да и́демъ ны́нѣ до Иорда́на, и да во́змемъ отту́ду кі́йждо му́жъ по бревну́ еди́ному и сотвори́мъ себѣ́ ту́ обита́лища пребыва́ти та́мо. И рече́: иди́те.

И рече́ еди́нъ кро́тцѣ: гряди́ и са́мъ съ рабы́ твои́ми. И рече́: а́зъ пойду́.

И и́де съ ни́ми: и прiидо́ша ко Иорда́ну, и сѣко́ша древа́:

и егда́ еди́нъ отсѣка́ше бревно́, и се́, желѣ́зо спаде́ съ топори́ща и впаде́ въ во́ду. И возопи́: о, господи́не, и сiе́ зае́мное.

И рече́ человѣ́къ Бо́жiй: гдѣ́ паде́? И показа́ ему́ мѣ́сто. И отсѣче́ дре́во и вве́рже и та́мо: и всплыве́ желѣ́зо.

И рече́: возми́ себѣ́. И простре́ ру́ку свою́ и взя́тъ е́.

И ца́рь Си́рскiй бѣ́ вою́я на Изра́иля, и совѣща́ со о́троки свои́ми, глаго́ля: на мѣ́стѣ нѣ́коемъ сокрове́ннѣмъ ополчу́ся.

И посла́ Елиссе́й ко царю́ Изра́илеву, глаго́ля: блюди́ся не преити́ на мѣ́сто сiе́, я́ко ту́ Си́ряне заляго́ша.

И посла́ ца́рь Изра́илевъ на мѣ́сто, о не́мже рече́ ему́ Елиссе́й, и соблюде́ся отту́ду не еди́ною, ниже́ два́жды.

И смути́ся душа́ царя́ Си́рска о словеси́ се́мъ: и призва́ о́троки своя́ и рече́ къ ни́мъ: не возвѣсти́те ли мнѣ́, кто́ предае́тъ мя́ царю́ Изра́илеву?

И рече́ еди́нъ от о́трокъ его́: ни́, господи́не мо́й царю́: я́ко проро́къ Елиссе́й, и́же во Изра́или, возвѣща́етъ царю́ Изра́илеву вся́ словеса́, я́же а́ще глаго́леши въ сокро́вищи ло́жницы твоея́.

И рече́: иди́те, ви́дите, гдѣ́ се́й, и посла́въ возму́ его́. И возвѣсти́ша ему́, глаго́люще: се́, е́сть въ Доѳаи́мѣ.

И посла́ та́мо ко́ни и колесни́цы и си́лу тя́жку: и прiидо́ша но́щiю и окружи́ша гра́дъ.

И ура́ни ра́бъ елиссе́евъ воста́ти, и изы́де: и се́, си́ла обступи́ гра́дъ, и ко́ни и колесни́цы. И рече́ о́трокъ его́ къ нему́: о, господи́не, что́ сотвори́мъ?

И рече́ Елиссе́й: не бо́йся, я́ко мно́жае и́же съ на́ми, не́жели съ ни́ми.

И помоли́ся Елиссе́й и рече́: Го́споди, отве́рзи ны́нѣ о́чи о́трока, да у́зритъ. И отве́рзе Госпо́дь о́чи его́, и ви́дѣ: и се́, гора́ испо́лнь ко́ней, и колесни́ца о́гненна о́крестъ Елиссе́а.

И снидо́ша къ нему́: и помоли́ся Елиссе́й ко Го́споду и рече́: порази́ у́бо язы́къ се́й невидѣ́нiемъ. И порази́ и́хъ невидѣ́нiемъ по глаго́лу Елиссе́еву.

И рече́ къ ни́мъ Елиссе́й: не се́й пу́ть и не се́й гра́дъ: гряди́те по мнѣ́, и отведу́ вы́ къ му́жу, его́же и́щете. И отведе́ и́хъ въ самарі́ю.

И бы́сть егда́ внидо́ша въ самарі́ю, и рече́ Елиссе́й: отве́рзи у́бо, Го́споди, о́чи и́хъ, и да ви́дятъ. И отве́рзе Госпо́дь о́чи и́хъ, и ви́дѣша: и се́, бя́ху посредѣ́ самарі́и.

И рече́ ца́рь Изра́илевъ ко Елиссе́ю, егда́ уви́дѣ я́: а́ще поражу́ я́ пораже́нiемъ, о́тче?

И рече́ Елиссе́и: да не порази́ши: еда́ ли плѣни́лъ еси́ и́хъ мече́мъ твои́мъ и лу́комъ твои́мъ, да избiе́ши? и предложи́ и́мъ хлѣ́бы и во́ду, да ядя́тъ и да пiю́тъ и да оти́дутъ ко господи́ну своему́.

И предложи́ и́мъ предложе́нiе ве́лiе, и ядо́ша и пи́ша, и отпусти́ я́, и идо́ша ко господи́ну своему́: и не приложи́ша ктому́ во́ини приходи́ти изъ сирі́и въ зе́млю Изра́илеву.

И бы́сть по си́хъ, и собра́ сы́нъ Аде́ровъ ца́рь сирі́йскiй все́ ополче́нiе свое́, и взы́де и обсѣ́де самарі́ю.

И бы́сть гла́дъ вели́къ въ самарі́и: и се́, обсѣдо́ша ю́, до́ндеже бы́сть глава́ осло́ва за пятьдеся́тъ Си́кль сребра́, и четве́ртая ча́сть мѣ́ры гно́я голуби́наго за пя́ть Си́кль сребра́.

И бы́сть ца́рь Изра́илевъ обходя́й по стѣна́мъ: и жена́ [нѣ́кая] возопи́ къ нему́, глаго́лющи: спаси́ мя, господи́не мо́й царю́.

И рече́ е́й: а́ще тебе́ не спаса́етъ Госпо́дь, ка́ко а́зъ спасу́ тя? еда́ от гумна́ или́ от точи́ла?

И рече́ е́й ца́рь: что́ ти е́сть? И рече́: сiя́ жена́ ко мнѣ́ рече́: да́ждь сы́на твоего́, да съяди́мъ его́ дне́сь, а у́тро моего́ сы́на съяди́мъ:

и испеко́хомъ сы́на моего́ и снѣдо́хомъ его́: и рѣ́хъ къ не́й въ де́нь вторы́й: да́ждь сы́на твоего́, и съяди́мъ его́: и скры́ сы́на своего́.

И бы́сть егда́ услы́ша ца́рь Изра́илевъ словеса́ жены́, раздра́ ри́зы своя́ и са́мъ хожда́ше по стѣнѣ́, и ви́дѣша лю́дiе вре́тище на пло́ти его́ вну́трь.

И рече́ ца́рь: сiя́ да сотвори́тъ ми́ Бо́гъ и сiя́ да приложи́тъ ми́, а́ще бу́детъ глава́ Елиссе́ева на не́мъ дне́сь.

Елиссе́й же сѣдя́ше въ дому́ свое́мъ, и ста́рцы сѣдя́ху съ ни́мъ. И посла́ ца́рь му́жа предъ лице́мъ свои́мъ. И пре́жде да́же прiити́ по́сланному къ нему́, и то́й рече́ ко ста́рцемъ: не вѣ́сте ли, я́ко посла́ сы́нъ убі́йцы се́й, да отсѣче́тъ главу́ мою́? ви́дите, егда́ прiи́детъ вѣ́стникъ, заключи́те две́ри и сти́сните его́ во две́рехъ: не то́потъ ли но́гъ господи́на его́ вслѣ́дъ его́?

И еще́ ему́ глаго́лющу съ ни́ми, и се́, вѣ́стникъ сни́де къ нему́ и рече́: се́, сiе́ зло́ от Го́спода: что́ потерплю́ Го́сподеви ксему́?

Синодальный

1 Елисей спас топор из воды; 8 тревога царя Сирийского, так как Елисей открывал царю Израильскому тайны Сирийцев; 14 Елисей в Дофаиме окружен большим войском царя Сирийского, но Господь поражает их слепотою; пророк отводит их в Самарию; 20 там они спасены повелением Елисея от избиения, накормлены и отправлены к государю своему; 24 большой голод в Самарии во время осады её Венададом; царь обвиняет Елисея и намеревается убить его.

И сказали сыны пророков Елисею: вот, место, где мы живем при тебе, тесно для нас;

пойдем к Иордану и возьмем оттуда каждый по одному бревну и сделаем себе там место для жительства. Он сказал: пойдите.

И сказал один: сделай милость, пойди и ты с рабами твоими. И сказал он: пойду.

И пошел с ними, и пришли к Иордану и стали рубить деревья.

И когда один валил бревно, топор его упал в воду. И закричал он и сказал: ах, господин мой! а он взят был на подержание!

И сказал человек Божий: где он упал? Он указал ему место. И отрубил он кусок дерева и бросил туда, и всплыл топор.

И сказал он: возьми себе. Он протянул руку свою и взял его.

Царь Сирийский пошел войною на Израильтян, и советовался со слугами своими, говоря: в таком-то и в таком-то месте я расположу свой стан.

И посылал человек Божий к царю Израильскому сказать: берегись проходить сим местом, ибо там Сирияне залегли.

И посылал царь Израильский на то место, о котором говорил ему человек Божий и предостерегал его; и сберег себя там не раз и не два.

И встревожилось сердце царя Сирийского по сему случаю, и призвал он рабов своих и сказал им: скажите мне, кто из наших в сношении с царем Израильским?

И сказал один из слуг его: никто, господин мой царь; а Елисей пророк, который у Израиля, пересказывает царю Израильскому и те слова, которые ты говоришь в спальной комнате твоей.

И сказал он: пойдите, узнайте, где он; я пошлю и возьму его. И донесли ему и сказали: вот, он в Дофаиме.

И послал туда коней и колесницы и много войска. И пришли ночью и окружили город.

Поутру служитель человека Божия встал и вышел; и вот, войско вокруг города, и кони и колесницы. И сказал ему слуга его: увы! господин мой, что нам делать?

И сказал он: не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними.

И молился Елисей, и говорил: Господи! открой ему глаза, чтоб он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея.

Когда пошли к нему Сирияне, Елисей помолился Господу и сказал: порази их слепотою. И Он поразил их слепотою по слову Елисея.

И сказал им Елисей: это не та дорога и не тот город; идите за мною, и я провожу вас к тому человеку, которого вы ищете. И привел их в Самарию.

Когда они пришли в Самарию, Елисей сказал: Господи! открой глаза им, чтобы они видели. И открыл Господь глаза их, и увидели, что они в средине Самарии.

И сказал царь Израильский Елисею, увидев их: не избить ли их, отец мой?

И сказал он: не убивай. Разве мечом твоим и луком твоим ты пленил их, чтобы убивать их? Предложи им хлеба и воды; пусть едят и пьют, и пойдут к государю своему.

И приготовил им большой обед, и они ели и пили. И отпустил их, и пошли к государю своему. И не ходили более те полчища Сирийские в землю Израилеву.

После того собрал Венадад, царь Сирийский, все войско свое и выступил, и осадил Самарию.

И был большой голод в Самарии, когда они осадили ее, так что ослиная голова продавалась по восьмидесяти сиклей серебра, и четвертая часть каба голубиного помета – по пяти сиклей серебра.

Однажды царь Израильский проходил по стене, и женщина с воплем говорила ему: помоги, господин мой царь.

И сказал он: если не поможет тебе Господь, из чего я помогу тебе? с гумна ли, с точила ли?

И сказал ей царь: что тебе? И сказала она: эта женщина говорила мне: «отдай своего сына, съедим его сегодня, а сына моего съедим завтра».

И сварили мы моего сына, и съели его. И я сказала ей на другой день: «отдай же твоего сына, и съедим его». Но она спрятала своего сына.

Царь, выслушав слова женщины, разодрал одежды свои; и проходил он по стене, и народ видел, что вретище на самом теле его.

И сказал: пусть то и то сделает мне Бог, и еще более сделает, если останется голова Елисея, сына Сафатова, на нем сегодня.

Елисей же сидел в своем доме, и старцы сидели у него. И послал [царь] человека от себя. Прежде нежели пришел посланный к нему, он сказал старцам: видите ли, что этот сын убийцы послал снять с меня голову? Смотрите, когда придет посланный, затворите дверь и прижмите его дверью. А вот и топот ног господина его за ним!

Еще говорил он с ними, и вот посланный приходит к нему, и сказал: вот какое бедствие от Господа! чего мне впредь ждать от Господа?

Греческий [Greek (Koine)]

καὶ εἶπον οἱ υἱοὶ τῶν προφητῶν πρὸς Ελισαιε ἰδοὺ δὴ ὁ τόπος ἐν ᾧ ἡμεῖς οἰκοῦμεν ἐνώπιόν σου στενὸς ἀφ᾿ ἡμῶν

πορευθῶμεν δὴ ἕως τοῦ Ιορδάνου καὶ λάβωμεν ἐκεῖθεν ἀνὴρ εἷς δοκὸν μίαν καὶ ποιήσωμεν ἑαυτοῖς ἐκεῖ τοῦ οἰκεῖν ἐκεῖ καὶ εἶπεν δεῦτε

καὶ εἶπεν ὁ εἷς ἐπιεικέως δεῦρο μετὰ τῶν δούλων σου καὶ εἶπεν ἐγὼ πορεύσομαι

καὶ ἐπορεύθη μετ᾿ αὐτῶν καὶ ἦλθον εἰς τὸν Ιορδάνην καὶ ἔτεμνον τὰ ξύλα

καὶ ἰδοὺ ὁ εἷς καταβάλλων τὴν δοκόν καὶ τὸ σιδήριον ἐξέπεσεν εἰς τὸ ὕδωρ καὶ ἐβόησεν ὦ κύριε καὶ αὐτὸ κεχρημένον

καὶ εἶπεν ὁ ἄνθρωπος τοῦ θεοῦ ποῦ ἔπεσεν καὶ ἔδειξεν αὐτῷ τὸν τόπον καὶ ἀπέκνισεν ξύλον καὶ ἔρριψεν ἐκεῖ καὶ ἐπεπόλασεν τὸ σιδήριον

καὶ εἶπεν ὕψωσον σαυτῷ καὶ ἐξέτεινεν τὴν χεῖρα αὐτοῦ καὶ ἔλαβεν αὐτό

καὶ βασιλεὺς Συρίας ἦν πολεμῶν ἐν Ισραηλ καὶ ἐβουλεύσατο πρὸς τοὺς παῖδας αὐτοῦ λέγων εἰς τὸν τόπον τόνδε τινὰ ελμωνι παρεμβαλῶ

καὶ ἀπέστειλεν Ελισαιε πρὸς τὸν βασιλέα Ισραηλ λέγων φύλαξαι μὴ παρελθεῖν ἐν τῷ τόπῳ τούτῳ ὅτι ἐκεῖ Συρία κέκρυπται

καὶ ἀπέστειλεν ὁ βασιλεὺς Ισραηλ εἰς τὸν τόπον ὃν εἶπεν αὐτῷ Ελισαιε καὶ ἐφυλάξατο ἐκεῖθεν οὐ μίαν οὐδὲ δύο

καὶ ἐξεκινήθη ἡ ψυχὴ βασιλέως Συρίας περὶ τοῦ λόγου τούτου καὶ ἐκάλεσεν τοὺς παῖδας αὐτοῦ καὶ εἶπεν πρὸς αὐτούς οὐκ ἀναγγελεῖτέ μοι τίς προδίδωσίν με βασιλεῖ Ισραηλ

καὶ εἶπεν εἷς τῶν παίδων αὐτοῦ οὐχί κύριέ μου βασιλεῦ ὅτι Ελισαιε ὁ προφήτης ὁ ἐν Ισραηλ ἀναγγέλλει τῷ βασιλεῖ Ισραηλ πάντας τοὺς λόγους οὓς ἐὰν λαλήσῃς ἐν τῷ ταμιείῳ τοῦ κοιτῶνός σου

καὶ εἶπεν δεῦτε ἴδετε ποῦ οὗτος καὶ ἀποστείλας λήμψομαι αὐτόν καὶ ἀνήγγειλαν αὐτῷ λέγοντες ἰδοὺ ἐν Δωθαϊμ

καὶ ἀπέστειλεν ἐκεῖ ἵππον καὶ ἅρμα καὶ δύναμιν βαρεῖαν καὶ ἦλθον νυκτὸς καὶ περιεκύκλωσαν τὴν πόλιν

καὶ ὤρθρισεν ὁ λειτουργὸς Ελισαιε ἀναστῆναι καὶ ἐξῆλθεν καὶ ἰδοὺ δύναμις κυκλοῦσα τὴν πόλιν καὶ ἵππος καὶ ἅρμα καὶ εἶπεν τὸ παιδάριον πρὸς αὐτόν ὦ κύριε πῶς ποιήσωμεν

καὶ εἶπεν Ελισαιε μὴ φοβοῦ ὅτι πλείους οἱ μεθ᾿ ἡμῶν ὑπὲρ τοὺς μετ᾿ αὐτῶν

καὶ προσεύξατο Ελισαιε καὶ εἶπεν κύριε διάνοιξον τοὺς ὀφθαλμοὺς τοῦ παιδαρίου καὶ ἰδέτω καὶ διήνοιξεν κύριος τοὺς ὀφθαλμοὺς αὐτοῦ καὶ εἶδεν καὶ ἰδοὺ τὸ ὄρος πλῆρες ἵππων καὶ ἅρμα πυρὸς περικύκλῳ Ελισαιε

καὶ κατέβησαν πρὸς αὐτόν καὶ προσηύξατο Ελισαιε πρὸς κύριον καὶ εἶπεν πάταξον δὴ τοῦτο τὸ ἔθνος ἀορασίᾳ καὶ ἐπάταξεν αὐτοὺς ἀορασίᾳ κατὰ τὸ ῥῆμα Ελισαιε

καὶ εἶπεν πρὸς αὐτοὺς Ελισαιε οὐχ αὕτη ἡ πόλις καὶ αὕτη ἡ ὁδός δεῦτε ὀπίσω μου καὶ ἀπάξω ὑμᾶς πρὸς τὸν ἄνδρα ὃν ζητεῖτε καὶ ἀπήγαγεν αὐτοὺς εἰς Σαμάρειαν

καὶ ἐγένετο ὡς εἰσῆλθον εἰς Σαμάρειαν καὶ εἶπεν Ελισαιε ἄνοιξον δή κύριε τοὺς ὀφθαλμοὺς αὐτῶν καὶ ἰδέτωσαν καὶ διήνοιξεν κύριος τοὺς ὀφθαλμοὺς αὐτῶν καὶ εἶδον καὶ ἰδοὺ ἦσαν ἐν μέσῳ Σαμαρείας

καὶ εἶπεν ὁ βασιλεὺς Ισραηλ ὡς εἶδεν αὐτούς εἰ πατάξας πατάξω πάτερ

καὶ εἶπεν οὐ πατάξεις εἰ μὴ οὓς ᾐχμαλώτευσας ἐν ῥομφαίᾳ σου καὶ τόξῳ σου σὺ τύπτεις παράθες ἄρτους καὶ ὕδωρ ἐνώπιον αὐτῶν καὶ φαγέτωσαν καὶ πιέτωσαν καὶ ἀπελθέτωσαν πρὸς τὸν κύριον αὐτῶν

καὶ παρέθηκεν αὐτοῖς παράθεσιν μεγάλην καὶ ἔφαγον καὶ ἔπιον καὶ ἀπέστειλεν αὐτούς καὶ ἀπῆλθον πρὸς τὸν κύριον αὐτῶν καὶ οὐ προσέθεντο ἔτι μονόζωνοι Συρίας τοῦ ἐλθεῖν εἰς γῆν Ισραηλ

καὶ ἐγένετο μετὰ ταῦτα καὶ ἤθροισεν υἱὸς Αδερ βασιλεὺς Συρίας πᾶσαν τὴν παρεμβολὴν αὐτοῦ καὶ ἀνέβη καὶ περιεκάθισεν Σαμάρειαν

καὶ ἐγένετο λιμὸς μέγας ἐν Σαμαρείᾳ καὶ ἰδοὺ περιεκάθηντο ἐπ᾿ αὐτήν ἕως οὗ ἐγενήθη κεφαλὴ ὄνου πεντήκοντα σίκλων ἀργυρίου καὶ τέταρτον τοῦ κάβου κόπρου περιστερῶν πέντε σίκλων ἀργυρίου

καὶ ἦν ὁ βασιλεὺς Ισραηλ διαπορευόμενος ἐπὶ τοῦ τείχους καὶ γυνὴ ἐβόησεν πρὸς αὐτὸν λέγουσα σῶσον κύριε βασιλεῦ

καὶ εἶπεν αὐτῇ μή σε σώσαι κύριος πόθεν σώσω σε μὴ ἀπὸ τῆς ἅλωνος ἢ ἀπὸ τῆς ληνοῦ

καὶ εἶπεν αὐτῇ ὁ βασιλεύς τί ἐστίν σοι καὶ εἶπεν ἡ γυνὴ αὕτη εἶπεν πρός με δὸς τὸν υἱόν σου καὶ φαγόμεθα αὐτὸν σήμερον καὶ τὸν υἱόν μου καὶ φαγόμεθα αὐτὸν αὔριον

καὶ ἡψήσαμεν τὸν υἱόν μου καὶ ἐφάγομεν αὐτόν καὶ εἶπον πρὸς αὐτὴν τῇ ἡμέρᾳ τῇ δευτέρᾳ δὸς τὸν υἱόν σου καὶ φάγωμεν αὐτόν καὶ ἔκρυψεν τὸν υἱὸν αὐτῆς

καὶ ἐγένετο ὡς ἤκουσεν ὁ βασιλεὺς Ισραηλ τοὺς λόγους τῆς γυναικός διέρρηξεν τὰ ἱμάτια αὐτοῦ καὶ αὐτὸς διεπορεύετο ἐπὶ τοῦ τείχους καὶ εἶδεν ὁ λαὸς τὸν σάκκον ἐπὶ τῆς σαρκὸς αὐτοῦ ἔσωθεν

καὶ εἶπεν τάδε ποιήσαι μοι ὁ θεὸς καὶ τάδε προσθείη εἰ στήσεται ἡ κεφαλὴ Ελισαιε ἐπ᾿ αὐτῷ σήμερον

καὶ Ελισαιε ἐκάθητο ἐν τῷ οἴκῳ αὐτοῦ καὶ οἱ πρεσβύτεροι ἐκάθηντο μετ᾿ αὐτοῦ καὶ ἀπέστειλεν ἄνδρα πρὸ προσώπου αὐτοῦ πρὶν ἐλθεῖν τὸν ἄγγελον πρὸς αὐτὸν καὶ αὐτὸς εἶπεν πρὸς τοὺς πρεσβυτέρους εἰ οἴδατε ὅτι ἀπέστειλεν ὁ υἱὸς τοῦ φονευτοῦ οὗτος ἀφελεῖν τὴν κεφαλήν μου ἴδετε ὡς ἂν ἔλθῃ ὁ ἄγγελος ἀποκλείσατε τὴν θύραν καὶ παραθλίψατε αὐτὸν ἐν τῇ θύρᾳ οὐχὶ φωνὴ τῶν ποδῶν τοῦ κυρίου αὐτοῦ κατόπισθεν αὐτοῦ

ἔτι αὐτοῦ λαλοῦντος μετ᾿ αὐτῶν καὶ ἰδοὺ ἄγγελος κατέβη πρὸς αὐτὸν καὶ εἶπεν ἰδοὺ αὕτη ἡ κακία παρὰ κυρίου τί ὑπομείνω τῷ κυρίῳ ἔτι

Итальянский

Языки

I figli dei profeti dissero a Eliseo: "Ecco, l'ambiente in cui abitiamo presso di te è troppo stretto per noi.

Andiamo fino al Giordano, prendiamo lì una trave ciascuno e costruiamoci lì un locale dove abitare". Egli rispose: "Andate!".

Uno disse: "Dégnati di venire anche tu con i tuoi servi". Egli rispose: "Verrò".

E andò con loro. Giunti al Giordano, cominciarono a tagliare gli alberi.

Ora, mentre uno abbatteva un tronco, il ferro della scure gli cadde nell'acqua. Egli gridò: "Oh, mio signore! Era stato preso in prestito!".

L'uomo di Dio domandò: "Dov'è caduto?". Gli mostrò il posto. Eliseo allora tagliò un legno e lo gettò in quel punto e il ferro venne a galla.

Disse: "Tiratelo su!". Quello stese la mano e lo prese.

Il re di Aram combatteva contro Israele, e in un consiglio con i suoi ufficiali disse che si sarebbe accampato in un certo luogo.

L'uomo di Dio mandò a dire al re d'Israele: "Guàrdati dal passare per quel luogo, perché là stanno scendendo gli Aramei".

Il re d'Israele fece spedizioni nel luogo indicatogli dall'uomo di Dio e riguardo al quale egli l'aveva ammonito, e là se ne stette in guardia, non una né due volte soltanto.

Molto turbato in cuor suo per questo fatto, il re di Aram convocò i suoi ufficiali e disse loro: "Non mi potete indicare chi dei nostri è a favore del re d'Israele?".

Uno degli ufficiali rispose: "No, o re, mio signore, ma Eliseo, profeta d'Israele, riferisce al re d'Israele le parole che tu dici nella tua camera da letto".

Quegli disse: "Andate a scoprire dov'è costui; lo manderò a prendere". Gli fu riferito: "Ecco, sta a Dotan".

Egli mandò là cavalli, carri e una schiera consistente; vi giunsero di notte e circondarono la città.

Il servitore dell'uomo di Dio si alzò presto e uscì. Ecco, una schiera circondava la città con cavalli e carri. Il suo servo gli disse: "Ohimè, mio signore! Come faremo?".

Egli rispose: "Non temere, perché quelli che sono con noi sono più numerosi di quelli che sono con loro".

Eliseo pregò così: "Signore, apri i suoi occhi perché veda". Il Signore aprì gli occhi del servo, che vide. Ecco, il monte era pieno di cavalli e di carri di fuoco intorno a Eliseo.

Poi scesero verso di lui, ed Eliseo pregò il Signore dicendo: "Colpisci questa gente di cecità!". E il Signore li colpì di cecità secondo la parola di Eliseo.

Disse loro Eliseo: "Non è questa la strada e non è questa la città. Seguitemi e io vi condurrò dall'uomo che cercate". Egli li condusse a Samaria.

Quando entrarono in Samaria, Eliseo disse: "Signore, apri gli occhi di costoro perché vedano!". Il Signore aprì i loro occhi ed essi videro. Erano in mezzo a Samaria!

Quando li vide, il re d'Israele disse a Eliseo: "Li devo colpire, padre mio?".

Egli rispose: "Non colpire! Sei forse solito colpire uno che hai fatto prigioniero con la tua spada e con il tuo arco? Piuttosto metti davanti a loro pane e acqua; mangino e bevano, poi se ne vadano dal loro signore".

Si preparò per loro un grande pranzo. Dopo che ebbero mangiato e bevuto, li congedò ed essi se ne andarono dal loro signore. Le bande aramee non penetrarono più nella terra d'Israele.

Dopo tali cose Ben-Adàd, re di Aram, radunò tutto il suo esercito e venne ad assediare Samaria.

Ci fu una grande carestia a Samaria; la strinsero d'assedio fino al punto che una testa d'asino si vendeva a ottanta sicli d'argento e un quarto di qab di guano di colomba a cinque sicli.

Mentre il re d'Israele passava sulle mura, una donna gli gridò: "Salvami, o re, mio signore!".

Rispose: "No, il Signore ti salvi! Come ti posso salvare io? Forse con il prodotto dell'aia o con quello del torchio?".

Poi il re aggiunse: "Che hai?". Quella rispose: "Questa donna mi ha detto: "Dammi tuo figlio perché lo mangiamo oggi. Mio figlio ce lo mangeremo domani".

Abbiamo cotto mio figlio e lo abbiamo mangiato. Il giorno dopo io le ho detto: "Dammi tuo figlio perché lo mangiamo", ma essa ha nascosto suo figlio".

Quando udì le parole della donna, il re si stracciò le vesti e mentre egli passava sulle mura il popolo vide che di sotto, aderente al corpo, portava il sacco.

Egli disse: "Dio mi faccia questo e anche di peggio, se oggi la testa di Eliseo, figlio di Safat, resterà su di lui".

Eliseo stava seduto in casa e con lui sedevano gli anziani. Il re si fece precedere da un uomo. Prima che il messaggero arrivasse da lui, egli disse agli anziani: "Vedete che quel figlio di assassino manda uno a tagliarmi la testa! State attenti: quando arriverà il messaggero, chiudete la porta; tenetelo fermo sulla porta. Non c'è forse il rumore dei piedi del suo signore dietro di lui?".

Stava ancora parlando con loro, quando il re scese da lui e gli disse: "Ecco, questa è la sventura che viene dal Signore; che cosa posso ancora sperare dal Signore?".