И отбѣже́ дави́дъ от нава́ѳа [и́же] въ ра́мѣ и прiи́де ко Ионаѳа́ну и рече́: что́ сотвори́хъ? и что́ непра́вда моя́? и что́ согрѣши́хъ предъ отце́мъ твои́мъ, я́ко и́щетъ души́ моея́?

И рече́ ему́ Ионаѳа́нъ: ника́коже, ты́ не у́мреши: се́, не и́мать сотвори́ти оте́цъ мо́й глаго́ла вели́ка, или́ ма́ла, и не откры́етъ у́ха моего́: и что́ я́ко скры́етъ оте́цъ мо́й глаго́лъ се́й от мене́? не бу́ди сiе́.

И отвѣща́ дави́дъ Ионаѳа́ну и рече́: вѣ́дая вѣ́даетъ оте́цъ тво́й, я́ко обрѣто́хъ благода́ть предъ очи́ма твои́ма, и глаго́летъ: да не позна́етъ сего́ Ионаѳа́нъ, не́гли не восхо́щетъ: но жи́въ Госпо́дь и жива́ душа́ твоя́, зане́ я́коже реко́хъ, испо́лнися между́ мно́ю и между́ отце́мъ твои́мъ да́же до сме́рти.

И рече́ па́ки Ионаѳа́нъ къ дави́ду: чесого́ жела́етъ душа́ твоя́, и что́ сотворю́ тебѣ́?

И рече́ дави́дъ ко Ионаѳа́ну: се́, новоме́сячiе зау́тра, и а́зъ сѣдя́ не ся́ду съ царе́мъ я́сти, и по́слеши мя́, и скры́юся на по́ли до ве́чера дне́ тре́тiяго:

и а́ще смотря́ усмо́тритъ мя́ оте́цъ тво́й, и рече́ши: прося́ упроси́ся от мене́ дави́дъ отити́ до Виѳлее́ма гра́да своего́, я́ко же́ртва дні́й та́мо всему́ пле́мени:

а́ще та́ко рече́тъ: бла́го: ми́ръ рабу́ твоему́: а́ще же же́стоко отвѣща́етъ тебѣ́, разумѣ́й, я́ко соверши́ся зло́ба от него́:

и да сотвори́ши ми́лость съ рабо́мъ твои́мъ, я́ко вве́лъ еси́ въ завѣ́тъ Госпо́день раба́ твоего́ съ собо́ю: и а́ще е́сть непра́вда въ рабѣ́ твое́мъ, умертви́ мя ты́, а ко отцу́ твоему́ почто́ та́ко и́маши мя́ вводи́ти?

И рече́ Ионаѳа́нъ: ника́коже [бу́ди] тебѣ́: егда́ а́ще разумѣва́я уразумѣ́ю, я́ко соверши́ся зло́ба отца́ моего́, е́же прiити́ на тебе́, а́ще и не бу́деши во градѣ́хъ твои́хъ, а́зъ возвѣщу́ тебѣ́.

И рече́ дави́дъ ко Ионаѳа́ну: кто́ возвѣсти́тъ ми́, а́ще отвѣща́етъ оте́цъ тво́й же́стоко?

И рече́ Ионаѳа́нъ къ дави́ду: иди́, и пребу́ди на по́ли. И идо́ста о́ба на по́ле.

И рече́ Ионаѳа́нъ къ дави́ду: Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ вѣ́сть, я́ко искушу́ отца́ моего́ во вре́мя [сiе́] зау́тра, или́ тре́тiяго дне́, и сiе́, а́ще бла́го бу́детъ о дави́дѣ, и не и́мамъ посла́ти къ тебѣ́ на по́ле и возвѣсти́ти сiя́ во у́шы твои́:

сiя́ да сотвори́тъ Бо́гъ Ионаѳа́ну и сiя́ да приложи́тъ, а́ще не возвѣщу́ зла́я на тя́, и откры́ю у́хо твое́, и отпущу́ тя́, и отъи́деши въ ми́рѣ: и бу́детъ Госпо́дь съ тобо́ю, я́коже бѣ́ со отце́мъ мои́мъ:

и а́ще у́бо еще́ жи́въ бу́ду а́зъ, да сотвори́ши ми́лость со мно́ю:

и а́ще сме́ртiю умру́, да не отъи́меши ми́лости твоея́ от до́му моего́ до вѣ́ка:

а́ще же ни́, егда́ искорени́тъ Госпо́дь враги́ дави́довы, коего́ждо от лица́ земли́, да обря́щется и́мя Ионаѳа́не въ дому́ дави́довѣ, и изы́щетъ Госпо́дь враги́ дави́довы.

И приложи́ Ионаѳа́нъ еще́ кля́тися дави́ду, я́ко возлюби́ ду́шу лю́бящаго его́.

И рече́ Ионаѳа́нъ къ нему́: зау́тра новоме́сячiе, и присмо́тренъ бу́деши, я́ко пра́здно усмо́трено бу́детъ мѣ́сто твое́:

ты́ же преме́длиши три́ дни́ и пребу́деши на мѣ́стѣ твое́мъ, идѣ́же скры́ешися въ де́нь дѣ́ланiя, и ся́деши при ерга́вѣ о́нѣмъ:

и а́зъ утро́ю стрѣла́ми стрѣля́я, и стрѣлю́ верга́я до Амагга́рiа:

и се́, послю́ о́трока, глаго́ля: иди́ и обря́щи ми́ стрѣлу́: и а́ще реку́ о́троку: здѣ́ стрѣла́ от тебе́, и здѣ́, возми́ ю́: и ты́ гряди́ ко мнѣ́, я́ко ми́ръ тебѣ́, и нѣ́сть о тебѣ́ сло́ва, жи́въ Госпо́дь:

а́ще же та́ко реку́ ю́ноши: та́мо стрѣла́ от тебе́ и да́лѣе: иди́, я́ко отсла́ тя Госпо́дь:

и глаго́лъ его́же а́зъ и ты́ глаго́лахомъ, се́, Госпо́дь свидѣ́тель между́ тобо́ю и мно́ю до вѣ́ка.

И скры́ся дави́дъ на по́ли, и прiи́де новоме́сячiе, и прiи́де ца́рь на трапе́зу я́сти,

и сѣ́де ца́рь на мѣ́стѣ свое́мъ я́коже и всегда́ на престо́лѣ при стѣнѣ́, и предвари́ Ионаѳа́на, и сѣ́де Авени́ръ от страны́ Сау́ловы, и усмо́трено бы́сть [пра́здно] мѣ́сто дави́дово.

И не глаго́ла Сау́лъ ничто́же въ то́й де́нь, помы́сли бо, слу́чай ви́дится, нечи́сту бы́ти, я́ко не очи́стися.

И бы́сть нау́трiе ме́сяца въ де́нь вторы́й, и усмо́трено бы́сть пра́здно мѣ́сто дави́дово, и рече́ Сау́лъ ко Ионаѳа́ну сы́ну своему́: что́ я́ко не прiи́де сы́нъ Иессе́евъ ни вчера́, ни дне́сь на трапе́зу?

И отвѣща́ Ионаѳа́нъ къ Сау́лу и рече́ ему́: упроси́ся от мене́ дави́дъ до Виѳлее́ма гра́да своего́ ити́,

и рече́: отпусти́ мя ны́нѣ [въ Виѳлее́мъ], я́ко же́ртва колѣ́на на́шего во гра́дѣ, и заповѣ́даша мнѣ́ бра́тiя моя́: и ны́нѣ а́ще обрѣто́хъ благода́ть предъ очи́ма твои́ма, да пойду́ ны́нѣ и узрю́ бра́тiю мою́: сего́ ра́ди не прiи́де на трапе́зу царе́ву.

И разгнѣ́вася гнѣ́вомъ Сау́лъ на Ионаѳа́на зѣло́ и рече́ ему́: сы́не дѣ́вокъ блудни́цъ, не вѣ́мъ ли, я́ко соо́бщникъ еси́ ты́ сы́ну Иессе́еву въ срамоту́ твою́ и въ срамоту́ открове́нiя ма́тере твоея́?

я́ко во вся́ дни́, въ ня́же сы́нъ Иессе́евъ жи́ти и́мать на земли́, не угото́вится ца́рство твое́: ны́нѣ у́бо посла́въ, поими́ ю́ношу, я́ко сы́нъ сме́рти е́сть се́й.

И отвѣща́ Ионаѳа́нъ Сау́лу отцу́ своему́ и рече́: за что́ умира́етъ? что́ сотвори́?

И ве́рже Сау́лъ копiе́мъ на Ионаѳа́на, е́же умертви́ти его́. И позна́ Ионаѳа́нъ, я́ко соверши́ся зло́ба сiя́ от отца́ его́, да умертви́тъ дави́да:

и вскочи́ Ионаѳа́нъ от трапе́зы во гнѣ́вѣ я́рости, и не яде́ хлѣ́ба въ де́нь вторы́й ме́сяца, я́ко сокруши́ся о дави́дѣ, зане́ соверши́ [зло́бу] на него́ оте́цъ его́.

И бы́сть зау́тра, и изы́де Ионаѳа́нъ на село́, я́коже совѣща́ся о свидѣ́нiи съ дави́домъ, и о́трокъ ма́лъ съ ни́мъ.

И рече́ о́троку: тецы́, и обря́щи ми́ стрѣ́лы, и́миже а́зъ стрѣля́ю. И о́трокъ тече́, и о́нъ стрѣли́ стрѣло́ю за него́.

И прiи́де о́трокъ до мѣ́ста стрѣлы́, идѣ́же стрѣли́лъ Ионаѳа́нъ. И возопи́ Ионаѳа́нъ вслѣ́дъ о́трока и рече́: та́мо стрѣла́ от тебе́ и да́лѣе.

И па́ки возопи́ Ионаѳа́нъ вслѣ́дъ о́трока своего́, глаго́ля: потщи́ся ско́ро, и не сто́й. И собра́ о́трокъ Ионаѳа́ну стрѣ́лы и принесе́ и́хъ къ господи́ну своему́.

О́трокъ же не увѣ́дѣ ничесо́же, то́кмо Ионаѳа́нъ и дави́дъ вѣ́дѣста ве́щь.

И отда́ Ионаѳа́нъ ору́жiе свое́ о́троку своему́ и рече́ о́троку своему́: поиди́ и отнеси́ во гра́дъ.

И егда́ отъи́де о́трокъ, и дави́дъ воста́ от ерга́ва, и паде́ на лице́ свое́, и поклони́ся ему́ три́жды, и облобыза́ кі́йждо дру́гъ дру́га, и пла́кася кі́йждо о дру́гъ дру́зѣ до сконча́нiя вели́ка.

И рече́ Ионаѳа́нъ дави́ду: иди́ съ ми́ромъ, и я́коже кля́хомся мы́ о́ба и́менемъ Госпо́днимъ, глаго́люще: Госпо́дь да бу́детъ свидѣ́тель между́ мно́ю и тобо́ю и между́ сѣ́менемъ мои́мъ и между́ сѣ́менемъ твои́мъ до вѣ́ка.

И воста́ дави́дъ и отъи́де. Ионаѳа́нъ же вни́де во гра́дъ.

Синодальный

1 Давид и Ионафан заключили завет дружбы для себя и потомства своего навеки; 17 Саул упрекает Ионафана за его любовь к Давиду; 35 Ионафан извещает Давида об опасности для его жизни.

Давид убежал из Навафа в Раме и пришел и сказал Ионафану: что сделал я, в чем неправда моя, чем согрешил я пред отцом твоим, что он ищет души моей?

И сказал ему [Ионафан]: нет, ты не умрешь; вот, отец мой не делает ни большого, ни малого дела, не открыв ушам моим; для чего же бы отцу моему скрывать от меня это дело? этого не будет.

Давид клялся и говорил: отец твой хорошо знает, что я нашел благоволение в очах твоих, и потому говорит сам в себе: «пусть не знает о том Ионафан, чтобы не огорчился»; но жив Господь и жива душа твоя! один только шаг между мною и смертью.

И сказал Ионафан Давиду: чего желает душа твоя, я сделаю для тебя.

И сказал Давид Ионафану: вот, завтра новомесячие, и я должен сидеть с царем за столом; но отпусти меня, и я скроюсь в поле до вечера третьего дня.

Если отец твой спросит обо мне, ты скажи: «Давид выпросился у меня сходить в свой город Вифлеем; потому что там годичное жертвоприношение всего родства его».

Если на это он скажет: «хорошо», то мир рабу твоему; а если он разгневается, то знай, что злое дело решено у него.

Ты же сделай милость рабу твоему, – ибо ты принял раба твоего в завет Господень с тобою, – и если есть какая вина на мне, то умертви ты меня; зачем тебе вести меня к отцу твоему?

И сказал Ионафан: никак не будет этого с тобою; ибо, если я узнаю наверное, что у отца моего решено злое дело совершить над тобою, то неужели не извещу тебя об этом?

И сказал Давид Ионафану: кто известит меня, если отец твой ответит тебе сурово?

И сказал Ионафан Давиду: иди, выйдем в поле. И вышли оба в поле.

И сказал Ионафан Давиду: жив Господь Бог Израилев! я завтра около этого времени, или послезавтра, выпытаю у отца моего; и если он благосклонен к Давиду, и я тогда же не пошлю к тебе и не открою пред ушами твоими,

пусть то и то сделает Господь с Ионафаном и еще больше сделает. Если же отец мой замышляет сделать тебе зло, и это открою в уши твои, и отпущу тебя, и тогда иди с миром: и да будет Господь с тобою, как был с отцом моим!

Но и ты, если я буду еще жив, окажи мне милость Господню.

А если я умру, то не отними милости твоей от дома моего во веки, даже и тогда, когда Господь истребит с лица земли всех врагов Давида.

Так заключил Ионафан завет с домом Давида и сказал: да взыщет Господь с врагов Давида!

И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью к нему, ибо любил его, как свою душу.

И сказал ему Ионафан: завтра новомесячие, и о тебе спросят, ибо место твое будет не занято;

поэтому на третий день ты спустись и поспеши на то место, где скрывался ты прежде, и сядь у камня Азель;

а я в ту сторону пущу три стрелы, как будто стреляя в цель;

потом пошлю отрока, говоря: «пойди, найди стрелы»; и если я скажу отроку: «вот, стрелы сзади тебя, возьми их», то приди ко мне, ибо мир тебе, и, жив Господь, ничего тебе не будет;

если же так скажу отроку: «вот, стрелы впереди тебя», то ты уходи, ибо отпускает тебя Господь;

а тому, что мы говорили, я и ты, свидетель Господь между мною и тобою во веки.

И скрылся Давид на поле. И наступило новомесячие, и сел царь обедать.

Царь сел на своем месте, по обычаю, на седалище у стены, и Ионафан встал, и Авенир сел подле Саула; место же Давида осталось праздным.

И не сказал Саул в тот день ничего, ибо подумал, что это случайность, что Давид нечист, не очистился.

Наступил и второй день новомесячия, а место Давида оставалось праздным. Тогда сказал Саул сыну своему Ионафану: почему сын Иессеев не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня?

И отвечал Ионафан Саулу: Давид выпросился у меня в Вифлеем;

он говорил: «отпусти меня, ибо у нас в городе родственное жертвоприношение, и мой брат пригласил меня; итак, если я нашел благоволение в очах твоих, схожу я и повидаюсь со своими братьями»; поэтому он и не пришел к обеду царя.

Тогда сильно разгневался Саул на Ионафана и сказал ему: сын негодный и непокорный! разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей?

ибо во все дни, доколе сын Иессеев будет жить на земле, не устоишь ни ты, ни царство твое; теперь же пошли и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть.

И отвечал Ионафан Саулу, отцу своему, и сказал ему: за что умерщвлять его? что он сделал?

Тогда Саул бросил копье в него, чтобы поразить его. И Ионафан понял, что отец его решился убить Давида.

И встал Ионафан из-за стола в великом гневе и не обедал во второй день новомесячия, потому что скорбел о Давиде и потому что обидел его отец его.

На другой день утром вышел Ионафан в поле, во время, которое назначил Давиду, и малый отрок с ним.

И сказал он отроку: беги, ищи стрелы, которые я пускаю. Отрок побежал, а он пускал стрелы так, что они летели дальше отрока.

И побежал отрок туда, куда Ионафан пускал стрелы, и закричал Ионафан вслед отроку и сказал: смотри, стрела впереди тебя.

И опять кричал Ионафан вслед отроку: скорей беги, не останавливайся. И собрал отрок Ионафанов стрелы и пришел к своему господину.

Отрок же не знал ничего; только Ионафан и Давид знали, в чем дело.

И отдал Ионафан оружие свое отроку, бывшему при нем, и сказал ему: ступай, отнеси в город.

Отрок пошел, а Давид поднялся с южной стороны и пал лицем своим на землю и трижды поклонился; и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более.

И сказал Ионафан Давиду: иди с миром; а в чем клялись мы оба именем Господа, говоря: «Господь да будет между мною и между тобою и между семенем моим и семенем твоим», то да будет на веки.

И встал [Давид] и пошел, а Ионафан возвратился в город.

Сербский

А Давид побеже из Најота у Рами, и дође и рече Јонатану: Шта сам учинио? Каква је кривица моја? И шта сам згрешио оцу твом, те тражи душу моју?

А он му рече: Сачувај Боже! Нећеш ти погинути. Ево отац мој не чини ништа, ни велико ни мало, а да мени не каже; а како би то тајио од мене отац мој? Неће то бити.

А Давид заклињући се опет рече: Отац твој зна добро да сам нашао љубав у тебе, па вели: Не треба да дозна за ово Јонатан, да се не ожалости. Али тако жив био Господ и тако жива била душа твоја, само је један корак између мене и смрти.

А Јонатан рече Давиду: Шта жели душа твоја? Ја ћу ти учинити.

И Давид рече Јонатану: Ево сутра је младина, кад треба с царем да једем, пусти ме дакле да се сакријем у пољу до треће вечери.

Ако запита за ме отац твој, ти реци: Врло ми се молио Давид да отрчи у Витлејем град свој, јер је онде годишња жртва свега рода његовог.

Ако каже: Добро, биће миран слуга твој; ако ли се разгневи, знај да је зло наумио.

Учини, дакле, милост слузи свом, кад си веру Господњу ухватио са слугом својим; ако је каква кривица на мени, убиј ме сам, јер зашто би ме водио к оцу свом?

А Јонатан му рече: Боже сачувај; јер да дознам да је отац мој наумио зло да те задеси, зар ти не бих јавио?

А Давид рече Јонатану: Ко ће ми јавити ако ти отац одговори шта је зло?

А Јонатан рече Давиду: Ходи да изађемо у поље. И изиђоше обојица у поље.

И Јонатан рече Давиду: Господе Боже Израиљев! Кад искушам оца свог сутра у ово доба или прекосутра, и буде добро по Давида, ако не пошаљем к теби и не јавим ти,

Нека Господ учини тако Јонатану и тако нека дода. Ако ли отац мој буде наумио да ти учини зло, ја ћу ти јавити, и оправићу те, и отићи ћеш с миром; и Господ нека буде с тобом као што је био с оцем мојим.

А и ти, докле сам жив, чинићеш мени милост Господњу да не погинем;

И нећеш ускратити милости своје дому мом довека, ни онда кад Господ истреби све непријатеље Давидове са земље.

Тако Јонатан учини веру с домом Давидовим говорећи: Господ нека тражи из руку непријатеља Давидових.

И још закле Јонатан Давида љубављу својом к њему, јер га љубљаше као своју душу

Потом рече му Јонатан: Сутра је младина, и питаће се за те, јер ће твоје место бити празно.

А ти чекај до трећег дана, па онда отиди брзо и дођи на место где си се био сакрио кад се ово радило, и седи код камена Езила.

А ја ћу бацити три стреле украј тог камена, као да гађам белегу.

И ево послаћу момка говорећи му: Иди, нађи стреле. Ако кажем момку: Ето стреле су за тобом овамо ближе, дигни их; тада дођи, добро је по те, и неће ти бити ништа, тако жив био Господ!

Ако ли овако кажем момку: Ето стреле су пред тобом, тамо даље; онда иди, јер те Господ шаље.

А за ове речи што рекосмо ја и ти, ево, Господ је сведок између мене и тебе довека.

Потом се Давид сакри у пољу; и дође младина, и цар седе за сто да једе.

А кад цар седе на своје место, по обичају на место код зида, Јонатан уста, а Авенир седе до Саула, а место Давидово беше празно.

И Саул не рече ништа онај дан, јер мишљаше, догодило му се штагод, те није чист, зацело није чист.

А сутрадан, други дан месеца, опет беше празно место Давидово, а Саул рече Јонатану сину свом: Зашто син Јесејев не дође на обед ни јуче ни данас?

А Јонатан одговори Саулу: Врло ме је молио Давид да отиде до Витлејема,

Рекавши: Пусти ме, јер породица наша има жртву у граду, и сам ми је брат заповедио; ако сам, дакле, нашао милост пред тобом, да отидем и видим браћу своју. Зато није дошао на царев обед.

Тада се разгневи Саул на Јонатана, те му рече: Неваљали и непослушни сине! Зар ја не знам да си изабрао сина Јесејевог себи на срамоту и на срамоту својој неваљалој мајци?

Јер, докле је жив син Јесејев на земљи, нећеш се утврдити ни ти ни царство твоје; зато пошљи сада и доведи га к мени, јер је заслужио смрт.

А Јонатан одговори Саулу оцу свом и рече му: Зашто да се погуби? Шта је учинио?

Тада се Саул баци копљем на њ да га убије. Тада виде Јонатан да је отац његов наумио убити Давида.

И уста Јонатан од стола његовог, и ништа не једе други дан по младини; јер се забрину за Давида, што га отац осрамоти.

А кад би ујутру, изађе Јонатан у поље у време како беше уговорио с Давидом, и с њим једно момче.

И рече момку свом: Трчи да ми нађеш стреле које ћу пустити. И момче отрча, а он пусти стрелу преко њега.

А кад дође момак до места куда беше застрелио Јонатан, викну Јонатан за момком говорећи: Није ли стрела даље напред?

Још викну Јонатан за момком: Брже, не стој. И момак Јонатанов покупи стреле, и врати се господару свом.

Али момак не знаше ништа, само Јонатан и Давид знаху шта је.

И Јонатан даде оружје своје момку који беше с њим, и рече му: Иди, однеси у град.

И кад момак отиде, Давид уста с јужне стране и паде ничице на земљу, и поклони се три пута, и пољубише се, и плакаше обојица, а Давид особито.

И рече Јонатан Давиду: Иди с миром, као што смо се заклели обојица именом Господњим рекавши: Господ да је сведок између мене и тебе и између мог семена и твог семена довека.

И тако Давид уставши отиде, а Јонатан се врати у град.

Латинский (Nova Vulgata)

Языки

Fugit autem David de Naioth, quae est in Rama, veniensque locutus est coram Ionathan: «Quid feci? Quae est iniquitas mea et quod peccatum meum in patrem tuum, quia quaerit animam meam?».

Qui dixit ei: «Absit, non morieris; neque enim faciet pater meus quidquam grande vel parvum, nisi prius indicaverit mihi; hoc ergo celavit me pater meus tantummodo? Nequaquam erit istud».

Et rursum respondit David et ait: «Scit profecto pater tuus quia inveni gratiam in oculis tuis et dixit: "Nesciat hoc Ionathan, ne forte tristetur". Quinimmo vivit Dominus, et vivit anima tua, quia uno tantum gradu ego morsque dividimur».

Et ait Ionathan ad David: «Quid desiderat anima tua, ut faciam tibi?».

Dixit autem David ad Ionathan: «Ecce neomenia est crastino, et ego ex more sedere soleo iuxta regem ad vescendum; dimitte ergo me, ut abscondar in agro usque ad vesperam diei tertiae.

Si requisierit me pater tuus, respondebis ei: "Rogavit me David, ut iret celeriter in Bethlehem civitatem suam, quia victimae annuae ibi sunt universis contribulibus eius".

Si dixerit: "Bene", pax erit servo tuo; si autem fuerit iratus, scito quia malum decretum est ab eo.

Fac ergo misericordiam in servum tuum, quia foedus Domini me famulum tuum tecum inire fecisti; si autem est in me aliqua iniquitas, tu me interfice et ad patrem tuum ne introducas me».

Et ait Ionathan: «Absit hoc a te; neque enim fieri potest ut, si certo cognovero malum decretum esse a patre meo contra te, non annuntiem tibi».

Responditque David ad Ionathan: «Quis nuntiabit mihi, si quid forte responderit tibi pater tuus dure?».

Et ait Ionathan ad David: «Veni, egrediamur foras in agrum». Cumque exissent ambo in agrum,

ait Ionathan ad David: «Vivit Dominus, Deus Israel, investigabo sententiam patris mei hoc fere tempore cras vel perendie; et si aliquid boni fuerit super David, et non statim miserim ad te et notum tibi fecerim,

haec faciat Dominus in Ionathan et haec augeat! Si autem perseveraverit patris mei malitia adversum te, hoc quoque notum faciam tibi et dimittam te, ut vadas in pace. Et sit Dominus tecum, sicut fuit cum patre meo.

Et, si vixero, facies mihi misericordiam Domini; si vero mortuus fuero,

non auferas misericordiam tuam a domo mea usque in sempiternum, quando eradicaverit Dominus inimicos David unumquemque de terra».

Pepigit ergo foedus Ionathan cum domo David dicens: «Requirat Dominus de manu inimicorum David!».

Et addidit Ionathan ut faceret David iurare per dilectionem suam erga illum; sicut animam enim suam, ita diligebat eum.

Dixitque ad eum Ionathan: «Cras neomenia est, et requireris;

vacua erit enim sessio tua. Perendie descendes festinus et venies in locum, ubi abscondisti te in die facti illius; et sedebis iuxta acervum illum.

Et ego tres sagittas mittam iuxta eum et iaciam quasi exercens me ad signum.

Mittam quoque et puerum dicens ei: "Vade et affer mihi sagittas".

Si dixero puero: "Ecce sagittae intra te sunt, tolle eas", tu veni ad me, quia pax tibi est, et nihil est mali, vivit Dominus. Si autem sic locutus fuero puero: "Ecce sagittae ultra te sunt", vade, quia dimisit te Dominus.

De verbo autem, quod locuti fuimus, ego et tu, sit Dominus inter me et te usque in sempiternum».

Absconditus est ergo David in agro; et venit neomenia, et sedit rex ad mensam ad comedendum.

Cumque sedisset rex super cathedram suam secundum consuetudinem, quae erat iuxta parietem, sedit Ionathan ex adverso, et sedit Abner ex latere Saul; vacuusque apparuit locus David.

Et non est locutus Saul quidquam in die illa; cogitabat enim quod forte evenisset ei, ut non esset mundus nec purificatus.

Cumque illuxisset dies secunda post neomeniam, rursum vacuus apparuit locus David; dixitque Saul ad Ionathan filium suum: «Cur non venit filius Isai nec heri nec hodie ad vescendum?».

Et respondit Ionathan Sauli: «Rogavit me obnixe, ut iret in Bethlehem,

et ait: "Dimitte me, quoniam sacrificium familiae est in civitate, et frater meus ipse accersivit me; nunc ergo, si inveni gratiam in oculis tuis, vadam cito et videbo fratres meos". Ob hanc causam non venit ad mensam regis».

Iratus autem Saul adversum Ionathan dixit ei: «Fili mulieris perversae, numquid ignoro quia diligis filium Isai in confusionem tuam et in confusionem nuditatis matris tuae?

Omnibus enim diebus, quibus filius Isai vixerit super terram, non stabilieris tu neque regnum tuum; itaque iam nunc mitte et adduc eum ad me, quia filius mortis est».

Respondens autem Ionathan Sauli patri suo ait: «Quare morietur? Quid fecit?».

Et arripuit Saul lanceam, ut percuteret eum; et intellexit Ionathan quod definitum esset patri suo, ut interficeret David.

Surrexit ergo Ionathan a mensa in ira furoris et non comedit in die neomeniae secunda panem; contristatus est enim super David, eo quod confudisset eum pater suus.

Cumque illuxisset mane, venit Ionathan in agrum ad locum constitutum a David et puer parvulus cum eo;

et ait ad puerum suum: «Vade et affer mihi sagittas, quas ego iacio». Cumque puer cucurrisset, iecit sagittam trans puerum.

Venit itaque puer ad locum sagittae, quam miserat Ionathan, et clamavit Ionathan post tergum pueri et ait: «Ecce ibi est sagitta porro ultra te».

Clamavitque Ionathan post tergum pueri: «Festina velociter, ne steteris». Sustulit autem puer Ionathae sagittam et attulit ad dominum suum

et quid ageretur penitus ignorabat, tantummodo enim Ionathan et David rem noverant.

Dedit igitur Ionathan arma sua puero et dixit ei: «Vade, defer in civitatem».

Cumque abisset puer, surrexit David de latere acervi et cadens pronus in terram adoravit tertio; et osculantes alterutrum fleverunt pariter, David autem amplius.

Dixit ergo Ionathan ad David: «Vade in pace; iuravimus enim ambo in nomine Domini dicentes: Dominus erit inter me et te et inter semen meum et semen tuum usque in sempiternum».