертвенника.

И донесли Соломону, говоря: вот, Адония боится царя Соломона, и вот, он держится за роги жертвенника, говоря: пусть поклянется мне теперь царь Соломон, что он не умертвит раба своего мечом.

И сказал Соломон: если он будет человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю; если же найдется в нем лукавство, то умрет.

И послал царь Соломон, и привели его от жертвенника. И он пришел и поклонился царю Соломону; и сказал ему Соломон: иди в дом свой.

Греческий [Greek (Koine)]

καὶ ὁ βασιλεὺς Δαυιδ πρεσβύτερος προβεβηκὼς ἡμέραις καὶ περιέβαλλον αὐτὸν ἱματίοις καὶ οὐκ ἐθερμαίνετο

καὶ εἶπον οἱ παῖδες αὐτοῦ ζητησάτωσαν τῷ κυρίῳ ἡμῶν τῷ βασιλεῖ παρθένον νεάνιδα καὶ παραστήσεται τῷ βασιλεῖ καὶ ἔσται αὐτὸν θάλπουσα καὶ κοιμηθήσεται μετ᾿ αὐτοῦ καὶ θερμανθήσεται ὁ κύριος ἡμῶν ὁ βασιλεύς

καὶ ἐζήτησαν νεάνιδα καλὴν ἐκ παντὸς ὁρίου Ισραηλ καὶ εὗρον τὴν Αβισακ τὴν Σωμανῖτιν καὶ ἤνεγκαν αὐτὴν πρὸς τὸν βασιλέα

καὶ ἡ νεᾶνις καλὴ ἕως σφόδρα καὶ ἦν θάλπουσα τὸν βασιλέα καὶ ἐλειτούργει αὐτῷ καὶ ὁ βασιλεὺς οὐκ ἔγνω αὐτήν

καὶ Αδωνιας υἱὸς Αγγιθ ἐπῄρετο λέγων ἐγὼ βασιλεύσω καὶ ἐποίησεν ἑαυτῷ ἅρματα καὶ ἱππεῖς καὶ πεντήκοντα ἄνδρας παρατρέχειν ἔμπροσθεν αὐτοῦ

καὶ οὐκ ἀπεκώλυσεν αὐτὸν ὁ πατὴρ αὐτοῦ οὐδέποτε λέγων διὰ τί σὺ ἐποίησας καί γε αὐτὸς ὡραῖος τῇ ὄψει σφόδρα καὶ αὐτὸν ἔτεκεν ὀπίσω Αβεσσαλωμ

καὶ ἐγένοντο οἱ λόγοι αὐτοῦ μετὰ Ιωαβ τοῦ υἱοῦ Σαρουιας καὶ μετὰ Αβιαθαρ τοῦ ἱερέως καὶ ἐβοήθουν ὀπίσω Αδωνιου

καὶ Σαδωκ ὁ ἱερεὺς καὶ Βαναιας υἱὸς Ιωδαε καὶ Ναθαν ὁ προφήτης καὶ Σεμεϊ καὶ Рηι καὶ οἱ δυνατοὶ τοῦ Δαυιδ οὐκ ἦσαν ὀπίσω Αδωνιου

καὶ ἐθυσίασεν Αδωνιας πρόβατα καὶ μόσχους καὶ ἄρνας μετὰ λίθου τοῦ Ζωελεθ ὃς ἦν ἐχόμενα τῆς πηγῆς Рωγηλ καὶ ἐκάλεσεν πάντας τοὺς ἀδελφοὺς αὐτοῦ καὶ πάντας τοὺς ἁδροὺς Ιουδα παῖδας τοῦ βασιλέως

καὶ τὸν Ναθαν τὸν προφήτην καὶ Βαναιαν καὶ τοὺς δυνατοὺς καὶ τὸν Σαλωμων ἀδελφὸν αὐτοῦ οὐκ ἐκάλεσεν

καὶ εἶπεν Ναθαν πρὸς Βηρσαβεε μητέρα Σαλωμων λέγων οὐκ ἤκουσας ὅτι ἐβασίλευσεν Αδωνιας υἱὸς Αγγιθ καὶ ὁ κύριος ἡμῶν Δαυιδ οὐκ ἔγνω

καὶ νῦν δεῦρο συμβουλεύσω σοι δὴ συμβουλίαν καὶ ἐξελοῦ τὴν ψυχήν σου καὶ τὴν ψυχὴν τοῦ υἱοῦ σου Σαλωμων

δεῦρο εἴσελθε πρὸς τὸν βασιλέα Δαυιδ καὶ ἐρεῖς πρὸς αὐτὸν λέγουσα οὐχὶ σύ κύριέ μου βασιλεῦ ὤμοσας τῇ δούλῃ σου λέγων ὅτι Σαλωμων ὁ υἱός σου βασιλεύσει μετ᾿ ἐμὲ καὶ αὐτὸς καθιεῖται ἐπὶ τοῦ θρόνου μου καὶ τί ὅτι ἐβασίλευσεν Αδωνιας

καὶ ἰδοὺ ἔτι λαλούσης σου ἐκεῖ μετὰ τοῦ βασιλέως καὶ ἐγὼ εἰσελεύσομαι ὀπίσω σου καὶ πληρώσω τοὺς λόγους σου

καὶ εἰσῆλθεν Βηρσαβεε πρὸς τὸν βασιλέα εἰς τὸ ταμίειον καὶ ὁ βασιλεὺς πρεσβύτης σφόδρα καὶ Αβισακ ἡ Σωμανῖτις ἦν λειτουργοῦσα τῷ βασιλεῖ

καὶ ἔκυψεν Βηρσαβεε καὶ προσεκύνησεν τῷ βασιλεῖ καὶ εἶπεν ὁ βασιλεύς τί ἐστίν σοι

ἡ δὲ εἶπεν κύριέ μου βασιλεῦ σὺ ὤμοσας ἐν κυρίῳ τῷ θεῷ σου τῇ δούλῃ σου λέγων ὅτι Σαλωμων ὁ υἱός σου βασιλεύσει μετ᾿ ἐμὲ καὶ αὐτὸς καθήσεται ἐπὶ τοῦ θρόνου μου

καὶ νῦν ἰδοὺ Αδωνιας ἐβασίλευσεν καὶ σύ κύριέ μου βασιλεῦ οὐκ ἔγνως

καὶ ἐθυσίασεν μόσχους καὶ ἄρνας καὶ πρόβατα εἰς πλῆθος καὶ ἐκάλεσεν πάντας τοὺς υἱοὺς τοῦ βασιλέως καὶ Αβιαθαρ τὸν ἱερέα καὶ Ιωαβ τὸν ἄρχοντα τῆς δυνάμεως καὶ τὸν Σαλωμων τὸν δοῦλόν σου οὐκ ἐκάλεσεν

καὶ σύ κύριέ μου βασιλεῦ οἱ ὀφθαλμοὶ παντὸς Ισραηλ πρὸς σὲ ἀπαγγεῖλαι αὐτοῖς τίς καθήσεται ἐπὶ τοῦ θρόνου τοῦ κυρίου μου τοῦ βασιλέως μετ᾿ αὐτόν

καὶ ἔσται ὡς ἂν κοιμηθῇ ὁ κύριός μου ὁ βασιλεὺς μετὰ τῶν πατέρων αὐτοῦ καὶ ἔσομαι ἐγὼ καὶ ὁ υἱός μου Σαλωμων ἁμαρτωλοί

καὶ ἰδοὺ ἔτι αὐτῆς λαλούσης μετὰ τοῦ βασιλέως καὶ Ναθαν ὁ προφήτης ἦλθεν

καὶ ἀνηγγέλη τῷ βασιλεῖ ἰδοὺ Ναθαν ὁ προφήτης καὶ εἰσῆλθεν κατὰ πρόσωπον τοῦ βασιλέως καὶ προσεκύνησεν τῷ βασιλεῖ κατὰ πρόσωπον αὐτοῦ ἐπὶ τὴν γῆν

καὶ εἶπεν Ναθαν κύριέ μου βασιλεῦ σὺ εἶπας Αδωνιας βασιλεύσει ὀπίσω μου καὶ αὐτὸς καθήσεται ἐπὶ τοῦ θρόνου μου

ὅτι κατέβη σήμερον καὶ ἐθυσίασεν μόσχους καὶ ἄρνας καὶ πρόβατα εἰς πλῆθος καὶ ἐκάλεσεν πάντας τοὺς υἱοὺς τοῦ βασιλέως καὶ τοὺς ἄρχοντας τῆς δυνάμεως καὶ Αβιαθαρ τὸν ἱερέα καὶ ἰδού εἰσιν ἐσθίοντες καὶ πίνοντες ἐνώπιον αὐτοῦ καὶ εἶπαν ζήτω ὁ βασιλεὺς Αδωνιας

καὶ ἐμὲ αὐτὸν τὸν δοῦλόν σου καὶ Σαδωκ τὸν ἱερέα καὶ Βαναιαν υἱὸν Ιωδαε καὶ Σαλωμων τὸν δοῦλόν σου οὐκ ἐκάλεσεν

εἰ διὰ τοῦ κυρίου μου τοῦ βασιλέως γέγονεν τὸ ῥῆμα τοῦτο καὶ οὐκ ἐγνώρισας τῷ δούλῳ σου τίς καθήσεται ἐπὶ τὸν θρόνον τοῦ κυρίου μου τοῦ βασιλέως μετ᾿ αὐτόν

καὶ ἀπεκρίθη Δαυιδ καὶ εἶπεν καλέσατέ μοι τὴν Βηρσαβεε καὶ εἰσῆλθεν ἐνώπιον τοῦ βασιλέως καὶ ἔστη ἐνώπιον αὐτοῦ

καὶ ὤμοσεν ὁ βασιλεὺς καὶ εἶπεν ζῇ κύριος ὃς ἐλυτρώσατο τὴν ψυχήν μου ἐκ πάσης θλίψεως

ὅτι καθὼς ὤμοσά σοι ἐν κυρίῳ τῷ θεῷ Ισραηλ λέγων ὅτι Σαλωμων ὁ υἱός σου βασιλεύσει μετ᾿ ἐμὲ καὶ αὐτὸς καθήσεται ἐπὶ τοῦ θρόνου μου ἀντ᾿ ἐμοῦ ὅτι οὕτως ποιήσω τῇ ἡμέρᾳ ταύτῃ

καὶ ἔκυψεν Βηρσαβεε ἐπὶ πρόσωπον ἐπὶ τὴν γῆν καὶ προσεκύνησεν τῷ βασιλεῖ καὶ εἶπεν ζήτω ὁ κύριός μου ὁ βασιλεὺς Δαυιδ εἰς τὸν αἰῶνα

καὶ εἶπεν ὁ βασιλεὺς Δαυιδ καλέσατέ μοι Σαδωκ τὸν ἱερέα καὶ Ναθαν τὸν προφήτην καὶ Βαναιαν υἱὸν Ιωδαε καὶ εἰσῆλθον ἐνώπιον τοῦ βασιλέως

καὶ εἶπεν ὁ βασιλεὺς αὐτοῖς λάβετε τοὺς δούλους τοῦ κυρίου ὑμῶν μεθ᾿ ὑμῶν καὶ ἐπιβιβάσατε τὸν υἱόν μου Σαλωμων ἐπὶ τὴν ἡμίονον τὴν ἐμὴν καὶ καταγάγετε αὐτὸν εἰς τὸν Γιων

καὶ χρισάτω αὐτὸν ἐκεῖ Σαδωκ ὁ ἱερεὺς καὶ Ναθαν ὁ προφήτης εἰς βασιλέα ἐπὶ Ισραηλ καὶ σαλπίσατε κερατίνῃ καὶ ἐρεῖτε ζήτω ὁ βασιλεὺς Σαλωμων

καὶ καθήσεται ἐπὶ τοῦ θρόνου μου καὶ αὐτὸς βασιλεύσει ἀντ᾿ ἐμοῦ καὶ ἐγὼ ἐνετειλάμην τοῦ εἶναι εἰς ἡγούμενον ἐπὶ Ισραηλ καὶ Ιουδα

καὶ ἀπεκρίθη Βαναιας υἱὸς Ιωδαε τῷ βασιλεῖ καὶ εἶπεν γένοιτο οὕτως πιστώσαι κύριος ὁ θεὸς τοῦ κυρίου μου τοῦ βασιλέως

καθὼς ἦν κύριος μετὰ τοῦ κυρίου μου τοῦ βασιλέως οὕτως εἴη μετὰ Σαλωμων καὶ μεγαλύναι τὸν θρόνον αὐτοῦ ὑπὲρ τὸν θρόνον τοῦ κυρίου μου τοῦ βασιλέως Δαυιδ

καὶ κατέβη Σαδωκ ὁ ἱερεὺς καὶ Ναθαν ὁ προφήτης καὶ Βαναιας υἱὸς Ιωδαε καὶ ὁ χερεθθι καὶ ὁ φελεθθι καὶ ἐπεκάθισαν τὸν Σαλωμων ἐπὶ τὴν ἡμίονον τοῦ βασιλέως Δαυιδ καὶ ἀπήγαγον αὐτὸν εἰς τὸν Γιων

καὶ ἔλαβεν Σαδωκ ὁ ἱερεὺς τὸ κέρας τοῦ ἐλαίου ἐκ τῆς σκηνῆς καὶ ἔχρισεν τὸν Σαλωμων καὶ ἐσάλπισεν τῇ κερατίνῃ καὶ εἶπεν πᾶς ὁ λαός ζήτω ὁ βασιλεὺς Σαλωμων

καὶ ἀνέβη πᾶς ὁ λαὸς ὀπίσω αὐτοῦ καὶ ἐχόρευον ἐν χοροῖς καὶ εὐφραινόμενοι εὐφροσύνην μεγάλην καὶ ἐρράγη ἡ γῆ ἐν τῇ φωνῇ αὐτῶν

καὶ ἤκουσεν Αδωνιας καὶ πάντες οἱ κλητοὶ αὐτοῦ καὶ αὐτοὶ συνετέλεσαν φαγεῖν καὶ ἤκουσεν Ιωαβ τὴν φωνὴν τῆς κερατίνης καὶ εἶπεν τίς ἡ φωνὴ τῆς πόλεως ἠχούσης

ἔτι αὐτοῦ λαλοῦντος καὶ ἰδοὺ Ιωναθαν υἱὸς Αβιαθαρ τοῦ ἱερέως ἦλθεν καὶ εἶπεν Αδωνιας εἴσελθε ὅτι ἀνὴρ δυνάμεως εἶ σύ καὶ ἀγαθὰ εὐαγγέλισαι

καὶ ἀπεκρίθη Ιωναθαν καὶ εἶπεν καὶ μάλα ὁ κύριος ἡμῶν ὁ βασιλεὺς Δαυιδ ἐβασίλευσεν τὸν Σαλωμων

καὶ ἀπέστειλεν ὁ βασιλεὺς μετ᾿ αὐτοῦ τὸν Σαδωκ τὸν ἱερέα καὶ Ναθαν τὸν προφήτην καὶ Βαναιαν υἱὸν Ιωδαε καὶ τὸν χερεθθι καὶ τὸν φελεθθι καὶ ἐπεκάθισαν αὐτὸν ἐπὶ τὴν ἡμίονον τοῦ βασιλέως

καὶ ἔχρισαν αὐτὸν Σαδωκ ὁ ἱερεὺς καὶ Ναθαν ὁ προφήτης εἰς βασιλέα ἐν τῷ Γιων καὶ ἀνέβησαν ἐκεῖθεν εὐφραινόμενοι καὶ ἤχησεν ἡ πόλις αὕτη ἡ φωνή ἣν ἠκούσατε

καὶ ἐκάθισεν Σαλωμων ἐπὶ θρόνον τῆς βασιλείας

καὶ εἰσῆλθον οἱ δοῦλοι τοῦ βασιλέως εὐλογῆσαι τὸν κύριον ἡμῶν τὸν βασιλέα Δαυιδ λέγοντες ἀγαθύναι ὁ θεὸς τὸ ὄνομα Σαλωμων τοῦ υἱοῦ σου ὑπὲρ τὸ ὄνομά σου καὶ μεγαλύναι τὸν θρόνον αὐτοῦ ὑπὲρ τὸν θρόνον σου καὶ προσεκύνησεν ὁ βασιλεὺς ἐπὶ τὴν κοίτην αὐτοῦ

καί γε οὕτως εἶπεν ὁ βασιλεύς εὐλογητὸς κύριος ὁ θεὸς Ισραηλ ὃς ἔδωκεν σήμερον ἐκ τοῦ σπέρματός μου καθήμενον ἐπὶ τοῦ θρόνου μου καὶ οἱ ὀφθαλμοί μου βλέπουσιν

καὶ ἐξέστησαν καὶ ἐξανέστησαν πάντες οἱ κλητοὶ τοῦ Αδωνιου καὶ ἀπῆλθον ἀνὴρ εἰς τὴν ὁδὸν αὐτοῦ

καὶ Αδωνιας ἐφοβήθη ἀπὸ προσώπου Σαλωμων καὶ ἀνέστη καὶ ἀπῆλθεν καὶ ἐπελάβετο τῶν κεράτων τοῦ θυσιαστηρίου

καὶ ἀνηγγέλη τῷ Σαλωμων λέγοντες ἰδοὺ Αδωνιας ἐφοβήθη τὸν βασιλέα Σαλωμων καὶ κατέχει τῶν κεράτων τοῦ θυσιαστηρίου λέγων ὀμοσάτω μοι σήμερον ὁ βασιλεὺς Σαλωμων εἰ οὐ θανατώσει τὸν δοῦλον αὐτοῦ ἐν ῥομφαίᾳ

καὶ εἶπεν Σαλωμων ἐὰν γένηται εἰς υἱὸν δυνάμεως εἰ πεσεῖται τῶν τριχῶν αὐτοῦ ἐπὶ τὴν γῆν καὶ ἐὰν κακία εὑρεθῇ ἐν αὐτῷ θανατωθήσεται

καὶ ἀπέστειλεν ὁ βασιλεὺς Σαλωμων καὶ κατήνεγκεν αὐτὸν ἀπάνωθεν τοῦ θυσιαστηρίου καὶ εἰσῆλθεν καὶ προσεκύνησεν τῷ βασιλεῖ Σαλωμων καὶ εἶπεν αὐτῷ Σαλωμων δεῦρο εἰς τὸν οἶκόν σου

Таджикский

Языки

Ва чун подшоҳ Довуд пир ва солхӯрда шуд, ҳарчанд болои ӯро бо либосҳо мепӯшониданд, ӯ гарм намешуд.

Ва навкаронаш ба ӯ гуфтанд: «Бигзор барои хоҷаи мо подшоҳ духтари бокирае ҷустуҷӯ намоянд, то ки вай ба ҳузури подшоҳ биистад, ва ба ӯ нигоҳубин кунад; ва бигзор вай дар оғӯши ту бихобад, то ки хоҷаи мо подшоҳ гарм шавад».

Ва дар тамоми ҳудуди Исроил духтари соҳибҷамоле ҷустуҷӯ намуданд, ва Абишаги шунаммиро ёфтанд, ва ӯро назди подшоҳ оварданд.

Ва он духтар ниҳоятдараҷа соҳибҷамол буд, ва ӯ ба подшоҳ нигоҳубин мекард ва хизмати ӯро ба ҷо меовард, вале подшоҳ бо ӯ хуфту хоб накардааст.

Валекин Адӯниё писари Ҳаҷҷит ҳавобаландӣ намуда, гуфт: «Ман подшоҳӣ хоҳам кард». Ва барои худ аробаҳо ва саворонро муҳайё намуд, ва панҷоҳ нафар пешопеши ӯ медавиданд.

Ва падараш ӯро ҳаргиз мазаммат намуда нагуфта буд: «Чаро чунин амал кардӣ?» Ва ӯ низ бағоят хушлиқо буд, ва модараш ӯро баъд аз Абшолӯм зоида буд.

Ва ӯ бо Юоб писари Саруё ва бо Абётори коҳин ҳамзабон гардида буд, ва онҳо ба Адӯниё мадад мерасониданд.

Вале Содӯқи коҳин ва Баноё писари Еҳӯёдоъ ва Нотони пайғамбар ва Шимъӣ ва Реӣ ва паҳлавононе ки назди Довуд буданд, Адӯниёро тарафдорӣ намекарданд.

Ва Адӯниё гӯсфандон ва говон ва парвориёнро назди санги Зӯҳелет, ки пеши Эйн-Рӯҷел аст, забҳ намуд, ва ҳамаи бародаронаш, писарони подшоҳ, ва ҳамаи мардони Яҳудо, навкарони подшоҳро даъват намуд.

Валекин Нотони пайғамбар ва Баноё ва паҳлавонон ва бародараш Сулаймонро даъват накард.

Ва Нотон ба Батшобаъ, модари Сулаймон, сухан ронда, гуфт: «Оё нашунидаӣ, ки Адӯниё писари Ҳаҷҷит подшоҳ шудааст, ва хоҷаи мо Довуд инро намедонад?

Ва алҳол биё, ба ту машварат диҳам, то ки ҷони худат ва ҷони писарат Сулаймонро бираҳонӣ;

Рафта, назди подшоҳ Довуд даро ва ба ӯ бигӯ: ́Эй хоҷаам подшоҳ, ту, охир, ба канизи худ қасам хӯрда гуфта будӣ, ки писарат Сулаймон баъд аз ман подшоҳ хоҳад шуд, ва ӯ бар тахти ман хоҳад нишаст. Пас, чаро Адӯниё подшоҳ шудааст?́

Инак, вақте ки ту ҳанӯз бо подшоҳ сухан ронӣ, ман ҳам аз пайи ту даромада, бар суханонат илова хоҳам намуд».

Ва Батшобаъ назди подшоҳ ба ҳуҷраи хоб даромад; ва подшоҳ бағоят пир буд, ва Абишаги шунаммӣ хизмати подшоҳро ба ҷо меовард.

Ва Батшобаъ хам шуда, ба подшоҳ саҷда бурд. Ва подшоҳ гуфт: «Туро чӣ лозим аст?»

Вай ба ӯ гуфт: «Эй хоҷаам, ту ба канизи худ ба Парвардигор Худои худ қасам хӯрда будӣ, ки ́писарат Сулаймон баъд аз ман подшоҳ хоҳад шуд, ва ӯ бар тахти ман хоҳад нишаст́.

Ва алҳол, инак, Адӯниё подшоҳ шудааст, ва ту, эй хоҷаам подшоҳ, инро намедонӣ.

Ва ӯ говон ва парвориён ва гӯсфандони зиёде забҳ карда, ҳамаи писарони подшоҳ, ва Абётори коҳин ва Юоби сарлашкарро даъват намудааст, вале бандаат Сулаймонро даъват нанамудааст.

Ва алҳол, эй хоҷаам подшоҳ, чашмони тамоми Исроил сӯи туст, то ба онҳо маълум намоӣ, ки баъд аз хоҷаам подшоҳ кист, ки бар тахти ту хоҳад нишаст.

Вагарна, чунин воқеъ хоҳад шуд, ки чун хоҷаам подшоҳ бо падарони худ бихобад, ман ва писарам Сулаймон айбдор ҳисоб хоҳем ёфт».

Ва инак, ҳанӯз вай бо подшоҳ сухан меронд, Нотони пайғамбар ҳам омад.

Ва ба подшоҳ хабар дода, гуфтанд: «Инак Нотони пайғамбар». Ва ӯ назди подшоҳ даромад, ва рӯ бар замин хам шуда, ба подшоҳ саҷда бурд.

Ва Нотон гуфт: «Эй хоҷаам подшоҳ, оё ту гуфтаӣ, ки ́Адӯниё баъд аз ман подшоҳ хоҳад шуд, ва ӯ бар тахти ман хоҳад нишаст́?

Зеро ки вай имрӯз фуруд омада, говон ва парвориён ва гусфандони зиёдеро забҳ кардааст, ва ҳамаи писарони подшоҳ ва сардорони лашкар ва Абётори коҳинро даъват намудааст, ва инак, онҳо ба ҳузури вай мехӯранд ва менӯшанд, ва мегӯянд: ́Зинда бод подшоҳ Адӯниё!́

Валекин мани бандаат ва Содӯқи коҳин ва Баноё писари Еҳӯёдоъ ва бандаат Сулаймонро даъват нанамудааст.

Агар ин кор аз ҷониби хоҷаам подшоҳ содир шуда бошад, пас чаро ба бандаи худ маълум накардӣ, ки баъд аз хоҷаам подшоҳ кист, ки бар тахти ӯ биншинад?»

Ва подшоҳ Довуд ҷавоб гардонида, гуфт: «Батшобаъро назди ман бихонед». Вай назди подшоҳ даромад, ва ба ҳузури подшоҳ истод.

Ва подшоҳ қасам хӯрда, гуфт: «Қасам ба ҳаёти Парвардигоре ки ҷони маро аз ҳар тангӣ раҳо кардааст!

Чунон ки ман барои ту ба Парвардигор Худои Исроил қасам хӯрда гуфтаам, ки писарат Сулаймон баъд аз ман подшоҳ хоҳад шуд, ва ӯ бар тахти ман ба ҷои ман хоҳад нишаст, ончунон ман имрӯз ба амал хоҳам овард».

Ва Батшобаъ рӯ бар замин хам шуда, ба подшоҳ саҷда бурд, ва гуфт: «Хоҷаам подшоҳ Довуд то абад зинда бод!»

Ва подшоҳ Довуд гуфт: «Содӯқи коҳин ва Нотони пайғамбар ва Баноё писари Еҳӯёдоъро назди ман бихонед». Ва онҳо ба ҳузури подшоҳ даромаданд.

Ва подшоҳ ба онҳо гуфт: «Бандагони хоҷаи худро ҳамроҳи худ бигиред, ва писарам Сулаймонро бар хачири ман савор кунед, ва ӯро назди Ҷиҳун фуруд оваред.

Ва бигзор Содӯқи коҳин ва Нотони пайғамбар ӯро дар он ҷо ба подшоҳӣ бар Исроил тадҳин намоянд; ва карнай навозед, ва бигӯед: ́Зинда бод подшоҳ Сулаймон!́

Ва аз ақиби ӯ бароед, то ки ӯ омада, бар тахти ман биншинад; ва ӯ ба ҷои ман подшоҳ хоҳад шуд; ва ман ӯро мефармоям, ки бар Исроил ва бар Яҳудо раис бошад».

Ва Баноё писари Еҳӯёдоъ ба подшоҳ ҷавоб гардонида, гуфт: «Омин! Бигзор Парвардигор Худои хоҷаам подшоҳ низ чунин гӯяд!

Чунон ки Парвардигор бо хоҷаам подшоҳ буд, бигзор ончунон бо Сулаймон низ бошад, ва тахти ӯро аз тахти хоҷаам подшоҳ Довуд бузургтар гардонад!»

Ва Содӯқи коҳин ва Нотони пайғамбар ва Баноё писари Еҳӯёдоъ ва каритиён ва фалитиён фуруд омада, Сулаймонро бар хачири подшоҳ Довуд савор карданд, ва ӯро назди Ҷиҳун бурданд.

Ва Содӯқи коҳин шохи равғанро аз хайма гирифта, Сулаймонро тадҳин намуд. Ва карнай навохтанд, ва тамоми қавм гуфтанд: «Зинда бод подшоҳ Сулаймон!»

Ва тамоми қавм аз ақиби ӯ баромаданд, ва қавм най менавохтанд, ва бағоят шодӣ мекарданд, ба тавре ки замин аз овозашон мекафид.

Ва Адӯниё ва ҳамаи даъватшудагоне ки бо ӯ буданд, ҳамин ки хӯрданро бас карданд аз хӯрдан фориғ шуданд, инро шуниданд; ва Юоб садои карнайро шунида, гуфт: «Садои шаҳри пуризтироб аз чӣ сабаб аст?»

Ҳанӯз ӯ сухан меронд, инак, Йӯнотон писари Абётори коҳин омад; ва Адӯниё гуфт: «Биё, ки ту марди амин ҳастӣ ва муждаи нек меоварӣ».

Ва Йӯнотон ба Адӯниё ҷавоб гардонида, гуфт: «Дар ҳақиқат Ба ҳеҷ ваҷҳ, зеро хоҷаи мо, подшоҳ Довуд, Сулаймонро подшоҳ гардонидааст;

Ва подшоҳ Содӯқи коҳин ва Нотони пайғамбар ва Баноё писари Еҳӯёдоъ ва каритиён ва фалитиёнро бо ӯ фиристодааст; ва ӯро ба хачири подшоҳ савор кардаанд;

Ва Содӯқи коҳин ва Нотони пайғамбар ӯро дар Ҷиҳун ба подшоҳӣ тадҳин намудаанд, ва аз он ҷо шодикунон баромадаанд, ва шаҳр ғулғула бардоштааст; ҳамин аст садое ки шумо шунидаед;

Ва Сулаймон низ бар тахти подшоҳӣ нишастааст;

Ва бандагони подшоҳ низ барои табрик кардани хоҷаи мо подшоҳ Довуд омада, гуфтанд: ́Бигзор Худо номи Сулаймонро аз номи ту хубтар созад, ва тахти ӯро аз тахти ту бузургтар гардонад́. Ва подшоҳ бар бистари худ саҷда бурдааст;

Ва подшоҳ низ чунин гуфтааст: ́Муборак аст Парвардигор Худои Исроил, ки имрӯз касеро, ки бар тахти ман менишинад, ба ман додааст, ва чашмони ман инро мебинад!́»

Ва ҳамаи даъватшудагоне ки назди Адӯниё буданд, ба ҳарос афтода бархостанд, ва ҳар кас ба роҳи худ рафт.

Ва Адӯниё аз Сулаймон ҳаросон шуда, бархост, ва рафта, шохҳои қурбонгоҳро дошта гирифт.

Ва ба Сулаймон хабар дода, гуфтанд: «Инак, Адӯниё аз подшоҳ Сулаймон метарсад, ва инак, ӯ шохҳои қурбонгоҳро дошта, мегӯяд: ́Бигзор подшоҳ Сулаймон имрӯз ба ман қасам хӯрад, ки бандаи худро ба шамшер нахоҳад кушт́».

Ва Сулаймон гуфт: «Агар ӯ росткор гардад, як мӯяш бар замин нахоҳад афтод, вале агар бадие дар ӯ ёфт шавад, хоҳад мурд».

Ва подшоҳ Сулаймон фиристод, ва ӯро аз қурбонгоҳ фуруд оварданд, ва ӯ омада, ба подшоҳ Сулаймон саҷда бурд, ва Сулаймон ба ӯ гуфт: «Ба хонаи худ бирав».