Это самое и писал я вам, дабы, придя, не иметь огорчения от тех, о которых мне надлежало радоваться: ибо я во всех вас уверен, что [Зач. 171.] моя радость есть радость и для всех вас.

От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам.

Если же кто огорчил, то не меня огорчил, но частью, – чтобы не сказать много, – и всех вас.

Для такого довольно сего наказания от многих,

так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью.

И потому прошу вас оказать ему любовь.

Ибо я для того и писал, чтобы узнать на опыте, во всем ли вы послушны.

А кого вы в чем прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова,

чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы.

Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом,

я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но, простившись с ними, я пошел в Македонию.

[Зач. 172.] Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте.

Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих:

для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь. И кто способен к сему?

Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе.

1 «Вы – наше письмо»; прежнее было «служением» осуждения; новое – служение оправдания. 12 «Где Дух Господень, там свобода».

Неужели нам снова знакомиться с вами? Неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма к вам или от вас?

Вы – наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками;

вы показываете собою, что вы – письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца.

[Зач. 173.] Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа,

не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что́ от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога.

Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, –

то не гораздо ли более должно быть славно служение духа?

Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.

Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

[Зач. 174.] Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением,

а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего.

Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом.

Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их;

но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается.

Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода.

Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа.

Церковнославянский (рус)

Суди́хъ же въ себѣ́ сiе́, не па́ки ско́рбiю къ ва́мъ прiити́.

А́ще бо а́зъ ско́рбь творю́ ва́мъ, то́ кто́ е́сть веселя́яй мя́, то́чiю прiе́мляй ско́рбь от мене́?

И писа́хъ ва́мъ сiе́ и́стое, да не прише́дъ ско́рбь на ско́рбь прiиму́, о ни́хже подоба́ше ми́ ра́доватися, надѣ́яся на вся́ вы́, я́ко [Зач. 171.] моя́ ра́дость всѣ́хъ ва́съ е́сть.

От печа́ли бо мно́гiя и туги́ се́рдца написа́хъ ва́мъ мно́гими слеза́ми, не я́ко да оскорби́теся, но любо́вь да позна́ете, ю́же и́мамъ изоби́лно къ ва́мъ.

А́ще ли кто́ оскорби́лъ [мене́], не мене́ оскорби́, но от ча́сти, да не отягчу́, всѣ́хъ ва́съ.

Дово́лно [бо] таково́му запреще́нiе сiе́, е́же от мно́гихъ:

тѣ́мже сопроти́вное па́че вы́ да да́руете и утѣ́шите, да не ка́ко мно́гою ско́рбiю поже́ртъ бу́детъ таковы́й:

тѣ́мже молю́ вы́, утверди́те къ нему́ любо́вь.

На сiе́ бо и писа́хъ, да разумѣ́ю иску́сство ва́ше, а́ще во все́мъ послушли́ви есте́.

Ему́же а́ще что́ да́руете, и а́зъ: и́бо а́зъ а́ще что́ дарова́хъ, ему́же дарова́хъ, ва́съ ра́ди, о лицы́ Иису́съ Христо́вѣ,

да не оби́дими бу́демъ от сатаны́: не не разумѣва́емъ бо умышле́нiй его́.

Прише́дъ же въ Троа́ду во благовѣ́стiе Христо́во, и две́ри отве́рзенѣ ми́ бы́вшей о Го́сподѣ,

не имѣ́хъ поко́я ду́ху моему́, не обрѣ́тшу ми́ Ти́та бра́та моего́: но отре́кся и́мъ {цѣлова́въ и́хъ}, изыдо́хъ въ Македо́нiю.

[Зач. 172.] Бо́гу же благодаре́нiе, всегда́ побѣди́тели на́съ творя́щему о Христѣ́ Иису́сѣ и воню́ ра́зума Его́ явля́ющу на́ми во вся́цѣмъ мѣ́стѣ.

Я́ко Христо́во благоуха́нiе есмы́ Богови въ спаса́емыхъ и въ погиба́ющихъ.

О́вѣмъ у́бо воня́ сме́ртная въ сме́рть, о́вѣмъ же во́ня живо́тная въ живо́тъ. И къ си́мъ кто́ дово́ленъ?

Нѣ́смы бо, я́коже мно́зи, нечи́сто проповѣ́дающiи сло́во Бо́жiе, но я́ко от чи́стоты́, но я́ко от Бо́га, предъ Бо́гомъ, во Христѣ́ глаго́лемъ.

Зачина́емъ ли па́ки на́съ самѣ́хъ извѣщава́ти ва́мъ? Или́ тре́буемъ, я́коже нѣ́цыи, извѣщава́телныхъ посла́нiй къ ва́мъ, или́ от ва́съ извѣсти́телныхъ?

Посла́нiе [бо] на́ше вы́ есте́, напи́саное въ сердца́хъ на́шихъ, зна́емое и прочита́емое от всѣ́хъ человѣ́къ:

явля́еми, я́ко есте́ посла́нiе Христо́во слу́женое на́ми, напи́сано не черни́ломъ, но Ду́хомъ Бо́га жи́ва, не на скрижа́лехъ ка́менныхъ, но на скрижа́лехъ се́рдца пло́тяныхъ.

[Зач. 173.] Надѣ́янiе же таково́ и́мамы Христо́мъ къ Бо́гу,

не я́ко дово́лни есмы́ от себе́ помы́слити что́, я́ко от себе́, но дово́лство на́ше от Бо́га:

и́же и удово́ли на́съ служи́тели бы́ти Но́ву Завѣ́ту, не пи́смени, но ду́ху: писмя́ бо убива́етъ, а ду́хъ животвори́тъ.

А́ще ли служе́нiе сме́рти писмены́, образова́но въ ка́менехъ, бы́сть въ сла́ву, я́ко не мощи́ взира́ти сыно́мъ Изра́илевымъ на лице́ Моисе́ово, сла́вы ра́ди лица́ его́ престаю́щiя:

ка́ко не мно́жае па́че служе́нiе ду́ха бу́детъ въ сла́вѣ?

А́ще бо служе́нiе осужде́нiя, сла́ва, мно́го па́че избы́точествуетъ служе́нiе пра́вды въ сла́вѣ.

И́бо не просла́вися просла́вленное въ ча́сти се́й, за превосходя́щую сла́ву.

А́ще бо престаю́щее, сла́вою: мно́го па́че пребыва́ющее, въ сла́вѣ.

[Зач. 174.] Иму́ще у́бо таково́ упова́нiе, мно́гимъ дерзнове́нiемъ дѣ́йствуемъ,

и не я́коже Моисе́й полага́ше покрыва́ло на лицы́ свое́мъ, за е́же не мощи́ взира́ти сыно́мъ Изра́илевымъ на коне́цъ престаю́щаго.

Но ослѣпи́шася помышле́нiя и́хъ: да́же бо до сего́ дне́ то́жде покрыва́ло во чте́нiи Ве́тхаго Завѣ́та пребыва́етъ не открове́но, зане́ о Христѣ́ престае́тъ.

Но да́же до дне́сь, внегда́ чте́тся Моисе́й, покрыва́ло на се́рдцѣ и́хъ лежи́тъ:

внегда́ же обратя́тся ко Го́споду, взима́ется покрыва́ло.

Госпо́дь же Ду́хъ е́сть: а идѣ́же Ду́хъ Госпо́день, ту́ свобо́да.

Мы́ же вси́ открове́ннымъ лице́мъ сла́ву Госпо́дню взира́юще, въ то́йже о́бразъ преобразу́емся от сла́вы въ сла́ву, я́коже от Госпо́дня Ду́ха.

Немецкий (GNB)

Языки

Ich war fest entschlossen: Ich wollte nicht noch einmal zu euch kommen und euch nur wieder traurig machen.

Denn wenn ich euch traurig mache, bleibt mir ja niemand, der mich wieder froh machen kann.

Genau das habe ich euch in meinem Brief geschrieben. Ich wollte nicht kommen und erleben, dass die mich traurig machen, die mir eigentlich Freude bereiten sollten. Denn ich bin ganz sicher: Euch allen macht es Freude, wenn ihr mir Freude machen könnt.

Ich war sehr bedrückt und niedergeschlagen und habe euch unter vielen Tränen geschrieben. Aber ich wollte euch nicht betrüben. Ihr solltet vielmehr sehen, wie sehr ich gerade euch liebe.

Wenn einer von euch jemand Kummer bereitet hat, so hat er ihn nicht mir bereitet, sondern euch allen. Oder doch einem großen Teil von euch, damit ich nicht übertreibe.

Er ist genug gestraft mit dem, was die Mehrheit von euch über ihn verhängt hat.

Jetzt ist es an der Zeit, dass ihr ihm verzeiht und ihn ermutigt, damit er nicht in Verzweiflung getrieben wird.

Ich bitte euch also: Beschließt, ihn wieder in Liebe anzunehmen!

Mit meinem Brief wollte ich eure Treue erproben und sehen, ob ihr meinen Anweisungen in allem Folge leistet.

Wem ihr verzeiht, dem verzeihe ich auch. Wenn ich hier überhaupt etwas zu verzeihen hatte, so habe ich es um euretwillen vor Christus getan.

Der Satan soll uns nicht überlisten. Wir wissen doch genau, was für Absichten er verfolgt!

Ich war bis nach Troas gekommen und verkündete dort die Gute Nachricht von Christus. Der Herr hatte mir die Tür geöffnet für ein erfolgreiches Wirken;

aber ich war unruhig, weil mein Mitarbeiter Titus nicht eintraf. Darum nahm ich Abschied und reiste nach Mazedonien.

Ich danke Gott, dass er mich immer im Triumphzug von Christus mitführt und seine rettende Botschaft durch mich an allen Orten bekannt macht, wie einen Wohlgeruch, der sich ausbreitet.

Von mir geht der Wohlgeruch der Botschaft von Christus aus, und das zur Ehre Gottes. Er erreicht die, die gerettet werden, und die, die verloren gehen.

Für die Verlorengehenden ist es ein tödlicher Duft, an dem sie sterben. Für die, die gerettet werden, ist es ein Duft, der sie zum Leben führt.

Wer ist einer solchen Aufgabe gewachsen?

Viele verbreiten die Botschaft Gottes, wie man ein Geschäft betreibt. Ich dagegen verkünde sie völlig uneigennützig. Ich rede als einer, der Christus dient. Was ich sage, kommt von Gott, dem ich mich verantwortlich weiß.

Fange ich schon wieder an, mich selbst anzupreisen? Oder brauche ich vielleicht Empfehlungsschreiben an euch oder von euch, wie gewisse Leute sie nötig haben?

Ihr selbst seid mein Empfehlungsbrief! Er ist in mein Herz geschrieben und alle können ihn sehen und lesen.

Für alle ist sichtbar: Ihr seid ein Brief von Christus, ausgefertigt und überbracht durch meinen Dienst als Apostel.

Dieser Brief ist nicht mit Tinte geschrieben, sondern mit dem Geist des lebendigen Gottes. Er steht nicht auf Steintafeln, sondern in den Herzen von Menschen.

So viel Selbstvertrauen habe ich vor Gott, weil Christus mich in seinen Dienst gestellt hat.

Ich meine nicht, dass ich einem solchen Auftrag aus eigener Kraft gewachsen bin und mir irgendetwas selbst zuschreiben kann. Gott ist es, der mir die Fähigkeit dazu geschenkt hat.

Er hat mich fähig gemacht, ihm zu dienen durch die Bekanntmachung seines neuen Bundes. Dieser Bund unterscheidet sich dadurch von dem früheren Bund, dass Gott jetzt nicht ein geschriebenes Gesetz gibt, sondern seinen Geist. Der Buchstabe des Gesetzes führt zum Tod; der Geist aber führt zum Leben.

Der Dienst, der Mose übertragen wurde, galt dem Gesetz, das mit Buchstaben in steinerne Tafeln eingegraben war. Obwohl dieser Dienst den Menschen den Tod brachte, war der Glanz auf dem Gesicht Moses so stark, dass die Israeliten ihn nicht ertragen konnten. Und das war doch nur ein vergänglicher Glanz!

Wenn also schon der Dienst, der den Menschen den Tod brachte, mit so viel Herrlichkeit ausgestattet gewesen ist,

wie herrlich muss dann erst der Dienst sein, der sie durch den Geist zum Leben führt!

Wenn schon der Dienst, der den Menschen die Verurteilung brachte, Gottes Herrlichkeit ausstrahlte, wie viel mehr wird dann der Dienst die Herrlichkeit Gottes ausstrahlen, der ihnen den Freispruch bringt!

Verglichen mit diesem überwältigenden Glanz ist jener andere Glanz gar nichts.

Schon das, was vergehen muss, hat Gottes Herrlichkeit ausgestrahlt. Wie viel mehr wird dann die Herrlichkeit Gottes von dem ausstrahlen, was für immer besteht!

Weil ich eine so große Hoffnung habe, kann ich frei und offen auftreten.

Ich brauche es nicht wie Mose zu machen, der sein Gesicht jedes Mal mit einem Tuch bedeckte. Denn die Israeliten sollten nicht sehen, dass der Glanz wieder verschwand.

Aber sie wurden ja auch mit Blindheit geschlagen. Wenn sie die Schriften des Alten Bundes lesen, liegt für sie bis heute immer noch dieselbe Decke über deren Worten, und es wird ihnen nicht klar, dass dieser Bund durch Christus an sein Ende gekommen ist.

Auch über ihrem Verstand liegt bis heute eine Decke, wenn sie die Schriften Moses lesen.

Aber was für Mose galt, gilt auch für sie alle: »Wenn er sich dem Herrn zuwendet, wird die Verhüllung weggenommen.«
nach Ex 34,34

Der Herr aber, von dem dieses Wort spricht, nämlich Jesus Christus, wirkt durch seinen Geist. Und wo der Geist des Herrn ist, da ist Freiheit.

Wir alle sehen in Christus mit unverhülltem Gesicht die Herrlichkeit Gottes wie in einem Spiegel. Dabei werden wir selbst in das Spiegelbild verwandelt und bekommen mehr und mehr Anteil an der göttlichen Herrlichkeit. Das bewirkt der Herr durch seinen Geist.