от язы́къ, и́хже отрече́ Госпо́дь сыно́мъ Изра́илевымъ: не входи́те въ ня́, и ті́и да не вхо́дятъ въ ва́съ, да не отвратя́тъ ду́шъ ва́шихъ вслѣ́дъ и́долъ свои́хъ: къ тѣ́мъ прилѣпи́ся Соломо́нъ люби́ти,

и бы́ша ему́ же́нъ нача́лныхъ се́дмь со́тъ, и подло́жницъ три́ста.

И бы́сть въ вре́мя ста́рости Соломо́ни, и соврати́ша жены́ чужді́я се́рдце его́ вслѣ́дъ бого́въ ины́хъ, и не бѣ́ се́рдце его́ соверше́нно съ Го́сподемъ Бо́гомъ его́, я́коже се́рдце дави́да отца́ его́,

и хожда́ше Соломо́нъ вслѣ́дъ Аста́рта ме́рзости Сидо́нскiя и вслѣ́дъ царя́ и́хъ, и́дола сыно́въ Аммо́нихъ.

И сотвори́ Соломо́нъ лука́вое предъ Го́сподемъ: и не хожда́ше вслѣ́дъ Го́спода, я́коже дави́дъ оте́цъ его́.

Тогда́ созда́ Соломо́нъ высо́ко [ка́пище] хамо́су, и́долу Моа́влю, и царю́ и́хъ, и́долу сыно́въ Аммо́нихъ, и Аста́ртѣ, ме́рзости Сидо́нстѣй, на горѣ́ я́же предъ Иерусали́момъ:

и та́ко сотвори́ всѣ́мъ жена́мъ свои́мъ чужди́мъ, я́же кадя́ху и жря́ху и́доломъ свои́мъ.

И разгнѣ́вася Госпо́дь на Соломо́на, я́ко уклони́ се́рдце свое́ от Го́спода Бо́га Изра́илева, и я́вльшагося ему́ два́жды

и заповѣ́давшаго ему́ два́жды о словеси́ се́мъ, весма́ не ходи́ти ему́ вслѣ́дъ бого́въ инѣ́хъ, но храни́ти и твори́ти я́же заповѣ́да ему́ Госпо́дь Бо́гъ,

и рече́ Госпо́дь къ Соломо́ну: поне́же бы́ша сiя́ съ тобо́ю, и не сохрани́лъ еси́ за́повѣдiй мои́хъ и повелѣ́нiй мои́хъ, я́же заповѣ́дахъ тебѣ́, раздира́я раздеру́ ца́рство твое́ изъ руку́ твое́ю и да́мъ е́ рабу́ твоему́:

оба́че во дни́ твоя́ не сотворю́ си́хъ дави́да ра́ди отца́ твоего́: от руки́ же сы́на твоего́ отиму́ е́:

то́кмо всего́ ца́рства не возму́, ски́петръ еди́нъ да́мъ сы́ну твоему́ дави́да ра́ди раба́ моего́ и Иерусали́ма ра́ди гра́да, его́же избра́хъ.

И воздви́же Госпо́дь проти́вника на Соломо́на Аде́ра Идуме́анина от сѣ́мене ца́рска во Идуме́и.

И бы́сть егда́ искорени́ дави́дъ Едо́ма, егда́ и́де Иоа́въ воево́да во́й погреба́ти побие́нныя, изсѣче́ вся́къ му́жескъ по́лъ во Идуме́и:

я́ко ше́сть ме́сяцъ сѣдя́ше та́мо Иоа́въ и ве́сь Изра́иль во Идуме́и, до́ндеже изби́ вся́къ му́жескъ по́лъ въ Идуме́и:

и избѣже́ Аде́ръ са́мъ и вси́ му́жiе Идуме́йстiи от отроко́въ отца́ его́ съ ни́мъ, и внидо́ша во Еги́петъ: Аде́ръ же бя́ше о́трочищь ма́лъ.

И воста́ша му́жiе изъ гра́да Мадiа́мска, и прiидо́ша въ Фара́нъ, и взя́ша муже́й съ собо́ю и прiидо́ша къ фарао́ну царю́ Еги́петскому. И вни́де Аде́ръ къ фарао́ну, и даде́ ему́ [ца́рь] до́мъ, и пи́щу опредѣли́ ему́, и зе́млю даде́ ему́.

И обрѣ́те Аде́ръ благода́ть предъ очи́ма фарао́нима зѣло́, и даде́ ему́ въ жену́ сестру́ жены́ своея́, сестру́ Ѳекеми́ны бо́лшую.

И роди́ ему́ сестра́ Ѳекеми́ны Аде́ру ганива́ѳа сы́на своего́, и воскорми́ его́ Ѳекеми́на посредѣ́ сыно́въ фарао́нихъ, и бѣ́ ганива́ѳъ посредѣ́ сыно́въ фарао́нихъ.

И Аде́ръ услы́ша бо Еги́птѣ, я́ко у́спе дави́дъ со отцы́ свои́ми, и я́ко у́мре Иоа́въ воево́да во́инству, и рече́ Аде́ръ къ фарао́ну: отпусти́ мя, да возвращу́ся въ зе́млю мою́.

И рече́ фарао́нъ Аде́ру: чи́мъ ты́ не дово́ленъ еси́ у мене́? и се́, ты́ про́сишися отити́ въ зе́млю свою́? И рече́ ему́ Аде́ръ: я́ко отпуща́я да отпу́стиши мя́. И возврати́ся Аде́ръ въ зе́млю свою́.

И воздви́же Госпо́дь проти́вника Соломо́ну разо́на, сы́на Елiада́ева, и́же убѣже́ от Ададезе́ра царя́ су́вска, господи́на своего́.

И собра́шася къ нему́ му́жiе, и бѣ́ воево́да полка́ мяте́жнаго, егда́ убива́ше я́ дави́дъ: и идо́ша въ Дама́скъ, и сѣдо́ша въ не́мъ, и воцари́шася въ дама́сцѣ.

И бѣ́ стужа́я Изра́илеви во вся́ дни́ Соломо́ни: сiя́ зло́ба Аде́ра: и отягчи́ Изра́иля и воцари́ся въ земли́ Едо́мстѣй.

И иеровоа́мъ сы́нъ нава́товъ, Ефра́ѳянинъ от сари́ры, сы́нъ жены́ вдови́цы, ра́бъ Соломо́новъ, и воздви́же ру́цѣ на царя́ Соломо́на.

И сiя́ вина́, я́ко воздви́же ру́цѣ на царя́ Соломо́на: ца́рь Соломо́нъ созида́ше краегра́дiе и огражда́ше стѣно́ю гра́дъ дави́да отца́ своего́:

иеровоа́мъ же человѣ́къ крѣ́покъ си́лою. И ви́дѣ Соломо́нъ о́трока, я́ко му́жъ дѣ́лъ е́сть, и поста́ви его́ надъ бремена́ми до́му Ио́сифова.

И бы́сть во вре́мя о́но, и иеровоа́мъ изы́де изъ Иерусали́ма, и обрѣ́те его́ Ахі́а Силони́тянинъ проро́къ на пути́, и соврати́ его́ съ пути́: и бѣ́ Ахі́а облече́нъ въ ри́зу но́ву: и [бѣ́ста] о́ба еди́ны на по́ли.

И взя́ Ахі́а за ри́зу свою́ но́вую, я́же бѣ́ на не́мъ, и раздра́ ю́ на двана́десять жре́бiй,

и рече́ иеровоа́му: прiими́ себѣ́ де́сять жре́бiй, я́ко та́ко глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: се́, а́зъ отторга́ю ца́рство изъ руки́ Соломо́ни, и да́мъ ти́ хору́гвiй де́сять:

и двѣ́ хору́гви бу́дутъ ему́, раба́ ра́ди моего́ дави́да и Иерусали́ма ра́ди гра́да, его́же избра́хъ себѣ́ от всѣ́хъ колѣ́нъ Изра́илевыхъ,

зане́же оста́ви мя́ и поклони́ся Аста́ртѣ ме́рзости Сидо́нстѣй и хамо́су и кумíромъ Моа́влимъ и царю́ и́хъ претыка́нiю сыно́въ Аммо́нихъ, и не по́йде по путе́мъ мои́мъ, е́же твори́ти уго́дная предо мно́ю, я́коже дави́дъ оте́цъ его́:

и не отиму́ ца́рства всего́ от руку́ его́, поне́же защища́я защищу́ его́ во вся́ дни́ живота́ его́, дави́да ра́ди раба́ моего́, его́же избра́хъ, и́же сохрани́ за́повѣди моя́ и оправда́нiя:

и отиму́ ца́рство от руки́ сы́на его́, и да́мъ ти́ де́сять хору́гвiй,

сы́ну же его́ да́мъ двѣ́ хору́гви, я́ко да бу́детъ престо́лъ рабу́ моему́ дави́ду во вся́ дни́ предо мно́ю во Иерусали́мѣ гра́дѣ, его́же избра́хъ себѣ́ на положе́нiе и́мени моему́ та́мо:

и прiиму́ тя́, и воцари́шися, въ ни́хже жела́етъ душа́ твоя́, и ты́ бу́деши ца́рь надъ Изра́илемъ:

и бу́детъ а́ще сохрани́ши вся́, ели́ка заповѣ́даю ти́, и по́йдеши по путе́мъ мои́мъ, и сотвори́ши уго́дная предо мно́ю, храни́ти за́повѣди моя́ и повелѣ́нiя моя́, я́коже сотвори́ дави́дъ ра́бъ мо́й, и бу́ду съ тобо́ю, и сози́жду ти́ до́мъ вѣ́ренъ, я́коже созда́хъ дави́ду, и да́мъ ти́ Изра́иля:

и озло́блю ро́дъ дави́довъ за сiя́, но не во вся́ дни́.

И иска́ше Соломо́нъ уби́ти иеровоа́ма. И воста́ иеровоа́мъ, и убѣжа́ во Еги́петъ къ сусаки́му царю́ Еги́петску, и бѣ́ во Еги́птѣ, до́ндеже Соломо́нъ у́мре.

И про́чая слове́съ Соломо́нихъ, и вся́ ели́ка сотвори́, и ве́сь смы́слъ его́, не се́ ли, сiя́ пи́сана бы́ша въ кни́зѣ слове́съ Соломо́нихъ?

И дні́е, въ ня́же ца́рствова Соломо́нъ во Иерусали́мѣ надъ всѣ́мъ Изра́илемъ, четы́редесять лѣ́тъ.

И у́спе Соломо́нъ со отцы́ свои́ми: и погребо́ша его́ во гра́дѣ дави́да отца́ его́,^–

^–и воцари́ся ровоа́мъ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

И и́де ца́рь ровоа́мъ въ Сики́му, я́ко въ Сики́му прiи́де ве́сь Изра́иль воцари́ти его́.

И бы́сть егда́ услы́ша иеровоа́мъ сы́нъ нава́товъ, су́щу ему́ еще́ во Еги́птѣ, я́ко убѣ́глъ бѣ́ от лица́ Соломо́на, и возврати́ся иеровоа́мъ изъ Еги́пта:

и посла́ша, и призва́ша его́. И прiи́де иеровоа́мъ и ве́сь со́нмъ Изра́илевъ, и реко́ша лю́дiе къ царю́ ровоа́му глаго́люще:

оте́цъ тво́й отягчи́ яре́мъ на́шъ, ты́ же ны́нѣ облегчи́ от рабо́ты отца́ твоего́ же́стокiя и от ярма́ его́ тя́жкаго, его́же возложи́ на ны́, и порабо́таемъ ти́.

И рече́ къ ни́мъ: отиди́те [и пребу́дите] до тре́тiяго дне́, и возврати́теся ко мнѣ́. И идо́ша.

И возвѣсти́ ровоа́мъ ца́рь старѣ́йшинамъ, и́же бы́ша предстоя́ще предъ Соломо́номъ отце́мъ его́, еще́ жи́ву ему́ су́щу, глаго́ля: ка́ко вы́ мы́слите, да отвѣща́ю лю́демъ си́мъ сло́во?

И рѣ́ша ему́, глаго́люще: а́ще въ дне́шнiй де́нь бу́деши ра́бъ лю́демъ си́мъ и порабо́таеши и́мъ, и рече́ши и́мъ словеса́ бла́га, и бу́дутъ ти́ раби́ во вся́ дни́.

И пренебреже́ совѣ́тъ старѣ́йшинъ, я́же совѣща́ша ему́, и совѣ́това со о́троки воспита́нными съ ни́мъ предстоя́вшими предъ лице́мъ его́,

и рече́ и́мъ: что́ вы́ совѣщава́ете? и что́ отвѣща́ю лю́демъ си́мъ, и́же рѣ́ша ко мнѣ́, глаго́люще: облегчи́ на́шъ яре́мъ, его́же возложи́ оте́цъ тво́й на ны́?

И глаго́лаша къ нему́ о́троцы воспита́ннiи съ ни́мъ и рѣ́ша ему́: си́це да глаго́леши лю́демъ си́мъ, и́же рѣ́ша къ тебѣ́, глаго́люще: оте́цъ тво́й отягчи́ яре́мъ на́шъ: ты́ же ны́нѣ облегчи́ от на́съ: сiя́ рече́ши къ ни́мъ: ю́ность моя́ толстѣ́е чре́слъ отца́ моего́:

и ны́нѣ оте́цъ мо́й наложи́ на вы́ яре́мъ тя́жекъ, а́зъ же приложу́ къ ярму́ ва́шему: оте́цъ мо́й наказа́ вы́ ра́нами, а́зъ же накажу́ вы́ скорпiо́нами.

И прiи́де ве́сь Изра́иль къ царю́ ровоа́му въ де́нь тре́тiй, я́коже рече́ и́мъ ца́рь, глаго́ля: возврати́теся ко мнѣ́ въ де́нь тре́тiй.

И отвѣща́ ца́рь къ лю́демъ же́стоко: и оста́ви ца́рь ровоа́мъ совѣ́тъ старѣ́йшинъ, я́же совѣща́ша ему́,

и рече́ къ ни́мъ по совѣ́ту отроко́въ, глаго́ля: оте́цъ мо́й отягчи́ яре́мъ ва́шъ, а́зъ же приложу́ къ ярму́ ва́шему: оте́цъ мо́й наказа́ вы́ ра́нами, а́зъ же накажу́ вы́ скорпiо́нами.

И не послу́ша ца́рь люді́й, я́ко бѣ́ превраще́нiе от Го́спода, я́ко да утверди́тъ глаго́лъ сво́й, его́же глаго́ла руко́ю Ахі́и Силони́тянина о иеровоа́мѣ сы́нѣ нава́товѣ.

И ви́дѣ ве́сь Изра́иль, я́ко не послу́ша ца́рь гла́са и́хъ, и отвѣща́ша лю́дiе царю́, глаго́люще: ка́я на́мъ ча́сть въ дави́дѣ? и нѣ́сть на́мъ наслѣ́дiя въ сы́нѣ Иессе́овѣ: бѣжи́, Изра́илю, въ кро́вы своя́: ны́нѣ паси́ до́мъ тво́й, дави́де. И отъи́де Изра́иль въ кро́вы своя́.

Надъ сынми́ же Изра́илевыми, и́же живя́ху во градѣ́хъ Иу́диныхъ, воцари́ся ровоа́мъ надъ ни́ми.

И посла́ ца́рь ровоа́мъ Адонира́ма, и́же надъ да́нiю, и поби́ его́ ка́менiемъ ве́сь Изра́иль, и у́мре. Ца́рь же ровоа́мъ потща́ся взы́ти на колесни́цу убѣжа́ти во Иерусали́мъ.

И отложи́ся Изра́иль от до́му дави́дова да́же до дне́сь.

И бы́сть егда́ услы́ша ве́сь Изра́иль, я́ко возврати́ся иеровоа́мъ от Еги́пта, и посла́ша, и призва́ша его́ на собо́ръ, и воцари́ша его́ надъ Изра́илемъ: и не бѣ́ вслѣ́дъ до́му дави́дова, то́кмо хору́гвь Иу́дина и Венiами́нова.

И ровоа́мъ вни́де во Иерусали́мъ и собра́ ве́сь со́нмъ Иу́динъ и хору́гвь Венiами́ню, сто́ и два́десять ты́сящъ ю́ношей, творя́щихъ бра́нь, ра́товати на до́мъ Изра́илевъ, е́же возврати́ти ца́рство ровоа́му сы́ну Соломо́ню.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко саме́ю человѣ́ку Бо́жiю, глаго́ля:

рцы́ къ ровоа́му сы́ну Соломо́ню царю́ Иу́дину и ко всему́ до́му Иу́дину и Венiами́нову и ко оста́вшымся лю́демъ, глаго́ля:

та́ко глаго́летъ Госпо́дь: не восходи́те, ниже́ ра́туйте на бра́тiю ва́шу, на сы́ны Изра́илевы: но возврати́теся кі́йждо въ до́мы своя́, я́ко от мене́ бы́сть глаго́лъ се́й. И послу́шаша словесе́ Госпо́дня, и преста́ша ити́ по глаго́лу Госпо́дню.

И созда́ иеровоа́мъ Сики́му въ горѣ́ Ефре́мли, и всели́ся въ не́й, и изы́де отту́ду, и созда́ фануи́ла.

И рече́ иеровоа́мъ въ се́рдцы свое́мъ: се́, ны́нѣ возврати́тся ца́рство въ до́мъ дави́довъ,

а́ще взы́дутъ лю́дiе сі́и вознести́ же́ртву въ хра́мѣ Госпо́дни во Иерусали́мъ, и обрати́тся се́рдце люді́й ко Го́споду и господи́ну своему́, къ ровоа́му царю́ Иу́дину, и убiю́тъ мя́, и возвратя́тся къ ровоа́му царю́ Иу́дину.

И усовѣ́това ца́рь, и сотвори́ двѣ́ ю́ницы зла́ты, и рече́ къ лю́демъ: довлѣ́етъ ва́мъ восходи́ти во Иерусали́мъ: се́, бо́зи твои́, Изра́илю, изве́дшiи тя́ изъ земли́ Еги́петскiя.

И поста́ви еди́ну въ Веѳи́ли, а другу́ю въ да́нѣ.

И бы́сть сло́во сiе́ на согрѣше́нiе, и идя́ху лю́дiе предъ лице́мъ ю́ницы еди́ныя да́же до Да́на, и оста́виша хра́мъ Госпо́день.

И сотвори́ ка́пища на высо́кихъ, и сотвори́ жерцо́въ ча́сть от люді́й, и́же не бѣ́ша от сыно́въ Леві́иныхъ.

И сотвори́ иеровоа́мъ пра́здникъ въ осмы́й ме́сяцъ въ пятыйна́десять де́нь ме́сяца, по пра́зднику, и́же въ земли́ бѣ́ Иу́динѣ, и взы́де на олта́рь, его́же сотвори́ въ Веѳи́ли, жре́ти ю́ницамъ, я́же сотвори́, и поста́ви въ Веѳи́ли жерцы́ на высо́кихъ, я́же сотвори́.

И взы́де на олта́рь, его́же сотвори́ въ Веѳи́ли, въ осмы́й ме́сяцъ, въ пятыйна́десять де́нь въ пра́здникъ, его́же соста́ви по се́рдцу своему́: и сотвори́ пра́здникъ сыно́мъ Изра́илевымъ, и взы́де на олта́рь е́же пожре́ти.

И се́, человѣ́къ Бо́жiй прiи́де от Иу́ды по словеси́ Госпо́дню въ Веѳи́ль, и иеровоа́мъ стоя́ше на олтари́ свое́мъ жре́ти хотя́:

и воззва́ ко олтарю́ сло́вомъ Госпо́днимъ и рече́: олтарю́, олтарю́, си́це глаго́летъ Госпо́дь: се́, сы́нъ ражда́ется до́му дави́дову, Иосі́а и́мя ему́, и пожре́тъ на тебѣ́ жерцы́, и́же на высо́кихъ жру́щыя на тебѣ́, и ко́сти человѣ́ческiя сожже́тъ на тебѣ́.

И да́стъ въ де́нь то́й чу́до, глаго́ля: се́й глаго́лъ, его́же рече́ Госпо́дь, глаго́ля: се́, олта́рь разся́дется, и излiе́тся ту́къ и́же на не́мъ.

И бы́сть егда́ услы́ша ца́рь иеровоа́мъ словеса́ человѣ́ка Бо́жiя воззва́вшаго ко олтарю́ и́же въ Веѳи́ли, и простре́ ца́рь ру́ку свою́ от олтаря́, глаго́ля: ими́те его́. И се́, у́сше рука́ его́, ю́же простре́ на́нь, и не можа́ше возврати́ти ю́ къ себѣ́:

и олта́рь разсѣ́деся, и излiя́ся ту́къ от олтаря́, по чудеси́, е́же даде́ человѣ́къ Бо́жiй сло́вомъ Госпо́днимъ.

И рече́ ца́рь иеровоа́мъ человѣ́ку Бо́жiю: помоли́ся ны́нѣ предъ лице́мъ Го́спода Бо́га твоего́, дабы́ возврати́лася рука́ моя́ ко мнѣ́. И помоли́ся человѣ́къ Бо́жiй предъ лице́мъ Госпо́днимъ, и возврати́ся рука́ царя́ къ нему́, и бы́сть я́коже пре́жде.

И глаго́ла ца́рь къ человѣ́ку Бо́жiю: вни́ди со мно́ю въ до́мъ, и обѣ́дай, и да́мъ ти́ да́ръ.

И рече́ человѣ́къ Бо́жiй къ царе́ви: а́ще да́си ми́ по́лъ до́му твоего́, не вни́ду съ тобо́ю, ниже́ я́мъ хлѣ́ба, ниже́ пiю́ воды́ на мѣ́стѣ се́мъ,

я́ко та́ко заповѣ́да ми́ Госпо́дь сло́вомъ, глаго́ля: ни я́ждь хлѣ́ба, ни пі́й воды́, ниже́ возврати́ся путе́мъ, и́мже ше́лъ еси́.

И отъи́де путе́мъ ины́мъ, и не возврати́ся путе́мъ, и́мже прiи́де во Веѳи́ль.

И проро́къ еди́нъ ста́ръ живя́ше въ Веѳи́ли, и прiидо́ша сы́нове его́ и повѣ́даша ему́ вся́ дѣла́, я́же сотвори́ человѣ́къ Бо́жiй въ де́нь то́й въ Веѳи́ли, и словеса́, я́же глаго́ла царе́ви, повѣ́даша отцу́ своему́.

И рече́ къ ни́мъ оте́цъ и́хъ, глаго́ля: кі́имъ путе́мъ и́де? И показа́ша ему́ сы́нове его́ пу́ть, и́мже и́де человѣ́къ Бо́жiй изше́дый от Иу́ды.

И рече́ сыно́мъ свои́мъ: осѣдла́йте ми́ осля́. И осѣдла́ша ему́ осля́, и всѣ́де на не́,

и и́де вслѣ́дъ человѣ́ка Бо́жiя, и обрѣ́те его́ подъ ду́бомъ сѣдя́ща, и рече́ ему́: ты́ ли еси́ человѣ́къ Бо́жiй прише́дый от Иу́ды? И рече́ ему́: а́зъ.

И рече́ ему́: гряди́ со мно́ю, и я́ждь хлѣ́бъ.

И рече́ ему́: не могу́ возврати́тися съ тобо́ю, ниже́ я́мъ хлѣ́ба, ни пiю́ воды́ на мѣ́стѣ се́мъ,

я́ко та́ко заповѣ́да ми́ Госпо́дь сло́вомъ, глаго́ля: не я́ждь хлѣ́ба та́мо, ниже́ пі́й воды́ та́мо, и да не возврати́шися путе́мъ тѣ́мъ, и́мже ше́лъ еси́.

И рече́ къ нему́: и а́зъ проро́къ е́смь я́коже ты́, и а́нгелъ глаго́ла ко мнѣ́ сло́вомъ Госпо́днимъ, глаго́ля: возврати́ его́ къ себѣ́ въ до́мъ тво́й, да снѣ́стъ хлѣ́ба и пiе́тъ во́ду. И солга́ ему́,

и возврати́ его́: и яде́ хлѣ́бъ, и пи́ во́ду въ дому́ его́.

И бы́сть и́мъ сѣдя́щымъ на трапе́зѣ, и бы́сть сло́во Госпо́дне ко проро́ку возвра́щшему его́.

И рече́ къ человѣ́ку Бо́жiю прише́дшему от Иу́ды, глаго́ля: си́це глаго́летъ Госпо́дь: поне́же преогорчи́лъ еси́ глаго́лъ Госпо́день и не сохрани́лъ еси́ за́повѣди, ю́же заповѣ́да тебѣ́ Госпо́дь Бо́гъ тво́й,

и возврати́вся я́лъ еси́ хлѣ́бъ и пи́лъ еси́ во́ду на мѣ́стѣ се́мъ, о не́мже рече́ къ тебѣ́, глаго́ля: да не я́си хлѣ́ба и не пiе́ши воды́: сего́ ра́ди не вни́детъ во гро́бъ тѣ́ло твое́ со отцы́ твои́ми.

И бы́сть по яде́нiи хлѣ́ба и по питiи́ воды́, и осѣдла́ осля́ тому́ проро́ку, и возврати́ся, и отъи́де:

и обрѣ́те его́ ле́въ на пути́, и умертви́ его́: и бѣ́ тѣ́ло его́ пове́ржено на пути́, и осе́лъ стоя́ше надъ ни́мъ, и ле́въ стоя́ше бли́зъ тѣлесе́ [его́]:

и се́, му́жiе мимоиду́ще, и ви́дѣша ме́ртва пове́ржена на пути́ и льва́ стоя́ща бли́зъ ме́ртваго: и прiидо́ша, и повѣ́даша во гра́дѣ, въ не́мже живя́ше проро́къ ста́рый.

И услы́ша [сiе́ проро́къ] возврати́вый его́ съ пути́ и рече́: человѣ́къ Бо́жiи се́й е́сть, и́же преступи́ глаго́лъ Бо́жiй, и предаде́ его́ Госпо́дь льву́, и сокруши́ его́, и умертви́ его́ по глаго́лу Госпо́дню, его́же рече́ ему́.

И повелѣ́ сыно́мъ свои́мъ, глаго́ля: осѣдла́йте ми́ осля́. И осѣдла́ша.

И по́йде, и обрѣ́те тѣ́ло его́ пове́ржено на пути́, и осе́лъ и ле́въ стоя́ста надъ тѣ́ломъ, и не снѣде́ ле́въ тѣлесе́ человѣ́ка Бо́жiя и не сокруши́ осла́.

И взя́ проро́къ тѣ́ло человѣ́ка Бо́жiя, и возложи́ е́ на осля́, и возврати́ е́ проро́къ, и вни́де во гра́дъ погребсти́ его́,

и положи́ тѣ́ло его́ во гро́бѣ свое́мъ, и рыда́ше по не́мъ: увы́, бра́те.

И бы́сть по рыда́нiи о не́мъ, и рече́ къ сыно́мъ свои́мъ, глаго́ля: а́ще умру́, погреби́те мя́ во гро́бѣ се́мъ, идѣ́же человѣ́къ Бо́жiй погребе́нъ е́сть, при косте́хъ его́ положи́те мя́, да спасу́тся ко́сти моя́ съ костьми́ его́,

я́ко сбу́дется глаго́лъ, его́же глаго́ла сло́вомъ Госпо́днимъ о олтари́, и́же во Веѳи́ли, и о домѣ́хъ высо́кихъ, и́же въ самарі́и.

И по глаго́лѣ се́мъ не обрати́ся иеровоа́мъ от зло́бы своея́, и возврати́ся, и сотвори́ от ча́сти еди́ныя люді́й жерцы́ высо́кихъ: и́же хотя́ше, исполня́ше ру́ку свою́, и быва́ше жре́цъ на высо́кихъ.

И бы́сть глаго́лъ се́й въ прегрѣше́нiе до́му иеровоа́млю, и на испроверже́нiе, и на изчезнове́нiе от лица́ земли́.

Во вре́мя о́но разболѣ́ся Аві́а сы́нъ иеровоа́мль.

И рече́ иеровоа́мъ къ женѣ́ свое́й: воста́ни и измѣни́ ри́зы своя́, да не позна́ютъ, я́ко ты́ жена́ иеровоа́мова, и иди́ въ Сило́мъ: се́ бо, та́мо Ахі́а проро́къ: то́й глаго́ла мнѣ́ е́же ца́рствовати надъ людьми́ си́ми:

и возми́ въ ру́цѣ твои́ человѣ́ку Бо́жiю де́сять хлѣ́бовъ, и опрѣсно́ки ча́домъ его́, и гро́здiе и сосу́дъ ме́да, и иди́ къ нему́: то́й возвѣсти́тъ ти́, что́ бу́детъ отроча́ти.

И сотвори́ та́ко жена́ иеровоа́мля: и воста́ и и́де въ Сило́мъ, и вни́де въ до́мъ Ахі́инъ: человѣ́къ же ста́ръ бя́ше е́же ви́дѣти, и притупи́стася о́чи его́ от ста́рости его́.

И рече́ Госпо́дь ко Ахі́и: се́, жена́ иеровоа́мова вхо́дитъ вопроша́ти тя́ о сы́нѣ свое́мъ, я́ко болѣ́знуетъ: по сему́ и по сему́ да глаго́леши къ не́й. И бы́сть внегда́ вни́ти е́й, и она́ странноявля́шеся.

И бы́сть егда́ услы́ша Ахі́а шу́мъ но́гъ ея́, входя́щей е́й во врата́, и рече́: вни́ди, же́но иеровоа́мова, почто́ ты́ та́ко странноявля́ешися? а́зъ бо е́смь посла́нникъ къ тебѣ́ же́стокъ:

ше́дши рцы́ иеровоа́му: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: поне́же толи́ко вознесо́хъ тя́ от среды́ люді́й, и да́хъ тя́ вожда́ надъ людьми́ мои́ми Изра́илемъ,

и раздра́хъ ца́рство от до́му дави́дова, и да́хъ е́ тебѣ́, ты́ же не бы́лъ еси́ я́коже ра́бъ мо́й дави́дъ, и́же сохрани́ за́повѣди моя́, и и́же хожда́ше вслѣ́дъ мене́ всѣ́мъ се́рдцемъ свои́мъ, е́же твори́ти вся́кую правоту́ предъ очи́ма мои́ма,

и излука́вствовалъ еси́, е́же твори́ти па́че всѣ́хъ ели́цы бы́ша предъ лице́мъ твои́мъ, и поше́лъ еси́ и сотвори́лъ еси́ себѣ́ бо́ги чу́жды и слiя́ны, е́же раздражи́ти мя́, и отве́рглъ мя́ еси́ наза́дъ себе́:

сего́ ра́ди се́, а́зъ навожду́ зла́я на до́мъ иеровоа́мовъ, и потреблю́ иеровоа́мля моча́щаго къ стѣнѣ́, держа́щагося и оста́вленаго во Изра́или, и истреблю́ до́мъ иеровоа́мовъ, я́коже истребля́ется гно́й, до́ндеже сконча́тися ему́:

уме́ршихъ иеровоа́млихъ во гра́дѣ снѣдя́тъ пси́, и уме́ршаго на селѣ́ снѣдя́тъ пти́цы небе́сныя, я́ко Госпо́дь глаго́ла:

ты́ же воста́вши иди́ въ до́мъ тво́й: внегда́ входи́ти нога́ма твои́ма во гра́дъ, у́мретъ дѣ́тищь,

и воспла́чется по не́мъ ве́сь Изра́иль, и погребу́тъ его́, я́ко то́й еди́нъ вни́детъ иеровоа́му во гро́бъ, я́ко обрѣ́теся въ не́мъ глаго́лъ бла́гъ о Го́сподѣ Бо́зѣ Изра́илевѣ въ дому́ иеровоа́мли:

и возста́витъ Госпо́дь себѣ́ царя́ надъ Изра́илемъ, и́же порази́тъ до́мъ иеровоа́мовъ въ се́й де́нь: а что́, и ны́нѣ?

и порази́тъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́иля, я́коже коле́блется тро́сть на водѣ́: и истреби́тъ Изра́иля свы́ше земли́ благі́я сея́, ю́же даде́ отце́мъ и́хъ, и завѣ́етъ и́хъ за о́ну страну́ рѣки́, поне́же сотвори́ша дубра́вы своя́, прогнѣвля́юще Го́спода,

и преда́стъ Госпо́дь Изра́иля за грѣхи́ иеровоа́мли, и́же согрѣши́ и и́же во грѣ́хъ введе́ Изра́иля.

И воста́ жена́ иеровоа́мля и прiи́де во сари́ру. И бы́сть егда́ вни́де въ преддве́рiе до́му, и дѣ́тищь у́мре.

И погребо́ша его́, и пла́кашася его́ ве́сь Изра́иль по словеси́ Госпо́дню, е́же глаго́ла руко́ю раба́ своего́ Ахі́и проро́ка.

И оста́нокъ слове́съ иеровоа́мовыхъ, ели́ка ра́товаше и ели́ка ца́рствоваше, се́, сiя́ напи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Изра́илевыхъ.

И дні́е, въ ни́хже ца́рствова иеровоа́мъ, два́десять два́ лѣ́та: и у́спе со отцы́ свои́ми, и воцари́ся нава́тъ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Ровоа́мъ же сы́нъ Соломо́новъ ца́рствова надъ Иу́дою: бѣ́ четы́редесяти и еди́наго лѣ́та, егда́ нача́ ца́рствовати, и седмьна́десять лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ гра́дѣ, его́же избра́ Госпо́дь положи́ти и́мя свое́ та́мо от всѣ́хъ племе́нъ Изра́илевыхъ. И и́мя ма́тере его́ Наама́ Аммани́тяныня.

И сотвори́ ровоа́мъ лука́вое предъ Го́сподемъ: и раздражи́ его́ о всѣ́хъ, я́же сотвори́ша отцы́ и́хъ, о грѣсѣ́хъ и́хъ, и́миже согрѣши́ша:

и созда́ша сі́и себѣ́ высо́кая, и столпы́, и ка́пища на вся́цѣмъ холмѣ́ высо́цѣмъ и подъ вся́цѣмъ дре́вомъ сѣно́внымъ:

и смѣше́нiе бѣ́ въ земли́ и́хъ, и сотвори́ша от всѣ́хъ ме́рзостей язы́ческихъ, я́же отъя́ Госпо́дь от лица́ сыно́въ Изра́илевыхъ.

И бы́сть въ лѣ́то пя́тое ца́рствующаго ровоа́ма, взы́де сусаки́мъ ца́рь Еги́петскiй на Иерусали́мъ

и взя́ вся́ сокро́вища до́му Госпо́дня и сокро́вища до́му царе́ва, и ко́пiя злата́я, я́же взя́ дави́дъ изъ руки́ отроко́въ Адрааза́ра царя́ су́вскаго и внесе́ я́ во Иерусали́мъ: вся́ сiя́ взя́, и щиты́ златы́я, я́же сотвори́ Соломо́нъ, и внесе́ я́ во Еги́петъ.

И сотвори́ ца́рь ровоа́мъ щиты́ мѣ́дяныя вмѣ́сто тѣ́хъ, и поста́ви надъ ни́ми вла́стели от предходя́щихъ предъ ни́мъ, и́же храня́ху врата́ до́му царе́ва:

и бы́сть егда́ вхожда́ше ца́рь въ до́мъ Госпо́день, и ноша́ху о́ныя предходя́щiи, и па́ки возвраща́ху ты́я во оружехрани́лище предходя́щихъ.

Про́чая же слове́съ ровоа́млихъ, и вся́ я́же сотвори́, не се́ ли, сiя́ пи́сана су́ть въ кни́зѣ слове́съ дні́й ца́рства Иу́дина?

И бра́нь бѣ́ между́ ровоа́момъ и между́ иеровоа́момъ во вся́ дни́.

И у́спе ровоа́мъ со отцы́ свои́ми, и погребе́нъ бы́сть со отцы́ свои́ми во гра́дѣ дави́довѣ. И воцари́ся Аві́а сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Синодальный

1 Гнев Господа на Соломона за поклонение идолам под влиянием его чужеземных жен и предсказание, что при сыне его царство будет отторгнуто от него, кроме одного колена; 14 противники, которых Бог воздвиг против Соломона: Адер Идумеянин; 23 Разон Сириянин; 26 Иеровоам, сын Наватов, Ефремлянин, которому пророк Ахия обещал царствование над десятью коленами; 41 смерть Соломона.

И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок,

из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: «не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам»; к ним прилепился Соломон любовью.

И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены его сердце его.

Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его.

И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской.

И делал Соломон неугодное пред очами Господа и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его.

Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской.

Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам.

И разгневался Господь на Соломона за то, что он уклонил сердце свое от Господа Бога Израилева, Который два раза являлся ему

и заповедал ему, чтобы он не следовал иным богам; но он не исполнил того, что заповедал ему Господь [Бог].

И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему;

но во дни твои Я не сделаю сего ради Давида, отца твоего; из руки сына твоего исторгну его;

и не все царство исторгну; одно колено дам сыну твоему ради Давида, раба Моего, и ради Иерусалима, который Я избрал.

И воздвиг Господь противника на Соломона, Адера Идумеянина, из царского Идумейского рода.

Когда Давид был в Идумее, и военачальник Иоав пришел для погребения убитых и избил весь мужеский пол в Идумее, –

ибо шесть месяцев прожил там Иоав и все Израильтяне, доколе не истребили всего мужеского пола в Идумее, –

тогда сей Адер убежал в Египет и с ним несколько Идумеян, служивших при отце его; Адер был тогда малым ребенком.

Отправившись из Мадиама, они пришли в Фаран и взяли с собою людей из Фарана и пришли в Египет к фараону, царю Египетскому. [Адер вошел к фараону, и] он дал ему дом, и назначил ему содержание, и дал ему землю.

Адер снискал у фараона большую милость, так что он дал ему в жену сестру своей жены, сестру царицы Тахпенесы.

И родила ему сестра Тахпенесы сына Генувата. Тахпенеса воспитывала его в доме фараоновом; и жил Генуват в доме фараоновом вместе с сыновьями фараоновыми.

Когда Адер услышал, что Давид почил с отцами своими и что военачальник Иоав умер, то сказал фараону: отпусти меня, я пойду в свою землю.

И сказал ему фараон: разве ты нуждаешься в чем у меня, что хочешь идти в свою землю? Он отвечал: нет, но отпусти меня. [И возвратился Адер в землю свою.]

И воздвиг Бог против Соломона еще противника, Разона, сына Елиады, который убежал от государя своего Адраазара, царя Сувского,

и, собрав около себя людей, сделался начальником шайки, после того, как Давид разбил Адраазара; и пошли они в Дамаск, и водворились там, и владычествовали в Дамаске.

И был он противником Израиля во все дни Соломона. Кроме зла, причиненного Адером, он всегда вредил Израилю и сделался царем Сирии.

И Иеровоам, сын Наватов, Ефремлянин из Цареды, – имя матери его вдовы: Церуа, – раб Соломонов, поднял руку на царя.

И вот обстоятельство, по которому он поднял руку на царя: Соломон строил Милло, починивал повреждения в городе Давида, отца своего.

Иеровоам был человек мужественный. Соломон, заметив, что этот молодой человек умеет делать дело, поставил его смотрителем над оброчными из дома Иосифова.

В то время случилось Иеровоаму выйти из Иерусалима; и встретил его на дороге пророк Ахия Силомлянин, и на нем была новая одежда. На поле их было только двое.

И взял Ахия новую одежду, которая была на нем, и разодрал ее на двенадцать частей,

и сказал Иеровоаму: возьми себе десять частей, ибо так говорит Господь Бог Израилев: вот, Я исторгаю царство из руки Соломоновой и даю тебе десять колен,

а одно колено* останется за ним ради раба Моего Давида и ради города Иерусалима, который Я избрал из всех колен Израилевых. //*В греческом переводе: два колена.

Это за то, что они оставили Меня и стали поклоняться Астарте, божеству Сидонскому, и Хамосу, богу Моавитскому, и Милхому, богу Аммонитскому, и не пошли путями Моими, чтобы делать угодное пред очами Моими и соблюдать уставы Мои и заповеди Мои, подобно Давиду, отцу его.

Я не беру всего царства из руки его, но Я оставлю его владыкою на все дни жизни его ради Давида, раба Моего, которого Я избрал, который соблюдал заповеди Мои и уставы Мои;

но возьму царство из руки сына его и дам тебе из него десять колен;

а сыну его дам одно колено, дабы оставался светильник Давида, раба Моего, во все дни пред лицем Моим, в городе Иерусалиме, который Я избрал Себе для пребывания там имени Моего.

Тебя Я избираю, и ты будешь владычествовать над всем, чего пожелает душа твоя, и будешь царем над Израилем;

и если будешь соблюдать все, что Я заповедую тебе, и будешь ходить путями Моими и делать угодное пред очами Моими, соблюдая уставы Мои и заповеди Мои, как делал раб Мой Давид, то Я буду с тобою и устрою тебе дом твердый, как Я устроил Давиду, и отдам тебе Израиля;

и смирю Я род Давидов за сие, но не на все дни.

Соломон же хотел умертвить Иеровоама; но Иеровоам встал и убежал в Египет к Сусакиму, царю Египетскому, и жил в Египте до смерти Соломоновой.

Прочие события Соломоновы и все, что он делал, и мудрость его описаны в книге дел Соломоновых.

Времени царствования Соломонова в Иерусалиме над всем Израилем было сорок лет.
^11:43c^–и воцарился вместо него сын его Ровоам.

И почил Соломон с отцами своими и погребен был в городе Давида, отца своего,^–

1 Отказ Ровоама, сына Соломонова, облегчить иго, возложенное Соломоном на Израиля; 16 колена Израилевы, кроме Иуды и Вениамина, восстали и воцарили Иеровоама; 21 Самей, человек Божий, объявил, что это по воле Божией и что Ровоаму не следует воевать против Израиля; 25 Иеровоам воспрещает Израильтянам ходить в Иерусалим на поклонение и, сделав двух золотых тельцов в Дане и Вефиле, установил праздники и поклонение.

И пошел Ровоам в Сихем, ибо в Сихем пришли все Израильтяне, чтобы воцарить его.

И услышал о том Иеровоам, сын Наватов, когда находился еще в Египте, куда убежал от царя Соломона, и возвратился Иеровоам из Египта;

и послали за ним и призвали его. Тогда Иеровоам и все собрание Израильтян пришли и говорили [царю] Ровоаму и сказали:

отец твой наложил на нас тяжкое иго, ты же облегчи нам жестокую работу отца твоего и тяжкое иго, которое он наложил на нас, и тогда мы будем служить тебе.

И сказал он им: пойдите и чрез три дня опять придите ко мне. И пошел народ.

Царь Ровоам советовался со старцами, которые предстояли пред Соломоном, отцом его, при жизни его, и говорил: как посоветуете вы мне отвечать сему народу?

Они говорили ему и сказали: если ты на сей день будешь слугою народу сему и услужишь ему, и удовлетворишь им и будешь говорить им ласково, то они будут твоими рабами на все дни.

Но он пренебрег совет старцев, что они советовали ему, и советовался с молодыми людьми, которые выросли вместе с ним и которые предстояли пред ним,

и сказал им: что вы посоветуете мне отвечать народу сему, который говорил мне и сказал: «облегчи иго, которое наложил на нас отец твой»?

И говорили ему молодые люди, которые выросли вместе с ним, и сказали: так скажи народу сему, который говорил тебе и сказал: «отец твой наложил на нас тяжкое иго, ты же облегчи нас»; так скажи им: «мой мизинец толще чресл отца моего;

итак, если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами».

Иеровоам и весь народ пришли к Ровоаму на третий день, как приказал царь, сказав: придите ко мне на третий день.

И отвечал царь народу сурово и пренебрег совет старцев, что они советовали ему;

и говорил он по совету молодых людей и сказал: отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами.

И не послушал царь народа, ибо так суждено было Господом, чтобы исполнилось слово Его, которое изрек Господь чрез Ахию Силомлянина Иеровоаму, сыну Наватову.

И увидели все Израильтяне, что царь не послушал их. И отвечал народ царю и сказал: какая нам часть в Давиде? нет нам доли в сыне Иессеевом; по шатрам своим, Израиль! теперь знай свой дом, Давид! И разошелся Израиль по шатрам своим.

Только над сынами Израилевыми, жившими в городах Иудиных, царствовал Ровоам.

И послал царь Ровоам Адонирама, начальника над податью; но все Израильтяне забросали его каменьями, и он умер; царь же Ровоам поспешно взошел на колесницу, чтоб убежать в Иерусалим.

И отложился Израиль от дома Давидова до сего дня.

Когда услышали все Израильтяне, что Иеровоам возвратился [из Египта], то послали и призвали его в собрание, и воцарили его над всеми Израильтянами. За домом Давидовым не осталось никого, кроме колена Иудина [и Вениаминова].

Ровоам, прибыв в Иерусалим, собрал из всего дома Иудина и из колена Вениаминова сто восемьдесят тысяч отборных воинов, дабы воевать с домом Израилевым для того, чтобы возвратить царство Ровоаму, сыну Соломонову.

И было слово Божие к Самею, человеку Божию, и сказано:

скажи Ровоаму, сыну Соломонову, царю Иудейскому, и всему дому Иудину и Вениаминову и прочему народу:

так говорит Господь: не ходите и не начинайте войны с братьями вашими, сынами Израилевыми; возвратитесь каждый в дом свой, ибо от Меня это было. И послушались они слова Господня и пошли назад по слову Господню.

И обстроил Иеровоам Сихем на горе Ефремовой и поселился в нем; оттуда пошел и построил Пенуил.

И говорил Иеровоам в сердце своем: царство может опять перейти к дому Давидову;

если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в доме Господнем, то сердце народа сего обратится к государю своему, к Ровоаму, царю Иудейскому, и убьют они меня и возвратятся к Ровоаму, царю Иудейскому.

И посоветовавшись царь сделал двух золотых тельцов и сказал [народу]: не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской.

И поставил одного в Вефиле, а другого в Дане.

И повело это ко греху, ибо народ стал ходить к одному из них, даже в Дан, [и оставили храм Господень].

И построил он капище на высоте и поставил из народа священников, которые не были из сынов Левииных.

И установил Иеровоам праздник в восьмой месяц, в пятнадцатый день месяца, подобный тому празднику, какой был в Иудее, и приносил жертвы на жертвеннике; то же сделал он в Вефиле, чтобы приносить жертву тельцам, которых сделал. И поставил в Вефиле священников высот, которые устроил,

и принес жертвы на жертвеннике, который он сделал в Вефиле, в пятнадцатый день восьмого месяца, месяца, который он произвольно назначил; и установил праздник для сынов Израилевых, и подошел к жертвеннику, чтобы совершить курение.

1 Пророк из Иудеи проклинает жертвенник в Вефиле; 11 пророк принял приглашение в дом в Вефиле, против повеления Божия, и был умерщвлен львом; 26 пригласивший его в Вефиль хоронит его в своей гробнице; 33 Иеровоам ставит священников из народа.

И вот, человек Божий пришел из Иудеи по слову Господню в Вефиль, в то время, как Иеровоам стоял у жертвенника, чтобы совершить курение.

И произнес к жертвеннику слово Господне и сказал: жертвенник, жертвенник! так говорит Господь: вот, родится сын дому Давидову, имя ему Иосия, и принесет на тебе в жертву священников высот, совершающих на тебе курение, и человеческие кости сожжет на тебе.

И дал в тот день знамение, сказав: вот знамение того, что это изрек Господь: вот, этот жертвенник распадется, и пепел, который на нем, рассыплется.

Когда царь услышал слово человека Божия, произнесенное к жертвеннику в Вефиле, то простер Иеровоам руку свою от жертвенника, говоря: возьмите его. И одеревенела рука его, которую он простер на него, и не мог он поворотить ее к себе.

И жертвенник распался, и пепел с жертвенника рассыпался, по знамению, которое дал человек Божий словом Господним.

И сказал царь [Иеровоам] человеку Божию: умилостиви лице Господа Бога твоего и помолись обо мне, чтобы рука моя могла поворотиться ко мне. И умилостивил человек Божий лице Господа, и рука царя поворотилась к нему и стала, как прежде.

И сказал царь человеку Божию: зайди со мною в дом и подкрепи себя пищею, и я дам тебе подарок.

Но человек Божий сказал царю: хотя бы ты давал мне полдома твоего, я не пойду с тобою и не буду есть хлеба и не буду пить воды в этом месте,

ибо так заповедано мне словом Господним: «не ешь там хлеба и не пей воды и не возвращайся тою дорогою, которою ты шел».

И пошел он другою дорогою и не пошел обратно тою дорогою, которою пришел в Вефиль.

В Вефиле жил один пророк-старец. Сын его пришел и рассказал ему все, что сделал сегодня человек Божий в Вефиле; и слова, какие он говорил царю, пересказали сыновья отцу своему.

И спросил их отец их: какою дорогою он пошел? И показали сыновья его, какою дорогою пошел человек Божий, приходивший из Иудеи.

И сказал он сыновьям своим: оседлайте мне осла. И оседлали ему осла, и он сел на него.

И поехал за человеком Божиим, и нашел его сидящего под дубом, и сказал ему: ты ли человек Божий, пришедший из Иудеи? И сказал тот: я.

И сказал ему: зайди ко мне в дом и поешь хлеба.

Тот сказал: я не могу возвратиться с тобою и пойти к тебе; не буду есть хлеба и не буду пить у тебя воды в сем месте,

ибо словом Господним сказано мне: «не ешь хлеба и не пей там воды и не возвращайся тою дорогою, которою ты шел».

И сказал он ему: и я пророк такой же, как ты, и Ангел говорил мне словом Господним, и сказал: «вороти его к себе в дом; пусть поест он хлеба и напьется воды». – Он солгал ему.

И тот воротился с ним, и поел хлеба в его доме, и напился воды.

Когда они еще сидели за столом, слово Господне было к пророку, воротившему его.

И произнес он к человеку Божию, пришедшему из Иудеи, и сказал: так говорит Господь: за то, что ты не повиновался устам Господа и не соблюл повеления, которое заповедал тебе Господь Бог твой,

но воротился, ел хлеб и пил воду в том месте, о котором Он сказал тебе: «не ешь хлеба и не пей воды», тело твое не войдет в гробницу отцов твоих.

После того, как тот поел хлеба и напился, он оседлал осла для пророка, которого он воротил.

И отправился тот. И встретил его на дороге лев и умертвил его. И лежало тело его, брошенное на дороге; осел же стоял подле него, и лев стоял подле тела.

И вот, проходившие мимо люди увидели тело, брошенное на дороге, и льва, стоящего подле тела, и пошли и рассказали в городе, в котором жил пророк-старец.

Пророк, воротивший его с дороги, услышав это, сказал: это тот человек Божий, который не повиновался устам Господа; Господь предал его льву, который изломал его и умертвил его, по слову Господа, которое Он изрек ему.

И сказал сыновьям своим: оседлайте мне осла. И оседлали они.

Он отправился и нашел тело его, брошенное на дороге; осел же и лев стояли подле тела; лев не съел тела и не изломал осла.

И поднял пророк тело человека Божия, и положил его на осла, и повез его обратно. И пошел пророк-старец в город свой, чтобы оплакать и похоронить его.

И положил тело его в своей гробнице и плакал по нем: увы, брат мой!

После погребения его он сказал сыновьям своим: когда я умру, похороните меня в гробнице, в которой погребен человек Божий; подле костей его положите кости мои;

ибо сбудется слово, которое он по повелению Господню произнес о жертвеннике в Вефиле и о всех капищах на высотах, в городах Самарийских.

И после сего события Иеровоам не сошел со своей худой дороги, но продолжал ставить из народа священников высот; кто хотел, того он посвящал, и тот становился священником высот.

Это вело дом Иеровоамов ко греху и к погибели и к истреблению его с лица земли.

1 Переодетая жена Иеровоама пришла в дом пророка Ахии, 6 который, узнав её, посылает грозную весть Иеровоаму об истреблении его дома и его царства; 17 смерть сына Иеровоама; 19 смерть его самого; 21 злое царствование Ровоама над Иудою; 25 нашествие Сусакима, царя Египетского, ограбившего Иерусалим.

В то время заболел Авия, сын Иеровоамов.

И сказал Иеровоам жене своей: встань и переоденься, чтобы не узнали, что ты жена Иеровоамова, и пойди в Силом. Там есть пророк Ахия; он предсказал мне, что я буду царем сего народа.

И возьми с собою [для человека Божия] десять хлебов, и лепешек, и кувшин меду, и пойди к нему: он скажет тебе, что будет с отроком.

Жена Иеровоама так и сделала: встала, пошла в Силом и пришла в дом Ахии. Ахия уже не мог видеть, ибо глаза его сделались неподвижны от старости.

И сказал Господь Ахии: вот, идет жена Иеровоамова спросить тебя о сыне своем, ибо он болен; так и так говори ей; она придет переодетая.

Ахия, услышав шорох от ног ее, когда она вошла в дверь, сказал: войди, жена Иеровоамова; для чего было тебе переодеваться? Я грозный посланник к тебе.

Пойди, скажи Иеровоаму: так говорит Господь Бог Израилев: Я возвысил тебя из среды простого народа и поставил вождем народа Моего Израиля,

и отторг царство от дома Давидова и дал его тебе; а ты не таков, как раб Мой Давид, который соблюдал заповеди Мои и который последовал Мне всем сердцем своим, делая только угодное пред очами Моими;

ты поступал хуже всех, которые были прежде тебя, и пошел, и сделал себе иных богов и истуканов, чтобы раздражить Меня, Меня же отбросил назад;

за это Я наведу беды на дом Иеровоамов и истреблю у Иеровоама до мочащегося к стене, заключенного и оставшегося в Израиле, и вымету дом Иеровоамов, как выметают сор, дочиста;

кто умрет у Иеровоама в городе, того съедят псы, а кто умрет на поле, того склюют птицы небесные; так Господь сказал.

Встань и иди в дом твой; и как скоро нога твоя ступит в город, умрет дитя;

и оплачут его все Израильтяне и похоронят его, ибо он один у Иеровоама войдет в гробницу, так как в нем, из дома Иеровоамова, нашлось нечто доброе пред Господом Богом Израилевым.

И восставит Себе Господь над Израилем царя, который истребит дом Иеровоамов в тот день; и что? даже теперь.

И поразит Господь Израиля, и будет он, как тростник, колеблемый в воде, и извергнет Израильтян из этой доброй земли, которую дал отцам их, и развеет их за реку, за то, что они сделали у себя идолов, раздражая Господа;

и предаст [Господь] Израиля за грехи Иеровоама, которые он сам сделал и которыми ввел в грех Израиля.

И встала жена Иеровоамова, и пошла, и пришла в Фирцу; и лишь только переступила чрез порог дома, дитя умерло.

И похоронили его, и оплакали его все Израильтяне, по слову Господа, которое Он изрек чрез раба Своего Ахию пророка.

Прочие дела Иеровоама, как он воевал и как царствовал, описаны в летописи царей Израильских.

Времени царствования Иеровоамова было двадцать два года; и почил он с отцами своими, и воцарился Нават, сын его, вместо него.

Ровоам, сын Соломонов, царствовал в Иудее. Сорок один год было Ровоаму, когда он воцарился, и семнадцать лет царствовал в Иерусалиме, в городе, который избрал Господь из всех колен Израилевых, чтобы пребывало там имя Его. Имя матери его Наама Аммонитянка.

И делал Иуда неугодное пред очами Господа, и раздражали Его более всего того, что сделали отцы их своими грехами, какими они грешили.

И устроили они у себя высоты и статуи и капища на всяком высоком холме и под всяким тенистым деревом.

И блудники были также в этой земле и делали все мерзости тех народов, которых Господь прогнал от лица сынов Израилевых.

На пятом году царствования Ровоамова, Сусаким, царь Египетский, вышел против Иерусалима

и взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского [и золотые щиты, которые взял Давид от рабов Адраазара, царя Сувского, и внес в Иерусалим]. Всё взял; взял и все золотые щиты, которые сделал Соломон.

И сделал царь Ровоам вместо них медные щиты и отдал их на руки начальникам телохранителей, которые охраняли вход в дом царя.

Когда царь выходил в дом Господень, телохранители несли их, и потом опять относили их в палату телохранителей.

Прочее о Ровоаме и обо всем, что он делал, описано в летописи царей Иудейских.

Между Ровоамом и Иеровоамом была война во все дни жизни их.

И почил Ровоам с отцами своими и погребен с отцами своими в городе Давидовом. Имя матери его Наама Аммонитянка. И воцарился Авия, сын его, вместо него.

Таджикский

Языки

Ва подшоҳ Сулаймон, ғайр аз духтари фиръавн, бисёр занони аҷнабиро аз мӯобиён, аммӯниён, адӯмиён, сидӯниён, ҳиттиён дӯст медошт, –

Аз халқҳое ки Худо дар бораи онҳо ба банӣ Исроил гуфта буд: «Ба онҳо духтарони худро ба шавҳар надиҳед, ва духтаронашонро ба занӣ нагиред, ки яқинан дили шуморо ба худоёни худ моил хоҳанд кард». Вале Сулаймон ба духтарони онҳо меҳр баст бо муҳаббат часпид.

Ва ӯ ҳафтсад зани бону ва сесад суррия дошт; ва занонаш дили ӯро вайрон фосид карданд.

Ва дар вақти пирии Сулаймон чунин воқеъ шуд, ки занонаш дили ӯро ба худоёни дигар моил карданд, ва дили ӯ, мисли дили падараш Довуд, ба Парвардигор Худояш амин набуд.

Ва Сулаймон Аштора, худои сидӯниён, ва Милкӯм, бути зишти аммӯниёнро пайравӣ намуд.

Ва Сулаймон дар назари Парвардигор кори бад карда, мисли падараш Довуд Парвардигорро пурра пайравӣ нанамуд.

Он гоҳ Сулаймон бар кӯҳе ки рӯ ба рӯи Уршалим аст, парастишгоҳе барои Камуш, бути зишти Мӯоб, ва барои Мӯлик, бути зишти банӣ Аммӯн, бино кард.

Ва ҳамчунин барои ҳамаи занони аҷнабии худ, ки ба худоёнашон бухур месӯзониданд ва қурбонӣ мекарданд, амал намуд.

Ва Парвардигор ба Сулаймон ғазаб кард, аз он сабаб ки дилаш аз Парвардигор Худои Исроил гаштааст, ки Ӯ ду бор бар вай зоҳир гардида,

Ба вай дар ин хусус фармуда буд, ки худоёни дигарро пайравӣ нанамояд; валекин ӯ фармудаи Парвардигорро риоя накард.

Ва Парвардигор ба Сулаймон гуфт: «Азбаски ту чунин рафтор намудӣ, ва паймон ва фароизи Маро, ки ба ту фармудаам, риоя накардӣ, Ман мамлакатро аз ту пора карда гирифта, онро ба навкари ту хоҳам дод.

Аммо дар айёми ту инро ба хотири падарат Довуд ба амал нахоҳам овард, балки аз дасти писарат пора карда хоҳам гирифт.

Вале тамоми мамлакатро пора карда нахоҳам гирифт: як сибтро, ба хотири бандаам Довуд ва ба хотири Уршалим, ки баргузидаам, ба писари ту хоҳам дод».

Ва Парвардигор душманеро ба муқобили Сулаймон бархезонид, яъне Ҳадади адӯмиро, ки аз насли подшоҳи Адӯм буд.

Ҳангоме ки Довуд дар Адӯм буд, ва сарлашкараш Юоб барои дафн кардани кушташудагон омада, тамоми наринаи Адӯмро кушта буд, –

Зеро Юоб ва тамоми Исроил шаш моҳ дар он ҷо истода буданд, то даме ки тамоми наринаи Адӯмро нобуд карданд, –

Он гоҳ Ҳадад бо баъзе касони адӯмӣ, ки аз навкарони падараш буданд, гурехта ба Миср омад; ва Ҳадад кӯдаки хурде буд.

Онҳо аз Мидён бархоста, ба Форон омаданд, ва баъзе касонро аз Форон ҳамроҳи худ гирифта, ба Миср назди фиръавн, подшоҳи Миср, омаданд, ки вай ба ӯ хона дод, ва таъминоти зиндагӣ барояш таъин намуд, ва замине ба ӯ дод.

Ва Ҳадад дар назари фиръавн бағоят илтифот пайдо кард, ба тавре ки вай хоҳари зани худро, яъне хоҳари Таҳфаниси маликаро ба ӯ ба занӣ дод.

Ва хоҳари Таҳфанис барои ӯ писараш Ҷанубатро зоид, ва Таҳфанис вайро андаруни хонаи фиръавн тарбия кард; ва Ҷанубат дар хонаи фиръавн, дар миёни писарони фиръавн буд.

Ва Ҳадад дар Миср шунид, ки Довуд бо падарони худ хобидааст, ва сарлашкараш Юоб мурдааст; ва Ҳадад ба фиръавн гуфт: «Маро иҷозат бидеҳ, то ки ба замини худ биравам».

Фиръавн ба вай гуфт: «Оё ту назди ман ба чизе эҳтиёҷ дорӣ, ки мехоҳӣ ба замини худ биравӣ?» Вай гуфт: «Не, аммо ба ман иҷозат бидеҳ».

Ва Худо душмани дигарро ба муқобили Сулаймон бархезонид, яъне Разӯн писари Элёдоъро, ки вай аз пеши хоҷаи худ, Ҳададозар подшоҳи Сӯбо, гурехта буд.

Ва баъд аз он ки Довуд онҳоро кушт, вай назди худ одам ҷамъ карда, сардори фавҷе гардид; ва онҳо ба Димишқ рафта, дар он сокин шуданд, ва дар Димишқ подшоҳӣ карданд.

Ва дар тамоми айёми Сулаймон вай душмани Исроил буд ва, илова бар зараре ки Ҳадад мерасонид, вай ба зидди Исроил ҷиноят мекард, ва бар Арам подшоҳӣ мекард.

Ва Ёробъом писари Наботи эфроимӣ, аз Саредо, ки модараш Саруо ном бевазане, ва худаш навкари Сулаймон буд, бар зидди даст подшоҳ бардошт.

Чунин аст достони он ки ӯ бар зидди даст подшоҳ бардошт: Сулаймон Миллӯро бино карда, рахнаеро, ки дар шаҳри падараш Довуд буд, таъмир менамуд.

Ва Ёробъом марди ҷанговари паҳлавоне буд; ва Сулаймон чун дид, ки ин ҷавон аз ӯҳдаи кор мебарояд, ӯро бар тамоми коргарони хонадони Юсуф назоратчӣ таъин намуд.

Ва дар он вақт чунин воқеъ шуд, ки Ёробъом аз Уршалим берун омад, ва Аҳиёи шилӯнии пайғамбар, ки ҷомаи нав дар бар дошт, дар роҳ бо ӯ вохӯрд, ва ҳар дуяшон дар саҳро танҳо буданд.

Ва Аҳиё ҷомаи наверо, ки дар бар дошт, гирифта, онро ба дувоздаҳ қисм пора кард.

Ва ба Ёробъом гуфт: «Даҳ қисмашро барои худ бигир, зеро ки Парвардигор Худои Исроил чунин мегӯяд: ́Инак, Ман мамлакатро аз дасти Сулаймон пора карда мегирам, ва даҳ сибтро ба ту медиҳам;

Ва як сибт аз они вай хоҳад буд, ба хотири бандаам Довуд ва ба хотири Уршалим, – шаҳре ки онро аз миёни ҳамаи сибтҳои Исроил баргузидаам;

Чунки онҳо Маро тарк карда, ба Аштора, худои сидӯниён, ба Камуш, худои мӯобиён, ва ба Милкӯм, худои банӣ Аммӯн, саҷда бурданд, ва бо роҳҳои Ман рафтор накарданд, то он чиро, ки дар назари Ман рост аст, ба ҷо оваранд, ва фароизу аҳкоми Маро мисли падараш Довуд риоя намоянд.

Вале тамоми мамлакатро аз дасти вай нахоҳам гирифт, балки ба хотири бандаам Довуд, ки ӯро баргузидам, ва ӯ аҳкому фароизи Маро ба ҷо овард, Ман вайро дар тамоми айёми ҳаёташ раис хоҳам кард;

Ва подшоҳиро аз дасти писараш хоҳам гирифт, ва даҳ сибтро ба ту хоҳам дод,

Ва ба писараш як сибтро хоҳам дод, то ки барои бандаам Довуд чароғе тамоми айём дар ҳузури Ман дар Уршалим бошад, – дар шаҳре ки барои Худ баргузидаам, то ки номи Худро дар он ҷойгир созам.

Ва туро Ман ихтиёр хоҳам кард, ва ту мувофиқи ҳар орзуе ки дар дилат бошад, подшоҳӣ хоҳӣ кард, ва бар Исроил подшоҳ хоҳӣ шуд.

Ва агар ту ба ҳар фармудаи Ман гӯш диҳӣ, ва бо роҳҳои Ман рафтор карда, он чиро, ки дар назари Ман рост аст, ба амал оварӣ, ва фароизу аҳкоми Маро риоя намоӣ, чунон ки бандаам Довуд амал мекард, он гоҳ Ман бо ту хоҳам буд, ва хонаи мустаҳкаме барои ту бино хоҳам кард, чунон ки барои Довуд бино кардам, ва Исроилро ба ту хоҳам дод.

Ва насли Довудро ба ин сабаб ба хорӣ дучор хоҳам кард, аммо на то абад ба сурати абадӣ́».

Ва Сулаймон мехост Ёробъомро ба қатл расонад, вале Ёробъом бархоста, ба Миср назди Шишак, подшоҳи Миср, гурехт, ва то вафоти Сулаймон дар Миср буд.

Ва бақияи аъмоли корҳои Сулаймон, ва ҳар чи ӯ кард, ва ҳикмати ӯ дар китоби вақоеъномаи Сулаймон навишта шудааст.

Ва айёме ки Сулаймон дар Уршалим бар тамоми Исроил подшоҳӣ кард, чил сол буд.

Ва Сулаймон бо падарони худ хобид, ва дар шаҳри падараш Довуд дафн карда шуд; ва писараш Раҳабъом ба ҷои ӯ подшоҳ шуд.

Ва Раҳабъом ба Шакем рафт, зеро ки тамоми Исроил ба Шакем омаданд, то ки ӯро подшоҳ кунанд.

Ва ҳангоме ки Ёробъом писари Набот инро шунид, ӯ ҳанӯз дар Миср буд, ки ба он ҷо аз пеши подшоҳ Сулаймон гурехта буд; ва Ёробъом дар Миср сокин буд.

Ва фиристода, ӯро хонданд; ва Ёробъом ва тамоми ҷамоати Исроил омаданд, ва ба Раҳабъом сухан ронда, гӯфтанд:

«Падарат юғи моро вазнин гарон карда буд, вале ту алҳол хизмати сахти падарат ва юғи гарони вайро, ки бар мо ниҳода буд, сабук гардон, ва мо хизмати туро ба ҷо хоҳем овард».

Ба онҳо гуфт: «Биравед ва баъд аз се рӯз назди ман биёед». Ва қавм рафтанд.

Ва подшоҳ Раҳабъом ба пироне ки ба ҳузури падараш Сулаймон, дар вақти зинда будани вай, меистоданд, машварат пурсида, гуфт: «Шумо чӣ маслиҳат медиҳед, то ки ба ин қавм ҷавоб гардонам?»

Ва онҳо ба ӯ сухан ронда, гуфтанд: «Агар ту имрӯз хизматгори ин қавм гардӣ, ва хизмати онҳоро ба ҷо оварӣ, ва бо ҷавобат онҳоро қонеъ гардонӣ, ва ба онҳо суханони нек гӯӣ, онҳо тамоми айём бандагони ту хоҳанд буд».

Вале ӯ машваратеро, ки пирон ба ӯ доданд, рад намуд, ва аз ҷавононе ки бо ӯ калон шуда буданд ва ба ҳузураш меистоданд, машварат пурсид,

Ва ба онҳо гуфт: «Шумо чӣ маслиҳат медиҳед, то ки ба ин қавм чавоб гардонам, ки онҳо ба ман сухан ронда, гуфтаанд: ́Юғеро, ки падарат бар мо ниҳода буд, сабук гардон́?»

Ва он ҷавонон, ки бо ӯ калон шуда буданд, ба ӯ сухан ронда, гуфтанд: «Ба ин қавм, ки ба ту сухан ронда, гуфтаанд: ́Падарат юғи моро гарон карда буд, вале ту онро барои мо сабук гардон́, – ту ба онҳо чунин бигӯ: ́Ангушти хурди ман аз камари падарам ғафстар аст;

Ва алҳол, падарам юғи гароне бар шумо ниҳода буд, вале ман юғи шуморо боз ҳам гаронтар хоҳам кард; падарам шуморо бо тозиёнаҳо ҷазо медод, вале ман шуморо бо нешҳои каждум ҷазо хоҳам дод́».

Ва Ёробъом ва тамоми қавм дар рӯзи сеюм назди Раҳабъом омаданд, чунон ки подшоҳ сухан ронда, гуфта буд: «Дар рӯзи сеюм назди ман биёед».

Ва подшоҳ ба қавм ҷавоби сахт гардонид, ва машваратеро, ки пирон ба ӯ дода буданд, рад кард,

Ва мувофиқи машварати ҷавонон ба онҳо гуфт: «Падарам юғи шуморо гарон карда буд, вале ман юғи шуморо боз ҳам гаронтар хоҳам кард; падарам шуморо бо тозиёнаҳо ҷазо медод, вале ман шуморо бо нешҳои каждум ҷазо хоҳам дод».

Ва подшоҳ ба қавм гӯш надод, зеро ки ин аз ҷониби Парвардигор насиб шуда буд, то суханеро, ки Парвардигор ба воситаи Аҳиёи шилӯнӣ ба Ёробъом писари Набот гуфта буд, ба амал оварад.

Ва тамоми Исроил диданд, ки подшоҳ ба онҳо гӯш надод; ва қавм ба подшоҳ ҷавоб гардонида, гуфтанд: «На ҳиссаест моро дар Довуд, ва на меросе дар писари Йисой! Эй Исроил, ба хаймаҳои худ биравед! Эй Довуд, акнун хонаи худро бидон!» Ва Исроил ба хаймаҳои худ рафтанд.

Вале бар он банӣ Исроил, ки дар шаҳрҳои Яҳудо сокин буданд, Раҳабъом подшоҳӣ мекард.

Ва подшоҳ Раҳабъом Адӯромро, ки сардори боҷу хироҷ буд, фиристод, вале тамоми Исроил ӯро сангборон карданд, ва ӯ мурд; ва подшоҳ Раҳабъом шитобон ба ароба савор шуд, то ки ба Уршалим бигрезад.

Ва Исроил ба зидди хонадони Довуд балво карданд, ки то имрӯз давом дорад.

Ва чун тамоми Исроил шуниданд, ки Ёробъом баргаштааст, фиристода ӯро назди ҷамоат хонданд, ва ӯро бар тамоми Исроил подшоҳ карданд; хонадони Довудро ҳеҷ кас, ғайр аз сибти Яҳудо, тарафдорӣ накард.

Ва Раҳабъом ба Уршалим омада, аз тамоми хонадони Яҳудо ва аз сибти Бинёмин саду ҳаштод ҳазор нафар ҷанговарони баргузидаро ҷамъ овард, то ки бо хонадони Исроил ҷанг карда, подшоҳиро ба Раҳабъом писари Сулаймон баргардонанд.

Ва сухани Худо бар Шамаъё, марди Худо, нозил шуда, гуфт:

«Ба Раҳабъом писари Сулаймон, подшоҳи Яҳудо, ва ба тамоми хонадони Яҳудо ва Бинёмин ва ба бақияи қавм сухан ронда, бигуй:

Парвардигор чунин мегӯяд: ́Набароед ва бо бародарони худ, банӣ Исроил, ҷанг накунед! Ҳар яке ба хонаи худ баргардед, зеро ки ин аз ҷониби Ман шудааст́». Ва онҳо ба сухани Парвардигор гӯш доданд, ва мувофиқи сухани Парвардигор гашта рафтанд.

Ва Ёробъом Шакемро дар кӯҳи Эфроим бино карда, дар он сокин шуд; ва аз он ҷо баромада, Фануилро бино кард.

Ва Ёробъом дар дили худ гуфт: «Алҳол подшоҳӣ ба хонадони Довуд хоҳад баргашт;

Агар ин қавм ба Уршалим бираванд, то ки дар хонаи Парвардигор қурбонӣ кунанд, он гоҳ дили ин қавм ба хоҷаи онҳо, ба Раҳабъом, подшоҳи Яҳудо, бозгашт хоҳад намуд, ва онҳо маро кушта, ба Раҳабъом, подшоҳи Яҳудо, хоҳанд баргашт».

Ва подшоҳ машварат намуда, ду гӯсолаи тилло сохт. Ва ба онҳо гуфт: «Ба Уршалим рафтанатон бас аст! Инак худоёни шумо, эй Исроил, ки шуморо аз замини Миср берун овардаанд».

Ва якеро дар Байт-Ил гузошт, ва дигареро дар Дон ҷой дод.

Ва ин боиси гуноҳ гардид, ва қавм пеши яке аз онҳо то Дон мерафтанд.

Ва парастишхонаҳо бар баландиҳо сохт, ва аз ҳар табақаи қавм, ки аз банӣ Левӣ набуданд, коҳинонро таъин намуд.

Ва Ёробъом иде дар моҳи ҳаштум, дар рӯзи понздаҳуми моҳ, монанди иде ки дар Яҳудо буд, муқаррар намуд, ва назди он қурбонгоҳ рафт, – дар Байт-Ил ҳамин тавр амал кард, – то барои гӯсолаҳое ки сохта буд, қурбонӣ кунад; ва дар Байт-Ил коҳинони парастишгоҳеро, ки сохта буд, таъин намуд;

Ва дар рӯзи понздаҳуми моҳи ҳаштум, – моҳе ки аз хаёли худ бофта бароварда буд, – назди қурбонгоҳе ки дар Байт-Ил сохта буд, рафт; ва иде барои банӣ Исроил барпо намуд, ва назди қурбонгоҳ омад, то ки бухур бисӯзонад.

Ва инак, марди Худо мувофиқи сухани Парвардигор аз Яҳудо ба Байт-Ил омад, ва Ёробъом назди қурбонгоҳ истода буд, то ки бухур бисӯзонад.

Ва мувофиқи сухани Парвардигор вай ба қурбонгоҳ муроҷиат намуда, гуфт: «Эй қурбонгоҳ, қурбонгоҳ! Парвардигор чунин мегӯяд: ́Инак, писаре дар хонадони Довуд таваллуд меёбад, ки Йӯшиёҳу ном дорад; ва ӯ коҳинони баландиҳоро, ки бар ту бухур месӯзонанд, бар ту забҳ хоҳад кард кушт, ва устухонҳои одамро бар ту хоҳанд сӯзонид́».

Ва дар он рӯз вай аломате нишон дода, гуфт: «Ин аст аломати он ки инро Парвардигор гуфтааст: ́Инак, ин қурбонгоҳ аз ҳам ҷудо шуда, хокистаре ки бар он аст, пошида хоҳад шуд́».

Ва ҳангоме ки подшоҳ сухани марди Худоро шунид, ки вай ба қурбонгоҳи Байт-Ил муроҷиат намуда мегуфт, Ёробъом дасти худро аз болои қурбонгоҳ дароз карда, гуфт: «Вайро дастгир кунед!» Ва дасти ӯ, ки сӯи вай дароз карда буд, хушк шуд, ва ӯ натавонист онро ба тарафи худ баргардонад.

Ва қурбонгоҳ аз ҳам ҷудо шуда, хокистар аз болои қурбонгоҳ пошида шуд, ҳамчун аломате ки марди Худо мувофиқи сухани Парвардигор нишон дода буд.

Ва подшоҳ ба марди Худо сухан ронда, гуфт: «Лутфан, пеши Парвардигор Худои худ зорӣ намо ва барои ман дуо гӯй, то ки дасти ман ба тарафи ман баргардад». Ва марди Худо пеши Парвардигор зорӣ намуд, ва дасти подшоҳ ба тарафи вай баргашт ва мисли пештара шуд.

Ва подшоҳ ба марди Худо гуфт: «Бо ман ба хона биё ва хӯроке бихӯр, ва ман ба ту тӯҳфа хоҳам дод».

Валекин марди Худо ба подшоҳ гуфт: «Агар ту нисфи хонаи худро ба ман бидиҳӣ, бо ту нахоҳам рафт, ва дар ин макон на нон хоҳам хӯрд, ва на об хоҳам нӯшид.

Зеро ки ба ман мувофиқи сухани Парвардигор чунин фармуда ва гуфта шудааст: ́Нон нахӯр, ва об нанӯш, ва бо роҳе ки омадаӣ, барнагард́».

Ва ӯ бо роҳи дигаре рафт, ва бо роҳе ки ба Байт-Ил омада буд, барнагашт.

Ва пайғамбари пиронсоле дар Байт-Ил сокин буд; ва писаронаш омада, ҳар кореро, ки марди Худо он рӯз дар Байт-Ил карда буд, ба ӯ ҳикоят намуданд, ва суханонеро, ки вай ба подшоҳ гуфта буд, ба падари худ нақл карданд.

Ва падарашон ба онҳо гуфт: «Бо кадом роҳ вай рафт?» Ва писаронаш дида буданд, ки он марди Худо, ки аз Яҳудо омада буд, бо кадом роҳ рафт.

Ва ӯ ба писаронаш гуфт: «Барои ман харро зин кунед». Ва онҳо барои ӯ харро зин карданд, ва ӯ бар он савор шуд;

Ва аз пайи марди Худо рафта, вайро зери дарахти писта нишаста ёфт, ва ба вай гуфт: «Оё ту он марди Худо ҳастӣ, ки аз Яҳудо омадаӣ?» Вай гуфт: «Ман ҳастам».

Ва ба вай гуфт: «Бо ман ба хона биё, ва нон бихӯр».

Вале вай гуфт: «Ман наметавонам бо ту баргардам ва назди ту биравам; ва дар ин макон бо ту нон нахоҳам хӯрд, ва об нахоҳам нӯшид;

Зеро ки ба ман мувофиқи сухани Парвардигор гуфта шудааст: ́Дар он ҷо нон нахӯр, ва об нанӯш, ва бо роҳе ки омадаӣ, барнагард́».

Ва ӯ ба вай гуфт: «Ман низ пайғамбаре мисли ту ҳастам, ва фариштае мувофиқи сухани Худованд ба ман сухан ронда, гуфт: ́Вайро бо худ ба хонаат баргардон, то ки вай нон бихӯрад ва об бинӯшад́». Аммо ӯ ба вай дурӯғ гуфт.

Вай бо ӯ баргашта, дар хонаи ӯ нон хӯрд, ва об нӯшид.

Ва ҳангоме ки онҳо назди миз нишаста буданд, сухани Парвардигор бар пайғамбаре ки вайро баргардонида буд, нозил шуд,

Ва ӯ ба марди Худо, ки аз Яҳудо омада буд, муроҷиат намуда, гуфт: «Парвардигор чунин мегӯяд: ́Азбаски аз иҷрои сухани Парвардигор сар тофтӣ, ва амреро, ки Парвардигор Худои ту ба ту фармуда буд, риоя нанамудӣ,

Балки баргашта, дар маконе ки дар бораи он Ӯ ба ту гуфта буд: «Нон нахӯр ва об нанӯш», ту нон хӯрдӣ ва об нӯшидӣ, бинобар ин ҷасади ту ба мақбараи падаронат дохил нахоҳад шуд́».

Ва баъд аз он ки вай нон хӯрд ва об нӯшид, харро барои вай зин кард, яъне барои пайғамбаре ки баргардонида буд.

Ва ҳангоме ки вай рафт, шере вайро дар роҳ ёфта, кушт; ва ҷасади вай дар сари роҳ партофта шуда буд, ва хар назди он меистод, ва шер назди ҷасад меистод.

Ва инак, одамоне ки мегузаштанд, диданд, ки ҷасаде дар сари роҳ партофта шудааст, ва шере назди ҷасад истодааст; ва онҳо омада, дар шаҳре ки пайғамбари пиронсол дар он сокин буд, ҳикоят карданд.

Ва пайғамбаре ки вайро аз роҳ баргардонида буд, инро шунида, гуфт: «Ин ҳамон марди Худост, ки аз иҷрои сухани Худо сар тофт, ва Парвардигор вайро ба шер супурдааст, ва он вайро мувофиқи сухани Парвардигор, ки ба ӯ гуфта буд, куштааст».

Ва ӯ ба писаронаш сухан ронда, гуфт: «Барои ман харро зин кунед». Ва онҳо онро зин карданд.

Ва ӯ рафта, ҷасади вайро ёфт, ки дар сари роҳ партофта шуда буд, ва хар ва шер назди ҷасад меистоданд; шер ҷасадро нахӯрда буд, ва харро надарида буд.

Ва пайғамбар ҷасади марди Худоро бардошта болои хар гузошт ва гардонида бурд; ва пайғамбари пиронсол ба шаҳр омад, то ки мотам гирифта, вайро дафн кунад.

Ва ӯ ҷасади вайро дар мақбараи худ гузошт; ва барои вай мотам гирифта, гуфтанд: «Эй вой бародарам!»

Ва баъд аз он ки вайро дафн кард, ба писаронаш сухан ронда, гуфт: «Вақте ки бимирам, маро дар мақбарае ки марди Худо дар он дафн шудааст, дафн кунед, устухонҳоямро назди устухонҳои вай бимонед;

Зеро сухане ки вай дар бораи қурбонгоҳи Байт-Ил ва дар бораи ҳамаи баландиҳои шаҳрҳои Сомария мувофиқи сухани Парвардигор гуфта буд, ҳатман ба амал хоҳад омад».

Баъд аз ин воқеа Ёробъом аз роҳи бади худ нагашт, балки аз ҳар табақаи қавм коҳинони баландиҳоро таъин кардан гирифт: ҳар кӣ мехост, вайро ӯ таъин менамуд, то ки аз ҷумлаи коҳинони баландиҳо гардад.

Ин боиси гуноҳкор шудани хонадони Ёробъом гардид, то ки он аз рӯи замин несту нобуд шавад.

Дар он замон Абиё, писари Ёробъом, бемор шуд.

Ва Ёробъом ба зани худ гуфт: «Лутфан, бархоста, намуди худро дигаргун соз, то надонанд, ки ту зани Ёробъом ҳастӣ, ва ба Шилӯ бирав; инак, Аҳиёи пайғамбар дар он ҷост, ки ӯ дар бораи ман гуфта буд, ки бар ин қавм подшоҳ хоҳам шуд.

Ва дар дасти худ даҳто нон, ва кулчаҳо, ва кӯзаи асал гирифта, назди ӯ бирав; ӯ ба ту хоҳад гуфт, ки ҳоли кӯдак чӣ мешавад».

Ва зани Ёробъом ҳамин тавр амал кард, ва бархоста, ба Шилӯ рафт, ва ба хонаи Аҳиё омад; вале Аҳиё наметавонист бубинад, зеро ки чашмонаш аз пирӣ нобино шуда буд.

Ва Парвардигор ба Аҳиё гуфт: «Инак, зани Ёробъом меояд, то дар бораи писараш, ки бемор аст, чизе аз ту бипурсад; ба вай чунин ва чунин бигӯ; ва ҳангоме ки вай меояд, худро ношинос вонамуд хоҳад кард».

Ва чун Аҳиё садои пойҳои вайро, ки ба дар дохил мешуд, шунид, гуфт: «Эй зани Ёробъом, дохил шав! Чаро ту худро ношинос вонамуд мекунӣ? Ман бо сухани сахт назди ту фиристода шудаам;

Рафта, ба Ёробъом бигӯ: ́Парвардигор Худои Исроил чунин мегӯяд: азбаски Ман туро аз миёни қавм сарафроз кардам, ва туро бар қавми Худ Исроил раис таъин намудам,

Ва мамлакатро аз хонадони Довуд пора карда гирифтам, ва онро ба ту додам, вале ту мисли бандаам Довуд набудӣ, ки вай аҳкоми Маро риоя мекард ва бо тамоми дили худ Маро пайравӣ намуда, фақат он чиро, ки дар назари Ман рост аст, ба амал меовард;

Ва ту аз ҳамаи онҳое ки пеш аз ту буданд, бадтар рафтор кардӣ, ва рафта, худоёни дигар ва бутҳои рехтае барои худ сохтӣ, то ки Маро ба ғазаб оварӣ; ва Маро ту аз худ дур андохтӣ, –

Бинобар ин, инак Ман бар хонадони Ёробъом фалокат меоварам, ва аз Ёробъом ҳар нарина ва ҳар бандӣ ва озодро, ки дар Исроил бошанд, нобуд менамоям, ва хонадони Ёробъомро тамоман нест мекунам, чунон ки нопокиро саргинро то ба охир нест мекунанд;

Ҳар кӣ аз Ёробъом дар шаҳр бимирад, вайро сагон хоҳанд хӯрд, ва ҳар кӣ дар саҳро бимирад, вайро мурғони ҳаво хоҳанд хӯрд, зеро ки Парвардигор чунин гуфтааст́.

Ва ту бархоста, ба хонаи худ бирав; пойҳоят ба шаҳр расидан замон кӯдак хоҳад мурд;

Ва тамоми Исроил барои вай навҳа намуда, вайро дафн хоҳанд кард, зеро ки танҳо вай аз Ёробъом ба мақбара дохил хоҳад шуд, чунки дар вай аз хонадони Ёробъом чизи хубе нисбат ба Парвардигор Худои Исроил ёфт шудааст;

Ва Парвардигор барои Худ подшоҳе бар Исроил таъин хоҳад намуд, ки вай хонадони Ёробъомро худи имрӯз нобуд хоҳад кард, ва низ баъд аз ин;

Ва Парвардигор Исроилро зарба хоҳад зад, ва онҳо мисли нае ки дар об мекалавад, хоҳанд буд; ва Исроилро аз ин замини хубе ки ба падаронашон дода буд, решакан хоҳад кард, ва онҳоро ба он тарафи дарё пароканда хоҳад намуд, чунки онҳо барои худ бутҳои Ашера сохта, Парвардигорро ба ғазаб оварданд;

Ва Исроилро таслим хоҳад намуд, ба сабаби гуноҳҳои Ёробъом, ки вай худаш гуноҳ кард, ва Исроилро гирифтори гуноҳ гардонид».

Ва зани Ёробъом бархоста, равона шуд ва ба Тирсо омад; ҳамин ки вай ба остонаи хона расид, бача мурд.

Ва ӯро дафн карданд, ва барои ӯ тамоми Исроил навҳа намуданд, мувофиқи сухани Парвардигор, ки ба воситаи бандаи Худ Аҳиёи пайғамбар гуфта буд.

Ва бақияи корҳои аъмоли Ёробъом – чӣ гуна ҷанг карданаш ва чӣ гуна подшоҳӣ карданаш, – дар китоби вақоеъномаи подшоҳони Исроил навишта шудааст.

Ва айёме ки Ёробъом подшоҳӣ кард, бисту ду сол буд; ва ӯ бо падарони худ хобид, ва писараш Нодоб ба ҷои ӯ подшоҳ шуд.

Ва Раҳабъом писари Сулаймон дар Яҳудо подшоҳӣ мекард; дар вақти подшоҳ шуданаш Раҳабъом чилу яксола буд, ва ҳафдаҳ сол дар Уршалим подшоҳӣ кард, – дар шаҳре ки Парвардигор аз ҳамаи сибтҳои Исроил баргузидааст, то ки номи Худро дар он ҷойгир созад. Ва номи модари ӯ Наамои аммӯнӣ буд.

Ва аҳли Яҳудо он чиро, ки дар назари Парвардигор бад буд, ба амал оварданд, ва бо гуноҳҳое ки карданд, бештар аз ҳар чи падаронашон карда буданд, Ӯро ба ғазаб оварданд.

Ва онҳо низ барои худ бар ҳар тали баланд ва зери ҳар дарахти сабз парастишгоҳҳо ва сутунҳо ва Ашераҳо бино карданд.

Ва ливотагарон низ дар ин кишвар буданд: онҳо ҳамаи корҳои зишти халқҳоеро, ки Парвардигор аз пеши банӣ Исроил бадар ронда буд, ба ҷо меоварданд.

Ва дар соли панҷуми подшоҳии Раҳабъом чунин воқеъ шуд, ки Шишак, подшоҳи Миср, ба муқобили Уршалим баромад;

Ва ганҷҳои хонаи Парвардигор, ва ганҷҳои хонаи подшоҳро гирифт, – ҳама чизро гирифт; ва ҳамаи сипарҳои тиллоро, ки Сулаймон сохта буд, гирифт.

Ва подшоҳ Раҳабъом ба ҷои онҳо сипарҳои мисин сохта, ба дасти сардорони шотироне ки дари хонаи подшоҳро нигаҳбонӣ мекарданд, супурд.

Ва ҳар бор, ки подшоҳ ба хонаи Парвардигор мерафт, шотирон онҳоро мебардоштанд, ва баъд онҳоро ба ҳуҷраи шотирон бармегардониданд.

Ва бақияи корҳои аъмоли Раҳабъом ва ҳар чи ӯ кардааст, дар китоби вақоеъномаи подшоҳони Яҳудо навишта шудааст.

Ва дар миёни Раҳабъом ва Ёробъом ҳама вақт ҷанг бурда мешуд.

Ва Раҳабъом бо падарони худ хобид, ва бо падарони худ дар шаҳри Довуд дафн карда шуд. Ва номи модараш Наамои аммӯнӣ буд. Ва писараш Абиём ба ҷои ӯ подшоҳ шуд.