И рече́ ца́рь Изра́илевъ ко Иосафа́ту: взы́деши ли съ на́ми въ ремма́ѳу Галаа́дскую на бра́нь? И рече́ Иосафа́тъ: я́коже а́зъ, та́кожде и ты́: я́коже лю́дiе мои́, лю́дiе твои́: я́коже ко́ни мои́, ко́ни твои́.

И рече́ Иосафа́тъ ца́рь Иу́динъ къ царю́ Изра́илеву: вопроси́те у́бо дне́сь Го́спода.

И собра́ ца́рь Изра́илевъ вся́ проро́ки я́ко четы́реста муже́й, и рече́ ца́рь и́мъ: взы́ду ли въ ремма́ѳу Галаа́дскую на бра́нь, или́ оста́влю? И рѣ́ша: взы́ди, я́ко дая́ преда́стъ Госпо́дь въ ру́ки царе́вы.

И рече́ Иосафа́тъ къ царю́ Изра́илеву: нѣ́сть ли здѣ́ проро́ка Госпо́дня, и вопроси́ли бы́хомъ Го́спода и́мъ?

И рече́ ца́рь Изра́илевъ ко Иосафа́ту: еще́ е́сть еди́нъ му́жъ на вопроше́нiе и́мъ Го́спода, и а́зъ возненави́дѣхъ его́, я́ко не глаго́летъ о мнѣ́ до́брѣ, но зла́я, Михе́а сы́нъ Иемвлаа́нь. И рече́ ца́рь Иосафа́тъ Иу́динъ: не глаго́ли, царю́, та́ко.

И призва́ ца́рь Изра́илевъ скопца́ еди́наго и рече́: ско́ро иди́ по Михе́ю сы́на Иемвлаа́ня.

Ца́рь же Изра́илевъ и Иосафа́тъ ца́рь Иу́динъ сѣдя́ста кі́йждо на престо́лѣ свое́мъ вооруже́ни во вратѣ́хъ самарі́йскихъ, и вси́ проро́цы прорица́ху предъ ни́ми.

И сотвори́ себѣ́ седекі́а сы́нъ Ханаа́нь рога́ желѣ́зна и рече́: та́ко глаго́летъ Госпо́дь: си́ми рога́ми избоде́ши сирі́ю, до́ндеже сконча́ется.

И вси́ проро́цы прорица́ху та́ко, глаго́люще: взы́ди въ ремма́ѳу Галаа́дскую, и наста́витъ тя́, и преда́стъ Госпо́дь въ ру́цѣ твои́ царя́ сирі́йскаго.

И посо́лъ ше́дъ призва́ти Михе́ю, рече́ ему́, глаго́ля: се́, ны́нѣ вси́ проро́цы усты́ еди́ными глаго́лютъ до́брая о цари́, бу́ди у́бо и ты́ въ словесѣ́хъ твои́хъ по словесе́мъ еди́наго от си́хъ и глаго́ли до́брая.

И рече́ Михе́а: жи́въ Госпо́дь, я́ко я́же рече́тъ Госпо́дь ко мнѣ́, сiя́ возглаго́лю.

И прiи́де ко царю́. И рече́ ему́ ца́рь: Михе́е, взы́ду ли въ ремма́ѳу Галаа́дскую на бра́нь, или́ оста́влю? И рече́ ему́: взы́ди, и благопоспѣши́тъ Госпо́дь въ ру́ки царе́вы.

И рече́ ему́ ца́рь: еще́ а́зъ два́жды заклина́ю тя́, да рече́ши и́стину предъ Го́сподемъ.

И рече́ Михе́а: не та́ко: ви́дѣхъ всего́ Изра́иля разсѣ́яна по гора́мъ я́коже стада́, и́мже нѣ́сть па́стыря: и рече́ Госпо́дь: не Госпо́дь ли си́мъ въ Бо́га? да возврати́тся кі́йждо въ до́мъ сво́й съ ми́ромъ.

И рече́ ца́рь Изра́илевъ ко Иосафа́ту царю́ Иу́дину: не рѣ́хъ ли тебѣ́, я́ко не прори́четъ се́й ми́ до́брая, но то́кмо зла́я?

И рече́ Михе́а: не та́ко: не а́зъ: слы́ши глаго́лъ Госпо́день: не та́ко: ви́дѣхъ Го́спода Бо́га Изра́илева сѣдя́щаго на престо́лѣ свое́мъ, и все́ во́инство небе́сное стоя́ше о́крестъ его́ одесну́ю его́ и ошу́юю его́:

и рече́ Госпо́дь: кто́ прельсти́тъ Ахаа́ва царя́ Изра́илева, и взы́детъ и паде́тъ въ ремма́ѳѣ Галаа́дстѣй? и рече́ се́й та́ко, и се́й та́ко:

и изы́де ду́хъ, и ста́ предъ Го́сподемъ, и рече́: а́зъ прельщу́ и́:

и рече́ къ нему́ Госпо́дь: въ че́мъ? и рече́: изы́ду и бу́ду ду́хъ лжи́въ во устѣ́хъ всѣ́хъ проро́къ его́: и рече́: прельсти́ши и возмо́жеши: изы́ди и сотвори́ та́ко:

и се́, ны́нѣ даде́ Госпо́дь ду́хъ лжи́въ во уста́ всѣ́хъ проро́къ твои́хъ си́хъ, и Госпо́дь глаго́ла на тя́ зла́я.

И приступи́ седекі́а сы́нъ Ханаа́нь, и порази́ Михе́ю въ лице́ и рече́: каковы́й се́й пре́йде Ду́хъ Госпо́день от мене́, е́же глаго́лати въ тебѣ́?

И рече́ Михе́а: се́, ты́ у́зриши въ де́нь о́нъ, егда́ вни́деши въ ло́жницу сокро́вища твоего́, е́же скры́тися ту́.

И рече́ ца́рь Изра́илевъ: поими́те Михе́ю, и возврати́те его́ ко Аммо́ну кня́зю гра́да и ко Иоа́су сы́ну царе́ву,

и рцы́те, да поса́дятъ его́ въ темни́цу, и да ко́рмятъ его́ хлѣ́бомъ печа́льнымъ и водо́ю печа́льною, до́ндеже возвращу́ся въ ми́рѣ.

И рече́ Михе́а: а́ще возвраща́яся возврати́шися въ ми́рѣ, то́ не глаго́ла Госпо́дь мно́ю. И рече́: слы́шите, лю́дiе вси́.

И взы́де ца́рь Изра́илевъ и Иосафа́тъ ца́рь Иу́динъ съ ни́мъ въ ремма́ѳу Галаа́дскую.

И рече́ ца́рь Изра́илевъ ко Иосафа́ту царю́ Иу́дину: прикры́й мя́, и вни́ду въ сѣ́чь, и ты́ облецы́ся въ ри́зу мою́. И прикры́ся ца́рь Изра́илевъ и вни́де въ сѣ́чь.

Ца́рь же Си́рскiй заповѣ́да князе́мъ колесни́цъ свои́хъ три́десятимъ и дву́мъ, глаго́ля: не бі́йтеся ни съ вели́кимъ ни съ ма́лымъ, но то́кмо съ царе́мъ Изра́илевымъ еди́нымъ.

И бы́сть егда́ узрѣ́ша воево́ды колесни́цъ Иосафа́та царя́ Иу́дина, и рѣ́ша: ви́дится ца́рь Изра́илевъ се́й. И обступи́ша его́ е́же срази́тися съ ни́мъ: и возопи́ Иосафа́тъ.

И бы́сть егда́ узрѣ́ша воево́ды колесни́цъ, я́ко нѣ́сть ца́рь Изра́илевъ то́й, и возврати́шася от него́:

и наляче́ лу́къ еди́нъ му́жъ примѣ́тно, и порази́ царя́ Изра́илева между́ ле́гкимъ и щито́мъ. И рече́ [ца́рь] вса́днику своему́: обрати́ ру́ки твоя́, и изведи́ мя от бра́ни, я́ко я́звенъ е́смь.

И умно́жися бра́нь въ то́й де́нь, и ца́рь бѣ́ стоя́ на колесни́цѣ проти́ву сирі́анъ от у́тра да́же до ве́чера, и лiя́шеся кро́вь изъ я́звы въ нѣ́дра колесни́цы, и у́мре въ ве́черъ, и излива́шеся кро́вь от я́звы да́же до нѣ́дръ колесни́цы.

И ста́ проповѣ́дникъ о за́падѣ со́лнца, глаго́ля: кі́йждо ва́съ да и́детъ во сво́й гра́дъ и во свою́ зе́млю, я́ко у́мре ца́рь.

И прiидо́ша въ самарі́ю, и погребо́ша въ самарі́и царя́.

И омы́ша кро́вь съ колесни́цы на исто́чницѣ самарі́йстѣмъ, и полиза́ша свинiи́ и пси́ кро́вь его́, и блудни́цы измы́шася въ кро́ви его́, по глаго́лу Госпо́дню, его́же глаго́ла.

Про́чая же слове́съ Ахаа́влихъ, и вся́ я́же сотвори́, и хра́мъ слоно́вый, его́же созда́, и вся́ гра́ды, я́же сотвори́, не се́ ли, сiя́ пи́сана бы́ша въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Изра́илевыхъ?

И у́спе Ахаа́въ со отцы́ свои́ми, и воцари́ся Охозі́а сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

И Иосафа́тъ сы́нъ а́сы воцари́ся надъ Иу́дою въ четве́ртое лѣ́то Ахаа́ва царя́ Изра́илева.

Иосафа́тъ сы́нъ три́десяти пяти́ лѣ́тъ [бѣ́], егда́ нача́ ца́рствовати, и два́десять пя́ть лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тери его́ азува́, дщи́ Салаи́ля.

И хожда́ше по всѣ́мъ путе́мъ а́сы отца́ своего́, не уклони́ся от него́, творя́ пра́вое предъ очи́ма Госпо́днима, то́кмо высо́кихъ не разори́: еще́ лю́дiе жря́ху и кадя́ху на высо́кихъ.

И умири́ся Иосафа́тъ съ царе́мъ Изра́илевымъ.

Про́чая же слове́съ Иосафа́товыхъ, и си́лы его́, ели́ка сотвори́, не се́ ли, пи́сана су́ть въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Иу́диныхъ?

И про́чее ме́рзости, е́же оста́ся во дни́ а́сы отца́ его́, отъя́ от земли́.

И царя́ не бѣ́ во Едо́мѣ поста́вленнаго.

Ца́рь же Иосафа́тъ сотвори́ корабли́ Ѳарси́йскiя, е́же ити́ во офи́ръ по зла́то, но не поидо́ша, зане́ сокруши́шася корабли́ во Асео́нъ-гаве́рѣ.

Тогда́ рече́ Охозі́а сы́нъ Ахаа́вль ко Иосафа́ту: да и́дутъ раби́ мои́ съ рабы́ твои́ми въ корабле́хъ. И не восхотѣ́ Иосафа́тъ.

И у́мре Иосафа́тъ со отцы́ свои́ми, и погребе́нъ бы́сть у оте́цъ свои́хъ во гра́дѣ дави́да отца́ своего́. И воцари́ся Иора́мъ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

И Охозі́а сы́нъ Ахаа́вовъ воцари́ся надъ Изра́илемъ въ самарі́и, въ лѣ́то седмоена́десять Иосафа́та царя́ Иу́дина, и ца́рствова надъ Изра́илемъ въ самарі́и лѣ́та два́,

и сотвори́ лука́вое предъ Го́сподемъ, и нача́ ходи́ти по путе́мъ отца́ своего́ Ахаа́ва и по пути́ Иезаве́ли ма́тере своея́, и во грѣсѣ́хъ до́му иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же введе́ во грѣ́хъ Изра́иля:

и порабо́та Ваа́лу, и поклони́ся ему́, и разгнѣ́ва Го́спода Бо́га Изра́илева, по всѣ́мъ бы́вшымъ пре́жде его́.

Синодальный

1 Иосафат, царь Иудейский, пошел вместе с царем Израильским против Сириян в Рамофе Галаадском; 5 все пророки предсказывают победу, кроме Михея, предсказавшего сначала победу, а потом смерть и поражение; 29 Ахав ранен и умер в Самарии, по слову Илии; 41 благочестивое царствование Иосафата над Иудеею и злое Охозии над Израилем.

Прожили три года, и не было войны между Сириею и Израилем.

На третий год Иосафат, царь Иудейский, пошел к царю Израильскому.

И сказал царь Израильский слугам своим: знаете ли, что Рамоф Галаадский наш? А мы так долго молчим, и не берем его из руки царя Сирийского.

И сказал он Иосафату: пойдешь ли ты со мною на войну против Рамофа Галаадского? И сказал Иосафат царю Израильскому: как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони.

И сказал Иосафат царю Израильскому: спроси сегодня, что скажет Господь.

И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь предаст его в руки царя.

И сказал Иосафат: нет ли здесь еще пророка Господня, чтобы нам вопросить чрез него Господа?

И сказал царь Израильский Иосафату: есть еще один человек, чрез которого можно вопросить Господа, но я не люблю его, ибо он не пророчествует о мне доброго, а только худое, – это Михей, сын Иемвлая. И сказал Иосафат: не говори, царь, так.

И позвал царь Израильский одного евнуха и сказал: сходи поскорее за Михеем, сыном Иемвлая.

Царь Израильский и Иосафат, царь Иудейский, сидели каждый на седалище своем, одетые в царские одежды, на площади у ворот Самарии, и все пророки пророчествовали пред ними.

И сделал себе Седекия, сын Хенааны, железные рога, и сказал: так говорит Господь: сими избодешь Сириян до истребления их.

И все пророки пророчествовали то же, говоря: иди на Рамоф Галаадский, будет успех, Господь предаст его в руку царя.

Посланный, который пошел позвать Михея, говорил ему: вот, речи пророков единогласно предвещают царю доброе; пусть бы и твое слово было согласно с словом каждого из них; изреки и ты доброе.

И сказал Михей: жив Господь! я изреку то, что скажет мне Господь.

И пришел он к царю. Царь сказал ему: Михей! идти ли нам войною на Рамоф Галаадский, или нет? И сказал тот ему: иди, будет успех, Господь предаст его в руку царя.

И сказал ему царь: еще и еще заклинаю тебя, чтобы ты не говорил мне ничего, кроме истины во имя Господа.

И сказал он: я вижу всех Израильтян, рассеянных по горам, как овец, у которых нет пастыря. И сказал Господь: нет у них начальника, пусть возвращаются с миром каждый в свой дом.

И сказал царь Израильский Иосафату: не говорил ли я тебе, что он не пророчествует о мне доброго, а только худое?

И сказал [Михей]: [не так; не я, а] выслушай слово Господне: я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его;

и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе;

и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его. И сказал ему Господь: чем?

Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. Господь сказал: ты склонишь его и выполнишь это; пойди и сделай так.

И вот, теперь попустил Господь духа лживого в уста всех сих пророков твоих; но Господь изрек о тебе недоброе.

И подошел Седекия, сын Хенааны, и, ударив Михея по щеке, сказал: как, неужели от меня отошел Дух Господень, чтобы говорить в тебе?

И сказал Михей: вот, ты увидишь это в тот день, когда будешь бегать из одной комнаты в другую, чтоб укрыться,

и сказал царь Израильский: возьмите Михея и отведите его к Амону градоначальнику и к Иоасу, сыну царя,

и скажите: так говорит царь: посадите этого в темницу и кормите его скудно хлебом и скудно водою, доколе я не возвращусь в мире.

И сказал Михей: если возвратишься в мире, то не Господь говорил чрез меня. И сказал: слушай, весь народ!

И пошел царь Израильский и Иосафат, царь Иудейский, к Рамофу Галаадскому.

И сказал царь Израильский Иосафату: я переоденусь и вступлю в сражение, а ты надень твои царские одежды. И переоделся царь Израильский и вступил в сражение.

Сирийский царь повелел начальникам колесниц, которых у него было тридцать два, сказав: не сражайтесь ни с малым, ни с великим, а только с одним царем Израильским.

Начальники колесниц, увидев Иосафата, подумали: «верно это царь Израильский», и поворотили на него, чтобы сразиться с ним. И закричал Иосафат.

Начальники колесниц, видя, что это не Израильский царь, поворотили от него.

А один человек случайно натянул лук и ранил царя Израильского сквозь швы лат. И сказал он своему вознице: повороти назад и вывези меня из войска, ибо я ранен.

Но сражение в тот день усилилось, и царь стоял на колеснице против Сириян, и вечером умер, и кровь из раны лилась в колесницу.

И провозглашено было по всему стану при захождении солнца: каждый иди в свой город, каждый в свою землю!

И умер царь, и привезен был в Самарию, и похоронили царя в Самарии.

И обмыли колесницу на пруде Самарийском, и псы лизали кровь его, и омывали блудницы, по слову Господа, которое Он изрек.

Прочие дела Ахава, все, что он делал, и дом из слоновой кости, который он построил, и все города, которые он строил, описаны в летописи царей Израильских.

И почил Ахав с отцами своими, и воцарился Охозия, сын его, вместо него.

Иосафат, сын Асы, воцарился над Иудеею в четвертый год Ахава, царя Израильского.

Тридцати пяти лет был Иосафат, когда воцарился, и двадцать пять лет царствовал в Иерусалиме. Имя матери его Азува, дочь Салаиля.

Он ходил во всем путем отца своего Асы, не сходил с него, делая угодное пред очами Господними. Только высоты не были отменены; народ еще совершал жертвы и курения на высотах.

Иосафат заключил мир с царем Израильским.

Прочие дела Иосафата и подвиги его, какие он совершил, и как он воевал, описаны в летописи царей Иудейских.

И остатки блудников, которые остались во дни отца его Асы, он истребил с земли.

В Идумее тогда не было царя; был наместник царский.

[Царь] Иосафат сделал корабли на море, чтобы ходить в Офир за золотом; но они не дошли, ибо разбились в Ецион-Гавере.

Тогда сказал Охозия, сын Ахава, Иосафату: пусть мои слуги пойдут с твоими слугами на кораблях. Но Иосафат не согласился.

И почил Иосафат с отцами своими и был погребен с отцами своими в городе Давида, отца своего. И воцарился Иорам, сын его, вместо него.

Охозия, сын Ахава, воцарился над Израилем в Самарии, в семнадцатый год Иосафата, царя Иудейского, и царствовал над Израилем [в Самарии] два года,

и делал неугодное пред очами Господа, и ходил путем отца своего и путем матери своей и путем Иеровоама, сына Наватова, который ввел Израиля в грех:

он служил Ваалу и поклонялся ему и прогневал Господа Бога Израилева всем тем, что делал отец его.

Немецкий (GNB)

Gut zwei Jahre lang hatte es keinen Krieg mehr zwischen Syrien und Israel gegeben.

Im dritten Jahr kam König Joschafat zum König von Israel.

Da sagte der König von Israel zu seinen Leuten: »Habt ihr vergessen, dass die Stadt Ramot in Gilead eigentlich uns gehört? Warum zögern wir, sie den Syrern wieder wegzunehmen?«

Er wandte sich an Joschafat und fragte ihn: »Machst du mit, wenn ich Ramot angreife?«

»Ich mache mit«, antwortete Joschafat; »du kannst auf meine Truppen, auf Mann und Ross, zählen wie auf deine eigenen.«

Aber dann sagte er: »Du solltest doch zuerst den HERRN fragen, was er dazu meint.«

Da rief der König von Israel alle Propheten zusammen, etwa vierhundert, und fragte sie: »Soll ich die Stadt Ramot angreifen oder nicht?«

»Greife sie an!«, antworteten sie. »Der HERR wird sie in deine Hand geben.«

Aber Joschafat zögerte und fragte: »Gibt es hier keinen weiteren Propheten, durch den wir den HERRN fragen könnten?«

»Es gibt schon noch einen«, erwiderte der König von Israel, »Micha, den Sohn von Jimla. Aber ich kann ihn nicht ausstehen, weil er mir immer nur Unglück ankündigt.«

Doch Joschafat sagte: »So sollte der König nicht reden!«

Da rief der König von Israel einen Hofbeamten und befahl ihm, so rasch wie möglich Micha herbeizuholen.

Die beiden Könige saßen in ihrem königlichen Ornat auf zwei Thronsesseln, die auf dem freien Platz vor dem Stadttor Samarias aufgestellt waren. Die vierhundert Propheten standen vor ihnen; sie waren im Zustand ekstatischer Begeisterung.

Einer von ihnen, Zidkija, der Sohn von Kenaana, hatte sich einen Helm mit eisernen Hörnern aufgesetzt und rief: »So spricht der HERR: ́So unbesiegbar wie ein Stier mit eisernen Hörnern wirst du gegen die Syrer anrennen und sie völlig vernichten.́«

Die anderen Propheten stimmten ein und riefen: »Zieh nur gegen Ramot! Du wirst siegen! Der HERR wird die Stadt in die Hand des Königs geben!«

Unterwegs sagte der Bote zu Micha: »Die Propheten haben dem König einstimmig Sieg prophezeit. Sieh zu, dass du es ebenso machst und ihm einen glücklichen Ausgang ankündigst!«

Aber Micha antwortete: »So gewiss der HERR lebt, ich kann nur ankündigen, was er mir aufträgt.«

Als Micha vor den König trat, fragte ihn der: »Micha, sollen wir Ramot angreifen oder nicht?«

Micha antwortete: »Greif die Stadt nur an; du wirst siegen. Der HERR wird sie in deine Hand geben.«

Aber der König sagte zu ihm: »Ich beschwöre dich, mir nichts als die reine Wahrheit zu sagen! Was hat der HERR dir gesagt?«

Da antwortete Micha: »Ich sah das Heer Israels über die Berge zerstreut wie eine Schafherde, die keinen Hirten hat. Und der HERR sagte zu mir: ́Sie haben keinen Anführer mehr. Der Krieg ist zu Ende; jeder soll nach Hause zurückkehren!́«

Der König von Israel wandte sich zu Joschafat und sagte: »Habe ich nicht Recht? Er kündigt mir immer nur Unglück an!«

Aber Micha sprach weiter: »Höre, was der HERR dir sagt! Ich sah den HERRN auf seinem Thron sitzen. Rechts und links vor ihm stand das ganze Heer der Engel.

Da fragte der HERR: ́Wer ködert Ahab und bringt ihn dazu, dass er Ramot angreift und dort den Tod findet?́

Der eine hatte diesen Vorschlag, der andere jenen,

bis zuletzt einer der Himmelsgeister vor den HERRN hintrat und sagte: ́Ich werde ihn ködern!́ ́Womit?́, fragte der HERR

und er antwortete: ́Ich werde als Lügengeist aus dem Mund aller seiner Propheten sprechen.́ Da sagte der HERR: ́Du darfst ihn ködern, dir wird es gelingen. Geh hin und tu es!́

Du siehst also«, wandte sich Micha an den König, »dass der HERR deinen Propheten Lügen eingegeben hat. In Wirklichkeit hat er deinen Untergang beschlossen.«

Da trat Zidkija, der Sohn von Kenaana, auf Micha zu, gab ihm eine Ohrfeige und rief: »Was sagst du da? Der Geist des HERRN soll mich verlassen haben und nur noch mit dir reden?«

»Du wirst es ja sehen«, erwiderte Micha, »wenn der Tag kommt, an dem du dich im hintersten Winkel deines Hauses verstecken musst.«

»Nehmt ihn fest«, befahl der König, »und führt ihn zum Stadtkommandanten Amon und zum Prinzen Joasch.

Sagt zu ihnen: ́Befehl des Königs: Haltet diesen Mann im Gefängnis, bis ich wohlbehalten zurückgekehrt bin. Gebt ihm die kleinste Ration Wasser und Brot!́«

Micha erwiderte: »Wenn du wohlbehalten zurückkehrst, dann hat der HERR nicht durch mich gesprochen.« Und er fügte hinzu: »Hört, ihr Völker der ganzen Erde!«

Der König von Israel und Joschafat, der König von Juda, zogen also gemeinsam gegen die Stadt Ramot.

Unterwegs sagte der König von Israel zu Joschafat: »Ich werde verkleidet in die Schlacht ziehen, aber du kannst unbesorgt deine königlichen Kleider tragen.«

Der König von Syrien hatte nämlich den zweiunddreißig Anführern seiner Streitwagentruppe befohlen: »Ihr sollt nur den König von Israel angreifen. Lasst euch mit keinem anderen ein, und wenn er einen noch so hohen Rang hat!« Deshalb zog der König von Israel verkleidet in die Schlacht.

Als die Wagenkämpfer Joschafat sahen, riefen sie: »Da ist der König von Israel!«, und setzten zum Angriff gegen ihn an. Joschafat aber schrie,

und als die Wagenkämpfer merkten, dass er nicht der Gesuchte war, ließen sie ihn in Ruhe.

Doch ein einfacher Soldat schoss aufs Geratewohl einen Pfeil ab, der den König von Israel an einer ungeschützten Körperstelle traf. Der König befahl seinem Wagenlenker: »Dreh um und bring mich aus der Schlacht! Ich bin verwundet.«

Weil aber der Kampf an Heftigkeit zunahm, musste der König den Syrern gegenüber durchhalten. Der Adjutant hielt ihn in seinem Wagen aufrecht, während das Blut aus seiner Wunde in den Wagen floss. Gegen Abend starb er.

Als die Sonne unterging und die Männer Israels ins Lager zurückgekehrt waren, ließen die Truppenführer ausrufen: »Jeder soll nach Hause gehen!

Der König ist tot!«

Sie brachten ihn nach Samaria und bestatteten ihn dort.

Als man seinen Streitwagen am Teich von Samaria reinigte, leckten die Hunde sein Blut auf und die Huren wuschen sich in dem blutgefärbten Wasser, genau wie der HERR es angekündigt hatte.

Was es sonst noch über Ahab und seine Taten zu berichten gibt, über seinen elfenbeingeschmückten Palast und die Städte, die er befestigt hat, das ist in der amtlichen Chronik der Könige von Israel nachzulesen.

Als er starb, wurde sein Sohn Ahasja sein Nachfolger.

Im vierten Regierungsjahr Ahabs, des Königs von Israel, wurde Joschafat, der Sohn von Asa, König von Juda.

Er war 35 Jahre alt, als er König wurde, und regierte 25 Jahre lang in Jerusalem. Seine Mutter hieß Asuba und war eine Tochter von Schilhi.

Er folgte in allem dem Vorbild seines Vaters Asa und tat, was dem HERRN gefällt.

Die Opferstätten rings im Land ließ er jedoch bestehen, sodass das Volk auch weiterhin an diesen Stätten Opfer darbrachte.

Joschafat machte Frieden mit dem König von Israel und schloss mit ihm einen Vertrag.

Was es sonst noch über Joschafat zu berichten gibt, über seine Kämpfe und Erfolge, ist in der amtlichen Chronik der Könige von Juda nachzulesen.

Er vertrieb auch den Rest der geweihten Männer und Frauen, die sein Vater Asa im Land übrig gelassen hatte.

Das Land Edom hatte zu seiner Zeit keinen eigenen König, sondern wurde durch einen Statthalter des Königs von Juda regiert.

Joschafat hatte große Handelsschiffe bauen lassen, um im Land Ofir Gold zu holen. Es kam aber nicht dazu, weil die Flotte in der Nähe von Ezjon-Geber Schiffbruch erlitt.

König Ahasja von Israel, der Sohn Ahabs, wollte seine Kaufleute gerne mit denen Joschafats mitfahren lassen; aber Joschafat hatte es abgelehnt.

Als Joschafat starb, wurde er in der Grabstätte seiner Vorfahren in der Davidsstadt bestattet. Sein Sohn Joram wurde sein Nachfolger.

Im 17. Regierungsjahr Joschafats, des Königs von Juda, wurde Ahasja, der Sohn Ahabs, König von Israel. Zwei Jahre lang regierte er in Samaria.

Er tat, was dem HERRN missfällt, und folgte in allem dem schlechten Beispiel seines Vaters, seiner Mutter und des Königs Jerobeam, der die Leute im Reich Israel zum Götzendienst verführt hatte.

Er opferte dem Götzen Baal und warf sich vor ihm nieder. Damit beleidigte er den HERRN, den Gott Israels, genau wie sein Vater es getan hatte.

Английский (NKJV)

Языки

Now three years passed without war between Syria and Israel.

Then it came to pass, in the third year, that Jehoshaphat the king of Judah went down to visit the king of Israel.

And the king of Israel said to his servants, «Do you know that Ramoth in Gilead is ours, but we hesitate to take it out of the hand of the king of Syria?»

So he said to Jehoshaphat, «Will you go with me to fight at Ramoth Gilead?» Jehoshaphat said to the king of Israel, «I am as you are, my people as your people, my horses as your horses.»

Also Jehoshaphat said to the king of Israel, «Please inquire for the word of the LORD today.»

Then the king of Israel gathered the prophets together, about four hundred men, and said to them, «Shall I go against Ramoth Gilead to fight, or shall I refrain?» So they said, «Go up, for the Lord will deliver it into the hand of the king.»

And Jehoshaphat said, «Is there not still a prophet of the LORD here, that we may inquire of Him?»

So the king of Israel said to Jehoshaphat, «There is still one man, Micaiah the son of Imlah, by whom we may inquire of the LORD; but I hate him, because he does not prophesy good concerning me, but evil.» And Jehoshaphat said, «Let not the king say such things!»

Then the king of Israel called an officer and said, «Bring Micaiah the son of Imlah quickly!»

The king of Israel and Jehoshaphat the king of Judah, having put on their robes, sat each on his throne, at a threshing floor at the entrance of the gate of Samaria; and all the prophets prophesied before them.

Now Zedekiah the son of Chenaanah had made horns of iron for himself; and he said, «Thus says the LORD: «With these you shall gore the Syrians until they are destroyed.»́

And all the prophets prophesied so, saying, «Go up to Ramoth Gilead and prosper, for the LORD will deliver it into the kinǵs hand.»

Then the messenger who had gone to call Micaiah spoke to him, saying, «Now listen, the words of the prophets with one accord encourage the king. Please, let your word be like the word of one of them, and speak encouragement.»

And Micaiah said, «As the LORD lives, whatever the LORD says to me, that I will speak.»

Then he came to the king; and the king said to him, «Micaiah, shall we go to war against Ramoth Gilead, or shall we refrain?» And he answered him, «Go and prosper, for the LORD will deliver it into the hand of the king!»

So the king said to him, «How many times shall I make you swear that you tell me nothing but the truth in the name of the LORD?»

Then he said, «I saw all Israel scattered on the mountains, as sheep that have no shepherd. And the LORD said, «These have no master. Let each return to his house in peace.»́

And the king of Israel said to Jehoshaphat, «Did I not tell you he would not prophesy good concerning me, but evil?»

Then Micaiah said, «Therefore hear the word of the LORD: I saw the LORD sitting on His throne, and all the host of heaven standing by, on His right hand and on His left.

And the LORD said, «Who will persuade Ahab to go up, that he may fall at Ramoth Gilead?́ So one spoke in this manner, and another spoke in that manner.

Then a spirit came forward and stood before the LORD, and said, «I will persuade him.́

The LORD said to him, «In what way?́ So he said, «I will go out and be a lying spirit in the mouth of all his prophets.́ And the LORD said, «You shall persuade him, and also prevail. Go out and do so.́

Therefore look! The LORD has put a lying spirit in the mouth of all these prophets of yours, and the LORD has declared disaster against you.»

Now Zedekiah the son of Chenaanah went near and struck Micaiah on the cheek, and said, «Which way did the spirit from the LORD go from me to speak to you?»

And Micaiah said, «Indeed, you shall see on that day when you go into an inner chamber to hide!»

So the king of Israel said, «Take Micaiah, and return him to Amon the governor of the city and to Joash the kinǵs son;

and say, «Thus says the king: «Put this fellow in prison, and feed him with bread of affliction and water of affliction, until I come in peace.»»́

But Micaiah said, «If you ever return in peace, the LORD has not spoken by me.» And he said, «Take heed, all you people!»

So the king of Israel and Jehoshaphat the king of Judah went up to Ramoth Gilead.

And the king of Israel said to Jehoshaphat, «I will disguise myself and go into battle; but you put on your robes.» So the king of Israel disguised himself and went into battle.

Now the king of Syria had commanded the thirty-two captains of his chariots, saying, «Fight with no one small or great, but only with the king of Israel.»

So it was, when the captains of the chariots saw Jehoshaphat, that they said, «Surely it is the king of Israel!» Therefore they turned aside to fight against him, and Jehoshaphat cried out.

And it happened, when the captains of the chariots saw that it was not the king of Israel, that they turned back from pursuing him.

Now a certain man drew a bow at random, and struck the king of Israel between the joints of his armor. So he said to the driver of his chariot, «Turn around and take me out of the battle, for I am wounded.»

The battle increased that day; and the king was propped up in his chariot, facing the Syrians, and died at evening. The blood ran out from the wound onto the floor of the chariot.

Then, as the sun was going down, a shout went throughout the army, saying, «Every man to his city, and every man to his own country!»

So the king died, and was brought to Samaria. And they buried the king in Samaria.

Then someone washed the chariot at a pool in Samaria, and the dogs licked up his blood while the harlots bathed, according to the word of the LORD which He had spoken.

Now the rest of the acts of Ahab, and all that he did, the ivory house which he built and all the cities that he built, are they not written in the book of the chronicles of the kings of Israel?

So Ahab rested with his fathers. Then Ahaziah his son reigned in his place.

Jehoshaphat the son of Asa had become king over Judah in the fourth year of Ahab king of Israel.

Jehoshaphat was thirty-five years old when he became king, and he reigned twenty-five years in Jerusalem. His motheŕs name was Azubah the daughter of Shilhi.

And he walked in all the ways of his father Asa. He did not turn aside from them, doing what was right in the eyes of the LORD. Nevertheless the high places were not taken away, for the people offered sacrifices and burned incense on the high places.

Also Jehoshaphat made peace with the king of Israel.

Now the rest of the acts of Jehoshaphat, the might that he showed, and how he made war, are they not written in the book of the chronicles of the kings of Judah?

And the rest of the perverted persons, who remained in the days of his father Asa, he banished from the land.

There was then no king in Edom, only a deputy of the king.

Jehoshaphat made merchant ships to go to Ophir for gold; but they never sailed, for the ships were wrecked at Ezion Geber.

Then Ahaziah the son of Ahab said to Jehoshaphat, «Let my servants go with your servants in the ships.» But Jehoshaphat would not.

And Jehoshaphat rested with his fathers, and was buried with his fathers in the City of David his father. Then Jehoram his son reigned in his place.

Ahaziah the son of Ahab became king over Israel in Samaria in the seventeenth year of Jehoshaphat king of Judah, and reigned two years over Israel.

He did evil in the sight of the LORD, and walked in the way of his father and in the way of his mother and in the way of Jeroboam the son of Nebat, who had made Israel sin;

for he served Baal and worshiped him, and provoked the LORD God of Israel to anger, according to all that his father had done.