Скрыть
18:2
18:3
18:5
18:6
18:7
18:8
18:9
18:11
18:13
18:14
18:16
18:18
18:23
18:25
18:26
18:30
18:33
18:34
18:35
18:37
18:41
18:43
18:44
Церковнославянский (рус)
И бы́сть по дне́хъ мно́зѣхъ, и глаго́лъ Госпо́день бы́сть ко илiи́ въ лѣ́то тре́тiе глаго́ля: иди́ и яви́ся Ахаа́ву, и да́мъ до́ждь на лице́ земли́.
И и́де илiа́ ко Ахаа́ву яви́тися, и бѣ́ гла́дъ крѣ́покъ въ самарі́и.
И при­­зва́ Ахаа́въ Авді́а стро­и́теля до́му: и Авді́й бѣ́ боя́ся Го́спода зѣло́.
И бы́сть егда́ нача́ избива́ти Иезаве́ль проро́ки Госпо́дни, и взя́ Авді́й сто́ муже́й проро́ки и скры́ я́ по пяти́десяти во дво­и́хъ верте́пѣхъ и кормя́ше и́хъ хлѣ́бомъ и водо́ю.
И рече́ Ахаа́въ ко Авді́ю: гряди́, и пре́йдемъ на зе́млю, и на исто́чники водны́я, и на вся́ пото́ки, да не́гли ка́ко обря́щемъ бы́лiе и преко́рмимъ ко́ни и мски́, да не изги́бнутъ от­ ско́тъ.
И раздѣли́ша себѣ́ пу́ть ити́ по нему́: Ахаа́въ и́де путе́мъ еди́нымъ еди́нъ, и Авді́й и́де путе́мъ други́мъ еди́нъ.
И бѣ́ Авді́й еди́нъ на пути́: и прiи́де илiа́ на срѣ́тенiе ему́ еди́нъ. И Авді́й потща́ся, и паде́ на лице́ свое́ и рече́: ты́ ли еси́ са́мъ, го́споди мо́й илiе́?
И рече́ илiа́ ко Авді́ю: а́зъ е́смь: иди́ и повѣ́ждь господи́ну тво­ему́, глаго́ля: се́, илiа́.
И рече́ Авді́й: что́ согрѣши́хъ а́зъ, я́ко предае́ши раба́ тво­его́ въ ру́цѣ Ахаа́вли е́же умертви́ти мя́?
жи́въ Госпо́дь Бо́гъ тво́й, а́ще е́сть язы́къ или́ ца́р­ст­во, а́може не посла́ господи́нъ мо́й иска́ти тебе́: и рѣ́ша, нѣ́сть: и закля́ ца́р­ст­во и страны́ его́, я́ко не обрѣ́те тебе́:
и ны́нѣ ты́ глаго́леши ми́: иди́, воз­вѣсти́ господи́ну тво­ему́: се́, илiа́:
и бу́детъ егда́ а́зъ от­иду́ от­ тебе́, и Ду́хъ Госпо́день во́зметъ тя́ въ зе́млю, ея́же не вѣ́мъ, и вни́ду воз­вѣсти́ти Ахаа́ву, и не обря́щетъ тебе́, и убiе́тъ мя́: ра́бъ же тво́й е́сть боя́йся Го́спода от­ ю́ности сво­ея́:
или́ не воз­вѣсти́ся тебѣ́ господи́ну мо­ему́, я́же сотвори́хъ, егда́ убива́­ше Иезаве́ль проро́ки Госпо́дни, и сокры́хъ проро́ки Госпо́дни сто́ муже́й, по пяти́десяти въ верте́пѣ, и корми́хъ и́хъ хлѣ́бомъ и водо́ю?
и ны́нѣ ты́ глаго́леши ми́: иди́, повѣ́ждь господи́ну тво­ему́: се́, илiа́: и убiе́тъ мя́.
И рече́ илiа́: жи́въ Госпо́дь си́лъ, ему́же предстою́ предъ ни́мъ, я́ко дне́сь покажу́ся ему́.
И и́де Авді́й во срѣ́тенiе Ахаа́ву и воз­вѣсти́ ему́. И ускори́ Ахаа́въ и и́де во срѣ́тенiе илiи́.
И бы́сть егда́ узрѣ́ Ахаа́въ илiю́, и рече́ Ахаа́въ ко илiи́: ты́ ли еси́ развраща́яй Изра́иля?
И рече́ илiа́: не развраща́ю а́зъ Изра́иля, но ра́звѣ ты́ и до́мъ отца́ тво­его́, егда́ оста́висте вы́ Го́спода Бо́га ва́­шего и идо́сте вслѣ́дъ Ваа́ла:
и ны́нѣ посли́ и собери́ ко мнѣ́ всего́ Изра́иля на го́ру карми́лскую, и проро́ки сту́дныя Ваа́ловы четы́реста и пятьдеся́тъ, и проро́ковъ дубра́вныхъ четы́реста, яду́щихъ трапе́зу Иезаве́лину.
И посла́ Ахаа́въ во ве́сь Изра́иль, и при­­веде́ вся́ проро́ки на го́ру карми́лскую.
И при­­веде́ ко всѣ́мъ и́мъ илiю́, и рече́ и́мъ илiа́: доко́лѣ вы́ хра́млете на о́бѣ плеснѣ́ ва́шы? а́ще е́сть Госпо́дь Бо́гъ, иди́те вслѣ́дъ его́: а́ще же Ваа́лъ е́сть, то́ иди́те за ни́мъ. И не от­вѣща́ша лю́дiе словесе́.
И рече́ илiа́ къ лю́демъ: а́зъ оста́хъ проро́къ Госпо́день еди́нъ: и проро́цы Ваа́ловы четы́реста и пятьдеся́тъ муже́й, и проро́ковъ дубра́вныхъ четы́реста.
[И рече́ илiа́:] да дадя́тъ на́мъ два́ вола́, и да изберу́тъ себѣ́ еди́наго, и да расте́шутъ и́ [на у́ды], и воз­ложа́тъ на дрова́, и да не воз­гнѣтя́тъ огня́: и а́зъ растешу́ вола́ друга́го, и воз­ложу́ на дрова́, и огня́ не воз­гнѣщу́:
и да при­­зовете́ имена́ бого́въ ва́шихъ, и а́зъ при­­зову́ и́мя Го́спода Бо́га мо­его́: и бу́детъ Бо́гъ, и́же а́ще послу́шаетъ огне́мъ, то́й е́сть Бо́гъ. И от­вѣща́ша вси́ лю́дiе и рѣ́ша: до́бръ глаго́лъ [илiи́нъ], его́же глаго́ла [да бу́детъ та́ко].
И рече́ илiа́ проро́комъ сту́днымъ: избери́те себѣ́ юнца́ еди́наго, и сотвори́те вы́ пре́жде, я́ко ва́съ е́сть мно́же­с­т­во: и при­­зови́те имена́ бого́въ ва́шихъ, и огня́ не воз­гнѣща́йте.
И поя́ша юнца́, и сотвори́ша [та́ко], и при­­зыва́ху и́мя Ваа́лово от­ у́тра до полу́дне, и рѣ́ша: послу́шай на́съ, Ваа́ле, послу́шай на́съ. И не бѣ́ гла́са, ни послуша́нiя. И риста́ху о́коло же́ртвен­ника, его́же сотвори́ша.
И бы́сть въ полу́дне, и поруга́ся и́мъ илiа́ Ѳесви́тянинъ и рече́: зови́те гла́сомъ вели́кимъ, я́ко бо́гъ е́сть, я́ко непра́здность ему́ е́сть, и не́гли что́ и́но стро́итъ, или́ спи́тъ са́мъ, и воста́нетъ.
И зовя́ху гла́сомъ вели́кимъ, и кроя́хуся по обы́чаю сво­ему́ ножа́ми, и мно́зи би́шася бичми́, до проли́тiя кро́ве сво­ея́,
и прорица́ху, до́ндеже пре́йде ве́черъ: и бы́сть егда́ прiи́де вре́мя взы́ти же́ртвѣ, и не бѣ́ гла́са, ниже́ послуша́нiя. И рече́ илiа́ Ѳесви́тянинъ проро́комъ сту́днымъ, глаго́ля: от­ступи́те ны́нѣ, да и а́зъ сотворю́ же́ртву мою́. И от­ступи́ша ті́и, и умо́лкнуша.
И рече́ илiа́ къ лю́демъ: при­­ступи́те ко мнѣ́. И при­­ступи́ша вси́ лю́дiе къ нему́.
И взя́ илiа́ два­на́­де­сять ка́менiй по числу́ колѣ́нъ Изра́илевыхъ, я́коже глаго́ла къ нему́ Госпо́дь, глаго́ля: Изра́иль бу́детъ и́мя твое́.
И созда́ ка́менiе во и́мя Госпо́дне, и изцѣли́ олта́рь раско́пан­ный, и сотвори́ мо́ре вмѣща́ющее двѣ́ мѣ́ры сѣ́мене о́крестъ олтаря́.
И воскладе́ дрова́ на олта́рь, его́же сотвори́, и растеса́ на у́ды всесожега́емая, и воз­ложи́ на дрова́, и воскладе́ на олта́рь.
И рече́ илiа́: при­­неси́те ми́ четы́ри водоно́сы воды́, и воз­лива́йте на всесожже́нiе и на полѣ́на. И сотвори́ша та́ко. И рече́: удво́йте. И удво́иша. И рече́: утро́йте. И утро́иша.
И прохожда́­ше вода́ о́крестъ олтаря́, и мо́ре испо́лнися воды́.
И возопи́ илiа́ на небо и рече́: Го́споди Бо́же Авраа́мовъ и Исаа́ковъ и Иа́ковль, послу́шай мене́, Го́споди, послу́шай мене́ дне́сь огне́мъ, и да уразумѣ́ютъ вси́ лю́дiе сі́и, я́ко ты́ еси́ Госпо́дь еди́нъ Изра́илевъ, и а́зъ ра́бъ тво́й, и тебе́ ра́ди сотвори́хъ дѣла́ сiя́:
послу́шай мене́, Го́споди, послу́шай мене́ огне́мъ, и да разумѣ́ютъ вси́ лю́дiе сі́и, я́ко ты́ еси́ [еди́нъ] Госпо́дь Бо́гъ, и ты́ обрати́лъ еси́ сердца́ люді́й си́хъ вслѣ́дъ тебе́.
И спаде́ о́гнь от­ Го́спода съ небесе́, и пояде́ всесожега́емая, и дрова́, и во́ду, я́же въ мо́ри, и ка́менiе и пе́рсть полиза́ о́гнь.
И падо́ша вси́ лю́дiе на лице́ свое́ и рѣ́ша: во­и́стин­ну Госпо́дь Бо́гъ то́й е́сть Бо́гъ.
И рече́ илiа́ къ лю́демъ: по­има́йте проро́ки Ваа́ловы, да ни еди́нъ скры́ет­ся от­ ни́хъ. И я́ша и́хъ, и веде́ я́ илiа́ на пото́къ ки́ссовъ, и закла́ и́хъ та́мо.
И рече́ илiа́ ко Ахаа́ву: взы́ди, и я́ждь и пі́й, я́ко гла́съ е́сть дожде́внаго хожде́нiя.
И взы́де Ахаа́въ я́сти и пи́ти. Илiа́ же взы́де на карми́лъ, и преклони́ся на зе́млю, и положи́ лице́ свое́ между́ колѣ́нома сво­и́ма,
и рече́ о́трочищу сво­ему́: взы́ди и воз­зри́ на пу́ть морскі́й. И взы́де, и воз­зрѣ́ о́трочищь, и рече́: нѣ́сть ничто́же. И рече́ илiа́: и ты́ обрати́ся седми́жды.
И обрати́ся о́трочищь седми́жды: и бы́сть въ седмо́е, и се́, о́блакъ ма́лъ, а́ки слѣ́дъ ноги́ му́жескiя, воз­нося́щь во́ду изъ мо́ря. И рече́: взы́ди и рцы́ Ахаа́ву: впрязи́ колесни́цу твою́ и сни́ди, да не пости́гнетъ тебе́ до́ждь.
И бы́сть до здѣ́ и до здѣ́, и не́бо при­­мрачи́ся о́блаки и ду́хомъ, и бы́сть до́ждь ве́лiй. И пла́кася, и и́де Ахаа́въ до Иезрае́ля.
И рука́ Госпо́дня бы́сть на илiи́, и стягне́ чре́сла своя́, и тече́ предъ Ахаа́вомъ во Иезрае́ль.
Таджикский
Ва баъд аз рӯзҳои зиёде сухани Парвардигор дар соли сеюм бар Илёс нозил шуда, гуфт: «Рафта, худро ба Аҳъоб зоҳир намо, ва Ман бар замин борон хоҳам боронид».
Ва Илёс рафт, то ки худро ба Аҳъоб нишон диҳад; ва гуруснагӣ дар Сомария сахт буд.
Ва Аҳъоб Убадёҳуро, ки нозири хонаи ӯ буд, даъват намуд; ва Убадёҳу шахси бағоят худотарс буд.
Ва ҳангоме ки Изобал пайғамбарони Парвардигорро нобуд менамуд, Убадёҳу сад нафар пайғамбаронро гирифта, дар мағораҳо панҷоҳнафарӣ пинҳон кард, ва онҳоро бо нон ва об таъмин намуд.
Ва Аҳъоб ба Убадёҳу гуфт: «Дар замин ҳамаи чашмаҳои об ва ҳамаи ҷӯйҳоро тай намо, ки шояд алафе пайдо карда, аспон ва хачиронро зинда нигоҳ дорем, ва аз чорпоён маҳрум нашавем».
Ва онҳо заминро дар миёни худ тақсим карданд, то ки онро тай намоянд: Аҳъоб бо як роҳ танҳо рафт, ва Убадёҳу бо роҳи дигар танҳо рафт.
Ва ҳангоме ки Убадёҳу дар роҳ буд, инак, Илёс бо вай вохӯрд; вай ӯро шинохт ва бар рӯи худ афтода, гуфт: «Оё хоҷаам Илёс ту ҳастӣ?»
Вай ба ӯ гуфт: «Ман ҳастам; рафта, ба хоҷаи худ бигӯй: ́Илёс ин ҷост́».
Вай гуфт: «Ман чӣ гуноҳ кардаам, ки ту бандаи худро ба дасти Аҳъоб месупорӣ, то ки маро бикушад?
Қасам ба ҳаёти Парвардигор Худои ту, ки қавме ва мамлакате нест, ки хоҷаам барои ҷустуҷӯи ту ба он ҷо нафиристода бошад, ва онҳо мегуфтанд: ́Ин ҷо нест́; ва ӯ он мамлакат ва халқро қасам медод, ки туро наёфтаанд;
Ва алҳол ту мегӯӣ: рафта, ба хоҷаи худ бигӯй: ́Илёс ин ҷост́.
Ва чунин воқеъ хоҳад шуд, ки чун аз пеши ту биравам, ва Рӯҳи Парвардигор туро ба ҷое ки намедонам, бардошта барад, ва ман рафта ба Аҳъоб хабар диҳам, ва ӯ туро наёбад, – дар он сурат ӯ маро хоҳад кушт; ва бандаат аз бачагии худ аз Парвардигор метарсад;
Оё хоҷаам хабар наёфтааст аз он чи ман кардам, яъне вақте ки Изобал пайғамбарони Парвардигорро мекушт, ман сад нафар пайғамбарони Парвардигорро дар мағораҳо панҷоҳнафарӣ пинҳон кардам, ва онҳоро бо нон ва об таъмин намудам;
Ва алҳол ту мегӯӣ: рафта ба оғоят бигӯй: ́Илёс ин ҷост́. Пас, ӯ маро хоҳад кушт».
Ва Илёс гуфт: «Ба ҳаёти Парвардигори лашкарҳо, ки ба ҳузураш истодаам, қасам мехӯрам, ки имрӯз худро ба вай нишон хоҳам дод».
Ва Убадёҳу ба пешвози Аҳъоб рафта, ба вай хабар дод; ва Аҳъоб ба пешвози Илёс рафт.
Ва ҳангоме ки Аҳъоб Илёсро дид, Аҳъоб ба ӯ гуфт: «Оё ту ҳастӣ, ки Исроилро ба изтироб андохтаӣ?»
Ва ӯ гуфт: «Исроилро ман ба изтироб наандохтаам, балки ту ва хонадони падарат, чунки шумо аҳкоми Парвардигорро тарк кардед, ва ту Баалҳоро пайравӣ намудӣ.
Ва алҳол фиристода, тамоми Исроилро назди ман бар кӯҳи Кармил ҷамъ кун, ва низ чорсаду панҷоҳ нафар пайғамбарони Баал ва чорсад нафар пайғамбарони Ашераро, ки аз дастархони Изобал хӯрок мехӯранд».
Ва Аҳъоб назди тамоми банӣ Исроил фиристод, ва пайғамбаронро бар кӯҳи Кармил ҷамъ кард.
Ва Илёс ба тамоми қавм наздик омада, гуфт: «То ба кай шумо дар миёни ду ақида мекалавед? Агар Парвардигор аст Худо, – Ӯро пайравӣ намоед, ва агар Баал аст, – вайро пайравӣ намоед». Вале қавм дар ҷавоби ӯ сухане нагуфтанд.
Ва Илёс ба қавм гуфт: «Ман танҳо ҳамчун пайғамбари Парвардигор боқӣ мондаам, валекин пайғамбарони Баал чорсаду панҷоҳ нафаранд.
Бигзор ба мо ду гов диҳанд, ва онҳо бигзор як говро барои худ интихоб намоянд, ва онро пора-пора карда, бар ҳезум монанд, вале оташ нагузоранд; ва ман гови дигарро тайёр карда, бар ҳезум мемонам, вале оташ намегузорам.
Ва шумо номи худои худро бихонед, ва ман номи Парвардигорро хоҳам хонд, ва он Худое ки бо оташ ҷавоб гардонад, Ӯ Худо бошад». Ва тамоми қавм ҷавоб дода, гуфтанд: «Дуруст гуфтӣ».
Ва Илёс ба пайғамбарони Баал гуфт: «Як говро барои худ интихоб намуда, шумо аввал тайёр кунед, зеро ки бисёр ҳастед; ва номи худои худро бихонед, вале оташ нагузоред».
Ва говеро, ки ба онҳо дода шуд, гирифта, тайёр карданд, ва номи Баалро аз субҳ то нимирӯзӣ хонда, гуфтанд: «Эй Баал, ба мо ҷавоб гардон!» Вале на садое буд ва на ҷавобе. Ва онҳо назди қурбонгоҳе ки сохта буданд, ҷастухез мекарданд.
Ва дар нимирӯзӣ Илёс онҳоро ришханд масхара намуда, гуфт: «Бо овози баланд фарёд кунед, зеро ки вай худост; шояд, ба фикре фурӯ рафта бошад, ё барои қазои ҳоҷат дур шуда бошад ё бо чизе дигаре машғул бошад, ё дар сафар бошад, шояд, хоб рафта бошад, ва бедор шавад».
Ва онҳо бо овози баланд фарёд мекарданд, ва худро, мувофиқи одати худ, бо шамшерҳо ва найзаҳо захмдор мекарданд, ба дараҷае ки хун бар онҳо ҷорӣ мешуд.
Ва баъд аз гузаштани нимирӯзӣ онҳо то вақти баровардани қурбонии шом доду фарёд карданд, валекин на садое буд, на ҷавобе ва на таваҷҷӯҳе.
Ва Илёс ба тамоми қавм гуфт: «Ба ман наздик оед». Ва тамоми қавм ба ӯ наздик омаданд; ва ӯ қурбонгоҳи Парвардигорро, ки вайрон шуда буд, таъмир кард.
Ва Илёс дувоздаҳ санг гирифт, мувофиқи шумораи сибтҳои банӣ Яъқуб, ки сухани Парвардигор бар ӯ нозил шуда, гуфта буд: «Номи ту Исроил хоҳад буд».
Ва аз он сангҳо қурбонгоҳе ба номи Парвардигор бино кард; ва гирдогирди қурбонгоҳ хандақе сохт, ки масоҳати ду сео тухмиро дошт.
Ва ҳезумро ҷо ба ҷо монд; ва говро пора-пора карда, бар ҳезум гузошт.
Ва гуфт: «Чор хумро об пур карда, бар қурбонии сӯхтанӣ ва бар ҳезум бирезед». Ва гуфт: «Бори дуюм ин корро бикунед!» Ва бори дуюм карданд. Ва гуфт: «Бори сеюм ин корро бикунед!» Ва бори сеюм карданд.
Ва об гирдогирди қурбонгоҳ ҷорӣ шуд, ва хандақ низ аз об пур шуд.
Ва дар вақти баровардани қурбонии шом Илёси пайғамбар наздик омада, гуфт: «Эй Парвардигор, Худои Иброҳим, Исҳоқ ва Исроил! Бигзор имрӯз маълум гардад, ки Ту дар Исроил Худо ҳастӣ, ва ман бандаи Ту ҳастам, ва ҳамаи инро мувофиқи сухани Ту кардаам.
Маро бишнав, эй Парвардигор, ба ман ҷавоб деҳ! Ва бигзор ин қавм дарк кунанд, ки Ту Парвардигор Худо ҳастӣ, ва Ту дили онҳоро хоҳӣ баргардонид».
Ва оташи Парвардигор фурӯ рехта, қурбонии сӯхтанӣ ва ҳезум ва хокро фурӯ бурд, ва оберо, ки дар хандақ буд, лесид.
Ва тамоми қавм инро диданд, ва бар рӯи худ афтода, гуфтанд: «Парвардигор Худост! Парвардигор Худост!»
Ва Илёс ба онҳо гуфт: «Пайғамбарони Баалро дастгир кунед, як нафар ҳам аз онҳо раҳо нашавад!» Ва онҳоро дастгир карданд. Ва Илёс онҳоро назди ҷӯи Қишӯн фуруд овард, ва дар он ҷо онҳоро кушт.
Ва Илёс ба Аҳъоб гуфт: «Баромада, бихӯр ва бинӯш, зеро ки садои борони зиёде меояд».
Ва Аҳъоб баромад, то ки бихӯрад ва бинӯшад; ва Илёс бар қуллаи Кармил баромада, бар замин хам шуд, ва рӯи худро ба миёни зонуҳояш гузошт.
Ва ба навкари худ гуфт: «Лутфан, баромада ба тарафи баҳр бингар». Вай баромада, нигарист ва гуфт: «Чизе нест». Ҳафт бор Илёс ба ӯ гуфт: «Боз бирав ва бингар».
Ва дар бори ҳафтум вай гуфт: «Инак, абри хурде ба андозаи кафи одам аз баҳр мебарояд». Ва ӯ гуфт: «Баромада, ба Аҳъоб бигӯй: ́Аробаатро баста, фуруд ой, то ки борон ба ту монеъ нашавад́».
Дар ин миён осмон аз абрҳо ва аз бод тира шуда, борони сахт борид; ва Аҳъоб ба аробааш савор шуда, ба Изреил рафт.
Ва дасти Парвардигор бар Илёс буд, ва ӯ камари худро баста, пешопеши Аҳъоб то даромадгоҳи Изреил давид.

1 Илия посылает Ахаву известие, что он вернулся к Израилю; по указанию Илии Ахав собирает всех пророков Вааловых и дубравных на гору Кармил; 21 Илия предлагает посредством огня решить, быть ли Господу или Ваалу Богом Израиля; 25 пророки Вааловы взывают целый день к своему богу; Илия смеется над ними; 30 он восстановил жертвенник Господень и положил на него жертву, облив водой; 36 по молитве Илии Господь посылает с небес огонь, который поедает жертву; 39 поклонение народа пред Господом и поражение всех пророков Вааловых; 41 Илия советует Ахаву скрыться в Изреель от грядущего дождя./td>
По прошествии многих дней было слово Господне к Илии в третий год: пойди и покажись Ахаву, и Я дам дождь на землю.
И пошел Илия, чтобы показаться Ахаву. Голод же сильный был в Самарии.
И призвал Ахав Авдия, начальствовавшего над дворцом. Авдий же был человек весьма богобоязненный,
и когда Иезавель истребляла пророков Господних, Авдий взял сто пророков, и скрывал их, по пятидесяти человек, в пещерах, и питал их хлебом и водою.
И сказал Ахав Авдию: пойди по земле ко всем источникам водным и ко всем потокам на земле, не найдем ли где травы, чтобы нам прокормить коней и лошаков и не лишиться скота.
И разделили они между собою землю, чтобы обойти ее: Ахав особо пошел одною дорогою, и Авдий особо пошел другою дорогою.
Когда Авдий шел дорогою, вот, навстречу ему идет Илия. Он узнал его и пал на лице свое и сказал: ты ли это, господин мой Илия?
Тот сказал ему: я; пойди, скажи господину твоему: «Илия здесь».
Он сказал: чем я провинился, что ты предаешь раба твоего в руки Ахава, чтоб умертвить меня?
Жив Господь Бог твой! нет ни одного народа и царства, куда бы не посылал государь мой искать тебя; и когда ему говорили, что тебя нет, он брал клятву с того царства и народа, что не могли отыскать тебя;
а ты теперь говоришь: «пойди, скажи господину твоему: Илия здесь».
Когда я пойду от тебя, тогда Дух Господень унесет тебя, не знаю, куда; и если я пойду уведомить Ахава, и он не найдет тебя, то он убьет меня; а раб твой богобоязнен от юности своей.
Разве не сказано господину моему, что́ я сделал, когда Иезавель убивала пророков Господних, как я скрывал сто человек пророков Господних, по пятидесяти человек, в пещерах и питал их хлебом и водою?
А ты теперь говоришь: «пойди, скажи господину твоему: Илия здесь»; он убьет меня.
И сказал Илия: жив Господь Саваоф, пред Которым я стою! сегодня я покажусь ему.
И пошел Авдий навстречу Ахаву и донес ему. И пошел Ахав навстречу Илии.
Когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав ему: ты ли это, смущающий Израиля?
И сказал Илия: не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни и идете вслед Ваалам;
теперь пошли и собери ко мне всего Израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Вааловых, и четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели.
И послал Ахав ко всем сынам Израилевым и собрал всех пророков на гору Кармил.
И подошел Илия ко всему народу и сказал: долго ли вам хромать на оба колена? если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте. И не отвечал народ ему ни слова.
И сказал Илия народу: я один остался пророк Господень, а пророков Вааловых четыреста пятьдесят человек [и четыреста пророков дубравных];
пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они выберут себе одного тельца, и рассекут его, и положат на дрова, но огня пусть не подкладывают; а я приготовлю другого тельца и положу на дрова, а огня не подложу;
и призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа Бога моего. Тот Бог, Который даст ответ посредством огня, есть Бог. И отвечал весь народ и сказал: хорошо, [пусть будет так].
И сказал Илия пророкам Вааловым: выберите себе одного тельца и приготовьте вы прежде, ибо вас много; и призовите имя бога вашего, но огня не подкладывайте.
И взяли они тельца, который дан был им, и приготовили, и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря: Ваале, услышь нас! Но не было ни голоса, ни ответа. И скакали они у жертвенника, который сделали.
В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется!
И стали они кричать громким голосом, и кололи себя по своему обыкновению ножами и копьями, так что кровь лилась по ним.
Прошел полдень, а они всё еще бесновались до самого времени вечернего жертвоприношения; но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха. [И сказал Илия Фесвитянин пророкам Вааловым: теперь отойдите, чтоб и я совершил мое жертвоприношение. Они отошли и умолкли.]
Тогда Илия сказал всему народу: подойдите ко мне. И подошел весь народ к нему. Он восстановил разрушенный жертвенник Господень.
И взял Илия двенадцать камней, по числу колен сынов Иакова, которому Господь сказал так: Израиль будет имя твое.
И построил из сих камней жертвенник во имя Господа, и сделал вокруг жертвенника ров, вместимостью в две саты зерен,
и положил дрова [на жертвенник], и рассек тельца, и возложил его на дрова,
и сказал: наполните четыре ведра воды и выливайте на всесожигаемую жертву и на дрова. [И сделали так.] Потом сказал: повторите. И они повторили. И сказал: сделайте то же в третий раз. И сделали в третий раз,
и вода полилась вокруг жертвенника, и ров наполнился водою.
Во время приношения вечерней жертвы подошел Илия пророк [и воззвал на небо] и сказал: Господи, Боже Авраамов, Исааков и Израилев! [Услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне!] Да познают в сей день [люди сии], что Ты один Бог в Израиле, и что я раб Твой и сделал всё по слову Твоему.
Услышь меня, Господи, услышь меня! Да познает народ сей, что Ты, Господи, Бог, и Ты обратишь сердце их [к Тебе].
И ниспал огонь Господень и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и прах, и поглотил воду, которая во рве.
Увидев это, весь народ пал на лице свое и сказал: Господь есть Бог, Господь есть Бог!
И сказал им Илия: схватите пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их, и отвел их Илия к потоку Киссону и заколол их там.
И сказал Илия Ахаву: пойди, ешь и пей, ибо слышен шум дождя.
И пошел Ахав есть и пить, а Илия взошел на верх Кармила и наклонился к земле, и положил лице свое между коленами своими,
и сказал отроку своему: пойди, посмотри к морю. Тот пошел и посмотрел, и сказал: ничего нет. Он сказал: продолжай это до семи раз.
В седьмой раз тот сказал: вот, небольшое облако поднимается от моря, величиною в ладонь человеческую. Он сказал: пойди, скажи Ахаву: «запрягай [колесницу твою] и поезжай, чтобы не застал тебя дождь».
Между тем небо сделалось мрачно от туч и от ветра, и пошел большой дождь. Ахав же сел в колесницу, [заплакал] и поехал в Изреель.
И была на Илии рука Господня. Он опоясал чресла свои и бежал пред Ахавом до самого Изрееля.
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible