Это самое и писал я вам, дабы, придя, не иметь огорчения от тех, о которых мне надлежало радоваться: ибо я во всех вас уверен, что [Зач. 171.] моя радость есть радость и для всех вас.

От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам.

Если же кто огорчил, то не меня огорчил, но частью, – чтобы не сказать много, – и всех вас.

Для такого довольно сего наказания от многих,

так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью.

И потому прошу вас оказать ему любовь.

Ибо я для того и писал, чтобы узнать на опыте, во всем ли вы послушны.

А кого вы в чем прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова,

чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы.

Придя в Троаду для благовествования о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом,

я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но, простившись с ними, я пошел в Македонию.

[Зач. 172.] Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте.

Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих:

для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь. И кто способен к сему?

Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, пред Богом, во Христе.

1 «Вы – наше письмо»; прежнее было «служением» осуждения; новое – служение оправдания. 12 «Где Дух Господень, там свобода».

Неужели нам снова знакомиться с вами? Неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма к вам или от вас?

Вы – наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками;

вы показываете собою, что вы – письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца.

[Зач. 173.] Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа,

не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что́ от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога.

Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, –

то не гораздо ли более должно быть славно служение духа?

Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.

Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

[Зач. 174.] Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением,

а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего.

Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом.

Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их;

но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается.

Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода.

Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа.

1 «Вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить». 5 «Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению».

Итак, возлюбленные, имея такие обетования, [Зач. 183.] очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием.

Вместите нас. Мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти.

Не в осуждение говорю; ибо я прежде сказал, что вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить.

Я много надеюсь на вас, много хвалюсь вами; я исполнен утешением, преизобилую радостью, при всей скорби нашей.

Ибо, когда пришли мы в Македонию, плоть наша не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: отвне – нападения, внутри – страхи.

Но Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита,

и не только прибытием его, но и утешением, которым он утешался о вас, пересказывая нам о вашем усердии, о вашем плаче, о вашей ревности по мне, так что я еще более обрадовался.

Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было; ибо вижу, что послание то́ опечалило вас, впрочем на время.

Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда.

[Зач. 184.] Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть.

Ибо то самое, что вы опечалились ради Бога, смотри́те, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле.

Итак, если я писал к вам, то не ради оскорбителя и не ради оскорбленного, но чтобы вам открылось попечение наше о вас пред Богом.

Посему мы утешились утешением вашим; а еще более обрадованы мы радостью Тита, что вы все успокоили дух его.

Итак я не остался в стыде, если чем-либо о вас похвалился перед ним, но как вам мы говорили все истину, так и перед Титом похвала наша оказалась истинною;

и сердце его весьма расположено к вам, при воспоминании о послушании всех вас, как вы приняли его со страхом и трепетом.

Итак радуюсь, что во всем могу положиться на вас.