И бы́сть во дни́ о́ны, и собра́шася иноплеме́нницы проти́ву Изра́иля на бра́нь: и изы́де Изра́иль во срѣ́тенiе и́мъ на бра́нь, и ополчи́шася во Авенезе́рѣ, и иноплеме́нницы ополчи́шася во Афе́цѣ:

и срази́шася иноплеме́нницы на бра́ни со Изра́илтяны, и преклони́ся бра́нь, и падо́ша му́жiе Изра́илевы предъ иноплеме́нники, и убiе́ни бы́ша въ бра́ни на селѣ́ четы́ри ты́сящы муже́й.

И прiидо́ша лю́дiе въ по́лкъ, и рѣ́ша старѣ́йшины Изра́илевы: почто́ порази́ на́съ Госпо́дь дне́сь предъ иноплеме́нники? во́змемъ киво́тъ Бо́га на́шего от Сило́ма, и изы́детъ посредѣ́ на́съ и спасе́тъ ны́ от руки́ вра́гъ на́шихъ.

И посла́ша лю́дiе въ Сило́мъ, и взя́ша отту́ду киво́тъ Го́спода сѣдя́щаго на херуви́мѣхъ: и [бы́ша] та́мо о́ба сы́на илі́ина съ киво́томъ Бо́жiимъ, Офни́ и Финее́съ.

И бы́сть егда́ прiи́де киво́тъ Госпо́день въ по́лкъ, и возопи́ ве́сь Изра́иль гла́сомъ вели́кимъ, и возшумѣ́ земля́.

И услы́шаша иноплеме́нницы гла́съ во́пля и рѣ́ша: что́ се́й во́пль вели́кiй въ полцѣ́ Евре́йстѣ? И уразумѣ́ша, я́ко киво́тъ Госпо́день прiи́де въ по́лкъ.

И убоя́шася иноплеме́нницы и рѣ́ша: сі́и бо́зи прiидо́ша къ ни́мъ въ по́лкъ: го́ре на́мъ, изми́ ны, го́споди, дне́сь: я́ко не бы́сть та́ко вчера́ и тре́тiяго дне́:

го́ре на́мъ, кто́ ны и́зметъ от руки́ бого́въ крѣ́пкихъ си́хъ? сі́и су́ть бо́зи, поби́вшiи Еги́пта вся́кими я́звами и въ пусты́ни:

укрѣпи́теся и бу́дите въ му́жы, иноплеме́нницы, я́ко да не порабо́таете Евре́омъ, я́коже порабо́таша на́мъ, бу́дите у́бо въ му́жы и бі́йтеся съ ни́ми.

И би́шася съ ни́ми: и падо́ша му́жiе Изра́илевы предъ иноплеме́нники, и побѣже́ кі́йждо въ селе́нiе свое́, и бы́сть я́зва вели́ка зѣло́: и паде́ от Изра́иля три́десять ты́сящъ чино́въ:

и киво́тъ Бо́жiй взя́тъ бы́сть, и о́ба сы́ны илі́ины умро́ша, Офни́ и Финее́съ.

И тече́ му́жъ от бра́ни Иемине́й, и прiи́де въ Сило́мъ въ де́нь о́нъ, и ри́зы своя́ растерза́въ, и пе́рсть бѣ́ на главѣ́ его́.

И прiи́де, и се́, илі́й сѣдя́ше на престо́лѣ свое́мъ у две́рiй, смотря́ на пу́ть, я́ко бѣ́ се́рдце его́ во у́жасѣ [вели́цѣ] о киво́тѣ Бо́жiи. И человѣ́къ вни́де во гра́дъ возвѣща́я: и возопи́ ве́сь гра́дъ гла́сомъ вели́кимъ:

и слы́ша илі́й гла́съ во́пля и рече́: что́ е́сть гла́съ во́пля сего́? И человѣ́къ потща́вся вни́де и повѣ́да илі́ю.

И бѣ́ илі́й девяти́десяти осми́ лѣ́тъ, и о́чи его́ изнемого́ста, и не ви́дяше.

И рече́ илі́й муже́мъ предстоя́щымъ себѣ́: что́ гла́съ во́пля сего́? И му́жъ потща́вся вни́де ко илі́ю и рече́ ему́: а́зъ е́смь прише́дый изъ полка́, и а́зъ прибѣжа́хъ от бра́ни дне́сь. И рече́ илі́й: что́ бы́вшiй глаго́лъ, ча́до?

И отвѣща́ о́трочищь и рече́: побѣжа́ша му́жiе Изра́илевы от лица́ иноплеме́нниковъ, и я́зва ве́лiя бы́сть въ лю́дехъ, и о́ба сы́ны твоя́ умро́ша, и киво́тъ Бо́жiй взя́тъ е́сть.

И бы́сть егда́ помяну́ о киво́тѣ Бо́жiи, и паде́ [илі́й] съ престо́ла взна́къ бли́зъ две́рiй, и сокруши́ся хребе́тъ его́, и у́мре, я́ко ста́ръ бѣ́ человѣ́къ и тя́жекъ: и то́й суди́ Изра́илеви четы́редесять лѣ́тъ.

И сноха́ его́ жена́ Финее́сова заче́ншая роди́ти, и слы́ша вѣ́сть, я́ко взя́тъ бы́сть киво́тъ Бо́жiй и я́ко у́мре све́коръ ея́ и му́жъ ея́, и воспла́кася [го́рько], и роди́, я́ко обрати́шася на ню́ болѣ́зни ея́.

И во вре́мя, внегда́ умира́ше, рѣ́ша е́й жены́ предстоя́щыя е́й: не бо́йся, я́ко сы́на родила́ еси́. И не отвѣща́, и не разумѣ́ се́рдце ея́.

И нарече́ о́трочища уехаво́ѳъ: и рѣ́ша о киво́тѣ Бо́жiи и о све́крѣ ея́ и о му́жи ея́: пресели́ся сла́ва от Изра́иля, я́ко взя́тся киво́тъ Госпо́день, и я́ко у́мре све́коръ ея́ и му́жъ ея́.

И рече́: пресели́ся сла́ва Изра́илева, я́ко взя́тъ бы́сть киво́тъ Бо́жiй.

Синодальный

1 Израиль принес ковчег из Силома для войны с Филистимлянами; 6 во время сражения Филистимляне взяли ковчег и умертвили обоих сыновей Илия; 12 когда вестник сообщал об этом Илию, он упал замертво; 19 наименование Ихавод.

[И собрались Филистимляне воевать с Израильтянами.] И было слово Самуила ко всему Израилю. И выступили Израильтяне против Филистимлян на войну и расположились станом при Авен-Езере, а Филистимляне расположились при Афеке.

И выстроились Филистимляне против Израильтян, и произошла битва, и были поражены Израильтяне Филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех тысяч человек.

И пришел народ в стан; и сказали старейшины Израилевы: за что поразил нас Господь сегодня пред Филистимлянами? возьмем себе из Силома ковчег завета Господня, и он пойдет среди нас и спасет нас от руки врагов наших.

И послал народ в Силом, и принесли оттуда ковчег завета Господа Саваофа, седящего на херувимах; а при ковчеге завета Божия были и два сына Илиевы, Офни и Финеес.

И когда прибыл ковчег завета Господня в стан, весь Израиль поднял такой сильный крик, что земля стонала.

И услышали Филистимляне шум восклицаний и сказали: отчего такие громкие восклицания в стане Евреев? И узнали, что ковчег Господень прибыл в стан.

И устрашились Филистимляне, ибо сказали: Бог тот пришел к ним в стан. И сказали: горе нам! ибо не бывало подобного ни вчера, ни третьего дня;

горе нам! кто избавит нас от руки этого сильного Бога? Это – тот Бог, Который поразил Египтян всякими казнями в пустыне;

укрепитесь и будьте мужественны, Филистимляне, чтобы вам не быть в порабощении у Евреев, как они у вас в порабощении; будьте мужественны и сразитесь с ними.

И сразились Филистимляне, и поражены были Израильтяне, и каждый побежал в шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало из Израильтян тридцать тысяч пеших.

И ковчег Божий был взят, и два сына Илиевы, Офни и Финеес, умерли.

И побежал один Вениамитянин с места сражения и пришел в Силом в тот же день; одежда на нем была разодрана и прах на голове его.

Когда пришел он, Илий сидел на седалище при дороге у ворот и смотрел, ибо сердце его трепетало за ковчег Божий. И когда человек тот пришел и объявил в городе, то громко восстенал весь город.

И услышал Илий звуки вопля и сказал: отчего такой шум? И тотчас подошел человек тот и объявил Илию.

Илий был тогда девяноста восьми лет; и глаза его померкли, и он не мог видеть.

И сказал тот человек Илию: я пришел из стана, сегодня же бежал я с места сражения. И сказал Илий: что произошло, сын мой?

И отвечал вестник и сказал: побежал Израиль пред Филистимлянами, и поражение великое произошло в народе, и оба сына твои, Офни и Финеес, умерли, и ковчег Божий взят.

Когда упомянул он о ковчеге Божием, Илий упал с седалища навзничь у ворот, сломал себе хребет и умер; ибо он был стар и тяжел. Был же он судьею Израиля сорок лет.

Невестка его, жена Финеесова, была беременна уже пред родами. И когда услышала она известие о взятии ковчега Божия и о смерти свекра своего и мужа своего, то упала на колени и родила, ибо приступили к ней боли ее.

И когда умирала она, стоявшие при ней женщины говорили ей: не бойся, ты родила сына. Но она не отвечала и не обращала внимания.

И назвала младенца: Ихавод*, сказав: «отошла слава от Израиля» – со взятием ковчега Божия и [со смертью] свекра ее и мужа ее. //*Бесславие.

Она сказала: отошла слава от Израиля, ибо взят ковчег Божий.

Эстонский

Vilistid röövivad seaduselaeka
Ja Saamueli sõna tuli kogu Iisraeli kätte. Ja Iisrael läks sõtta vilistite vastu; nad lõid leeri üles Eben-Eeseri juurde ja vilistid olid asunud leeri Afekasse.

Ja vilistid seadsid endid tapluseks Iisraeli vastu: aga kui taplus oli levinud, siis oli Iisrael mahalöödult vilistite ees; need lõid võitlusväljal maha ligi neli tuhat meest.

Kui rahvas tuli leeri, siis ütlesid Iisraeli vanemad: „Mispärast laskis Issand meid täna vilistitel maha lüüa? Võtkem eneste juurde Issanda seaduselaegas Siilost, et ta tuleks meie keskele ja päästaks meid meie vaenlaste käest!”

Siis rahvas läkitas mehed Siilosse ja need tõid sealt ära keerubitel istuva vägede Issanda seaduselaeka; ja seal olid mõlemad Eeli pojad, Hofni ja Piinehas, Jumala seaduselaeka juures.

Ja kui Issanda seaduselaegas jõudis leeri, siis tõstis kogu Iisrael valju rõõmukisa, nõnda et maa kõmas.

Aga kui vilistid kuulsid hõiskamise kära, siis nad küsisid: „Mis suur hõiskamise kära see on heebrealaste leeris?” Ja nad said teada, et Issanda laegas oli tulnud leeri.

Siis vilistid kartsid, sest nad ütlesid: „Jumalad on tulnud leeri!” Ja nad ütlesid: „Häda meile, sest seesugust ei ole iialgi varem juhtunud!

Häda meile! Kes päästab meid nende vägevate jumalate käest? Need on need jumalad, kes lõid Egiptust kõiksugu nuhtlustega kõrbes.

Kinnitage endid ja olge mehed, te vilistid, et te ei peaks teenima heebrealasi, nagu nemad teenisid teid! Olge mehed ja sõdige!”

Ja vilistid sõdisid ning Iisraeli löödi, nõnda et nad põgenesid igamees oma telki; ja kaotus oli väga suur, sest Iisraelist langes kolmkümmend tuhat jalameest.

Ja Jumala laegas võeti ära ning mõlemad Eeli pojad, Hofni ja Piinehas, said surma.

Aga keegi benjaminlane jooksis lahingust ära ja tuli selsamal päeval Siilosse, riided lõhki käristatud ja mulda pea peal.

Ja kui ta tuli, vaata, siis istus Eeli istmel tee kõrval valvates, sest ta süda värises Jumala laeka pärast; ja kui mees jõudis linna kuulutama, siis kisendas kogu linn.

Kui Eeli kuulis kisendushäält, siis ta küsis: „Mis kära see on?” Siis ruttas mees ja tuli ning jutustas Eelile.

Eeli oli üheksakümmend kaheksa aastat vana ja ta silmad olid tuhmid, nõnda et ta enam ei näinud.

Ja mees ütles Eelile: „Mina olen lahingust tulija. Ma põgenesin täna lahingust.” Ja tema küsis: „Kuidas oli lugu, mu poeg?”

Siis kostis sõnumitooja ja ütles: „Iisrael põgenes vilistite eest ja rahva kaotuski on suur. Ka su mõlemad pojad, Hofni ja Piinehas, on surnud ning Jumala laegas on ära võetud.”

Ja sündis, kui ta Jumala laegast nimetas, et Eeli kukkus istmelt värava kõrval tagurpidi, murdis oma kaela ja suri, sest mees oli vana ja raske; ta oli Iisraelile kohut mõistnud nelikümmend aastat.

Ja tema minia, Piinehasi naine, oli viimaseid päevi lapseootel; kui ta kuulis seda sõnumit, et Jumala laegas oli ära võetud ja ta äi ja mees surnud, siis ta varises kokku ja sünnitas, sest temale tulid sünnitusvaevad.

Ja otse ta suremise ajal ütlesid naised, kes seisid ta juures: „Ära karda, sest sa oled sünnitanud poja!” Aga tema ei vastanud ega pannud tähelegi,

vaid pani poeglapsele nimeks Iikabod, et öelda: „Au on Iisraelist lahkunud”, sellepärast et Jumala laegas oli ära võetud, ning oma äia ja mehe pärast.

Ja ta ütles: „Au on Iisraelist lahkunud, sest Jumala laegas on ära võetud.”

Таджикский

Языки

Ва сухани Самуил ба тамоми Исроил расид. Ва Исроил ба муқобили фалиштиён ба ҷанг баромаданд, ва назди Эбен-Эзер урду заданд; ва фалиштиён дар Афеқ ҷойгир шуданд.

Ва фалиштиён ба муқобили Исроил саф кашиданд, ва ҳарбу зарб ба амал омад, ва исроилиен аз фалиштиён шикаст хӯрданд, ки онҳо дар майдони корзор тақрибан чор ҳазор нафарро куштанд.

Ва қавм ба бошишгоҳ омаданд; ва пирони Исроил гуфтанд: «Чаро Парвардигор имрӯз моро пеши фалиштиён шикаст дод? Пас, сандуқи паймони Парвардигорро назди худ биёрем, ва он андаруни мо дохил шуда, моро аз дасти душманонамон наҷот хоҳад дод».

Ва қавм ба Шилӯ фиристоданд, ва сандуқи паймони Парвардигори лашкарҳоро, ки дар миёни каррубиён сокин аст, аз он ҷо бардошта оварданд; ва ду писари Элӣ – Ҳофнӣ ва Финҳос – дар он ҷо бо сандуқи паймони Худо буданд.

Ва ҳангоме ки сандуқи паймони Худо ба бошишгоҳ дохил шуд, тамоми Исроил бо овози баланд бонг заданд, ва замин ба ларза омад.

Ва фалиштиён садои бонгро шунида, гуфтанд: «Ин садои бонги азим дар бошишгоҳи ибриён чист?» Ва фаҳмиданд, ки сандуқи Парвардигор ба бошишгоҳ дохил шудааст.

Ва фалиштиён тарсиданд, зеро ки гуфтанд: «Худо ба бошишгоҳ дохил шудаааст». Ва гуфтанд: «Вой ба ҳоли мо! Зеро ки чунин чиз на дирӯз ва на парирӯз воқеъ нашудааст.

Вой ба ҳоли мо! Кист, ки моро аз дасти ин Худои пуриқтидор халосӣ диҳад? Ин ҳамон Худоест, ки мисриёнро дар биёбон ба ҳар гуна балоҳо гирифтор кардааст.

Қавӣ бошед ва мардвор рафтор кунед, эй фалиштиён! Мабодо ба ибриён бандагӣ кунед, чунон ки онҳо ба шумо бандагӣ мекарданд! Мардвор рафтор намуда, ҳарбу зарб кунед!»

Ва фалиштиён ҳарбу зарб карданд, ва исроилиён шикаст хӯрда, ҳар яке ба хаймаи худ гурехтанд; ва шикастӣ онҳо бағоят азим буд, ва аз исроилиён сӣ ҳазор сарбози пиёда кушта шуданд.

Ва сандуқи Худо забт карда шуд; ва ду писари Элӣ – Ҳофнӣ ва Финҳос – талаф шуданд.

Ва як марди бинёминӣ аз майдони корзор давида, дар ҳамон рӯз ба Шилӯ омад, дар ҳолате ки либосаш дарида ва хок ба сараш пошида буд.

Ва ҳангоме ки ӯ омад, инак Элӣ дар сари роҳ бар курсӣ, мунтазири хабаре нишаста буд, зеро ки дилаш барои сандуқи Худо парешон хавотир буд; ва он мард ба шаҳр дохил шуда, хабар дод, ва тамоми аҳли шаҳр доду фарёд бардоштанд.

Ва Элӣ доду фарёдро шунида, гуфт: «Ин садои ғулғула чист?» Ва он мард шитобон омада, ба Элӣ хабар дод.

Ва Элӣ наваду ҳаштсола буд; ва чашмонаш кӯр шуда буд, ва ӯ наметавонист бубинад.

Ва он мард ба Элӣ гуфт: «Ман аз майдони корзор омадам, ва ман имрӯз аз майдони корзор гурехтаам». Ва ӯ гуфт: «Пас, чӣ воқеа рӯй додааст, писарам?»

Ва он хабаррасон ҷавоб гардонида, гуфт: «Исроил аз пеши фалиштиён гурехтанд, ва низ торумори азиме дар миёни қавм ба вуқӯъ омад, ва низ ду писарат – Ҳофнӣ ва Финҳос – талаф шуданд, ва сандуқи Худо забт карда шуд».

Ва ҳамин ки вай сандуқи Худоро зикр кард, ӯ аз болои курсӣ назди дарвоза пуштнокӣ афтод, ва гарданаш шикаста, мурд, зеро ки марди пир ва гарон буд; ва ӯ чил сол бар Исроил доварӣ намуд.

Ва келини ӯ, зани Финҳос, ки ҳомила ва моҳу рӯзаш пур буд, чун хабари забти сандуқи Худо ва марги падаршӯ ва шавҳари худро шунид, ба зону афтода, зоид, зеро ки баногоҳ ӯро дард фаро гирифт.

Ва дар вақти мурданаш заноне ки назди вай истода буданд, гуфтанд: «Натарс, зеро ки писар зоидӣ». Вале вай ҷавоб нагардонид ва диққат надод.

Ва писарро Ихобӯд ном монда, гуфт: «Шараф Исроилро тарк кард!» Чунки сандуқи Худо забт гардида, падаршӯву шавҳари вай талаф шуда буданд.

Ва гуфт: «Шараф Исроилро тарк кард, зеро ки сандуқи Худо забт гардид».