И глаго́ла Елиссе́й къ женѣ́, ея́же воскреси́ сы́на, глаго́ля: воста́ни и иди́ ты́ и до́мъ тво́й, и обита́й идѣ́же а́ще мо́жеши обита́ти, я́ко призва́ Госпо́дь гла́дъ на зе́млю, и прiи́детъ на зе́млю се́дмь лѣ́тъ.

И воста́ жена́, и сотвори́ но глаго́лу Елиссе́еву, и по́йде сама́ и до́мъ ея́, и обита́ на земли́ иноплеме́нничи се́дмь лѣ́тъ.

И бы́сть но сконча́нiи седми́ лѣ́тъ, и возврати́ся жена́ от земли́ иноплеме́нничи во гра́дъ, и прiи́де возопи́ти къ царю́ о до́мѣ свое́мъ и о се́лѣхъ свои́хъ.

И глаго́ла ца́рь ко гiезі́ю о́троку Елиссе́а человѣ́ка Бо́жiя глаго́ля: повѣ́ждь ми́ ны́нѣ вся́ вели́кая, я́же сотвори́ Елиссе́й.

И бы́сть ему́ повѣ́дающу царе́ви, я́ко жи́ва сотвори́ сы́на уме́ршаго: и се́, жена́, ея́же воскреси́ Елиссе́й сы́на ея́, вопию́щи ко царе́ви о до́мѣ свое́мъ и о се́лѣхъ свои́хъ, И рече́ гiезі́й: господи́не царю́, сiя́ жена́ и се́й сы́нъ ея́, его́же жи́ва сотвори́ Елиссе́й.

И вопроси́ ца́рь жену́: и повѣ́да ему́. И даде́ е́й ца́рь скопца́ еди́наго, глаго́ля возврати́ вся́, я́же ея́ су́ть, и вся́ плоды́ села́ ея́, от да, въ о́ньже оста́ви зе́млю, да́же до ны́нѣ.

И прiи́де Елиссе́й въ Дама́скъ. И сы́нъ Аде́ровъ ца́рь Си́рскiй разболѣ́ся, и возвѣсти́ша ему́, глаго́люще: прiи́де человѣ́къ Бо́жiй до здѣ́.

И рече́ ца́рь ко азаи́лу: прiими́ въ ру́ку свою́ да́ръ, и иди́ во срѣ́тенiе человѣ́ку Бо́жiю, и вопроси́ Го́спода и́мъ, глаго́ля: а́ще ли жи́въ бу́ду от болѣ́зни сея́?

И и́де азаи́лъ на срѣ́тенiе ему́, и взя́ да́ръ въ ру́ку свою́, и вся́ блага́я Дама́скова, бре́мя четы́редесять велблю́довъ, и прiи́де, и ста́ предъ ни́мъ, и рече́ ко Елиссе́ю: сы́нъ тво́й, сы́нъ Аде́ровъ, ца́рь Си́рскiй, посла́ мя къ тебѣ́ вопроси́ти, глаго́ля: бу́ду ли жи́въ от болѣ́зни моея́ сея́?

И рече́ къ нему́ Елиссе́й: иди́ и рцы́ ему́: живя́ поживе́ши: но показа́ ми Госпо́дь, я́ко сме́ртiю у́мретъ.

И предста́ лицу́ его́, и возложи́ [ру́ки] да́же до постыдѣ́нiя, и пла́кася человѣ́къ Бо́жiй.

И рече́ азаи́лъ: что́ я́ко господи́нъ мо́й пла́четъ? И рече́: вѣ́мъ ели́ка сотвори́ши сыно́мъ Изра́илевымъ зла́: крѣ́пости и́хъ сожже́ши огне́мъ, и избра́нныя и́хъ избiе́ши мече́мъ, и младе́нцы и́хъ разбiе́ши, и во чре́вѣ имѣ́ющыя и́хъ расто́ргнеши.

И рече́ азаи́лъ: кто́ е́сть ра́бъ тво́й, пе́съ ме́ртвый, я́ко сотвори́тъ глаго́лъ се́й? И рече́ Елиссе́й: показа́ ми тя́ Госпо́дь ца́рствующа надъ сирі́ею.

И отъи́де от Елиссе́а и вни́де ко господи́ну своему́. И рече́ ему́ [ца́рь]: что́ ти рече́ Елиссе́й? Отвѣща́: рече́ ми Елиссе́й, живя́ поживе́ши.

И бы́сть во у́трiи, и взя́ одея́ло, и намочи́ въ водѣ́, и обложи́ на лице́ его́, и у́мре: и воцари́ся азаи́лъ вмѣ́сто его́.

Въ лѣ́то пя́тое Иора́ма сы́на Ахаа́ва царя́ Изра́илева и Иосафа́та царя́ Иу́дина, воцари́ся Иора́мъ сы́нъ Иосафа́товъ ца́рь Иу́динъ:

сы́нъ три́десяти и двою́ лѣ́ту бѣ́, внегда́ воцари́тися ему́, и о́смь лѣ́тъ ца́рствова во Иерусали́мѣ,

и ходи́ въ пути́ царе́й Изра́илевыхъ, я́коже сотвори́ до́мъ Ахаа́вль, бѣ́ бо дщи́ Ахаа́вля жена́ ему́, и сотвори́ лука́вое предъ Го́сподемъ.

И не хотя́ше Госпо́дь потреби́ти Иу́ды, дави́да ра́ди раба́ своего́, я́коже рече́ да́ти ему́ свѣти́лникъ и сыно́мъ его́ во вся́ дни́.

Во дни́ его́ отве́ржеся Едо́мъ изъ подъ руки́ Иу́дины и поста́ви надъ собо́ю царя́.

И взы́де Иора́мъ въ Сiо́ръ, и вся́ колесни́цы я́же съ ни́мъ. И бы́сть ему́ воста́вшу, и изби́ Едо́ма обступи́вшаго о́крестъ его́, и кня́зи колесни́цъ, и бѣжа́ша лю́дiе въ селе́нiя своя́.

И отступи́ Едо́мъ изъ подъ руки́ Иу́дины до дне́ сего́: тогда́ отве́ржеся ловна́ во вре́мя о́но.

И про́чая слове́съ Иора́млихъ, и вся́ ели́ка сотвори́, не се́ ли, сiя́ пи́сана въ кни́зѣ слове́съ дні́й царе́й Иу́диныхъ?

И у́спе Иора́мъ со отцы́ свои́ми, и погребе́нъ бы́сть со отцы́ свои́ми во гра́дѣ дави́да отца́ своего́: и ца́рствова Охозі́а сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.

Въ лѣ́то второена́десять Иора́ма сы́на Ахаа́вля царя́ Изра́илева, ца́рствовати нача́ Охозі́а сы́нъ Иора́ма царя́ Иу́дина:

сы́нъ два́десяти дву́хъ лѣ́тъ бы́сть Охозі́а, егда́ нача́ ца́рствовати, и лѣ́то еди́но ца́рствова во Иерусали́мѣ. И́мя же ма́тери его́ Гоѳолі́а, дще́рь Амврі́а царя́ Изра́илева.

И хожда́ше по путе́мъ до́му Ахаа́вля, и сотвори́ лука́вое предъ Го́сподемъ, я́коже до́мъ Ахаа́вль: зя́ть бо бѣ́ до́му Ахаа́вля.

И и́де со Иора́момъ сы́номъ Ахаа́влимъ на бра́нь, на азаи́ла царя́ иноплеме́ннича въ рамо́ѳъ Галаа́дскiй, и уязви́ша Си́ряне Иора́ма.

И возврати́ся ца́рь Иора́мъ цѣли́тися во Иезрае́ль от я́звъ, и́миже уязви́ша его́ въ рамо́ѳѣ, егда́ ра́товаше то́й на азаи́ла царя́ Си́рска, и Охозі́а сы́нъ Иора́мль ца́рь Иу́динъ сни́де ви́дѣти Иора́ма, сы́на Ахаа́вля, во Иезрае́ль, я́ко боля́ше то́й.

Синодальный

1 Царь вернул землю женщине, сына которой Елисей воскресил; 7 Елисей в Дамаске предсказывает воцарение Азаила над Сириею и великое зло, которое он причинит Израилю; Азаил убивает Венадада и воцаряется вместо него; 16 нечестивое царствование Иорама над Иудою; 20 Едом восстал против Иуды; 25 нечестивое царствование Охозии в Иудее; посещение им больного царя Израильского.

И говорил Елисей женщине, сына которой воскресил он, и сказал: встань, и пойди, ты и дом твой, и поживи там, где можешь пожить, ибо призвал Господь голод, и он придет на сию землю на семь лет.

И встала та женщина, и сделала по слову человека Божия; и пошла она и дом ее, и жила в земле Филистимской семь лет.

По прошествии семи лет возвратилась эта женщина из земли Филистимской и пришла просить царя о доме своем и о поле своем.

Царь тогда разговаривал с Гиезием, слугою человека Божия, и сказал: расскажи мне все замечательное, что́ сделал Елисей.

И между тем как он рассказывал царю, что тот воскресил умершего, женщина, которой сына воскресил он, просила царя о доме своем и о поле своем. И сказал Гиезий: господин мой царь, это та самая женщина и тот самый сын ее, которого воскресил Елисей.

И спросил царь у женщины, и она рассказала ему. И дал ей царь одного из придворных, сказав: возвратить ей все принадлежащее ей и все доходы с поля, с того дня, как она оставила землю, поныне.

И пришел Елисей в Дамаск, когда Венадад, царь Сирийский, был болен. И донесли ему, говоря: пришел человек Божий сюда.

И сказал царь Азаилу: возьми в руку твою дар и пойди навстречу человеку Божию, и вопроси Господа чрез него, говоря: выздоровею ли я от сей болезни?

И пошел Азаил навстречу ему, и взял дар в руку свою и всего лучшего в Дамаске, сколько могут нести сорок верблюдов, и пришел и стал пред лице его, и сказал: сын твой Венадад, царь Сирийский, послал меня к тебе спросить: «выздоровею ли я от сей болезни?»

И сказал ему Елисей: пойди, скажи ему: «выздоровеешь»; однако ж открыл мне Господь, что он умрет.

И устремил на него Елисей взор свой, и так оставался до того, что привел его в смущение; и заплакал человек Божий.

И сказал Азаил: отчего господин мой плачет? И сказал он: оттого, что я знаю, какое наделаешь ты сынам Израилевым зло; крепости их предашь огню, и юношей их мечом умертвишь, и грудных детей их побьешь, и беременных женщин у них разрубишь.

И сказал Азаил: что такое раб твой, пес [мертвый], чтобы мог сделать такое большое дело? И сказал Елисей: указал мне Господь в тебе царя Сирии.

И пошел он от Елисея, и пришел к государю своему. И сказал ему этот: что говорил тебе Елисей? И сказал: он говорил мне, что ты выздоровеешь.

А на другой день он взял одеяло, намочил его водою, и положил на лице его, и он умер. И воцарился Азаил вместо него.

В пятый год Иорама, сына Ахавова, царя Израильского, за Иосафатом, царем Иудейским, воцарился Иорам, сын Иосафатов, царь Иудейский.

Тридцати двух лет был он, когда воцарился, и восемь лет царствовал в Иерусалиме,

и ходил путем царей Израильских, как поступал дом Ахавов, потому что дочь Ахава была женою его, и делал неугодное в очах Господних.

Однако ж не хотел Господь погубить Иуду, ради Давида, раба Своего, так как Он обещал дать ему светильник в детях его на все времена.

Во дни его выступил Едом из-под руки Иуды, и поставили они над собою царя.

И пошел Иорам в Цаир, и все колесницы с ним; и встал он ночью, и поразил Идумеян, окружавших его, и начальников над колесницами, но народ убежал в шатры свои.

И выступил Едом из-под руки Иуды до сего дня. В то же время выступила и Ливна.

Прочее об Иораме и обо всем, что он сделал, написано в летописи царей Иудейских.

И почил Иорам с отцами своими, и погребен с отцами своими в городе Давидовом. И воцарился Охозия, сын его, вместо него.

В двенадцатый год Иорама, сына Ахавова, царя Израильского, воцарился Охозия, сын Иорама, царя Иудейского.

Двадцати двух лет был Охозия, когда воцарился, и один год царствовал в Иерусалиме. Имя же матери его Гофолия, дочь Амврия, царя Израильского.

И ходил путем дома Ахавова, и делал неугодное в очах Господних, подобно дому Ахавову, потому что он был в родстве с домом Ахавовым.

И пошел он с Иорамом, сыном Ахавовым, на войну с Азаилом, царем Сирийским, в Рамоф Галаадский, и ранили Сирияне Иорама.

И возвратился Иорам царь, чтобы лечиться в Изрееле от ран, которые причинили ему Сирияне в Рамофе, когда он воевал с Азаилом, царем Сирийским. И Охозия, сын Иорама, царь Иудейский, пришел посетить Иорама, сына Ахавова, в Изреель, так как он был болен.

Немецкий (GNB)

Elischa hatte der Frau, deren Sohn er wieder lebendig gemacht hatte, die Weisung gegeben: »Zieh weg von hier und suche für dich und deine Familie anderswo ein Unterkommen! Denn der HERR schickt eine Hungersnot ins Land, die sieben Jahre lang anhalten wird.«

Die Frau tat, was der Mann Gottes ihr befohlen hatte, und blieb mit den Ihren sieben Jahre im Land der Philister.

Dann kehrte sie nach Israel zurück und wandte sich an den König, um ihr Haus und ihre Äcker zurückzubekommen.

Der König sprach gerade mit Gehasi, dem Diener Elischas. Er hatte ihn gebeten: »Erzähl mir doch von den Wundertaten, die Elischa vollbracht hat!«

Und gerade als Gehasi ihm erzählte, wie Elischa einmal einen toten Jungen wieder lebendig gemacht hatte, erschien die Frau vor dem König und bat ihn um Hilfe wegen des Hauses und wegen der Äcker.

»Mein Herr und König«, sagte Gehasi, »das ist die Frau, deren Sohn wieder lebendig wurde, und hier ist auch ihr Sohn!«

Da ließ sich der König noch einmal alles von der Frau selbst erzählen. Dann gab er ihr einen Hofbeamten mit und befahl ihm: »Sorge dafür, dass sie alles zurückbekommt, was ihr gehört. Und sieh zu, dass sie auch vollen Ersatz bekommt für alles, was man in den Jahren ihrer Abwesenheit auf ihren Feldern geerntet hat!«

Elischa kam nach Damaskus, als Ben-Hadad, der König von Syrien, gerade krank zu Bett lag. Als der König erfuhr, dass er in der Stadt sei,

sagte er zu Hasaël: »Geh zu dem Mann Gottes, nimm ein Geschenk mit und frage durch ihn den HERRN, ob ich noch einmal gesund werde oder nicht!«

Hasaël ließ vierzig Kamele mit allen möglichen Kostbarkeiten beladen, wie man sie in Damaskus herstellt, und erschien damit bei Elischa. Er sagte: »Dein ergebener Diener Ben-Hadad, der König von Syrien, schickt mich zu dir und lässt fragen, ob er noch einmal gesund wird oder nicht.«

Elischa antwortete: »Geh und sag ihm, dass er wieder gesund wird. Aber der HERR hat mich wissen lassen, dass er sterben muss.«

Elischas Gesicht wurde starr vor Entsetzen. Dann brach der Mann Gottes in Tränen aus.

Hasaël fragte: »Warum weinst du, Herr?«

Elischa erwiderte: »Ich weiß, wie viel Unglück du über die Leute von Israel bringen wirst: Du wirst ihre Städte in Brand stecken, die jungen Männer umbringen, die Kinder am Boden zerschmettern und den schwangeren Frauen den Leib aufschlitzen.«

»Aber mein Herr«, antwortete Hasaël, »ich bin doch nur ein armer Hund! Wie sollte ich so etwas Gewaltiges vollbringen können?«

Da sagte Elischa zu ihm: »Der HERR hat mich wissen lassen, dass du König von Syrien wirst.«

Hasaël kehrte zu seinem Herrn zurück. Der fragte ihn: »Was hat Elischa gesagt?«

»Er hat gesagt, du wirst wieder gesund«, antwortete Hasaël.

Am folgenden Tag nahm Hasaël ein Tuch, tauchte es in Wasser, presste es auf das Gesicht des Königs und erstickte ihn. Dann übernahm er selbst die Herrschaft als König von Syrien.

Im fünften Regierungsjahr Jorams, des Sohnes Ahabs, des Königs von Israel, wurde Joram, der Sohn Joschafats, König von Juda. Er führte die Regierungsgeschäfte zunächst gemeinsam mit seinem Vater Joschafat.

Er war 32 Jahre alt, als er König wurde, und regierte acht Jahre lang in Jerusalem.

Er hatte eine Tochter Ahabs zur Frau. Wie die Familie Ahabs folgte er dem schlechten Beispiel der Könige von Israel und tat, was dem HERRN missfällt.

Doch der HERR wollte Juda nicht vernichten. Er hatte ja seinem Diener David versprochen, dass sein Licht nicht verlöschen sollte und in alle Zukunft einer seiner Nachkommen König sein würde.

Während der Regierungszeit Jorams sagten sich die Edomiter von der Oberherrschaft Judas los und setzten einen eigenen König ein.

Joram zog darauf mit allen seinen Streitwagen nach Edom und kam bis in die Gegend der Stadt Zaïr. Dort wurde er samt seinen Streitwagen von den Edomitern eingeschlossen. Aber in der Nacht schlug er gegen sie los und brachte ihnen eine solche Niederlage bei, dass sie alle die Flucht ergriffen und in ihre Ortschaften heimkehrten.

Trotzdem ist Edom seit damals von Juda unabhängig geblieben. Zur gleichen Zeit befreite sich auch die Stadt Libna von der Oberherrschaft Judas.

Was es sonst noch über Joram und seine Taten zu berichten gibt, ist in der amtlichen Chronik der Könige von Juda nachzulesen.

Als er starb, wurde er in der Grabstätte seiner Vorfahren in der Davidsstadt bestattet. Sein Sohn Ahasja wurde sein Nachfolger.

Im zwölften Regierungsjahr Jorams, des Königs von Israel, wurde Ahasja König von Juda. Er war der Sohn des Königs Joram von Juda.

Er war 22 Jahre alt, als er König wurde, und regierte nur ein Jahr lang in Jerusalem.

Durch seine Mutter Atalja, eine Tochter des Königs Omri von Israel, war er mit der Familie von König Ahab verwandt, und er folgte auch ganz dem schlechten Beispiel der Ahabssippe und tat, was dem HERRN missfällt.

Gemeinsam mit Joram, dem Sohn Ahabs, zog er nach Ramot in Gilead in den Kampf gegen König Hasaël von Syrien. Joram wurde von den Syrern verwundet

und zog sich nach Jesreel zurück, um seine Wunden ausheilen zu lassen. Ahasja kam nach Jesreel und besuchte ihn.

Английский (NKJV)

Языки

Then Elisha spoke to the woman whose son he had restored to life, saying, «Arise and go, you and your household, and stay wherever you can; for the LORD has called for a famine, and furthermore, it will come upon the land for seven years.»

So the woman arose and did according to the saying of the man of God, and she went with her household and dwelt in the land of the Philistines seven years.

It came to pass, at the end of seven years, that the woman returned from the land of the Philistines; and she went to make an appeal to the king for her house and for her land.

Then the king talked with Gehazi, the servant of the man of God, saying, «Tell me, please, all the great things Elisha has done.»

Now it happened, as he was telling the king how he had restored the dead to life, that there was the woman whose son he had restored to life, appealing to the king for her house and for her land. And Gehazi said, «My lord, O king, this is the woman, and this is her son whom Elisha restored to life.»

And when the king asked the woman, she told him. So the king appointed a certain officer for her, saying, «Restore all that was hers, and all the proceeds of the field from the day that she left the land until now.»

Then Elisha went to Damascus, and Ben-Hadad king of Syria was sick; and it was told him, saying, «The man of God has come here.»

And the king said to Hazael, «Take a present in your hand, and go to meet the man of God, and inquire of the LORD by him, saying, «Shall I recover from this disease?»́

So Hazael went to meet him and took a present with him, of every good thing of Damascus, forty camel-loads; and he came and stood before him, and said, «Your son Ben-Hadad king of Syria has sent me to you, saying, «Shall I recover from this disease?»́

And Elisha said to him, «Go, say to him, «You shall certainly recover.́ However the LORD has shown me that he will really die.»

Then he set his countenance in a stare until he was ashamed; and the man of God wept.

And Hazael said, «Why is my lord weeping?» He answered, «Because I know the evil that you will do to the children of Israel: Their strongholds you will set on fire, and their young men you will kill with the sword; and you will dash their children, and rip open their women with child.»

So Hazael said, «But what is your servant--a dog, that he should do this gross thing?» And Elisha answered, «The LORD has shown me that you will become king over Syria.»

Then he departed from Elisha, and came to his master, who said to him, «What did Elisha say to you?» And he answered, «He told me you would surely recover.»

But it happened on the next day that he took a thick cloth and dipped it in water, and spread it over his face so that he died; and Hazael reigned in his place.

Now in the fifth year of Joram the son of Ahab, king of Israel, Jehoshaphat having been king of Judah, Jehoram the son of Jehoshaphat began to reign as king of Judah.

He was thirty-two years old when he became king, and he reigned eight years in Jerusalem.

And he walked in the way of the kings of Israel, just as the house of Ahab had done, for the daughter of Ahab was his wife; and he did evil in the sight of the LORD.

Yet the LORD would not destroy Judah, for the sake of His servant David, as He promised him to give a lamp to him and his sons forever.

In his days Edom revolted against Judah́s authority, and made a king over themselves.

So Joram went to Zair, and all his chariots with him. Then he rose by night and attacked the Edomites who had surrounded him and the captains of the chariots; and the troops fled to their tents.

Thus Edom has been in revolt against Judah́s authority to this day. And Libnah revolted at that time.

Now the rest of the acts of Joram, and all that he did, are they not written in the book of the chronicles of the kings of Judah?

So Joram rested with his fathers, and was buried with his fathers in the City of David. Then Ahaziah his son reigned in his place.

In the twelfth year of Joram the son of Ahab, king of Israel, Ahaziah the son of Jehoram, king of Judah, began to reign.

Ahaziah was twenty-two years old when he became king, and he reigned one year in Jerusalem. His motheŕs name was Athaliah the granddaughter of Omri, king of Israel.

And he walked in the way of the house of Ahab, and did evil in the sight of the LORD, like the house of Ahab, for he was the son-in-law of the house of Ahab.

Now he went with Joram the son of Ahab to war against Hazael king of Syria at Ramoth Gilead; and the Syrians wounded Joram.

Then King Joram went back to Jezreel to recover from the wounds which the Syrians had inflicted on him at Ramah, when he fought against Hazael king of Syria. And Ahaziah the son of Jehoram, king of Judah, went down to see Joram the son of Ahab in Jezreel, because he was sick.