Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
13:1
13:2
13:3
13:4
13:5
13:6
13:7
13:8
13:9
13:10
13:11
13:12
13:13
13:14
13:15
13:16
13:17
13:18
13:19
13:20
13:21
13:22
13:23
13:24
13:25
13:26
13:27
13:28
13:29
13:30
13:31
13:32
13:33
13:34
13:35
13:36
13:37
13:38
13:39
13:40
13:41
13:42
13:43
13:44
13:45
13:46
13:47
13:48
13:49
13:50
13:51
13:52
13:53
И слы́ша Си́монъ, я́ко собра́ три́фонъ си́лу мно́гу прiити́ въ зе́млю Иу́дину и сокруши́ти ю́,
и ви́дѣ лю́ди, я́ко су́ть въ стра́сѣ и тре́петѣ, и взы́де во Иерусали́мъ и собра́ лю́ди,
и увѣща́ и́хъ и рече́ и́мъ: вы́ вѣ́сте, ели́ка а́зъ и бра́тiя моя́ и до́мъ отца́ моего́ сотвори́хомъ и о зако́нѣхъ и о святы́хъ, и бра́ни и тѣсноты́, и́хже ви́дѣхомъ:
сего́ ра́ди погибо́ша бра́тiя моя́ вси́ ра́ди Изра́иля, и оста́хъ а́зъ еди́нъ:
и ны́нѣ не бу́ди ми́ пощади́ти души́ моея́ во вся́ко вре́мя скорбе́й, не бо́ лу́чшiй е́смь бра́тiи моея́:
оба́че отмщу́ о язы́цѣ мое́мъ и о святы́хъ и о жена́хъ и ча́дѣхъ на́шихъ: я́ко собра́шася вси́ язы́цы сотре́ти на́съ вражды́ ра́ди.
И возгорѣ́шася ду́хомъ лю́дiе вку́пѣ послу́шати слове́съ си́хъ
и отвѣща́ша гла́сомъ ве́лiимъ, глаго́люще: ты́ еси́ во́ждь на́шъ вмѣ́сто Иу́ды и Ионаѳа́на бра́та твоего́:
побори́ бра́нь на́шу, и вся́, ели́ка а́ще рече́ши на́мъ, сотвори́мъ.
И собра́ вся́ му́жы бра́нники и ускори́ соверши́ти вся́ стѣ́ны Иерусали́мскiя и утверди́ его́ о́крестъ:
и посла́ Ионаѳа́на сы́на Авессало́мова и съ ни́мъ си́лу дово́лную во Иоппі́ю, и изгна́ су́щихъ въ не́й и пребы́сть та́мо въ не́й.
И воздви́жеся три́фонъ от Птолемаи́ды съ си́лою ве́лiею вни́ти въ зе́млю Иу́дину, и Ионаѳа́нъ съ ни́мъ въ стра́жи.
Си́монъ же ополчи́ся во Ади́дѣ на лицы́ по́ля.
И позна́ три́фонъ, я́ко воста́ Си́монъ вмѣ́сто бра́та своего́ Ионаѳа́на и я́ко срази́тися съ ни́мъ хо́щетъ бра́нiю,
посла́ къ нему́ послы́ глаго́ля: сребра́ ра́ди, е́же до́лженъ бра́тъ тво́й Ионаѳа́нъ царю́, потре́бъ ра́ди, и́хже имѣ́яше, содержи́мъ его́:
и ны́нѣ посли́ сребра́ тала́нтовъ сто́ и два́ сы́на его́ въ зало́гъ, я́ко да не отпуще́нъ отсту́питъ от на́съ, и отпу́стимъ его́.
И позна́ Си́монъ, я́ко ле́стiю глаго́лютъ къ нему́, и посла́ сребро́ и о́троки, да не когда́ вражду́ прiи́метъ ве́лiю от люді́й, глаго́лющихъ:
я́ко не посла́ ему́ сребра́ и отроко́въ, и поги́бе.
И посла́ о́троки и сто́ тала́нтъ. И солга́ и не отпусти́ Ионаѳа́на.
И по си́хъ прiи́де три́фонъ, да вни́детъ во страну́ и сотре́тъ ю́, и обы́де пу́ть, и́же веде́тъ во Адо́ру: а Си́монъ и по́лкъ его́ противоидя́ше ему́ на вся́ко мѣ́сто, а́може идя́ше.
Су́щiи же от краегра́дiя посла́ша къ три́фону посло́въ понужда́ющихъ его́, да потщи́тся прiити́ къ ни́мъ пусты́нею и посла́ти и́мъ пи́щы.
И угото́ва три́фонъ вся́ ко́нники своя́, е́же прiити́ въ но́щь о́ную. и бѣ́ снѣ́гъ ве́лiй зѣло́, и не прiи́де снѣ́га ра́ди: и воста́ и отъи́де въ Галаади́тиду.
Егда́ же прибли́жися къ Васка́мѣ, уби́ Ионаѳа́на, и погребе́нъ бы́ти та́мо.
И возврати́ся три́фонъ и и́де въ зе́млю свою́.
И посла́ Си́монъ и взя́ ко́сти Ионаѳа́на бра́та своего́ и погребе́ я́ въ моди́нѣ гра́дѣ оте́цъ свои́хъ.
И пла́каша его́ ве́сь Изра́иль пла́чемъ ве́лiимъ и рыда́ху его́ дни́ мно́ги.
И созда́ Си́монъ надъ гро́бомъ отца́ своего́ и бра́тiй свои́хъ, и вознесе́ его́ видѣ́нiемъ, ка́менiемъ те́санымъ созади́ и сопреди́,
и поста́ви на ни́хъ се́дмь пирами́дъ, еди́ну проти́ву еди́ноя, отцу́ и ма́тери и четы́ремъ бра́тiямъ:
и си́мъ сотвори́ огра́ды, и обложи́ столпы́ вели́кiя, и сотвори́ на столпѣ́хъ всеору́жiя въ па́мять вѣ́чную, и при всеору́жiихъ корабли́ изва́янныя, во е́же ви́димымъ бы́ти от всѣ́хъ пла́вающихъ на мо́ри.
Се́й гро́бъ, его́же сотвори́ въ моди́нѣ, да́же до сего́ дне́.
Три́фонъ же хожда́ше ле́стiю со Антiо́хомъ царе́мъ ю́нымъ, и уби́ его́,
и воцари́ся вмѣ́сто его́, и возложи́ на ся́ дiади́му Асі́йскую, и сотвори́ я́зву вели́кую на земли́.
И созда́ Си́монъ тверды́ни иуде́йскiя, и огради́ столпа́ми высо́кими и стѣна́ми ве́лiими, и врата́ми и заво́рами, и положи́ пи́щы въ тверды́нехъ.
И избра́ Си́монъ му́жы и посла́ ко дими́трiю царю́, да сотвори́тъ ослабле́нiе странѣ́, я́ко вся́ дѣла́ три́фонова бѣ́ша хище́нiя.
И посла́ ему́ дими́трiй ца́рь по словесе́мъ си́мъ, и отвѣща́ ему́, и написа́ ему́ еписто́лiю сицеву́:
ца́рь дими́трiй Си́мону архiере́ю и дру́гу царе́й и старѣ́йшинамъ и язы́ку Иуде́йску ра́доватися:
вѣне́цъ златы́й и пе́рстень, я́же посла́лъ еси́, воспрiя́хомъ, и гото́ви есмы́ сотвори́ти съ ва́ми ми́ръ вели́къ и писа́ти къ су́щымъ надъ да́ньми, е́же оста́вити ва́мъ да́ни:
и ели́ка уста́вихомъ ва́мъ, крѣ́пка су́ть, и тверды́ни, я́же созда́сте, да бу́дутъ ва́мъ:
отпуща́емъ же невѣ́дѣнiя и согрѣше́нiя да́же до дне́шняго дне́, и вѣне́цъ, его́же до́лжни бы́сте, и а́ще ка́я ина́я да́нь бѣ́ во Иерусали́мѣ, ктому́ да не бу́дутъ дава́емая:
и а́ще нѣ́цыи уго́дни от ва́съ вписа́тися къ на́шымъ, да впи́шутся, и да бу́детъ между́ на́ми ми́ръ.
Лѣ́та сто́ седмьдеся́таго отъя́то бы́сть и́го язы́ческое от Изра́иля,
и нача́ша лю́дiе Изра́илевы писа́ти въ писа́нiихъ и въ совѣща́нiихъ: лѣ́та пе́рваго при Си́монѣ архiере́и вели́цѣмъ и во́инѣ и вожди́ Иуде́йстѣмъ.
Во дне́хъ о́нѣхъ прiи́де Си́монъ въ Га́зу и окружи́ ю́ полка́ми, и сотвори́ миха́ны и прибли́жися ко гра́ду, и изби́ сто́лпъ еди́нъ и взя́.
И вскача́ху во гра́дъ и́же бя́ху въ миха́нѣ, и бы́сть смяте́нiе ве́лiе въ гра́дѣ.
И взыдо́ша и́же бѣ́ху во гра́дѣ съ жена́ми и ча́ды на стѣ́ну, расте́рзаны иму́ще ри́зы своя́, и возопи́ша гла́сомъ ве́лiимъ, моля́ще Си́мона десни́цу и́мъ да́ти,
и реко́ша: не сотвори́ на́мъ по лука́вствомъ на́шымъ, но по ми́лости твое́й.
И уми́лостивися и́мъ Си́монъ, не воева́ и́хъ, и изгна́ и́хъ от гра́да: и очи́сти до́мы, въ ни́хже бя́ху и́доли, и та́ко вни́де въ о́нь съ пѣ́сньми благословя́ Го́спода:
и изве́рже изъ него́ вся́кую нечистоту́, и всели́ въ не́мъ му́жы, и́же зако́нъ творя́тъ, и утверди́ его́, и сотвори́ себѣ́ въ не́мъ обита́нiе.
Су́щымъ же от краегра́дiя во Иерусали́мѣ возбраня́шеся исходи́ти и входи́ти во страну́, и купова́ти и продава́ти: и взалка́ша зѣло́, и мно́зи от ни́хъ гла́домъ погибо́ша.
И возопи́ша къ Си́мону десни́цу прiя́ти, и даде́ и́мъ, и изгна́ и́хъ отту́ду и очи́сти краегра́дiе от оскверне́нiй.
И вни́де въ не́ въ два́десять тре́тiй де́нь втора́го ме́сяца, лѣ́та сто́ се́дмьдесятъ пе́рваго съ хвале́нiемъ и ва́iями, и въ гу́слехъ и кимва́лѣхъ и сопѣ́лехъ, и въ пѣ́снехъ и пѣ́нiихъ, я́ко сокруши́ся вра́гъ ве́лiй от Изра́иля.
И уста́ви на вся́кое лѣ́то провожда́ти де́нь то́й съ весе́лiемъ, и утверди́ го́ру святи́лища, я́же бли́зъ краегра́дiя, и всели́ся ту́ са́мъ и и́же съ ни́мъ.
И ви́дѣ Си́монъ Иоа́нна сы́на своего́, я́ко му́жъ е́сть, и поста́ви его́ вожда́ си́лъ всѣ́хъ, и всели́ся въ газа́рѣхъ.
Услышал Симон, что Трифон собрал большое войско, чтобы идти в землю Иудейскую и разорить ее.
И, видя, что народ в страхе и трепете, взошел в Иерусалим и собрал народ.
И, ободряя их, говорил им: сами вы знаете, сколько я и братья мои и дом отца моего сделали ради этих законов и святыни, знаете войны и угнетения, какие мы испытали.
Потому и погибли все братья мои за Израиля, и остался я один.
И ныне да не будет того, чтобы я стал щадить жизнь мою во все время угнетения, ибо я не лучше братьев моих.
Но буду мстить за народ мой и за святилище, и за жен и за детей наших, ибо соединились все народы, чтобы истребить нас по неприязни.
И воспламенился дух народа, как только услышал он такие слова;
и отвечали громким голосом, и сказали: ты – наш вождь на место Иуды и Ионафана, брата твоего.
Веди нашу войну, и, что ты ни скажешь нам, мы всё сделаем.
Тогда собрал он всех мужей ратных, и поспешил окончить стены Иерусалима, и со всех сторон укрепил его.
Потом послал Ионафана, сына Авессаломова, и с ним достаточное число войска в Иоппию, и он выгнал бывших в ней и остался там.
Между тем Трифон поднялся из Птолемаиды с многочисленным войском, чтобы войти в землю Иудейскую; с ним был и Ионафан под стражею.
Симон же расположил стан при Адиде напротив равнины.
Когда Трифон узнал, что Симон заступил место Ионафана, брата своего, и намеревается вступить в сражение с ним, то послал к нему послов сказать:
за серебро, которым брат твой Ионафан задолжал царской казне по надобностям, какие он имел, мы удержали его.
Итак, пришли теперь сто талантов серебра и в заложники двух сыновей его, чтобы он, быв отпущен, не отложился от нас, – и мы отпустим его.
Симон понимал, что они говорят с ним коварно, но послал серебро и детей, чтобы не навлечь большой ненависти от народа,
который сказал бы: оттого, что я не послал ему серебра и детей, Ионафан погиб.
Итак, послал детей и сто талантов; но Трифон обманул и не отпустил Ионафана.
После сего Трифон пошел, чтобы войти в страну и разорить ее, и пошел окольным путем на Адару. Но Симон и войско его следовали за ним повсюду, куда он ни шел.
Бывшие же в крепости послали к Трифону послов, чтобы побудить его прийти к ним чрез пустыню и прислать им съестных припасов.
И приготовил Трифон всю свою конницу, чтобы идти в ту же ночь, но был очень большой снег, и он не пошел по причине снега, а, поднявшись, отправился в Галаад.
Когда же приблизился к Васкаме, умертвил Ионафана, и он погребен там.
И возвратился Трифон и ушел в землю свою.
Тогда Симон послал и взял кости Ионафана, брата своего, и похоронил их в Модине, городе отцов своих.
И оплакивал его весь Израиль горьким плачем, и сокрушались о нем многие дни.
И воздвиг Симон здание над гробом отца своего и братьев своих и вывел его высоко, для благовидности, из тесаного камня с передней и задней стороны,
и поставил на нем семь пирамид, одну против другой, отцу и матери и четырем братьям;
сделал на них искусные украшения, поставив вокруг высокие столбы, а на столбах полное вооружение – на вечную память, и подле оружий – изваянные корабли, так что они были видимы всеми, плавающими по морю.
Этот надгробный памятник, который сделал он в Модине, стоит до сего дня.
Трифон же с коварством отправился в путь с юным царем Антиохом и убил его,
и воцарился вместо него, и возложил на себя венец Азии, и произвел великое поражение на земле.
А Симон строил крепости в Иудее, укрепляя их высокими башнями и большими стенами, воротами и запорами, и складывал в крепостях съестные запасы.
Потом избрал Симон мужей и послал к царю Димитрию просить, чтобы он сделал облегчение стране, ибо все деяния Трифона были грабительские.
И послал ему царь Димитрий ответ на эти слова и написал такое письмо:
«Царь Димитрий Симону, первосвященнику и другу царей, и старейшинам и народу Иудейскому – радоваться.
Золотой венец и пальмовую ветвь, посланную вами, мы получили и готовы заключить с вами полный мир и написать заведующим сборами, чтобы отпустить вам дани.
И всё, что мы постановили о вас, да будет неизменно, и крепости, которые вы построили, пусть принадлежат вам.
Прощаем вам также неумышленные проступки ваши до сего дня и венечный сбор, который платить вы обязаны, и если другое что взимаемо было в Иерусалиме, более не будет взиматься.
И если найдутся из вас способные быть вписанными в число состоящих при нас, пусть записываются, и да будет между нами мир».
В сто семидесятом году снято иго язычников с Израиля;
и народ Израильский в переписке и договорах начал писать: «Первого года при Симоне, великом первосвященнике, вожде и правителе Иудеев».
В это время Симон сделал нападение на Газу, окружил ее войском, устроил осадные машины и придвинул их к городу, разбил одну башню и овладел ею.
А бывшие на машине вскочили в город, и произошло в городе великое смятение.
И взошли граждане с женами и детьми на стену, разодрав одежды свои, и громко взывали, умоляя Симона дать им помилование,
и говорили: поступи с нами не по злым делам нашим, но по милости твоей.
И умилосердился над ними Симон, и не сражался с ними, а только выгнал их из города, и очистил домы, в которых находились идолы, и так вошел в город с славословиями и благословениями.
И выбросил из него все нечистое, и поселил там мужей, соблюдающих закон, и укрепил его, и устроил в нем для себя жилище.
Бывшим же в Иерусалимской крепости не позволяли ни выходить, ни вступать в страну, ни покупать, ни продавать, и они терпели сильный голод, и многие из них погибли от голода.
Тогда воззвали они к Симону о мире, и он дал им его, но выгнал их оттуда и очистил крепость от осквернения,
и взошел в нее в двадцать третий день второго месяца сто семьдесят первого года с славословиями, пальмовыми ветвями, с гуслями, кимвалами и цитрами, с псалмами и песнями, ибо сокрушен великий враг Израиля.
И установил каждогодно проводить этот день с весельем, и укрепил гору храма, находящуюся близ крепости, и поселился там сам и бывшие с ним.
И увидел Симон, что сын его Иоанн возмужал, и поставил его начальником над всеми войсками, и поселился в Газаре.
Simeon hörte, dass Tryphon mit einem großen Heer bereitstand, um den vernichtenden Schlag gegen Judäa zu führen.
Er sah auch, welche Panik diese Nachricht im Volk auslöste. Da ging er nach Jerusalem und berief eine Volksversammlung ein.
Er machte dem Volk Mut und sagte: »Ihr wisst, wie wir – meine Familie, meine Brüder, ich selbst – uns für das Gesetz Gottes und den Tempel eingesetzt und welche Kämpfe und Gefahren wir auf uns genommen haben.
Alle meine Brüder haben ihr Leben dabei gelassen, sie sind für Israel gestorben, bis schließlich nur ich allein übrig blieb.
Aber ich denke nicht daran, in der Stunde der Gefahr mein Leben zu schonen. Soll es mir besser gehen als meinen Brüdern?
Nein, jetzt, da all die fremden Völker sich wieder zusammengetan haben und uns in ihrem Hass vernichten wollen, werde ich für mein Volk und für den Tempel kämpfen; ich werde eure Frauen und Kinder schützen!«
Diese Rede machte dem Volk wieder Mut
und alle riefen Simeon zu: »Führe du uns! Tritt an die Stelle deiner Brüder Judas und Jonatan!
Nimm unsere Sache in die Hand! Wir tun alles, was du befiehlst!«
Simeon rief sofort alle wehrfähigen Männer zu den Waffen. Er beeilte sich, den Mauerbau in Jerusalem zum Abschluss zu bringen und die Stadt ringsum zu sichern.
Jonatan, den Sohn Abschaloms, schickte er mit einem hinreichend starken Heer nach Joppe. Die Einwohner mussten ihre Stadt verlassen; Jonatan und seine Truppen setzten sich in ihr fest.
Tryphon brach mit einem starken Heer von Ptolemaïs auf, um in Judäa einzumarschieren. Simeons Bruder Jonatan führte er als Gefangenen mit.
Simeon schlug sein Lager bei Hadid am Rand der Küstenebene auf.
Als Tryphon erfuhr, dass Simeon die Stelle seines Bruders Jonatan eingenommen habe und schon gerüstet sei, den Kampf mit ihm aufzunehmen, ließ er ihm folgende Botschaft übermitteln:
»Ich halte deinen Bruder Jonatan nur fest, weil er der königlichen Kasse Gelder schuldig geblieben ist, die er aufgrund seiner Ämter zahlen muss.
Ich lasse ihn sofort wieder frei, wenn du mir 100 Zentner Silber schickst und dazu zwei seiner Söhne als Geiseln. Ich will sichergehen, dass er nicht gegen mich Partei ergreift, sobald er wieder auf freiem Fuß ist.«
Simeon wusste genau, dass Tryphon nicht Wort halten würde. Trotzdem ließ er das Geld und die Kinder herbeischaffen, um sich nicht den Hass des Volkes zuzuziehen.
Es sollte ihm nicht vorwerfen können, er sei schuld an Jonatans Tod, weil er das Lösegeld und die Geiseln verweigert habe.
Simeon schickte also Tryphon das Geld und die beiden Kinder. Der aber leugnete ab, irgendetwas versprochen zu haben, und gab Jonatan nicht heraus.
Jetzt wollte Tryphon auf judäisches Gebiet vorstoßen, um sein Vernichtungswerk zu beginnen. Dabei suchte er Simeon auszuweichen und wählte den Umweg über Adorajim. Aber wohin er auch marschierte, überall war Simeon mit seinem Heer schon zur Stelle und hinderte ihn, in Judäa einzufallen.
Die feindliche Besatzung der Festung von Jerusalem schickte Boten an Tryphon, die ihn zur Eile drängten. Sie forderten ihn auf, von der Wüste her einen Durchbruch zu versuchen und Nahrungsmittel für sie heranzuschaffen.
Für dieses Unternehmen bot Tryphon seine gesamte Reiterei auf. Aber gerade in dieser Nacht schneite es sehr stark und er konnte deshalb nicht durchkommen.
Tryphon ließ darauf seinen Plan fallen und zog ab in Richtung Gilead.
In der Nähe von Baskama ließ er Jonatan umbringen und bestatten.
Dann marschierte er weiter und kehrte in sein Land zurück.
Simeon holte den Leichnam seines Bruders nach Modeïn und bestattete ihn in der Stadt seiner Vorfahren.
Ganz Israel hielt eine große Totenklage für Jonatan; tagelang beweinte ihn das Volk.
Über der Grabstätte seines Vaters und seiner Brüder errichtete Simeon einen großen, weithin sichtbaren Bau, der an der Vorder- und Rückseite mit polierten Steinplatten verblendet war.
Auf dem Bau erhoben sich sieben Pyramiden, von denen sechs paarweise einander zugeordnet waren und an Simeons Vater, seine Mutter und seine vier Brüder erinnern sollten.
Die Anlage war eingefasst durch hohe Säulen, die mit steinernen Bildwerken geschmückt waren. Die einen zeigten Rüstungen und Waffen und verkündeten so den Kriegsruhm der Toten, die anderen zeigten Schiffe, die man schon vom Meer aus sehen konnte.
Die Grabanlage, die Simeon baute, steht bis heute in Modeïn.
Tryphon ließ den jungen König Antiochus heimtückisch ermorden
und setzte sich selbst die Krone Vorderasiens auf. Das Land hatte schwer unter ihm zu leiden.
Simeon baute die Festungen in Judäa aus. Sie erhielten starke Mauern, hohe Türme und gut gesicherte Toranlagen. In den Festungen legte er Lebensmittelvorräte an.
Darauf schickte er eine Gesandtschaft zu König Demetrius, um bei ihm Steuernachlass zu erwirken. Denn Tryphon hatte das Land rücksichtslos ausgeraubt.
Die Gesandtschaft kehrte mit folgendem Antwortschreiben zurück:
»König Demetrius grüßt Simeon, den Obersten Priester und Freund der Könige, sowie den Rat der Ältesten und das ganze jüdische Volk.
Ich habe den goldenen Kranz und den Palmzweig, den ihr mir übersandt habt, empfangen und bin bereit, endgültig mit euch Frieden zu schließen. Ich werde meine Behörden anweisen, euch Steuernachlass zu gewähren.
Alle Vorrechte, die ich euch früher schon einmal gewährt habe, bleiben in Kraft. Auch die Festungen, die ihr angelegt habt, sollen euch nicht genommen werden.
Ich vergebe euch alle Fehler und Vertragsverletzungen, deren ihr euch in jüngster Vergangenheit schuldig gemacht habt, und erlasse euch zugleich die Lieferung der goldenen Ehrenkrone, die ihr mir schuldig seid. Sollten sonst noch irgendwelche Steuern in Jerusalem erhoben worden sein, so sind auch diese in Zukunft nicht mehr zu zahlen.
Wenn es bei euch junge Leute gibt, die geeignet sind, in meiner Leibgarde Dienst zu tun, werden sie von mir angenommen. Zwischen uns soll endgültig Frieden herrschen.«
So wurde Israel im 170. Jahr der griechischen Herrschaft vom fremden Joch befreit.
Von da an leitete man in Israel Urkunden und Verträge mit dem Satz ein: »Im soundsovielten Jahr der Regierung Simeons, des großen Obersten Priesters, des Heerführers und Oberhauptes der Juden.«
Damals ging Simeon auch gegen die Stadt Geser vor und schloss sie mit seinen Truppen ein. Er ließ einen mächtigen Belagerungsturm bauen und an einen Turm der Stadtbefestigung heranfahren. Der Stadtturm wurde erobert
und die Besatzung des Belagerungsturmes drang in die Stadt ein.
Unter der Bevölkerung entstand eine Panik.
Die Männer kamen mit ihren Frauen und Kindern auf die Stadtmauer. Alle zerrissen ihre Kleider und schrien und flehten, Simeon solle Frieden mit ihnen schließen,
er solle doch Gnade vor Recht ergehen lassen.
Simeon ließ sich erweichen. Der Kampf wurde eingestellt; aber alle Einwohner mussten die Stadt verlassen. Die Häuser, in denen man Bilder der fremden Götter fand, wurden rein gemacht; dann hielt Simeon mit seinen Leuten unter Preis- und Dankliedern Einzug in die Stadt.
Alle Spuren des alten Götzendienstes wurden beseitigt und Männer angesiedelt, die dem Gesetz Gottes gehorchten.
Simeon ließ die Befestigungsanlagen von Geser noch weiter ausbauen und für sich selbst einen Palast errichten.
Die Besatzung der feindlichen Festung in Jerusalem war inzwischen von jeder Verbindung abgeschnitten. Die Belagerten konnten nicht mehr einkaufen und hatten kaum mehr etwas zu essen; viele verhungerten.
Da baten sie Simeon um Frieden. Simeon schenkte ihnen das Leben, befahl ihnen aber, die Festung zu räumen. Dann ließ er alles daraus entfernen, was gegen das Gesetz Gottes verstieß.
Mit Jubelrufen und mit Palmzweigen in der Hand zogen nun die Männer Israels in die Festung ein. Zur Begleitung von Lauten, Harfen und Zimbeln sangen sie Dank- und Freudenlieder, weil der letzte und gefährlichste Stützpunkt des Feindes gefallen war. Das war am 23. Tag des 2. Monats im Jahr 171 der griechischen Herrschaft.
Simeon bestimmte, dass dieser Tag jedes Jahr gefeiert werden sollte. Er ließ die Mauern des Tempelbezirks auf der Seite zur Festung hin verstärken und machte die Festung zum Wohnsitz für sich und sein Gefolge.
Seinen Sohn Johanan, der inzwischen zu einem Mann herangewachsen war, ernannte Simeon zum Befehlshaber des gesamten Heeres. Johanan nahm seinen Amtssitz in Geser.
Греческий [Greek (Koine)]
Языки
καὶ ἤκουσεν Σιμων ὅτι συνήγαγεν Τρύφων δύναμιν πολλὴν τοῦ ἐλθεῖν εἰς γῆν Ιουδα καὶ ἐκτρῖψαι αὐτήν
καὶ εἶδεν τὸν λαόν ὅτι ἔντρομός ἐστιν καὶ ἔκφοβος καὶ ἀνέβη εἰς Ιερουσαλημ καὶ ἤθροισεν τὸν λαὸν
καὶ παρεκάλεσεν αὐτοὺς καὶ εἶπεν αὐτοῖς αὐτοὶ οἴδατε ὅσα ἐγὼ καὶ οἱ ἀδελφοί μου καὶ ὁ οἶκος τοῦ πατρός μου ἐποιήσαμεν περὶ τῶν νόμων καὶ τῶν ἁγίων καὶ τοὺς πολέμους καὶ τὰς στενοχωρίας ἃς εἴδομεν
τούτου χάριν ἀπώλοντο οἱ ἀδελφοί μου πάντες χάριν τοῦ Ισραηλ καὶ κατελείφθην ἐγὼ μόνος
καὶ νῦν μή μοι γένοιτο φείσασθαί μου τῆς ψυχῆς ἐν παντὶ καιρῷ θλίψεως οὐ γάρ εἰμι κρείσσων τῶν ἀδελφῶν μου
πλὴν ἐκδικήσω περὶ τοῦ ἔθνους μου καὶ περὶ τῶν ἁγίων καὶ περὶ τῶν γυναικῶν καὶ τέκνων ὑμῶν ὅτι συνήχθησαν πάντα τὰ ἔθνη ἐκτρῖψαι ἡμᾶς ἔχθρας χάριν
καὶ ἀνεζωπύρησεν τὸ πνεῦμα τοῦ λαοῦ ἅμα τοῦ ἀκοῦσαι τῶν λόγων τούτων
καὶ ἀπεκρίθησαν φωνῇ μεγάλῃ λέγοντες σὺ εἶ ἡμῶν ἡγούμενος ἀντὶ Ιουδου καὶ Ιωναθου τοῦ ἀδελφοῦ σου
πολέμησον τὸν πόλεμον ἡμῶν καὶ πάντα ὅσα ἂν εἴπῃς ἡμῖν ποιήσομεν
καὶ συνήγαγεν πάντας τοὺς ἄνδρας τοὺς πολεμιστὰς καὶ ἐτάχυνεν τοῦ τελέσαι τὰ τείχη Ιερουσαλημ καὶ ὠχύρωσεν αὐτὴν κυκλόθεν
καὶ ἀπέστειλεν Ιωναθαν τὸν τοῦ Αψαλωμου καὶ μετ᾿ αὐτοῦ δύναμιν ἱκανὴν εἰς Ιοππην καὶ ἐξέβαλεν τοὺς ὄντας ἐν αὐτῇ καὶ ἔμεινεν ἐκεῖ ἐν αὐτῇ
καὶ ἀπῆρεν Τρύφων ἀπὸ Пτολεμαίδος μετὰ δυνάμεως πολλῆς ἐλθεῖν εἰς γῆν Ιουδα καὶ Ιωναθαν μετ᾿ αὐτοῦ ἐν φυλακῇ
Σιμων δὲ παρενέβαλεν ἐν Αδιδοις κατὰ πρόσωπον τοῦ πεδίου
καὶ ἐπέγνω Τρύφων ὅτι ἀνέστη Σιμων ἀντὶ Ιωναθου τοῦ ἀδελφοῦ αὐτοῦ καὶ ὅτι συνάπτειν αὐτῷ μέλλει πόλεμον καὶ ἀπέστειλεν πρὸς αὐτὸν πρέσβεις λέγων
περὶ ἀργυρίου οὗ ὤφειλεν Ιωναθαν ὁ ἀδελφός σου εἰς τὸ βασιλικὸν δι᾿ ἃς εἶχεν χρείας συνέχομεν αὐτόν
καὶ νῦν ἀπόστειλον ἀργυρίου τάλαντα ἑκατὸν καὶ δύο τῶν υἱῶν αὐτοῦ ὅμηρα ὅπως μὴ ἀφεθεὶς ἀποστατήσῃ ἀφ᾿ ἡμῶν καὶ ἀφήσομεν αὐτόν
καὶ ἔγνω Σιμων ὅτι δόλῳ λαλοῦσιν πρὸς αὐτόν καὶ πέμπει τοῦ λαβεῖν τὸ ἀργύριον καὶ τὰ παιδάρια μήποτε ἔχθραν ἄρῃ μεγάλην πρὸς τὸν λαὸν
λέγοντες ὅτι οὐκ ἀπέστειλα αὐτῷ τὸ ἀργύριον καὶ τὰ παιδάρια ἀπώλετο
καὶ ἀπέστειλεν τὰ παιδάρια καὶ τὰ ἑκατὸν τάλαντα καὶ διεψεύσατο καὶ οὐκ ἀφῆκεν τὸν Ιωναθαν
καὶ μετὰ ταῦτα ἦλθεν Τρύφων τοῦ ἐμβατεῦσαι εἰς τὴν χώραν καὶ ἐκτρῖψαι αὐτήν καὶ ἐκύκλωσαν ὁδὸν τὴν εἰς Αδωρα καὶ Σιμων καὶ ἡ παρεμβολὴ αὐτοῦ ἀντιπαρῆγεν αὐτῷ εἰς πάντα τόπον οὗ ἂν ἐπορεύετο
οἱ δὲ ἐκ τῆς ἄκρας ἀπέστελλον πρὸς Τρύφωνα πρεσβευτὰς κατασπεύδοντας αὐτὸν τοῦ ἐλθεῖν πρὸς αὐτοὺς διὰ τῆς ἐρήμου καὶ ἀποστεῖλαι αὐτοῖς τροφάς
καὶ ἡτοίμασεν Τρύφων πᾶσαν τὴν ἵππον αὐτοῦ ἐλθεῖν καὶ ἐν τῇ νυκτὶ ἐκείνῃ ἦν χιὼν πολλὴ σφόδρα καὶ οὐκ ἦλθεν διὰ τὴν χιόνα καὶ ἀπῆρεν καὶ ἦλθεν εἰς τὴν Γαλααδῖτιν
ὡς δὲ ἤγγισεν τῆς Βασκαμα ἀπέκτεινεν τὸν Ιωναθαν καὶ ἐτάφη ἐκεῖ
καὶ ἐπέστρεψεν Τρύφων καὶ ἀπῆλθεν εἰς τὴν γῆν αὐτοῦ
καὶ ἀπέστειλεν Σιμων καὶ ἔλαβεν τὰ ὀστᾶ Ιωναθου τοῦ ἀδελφοῦ αὐτοῦ καὶ ἔθαψεν αὐτὸν ἐν Μωδεϊν πόλει τῶν πατέρων αὐτοῦ
καὶ ἐκόψαντο αὐτὸν πᾶς Ισραηλ κοπετὸν μέγαν καὶ ἐπένθησαν αὐτὸν ἡμέρας πολλάς
καὶ ᾠκοδόμησεν Σιμων ἐπὶ τὸν τάφον τοῦ πατρὸς αὐτοῦ καὶ τῶν ἀδελφῶν αὐτοῦ καὶ ὕψωσεν αὐτὸν τῇ ὁράσει λίθῳ ξεστῷ ἐκ τῶν ὄπισθεν καὶ ἔμπροσθεν
καὶ ἔστησεν ἑπτὰ πυραμίδας μίαν κατέναντι τῆς μιᾶς τῷ πατρὶ καὶ τῇ μητρὶ καὶ τοῖς τέσσαρσιν ἀδελφοῖς
καὶ ταύταις ἐποίησεν μηχανήματα περιθεὶς στύλους μεγάλους καὶ ἐποίησεν ἐπὶ τοῖς στύλοις πανοπλίας εἰς ὄνομα αἰώνιον καὶ παρὰ ταῖς πανοπλίαις πλοῖα ἐγγεγλυμμένα εἰς τὸ θεωρεῖσθαι ὑπὸ πάντων τῶν πλεόντων τὴν θάλασσαν
οὗτος ὁ τάφος ὃν ἐποίησεν ἐν Μωδεϊν ἕως τῆς ἡμέρας ταύτης
ὁ δὲ Τρύφων ἐπορεύετο δόλῳ μετὰ ᾿Αντιόχου τοῦ βασιλέως τοῦ νεωτέρου καὶ ἀπέκτεινεν αὐτὸν
καὶ ἐβασίλευσεν ἀντ᾿ αὐτοῦ καὶ περιέθετο τὸ διάδημα τῆς ᾿Ασίας καὶ ἐποίησεν πληγὴν μεγάλην ἐπὶ τῆς γῆς
καὶ ᾠκοδόμησεν Σιμων τὰ ὀχυρώματα τῆς Ιουδαίας καὶ περιετείχισεν πύργοις ὑψηλοῖς καὶ τείχεσιν μεγάλοις καὶ πύλαις καὶ μοχλοῖς καὶ ἔθετο βρώματα ἐν τοῖς ὀχυρώμασιν
καὶ ἐπέλεξεν Σιμων ἄνδρας καὶ ἀπέστειλεν πρὸς Δημήτριον τὸν βασιλέα τοῦ ποιῆσαι ἄφεσιν τῇ χώρᾳ ὅτι πᾶσαι αἱ πράξεις Τρύφωνος ἦσαν ἁρπαγαί
καὶ ἀπέστειλεν αὐτῷ Δημήτριος ὁ βασιλεὺς κατὰ τοὺς λόγους τούτους καὶ ἀπεκρίθη αὐτῷ καὶ ἔγραψεν αὐτῷ ἐπιστολὴν τοιαύτην
βασιλεὺς Δημήτριος Σιμωνι ἀρχιερεῖ καὶ φίλῳ βασιλέων καὶ πρεσβυτέροις καὶ ἔθνει Ιουδαίων χαίρειν
τὸν στέφανον τὸν χρυσοῦν καὶ τὴν βαΐνην ἣν ἀπεστείλατε κεκομίσμεθα καὶ ἕτοιμοί ἐσμεν τοῦ ποιεῖν ὑμῖν εἰρήνην μεγάλην καὶ γράφειν τοῖς ἐπὶ τῶν χρειῶν τοῦ ἀφιέναι ὑμῖν τὰ ἀφέματα
καὶ ὅσα ἐστήσαμεν πρὸς ὑμᾶς ἕστηκεν καὶ τὰ ὀχυρώματα ἃ ᾠκοδομήσατε ὑπαρχέτω ὑμῖν
ἀφίεμεν δὲ ἀγνοήματα καὶ τὰ ἁμαρτήματα ἕως τῆς σήμερον ἡμέρας καὶ τὸν στέφανον ὃν ὠφείλετε καὶ εἴ τι ἄλλο ἐτελωνεῖτο ἐν Ιερουσαλημ μηκέτι τελωνείσθω
καὶ εἴ τινες ἐπιτήδειοι ὑμῶν γραφῆναι εἰς τοὺς περὶ ἡμᾶς ἐγγραφέσθωσαν καὶ γινέσθω ἀνὰ μέσον ἡμῶν εἰρήνη
ἔτους ἑβδομηκοστοῦ καὶ ἑκατοστοῦ ἤρθη ὁ ζυγὸς τῶν ἐθνῶν ἀπὸ τοῦ Ισραηλ
καὶ ἤρξατο ὁ λαὸς γράφειν ἐν ταῖς συγγραφαῖς καὶ συναλλάγμασιν ἔτους πρώτου ἐπὶ Σιμωνος ἀρχιερέως μεγάλου καὶ στρατηγοῦ καὶ ἡγουμένου Ιουδαίων
ἐν ταῖς ἡμέραις ἐκείναις παρενέβαλεν ἐπὶ Γαζαρα καὶ ἐκύκλωσεν αὐτὴν παρεμβολαῖς καὶ ἐποίησεν ἑλεόπολιν καὶ προσήγαγεν τῇ πόλει καὶ ἐπάταξεν πύργον ἕνα καὶ κατελάβετο
καὶ ἐξήλλοντο οἱ ἐν τῇ ἑλεοπόλει εἰς τὴν πόλιν καὶ ἐγένετο κίνημα μέγα ἐν τῇ πόλει
καὶ ἀνέβησαν οἱ ἐν τῇ πόλει σὺν γυναιξὶν καὶ τοῖς τέκνοις ἐπὶ τὸ τεῖχος διερρηχότες τὰ ἱμάτια αὐτῶν καὶ ἐβόησαν φωνῇ μεγάλῃ ἀξιοῦντες Σιμωνα δεξιὰς αὐτοῖς δοῦναι
καὶ εἶπαν μὴ ἡμῖν χρήσῃ κατὰ τὰς πονηρίας ἡμῶν ἀλλὰ κατὰ τὸ ἔλεός σου
καὶ συνελύθη αὐτοῖς Σιμων καὶ οὐκ ἐπολέμησεν αὐτούς καὶ ἐξέβαλεν αὐτοὺς ἐκ τῆς πόλεως καὶ ἐκαθάρισεν τὰς οἰκίας ἐν αἷς ἦν τὰ εἴδωλα καὶ οὕτως εἰσῆλθεν εἰς αὐτὴν ὑμνῶν καὶ εὐλογῶν
καὶ ἐξέβαλεν ἐξ αὐτῆς πᾶσαν ἀκαθαρσίαν καὶ κατῴκισεν ἐν αὐτῇ ἄνδρας οἵτινες τὸν νόμον ποιήσωσιν καὶ προσωχύρωσεν αὐτὴν καὶ ᾠκοδόμησεν ἑαυτῷ ἐν αὐτῇ οἴκησιν
οἱ δὲ ἐκ τῆς ἄκρας ἐν Ιερουσαλημ ἐκωλύοντο ἐκπορεύεσθαι καὶ εἰσπορεύεσθαι εἰς τὴν χώραν ἀγοράζειν καὶ πωλεῖν καὶ ἐπείνασαν σφόδρα καὶ ἀπώλοντο ἐξ αὐτῶν ἱκανοὶ τῷ λιμῷ
καὶ ἐβόησαν πρὸς Σιμωνα δεξιὰς λαβεῖν καὶ ἔδωκεν αὐτοῖς καὶ ἐξέβαλεν αὐτοὺς ἐκεῖθεν καὶ ἐκαθάρισεν τὴν ἄκραν ἀπὸ τῶν μιασμάτων
καὶ εἰσῆλθον εἰς αὐτὴν τῇ τρίτῃ καὶ εἰκάδι τοῦ δευτέρου μηνὸς ἔτους πρώτου καὶ ἑβδομηκοστοῦ καὶ ἑκατοστοῦ μετὰ αἰνέσεως καὶ βαΐων καὶ ἐν κινύραις καὶ ἐν κυμβάλοις καὶ ἐν νάβλαις καὶ ἐν ὕμνοις καὶ ἐν ᾠδαῖς ὅτι συνετρίβη ἐχθρὸς μέγας ἐξ Ισραηλ
καὶ ἔστησεν κατ᾿ ἐνιαυτὸν τοῦ ἄγειν τὴν ἡμέραν ταύτην μετὰ εὐφροσύνης καὶ προσωχύρωσεν τὸ ὄρος τοῦ ἱεροῦ τὸ παρὰ τὴν ἄκραν καὶ ᾤκει ἐκεῖ αὐτὸς καὶ οἱ παρ᾿ αὐτοῦ
καὶ εἶδεν Σιμων τὸν Ιωαννην υἱὸν αὐτοῦ ὅτι ἀνήρ ἐστιν καὶ ἔθετο αὐτὸν ἡγούμενον τῶν δυνάμεων πασῶν καὶ ᾤκει ἐν Γαζαροις
