сы́нъ два́десяти пяти́ лѣ́тъ бѣ́ егда́ нача́ ца́рствовати, и два́десять де́вять лѣ́ть ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тере его́ Аву́ѳа дщи́ Заха́рiина.

И сотвори́ пра́вое предъ очи́ма Госпо́днима, по всѣ́мъ ели́ка сотвори́ оте́цъ его́ дави́дъ:

то́й разруши́ высо́кая, и сокруши́ вся́ ка́пища, и искорени́ дубра́вы и змiю́ мѣ́дяную, ю́же сотвори́ Моисе́й, я́ко и до дні́й тѣ́хъ сы́нове Изра́илевы бѣ́ху кадя́ще е́й: и назва́ и́мя е́й нееста́нъ.

На Го́спода Бо́га Изра́илева упова́, и но не́мъ не бы́сть подо́бенъ ему́ въ царе́хъ Иу́диныхъ и въ бы́вшихъ пре́жде его́:

и прилѣпи́ся Го́сподеви, не отступи́ от него́, и сохрани́ за́повѣди его́, ели́ки заповѣ́да Моисе́й:

и бѣ́ Госпо́дь съ ни́мъ, и во всѣ́хъ, я́же творя́ше, смы́сляше. И сопроти́вися царю́ Ассирі́йскому и не порабо́та ему́:

то́й побѣди́ иноплеме́нники да́же до Га́зы и до предѣ́лъ ея́, от столпа́ стрегу́щихъ и да́же до гра́да тве́рда.

И бы́сть въ лѣ́то четве́ртое царя́ езекі́и, сiе́ же лѣ́то седмо́е осі́и, сы́ну илы́, царю́ Изра́илеву, взы́де Саламанасса́ръ ца́рь Ассирі́йскъ на самарі́ю и обсѣ́де ю́,

и взя́ ю́ при концы́ трiе́хъ лѣ́тъ, въ шесто́е лѣ́то езекі́ево, сiе́ лѣ́то девя́тое осі́и царя́ Изра́илева, и плѣне́на бы́сть самарі́а.

И преведе́ ца́рь Ассирі́йскiй самаря́ны во Ассирі́ю, и посади́ я́ на ала́и и на Аво́рѣ, рѣка́хъ гоза́нскихъ, и въ предѣ́лѣхъ ми́дскихъ:

поне́же не послу́шаша гла́са Го́спода Бо́га своего́ и преступи́ша завѣ́тъ его́, вся́ ели́ка заповѣ́да Моисе́й ра́бъ Госпо́день, и не послу́шаша, и не сотвори́ша.

И въ четвертоена́десять лѣ́то царя́ езекі́и, взы́де сеннахири́мъ ца́рь Ассирі́йскiй на гра́ды Иу́дины тве́рдыя и взя́тъ я́.

И посла́ езекі́а ца́рь Иу́динъ послы́ къ царю́ Ассирі́йску въ лахи́съ, глаго́ля: согрѣши́хъ, возврати́ся от мене́: е́же а́ще возложи́ши на мя́, то́ понесу́. И возложи́ ца́рь Ассирі́йскiй на езекі́ю царя́ Иу́дина три́ста тала́нтъ сребра́ и три́десять тала́нтовъ зла́та.

И даде́ езекі́а все́ сребро́ обрѣ́тшееся въ дому́ Госпо́дни и въ сокро́вищихъ до́му царе́ва.

Во вре́мя о́но ссѣче́ езекі́а ца́рь Иу́динъ две́ри хра́ма Госпо́дня и утверже́нiя, я́же позлати́ езекі́а ца́рь Иу́динъ, и даде́ и́хъ царю́ Ассирі́йску.

И посла́ ца́рь Ассирі́йскъ Ѳарѳа́на и равоса́иа и рапса́ка от лахи́са на Иерусали́мъ къ царю́ езекі́и съ си́лою тя́жкою зѣло́. И взыдо́ша, и прiидо́ша ко Иерусали́му, и ста́ша у водоте́чи купѣ́ли вы́шнiя, я́же е́сть на пути́ села́ бѣли́лнаго,

и возопи́ша ко езекі́и. И изы́де къ ни́мъ Елiаки́мъ сы́нъ хелкі́евъ строи́тель, и сомна́съ книго́чiй, и Иоа́съ сы́нъ Сафа́товъ воспомина́тель.

И рече́ къ ни́мъ рапса́къ: рцы́те ны́нѣ ко езекі́и: си́це глаго́летъ ца́рь вели́кiй, ца́рь Ассирі́йскiй: что́ упова́нiе сiе́, на не́же упова́еши?

ре́клъ еси́: то́кмо словеса́ усте́нъ, совѣ́тъ и си́ла на бра́нь: ны́нѣ у́бо на кого́ надѣ́яся отве́рглъ еси́ мене́?

ны́нѣ се́, надѣ́ешися ты́ на же́злъ тро́стяный сло́мленый се́й, на Еги́петъ ли? на́ньже а́ще опре́тся му́жъ, вни́детъ въ ру́ку его́ и пронзе́тъ ю́: та́ко фарао́нъ ца́рь Еги́петскiй всѣ́мъ надѣ́ющымся на́нь:

и а́ще мнѣ́ рече́те: на Го́спода Бо́га надѣ́емся: не то́й ли се́й, его́же и отста́ви езекі́а высо́кая его́ и же́ртвенники его́, и рече́ Иу́дѣ и Иерусали́му: покло́нитеся предъ же́ртвенникомъ си́мъ во Иерусали́мѣ?

и ны́нѣ соедини́теся съ господи́номъ мои́мъ царе́мъ Ассирі́йскимъ, и да́мъ тебѣ́ двѣ́ ты́сящы ко́ней, а́ще мо́жеши имѣ́ти вса́дники на ня́:

и ка́ко отврати́ши лице́ топа́рха еди́наго от рабо́въ господи́на моего́ малѣ́йшихъ, и упова́лъ еси́ са́мъ на Еги́петъ, на колесни́цы и ко́ни?

и ны́нѣ у́бо еда́ безъ Го́спода взыдо́хомъ на мѣ́сто сiе́, е́же потреби́ти и рече́ бо Госпо́дь ко мнѣ́: взы́ди на зе́млю сiю́ и потреби́ ю́.

И рече́ Елiаки́мъ сы́нъ хелкі́инъ и сомна́съ и Иоа́съ ко рапса́ку: глаго́ли ны́нѣ ко отроко́мъ твои́мъ Си́рски, я́ко слы́шимъ мы́, а не глаго́ли къ на́мъ Иуде́йски, и почто́ глаго́леши во у́шы люді́й, и́же на стѣнѣ́?

И рече́ къ ни́мъ рапса́къ: еда́ къ господи́ну твоему́ и къ тебѣ́ посла́ мя господи́нъ мо́й глаго́лати словеса́ сiя́? не къ муже́мъ ли сѣдя́щымъ на стѣнѣ́, е́же я́сти и́мъ гно́й сво́й и пи́ти и́мъ се́чь свою́ съ ва́ми вку́пѣ?

И ста́ рапса́къ, и возопи́ гла́сомъ вели́кимъ Иуде́йски, и глаго́ла, и рече́: слы́шите словеса́ вели́каго царя́ Ассирі́йска:

си́це глаго́летъ ца́рь: да не возно́ситъ ва́съ ца́рь езекі́а словесы́, поне́же не возмо́жетъ ва́съ изъя́ти изъ руки́ моея́:

и да не обнаде́живаетъ ва́съ езекі́а Го́сподемъ, глаго́ля: изъима́я и́зметъ вы́ Госпо́дь, и не и́мать преда́тися гра́дъ се́й въ руцѣ́ царя́ Ассирі́йска:

не послу́шайте езекі́и, я́ко си́це глаго́летъ ца́рь Ассирі́йскiй: сотвори́те со мно́ю благослове́нiе и изыди́те ко мнѣ́, и да пiе́тъ му́жъ от виногра́да своего́, и му́жъ вку́ситъ от смо́квей свои́хъ, и да пiе́тъ во́ду от ро́ва своего́,

до́ндеже прiиду́ и поиму́ вы́ въ зе́млю [такову́] я́коже земля́ ва́ша, земля́ пшени́цы и вина́, и хлѣ́бовъ и виногра́довъ, земля́ ма́сличинъ еле́а и ме́да, и жи́ви бу́дете и не у́мрете: и не послу́шайте езекі́и, я́ко прельща́етъ вы́, глаго́ля: Госпо́дь ны́ изба́витъ:

еда́ избавля́юще изба́виша бо́зи язы́ковъ кі́йждо и́хъ свою́ страну́ изъ руки́ царя́ Ассирі́йска?

гдѣ́ е́сть бо́гъ Ема́ѳа и Арфа́да? гдѣ́ е́сть бо́гъ Сепфаруи́ма, Ана́ и Ава́? еда́ изба́виша самарі́ю изъ руку́ мое́ю?

кто́ во всѣ́хъ бозѣ́хъ земны́хъ, и́же изба́виша зе́мли их от руки́ моея́? и ка́ко и́зметъ Госпо́дь Иерусали́ма изъ руки́ моея́?

И умолко́ша лю́дiе и не отвѣща́ша ему́ сло́ва, я́ко заповѣ́да и́мъ ца́рь глаго́ля: не отвѣща́йте ему́.

И вни́де Елiаки́мъ сы́нъ хелкі́инъ строи́тель, и сомна́съ книго́чiй, и Иоа́съ сы́нъ Сафа́товъ воспомина́тель ко езекі́и, раздра́вше ри́зы своя́, и возвѣсти́ша ему́ словеса́ рапса́кова.

Синодальный

1 Езекия, сын Ахаза, царствует в Иудее, служит только Господу, восстает против Ассирийцев; 9 взятие Самарии во время царствования Езекии в Иудее; 13 Сеннахирим, царь Ассирийский, взял многие укрепленные города Иудеи и наложил на Езекию большую подать; 17 Ассирийцы уговаривают Езекию не надеяться на Египет и сдаться, указывая, что Господь повелел им разрушить Иудею; 26 посланный Ассириянин убеждает народ на стенах Иерусалима сдаться, но они молчат.

В третий год Осии, сына Илы, царя Израильского, воцарился Езекия, сын Ахаза, царя Иудейского.

Двадцати пяти лет был он, когда воцарился, и двадцать девять лет царствовал в Иерусалиме; имя матери его Ави, дочь Захарии.

И делал он угодное в очах Господних во всем так, как делал Давид, отец его;

он отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву и истребил медного змея, которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан.

На Господа Бога Израилева уповал он; и такого, как он, не бывало между всеми царями Иудейскими и после него и прежде него.

И прилепился он к Господу и не отступал от Него, и соблюдал заповеди Его, какие заповедал Господь Моисею.

И был Господь с ним: везде, куда он ни ходил, поступал он благоразумно. И отложился он от царя Ассирийского, и не стал служить ему.

Он поразил Филистимлян до Газы и в пределах ее, от сторожевой башни до укрепленного города.

В четвертый год царя Езекии, то есть в седьмой год Осии, сына Илы, царя Израильского, пошел Салманассар, царь Ассирийский, на Самарию, и осадил ее,

и взял ее через три года; в шестой год Езекии, то есть в девятый год Осии, царя Израильского, взята Самария.

И переселил царь Ассирийский Израильтян в Ассирию, и поселил их в Халахе и в Хаворе, при реке Гозан, и в городах Мидийских,

за то, что они не слушали гласа Господа Бога своего и преступили завет Его, всё, что заповедал Моисей раб Господень, они и не слушали и не исполняли.

В четырнадцатый год царя Езекии, пошел Сеннахирим, царь Ассирийский, против всех укрепленных городов Иуды и взял их.

И послал Езекия, царь Иудейский, к царю Ассирийскому в Лахис сказать: виновен я; отойди от меня; что наложишь на меня, я внесу. И наложил царь Ассирийский на Езекию, царя Иудейского, триста талантов серебра и тридцать талантов золота.

И отдал Езекия все серебро, какое нашлось в доме Господнем и в сокровищницах дома царского.

В то время снял Езекия золото с дверей дома Господня и с дверных столбов, которые позолотил Езекия, царь Иудейский, и отдал его царю Ассирийскому.

И послал царь Ассирийский Тартана и Рабсариса и Рабсака из Лахиса к царю Езекии с большим войском в Иерусалим. И пошли, и пришли к Иерусалиму; и пошли, и пришли, и стали у водопровода верхнего пруда, который на дороге поля белильничьего.

И звали они царя. И вышел к ним Елиаким, сын Хелкиин, начальник дворца, и Севна писец, и Иоах, сын Асафов, дееписатель.

И сказал им Рабсак: скажите Езекии: так говорит царь великий, царь Ассирийский: что это за упование, на которое ты уповаешь?

Ты говорил только пустые слова: для войны нужны совет и сила. Ныне же на кого ты уповаешь, что отложился от меня?

Вот, ты думаешь опереться на Египет, на эту трость надломленную, которая, если кто опрется на нее, войдет ему в руку и проколет ее. Таков фараон, царь Египетский, для всех уповающих на него.

А если вы скажете мне: «на Господа Бога нашего мы уповаем», то на того ли, которого высоты и жертвенники отменил Езекия, и сказал Иуде и Иерусалиму: «пред сим только жертвенником поклоняйтесь в Иерусалиме»?

Итак вступи в союз с господином моим царем Ассирийским: я дам тебе две тысячи коней, можешь ли достать себе всадников на них?

Как тебе одолеть и одного вождя из малейших слуг господина моего? И уповаешь на Египет ради колесниц и коней?

Притом же разве я без воли Господней пошел на место сие, чтобы разорить его? Господь сказал мне: «пойди на землю сию и разори ее».

И сказал Елиаким, сын Хелкиин, и Севна и Иоах Рабсаку: говори рабам твоим по-арамейски, потому что понимаем мы, а не говори с нами по-иудейски вслух народа, который на стене.

И сказал им Рабсак: разве только к господину твоему и к тебе послал меня господин мой сказать сии слова? Нет, также и к людям, которые сидят на стене, чтобы есть помет свой и пить мочу свою с вами.

И встал Рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски, и говорил, и сказал: слушайте слово царя великого, царя Ассирийского!

Так говорит царь: пусть не обольщает вас Езекия, ибо он не может вас спасти от руки моей;

и пусть не обнадеживает вас Езекия Господом, говоря: «спасет нас Господь и не будет город сей отдан в руки царя Ассирийского».

Не слушайте Езекии. Ибо так говорит царь Ассирийский: примиритесь со мною и выйдите ко мне, и пусть каждый ест плоды виноградной лозы своей и смоковницы своей, и пусть каждый пьет воду из своего колодезя,

пока я не приду и не возьму вас в землю такую же, как и ваша земля, в землю хлеба и вина, в землю плодов и виноградников, в землю масличных дерев и меда, и будете жить, и не умрете. Не слушайте же Езекии, который обольщает вас, говоря: «Господь спасет нас».

Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя Ассирийского?

Где боги Емафа и Арпада? Где боги Сепарваима, Ены и Иввы? Спасли ли они Самарию от руки моей?

Кто из всех богов земель сих спас землю свою от руки моей? Так неужели Господь спасет Иерусалим от руки моей?

И молчал народ и не отвечали ему ни слова, потому что было приказание царя: «не отвечайте ему».

И пришел Елиаким, сын Хелкиин, начальник дворца, и Севна писец и Иоах, сын Асафов, дееписатель, к Езекии в разодранных одеждах, и пересказали ему слова Рабсаковы.

Испанский Reina-Valera 1995

En el tercer año de Oseas hijo de Ela, rey de Israel, comenzó a reinar Ezequías hijo de Acaz, rey de Judá.

Cuando comenzó a reinar tenía veinticinco años, y reinó en Jerusalén veintinueve años. El nombre de su madre era Abi, hija de Zacarías.

Hizo lo recto ante los ojos de Jehová, conforme a todas las cosas que había hecho David, su padre.

Quitó los lugares altos, quebró las imágenes, rompió los símbolos de Asera e hizo pedazos la serpiente de bronce que había hecho Moisés, porque hasta entonces los hijos de Israel le quemaban incienso; y la llamó Nehustán.

En Jehová, Dios de Israel, puso su esperanza. Entre todos los reyes de Judá no hubo otro como él, antes ni después,

pues siguió a Jehová y no se apartó de él, sino que guardó los mandamientos que Jehová prescribió a Moisés.

Jehová estaba con él, y adondequiera que iba, prosperaba.

Ezequías se rebeló contra el rey de Asiria y no lo sirvió.

También derrotó a los filisteos hasta Gaza y sus fronteras, desde las torres de las atalayas hasta la ciudad fortificada.

En el cuarto año del rey Ezequías, que era el año séptimo de Oseas hijo de Ela, rey de Israel, subió Salmanasar, rey de los asirios, contra Samaria y la sitió.

La tomaron al cabo de tres años. En el año sexto de Ezequías, el cual era el año noveno de Oseas, rey de Israel, fue tomada Samaria.

El rey de Asiria llevó cautivo a Israel a Asiria, y los estableció en Halah, junto al río Gozán en Habor, y en las ciudades de los medos,

por cuanto no habían atendido a la voz de Jehová, su Dios, sino que habían quebrantado su pacto y no habían escuchado ni puesto por obra todas las cosas que Moisés, siervo de Jehová, había mandado.

A los catorce años del rey Ezequías subió Senaquerib, rey de Asiria, contra todas las ciudades fortificadas de Judá y las tomó.

Entonces Ezequías, rey de Judá, envió a decir al rey de Asiria que estaba en Laquis: «He pecado; retírate de mi país y aceptaré todo lo que me impongas.»

El rey de Asiria impuso a Ezequías, rey de Judá, trescientos talentos de plata, y treinta talentos de oro.

Entregó, por tanto, Ezequías toda la plata que había en la casa de Jehová y en los tesoros de la casa real.

En aquella ocasión Ezequías quitó el oro de las puertas del templo de Jehová y de los quiciales que el mismo rey Ezequías había recubierto de oro, y lo dio al rey de Asiria.

Después el rey de Asiria envió contra el rey Ezequías al jefe de los ejércitos, al jefe de los eunucos y al copero mayor, al frente de un gran ejército, y estos subieron de Laquis a Jerusalén para atacarla. Al llegar acamparon junto al acueducto del estanque de arriba, en el camino de la heredad del Lavador.

Llamaron luego al rey, y salió a encontrarse con ellos Eliaquim hijo de Hilcías, el mayordomo, Sebna, el escriba, y Joa hijo de Asaf, el canciller.

Y el copero mayor les dijo:

—Decid ahora a Ezequías: Así dice el gran rey de Asiria: “¿Qué confianza es ésta en que te apoyas?

Dices (pero son palabras vacías): ‘Consejo tengo y fuerzas para la guerra.’ Pero ¿en qué confías, que te has rebelado contra mí?

Veo que confías en este bastón de caña astillada, en Egipto, que si uno se apoya en él se le clava y le traspasa la mano. Tal es el faraón, rey de Egipto, para todos los que en él confían.

Si me decís: ‘Nosotros confiamos en Jehová, nuestro Dios’, ¿no es éste aquel cuyos lugares altos y altares ha quitado Ezequías, y ha dicho a Judá y a Jerusalén: ‘Delante de este altar adoraréis en Jerusalén?’

Ahora, pues, te ruego que hagas un trato con mi señor, el rey de Asiria: yo te daré dos mil caballos si tú consigues jinetes para ellos.

¿Cómo podrías resistir a un capitán, o al menor de los siervos de mi señor, aunque estés confiado en Egipto, con sus carros y su gente de a caballo?

¿Acaso he venido yo ahora a este lugar para destruirlo sin contar con Jehová? Jehová me ha dicho: ‘Sube a esta tierra, y destrúyela.’”

Entonces Eliaquim hijo de Hilcías, y Sebna y Joa respondieron al copero mayor:

—Te rogamos que hables a tus siervos en arameo, porque nosotros lo entendemos, y no hables con nosotros en lengua de Judá a oídos del pueblo que está sobre el muro.

El copero mayor les dijo:

—¿Acaso me ha enviado mi señor para decir estas palabras a ti y a tu señor, y no a los hombres que están sobre el muro, expuestos a comer su propio estiércol y beber su propia orina con vosotros?

Entonces el copero mayor se puso en pie y clamó a gran voz en lengua de Judá: «Oíd la palabra del gran rey, el rey de Asiria.

Así ha dicho el rey: “No os engañe Ezequías, porque no os podrá librar de mis manos.

No os haga Ezequías confiar en Jehová, diciendo: ‘Ciertamente nos librará Jehová, y esta ciudad no será entregada en manos del rey de Asiria.’”

No escuchéis a Ezequías, porque así dice el rey de Asiria: “Haced conmigo las paces y rendíos ante mí; que cada uno coma de su vid y de su higuera, y beba cada uno las aguas de su pozo,

hasta que yo venga y os lleve a una tierra como la vuestra, tierra de grano y de vino, tierra de pan y de viñas, tierra de olivas, de aceite y de miel. Viviréis y no moriréis. No oigáis a Ezequías, porque os engaña cuando dice: ‘Jehová nos librará.’

¿Acaso alguno de los dioses de las naciones ha librado su tierra de manos del rey de Asiria?

¿Dónde está el dios de Hamat y de Arfad? ¿Dónde está el dios de Sefarvaim, de Hena, y de Iva? ¿Pudieron estos dioses librar a Samaria de mis manos?

¿Qué dios entre todos los dioses de estas tierras ha librado su tierra de mis manos, para que Jehová libre de mis manos a Jerusalén?”»

Pero el pueblo calló y no le respondió ni una palabra, porque el rey había dado una orden que decía: «No le respondáis.»

Entonces el mayordomo Eliaquim hijo de Hilcías, el escriba Sebna, y el canciller Joa hijo de Asaf, fueron a ver a Ezequías con sus vestidos rasgados, y le contaron las palabras del copero mayor.

Таджикский

Языки

Ва дар соли сеюми Ҳушаъ писари Эло, подшоҳи Исроил, Ҳизқиё писари Оҳоз, подшоҳи Яҳудо, подшоҳ шуд.

Дар вақти подшоҳ шуданаш ӯ бисту панҷсола буд, ва бисту нӯҳ сол дар Уршалим подшоҳӣ кард; ва номи модараш Абӣ духтари Закарё буд.

Ва он чи дар назари Парвардигор писанд буд, ба амал овард, мисли ҳар он чи падараш Довуд ба амал оварда буд.

Ӯ баландиҳоро барҳам дод, ва сутунҳоро шикаст, ва Ашераро нобуд намуд, ва мори мисинро, ки Мусо сохта буд, пора-пора кард, зеро ки то он айём банӣ Исроил барояш бухур месӯзониданд, ва ӯ онро Наҳуштон номид.

Ба Парвардигор Худои Исроил таваккал менамуд, ва баъд аз ӯ касе дар миёни ҳамаи подшоҳони Яҳудо мисли ӯ набуд, ва дар миёни онҳое низ, ки пеш аз ӯ буданд.

Ва ба Парвардигор часпида, аз пайравии Ӯ дур намешуд, ва аҳкомеро, ки Парвардигор ба Мусо фармуда буд, риоя мекард.

Ва Парвардигор бо ӯ буд: ба ҳар ҷое ки мерафт ба ҳар чи ӯ иқдом менамуд, муваффақият меёфт; ва ба зидди подшоҳи Ашшур бархоста осӣ шуда, хизматашро дигар ба ҷо наовард.

Ӯ фалиштиёнро аз Ғазза ва ҳудуди он, аз бурҷи дидбонӣ то шаҳри ҳисордор зарба зад.

Ва дар соли чоруми подшоҳ Ҳизқиё, ки соли ҳафтуми Хушаъ писари Эло, подшоҳи Исроил буд, Шалманосар, подшоҳи Ашшур, бар Сомария лашкар кашида, онро иҳота намуд.

Ва баъд аз се сол, дар соли шашуми Ҳизқиё, онро забт карданд, яъне дар соли нӯҳуми Ҳушаъ, подшоҳи Исроил, Сомария забт карда шуд.

Ва подшоҳи Ашшур исроилиёнро ба Ашшур кӯчонид, ва онҳоро дар Ҳалаҳ ва дар атрофи Ҳобӯр, ки дарёи Ҷӯзон аст, ва дар шаҳрҳои Мод ҷойгир кард,

Аз боиси он ки онҳо ба овози Парвардигор Худои худ гӯш надоданд, ва паймони Ӯро, яъне ҳар чиро, ки Мусо, бандаи Парвардигор, фармуда буд, вайрон карданд; на гӯш доданд ва на ба амал оварданд.

Ва дар соди чордаҳуми подшоҳ Ҳизқиё Санҳериб, подшоҳи Ашшур, бар ҳамаи шаҳрҳои ҳисордори Яҳудо лашкар кашид, ва онҳоро забт намуд.

Ва Ҳизқиё, подшоҳи Яҳудо, назди подшоҳи Ашшур ба Локиш фиристода, гуфт: «Хато кардам; аз ман баргард; ҳар чи ба гарданам бор кунӣ, хоҳам бардошт». Ва подшоҳи Ашшур ба гардани Ҳизқиё, подшоҳи Яҳудо, сесад киккар нуқра ва сӣ киккар тилло гузошт.

Ва Ҳизқиё тамоми нуқраеро, ки дар хонаи Парвардигор ва дар хазинаҳои хонаи подшоҳ ёфт шуд, дод.

Дар он вақт Ҳизқиё тиллоро аз дарҳои толори хонаи Парвардигор ва аз сутунҳое ки Ҳизқиё, подшоҳи Яҳудо, бо тилло пӯшонида буд, канда гирифт, ва онро ба подшоҳи Ашшур дод.

Ва подшоҳи Ашшур Тартон ва Рабсорис ва Рабшоқеро бо лашкари бузурге аз Локиш назди подшоҳ Ҳизқиё фиристод, ва онҳо баромада, ба Уршалим расиданд; ва баромада, расиданд ва назди ҷӯи ҳавзи боло, ки ба сари роҳи саҳрои шустагарон ҷомашӯён буд, истоданд.

Ва ҳангоме ки онҳо подшоҳро хонданд, Элёқим писари Ҳилқиёҳу, ки нозири хона буд, ва Шабнои котиб ва Юоҳ писари Ософи солноманавис назди онҳо берун омаданд.

Ва Рабшоқе ба онҳо гуфт: «Ба Ҳизқиё бигӯед: ́Подшоҳи муаззам бузург, подшоҳи Ашшур, чунин мегӯяд: ин чӣ таваккал аст, ки ту таваккал мекунӣ?

Ту сухан меронӣ, аммо магар суханронӣ машварат ва кувват аст барои ҷанг? Пас, алҳол ту ба кӣ таваккал кардаӣ, ки ба зидди ман бархостаӣ осӣ шудаӣ?

Инак, ту алҳол ба ин асои найини нимшикаста, яъне ба Миср, таваккал кардаӣ, ки кас агар бар он такя намояд, он ба дасташ халида, вайро маҷрӯҳ месозад. Чунин аст фиръавн, подшоҳи Миср, барои ҳамаи онҳое ки ба ӯ таваккал мекунанд.

Ва агар шумо ба ман бигӯед: «Мо ба Парвардигор Худои худ таваккал мекунем», – вай оё ҳамон аст, ки баландиҳо ва қурбонгоҳҳои вайро Ҳизқиё барҳам додааст ва ба Яҳудо ва Уршалим гуфтааст: «Фақат пеши ин қурбонгоҳ дар Уршалим саҷда баред»?

Ва алҳол ту бо хоҷаам, подшоҳи Ашшур, гарав бибанд: ман ба ту ду ҳазор асп медиҳам, – оё ту метавонӣ саворон бар онҳо пайдо кунӣ?

Пас, чӣ гуна ту метавонӣ ҳуҷуми як волиро, ки хурдтарини бандагони хоҷаам бошад, рад намоӣ, дар сурате ки ба Миср аз барои аробаҳо ва саворон таваккал кардаӣ?

Дар айни ҳол, оё ман бидуни иродаи Парвардигор ба ин макон лашкар кашидаам? Парвардигор ба ман гуфтааст: ба муқобили ин замин баро ва онро хароб намо́».

Ва Элёқим писари Ҳилқиёҳу ва Шабно ва Юоҳ ба Рабшоқе гуфтанд: «Лутфан, бо бандагонат ба забони арамӣ гуфтугӯ намо, ки мо онро мефаҳмем, ва бо мо дар гӯши қавме ки болои ҳисор мебошанд, ба забони яҳудӣ гап назан».

Вале Рабшоқе ба онҳо гуфт: «Оё хоҷаам маро фақат назди хоҷаат ва ту фиристодааст, то ки ин суханонро бигӯям? Балки назди касоне ки бар ҳисор нишастаанд, ки онҳо бояд бо шумо наҷосати нопокии ахлоти худро бихӯранд ва пешоби худро бинӯшанд».

Ва Рабшоқе бархоста, бо овози баланд ба забони яҳудӣ хитоб намуд, ва сухан ронда, гуфт: «Ба суханони подшоҳи бузург, подшоҳи Ашшур, гӯш диҳед!

Подшоҳ чунин мегӯяд: ́Бигзор Ҳизқиё шуморо фиреб надиҳад, зеро ки ӯ наметавонад шуморо аз дасти ман раҳо кунад.

Ва бигзор Ҳизқиё шуморо ба Парвардигор умедвор карда, нагӯяд: Парвардигор моро албатта раҳо хоҳад кард, ва ин шаҳрро ба дасти подшоҳи Ашшур нахоҳад дод́.

Ба Ҳизқиё гӯш надиҳед, зеро ки подшоҳи Ашшур чунин мегӯяд: ́Бо ман сулҳ кунед ва назди ман берун оед, ва ҳар кас аз токи худ ва ҳар кас аз дарахти анҷири худ мева хоҳад хӯрд, ва ҳар кас аз чоҳи худ об хоҳад нӯшид,

То даме ки ман омада, шуморо ба замине мисли замини худатон бибарам, яъне ба замини ғалла ва шираи ангур, ба замини нон ва токзор, ба замини равғани зайтун ва асал, то ки шумо зинда монед ва намиред. Пас, ба Ҳизқиё гӯш надиҳед, зеро ки ӯ шуморо фиреб дода, мегӯяд: Парвардигор моро раҳо хоҳад кард.

Оё худоёни халқҳо ҳар яке замини худро аз дасти подшоҳи Ашшур раҳо кардаанд?

Куҷоянд худоёни Ҳамот ва Арфод? Куҷоянд худоёни Сафарвоим, Ҳенаъ ва Ивво? Оё онҳо Сомарияро аз дасти ман раҳо карданд?

Аз ҳамаи худоёни ин заминҳо кист, ки замини худро аз дасти ман раҳо карда бошад, то ки Парвардигор Уршалимро аз дасти ман раҳо кунад?́»

Валекин қавм хомӯш монда, ба ӯ ҳеҷ ҷавоб надоданд, зеро подшоҳ фармуда, гуфта буд, ки «ба ӯ ҷавоб надиҳед».

Ва Элёқим писари Ҳилқиёҳу, ки нозири хона буд, ва Шабнои котиб ва Юоҳ писари Ософи солноманавис бо ҷомаҳои чокзада назди Ҳизқиё омаданд, ва суханони Рабшоқеро ба ӯ нақл карданд.