Шестина́десяти лѣ́тъ бы́сть Озі́а, егда́ ца́рствовати нача́, и пятьдеся́тъ два́ лѣ́та ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тери его́ Иехелі́а от Иерусали́ма.

И сотвори́ пра́вое предъ Го́сподемъ по всѣ́мъ, ели́ка сотвори́ Амасі́а оте́цъ его́,

и бѣ́ взыска́я Го́спода во дни́ Заха́рiи разумѣ́ющаго во стра́сѣ Госпо́дни, и во дни́ его́ взыска́ Го́спода, и благопоспѣши́ ему́ Госпо́дь.

И изы́де, и ополчи́ся проти́ву иноплеме́нниковъ, и разори́ стѣ́ны ге́ѳски и стѣ́ны Иавни́ра и стѣ́ны азо́та и созда́ гра́ды азо́тски и во иноплеме́нницѣхъ.

И укрѣпи́ его́ Госпо́дь проти́ву иноплеме́нниковъ и проти́ву Ара́вовъ, и́же обита́ху въ ка́менiихъ, и проти́ву Мине́овъ.

И да́ша Мине́е да́ры Озі́и, и прослы́ и́мя его́ да́же до вхо́да Еги́петскаго, поне́же укрѣпи́ся до высоты́.

Созда́ же Озі́а столпы́ во Иерусали́мѣ и надъ враты́ у́гла и надъ враты́ юдо́льными и надъ угла́ми, и укрѣпи́ и́хъ:

и устро́и столпы́ въ пусты́ни, и ископа́ кла́дязи мно́ги, поне́же имя́ше мно́ги скоты́ на по́ли и въ пусты́ни, и дѣ́латели виногра́довъ на гора́хъ и на карми́лѣ, бѣ́ бо му́жъ любоземледѣ́ленъ.

Бы́сть же Озі́и си́ла творя́щая бра́нь, и исходя́щая къ ополче́нiю на бра́нь, и входя́щая на ополче́нiе въ число́: и бѣ́ число́ и́хъ подъ руко́ю Иеи́ля пи́саря и маасі́и судiи́ и подъ руко́ю Анані́и намѣ́стника ца́рска.

Все́ число́ оте́чествъ нача́лниковъ си́льныхъ на бра́нь двѣ́ ты́сящы ше́сть со́тъ,

и съ ни́ми си́лы вое́нныя три́ста се́дмь ты́сящъ и пя́ть со́тъ: сі́и творя́ху бра́нь въ си́лѣ крѣ́пцѣ, помога́юще царю́ проти́ву супоста́тъ.

Угото́ва же и́мъ Озі́а все́й си́лѣ щиты́ и копiя́, и шле́мы и броня́, лу́ки же и пра́щы на мета́нiе ка́менiя.

И сотвори́ во Иерусали́мѣ хи́трости ухищре́ныя вы́мысломъ, е́же бы́ти и́мъ на столпѣ́хъ и на углѣ́хъ, да ме́щутъ стрѣ́лы и ка́менiя ве́лiя: и слы́шано бы́сть устрое́нiе его́ до дале́ча, поне́же удивле́нъ бы́сть ищя́ по́мощи [от Го́спода], до́ндеже укрѣпи́ся.

И егда́ укрѣпи́ся, вознесе́ся се́рдце его́ на па́губу [свою́]: и оби́дѣ Го́спода Бо́га своего́, и вни́де въ це́рковь Госпо́дню покади́ти надъ олтаре́мъ ѳимiа́мовъ.

И вни́де по не́мъ аза́рiа свяще́нникъ и съ ни́мъ свяще́нницы Госпо́дни о́смьдесятъ, сы́нове си́льнiи.

И ста́ша проти́вно Озі́и царю́ и реко́ша ему́: нѣ́сть твое́, Озі́е, да кади́ши ѳимiа́момъ Го́сподеви, но то́кмо свяще́нникомъ сыно́мъ Ааро́нимъ освяще́ннымъ кади́ти: изы́ди изъ святи́лища, я́ко отступи́лъ еси́ от Го́спода: и не вмѣни́тся тебѣ́ сiе́ во сла́ву от Го́спода Бо́га.

И прогнѣ́вася Озі́а, и въ руку́ его́ кади́лница е́же кади́ти во хра́мѣ: и внегда́ разъяри́ся о́нъ на жерцы́ Госпо́дни, и прока́за взы́де на чело́ его́же предъ свяще́нники въ дому́ Госпо́дни, на олтари́ ѳимiа́мнѣмъ.

И обрати́ся къ нему́ аза́рiа архiере́й и свяще́нницы, и се́, то́й прокаже́нъ на челѣ́ свое́мъ, и изгна́ша его́ отту́ду, и́бо и са́мъ тща́шеся изы́ти, я́ко обличи́ его́ Госпо́дь.

Бы́сть же Озі́а ца́рь прокаже́нъ да́же до дне́ сме́рти своея́ и сѣдя́ше въ дому́ отлуче́нѣ прокаже́нъ, поне́же отто́рженъ бы́сть от до́му Госпо́дню: Иоаѳа́мъ же сы́нъ его́ бѣ́ надъ ца́рствомъ его́ судя́ лю́демъ земли́.

Про́чая же словеса́ Озі́и пе́рвая и послѣ́дняя напи́сана у Иса́iи сы́на Амо́сова проро́ка.

И у́спе Озі́а со отцы́ свои́ми, и погребо́ша его́ со отцы́ его́ въ по́ли ца́рскихъ гробо́въ, зане́ рѣ́ша, я́ко прокаже́нъ бы́сть. И воцари́ся Иоаѳа́мъ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Сы́нъ два́десяти и пяти́ лѣ́тъ бя́ше Иоаѳа́мъ, егда́ ца́рствовати нача́, и шестьна́десять лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тере его́ иеруса́, дщи́ садо́кова.

И сотвори́ пра́вое предъ Го́сподемъ по всѣ́мъ, я́же сотвори́ Озі́а оте́цъ его́, оба́че не вни́де въ це́рковь Госпо́дню, и еще́ лю́дiе согрѣша́ху.

То́й созда́ врата́ до́му Госпо́дня высо́кая, и на стѣнѣ́ о́фли созда́ мно́га:

и гра́ды созда́ на гора́хъ Иу́диныхъ, и въ дубра́вѣхъ дворы́ и столпы́.

И то́й ополчи́ся проти́ву царя́ сыно́въ Аммо́нихъ и одолѣ́ его́: и дая́ху ему́ сы́нове Аммо́ни на вся́кое лѣ́то по сту́ тала́нтъ сребра́ и де́сять ты́сящъ ко́ръ [мѣ́ръ] пшени́цы и де́сять ты́сящъ ячме́ня: сiя́ ему́ приноша́ше ца́рь сыно́въ Аммо́нихъ на лѣ́то, въ пе́рвое лѣ́то и второ́е и тре́тiе.

И укрѣпи́ся Иоаѳа́мъ, я́ко угото́ва пути́ своя́ предъ Го́сподемъ Бо́гомъ свои́мъ.

Про́чая же словеса́ Иоаѳа́мля, и бра́нь, и дѣя́нiя его́, се́, пи́сана въ кни́зѣ царе́й Иу́диныхъ и Изра́илевыхъ.

Сы́нъ два́десяти и пяти́ лѣ́тъ бя́ше, егда́ ца́рствовати нача́, и шестьна́десять лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ.

У́спе же Иоаѳа́мъ со отцы́ свои́ми и погребе́нъ бы́сть во гра́дѣ дави́довѣ. И воцари́ся Аха́зъ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Сы́нъ два́десяти и пяти́ лѣ́тъ бѣ́ Аха́зъ, егда́ ца́рствовати нача́, и шестьна́десять лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ: и не сотвори́ пра́вое предъ Го́сподемъ, я́коже дави́дъ оте́цъ его́.

И по́йде по путе́мъ царе́й Изра́илевыхъ: и́бо и изва́янная сотвори́,

и и́доломъ и́хъ пожре́ въ земли́ веенно́мли и проведе́ сыно́въ свои́хъ сквозѣ́ о́гнь по ме́рзостемъ язы́ковъ, и́хже потреби́ Госпо́дь от лица́ сыно́въ Изра́илевыхъ:

и кадя́ше на высо́кихъ и на холмѣ́хъ и подъ вся́кимъ дре́вомъ дубра́внымъ.

И предаде́ его́ Госпо́дь Бо́гъ его́ въ ру́цѣ царя́ Си́рска и порази́ его́, и плѣни́ от ни́хъ плѣ́нъ мно́гъ, и приведе́ въ Дама́скъ, и въ ру́ки царя́ Изра́илева предаде́ его́, и порази́ его́ я́звою вели́кою.

И уби́ факе́й сы́нъ ромелі́евъ ца́рь Изра́илевъ от Иу́ды во еди́нъ де́нь сто́ два́десять ты́сящъ муже́й крѣ́пкихъ си́лою, егда́ оста́виша Го́спода Бо́га оте́цъ свои́хъ.

И уби́ зехрі́й му́жъ си́ленъ от Ефре́ма маасі́ю сы́на царе́ва и езрика́ма нача́лника до́му его́ и Елка́на намѣ́стника царе́ва.

Плѣни́ша же сы́нове Изра́илевы от бра́тiи свои́хъ три́ста ты́сящъ же́нъ, сыно́въ и дще́рей: и плѣ́нъ мно́гъ плѣни́ша от ни́хъ, и принесо́ша коры́сти въ самарі́ю.

И бѣ́ та́мо проро́къ Госпо́день, и́менемъ оди́дъ, и́же изы́де во срѣ́тенiе во́емъ гряду́щымъ въ самарі́ю и рече́ и́мъ: се́, гнѣ́въ Го́спода Бо́га оте́цъ ва́шихъ проти́ву Иу́ды, и предаде́ и́хъ въ ру́ки ва́шя, и уби́сте и́хъ во гнѣ́вѣ, и да́же до небесе́ дости́же [ва́ше немилосе́рдiе]:

и ны́нѣ сыно́въ Иу́диныхъ и Иерусали́млихъ вы́ глаго́лете покори́ти въ рабы́ и рабы́ни: не се́ ли, а́зъ е́смь съ ва́ми, свидѣ́телствовати Го́споду Бо́гу ва́шему?

и ны́нѣ послу́шайте мене́ и возврати́те плѣ́нъ, его́же плѣни́сте от бра́тiй ва́шихъ, я́ко гнѣ́въ я́рости Госпо́дни на ва́съ.

И воста́ша нача́лницы от сыно́въ Ефре́млихъ, аза́рiа сы́нъ Иоана́нъ и Варахі́а сы́нъ Васаллимо́ѳовъ, и езекі́а сы́нъ Селлу́мовъ и Амасі́а сы́нъ Елда́евъ на гряду́щихъ от бра́ни,

и реко́ша и́мъ: не введи́те плѣ́на сѣ́мо къ на́мъ, зане́ согрѣши́мъ Го́споду, вы́ хо́щете приложи́ти ко грѣхо́мъ на́шымъ и къ безу́мiю на́шему, вели́къ бо грѣ́хъ на́шъ, и гнѣ́въ я́рости Госпо́дни на Изра́или.

И оста́виша во́ини плѣ́нъ и коры́сти предъ нача́лники и предъ всѣ́мъ мно́жествомъ.

И воста́ша му́жiе рече́ннiи по и́мени и взя́ша плѣне́ныхъ, и всѣ́хъ наги́хъ облеко́ша от коры́стей, и одѣ́яша и́хъ и обу́ша и́хъ, и да́ша я́сти и пи́ти и́мъ и пома́затися, и всади́ша на подъяре́мника вся́каго немощна́го, и отвезо́ша и́хъ во иерихо́нъ гра́дъ Фини́ческiй ко бра́тiи и́хъ, и возврати́шася въ самарі́ю.

Во вре́мя о́но посла́ ца́рь Аха́зъ ко царю́ Ассу́рску, прося́ по́мощи себѣ́ и въ то́мъ,

поне́же Идуме́ане нападо́ша и порази́ша Иу́ду и плѣни́ша плѣ́нъ:

и иноплеме́нницы нападо́ша на гра́ды напо́льныя и от полу́денныя Иуде́и и взя́ша веѳсами́съ, и я́же въ дому́ Госпо́дни, и я́же въ дому́ ца́рстѣмъ, и князе́й, и да́ша царю́ Аило́нъ и гадиро́ѳъ, и сохо́ѳъ и ве́си его́, и гамзо́нъ и ве́си его́, и Ѳа́мну и ве́си ея́, и всели́шася та́мо.

Я́ко смири́ Госпо́дь Иуде́ю ра́ди Аха́за царя́ Иу́дина, поне́же отступи́ отступле́нiемъ от Го́спода.

И прiи́де на него́ Ѳелгафелласа́ръ ца́рь Ассу́рскiй, и озло́би его́, и пресели́, и́же бя́ху въ дама́сцѣ, въ миді́ю, изъ сирі́и же пресели́ въ Дама́скъ пребыва́ти.

И взя́ Аха́зъ су́щая въ дому́ Госпо́дни и я́же въ дому́ ца́рстѣмъ и у нача́лниковъ, и даде́ царю́ Ассу́рску: и не бы́сть на по́мощь ему́, но то́кмо къ печа́ли его́.

И приложи́ отступи́ти от Го́спода и рече́ ца́рь Аха́зъ:

взышу́ бого́въ Дама́сковыхъ бiю́щихъ мя́. И рече́: бо́зи царя́ Си́рска, ті́и укрѣпля́ютъ и́хъ, си́мъ у́бо пожру́, и бу́дутъ ми въ по́мощь. Ті́и же бы́ша къ паде́нiю его́ и всего́ Изра́иля.

И оста́ви Аха́зъ сосу́ды до́му Госпо́дня и сокруши́ и́хъ, и заключи́ врата́ до́му Бо́жiя, и сотвори́ себѣ́ тре́бища во всѣ́хъ углѣ́хъ Иерусали́ма,

и во всѣ́хъ градѣ́хъ Иу́диныхъ сотвори́ высо́кая, е́же кади́ти бого́мъ чужди́мъ, и разгнѣ́ва Го́спода Бо́га оте́цъ свои́хъ.

Про́чая же словеса́ его́ и дѣя́нiя его́ пе́рвая и послѣ́дняя, се́, пи́сана су́ть въ кни́зѣ царе́й Иу́диныхъ и Изра́илевыхъ.

И у́спе Аха́зъ со отцы́ свои́ми, и погребо́ша его́ во гра́дѣ дави́довѣ, и́бо не внесо́ша его́ во гро́бы царе́й Изра́илевыхъ. И воцари́ся езекі́а сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

И езекі́а нача́ ца́рствовати сы́й два́десяти и пяти́ лѣ́тъ, и два́десять де́вять лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тери его́ Аві́а, дще́рь Заха́рiина.

Сотвори́ же пра́вое предъ Го́сподемъ по всѣ́мъ, я́же сотвори́ дави́дъ оте́цъ его́.

И бы́сть егда́ ста́ на ца́рствѣ свое́мъ въ ме́сяцъ пе́рвый, отве́рзе две́ри до́му Госпо́дня и обнови́ и́хъ,

и введе́ свяще́нники и леви́ты, и поста́ви и́хъ на странѣ́ я́же къ восто́ку,

и рече́ и́мъ: послу́шайте мя́, леви́ти, ны́нѣ очи́ститеся и очи́стите до́мъ Го́спода Бо́га оте́цъ на́шихъ, и изри́ните нечистоту́ изъ святи́лища:

я́ко отступи́ша отцы́ на́ши и сотвори́ша лука́вое предъ Го́сподемъ Бо́гомъ на́шимъ, и оста́виша его́, и отврати́ша лице́ свое́ от ски́нiи Госпо́дни, и да́ша хребе́тъ,

и заключи́ша врата́ хра́ма, и погаси́ша свѣти́лники, и ѳимiа́момъ не кади́ша, и всесожже́нiй не принесо́ша во святи́лищи Бо́гу Изра́илеву:

и разгнѣ́вася я́ростiю Госпо́дь на Иу́ду и на Иерусали́мъ, и предаде́ и́хъ во у́жасъ и погубле́нiе и на звизда́нiе, я́коже вы́ ви́дите очи́ма ва́шима:

и се́, пораже́ни бы́ша отцы́ на́ши мече́мъ, и сы́нове на́ши и дще́ри на́шя и жены́ на́шя въ плѣне́нiи въ земли́ не свое́й, я́коже и ны́нѣ су́ть:

ны́нѣ у́бо положи́те на сердца́ ва́ша, е́же завѣща́ти завѣ́тъ съ Го́сподемъ Бо́гомъ Изра́илевымъ, и отврати́тъ гнѣ́въ я́рости своея́ от на́съ:

и ны́нѣ не пренебрега́йте, я́ко ва́съ избра́ Госпо́дь стоя́ти предъ ни́мъ, служи́ти ему́, и да бу́дете ему́ служа́ще и кадя́ще.

И воста́ша леви́ти, маа́лъ сы́нъ Амасі́евъ и Иои́ль сы́нъ Заха́рiевъ от сыно́въ Каа́ѳовыхъ, и от сыно́въ Мера́риныхъ ки́съ сы́нъ Авді́евъ и аза́рiа сы́нъ илаели́ловъ, и от сыно́въ гедсо́нихъ Иоада́дъ сы́нъ земма́нь и Иоада́мъ, сі́и сы́нове Иоаха́ини:

от сыно́въ Елисафа́нихъ сама́рiй и Иеiи́лъ, и от сыно́въ Аса́фовыхъ Заха́рiа и Матѳані́а,

и от сыно́въ Ема́нихъ Иеiи́лъ и Семе́й, от сыно́въ же Идиѳу́млихъ самаѳі́а и Озiи́лъ:

собра́ша же бра́тiю свою́ и освяти́шася по за́повѣди царе́вѣ повелѣ́нiемъ Госпо́днимъ, да очи́стятъ до́мъ Бо́жiй:

и внидо́ша свяще́нницы вну́трь це́ркве Госпо́дни, да очи́стятъ ю́, и изверго́ша всю́ нечистоту́ обрѣ́тенную въ дому́ Госпо́дни и во дворѣ́ до́му Госпо́дня: и взе́мше леви́ти, изнесо́ша къ пото́ку ке́дрску во́нъ.

И нача́ша въ пе́рвый де́нь новоме́сячiя пе́рваго ме́сяца очища́ти, и въ де́нь осмы́й того́ ме́сяца внидо́ша во хра́мъ Госпо́день, и очи́стиша це́рковь Госпо́дню во осми́ дне́хъ, и въ де́нь шестыйна́десять ме́сяца пе́рваго соверши́ша.

И внидо́ша вну́трь ко езекі́и царю́ и реко́ша: очи́стихомъ вся́, я́же въ дому́ Госпо́дни, олта́рь всесожже́нiя и сосу́ды его́, и трапе́зу предложе́нiя со всѣ́ми сосу́ды ея́,

и вся́ сосу́ды, я́же оскверни́ ца́рь Аха́зъ въ ца́рство свое́ во отступле́нiи свое́мъ, угото́вахомъ и очи́стихомъ, и се́, су́ть предъ олтаре́мъ Госпо́днимъ.

И воста́ ра́но езекі́а ца́рь, и собра́ нача́лники гра́да, и взы́де въ до́мъ Госпо́день,

и вознесе́ телце́въ се́дмь и овно́въ се́дмь, а́гнцевъ се́дмь и козло́въ от ко́зъ се́дмь за грѣ́хъ, за ца́рство и за святи́лище и за Изра́иля, и рече́ сыно́мъ Ааро́нимъ свяще́нникомъ, да взы́дутъ на олта́рь Госпо́день жре́ти телце́въ.

И закла́ша телце́въ, и взя́ша кро́вь свяще́нницы и излiя́ша на олта́рь: и закла́ша овно́въ и кро́вь на олта́рь возлiя́ша: и закла́ша а́гнцевъ и облiя́ша кро́вiю олта́рь:

и приведо́ша козло́въ, и́же за грѣ́хъ, предъ царя́ и це́рковь, и возложи́ша ру́ки своя́ на ни́хъ,

и пожро́ша и́хъ свяще́нницы, и покропи́ша кро́вiю и́хъ предъ олтаре́мъ, и помоли́шася о все́мъ Изра́или: зане́ рече́ ца́рь, о все́мъ Изра́или всесожже́нiе и я́же о грѣсѣ́.

Поста́ви же леви́ты въ дому́ Госпо́дни съ кимва́лы и псалти́рми и гу́сльми, по за́повѣди дави́да царя́ и га́да прови́дца царю́ и наѳа́на проро́ка, я́ко по за́повѣди Госпо́дней повелѣ́нiе [бы́сть] руко́ю проро́ковъ его́.

Ста́ша же леви́ти со орга́ны дави́довы и свяще́нницы съ труба́ми.

И повелѣ́ езекі́а, да вознесу́тъ всесожже́нiе на олта́рь: и егда́ нача́ша возноси́ти всесожже́нiе, нача́ша хвалы́ пѣ́ти Го́сподеви и труби́ти при орга́нѣхъ дави́да царя́ Изра́илева.

И вся́ це́рковь покланя́шеся, и пѣвцы́ поя́ху, и трубы́ трубя́ху, до́ндеже соверши́ся всесожже́нiе.

Егда́ же сконча́ша приноше́нiе, преклони́ся ца́рь и вси́ и́же бя́ху съ ни́мъ и поклони́шася Го́сподеви.

Побелѣ́ же езекі́а ца́рь и кня́зи леви́томъ, да восхва́лятъ Го́спода словесы́ дави́довыми и Аса́фа проро́ка: и́же восхвали́ша въ весе́лiи, и падо́ша, и поклони́шася Го́сподеви.

И отвѣща́ езекі́а и рече́: ны́нѣ испо́лнисте ру́ки ва́шя Го́споду, приведи́те и принеси́те же́ртвы хвале́нiя въ до́мъ Госпо́день. И принесе́ [все́] собра́нiе же́ртвы и хвалы́ въ до́мъ Госпо́день, и вся́къ усе́рдный се́рдцемъ всесожже́нiя.

И бы́сть число́ всесожже́нiя, е́же принесе́ собра́нiе, телце́въ се́дмьдесятъ, овно́въ сто́, а́гнцевъ двѣ́сти, вся́ сiя́ во всесожже́нiе Го́сподеви:

освяще́нныхъ же телце́въ шестьсо́тъ, ове́цъ три́ ты́сящы.

Но свяще́нницы не мно́зи бя́ху и не можа́ху одира́ти ко́жъ всесожже́нiя, и помого́ша и́мъ бра́тiя и́хъ леви́ти, до́ндеже испо́лнися дѣ́ло и до́ндеже освяти́шася жерцы́, леви́ти бо усе́рднѣе освяти́шася, не́жели свяще́нницы:

всесожже́нiя же мно́го въ ту́кахъ соверше́нiя спасе́нiя, и возлiя́нiй всесожже́нiя: и испра́вися дѣ́ло въ дому́ Госпо́дни.

Возвесели́ся же езекі́а и вси́ лю́дiе, я́ко угото́ва Бо́гъ лю́демъ, поне́же внеза́пу бы́сть сло́во.

Посла́ же езекі́а ко всему́ Изра́илю и Иу́дѣ, и написа́ посла́нiя ко Ефре́му и Манассі́и, да прiи́дутъ къ до́му Госпо́дню во Иерусали́мъ сотвори́ти па́сху Го́споду Бо́гу Изра́илеву.

И усовѣ́това ца́рь и кня́зи и все́ мно́жество во Иерусали́мѣ сотвори́ти па́сху во вторы́й ме́сяцъ:

не возмого́ша бо сотвори́ти во вре́мя свое́, я́ко свяще́нницы не очи́стишася дово́лни, и лю́дiе не у́ собра́шася во Иерусали́мъ.

И уго́дно бы́сть сло́во царе́ви и всему́ мно́жеству.

И поста́виша сло́во, да про́йдетъ про́повѣдь во ве́сь Изра́иль от вирсаве́и да́же до Да́на, да прiи́дутъ сотвори́ти па́сху Го́споду Бо́гу Изра́илеву во Иерусали́мѣ, мно́зи бо не сотвори́ша по писа́нiю.

И поидо́ша гонцы́ съ посла́ньми от царя́ и от нача́лниковъ во ве́сь Изра́иль и Иуде́ю по повелѣ́нiю царе́ву, глаго́люще: сы́нове Изра́илевы, обрати́теся ко Го́споду Бо́гу Авраа́млю и Исаа́кову и Иа́ковлю, и обрати́те спа́сшихся, и́же избы́ша от руки́ царя́ Ассу́рска,

и не бу́дите я́коже отцы́ ва́ши и бра́тiя ва́ша, и́же отступи́ша от Го́спода Бо́га оте́цъ свои́хъ, и предаде́ и́хъ въ погубле́нiе, я́коже вы́ ви́дите:

и ны́нѣ не ожесточи́те серде́цъ ва́шихъ, я́коже отцы́ ва́ши: дади́те сла́ву Го́споду Бо́гу и вни́дите во святи́лище его́, е́же освяти́ во вѣ́къ, и служи́те Го́споду Бо́гу ва́шему, и отврати́тъ от ва́съ гнѣ́въ я́рости своея́:

поне́же егда́ обрати́теся вы́ ко Го́споду, бра́тiя ва́ша и ча́да ва́ша бу́дутъ въ щедро́тахъ предъ всѣ́ми плѣни́вшими и́хъ, и возврати́тъ въ зе́млю сiю́, зане́ ми́лостивъ и ще́дръ Госпо́дь Бо́гъ на́шъ, и не отврати́тъ лица́ своего́ от на́съ, а́ще обрати́мся къ нему́.

И бя́ху гонцы́ проходя́ще от гра́да во гра́дъ, на горѣ́ Ефре́мли и Манассі́инѣ, да́же и до Завуло́на: и бы́ша я́ко посмѣява́еми и поруга́еми.

Но му́жiе от Аси́ра и от Манассі́и и от Завуло́на устыди́шася и прiидо́ша въ Иерусали́мъ и во Иуде́ю.

И бы́сть рука́ Госпо́дня да́ти и́мъ се́рдце еди́но прiити́, е́же сотвори́ти по повелѣ́нiю царе́ву и князе́й сло́во Госпо́дне.

И собра́шася во Иерусали́мъ лю́дiе мно́зи, да сотворя́тъ пра́здникъ опрѣсно́ковъ въ ме́сяцъ вторы́й, со́нмъ мно́гъ зѣло́.

И воста́ша, и разори́ша олтари́, и́же во Иерусали́мѣ, и вся́, въ ни́хже кадя́ху и́доломъ, испроверго́ша и вверго́ша и́хъ въ пото́къ ке́дрскiй,

и пожро́ша па́сху въ четвертыйна́десять де́нь ме́сяца втора́го: свяще́нницы же и леви́ти умили́шася и освяти́шася, и принесо́ша всесожже́нiя въ до́мъ Госпо́день:

и ста́ша въ чи́нѣ свое́мъ по обы́чаю своему́, по за́повѣди Моисе́а человѣ́ка Бо́жiя, и свяще́нницы прiе́мляху кро́вь от руку́ Леви́тску.

Поне́же мно́гъ наро́дъ освяще́нъ не бы́сть, леви́ти же бя́ху жру́ще па́сху вся́кому, и́же не можа́ше освяти́тися Го́споду:

поне́же бо́лшая ча́сть люді́й от Ефре́ма и Манассі́и, и Иссаха́ра и Завуло́на освяще́нна не бы́сть, но ядо́ша па́сху не по писа́нiю.

И помоли́ся езекі́а о ни́хъ глаго́ля Госпо́дь Бо́гъ благі́й да уми́лостивится о вся́цѣмъ се́рдцы напра́вившемся е́же взыска́ти Го́спода Бо́га оте́цъ свои́хъ, а не по очище́нiю святы́нь.

И услы́ша Госпо́дь езекі́ю и изцѣли́ лю́ди.

И сотвори́ша сы́нове Изра́илевы обрѣ́тшiися во Иерусали́мѣ пра́здникъ опрѣсно́ковъ се́дмь дні́й въ весе́лiи вели́цѣ хва́ляще Го́спода на вся́къ де́нь, леви́ти же и свяще́нницы во орга́ны Го́споду.

И глаго́ла езекі́а ко вся́кому се́рдцу леви́товъ, и́же имѣ́хъ ра́зумъ бла́гъ ко Го́споду: и сконча́ша пра́здникъ опрѣсно́ковъ се́дмь дні́й жру́ще же́ртву спасе́нiя и исповѣ́дающеся Го́споду Бо́гу оте́цъ свои́хъ.

И усовѣ́това ве́сь собо́ръ ку́пно сотвори́ти и́ны се́дмь дні́й [пра́здника]: и сотвори́ша се́дмь дні́й ины́хъ въ весе́лiи.

Поне́же езекі́а ца́рь Иу́динъ даде́ нача́тки всему́ наро́ду ты́сящу телце́въ и се́дмь ты́сящъ ове́цъ: нача́лницы же да́ша лю́демъ телце́въ ты́сящу и ове́цъ де́сять ты́сящъ, и освяти́шася свяще́нниковъ мно́жество.

И возра́довася вся́ це́рковь, свяще́нницы и леви́ти, и все́ мно́жество Иу́дино и обрѣ́тшiися изъ Иерусали́ма, и прише́лцы прише́дшiи от земли́ Изра́илевы и обита́ющiи во Иуде́и.

И бы́сть весе́лiе ве́лiе во Иерусали́мѣ: я́ко от дні́й Соломо́на, сы́на дави́дова царя́ Изра́илева, не бы́сть таковы́й пра́здникъ во Иерусали́мѣ.

И воста́ша свяще́нницы и леви́ти и благослови́ша люді́й, и услы́шанъ бы́сть гла́съ и́хъ, и прiи́де моле́нiе и́хъ въ жили́ще свято́е его́ на небо.

Егда́ же сiя́ вся́ соверши́шася, изы́де ве́сь Изра́иль обрѣ́тшiйся во градѣ́хъ Иу́диныхъ, и сокруши́ша и́долы и посѣко́ша дубра́вы, и разори́ша высо́кая и тре́бища от всея́ Иуде́и и Венiами́на, и от Ефре́ма и от Манассі́и въ коне́цъ: и возврати́ся ве́сь Изра́иль, кі́йждо во одержа́нiе свое́ и во гра́ды своя́.

И уста́ви езекі́а чреды́ свяще́нниковъ и леви́товъ, и чреды́ коего́ждо по служе́нiю его́, свяще́нниковъ и леви́томъ, во всесожже́нiе и въ же́ртву спасе́нiя, и дабы́ хвали́ли и исповѣ́далися и служи́ли во вратѣ́хъ во дво́рѣхъ до́му Госпо́дня.

Ча́сть же царе́ва бы́сть от имѣ́нiя его́ во всесожже́нiе у́треннее и вече́рнее, и всесожже́нiя въ суббо́ты и въ новоме́сячiя и въ пра́здники пи́санныя въ зако́нѣ Госпо́дни.

И заповѣ́да лю́демъ живу́щымъ во Иерусали́мѣ да́ти ча́сть свяще́нникомъ и леви́томъ, да укрѣпя́тся во служе́нiи до́му Госпо́дня.

И егда́ уста́ви сло́во, да́ша мно́го сы́нове Изра́илевы нача́токъ пшени́цы и вина́ и еле́а и ме́да, и вся́ я́же роди́тъ земля́, и десяти́ны вся́ принесо́ша зѣло́ мно́го сы́нове Изра́илевы и Иу́дины.

И и́же обита́ху во градѣ́хъ Иу́диныхъ, и ті́и принесо́ша десяти́ны от телце́въ и ове́цъ, и десяти́ны от ко́зъ, и посвяти́ша Го́споду Бо́гу своему́, и внесо́ша и положи́ша ку́пы мно́ги.

Ме́сяца тре́тiяго нача́ша ку́памъ полага́ти основа́нiя, и ме́сяца седма́го и соверши́ша и́хъ.

И вни́де езекі́а и нача́лницы, и ви́дѣша ку́пы, и благослови́ша Го́спода и лю́ди его́ Изра́иля.

Вопроси́ же езекі́а свяще́нниковъ и леви́товъ о ку́пахъ.

И отвѣща́ къ нему́ аза́рiа свяще́нникъ нача́лный въ дому́ садо́ковъ и рече́ отне́лѣже нача́ша приноси́ти нача́тки въ до́мъ Госпо́день, ядо́хомъ и пи́хомъ, и оста́вихомъ да́же до мно́жества, я́ко благослови́ Госпо́дь лю́ди своя́, и оста́вихомъ еще́ мно́жество сiе́.

И повелѣ́ езекі́а еще́ угото́вити жи́тницы въ дому́ Госпо́дни: и угото́ваша.

И внесо́ша та́мо нача́тки и десяти́ны вѣ́рно: надъ ни́ми же бѣ́ настоя́тель хонені́а леви́тъ, и Семе́й бра́тъ его́ вторы́й,

и Иеiи́лъ и Озі́а, и нае́ѳъ и Асаи́лъ, и иеримо́ѳъ и Иозава́дъ, и Елiи́лъ и самахі́а, и маа́ѳъ и ванаі́а, и сы́нове его́ приста́влени руко́ю хонені́и и Семе́а бра́та его́, я́коже повелѣ́ езекі́а ца́рь и аза́рiа нача́лникъ до́му Госпо́дня.

И Коре́й сы́нъ Иемна́инъ леви́тъ, две́рникъ къ восто́ку надъ дая́ньми, е́же дая́ти нача́тки Госпо́дни и свята́я святы́хъ,

руко́ю одо́ма и Венiами́на, и Иису́са и Семе́а, и Амарі́а и сехоні́а, руко́ю свяще́нниковъ вѣ́рно, дая́ти бра́тiи свое́й по чреда́мъ, ма́лу и вели́ку,

кромѣ́ рожде́нныхъ му́жеска по́лу от лѣ́тъ трiе́хъ и вы́шше, всѣ́мъ, и́же вхожда́ху въ це́рковь Госпо́дню по числу́ дні́й на де́нь, въ слу́жбу чре́дъ расположе́нiя и́хъ.

Сiе́ раздѣле́нiе свяще́нниковъ по домо́мъ оте́чествъ: и леви́ти въ чреда́хъ свои́хъ, от два́десяти лѣ́тъ и вы́шше, по чино́мъ, въ раздѣле́нiихъ.

Вся́кому рожде́нному же́нъ и́хъ и сыно́въ и́хъ и дще́рей и́хъ во все́ мно́жество, поне́же вѣ́рно освяти́ша свято́е.

И сыново́мъ Ааро́нимъ свяще́нствующымъ въ се́лѣхъ, и и́же от градо́въ и́хъ во вся́цѣмъ гра́дѣ и гра́дѣ, му́жiе и́же именова́ни су́ть по и́мени, дая́ти ча́сть вся́кому му́жеску по́лу во свяще́нницѣхъ и вся́кому сочисля́емому въ леви́тѣхъ.

И сотвори́ та́ко езекі́а во все́й Иуде́и, и сотвори́ благо́е и пра́вое и и́стинное предъ Го́сподемъ Бо́гомъ свои́мъ,

и во вся́цѣмъ дѣ́лѣ, е́же нача́ дѣ́лати въ дому́ Госпо́дни, и въ зако́нѣ и въ повелѣ́нiихъ взыска́ Бо́га своего́ всѣ́мъ се́рдцемъ свои́мъ и сотвори́, и благопоспѣши́ся ему́.

И по словесѣ́хъ си́хъ и по и́стинѣ се́й, прiи́де сеннахири́мъ ца́рь Ассирі́йскiй, и прiи́де на Иуде́ю, и ополчи́ся на гра́ды крѣ́пкiя хотя́ взя́ти и́хъ.

И ви́дѣ езекі́а, я́ко прiи́де сеннахири́мъ, и лице́ его́ воева́ти на Иерусали́мъ:

и совѣ́това со старѣ́йшины свои́ми и съ си́льными, да заключа́тъ во́ды исто́чниковъ, и́же бѣ́ша внѣ́ гра́да: и соизво́лиша ему́.

И собра́ мно́го люді́й, и заключи́ во́ды исто́чниковъ и пото́къ теку́щь посредѣ́ гра́да, глаго́ля: да не прiи́детъ ца́рь Ассирі́йскiй, и обря́щетъ во́дъ мно́го, и укрѣпи́тся.

И укрѣпи́ся езекі́а, и созда́ вся́ стѣ́ны, я́же бы́ша разсы́паны, и столпы́, и отвнѣ́ предстѣ́нiе и́но, и укрѣпи́ разруше́нная гра́да дави́дова, и угото́ва ору́жiя мно́га:

и поста́ви нача́лники бра́немъ надъ людьми́, и собра́шася къ нему́ на пло́щадь вра́тъ де́бри, и глаго́ла въ сердца́ и́хъ глаго́ля:

укрѣпи́теся и мужа́йтеся и не устраша́йтеся, ниже́ ужаса́йтеся от лица́ царя́ Ассирі́йска и от лица́ всего́ мно́жества, е́же съ ни́мъ: я́ко мно́жайшiи съ на́ми су́ть не́же съ ни́мъ:

съ ни́мъ мы́шца плотска́я, съ на́ми же Госпо́дь Бо́гъ на́шъ, е́же спаса́ти и побора́ти на бра́ни на́шей. И укрѣпи́шася лю́дiе словесы́ езекі́и царя́ Иу́дина.

И по си́хъ посла́ сеннахири́мъ ца́рь Ассирі́йскiй рабы́ своя́ во Иерусали́мъ, са́мъ же со всѣ́ми во́и свои́ми обстоя́ше лахи́съ, и посла́ ко езекі́и царю́ Иу́дину и ко всему́ Иу́дѣ, и́же во Иерусали́мѣ, глаго́ля:

сiя́ глаго́летъ сеннахири́мъ ца́рь Ассирі́йскiй: на что́ вы́ упова́ете и сѣди́те во обстоя́нiи во Иерусали́мѣ?

ни ли езекі́а прельща́етъ ва́съ, да преда́стъ вы́ въ сме́рть и въ гла́дъ и жа́жду, глаго́ля: Госпо́дь Бо́гъ на́шъ спасе́тъ на́съ от руки́ царя́ Ассирі́йска?

не се́й ли е́сть езекі́а, и́же разори́ олтари́ его́ и вы́шняя его́, и повелѣ́ Иу́дѣ и живу́щымъ во Иерусали́мѣ, глаго́ля: олтаре́мъ предъ олтаре́мъ си́мъ покланя́йтеся и въ не́мъ кади́те ѳимiа́мъ?

или́ не вѣ́сте сего́, что́ а́зъ сотвори́хъ и отцы́ мои́ всѣ́мъ лю́демъ земли́? еда́ могу́ще возмого́ша бо́зи язы́ковъ всея́ земли́ изба́вити лю́ди своя́ от руки́ моея́?

кто́ во всѣ́хъ бозѣ́хъ язы́ковъ си́хъ, и́хже искорени́ша отцы́ мои́? еда́ возмого́ша изба́вити лю́ди своя́ от руки́ моея́, и ка́ко мо́жетъ Бо́гъ ва́шъ изба́вити ва́съ от руки́ моея́?

ны́нѣ у́бо да не прельща́етъ ва́съ езекі́а и да не твори́тъ ва́съ упова́ти по сему́, и не вѣ́руйте ему́: а́ще бо ни еди́нъ бо́гъ вся́каго язы́ка и ца́рства возмо́же изба́вити лю́ди своя́ от руки́ моея́ и от руку́ оте́цъ мои́хъ, то́ ниже́ Бо́гъ ва́шъ возмо́жетъ изба́вити ва́съ от руки́ моея́.

И и́на [мно́га] глаго́лаша раби́ его́ проти́ву Го́спода Бо́га и проти́ву езекі́и раба́ его́.

И посла́нiя написа́ поноша́я Го́спода Бо́га Изра́илева, и рече́ на́нь, глаго́ля: я́коже бо́зи язы́къ земли́ не мого́ша изба́вити люді́й свои́хъ от руки́ моея́, та́ко ниже́ Бо́гъ езекі́инъ изба́витъ лю́ди своя́ от руки́ моея́.

И возопи́ во́племъ вели́кимъ язы́комъ Иуде́йскимъ къ лю́демъ, и́же сѣдя́ху на стѣна́хъ Иерусали́млихъ, да у́страши́тъ и́хъ и ужаси́тъ, и во́зметъ гра́дъ:

и глаго́ла на Бо́га Иерусали́мля, я́коже и на бого́въ люді́й земли́, дѣла́ ру́къ человѣ́ческихъ.

И помоли́ся езекі́а ца́рь и Иса́iа сы́нъ Амо́совъ проро́къ о си́хъ, и возопи́ша на небо.

И посла́ Госпо́дь а́нгела, и порази́ всѣ́хъ муже́й хра́брыхъ и бра́нниковъ, и нача́лниковъ и воево́дъ въ полцѣ́хъ царя́ Ассирі́йска: и возврати́ лице́ его́ со стыдо́мъ на зе́млю его́, и прiи́де въ до́мъ бо́га своего́, и сы́нове его́ изше́дшiи изъ чре́ва его́ погуби́ша его́ мече́мъ.

И спасе́ Госпо́дь езекі́ю и обита́ющихъ во Иерусали́мѣ от руки́ сеннахири́ма царя́ Ассирі́йска и от руку́ всѣ́хъ, и подаде́ и́мъ поко́й о́крестъ.

И мно́зи приноша́ху да́ры Го́споду во Иерусали́мъ и дая́нiя езекі́и царю́ Иу́дину, и возвы́шенъ бы́сть предъ очесы́ всѣ́хъ язы́ковъ по си́хъ.

Во дне́хъ о́ныхъ разболѣ́ся езекі́а да́же до сме́рти и помоли́ся ко Го́споду: и услы́ша его́ и даде́ ему́ зна́менiе.

И не по воздая́нiю, е́же даде́ ему́, воздаде́ езекі́а, но вознесе́ся се́рдце его́, и бы́сть на него́ гнѣ́въ и на Иу́ду и на Иерусали́мъ.

И смири́ся езекі́а от высоты́ се́рдца своего́ са́мъ и живу́щiи во Иерусали́мѣ, и не прiи́де на ни́хъ гнѣ́въ Госпо́день во дни́ езекі́ины.

И бы́сть езекі́еви бога́тство и сла́ва мно́га зѣло́: и сокро́вища себѣ́ собра́ сребра́ и зла́та и ка́менiя честна́го, и арома́ты, и ору́жiя храни́лницы, и сосу́ды драгоцѣ́нны,

и жи́тницы жи́тъ, пшени́цы и вина́ и еле́а, и се́ла, и я́сли вся́кому скоту́, и огра́ды стадо́мъ,

и гра́ды, я́же созда́ себѣ́, и строе́нiя овца́мъ и воло́мъ мно́жество: зане́ даде́ ему́ Госпо́дь собра́нiя мно́га зѣло́.

То́й езекі́а загради́ исхо́дъ воды́ гео́на вы́шняго и проведе́ ю́ въ ни́зъ къ полу́дню гра́да дави́дова. И преуспѣ́ езекі́а во всѣ́хъ дѣ́лѣхъ свои́хъ.

И та́ко посло́мъ князе́й от Вавило́на, и́же по́слани бя́ху къ нему́, да вопро́сятъ его́ о чудеси́, е́же случи́ся на земли́, оста́ви его́ Госпо́дь, да иску́ситъ его́ увѣ́дати, я́же въ се́рдцы его́.

Про́чая же слове́съ езекі́иныхъ, и щедро́ты его́, се́, пи́сана су́ть въ проро́чествѣ Иса́iи проро́ка сы́на Амо́сова и въ кни́зѣ царе́й Иу́диныхъ и Изра́илевыхъ.

И у́спе езекі́а со отцы́ свои́ми, и погребо́ша его́ на восхо́дѣхъ гробо́въ сыно́въ дави́довыхъ: и сла́ву и че́сть да́ша ему́ въ сме́рти его́ ве́сь Иу́да и живу́щiи во Иерусали́мѣ. И воцари́ся Манассі́а сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Немецкий (GNB)

Alle Männer von Juda machten Usija als Nachfolger seines Vaters Amazja zum König. Er war damals sechzehn Jahre alt.

Er eroberte nach dem Tod seines Vaters die Stadt Elat zurück und baute sie zur Festung aus.

Usija war sechzehn Jahre alt, als er König wurde, und er regierte 52 Jahre lang in Jerusalem. Seine Mutter hieß Jecholja und stammte aus Jerusalem.

Er folgte dem Vorbild seines Vaters Amazja und tat, was dem HERRN gefällt.

Solange Secharja lebte, der ihn dazu anhielt, bemühte er sich, dem Willen Gottes zu folgen. Und solange er dem HERRN gehorsam war, gab der HERR ihm Erfolg.

Er unternahm einen Feldzug gegen die Philister. Dabei ließ er die Mauern von Gat, Jabne und Aschdod niederreißen, seinerseits aber befestigte er eine Reihe anderer Orte im Gebiet von Aschdod und im übrigen Land der Philister.

Gott stand ihm bei in diesem Kampf gegen die Philister, ebenso auch gegen die Araberstämme, die in der Gegend von Gur-Baal wohnten, und gegen die Mëuniter.

Die Mëuniter zahlten ihm Tribut. Er wurde so mächtig, dass sein Ruhm bis nach Ägypten drang.

In Jerusalem baute er Türme am Ecktor, am Taltor und am so genannten Winkel und befestigte sie stark.

Auch im Wüstengebiet ließ er Wehrtürme errichten und viele Zisternen anlegen, weil er im Hügelland und auf der Hochebene große Viehherden besaß. Außerdem beschäftigte er in den Bergen und in der fruchtbaren Niederung viele Landarbeiter und Weinbauern, weil er viel von der Landwirtschaft hielt.

Usija hatte auch ein kriegstüchtiges Heer, das aus den wehrfähigen Männern des ganzen Volkes bestand. Der Listenführer Jëiël und der Amtmann Maaseja waren beauftragt worden, alle zu erfassen; die Aufsicht dabei hatte Hananja, einer der obersten königlichen Beamten. Das Heer war in Abteilungen gegliedert;

2600 Sippenoberhäupter waren die Anführer.

Unter ihrem Befehl stand eine Heeresmacht von 307500 Mann, so stark und schlagkräftig, dass der König es mit allen seinen Feinden aufnehmen konnte.

Er rüstete seine Leute mit Schilden, Speeren, Helmen, Brustpanzern, Bogen und Schleudersteinen aus.

Er ließ auch kunstvolle Wurfmaschinen bauen, mit denen man Pfeile abschießen und große Steine schleudern konnte. Sie wurden in Jerusalem auf den Türmen und Mauerecken aufgestellt.

Weil Gott ihm auf wunderbare Weise half, wurde Usija immer mächtiger und sein Ruhm drang bis in ferne Länder.

Als er aber mächtig geworden war, wurde er überheblich und verging sich gegen den HERRN, seinen Gott, sich selbst zum Schaden. Er ging in den Tempel, um selbst auf dem Räucheraltar Weihrauch zu verbrennen.

Aber der Oberpriester Asarja und weitere achtzig Priester des HERRN, lauter beherzte Männer, folgten ihm.

Sie traten dem König entgegen und sagten: »Es steht dir nicht zu, Usija, dem HERRN Weihrauchopfer darzubringen! Das ist nur den Priestern erlaubt, den Nachkommen Aarons, die dazu geweiht sind. Verlass das Heiligtum, denn du hast dich gegen Gott, gegen den HERRN, vergangen. Damit kannst du bei ihm keinen Ruhm gewinnen!«

Usija, der bereits die Räucherpfanne in der Hand hielt, wurde zornig; aber gerade als er den Priester anfahren wollte, brach auf seiner Stirn Aussatz hervor. Das geschah vor den Augen der Priester, im Tempel des HERRN, unmittelbar neben dem Räucheraltar.

Der Oberpriester Asarja und die anderen Priester sahen voll Entsetzen den Aussatz auf seiner Stirn. Sofort trieben sie Usija aus dem Tempel. So schnell er konnte, lief er hinaus; denn er merkte, dass der HERR ihn gestraft hatte.

König Usija blieb aussätzig bis zu seinem Tod. Er musste in einem abgesonderten Haus wohnen und durfte das Haus des HERRN nicht mehr betreten. Sein Sohn Jotam war Palastvorsteher und führte anstelle des Königs die Regierungsgeschäfte.

Was es sonst noch über Usija zu berichten gibt, vom Anfang bis zum Ende, das hat der Prophet Jesaja, der Sohn von Amoz, aufgezeichnet.

Als Usija starb, bestattete man ihn wegen seines Aussatzes auf dem Gelände neben der Grabstätte der Könige. Sein Sohn Jotam wurde sein Nachfolger.

Jotam war 25 Jahre alt, als er König wurde, und er regierte 16 Jahre lang in Jerusalem. Seine Mutter hieß Jeruscha und war eine Tochter Zadoks.

Er tat, was dem HERRN gefällt, und folgte in allem dem Vorbild seines Vaters Usija; aber er drang nicht wie dieser in den Tempel ein. Das Volk jedoch blieb bei seinem verkehrten Treiben.

Jotam baute das obere Tor am Tempel des HERRN und verstärkte die Mauern am Ofel an vielen Stellen.

Er befestigte eine Reihe von Städten in den Bergen von Juda und errichtete Burgen und Türme in den Waldgebieten.

Er führte Krieg gegen den König der Ammoniter und besiegte ihn. Die Ammoniter mussten ihm in jenem Jahr 100 Zentner Silber, 1500 Tonnen Weizen und 1500 Tonnen Gerste abliefern, ebenso auch noch im nächsten und übernächsten Jahr.

Jotam wurde sehr mächtig, weil er sich in allem, was er tat, nach dem Willen des HERRN, seines Gottes, richtete.

Was es sonst noch über Jotam zu berichten gibt, über alle seine Kriegszüge und sonstigen Unternehmungen, das ist nachzulesen im Buch der Könige von Israel und Juda.

Er war 25 Jahre alt, als er König wurde, und er regierte 16 Jahre in Jerusalem.

Als er starb, wurde er in der Davidsstadt bestattet. Sein Sohn Ahas wurde sein Nachfolger.

Ahas war zwanzig Jahre alt, als er König wurde, und er regierte sechzehn Jahre lang in Jerusalem. Er tat nicht wie sein Ahnherr David, was dem HERRN gefällt,

sondern folgte dem schlechten Beispiel der Könige von Israel. Er ließ Standbilder des Gottes Baal gießen

und brachte im Hinnom-Tal Räucheropfer dar. Er ließ sogar seine eigenen Söhne als Opfer verbrennen und folgte damit der abscheulichen Sitte der Völker, die der HERR vor den Israeliten aus dem Land vertrieben hatte.

An den Opferstätten der fremden Götter, auf den Hügeln und unter allen heiligen Bäumen, verbrannte er Opfergaben und feierte Opfermähler.

Wegen all dieser Untaten gab ihn der HERR, sein Gott, in die Hand des Königs von Syrien. Die Syrer besiegten ihn und brachten viele Leute aus Juda gefangen nach Damaskus.

Zugleich gab der HERR ihn auch in die Hand des Königs von Israel: Pekach, der Sohn von Remalja, bereitete ihm eine schwere Niederlage.

An einem einzigen Tag fielen 120000 Männer aus Juda, lauter tüchtige Krieger – zur Strafe dafür, dass die Leute aus Juda dem HERRN, dem Gott ihrer Vorfahren, den Rücken gekehrt hatten.

Sichri, ein tapferer Mann aus dem Stamm Efraïm, tötete den Prinzen Maaseja, den Palastvorsteher Asrikam und Elkana, den Stellvertreter des Königs.

Die Männer von Israel nahmen 200000 Frauen und Kinder aus ihrem Brudervolk als Gefangene mit, außerdem machten sie reiche Beute und brachten sie nach Samaria.

In Samaria lebte ein Prophet des HERRN namens Oded. Als das Heer dorthin zurückkam, ging er ihm entgegen und sagte: »Der HERR, der Gott eurer Vorfahren, war zornig auf die Leute von Juda. Deshalb hat er sie in eure Hand gegeben. Ihr aber habt mit einer solchen Wut drauflosgemordet, dass es zum Himmel schreit.

Nun wollt ihr auch noch diese Gefangenen aus Juda und Jerusalem zu euren Sklaven und Sklavinnen machen. Habt ihr denn noch nicht genug Schuld gegen den HERRN auf euch geladen?

Hört jetzt auf mich! Diese Gefangenen sind eure Brüder und Schwestern. Lasst sie wieder heimkehren! Sonst wird sich der Zorn des HERRN gegen euch kehren.«

Auch einige der führenden Männer aus dem Stamm Efraïm traten dem heimkehrenden Heer entgegen, nämlich Asarja, der Sohn von Johanan, Berechja, der Sohn von Meschillemot, Jehiskija, der Sohn von Schallum, und Amasa, der Sohn von Hadlai.

Sie sagten: »Ihr dürft die Gefangenen nicht hierher bringen! Unser Unrecht und unsere Schuld gegenüber dem HERRN sind schon so groß, dass er zornig auf uns ist. Wollt ihr die Schuld noch größer machen?«

Da ließen die Kriegsleute in Gegenwart der führenden Männer und der ganzen versammelten Gemeinde die Gefangenen frei und verzichteten sogar auf die Beute.

Einige Leute wurden namentlich bestimmt und beauftragt, sich um die Gefangenen zu kümmern. Sie gaben allen, die nicht genug anzuziehen hatten, Kleidungsstücke und Schuhe aus dem Beutegut. Sie gaben ihnen zu essen und zu trinken und versorgten die Verwundeten. Alle, die zum Gehen zu schwach waren, setzten sie auf Esel und brachten sie bis nach Jericho, der Palmenstadt. Dort waren sie nicht mehr weit von ihren Landsleuten. Dann kehrten die Männer von Israel wieder nach Samaria zurück.

Damals schickte König Ahas eine Botschaft an das Königshaus von Assyrien und bat um Hilfe,

weil die Edomiter wieder ins Land eingedrungen waren. Sie hatten Juda besiegt und viele Gefangene weggeführt.

Auch die Philister waren in das Hügelland und in das Südland von Juda eingefallen. Sie hatten die Städte Bet-Schemesch, Ajalon und Gederot eingenommen wie auch Socho, Timna und Gimso mit den dazugehörigen Dörfern und hatten sich dort festgesetzt.

Der HERR bereitete Juda diese Niederlagen als Strafe für die Sünden von König Ahas, der ihm die Treue gebrochen und die Zügellosigkeit des Volkes geduldet hatte.

Der Assyrerkönig Tiglat-Pileser rückte tatsächlich mit seinem Heer heran. Aber anstatt Ahas zu unterstützen, setzte er ihn unter Druck.

Ahas lieferte die Schätze aus dem Tempel des HERRN, aus dem Königspalast und aus dem Besitz der führenden Kreise an ihn aus und bekam doch nicht die erwartete Hilfe.

Selbst in dieser Zeit schwerster Bedrängnis blieb Ahas dem HERRN ungehorsam, er trieb es sogar noch schlimmer:

Er opferte den Göttern von Damaskus, obwohl die Leute von Damaskus ihn geschlagen hatten. Er sagte sich: »Diese Götter haben den Königen von Syrien geholfen und mich besiegt. Wenn ich ihnen nun Opfer darbringe, werden sie mir ebenso helfen.« Aber ihm und ganz Israel brachten sie nur Unglück.

Ahas ließ auch die Geräte aus dem Haus Gottes zusammentragen und zerschlagen und die Tore des Tempels ließ er schließen. Stattdessen errichtete er Altäre an allen Ecken in Jerusalem.

Auch in allen anderen Städten von Juda ließ er Opferstätten errichten, um den fremden Göttern Opfer darzubringen. Mit alldem forderte er den Zorn des HERRN, des Gottes seiner Vorfahren, heraus.

Was es sonst noch über Ahas zu berichten gibt, über alle seine Taten vom Anfang bis zum Ende, das ist nachzulesen im Buch der Könige von Juda und Israel.

Ahas starb und wurde in Jerusalem bestattet, aber nicht in der Grabstätte der Könige von Israel. Sein Sohn Hiskija wurde sein Nachfolger.

Hiskija war 25 Jahre alt, als er König wurde, und er regierte 29 Jahre lang in Jerusalem. Seine Mutter hieß Abi und war eine Tochter von Secharja.

Hiskija tat, was dem HERRN gefällt, genau wie sein Ahnherr David.

Noch im ersten Jahr seiner Regierung, gleich zu Beginn des neuen Jahres, ließ er die Tore des Tempels wieder öffnen und instand setzen.

Dann rief er die Priester und die Leviten zu sich. Sie versammelten sich auf dem Platz im Osten

und er sagte zu ihnen:

»Männer vom Stamm Levi, hört mir zu! Reinigt euch für euren Dienst! Reinigt und weiht auch den Tempel wieder! Er gehört dem HERRN, dem Gott eurer Vorfahren. Räumt deshalb alles hinaus, was ihn unrein gemacht hat!

Unsere Väter sind dem HERRN untreu geworden und haben getan, was ihm missfällt. Sie haben ihm und seiner Wohnung den Rücken gekehrt.

Schlimmer noch: Sie haben die Tore der Vorhalle geschlossen, die Lampen gelöscht und dem Gott Israels in seinem Tempel keine Räucheropfer und keine Brandopfer mehr dargebracht.

Darum ist der HERR auf Juda und Jerusalem zornig geworden. Er hat sie zu einem abschreckenden Beispiel gemacht, zu Stätten des Grauens, von denen man sich mit Entsetzen abwendet, wie ihr mit eigenen Augen seht.

Deswegen sind auch unsere Väter im Krieg umgekommen und unsere Frauen und Kinder sind in Gefangenschaft.

Ich habe jetzt die feste Absicht, mit dem HERRN, dem Gott Israels, einen Bund zu schließen, in der Hoffnung, dass er seinen Zorn von uns abwendet.

Verliert nun keine Zeit mehr, geht an eure Aufgabe! Euch hat der HERR doch erwählt, als seine Diener vor ihm zu stehen und ihm Opfer darzubringen.«

Da traten folgende Leviten vor:

von den Nachkommen Kehats: Mahat, der Sohn von Amasai, und Joël, der Sohn von Asarja;
von den Nachkommen Meraris: Kisch, der Sohn von Abdi, und Asarja, der Sohn von Jehallelel;
von den Nachkommen Gerschons: Joach, der Sohn von Simma, und Eden, der Sohn von Joach;
von den Nachkommen Elizafans: Schimri und Jëiël;
von den Nachkommen Asafs: Secharja und Mattanja;
von den Nachkommen Hemans: Jehiël und Schimi;
von den Nachkommen Jedutuns: Schemaja und Usiël.

Sie riefen ihre Stammesbrüder zusammen und alle reinigten sich für ihren Dienst. Dann begannen sie den Tempel zu reinigen, wie es der König nach den Weisungen des HERRN befohlen hatte.

Die Priester gingen in das Tempelhaus hinein und brachten alles, was unrein war, hinaus in den Vorhof. Von dort aus schafften es die Leviten ins Kidrontal außerhalb der Stadt.

Am ersten Tag des ersten Monats fingen sie mit der Reinigung an; nach einer Woche kamen sie an die Vorhalle. Während der folgenden acht Tage wurde die Vorhalle gereinigt, sodass sie am 16. Tag mit allem fertig waren.

Dann gingen sie zu König Hiskija und meldeten ihm: »Wir haben den ganzen Tempel wieder gereinigt, auch den Brandopferaltar und den Tisch für die geweihten Brote und die zu beiden gehörenden Geräte.

Wir haben auch alle anderen Geräte wieder hergerichtet und neu geweiht, die König Ahas während seiner Regierung entweiht hatte, als er dem HERRN untreu geworden war. Sie können jetzt wieder für den Dienst am Altar des HERRN verwendet werden.«

Am nächsten Morgen rief König Hiskija die führenden Männer der Stadt zu sich und ging mit ihnen zum Haus des HERRN hinauf.

Man brachte sieben Stiere, sieben Schafböcke und sieben Lämmer für das Brandopfer herbei, dazu sieben Ziegenböcke, die als Sühneopfer für das Königshaus, den Tempel und die ganze Bevölkerung von Juda vorgesehen waren. Der König befahl den Priestern, den Nachkommen Aarons, die Tiere auf dem Altar des HERRN zu opfern.

Nacheinander wurden die Stiere, die Schafböcke und die Lämmer geschlachtet. Die Priester nahmen das Blut und sprengten es an den Altar.

Zuletzt brachte man die Böcke für das Sühneopfer und stellte sie vor den König und die versammelten Israeliten. Diese legten ihre Hände auf die Köpfe der Opfertiere.

Dann schlachteten die Priester die Böcke und sprengten das Blut an den Altar, um Israel von seiner Schuld zu befreien; denn der König hatte das Brandopfer und Sühneopfer für das ganze Volk angeordnet.

Er stellte auch die Leviten mit Becken, Harfen und Lauten wieder beim Tempel auf. So hatte es König David angeordnet, nachdem sein prophetischer Ratgeber Gad und der Prophet Natan ihm einen entsprechenden Befehl des HERRN überbracht hatten.

Die Leviten nahmen Aufstellung mit den Instrumenten, die König David hatte anfertigen lassen, ebenso die Priester mit ihren Trompeten.

Als Hiskija den Befehl gab, das Brandopfer auf dem Altar herzurichten, ertönten die Instrumente Davids, des Königs von Israel. Dazu priesen die Leviten den HERRN mit ihrem Gesang und die Priester bliesen auf den Trompeten.

Alle versammelten Israeliten warfen sich nieder und beteten den HERRN an. Die Leviten sangen und die Trompeten schmetterten, solange die Opferhandlung andauerte.

Zum Schluss warfen sich der König und alle Anwesenden noch einmal zur Anbetung nieder.

Dann forderten König Hiskija und die führenden Männer die Leviten auf, den HERRN mit den Liedern Davids und des prophetischen Sängers Asaf zu preisen. Sie taten dies mit großer Freude, dann warfen auch sie sich nieder, um den HERRN anzubeten.

Anschließend wandte sich Hiskija zu dem versammelten Volk und sagte: »Ihr seid nicht mit leeren Händen hier vor dem HERRN erschienen. Kommt her und bringt eure Mahlopfer und Dankopfer zu seinem Tempel!«

Da brachten sie ihre Opfer herbei, und wer besonders reichlich geben wollte, gab noch Brandopfer hinzu.

Auf diese Weise kamen 70 Rinder, 100 Schafböcke und 200 Lämmer für das Brandopfer zusammen.

Die Zahl der übrigen Opfergaben betrug 600 Rinder und 3000 Schafe.

Zuerst waren gar nicht genug Priester da, um alle Tiere für das Brandopfer abzuhäuten. Deshalb gingen ihre Stammesbrüder, die Leviten, ihnen dabei zur Hand, bis die Arbeit geschafft war und noch mehr Priester sich für den Dienst gereinigt hatten. Die Leviten hatten sich nämlich mit größerem Eifer gereinigt als die Priester.

Außerdem war die Zahl der Brandopfer an diesem Tag besonders groß, und die Priester bekamen zusätzlich zu tun mit den Fettstücken der Mahlopfer, die verbrannt werden mussten, und mit den Trankopfern, die zum Brandopfer hinzugehören.

Damit war der regelmäßige Gottesdienst im Tempel des HERRN wieder aufgenommen.

Hiskija und das ganze Volk freuten sich sehr, dass Gott ihnen diese Wende geschenkt hatte. Sie war viel schneller eingetreten, als sie erwartet hatten.

Hiskija schickte Boten mit Briefen durch das ganze Gebiet von Israel und Juda; auch an die Stämme Efraïm und Manasse. Er lud alle ein, zum Haus des HERRN nach Jerusalem zu kommen und zu Ehren des HERRN, des Gottes Israels, gemeinsam das Passafest zu feiern.

Vorher hatte er sich mit den verantwortlichen Männern und der ganzen Gemeinde von Jerusalem beraten, ob sie nicht das Fest diesmal erst im zweiten Monat begehen sollten.

Zum vorgeschriebenen Zeitpunkt im ersten Monat war es nicht möglich, weil sich noch nicht genügend Priester für den Dienst gereinigt hatten und auch das Volk nicht so schnell in Jerusalem zusammenkommen konnte.

Der König und die ganze Gemeinde hatten diesem Plan zugestimmt

und beschlossen, sich mit einem Aufruf an ganz Israel zu wenden, von Beerscheba im Süden bis nach Dan im Norden. Alle Israeliten sollten zu diesem Passafest nach Jerusalem eingeladen werden. Es war ja schon lange nicht mehr von allen Stämmen gemeinsam begangen worden, wie es vorgeschrieben ist.

Die Boten eilten mit den Briefen des Königs und seiner Minister durch ganz Juda und Israel. Im Auftrag des Königs riefen sie aus:

»Ihr Israeliten, kehrt wieder um zum HERRN, dem Gott eurer Ahnen Abraham, Isaak und Israel! Dann wird er sich euch, dem Rest eures Volkes, wieder zuwenden, allen, die nicht von den Assyrern verschleppt worden sind.

Folgt nicht länger dem schlechten Beispiel eurer Väter und Brüder! Sie sind dem HERRN, dem Gott eurer Vorfahren, untreu geworden und deshalb hat er sie zu einem abschreckenden Beispiel für alle werden lassen, wie ihr selbst es miterlebt habt.

Seid nicht so starrsinnig wie eure Vorfahren, unterstellt euch dem HERRN! Kommt zu seinem Tempel, den er für alle Zeiten zu seinem Heiligtum bestimmt hat! Dient dem HERRN, eurem Gott; dann wird er seinen Zorn von euch abwenden.

Wenn ihr zu ihm zurückkehrt, wird er dafür sorgen, dass die Assyrer mit euren verschleppten Brüdern und Söhnen Erbarmen haben und sie in euer Land zurückkehren lassen. Der HERR, euer Gott, ist voll Güte und Erbarmen! Er wird sich gewiss nicht länger von euch abwenden, wenn ihr zu ihm zurückkommt.«

Die Boten gingen von einer Stadt zur andern, durch das Gebiet von Efraïm und Manasse und bis hin nach Sebulon. Aber die Leute dort lachten sie aus und verspotteten sie.

Nur einige aus den Stämmen Ascher, Manasse und Sebulon gingen in sich und kamen nach Jerusalem.

In Juda aber bewirkte Gott, dass alle einmütig dem Aufruf folgten, den der König und die führenden Männer nach dem Gebot des HERRN erlassen hatten.

Im zweiten Monat kam eine große Volksmenge in Jerusalem zusammen, um das Passafest und das Fest der Ungesäuerten Brote zu feiern. Es war eine ungewöhnlich große Versammlung.

Zuerst beseitigten sie in Jerusalem die Altäre und Räucheraltäre der fremden Götter und warfen sie ins Kidrontal.

Am 14. Tag des Monats schlachteten sie die Passalämmer.

Weil die Priester und die Leviten sich geschämt hatten, waren sie diesmal für ihren Dienst gereinigt. Sie brachten Tiere für das Brandopfer herbei.

Dann nahmen sie ihre Plätze ein, wie es Mose, der Mann Gottes, im Gesetz festgelegt hatte. Die Priester nahmen von den Leviten das Blut der Opfertiere entgegen und sprengten es an den Altar.

Viele der Festteilnehmer hatten nicht die nötige Reinigung an sich vorgenommen; deshalb schlachteten die Leviten für sie die Passalämmer, damit diese dem HERRN geweiht werden konnten.

Viele, besonders aus Efraïm, Manasse, Issachar und Sebulon, hatten auch schon angefangen, das Passamahl zu essen, ohne die Reinheitsvorschriften beachtet zu haben.

Darum betete Hiskija für sie: »HERR, du Gott unserer Vorfahren, vergib in deiner Güte allen, die sich nicht so vorbereitet haben, wie es für dieses heilige Fest nötig ist, die aber doch mit ganzem Herzen nach deinem Willen fragen.«

Der HERR erhörte das Gebet Hiskijas und ließ keine Strafe über sie kommen.

Sieben Tage lang feierten die in Jerusalem versammelten Israeliten voller Freude das Fest der Ungesäuerten Brote. Die Priester und Leviten priesen Tag für Tag den HERRN; sie taten das mit dem lauten Schall ihrer Instrumente.

Hiskija lobte die Leviten, weil sie mit so viel Umsicht ihren Dienst für den HERRN ausgeübt hatten.

Eine ganze Woche lang feierten die Israeliten und aßen miteinander die Mahlopfer und dankten dem HERRN, dem Gott ihrer Vorfahren. Als die Tage zu Ende waren,

beschloss die ganze Gemeinde, noch weitere sieben Tage zusammenzubleiben, und auch diese zweite Woche machten sie zu einem Freudenfest.

König Hiskija von Juda hatte der Gemeinde dazu 1000 Rinder und 7000 Schafe geschenkt und die führenden Männer des Volkes hatten 1000 Rinder und 10000 Schafe gegeben. Sehr viele Priester hatten sich zum Dienst gereinigt.

Sie freuten sich alle miteinander: das Volk von Juda, die Priester und die Leviten, dazu alle, die aus den anderen Stämmen Israels gekommen waren, dazu auch die Fremden, die aus Israel mitgekommen waren oder in Juda lebten.

In ganz Jerusalem herrschte große Festfreude; denn seit Salomo, der Sohn Davids, König in Israel gewesen war, hatte es so etwas in Jerusalem nicht mehr gegeben.

Zuletzt erhoben sich die Priester, die Nachkommen Levis, und erteilten dem Volk den Segen des HERRN. Ihr Gebet drang hinauf zu seiner himmlischen Wohnung und Gott erhörte es.

Als das Fest zu Ende war, zogen die versammelten Israeliten erst noch in die anderen Städte Judas. Überall zerschlugen sie die Steinmale, hieben die geweihten Pfähle um und zerstörten die Opferstätten und Altäre der fremden Götter, bis nichts mehr von ihnen übrig blieb. Außer in Juda taten sie dies auch im ganzen Gebiet der Stämme Benjamin, Efraïm und Manasse. Dann erst kehrten sie in die Wohnorte zurück, wo sie ihren Grundbesitz hatten.

Hiskija ordnete auch aufs Neue die Dienstgruppen der Priester und der Leviten, wie sie früher bestanden hatten, und wies jedem die Aufgabe zu, die er im Tempel, der Wohnstätte des HERRN, zu erfüllen hatte: Die Priester sollten die Brandopfer und Mahlopfer darbringen und die Leviten sollten ihnen dabei helfen und den HERRN mit Musik und Gesang preisen.

Der König gab aus seinem eigenen Besitz einen Anteil zu den Brandopfern, die im Gesetz des HERRN vorgeschrieben sind: den Opfern an jedem Morgen und Abend, am Sabbat, am Neumondstag und an den anderen Festen.

Er befahl auch den Einwohnern von Jerusalem, die Abgaben für die Priester und Leviten zu leisten, damit diese sich ganz ihren Aufgaben widmen konnten, wie sie im Gesetz des HERRN vorgeschrieben sind.

Sobald dieser Befehl bekannt geworden war, brachten die Israeliten in großen Mengen das Erstgeerntete von Wein, Olivenöl, Honig und allen Feldfrüchten, dazu von allen ihren Erträgen den vorgeschriebenen Zehnten Teil.

Auch die Bewohner der anderen Städte Judas einschließlich der Nordisraeliten, die sich bei ihnen niedergelassen hatten, brachten den zehnten Teil ihrer Rinder und Schafe und andere Gaben, die sie dem HERRN, ihrem Gott, geweiht hatten.

Sie schichteten alle diese Abgaben zu großen Stapeln auf, einen neben dem andern.

Im dritten Monat begannen sie damit und erst im siebten Monat waren sie mit dem Stapeln fertig.

Als Hiskija und die führenden Männer kamen und die aufgeschichteten Mengen sahen, dankten sie dem HERRN und seinem Volk Israel.

Hiskija fragte die Priester und Leviten, woher diese Stapel kämen,

und der Oberpriester Asarja, ein Nachkomme Zadoks, antwortete: »Seitdem das Volk angefangen hat, seine Abgaben zum Tempel des HERRN zu bringen, haben wir gut und reichlich zu essen und haben große Vorräte übrig behalten. Der HERR hat sein Volk so reich gesegnet, dass diese Mengen hier übrig geblieben sind.«

Hiskija befahl deshalb, im Tempelbereich Vorratskammern einzurichten. Als dies geschehen war,

wurde alles sorgfältig dort eingelagert: die Ernteabgaben, der abgelieferte zehnte Teil aller Erträge und die übrigen Opfergaben. Als Oberaufseher über diese Vorräte wurde der Levit Konanja eingesetzt und sein Bruder Schimi als sein Stellvertreter.

Als weitere Aufseher unterstanden ihnen Jehiël, Asasja, Nahat, Asaël, Jerimot, Josabad, Eliël, Jismachja, Mahat und Benaja. So hatten es König Hiskija und der Oberpriester Asarja, der Vorsteher des Tempels, verfügt.

Die Aufsicht über die Gaben, die freiwillig für Gott gespendet wurden, führte der Levit Kore, der Sohn von Jimna, der Torwächter des Osttors. Er hatte auch die Opfergaben, die dem HERRN gebracht wurden, an die Priester zu verteilen, ebenso die besonders heiligen Teile der Opfer, die nur von den Priestern gegessen werden dürfen.

Unter seiner Leitung standen Eden, Minjamin, Jeschua, Schemaja, Amarja und Schechanja, die ihn in den Wohnorten der Priester bei seiner Arbeit gewissenhaft unterstützten. Sie sorgten dafür, dass alle Priester in den verschiedenen Dienstgruppen regelmäßig ihren Anteil bekamen, die alten wie die jungen.

Man hatte Verzeichnisse angelegt für die Priester, die nach ihren Dienstgruppen turnusgemäß nach Jerusalem gehen mussten, um dort im Tempel die täglichen Aufgaben zu erfüllen. Die Listen erfassten alle männlichen Personen ab drei Jahren.

Die Eintragung der Priester erfolgte nach ihren Sippen. Die Leviten wurden ebenfalls in Verzeichnisse eingetragen, nach ihren Dienstgruppen und Aufgaben, und zwar alle ab zwanzig Jahren.

Bei den einen wie bei den andern wurden aber auch ihre Familien eingetragen, die Frauen, Söhne und Töchter. Sie wurden, weil die Männer ständig im Dienst des HERRN standen, zu ihrem geweihten Stand mit hinzugezählt.

Gesorgt war auch für alle unter den Priestern, den Nachkommen Aarons, die nicht in den Städten, sondern draußen bei ihren Weidegründen wohnten. Für sie wurden in jeder Stadt Männer namentlich bestimmt, die allen männlichen Angehörigen der Priesterfamilien ihre Anteile an den Gaben austeilen mussten, ebenso allen, die als Leviten eingeschrieben waren.

So handelte Hiskija in ganz Juda. Er tat, was vor dem HERRN, seinem Gott, recht und gut ist, und bewies ihm damit seine Treue.

Als er den Tempeldienst wieder ordnete und dem Gesetz des HERRN und seinen Geboten wieder Geltung verschaffte, tat er dies alles, weil er seinem Gott mit ganzem Herzen gehorchen wollte. Darum ließ es ihm der HERR auch gelingen.

Nachdem Hiskija dies alles getan und damit seine Treue zum HERRN bewiesen hatte, rückte Sanherib, der König von Assyrien, mit seinen Truppen heran, fiel in Juda ein und belagerte die befestigten Städte, um sie in seine Gewalt zu bringen.

Hiskija erkannte, dass Sanherib es vor allem auf Jerusalem abgesehen hatte.

Er beriet sich deshalb mit seinen Ministern und Offizieren, ob man nicht die Wasserquellen außerhalb der Stadt unzugänglich machen sollte, und sie stimmten diesem Vorschlag zu.

Sie sagten sich: »Wenn die assyrischen Könige kommen, um uns zu belagern, sollen sie kein Wasser finden!« Sie holten viele Leute zusammen und diese schütteten alle Quellen zu, ebenso auch den Zugang zu dem unterirdischen Kanal, durch den das Wasser in die Stadt geleitet wird.

Hiskija ging auch entschlossen daran, die Stadtmauer überall, wo sie schadhaft geworden war, wieder instand setzen zu lassen. Die bestehenden Türme wurden höher gebaut, außerhalb der Mauer wurde noch eine zweite Mauer errichtet und in der Davidsstadt verstärkte man die Befestigung am Millo. Außerdem ließ der König eine große Menge Wurfspeere und Schilde anfertigen.

Er setzte auch Truppenführer ein, die die wehrfähigen Männer im Fall einer Belagerung befehligen sollten. Dann bestellte er alle Männer zu sich auf den Platz am Stadttor und sprach ihnen Mut zu. Er sagte:

»Seid tapfer und entschlossen! Erschreckt nicht und habt keine Angst vor dem König von Assyrien und seinem ganzen Heer! Auf unserer Seite steht eine Macht, die stärker ist als er.

Er stützt sich auf menschliche Macht, wir aber auf den HERRN, unseren Gott! Der wird uns helfen und selbst den Kampf für uns führen.«

Durch diese Worte Hiskijas, des Königs von Juda, wurde der Mut der Leute sehr gestärkt.

Einige Zeit später schickte König Sanherib – er lag noch mit seiner ganzen Streitmacht vor der Stadt Lachisch – Beauftragte zu König Hiskija von Juda und allen Leuten aus Juda, die in Jerusalem waren. Er gab ihnen folgende Botschaft mit:

»König Sanherib von Assyrien lässt euch sagen: Worauf vertraut ihr eigentlich, dass ihr in der belagerten Stadt Jerusalem bleiben wollt?

Hiskija führt euch in die Irre, wenn er euch einredet: ́Der HERR, unser Gott, wird uns vor dem König von Assyrien retten.́ In Wirklichkeit schickt er euch in den Tod! Verhungern und verdursten werdet ihr!

Er selbst hat doch die Opferstätten und Altäre eures Gottes im ganzen Land beseitigt und den Leuten von Juda und Jerusalem befohlen, den HERRN nur noch an einem einzigen Altar anzubeten und ihm nur dort Opfer darzubringen.

Wisst ihr nicht, was ich und meine Vorgänger mit den Völkern in anderen Ländern gemacht haben? Haben ihre Götter sie etwa vor mir schützen können?

Nicht einer von den vielen Göttern hat das gekonnt! Kein einziges der vielen Völker, die meine Vorgänger vernichtet haben, ist von seinem Gott gerettet worden! Da soll ausgerechnet der HERR, euer Gott, euch vor mir bewahren?

Ich sage euch: Lasst euch nicht von Hiskija in die Irre führen und betrügen! Glaubt ihm nicht! Kein Gott irgendeines Landes oder Reiches konnte sein Volk aus meiner Hand oder aus der meiner Vorgänger erretten. Und euer Gott kann das genauso wenig!«

In diesem Ton redeten die Abgesandten Sanheribs immer weiter gegen den HERRN, den wahren Gott, und seinen Diener Hiskija.

Sanherib hatte auch einen Brief mitgeschickt, in dem er den HERRN, den Gott Israels, verspottete. Darin hieß es: »Die Götter der anderen Länder haben ihre Völker nicht aus meiner Hand retten können. Genauso wenig kann der Gott Hiskijas sein Volk vor mir retten.«

Die Abgesandten des Assyrerkönigs riefen diese Worte mit lauter Stimme auf Hebräisch den Einwohnern von Jerusalem zu, die auf der Stadtmauer standen. Sie wollten sie damit einschüchtern und ihnen Angst einjagen, um die Stadt noch leichter erobern zu können.

Dabei redeten sie vom Gott Jerusalems, als wäre er den Göttern der anderen Völker gleichzustellen, die doch nur von Menschenhand hergestellte Bilder sind.

Aber König Hiskija und der Prophet Jesaja, der Sohn von Amoz, beteten deswegen zu Gott und schrien zu ihm um Hilfe.

Da schickte der HERR einen Engel, der im Lager des Assyrerkönigs alle Kriegsleute, Offiziere und Befehlshaber tötete, sodass der König mit Schimpf und Schande in sein Land zurückkehren musste. Als er eines Tages in den Tempel seines Gottes ging, erschlugen ihn dort seine eigenen Söhne mit dem Schwert.

So rettete der HERR König Hiskija und die Bewohner von Jerusalem aus der Hand Sanheribs, des Königs von Assyrien, und schützte sie vor allen ihren Feinden. Er gab ihnen Frieden an allen Grenzen.

Aus vielen Ländern wurden Opfergaben für den HERRN nach Jerusalem gebracht und kostbare Geschenke für Hiskija, den König von Juda; denn er stand seitdem bei allen Völkern in hohem Ansehen.

Einmal wurde Hiskija todkrank. Er betete zum HERRN und der HERR sagte ihm zu, dass er wieder gesund würde; er bestätigte ihm das sogar durch ein offenkundiges Wunder.

Aber anstatt dem HERRN für die erwiesene Wohltat zu danken, wurde Hiskija überheblich. Deshalb wurde der HERR zornig auf ihn und auch auf Juda und Jerusalem.

Doch Hiskija und die Bewohner von Jerusalem sahen ihre Schuld ein und beugten sich vor dem HERRN. Darum kam seine Strafe noch nicht über sie, solange Hiskija lebte.

Hiskija war sehr reich und stand in höchstem Ansehen. Er legte Schatzkammern an für seinen Besitz an Gold, Silber, Edelsteinen, Balsamöl, Schilden und allen möglichen kostbaren Geräten.

Er baute auch Vorratshäuser für Getreide, Wein und Olivenöl und Ställe für das Vieh, das er in großer Zahl hielt.

Zum Schutz seiner riesigen Rinder- und Schafherden ließ er eine Reihe von Grenzstädten bauen. Gott selbst hatte ihm zu diesem großen Reichtum verholfen.

Die Gihon-Quelle, die sich außerhalb der Stadt befindet, ließ Hiskija abdecken und das Wasser unterirdisch in westlicher Richtung in die Davidsstadt leiten. Alles, was er unternahm, gelang ihm.

So nahm es auch noch ein gutes Ende, als die Fürsten von Babylon eine Gesandtschaft zu ihm schickten, die sich nach dem Wunder erkundigen sollte, das im Land geschehen war. Damals ließ Gott Hiskija seinen selbst gewählten Weg gehen; aber er tat dies nur, weil er Hiskijas Charakter auf die Probe stellen wollte.

Was sonst noch über Hiskija zu berichten ist, über seine Taten, mit denen er seine Treue zum HERRN bewies, das ist nachzulesen in der Niederschrift der Offenbarungen des Propheten Jesaja, des Sohnes von Amoz, und im Buch der Könige von Israel und Juda.

Als Hiskija starb, wurde er in der Grabstätte der Nachkommen Davids bestattet, und zwar an bevorzugter Stelle, und die ganze Bevölkerung von Juda und Jerusalem erwies ihm große Ehre. Sein Sohn Manasse wurde sein Nachfolger.

Синодальный

Языки

1 Благочестивое царствование Озии в Иудее; 6 его победы над Филистимлянами, Аравитянами и Аммонитянами и его постройки; 16 поражен проказою за курение фимиама на алтаре; 21 прокаженный Озия живет в отдельном доме, и Иоафам управляет народом вместо него.

И взял весь народ Иудейский Озию, которому было шестнадцать лет, и поставили его царем на место отца его Амасии.

Он обстроил Елаф и возвратил его Иудее, после того как почил царь с отцами своими.

Шестнадцати лет был Озия, когда воцарился, и пятьдесят два года царствовал в Иерусалиме; имя матери его Иехолия из Иерусалима.

И делал он угодное в очах Господних точно так, как делал Амасия, отец его;

и прибегал он к Богу во дни Захарии, поучавшего страху Божию; и в те дни, когда он прибегал к Господу, споспешествовал ему Бог.

И он вышел и сразился с Филистимлянами, и разрушил стены Гефа и стены Иавнеи и стены Азота; и построил города в области Азотской и у Филистимлян.

И помогал ему Бог против Филистимлян и против Аравитян, живущих в Гур-Ваале, и против Меунитян;

и давали Аммонитяне дань Озии, и дошло имя его до пределов Египта, потому что он был весьма силен.

И построил Озия башни в Иерусалиме над воротами уго́льными и над воротами долины и на углу, и укрепил их.

И построил башни в пустыне, и иссек много водоемов, потому что имел много скота, и на низменности и на равнине, и земледельцев и садовников на горах и на Кармиле, ибо он любил земледелие.

Было у Озии и войско, выходившее на войну отрядами, по счету в списке их, составленном рукою Иеиела писца и Маасеи надзирателя, под предводительством Ханании, одного из главных сановников царских.

Все число глав поколений, из храбрых воинов, было две тысячи шестьсот,

и под рукою их военной силы триста семь тысяч пятьсот, вступавших в сражение с воинским мужеством, на помощь царю против неприятеля.

И заготовил для них Озия, для всего войска, щиты и копья, и шлемы и латы, и луки и пращные камни.

И сделал он в Иерусалиме искусно придуманные машины, чтоб они находились на башнях и на углах для метания стрел и больших камней. И пронеслось имя его далеко, потому что он дивно оградил себя и сделался силен.

Но когда он сделался силен, возгордилось сердце его на погибель его, и он сделался преступником пред Господом Богом своим, ибо вошел в храм Господень, чтобы воскурить фимиам на алтаре кадильном.

И пошел за ним Азария священник, и с ним восемьдесят священников Господних, людей отличных,

и воспротивились Озии царю и сказали ему: не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников, сынов Аароновых, посвященных для каждения; выйди из святилища, ибо ты поступил беззаконно, и не [будет] тебе это в честь у Господа Бога.

И разгневался Озия, – а в руке у него кадильница для каждения; и когда разгневался он на священников, проказа явилась на челе его, пред лицем священников, в доме Господнем, у алтаря кадильного.

И взглянул на него Азария первосвященник и все священники; и вот у него проказа на челе его. И понуждали его выйти оттуда, да и сам он спешил удалиться, так как поразил его Господь.

И был царь Озия прокаженным до дня смерти своей, и жил в отдельном доме и отлучен был от дома Господня. А Иоафам, сын его, начальствовал над домом царским и управлял народом земли.

Прочие деяния Озии, первые и последние, описал Исаия, сын Амоса, пророк.

И почил Озия с отцами своими, и похоронили его с отцами его на поле царских гробниц, ибо говорили: он прокаженный. И воцарился Иоафам, сын его, вместо него.

Успешное царствование Иоафама.

Двадцати пяти лет был Иоафам, когда воцарился, и шестнадцать лет царствовал в Иерусалиме; имя матери его Иеруша, дочь Садока.

И делал он угодное в очах Господних точно так, как делал Озия, отец его, только он не входил в храм Господень, и народ продолжал еще грешить.

Он построил верхние ворота дома Господня, и многое построил на стене Офела;

и города построил на горе Иудейской, и в лесах построил дворцы и башни.

Он воевал с царем Аммонитян и одолел их, и дали ему Аммонитяне в тот год сто талантов серебра и десять тысяч ко́ров пшеницы и ячменя десять тысяч. Это давали ему Аммонитяне и на другой год, и на третий.

Так силен был Иоафам потому, что устроял пути свои пред лицем Господа Бога своего.

Прочие деяния Иоафама и все войны его и поведение его описаны в книге царей Израильских и Иудейских:

двадцати пяти лет был он, когда воцарился, и шестнадцать лет царствовал в Иерусалиме.

И почил Иоафам с отцами своими, и похоронили его в городе Давидовом. И воцарился Ахаз, сын его, вместо него.

1 Нечестивое царствование Ахаза; 5 наказание его царями Сирии и Израиля; 8 пленные Иудеи возвращены сынами Ефрема; 16 Ахаз приобретает помощь Ассирии против Сириян; 22 приносит жертвы богам Дамасским и запирает двери дома Господня.

Двадцати лет был Ахаз, когда воцарился, и шестнадцать лет царствовал в Иерусалиме; и он не делал угодного в очах Господних, как делал Давид, отец его:

он шел путями царей Израильских, и даже сделал литые статуи Ваалов;

и он совершал курения на долине сынов Еннома, и проводил сыновей своих через огонь, подражая мерзостям народов, которых изгнал Господь пред лицем сынов Израилевых;

и приносил жертвы и курения на высотах и на холмах и под всяким ветвистым деревом.

И предал его Господь Бог его в руку царя Сириян, и они поразили его и взяли у него множество пленных и отвели в Дамаск. Также и в руку царя Израильского был предан он, и тот произвел у него великое поражение.

И избил Факей, сын Ремалиин, [царь Израильский,] Иудеев сто двадцать тысяч в один день, людей воинственных, потому что они оставили Господа Бога отцов своих.

Зихрий же, силач из Ефремлян, убил Маасею, сына царя, и Азрикама, начальствующего над дворцом, и Елкану, второго по царе.

И взяли сыны Израилевы в плен у братьев своих, Иудеев, двести тысяч жен, сыновей и дочерей; также и множество добычи награбили у них, и отправили добычу в Самарию.

Там был пророк Господень, имя его Одед. Он вышел пред лице войска, шедшего в Самарию, и сказал им: вот Господь Бог отцов ваших, во гневе на Иудеев, предал их в руку вашу, и вы избили их с такою яростью, которая достигла до небес.

И теперь вы думаете поработить сынов Иуды и Иерусалима в рабы и рабыни себе. А разве на самих вас нет вины пред Господом Богом вашим?

Итак послушайте меня, и возвратите пленных, которых вы захватили из братьев ваших, ибо пламень гнева Господня на вас.

И встали некоторые из начальников сынов Ефремовых: Азария, сын Иегоханана, Берехия, сын Мешиллемофа, и Езекия, сын Шаллума, и Амаса, сын Хадлая, против шедших с войны,

и сказали им: не вводите сюда пленных, потому что грех был бы нам пред Господом. Неужели вы думаете прибавить к грехам нашим и к преступлениям нашим? велика вина наша, и пламень гнева [Господня] над Израилем.

И оставили вооруженные пленных и добычу у военачальников и всего собрания.

И встали мужи, упомянутые по именам, и взяли пленных, и всех нагих из них одели из добычи, – и одели их, и обули их, и накормили их, и напоили их, и помазали их елеем, и посадили на ослов всех слабых из них, и отправили их в Иерихон, город пальм, к братьям их, и возвратились в Самарию.

В то время послал царь Ахаз к царям Ассирийским, чтоб они помогли ему,

ибо Идумеяне и еще приходили, и многих побили в Иудее, и взяли в плен;

и Филистимляне рассыпались по городам низменного края и юга Иудеи и взяли Вефсамис и Аиалон, и Гедероф и Сохо и зависящие от него города, и Фимну и зависящие от нее города, и Гимзо и зависящие от него города, и поселились там.

Так унизил Господь Иудею за Ахаза, царя Иудейского, потому что он развратил Иудею и тяжко грешил пред Господом.

И пришел к нему Феглафелласар, царь Ассирийский, но был в тягость ему, вместо того, чтобы помочь ему,

потому что Ахаз взял сокровища из дома Господня и дома царского и у князей и отдал царю Ассирийскому, но не в помощь себе.

И в тесное для себя время он продолжал беззаконно поступать пред Господом, он – царь Ахаз.

И приносил он жертвы богам Дамасским, думая, что они поражали его, и говорил: боги царей Сирийских помогают им; принесу я жертву им, и они помогут мне. Но они были на падение ему и всему Израилю.

И собрал Ахаз сосуды дома Божия, и сокрушил сосуды дома Божия, и запер двери дома Господня, и устроил себе жертвенники по всем углам в Иерусалиме,

и по всем городам Иудиным устроил высоты для каждения богам иным, и раздражал Господа Бога отцов своих.

Прочие дела его и все поступки его, первые и последние, описаны в книге царей Иудейских и Израильских.

И почил Ахаз с отцами своими, и похоронили его в городе, в Иерусалиме, но не внесли его в гробницы царей Израилевых. И воцарился Езекия, сын его, вместо него.

1 Езекия отворил двери дома Господня и собрал священников и левитов; 12 они очистили дом Господень и внесли обратно сосуды его; 20 начальники подчинились царю, когда священники приносили жертву за грех всего Израиля; 25 всё собрание молилось, когда левиты и певцы славили Господа словами Давида и Асафа; 31 весь народ приносил благодарственные приношения с радостью.

Езекия воцарился двадцати пяти лет, и двадцать девять лет царствовал в Иерусалиме; имя матери его Авия, дочь Захарии.

И делал он угодное в очах Господних точно так, как делал Давид, отец его.

В первый же год царствования своего, в первый месяц, он отворил двери дома Господня и возобновил их,

и велел прийти священникам и левитам, и собрал их на площади восточной,

и сказал им: послушайте меня, левиты! Ныне освятитесь сами и освятите дом Господа Бога отцов ваших, и выбросьте нечистоту из святилища.

Ибо отцы наши поступали беззаконно, и делали неугодное в очах Господа Бога нашего, и оставили Его, и отвратили они лица свои от жилища Господня, и оборотились спиною,

и заперли двери притвора, и погасили светильники, и не сожигали курения, и не возносили всесожжений во святилище Бога Израилева.

И был гнев Господа на Иудею и на Иерусалим, и Он отдал их на позор, на опустошение и на посмеяние, как вы видите глазами вашими.

И вот, пали отцы наши от меча, а сыновья наши и дочери наши и жены наши за это в плену [в земле не своей] доныне.

Теперь у меня на сердце – заключить завет с Господом Богом Израилевым, да отвратит от нас пламень гнева Своего.

Дети мои! не будьте небрежны, ибо вас избрал Господь предстоять лицу Его, служить Ему и быть у Него служителями и возжигателями курений.

И встали левиты: Махаф, сын Амасая, и Иоель, сын Азарии, из сыновей Каафовых; и из сыновей Мерариных: Кис, сын Авдия, и Азария, сын Иегаллелела; и из племени Гирсонова: Иоах, сын Зиммы, и Еден, сын Иоаха;

и из сыновей Елицафановых: Шимри и Иеиел; и из сыновей Асафовых: Захария и Матфания;

и из сыновей Емановых: Иехиел и Шимей; и из сыновей Идифуновых: Шемаия и Уззиел.

Они собрали братьев своих и освятились, и пошли по приказанию царя очищать дом Господень по словам Господа.

И вошли священники внутрь дома Господня для очищения, и вынесли все нечистое, что нашли в храме Господнем, на двор дома Господня, а левиты взяли это, чтобы вынести вон к потоку Кедрону.

И начали освящать в первый день первого месяца, и в восьмой день того же месяца вошли в притвор Господень; и освящали дом Господень восемь дней, и в шестнадцатый день первого месяца кончили.

И пришли в дом к царю Езекии и сказали: мы очистили дом Господень, и жертвенник для всесожжения, и все сосуды его, и стол для хлебов предложения, и все сосуды его;

и все сосуды, которые забросил царь Ахаз во время царствования своего, в беззаконии своем, мы приготовили и освятили, и вот они пред жертвенником Господним.

И встал царь Езекия рано утром и собрал начальников города, и пошел в дом Господень.

И привели семь тельцов и семь овнов, и семь агнцев и семь козлов на жертву о грехе за царство и за святилище и за Иудею; и приказал он сынам Аароновым, священникам, вознести всесожжение на жертвенник Господень.

И закололи тельцов, и взяли священники кровь, и окропили жертвенник, и закололи овнов, и окропили кровью жертвенник; и закололи агнцев, и окропили кровью жертвенник.

И привели козлов за грех пред лице царя и собрания, и они возложили руки свои на них.

И закололи их священники, и очистили кровью их жертвенник для заглаждения грехов всего Израиля, ибо за всего Израиля приказал царь принести всесожжение и жертву о грехе.

И поставил он левитов в доме Господнем с кимвалами, псалтирями и цитрами, по уставу Давида и Гада, прозорливца царева, и Нафана пророка, так как от Господа был устав этот чрез пророков Его.

И стали левиты с музыкальными орудиями Давидовыми и священники с трубами.

И приказал Езекия вознести всесожжение на жертвенник. И в то время, как началось всесожжение, началось пение Господу, при звуке труб и орудий Давида, царя Израилева.

И все собрание молилось, и певцы пели, и трубили трубы, доколе не окончилось всесожжение.

По окончании же всесожжения царь и все находившиеся при нем преклонились и поклонились.

И сказал царь Езекия и князья левитам, чтоб они славили Господа словами Давида и Асафа прозорливца, и они славили с радостью, и преклонялись и поклонялись.

И продолжал Езекия и сказал: теперь вы посвятили себя Господу; приступайте и приносите жертвы и благодарственные приношения в дом Господень. И понесло все собрание жертвы и благодарственные приношения, и всякий, кто расположен был сердцем, – всесожжения.

И было число всесожжений, которые привели собравшиеся: семьдесят волов, сто овнов, двести агнцев – все это для всесожжения Господу.

Других священных жертв было: шестьсот из крупного скота и три тысячи из мелкого скота.

Но священников было мало, и они не могли сдирать кож со всех всесожжений, и помогали им братья их левиты, до окончания дела и доколе освятились прочие священники, ибо левиты были более тщательны в освящении себя, нежели священники.

Притом же всесожжений было множество с туками мирных жертв и с возлияниями при всесожжении. Так восстановлено служение в доме Господнем.

И радовался Езекия и весь народ о том, что Бог так расположил народ, ибо это сделалось неожиданно.

1 Езекия приглашает остаток Израиля в Иерусалим для совершения великой пасхи; 10 большинство Израильтян издевается над гонцами; 13 многочисленное собрание совершает пасху.

И послал Езекия по всей земле Израильской и Иудее, и письма писал к Ефрему и Манассии, чтобы пришли в дом Господень, в Иерусалим, для совершения пасхи Господу Богу Израилеву.

И положили на совете царь и князья его и все собрание в Иерусалиме – совершить пасху во второй месяц,

ибо не могли совершить ее в свое время, потому что священники еще не освятились в достаточном числе и народ не собрался в Иерусалим.

И понравилось это царю и всему собранию.

И определили объявить по всему Израилю, от Вирсавии до Дана, чтобы шли в Иерусалим для совершения пасхи Господу Богу Израилеву, потому что давно не совершали ее, как предписано.

И пошли гонцы с письмами от царя и от князей его по всей земле Израильской и Иудее, и по повелению царя говорили: дети Израиля! обратитесь к Господу Богу Авраама, Исаака и Израиля, и Он обратится к остатку, уцелевшему у вас от руки царей Ассирийских.

И не будьте таковы, как отцы ваши и братья ваши, которые беззаконно поступали пред Господом Богом отцов своих; и Он предал их на опустошение, как вы видите.

Ныне не будьте жестоковыйны, как отцы ваши, покоритесь Господу и приходите во святилище Его, которое Он освятил навек; и служите Господу Богу вашему, и Он отвратит от вас пламень гнева Своего.

Когда вы обратитесь к Господу, тогда братья ваши и дети ваши [будут] в милости у пленивших их и возвратятся в землю сию, ибо благ и милосерд Господь Бог ваш и не отвратит лица от вас, если вы обратитесь к Нему.

И ходили гонцы из города в город по земле Ефремовой и Манассииной и до Завулоновой, но над ними смеялись и издевались.

Однако некоторые из колена Асирова, Манассиина и Завулонова смирились и пришли в Иерусалим.

И над Иудеею была рука Божия, даровавшая им единое сердце, чтоб исполнить повеление царя и князей, по слову Господню.

И собралось в Иерусалим множество народа для совершения праздника опресноков, во второй месяц, – собрание весьма многочисленное.

И встали и ниспровергли жертвенники, которые были в Иерусалиме; и всё, на чем совершаемо было курение [идолам], разрушили и бросили в поток Кедрон;

и закололи пасхального агнца в четырнадцатый день второго месяца. Священники и левиты устыдившись освятились и принесли всесожжения в дом Господень,

и стали на своем месте по уставу своему, по закону Моисея, человека Божия. Священники кропили кровью [принимая ее] из рук левитов.

Так как много было в собрании таких, которые не освятились, то вместо нечистых левиты закололи пасхального агнца, для посвящения Господу.

Многие из народа, большею частью из колена Ефремова и Манассиина, Иссахарова и Завулонова, не очистились; однако же они ели пасху, не по уставу.

Но Езекия помолился за них, говоря: Господь благий да простит каждого, кто расположил сердце свое к тому, чтобы взыскать Господа Бога, Бога отцов своих, хотя и без очищения священного!

И услышал Господь Езекию и простил народ.

И совершили сыны Израилевы, находившиеся в Иерусалиме, праздник опресноков в семь дней, с великим веселием; каждый день левиты и священники славили Господа на орудиях, устроенных для славословия Господа.

И говорил Езекия по сердцу всем левитам, имевшим доброе разумение в служении Господу. И ели праздничное семь дней, принося жертвы мирные и славя Господа Бога отцов своих.

И решило все собрание праздновать другие семь дней, и провели эти семь дней в веселии,

потому что Езекия, царь Иудейский, выставил для собравшихся тысячу тельцов и десять тысяч мелкого скота, и вельможи выставили для собравшихся тысячу тельцов и десять тысяч мелкого скота; и священников освятилось уже много.

И веселились все собравшиеся из Иудеи, и священники и левиты, и все собрание, пришедшее от Израиля, и пришельцы, пришедшие из земли Израильской и обитавшие в Иудее.

И было веселие великое в Иерусалиме, потому что со дней Соломона, сына Давидова, царя Израилева, не бывало подобного сему в Иерусалиме.

И встали священники и левиты, и благословили народ; и услышан был голос их, и взошла молитва их в святое жилище Его на небеса.

1 Разрушение всех остатков идолопоклонства; 2 Езекия восстановил десятины на содержание священников и левитов; 11 комнаты для оставшегося от приношений и его распределение.

И по окончании всего этого, пошли все Израильтяне, там находившиеся, в города Иудейские и разбили статуи, срубили посвященные дерева, и разрушили высоты и жертвенники во всей Иудее и в земле Вениаминовой, Ефремовой и Манассииной, до конца. И потом возвратились все сыны Израилевы, каждый во владение свое, в города свои.

И поставил Езекия череды священников и левитов, по их распределению, каждого при деле своем, священническом или левитском, при всесожжении и при жертвах мирных, для службы, для хваления и славословия, у ворот дома Господня.

И определил царь часть из имущества своего на всесожжения: на всесожжения утренние и вечерние, и на всесожжения в субботы и в новомесячия, и в праздники, как написано в законе Господнем.

И повелел он народу, живущему в Иерусалиме, давать определенное содержание священникам и левитам, чтоб они были ревностны в законе Господнем.

Когда обнародовано было это повеление, тогда нанесли сыны Израилевы множество начатков хлеба, вина, и масла, и меду, и всяких произведений полевых; и десятин из всего нанесли множество.

И Израильтяне и Иудеи, живущие по городам Иудейским, также представили десятины из крупного и мелкого скота и десятины из пожертвований, посвященных Господу Богу их; и наложили груды, груды.

В третий месяц начали класть груды, и в седьмой месяц кончили.

И пришли Езекия и вельможи, и увидели груды, и благодарили Господа и народ Его Израиля.

И спросил Езекия священников и левитов об этих грудах.

И отвечал ему Азария первосвященник из дома Садокова и сказал: с того времени, как начали носить приношения в дом Господень, мы ели досыта, и многое осталось, потому что Господь благословил народ Свой. Из оставшегося составилось такое множество.

И приказал Езекия приготовить комнаты при доме Господнем. И приготовили.

И перенесли туда приношения, и десятины, и пожертвования, со всею точностью. И был начальником при них Хонания левит, и Симей, брат его, вторым.

А Иехиил и Азазия, и Нахаф и Асаил, и Иеримоф и Иозавад, и Елиел и Исмахия, и Махаф и Бенания были смотрителями под рукою Хонании и Симея, брата его, по распоряжению царя Езекии и Азарии, начальника при доме Божием.

Коре, сын Имны, левит, привратник на восточной стороне, был при добровольных приношениях Богу, для выдачи принесенного Господу и важнейших из вещей посвященных.

И под его ведением находились Еден, и Миниамин, и Иешуа, и Шемаия, и Амария и Шехания в городах священнических, чтобы верно раздавать братьям своим части, как большому, так и малому,

сверх списка их, всем мужеского пола от трех лет и выше, всем ходящим в дом Господа для дел ежедневных, для служения их, по должностям их и по отделам их,

и внесенным в список священникам, по поколениям их, и левитам от двадцати лет и выше, по должностям их, по отделам их,

и внесенным в список, со всеми малолетними их, с женами их и с сыновьями их и с дочерями их, – всему обществу, ибо они со всею верностью посвятили себя на священную службу.

И для сынов Аароновых, священников в селениях вокруг городов их, при каждом городе поставлены были мужи поименованные, чтобы раздавать участки всем мужеского пола у священников и всем внесенным в список у левитов.

Вот что сделал Езекия во всей Иудее, – и он делал доброе, и справедливое, и истинное пред лицем Господа Бога своего.

И во всем, что он предпринимал на служение дому Божию и для соблюдения закона и заповедей, помышляя о Боге своем, он действовал от всего сердца своего и имел успех.

1 Сеннахирим, царь Ассирийский, вступил в Иудею, и Езекия укрепляет народ, увещевая довериться Господу; 9 Ассирияне предупреждают Езекию, чтобы он не надеялся на Господа; 16 хулят Бога перед народом; 20 Ассирийцы поражены ангелом Господним, их царь умерщвлен и жители Иерусалима спасены; 24 болезнь Езекии и исцеление; 27 богатства Езекии, его постройки; 32 его смерть и погребение.

После таких дел и верности, пришел Сеннахирим, царь Ассирийский, и вступил в Иудею, и осадил укрепленные города, и думал отторгнуть их себе.

Когда Езекия увидел, что пришел Сеннахирим с намерением воевать против Иерусалима,

тогда решил с князьями своими и с военными людьми своими засы́пать источники воды, которые вне города, и те помогли ему.

И собралось множество народа, и засы́пали все источники и поток, протекавший по стране, говоря: да не найдут цари Ассирийские, придя сюда, много воды [и да не укрепятся].

И ободрился он, и восстановил всю обрушившуюся стену, и поднял ее до башни, и извне построил другую стену, и укрепил Милло в городе Давидовом, и наготовил множество оружия и щитов.

И поставил военачальников над народом, и собрал их к себе на площадь у городских ворот, и говорил к сердцу их, и сказал:

будьте тверды и мужественны, не бойтесь и не страшитесь царя Ассирийского и всего множества, которое с ним, потому что с нами более, нежели с ним;

с ним мышца плотская, а с нами Господь Бог наш, чтобы помогать нам и сражаться на бранях наших. И подкрепился народ словами Езекии, царя Иудейского.

После сего послал Сеннахирим, царь Ассирийский, рабов своих в Иерусалим, – сам он стоял против Лахиса, и вся сила его с ним, – к Езекии, царю Иудейскому, и ко всем Иудеям, которые в Иерусалиме, сказать:

так говорит Сеннахирим, царь Ассирийский: на что вы надеетесь и сидите в крепости в Иерусалиме?

Не обольщает ли вас Езекия, чтобы предать вас смерти от голода и жажды, говоря: Господь Бог наш спасет нас от руки царя Ассирийского?

Не этот ли Езекия разрушил высоты Его и жертвенники Его, и сказал Иудее и Иерусалиму: пред жертвенником единым поклоняйтесь и на нем совершайте курения?

Разве вы не знаете, что сделал я и отцы мои со всеми народами земель? Могли ли боги народов земных спасти землю свою от руки моей?

Кто из всех богов народов, истребленных отцами моими, мог спасти народ свой от руки моей? Как же возможет ваш Бог спасти вас от руки моей?

И ныне пусть не обольщает вас Езекия и не отклоняет вас таким образом; не верьте ему: если не в силах был ни один бог ни одного народа и царства спасти народ свой от руки моей и от руки отцов моих, то и ваш Бог не спасет вас от руки моей.

И еще многое говорили рабы его против Господа Бога и против Езекии, раба Его.

И письма писал он, в которых поносил Господа Бога Израилева и говорил против Него такие слова: как боги народов земных не спасли народов своих от руки моей, так Бог Езекии не спасет народа Своего от руки моей.

И кричали громким голосом на Иудейском языке к народу Иерусалимскому, который был на стене, чтоб устрашить его и напугать его, и взять город.

И говорили о Боге Иерусалима, как о богах народов земли, – изделии рук человеческих.

И помолился царь Езекия и Исаия, сын Амосов, пророк, и возопили к небу.

И послал Господь Ангела, и он истребил всех храбрых и главноначальствующего и начальствующих в войске царя Ассирийского. И возвратился он со стыдом в землю свою; и когда пришел в дом бога своего, – исшедшие из чресл его поразили его там мечом.

Так спас Господь Езекию и жителей Иерусалима от руки Сеннахирима, царя Ассирийского, и от руки всех и оберегал их отовсюду.

Тогда многие приносили дары Господу в Иерусалим и дорогие вещи Езекии, царю Иудейскому. И он возвеличился после сего в глазах всех народов.

В те дни заболел Езекия смертельно. И помолился Господу, и Он услышал его и дал ему знамение.

Но не воздал Езекия за оказанные ему благодеяния, ибо возгордилось сердце его. И был на него гнев Божий и на Иудею, и на Иерусалим.

Но как смирился Езекия в гордости сердца своего, – сам и жители Иерусалима, то не пришел на них гнев Господень во дни Езекии.

И было у Езекии богатства и славы весьма много, и хранилище он сделал у себя для серебра и золота, и камней драгоценных, и для ароматов и щитов, и для всяких драгоценных сосудов;

и кладовые для произведений земли, для хлеба, вина и масла, и стойла для всякого рода скота, и дворы для стад.

И города построил себе. И стад мелкого и крупного скота было у него множество, потому что дал ему Бог весьма большое имущество.

Он же, Езекия, запер верхний проток вод Геона и провел их вниз к западной стороне города Давидова. И действовал успешно Езекия во всяком деле своем.

Только при послах царей Вавилонских, которые присылали к нему спросить о знамении, бывшем на земле, оставил его Бог, чтоб испытать его и открыть все, что у него на сердце.

Прочие деяния Езекии и добродетели его описаны в видении Исаии, сына Амосова, пророка, и в книге царей Иудейских и Израильских.

И почил Езекия с отцами своими, и похоронили его над гробницами сыновей Давидовых, и почесть воздали ему по смерти его все Иудеи и жители Иерусалима. И воцарился Манассия, сын его, вместо него.