и прiи́де до ста́дъ пасо́мыхъ на пути́, и бѣ́ та́мо верте́пъ: и Сау́лъ вни́де испраздни́тися, дави́дъ же и му́жiе его́ во вну́треннихъ верте́па сѣдя́ху.

И рѣ́ша му́жiе дави́довы къ нему́: се́, де́нь се́й, о не́мже рече́ Госпо́дь тебѣ́ преда́ти врага́ твоего́ въ ру́цѣ твои́, и сотвори́ши ему́ я́коже уго́дно предъ очи́ма твои́ма. И воста́ дави́дъ, и отрѣ́за воскри́лiе оде́жды Сау́ли о́тай.

И бы́сть по си́хъ, и вострепета́ дави́ду се́рдце его́, я́ко отрѣ́за воскри́лiе оде́жды Сау́ли:

и рече́ дави́дъ къ муже́мъ свои́мъ: ника́коже ми́ от Го́спода, а́ще сотворю́ глаго́лъ се́й господи́ну моему́ христу́ Госпо́дню, е́же нанести́ ру́ку мою́ на́нь, я́ко христо́съ Госпо́день е́сть се́й.

И увѣща́ дави́дъ му́жы своя́ словесы́ и не даде́ и́мъ воста́вшымъ уби́ти Сау́ла. И воста́ Сау́лъ, и сни́де на пу́ть.

И изы́де дави́дъ вслѣ́дъ его́ изъ верте́па: и возопи́ дави́дъ вслѣ́дъ Сау́ла, глаго́ля: господи́не царю́. И озрѣ́ся Сау́лъ вслѣ́дъ себе́, и преклони́ся дави́дъ лице́мъ свои́мъ до земли́, и поклони́ся ему́.

И рече́ дави́дъ къ Сау́лу: почто́ слу́шаеши слове́съ люді́й глаго́лющихъ: се́, дави́дъ и́щетъ души́ твоея́?

се́, дне́сь ви́дѣста о́чи твои́, я́ко предаде́ тя Госпо́дь дне́сь въ ру́цѣ мои́ въ верте́пѣ, и не восхотѣ́хъ уби́ти тебе́, и пощадѣ́хъ тя́, и рѣ́хъ: не нанесу́ руки́ моея́ на го́спода моего́, я́ко пома́занникъ Госпо́день се́й е́сть:

и се́, воскри́лiе оде́жды твоея́ въ руцѣ́ мое́й, а́зъ отъя́хъ воскри́лiе оде́жды твоея́, и не уби́хъ тебе́: и уразумѣ́й, и ви́ждь дне́сь, я́ко нѣ́сть зло́бы въ руцѣ́ мое́й, ниже́ нече́стiя и презо́рства, ниже́ согрѣши́хъ къ тебѣ́, а ты́ и́щеши души́ моея́ изъя́ти ю́:

да су́дитъ Госпо́дь между́ мно́ю и тобо́ю, и да защи́титъ мя́ Госпо́дь от тебе́: рука́ же моя́ не бу́детъ на тя́,

я́коже глаго́лется при́тча дре́вняя: от беззако́нникъ изы́детъ преступле́нiе: рука́ же моя́ не бу́детъ на тя́:

и ны́нѣ ты́, царю́ Изра́илевъ, вслѣ́дъ кого́ исхо́диши? кого́ ты́ го́ниши? вслѣ́дъ ли пса́ уме́рша и вслѣ́дъ блохи́ еди́ныя?

да бу́детъ Госпо́дь судiя́ и отмсти́тель между́ мно́ю и тобо́ю, да ви́дитъ Госпо́дь и су́дитъ су́дъ мо́й, и осу́дитъ мя́ от руки́ твоея́.

И бы́сть, егда́ сконча́ дави́дъ глаго́лы сiя́, глаго́ля къ Сау́лу, и рече́ Сау́лъ: тво́й ли гла́съ се́й, ча́до дави́де? И воздви́же Сау́лъ гла́съ сво́й и воспла́кася.

И рече́ Сау́лъ къ дави́ду: пра́веденъ еси́ ты́ па́че мене́, я́ко ты́ возда́лъ ми́ еси́ блага́я, а́зъ же тебѣ́ возда́хъ зла́я:

и ты́ возвѣсти́лъ ми́ еси́ дне́сь, я́же сотвори́лъ ми́ блага́я, я́ко заключи́ мя Госпо́дь въ ру́ки твоя́ дне́сь, и не уби́лъ мя́ еси́:

и я́коже а́ще кто́ обрѣ́лъ бы врага́ своего́ въ печа́ли, и отпусти́лъ бы его́ въ пу́ть бла́гъ, и Госпо́дь возда́стъ ему́ блага́я, я́коже ты́ сотвори́лъ еси́ дне́сь:

и ны́нѣ се́, а́зъ вѣ́мъ, я́ко царю́я ца́рствовати и́маши, и ста́ти и́мать въ руцѣ́ твое́й ца́рство Изра́илево:

и ны́нѣ клени́ся ми́ Го́сподемъ, я́ко не искорени́ши сѣ́мене моего́ по мнѣ́ и не погуби́ши и́мене моего́ от до́му отца́ моего́.

И кля́тся дави́дъ Сау́лу. И отъи́де Сау́лъ на мѣ́сто свое́, дави́дъ же и му́жiе его́ взыдо́ша въ мессе́ру тѣ́сную.

Таджикский

Ва Довуд аз он ҷо баромада, дар ҷойҳои дастнораси Эйн-Ҷадӣ ҷойгир шуд.

Ва ҳангоме ки Шоул аз таъқиб кардани фалиштиён баргашт, ба ӯ хабар дода, гуфтанд: «Инак, Довуд дар биёбони Эйн-Ҷадӣ мебошад».

Ва Шоул се ҳазор марди баргузидаро аз тамоми Исроил гирифта, ба ҷустуҷӯи Довуд ва одамонаш сӯи кӯҳҳои саҳроҳои бузҳои кӯҳӣ рафт.

Ва ба қӯраи бузу гӯсфандон, ки дар сари роҳ буд, расид, ва дар он ҷо мағорае буд, ва Шоул барои қазои ҳоҷат ба он ҷо даромад; ва Довуд ва одамонаш дар ақсои дарунтари мағора нишаста буданд.

Ва одамони Довуд ба ӯ гуфтанд: «Инак рӯзе ки Парвардигор дар бораи он ба ту гуфтааст: ́Инак, Ман душманатро ба дастат месупорам, ва ҳар чи дар назарат писанд ояд, ба вай хоҳӣ кард́». Ва Довуд бархоста, домани ҷомаи Шоулро оҳиста бурид.

Вале баъд аз он, дили Довуд ба изтироб омад аз он ки домани ҷомаи Шоулро буридааст,

Ва ӯ ба одамони худ гуфт: «Ҳошо аз ҷониби Парвардигор, ки ман чунин амале ба хоҷаи худ, масеҳи Парвардигор, бикунам, яъне дасти душманӣ ситам ба вай дароз кунам, зеро ки вай масеҳи Парвардигор аст».

Ва Довуд одамони худро бо ин суханон сарзаниш карда, нагузошт, ки онҳо бар (зидди) Шоул бархезанд. Ва Шоул бархоста, аз мағора баромада рафт.

Ва баъд аз он Довуд бархоста, аз мағора баромад, ва аз ақиби Шоул фарёд зада, гуфт: «Эй хоҷаам, подшоҳ!» Ва Шоул ба ақиби худ нигарист, ва Довуд рӯ ба замин афтода, ба вай саҷда бурд.

Ва Довуд ба Шоул гуфт: «Чаро суханони одамонро мешунавӣ, ки мегӯянд: ́Инак, Довуд ба ту қасди бад дорад́?

Инак, имрӯз чашмонат дидааст, ки Парвардигор имрӯз туро дар мағора ба дасти ман супурда буд, ва баъзеҳо гуфтанд, ки туро бикушам, вале ман туро амон дода, гуфтам: ́Дасти худро бар хоҷаи худ дароз нахоҳам кард, зеро ки вай масеҳи Парвардигор аст́.

Ва бингар, эй падарам, ва домани ҷомаи худро дар дасти ман бубин: модоме ки домани ҷомаи туро буридаам, вале туро накуштаам, бидон ва яқин бидор, ки бадӣ ва ҷинояте дар дасти ман нест, ва ман дар ҳаққи ту гуноҳе накардаам, ва ҳол он ки ту камин мегузорӣ, то ки ҷони маро бигирӣ.

Бигзор Парвардигор дар миёни ману ту доварӣ намояд, ва бигзор Парвардигор интиқоми маро аз ту бигирад, валекин дасти ман бар ту нахоҳад буд.

Чунон ки масали қадимӣ мегӯяд: ́Бадӣ аз бадкорон содир мешавад́, валекин дасти ман бар ту нахоҳад буд.

Ба муқобили кист, ки подшоҳи Исроил берун омадааст? Таъқиботи ту ба муқобили кист? Ба муқобили саги мурдаест, ба муқобили як кайкест.

Пас бигзор Парвардигор довар бошад, ва дар миёни ману ту доварӣ намояд, ва даъвои маро бубинад ва бисанҷад, ва маро аз дасти ту бираҳонад».

Ва ҳангоме ки Довуд гуфтани ин суханонро ба Шоул ба анҷом расонид, Шоул гуфт: «Оё ин овози туст, эй писарам Довуд?» Ва Шоул овози худро баланд карда, гирист,

Ва ба Довуд гуфт: «Ту аз ман одилтар ҳастӣ, зеро ки ту ба ман бо некӣ подош додӣ, ва ҳол он ки ман ба ту бо бадӣ подош додаам.

Ва ту имрӯз исбот намудӣ, ки чӣ гуна ба ман некӣ кардӣ, дар сурате ки Парвардигор маро ба дасти ту супурд, вале ту маро накуштӣ.

Ва агар касе душмани худро ёфта бошад, оё вайро бо некӣ раҳо мекунад? Бигзор Парвардигор туро ба бадали он чи имрӯз барои ман кардӣ, бо некӣ подош диҳад.

Ва инак алҳол медонам, ки ту ҳатман подшоҳ хоҳӣ шуд, ва мамлакати Исроил дар дасти ту устувор хоҳад гардид.

Ва алҳол барои ман ба Парвардигор қасам бихӯр, ки баъд аз сари ман насли маро несту нобуд нахоҳӣ кард, ва номи маро аз хонадони падарам нобуд нахоҳӣ намуд».

Ва Довуд ба Шоул қасам хӯрд. Ва Шоул ба хонаи худ рафт, ва Довуд ва одамонаш ба истеҳкоми кӯҳии худ баромаданд.

Синодальный

1 Давид сберегает жизнь Саула в пещере в пустыне Ен-Гадди, 8 и этим доказывает Саулу свою верность ему; 16 Саул смягчается и возвращается домой.

И вышел Давид оттуда и жил в безопасных местах Ен-Гадди.

Когда Саул возвратился от Филистимлян, его известили, говоря: вот, Давид в пустыне Ен-Гадди.

И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля и пошел искать Давида и людей его по горам, где живут серны.

И пришел к загону овечьему, при дороге; там была пещера, и зашел туда Саул для нужды; Давид же и люди его сидели в глубине пещеры.

И говорили Давиду люди его: вот день, о котором говорил тебе Господь: «вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно». Давид встал и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула.

Но после сего больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула.

И сказал он людям своим: да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень.

И удержал Давид людей своих сими словами и не дал им восстать на Саула. А Саул встал и вышел из пещеры на дорогу.

Потом встал и Давид, и вышел из пещеры, и закричал вслед Саула, говоря: господин мой, царь! Саул оглянулся назад, и Давид пал лицем на землю и поклонился [ему].

И сказал Давид Саулу: зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят: «вот, Давид умышляет зло на тебя»?

Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтоб убить тебя; но я пощадил тебя и сказал: «не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа».

Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил: узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтоб отнять ее.

Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отмстит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе,

как говорит древняя притча: «от беззаконных исходит беззаконие». А рука моя не будет на тебе.

Против кого вышел царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом, за одною блохою.

Господь да будет судьею и рассудит между мною и тобою. Он рассмотрит, разберет дело мое, и спасет меня от руки твоей.

Когда кончил Давид говорить слова сии к Саулу, Саул сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И возвысил Саул голос свой, и плакал,

и сказал Давиду: ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом;

ты показал это сегодня, поступив со мною милостиво, когда Господь предавал меня в руки твои, ты не убил меня.

Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня.

И теперь я знаю, что ты непременно будешь царствовать, и царство Израилево будет твердо в руке твоей.

Итак поклянись мне Господом, что ты не искоренишь потомства моего после меня и не уничтожишь имени моего в доме отца моего.

И поклялся Давид Саулу. И пошел Саул в дом свой, Давид же и люди его взошли в место укрепленное.

Французский (LSG)

Языки

Lorsque Saül fut revenu de la poursuite des Philistins, on vint lui dire: Voici, David est dans le désert d'En Guédi.

Saül prit trois mille hommes d'élite sur tout Israël, et il alla chercher David et ses gens jusque sur les rochers des boucs sauvages.

Il arriva à des parcs de brebis, qui étaient près du chemin; et là se trouvait une caverne, où il entra pour se couvrir les pieds. David et ses gens étaient au fond de la caverne.

Les gens de David lui dirent: Voici le jour où l'Éternel te dit: Je livre ton ennemi entre tes mains; traite-le comme bon te semblera. David se leva, et coupa doucement le pan du manteau de Saül.

Après cela le coeur lui battit, parce qu'il avait coupé le pan du manteau de Saül.

Et il dit à ses gens: Que l'Éternel me garde de commettre contre mon seigneur, l'oint de l'Éternel, une action telle que de porter ma main sur lui! car il est l'oint de l'Éternel.

Par ces paroles David arrêta ses gens, et les empêcha de se jeter sur Saül. Puis Saül se leva pour sortir de la caverne, et continua son chemin.

Après cela, David se leva et sortit de la caverne. Il se mit alors à crier après Saül: O roi, mon seigneur! Saül regarda derrière lui, et David s'inclina le visage contre terre et se prosterna.

David dit à Saül: Pourquoi écoutes-tu les propos des gens qui disent: Voici, David cherche ton malheur?

Tu vois maintenant de tes propres yeux que l'Éternel t'avait livré aujourd'hui entre mes mains dans la caverne. On m'excitait à te tuer; mais je t'ai épargné, et j'ai dit: Je ne porterai pas la main sur mon seigneur, car il est l'oint de l'Éternel.

Vois, mon père, vois donc le pan de ton manteau dans ma main. Puisque j'ai coupé le pan de ton manteau et que je ne t'ai pas tué, sache et reconnais qu'il n'y a dans ma conduite ni méchanceté ni révolte, et que je n'ai point péché contre toi. Et toi, tu me dresses des embûches, pour m'ôter la vie!

L'Éternel sera juge entre moi et toi, et l'Éternel me vengera de toi; mais je ne porterai point la main sur toi.

Des méchants vient la méchanceté, dit l'ancien proverbe. Aussi je ne porterai point la main sur toi.

Contre qui le roi d'Israël s'est-il mis en marche? Qui poursuis-tu? Un chien mort, une puce!

L'Éternel jugera et prononcera entre moi et toi; il regardera, il défendra ma cause, il me rendra justice en me délivrant de ta main.

Lorsque David eut fini d'adresser à Saül ces paroles, Saül dit: Est-ce bien ta voix, mon fils David? Et Saül éleva la voix et pleura.

Et il dit à David: Tu es plus juste que moi; car tu m'as fait du bien, et moi je t'ai fait du mal.

Tu manifestes aujourd'hui la bonté avec laquelle tu agis envers moi, puisque l'Éternel m'avait livré entre tes mains et que tu ne m'as pas tué.

Si quelqu'un rencontre son ennemi, le laisse-t-il poursuivre tranquillement son chemin? Que l'Éternel te récompense pour ce que tu m'as fait en ce jour!

Maintenant voici, je sais que tu régneras, et que la royauté d'Israël restera entre tes mains.

Jure-moi donc par l'Éternel que tu ne détruiras pas ma postérité après moi, et que tu ne retrancheras pas mon nom de la maison de mon père.

David le jura à Saül. Puis Saül s'en alla dans sa maison, et David et ses gens montèrent au lieu fort.