И жена́ еди́на от сыно́въ проро́чихъ возопи́ ко Елиссе́ю, глаго́лющи: ра́бъ тво́й му́жъ мо́й у́мре, ты́ же вѣ́си, я́ко ра́бъ тво́й бѣ́ боя́ся Го́спода: и заимода́вецъ прiи́де взя́ти два́ сы́на моя́ себѣ́ въ рабы́.

И рече́ Елиссе́й: что́ сотворю́ ти? повѣ́ждь ми́, что́ и́маши ны́нѣ въ дому́? Она́ же рече́: нѣ́сть у рабы́ твоея́ ничто́же въ дому́, то́кмо ма́ло еле́а, и́мже пома́жуся.

И рече́ къ не́й: иди́, испроси́ себѣ́ сосу́ды отвнѣ́ от всѣ́хъ сосѣ́дъ твои́хъ, сосу́ды пра́здны, не ума́ли:

и вни́ди, и затвори́ две́рь за собо́ю и за сыно́ма твои́ма, и влiе́ши [от еле́а твоего́] во вся́ сосу́ды сiя́, и напо́лненное во́змеши.

И отъи́де от него́ и сотвори́ та́ко, и затвори́ две́рь за собо́ю и за сыно́ма свои́ма: та́ приноша́ста къ не́й, она́ же влива́ше:

и бы́сть егда́ напо́лнишася вси́ сосу́ды, и рече́ сыно́ма свои́ма: прибли́жита ми́ еще́ сосу́дъ. И рѣ́ста е́й: нѣ́сть еще́ сосу́да. И ста́ еле́й.

И прiи́де и возвѣсти́ человѣ́ку Бо́жiю. И рече́ Елиссе́й: иди́ и прода́ждь се́й еле́й, и заплати́ ли́хву твою́, и ты́ и сы́на твоя́ жи́ти бу́дете от оста́вшаго еле́а.

И бы́сть во еди́нъ де́нь, и пре́йде Елиссе́й въ сома́нъ, и ту́ жена́ ве́лiя и удержа́ его́ снѣ́сти хлѣ́ба: и бы́сть ему́ входи́ти и исходи́ти мно́жицею, и уклоня́шеся та́мо я́сти хлѣ́ба.

И рече́ жена́ къ му́жу своему́: се́, ны́нѣ разумѣ́хъ, я́ко человѣ́къ Бо́жiй свя́тъ се́й ми́мо хо́дитъ на́съ при́сно:

сотвори́мъ у́бо ему́ го́рницу, мѣ́сто ма́ло, и поста́вимъ ему́ та́мо о́дръ и трапе́зу, и престо́лъ и свѣ́щникъ: и бу́детъ внегда́ входи́ти ему́ къ на́мъ, и уклоня́ется та́мо.

И бы́сть во еди́нъ де́нь, и вни́де та́мо, и уклони́ся въ го́рницу, и спа́ та́мо.

И рече́ ко гiезі́ю о́трочищу своему́: призови́ ми сомани́тяныню сiю́. И призва́ ю́, и ста́ предъ ни́мъ.

И рече́ ему́: рцы́ у́бо е́й: се́, удиви́ла еси́ на́съ всѣ́мъ попече́нiемъ си́мъ: что́ подоба́етъ сотвори́ти тебѣ́? а́ще е́сть тебѣ́ сло́во къ царю́ или́ ко кня́зю си́лы? Она́ же рече́: [нѣ́сть,] посредѣ́ люді́й мои́хъ а́зъ е́смь живу́щи.

И рече́ ко гiезі́ю: что́ подоба́етъ сотвори́ти е́й? И рече́ гiезі́й о́трочищь его́: вои́стинну сы́на нѣ́сть у нея́ и му́жъ ея́ ста́ръ.

И рече́ призови́ ю́. И призва́ ю́, и ста́ при две́рехъ.

И рече́ Елиссе́й къ не́й: во вре́мя сiе́, я́коже ча́съ се́й живу́щи, ты́ зачне́ши сы́на. Она́ же рече́: ни́, господи́не, не солжи́ рабѣ́ твое́й.

И зача́тъ во чре́вѣ жена́, и роди́ сы́на во вре́мя сiе́, я́коже ча́съ се́й живу́щи, я́коже глаго́ла къ не́й Елиссе́й.

И возмужа́ о́трочищь. И бы́сть, егда́ изы́де ко отцу́ своему́, къ жну́щымъ,

и рече́ ко отцу́ своему́: глава́ моя́, глава́ моя́ [боли́тъ]. И рече́ ко о́троку: неси́ его́ къ ма́тери его́.

И несе́ его́ къ ма́тери его́, и лежа́ше на колѣ́ну ея́ до полу́дне, и у́мре.

И вознесе́ его́, и положи́ его́ на одрѣ́ человѣ́ка Бо́жiя: и затвори́ его́, и изы́де, и призва́ му́жа своего́, и рече́ ему́:

посли́ ми у́бо еди́наго от о́трокъ, и еди́но от осля́тъ, и теку́ до человѣ́ка Бо́жiя, и возвращу́ся.

И рече́: что́ я́ко ты́ и́деши къ нему́ дне́сь? не но́въ ме́сяцъ, ниже́ суббо́та. Она́ же рече́: ми́ръ.

И осѣдла́ осля́, и рече́ ко о́трочищу своему́: веди́, и иди́, да не удержи́ши мене́, е́же всѣ́сти, я́коже реку́ тебѣ́: гряди́, и иди́, и прiиди́ къ человѣ́ку Бо́жiю на го́ру карми́лскую.

И и́де, и прiи́де до человѣ́ка Бо́жiя въ го́ру карми́лскую. И бы́сть я́ко ви́дѣ ю́ Елиссе́й гряду́щую, и рече́ ко гiезі́ю о́трочищу своему́: се́, у́бо сомани́тяныня о́ная:

ны́нѣ тецы́ во срѣ́тенiе ея́ и рече́ши е́й: ми́ръ ли тебѣ́? И тече́ во срѣ́тенiе е́й и рече́ е́й: ми́ръ ли тебѣ́? ми́ръ ли му́жу твоему́, ми́ръ ли о́трочищу твоему́? Она́ же рече́: ми́ръ.

И прiи́де ко Елиссе́ю на го́ру, и я́тся за но́зѣ его́. И прибли́жися гiезі́й отри́нути ю́. И рече́ Елиссе́й: оста́ви ю́, я́ко душа́ ея́ болѣ́зненна въ не́й, и Госпо́дь укры́ от мене́ и не возвѣсти́ мнѣ́.

Она́ же рече́: еда́ проси́хъ сы́на у господи́на моего́, я́ко реко́хъ: не прельсти́ мене́?

И рече́ Елиссе́й ко гiезі́ю: препоя́ши чре́сла твоя́ и возми́ же́злъ мо́й въ ру́цѣ твои́, и иди́, я́ко а́ще обря́щеши му́жа, да не благослови́ши его́, и а́ще благослови́тъ тя́ му́жъ, не отвѣща́й ему́: и возложи́ же́злъ мо́й на лице́ о́трочища.

И рече́ ма́ти о́трочища: жи́въ Госпо́дь и жива́ душа́ твоя́, а́ще оста́влю тебе́. И воста́ Елиссе́й и и́де вслѣ́дъ ея́.

И гiезі́й и́де предъ не́ю, и возложи́ же́злъ на лице́ о́трочища, и не бѣ́ гла́са, и не бѣ́ слы́шанiя. И возврати́ся во срѣ́тенiе его́ и повѣ́да ему́ глаго́ля: не воста́ о́трочищь.

И вни́де Елиссе́й въ хра́мину, и се́, о́трочищь уме́рый положе́нъ на одрѣ́ его́.

И вни́де Елиссе́й въ до́мъ и затвори́ две́рь за двою́ собо́ю, и помоли́ся Го́споду.

И взы́де, и ля́же на о́трочищи, и положи́ уста́ своя́ на устѣ́хъ его́, и о́чи свои́ на о́чи его́, и ру́цѣ свои́ на ру́цѣ его́, и плеснѣ́ свои́ на плесну́ его́: и сляче́ся надъ ни́мъ, и ду́ну на него́, и согрѣ́ся пло́ть о́трочища.

И обрати́ся, и походи́ въ хра́минѣ сю́ду и сю́ду: и взы́де, и сляче́ся надъ о́трочищемъ седми́жды, и отве́рзе о́трочищь о́чи свои́.

И возопи́ Елиссе́й ко гiезі́ю и рече́: призови́ ми сомани́тяныню сiю. И призва́ ю́, и вни́де къ нему́. И рече́ Елиссе́й: прiими́ сы́на твоего́.

И вни́де жена́, и паде́ на ногу́ его́, и поклони́ся ему́ до земли́: и прiя́тъ сы́на своего́, и изы́де.

И Елиссе́й возврати́ся въ Галга́лы. И бѣ́ гла́дъ въ земли́ то́й, и сы́нове проро́чи сѣдя́ху предъ ни́мъ. И рече́ Елиссе́й о́трочищу своему́: наста́ви коно́бъ ве́лiй и свари́ варе́нiе сыно́мъ проро́чимъ.

И изы́де еди́нъ на село́ собра́ти зе́лiя ди́вiя: и обрѣ́тъ виногра́дъ на селѣ́, и набра́ въ не́мъ я́блока ди́вiяго по́лну ри́зу свою́, и всы́па въ коте́лъ на сваре́нiе, я́ко не разумѣ́ша,

и принесе́ муже́мъ я́сти. И бы́сть яду́щымъ и́мъ от варе́нiя, и се́, возопи́ша и рѣ́ша: сме́рть въ коно́бѣ, человѣ́че Бо́жiй. И не мого́ша я́сти.

И рече́: возми́те муки́ и всы́плите въ коно́бъ. И рече́ Елиссе́й ко гiезі́ю о́трочищу своему́: изнеси́ лю́демъ, да ядя́тъ. И не бы́сть ктому́ зла́го глаго́ла въ коно́бѣ.

И му́жъ прiи́де от веѳари́са и принесе́ къ человѣ́ку Бо́жiю перворо́дныхъ два́десять хлѣ́бовъ ячме́нныхъ и смо́квы. И рече́: дади́те лю́демъ, да ядя́тъ.

И рече́ о́трокъ его́: что́ да́мъ сiе́ сту́ муже́мъ? И рече́: да́ждь лю́демъ я́, да ядя́тъ, я́ко си́це глаго́летъ Госпо́дь: бу́дутъ я́сти, и оста́нетъ.

И ядо́ша, и оста́ по глаго́лу Госпо́дню.

Въ лѣ́то два́десять тре́тiе Иоа́са сы́на Охозі́ина царя́ Иу́дина ца́рствова Иоаха́зъ сы́нъ ииу́евъ надъ Изра́илемъ въ самарі́и седмьна́десять лѣ́тъ,

и сотвори́ лука́вое предъ очи́ма Госпо́днима, и и́де вслѣ́дъ грѣхо́въ иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же въ грѣ́хъ введе́ Изра́иля и не оста́ся зло́бы тоя́.

И разгнѣ́вася Госпо́дь гнѣ́вомъ на Изра́иля, и вдаде́ и́хъ въ ру́цѣ азаи́лу царю́ Си́рску и въ ру́цѣ сы́на Аде́ра, сы́на азаи́лева, во вся́ дни́.

И помоли́ся Иоаха́зъ лицу́ Госпо́дню, и услы́ша его́ Госпо́дь, я́ко ви́дѣ ско́рбь Изра́илеву, поне́же оскорби́ и́хъ ца́рь Си́рскiй.

И даде́ Госпо́дь спасе́нiе Изра́илю, и избы́ша от руку́ Си́рску: и всели́шася сы́нове Изра́илевы въ селе́нiя своя́ я́коже и вчера́ и тре́тiяго дне́:

оба́че не отступи́ша от грѣхо́въ до́му иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же въ грѣ́хъ введе́ Изра́иля, въ не́мъ ходя́ху: и дубра́ва стоя́ше въ самарі́и.

я́ко не оста́шася Иоаха́зу лю́дiе, но то́кмо пятьдеся́тъ ко́нникъ, и де́сять колесни́цъ, и де́сять ты́сящъ пѣшце́въ, я́ко изгуби́лъ и́хъ ца́рь Си́рскiй, и положи́ я́ я́ко пра́хъ на попра́нiе.

И про́чая слове́съ Иоаха́зовыхъ, и вся́ ели́ка сотвори́, и си́лы его́, не сiя́ ли пи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Изра́илевыхъ?

И у́спе Иоаха́зъ со отцы́ свои́ми, и погребо́ша его́ въ самарі́и: и воцари́ся Иоа́съ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Въ лѣ́то три́десять седмо́е Иоа́са царя́ Иу́дина ца́рствова Иоа́съ сы́нъ Иоаха́зовъ надъ Изра́илемъ въ самарі́и шестьна́десять лѣ́тъ,

и сотвори́ лука́вое предъ очи́ма Госпо́днима: не отступи́ от всѣ́хъ грѣхо́въ иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же въ грѣ́хъ введе́ Изра́иля, въ то́мъ хожда́ше.

И про́чая слове́съ Иоа́совыхъ и вся́ ели́ка сотвори́, и си́лы его́, я́же сотвори́ со Амессі́емъ царе́мъ Иу́динымъ, не сiя́ ли пи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Изра́илевыхъ?

И у́спе Иоа́съ со отцы́ свои́ми, иеровоа́мъ же сѣ́де на престо́лѣ его́: и погребе́нъ бы́сть Иоа́съ въ самарі́и съ царми́ Изра́илевыми.

И Елиссе́й разболѣ́ся болѣ́знiю свое́ю, от нея́же у́мре. И прiи́де къ нему́ Иоа́съ ца́рь Изра́илевъ, и пла́кася надъ лице́мъ его́, и рече́: о́тче, о́тче, колесни́ца Изра́илева и ко́ни его́.

И рече́ ему́ Елиссе́й возми́ лу́къ и стрѣ́лы. И взя́ къ себѣ́ лу́къ и стрѣ́лы.

И рече́ царю́: возложи́ ру́ку свою́ на лу́къ. И возложи́ Иоа́съ ру́ку свою́ на лу́къ, и Елиссе́й возложи́ ру́ки своя́ на ру́ки царе́вы,

и рече́: отве́рзи окно́ е́же на восто́къ. И отве́рзе. И рече́ Елиссе́й: стрѣли́. И стрѣли́ [ца́рь]. И рече́ Елиссе́й: стрѣла́ спасе́нiя Госпо́дня и стрѣла́ спасе́нiя на сирі́ю, и побѣди́ши сирі́ю во Афе́кѣ да́же до сконча́нiя.

И рече́ ему́ Елиссе́й: возми́ лу́къ. И взя́. И рече́ царю́ Изра́илеву: уда́ри на зе́млю. И уда́ри ца́рь три́жды, и ста́.

И оскорбѣ́ человѣ́къ Бо́жiй о не́мъ и рече́: а́ще бы уда́рилъ еси́ пяти́щи или́ шести́щи, тогда́ бы еси́ порази́лъ сирі́ю до сконча́нiя, ны́нѣ же побѣди́ши сирі́ю три́жды.

И у́мре Елиссе́й, и погребо́ша его́. Во́ини же Моа́вли прiидо́ша въ зе́млю настава́ющу лѣ́ту тому́.

И бы́сть и́мъ погреба́ющимъ му́жа, и се́, ви́дѣша во́иновъ, и поверго́ша му́жа во гро́бѣ Елиссе́овѣ: [и впаде́ тѣ́ло человѣ́ка ме́ртва,] и прикосну́ся косте́мъ Елиссе́овымъ, и оживе́ и воста́ на но́ги своя́.

Азаи́лъ же оскорбля́ше Изра́иля во вся́ дни́ Иоаха́зовы.

И поми́лова я́ Госпо́дь, и уще́дри я́, и призрѣ́ на ня́ завѣ́та ра́ди своего́, и́же со Авраа́момъ и Исаа́комъ и Иа́ковомъ, и не восхотѣ́ Госпо́дь потреби́ти и́хъ, ниже́ отве́рже и́хъ от лица́ своего́.

И у́мре азаи́лъ ца́рь Си́рскiй, и воцари́ся Аде́ръ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

И возврати́ся Иоа́съ сы́нъ Иоаха́зовъ, и взя́ гра́ды от руки́ Аде́ра сы́на азаи́лева, и́хже взя́ от руку́ Иоаха́за отца́ его́ въ бра́ни: три́жды побѣди́ его́ Иоа́съ, и возврати́ гра́ды Изра́илевы.