Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
12:1
12:2
12:3
12:4
12:5
12:6
12:7
12:8
12:9
12:10
12:11
12:12
12:13
12:14
12:15
12:16
12:17
12:18
12:19
12:20
12:21
12:22
12:23
12:24
12:25
12:26
12:27
12:28
12:29
12:30
12:31
12:32
12:33
12:34
12:35
12:36
12:37
12:38
12:39
12:40
12:41
12:42
12:43
12:44
12:45
12:46
12:47
12:48
12:49
12:50
12:51
12:52
12:53
И ви́дѣ Ионаѳа́нъ я́ко вре́мя ему́ споспѣшеству́етъ, и избра́ му́жы и посла́ и́хъ въ ри́мъ соста́вити и обнови́ти съ ни́ми дру́жбу,
и ко спартiа́томъ и ко ины́мъ мѣсто́мъ посла́ еписто́лiи, по тому́жде о́бразу.
И идо́ша въ ри́мъ и внидо́ша въ совѣ́тный до́мъ и реко́ша: Ионаѳа́нъ архiере́й и язы́къ Иуде́йскiй посла́ша на́съ обнови́ти дру́жбу съ ва́ми и споборе́нiе по пре́жнему.
И да́ша еписто́лiи и́мъ къ ни́мъ по мѣ́сту, да прово́дятъ и́хъ въ зе́млю Иу́дину съ ми́ромъ.
И сiе́ списа́нiе еписто́лiй, и́хже писа́ Ионаѳа́нъ ко спартiа́томъ:
Ионаѳа́нъ архiере́й и старѣ́йшины люді́й, и жерцы́ и про́чiи лю́дiе Иуде́йстiи, спартiа́томъ бра́тiи ра́доватися:
еще́ пре́жде по́сланы бя́ху еписто́лiи ко оні́и архiере́ю от да́рiа ца́рствовавшаго въ ва́съ, я́ко есте́ бра́тiя на́ша, я́коже списа́нiе содержи́тъ:
и прiя́ оні́а му́жа по́сланаго сла́вно и прiя́тъ еписто́лiи, въ ни́хже завѣща́но о споборе́нiи и дру́жбѣ:
и мы́ у́бо не тре́бующе си́хъ, утѣше́нiе иму́ще святы́я кни́ги, я́же въ рука́хъ на́шихъ,
покуси́хомся посла́ти къ ва́мъ обнови́ти бра́тство и дру́жбу, е́же бы не отчужди́тися ва́съ: мно́га бо времена́ проидо́ша, отне́лѣже посла́сте къ на́мъ:
мы́ у́бо во вся́ко вре́мя непреста́нно и въ пра́здники и въ про́чихъ подоба́ющихъ дне́хъ воспомина́емъ ва́съ въ же́ртвахъ, я́же прино́симъ, и въ моли́твахъ, я́коже подоба́етъ и лѣ́по е́сть воспомина́ти бра́тiю:
весели́мся у́бо о сла́вѣ ва́шей:
на́съ же обыдо́ша мно́ги ско́рби и мно́ги бра́ни, и ра́товаша на́съ ца́рiе, и́же о́крестъ на́съ:
не хотѣ́хомъ у́бо стужа́ти ва́мъ и про́чiимъ спобо́рникомъ и друго́мъ на́шымъ во бра́нехъ си́хъ,
имѣ́емъ бо съ небесе́ по́мощь помога́ющую на́мъ, и изба́вихомся от вра́гъ на́шихъ, и смири́шася врази́ на́ши:
избра́хомъ у́бо нуми́нiа Антiо́хова сы́на и антипа́тра Иасо́нова, и посла́хомъ къ ри́мляномъ обнови́ти съ ни́ми дру́жбу и споборе́нiе пре́жнее:
заповѣ́дахомъ у́бо и́мъ и къ ва́мъ поити́ и поздра́вити ва́съ, и да́ти ва́мъ от на́съ посла́нiя о обновле́нiи и о бра́тствѣ на́шемъ:
и ны́нѣ добрѣ́ сотворите́ отвѣщава́юще на́мъ на сiя́.
И сiе́ списа́нiе посла́нiй, и́хже посла́ оні́и:
да́рiй ца́рь спартiа́товъ оні́и свяще́ннику вели́кому ра́доватися:
обрѣ́теся въ писа́нiихъ о спартiа́тѣхъ и Иуде́ехъ, я́ко су́ть бра́тiя и я́ко су́ть от ро́да Авраа́мля:
и ны́нѣ, отне́лѣже сiя́ позна́хомъ, до́брѣ сотворите́ пи́шуще на́мъ о ми́рѣ ва́шемъ:
и мы́ же восписа́хомъ ва́мъ: ско́ти ва́ши и имѣ́нiе ва́ше на́ша су́ть, и я́же на́ша ва́ша су́ть: повелѣ́хомъ у́бо, да возвѣстя́тъ ва́мъ сiя́.
И слы́ша Ионаѳа́нъ, я́ко возврати́шася нача́лницы дими́триевы съ си́лою мно́гою, па́че не́же пре́жде, ра́товати на́нь,
и изы́де изъ Иерусали́ма, и срѣ́те и́хъ во Амаѳи́тстѣй странѣ́: не бо́ даде́ и́мъ вре́мене, да вни́дутъ во страну́ его́:
и посла́ созира́тели въ по́лкъ и́хъ: и возврати́шася и возвѣсти́ша ему́, я́ко си́це устроя́ются напа́сти на ня́ но́щiю.
Егда́ же за́йде со́лнце, заповѣ́да Ионаѳа́нъ свои́мъ бдѣ́ти и бы́ти во ору́жiи и гото́витися на бра́нь всю́ но́щь, и поста́ви стра́жы о́крестъ полка́.
И слы́шаша супоста́ти, я́ко гото́въ е́сть Ионаѳа́нъ со свои́ми на бра́нь, и убоя́шася и ужасо́шася се́рдцемъ свои́мъ, и возжго́ша огни́ въ полцѣ́ свое́мъ и отидо́ша.
Ионаѳа́нъ же и и́же съ ни́мъ бѣ́ша, не позна́ша да́же до у́тра: ви́дяху бо огни́ горя́щыя.
И погна́ Ионаѳа́нъ вслѣ́дъ и́хъ и не дости́же и́хъ, преидо́ша бо Елевѳе́ру рѣку́.
И обрати́ся Ионаѳа́нъ на Ара́вы, и́же нарица́хуся заведе́е, и порази́ и́хъ, и взя́ коры́сти и́хъ.
И воста́въ и́де въ Дама́скъ и прохожда́ше всю́ страну́ ту́.
Си́монъ же изы́де и прiи́де да́же до Аскало́на и бли́жнихъ тверды́нь, и уклони́ся во Иоппі́ю и взя́ ю́.
Слы́ша бо, я́ко совѣща́шася тверды́ню преда́ти странѣ́ дими́трiевѣ, и поста́ви та́мо стра́жу, да стрегу́тъ ю́.
И возврати́ся Ионаѳа́нъ, и собра́ старѣ́йшины людскі́я, и совѣща́ся съ ни́ми созида́ти тверды́ни во Иуде́и
и возвы́сити стѣ́ны Иерусали́мскiя и воздви́гнути высоту́ ве́лiю между́ краегра́дiемъ и гра́домъ, е́же бы отлучи́ти о́ное от гра́да, да бу́детъ сiе́ на уедине́нiи, я́ко да ни купу́ютъ, ниже́ продаю́тъ.
И собра́шася созида́ти гра́дъ, паде́ бо стѣна́ пото́ка, я́же от восто́ка, и угото́ваша нарица́емое хафенаѳа́.
И Си́монъ созда́ Адиду́ въ сефи́лѣ и утверди́ врата́ и заво́ры.
И взыска́ три́фонъ ца́рствовати во Асі́и и возложи́ти дiади́му и простре́ти ру́ку на Антiо́ха царя́,
и убоя́ся, да не когда́ не попу́ститъ ему́ Ионаѳа́нъ и ра́товати бу́детъ на него́, и взыска́ пути́, е́же я́ти Ионаѳа́на и уби́ти его́: и воста́въ прiи́де въ веѳса́нъ.
И изы́де Ионаѳа́нъ во срѣ́тенiе ему́ съ четы́редесятiю ты́сящiю муже́й избра́нныхъ на ополче́нiе и прiи́де въ веѳса́нъ.
И ви́дѣ три́фонъ, я́ко прiи́де Ионаѳа́нъ съ во́и мно́гими, и простре́ти на́нь ру́ку убоя́ся:
и воспрiя́тъ его́ че́стно, и поста́ви его́ предъ всѣ́ми дру́ги свои́ми, и даде́ ему́ да́ры, и заповѣ́да всѣ́мъ си́ламъ свои́мъ послу́шати его́ я́ко себе́.
И рече́ Ионаѳа́ну: вску́ю утруди́лъ еси́ вся́ лю́ди сiя́, бра́ни не настоя́щей на́мъ?
и ны́нѣ отпусти́ и́хъ въ до́мы своя́, избери́ же себѣ́ муже́й ма́ло, и́же бу́дутъ съ тобо́ю, и прiиди́ со мно́ю во Птолемаи́ду, и преда́мъ тебѣ́ ю́ и про́чыя тверды́ни и си́лы про́чыя, и всѣ́хъ и́же надъ потре́бами, и возвра́щься отиду́: сего́ бо ра́ди прiидо́хъ.
И вѣ́ровавъ ему́, сотвори́, я́коже рече́, и отпусти́ си́лы, и отидо́ша въ зе́млю Иу́дину.
Оста́ви же съ собо́ю три́ ты́сящы муже́й, и́хже двѣ́ ты́сящы оста́ви въ Галиле́и, ты́сяща же идо́ша съ ни́мъ.
Егда́ же вни́де Ионаѳа́нъ во Птолемаи́ду, заключи́ша врата́ гра́дская во Птолемаи́дѣ, и я́ша его́, и всѣ́хъ вше́дшихъ съ ни́мъ уби́ша мече́мъ.
И посла́ три́фонъ во́и и ко́нники въ Галиле́ю и на по́ле вели́кое, е́же погуби́ти всѣ́хъ друго́въ Ионаѳа́новыхъ.
И позна́ша, я́ко я́тъ бы́сть Ионаѳа́нъ и убiе́нъ и вси́ и́же съ ни́мъ, и увѣща́ша са́ми себе́ и идо́ша угото́вани на бра́нь.
И ви́дѣша гоня́щiи, я́ко о души́ и́мъ е́сть, и возврати́шася.
И прiидо́ша вси́ съ ми́ромъ въ зе́млю Иу́дину, и пла́кашася Ионаѳа́на и су́щихъ съ ни́мъ, и убоя́шася зѣло́, и пла́каше ве́сь Изра́иль пла́чемъ ве́лiимъ.
И взыска́ша вси́ язы́цы, и́же о́крестъ и́хъ, сокруши́ти и́хъ, рѣ́ша бо: 54не имѣ́ютъ нача́лника и помога́ющаго: ны́нѣ у́бо пора́туемъ и́хъ и отъи́мемъ от человѣ́къ па́мять и́хъ.
Ионафан, видя, что время благоприятствует ему, избрал мужей и послал в Рим установить и возобновить дружбу с Римлянами,
и к Спартанцам и в другие места послал письма о том же.
И пришли они в Рим, и вошли в совет, и сказали: «Ионафан-первосвященник и народ Иудейский прислали нас, чтобы возобновить дружбу с вами и союз по-прежнему».
И там дали им письма к местным начальникам, чтобы проводили их в землю Иудейскую с миром.
Вот список письма, которое писал Ионафан Спартанцам:
«Первосвященник Ионафан и народные старейшины и священники и остальной народ Иудейский братьям Спартанцам – радоваться.
Еще прежде от Дария [Арея], царствовавшего у вас, присланы были к первосвященнику Онии письма, что вы – братья наши, как показывает список.
И принял Ония посланного мужа с честью, и получил письма, в которых ясно говорилось о союзе и дружбе.
Мы же, хотя и не имеем надобности в них, имея утешением священные книги, которые в руках наших,
но предприняли послать к вам для возобновления братства и дружбы, чтобы не отчуждаться от вас, ибо много прошло времени после того, как вы присылали к нам.
Мы неопустительно во всякое время, как в праздники, так и в прочие установленные дни, воспоминаем о вас при жертвоприношениях наших и молитвах, как должно и прилично воспоминать братьев.
Мы радуемся о вашей славе;
нас же обстоят многие беды и частые войны; ибо воевали против нас окрестные цари.
Но мы не хотели беспокоить вас и прочих союзников и друзей наших в этих войнах,
ибо мы имеем помощь небесную, помогающую нам; мы избавились от врагов наших, и враги наши усмирены.
Теперь мы избрали Нуминия, сына Антиохова, и Антипатра, сына Иасонова, и послали их к Римлянам возобновить дружбу с ними и прежний союз.
Поручили им идти и к вам, приветствовать вас и вручить вам письма от нас о возобновлении и с вами нашего братства.
И вы хорошо сделаете, ответив нам на них».
Вот и список писем, которые прислал Дарий [Арей]:
«Царь Спартанский Онии первосвященнику – радоваться.
Найдено в писании о Спартанцах и Иудеях, что они – братья и от рода Авраамова.
Теперь, когда мы узнали об этом, вы хорошо сделаете, написав нам о благосостоянии вашем.
Мы же уведомляем вас: скот ваш и имущество ваше – наши, а что у нас есть, то ваше. И мы повелели объявить вам об этом».
И услышал Ионафан, что возвратились военачальники Димитрия с бо́льшим войском, нежели прежде, чтобы воевать против него,
и вышел из Иерусалима, и встретил их в стране Амафитской, и не дал им времени войти в страну его.
И послал соглядатаев в стан их, которые, возвратившись, объявили ему, что они готовятся напасть на них в эту ночь.
Посему, когда зашло солнце, Ионафан приказал своим бодрствовать, быть в вооружении и готовиться к сражению всю ночь, и поставил вокруг стана передовых сторожей.
И услышали неприятели, что Ионафан со своими приготовился к сражению, и устрашились, и затрепетали сердцем своим, и, зажегши огни в стане своем, ушли.
Ионафан же и бывшие с ним не знали о том до утра, ибо видели горящие огни.
И погнался Ионафан за ними, но не настиг их, потому что они перешли реку Елевферу.
Тогда Ионафан обратился на Арабов, называемых Заведеями, поразил их и взял добычу их.
Потом, возвратившись, пришел в Дамаск и прошел по всей той стране.
И Симон вышел, и прошел до Аскалона и ближайших крепостей, и обратился в Иоппию, и овладел ею
ибо он услышал, что [Иоппияне] хотят сдать крепость войскам Димитрия, – и поставил там стражу, чтобы охранять ее.
И возвратился Ионафан, и созвал старейшин народа, и советовался с ними, чтобы построить крепости в Иудее,
возвысить стены Иерусалима и воздвигнуть высокую стену между крепостью и городом, дабы отделить ее от города, так чтобы она была особо и не было бы в ней ни купли, ни продажи.
Когда собрались устроить город и дошли до стены у потока с восточной стороны, то построили так называемую Хафенафу.
А Симон построил Адиду в Сефиле и укрепил ворота и запоры.
Между тем Трифон домогался сделаться царем Азии и возложить на себя венец и поднять руку на царя Антиоха,
но опасался, как бы не воспрепятствовал ему Ионафан и не начал против него войны; поэтому искал случая, чтобы взять Ионафана и убить, и, поднявшись, пошел в Вефсан.
И вышел Ионафан навстречу ему с сорока тысячами избранных мужей, готовых к битве, и пришел в Вефсан.
Когда Трифон увидел, что Ионафан идет с многочисленным войском, то побоялся поднять на него руки.
И принял его с честью, и представил его всем друзьям своим, дал ему подарки, приказал войскам своим повиноваться ему, как себе самому.
Потом сказал Ионафану: для чего ты утруждаешь весь этот народ, когда не предстоит нам войны?
Итак, отпусти их теперь в домы их, а для себя избери немногих мужей, которые были бы с тобою, и пойдем со мною в Птолемаиду, и я передам ее тебе и другие крепости и остальные войска и всех, заведующих сборами, и потом возвращусь; ибо для этого я и нахожусь здесь.
И поверил ему Ионафан, и сделал так, как он сказал, и отпустил войска, и они отправились в землю Иудейскую;
с собою же оставил три тысячи мужей, из которых две тысячи оставил в Галилее, тысяча же отправилась с ним.
Но как скоро вошел Ионафан в Птолемаиду, Птолемаидяне заперли ворота, и схватили его, и всех вошедших с ним убили мечом.
Тогда Трифон послал войско и конницу в Галилею и на великую равнину, чтобы истребить всех бывших с Ионафаном.
Но они, услышав, что Ионафан схвачен и погиб и бывшие с ним, ободрили друг друга и вышли густым строем, готовые сразиться.
И увидели преследующие, что дело идет о жизни, и возвратились назад.
А они все благополучно пришли в землю Иудейскую и оплакивали Ионафана и бывших с ним, и были в большом страхе, и весь Израиль плакал горьким плачем.
Тогда все окрестные народы искали истребить их, ибо говорили: теперь нет у них начальника и поборника; итак, будем теперь воевать против них и истребим из среды людей память их.
როცა დაინახა იონათანმა, რომ დაუდგა შესაფერი ჟამი, ამოირჩია კაცები და გაგზავნა რომში მათთან მეგობრობის განსამტკიცებლად და განსაახლებლად.
ასეთივე წერილები დაგზავნა სპარტაში და ყველა მხარეში.
გაემართნენ რომისკენ. შევიდნენ საბჭოში და თქვეს: მღვდელმთავარმა იონათანმა და იუდაელმა ხალხმა მოგვავლინა ჩვენ ერთმანეთს შორის ძველი მეგობრობისა და მოკავშირეობის განსაახლებლად.
მისცეს მათ წერილები, ყოველი მხარის გამგებელთა მიმართ მიწერილი, რათა მშვიდობით გაესტუმრებინათ ისინი იუდას ქვეყანაში.
აი, ასლი წერილისა, რომელიც მისწერა იონათანმა სპარტელებს:
მღვდელმთავარი იონათანი, ერის უხუცესნი, მღვდლები და დანარჩენი იუდაელი ხალხი სპარტელებს, ძმებს, მოგიკითხავთ.
ჯერ კიდევ წინანდელ დროში თქვენი მეფის, არეიოსის მიერ მღვდელმთავარ ონიასთან გამოგზავნილი ყოფილა წერილი, რომ თქვენ ჩვენი ძმები ხართ, როგორც ამას ასლი წარმოგვიდგენს.
პატივით მიიღო ონიამ გამოგზავნილი კაცი და გამოართვა წერილი, რომელიც ნათლად მოწმობდა მოკავშირეობასა და მეგობრობას.
თუმცა ჩვენ ახლა ეს აღარ გვჭირდება, რადგან გასამხნევებლად ხელთ წმიდა წიგნები მოგვეპოვება.
გადავწყვიტეთ თქვენთვის გამოგვეგზავნა წერილი ძმობისა და მეგობრობის განსაახლებლად, რათა არ გაგიუცხოვდეთ, რადგან მრავალ დროებას ჩაუვლია მას შემდეგ, რაც მოგვწერეთ.
ჩვენ ახლა ყოველ დროს, დღესასწაულებშიცა და დანარჩენ სადაგ დღეებშიც გიხსენებთ თქვენ აღსავლენის შეწირვისას და ლოცვებში, რადგან ჯერ არს და ხამს ძმების გახსენება.
თქვენი დიდებით გახარებულნი ვართ,
თუმცა ჩვენ უზომო გასაჭირით და ხშირი ომებით ვიყავით გარემოცულნი; გვებრძოდნენ ჩვენ გარეშემო მეფეები.
მაგრამ არ გვსურდა თქვენი და ჩვენი დანარჩენი მოკავშირეებისა და მეგობრეხის შეწუხება იმ ომებში;
რადგან ციდან გვქონდა შეწევნა და ჩვენ ბევრჯერ გადავრჩენილვართ მტრების ხელიდან, ჩვენი მოძულენი კი დათრგუნულან.
ახლა ავირჩიეთ ნუმენიოსი, ანტიოქოსის ძე, და ანტიპატროსი, იასონის ძე, და გამოვგზავნეთ რომაელებთან, რათა განვაახლოთ მათთან მეგობრობა და წინანდელი მოკავშირეობა.
დავავალეთ მათ თქვენთან გამომგზავრებაცა და თქვენი მოკითხვაც; აგრეთვე, რომ გადმოგცენ ჩვენი წერილი ჩვენი ძმობის განახლების თაობაზე.
ახლა კარგს იზამთ, თუ გვიპასუხებთ ამაზე.
აი, ასლი წერილისა, რომელიც გაუგზავნეს ონიას:
არეიოსი, მეფე სპარტელთა, მღვდელმთავარ ონიას მოგიკითხავ.
წერილში აღმოჩნდა, რომ სპარტელები და იუდაელები ძმები და აბრაამის მოდგმისანი არიან.
ახლა, რაკი ეს ამბავი შევიტყვეთ, კარგს იზამთ, თქვენს კეთილდღეობაზე თუ მოგვწერთ.
ხოლო ჩვენ გწერთ, რომ თქვენი ცხვარ-ძროხა და ქონება ჩვენია, ჩვენი კი - თქვენი. ნაბრძანები გვაქვს, გაცნობოთ ეს ამბავი.
გაიგო იონათანმა, რომ დაბრუნდნენ დემეტრიოსის მთავრები წინანდელზე მეტად ურიცხვი ლაშქრით მათთან საომრად.
გამოვიდა იერუსალიმიდან და დახვდა მათ ხამათის მხარეში და არ შეუშვა თავის მიწა-წყალზე.
გაგზავნა მზვერავები მათი ბანაკისაკენ; დაბრუნდნენ და მოახსენეს, რომ ღამით ამზადებდნენ მათზე თავდასხმას.
როცა მზე ჩაესვენა, იონათანმა უბრძანა თავისთან მყოფებს, ეფხიზლათ და იარაღასხმულნი მდგარიყვნენ, რომ მზად ყოფილიყვნენ ომისათვის მთელი ღამის განმავლობაშა და გუშაგებიც დააყენა ბანაკის გარშემო.
შეიტყვეს მოწინააღმდეგეებმა, რომ მზად არიან საომრად იონათანი და მასთან მყოფნიც. შეშინდნენ, გულები შეუდრკათ, კოცონები დაანთეს ბანაკში და უკუიქცნენ.
ხოლო იონათანს და მასთან მყოფებს დილამდე არ გაუგიათ ეს, რადგან ხედავდნენ ანთებულ ცეცხლებს.
მისდია მათ უკან იონათანმა, მაგრამ ვერ მიეწია, რადგან მდინარე ელეფთეროსს გაღმა იყვნენ გასულნი.
მაშინ არაბებს გადაწვდა იონათანი, რომლებიც ზაბადეიანებად იწოდებოდნენ, სძლია მათ და მოხვეტა ნადავლი.
მერე აიყარა და მიადგა დამასკოს, და გაიარა მთელი ის მხარე.
სიმონი კი გაეშურა და იარა აშკელონამდე და მახლობელ ციხე-სიმაგრეებამდე, შემდეგ გაუხვია იაფოში და აიღო იგი,
რადგან გაიგო, რომ იქაურებს სურდათ ციხე-სიმაგრე დემეტრიოსთან მყოფთათვის გადაეცათ. ჩააყენა იქ ჯარი მის დასაცავად.
დაბრუნდა იონათანი, მოუხმო ხალხის უხუცესებს და მოითათბირა მათთან, რომ აეგოთ სიმაგრეები იუდაში,
აემაღლებინათ იერუსალიმის კედლები და აღემართათ დიდი ზღუდე ციხე-სიმაგრესა და ქალაქს შორის, რათა გამოეყოთ ის ქალაქისგან, რომ ცალკე ყოფილიყო და შემწყდარიყო მათ შორის ყიდვა-გაყიდვა.
შეიკრიბნენ ქალაქის ასაშენებლად და აღადგინეს ჩანგრეული კედელი ხევთან, აღმოსავლეთით, ხაფენათად წოდებული.
ხოლო სიმონმა ააგო, ადიდა შეფელაში, გაამაგრა ის და დაუყენა ურდულებიანი კარიბჭე.
ტრიფონი კი ცდილობდა, აზიის მეფე გამხდარიყო, გვირგვინი დაედგა და ხელი აღემართა მეფე ანტიოქოსზე.
ეშინოდა, არ დაებრკოლებინა იგი იონათანს და ომი არ დაეწყო მის წინააღმდეგ. ამისთვის ცდილობდა მის შეპყრობას მოსაკლავად ადგა და ბეთ-შანისკენ გაემართა.
გამოვიდა იონათანი მის დასახვედრად ორმოციათასი საბრძოლოდ მზადმყოფი კაცით და მიადგა ბეთ-შანს.
როცა დაინახა ტრიფონმა. რომ იგი დიდძალი ლაშქრით არის მოსული, შეეშინდა, აღემართა ხელი მასზე.
ამიტომ პატივით მიიღო იგი და წარუდგინა ყველა თავის მეგობარს, უბოძა საჩუქრები და უბრძანა თავის მეგობრებსა და ლაშქარს, დამორჩილებოდნენ, როგორც თავად მას მორჩილებდნენ.
უთხრა იონათანს: რისთვის გასარჯე მთელი ეს ხალხი, თუ ომი არ გველის?
მაშ, გაუშვი ახლა ისინი თავ-თავიანთ სახლებში, შენთვის კი აარჩიე რამდენიმე კაცი, ვინც შენთან დარჩება და ერთად გავემგზავროთ პტოლემაისისკენ. ჩაგაბარებ მას და დანარჩენ ციხე-სიმაგრეებს, დანარჩენ ჯარებს და ყველა გამგებელს; მერე კი შინ გავბრუნდები. ამის გულისთვის ვიმყოფები აქ.
ერწმუნა მას და ისე მოიქცა, როგორც უთხრა. დაითხოვა ჯარები და წავიდნენ იუდას ქვეყნისკენ.
თავისთან კი დაიტოვა სამიათასი კაცი, რომელთაგან ორი ათასი გალილეაში დარჩა, ათასი კი მას გაჰყვა.
როცა იონათანი პტოლემაისში შევიდა, ჩაკეტეს კარიბჭეები პტოლემაისელებმა და შეიპყრეს იგი და ყველა, ვინც მასთან ერთად იყო შესული, მახვილით დახოცეს.
გაგზავნა ტრიფონმა ჯარები და ცხენოსნები გალილეაში და დიდ ვაკეზე, რომ გაეწყვიტათ ყველანი, იონათანის თანამდგომნი.
მაგრამ როცა გაიგეს მათ, რომ შეპყრირილია იონათანი, მისი ხალხი კი დახოცილი, გაამხნევეს ერთმანეთი და დაიძრნენ საომრად შემართულნი.
მდევრებმა დაინახეს, რომ ბრძოლა სამკვდრო-სასიცოცხლო იქნებოდა, და უკუიქცნენ.
დაბრუნდნენ ყველანი მშვიდობით იუდას ქვეყანაში და დაიტირეს იონათანი და მისი ხალხი; ძალზე შეშინებული იყო და დიდი მოთქმით მოთქვამდა მთელი ისრაელი.
მათ ირგვლივ მოსახლე ყველა ხალხი ცდილობდა მათ განადგურებას, რადგან ამბობდნენ, აღარ ჰყავთ არც წინამძღვარი და არც მშველელიო. მაშ, ახლა ვეკვეთოთ და წარვხოცოთო კაცთა შორის მათი სახსენებელი.
Немецкий (GNB)
Языки
Als Jonatan sah, dass sich alles so vorteilhaft für ihn entwickelte, schickte er eine Gesandtschaft nach Rom, um die alte Freundschaft mit den Römern zu bestätigen und zu erneuern.
Zum gleichen Zweck ließ er auch den Spartanern und anderen Völkern Briefe überbringen.
Die Gesandtschaft reiste nach Rom, trat dort vor die Ratsversammlung und richtete ihren Auftrag aus: »Der Oberste Priester Jonatan und das jüdische Volk haben uns zu euch gesandt, um den alten Beistandspakt zu erneuern.«
Die Römer versahen die Gesandten darauf mit Begleitschreiben für ihre Rückreise nach Judäa. Darin wurden die Behörden aller Länder aufgefordert, für sicheres Geleit zu sorgen.
Den Spartanern ließ Jonatan folgendes Schreiben überbringen:
»Der Oberste Priester Jonatan, der Rat der Ältesten des Volkes, die Priester und das ganze Volk der Juden grüßen ihre Brüder, die Spartaner.
Schon vor längerer Zeit hat einer eurer Könige, Arëus, einen Brief an unseren Obersten Priester Onias gerichtet und darin festgestellt, dass ihr mit uns blutsverwandt seid. Wir haben noch die Abschrift jenes Briefes.
Onias hat den Überbringer seinerzeit ehrenvoll empfangen und hat den Brief entgegengenommen, in dem ihr uns einen Beistandspakt antrugt.
Wir sind zwar auf eure Unterstützung nicht angewiesen, unsere Kraft beziehen wir aus den Heiligen Schriften, die wir besitzen,
dennoch wollten wir jetzt diese Botschaft an euch richten und die brüderliche Gemeinschaft und den Freundschaftspakt mit euch erneuern. Wir wollen einander nicht fremd werden, zumal schon einige Zeit verstrichen ist, seitdem ihr eure Gesandtschaft zu uns geschickt habt.
Wir haben euch in der Zwischenzeit nicht vergessen: Bei den Festen und allen anderen Gelegenheiten, bei denen Opfer dargebracht werden, erinnern wir uns an euch und schließen euch in unsere Gebete ein; das sind wir euch als unseren Brüdern schuldig!
Wir freuen uns, dass ihr zu so großer Berühmtheit gelangt seid.
Bei uns nahmen die Schwierigkeiten und Kriege kein Ende. Immer wieder wurden wir von den Königen im Norden und im Süden angegriffen.
Wir wollten euch wie auch den anderen Völkern, mit denen wir befreundet und verbündet sind, nicht zur Last fallen und haben euch nicht zu Hilfe gerufen.
Wir haben ja im Himmel den, der uns hilft; er hat uns gerettet und unsere Feinde zu Boden geschlagen.
Jetzt haben wir Numenius, den Sohn von Antiochus, und Antipater, den Sohn von Jason, nach Rom geschickt, um den alten Beistandspakt mit den Römern zu erneuern.
Gleichzeitig haben wir die beiden angewiesen, auch zu euch zu gehen. Sie sollen euch unsere Grüße übermitteln und diesen Brief überbringen, in dem wir euch anbieten, die brüderliche Gemeinschaft mit uns zu erneuern.
Wir würden uns freuen, auf dieses Angebot eine Antwort zu erhalten.
Wir fügen eine Abschrift des Briefes bei, den Onias seinerzeit von eurem König Arëus erhielt:
́Arëus, der König der Spartaner, grüßt den Obersten Priester Onias.
In einer Schrift, die über die Spartaner und die Juden handelt, fand sich der Nachweis, dass beide Völker von Abraham abstammen und also miteinander blutsverwandt sind.
Seit uns das bekannt geworden ist, drängt es uns, zu erfahren, wie es um euch steht. Wir würden uns freuen, darüber etwas von euch zu hören,
und werden euch dann antworten. Eure Viehherden und euer sonstiger Besitz gehört ja uns, wie auch unser Besitz euch gehört. Unsere Gesandten sind beauftragt, euch in dieser ganzen Angelegenheit alle nötigen Erklärungen zu geben.́«
Jonatan erfuhr, dass die Heerführer des Königs Demetrius erneut gegen ihn im Anmarsch seien, und zwar mit einem größeren Aufgebot als beim ersten Mal.
Er brach von Jerusalem auf und rückte ihnen bis in die Gegend von Hamat entgegen. Sie sollten gar nicht erst die Möglichkeit haben, in sein Gebiet vorzudringen.
Jonatan schickte Spione ins feindliche Lager und erfuhr durch sie, dass die feindlichen Truppen für die kommende Nacht einen Überfall auf das jüdische Lager planten.
Bei Sonnenuntergang befahl er deshalb allen seinen Leuten, wach zu bleiben, die Waffen nicht aus der Hand zu legen und sich die Nacht über für den Kampf bereitzuhalten. Rings um das Lager stellte er Posten auf.
Als die Soldaten im feindlichen Lager erfuhren, dass Jonatan und seine Leute sich zum Kampf gerüstet hatten, verließ sie aller Mut. Sie zündeten in ihrem Lager die Feuer an und machten sich davon.
Jonatan und seine Leute sahen die Lagerfeuer brennen und merkten erst am Morgen, was geschehen war.
Sie nahmen zwar die Verfolgung auf, konnten die feindlichen Truppen aber nicht mehr einholen; sie hatten den Eleutherus schon überschritten.
Jonatan wandte sich darauf gegen den Araberstamm der Sabbadäer. Er besiegte sie und nahm ihnen alle Waffen ab.
Dann zog er nach Damaskus, um in dem ganzen Gebiet dort nach dem Rechten zu sehen.
Simeon war inzwischen nicht untätig gewesen. Er war auf Aschkelon und die anderen Festungen in diesem Gebiet zumarschiert, dann aber plötzlich nach Joppe abgebogen. Er hatte die Stadt eingenommen
und eine Besatzung hineingelegt. Ihm war nämlich zu Ohren gekommen, dass die Bewohner ihre Stadt den Leuten des Königs Demetrius übergeben wollten.
Nach seiner Rückkehr aus dem Gebiet von Damaskus versammelte Jonatan den Kreis der Ratsältesten und beriet mit ihnen über die Anlage von Festungen in Judäa.
Auch die Stadtmauern von Jerusalem sollten erhöht und zwischen Stadt und Festung sollte eine besonders hohe Mauer errichtet werden. Dadurch sollte die Festung von der Stadt völlig abgeschnitten und der fremden Besatzung jede Möglichkeit genommen werden, in die Stadt zu kommen, um sich dort mit Lebensmitteln und anderen notwendigen Dingen zu versorgen.
Bei den Arbeiten zur Befestigung der Stadt wirkte das ganze Volk mit. Ein Teil der Mauer über dem Kidrontal stürzte ein und musste wieder aufgebaut werden. Auch der Stadtteil, der Kafnata heißt, wurde wieder aufgebaut.
Simeon stellte die Stadt Hadid auf den westlichen Ausläufern des judäischen Berglandes wieder her und befestigte sie mit Mauern und gut zu sichernden Toren.
Tryphon wollte König Antiochus beseitigen, um sich selbst die Krone Vorderasiens aufzusetzen.
Aber er fürchtete, dass Jonatan das nicht zulassen und gegen ihn kämpfen werde. Darum suchte er ihn in seine Gewalt zu bekommen und umzubringen. In dieser Absicht zog er mit einem Heer nach Bet-Schean.
Jonatan kam ihm dorthin entgegen; er hatte ein Heer von 40000 kampferprobten Männern bei sich.
Als Tryphon das sah, fürchtete er sich, etwas gegen Jonatan zu unternehmen.
Er empfing ihn mit allen Ehren, stellte ihn seinen Freunden vor, machte ihm Geschenke und befahl seinen Freunden und den Soldaten, Jonatan genauso zu gehorchen wie ihm selbst.
Dann sagte er zu Jonatan: »Warum bemühst du ein ganzes Heer, wo uns doch gar kein Krieg droht?
Schicke die Kriegsleute nach Hause und behalte nur einige Männer bei dir. Du sollst mich nach Ptolemaïs begleiten. Ich will Ptolemaïs und den Rest der Festungen samt den Truppen und den zivilen Behörden in jenen Gebieten deinem Befehl unterstellen. Nur deshalb bin ich gekommen. Dann ziehe ich wieder ab.«
Jonatan glaubte Tryphon. Er schickte das Heer nach Judäa zurück
und behielt nur 3000 Mann bei sich. Davon ließ er 2000 in Galiläa, sodass nur 1000 ihn bis nach Ptolemaïs begleiteten.
Aber kaum hatte Jonatan die Stadt betreten, da schlossen sich hinter ihm die Tore. Er wurde festgenommen und alle seine Begleiter wurden mit dem Schwert erschlagen.
Sofort schickte Tryphon Fußvolk und Reiterei nach Galiläa und in die Jesreel-Ebene, um Jonatans Truppen dort zu vernichten.
Die jüdischen Einheiten hatten erfahren, dass Jonatan gefangen war, und meinten, er sei mit allen seinen Begleitern umgebracht worden. Da machten die Männer sich gegenseitig Mut und traten in fest gefügter Schlachtordnung den feindlichen Verbänden entgegen.
Als die Feinde merkten, dass die Juden zu einem Kampf auf Leben und Tod entschlossen waren, machten sie kehrt.
Ohne Verluste konnten die jüdischen Einheiten Judäa erreichen, aber sie beklagten den Tod Jonatans und seiner Begleiter und machten sich Sorgen wegen der Zukunft.
In ganz Israel herrschte nun große Trauer.
Alle Nachbarvölker aber machten sich bereit, das jüdische Volk zu vernichten. Sie sagten sich: »Jetzt haben sie keinen Anführer mehr, keinen, der sie retten kann. Wir greifen sie an und vernichten sie so gründlich, dass sich kein Mensch mehr an sie erinnern wird.«
