И посла́ Иезаве́ль ко илiи́ и рече́: а́ще ты́ еси́ илiа́, а́зъ же Иезаве́ль: сiя́ да сотворя́тъ ми́ бо́зи и сiя́ да приложа́тъ ми́, я́ко въ се́й же ча́съ у́тро положу́ ду́шу твою́, я́коже ду́шу еди́наго от ни́хъ.

И убоя́ся илiа́, и воста́, и отъи́де души́ ра́ди своея́, и прiи́де въ вирсаві́ю зе́млю Иу́дину, и оста́ви о́трочище свое́ та́мо,

са́мъ же и́де въ пусты́ню дне́ пу́ть, и прiи́де, и сѣ́де подъ сме́рчiемъ, и проси́ души́ свое́й сме́рти, и рече́: довлѣ́етъ ны́нѣ [ми́], возми́ у́бо от мене́ ду́шу мою́, Го́споди, я́ко нѣ́смь а́зъ лу́чшiй оте́цъ мои́хъ.

И ля́же, и у́спе подъ са́домъ: и се́, а́нгелъ Госпо́день косну́ся ему́ и рече́ ему́: воста́ни, я́ждь и пі́й.

И воззрѣ́ илiа́: и се́, у возгла́вiя его́ опрѣсно́къ ячме́нный и чва́нецъ воды́. И воста́, и яде́ и пи́, и возврати́вся у́спе.

И обрати́ся а́нгелъ Госпо́день втори́цею, и косну́ся ему́, и рече́ ему́: воста́ни, я́ждь и пі́й, я́ко мно́гъ от тебе́ пу́ть.

И воста́, и яде́ и пи́: и и́де въ крѣ́пости я́ди тоя́ четы́редесять дні́й и четы́редесять ноще́й до горы́ Бо́жiя Хори́въ.

И вни́де та́мо въ пеще́ру, и всели́ся въ не́й. И се́, глаго́лъ Госпо́день къ нему́ и рече́: что́ ты́ здѣ́, илiе́?

И рече́ илiа́: ревну́я поревнова́хъ по Го́сподѣ [бо́зѣ] Вседержи́тели, я́ко оста́виша тя́ сы́нове Изра́илевы: олтари́ твоя́ раскопа́ша, и проро́ки твоя́ изби́ша ору́жiемъ, и оста́хъ а́зъ еди́нъ, и и́щутъ души́ моея́ изъя́ти ю́.

И рече́: изы́ди у́тро и ста́ни предъ Го́сподемъ въ горѣ́: и се́, ми́мо по́йдетъ Госпо́дь, и ду́хъ вели́къ и крѣ́покъ разоря́я го́ры и сокруша́я ка́менiе въ горѣ́ предъ Го́сподемъ, [но] не въ ду́сѣ Госпо́дь: и по ду́сѣ тру́съ, и не въ тру́сѣ Госпо́дь:

и по тру́сѣ о́гнь, и не во огни́ Госпо́дь: и по огни́ гла́съ хла́да то́нка, и та́мо Госпо́дь.

И бы́сть я́ко услы́ша илiа́, покры́ лице́ свое́ ми́лотiю свое́ю, и изы́де и ста́ предъ верте́помъ. И се́, къ нему́ бы́сть гла́съ и рече́: что́ ты́ здѣ́, илiе́?

И рече́ илiа́: ревну́я поревнова́хъ по Го́сподѣ Бо́зѣ Вседержи́тели, я́ко оста́виша завѣ́тъ тво́й сы́нове Изра́илевы, и олтари́ твоя́ раскопа́ша, и проро́ки твоя́ изби́ша ору́жiемъ, и оста́хъ а́зъ еди́нъ, и и́щутъ души́ моея́ изъя́ти ю́.

И рече́ Госпо́дь къ нему́: иди́, возврати́ся путе́мъ свои́мъ, и изы́деши на пу́ть пусты́ни Дама́сковы, и пома́жеши азаи́ла на ца́рство сирі́йское,

и ииу́а сы́на намессі́ина пома́жеши на ца́рство надъ Изра́илемъ, и Елиссе́а сы́на Сафа́това от Авелмау́ла пома́жеши вмѣ́сто себе́ проро́ка:

и бу́детъ спаса́емаго от ору́жiя азаи́лева убiе́тъ ииу́й, и спаса́емаго от ору́жiя ииу́ина убiе́тъ Елиссе́й:

и оста́виши во Изра́или се́дмь ты́сящъ муже́й, вся́ колѣ́на, я́же не преклони́ша колѣ́на Ваа́лу, и вся́ка уста́, я́же не моли́шася ему́.

И и́де отту́ду, и обрѣ́те Елиссе́а сы́на Сафа́това, и се́й оря́ше двѣмана́десятьма супру́гома воло́въ предъ ни́мъ, и то́й са́мъ по двоюна́десяти супру́гъ. И прiи́де илiа́ къ нему́, и пове́рже ми́лоть свою́ на него́.

И оста́ви Елиссе́й волы́, и тече́ вслѣ́дъ илiи́, и рече́: [молю́ тя́,] да облобыжу́ отца́ моего́ и ма́терь мою́, и иду́ вслѣ́дъ тебе́. И рече́ ему́ илiа́: иди́, возврати́ся, я́ко сотвори́хъ тебѣ́.

И возврати́ся от него́: и взя́ супру́ги воло́въ, и закла́, и испече́ я́ въ сосу́дѣхъ воло́вныхъ, и даде́ лю́демъ, и ядо́ша. И воста́, и и́де вслѣ́дъ илiи́, и служа́ше ему́.

Синодальный

1 Илия убегает от гнева Иезавели в пустыню Иудейскую и затем к горе Хорив; 9 явление Господа Илие; сильный ветер, землетрясение, огонь и веяние тихого ветра; 15 Господь повелевает Илие помазать Азаила в цари над Сириею, Ииуя в цари над Израилем, а Елисея пророком вместо себя; 19 призыв Елисея от плуга.

И пересказал Ахав Иезавели всё, что сделал Илия, и то, что он убил всех пророков мечом.

И послала Иезавель посланца к Илии сказать: [если ты Илия, а я Иезавель, то] пусть то и то сделают мне боги, и еще больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душею того, что сделано с душею каждого из них.

Увидев это, он встал и пошел, чтобы спасти жизнь свою, и пришел в Вирсавию, которая в Иудее, и оставил отрока своего там.

А сам отошел в пустыню на день пути и, придя, сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе и сказал: довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих.

И лег и заснул под можжевеловым кустом. И вот, Ангел коснулся его и сказал ему: встань, ешь [и пей].

И взглянул Илия, и вот, у изголовья его печеная лепешка и кувшин воды. Он поел и напился и опять заснул.

И возвратился Ангел Господень во второй раз, коснулся его и сказал: встань, ешь [и пей], ибо дальняя дорога пред тобою.

И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива.

И вошел он там в пещеру и ночевал в ней. И вот, было к нему слово Господне, и сказал ему Господь: что ты здесь, Илия?

Он сказал: возревновал я о Господе Боге Саваофе, ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее.

И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь;

после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, [и там Господь].

Услышав сие, Илия закрыл лице свое милотью своею, и вышел, и стал у входа в пещеру. И был к нему голос и сказал ему: что ты здесь, Илия?

Он сказал: возревновал я о Господе Боге Саваофе, ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники Твои и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтоб отнять ее.

И сказал ему Господь: пойди обратно своею дорогою чрез пустыню в Дамаск, и когда придешь, то помажь Азаила в царя над Сириею,

а Ииуя, сына Намессиина, помажь в царя над Израилем; Елисея же, сына Сафатова, из Авел-Мехолы, помажь в пророка вместо себя;

кто убежит от меча Азаилова, того умертвит Ииуй; а кто спасется от меча Ииуева, того умертвит Елисей.

Впрочем, Я оставил между Израильтянами семь тысяч [мужей]; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его.

И пошел он оттуда, и нашел Елисея, сына Сафатова, когда он орал; двенадцать пар [волов] было у него, и сам он был при двенадцатой. Илия, проходя мимо него, бросил на него милоть свою.

И оставил [Елисей] волов, и побежал за Илиею, и сказал: позволь мне поцеловать отца моего и мать мою, и я пойду за тобою. Он сказал ему: пойди и приходи назад, ибо что сделал я тебе?

Он, отойдя от него, взял пару волов и заколол их и, зажегши плуг волов, изжарил мясо их, и роздал людям, и они ели. А сам встал и пошел за Илиею, и стал служить ему.

Итальянский

Acab riferì a Gezabele tutto quello che Elia aveva fatto e che aveva ucciso di spada tutti i profeti.

Gezabele inviò un messaggero a Elia per dirgli: "Gli dèi mi facciano questo e anche di peggio, se domani a quest'ora non avrò reso la tua vita come la vita di uno di loro".

Elia, impaurito, si alzò e se ne andò per salvarsi. Giunse a Betsabea di Giuda. Lasciò là il suo servo.

Egli s'inoltrò nel deserto una giornata di cammino e andò a sedersi sotto una ginestra. Desideroso di morire, disse: "Ora basta, Signore! Prendi la mia vita, perché io non sono migliore dei miei padri".

Si coricò e si addormentò sotto la ginestra. Ma ecco che un angelo lo toccò e gli disse: "Àlzati, mangia!".

Egli guardò e vide vicino alla sua testa una focaccia, cotta su pietre roventi, e un orcio d'acqua. Mangiò e bevve, quindi di nuovo si coricò.

Tornò per la seconda volta l'angelo del Signore, lo toccò e gli disse: "Àlzati, mangia, perché è troppo lungo per te il cammino".

Si alzò, mangiò e bevve. Con la forza di quel cibo camminò per quaranta giorni e quaranta notti fino al monte di Dio, l'Oreb.

Là entrò in una caverna per passarvi la notte, quand'ecco gli fu rivolta la parola del Signore in questi termini: "Che cosa fai qui, Elia?".

Egli rispose: "Sono pieno di zelo per il Signore, Dio degli eserciti, poiché gli Israeliti hanno abbandonato la tua alleanza, hanno demolito i tuoi altari, hanno ucciso di spada i tuoi profeti. Sono rimasto solo ed essi cercano di togliermi la vita".

Gli disse: "Esci e férmati sul monte alla presenza del Signore". Ed ecco che il Signore passò. Ci fu un vento impetuoso e gagliardo da spaccare i monti e spezzare le rocce davanti al Signore, ma il Signore non era nel vento. Dopo il vento, un terremoto, ma il Signore non era nel terremoto.

Dopo il terremoto, un fuoco, ma il Signore non era nel fuoco. Dopo il fuoco, il sussurro di una brezza leggera.

Come l'udì, Elia si coprì il volto con il mantello, uscì e si fermò all'ingresso della caverna.
Ed ecco, venne a lui una voce che gli diceva: "Che cosa fai qui, Elia?".

Il Signore gli disse: "Su, ritorna sui tuoi passi verso il deserto di Damasco; giunto là, ungerai Cazaèl come re su Aram.

Poi ungerai Ieu, figlio di Nimsì, come re su Israele e ungerai Eliseo, figlio di Safat, di Abel-Mecolà, come profeta al tuo posto.

Se uno scamperà alla spada di Cazaèl, lo farà morire Ieu; se uno scamperà alla spada di Ieu, lo farà morire Eliseo.

Io, poi, riserverò per me in Israele settemila persone, tutti i ginocchi che non si sono piegati a Baal e tutte le bocche che non l'hanno baciato".

Partito di lì, Elia trovò Eliseo, figlio di Safat. Costui arava con dodici paia di buoi davanti a sé, mentre egli stesso guidava il dodicesimo. Elia, passandogli vicino, gli gettò addosso il suo mantello.

Quello lasciò i buoi e corse dietro a Elia, dicendogli: "Andrò a baciare mio padre e mia madre, poi ti seguirò". Elia disse: "Va' e torna, perché sai che cosa ho fatto per te".

Allontanatosi da lui, Eliseo prese un paio di buoi e li uccise; con la legna del giogo dei buoi fece cuocere la carne e la diede al popolo, perché la mangiasse. Quindi si alzò e seguì Elia, entrando al suo servizio.

Немецкий (GNB)

Языки

Ahab berichtete Isebel alles, was Elija getan und dass er alle Propheten Baals umgebracht hatte.

Da schickte Isebel einen Boten zu Elija und ließ ihm sagen: »Die Götter sollen mich strafen, wenn ich dich morgen um diese Zeit nicht ebenso umbringen werde, wie du meine Propheten umgebracht hast!«

Da packte Elija die Angst und er floh, um sein Leben zu retten. In Beerscheba an der Südgrenze von Juda ließ er seinen Diener zurück

und wanderte allein weiter, einen Tag lang nach Süden in die Steppe hinein. Dann setzte er sich unter einen Ginsterstrauch und wünschte den Tod herbei. »HERR, ich kann nicht mehr«, sagte er. »Lass mich sterben! Ich bin nicht besser als meine Vorfahren.«

Dann legte er sich unter den Ginsterstrauch und schlief ein.

Aber ein Engel kam, weckte ihn und sagte: »Steh auf und iss!«

Als Elija sich umschaute, entdeckte er hinter seinem Kopf ein frisches Fladenbrot und einen Krug mit Wasser. Er aß und trank und legte sich wieder schlafen.

Aber der Engel des HERRN weckte ihn noch einmal und sagte: »Steh auf und iss! Du hast einen weiten Weg vor dir!«

Elija stand auf, aß und trank und machte sich auf den Weg. Er war so gestärkt, dass er vierzig Tage und Nächte ununterbrochen wanderte, bis er zum Berg Gottes, dem Horeb, kam.

Dort ging er in die Höhle hinein und wollte sich darin schlafen legen. Da hörte er plötzlich die Stimme des HERRN: »Elija, was willst du hier?«

Elija antwortete: »HERR, ich habe mich leidenschaftlich für dich, den Gott Israels und der ganzen Welt, eingesetzt; denn die Leute von Israel haben den Bund gebrochen, den du mit ihnen geschlossen hast; sie haben deine Altäre niedergerissen und deine Propheten umgebracht. Ich allein bin übrig geblieben und nun wollen sie auch mich noch töten.«

Der HERR sagte: »Komm aus der Höhle und tritt auf den Berg vor mich hin! Ich werde an dir vorübergehen!«

Da kam ein Sturm, der an der Bergwand rüttelte, dass die Felsbrocken flogen. Aber der HERR war nicht im Sturm.

Als der Sturm vorüber war, kam ein starkes Erdbeben. Aber der HERR war nicht im Erdbeben.

Als das Beben vorüber war, kam ein loderndes Feuer. Aber der HERR war nicht im Feuer.

Als das Feuer vorüber war, kam ein ganz leiser Hauch.

Da verhüllte Elija sein Gesicht mit dem Mantel, trat vor und stellte sich in den Eingang der Höhle.

Eine Stimme fragte ihn: »Elija, was willst du hier?«

Er antwortete: »HERR, ich habe mich leidenschaftlich für dich, den Gott Israels und der ganzen Welt, eingesetzt, denn die Leute von Israel haben den Bund gebrochen, den du mit ihnen geschlossen hast; sie haben deine Altäre niedergerissen und deine Propheten umgebracht. Ich allein bin übrig geblieben, und nun wollen sie auch mich noch töten.«

Da befahl ihm der HERR: »Geh den Weg zurück, den du gekommen bist! Geh bis nach Damaskus und salbe dort Hasaël zum König von Syrien.

Darauf salbe Jehu, den Sohn von Nimschi, zum König von Israel und Elischa, den Sohn Schafats aus dem Dorf Abel-Mehola, zum Propheten, zu deinem Nachfolger.

Wer dem Schwert Hasaëls entrinnt, den wird Jehu töten, und wer sich vor Jehu retten kann, der kommt durch Elischa um.

Aber ich werde dafür sorgen, dass in Israel siebentausend Männer am Leben bleiben, alle, die nicht vor Baal niedergekniet sind und sein Bild nicht geküsst haben.«

Als Elija vom Berg Horeb zurückkam, traf er Elischa, den Sohn Schafats, beim Pflügen. Elf Knechte mit je einem Rindergespann gingen vor ihm her, er selbst führte das zwölfte Gespann. Im Vorbeigehen warf Elija ihm seinen Prophetenmantel über.

Sofort verließ Elischa sein Gespann, lief Elija nach und sagte zu ihm: »Lass mich noch meinen Vater und meine Mutter zum Abschied küssen, dann folge ich dir!«

»Geh nur«, sagte Elija, »aber vergiss nicht, was ich mit dir gemacht habe!«

Danach nahm Elischa die beiden Rinder seines Gespanns und schlachtete sie. Mit dem Holz des Jochs machte er ein Feuer, kochte das Fleisch und gab es seinen Leuten als Abschiedsmahl. Dann ging er mit Elija und wurde sein Diener.