Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
15:1
15:2
15:3
15:4
15:5
15:6
15:7
15:8
15:9
15:10
15:11
15:12
15:13
15:14
15:15
15:16
15:17
15:18
15:19
15:20
15:21
15:22
15:23
15:24
15:25
15:26
15:27
15:28
15:29
15:30
15:31
15:32
15:33
15:34
15:35
15:36
15:37
15:38
15:39
15:40
15:41
И посла́ ца́рь Антiо́хъ сы́нъ дими́трiа царя́ посла́нiя от острово́въ морски́хъ Си́мону архiере́ю и нача́лнику язы́ка Иуде́йска и всему́ язы́ку.
И бя́ху содержа́ще о́бразъ се́й: ца́рь Антiо́хъ Си́мону жерцу́ вели́кому и язы́ка нача́лнику и язы́ку Иуде́йскому ра́доватися:
поне́же му́жiе губи́теле одержа́ша ца́рствiя оте́цъ на́шихъ, хощу́ же снабдѣ́ти ца́рство, да устро́ю е́ я́коже бѣ́ пре́жде, и от стра́нъ собра́хъ мно́жество си́лъ и сотвори́хъ корабли́ во́инскiя,
хощу́ же изы́ти во страну́, да отмщу́ растли́вшымъ страну́ на́шу и опустоши́вшымъ гра́ды мно́ги въ ца́рствiи [мое́мъ],
ны́нѣ у́бо утвержда́ю тебѣ́ вся́ оставле́нiя да́ней, я́же оста́виша тебѣ́ бы́вшiи пре́жде мене́ ца́рiе, и ели́ки и́ны да́ры оста́виша тебѣ́,
и попусти́хъ тебѣ́ твори́ти кова́нiе осо́быхъ пѣ́нязей во странѣ́ твое́й,
Иерусали́му же и святы́немъ бы́ти свобо́днымъ: и вся́ ору́жiя, ели́ка угото́валъ еси́, и тверды́ни, и́хже созда́лъ еси́, и́хже держи́ши, да бу́дутъ тебѣ́:
и ве́сь до́лгъ царе́въ, и я́же подоба́ютъ царе́ви, отны́нѣ и во все́ вре́мя да оста́вятся тебѣ́:
егда́ же одержи́мъ ца́рство на́ше, просла́вимъ тебе́ и лю́ди твоя́ и святи́лище сла́вою вели́кою, я́ко да явле́нна бу́детъ сла́ва ва́ша по все́й земли́.
Лѣ́та сто́ се́дмьдесятъ четве́ртаго изы́де Антiо́хъ въ зе́млю оте́цъ свои́хъ, и собра́шася къ нему́ вси́ во́и, я́ко ма́лымъ бы́ти оста́вшымъ со три́фономъ.
И гна́ше его́ Антiо́хъ ца́рь, и прiи́де бѣжа́щь въ до́ру, я́же при мо́ри:
вѣ́дяше бо, я́ко собра́шася зла́я на́нь и оста́виша его́ во́ини.
И ополчи́ся Антiо́хъ на до́ру, и съ ни́мъ двана́десять те́мъ муже́й бра́нныхъ и о́смь ты́сящъ ко́нниковъ:
и обступи́ гра́дъ, и корабли́ от мо́ря прiидо́ша, и оскорбля́ше гра́дъ от земли́ и мо́ря, и не оста́ви ни еди́наго изы́ти и вни́ти.
Прiи́де же нуми́нiй и и́же съ ни́мъ от ри́ма, иму́ще посла́нiе царе́мъ и страна́мъ, въ ни́хже напи́сана сiя́:
Левкі́й ипа́тъ ри́мскiй Птоломе́ю царю́ ра́доватися:
послы́ Иуде́йстiи прiидо́ша къ на́мъ дру́зи на́ши и спобо́рницы, обновля́юще пре́жнюю дру́жбу и споборе́нiе, по́слани от Си́мона архiере́а и люді́й Иуде́йскихъ,
принесо́ша же и щи́тъ златы́й мна́съ ты́сящи:
уго́дно у́бо бы́сть на́мъ писа́ти ко царе́мъ и страна́мъ, да не нано́сятъ и́мъ зо́лъ и да не ра́туютъ и́хъ, ни градо́въ и́хъ, ни страны́ и́хъ, и да не спобора́ютъ ра́тующымъ проти́ву и́хъ:
и изво́лися на́мъ прiя́ти от ни́хъ щи́тъ:
а́ще у́бо нѣ́цыи губи́теле пребѣжа́ша от страны́ и́хъ къ ва́мъ, преда́йте и́хъ Си́мону архiере́ю, да отмсти́тъ и́мъ по зако́ну своему́.
Та́яжде написа́ дими́трiю царю́ и атта́лу, и Арiара́ѳу и Арса́ку,
и во вся́ страны́, и сампса́ку и спартiа́томъ, и въ ди́лонъ и въ ми́ндонъ, и въ сикiо́нъ и въ карі́ю, и въ са́монъ и въ памфилі́ю, и въ ликі́ю и въ аликарна́съ, и въ ро́дъ и въ фасили́ду, и въ ко́ю и въ Сиди́ну, и въ Ара́дъ и въ горти́ну, и въ кни́дъ и въ ки́пръ и въ кирині́ю.
Списа́нiе же и́хъ написа́ша Си́мону архiере́ю.
Антiо́хъ же ца́рь ополчи́ся на до́ру втори́цею, наводя́ вы́ну на ню́ ру́ки и миха́ны творя́, и заключи́ три́фона е́же не входи́ти ниже́ исходи́ти.
И посла́ ему́ Си́монъ двѣ́ ты́сящы муже́й избра́нныхъ въ по́мощь ему́ и сребро́ и зла́то и сосу́ды мно́ги.
И не восхотѣ́ и́хъ прiя́ти, но отве́рже вся́, ели́ка завѣща́ ему́ пре́жде, и отчужди́ся от него́.
И посла́ къ нему́ Аѳинові́а еди́наго от друго́въ свои́хъ, да побесѣ́дуетъ съ ни́мъ, глаго́ля: вы́ держите́ Иоппі́ю и газа́ру и краегра́дiе е́же во Иерусали́мѣ, гра́ды ца́рства моего́,
предѣ́лы и́хъ опустоши́сте, и сотвори́сте я́зву вели́ку на земли́, и госпо́дствовасте мѣста́ми мно́гими въ ца́рствiи мое́мъ:
ны́нѣ у́бо отдади́те гра́ды, и́хже взя́сте, и да́ни мѣ́стъ, и́миже огоспо́дствовасте внѣ́ предѣ́ловъ Иуде́йскихъ:
а́ще же ни́, дади́те мѣ́сто си́хъ пя́ть со́тъ тала́нтовъ сребра́, и за опустоше́нiе, и́мже опустоши́сте, и за да́ни градо́въ другі́я пя́ть со́тъ тала́нтовъ: а́ще же ни́, прише́дше пора́туемъ ва́съ.
И прiи́де Аѳинові́й дру́гъ ца́рскiй во Иерусали́мъ, и ви́дѣ сла́ву Си́монову, и сокро́вище зла́та и сребра́, и устрое́нiе дово́лно, и ужасе́ся, и возвѣсти́ ему́ словеса́ ца́рска.
И отвѣща́въ Си́монъ, рече́ ему́: ниже́ чужду́ю зе́млю прiя́хомъ, ниже́ чужда́я одержа́хомъ, но наслѣ́дiе оте́цъ на́шихъ, от вра́гъ же на́шихъ въ нѣ́кое вре́мя непра́ведно удержа́ся:
мы́ же вре́мя иму́ще воспрiя́хомъ наслѣ́дiе оте́цъ на́шихъ:
о Иоппі́и же и газа́рѣхъ, и́хже про́сиши, сі́и творя́ху въ лю́дехъ я́зву ве́лiю въ странѣ́ на́шей, от си́хъ дади́мъ тала́нтъ сто́. И не отвѣща́ ему́ Аѳинові́й словесе́.
Возврати́ся же съ я́ростiю ко царю́ и возвѣсти́ ему́ словеса́ сiя́ и сла́ву Си́монову и вся́ ели́ка ви́дѣ. И прогнѣ́вася ца́рь гнѣ́вомъ ве́лiимъ.
Три́фонъ же всѣ́дъ къ кора́бль, отбѣже́ во орѳосiа́ду.
И поста́ви ца́рь Кендеве́а воево́дою примо́рскимъ и си́лы пѣхо́тныя и ко́нныя даде́ ему́.
И повелѣ́ ему́ ополчи́тися проти́ву лица́ Иуде́йска, и заповѣ́да ему́ созда́ти Кедро́нъ и утверди́ти врата́, и да ра́туетъ лю́ди. Ца́рь же гоня́ше три́фона.
И прiи́де Кендеве́й во Иамні́ю и нача́ раздража́ти лю́ди и входи́ти во Иуде́ю и плѣни́ти лю́ди и убива́ти: и созда́ Кедро́нъ
и поста́ви та́мо ко́нники и си́лы, я́ко да исходя́ще прохо́дятъ пути́ иуде́йскiя, я́коже повелѣ́ ему́ ца́рь.
И прислал Антиох, сын царя Димитрия, письма с островов морских к Симону, великому священнику и правителю народа Иудейского, и всему народу.
Они были такого содержания: «Царь Антиох Симону, первосвященнику и правителю народа, и народу Иудейскому – радоваться.
Так как люди зловредные овладели царством отцов наших, то я хочу возвратить царство, чтобы восстановить его, как оно было прежде. Я набрал множество войска и приготовил военные корабли;
и хочу пройти по области, чтобы наказать тех, которые опустошили область нашу и разорили многие города в царстве.
Оставляю теперь за тобою все дани, какие уступали тебе цари, бывшие прежде меня, и другие дары, какие они уступали тебе;
дозволяю тебе чеканить свою монету в стране твоей.
Иерусалим и святилище пусть будут свободны; и все оружия, которые ты заготовил, и крепости, построенные тобою, которыми ты владеешь, пусть остаются у тебя.
И всякий долг царский и будущие царские долги отныне и навсегда пусть будут отпущены тебе.
Когда же мы овладеем царством нашим, тогда почтим тебя и народ твой и храм великою честью, чтобы слава ваша стала известна по всей земле».
В сто семьдесят четвертом году вступил Антиох в землю отцов своих, и собрались к нему все войска, так что оставшихся с Трифоном было немного.
И преследовал его царь Антиох, и он убежал в Дору, которая при море;
ибо он увидел, что обрушились на него беды и оставили его войска.
И пришел Антиох к Доре и с ним сто двадцать тысяч воинов и восемь тысяч конницы
и окружил город, а корабли подошли с моря, и теснил он город с суши и моря, и не давал никому ни выйти, ни войти.
Тогда пришел из Рима Нуминий и сопровождавшие его с письмами к царям и странам, в которых было написано следующее:
«Левкий, консул Римский, царю Птоломею – радоваться.
Пришли к нам Иудейские послы, друзья наши и союзники, посланные от первосвященника Симона и народа Иудейского, возобновить давнюю дружбу и союз,
и принесли золотой щит в тысячу мин.
Итак, мы заблагорассудили написать царям и странам, чтобы они не причиняли им зла, и не воевали против них и городов их и страны их, и не помогали воюющим против них.
Мы рассудили принять от них щит.
Итак, если какие зловредные люди убежали к вам из страны их, выдайте их первосвященнику Симону, чтобы он наказал их по закону их».
То же самое написал он царю Димитрию и Атталу, Ариарафе и Арсаку,
и во все области, и Сампсаме и Спартанцам, и в Делос и в Минд, и в Сикион, и в Карию, и в Самос, и в Памфилию, и в Ликию, и в Галикарнасс, и в Родос, и в Фасилиду, и в Кос, и в Сиду, и в Арад, и в Гортину, и в Книду, и в Кипр, и в Киринию.
Список с этих писем написали Симону первосвященнику.
Царь же Антиох обложил Дору вторично, нападая на нее со всех сторон и устраивая машины, и запер Трифона так, что невозможно было ему ни войти, ни выйти.
И послал к нему Симон две тысячи избранных мужей в помощь ему, и серебро и золото, и довольно запасов;
но он не захотел принять это и отверг все, в чем прежде условился с ним, и отчуждился от него.
И послал к нему Афиновия, одного из друзей своих, чтобы переговорить с ним и сказать: «Вы владеете Иоппиею и Газарою и крепостью Иерусалимскою – городами царства моего;
вы опустошили пределы их и произвели великое поражение на земле, и овладели многими местами в царстве моем.
Итак, отдайте теперь города, которые вы взяли, и дани с тех мест, которыми вы владеете вне пределов Иудейских.
Если же не так, то дайте за них пятьсот талантов серебра, и за опустошение, которое произвели, и за дани с городов другие пятьсот талантов; а если не дадите, то мы придем и будем сражаться с вами».
И пришел Афиновий, друг царя, в Иерусалим, и когда увидел славу Симона и сокровищницу с золотою и серебряною утварью и окружающее великолепие, то изумился и объявил ему слова царя.
Симон сказал ему в ответ: мы ни чужой земли не брали, ни господствовали над чужим, но владеем наследием отцов наших, которое враги наши в одно время неправедно присвоили себе.
Мы же, улучив время, опять возвратили себе наследие отцов наших.
Что касается до Иоппии и Газары, которых ты требуешь, то они сами причинили много зла народу в стране нашей; за них мы дадим сто талантов. На это Афиновий ничего не отвечал;
но, с досадою возвратившись к царю, рассказал ему эти слова и о славе Симона, и о всем, что видел, и царь сильно разгневался.
Трифон же, сев на корабль, убежал в Орфосиаду.
Тогда царь, сделав военачальником приморской страны Кендевея, вручил ему пешие и конные войска
и приказал ему идти войною против Иудеи, приказал ему также построить Кедрон и укрепить ворота, и как воевать с народом; сам же царь погнался за Трифоном.
И пришел Кендевей в Иамнию, и начал вызывать на бой народ и вторгаться в Иудею и брать народ в плен и убивать;
и построил Кедрон, и расположил там конницу и войско, чтобы они, выходя оттуда, обходили пути Иудеи, как приказал ему царь.
Antioco, figlio del re Demetrio, inviò lettere dalle isole del mare a Simone, sacerdote ed etnarca dei Giudei, e a tutta la nazione;
il loro contenuto era del seguente tenore:
"Il re Antioco a Simone, grande sacerdote ed etnarca, e al popolo dei Giudei, salute!
"Il re Antioco a Simone, grande sacerdote ed etnarca, e al popolo dei Giudei, salute!
Poiché alcuni uomini pestiferi si sono impadroniti del regno dei nostri padri, voglio rivendicare i miei diritti sul regno, per ricostruirlo com'era prima; ho reclutato un esercito ingente di mercenari e allestito navi da guerra.
È mia volontà sbarcare nella regione, per punire coloro che hanno rovinato il nostro paese e desolato molte città nel mio regno.
Ora ti confermo tutte le esenzioni, che ti hanno concesso i re miei predecessori, e tutte le altre dispense dai doni.
Ti concedo di battere moneta propria con corso legale al tuo paese.
Gerusalemme e il suo santuario siano liberi; tutti gli armamenti, che hai preparato, e le fortezze che hai costruito e occupi, restino in tuo possesso.
Quanto devi al re e i debiti che potrai avere verso il re in avvenire da ora e per sempre, ti sono rimessi.
Quando poi avremo preso possesso del nostro regno, onoreremo te, la tua nazione e il tempio con grandi onori, così da rendere manifesta la vostra gloria in tutta la terra".
Nell'anno centosettantaquattro Antioco partì per la terra dei suoi padri e si schierarono con lui tutte le milizie, di modo che pochi rimasero con Trifone.
Antioco si diede ad inseguirlo e quello, fuggendo, giunse fino a Dora sul mare,
perché vedeva che i mali si addensavano su di lui, mentre le truppe lo abbandonavano.
Antioco pose il campo contro Dora, avendo con sé centoventimila armati e ottomila cavalieri.
Egli circondò la città, mentre le navi attaccavano dal mare; fece pressione contro la città dalla terra e dal mare, non lasciando più entrare né uscire alcuno.
Intanto arrivarono da Roma Numenio e i suoi compagni, portando lettere per i re dei vari paesi. Esse dicevano:
"Lucio, console dei Romani, al re Tolomeo, salute!
Gli ambasciatori dei Giudei sono giunti a noi come nostri amici e alleati, per rinnovare l'antica amicizia e alleanza, inviati da Simone, sommo sacerdote, e dal popolo dei Giudei.
Hanno portato uno scudo d'oro di mille mine.
Ci è sembrato bene perciò scrivere ai re dei vari paesi, perché non facciano loro del male, né facciano guerra alle loro città o alla loro regione, né combattano insieme a chi entri in guerra con loro.
Ci è parso bene accettare da loro lo scudo.
Se pertanto uomini pestiferi sono fuggiti dalla loro regione presso di voi, consegnateli a Simone, sommo sacerdote, perché ne faccia giustizia secondo la loro legge".
Uguali espressioni scrissero al re Demetrio, ad Àttalo, ad Ariarate e Arsace
e a tutti i paesi: a Sampsame, agli Spartani, a Delo, a Mindo, a Sicione, alla Caria, a Samo, alla Panfìlia, alla Licia, ad Alicarnasso, a Rodi, a Fasèlide, a Coo, a Side, ad Arado, a Gòrtina, a Cnido, a Cipro e a Cirene.
Copia di queste lettere scrissero per Simone, sommo sacerdote.
Il re Antioco, dunque, teneva il campo contro Dora da due giorni, lanciando continuamente contro di essa le schiere e costruendo macchine; così aveva precluso a Trifone ogni possibilità di uscire ed entrare.
Simone gli inviò duemila uomini scelti, per combattere al suo fianco, oltre ad argento, oro e molti equipaggiamenti.
Ma Antioco non volle accettare nulla, anzi ritirò quanto aveva prima concesso a Simone e si mostrò ostile con lui.
Poi gli inviò Atenòbio, uno dei suoi amici, a trattare con lui in questi termini: "Voi occupate Giaffa, Ghezer e la Cittadella di Gerusalemme, tutte città del mio regno.
Avete devastato il loro territorio e avete causato rovina grande nel paese e vi siete impadroniti di molte località nel mio regno.
Ora, perciò, consegnate le città che avete occupato, insieme con i tributi delle località di cui vi siete impadroniti fuori del territorio della Giudea,
oppure dateci in cambio cinquecento talenti d'argento e, in compenso dei danni arrecati e dei tributi delle città, altri cinquecento talenti; altrimenti verremo e vi muoveremo guerra".
Atenòbio, l'amico del re, si recò a Gerusalemme e vide la gloria di Simone, il vasellame con lavori in oro e argento e il suo grande fasto e ne rimase meravigliato. Gli riferì le parole del re,
ma Simone gli rispose: "Non abbiamo occupato terra straniera né ci siamo impossessati di beni altrui, ma dell'eredità dei nostri padri, che fu occupata un tempo dai nostri nemici senza alcun diritto.
Noi, avendone avuta l'opportunità, abbiamo recuperato l'eredità dei nostri padri.
Quanto a Giaffa e a Ghezer, che tu reclami, esse causavano un grave danno tra il popolo e nella nostra regione: per esse vi daremo cento talenti".
Atenòbio non rispose nulla, ma indispettito tornò presso il re, al quale riferì quelle parole, la gloria di Simone e quanto aveva visto. Il re si adirò grandemente.
Trifone intanto, salito su una nave, fuggì a Ortosìa.
Il re allora nominò Cendebeo primo stratega della zona litoranea e mise al suo comando forze di fanteria e cavalleria.
Poi gli ordinò di accamparsi in vista della Giudea e gli ordinò di ricostruire Cedron, rinforzandone le porte, e di iniziare la guerra contro il popolo. Il re intanto continuò la caccia a Trifone.
Cendebeo si recò a Iàmnia e cominciò a molestare il popolo, a invadere la Giudea, a fare prigionieri tra il popolo e a metterli a morte.
Ricostruì Cedron e vi dispose la cavalleria e le truppe, perché potessero uscire e battere le strade della Giudea, come gli aveva ordinato il re.
Эстонский
Языки
Antiohhos tunnustab Siimoni õigusi
Antiohhos, kuningas Demeetriose poeg, saatis meresaartelt kirju Siimonile, juutide ülempreestrile ja vürstile, ja kogu rahvale.
Antiohhos, kuningas Demeetriose poeg, saatis meresaartelt kirju Siimonile, juutide ülempreestrile ja vürstile, ja kogu rahvale.
Nende sisu oli niisugune: „Kuningas Antiohhos tervitab Siimonit, ülempreestrit ja vürsti, ja juudi rahvast!
Kuna nurjatud on vallutanud meie isade kuningriigi, mina tahan aga riiki tagasi saada, siis olen ma kogunud suure sõjaväe ja varustanud sõjalaevu,
ja ma tahan tungida maale, et karistada neid, kes on hävitanud meie maa ning on rüüstanud paljusid minu riigi linnasid,
ja sellepärast ma kinnitan sinule kõik need soodustused, mis enne mind olnud kuningad sinule on andnud, ja igasugu andamid, mis sinult on ära jäetud.
Ja ma luban sind müntida eriraha sinu oma maa tarvis.
Jeruusalemm ja pühamu olgu maksuvabad! Ja kõik sõjariistad, mis sa oled hankinud, ja sinu poolt ehitatud kindlused, mis on sinu valduses, jäävad sinule.
Ja seda, mida sa võlgned kuningale ja mida sa tulevikus võiksid võlgneda, ei nõuta sinult kunagi tagasi.
Kui me oma riigi oleme kätte saanud, siis me austame sind ja sinu rahvast ning templit suurte austusavaldustega, nõnda et teie kuulsus saab teatavaks kogu maailmas.”
Antiohhos kimbutab Trüfonit
Aastal sada seitsekümmend neli läks Antiohhos oma isade maale, ja kõik väesalgad tulid üle tema poole, nõnda et vähesed jäid Trüfoni juurde.
Aastal sada seitsekümmend neli läks Antiohhos oma isade maale, ja kõik väesalgad tulid üle tema poole, nõnda et vähesed jäid Trüfoni juurde.
Ja Antiohhos ajas Trüfonit taga, kes põgenedes tuli Doorasse, mis on mere ääres.
Sest ta sai aru, et teda olid õnnetused tabanud ja sõjavägi oli tema maha jätnud.
Antiohhos lõi leeri üles Doora vastu, ja temaga oli sada kakskümmend tuhat jalameest ja kaheksa tuhat ratsanikku.
Ta piiras linna ümber ning laevad võtsid võitlusest osa mere poolt. Nõnda ta ründas linna maa ja mere poolt ega lasknud kedagi välja tulla või sisse minna.
Uuendatud liiduleping roomlastega
Siis tulid Numeenios ja need, kes koos temaga olid, Roomast, kaasas kirjad kuningatele ja maadele. Neis oli kirjutatud nõnda:
Siis tulid Numeenios ja need, kes koos temaga olid, Roomast, kaasas kirjad kuningatele ja maadele. Neis oli kirjutatud nõnda:
„Luukius, roomlaste konsul, tervitab kuningas Ptolemaiost!
Juutide saadikud tulid meie juurde kui meie sõbrad ja liitlased uuendama vana sõprust ja liitu, läkitatuna ülempreester Siimoni ja juudi rahva poolt.
Ja nad tõid ühe kuldkilbi, tuhat miini raske.
Sellepärast on meile nüüd meeltmööda kirjutada kuningatele ja maadele, et nad ei püüaks neile kurja teha, ei sõdiks nende vastu, nende linnade ja maade vastu, ega teeks liitu nende vaenlastega.
Me oleme otsustanud kilbi neilt vastu võtta.
Kui nüüd mõned nurjatud on oma maalt põgenenud teie juurde, siis andke need välja ülempreester Siimonile, et ta saaks neid karistada nende seaduse kohaselt!”
Sedasama kirjutas ta kuningas Demeetriosele, Attalosele, Ariaratesele ja Arsakesele,
ning kõigile maadele: Sampsame, Sparta, Deelos, Mündos, Siküon, Kaaria, Samos, Pamfüülia, Lüükia, Halikarnassos, Roodos, Faseelis, Koos, Siide, Arados, Gortüna, Knidos, Küpros ja Küreene.
Aga ärakirja sellest kirjast saatsid nad ülempreester Siimonile.
Antiohhos asub Siimoniga vaenujalale
Kuningas Antiohhos lõi aga teisel päeval leeri üles Doora vastu, ründas seda lakkamatult ja valmistas piiramisseadmeid. Ta sulges Trüfoni sinna, nõnda et keegi ei pääsenud ei sisse ega välja.
Kuningas Antiohhos lõi aga teisel päeval leeri üles Doora vastu, ründas seda lakkamatult ja valmistas piiramisseadmeid. Ta sulges Trüfoni sinna, nõnda et keegi ei pääsenud ei sisse ega välja.
Siimon läkitas temale kaks tuhat valitud meest aitama teda võitluses, hõbedat, kulda ja küllaldaselt varustust.
Aga kuningas ei tahtnud seda vastu võtta, vaid tühistas kõik, mis ta varem oli talle lubanud, ja ei tahtnud teda enam tunda.
Ta läkitas Siimoni juurde ühe oma sõpradest, Atenoobiose, temaga läbi rääkima, käskides ütelda: „Teie peate oma valduses Joppet, Geserit ja Jeruusalemma kindlust, minu kuningriigi linnu.
Te olete nende alad rüüstanud, tehes maale suurt kahju, ja olete vallutanud palju paiku minu kuningriigis.
Andke nüüd tagasi äravõetud linnad ja makske teie poolt anastatud, väljaspool Juuda ala olevate paikade makse!
Aga kui mitte, siis andke selle asemel viissada talenti hõbedat, ja tehtud kahju ning linnade maksu eest veel viissada talenti! Kui mitte, siis tuleme teie vastu sõdima.”
Ja kuninga sõber Atenoobios tuli Jeruusalemma. Kui ta nägi Siimoni toredust, lauda kuld- ja hõbenõudega ja väga suurt teenijaskonda, siis oli ta hämmastunud. Ta andis temale edasi kuninga sõnad.
Aga Siimon vastas temale, öeldes: „Meie ei ole võtnud võõrast maad ega ole vallutanud teistele kuuluvat, vaid ainult meie isade pärandiosa, mille meie vaenlased olid mõneks ajaks õigusevastaselt anastanud.
Aga et meil on nüüd õige aeg käes, siis me hoiame kinni oma isade pärandist.
Mis puutub Joppesse ja Geserisse, mida sa tagasi nõuad, siis on need meie rahvale ja maale palju kahju teinud. Nende eest me siiski anname sada talenti.”
Aga Atenoobios ei vastanud temale sõnagi, vaid läks suure vihaga tagasi kuninga juurde ja kuulutas temale need sõnad ning jutustas Siimoni toredusest ja kõigest, mida ta oli näinud. Siis sai kuningas väga vihaseks.
Trüfon läks aga laeva ja põgenes Ortoosiasse.
Kendebaios ründab Juudamaad
Kuningas pani Kendebaiose rannikuala asevalitsejaks ning andis temale jala- ja ratsaväge.
Kuningas pani Kendebaiose rannikuala asevalitsejaks ning andis temale jala- ja ratsaväge.
Ja käskis tal leer üles lüüa Juudamaa vastu, käskis tal ka Kedroon üles ehitada, kindlustada kitsast teed ja sõdida rahvaga. Kuningas ise aga ajas Trüfonit taga.
Ja Kendebaios tuli nüüd Jamniasse ning hakkas rahvast ässitama ja Juudamaale tungima, inimesi vangi võtma ja tapma.
Ta ehitas üles Kedrooni ning paigutas sinna ratsa- ja jalaväge, mis pidi minema retkile Juudamaa teedel, nõnda nagu kuningas oli temale käsu andnud.
