да и́демъ ны́нѣ до Иорда́на, и да во́змемъ отту́ду кі́йждо му́жъ по бревну́ еди́ному и сотвори́мъ себѣ́ ту́ обита́лища пребыва́ти та́мо. И рече́: иди́те.

И рече́ еди́нъ кро́тцѣ: гряди́ и са́мъ съ рабы́ твои́ми. И рече́: а́зъ пойду́.

И и́де съ ни́ми: и прiидо́ша ко Иорда́ну, и сѣко́ша древа́:

и егда́ еди́нъ отсѣка́ше бревно́, и се́, желѣ́зо спаде́ съ топори́ща и впаде́ въ во́ду. И возопи́: о, господи́не, и сiе́ зае́мное.

И рече́ человѣ́къ Бо́жiй: гдѣ́ паде́? И показа́ ему́ мѣ́сто. И отсѣче́ дре́во и вве́рже и та́мо: и всплыве́ желѣ́зо.

И рече́: возми́ себѣ́. И простре́ ру́ку свою́ и взя́тъ е́.

И ца́рь Си́рскiй бѣ́ вою́я на Изра́иля, и совѣща́ со о́троки свои́ми, глаго́ля: на мѣ́стѣ нѣ́коемъ сокрове́ннѣмъ ополчу́ся.

И посла́ Елиссе́й ко царю́ Изра́илеву, глаго́ля: блюди́ся не преити́ на мѣ́сто сiе́, я́ко ту́ Си́ряне заляго́ша.

И посла́ ца́рь Изра́илевъ на мѣ́сто, о не́мже рече́ ему́ Елиссе́й, и соблюде́ся отту́ду не еди́ною, ниже́ два́жды.

И смути́ся душа́ царя́ Си́рска о словеси́ се́мъ: и призва́ о́троки своя́ и рече́ къ ни́мъ: не возвѣсти́те ли мнѣ́, кто́ предае́тъ мя́ царю́ Изра́илеву?

И рече́ еди́нъ от о́трокъ его́: ни́, господи́не мо́й царю́: я́ко проро́къ Елиссе́й, и́же во Изра́или, возвѣща́етъ царю́ Изра́илеву вся́ словеса́, я́же а́ще глаго́леши въ сокро́вищи ло́жницы твоея́.

И рече́: иди́те, ви́дите, гдѣ́ се́й, и посла́въ возму́ его́. И возвѣсти́ша ему́, глаго́люще: се́, е́сть въ Доѳаи́мѣ.

И посла́ та́мо ко́ни и колесни́цы и си́лу тя́жку: и прiидо́ша но́щiю и окружи́ша гра́дъ.

И ура́ни ра́бъ елиссе́евъ воста́ти, и изы́де: и се́, си́ла обступи́ гра́дъ, и ко́ни и колесни́цы. И рече́ о́трокъ его́ къ нему́: о, господи́не, что́ сотвори́мъ?

И рече́ Елиссе́й: не бо́йся, я́ко мно́жае и́же съ на́ми, не́жели съ ни́ми.

И помоли́ся Елиссе́й и рече́: Го́споди, отве́рзи ны́нѣ о́чи о́трока, да у́зритъ. И отве́рзе Госпо́дь о́чи его́, и ви́дѣ: и се́, гора́ испо́лнь ко́ней, и колесни́ца о́гненна о́крестъ Елиссе́а.

И снидо́ша къ нему́: и помоли́ся Елиссе́й ко Го́споду и рече́: порази́ у́бо язы́къ се́й невидѣ́нiемъ. И порази́ и́хъ невидѣ́нiемъ по глаго́лу Елиссе́еву.

И рече́ къ ни́мъ Елиссе́й: не се́й пу́ть и не се́й гра́дъ: гряди́те по мнѣ́, и отведу́ вы́ къ му́жу, его́же и́щете. И отведе́ и́хъ въ самарі́ю.

И бы́сть егда́ внидо́ша въ самарі́ю, и рече́ Елиссе́й: отве́рзи у́бо, Го́споди, о́чи и́хъ, и да ви́дятъ. И отве́рзе Госпо́дь о́чи и́хъ, и ви́дѣша: и се́, бя́ху посредѣ́ самарі́и.

И рече́ ца́рь Изра́илевъ ко Елиссе́ю, егда́ уви́дѣ я́: а́ще поражу́ я́ пораже́нiемъ, о́тче?

И рече́ Елиссе́и: да не порази́ши: еда́ ли плѣни́лъ еси́ и́хъ мече́мъ твои́мъ и лу́комъ твои́мъ, да избiе́ши? и предложи́ и́мъ хлѣ́бы и во́ду, да ядя́тъ и да пiю́тъ и да оти́дутъ ко господи́ну своему́.

И предложи́ и́мъ предложе́нiе ве́лiе, и ядо́ша и пи́ша, и отпусти́ я́, и идо́ша ко господи́ну своему́: и не приложи́ша ктому́ во́ини приходи́ти изъ сирі́и въ зе́млю Изра́илеву.

И бы́сть по си́хъ, и собра́ сы́нъ Аде́ровъ ца́рь сирі́йскiй все́ ополче́нiе свое́, и взы́де и обсѣ́де самарі́ю.

И бы́сть гла́дъ вели́къ въ самарі́и: и се́, обсѣдо́ша ю́, до́ндеже бы́сть глава́ осло́ва за пятьдеся́тъ Си́кль сребра́, и четве́ртая ча́сть мѣ́ры гно́я голуби́наго за пя́ть Си́кль сребра́.

И бы́сть ца́рь Изра́илевъ обходя́й по стѣна́мъ: и жена́ [нѣ́кая] возопи́ къ нему́, глаго́лющи: спаси́ мя, господи́не мо́й царю́.

И рече́ е́й: а́ще тебе́ не спаса́етъ Госпо́дь, ка́ко а́зъ спасу́ тя? еда́ от гумна́ или́ от точи́ла?

И рече́ е́й ца́рь: что́ ти е́сть? И рече́: сiя́ жена́ ко мнѣ́ рече́: да́ждь сы́на твоего́, да съяди́мъ его́ дне́сь, а у́тро моего́ сы́на съяди́мъ:

и испеко́хомъ сы́на моего́ и снѣдо́хомъ его́: и рѣ́хъ къ не́й въ де́нь вторы́й: да́ждь сы́на твоего́, и съяди́мъ его́: и скры́ сы́на своего́.

И бы́сть егда́ услы́ша ца́рь Изра́илевъ словеса́ жены́, раздра́ ри́зы своя́ и са́мъ хожда́ше по стѣнѣ́, и ви́дѣша лю́дiе вре́тище на пло́ти его́ вну́трь.

И рече́ ца́рь: сiя́ да сотвори́тъ ми́ Бо́гъ и сiя́ да приложи́тъ ми́, а́ще бу́детъ глава́ Елиссе́ева на не́мъ дне́сь.

Елиссе́й же сѣдя́ше въ дому́ свое́мъ, и ста́рцы сѣдя́ху съ ни́мъ. И посла́ ца́рь му́жа предъ лице́мъ свои́мъ. И пре́жде да́же прiити́ по́сланному къ нему́, и то́й рече́ ко ста́рцемъ: не вѣ́сте ли, я́ко посла́ сы́нъ убі́йцы се́й, да отсѣче́тъ главу́ мою́? ви́дите, егда́ прiи́детъ вѣ́стникъ, заключи́те две́ри и сти́сните его́ во две́рехъ: не то́потъ ли но́гъ господи́на его́ вслѣ́дъ его́?

И еще́ ему́ глаго́лющу съ ни́ми, и се́, вѣ́стникъ сни́де къ нему́ и рече́: се́, сiе́ зло́ от Го́спода: что́ потерплю́ Го́сподеви ксему́?

И глаго́ла Елиссе́й къ женѣ́, ея́же воскреси́ сы́на, глаго́ля: воста́ни и иди́ ты́ и до́мъ тво́й, и обита́й идѣ́же а́ще мо́жеши обита́ти, я́ко призва́ Госпо́дь гла́дъ на зе́млю, и прiи́детъ на зе́млю се́дмь лѣ́тъ.

И воста́ жена́, и сотвори́ но глаго́лу Елиссе́еву, и по́йде сама́ и до́мъ ея́, и обита́ на земли́ иноплеме́нничи се́дмь лѣ́тъ.

И бы́сть но сконча́нiи седми́ лѣ́тъ, и возврати́ся жена́ от земли́ иноплеме́нничи во гра́дъ, и прiи́де возопи́ти къ царю́ о до́мѣ свое́мъ и о се́лѣхъ свои́хъ.

И глаго́ла ца́рь ко гiезі́ю о́троку Елиссе́а человѣ́ка Бо́жiя глаго́ля: повѣ́ждь ми́ ны́нѣ вся́ вели́кая, я́же сотвори́ Елиссе́й.

И бы́сть ему́ повѣ́дающу царе́ви, я́ко жи́ва сотвори́ сы́на уме́ршаго: и се́, жена́, ея́же воскреси́ Елиссе́й сы́на ея́, вопию́щи ко царе́ви о до́мѣ свое́мъ и о се́лѣхъ свои́хъ, И рече́ гiезі́й: господи́не царю́, сiя́ жена́ и се́й сы́нъ ея́, его́же жи́ва сотвори́ Елиссе́й.

И вопроси́ ца́рь жену́: и повѣ́да ему́. И даде́ е́й ца́рь скопца́ еди́наго, глаго́ля возврати́ вся́, я́же ея́ су́ть, и вся́ плоды́ села́ ея́, от да, въ о́ньже оста́ви зе́млю, да́же до ны́нѣ.

И прiи́де Елиссе́й въ Дама́скъ. И сы́нъ Аде́ровъ ца́рь Си́рскiй разболѣ́ся, и возвѣсти́ша ему́, глаго́люще: прiи́де человѣ́къ Бо́жiй до здѣ́.

И рече́ ца́рь ко азаи́лу: прiими́ въ ру́ку свою́ да́ръ, и иди́ во срѣ́тенiе человѣ́ку Бо́жiю, и вопроси́ Го́спода и́мъ, глаго́ля: а́ще ли жи́въ бу́ду от болѣ́зни сея́?

И и́де азаи́лъ на срѣ́тенiе ему́, и взя́ да́ръ въ ру́ку свою́, и вся́ блага́я Дама́скова, бре́мя четы́редесять велблю́довъ, и прiи́де, и ста́ предъ ни́мъ, и рече́ ко Елиссе́ю: сы́нъ тво́й, сы́нъ Аде́ровъ, ца́рь Си́рскiй, посла́ мя къ тебѣ́ вопроси́ти, глаго́ля: бу́ду ли жи́въ от болѣ́зни моея́ сея́?

И рече́ къ нему́ Елиссе́й: иди́ и рцы́ ему́: живя́ поживе́ши: но показа́ ми Госпо́дь, я́ко сме́ртiю у́мретъ.

И предста́ лицу́ его́, и возложи́ [ру́ки] да́же до постыдѣ́нiя, и пла́кася человѣ́къ Бо́жiй.

И рече́ азаи́лъ: что́ я́ко господи́нъ мо́й пла́четъ? И рече́: вѣ́мъ ели́ка сотвори́ши сыно́мъ Изра́илевымъ зла́: крѣ́пости и́хъ сожже́ши огне́мъ, и избра́нныя и́хъ избiе́ши мече́мъ, и младе́нцы и́хъ разбiе́ши, и во чре́вѣ имѣ́ющыя и́хъ расто́ргнеши.

И рече́ азаи́лъ: кто́ е́сть ра́бъ тво́й, пе́съ ме́ртвый, я́ко сотвори́тъ глаго́лъ се́й? И рече́ Елиссе́й: показа́ ми тя́ Госпо́дь ца́рствующа надъ сирі́ею.

И отъи́де от Елиссе́а и вни́де ко господи́ну своему́. И рече́ ему́ [ца́рь]: что́ ти рече́ Елиссе́й? Отвѣща́: рече́ ми Елиссе́й, живя́ поживе́ши.

И бы́сть во у́трiи, и взя́ одея́ло, и намочи́ въ водѣ́, и обложи́ на лице́ его́, и у́мре: и воцари́ся азаи́лъ вмѣ́сто его́.

Въ лѣ́то пя́тое Иора́ма сы́на Ахаа́ва царя́ Изра́илева и Иосафа́та царя́ Иу́дина, воцари́ся Иора́мъ сы́нъ Иосафа́товъ ца́рь Иу́динъ:

сы́нъ три́десяти и двою́ лѣ́ту бѣ́, внегда́ воцари́тися ему́, и о́смь лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ,

и ходи́ въ пути́ царе́й Изра́илевыхъ, я́коже сотвори́ до́мъ Ахаа́вль, бѣ́ бо дщи́ Ахаа́вля жена́ ему́, и сотвори́ лука́вое предъ Го́сподемъ.

И не хотя́ше Госпо́дь потреби́ти Иу́ды, дави́да ра́ди раба́ своего́, я́коже рече́ да́ти ему́ свѣти́лникъ и сыно́мъ его́ во вся́ дни́.

Во дни́ его́ отве́ржеся Едо́мъ изъ подъ руки́ Иу́дины и поста́ви надъ собо́ю царя́.

И взы́де Иора́мъ въ Сiо́ръ, и вся́ колесни́цы я́же съ ни́мъ. И бы́сть ему́ воста́вшу, и изби́ Едо́ма обступи́вшаго о́крестъ его́, и кня́зи колесни́цъ, и бѣжа́ша лю́дiе въ селе́нiя своя́.

И отступи́ Едо́мъ изъ подъ руки́ Иу́дины до дне́ сего́: тогда́ отве́ржеся ловна́ во вре́мя о́но.

И про́чая слове́съ Иора́млихъ, и вся́ ели́ка сотвори́, не се́ ли, сiя́ пи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Иу́диныхъ?

И у́спе Иора́мъ со отцы́ свои́ми, и погребе́нъ бы́сть со отцы́ свои́ми во гра́дѣ дави́да отца́ своего́: и ца́рствова Охозі́а сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Въ лѣ́то второена́десять Иора́ма сы́на Ахаа́вля царя́ Изра́илева, ца́рствовати нача́ Охозі́а сы́нъ Иора́ма царя́ Иу́дина:

сы́нъ два́десяти дву́хъ лѣ́тъ бы́сть Охозі́а, егда́ нача́ ца́рствовати, и лѣ́то еди́но ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тери его́ Гоѳолі́а, дще́рь Амврі́а царя́ Изра́илева.

И хожда́ше по путе́мъ до́му Ахаа́вля, и сотвори́ лука́вое предъ Го́сподемъ, я́коже до́мъ Ахаа́вль: зя́ть бо бѣ́ до́му Ахаа́вля.

И и́де со Иора́момъ сы́номъ Ахаа́влимъ на бра́нь, на азаи́ла царя́ иноплеме́ннича въ рамо́ѳъ Галаа́дскiй, и уязви́ша Си́ряне Иора́ма.

И возврати́ся ца́рь Иора́мъ цѣли́тися во Иезрае́ль от я́звъ, и́миже уязви́ша его́ въ рамо́ѳѣ, егда́ ра́товаше то́й на азаи́ла царя́ Си́рска, и Охозі́а сы́нъ Иора́мль ца́рь Иу́динъ сни́де ви́дѣти Иора́ма, сы́на Ахаа́вля, во Иезрае́ль, я́ко боля́ше то́й.

Въ лѣ́то два́десять тре́тiе Иоа́са сы́на Охозі́ина царя́ Иу́дина ца́рствова Иоаха́зъ сы́нъ ииу́евъ надъ Изра́илемъ въ самарі́и седмьна́десять лѣ́тъ,

и сотвори́ лука́вое предъ очи́ма Госпо́днима, и и́де вслѣ́дъ грѣхо́въ иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же въ грѣ́хъ введе́ Изра́иля и не оста́ся зло́бы тоя́.

И разгнѣ́вася Госпо́дь гнѣ́вомъ на Изра́иля, и вдаде́ и́хъ въ ру́цѣ азаи́лу царю́ Си́рску и въ ру́цѣ сы́на Аде́ра, сы́на азаи́лева, во вся́ дни́.

И помоли́ся Иоаха́зъ лицу́ Госпо́дню, и услы́ша его́ Госпо́дь, я́ко ви́дѣ ско́рбь Изра́илеву, поне́же оскорби́ и́хъ ца́рь Си́рскiй.

И даде́ Госпо́дь спасе́нiе Изра́илю, и избы́ша от руку́ Си́рску: и всели́шася сы́нове Изра́илевы въ селе́нiя своя́ я́коже и вчера́ и тре́тiяго дне́:

оба́че не отступи́ша от грѣхо́въ до́му иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же въ грѣ́хъ введе́ Изра́иля, въ не́мъ ходя́ху: и дубра́ва стоя́ше въ самарі́и.

я́ко не оста́шася Иоаха́зу лю́дiе, но то́кмо пятьдеся́тъ ко́нникъ, и де́сять колесни́цъ, и де́сять ты́сящъ пѣшце́въ, я́ко изгуби́лъ и́хъ ца́рь Си́рскiй, и положи́ я́ я́ко пра́хъ на попра́нiе.

И про́чая слове́съ Иоаха́зовыхъ, и вся́ ели́ка сотвори́, и си́лы его́, не сiя́ ли пи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Изра́илевыхъ?

И у́спе Иоаха́зъ со отцы́ свои́ми, и погребо́ша его́ въ самарі́и: и воцари́ся Иоа́съ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Въ лѣ́то три́десять седмо́е Иоа́са царя́ Иу́дина ца́рствова Иоа́съ сы́нъ Иоаха́зовъ надъ Изра́илемъ въ самарі́и шестьна́десять лѣ́тъ,

и сотвори́ лука́вое предъ очи́ма Госпо́днима: не отступи́ от всѣ́хъ грѣхо́въ иеровоа́ма сы́на нава́това, и́же въ грѣ́хъ введе́ Изра́иля, въ то́мъ хожда́ше.

И про́чая слове́съ Иоа́совыхъ и вся́ ели́ка сотвори́, и си́лы его́, я́же сотвори́ со Амессі́емъ царе́мъ Иу́динымъ, не сiя́ ли пи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Изра́илевыхъ?

И у́спе Иоа́съ со отцы́ свои́ми, иеровоа́мъ же сѣ́де на престо́лѣ его́: и погребе́нъ бы́сть Иоа́съ въ самарі́и съ царми́ Изра́илевыми.

И Елиссе́й разболѣ́ся болѣ́знiю свое́ю, от нея́же у́мре. И прiи́де къ нему́ Иоа́съ ца́рь Изра́илевъ, и пла́кася надъ лице́мъ его́, и рече́: о́тче, о́тче, колесни́ца Изра́илева и ко́ни его́.

И рече́ ему́ Елиссе́й возми́ лу́къ и стрѣ́лы. И взя́ къ себѣ́ лу́къ и стрѣ́лы.

И рече́ царю́: возложи́ ру́ку свою́ на лу́къ. И возложи́ Иоа́съ ру́ку свою́ на лу́къ, и Елиссе́й возложи́ ру́ки своя́ на ру́ки царе́вы,

и рече́: отве́рзи окно́ е́же на восто́къ. И отве́рзе. И рече́ Елиссе́й: стрѣли́. И стрѣли́ [ца́рь]. И рече́ Елиссе́й: стрѣла́ спасе́нiя Госпо́дня и стрѣла́ спасе́нiя на сирі́ю, и побѣди́ши сирі́ю во Афе́кѣ да́же до сконча́нiя.

И рече́ ему́ Елиссе́й: возми́ лу́къ. И взя́. И рече́ царю́ Изра́илеву: уда́ри на зе́млю. И уда́ри ца́рь три́жды, и ста́.

И оскорбѣ́ человѣ́къ Бо́жiй о не́мъ и рече́: а́ще бы уда́рилъ еси́ пяти́щи или́ шести́щи, тогда́ бы еси́ порази́лъ сирі́ю до сконча́нiя, ны́нѣ же побѣди́ши сирі́ю три́жды.

И у́мре Елиссе́й, и погребо́ша его́. Во́ини же Моа́вли прiидо́ша въ зе́млю настава́ющу лѣ́ту тому́.

И бы́сть и́мъ погреба́ющимъ му́жа, и се́, ви́дѣша во́иновъ, и поверго́ша му́жа во гро́бѣ Елиссе́овѣ: [и впаде́ тѣ́ло человѣ́ка ме́ртва,] и прикосну́ся косте́мъ Елиссе́овымъ, и оживе́ и воста́ на но́ги своя́.

Азаи́лъ же оскорбля́ше Изра́иля во вся́ дни́ Иоаха́зовы.

И поми́лова я́ Госпо́дь, и уще́дри я́, и призрѣ́ на ня́ завѣ́та ра́ди своего́, и́же со Авраа́момъ и Исаа́комъ и Иа́ковомъ, и не восхотѣ́ Госпо́дь потреби́ти и́хъ, ниже́ отве́рже и́хъ от лица́ своего́.

И у́мре азаи́лъ ца́рь Си́рскiй, и воцари́ся Аде́ръ сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

И возврати́ся Иоа́съ сы́нъ Иоаха́зовъ, и взя́ гра́ды от руки́ Аде́ра сы́на азаи́лева, и́хже взя́ от руку́ Иоаха́за отца́ его́ въ бра́ни: три́жды побѣди́ его́ Иоа́съ, и возврати́ гра́ды Изра́илевы.

Синодальный

1 Елисей спас топор из воды; 8 тревога царя Сирийского, так как Елисей открывал царю Израильскому тайны Сирийцев; 14 Елисей в Дофаиме окружен большим войском царя Сирийского, но Господь поражает их слепотою; пророк отводит их в Самарию; 20 там они спасены повелением Елисея от избиения, накормлены и отправлены к государю своему; 24 большой голод в Самарии во время осады её Венададом; царь обвиняет Елисея и намеревается убить его.

И сказали сыны пророков Елисею: вот, место, где мы живем при тебе, тесно для нас;

пойдем к Иордану и возьмем оттуда каждый по одному бревну и сделаем себе там место для жительства. Он сказал: пойдите.

И сказал один: сделай милость, пойди и ты с рабами твоими. И сказал он: пойду.

И пошел с ними, и пришли к Иордану и стали рубить деревья.

И когда один валил бревно, топор его упал в воду. И закричал он и сказал: ах, господин мой! а он взят был на подержание!

И сказал человек Божий: где он упал? Он указал ему место. И отрубил он кусок дерева и бросил туда, и всплыл топор.

И сказал он: возьми себе. Он протянул руку свою и взял его.

Царь Сирийский пошел войною на Израильтян, и советовался со слугами своими, говоря: в таком-то и в таком-то месте я расположу свой стан.

И посылал человек Божий к царю Израильскому сказать: берегись проходить сим местом, ибо там Сирияне залегли.

И посылал царь Израильский на то место, о котором говорил ему человек Божий и предостерегал его; и сберег себя там не раз и не два.

И встревожилось сердце царя Сирийского по сему случаю, и призвал он рабов своих и сказал им: скажите мне, кто из наших в сношении с царем Израильским?

И сказал один из слуг его: никто, господин мой царь; а Елисей пророк, который у Израиля, пересказывает царю Израильскому и те слова, которые ты говоришь в спальной комнате твоей.

И сказал он: пойдите, узнайте, где он; я пошлю и возьму его. И донесли ему и сказали: вот, он в Дофаиме.

И послал туда коней и колесницы и много войска. И пришли ночью и окружили город.

Поутру служитель человека Божия встал и вышел; и вот, войско вокруг города, и кони и колесницы. И сказал ему слуга его: увы! господин мой, что нам делать?

И сказал он: не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними.

И молился Елисей, и говорил: Господи! открой ему глаза, чтоб он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея.

Когда пошли к нему Сирияне, Елисей помолился Господу и сказал: порази их слепотою. И Он поразил их слепотою по слову Елисея.

И сказал им Елисей: это не та дорога и не тот город; идите за мною, и я провожу вас к тому человеку, которого вы ищете. И привел их в Самарию.

Когда они пришли в Самарию, Елисей сказал: Господи! открой глаза им, чтобы они видели. И открыл Господь глаза их, и увидели, что они в средине Самарии.

И сказал царь Израильский Елисею, увидев их: не избить ли их, отец мой?

И сказал он: не убивай. Разве мечом твоим и луком твоим ты пленил их, чтобы убивать их? Предложи им хлеба и воды; пусть едят и пьют, и пойдут к государю своему.

И приготовил им большой обед, и они ели и пили. И отпустил их, и пошли к государю своему. И не ходили более те полчища Сирийские в землю Израилеву.

После того собрал Венадад, царь Сирийский, все войско свое и выступил, и осадил Самарию.

И был большой голод в Самарии, когда они осадили ее, так что ослиная голова продавалась по восьмидесяти сиклей серебра, и четвертая часть каба голубиного помета – по пяти сиклей серебра.

Однажды царь Израильский проходил по стене, и женщина с воплем говорила ему: помоги, господин мой царь.

И сказал он: если не поможет тебе Господь, из чего я помогу тебе? с гумна ли, с точила ли?

И сказал ей царь: что тебе? И сказала она: эта женщина говорила мне: «отдай своего сына, съедим его сегодня, а сына моего съедим завтра».

И сварили мы моего сына, и съели его. И я сказала ей на другой день: «отдай же твоего сына, и съедим его». Но она спрятала своего сына.

Царь, выслушав слова женщины, разодрал одежды свои; и проходил он по стене, и народ видел, что вретище на самом теле его.

И сказал: пусть то и то сделает мне Бог, и еще более сделает, если останется голова Елисея, сына Сафатова, на нем сегодня.

Елисей же сидел в своем доме, и старцы сидели у него. И послал [царь] человека от себя. Прежде нежели пришел посланный к нему, он сказал старцам: видите ли, что этот сын убийцы послал снять с меня голову? Смотрите, когда придет посланный, затворите дверь и прижмите его дверью. А вот и топот ног господина его за ним!

Еще говорил он с ними, и вот посланный приходит к нему, и сказал: вот какое бедствие от Господа! чего мне впредь ждать от Господа?

1 Царь вернул землю женщине, сына которой Елисей воскресил; 7 Елисей в Дамаске предсказывает воцарение Азаила над Сириею и великое зло, которое он причинит Израилю; Азаил убивает Венадада и воцаряется вместо него; 16 нечестивое царствование Иорама над Иудою; 20 Едом восстал против Иуды; 25 нечестивое царствование Охозии в Иудее; посещение им больного царя Израильского.

И говорил Елисей женщине, сына которой воскресил он, и сказал: встань, и пойди, ты и дом твой, и поживи там, где можешь пожить, ибо призвал Господь голод, и он придет на сию землю на семь лет.

И встала та женщина, и сделала по слову человека Божия; и пошла она и дом ее, и жила в земле Филистимской семь лет.

По прошествии семи лет возвратилась эта женщина из земли Филистимской и пришла просить царя о доме своем и о поле своем.

Царь тогда разговаривал с Гиезием, слугою человека Божия, и сказал: расскажи мне все замечательное, что́ сделал Елисей.

И между тем как он рассказывал царю, что тот воскресил умершего, женщина, которой сына воскресил он, просила царя о доме своем и о поле своем. И сказал Гиезий: господин мой царь, это та самая женщина и тот самый сын ее, которого воскресил Елисей.

И спросил царь у женщины, и она рассказала ему. И дал ей царь одного из придворных, сказав: возвратить ей все принадлежащее ей и все доходы с поля, с того дня, как она оставила землю, поныне.

И пришел Елисей в Дамаск, когда Венадад, царь Сирийский, был болен. И донесли ему, говоря: пришел человек Божий сюда.

И сказал царь Азаилу: возьми в руку твою дар и пойди навстречу человеку Божию, и вопроси Господа чрез него, говоря: выздоровею ли я от сей болезни?

И пошел Азаил навстречу ему, и взял дар в руку свою и всего лучшего в Дамаске, сколько могут нести сорок верблюдов, и пришел и стал пред лице его, и сказал: сын твой Венадад, царь Сирийский, послал меня к тебе спросить: «выздоровею ли я от сей болезни?»

И сказал ему Елисей: пойди, скажи ему: «выздоровеешь»; однако ж открыл мне Господь, что он умрет.

И устремил на него Елисей взор свой, и так оставался до того, что привел его в смущение; и заплакал человек Божий.

И сказал Азаил: отчего господин мой плачет? И сказал он: оттого, что я знаю, какое наделаешь ты сынам Израилевым зло; крепости их предашь огню, и юношей их мечом умертвишь, и грудных детей их побьешь, и беременных женщин у них разрубишь.

И сказал Азаил: что такое раб твой, пес [мертвый], чтобы мог сделать такое большое дело? И сказал Елисей: указал мне Господь в тебе царя Сирии.

И пошел он от Елисея, и пришел к государю своему. И сказал ему этот: что говорил тебе Елисей? И сказал: он говорил мне, что ты выздоровеешь.

А на другой день он взял одеяло, намочил его водою, и положил на лице его, и он умер. И воцарился Азаил вместо него.

В пятый год Иорама, сына Ахавова, царя Израильского, за Иосафатом, царем Иудейским, воцарился Иорам, сын Иосафатов, царь Иудейский.

Тридцати двух лет был он, когда воцарился, и восемь лет царствовал в Иерусалиме,

и ходил путем царей Израильских, как поступал дом Ахавов, потому что дочь Ахава была женою его, и делал неугодное в очах Господних.

Однако ж не хотел Господь погубить Иуду, ради Давида, раба Своего, так как Он обещал дать ему светильник в детях его на все времена.

Во дни его выступил Едом из-под руки Иуды, и поставили они над собою царя.

И пошел Иорам в Цаир, и все колесницы с ним; и встал он ночью, и поразил Идумеян, окружавших его, и начальников над колесницами, но народ убежал в шатры свои.

И выступил Едом из-под руки Иуды до сего дня. В то же время выступила и Ливна.

Прочее об Иораме и обо всем, что он сделал, написано в летописи царей Иудейских.

И почил Иорам с отцами своими, и погребен с отцами своими в городе Давидовом. И воцарился Охозия, сын его, вместо него.

В двенадцатый год Иорама, сына Ахавова, царя Израильского, воцарился Охозия, сын Иорама, царя Иудейского.

Двадцати двух лет был Охозия, когда воцарился, и один год царствовал в Иерусалиме. Имя же матери его Гофолия, дочь Амврия, царя Израильского.

И ходил путем дома Ахавова, и делал неугодное в очах Господних, подобно дому Ахавову, потому что он был в родстве с домом Ахавовым.

И пошел он с Иорамом, сыном Ахавовым, на войну с Азаилом, царем Сирийским, в Рамоф Галаадский, и ранили Сирияне Иорама.

И возвратился Иорам царь, чтобы лечиться в Изрееле от ран, которые причинили ему Сирияне в Рамофе, когда он воевал с Азаилом, царем Сирийским. И Охозия, сын Иорама, царь Иудейский, пришел посетить Иорама, сына Ахавова, в Изреель, так как он был болен.

1 Нечестивое царствование Иоахаза над Израилем; Азаил унизил Израиля; 10 царствование Иоахаза над Израилем; 14 умирающий Елисей предсказывает с помощью стрел царя, что Израиль поразит Сирию три раза; 20 Иоас поражает Сириян по слову Елисея.

В двадцать третий год Иоаса, сына Охозиина, царя Иудейского, воцарился Иоахаз, сын Ииуя, над Израилем в Самарии, и царствовал семнадцать лет,

и делал неугодное в очах Господних, и ходил в грехах Иеровоама, сына Наватова, который ввел Израиля в грех, и не отставал от них.

И возгорелся гнев Господа на Израиля, и Он предавал их в руку Азаила, царя Сирийского, и в руку Венадада, сына Азаилова, во все дни.

И помолился Иоахаз лицу Господню, и услышал его Господь, потому что видел стеснение Израильтян, как теснил их царь Сирийский.

И дал Господь Израильтянам избавителя, и вышли они из-под руки Сириян, и жили сыны Израилевы в шатрах своих, как вчера и третьего дня.

Однако ж не отступали от грехов дома Иеровоама, который ввел Израиля в грех; ходили в них, и дубрава стояла в Самарии.

У Иоахаза оставалось войска только пятьдесят всадников, десять колесниц и десять тысяч пеших, оттого, что истребил их царь Сирийский и обратил их в прах на попрание.

Прочее об Иоахазе и обо всем, что он сделал, и о мужественных подвигах его, написано в летописи царей Израильских.

И почил Иоахаз с отцами своими, и похоронили его в Самарии. И воцарился Иоас, сын его, вместо него.

В тридцать седьмой год Иоаса, царя Иудейского, воцарился Иоас, сын Иоахазов, над Израилем в Самарии, и царствовал шестнадцать лет,

и делал неугодное в очах Господних; не отставал от всех грехов Иеровоама, сына Наватова, который ввел Израиля в грех, но ходил в них.

Прочее об Иоасе и обо всем, что он сделал, и о мужественных подвигах его, как он воевал с Амасиею, царем Иудейским, написано в летописи царей Израильских.

И почил Иоас с отцами своими, а Иеровоам сел на престоле его. И погребен Иоас в Самарии с царями Израильскими.

Елисей заболел болезнью, от которой потом и умер. И пришел к нему Иоас, царь Израильский, и плакал над ним, и говорил: отец мой! отец мой! колесница Израиля и конница его!

И сказал ему Елисей: возьми лук и стрелы. И взял он лук и стрелы.

И сказал царю Израильскому: положи руку твою на лук. И положил он руку свою. И наложил Елисей руки свои на руки царя,

и сказал: отвори окно на восток. И он отворил. И сказал Елисей: выстрели. И он выстрелил. И сказал: эта стрела избавления от Господа и стрела избавления против Сирии, и ты поразишь Сириян в Афеке вконец.

И сказал [Елисей]: возьми стрелы. И он взял. И сказал царю Израильскому: бей по земле. И ударил он три раза, и остановился.

И разгневался на него человек Божий, и сказал: надобно было бы бить пять или шесть раз, тогда ты побил бы Сириян совершенно, а теперь только три раза поразишь Сириян.

И умер Елисей, и похоронили его. И полчища Моавитян пришли в землю в следующем году.

И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище, погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев; и он при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои.

Азаил, царь Сирийский, теснил Израильтян во все дни Иоахаза.

Но Господь умилосердился над ними, и помиловал их, и обратился к ним ради завета Своего с Авраамом, Исааком и Иаковом, и не хотел истребить их, и не отверг их от лица Своего доныне.

И умер Азаил, царь Сирийский, и воцарился Венадад, сын его, вместо него.

И взял назад Иоас, сын Иоахаза, из руки Венадада, сына Азаила, города, которые он взял войною из руки отца его Иоахаза. Три раза разбил его Иоас и возвратил города Израилевы.

Таджикский

Языки

Ва писарони пайғамбарон ба Элишоъ гуфтанд: «Инак, маконе ки ба ҳузури ту дар он сокинем, барои мо танг аст.

Лутфан, мо назди Урдун биравем, ва ҳар яке ғӯлачӯбе аз он ҷо бигирем, ва маконе барои худ дар он ҷо бисозем, то ки дар он сокин шавем». Ва ӯ гуфт: «Биравед».

Ва яке аз онҳо гуфт: «Лутфан, ту ҳам, марҳамат фармуда, бо бандагонат биё». Ва ӯ гуфт: «Ман меоям».

Ва бо онҳо рафт; ва онҳо назди Урдун омада, ба дарахтбурӣ шурӯъ карданд.

Ва ҳангоме ки яке аз онҳо ғӯлачӯбро меафтонид, табараш дар об афтод, ва ӯ фарёд кашида, гуфт: «Оҳ, хоҷаам, ва ҳол он ки ман онро ба орият гирифта будам!»

Ва марди Худо гуфт: «Ба куҷо афтод?» Вай ба ӯ ҷояшро нишон дод, ва ӯ чӯбе бурида, ба он ҷо андохт, ва табар бар рӯи об баромад.

Ва ӯ гуфт: «Онро бигир». Вай дасташро дароз карда, гирифт.

Ва подшоҳи Арам бо Исроил ҷанг мекард; ва бо навкаронаш машварат намуда, гуфт: «Дар фалон ҷо лашкаргоҳи ман хоҳад буд».

Ва марди Худо ба подшоҳи Исроил фиристода, гуфт: «Эҳтиёт намо, ки аз ин ҷо нагузарӣ, зеро ки арамиён дар он ҷо урду задаанд».

Ва подшоҳи Исроил ба маконе ки марди Худо дар бораи он ба ӯ хабар дода ва ӯро таъкид карда буд, фиристода, дар он ҷо худро на як бор ва на ду бор эҳтиёт намуд.

Ва дили подшоҳи Арам аз боиси ин ноором шуд, ва ӯ навкаронашро даъват намуда, ба онҳо гуфт: «Оё ба ман хабар намедиҳед, ки аз байни мо кист, ки бо подшоҳи Исроил робита дорад?»

Ва яке аз навкаронаш гуфт: «Эй хоҷаам подшоҳ, чунин нест, балки Элишои пайғамбар, ки дар Исроил аст, ба подшоҳи Исроил суханонеро, ки ту дар хонаи хоби худ мегӯӣ, хабар медиҳад».

Ва ӯ гуфт: «Рафта, бубинед, ки вай куҷост, ва ман мефиристам, то ки вайро бигирам». Ва ба ӯ хабар дода, гуфтанд: «Инак, вай дар Дӯтон аст».

Ва ӯ ба он ҷо аспон ва аробаҳо ва лашкари бузурге равона кард, ва онҳо шабона омада, шаҳрро иҳота карданд.

Ва бомдодон хизматгори марди Худо бархоста, берун омад, ва инак, лашкаре бо аспон ва аробаҳо шаҳрро иҳота кардаанд. Ва хизматгораш ба ӯ гуфт: «Оҳ, хоҷаам, чӣ кунем?»

Ва ӯ гуфт: «Натарс, зеро онҳое ки бо моянд, аз онҳое ки бо инҳоянд, бештаранд».

Ва Элишоъ дуо хонда, гуфт: «Эй Парвардигор! Лутфан, чашмони вайро бикушо, то ки бубинад». Ва Парвардигор чашмони навкарро кушод, ва ӯ дид, ва инак, кӯҳ гирдогирди Элишоъ аз аспон ва аробаҳои оташин пур буд.

Ва онҳо назди ӯ фуруд меомаданд. Ва Элишоъ сӯи Парвардигор дуо хонда, гуфт: «Лутфан, ин одамонро ба кӯрӣ гирифтор намо». Ва Ӯ онҳоро, мувофиқи сухани Элишоъ, ба кӯрӣ гирифтор кард.

Ва Элишоъ ба онҳо гуфт: «Роҳ ин нест, ва шаҳр ин нест; аз қафоям биёед, ва шуморо сӯи касе ки ҷустуҷӯ менамоед, хоҳам бурд». Ва онҳоро ба Сомария бурд.

Ва ҳангоме ки онҳо ба Сомария расиданд, Элишоъ гуфт: «Эй Парвардигор! Чашмони онҳоро бикушо, то ки бубинанд». Ва Парвардигор чашмони онҳоро кушод, ва онҳо диданд, ва инак андаруни Сомария буданд.

Ва подшоҳи Исроил онҳоро дида, ба Элишоъ гуфт: «Эй падарам, оё онҳоро зарба занам?»

Ва ӯ гуфт: «Зарба назан; магар онҳоро бо шамшер ва камони худ асир кардаӣ, ки мехоҳӣ зарба занӣ? Нон ва об пеши онҳо бимон, то ки бихӯранд ва бинӯшанд, ва назди хоҷаи худ бираванд».

Ва барои онҳо зиёфати калоне муҳайё намуд, ва онҳо хӯрданд ва нӯшиданд, ва онҳоро фиристод, ва онҳо назди хоҷаи худ рафтанд; ва фавҷҳои Арам дигар ба замини Исроил тохт наоварданд.

Ва баъд аз он чунин воқеъ шуд, ки Бин-Ҳадад, подшоҳи Арам, тамоми лашкари худро ҷамъ кард, ва баромада, Сомарияро иҳота муҳосира намуд.

Ва гуруснагии сахт дар Сомария буд, ва инак, онро иҳота муҳосира карда буданд, ба тавре ки каллаи хар ба нархи ҳаштод сиқл нуқра фурӯхта мешуд, ва чоряк қаб саргини кафтар – ба нархи панҷ сиқл нуқра.

Ва рӯзе подшоҳи Исроил бар ҳисор гузар мекард, зане сӯи ӯ фарёд кашида, гуфт: «Эй хоҷаам подшоҳ, мадад кун!»

Ва ӯ гуфт: «Агар Парвардигор ба ту мадад накунад, ман аз куҷо ба ту мадад кунам? Оё аз хирман ё аз чархушт?»

Ва подшоҳ ба вай гуфт: «Туро чӣ шуд?» Вай гуфт: «Ин зан ба ман гуфт: ́Писари худро бидеҳ, то ки имрӯз ӯро бихӯрем, ва писари маро фардо хоҳем хӯрд́.

Ва писари маро пухтем, ва ӯро хӯрдем. Ва рӯзи дигар ман ба вай гуфтам: ́Писари худро бидеҳ, то ки ӯро бихӯрем́. Вале вай писари худро пинҳон кард».

Ҳамин ки подшоҳ суханони занро шунид, либоси худро чок зад, ва ӯ бар ҳисор гузар мекард, ва қавм диданд, ки инак, бар баданаш аз таг палос буд.

Ва ӯ гуфт: «Худо ба ман ҷазо диҳад ва зиёда аз он бикунад, ки агар сари Элишоъ писари Шофот имрӯз бар танаш бимонад!»

Ва Элишоъ дар хонаи худ нишаста буд, ва пирон ҳамроҳи ӯ нишаста буданд. Ва подшоҳ касеро аз ҷониби худ фиристод. Пеш аз он ки ин қосид назди ӯ биёяд, ӯ ба пирон гуфт: «Оё мебинед, ки ин писари одамкуш фиристодааст, то ки сари маро аз танам ҷудо кунад? Ҳушёр бошед, ҳамин ки қосид биёяд, дарро пӯшида, вайро бо дар пахш кунед. Инак, садои поҳои хоҷаи вайро аз ақибаш мешунавам».

Ҳанӯз бо онҳо сухан меронд, ва инак, қосид назди ӯ фуруд омад ва гуфт: «Инак, ин мусибат аз ҷониби Парвардигор аст! Чӣ гуна боз ба Парвардигор таваккал кунам?»

Ва Элишоъ ба зане ки писарашро зинда карда буд, сухан ронда, гуфт: «Ту бо хонадонат бархоста, бирав ва дар ҳар ҷое ки метавонӣ, сокин шав; зеро ки Парвардигор гуруснагиро даъват намудааст, ва он низ бар ин замин низ ҳафт сол ҳукмфармо хоҳад шуд».

Ва он зан бархоста, мувофиқи сухани марди Худо амал намуд, ва бо хонадонаш рафта, дар замини фалиштиён ҳафт сол умр гузаронид.

Ва баъд аз гузаштани ҳафт сол чунин воқеъ шуд, ки он зан аз замини фалиштиён баргашт ва баромада, сӯи подшоҳ дар бораи хона ва замини худ додхоҳӣ намуд.

Ва подшоҳ он вақт бо Ҷеҳазӣ, навкари марди Худо, сухан ронда, мегуфт: «Лутфан, ба ман дар бораи ҳамаи корҳои бузурге ки Элишоъ кардааст, ҳикоя намо».

Ва ҳангоме ки ӯ ба подшоҳ ҳикоя менамуд, ки чӣ гуна вай мурдаро зинда кардааст, инак, зане ки писарашро вай зинда карда буд, сӯи подшоҳ дар бораи хона ва замини худ додхоҳӣ намуд; ва Ҷеҳазӣ гуфт: «Эй хоҷаам подшоҳ, ин ҳамон зан аст, ва ин писари ӯст, ки Элишоъ зинда карда буд».

Ва подшоҳ аз зан пурсид, ва ӯ ба вай ҳикоя кард; ва подшоҳ яке аз хоҷасароёнашро барои ӯ таъин намуда, гуфт: «Тамоми дороии ӯ ва тамоми ҳосили замини ӯро аз рӯзе ки мамлакатро тарк кардааст, то алҳол ба ӯ баргардон».

Ва Элишоъ ба Димишқ омад, вақте ки Бин-Ҳадад, подшоҳи Арам, бемор буд; ва ба ӯ хабар дода, гуфтанд: «Марди Худо ба ин ҷо омадааст».

Ва подшоҳ ба Ҳазоил гуфт: «Ҳадияе ба дасти худ гирифта, ба пешвози марди Худо бирав, ва ба воситаи вай аз Парвардигор бипурс, ки оё ман аз ин беморӣ шифо хоҳам ёфт?»

Ва Ҳазоил ба пешвози вай равона шуд, ва ҳадияе ба дасти худ гирифт, ки он аз тамоми нозу неъмати Димишқ ба андозаи бори чил шутур буд; ва омада, ба ҳузури вай истод, ва гуфт: «Писарат Бин-Ҳадад, подшоҳи Арам, маро назди ту фиристода, мегӯяд: ́Оё ман аз ин беморӣ шифо хоҳам ёфт?́»

Ва Элишоъ ба ӯ гуфт: «Рафта, ба вай бигӯ: ́Албатта шифо хоҳӣ ёфт́. Валекин Парвардигор ба ман ошкор кард, ки вай ҳатман хоҳад мурд».

Ва бар ӯ чашми худро дӯхт, ба тавре ки ӯ бетоқат шуд; ва марди Худо гиря кард.

Ва Ҳазоил гуфт: «Чаро хоҷаам гиря мекунад?» Ва ӯ гуфт: «Зеро медонам, ки чӣ гуна фалокате ту ба сари банӣ Исроил хоҳӣ овард: ба қалъаҳои онҳо оташ хоҳӣ зад, ва ҷавонони онҳоро бо шамшер хоҳӣ кушт, ва тифлони онҳоро реза-реза хоҳӣ кард, ва ҳомиладорони онҳоро шикамчок хоҳӣ сохт».

Ва Ҳазоил гуфт: «Бандаи мисли як саги ту кист, ки чунин кори бузурге бикунад?» Ва Элишоъ гуфт: «Парвардигор туро ба ман ҳамчун подшоҳи Арам нишон дод».

Ва ӯ аз пеши Элишоъ рафта, назди хоҷаи худ омад. Вай ба ӯ гуфт: «Элишоъ ба ту чӣ гуфт?» Ва ӯ гуфт: «Ба ман гуфт, ки албатта шифо хоҳӣ ёфт».

Ва фардояш ӯ ҷойпӯшеро кампалеро гирифта, дар об ғӯтонид, ва бар рӯи вай пӯшонид, ва ӯ мурд ки мурд; ва Ҳазоил ба ҷои вай подшоҳ шуд.

Ва дар соли панҷуми Йӯром писари Аҳъоб, подшоҳи Исроил, ҳангоме ки Еҳӯшофот ҳанӯз подшоҳи Яҳудо буд, Еҳӯром писари Еҳӯшофот, подшоҳи Яҳудо, ба подшоҳӣ шурӯъ намуд.

Дар вақти подшоҳ шуданаш ӯ сию дусола буд, ва ҳашт сол дар Уршалим подшоҳӣ кард.

Ва ӯ бо роҳи подшоҳони Исроил рафтор намуд, чунон ки хонадони Аҳъоб рафтор карда буданд, зеро ки духтари Аҳъоб зани ӯ буд, ва он чи дар назари Парвардигор бад буд, ӯ ба амал овард.

Валекин Парвардигор ба хотири бандаи Худ Довуд нахост Яҳудоро ба ҳалокат расонад, зеро ба ӯ ваъда дода буд, ки барои ӯ ва фарзандони ӯ умрбод чароғе бидиҳад.

Дар айёми ӯ Адӯм аз зери дасти Яҳудо исён бардошт, ва онҳо бар худ подшоҳе гузоштанд.

Ва Еҳӯром ба Соир равона шуд, ва ҳамаи аробаҳо бо ӯ буд; ва шабона ӯ бархост ва сафҳои адӯмиёнро, ки ӯ ва сардорони аробаҳоро иҳота карда буданд, рахна намуда, ақиб нишаст, ва қавм ба хаймаҳои худ гурехтанд.

Ва Адӯм аз зери дасти Яҳудо исён бардошт, ки то имрӯз чунин аст. Дар он замон Либно низ исён бардошт.

Ва бақияи корҳои Еҳӯром, ва он чи ӯ кард, дар китоби солномаи подшоҳони Яҳудо навишта шудааст.

Ва Еҳӯром бо падарони худ хобид, ва бо падарони худ дар шаҳри Довуд дафн карда шуд; ва писараш Аҳазёҳу ба ҷои ӯ подшоҳ шуд.

Дар соли дувоздаҳуми Йӯром писари Аҳъоб, подшоҳи Исроил, Аҳазёҳу писари Еҳӯром, подшоҳи Яҳудо, ба подшоҳӣ шурӯъ намуд.

Дар вақти подшоҳ шуданаш Аҳазёҳу бисту дусола буд, ва ӯ як сол дар Уршалим подшоҳӣ кард. Ва номи модараш Аталё духтари Омрӣ, подшоҳи Исроил, буд.

Ва ӯ бо роҳи хонадони Аҳъоб рафтор намуд, ва он чи дар назари Парвардигор бад буд, мисли хонадони Аҳъоб ба амал овард, зеро ки домоди хонадони Аҳъоб буд.

Ва бо Йӯром писари Аҳъоб ба ҷанги зидди Ҳазоил, подшоҳи Арам, ба Ромӯт-Ҷилъод равона шуд; ва арамиён Йӯромро захмдор карданд.

Ва подшоҳ Йӯром ба Изреил баргашт, то аз захмҳое ки арамиён ба ӯ дар Ромо расонида буданд, вақте ки бо Ҳазоил, подшоҳи Арам, ҷангида буд, шифо ёбад. Ва Аҳазёҳу писари Еҳӯром, подшоҳи Яҳудо, барои дидани Йӯром писари Аҳъоб ба Изреил фуруд омад, чунки вай бемор буд.

Дар соли бисту сеюми Еҳӯош писари Аҳазёҳу, подшоҳи Яҳудо, Еҳӯоҳоз писари Еҳу бар Исроил дар Сомария подшоҳ шуда, ҳафдаҳ сол подшоҳӣ кард.

Ва он чи дар назари Парвардигор бад буд, ба амал овард; ва аз пайи гуноҳҳои Ёробъом писари Набот, ки Исроилро гирифтори гуноҳ гардонида буд, рафта, аз онҳо дур нашуд.

Ва ғазаби Парвардигор бар Исроил аланга зад, ва онҳоро ба дасти Ҳазоил, подшоҳи Арам, ва ба дасти Бин-Ҳадад писари Ҳазоил ба тамоми айём супурд.

Ва Еҳӯоҳоз пеши Парвардигор зорӣ кард, ва Парвардигор ӯро шунид, зеро ки аҳволи танги хароби Исроилро дид, ки онҳоро подшоҳи Арам ба танг меовард.

Ва Парвардигор раҳокунандае ба Исроил дод, ва онҳо аз зери дасти Арам берун омаданд, ва банӣ Исроил дар хаймаҳои худ мисли дирӯз ва парирӯз сокин шуданд.

Аммо аз гуноҳҳои хонадони Ёробъом, ки Исроилро гирифтори гуноҳ гардонида буд, дур нашуданд: аз пайи онҳо рафтанд; Ашера низ дар Сомария истода буд.

Ва аз сипоҳи Еҳӯоҳоз фақат панҷоҳ савора, даҳ ароба ва даҳ ҳазор пиёда боқӣ монда буданд, зеро ки подшоҳи Арам онҳоро ба ҳалокат расонида, мисли чанге ғуборе поймол карда буд.

Ва бақияи корҳои Еҳӯоҳоз, ва ҳар чи ӯ кард, ва корнамоие ки нишон дод, дар китоби солномаи подшоҳони Исроил навишта шудааст.

Ва Еҳӯоҳоз бо падарони худ хобид, ва ӯро дар Сомария дафн карданд. Ва писараш Юош ба ҷои ӯ подшоҳ шуд.

Дар соли сию ҳафтуми Еҳӯош, подшоҳи Яҳудо, Юош писари Еҳӯоҳоз бар Исроил дар Сомария подшоҳ шуда, шонздаҳ сол подшоҳӣ кард.

Ва он чи дар назари Парвардигор бад буд, ба амал овард, аз ҳамаи гуноҳҳои Ёробъом писари Набот, ки Исроилро гирифтори гуноҳ гардонида буд, дур нашуд, балки дар онҳо рафтор кард.

Ва бақияи корҳои Юош, ва ҳар чи ӯ кард, ва корнамоии ӯ, ки бо Амасё, подшоҳи Яҳудо, ҷанг карда буд, дар китоби солномаи подшоҳони Исроил навишта шудааст.

Ва Юош бо падарони худ хобид, ва Ёробъом бар тахти ӯ нишаст. Ва Юош дар Сомария, бо подшоҳони Исроил дафн карда шуд.

Ва Элишоъ ба беморие ки дертар аз он мурд, гирифтор шуд; ва Юош, подшоҳи Исроил, назди ӯ фуруд омада, ба ҳоли ӯ гиря кард, ва гуфт: «Эй падарам, эй падарам! Эй аробаи Исроил ва саворонаш!»

Ва Элишоъ ба ӯ гуфт: «Камон ва тирҳоро бигир». Ва ӯ барои худ камон ва тирҳоро гарифт.

Ва ба подшоҳи Исроил гуфт: «Дастатро бар камон бимон». Ва ӯ дасташро монд. Ва Элишоъ дасти худро бар дастҳои подшоҳ монд,

Ва гуфт: «Тирезаро ба тарафи шарқ воз кун». Ва ӯ воз кард. Ва Элишоъ гуфт: «Тир биандоз!» Ва ӯ тир андохт. Гуфт: «Ин тири наҷот аз ҷониби Парвардигор аст, яъне тири наҷот аз дасти Арам аст, ва ту арамиёнро дар Афиқ ба таври қатъӣ мағлуб хоҳӣ кард».

Ва гуфт: «Тирҳоро бигир». Ва ӯ гирифт. Ва ба подшоҳи Исроил гуфт: «Заминро бизан». Ва ӯ се бор зада, бозистод.

Ва марди Худо бар ӯ хашм намуда, гуфт: «Мебоист панҷ ё шаш бор мезадӣ, он гоҳ арамиёнро ба таври қатъӣ мағлуб мекардӣ, ва алҳол ба арамиён се бор шикаст хоҳӣ расонид».

Ва Элишоъ мурд, ва ӯро дафн карданд. Ва фавҷҳои Мӯоб дар аввали сол ба мамлакат даромаданд.

Ва чунин воқеъ шуд, ки мардум касеро дафн мекарданд, ва инак, фавҷеро диданд, ва мурдаро бар қабри Элишоъ партофтанд, ва мурда ғелида, ба устухонҳои Элишоъ расид, ва зинда шуда, ба поҳои худ бархост.

Ва Ҳазоил, подшоҳи Арам, исроилиёнро дар тамоми айёми Еҳӯоҳоз ба танг меовард.

Вале Парвардигор ба онҳо илтифот ва раҳм карда, ба хотири паймони худ, ки бо Иброҳим, Исҳоқ ва Яъқуб баста буд, ба онҳо таваҷҷӯҳ намуд, ва нахост онҳоро несту нобуд кунад, ва то ҳол онҳоро аз ҳузури худ дур наандохтааст.

Ва Ҳазоил, подшоҳи Арам, мурд, ва писараш Бин-Ҳадад ба ҷои ӯ подшоҳ шуд.

Ва Юош писари Еҳӯоҳоз шаҳрҳоеро, ки Ҳазоил аз дасти падараш Еҳӯоҳоз ҷанг карда гирифта буд, аз дасти Бин-Ҳадад писари Ҳазоил гардонида гирифт. Се бор Юош ба ӯ шикаст расонида, шаҳрҳои Исроилро баргардонид.