[Зач. 167А.] Па́велъ, посла́нникъ Иису́съ Христо́въ во́лею Бо́жiею, и Тимоѳе́й бра́тъ, це́ркви Бо́жiей су́щей въ Кори́нѳѣ, со святы́ми всѣ́ми су́щими во все́й Аха́iи:

благода́ть ва́мъ и ми́ръ от Бо́га Отца́ на́шего, и Го́спода Иису́са Христа́.

[Зач. 167Б.] Благослове́нъ Бо́гъ и Оте́цъ Го́спода на́шего Иису́са Христа́, Оте́цъ щедро́тъ и Бо́гъ вся́кiя утѣ́хи,

утѣша́яй на́съ о вся́цѣй ско́рби на́шей, я́ко возмощи́ на́мъ утѣ́шити су́щыя во вся́цѣй ско́рби, утѣше́нiемъ, и́мже утѣша́емся са́ми от Бо́га.

Зане́ я́коже избы́точествуютъ страда́нiя Христо́ва въ на́съ, та́ко Христо́мъ избы́точествуетъ и утѣше́нiе на́ше.

А́ще ли же скорби́мъ, о ва́шемъ утѣше́нiи и спасе́нiи, дѣ́йствующемся въ терпѣ́нiи тѣ́хже страда́нiй, я́же и мы́ стра́ждемъ:

и упова́нiе на́ше извѣ́стно о ва́съ. А́ще ли утѣша́емся, о ва́шемъ утѣше́нiи и спасе́нiи, вѣ́дяще, зане́ я́коже о́бщницы есте́ страсте́мъ на́шымъ, та́кожде и утѣше́нiю.

[Зач. 168.] Не бо́ хо́щемъ ва́съ, бра́тiе, не вѣ́дѣти о ско́рби на́шей бы́вшей на́мъ во Асі́и, я́ко по премно́гу [и] па́че си́лы отяготи́хомся, я́ко не надѣ́ятися на́мъ и жи́ти.

Но са́ми въ себѣ́ осужде́нiе сме́рти имѣ́хомъ, да не надѣ́ющеся бу́демъ на ся́, но на Бо́га возставля́ющаго ме́ртвыя,

и́же от толи́кiя сме́рти изба́вилъ ны́ е́сть и избавля́етъ, на́ньже и упова́хомъ, я́ко и еще́ изба́витъ,

споспѣшеству́ющымъ и ва́мъ по на́съ моли́твою, да от мно́гихъ ли́цъ, е́же въ на́съ дарова́нiе, мно́гими благодари́тся о ва́съ {въ нѣ́кiихъ: о на́съ}.

[Зач. 169.] Похвале́нiе бо на́ше сiе́ е́сть, свидѣ́телство со́вѣсти на́шея, я́ко въ простотѣ́ и чи́стотѣ́ Бо́жiей, [а] не въ му́дрости пло́ти, но благода́тiю Бо́жiею жи́хомъ въ мíрѣ, мно́жае же у ва́съ.

Не ина́я бо пи́шемъ ва́мъ, но я́же чтете́ и разумѣва́ете: упова́ю же, я́ко и до конца́ уразумѣ́ете,

я́коже и разумѣ́сте на́съ от ча́сти, я́ко похвале́нiе ва́мъ есмы́, я́коже и вы́ на́мъ, въ де́нь Го́спода на́шего Иису́са Христа́.

И си́мъ упова́нiемъ хотѣ́хъ къ ва́мъ прiити́ пре́жде, да втору́ю благода́ть и́мате,

и ва́ми проити́ въ Македо́нiю, и па́ки от Македо́нiи прiити́ къ ва́мъ, и ва́ми проводи́тися во Иуде́ю.

Сiе́ же хотя́, еда́ что́ у́бо легкото́ю дѣ́яхъ? Или́ я́же совѣщава́ю, по пло́ти совѣщава́ю, да бу́детъ у мене́ е́же е́й, е́й, и е́же ни́, ни́.

Вѣ́ренъ же Бо́гъ, я́ко сло́во на́ше, е́же къ ва́мъ, не бы́сть е́й и ни́.

И́бо Бо́жiй Сы́нъ Иису́съ Христо́съ, и́же у ва́съ на́ми проповѣ́данный, мно́ю и Силуа́номъ и Тимоѳе́емъ, не бы́сть е́й и ни́, но въ Не́мъ Самѣ́мъ е́й бы́сть:

ели́ка бо обѣтова́нiя Бо́жiя, въ То́мъ е́й и въ То́мъ ами́нь: Бо́гу къ сла́вѣ на́ми.

[Зач. 170.] Извѣству́яй же на́съ съ ва́ми во Христа́ и пома́завый на́съ, Бо́гъ,

И́же и запечатлѣ́ на́съ, и даде́ обруче́нiе Ду́ха въ сердца́ на́ша.

А́зъ же свидѣ́теля Бо́га призыва́ю на мою́ ду́шу, я́ко щадя́ ва́съ, ктому́ не прiидо́хъ въ Кори́нѳъ,

не я́ко облада́емъ вѣ́рою ва́шею, но [я́ко] споспѣ́шницы есмы́ ва́шей ра́дости: вѣ́рою бо стоите́.

Суди́хъ же въ себѣ́ сiе́, не па́ки ско́рбiю къ ва́мъ прiити́.

А́ще бо а́зъ ско́рбь творю́ ва́мъ, то́ кто́ е́сть веселя́яй мя́, то́чiю прiе́мляй ско́рбь от мене́?

И писа́хъ ва́мъ сiе́ и́стое, да не прише́дъ ско́рбь на ско́рбь прiиму́, о ни́хже подоба́ше ми́ ра́доватися, надѣ́яся на вся́ вы́, я́ко [Зач. 171.] моя́ ра́дость всѣ́хъ ва́съ е́сть.

От печа́ли бо мно́гiя и туги́ се́рдца написа́хъ ва́мъ мно́гими слеза́ми, не я́ко да оскорби́теся, но любо́вь да позна́ете, ю́же и́мамъ изоби́лно къ ва́мъ.

А́ще ли кто́ оскорби́лъ [мене́], не мене́ оскорби́, но от ча́сти, да не отягчу́, всѣ́хъ ва́съ.

Дово́лно [бо] таково́му запреще́нiе сiе́, е́же от мно́гихъ:

тѣ́мже сопроти́вное па́че вы́ да да́руете и утѣ́шите, да не ка́ко мно́гою ско́рбiю поже́ртъ бу́детъ таковы́й:

тѣ́мже молю́ вы́, утверди́те къ нему́ любо́вь.

На сiе́ бо и писа́хъ, да разумѣ́ю иску́сство ва́ше, а́ще во все́мъ послушли́ви есте́.

Ему́же а́ще что́ да́руете, и а́зъ: и́бо а́зъ а́ще что́ дарова́хъ, ему́же дарова́хъ, ва́съ ра́ди, о лицы́ Иису́съ Христо́вѣ,

да не оби́дими бу́демъ от сатаны́: не не разумѣва́емъ бо умышле́нiй его́.

Прише́дъ же въ Троа́ду во благовѣ́стiе Христо́во, и две́ри отве́рзенѣ ми́ бы́вшей о Го́сподѣ,

не имѣ́хъ поко́я ду́ху моему́, не обрѣ́тшу ми́ Ти́та бра́та моего́: но отре́кся и́мъ {цѣлова́въ и́хъ}, изыдо́хъ въ Македо́нiю.

[Зач. 172.] Бо́гу же благодаре́нiе, всегда́ побѣди́тели на́съ творя́щему о Христѣ́ Иису́сѣ и воню́ ра́зума Его́ явля́ющу на́ми во вся́цѣмъ мѣ́стѣ.

Я́ко Христо́во благоуха́нiе есмы́ Богови въ спаса́емыхъ и въ погиба́ющихъ.

О́вѣмъ у́бо воня́ сме́ртная въ сме́рть, о́вѣмъ же во́ня живо́тная въ живо́тъ. И къ си́мъ кто́ дово́ленъ?

Нѣ́смы бо, я́коже мно́зи, нечи́сто проповѣ́дающiи сло́во Бо́жiе, но я́ко от чи́стоты́, но я́ко от Бо́га, предъ Бо́гомъ, во Христѣ́ глаго́лемъ.

Зачина́емъ ли па́ки на́съ самѣ́хъ извѣщава́ти ва́мъ? Или́ тре́буемъ, я́коже нѣ́цыи, извѣщава́телныхъ посла́нiй къ ва́мъ, или́ от ва́съ извѣсти́телныхъ?

Посла́нiе [бо] на́ше вы́ есте́, напи́саное въ сердца́хъ на́шихъ, зна́емое и прочита́емое от всѣ́хъ человѣ́къ:

явля́еми, я́ко есте́ посла́нiе Христо́во слу́женое на́ми, напи́сано не черни́ломъ, но Ду́хомъ Бо́га жи́ва, не на скрижа́лехъ ка́менныхъ, но на скрижа́лехъ се́рдца пло́тяныхъ.

[Зач. 173.] Надѣ́янiе же таково́ и́мамы Христо́мъ къ Бо́гу,

не я́ко дово́лни есмы́ от себе́ помы́слити что́, я́ко от себе́, но дово́лство на́ше от Бо́га:

и́же и удово́ли на́съ служи́тели бы́ти Но́ву Завѣ́ту, не пи́смени, но ду́ху: писмя́ бо убива́етъ, а ду́хъ животвори́тъ.

А́ще ли служе́нiе сме́рти писмены́, образова́но въ ка́менехъ, бы́сть въ сла́ву, я́ко не мощи́ взира́ти сыно́мъ Изра́илевымъ на лице́ Моисе́ово, сла́вы ра́ди лица́ его́ престаю́щiя:

ка́ко не мно́жае па́че служе́нiе ду́ха бу́детъ въ сла́вѣ?

А́ще бо служе́нiе осужде́нiя, сла́ва, мно́го па́че избы́точествуетъ служе́нiе пра́вды въ сла́вѣ.

И́бо не просла́вися просла́вленное въ ча́сти се́й, за превосходя́щую сла́ву.

А́ще бо престаю́щее, сла́вою: мно́го па́че пребыва́ющее, въ сла́вѣ.

[Зач. 174.] Иму́ще у́бо таково́ упова́нiе, мно́гимъ дерзнове́нiемъ дѣ́йствуемъ,

и не я́коже Моисе́й полага́ше покрыва́ло на лицы́ свое́мъ, за е́же не мощи́ взира́ти сыно́мъ Изра́илевымъ на коне́цъ престаю́щаго.

Но ослѣпи́шася помышле́нiя и́хъ: да́же бо до сего́ дне́ то́жде покрыва́ло во чте́нiи Ве́тхаго Завѣ́та пребыва́етъ не открове́но, зане́ о Христѣ́ престае́тъ.

Но да́же до дне́сь, внегда́ чте́тся Моисе́й, покрыва́ло на се́рдцѣ и́хъ лежи́тъ:

внегда́ же обратя́тся ко Го́споду, взима́ется покрыва́ло.

Госпо́дь же Ду́хъ е́сть: а идѣ́же Ду́хъ Госпо́день, ту́ свобо́да.

Мы́ же вси́ открове́ннымъ лице́мъ сла́ву Госпо́дню взира́юще, въ то́йже о́бразъ преобразу́емся от сла́вы въ сла́ву, я́коже от Госпо́дня Ду́ха.

Сицева́ у́бо иму́ще обѣтова́нiя, о, возлю́бленнiи, [Зач. 183.] очи́стимъ себе́ от вся́кiя скве́рны пло́ти и ду́ха, творя́ще святы́ню въ стра́сѣ Бо́жiи.

Вмѣсти́те ны́: ни еди́наго оби́дѣхомъ, ни еди́наго истли́хомъ, ни еди́наго лихои́мствовахомъ.

Не на осужде́нiе глаго́лю: пре́жде бо рѣ́хъ, я́ко въ сердца́хъ на́шихъ есте́, во е́же умре́ти съ ва́ми и сожи́ти.

Мно́го ми́ дерзнове́нiе къ ва́мъ, мно́га ми́ похвала́ о ва́съ: испо́лнихся утѣ́хи, преизбы́точествую ра́достiю о вся́цѣй печа́ли на́шей.

И́бо прише́дшымъ на́мъ въ Македо́нiю, ни еди́наго имѣ́ поко́я пло́ть на́ша, но во все́мъ скорбя́ще: внѣу́ду бра́ни, внутрьу́ду боя́зни.

Но утѣша́яй смире́нныя, утѣ́ши на́съ Бо́гъ прише́ствiемъ Ти́товымъ,

не то́кмо же прише́ствiемъ его́, но и утѣше́нiемъ, и́мже утѣ́шися о ва́съ, повѣ́дая на́мъ ва́ше жела́нiе, ва́ше рыда́нiе, ва́шу ре́вность по мнѣ́, я́ко ми́ па́че возра́доватися.

Я́ко а́ще и оскорби́хъ ва́съ посла́нiемъ, не раска́юся, а́ще и раска́ялъ бы́хъ ся́: ви́жду бо́, я́ко посла́нiе о́но, а́ще и къ часу́, оскорби́ ва́съ.

Ны́нѣ ра́дуюся, не я́ко ско́рбни бы́сте, но я́ко оскорби́стеся въ покая́нiе: оскорбѣ́сте бо́ по Бо́зѣ, да́ ни въ че́мже отщетите́ся от на́съ.

[Зач. 184.] Печа́ль бо́, я́же по Бо́зѣ, покая́нiе нераска́янно во спасе́нiе содѣ́ловаетъ, а [сего́] мíра печа́ль сме́рть содѣ́ловаетъ.

Се́ бо сiе́ са́мое, е́же по Бо́зѣ оскорби́тися ва́мъ, коли́ко содѣ́ла въ ва́съ тща́нiе? Но отвѣ́тъ? Но негодова́нiе, но стра́хъ, но вожделѣ́нiе, но ре́вность, но отмще́нiе? Во все́мъ предста́висте себе́ чи́сты бы́ти въ ве́щи.

А́ще бо и писа́хъ ва́мъ, не оби́дѣвшаго ра́ди, ниже́ оби́димаго ра́ди, но за е́же яви́тися въ ва́съ тща́нiю на́шему, е́же о ва́съ предъ Бо́гомъ.

Сего́ ра́ди утѣ́шихомся о утѣше́нiи ва́шемъ: ли́шше же па́че возра́довахомся о ра́дости Ти́товѣ, я́ко поко́ися ду́хъ его́ от всѣ́хъ ва́съ:

я́ко а́ще что́ ему́ о ва́съ похвали́хся, не посрами́хся: но я́ко вся́ вои́стинну глаго́лахомъ ва́мъ, та́ко и похвале́нiе на́ше, е́же къ Ти́ту, и́стинно бы́сть:

и утро́ба его́ и́злиха къ ва́мъ е́сть, воспомина́ющаго всѣ́хъ ва́съ послуша́нiе, я́ко со стра́хомъ и тре́петомъ прiя́сте его́.

Ра́дуюся у́бо, я́ко во все́мъ дерза́ю въ ва́съ.

Синодальный

1 Павел приветствует Церковь в Коринфе. 3 Благодарит Бога за избавление его от смерти. 12 Защищается от обвинения в непостоянстве.

[Зач. 167А.] Павел, волею Божиею апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии:

благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.

[Зач. 167Б.] Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения,

утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!

Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше.

Скорбим ли мы, скорбим для вашего утешения и спасения, которое совершается перенесением тех же страданий, какие и мы терпим.

И надежда наша о вас тверда. Утешаемся ли, утешаемся для вашего утешения и спасения, зная, что вы участвуете как в страданиях наших, так и в утешении.

[Зач. 168.] Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых.

Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых,

Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит,

при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас.

[Зач. 169.] Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией, жили в мире, особенно же у вас.

И мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете, и что, как надеюсь, до конца уразумеете,

так как вы отчасти и уразумели уже, что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса Христа.

И в этой уверенности я намеревался прийти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать,

и через вас пройти в Македонию, из Македонии же опять прийти к вам; а вы проводили бы меня в Иудею.

Имея такое намерение, легкомысленно ли я поступил? Или, что́ я предпринимаю, по плоти предпринимаю, так что у меня то «да, да», то «нет, нет»?

Верен Бог, что слово наше к вам не было то «да», то «нет».

Ибо Сын Божий, Иисус Христос, проповеданный у вас нами, мною и Силуаном и Тимофеем, не был «да» и «нет»; но в Нем было «да», –

ибо все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь», – в славу Божию, через нас.

[Зач. 170.] Утверждающий же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог,

Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши.

Бога призываю во свидетели на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф,

не потому, будто мы берем власть над верою вашею; но мы споспешествуем радости вашей: ибо верою вы тверды.

1 Скорбь Павла в предыдущем письме. 5 Совет оказать милость кающемуся брату. 12 Успех в распространении им Евангелия радует Павла.

Итак я рассудил сам в себе не приходить к вам опять с огорчением.

Ибо если я огорчаю вас, то кто обрадует меня, как не тот, кто огорчен мною?

Это самое и писал я вам, дабы, придя, не иметь огорчения от тех, о которых мне надлежало радоваться: ибо я во всех вас уверен, что [Зач. 171.] моя радость есть радость и для всех вас.

От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам.

Если же кто огорчил, то не меня огорчил, но частью, – чтобы не сказать много, – и всех вас.

Для такого довольно сего наказания от многих,

так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью.

И потому прошу вас оказать ему любовь.

Ибо я для того и писал, чтобы узнать на опыте, во всем ли вы послушны.

А кого вы в чем прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова,

чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы.

Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом,

я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но, простившись с ними, я пошел в Македонию.

[Зач. 172.] Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте.

Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих:

для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь. И кто способен к сему?

Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе.

1 «Вы – наше письмо»; прежнее было «служением» осуждения; новое – служение оправдания. 12 «Где Дух Господень, там свобода».

Неужели нам снова знакомиться с вами? Неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма к вам или от вас?

Вы – наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками;

вы показываете собою, что вы – письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца.

[Зач. 173.] Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа,

не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что́ от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога.

Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, –

то не гораздо ли более должно быть славно служение духа?

Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.

Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

[Зач. 174.] Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением,

а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего.

Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом.

Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их;

но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается.

Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода.

Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа.

1 «Вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить». 5 «Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению».

Итак, возлюбленные, имея такие обетования, [Зач. 183.] очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием.

Вместите нас. Мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти.

Не в осуждение говорю; ибо я прежде сказал, что вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить.

Я много надеюсь на вас, много хвалюсь вами; я исполнен утешением, преизобилую радостью, при всей скорби нашей.

Ибо, когда пришли мы в Македонию, плоть наша не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: отвне – нападения, внутри – страхи.

Но Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита,

и не только прибытием его, но и утешением, которым он утешался о вас, пересказывая нам о вашем усердии, о вашем плаче, о вашей ревности по мне, так что я еще более обрадовался.

Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было; ибо вижу, что послание то́ опечалило вас, впрочем на время.

Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда.

[Зач. 184.] Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть.

Ибо то самое, что вы опечалились ради Бога, смотри́те, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле.

Итак, если я писал к вам, то не ради оскорбителя и не ради оскорбленного, но чтобы вам открылось попечение наше о вас пред Богом.

Посему мы утешились утешением вашим; а еще более обрадованы мы радостью Тита, что вы все успокоили дух его.

Итак я не остался в стыде, если чем-либо о вас похвалился перед ним, но как вам мы говорили все истину, так и перед Титом похвала наша оказалась истинною;

и сердце его весьма расположено к вам, при воспоминании о послушании всех вас, как вы приняли его со страхом и трепетом.

Итак радуюсь, что во всем могу положиться на вас.

Французский (LSG)

Языки

Paul, apôtre de Jésus Christ par la volonté de Dieu, et le frère Timothée, à l'Église de Dieu qui est à Corinthe, et à tous les saints qui sont dans toute l'Achaïe:

que la grâce et la paix vous soient données de la part de Dieu notre Père et du Seigneur Jésus Christ!

Béni soit Dieu, le Père de notre Seigneur Jésus Christ, le Père des miséricordes et le Dieu de toute consolation,

qui nous console dans toutes nos afflictions, afin que, par la consolation dont nous sommes l'objet de la part de Dieu, nous puissions consoler ceux qui se trouvent dans quelque l'affliction!

Car, de même que les souffrances de Christ abondent en nous, de même notre consolation abonde par Christ.

Si nous sommes affligés, c'est pour votre consolation et pour votre salut; si nous sommes consolés, c'est pour votre consolation, qui se réalise par la patience à supporter les mêmes souffrances que nous endurons.

Et notre espérance à votre égard est ferme, parce que nous savons que, si vous avez part aux souffrances, vous avez part aussi à la consolation.

Nous ne voulons pas, en effet, vous laisser ignorer, frères, au sujet de la tribulation qui nous est survenue en Asie, que nous avons été excessivement accablés, au delà de nos forces, de telle sorte que nous désespérions même de conserver la vie.

Et nous regardions comme certain notre arrêt de mort, afin de ne pas placer notre confiance en nous-mêmes, mais de la placer en Dieu, qui ressuscite les morts.

C'est lui qui nous a délivrés et qui nous délivrera d'une telle mort, lui de qui nous espérons qu'il nous délivrera encore,

vous-mêmes aussi nous assistant de vos prières, afin que la grâce obtenue pour nous par plusieurs soit pour plusieurs une occasion de rendre grâces à notre sujet.

Car ce qui fait notre gloire, c'est ce témoignage de notre conscience, que nous nous sommes conduits dans le monde, et surtout à votre égard, avec sainteté et pureté devant Dieu, non point avec une sagesse charnelle, mais avec la grâce de Dieu.

Nous ne vous écrivons pas autre chose que ce que vous lisez, et ce que vous reconnaissez. Et j'espère que vous le reconnaîtrez jusqu'à la fin,

comme vous avez déjà reconnu en partie que nous sommes votre gloire, de même que vous serez aussi la nôtre au jour du Seigneur Jésus.

Dans cette persuasion, je voulais aller d'abord vers vous, afin que vous eussiez une double grâce;

je voulais passer chez vous pour me rendre en Macédoine, puis revenir de la Macédoine chez vous, et vous m'auriez fait accompagner en Judée.

Est-ce que, en voulant cela, j'ai donc usé de légèreté? Ou bien, mes résolutions sont-elles des résolutions selon la chair, de sorte qu'il y ait en moi le oui et le non?

Aussi vrai que Dieu est fidèle, la parole que nous vous avons adressée n'a pas été oui et non.

Car le Fils de Dieu, Jésus Christ, qui a été prêché par nous au milieu de vous, par moi, et par Silvain, et par Timothée, n'a pas été oui et non, mais c'est oui qui a été en lui;

car, pour ce qui concerne toutes les promesses de Dieu, c'est en lui qu'est le oui; c'est pourquoi encore l'Amen par lui est prononcé par nous à la gloire de Dieu.

Et celui qui nous affermit avec vous en Christ, et qui nous a oints, c'est Dieu,

lequel nous a aussi marqués d'un sceau et a mis dans nos coeurs les arrhes de l'Esprit.

Or, je prends Dieu à témoin sur mon âme, que c'est pour vous épargner que je ne suis plus allé à Corinthe;

non pas que nous dominions sur votre foi, mais nous contribuons à votre joie, car vous êtes fermes dans la foi.

Je résolus donc en moi-même de ne pas retourner chez vous dans la tristesse.

Car si je vous attriste, qui peut me réjouir, sinon celui qui est attristé par moi?

J'ai écrit comme je l'ai fait pour ne pas éprouver, à mon arrivée, de la tristesse de la part de ceux qui devaient me donner de la joie, ayant en vous tous cette confiance que ma joie est la vôtre à tous.

C'est dans une grande affliction, le coeur angoissé, et avec beaucoup de larmes, que je vous ai écrit, non pas afin que vous fussiez attristés, mais afin que vous connussiez l'amour extrême que j'ai pour vous.

Si quelqu'un a été une cause de tristesse, ce n'est pas moi qu'il a attristé, c'est vous tous, du moins en partie, pour ne rien exagérer.

Il suffit pour cet homme du châtiment qui lui a été infligé par le plus grand nombre,

en sorte que vous devez bien plutôt lui pardonner et le consoler, de peur qu'il ne soit accablé par une tristesse excessive.

Je vous exhorte donc à faire acte de charité envers lui;

car je vous ai écrit aussi dans le but de connaître, en vous mettant à l'épreuve, si vous êtes obéissants en toutes choses.

Or, à qui vous pardonnez, je pardonne aussi; et ce que j'ai pardonné, si j'ai pardonné quelque chose, c'est à cause de vous, en présence de Christ,

afin de ne pas laisser à Satan l'avantage sur nous, car nous n'ignorons pas ses desseins.

Au reste, lorsque je fus arrivé à Troas pour l'Évangile de Christ, quoique le Seigneur m'y eût ouvert une porte, je n'eus point de repos d'esprit, parce que je ne trouvai pas Tite, mon frère;

c'est pourquoi, ayant pris congé d'eux, je partis pour la Macédoine.

Grâces soient rendues à Dieu, qui nous fait toujours triompher en Christ, et qui répand par nous en tout lieu l'odeur de sa connaissance!

Nous sommes, en effet, pour Dieu la bonne odeur de Christ, parmi ceux qui sont sauvés et parmi ceux qui périssent:

aux uns, une odeur de mort, donnant la mort; aux autres, une odeur de vie, donnant la vie. -Et qui est suffisant pour ces choses? -

Car nous ne falsifions point la parole de Dieu, comme font plusieurs; mais c'est avec sincérité, mais c'est de la part de Dieu, que nous parlons en Christ devant Dieu.

Commençons-nous de nouveau à nous recommander nous-mêmes? Ou avons-nous besoin, comme quelques-uns, de lettres de recommandation auprès de vous, ou de votre part?

C'est vous qui êtes notre lettre, écrite dans nos coeurs, connue et lue de tous les hommes.

Vous êtes manifestement une lettre de Christ, écrite, par notre ministère, non avec de l'encre, mais avec l'Esprit du Dieu vivant, non sur des tables de pierre, mais sur des tables de chair, sur les coeurs.

Cette assurance-là, nous l'avons par Christ auprès de Dieu.

Ce n'est pas à dire que nous soyons par nous-mêmes capables de concevoir quelque chose comme venant de nous-mêmes. Notre capacité, au contraire, vient de Dieu.

Il nous a aussi rendus capables d'être ministres d'une nouvelle alliance, non de la lettre, mais de l'esprit; car la lettre tue, mais l'esprit vivifie.

Or, si le ministère de la mort, gravé avec des lettres sur des pierres, a été glorieux, au point que les fils d'Israël ne pouvaient fixer les regards sur le visage de Moïse, à cause de la gloire de son visage, bien que cette gloire fût passagère,

combien le ministère de l'esprit ne sera-t-il pas plus glorieux!

Si le ministère de la condamnation a été glorieux, le ministère de la justice est de beaucoup supérieur en gloire.

Et, sous ce rapport, ce qui a été glorieux ne l'a point été, à cause de cette gloire qui lui est supérieure.

En effet, si ce qui était passager a été glorieux, ce qui est permanent est bien plus glorieux.

Ayant donc cette espérance, nous usons d'une grande liberté,

et nous ne faisons pas comme Moïse, qui mettait un voile sur son visage, pour que les fils d'Israël ne fixassent pas les regards sur la fin de ce qui était passager.

Mais ils sont devenus durs d'entendement. Car jusqu'à ce jour le même voile demeure quand, ils font la lecture de l'Ancien Testament, et il ne se lève pas, parce que c'est en Christ qu'il disparaît.

Jusqu'à ce jour, quand on lit Moïse, un voile est jeté sur leurs coeurs;

mais lorsque les coeurs se convertissent au Seigneur, le voile est ôté.

Or, le Seigneur c'est l'Esprit; et là où est l'Esprit du Seigneur, là est la liberté.

Nous tous qui, le visage découvert, contemplons comme dans un miroir la gloire du Seigneur, nous sommes transformés en la même image, de gloire en gloire, comme par le Seigneur, l'Esprit.

Ayant donc de telles promesses, bien-aimés, purifions-nous de toute souillure de la chair et de l'esprit, en achevant notre sanctification dans la crainte de Dieu.

Donnez-nous une place dans vos coeurs! Nous n'avons fait tort à personne, nous n'avons ruiné personne, nous n'avons tiré du profit de personne.

Ce n'est pas pour vous condamner que je parle de la sorte; car j'ai déjà dit que vous êtes dans nos coeurs à la vie et à la mort.

J'ai une grande confiance en vous, j'ai tout sujet de me glorifier de vous; je suis rempli de consolation, je suis comblé de joie au milieu de toutes nos tribulations.

Car, depuis notre arrivée en Macédoine, notre chair n'eut aucun repos; nous étions affligés de toute manière: luttes au dehors, craintes au dedans.

Mais Dieu, qui console ceux qui sont abattus, nous a consolés par l'arrivée de Tite,

et non seulement par son arrivée, mais encore par la consolation que Tite lui-même ressentait à votre sujet: il nous a raconté votre ardent désir, vos larmes, votre zèle pour moi, en sorte que ma joie a été d'autant plus grande.

Quoique je vous aie attristés par ma lettre, je ne m'en repens pas. Et, si je m'en suis repenti, -car je vois que cette lettre vous a attristés, bien que momentanément, -

je me réjouis à cette heure, non pas de ce que vous avez été attristés, mais de ce que votre tristesse vous a portés à la repentance; car vous avez été attristés selon Dieu, afin de ne recevoir de notre part aucun dommage.

En effet, la tristesse selon Dieu produit une repentance à salut dont on ne se repent jamais, tandis que la tristesse du monde produit la mort.

Et voici, cette même tristesse selon Dieu, quel empressement n'a-t-elle pas produit en vous! Quelle justification, quelle indignation, quelle crainte, quel désir ardent, quel zèle, quelle punition! Vous avez montré à tous égards que vous étiez purs dans cette affaire.

Si donc je vous ai écrit, ce n'était ni à cause de celui qui a fait l'injure, ni à cause de celui qui l'a reçue; c'était afin que votre empressement pour nous fût manifesté parmi vous devant Dieu.

C'est pourquoi nous avons été consolés. Mais, outre notre consolation, nous avons été réjouis beaucoup plus encore par la joie de Tite, dont l'esprit a été tranquillisé par vous tous.

Et si devant lui je me suis un peu glorifié à votre sujet, je n'en ai point eu de confusion; mais, comme nous vous avons toujours parlé selon la vérité, ce dont nous nous sommes glorifiés auprès de Tite s'est trouvé être aussi la vérité.

Il éprouve pour vous un redoublement d'affection, au souvenir de votre obéissance à tous, et de l'accueil que vous lui avez fait avec crainte et tremblement.

Je me réjouis de pouvoir en toutes choses me confier en vous.