но отреко́хомся та́йныхъ сра́ма, не въ лука́вствiи ходя́ще, ни льстя́ще словесе́ Бо́жiя, но явле́нiемъ и́стины представля́юще себе́ ко вся́цѣй со́вѣсти человѣ́честѣй, предъ Бо́гомъ.
А́ще ли же е́сть покрове́но благовѣствова́нiе на́ше, въ ги́бнущихъ е́сть покрове́но,
но отреко́хомся та́йныхъ сра́ма, не въ лука́вствiи ходя́ще, ни льстя́ще словесе́ Бо́жiя, но явле́нiемъ и́стины представля́юще себе́ ко вся́цѣй со́вѣсти человѣ́честѣй, предъ Бо́гомъ.
А́ще ли же е́сть покрове́но благовѣствова́нiе на́ше, въ ги́бнущихъ е́сть покрове́но,
И́мамы же сокро́вище сiе́ въ скуде́льныхъ сосу́дѣхъ, да премно́жество си́лы бу́детъ Бо́жiя, а не от на́съ:
во все́мъ скорбя́ще, но не стужа́юще си́: неча́еми, но не отчаява́еми:
гони́ми, но не оставля́еми: низлага́еми, но не погиба́юще:
всегда́ ме́ртвость Го́спода Иису́са въ тѣ́лѣ нося́ще, да и живо́тъ Иису́совъ въ тѣ́лѣ на́шемъ яви́тся.
Присно бо мы́ живі́и въ сме́рть предае́мся Иису́са ра́ди, да и живо́тъ Иису́совъ яви́тся въ ме́ртвеннѣй пло́ти на́шей:
тѣ́мже сме́рть у́бо въ на́съ дѣ́йствуетъ, а живо́тъ въ ва́съ.
[Зач. 177.] Иму́ще же то́йже Ду́хъ вѣ́ры, по пи́санному: вѣ́ровахъ, тѣ́мже возглаго́лахъ: и мы́ вѣ́руемъ, тѣ́мже и глаго́лемъ,
вѣ́дяще, я́ко воздви́гiй Го́спода Иису́са, и на́съ со Иису́сомъ воздви́гнетъ, и предпоста́витъ съ ва́ми.
Вся́ бо ва́съ ра́ди, да благода́ть умно́жившаяся, мно́жайшими благодаре́нiи избы́точествитъ въ сла́ву Бо́жiю.
Тѣ́мже не стужа́емъ си́: но а́ще и внѣ́шнiй на́шъ человѣ́къ тлѣ́етъ, оба́че вну́треннiй обновля́ется по вся́ дни́.
Е́же бо ны́нѣ ле́гкое печа́ли на́шея, по преумноже́нiю въ преспѣ́янiе тяготу́ вѣ́чныя сла́вы содѣ́ловаетъ на́мъ,
не смотря́ющымъ на́мъ ви́димыхъ, но неви́димыхъ: ви́димая бо вре́менна, неви́димая же вѣ́чна.
[Зач. 175.] Посему, имея по милости Божией такое служение, мы не унываем;
но, отвергнув скрытные постыдные дела, не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину, представляем себя совести всякого человека пред Богом.
Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих,
для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого.
Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы – рабы ваши для Иисуса,
[Зач. 176.] потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа.
Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам.
Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся;
мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем.
Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем.
Ибо мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей,
так что смерть действует в нас, а жизнь в вас.
[Зач. 177.] Но, имея тот же дух веры, как написано: я веровал и потому говорил, и мы веруем, потому и говорим,
зная, что Воскресивший Господа Иисуса воскресит через Иисуса и нас и поставит перед Собою с вами.
Ибо всё для вас, дабы обилие благодати тем бо́льшую во многих произвело благодарность во славу Божию.
Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется.
Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу,
когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно.