Ве́тхий Заве́т: Быт. Исх. Лев. Чис. Втор. Нав. Суд. Руф. 1Цар. 2Цар. 3Цар. 4Цар. 1Пар. 2Пар. 1Езд. Неем. 2Езд. Тов. Иудиф. Есф. Иов. Пс. Прит. Еккл. Песн. Прем. Сир. Ис. Иер. Плч. ПослИер. Вар. Иез. Дан. Ос. Иоил. Ам. Авд. Ион. Мих. Наум. Авв. Соф. Аг. Зах. Мал. 1Мак. 2Мак. 3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
 Скрыть
Азбука веры » Би́блия » Маккаве́йская 2-я » гл.1-15

Маккаве́йская 2-я, Главы 1-15

Толкования
Толкования главы
1:1
1:2
1:3
1:4
1:5
1:6
1:7
1:8
1:9
1:10
1:11
1:12
1:13
1:14
1:15
1:16
1:17
1:18
см.:1Мак.4:59;
1:19
см.:Лев.6:9:12;
1:20
1:21
1:22
1:23
1:24
1:25
1:26
1:27
1:28
1:29
см.:Втор.30:4;2Мак.2:10;3Езд.1:30;Неем.1:9;
1:30
1:31
1:32
1:33
1:34
1:35
1:36
Глава 2 
2:1
см.:2Мак.1:19;
2:2
см.:Посл.Иер.1:4-5;
2:3
2:4
см.:Втор.34:1;
2:5
2:6
2:7
2:8
см.:Исх.40:34;3Цар.8:22;
2:9
2:10
см.:Лев.9:24;2Пар.5:14;2Пар.6:3-4;2Пар.7:1;
2:11
см.:Лев.10:16-17;
2:12
2:13
2:14
2:15
2:16
2:17
2:18
см.:Втор.30:4;
2:19
2:20
2:21
2:22
2:23
2:24
2:25
2:26
2:27
2:28
2:29
2:30
2:31
2:32
2:33
Глава 3 
3:1
3:2
3:3
3:4
3:5
3:6
3:7
3:8
3:9
3:10
3:11
3:12
3:13
3:14
3:15
3:16
3:17
3:18
3:19
3:20
3:21
3:22
3:23
3:24
3:25
3:26
3:27
3:28
3:29
3:30
3:31
3:32
3:33
3:34
3:35
3:36
3:37
3:38
3:39
3:40
Глава 4 
4:1
4:2
4:3
4:4
4:5
4:6
4:7
4:8
4:9
4:10
4:11
4:12
4:13
4:14
4:15
4:16
4:17
4:18
4:19
4:20
4:21
4:22
4:23
4:24
4:25
4:26
4:27
4:28
4:29
4:30
4:31
4:32
4:33
4:34
4:35
4:36
4:37
4:38
4:39
4:40
4:41
4:42
4:43
4:44
4:45
4:46
4:47
4:48
4:49
4:50
Глава 5 
5:1
5:2
5:3
5:4
5:5
5:6
5:7
5:8
5:9
5:10
5:11
5:12
5:13
5:14
5:15
5:16
5:17
5:18
5:19
5:20
5:21
5:22
5:23
5:24
5:25
5:26
5:27
Глава 6 
6:1
6:2
6:3
6:4
6:5
6:6
6:7
6:8
6:9
6:10
6:11
6:12
см.:3Езд.16:20;
6:13
см.:Евр.12:6-8;
6:14
6:15
6:16
6:17
6:18
см.:Лев.11:7;2Мак.7:1;
6:19
6:20
6:21
6:22
6:23
6:24
6:25
6:26
6:27
6:28
6:29
6:30
6:31
Глава 7 
7:1
7:2
7:3
7:4
7:5
7:6
см.:Втор.32:43;
7:7
7:8
7:9
7:10
7:11
7:12
7:13
7:14
7:15
7:16
7:17
7:18
7:19
7:20
7:21
7:22
7:23
7:24
7:25
7:26
7:27
7:28
7:29
7:30
7:31
7:32
7:33
7:34
7:35
7:36
7:37
7:38
7:39
7:40
7:41
7:42
Глава 8 
8:1
8:2
8:3
8:4
8:5
8:6
8:7
8:8
8:9
8:10
8:11
8:12
8:13
8:14
8:15
8:16
8:17
8:18
8:19
см.:4Цар.19:35;Сир.48:24;Ис.35:36;1Мак.7:41;
8:20
8:21
8:22
8:23
8:24
8:25
8:26
8:27
8:28
8:29
8:30
8:31
8:32
8:33
8:34
8:35
8:36
Глава 9 
9:1
9:2
9:3
9:4
9:5
см.:2Пар.16:9;
9:6
9:7
9:8
9:9
9:10
9:11
9:12
9:13
9:14
9:15
9:16
9:17
9:18
9:19
9:20
9:21
9:22
9:23
9:24
9:25
9:26
9:27
9:28
9:29
Глава 10 
10:1
10:2
10:3
10:4
10:5
10:6
10:7
10:8
10:9
10:10
10:11
10:12
10:13
10:14
10:15
10:16
10:17
10:18
10:19
10:20
10:21
10:22
10:23
10:24
см.:1Мак.5:37;
10:25
10:26
10:27
10:28
10:29
10:30
10:31
10:32
10:33
10:34
10:35
10:36
10:37
10:38
Глава 11 
11:1
11:2
11:3
11:4
11:5
11:6
11:7
11:8
11:9
11:10
11:11
11:12
11:13
11:14
11:15
11:16
11:17
11:18
11:19
11:20
11:21
11:22
11:23
11:24
11:25
11:26
11:27
11:28
11:29
11:30
11:31
11:32
11:33
11:34
11:35
11:36
11:37
11:38
Глава 12 
12:1
12:2
12:3
12:4
12:5
12:6
12:7
12:8
12:9
12:10
12:11
12:12
12:13
12:14
12:15
см.:Нав.6:19;
12:16
12:17
12:18
12:19
12:20
12:21
12:22
12:23
12:24
12:25
12:26
12:27
см.:1Мак.5:46;
12:28
12:29
12:30
12:31
12:32
12:33
12:34
12:35
12:36
12:37
12:38
12:39
12:40
см.:Втор.7:26;
12:41
12:42
12:43
12:44
12:45
Глава 13 
13:1
13:2
13:3
13:4
13:5
13:6
13:7
13:8
13:9
13:10
13:11
13:12
13:13
13:14
13:15
13:16
13:17
13:18
13:19
13:20
13:21
13:22
13:23
13:24
13:25
13:26
Глава 14 
14:1
14:2
14:3
14:4
14:5
14:6
14:7
14:8
14:9
14:10
14:11
14:12
14:13
14:14
14:15
14:16
14:17
14:18
14:19
14:20
14:21
14:22
14:23
14:24
14:25
14:26
14:27
14:28
14:29
14:30
14:31
14:32
14:33
см.:1Мак.7:35;
14:34
14:35
14:36
14:37
14:38
14:39
14:40
14:41
14:42
14:43
14:44
14:45
14:46
Глава 15 
15:1
15:2
15:3
15:4
15:5
15:6
15:7
15:8
15:9
15:10
15:11
15:12
15:13
15:14
15:15
15:16
15:17
15:18
15:19
15:20
15:21
15:22
см.:2Мак.8:19;
15:23
15:24
15:25
15:26
15:27
15:28
15:29
15:30
15:31
15:32
15:33
15:34
15:35
15:36
15:37
15:38
15:39
Церковнославянский (рус)
Бра́тiи су́щей во Еги́птѣ Иуде́омъ ра́доватися: бра́тiя и́же во Иерусали́мѣ Иуде́е и и́же во странѣ́ Иуде́йстѣй, ми́ра блага́го:
и да благосотвори́тъ ва́мъ Бо́гъ и да помяне́тъ завѣ́тъ сво́й и́же ко Авраа́му и Исаа́ку и Иа́кову рабо́мъ сво­и́мъ вѣ́рнымъ,
и да да́стъ ва́мъ се́рдце всѣ́мъ во е́же че́­ст­вовати его́ и твори́ти хотѣ́нiя его́ се́рдцемъ вели́кимъ и душе́внымъ изволе́нiемъ,
и да от­ве́рзетъ сердца́ ва́ша въ зако́нѣ сво­е́мъ и въ повелѣ́нiихъ, и ми́ръ да сотвори́тъ,
и да услы́шитъ моли́твы ва́шя и умили́т­ся ва́мъ и не оста́витъ ва́съ во вре́мя лука́во.
И ны́нѣ здѣ́ есмы́ моля́щеся о ва́съ.
Ца́р­ст­ву­ю­щу дими́трiю лѣ́та сто́ шестьдеся́тъ девя́таго, мы́ Иуде́е писа́хомъ ва́мъ въ ско́рби и въ го́рести наше́дшей на́мъ въ лѣ́тѣхъ си́хъ, от­не́лѣже от­ступи́ Иа́сонъ и и́же съ ни́мъ от­ сты́я земли́ и ца́р­ст­ва,
и пожго́ша врата́, и пролiя́ша кро́вь непови́н­ну: и моли́хомся Го́сподеви, и услы́шани есмы́, и при­­несо́хомъ же́ртву и семида́лъ, и воз­жго́хомъ свѣти́льники, и предложи́хомъ хлѣ́бы.
И ны́нѣ пра́зднуйте дни́ скинопигі́и хасле́ва ме́сяца.
Лѣ́та сто́ о́смьдесятъ осма́го, и́же во Иерусали́мѣ и и́же во Иуде́и, и старѣ́йшины и Иу́да Аристову́лу учи́телю Птоломе́а царя́ су́щему же от­ пома́зан­ныхъ иере́евъ ро́да, и су́щымъ во Еги́птѣ Иуде́омъ, ра́доватися и здра́в­ст­вовати.
От вели́кихъ бѣ́д­ст­въ Бо́гомъ спасе́ни, вельми́ благодари́мъ ему́, а́ки на царя́ ополча́ющiися.
Се́й бо изведе́ ополча́ющихся на святы́й гра́дъ:
въ перси́ду бо бы́въ вождо́мъ, и при­­ не́мъ нестерпи́мая мня́щаяся бы́ти си́ла, посѣ́чени бы́ша въ ка́пищи нане́и, прельще́нiя употреби́в­шымъ жерце́мъ су́щымъ при­­ нане́и.
А́ки бо спребыва́ти хотя́ е́й, прiи́де на мѣ́сто Антiо́хъ и и́же съ ни́мъ дру́зи, взя́тiя ра́ди сре́брениковъ подъ и́менемъ вѣ́на:
и предложи́в­шымъ сiя́ жерце́мъ нане́и, и о́ному в­ше́дшу съ ма́лыми въ при­­тво́ръ ка́пища, заключи́в­ше ка́пище,
егда́ вни́де Антiо́хъ, от­ве́рзше сво́да сокрове́н­ную две́рь, мета́юще ка́менiе поби́ша иге́мона и су́щихъ съ ни́мъ, и раздѣли́в­ше на у́ды и главы́ от­сѣ́кше измета́ша къ су́щымъ внѣ́.
О всѣ́хъ благослове́нъ на́шъ Бо́гъ, и́же предаде́ нече́­ст­вовав­шихъ.
Хотя́ще у́бо пра́здновати два́десять пя́таго дне́ ме́сяца хасле́ва очище́нiе це́ркве, потре́бно непщева́хомъ извѣсти́ти ва́мъ, да и вы́ пра́зднуете де́нь скинопигі́и и огня́, егда́ Неемі́а созда́въ це́рковь и олта́рь, при­­несе́ же́ртву.
И́бо егда́ въ перси́ду ведя́хуся отцы́ на́ши, тогда́ жерцы́ боя́щiися Бо́га взе́мше от­ огня́ олта́рнаго о́тай, скры́ша во юдо́ль кла́дязя дно́ имѣ́юща безво́дное, и въ не́мъ соблюдо́ша, я́ко всѣ́мъ невѣ́дому бы́ти мѣ́сту.
Премину́в­шымъ же лѣ́томъ мно́гимъ, егда́ изво́лися Бо́гу, по́слан­ный Неемі́а от­ царя́ перси́дскаго, вну́ки жерце́въ сокры́в­шихъ посла́ на взыска́нiе огня́: и я́коже повѣ́даша на́мъ, не обрѣто́ша огня́, но во́ду гу́сту,
повелѣ́ и́мъ че́рпати и при­­нести́: егда́ же при­­несе́на бы́ша же́ртвен­ная, повелѣ́ жерце́мъ Неемі́а покропи́ти водо́ю дрова́ и лежа́щая на ни́хъ.
Егда́ же бы́сть сiе́, и вре́мя прiи́де, егда́ со́лнце воз­сiя́ пре́жде о́блачно су́що, воз­жже́ся о́гнь вели́къ, я́ко диви́тися всѣ́мъ.
Моли́тву же творя́ху жерцы́, егда́ горя́ще же́ртва, и жерцы́ и вси́ Ионаѳа́ну начина́ющу, про́чымъ же от­вѣща́ющымъ, я́коже Неемі́и.
Бѣ́ же моли́тва имѣ́ющи о́бразъ се́й: Го́споди, Го́споди Бо́же, всѣ́хъ тво́рче, стра́шный и крѣ́пкiй, и пра́ведный и ми́лостивый, еди́ный Царю́ и благі́й,
еди́ный да́телю, еди́не пра́ведне и Вседержи́телю и вѣ́чный, спаса́яй Изра́иля от­ вся́каго зла́, сотвори́вый отцы́ избра́н­ны и освяти́вый и́хъ,
прiими́ же́ртву за вся́ лю́ди твоя́ Изра́иля и сохрани́ ча́сть твою́ и освяти́:
собери́ расточе́нiе на́­ше, изба́ви рабо́та­ю­щихъ язы́комъ, на уничиже́н­ныхъ и ме́рзкихъ при́зри, и да увѣ́дятъ язы́цы, я́ко ты́ еси́ Бо́гъ на́шъ:
показни́ наси́лу­ю­щихъ и досажда́ющихъ въ горды́ни:
насади́ лю́ди твоя́ на мѣ́стѣ святѣ́мъ тво­е́мъ, я́коже рече́ Моисе́й.
Жерцы́ же поя́ху пѣ́нiя.
Егда́ же сгорѣ́ша же́ртвен­ная, оста́в­шею водо́ю Неемі́а повелѣ́ ка́менiе бо́льшее поли́ти.
Егда́ же сiе́ бы́сть, пла́мень воз­горѣ́ся, и от­ олтаря́ облиста́в­шу свѣ́ту, сгорѣ́.
Егда́ же явле́на бы́сть ве́щь, и воз­вѣще́но бы́сть царю́ пе́рсску, я́ко на мѣ́стѣ, въ не́мже о́гнь скры́ша преселе́н­нiи жерцы́, вода́ яви́ся, от­не́лѣже Неемі́а и су́щiи съ ни́мъ очи́стиша же́ртвы,
огради́въ же ца́рь свято сотвори́ [мѣ́сто то́], искуша́яй ве́щь.
И и́мже дарова́­ше ца́рь, мно́ги да́ры взима́­ше и преподая́ше.
Прозва́ же Неемі́а и и́же съ ни́мъ мѣ́сто то́ нефѳа́рь, е́же сказу́ет­ся очище́нiе, нарица́ет­ся же у мно́гихъ нефѳа́й.
Обрѣта́ет­ся же во описа́нiихъ иеремі́и проро́ка, я́ко повелѣ́ огня́ взя́ти преселя́ющымся, я́коже зна́меновася,
и я́коже заповѣ́да преселя́ющымся проро́къ, да́въ и́мъ зако́нъ, да не забыва́ютъ повелѣ́нiй Госпо́днихъ и да не прельстя́т­ся умы́, ви́дяще и́долы зла́ты и сре́бряны и су́щую о́крестъ и́хъ у́тварь.
И и́на такова́ глаго́ля, моля́ше, да не от­сту́питъ зако́нъ от­ се́рдца и́хъ.
Бѣ́ же въ писа́нiи, я́ко ски́нiи и киво́ту повелѣ́ проро́къ по Боже­с­т­вен­ному от­вѣ́ту бы́в­шему ему́ послѣ́д­ст­вовати, до́ндеже взы́де въ го́ру на ню́же Моисе́й воз­ше́дъ, ви́дѣ Бо́жiе наслѣ́дiе.
И при­­ше́дъ Иеремі́а обрѣ́те пеще́ру и жили́ще, и ски́нiю и киво́тъ, и олта́рь ѳимiа́ма внесе́ та́мо, и две́ри загради́.
И при­­ступи́ша нѣ́цыи от­ послѣ́д­ст­ву­ю­щихъ, да назна́менаютъ себѣ́ пу́ть, и не мого́ша обрѣсти́.
Егда́ же позна́ Иеремі́а, укори́въ и́хъ, рече́: я́ко невѣ́домо бу́детъ мѣ́сто, до́ндеже собере́тъ Бо́гъ собра́нiе люді́й и ми́лостивъ бу́детъ:
и тогда́ Госпо́дь пока́жетъ сiя́, и яви́т­ся сла́ва Госпо́дня и о́блакъ, я́коже и при­­ Моисе́и явля́шеся, я́коже и Соломо́нъ моли́, да мѣ́сто освяти́т­ся вельми́.
Явля́шеся же, и я́ко прему́дрость имѣ́я воз­несе́ же́ртву обновле́нiя и соверше́нiя це́ркве.
Я́коже и Моисе́й моля́шеся ко Го́споду, и сни́де о́гнь съ небесе́ и пояде́ же́ртвы: та́кожде и Соломо́нъ моли́ся, и сни́де о́гнь съ небесе́ и пожже́ всесожже́нiя.
И рече́ Моисе́й: поне́же не снѣде́но бы́сть су́щее за грѣ́хъ, попали́ся.
Та́кожде и Соломо́нъ о́смь дні́й пра́зднова.
Повѣ́дашася же и въ написа́нiихъ и въ памятописа́нiихъ бы́в­шихъ при­­ Неемі́и та́яжде: и ка́ко стро́ящь книгополо́жницу собра́ кни́ги, я́же о царе́хъ и о проро́цѣхъ и о дави́дѣ, и еписто́лiи царе́й о при­­ноше́нiихъ.
Та́кожде и Иу́да, па́дшая бра́нiю бы́в­шею на́мъ, собра́ вся́, и су́ть при­­ на́съ.
Си́хъ у́бо а́ще тре́буете, при­­нося́щихъ ва́мъ посли́те.
Хотя́ще у́бо пра́здновати очище́нiе, писа́хомъ ва́мъ: бла́го у́бо сотворите́ пра́здну­ю­ще дни́.
Бо́гъ же спасы́й вся́ лю́ди своя́ и воз­да́вый наслѣ́дiе всѣ́мъ и ца́р­ст­вiе, и свяще́н­ство и освяще́нiе,
я́коже обѣща́ въ зако́нѣ: упова́емъ бо на Бо́га, я́ко ско́ро на́съ поми́луетъ и собере́тъ от­ поднебе́сныя въ мѣ́сто свято́­е:
изъя́тъ бо на́съ от­ вели́кихъ бѣ́дъ и мѣ́сто очи́сти.
Дѣла́ же Иу́ды маккаве́а и бра́тiй его́, и це́ркве вели́кiя очище́нiе, и обновле́нiе же́ртвен­ника:
еще́ же и о бра́нехъ на Антiо́ха епифа́на и сы́на его́ Евпа́тора:
и о явле́нiихъ съ небесе́ бы́в­шихъ благому́же­с­т­вовав­шымъ Иуде́й­ст­ва ра́ди любо­че́стно, я́ко всю́ страну́ ма́ли су́ще опустоша́ху, и ва́рваровъ мно́же­с­т­во прогоня́ху,
и пресла́вную во все́й вселе́н­нѣй це́рковь воз­созда́ша, и гра́дъ изба́виша, и хотя́щыя разори́тися зако́ны исправля́ху, Го́споду со вся́кою кро́тостiю ми́лостиву быва́ющу и́мъ:
я́же от­ Иасо́на кирине́а извѣще́на пятiю́ кни́гами, поку́симся еди́нымъ сочине́нiемъ сократи́ти.
Созерца́юще бо мно́гое число́ [веще́й] и су́щее неудо́б­ст­во хотя́щымъ при­­ступи́ти къ по́вѣсти исто́рiи мно́же­ст­ва ра́ди веще­ст­ва́,
попеко́хомся, дабы́ хотя́щiи чита́ти име́ли души́ утѣше́нiе, любо­му́др­ст­ву­ю­щiи же удо́бѣе прiима́ли на па́мять, вси́ же чту́щiи по́льзу.
И на́мъ у́бо прiя́в­шымъ тру́дъ сокраще́нiя неудо́бно, по́та же и бдѣ́нiя дѣ́ло [твори́мъ]:
я́коже уготовля́ющему пи́ръ и и́щущему и́ныхъ по́льзы не легко́ у́бо, оба́че за благодаре́нiе мно́гихъ сла́дцѣ тру́дъ потерпи́мъ.
Испы́тность у́бо о кі́ихждо списа́телю попусти́в­ше, послѣ́довати при­­мѣ́ру сокраще́нiя потщи́мся.
Я́коже бо но́выя хра́мины архите́ктону о все́мъ зда́нiи пещи́ся подоба́етъ, и живописа́ти начина́ющему при­­ли́чныхъ ко украше́нiю иска́ти, та́ко мню́ и о на́съ.
Е́же у́бо глубоча́е испы́товати и о всѣ́хъ твори́ти сло́во и любо­пы́т­ст­вовати о ко́­емждо подро́бну, по́вѣсти сочини́телю досто́итъ.
Сокраще́нiю же рече́нiй послѣ́довати и то́нкаго испыта́нiя веще́й бѣ́гати, сокраще́нiе творя́щему попуща́ти до́лжно.
Отсю́ду у́бо начни́мъ по́вѣсть предрече́н­нымъ толи́ко при­­совокупи́в­ше: неразу́мно бо предисло́вiе исто́рiи умножа́ти, са́мую исто́рiю сокраща́ти.
Егда́ у́бо святы́й гра́дъ обита́емь бѣ́ во вся́цѣмъ ми́рѣ, и зако́ны еще́ изря́дно храня́хуся, оні́и архiере́а благо­че́стiя ра́ди и ненавидѣ́нiя лука́в­ст­ва,
случа́­шеся и сами́мъ царе́мъ почита́ти мѣ́сто и це́рковь вели́кими да́ры прославля́ти,
я́ко и селе́вкъ Асі́йскiй ца́рь подая́ше от­ сво­и́хъ дохо́довъ вся́, я́же ко служе́ниемъ же́ртвъ надлежа́щая иждиве́нiя.
Си́монъ же нѣ́кiй от­ колѣ́на Венiами́ня настоя́тель це́ркви поста́влен­ный, пря́шеся со архiере́емъ о нача́ль­ствѣ е́же во гра́дѣ.
Но егда́ премощи́ оні́и не можа́­ше, прiи́де ко аполло́нiю Ѳрасе́еву, и́же во о́но вре́мя бя́ше во­ево́да килисирі́и и Финикі́и,
и воз­вѣсти́ ему́, я́ко бога́т­ст­вы неисче́тными напо́лнено е́сть во Иерусали́мѣ сокро́вищное храни́лище, я́ко мно́же­ст­ву сокро́вищъ безчи́слену бы́ти, и я́ко не надлежа́тъ сiя́ къ винѣ́ же́ртвъ, бы́ти же мо́щно, да подъ вла́сть царе́ву подпаду́тъ вся́ сiя́.
Егда́ же прiи́де ко царю́ аполло́нiй, о воз­вѣще́н­ныхъ ему́ бога́т­ст­вахъ изъяви́: о́нъ же избра́въ Илiодо́ра, и́же бѣ́ надъ дѣла́ми его́, посла́ заповѣ́давъ, да предрече́н­ная бога́т­ст­ва при­­несе́тъ.
Ско́ро же Илiодо́ръ творя́ше ше́­ст­вiе, подъ ви́домъ у́бо а́кибы гра́ды килисири́йскiя и Финики́йскiя проходя́, са́мою же ве́щiю царе́во повелѣ́нiе испо́лнити хотя́щь.
Прише́дъ же во Иерусали́мъ и любо­му́дрен­но от­ архiере́а гра́дскаго прiя́тъ, повѣ́да о бы́в­шемъ изъявле́нiи, и чесо́ ра́ди прiи́де, сказа́: вопроша́­ше же, а́ще и́стин­но сiя́ та́ко су́ть.
Тогда́ архiере́й показа́ положе́на бы́ти сiя́ вдо́въ и сиро́тъ,
нѣ́кая же бы́ти и ирка́на сы́на тові́ина му́жа зѣло́ че́стна, а не я́коже бѣ́ оболга́яй нечести́вый Си́монъ, всего́ же сребра́ тала́нтъ четы́реста, а зла́та двѣ́стѣ:
оби́дѣти же ввѣ́рив­шихъ мѣ́ста святы́ни, и че́стности и безопа́с­ст­ву честны́я по всему́ мíру це́ркве, весьма́ не воз­мо́жно е́сть.
Илiодо́ръ же, ца́рскихъ ра́ди повелѣ́нiй, и́хже имя́ше, глаго́лаше, я́ко вся́чески подоба́етъ взя́ти сiя́ въ ца́рское сокро́вище.
Опредѣли́въ же де́нь, вхожда́­ше, при­­смотре́нiе о си́хъ хотя́ сотвори́ти: бѣ́ же не ма́ло по всему́ гра́ду смяте́нiе.
Свяще́н­ницы же предъ олтаре́мъ въ свяще́н­ническихъ ри́захъ пове́ргше себе́, при­­зыва́ху съ небесе́ да́в­шаго зако́нъ о положе́н­ныхъ, дабы́ положи́в­шымъ сiя́ цѣ́ло сохрани́лъ.
Бѣ́ же зря́щему лице́ архiере́ево узвля́тися мы́слiю: зра́къ бо и ви́дъ измѣне́нъ явля́ше душе́вную тугу́.
Облiя́ бо му́жа боя́знь нѣ́кая и стра́хъ тѣле́сный, и́миже явле́н­на бы́сть зря́щымъ се́рдца настоя́щая болѣ́знь.
Ині́и же ку́пно изъ домо́въ истека́ху на всенаро́дную моли́тву, зане́ хотя́ше прiити́ мѣ́сто въ поруга́нiе.
Жены́ же препоя́сав­шяся по пе́рсемъ власяни́цами на путе́хъ умножа́хуся: заключе́ныя же дѣви́цы еди́ны у́бо при­­бѣга́ху ко врато́мъ, ины́я же на стѣ́ны, нѣ́кiя же око́нцами при­­ница́ху.
Вси́ же воз­дѣва́юще ру́цѣ на не́бо моля́хуся.
Умили́тель­но же бѣ́ мно́же­ст­ва смѣше́ное паде́нiе и зѣло́ бѣ́д­ст­ву­ю­щаго архiере́а ча́янiе.
И сі́и у́бо при­­зыва́ху Вседержи́теля Бо́га, да ввѣ́рен­ная ввѣ́рив­шымъ цѣ́ла сохрани́тъ со вся́кимъ безопа́с­ст­вомъ.
Илiодо́ръ же е́же умы́сли, соверша́­ше: та́може ему́ со копiено́сцы въ газофила́кiю уже́ при­­ше́дшу,
[Вседержи́тель] отце́въ Госпо́дь и вся́кiя вла́сти облада́тель явле́нiе ве́лiе сотвори́, я́ко всѣ́мъ дерзну́в­шымъ совни́ти ужасну́в­шымся Бо́жiя си́лы, во ослабле́нiе и во у́жасъ премѣни́тися.
Яви́ся бо и́мъ нѣ́кiй ко́нь стра́шна имѣ́я вса́дника и предо́брымъ покро́вомъ укра́­шенъ, напа́дъ же со устремле́нiемъ вонзе́ во Илiодо́ра пре́дняя копы́та: сѣдя́й же на не́мъ явля́шеся зла́то ору́жiе имѣ́я.
ині́и же два́ яви́стася ему́ ю́ноши си́лою благолѣ́пни, предо́бри сла́вою, укра́­шени же одѣя́нiемъ: и́же и обсту́пльша его́ от­ обо­и́хъ стра́нъ, бiя́ста его́ непреста́н­но, мно́ги налага́юща ему́ ра́ны.
Внеза́пу же [Илiодо́ра] па́дша на зе́млю и мно́гою тьмо́ю объя́та восхи́тив­ше и на носи́ло положи́в­ше,
того́, и́же неда́вно со мно́гимъ риста́нiемъ и со вся́кимъ дориноше́нiемъ {копiеноше́нiемъ} въ предрече́н­ную вни́де газофила́кiю, изноша́ху безпомо́щна себѣ́ су́ща, я́вно Бо́жiю си́лу позна́в­ше.
И то́й у́бо Боже­с­т­вен­нымъ дѣ́й­ст­вомъ безгла́сенъ и вся́каго упова́нiя и спасе́нiя лише́нъ пове́рженъ бя́ше.
Сі́и же Го́спода благословля́ху просла́вльшаго свое́ мѣ́сто: и ма́лымъ пре́жде стра́ха и смяте́нiя по́лная це́рковь, Вседержи́телю я́вльшуся Го́споду, ра́дости и весе́лiя испо́лнися.
Ско́ро же нѣ́цыи от­ друго́въ Илiодо́ровыхъ моля́ху оні́ю при­­зва́ти вы́шняго, да живо́тъ да́руетъ ему́ весьма́ въ послѣ́днемъ издыха́нiи лежа́щему.
Помы́сливъ же архiере́й, да не когда́ ца́рь мнѣ́нiе воз­ъимѣ́етъ, я́ко злодѣ́й­ст­во нѣ́кое на Илiодо́ра Иуде́е сотвори́ша, при­­несе́ же́ртву о спасе́нiи му́жа.
Егда́ же архiере́й моля́шеся, ті́ижде ю́ноши па́ки яви́стася Илiодо́ру тѣ́мижде одѣя́ньми облече́на и ста́в­ша рѣ́ста: мно́гая оні́и архiере́ю благодаре́нiя воз­да́ждь, его́ бо ра́ди Госпо́дь тебѣ́ живо́тъ дарова́:
ты́ же от­ него́ бiе́нъ воз­вѣсти́ всѣ́мъ вели́чiе Бо́жiе и держа́ву. И сiя́ ре́кша неви́дими бы́ста.
Илiодо́ръ же же́ртву при­­не́съ Го́сподеви, и обѣ́ты превели́кiя обѣща́въ живо́тъ дарова́в­шему, и оні́и воз­благодари́въ, воз­врати́ся ко царю́ съ во́ины,
свидѣ́тель­ствоваше же всѣ́мъ, я́же ви́дѣ очи́ма дѣла́ превели́каго Бо́га.
Егда́ же ца́рь вопроша́­ше Илiодо́ра, кто́ бы́лъ бы ключи́мь еще́ еди́ною во Иерусали́мъ по́сланъ бы́ти, от­вѣща́:
а́ще ко́­его и́маши врага́, или́ ца́р­ст­ву тво­ему́ навѣ́тника, посли́ его́ она́мо, и я́звена его́ прiи́меши, а́ще и спасе́т­ся: зане́ въ мѣ́стѣ то́мъ и́стин­но е́сть Бо́жiя нѣ́кая си́ла:
то́й бо обита́нiе на небеси́ имѣ́яй надзира́тель е́сть и помо́щникъ мѣ́сту тому́, и гряду́щихъ на озлобле́нiе поража́етъ и погубля́етъ.
И сiя́ у́бо я́же о Илiодо́рѣ и о хране́нiи газофила́кiи си́це имѣ́ют­ся.
Предрече́н­ный же Си́монъ, и́же о сре́бреницѣхъ и оте́че­ст­вѣ доноси́тель сотвори́ся, злосло́вяше оні́ю, а́кибы то́й Илiодо́ра и поощря́лъ къ си́мъ и зло́бъ содѣ́тель бы́лъ.
И благодѣ́теля гра́ду и защи́тника сво­и́хъ люді́й и ревни́теля зако́новъ [Бо́жiихъ] дерза́­ше нарица́ти навѣ́тникомъ веще́й.
Враждѣ́ же въ толи́ко про­исходя́щей, я́ко чрезъ нѣ́ко­его от­ друго́въ Си́моновыхъ и уби́й­ст­ва соверша́хуся,
созерца́я оні́а лю́тость прѣ́нiя, и аполло́нiа неи́стов­ст­вовати, я́ко килисирі́и и Финикі́и во­ево́ду, умножа́юща зло́бу Си́монову, ко царю́ отъи́де,
не быва́яй гра́жданъ клеветни́къ, но по́льзу во о́бще­ст­вѣ и на еди́нѣ всему́ мно́же­ст­ву промышля́я:
ви́дяше бо, я́ко безъ царе́ва про́мысла не мо́щно получи́ти ми́ра ктому́ веще́мъ, и я́ко Си́монъ не от­ста́витъ бу́й­ст­ва.
Оста́вльшу же житiе́ селе́вку и прiе́мшу ца́р­ст­во Антiо́ху, и́же нарица́­шеся епифа́нъ, жела́­ше Иасо́нъ бра́тъ оні́инъ архiере́й­ст­ва,
вни́де ко царю́, обѣщава́я ему́ сребра́ тала́нтъ три́ста шестьдеся́тъ и от­ при­­хо́довъ нѣ́кiихъ ины́хъ тала́нтъ о́смьдесятъ.
Къ си́мъ же обѣщава́­ше и ины́хъ написа́ти сто́ пятьдеся́тъ, а́ще пода́ст­ся вла́стiю его́ учи́лище ю́ныхъ ему́ поста́вити и су́щихъ во Иерусали́мѣ Антiохі́анами писа́ти.
Со­изво́лив­шу же царю́, и нача́ль­ство одержа́въ, а́бiе на язы́ческiй обы́чай единоплеме́н­ныя своя́ преводи́ти нача́.
И уста́влен­ная Иуде́омъ человѣколю́бiя ца́рская чрезъ Иоа́н­на отца́ Евполе́ма, и́же бя́ше посло́мъ о дру́жбѣ и споборе́нiи къ ри́мляномъ, от­ри́ну: и зако́н­ныя у́бо гражда́нскiя разоря́я уста́вы, беззако́н­ныя обы́чаи нововвожда́­ше.
Тща́тель­нѣ бо подъ са́мымъ краегра́дiемъ учи́лище поста́ви, и изря́днѣйшихъ ю́ношъ покори́въ, подъ пета́съ ввожда́­ше.
И си́це бѣ́ усе́рдiе нѣ́кое ко е́ллин­ству и успѣ́хъ язы́ческаго жи́тель­ства, ра́ди безмѣ́рнаго, нечести́ваго, а не архiере́а Иасо́на, беззако́нiя.
Я́ко не ктому́ о слу́жбахъ олта́рныхъ усе́рдни бя́ху жерцы́, но хра́мъ у́бо презира́юще и о же́ртвахъ нерадя́ще, тща́хуся при­­ча́стницы бы́ти пале́стрѣ беззако́н­наго преда́нiя, по про­иззыва́нiи игра́лищнаго кру́га.
И оте́ческiя у́бо че́сти ни во что́же вмѣня́ху, е́ллинскiя же сла́вы предо́бры бы́ти мня́ху:
и́хже ра́ди объя́тъ я́ лю́тое обстоя́нiе, и о и́хже ревнова́ху наставле́нiихъ, и весьма́ и́мъ хотя́ху уподо́битися си́хъ враго́въ и мучи́телей имѣ́яху.
Нече́­ст­вовати бо въ Боже­с­т­вен­ныхъ зако́нѣхъ неудо́бь: но сiя́ послѣ́ду­ю­щее вре́мя извѣсти́тъ.
Бы́в­шу же пятолѣ́тному три́знищу въ ти́рѣ и царю́ су́щу та́мо,
посла́ Иасо́нъ сту́дныхъ смотри́телей изъ Иерусали́ма Антiохі́аны су́щыя, несу́щыя сребра́ дидра́хмъ три́ста въ же́ртву Ираклі́еву, о и́хже и моля́ху при­­не́сшiи, да не употребля́ютъ въ же́ртву, я́ко не досто́итъ, но во ины́я росхо́ды и́хъ от­ложи́ти.
Посла́ у́бо сiя́ ра́ди посла́в­шаго въ же́ртву Ираклі́еву, ра́ди же при­­не́сшихъ на стро­е́нiе кораблеце́й тривесе́льныхъ.
По́слану же бы́в­шу во Еги́петъ аполло́нiю сы́ну менесте́ову ко Птоломе́ю филоме́теру царю́, торже­ст­ва́ ра́ди воспрiя́тiя престо́ла, воз­мнѣ́въ Антiо́хъ чу́жда его́ бы́ти сво­и́хъ веще́й, о сво­е́мъ безопа́с­ст­вѣ печа́­шеся: того́ ра́ди во Иоппі́ю при­­ше́дъ, дости́же во Иерусали́мъ.
Великолѣ́пно же от­ Иасо́на и гра́да прiя́тъ, со свѣщьми́ свѣ́тлыми и хвала́ми вни́де: та́же си́це въ Финикі́ю съ во́ин­ствомъ по́йде.
По трелѣ́тнѣмъ же вре́мени посла́ Иасо́нъ менела́а бра́та предрече́н­наго Си́мона несу́ща царю́ сре́бреники и о ве́щехъ ну́жныхъ представле́нiе соверши́ти иму́щаго.
О́нъ же предста́въ царю́ и воз­вели́чивъ его́ въ лице́ вла́сти ра́ди, на себе́ восто́рже архiере́й­ст­во, положи́въ свы́ше Иасо́на тала́нтъ сребра́ три́ста.
Прiе́мь же от­ царя́ повелѣ́нiя прiи́де, ничто́же у́бо нося́ досто́йно архiере́й­ст­ва, я́рость же же́стокаго мучи́теля и звѣ́ря лю́таго гнѣ́въ имѣ́я.
И Иасо́нъ у́бо, и́же сво­его́ бра́та ко́знiю улови́, са́мъ ко́знiю уловле́нъ от­ ина́го, бѣгле́цъ во Амани́тскую страну́ изгна́нъ бы́сть.
Менела́й же нача́ль­ство у́бо одержа́, о сре́бреницѣхъ же царе́ви обѣща́н­ныхъ ничто́же радя́ше:
творя́щу же истяза́нiе состра́ту краегра́дiя епа́рху, къ сему́ бо надлежа́ще да́ней дѣ́ло, тоя́ ра́ди вины́ о́ба ко царю́ при́звани.
И менела́й у́бо оста́ви архiере́й­ст­ва прее́мника лисима́ха бра́та сво­его́, состра́тъ же крати́та, и́же бѣ́ надъ ки́пряны.
И егда́ сiя́ дѣ́яхуся, случи́ся та́рсяномъ и мало́томъ крамолу́ воз­дви́гнути, сего́ ра́ди, я́ко Антiохи́дѣ нало́жницѣ царе́вѣ въ да́ръ от­да́ни бы́ша.
Ско́ро у́бо ца́рь прiи́де укроти́ти ве́щы, оста́вя намѣ́ст­ника Андрони́ка еди́наго от­ князе́й сво­и́хъ.
Возмнѣ́въ же менела́й воспрiя́ти себѣ́ вре́мя благополу́чно, златы́я нѣ́кiя сосу́ды от­ це́ркве укра́дъ дарова́ Андрони́ку и и́на продаде́ въ ти́ръ и во окре́стныя гра́ды.
Я́же я́вно позна́въ оні́а, облича́­ше его́, от­ше́дъ въ мѣ́сто безопа́сное, въ дафні́ю бли́зъ Антiохі́и лежа́щую.
Отту́ду менела́й взе́мъ на еди́нѣ Андрони́ка, моля́ше да убiе́тъ оні́ю. О́нъ же при­­ше́дъ ко оні́и, и увѣща́въ ле́стiю, и десни́цу съ кля́твою да́въ, а́ще и въ подозрѣ́нiи бѣ́, усовѣ́това изъ безопа́снаго мѣ́ста изы́ти, его́же и а́бiе заключи́въ уби́, не устыдѣ́вся пра́вды.
Сея́ же ра́ди вины́ не то́кмо Иуде́е, но мно́зи и от­ ины́хъ язы́ковъ негодова́ху и скорбя́ху о непра́веднѣмъ му́жа убі́й­ст­вѣ.
Возврати́в­шуся же царю́ от­ киликі́йскихъ мѣ́стъ, су́щiи во гра́дѣ Иуде́е при­­ступи́ша прося́ще [суда́] ку́пно съ ненави́дящими беззако́нiя е́ллинами о безви́н­нѣмъ убі́й­ст­вѣ оні́инѣ.
Оскорби́вся у́бо душе́ю Антiо́хъ [оні́и ра́ди] и преклони́въ на ми́лость, и сле́зы излiя́въ о цѣлому́дрiи сконча́в­шагося и о мно́зѣмъ благонра́вiи
и разъяри́вся душе́ю, а́бiе со Андрони́ка порфи́ру совле́къ и оде́жды ободра́въ, по всему́ гра́ду повелѣ́въ обводи́ти, на то́мже мѣ́стѣ, идѣ́же оні́ю нечести́во уби́, та́мо убі́йцу погуби́, Го́споду досто́йную ему́ ка́знь воз­даю́щу.
Егда́ же мно́га священ­нограби́тель­ства во гра́дѣ содѣ́лана бы́ша от­ лисима́ха со менела́евымъ совѣ́томъ, и изы́де вѣ́сть внѣ́, собра́ся мно́же­с­т­во на лисима́ха, мно́гимъ уже́ златы́мъ сосу́домъ изнесе́нымъ бы́в­шымъ.
Наро́домъ же востаю́щымъ и гнѣ́ва испо́лнен­нымъ, вооружи́въ лисима́хъ три́ ты́сящы, нача́ беззако́н­ными рука́ми оби́дѣти, предводи́тель­ству­ю­щу нѣ́ко­ему мучи́телю престарѣ́в­шуся во́зрастомъ, па́че же безу́мiемъ.
Уразумѣ́в­ше же и уси́лiе лисима́хово, ині́и ка́менiе, ині́и дреко́лiя то́лстая восхи́тиша, нѣ́цыи же бли́зъ лежа́щiй пра́хъ взе́мше, на су́щихъ о́крестъ лисима́ха мета́ша.
Сея́ ра́ди вины́ мно́гихъ у́бо от­ ни́хъ уязви́ша, нѣ́кiихъ же и низложи́ша, всѣ́хъ же въ бѣ́гъ обрати́ша: самаго́ же священ­нограби́теля при­­ сокро́вищнѣмъ храни́лищи уби́ша.
О си́хъ же су́дъ на менела́а настоя́ше.
Егда́ же прiи́де ца́рь въ ти́ръ, къ нему́ суде́бное дѣ́ло при­­несо́ша по́слан­нiи три́ му́жа от­ старѣ́йшинъ.
И уже́ премога́емь менела́й обѣща́ Птоломе́ю сы́ну дориме́нову мно́ги сре́бреники да́ти на утоле́нiе царя́.
Поя́тъ у́бо осо́бь Птоломе́й въ нѣ́кiй при­­тво́ръ а́ки прохлажда́ющася царя́, преврати́,
и всея́ у́бо зло́бы вино́внаго менела́а свободи́ от­ вины́, а бѣ́дныхъ, и́же а́ще бы и предъ ски́ѳы глаго́лали, от­пуще́ни бы́ли бы́ша неосужде́ни, си́хъ на сме́рть осуди́.
Ско́ро у́бо непра́ведну ка́знь претерпѣ́ша и́же о гра́дѣ и лю́дехъ и о свяще́н­ныхъ сосу́дѣхъ доноси́в­шiи.
Сея́ ра́ди вины́ и ти́ряне, воз­негодова́в­ше о беззако́нiи, на погребе́нiе и́хъ ще́дро препода́ша.
Менела́й же ра́ди лихо­и́м­ст­ва облада́ющихъ пребыва́­ше во вла́сти, воз­раста́ющь зло́бою, вели́кiй гра́жданомъ навѣ́тникъ сотвори́вся.
Въ сiе́ же вре́мя вторы́й похо́дъ угото́ва Антiо́хъ во Еги́петъ.
Случи́ся же по всему́ гра́ду, едва́ не чрезъ четы́редесять дні́й явля́тися на воз­ду́сѣ риста́ющихъ ко́н­никовъ златы́я оде́жды иму́щихъ и ко́пiями по полко́мъ вооруже́н­ныхъ,
и собра́нiя ко́ней чи́н­но устро́­ен­ныхъ, исхожде́нiя твори́мая и сраже́нiя от­ обо­и́хъ стра́нъ, и щито́въ движе́нiя и су́лицъ мно́же­с­т­во, и мече́й исторже́нiя и стрѣ́лъ мета́нiя, и златы́хъ оде́ждъ блиста́нiя и вся́кiя брони́.
Тѣ́мже вси́ моля́хуся, да явле́нiе во бла́го бу́детъ.
Бы́в­ши же вѣ́сти лжи́вѣй, а́кибы Антiо́хъ от­ житiя́ от­ше́лъ, взе́мъ Иасо́нъ не ме́ньши ты́сящи муже́й, внеза́пу на гра́дъ сотвори́ нападе́нiе гра́жданомъ же на стѣ́ну восте́кшымъ, и наконе́цъ уже́ взе́млему су́щу гра́ду, менела́й во краегра́дiе убѣже́.
Иасо́нъ же творя́ше закла́нiя гра́жданъ сво­и́хъ неща́дно, не помышля́я, я́ко благовре́мен­ство, е́же на у́жики, злополу́чiе е́сть преве́лiе: мня́ надъ врага́ми, а не надъ единоязы́чными побѣди́тель­ная прiя́ти,
нача́ль­ства у́бо не одержа́, кончи́ну же навѣ́та сту́дъ прiе́мь, бѣгле́цъ па́ки во Амани́тиду отъи́де.
Коне́цъ у́бо зла́го житiя́ получи́, заключе́нъ у Аре́ты Ара́вскаго мучи́теля, бѣ́гая от­ гра́да во гра́дъ, гони́мь от­ всѣ́хъ и ненави́димь а́ки зако́новъ от­сту́пникъ, и огнуша́емь, я́ко оте́че­ст­ву и гра́жданомъ вра́гъ, во Еги́петъ изгна́нъ бы́сть.
И и́же мно́гихъ от­ оте́че­ст­ва изгна́вый, стра́н­ствуя поги́бе къ лакедемо́няномъ от­ше́дъ, а́ки сро́д­ст­ва ра́ди при­­бѣ́жище хотя́щь имѣ́ти.
И и́же мно́же­с­т­во непогребе́н­ныхъ изве́рже, [са́мъ] не опла́канъ бы́сть, и погребе́нiя никакова́ сподо́бися, ниже́ оте́ческому гро́бу при­­общи́ся.
Возвѣсти́в­шымъ же царю́ о бы́в­шихъ, усумнѣ́ся [ца́рь], да не от­сту́питъ Иуде́а: и того́ ра́ди при­­ше́дъ изъ Еги́пта разъяре́нъ душе́ю, взя́ гра́дъ ору́жiемъ
и повелѣ́ во́иномъ сѣщи́ неща́дно срѣта́ющихся и въ до́мы входя́щихъ закала́ти.
Бы́ша же убие́нiя ю́ношъ и ста́рцевъ, муже́й и же́нъ и ча́дъ истребле́нiя, дѣ́въ же и отроко́въ закла́нiя.
О́смьдесятъ же ты́сящъ во всѣ́хъ трiе́хъ дне́хъ избiе́ни: и четы́редесять у́бо ты́сящъ плѣне́ни, не ме́ньши же убiе́ныхъ про́дани бы́ша.
Не дово́ленъ же бы́въ и си́ми, дерзну́ вни́ти въ це́рковь всея́ земли́ святѣ́йшую, имѣ́яй менела́а предводи́теля, бы́в­ша зако́новъ и оте́че­ст­ва преда́теля.
И скве́рныма рука́ма взе́мля свяще́н­ныя сосу́ды и я́же от­ ины́хъ царе́й положе́н­ная на умноже́нiе и сла́ву мѣ́ста и че́сть, скве́рныма рука́ма при­­каса́яся подая́ше.
И воз­несе́ся мы́слiю Антiо́хъ, не помышля́я, я́ко грѣ́хъ ра́ди обита́ющихъ во гра́дѣ ма́ло прогнѣ́вася Влады́ка, того́ ра́ди бы́сть о мѣ́стѣ презрѣ́нiе:
а́ще же бы не случи́лося и́мъ мно́гими грѣхи́ бы́ти объя́тымъ, я́коже бѣ́ Илiодо́ръ по́слан­ный от­ селе́вка царя́ ко осмотре́нiю сокро́вищнаго храни́лища, се́й при­­ше́дъ внеза́пу бiе́нъ бы́въ от­врати́л­ся бы от­ де́рзости.
Но не ра́ди мѣ́ста язы́къ, но язы́ка ра́ди мѣ́сто Госпо́дь избра́.
Тѣ́мже у́бо и сiе́ мѣ́сто соприча́стно бы́сть людски́хъ зо́лъ случи́в­шихся, послѣди́ же благодѣя́ниемъ от­ Го́спода при­­общи́ся, и оста́вленое во гнѣ́вѣ Вседержи́теля, па́ки въ при­­мире́нiи вели́каго Влады́ки со вся́кою сла́вою испра́вися.
У́бо Антiо́хъ изъ це́ркве взе́мъ ты́сящу о́смь со́тъ тала́нтовъ, ско́ро во Антiохі́ю воз­врати́ся, ча́я от­ горды́ни зе́млю у́бо пла́ватель­ну, а мо́ре пѣшехо́дно положи́ти от­ воз­выше́нiя се́рдца.
Оста́ви же и при­­ста́вники ко озлобле́нiю люді́й, во Иерусали́мѣ у́бо Фили́ппа ро́домъ фриге́анина, нра́въ жесточа́йшiй иму́щаго не́же поста́вльшiй [его́],
въ гаризи́нѣ же Андрони́ка: и къ си́мъ менела́а, и́же злѣ́е ины́хъ озлобля́ше гра́жданъ,
ненави́стное же ко гра́жданомъ иуде́йскимъ имѣ́яй се́рдце, посла́ ненави́стнаго нача́льника аполло́нiа со два́десятiю двѣма́ ты́сящьми во́ин­ства, повелѣ́въ ему́ всѣ́хъ въ во́зрастѣ су́щихъ погуби́ти, жены́ же и ю́ношы продая́ти.
Се́й же при­­ше́дъ во Иерусали́мъ и а́ки ми́ръ себѣ́ при­­твори́въ, удержа́ся да́же до дне́ святы́я суббо́ты: и улучи́въ пра́здну­ю­щихъ Иуде́овъ, вооружи́тися сво­и́мъ повелѣ́,
и изше́дшихъ всѣ́хъ на позо́ръ закла́, и во гра́дъ со ору́жiи вскочи́въ, люді́й мно́гое мно́же­с­т­во погуби́.
Иу́да же маккаве́й, и́же деся́тый бы́въ, и от­ше́дъ въ пу́сто мѣ́сто, звѣри́нымъ о́бразомъ въ гора́хъ живя́ше съ су́щими съ ни́мъ, и травну́ю пи́щу яду́ще пребыва́ху, е́же бы не при­­части́ся оскверне́нiю.
Не по мно́зѣ же вре́мени посла́ ца́рь ста́рца [нѣ́ко­его] Аѳине́анина понужда́ти иуде́й, дабы́ от­ступи́ли от­ оте́ческихъ преда́нiй и по Боже­ст­вен­нымъ зако́номъ не жи́тель­ствовали,
оскверни́ти же и во Иерусали́мѣ хра́мъ и нарещи́ ді́а Олимпі́йскаго, и су́щiй въ гаризи́нѣ, я́коже обита́ющiи бя́ху на мѣ́стѣ о́нѣмъ, ді́а стран­нопрiи́мца.
Лю́то же и всему́ наро́ду бѣ́ и тя́жко нападе́нiе зло́бы,
и́бо це́рковь любо­дѣя́нiя и козлогласова́нiя бѣ́ полна́ от­ язы́къ живу́щихъ со блудни́цами и во свяще́н­ныхъ при­­тво́рѣхъ къ жена́мъ при­­ближа́ющихся и неподоба́ющая вну́трь внося́щихъ.
Олта́рь та́кожде по́лнъ бѣ́ воз­бране́н­ными от­ зако́новъ.
Бя́ше же не воз­мо́жно суббо́тъ храни́ти, ни пра́здниковъ оте́ческихъ содержа́ти, ниже́ весьма́ кому́ себе́ Иуде́аниномъ именова́ти.
Ведя́хужеся съ го́рькою нужде́ю на вся́къ ме́сяцъ въ де́нь рожде́нiя царе́ва къ же́ртвѣ: бы́в­шу же Дiони́сову пра́зднику, понужда́хуся Иуде́е ки́ссы {блю́щь траву́} иму́ще хвали́ти Дiони́са.
Повелѣ́нiе же изы́де въ бли́жнiя гра́ды е́ллинскiя, Птоломе́ю подусти́в­шу, да того́жде уставле́нiя проти́ву Иуде́евъ употребля́ютъ, и же́ртву при­­но́сятъ,
не изволя́ющихъ же прейти́ на е́ллинскiя уста́вы да убива́ютъ: бѣ́ у́бо ви́дѣти настоя́щую бѣ́дность.
Двѣ́ бо жены́ оклевета́ны бы́стѣ обрѣ́зав­шыя ча́да своя́: си́хъ при­­вѣ́сив­ше и́ма къ сосца́мъ младе́нцы и предъ наро́домъ обводи́в­ше и́хъ по гра́ду, со стѣны́ сверго́ша.
Ині́и же въ бли́жнiя сте́кшеся пеще́ры, та́йно де́нь суббо́тный пра́здновати, егда́ воз­вѣ́щено бы́сть Фили́ппу, сожже́ни бы́ша, зане́ ра́ди че́сти пра́здничнаго дне́ боя́хуся помога́ти себѣ́.
Молю́ у́бо чту́щихъ кни́гу сiю́ не устраша́тися напа́стей, мнѣ́ти же муче́нiя сiя́ не къ погубле́нiю, но къ наказа́нiю ро́да на́­шего бы́ти.
И́бо на мно́го вре́мя не попуска́ти злоче́­ст­ву­ю­щымъ, но а́бiе впа́дати и́мъ въ муче́нiя, вели́каго благодѣя́нiя е́сть зна́менiе.
Не бо́ я́коже на и́ныхъ язы́цѣхъ жде́тъ долготерпѣли́вый Влады́ка, до́ндеже дости́гшихъ ко исполне́нiю грѣхо́въ му́читъ, та́ко и на на́съ суди́ бы́ти:
да не до конца́ дости́гшымъ грѣхо́мъ на́шымъ, послѣди́ на́мъ от­мсти́тъ.
Сего́ ра́ди никогда́же от­ на́съ милосе́рдiе свое́ отъ­е́млетъ: наказу́яй же бѣ́д­ст­вами не оставля́етъ люді́й сво­и́хъ.
Но сiя́ ко увѣща́нiю на́мъ рече́на су́ть: ма́лыми же подоба́етъ вни́ти въ по́вѣсть.
Елеаза́ръ нѣ́кiй от­ пе́рвен­ству­ю­щихъ кни́жниковъ, му́жъ уже́ соста́рѣвся лѣ́тами и зра́комъ лица́ благолѣ́пенъ сы́й, от­ве́рстыми усты́ при­­нужда́емь бя́ше я́сти свина́я мяса́.
О́нъ же со сла́вою сме́рть па́че, не́жели ненави́стный живо́тъ предъизбра́въ, во́лею идя́ше на му́ку:
плю́нувъ же [на та́я], и́мже о́бразомъ подоба́­ше при­­ходи́ти хотя́щымъ терпѣ́ти муче́нiе, я́же не лѣ́ть бѣ́ я́сти ра́ди любле́нiя живота́.
Ко беззако́н­нѣй же при­­ста́влен­нiи же́ртвѣ, дре́вняго ра́ди къ му́жу зна́нiя, взе́мше его́ на еди́нѣ моля́ху, да при­­несе́ная мяса́, я́же я́сти ему́ лѣ́ть бя́ше, его́ ра́ди угото́вана, при­­твори́тъ себе́ а́ки яду́ща повелѣ́н­ная от­ царя́ же́ртвен­ная мяса́:
да сiе́ содѣ́лавъ изба́вит­ся от­ сме́рти и дре́внiя ра́ди къ ни́мъ дру́жбы полу́читъ человѣколю́бiе.
О́нъ же мы́сль бла́гу воспрiе́мь и досто́йну во́зраста и ста́рости преиму́ще­ст­ва, и при­­стяжа́ныя лѣ́потныя сѣди́ны и издѣ́тска предо́браго воспита́нiя, па́че же свята́го и богода́н­наго зако́на, послѣ́довно от­вѣща́, ско́ро глаго́ля: изволя́ю по́сланъ бы́ти во а́дъ,
не бо́ во́зрасту на́­шему досто́йно е́сть лицемѣ́рити, да мно́зи от­ ю́ныхъ непщу́юще Елеаза́ра девятидесятилѣ́тна прейти́ къ жи́тель­ству иноплеме́н­ныхъ,
и они́ мо­его́ ра́ди лицемѣ́рiя и маловре́мен­наго живота́ прельстя́т­ся мене́ ра́ди, и не́нависть и поро́къ ста́рости мо­е́й сотворю́:
а́ще бо ны́нѣшнiя му́ки человѣ́ческiя и изба́влюся, но руки́ всемогу́щаго ни жи́въ, ни уме́рый избѣгу́:
тѣ́мже му́же­с­т­вен­нѣ ны́нѣ разлучи́вся живота́, ста́рости у́бо досто́инъ явлю́ся,
ю́нымъ же о́бразъ до́блiй оста́влю, е́же усе́рдно и до́бль­ствен­но за честны́я и святы́я зако́ны умира́ти. И сiя́ ре́къ, со тща́нiемъ на му́ку по́йде.
Веду́щiи же его́, бы́в­шую ма́ло пре́жде благопрiя́тность къ нему́ въ свирѣ́пость премѣни́ша предрече́н­ныхъ ра́ди слове́съ, я́же сі́и мня́ху безу́м­ст­во бы́ти.
Хотя́ же ра́нами сконча́тися, воз­стена́въ рече́: Го́сподеви святы́й ра́зумъ иму́щему я́вно е́сть, я́ко от­ сме́рти могу́щь изба́витися, же́стокiя терплю́ на тѣ́лѣ болѣ́зни уязвля́емь, на души́ же сла́дцѣ стра́ха ра́ди его́ сiя́ стра́жду.
И се́й у́бо си́мъ о́бразомъ живо́тъ сконча́, не то́кмо ю́ношамъ, но и премно́гимъ язы́ка свою́ сме́рть во о́бразъ до́блести и въ па́мять добродѣ́тели оста́вивъ.
Случи́ся же и седми́мъ бра́тiямъ вку́пѣ съ ма́терiю я́тымъ, понужда́емымъ бы́ти от­ царя́ я́сти проти́ву пра́вилъ мяса́ свина́я, бичми́ и жи́лами волу́ями му́чимымъ.
Еди́нъ же от­ ни́хъ, и́же бѣ́ пе́рвый, та́ко рече́: что́ хо́щеши вопроша́ти и научи́тися от­ на́съ? гото́ви бо есмы́ умре́ти, не́жели преступи́ти оте́ческiя зако́ны.
Разгнѣ́вався же ца́рь повелѣ́ сковрады́ и коно́бы разжещи́.
И́мже ско́ро разжже́н­нымъ бы́в­шымъ, повелѣ́ су́щему от­ ни́хъ предводи́телю сло́ва от­рѣ́зати язы́къ, и со всего́ ко́жу содра́в­ше, краи́ удо́въ тѣле́сныхъ от­сѣщи́, про́чiимъ бра́тiямъ и ма́тери смотря́щымъ.
И егда́ уже́ неключи́мь сотворе́нъ бы́сть всѣ́ми [удесы́], повелѣ́ огню́ преда́ти еще́ ды́шуща и пещи́ на сковрадѣ́: па́ру же умножа́ющуся от­ сковрады́, [про́чiи ку́пно] съ ма́терiю дру́гъ дру́га поощря́ху умре́ти му́же­с­т­вен­но, глаго́люще си́це:
Госпо́дь Бо́гъ зри́тъ и о и́стинѣ на́­шей утѣша́ет­ся, я́коже предъ лице́мъ свидѣ́тель­ству­ю­щею пѣ́снiю изъяви́ Моисе́й глаго́ля: и о рабѣ́хъ сво­и́хъ утѣ́шит­ся.
Уме́ршу же пе́рвому си́мъ о́бразомъ, втора́го изводя́ху на поруга́нiе: и ко́жу со главы́ его́ со власы́ содра́в­ше, и вопроша́ху: бу́деши ли я́сти пре́жде не́же уму́чено бу́детъ все́ тѣ́ло по у́дамъ.
О́нъ же от­вѣща́въ оте́ческимъ гла́сомъ, рече́: ни́. Тѣ́мже и се́й по ря́ду прiя́тъ муче́нiе, я́коже и пе́рвый.
Въ послѣ́днемъ же издыха́нiи бы́въ, рече́: ты́ у́бо, окая́н­нѣйшiй, от­ настоя́щаго живота́ на́съ погубля́еши, Ца́рь же мíра уме́ршихъ на́съ сво­и́хъ ра́ди зако́новъ воскреси́тъ на́съ въ воскресе́нiе живота́ вѣ́чнаго.
По се́мъ же тре́тiй поруга́емь бѣ́, и язы́ка испроше́нъ, а́бiе издаде́ и ру́цѣ де́рзостнѣ простре́ и му́же­с­т­вен­нѣ рече́:
от­ небесе́ сiя́ при­­тяжа́хъ, и его́ ра́ди зако́новъ презира́ю сiя́, и от­ него́ сiя́ па́ки упова́ю воспрiя́ти.
Я́ко и са́мъ ца́рь и су́щiи съ ни́мъ удивля́хуся ю́наго великоду́шiю, я́ко ни во что́же полага́­ше му́ки.
И сему́ сконча́в­шуся, и четве́ртаго та́кожде му́чаху мучи́теле.
И егда́ уже́ бы́сть къ сме́рти та́ко рече́: лу́чше убива́емымъ от­ человѣ́къ упова́нiя ча́яти от­ Бо́га, па́ки иму́щымъ воскреше́нымъ бы́ти от­ него́, тебѣ́ же воскресе́нiе въ живо́тъ не бу́детъ.
По се́мъ же пя́таго при­­ве́дше му́чиша. И о́нъ воз­зрѣ́въ на́нь, рече́:
вла́сть въ человѣ́цѣхъ имѣ́я тлѣ́ненъ сы́й, е́же хо́щеши, твори́ши: не мни́ же ро́ду на́­шему от­ Бо́га оста́влену бы́ти:
ты́ же потерпи́ и зри́ ве́лiю держа́ву его́, ка́ко тебе́ и сѣ́мя твое́ уму́читъ.
По се́мъ при­­ведо́ша шеста́го. И то́й умре́ти начина́ющь рече́: не прельща́йся су́етно, мы́ бо себе́ ра́ди сiя́ стра́ждемъ согрѣша́юще къ Бо́гу на́­шему, сего́ ра́ди досто́йная удивле́нiя бы́ша:
ты́ же да не воз­мни́ши непови́ненъ бы́ти, богобо́р­ст­вовати наче́нъ.
безмѣ́рно же ма́ти ди́вная и благі́я па́мяти досто́йная, я́же погиба́ющихъ седми́ сыно́въ еди́наго дне́ и вре́мене ви́дящи, благоду́шно терпя́ше ра́ди упова́нiя на Го́спода,
и ко­его́ждо и́хъ увѣщава́­ше оте́ческимъ гла́сомъ, до́блiя испо́лнена му́дрости и же́нское помышле́нiе му́жескою душе́ю воз­двиза́ющи, глаго́лаше къ ни́мъ:
не вѣ́мъ, я́ко во чре́вѣ мо­е́мъ яви́стеся, ниже́ бо а́зъ ду́хъ и живо́тъ да́хъ ва́мъ, и ко­его́ждо у́ды не а́зъ соста́вихъ,
но мíра творе́цъ, созда́вый ро́дъ человѣ́чь и всѣ́хъ изобрѣты́й рожде́нiе, и ду́хъ и жи́знь ва́мъ па́ки воз­да́стъ съ ми́лостiю, я́ко ны́нѣ са́ми себе́ презира́ете ра́ди зако́новъ его́.
Антiо́хъ же непщу́яй уничиже́нъ бы́ти и поноща́ющь гла́съ презрѣ́въ, еще́ юнѣ́йшему жи́ву су́щу, не то́кмо словесы́ творя́ше увѣща́нiе, но и кля́твою подкрѣпля́ше, бога́та ку́пно и блаже́на сотвори́ти, преведе́н­наго от­ оте́ческихъ зако́новъ, и дру́га воз­ъимѣ́ти, и дѣла́ ввѣ́рити ему́.
Си́мъ же ю́ношѣ ника́коже вне́млющу, при­­зва́въ ца́рь ма́терь увѣщава́­ше, да бу́детъ ю́ношѣ совѣ́тница на спасе́нiе.
Мно́го же ему́ увѣщава́ющу, обѣща́ла совѣ́товати сы́ну сво­ему́.
Приклони́в­шися же къ нему́, посмѣя́ся же́стокому мучи́телю и си́це рече́ оте́ческимъ гла́сомъ: сы́не, поми́луй мя́ носи́в­шую тя́ во чре́вѣ де́вять ме́сяцей и млеко́мъ пита́в­шую тя́ лѣ́та три́, и воскорми́в­шую тя́ и при­­ве́дшую въ во́зрастъ се́й, и болѣ́зни воспита́нiя поне́сшую:
молю́ тя, ча́до, да воз­зри́ши на не́бо и зе́млю, и вся́, я́же въ ни́хъ, ви́дящь уразумѣ́еши, я́ко от­ не су́щихъ сотвори́ сiя́ Бо́гъ, и человѣ́чь ро́дъ та́ко бы́сть:
не убо́йся плоторастерза́теля сего́, но досто́инъ бы́въ бра́тiи тво­ея́, воспрiими́ сме́рть, да въ ми́лости съ бра́тiею тво­е́ю воспрiиму́ тя́.
Еще́ же сiя́ е́й глаго́лющей, ю́ноша рече́: кого́ ожида́ете? не слу́шаю повелѣ́нiя царе́ва, но повелѣ́нiя зако́на слу́шаю да́н­наго отце́мъ на́шымъ чрезъ Моисе́а:
ты́ же вся́кiя зло́бы изобрѣта́тель бы́въ на иуде́и, не избѣжи́ши ру́къ Бо́жiихъ:
мы́ бо за грѣхи́ на́шя сiя́ стра́ждемъ:
а́ще же ра́ди устраше́нiя и наказа́нiя живы́й Госпо́дь на́шъ ма́ло прогнѣ́вася, но па́ки при­­мири́т­ся рабо́мъ сво­и́мъ:
ты́ же, о, беззако́н­ниче и всѣ́хъ человѣ́къ скверна́вѣйше, не воз­носи́ся су́етно кича́ся тще́тнымъ упова́нiемъ, на небе́сныя рабы́ его́ воз­нося́щь ру́ку:
не у́ бо Вседержи́теля и всеви́дца Бо́га суда́ избѣ́глъ еси́:
бра́тiя бо на́ша ма́ло ны́нѣ болѣ́зни потерпѣ́в­ше по завѣ́ту Бо́жiю вѣ́чный живо́тъ получи́ша: ты́ же судо́мъ Бо́жiимъ пра́ведную ка́знь горды́ни [тво­ея́] воспрiи́меши:
а́зъ же, я́коже бра́тiя моя́, ду́шу и тѣ́ло мое́ предаю́ за оте́ческiя зако́ны, при­­зыва́я Бо́га ми́лостива вско́рѣ бы́ти Изра́илю: ты́ же съ муче́нiемъ и бiе́нiемъ исповѣ́си, я́ко еди́нъ то́кмо Бо́гъ е́сть:
на мнѣ́ и на бра́тiи мо­е́й преста́нетъ Вседержи́теля гнѣ́въ нанесе́н­ный пра́ведно всему́ ро́ду на́­шему.
Тогда́ ца́рь разъяри́ся я́ростiю на́нь па́че ины́хъ лютѣ́е, го́рцѣ терпя́щь посмѣя́нiе.
И се́й у́бо чи́стъ от­ житiя́ премѣни́ся, по всему́ на Го́спода упова́я.
Послѣди́ же сыно́въ и ма́ти сконча́ся.
Сiя́ у́бо о же́ртвахъ и о превосходя́щихъ мучи́тель­ствахъ толи́ко извѣсти́шася.
Иу́да же маккаве́й и и́же съ ни́мъ, входя́ще та́йно въ се́ла, созыва́ху сро́дники и пребыва́ющихъ во Иуде́й­ст­вѣ прiе́млюще собра́ша до шести́ ты́сящъ муже́й.
И при­­зыва́ху Го́спода при­­зрѣ́ти на лю́ди от­ всѣ́хъ попира́емыхъ, уще́дрити же и хра́мъ от­ нечести́выхъ человѣ́къ оскверне́нъ
поми́ловати же и разоре́ный гра́дъ и имѣ́ющь ра́вно со земле́ю бы́ти, и гла́съ крове́й вопiю́щихъ къ нему́ услы́шати,
помяну́ти же и безгрѣ́шныхъ младе́нцевъ беззако́н­ное погубле́нiе и бы́в­шая хуле́нiя на и́мя его́, и воз­ненави́дѣти лука́в­ст­ва.
Собра́въ же мно́же­с­т­во, маккаве́й нестерпи́мь уже́ язы́комъ бы́сть, гнѣ́ву Госпо́дню въ ми́лость обрати́в­шуся.
И напа́дая на ве́си и гра́ды неча́ян­но сожига́­ше, и благовре́мен­на мѣста́ взима́ющь, не ма́ло супоста́тъ побѣжда́­ше убива́я,
наипа́че же но́щы на такова́я нападе́нiя въ по́мощь прiе́мляше: и сла́ва нѣ́кая му́же­ст­ва его́ прохожда́­ше всю́ду.
Ви́дя же Фили́ппъ по ма́лу въ предуспѣя́нiе гряду́ща му́жа, ча́стѣе же во благоде́н­ствiихъ успѣва́юща, ко Птоломе́ю во­ево́дѣ килисирі́и и Финикі́и писа́, дабы́ помога́лъ въ ца́рскихъ дѣ́лѣхъ.
О́нъ же ско́ро избра́въ никано́ра, сы́на патро́клова от­ пе́рвѣйшихъ друго́въ посла́, подчини́въ ему́ от­ вся́кихъ язы́ковъ вооруже́н­ныхъ во́евъ не ме́ньше два́десяти ты́сящъ, да ве́сь Иуде́йскiй ро́дъ избiе́тъ: при­­даде́ же ему́ и горгі́ю му́жа страти́га и въ ра́тныхъ дѣ́лѣхъ иску́с­ст­во иму́ща.
Уста́ви же никано́ръ да́нь царю́, я́же ри́мляномъ дая́шеся, двѣ́ ты́сящы тала́нтовъ от­ плѣне́нiя Иуде́йскаго напо́лнити.
А́бiе же въ помо́рскiя гра́ды посла́, созыва́я на ку́плю Иуде́йскихъ плѣ́н­никовъ, обѣща́яся де́вятьдесятъ плѣ́н­никовъ за тала́нтъ да́ти, не ча́я мще́нiя хотя́щаго послѣ́довати ему́ от­ Вседержи́теля.
Иу́дѣ же воз­вѣще́но бѣ́ о при­­ше́­ст­вiи никано́ровѣ: и егда́ о́нъ воз­вѣсти́ су́щымъ съ собо́ю о при­­ше́­ст­вiи во́ин­ства,
ужа́сшеся и не вѣ́ровав­ше Бо́жiю от­мще́нiю разбѣга́хуся и от­ мѣ́ста сво­его́ от­ступа́ху:
ині́и же оста́в­шая вся́ продая́ху, ку́пно же Го́спода моля́ху, да изба́витъ от­ нечести́ваго никано́ра про́даныхъ, пре́жде да́же сни́тися,
и а́ще не и́хъ ра́ди, то́ ра́ди завѣ́та, и́же бы́сть ко отце́мъ и́хъ, и при­­зыва́нiя ра́ди честна́го и великолѣ́паго и́мене сво­его́ на ни́хъ.
Собра́въ же маккаве́й су́щихъ о́крестъ его́ число́мъ ше́сть ты́сящъ, моля́ше, да не ужа́снут­ся от­ супроти́вниковъ, ниже́ да устраша́т­ся непра́ведно гряду́щихъ на ня́ язы́ковъ мно́же­ст­ва, но му́же­с­т­вен­но да подвиза́ют­ся,
предъ очи́ма имѣ́юще беззако́н­но на мѣ́сто свято́е содѣ́лан­ную от­ ни́хъ укори́зну и посмѣя́н­наго гра́да оби́ду, еще́ же и прароди́тель­наго жи́тель­ства разруше́нiе.
Они́ бо на ору́жiе надѣ́ют­ся ку́пно и на де́рзость, рече́: мы́ же на Вседержи́теля Бо́га могу́щаго и гряду́щихъ на насъ и весь миръ единымъ мгнове́нiемъ низложи́ти надѣ́емся.
Воспомяну́въ же и́мъ и бы́в­шая заступле́нiя при­­ прароди́телехъ, и я́ко подъ сен­нахири́момъ сто́ о́смьдесятъ пя́ть ты́сящь погибо́ша,
и въ Вавило́нѣ на Гала́товъ бы́в­шее ополче́нiе, ка́ко вси́, егда́ на бра́нь прiидо́ша, о́смь ты́сящъ съ четы́рiю ты́сящами македо́нянъ, македо́няномъ от­ча́яв­шымся, еди́ни о́смь ты́сящъ поби́ша сто́ два́десять ты́сящъ по́мощiю да́н­ною и́мъ от­ небесе́, и по́льзу мно́гу взя́ша.
Си́ми [воспомянове́нiи] де́рзостны о́ныя поста́вивъ и гото́вы умре́ти за зако́ны и оте́че­с­т­во, четвероча́стно во́ин­ство поста́ви:
учини́въ и бра́тiю свою́ во­ево́дами обо­его́ ополче́нiя, Си́мона и Ио́сифа и Ионаѳа́на, подда́въ ко­ему́ждо ты́сящу и пя́ть со́тъ,
еще́ же и Елеаза́ру [повелѣ́въ] чести́ святу́ю кни́гу и да́въ зна́менiе по́мощи Бо́жiю, пе́рвому полку́ са́мъ предводи́тель­ствуя срази́ся съ никано́ромъ.
Бы́в­шу же и́мъ Вседержи́телю спобо́рнику, уби́ша супоста́товъ бо́лѣе девяти́ ты́сящъ, я́звеныхъ же и безчле́н­ныхъ бо́льшую ча́сть сотвори́ша во́евъ никано́ровыхъ, всѣ́хъ же въ бѣ́г­ст­во пону́диша.
Сре́бреники же от­ при­­ше́дшихъ на ку́плю и́хъ взя́ша.
Гони́в­ше же и́хъ зѣ́льнѣ, воз­врати́шася от­ вре́мене заключе́ни: бѣ́ бо [де́нь] предъ суббо́тою, сея́ ра́ди вины́ не продолжи́ша гоня́ще и́хъ.
Ору́жiя же и́хъ собира́юще и коры́сти от­ супоста́тъ отъ­е́млюще, суббо́ту пра́здноваху попремно́гу благословя́ще и исповѣ́да­ю­щеся Го́сподеви спасшему и́хъ въ де́нь се́й, нача́ло ми́лости учини́в­шему и́мъ.
По суббо́тѣ же немощны́мъ и сирота́мъ, и вдова́мъ [и оби́димымъ] раздѣли́в­ше от­ коры́стѣй, про́чая са́ми и о́троцы раздѣли́ша.
Сiя́ же содѣ́яв­ше и о́бщую моли́тву сотво́рше, милосе́рдаго Го́спода моля́ху, въ коне́цъ при­­мири́тися рабо́мъ сво­и́мъ.
И от­ су́щихъ съ тимоѳе́емъ и вакхи́домъ проти́вныхъ мно́жае два́десяти ты́сящъ уби́ша и тверды́ни зѣло́ высо́кiя одержа́ша, и мно́гiя коры́сти раздѣли́ша, равноча́стнѣ себѣ́ и немощны́мъ, и сирота́мъ и вдова́мъ, еще́ же и старѣ́йшинамъ сотво́рше.
Собра́в­ше же ору́жiя и́хъ, при­­лѣ́жнѣ вся́ положи́ша въ мѣ́стѣхъ благовре́мен­ныхъ, про́чыя же коры́сти во Иерусали́мъ при­­несо́ша.
И Фила́рха тимоѳе́ева уби́ша му́жа беззако́н­нѣйшаго и вельми́ Иуде́овъ озло́бив­шаго,
побѣди́тель­ная же пра́здну­ю­ще во оте́че­ст­вѣ, заже́гшихъ свяще́н­ная врата́, калисѳе́на и нѣ́кiихъ ины́хъ сожго́ша убѣ́гшихъ во еди́ну хра́мину, и́же досто́йную мзду́ нече́стiя воспрiя́ша.
Трекля́тѣйшiй же никано́ръ, и́же ты́сящу купце́въ на ку́плю Иуде́овъ при­­веды́й,
смире́нъ по́мощiю Госпо́днею от­ тѣ́хъ, и́хже проти́ву себе́ за ничто́же вмѣня́ше, сла́вную от­ложи́въ ри́зу, чрезъ средизе́мное [мо́ре] бѣглеца́ о́бразомъ уедине́на себе́ сотво́рь, прiи́де во Антiохі́ю презѣ́льнѣ неблагополу́ченъ о погублѣ́нiи во́ин­ства.
И и́же обѣща́ ри́мляномъ да́нь воз­да́ти от­ плѣне́нiя Иерусали́мскаго, проповѣ́даше, я́ко защи́тителя Бо́га имѣ́ютъ Иуде́и, и сего́ ра́ди не уязвля́еми су́ть Иуде́е, зане́ послѣ́дуютъ зако́номъ от­ того́ уста́вленымъ.
Того́ же вре́мене Антiо́хъ съ безче́стiемъ воз­врати́ся от­ перси́ды.
Вни́де бо во гра́дъ глаго́лемый персе́поль и покуси́ся расхи́тити хра́мъ и гра́дъ обдержа́ти: того́ ра́ди мно́же­ст­ву устреми́в­шуся, къ по́мощи ору́жiй обрати́шася: и та́ко случи́ся прогна́ному Антiо́ху от­ градожи́телей со сра́момъ воз­врати́тися.
Су́щу же ему́ при­­ еквата́нѣ, воз­вѣсти́шася ему́ содѣ́ян­ная при­­ никано́рѣ и тимоѳе́и.
Возне́сся же я́ростiю, мня́ше и прогна́в­шихъ его́ зло́бу нанести́ на иуде́и: сего́ ра́ди повелѣ́ воз­ни́цѣ непреста́н­но гоня́щему соверша́ти ше́­ст­вiе, небе́сному суду́ понужда́ющу его́, си́це бо гордели́вѣ рече́: гро́бищное мѣ́сто Иуде́емъ Иерусали́мъ, при­­ше́дъ та́мо, сотворю́.
Всеви́децъ же Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ порази́ его́ неисцѣ́льною и неви́димою я́звою: изре́кшуся бо его́ сло́ву, а́бiе объя́тъ его́ утро́бная неисцѣ́льная болѣ́знь и го́рькiя вну́трен­нiя му́ки,
зѣло́ пра́веднѣ, я́ко мно́гими и стра́н­ными напа́стьми ины́хъ утро́бы му́чи. О́нъ же ника́коже от­ киче́нiя [сво­его́] преста́:
еще́ же и горды́ни исполня́шеся, огне́мъ ды́шущь я́рости на иуде́и и заповѣ́давъ ускори́ти ше́­ст­вiе: случи́ся же и па́сти ему́ от­ колесни́цы со устремле́нiемъ иду́щiя, и лю́тымъ паде́нiемъ па́дшему вся́ у́ды пло́ти сокруши́ти.
О́нъ же, и́же ма́ло пре́жде мня́й волна́мъ морски́мъ повелѣва́ти, от­ го́рдости па́че человѣ́чи, и мѣ́риломъ высоту́ го́ръ мня́ся измѣ́рити, до земли́ смире́нъ на носи́лѣ нося́шеся, я́вную Бо́жiю си́лу всѣ́мъ показу́я:
я́ко и от­ тѣлесе́ нечести́ваго че́рвiю кипѣ́ти, и живу́щу въ болѣ́знехъ и въ муче́нiихъ, пло́ти его́ излiя́тися от­ смра́да же его́ и гно́я вси́ во́ини гнуша́хуся.
И ма́ло пре́жде небе́сныхъ звѣ́здъ каса́тися мня́щаго никто́же можа́­ше носи́ти, смра́да ра́ди лю́таго.
Отсю́ду у́бо нача́ от­ мно́гiя горды́ни сво­ея́ престава́ти уя́звленъ и въ позна́нiе при­­ходи́ти [науче́нъ] Бо́жiею я́звою повсеча́стно умноже́нiе болѣ́зни сво­ея́ прiе́мля.
И егда́ ниже́ са́мъ смра́да сво­его́ терпѣ́ти можа́­ше, та́ко рече́: пра́ведно е́сть повину́тися богови, и сме́ртну су́щу ра́вная богови не му́др­ст­вовати го́рдѣ.
Моля́шеся же скве́рный ко никогда́ хотя́щему поми́ловати его́ Влады́цѣ, та́ко глаго́ля:
святы́й у́бо гра́дъ, его́же тща́хся при­­ше́дъ во пра́хъ обрати́ти и мѣ́сто гро́бищное созда́ти, свобо́денъ оста́влю,
Иуде́евъ же, и́хже хотѣ́хъ ниже́ погребе́нiе сподо́бите, но пти́цамъ и звѣре́мъ на растерза́нiе преда́ти со младе́нцы, всѣ́хъ и́хъ ра́вныхъ Аѳине́омъ сотворю́:
хра́мъ же святы́й, его́же пре́жде огра́бихъ, предо́брыми да́ры украшу́, и свяще́н­ныя сосу́ды мно́го бо́льше вся́ воз­да́мъ, и подоба́ющая къ же́ртвамъ иждиве́нiя от­ сво­и́хъ дохо́довъ пода́мъ:
къ си́мъ же и Иуде́аниномъ бы́ти, и вся́кое мѣ́сто обита́емо проходи́ти, и проповѣ́дати Бо́жiю держа́ву и́мамъ.
Но ника́коже престаю́щымъ болѣ́знемъ, на́йде бо на́нь пра́ведный Бо́жiй су́дъ, о себѣ́ от­ча́явся, писа́ ко Иуде́омъ ниженапи́сан­ное посла́нiе, моле́нiя чи́нъ иму́щее, содержа́щее же сiя́:
предо́брымъ гра́жданомъ Иуде́омъ зѣло́ ра́доватися и здра́в­ст­вовати и благоде́н­ствовати, ца́рь Антiо́хъ и страти́гъ:
а́ще здра́в­ст­вуете и ча́да, и [имѣ́нiя] ва́ша но мы́сли ва́мъ су́ть, благодарю́ у́бо Бо́гу вели́кимъ благодаре́нiемъ, на небо упова́нiе имѣ́я:
а́зъ же въ не́мощи лежа́щь, ва́шу че́сть и благопрiя́т­ст­во воспомина́хъ любе́зно: воз­враща́яся от­ перси́дскихъ мѣ́стъ и впа́дъ въ боле́знь тя́жку, ну́жно воз­мнѣ́хъ попече́нiе воз­ъимѣ́ти о о́бщемъ всѣ́хъ утвержде́нiи:
не от­чаява́яся о себѣ́, но упова́нiе мно́го имѣ́я избѣжа́ти неду́га,
зря́ же, я́ко и оте́цъ мо́й, въ ня́же времена́ въ вы́шнихъ мѣ́стѣхъ во­ева́, показа́ иму́щаго прiя́ти по не́мъ нача́ль­ство,
да а́ще что́ проти́вно случи́т­ся или́ воз­вѣсти́т­ся что́ бѣ́д­с­т­вен­но, вѣ́дуще су́щiи по страна́мъ, кому́ вла́сть ввѣ́рена, не смутя́т­ся:
къ си́мъ же помышля́ю при­­лежа́щихъ могу́тниковъ и сосѣ́дей ца́р­ст­вiю вре́мене усмотря́ющихъ и слу́чая ожида́ющихъ, объяви́хъ сы́на мо­его́ Антiо́ха царе́мъ, его́же мно́гащи обходя́щь вы́шнiя сатра́пiи мно́гимъ от­ ва́съ препоруча́хъ и представля́хъ, писа́хъ же къ нему́, я́же нижа́е пи́сана су́ть:
молю́ у́бо ва́съ и прошу́, да по́мняще благодѣя́нiя во о́бще и осо́бно, кі́йждо содержите́ су́щее благопрiя́т­ст­во ко мнѣ́ и сы́ну мо­ему́:
упова́ю бо, я́ко о́нъ кро́тцѣ и человѣколю́бнѣ, послѣ́ду­ю­щь мо­ему́ про­изволе́нiю, сообща́тися ва́мъ бу́детъ.
Муже­убі́йца у́бо и ху́льникъ злѣ́йшая пострада́въ, я́коже ины́мъ сотвори́, въ стра́н­ствѣ, на гора́хъ бѣ́дною сме́ртiю исчезе́.
Пренесе́ же тѣ́ло его́ Фили́ппъ све́рст­никъ его́: и́же и убоя́вся сы́на Антiо́хова ко Птоломе́ю филоми́тору во Еги́петъ отъи́де.
Маккаве́й же и и́же съ ни́мъ бя́ху, Го́споду и́хъ защища́ющу, хра́мъ у́бо и гра́дъ воспрiя́ша:
ка́пища же от­ иноплеме́н­никовъ на то́ржищи устро́ен­ная, еще́ же и тре́бища раскопа́ша,
и очи́стив­ше хра́мъ, и́нъ олта́рь сотвори́ша, и разже́гше ка́менiе и взе́мше о́гнь от­ ни́хъ, при­­несо́ша же́ртву по двою́ лѣ́ту и ше́сти ме́сяцѣхъ, и ѳимiа́мъ и свѣ́щники, и хлѣ́бовъ предложе́нiе сотвори́ша.
Сiя́ же сотво́рше, моля́ху Го́спода па́дше ни́цъ, да не ктому́ въ сицева́я зла́я впаду́тъ, но а́ще когда́ и согрѣ́шатъ, от­ него́ съ кро́тостiю да наказу́ют­ся, а не ва́рваромъ и ху́льнымъ язы́комъ предадя́т­ся.
И въ о́нъ же де́нь хра́мъ от­ иноплеме́н­никъ оскверни́ся, случи́ся въ то́й же де́нь очище́нiю бы́ти хра́ма, два́десять пя́таго дне́ ме́сяца, и́же е́сть хасле́въ.
И съ весе́лiемъ пра́здноваху дні́й о́смь по о́бразу сѣ́ней, помина́юще, я́ко пре́жде ма́лаго вре́мене пра́здникъ сѣ́н­ницъ въ гора́хъ и въ пеще́рахъ звѣри́нымъ о́бразомъ бя́ху провожда́юще.
Сего́ ра́ди Ѳи́рси {вѣнцы́ изъ цвѣто́въ} и вѣ́тви зеле́ныя, еще́ же и фи́ники имѣ́юще, пѣ́сни при­­ноша́ху благопоспѣши́в­шему очи́стити мѣ́сто свое́.
И узако́ниша о́бщимъ повелѣ́нiемъ и уставле́нiемъ всему́ язы́ку Иуде́йску по вся́ лѣ́та пра́здновати дни́ сiя́.
И Антiо́хъ у́бо, и́же про­именова́­шеся епифа́нъ, кончи́ну та́ко имѣ́.
Ны́нѣ же я́же о Евпа́торѣ Антiо́хѣ, сы́нѣ нечести́ваго бы́в­шемъ, рече́мъ, сокраща́юще зла́я, я́же во бра́нехъ сотворе́на су́ть.
Се́й бо воспрiя́въ ца́р­ст­вiе, поста́ви надъ дѣла́ми ца́рскими лисі́ю нѣ́ко­его, килисирі́и же и Финикі́и во­ево́ду первонача́льнаго.
Птоломе́й бо нарица́емый ма́кронъ пра́вду соблюда́ти про­изво́ливъ ко Иуде́омъ бы́в­шая ра́ди къ ни́мъ оби́ды, покуша́­шеся я́же къ ни́мъ ми́рно препроводи́ти.
Тѣ́мже оклевета́нъ от­ друго́въ ко Евпа́тору и ча́сто нарица́емь а́кибы преда́тель, поне́же ки́пръ ввѣ́рен­ный от­ филоми́тора оста́ви и ко Антiо́ху епифа́ну отъи́де, ниже́ честны́я вла́сти иму́щь, от­ печа́ли отрави́въ себе́ живо́тъ сконча́.
Горгі́а же бы́въ во­ево́да надъ мѣста́ми, собира́­ше чужди́хъ во́евъ и непреста́н­но на иуде́и ра́товаше.
Съ ни́мъ же ку́пно и Идуме́ане обдержа́ще крѣ́пкiя тверды́ни обуча́ху Иуде́овъ, и изгоня́емыхъ изъ Иерусали́ма прiе́млюще, ра́товати начина́ху.
Су́щiи же со маккаве́омъ сотво́рше моли́тву и моли́в­ше Бо́га спобо́рника и́мъ бы́ти, на Идуме́йскiя тверды́ни устреми́шася.
Къ ни́мъ же и при­­ступи́в­ше му́же­с­т­вен­но одержа́ша мѣста́, всѣ́мъ же на стѣнѣ́ ра́ту­ю­щымъ от­мсти́ша и срѣта́ющихся закала́ху, уби́ша же не ме́ньше два́десяти ты́сящъ.
Избѣ́гшымъ же нѣ́кiимъ не ме́ньши девяти́ ты́сящъ въ двѣ́ пи́рги крѣ́пки зѣло́ и вся́, я́же проти́ву облеже́нiя, иму́щыя,
маккаве́й оста́вивъ Си́мона и Ио́сифа, еще́ же и закхе́а и и́же съ ни́мъ дово́льныхъ ко облеже́нiю и́хъ, на ну́ждная мѣста́ са́мъ отъи́де.
Су́щiи же съ Си́мономъ сребро­люби́вiи от­ нѣ́кiихъ, и́же въ пи́ргахъ, сребро́мъ прельще́ни, и се́дмьдесятъ ты́сящъ дра́хмъ взе́мше, оста́виша нѣ́кiихъ избѣжа́ти.
Егда́ же воз­вѣсти́ся маккаве́ю о бы́в­шемъ, собра́въ нача́льники люді́й, порица́­ше, я́ко за сребро́ прода́ша бра́тiю, супоста́товъ на ни́хъ от­пусти́в­ше.
Си́хъ у́бо преда́телей бы́в­шихъ уби́ и внеза́пу двѣ́ пи́рги разруши́.
Ору́жiемъ же во всѣ́хъ и рука́ми благо­успѣва́я, погуби́ въ дву́ тверды́нехъ бо́лѣе два́десяти ты́сящъ.
Тимоѳе́й же, и́же пре́жде от­ иуде́й бы́сть пораже́нъ, собра́въ во́евъ стра́н­ныхъ мно́же­с­т­во, и во Асі́и бы́в­шихъ ко́н­никовъ собра́въ не ма́ло, прiи́де а́ки ору́жiемъ Иуде́ю хотя́щь взя́ти.
Маккаве́й же и су́щiи съ ни́мъ, при­­ближа́ющуся тому́, ко моли́твѣ Бо́жiй обрати́шася, главы́ земле́ю посы́пав­ше и чре́сла вре́тищами препоя́сав­ше,
предъ олта́рнымъ пра́гомъ ни́цъ па́дше, моля́ху ми́лостива и́мъ бы́ти, враждова́ти же вражду́ющымъ на ни́хъ и супоста́томъ проти́вити­ся я́ко зако́нъ глаго́летъ.
Бы́в­ше же по моли́твѣ, воспрiе́мше ору́жiя дале́че изъ гра́да изыдо́ша: при­­бли́жшежеся къ супоста́томъ, о себѣ́ ста́ша.
Со́лнцу же воз­сiява́ющу, обо­и́ срази́шася: сі́и у́бо спору́чника иму́ще благополу́чiя и побѣ́ды съ добродѣ́телiю ко Го́споду при­­бѣ́жище, они́ же во­ево́ду бра́ней учини́ша я́рость.
Пребыва́ющей же крѣ́пцей бра́ни, яви́шася супоста́томъ от­ небесе́ му́жiе пя́ть на ко́нехъ зла́ты узды́ иму́щихъ, благолѣ́пни, и пра́вяще Иуде́овъ два́:
и маккаве́а средѣ́ себе́ взе́мше и защища́юще сво­и́мъ всеору́жiемъ невреди́ма сохраня́ху, на супоста́ты же стрѣ́лы и мо́лнiи мета́ху: тѣ́мже смѣси́в­шеся невидѣ́нiемъ сѣча́хуся мяте́жа испо́лнени.
Убiе́н­ныхъ же бы́сть два́десять ты́сящъ и пя́ть со́тъ, ко́н­ныхъ же ше́сть со́тъ.
Са́мъ же тимоѳе́й побѣже́ въ газа́ру глаго́лемую тверды́ню, зѣло́ крѣ́пкую, во­ево́д­ст­ву­ю­щу та́мо хере́ю.
Маккаве́й же и су́щiи съ ни́мъ ве́село обсѣдо́ша крѣ́пость дни́ четы́ри.
су́щiи же вну́трь на тве́рдость мѣ́ста упова́юще, па́че мѣ́ры ху́ляху и словеса́ беззако́н­ная изноша́ху.
Я́вльшужеся пя́тому дню́ два́десять ю́ношей, и́же съ маккаве́емъ бѣ́ху, разже́гшеся я́ростiю хуле́нiя ра́ди, при­­бли́жив­шеся ко стѣнѣ́, му́же­с­т­вен­но и звѣрообра́зною я́ростiю при­­лучи́в­шихся разсѣца́ху.
Ині́и же подо́бнѣ воз­ше́дше съ ну́ждею къ су́щымъ вну́трь, зажига́ху пи́рги, и воз­же́гше огни́ща, живы́хъ ху́льниковъ сожго́ша.
Ині́и же врата́ разсѣко́ша, и впусти́в­ше про́чiй по́лкъ, взя́ша гра́дъ, и тимоѳе́а скры́в­шагося въ нѣ́ко­емъ рвѣ́ закла́ша, и бра́та его́ хере́а и аполлофа́на.
Сiя́ же сотво́рше съ пѣ́сньми и исповѣ́даньми благословля́ху Го́спода благодѣ́теля вели́каго Изра́илю и побѣ́ду и́мъ да́в­шаго.
По ма́лѣ же весьма́ вре́мени лисі́а, намѣ́ст­никъ царе́въ и сро́дникъ и къ дѣло́мъ при­­ста́вникъ, зѣло́ тя́жцѣ снося́ бы́в­шая,
собра́въ а́ки о́смьдесятъ ты́сящъ и ко́н­ники вся́, прiи́де на Иуде́евъ, помышля́я у́бо гра́дъ е́ллиномъ обита́лище,
хра́мъ же среброда́ненъ сотвори́ти, я́коже и про́чiихъ язы́къ ка́пища, и по вся́ лѣ́та продава́ти архiере́й­ст­во,
ника́коже помышля́я Бо́жiю держа́ву, безу́мно упова́я на тьмы́ пѣшце́въ и на ты́сящы ко́н­никовъ и на о́смьдесятъ слоно́въ.
Вше́дъ же во Иуде́ю и при­­бли́жився ко веѳсу́рѣ, къ мѣ́сту у́бо крѣ́пкому су́щу, от­ Иерусали́ма же от­стоя́щему я́ко ста́дiй пя́ть, сiе́ утѣсня́ше.
Егда́ же позна́ маккаве́й и и́же съ ни́мъ ра́ту­ю­ща его́ тверды́ни, съ пла́чемъ и слеза́ми моля́ху Го́спода со всѣ́мъ наро́домъ, блага́го а́нгела посла́ти ко спасе́нiю Изра́иля.
Са́мъ же маккаве́й пе́рвый взя́въ ору́жiе увѣщава́­ше про́чихъ вку́пѣ съ ни́мъ бѣ́д­ст­во подъя́ти, е́же помога́ти бра́тiи сво­е́й: вку́пѣ же и со усе́рдiемъ устреми́шася.
Та́мо же, и бли́зъ Иерусали́ма су́щымъ, яви́ся предводя́й и́хъ ко́н­никъ во оде́жди бѣ́лѣ всеору́жiе злато́е потряса́ющь.
Вку́пѣ же вси́ благослови́ша милосе́рдаго Бо́га и укрѣпи́шася душа́ми, не то́чiю человѣ́ковъ, но и звѣре́й лютѣ́йшихъ и стѣ́ны желѣ́зны сокруша́ти су́ще гото́ви,
идя́ху во устро­е́нiи съ небесе́ спобо́рника имѣ́юще, ми́лу­ю­щу и́хъ Го́споду:
львообра́зно же устрѣми́в­шеся на супоста́ты, положи́ша от­ ни́хъ едино­на́­де­сять ты́сящъ пѣшце́въ, ко́н­никовъ же ты́сящу и ше́сть со́тъ,
всѣ́хъ же пону́диша бѣжа́ти: мно́зи же от­ ни́хъ я́звени на́зи уцѣлѣ́ша, и са́мъ лисі́а сту́дно бѣжа́въ спасе́ся.
Не безъ ума́ же сы́й, размышля́я въ себѣ́ бы́в­шее на себе́ пораже́нiе и уразумѣ́въ непобѣди́мыхъ бы́ти Евре́овъ, всемогу́щему Бо́гу спобо́р­ст­ву­ю­щему и́мъ, посла́въ
увѣщава́­ше, я́ко и́мать при­­мири́тися во всѣ́хъ пра́ведныхъ и я́ко совѣ́туя преклонитъ и царя́, да бу́детъ и́мъ дру́гъ.
Со­изво́ли же маккаве́й о всѣ́хъ, о ни́хже лисі́и моля́ше, о поле́зныхъ радя́щь: ели́ка бо маккаве́й даде́ лисі́а на писмѣ́ о Иуде́ехъ, со­изво́ли ца́рь.
Бѣ́ша бо писа́нiя Иуде́емъ по́сланая от­ лисі́и, иму́щая о́бразъ сице́въ, лисі́а мно́же­ст­ву Иуде́йску ра́доватися:
Иоа́н­нъ и Авессало́мъ, и́же по́слани су́ть от­ ва́съ, даю́ща напи́сан­ный от­вѣ́тъ, проша́ста о назна́менан­ныхъ въ не́мъ:
ели́ка у́бо подоба́­ше царю́ предложи́ти, извѣсти́хъ, и я́же бя́ху прiя́тна, со­изво́ли:
а́ще у́бо въ дѣ́лѣхъ вѣ́рность соблюдете́, то́ и въ про́чее покушу́ся вино́венъ ва́мъ бы́ти благи́хъ:
о си́хъ же подро́бну заповѣ́дахъ си́ма и по́слан­нымъ от­ мене́ побесѣ́довати съ ва́ми:
здра́в­ст­вуйте. Лѣ́та сто́ четы́редесять осма́го, [ме́сяца] Дiоскори́нѳiа, дне́ два́десять четве́ртаго.
Ца́рское же посла́нiе содержа́­ше сiя́: ца́рь Антiо́хъ лисі́и бра́ту ра́доватися:
отцу́ на́­шему въ бо́ги премѣ́ньшуся, мы́ хотя́ще во ца́р­ст­вiи су́щихъ безмяте́жныхъ бы́ти и о сво­и́хъ при­­лѣжа́ти,
слы́шахомъ иуде́й не соблаговоля́ющихъ отца́ мо­его́ повелѣ́нiю, е́же премѣни́тися и́мъ на е́ллинскiя зако́ны, но изволя́ющихъ держа́ти своя́ за́повѣди и того́ ра́ди моля́щихъ, да да́руют­ся и́мъ зако́н­ная и́хъ:
хотя́ще у́бо и сему́ язы́ку безъ мяте́жа бы́ти, суди́хомъ и хра́мъ и́мъ воз­врати́ти и жи́ти по прароди́тель­скимъ и́хъ обы́чаемъ:
бла́го у́бо сотвори́ши, а́ще по́слеши къ ни́мъ и десни́цу да́си, я́ко да позна́в­ше на́­ше про­изволе́нiе, благоду́шни бу́дутъ и безпеча́льно пребу́дутъ ко сво­ему́ охране́нiю.
Ко Иуде́омъ же ца́рское посла́нiе сицево́ бѣ́: ца́рь Антiо́хъ старѣ́йшинамъ иуде́йскимъ и про́чымъ Иуде́омъ ра́доватися:
а́ще здра́в­ст­вуете, да бу́детъ я́коже хо́щемъ, и са́ми здра́в­ст­вуемъ:
изъяви́ на́мъ менела́й, я́ко хо́щете от­ше́дше бы́ти съ ва́шими:
при­­ходя́щымъ у́бо да́же до дне́ тридеся́таго ме́сяца занѳи́ка, дади́мъ десни́цу безъ опасе́нiя:
е́же употребля́ти Иуде́омъ сво­и́хъ бра́­шенъ и зако́новъ, я́коже и пре́жде, и ни еди́нъ и́мъ ни по еди́ному о́бразу стужи́ти и́мать о содѣ́ян­ныхъ въ невѣ́дѣнiи:
посла́хомъ же и менела́а иму́щаго утѣ́шити ва́съ:
здра́в­ст­вуйте. Лѣ́та сто́ четы́редесять осма́го, ксанѳи́ка [ме́сяца], пятаго­на́­де­сять дне́.
Посла́ша же и ри́мляне къ ни́мъ посла́нiе имѣ́ющее сiя́: кви́нтъ ме́ммiй и ти́тъ ма́нлiй, старѣ́йшины ри́мстiи, лю́демъ иуде́йскимъ ра́доватися:
о ни́хже лисі́а сро́дникъ царе́въ со­изво́ли ва́мъ, и мы́ соблаговоля́емъ:
а я́же суди́ предложи́ти царю́, скорѣ́е посли́те кого́ созира́юще о си́хъ, да уста́витъ, я́коже подоба́етъ ва́мъ, мы́ бо и́демъ ко Антiохі́и:
сего́ ра́ди ускори́те и посли́те нѣ́кiихъ, да и мы́ увѣ́мы, ко́­ея есте́ мы́сли:
здра́в­ст­вуйте. Лѣ́та сто́ четы́редесять осма́го, пятаго­на́­де­сять дне́ [ме́сяца] ксанѳи́ка.
Содѣ́ян­нымъ же бы́в­шымъ завѣ́томъ си́мъ, лисі́а у́бо отъи́де ко царю́, Иуде́е же въ земледѣ́лiи упражня́хуся.
От су́щихъ же по мѣсто́мъ во­ево́дъ, тимоѳе́й и аполло́нiй сы́нъ гене́овъ, еще́ же иерони́мъ и димофо́нъ, къ си́мъ же и никано́ръ кипрiа́рхъ, не оставля́ху и́хъ благостоя́ти и въ поко́и бы́ти.
Иоппі́ане же толи́ко сотвори́ша нече́стiе, умоли́в­ше иуде́й съ ни́ми живу́щихъ вни́ти во предста́вленыя от­ ни́хъ ладiи́ съ жена́ми и ча́ды, а́кибы ни еди́нѣй враждѣ́ между́ и́ми настоя́щей:
на о́бщее же уставле́нiе гра́дское и си́мъ со­изво́лив­шымъ, я́ко ми́ръ имѣ́ти хотя́щымъ и ничто́же подозрѣ́нiя иму́щымъ, от­ве́зше и́хъ погрузи́ша, су́щихъ не мнѣ́е дву́ со́тъ.
Позна́въ же Иу́да бы́в­шую на сро́дники своя́ же́стокость, воз­вѣсти́въ муже́мъ и́же съ ни́мъ и при­­зва́въ пра́веднаго судiю́ Бо́га,
прiи́де на скверно­убі́йцъ бра́тiй его́, и при­­ста́нища но́щiю сожже́, и ладiи́ попали́, избѣ́гшихъ же от­ огня́ закла́.
Странѣ́ же заключе́нѣ бы́в­шей отъи́де, я́ко па́ки прiити́ иму́щь и все́ Иоппі́анъ искорени́ти гражда́н­ство.
Уразумѣ́въ же, я́ко и во Амні́и живу́щiй хотя́тъ обита́ющымъ Иуде́омъ тѣ́мже о́бразомъ сотвори́ти,
и на Иамни́тянъ но́щiю напа́дъ, зажже́ при­­ста́нище съ корабля́ми я́ко яви́тися заря́мъ огня́ во Иерусали́мѣ, ста́дiямъ су́щымъ дву́мъ ста́мъ четы́редесяти.
Отту́ду же от­ше́дшымъ де́вять ста́дiй, творя́щымъ пу́ть на тимоѳе́а, срази́шася съ ни́мъ Ара́влянъ мно́жае пяти́ ты́сящъ муже́й и ко́н­никъ пя́ть со́тъ.
Бы́в­шей же крѣ́пцѣй бра́ни, и су́щымъ при­­ Иу́дѣ по́мощiю Бо́жiею пре­успѣва́ющымъ, напо́льнiи Ара́вляне одолѣ́ни, проша́ху от­ Иу́ды десни́цы себѣ́, обѣща́юще и па́жить да́ти и во про́чiихъ по́льзовати и́хъ.
Иу́да же уразумѣ́въ, я́ко и́стин­но во мно́гихъ они́ потре́бни, обѣща́ ми́ръ содержа́ти съ ни́ми: взя́в­ше же десни́цу, от­идо́ша въ ку́щы своя́.
Нападе́ же и на нѣ́кiй гра́дъ моста́ми тве́рдъ и стѣна́ми огражде́нъ, и́же от­ вся́кихъ смѣ́шеныхъ язы́ковъ обита́емый, ему́же и́мя ка́спинъ.
Су́щiи же внутри́ надѣ́ющеся на крѣ́пость стѣ́нъ и на уготовле́нiе бра́­шенъ, неради́во пребыва́ху, проклина́юще су́щихъ при­­ Иу́дѣ, и ктому́ хуля́ще, и глаго́люще, я́же не подоба́етъ.
Су́щiи же со Иу́дою при­­зва́в­ше вели́каго облада́теля мíра, и́же безъ овно́въ и меха́ническихъ ору́дiй во времена́ Иису́са разруши́ иерихо́нъ, нападо́ша звѣрообра́зно на стѣ́ну.
И взе́мше гра́дъ Бо́жiею во́лею, безчи́слен­на закла́нiя сотвори́ша, я́ко при­­лежа́щему е́зеру, въ широту́ иму́щему ста́дiи двѣ́, теку́щею [убiе́н­ныхъ] кро́вiю испо́лнену яви́тися.
Отту́ду же от­ше́дше ста́дiй се́дмь со́тъ пятьдеся́тъ, прiидо́ша въ Хара́къ, ко глаго́лемымъ туві́иномъ Иуде́омъ.
И тимоѳе́а у́бо на мѣ́стѣхъ не достиго́ша, ни еди́но дѣ́ло соверши́в­ша от­ мѣ́стъ от­ше́дша, оста́вльша же стра́жу въ нѣ́ко­емъ мѣ́стѣ зѣло́ тве́рду:
Досиѳе́й же и сосипа́тръ су́щiи от­ во­ево́дъ, и́же со маккаве́омъ, изше́дше погуби́ша от­ тимоѳе́а оста́в­шихъ въ тверды́ни бо́лѣе десяти́ ты́сящъ муже́й.
Маккаве́й же устро́ивъ во́я своя́ по полко́мъ, поста́ви и́хъ надъ полка́ми, и на тимоѳе́а по́йде иму́щаго съ собо́ю сто́ два́десять ты́сящъ пѣше́цъ, ко́н­никъ же двѣ́ ты́сящы и пя́ть со́тъ.
Позна́въ же тимоѳе́й при­­ше́­ст­вiе Иу́дино, посла́ жены́ и дѣ́ти и про́чая угото́ванiя въ тверды́ню нарица́емую карні́ю: бѣ́ бо непребори́ма и ко всхо́ду неудо́бна ра́ди тѣсноты́ всѣ́хъ мѣ́стъ.
Егда́ же по́лкъ Иу́динъ пе́рвый яви́ся, и бы́сть у́жасъ на супоста́ты и стра́хъ от­ явле́нiя всеви́дящаго бы́в­шаго на ни́хъ, въ бѣ́г­ст­во устреми́шася еди́нъ от­ друга́го бѣжа́щь, я́ко мно́жицею от­ сво­и́хъ повреди́шася и ору́жiи сво­и́ми пробода́хуся.
Творя́ше же Иу́да гоне́нiе при­­лѣ́жно, убива́я иноплеме́н­никовъ, и изби́ от­ ни́хъ три́десять ты́сящъ муже́й.
Са́мъ же тимоѳе́й впа́дъ между́ су́щихъ со Досиѳе́емъ и сосипа́тромъ, со мно́гимъ ухищре́нiемъ моля́ше, да жи́въ от­пу́стит­ся: зане́ мно́гихъ у́бо [от­ иуде́й] роди́телей и нѣ́кiихъ бра́тiю имѣ́яше [у себе́], и си́мъ зло́ случи́т­ся, а́ще у́мретъ.
Егда́ же мно́гими словесы́ вѣроя́тенъ сотвори́ обѣ́тъ, е́же воз­врати́ти о́ныхъ невре́дныхъ, пусти́ша его́ ра́ди спасе́нiя бра́тiи.
Изше́дъ же [маккаве́й] на карні́ю и на атарга́тiю, уби́ два́десять пя́ть ты́сящъ.
По побѣ́дѣ же си́хъ и погубле́нiи обрати́ Иу́да во́ин­ство и на Ефро́нъ, гра́дъ тве́рдый, въ не́мже живя́ше лисі́а и мно́же­с­т­во ра́зныхъ язы́къ: ю́ноши же си́льнiи стоя́ще предъ стѣна́ми крѣ́пко противура́товаху, въ не́мже бѣ́ху ору́дiя и стрѣ́лъ мно́гое уготовле́нiе.
Призва́в­ше же всеси́льнаго съ держа́вою сокруша́ющаго ра́тныхъ си́лы, взя́ша гра́дъ подъ ру́ку и уби́ша су́щихъ вну́трь два́десять пя́ть ты́сящъ:
и от­ше́дше от­ту́ду устреми́шася на ски́ѳскiй гра́дъ, от­стоя́щь от­ Иерусали́ма ста́дiй ше́сть со́тъ.
Освидѣ́тель­ствовав­шымъ же живу́щымъ та́мо Иуде́омъ о ски́ѳскихъ гра́жданѣхъ, я́ко имѣ́ютъ къ ни́мъ благопрiя́т­ст­во и во времена́ злополу́чная кро́тцы пребыва́ху,
благодари́в­ше и́мъ и умоли́в­ше, дабы́ и въ про́чее къ ро́ду и́хъ благопрiя́тни бы́ли, прiидо́ша во Иерусали́мъ, дню́ вели́каго пра́здника седми́цъ настоя́щу.
По глаго́лемей же пентико́стiи, идо́ша проти́ву горгі́а страти́га Идуме́йска.
Изы́де же съ пѣшцы́ треми́ ты́сящьми, и ко́н­никъ четы́ре ста́,
и сотво́ршымъ бра́нь, случи́ся па́сти ма́лымъ от­ иуде́й.
Досиѳе́й же нѣ́кто от­ вакино́ра, ко́н­ный му́жъ и крѣ́покъ, я́тъ горгі́ю, и взе́мъ его́ за хлами́ду, ведя́ше его́ крѣ́пко, и хотя́щь прокля́таго взя́ти жи́ва, нѣ́кто от­ Ѳракі́йскихъ ко́н­никъ нападе́ на́нь и ра́мо от­сѣче́, горгі́а же избѣже́ во Марису́.
Во́иномъ же горги́евымъ на мно́зѣ борю́щымся и утружде́н­нымъ бы́в­шымъ, при­­зва́въ Иу́да Го́спода спомо́щника, да бу́детъ и во­ево́да бра́ни,
нача́тъ гла́сомъ оте́ческимъ съ пѣ́сньми во́пль, возопи́въ и неча́ян­нѣ на во́я горги́евы напа́дъ, въ бѣ́г­ст­во и́хъ обрати́.
Иу́да же собра́въ во́я прiи́де во гра́дъ Одолла́мъ: и егда́ седмы́й де́нь прiи́де, по обы́чаю очи́стив­шеся въ то́мъ мѣ́стѣ суббо́ту пра́здноваша.
На у́трiе же прiи́де со сво­и́ми Иу́да, да, я́коже подоба́­ше, тѣлеса́ па́дшихъ во́зметъ и со сро́дниками положи́тъ во гробѣ́хъ оте́ческихъ.
Обрѣто́ша же у ко­его́ждо от­ уме́ршихъ подъ ри́зами убiе́н­ныхъ от­ даро́въ и́доль­скихъ, я́же во Иамні́и, о ни́хже зако́нъ запреща́­ше Иуде́омъ, всѣ́мъ же я́вѣ бы́сть, я́ко сея́ ра́ди вины́ ті́и падо́ша.
Вси́ у́бо благослови́в­ше пра́вый су́дъ Госпо́день, я́ко та́йная сотвори́ явле́на,
къ моле́нiю обрати́шася моли́в­ше, да сотворе́ный грѣ́хъ весьма́ изгла́дит­ся: до́бль­ствен­ный же Иу́да моля́ше люді́й, да сохраня́тъ себе́ от­ грѣха́, очи́ма ви́дяще бы́в­шая па́дшихъ за грѣ́хъ.
И сотвори́въ от­ муже́й собра́нiе у́тварей, я́ко двѣ́ ты́сящы дра́хмъ сребра́, посла́ во Иерусали́мъ при­­нести́ за грѣ́хъ [ме́ртвыхъ] же́ртву, предо́брѣ и благо­че́стно творя́, о воскресе́нiи помышля́я.
А́ще бо па́дшымъ воста́ти не ча́ялъ бы, изли́шно бы́ло бы и всу́е о ме́ртвыхъ моли́тися.
Ктому́ взира́ющь, я́ко во благо­че́стiи усо́пшымъ изря́днѣйшая угото́вася благода́ть: 46преподо́бное и благо­чести́вое помышле́нiе: от­ону́ду же за уме́ршихъ моле́нiе сотвори́, я́ко да от­ грѣха́ очи́стят­ся.
Лѣ́та сто́ четы́редесять девя́таго, позна́ Иу́да, я́ко Антiо́хъ Евпа́торъ гряде́тъ со мно́же­с­т­вомъ на Иуде́ю,
и съ ни́мъ лисі́а намѣ́ст­никъ ему́ и надъ дѣла́ми старѣ́йшiй, кі́йждо иму́ща [съ собо́ю] си́лу е́ллинску пѣ́шцевъ сто́ де́сять ты́сящъ и ко́н­никъ пя́ть ты́сящъ и три́ста, и слоно́въ два́десять два́ и колесни́цъ съ коса́ми три́ста.
Примѣси́ся же къ ни́мъ и менела́й, и съ вели́кою ле́стiю моля́ше Антiо́ха, не ра́ди оте́че­ст­ву спасе́нiя но надѣ́яся въ нача́ль­ство поста́вленъ бы́ти.
Царь же царе́й воз­дви́же я́рость Антiо́хову на нечести́ваго, и лисі́и показа́в­шу сего́ бы́ти вино́вна всѣ́хъ злы́хъ, повелѣ́, я́коже обы́чай е́сть, на мѣ́стѣ уби́ти, при­­ве́дшымъ его́ въ вирсаві́ю.
Бѣ́ же на то́мъ мѣ́стѣ сто́лпъ пяти́десяти лако́тъ по́лнъ пе́пела, се́й же имѣ́яше ору́дiе о́крестъ враща́ющееся устреми́тель­ное въ пе́пелъ.
Та́мо священ­нота́т­ст­ву пови́н­на су́ща, или́ и ины́хъ нѣ́кiихъ зло́бъ превосхо́д­ст­во сотво́ршаго, вси́ врѣя́ютъ въ поги́бель.
Сицево́ю сме́ртiю законопресту́пнику случи́ся умре́ти, ниже́ погребе́нiя получи́в­шему менела́ю
зѣло́ пра́веднѣ: поне́же бо мно́га согрѣше́нiя на олта́рь Бо́жiй соверши́, его́же о́гнь и пе́пелъ бѣ́ свя́тъ, [и о́нъ] въ пе́пелѣ сме́рть воспрiя́.
Но ца́рь умо́мъ необузда́нъ грядя́ше, го́ршая при­­ отцѣ́ его́ бы́в­шихъ показа́ти хотя́щь Иуде́омъ.
Увѣ́давъ же Иу́да о си́хъ, повелѣ́ лю́демъ де́нь и но́щь моли́ти Го́спода, не́гли, я́коже иногда́, и ны́нѣ помо́жетъ
иму́щымъ зако́на и оте́че­ст­ва и свята́го хра́ма лиши́тися, и ма́ло пре́жде почи́в­шихъ люді́й не оста́витъ злоху́льнымъ язы́комъ подру́чныхъ бы́ти.
Всѣ́мъ же то́жде вку́пѣ сотво́ршымъ и проси́в­шымъ от­ Го́спода милосе́рдiя съ пла́чемъ и поста́ми и просте́ртiемъ [на зе́млю] по три́ дни́ непреста́н­но, укрѣпи́въ и́хъ Иу́да повелѣ́ ити́.
Осо́бь же бы́въ Иу́да со старѣ́йшины, совѣ́това, пре́жде не́жели вни́дутъ во́и ца́рстiи во Иуде́ю и одержа́тъ гра́дъ, изше́дше срази́тися [за ве́щы святы́я] Госпо́днею по́мощiю.
Вда́въ же попече́нiе созда́телю мíра и умоли́въ сво­и́хъ му́же­с­т­вен­нѣ подвиза́тися да́же до сме́рти за зако́ны, за святи́лище, за гра́дъ, за оте́че­с­т­во, за гражда́н­ство, о́крестъ моди́на во́ин­ство поста́ви.
Да́въ же су́щымъ съ ни́мъ зна́менiе Бо́жiя побѣ́ды, съ ю́ношами крѣпча́йшими избра́н­ными напа́дъ но́щiю на ца́рскiй дво́ръ, во стану́ уби́ четы́ре ты́сящы муже́й и больша́го слона́ съ су́щими на не́мъ порази́:
и на коне́цъ ве́сь по́лкъ стра́ха и смяте́нiя испо́лниша и изыдо́ша благополу́чно.
Явля́ющуся же уже́ дню́, сiе́ содѣ́яся, помога́ющу ему́ Госпо́дню покрове́нiю.
Ца́рь же прiе́мь вку́съ хра́брости Иуде́йскiя, испы́това хи́тростiю мѣста́.
И ко веѳсу́рѣ крѣ́пцѣй тверды́ни Иуде́йстѣй прiи́де, и от­гони́мь бѣ́, ударя́шеся, умаля́шеся.
Су́щымъ же вну́трь, Иу́да потре́бная посла́.
Возвѣсти́ же та́йная супоста́томъ ро́докъ от­ Иуде́йскихъ во́иновъ: взы́сканъ же бы́сть и я́тъ и заключе́нъ.
Повтори́ же ца́рь сло́во со веѳсу́ряны, десни́цу даде́, прiя́, отъи́де,
соста́ви бра́нь со Иу́дою и премо́женъ бы́сть: егда́ же позна́ от­ме́щущася Фили́ппа во Антiохі́и поста́влен­наго надъ дѣ́лами, смяте́ся и моли́ Иуде́овъ, повину́ся и кля́ся о всѣ́хъ пра́ведныхъ, при­­мири́ся и же́ртву при­­несе́, почте́ хра́мъ и уще́дри мѣ́сто.
И маккаве́а прiя́тъ, поста́ви страти́га от­ Птолемаи́ды да́же до герри́новъ кня́земъ,
прiи́де во Птолемаи́ду: скорбя́ху Птолемаи́дяне о завѣ́тѣхъ, негодова́ху бо о при­­мире́нiихъ, я́же хотѣ́ша от­ри́нути.
Взы́де на суди́ще лисі́а, от­вѣща́ по воз­мо́жности, увѣща́, [лю́ди] ути́ши, благопрiя́тны сотвори́, воз­врати́ся во Антiохі́ю. Си́це бы́сть ца́рско исхожде́нiе и воз­враще́нiе.
По трiе́хъ же лѣ́тѣхъ увѣ́да Иу́да, я́ко дими́трiй селе́вковъ сы́нъ вплыве́ сквоз­ѣ́ при­­ста́нище, е́же при­­ три́поли, со мно́же­с­т­вомъ крѣ́пкимъ и корабля́ми,
и одержа́ страну́ и уби́ Антiо́ха и его́ намѣ́ст­ника лисі́ю.
Алки́мъ же нѣ́кто бы́вый пре́жде архiере́й, во́лею же оскверни́выйся во времена́ смѣше́нiя, помы́сливъ, я́ко никі́имъ о́бразомъ нѣ́сть ему́ спасе́нiя, ниже́ при­­хожде́нiя ко свято́му олтарю́,
прiи́де ко царю́ дими́трiю сто́ пятьдеся́тъ пе́рваго лѣ́та, при­­нося́ ему́ вѣне́цъ зла́тъ и фи́никъ, къ си́мъ же и цвѣты́, и́же мня́хуся церко́внiи бы́ти: и въ де́нь о́ный молча́­ше.
Получи́въ же вре́мя безу́мiю сво­ему́ содѣ́й­ст­ву­ю­щее, при́званъ бы́сть дими́трiемъ на собо́ръ и вопроше́нъ, въ ко́­емъ состоя́нiи и совѣ́тѣ стоя́тъ Иуде́е?
Къ си́мъ рече́: глаго́лемiи от­ иуде́й Асиде́е, и́хже во́ждь Иу́да маккаве́й, бра́ни стро́ятъ и ра́спри воз­двиза́ютъ, не допуска́юще ца́р­ст­ву благостоя́нiя получи́ти:
сего́ ра́ди от­луче́нъ прароди́тель­скiя сла́вы, си́рѣчь священ­нонача́ль­ства, сѣ́мо ны́нѣ прiидо́хъ,
пе́рвое у́бо о надлежа́щихъ царю́ вѣ́рность содержа́щь, второ́е же и о сво­и́хъ гра́жданѣхъ промышля́я: предрече́н­ныхъ бо безслове́сiемъ весьма́ ро́дъ на́шъ не ма́ло стра́ждетъ:
ка́яждо же си́хъ позна́въ, ты́, царю́, о странѣ́ и о обстоя́нiи ро́да на́­шего про­уразумѣ́й по человѣколю́бiю, е́же и́маши ко всѣ́мъ благопрекло́н­но­е:
доне́лѣже бо Иу́да жи́въ е́сть, невоз­мо́жно ми́ра получи́ти веще́мъ.
Сицевы́мъ же рече́н­нымъ бы́в­шымъ от­ него́, а́бiе про́чiи дру́зи, вражду́ иму́щiи на Иу́ду, разжего́ша дими́трiа.
Призва́въ же ско́ро никано́ра старѣ́йшину надъ слона́ми и во­ево́дою поста́вивъ Иуде́ею, посла́,
да́въ за́повѣдь, самаго́ у́бо Иу́ду уби́ти, су́щихъ же съ ни́мъ расточи́ти, поста́вити же алки́ма архiере́емъ превели́каго хра́ма.
Тогда́ язы́цы убѣ́гшiи изъ Иуде́и от­ Иу́ды, стада́ми при­­хожда́ху къ никано́ру, иуде́йская злополу́чiя и бѣ́д­ст­ва себѣ́ благополу́чiя мня́ще бы́ти.
Слы́шав­ше же [Иуде́е] никано́рово при­­ше́­ст­вiе и нападе́нiе язы́ковъ, посы́пав­шеся земле́ю, моля́ху поста́вив­шаго да́же до вѣ́ка лю́ди своя́ и при́сно съ явле́нiемъ защища́ющаго свою́ ча́сть.
Повелѣ́в­шу же во­ево́ду, ско́ро от­ту́ду дви́гнушася и смѣси́шася съ ни́ми при­­ гра́дцѣ деса́вли.
Си́монъ же бра́тъ Иу́динъ срази́вся съ никано́ромъ, ма́ло же устраши́вся внеза́пнаго ра́ди нахожде́нiя супоста́товъ.
Оба́че же слы́шавъ никано́ръ му́же­с­т­во при­­ Иу́дѣ су́щихъ и благоду́шiе, и́мже подвиза́ют­ся за оте́че­с­т­во, убоя́ся су́дъ кро́вiю сотвори́ти:
сего́ ра́ди посла́ посидо́нiа и Ѳеодо́та и маттаѳі́ю да́ти и взя́ти десни́цу.
Мно́гу же о се́мъ бы́в­шу совѣ́ту и во­ево́дѣ лю́демъ воз­вѣсти́в­шу и бы́в­шу единогла́сному всѣ́хъ изволе́нiю, со­изво́лиша на ми́рная
и нареко́ша де́нь, въ о́нъ же осо́бно сни́дут­ся ку́пно. И прiи́де. И поста́виша разли́чная сѣда́лища.
Повелѣ́ же Иу́да вооруже́н­нымъ бы́ти гото́вымъ въ мѣ́стѣхъ при­­ли́чныхъ, да не когда́ от­ супоста́тъ внеза́пу злодѣя́нiе бу́детъ, и подоба́ющую бесѣ́ду о́бще сотвори́ша.
Пребыва́­ше же никано́ръ во Иерусали́мѣ и нико́­егоже зла́ сотвори́, стада́ же наро́довъ со́бран­ныхъ от­пусти́.
Имѣ́яше же Иу́ду всегда́ въ лицы́, душе́вно къ му́жу преклони́ся:
моли́ же его́ ожени́тися и ча́да сотвори́ти. Ожени́ся, бла́го поживе́, общежи́тель­ствоваше.
Алки́мъ же ви́дя между́ и́ми благопрiя́т­ст­во и бы́в­шая совѣща́нiя позна́въ, и́де къ дими́трiю и глаго́лаше, я́ко никано́ръ о ве́щехъ чу́ждая му́др­ст­вуетъ: Иу́ду бо, навѣ́тника ца́р­ст­ву, прее́мника воспрiя́ себѣ́.
Ца́рь же воз­ъяри́вся и прелука́выми оклевета́нiи его́ разсверѣ́пѣвъ, писа́ никано́ру глаго́ля: о совѣща́нiихъ си́хъ тя́жко [ми́ е́сть] носи́ти: повелѣва́ю ти́ маккаве́а свя́зана посла́ти ско́ро во Антiохі́ю.
Увѣ́давъ же о си́хъ никано́ръ, смяте́ся и тя́жко терпя́ше завѣща́н­ная от­ри́нути, ничи́мже его́ му́жу оби́дѣв­шу.
Но поне́же царю́ сопроти́витися не бѣ́ воз­мо́жно, благовре́мен­ства наблюда́­ше хи́тростiю во­е́н­ною сiе́ соверши́ти.
Маккаве́й же ви́дя надъ собо́ю гро́знѣе дѣ́юща никано́ра и обыкнове́н­ное срѣ́тенiе свирѣ́пѣе иму́ща, уразумѣ́въ не от­ бла́га бы́ти суров­ст­ву́ сему́, собра́въ не ма́ло су́щихъ о́крестъ себе́, скры́ся от­ никано́ра.
Позна́въ же другі́й, я́ко до́бль­ствен­но от­ му́жа хи́тростiю предваре́нъ, при­­ше́дъ къ вели́кому и свято́му хра́му, свяще́н­никомъ подоба́ющыя же́ртвы при­­нося́щымъ повелѣ́ преда́ти му́жа.
Си́мъ же съ кля́твою ре́кшымъ, я́ко не вѣ́дятъ, гдѣ́ е́сть иско́мый, просте́ръ десни́цу на це́рковь, си́ми кля́т­ся:
а́ще не предадите́ ми свя́зана Иу́ду, то́ Бо́жiй хра́мъ ра́венъ со земле́ю сотворю́, и олта́рь раскопа́ю, и ка́пище Дiони́су сла́вное воз­ста́влю здѣ́.
И сiя́ ре́къ отъи́де. Жерцы́ же воз­дѣ́юще ру́цѣ на не́бо, при­­зыва́ху су́щаго всегда́ спобо́рника язы́ку сво­ему́, сiя́ реку́ще:
ты́, Го́споди всѣ́хъ, не тре́буяй ничто́же, благоволи́лъ еси́ хра́му обита́нiя тво­его́ бы́ти въ на́съ:
и ны́нѣ, о, свя́те, вся́каго освяще́нiя Го́споди, сохрани́ во вѣ́къ нескве́рненъ се́й хра́мъ неда́вно очище́н­ный, загради́ же вся́ка уста́ непра́ведна.
Разі́й же нѣ́кто от­ старѣ́йшинъ Иерусали́мскихъ оклевета́нъ бы́сть никано́ру, му́жъ люби́тель гра́жданъ и зѣло́ до́брѣ слову́щь и по благопрiя́т­ст­ву оте́цъ Иуде́омъ имену́емый:
бя́ше бо внесы́й въ пре́жнихъ временѣ́хъ несмѣше́нiя су́дъ во Иуде́й­ст­вѣ, и тѣ́ло и ду́шу за Иуде́й­ст­во предая́ше со вся́кимъ усе́рдiемъ.
Хотя́щь же никано́ръ я́вну сотвори́ти не́нависть, ю́же имѣ́ на иуде́и, посла́ во́иновъ бо́лѣе пяти́ со́тъ я́ти его́.
Мня́ше бо, я́ко о́наго по­има́въ, си́мъ содѣ́лаетъ бѣду́.
Мно́же­ст­ву же наро́да хотя́щу сто́лпъ обдержа́ти и дворо́выя две́ри разруша́ющу, и повелѣ́в­шу о́гнь при­­нести́ и две́ри зажещи́, объя́тъ от­всю́ду бы́въ, мече́мъ порази́ся,
лу́чше до́бль­ствен­но хотя́щь умре́ти, не́жели беззако́н­никомъ подру́чникъ бы́ти и свое́ благоро́д­ст­во недосто́йнѣ обезче́стити.
Ско́рости же ра́ди по́двига несме́ртна я́зва бы́сть, и наро́домъ вну́трь две́рiй врѣ́яв­шымся, восте́къ де́рзостно на стѣ́ну, све́рже са́мъ себе́ му́же­с­т­вен­но на наро́ды.
О́нымъ же ско́ро разбѣ́гшымся и бы́в­шу разстоя́нiю, паде́ среди́ною чре́ва посредѣ́ и́хъ:
еще́ же ды́шущь и разжже́нъ душе́ю, воста́въ, кро́ви его́ пото́комъ теку́щей и тяжча́йшымъ ра́намъ су́щымъ, бѣжа́щь сквоз­ѣ́ наро́ды про́йде,
и ста́въ на нѣ́ко­емъ ка́мени стремни́н­нѣмъ, весьма́ уже́ безъ кро́ви бы́въ, исто́ргнувъ вну́трен­няя [своя́] и взе́мъ обѣ́ма рука́ма ве́рже на наро́ды: и при­­зва́въ владѣ́ющаго живото́мъ и ду́хомъ, да сiя́ ему́ па́ки воз­да́стъ, и си́мъ о́бразомъ живо́тъ сконча́.
Никано́ръ же увѣ́давъ, я́ко Иу́да въ мѣ́стѣхъ самарі́йскихъ, умы́сли со всѣ́мъ устремле́нiемъ въ де́нь суббо́тный на ни́хъ напа́сти.
По ну́жди же послѣ́ду­ю­щiи ему́ Иуде́е глаго́лаху: ника́коже си́це звѣ́рски и ва́рварски да погубля́еши, но сла́ву воз­да́ждь предпочте́н­ному от­ всеви́дящаго со святы́нею дне́ви.
Нечести́вый же вопроси́: еда́ е́сть си́льный на небеси́, и́же повелѣ́ пра́здновати де́нь суббо́тный?
О́нѣмъ же от­вѣща́в­шымъ: е́сть Госпо́дь живы́й се́й на небеси́ си́ленъ, и́же повелѣ́ пра́здновати се́дмый де́нь.
О́нъ же рече́: и а́зъ си́ленъ е́смь на земли́, повелѣва́яй взима́ти ору́жiя и ца́рскiя потре́бы исполня́ти. Оба́че не одержа́ и соверши́ти окая́н­наго сво­его́ совѣ́та.
И никано́ръ у́бо вели́кою горды́нею воз­дви́женъ умы́сли о́бщую побѣ́ду соста́вити на Иу́ду.
Маккаве́й же всегда́ надѣ́яшеся со всѣ́мъ упова́нiемъ заступле́нiе от­ Го́спода получи́ти
и утѣша́­ше сво­и́хъ, да не убоя́т­ся при­­ше́­ст­вiя язы́ковъ, да имѣ́ютъ же во умѣ́ преждебы́в­шую и́мъ от­ небесе́ по́мощь, и ны́нѣ да ча́ютъ от­ Вседержи́теля бы́ти себѣ́ побѣ́дѣ и по́мощи:
и наказа́въ и́хъ от­ зако́на и проро́ковъ, воспомяну́въ же и́мъ преждебы́в­шыя по́двиги, усе́рднѣйшихъ и́хъ сотвори́:
и душа́ми воз­дви́гнувъ и́хъ, увѣщава́­ше, вку́пѣ показа́въ и́мъ язы́ческая льще́нiя и клятвопреступле́нiе:
и ко­его́ждо и́хъ вооружи́въ не та́ко щито́въ и ко́пiй утвержде́нiемъ, я́ко слове́съ благи́хъ утѣше́нiемъ, и сказа́въ со́нъ достовѣ́ренъ, утро́бы всѣ́хъ воз­весели́.
Бы́сть же его́ сицево́ видѣ́нiе: оні́ю бы́в­шаго архiере́а, му́жа до́браго и блага́го, благоговѣ́йна видѣ́нiемъ, кро́тка же нра́вомъ и бесѣ́дою благолѣ́пна, и от­ дѣ́т­ст­ва обучи́в­шагося всѣ́мъ добродѣ́телемъ, сего́ ру́цѣ воз­дѣ́юща и моля́щася за вся́ лю́ди иуде́йскiя [ви́дѣ].
И я́ко посе́мъ яви́ся и́нъ му́жъ сѣди́нами и сла́вою ди́венъ, чу́дно же нѣ́кое и великолѣ́пнѣйшее о́крестъ его́ преизя́ще­с­т­во.
Отвѣща́въ же оні́а рече́: се́й е́сть братолю́бецъ, и́же мно́го мо́лит­ся о лю́дехъ и о святѣ́мъ гра́дѣ, Иеремі́а Бо́жiй проро́къ.
Просте́ръ же Иеремі́а десни́цу, дая́ше Иу́дѣ ме́чь зла́тъ, даю́щь же воз­гласи́ сiя́:
прiими́ святы́й ме́чь да́ръ от­ Бо́га, и́мже сокруши́ши супоста́ты.
Укрѣпи́в­шежеся Иу́диными словесы́ преблаги́ми и могу́щими къ му́же­ст­ву устреми́ти и ду́шы ю́ношъ испра́вити, умы́слиша не ополча́тися, но хра́бро напа́сти и со вся́кою до́блестiю сше́дшымся срази́тися за ве́щы святы́я, поне́же и гра́дъ и свята́я и святи́лище бѣ́д­ст­вуютъ.
Бѣ́ бо о жена́хъ и ча́дѣхъ еще́ же и о бра́тiи и у́жикахъ ме́ньшiй и́мъ по́двигъ, велича́йшiй же и пе́рвый стра́хъ о освяще́н­нѣмъ хра́мѣ.
Та́кожде и во гра́дѣ оста́влен­нымъ не ма́лая печа́ль, мяту́щымся о сраже́нiи на по́ли хотя́щемъ бы́ти.
И всѣ́мъ уже́ ча́ющымъ иму́щаго бы́ти сраже́нiя и супоста́томъ уже́ смѣси́в­шымся, и во́ин­ству чи́н­но расположе́н­ну су́щу и звѣре́мъ въ при­­ли́чнѣй странѣ́ поста́вленымъ и ко́н­ницѣ по у́гламъ учине́н­нѣй,
разсужда́я маккаве́й мно́же­ст­ва при­­ше́­ст­вiе и ору́жiя разли́чное уготовле́нiе и свирѣ́п­ст­во звѣре́й, просте́ръ ру́цѣ на не́бо, при­­зыва́­ше чудотворя́щаго и при­­зира́ющаго Го́спода, вѣ́дая, я́ко не ору́жiемъ побѣ́да, но я́коже уго́дно ему́, досто́йнымъ дае́тъ одолѣ́нiе.
Рече́ же при­­зыва́я си́мъ о́бразомъ: ты́, Влады́ко, посла́лъ еси́ а́нгела тво­его́ при­­ езекі́и цари́ Иу́динѣ и уби́лъ еси́ от­ во́евъ сен­нахири́мовыхъ сто́ о́смьдесятъ пя́ть ты́сящъ:
и ны́нѣ, Влады́ко си́льный на небесѣ́хъ, посли́ а́нгела тво­его́ блага́го предъ на́ми въ стра́хъ и тре́петъ и́мъ:
вели́че­с­т­вомъ мы́шцы тво­ея́ да убоя́т­ся и́же съ хуле́нiемъ при­­ше́дшiи на святы́я лю́ди твоя́. И се́й у́бо си́це помоли́ся.
Никано́ръ же и и́же съ ни́мъ съ труба́ми и пѣ́сньми при­­ближа́хуся.
Иу́да же и су́щiи съ ни́мъ въ при­­зыва́нiи и моли́твахъ смѣси́шася съ супоста́ты:
и рука́ми у́бо борю́щеся, сердца́ми же къ Бо́гу моля́щеся, постла́ша не ме́ньши три́десяти пяти́ ты́сящъ, явле́нiемъ Бо́жiимъ зѣло́ воз­ра́довав­шеся.
Преста́в­ше же от­ би́твы и съ ра́достiю воз­враща́ющеся, позна́ша никано́ра па́дша со всеору́жiи [сво­и́ми].
Бы́в­шу же во́плю и смяте́нiю, благословля́ху си́льнаго оте́ческимъ гла́сомъ.
И повелѣ́, и́же весьма́ тѣ́ломъ и душе́ю первоподви́жникъ за гра́жданъ, и́же во́зраста благопрiя́т­ст­во къ сво­ему́ наро́ду сохрани́вый Иу́да, никано́рову главу́ и ру́ку со ра́момъ от­сѣщи́ и при­­нести́ во Иерусали́мъ.
Прише́дъ же та́мо и созва́въ единоязы́чныхъ сво­и́хъ и свяще́н­никовъ, предъ олтаре́мъ ста́въ, при­­зва́ су́щихъ от­ краегра́дiя
и показа́ и́мъ скве́рнаго никано́ра главу́ и ру́ку ху́льникову, ю́же простре́ на хра́мъ святы́й Вседержи́телевъ воз­нося́ся:
и язы́къ нечести́ваго никано́ра от­рѣ́завъ, рече́, я́ко на раздробле́нiе пти́цамъ и́мать да́ти, и сiя́ въ воз­ме́здiе безу́мiя проти́ву хра́ма повѣ́си.
Вси́ же на небо благослови́ша Го́спода явле́наго, реку́ще: благослове́нъ сохрани́вый мѣ́сто свое́ не оскверне́но.
Повѣ́си же никано́рову главу́ на краегра́дiи во извѣ́стное всѣ́мъ и я́вное Госпо́дни по́мощи зна́менiе.
И узако́ниша вси́ о́бщимъ совѣ́томъ ника́коже оста́вити безъ пра́зднованiя де́нь се́й: 37имѣ́ти же пра́здникъ се́й въ третiй­на́­де­сять де́нь втораго­на́­де­сять ме́сяца, и́же глаго́лет­ся сирі́йскимъ гла́сомъ Ада́ръ, предъ еди́нымъ дне́мъ Мардохе́ева дне́.
38И сiя́ у́бо, я́же о никано́рѣ, имѣ́ют­ся си́це: и от­ тѣ́хъ време́нъ одержа́нъ бы́сть гра́дъ от­ Евре́й, и а́зъ здѣ́ оставля́ю сло́во.
39И а́ще у́бо бла́го и при­­ли́чно сочине́нiю, сего́ и са́мъ хотѣ́хъ: а́ще же малоцѣ́н­но и мѣ́рно, сiе́ по воз­мо́жности мо­е́й бѣ́.
40Я́коже бо вино́ осо́бно пи́ти, та́кожде и во́ду па́ки, сопроти́вно е́сть: но и́мже о́бразомъ вино́ съ водо́ю смѣ́шен­ное сла́дко и весе́лую благода́ть соверша́етъ, та́кожде и сочине́нiе [и украше́нiе] сло́ва весели́тъ слу́хи чту́щихъ исто́рiю. Здѣ́ же да бу́детъ и коне́цъ.

Коне́цъ кни́зѣ вторѣ́й маккаве́йстѣй: и́мать въ себѣ́ гла́въ 15.
Греческий [Greek (Koine)]
τοῖς ἀδελφοῖς τοῖς κατ᾿ Αἴγυπτον Ιουδαίοις χαίρειν οἱ ἀδελφοὶ οἱ ἐν Ιεροσολύμοις Ιουδαῖοι καὶ οἱ ἐν τῇ χώρᾳ τῆς Ιουδαίας εἰρήνην ἀγαθήν
καὶ ἀγαθοποιήσαι ὑμῖν ὁ θεὸς καὶ μνησθείη τῆς δια­θήκης αὐτοῦ τῆς προ­̀ς Αβρααμ καὶ Ισαακ καὶ Ιακωβ τῶν δούλων αὐτοῦ τῶν πιστῶν
καὶ δῴη ὑμῖν καρδίαν πᾶσιν εἰς τὸ σέβεσθαι αὐτὸν καὶ ποιεῖν αὐτοῦ τὰ θελήματα καρδίᾳ μεγά­λῃ καὶ ψυχῇ βουλομένῃ
καὶ δια­νοίξαι τὴν καρδίαν ὑμῶν ἐν τῷ νόμῳ αὐτοῦ καὶ ἐν τοῖς προ­στάγμασιν καὶ εἰρήνην ποιήσαι
καὶ ἐπακούσαι ὑμῶν τῶν δεήσεων καὶ κατα­λλαγείη ὑμῖν καὶ μὴ ὑμᾶς ἐγκατα­λίποι ἐν καιρῷ πονηρῷ
καὶ νῦν ὧδέ ἐσμεν προ­σευχόμενοι περὶ ὑμῶν
βασιλεύ­ον­τος Δημητρίου ἔτους ἑκατοστοῦ ἑξηκοστοῦ ἐνάτου ἡμεῖς οἱ Ιουδαῖοι γεγράφαμεν ὑμῖν ἐν τῇ θλίψει καὶ ἐν τῇ ἀκμῇ τῇ ἐπελθούσῃ ἡμῖν ἐν τοῖς ἔτεσιν τούτοις ἀφ᾿ οὗ ἀπέστη ᾿Ιάσων καὶ οἱ μετ᾿ αὐτοῦ ἀπο­̀ τῆς ἁγίας γῆς καὶ τῆς βασιλείας
καὶ ἐνεπύρισαν τὸν πυλῶνα καὶ ἐξέχεαν αἷμα ἀθῶον καὶ ἐδεήθημεν τοῦ κυρίου καὶ εἰσηκούσθημεν καὶ προ­σηνέγκαμεν θυσίαν καὶ σεμίδαλιν καὶ ἐξήψαμεν τοὺς λύχνους καὶ προ­εθήκαμεν τοὺς ἄρτους
καὶ νῦν ἵνα ἄγητε τὰς ἡμέρας τῆς σκηνοπηγίας τοῦ Χασελευ μηνός ἔτους ἑκατοστοῦ ὀγδοηκοστοῦ καὶ ὀγδόου
οἱ ἐν Ιεροσολύμοις καὶ οἱ ἐν τῇ Ιουδαίᾳ καὶ ἡ γερουσία καὶ Ιουδας ᾿Αριστοβούλῳ διδασκάλῳ Пτολεμαίου τοῦ βασιλέως ὄν­τι δὲ ἀπο­̀ τοῦ τῶν χριστῶν ἱερέων γένους καὶ τοῖς ἐν Αἰγύπτῳ Ιουδαίοις χαίρειν καὶ ὑγιαίνειν
ἐκ μεγά­λων κινδύνων ὑπὸ τοῦ θεοῦ σεσῳσ­μέ­νοι μεγά­λως εὐχαριστοῦμεν αὐτῷ ὡς ἂν προ­̀ς βασιλέα παρα­τασ­σόμενοι
αὐτὸς γὰρ ἐξέβρασεν τοὺς παρα­ταξα­μέ­νους ἐν τῇ ἁγίᾳ πόλει
εἰς τὴν Пερσίδα γενό­με­νος γὰρ ὁ ἡγεμὼν καὶ ἡ περὶ αὐτὸν ἀνυπόστα­τος δοκοῦσα εἶναι δύναμις κατεκόπησαν ἐν τῷ τῆς Ναναίας ἱερῷ παρα­λογισμῷ χρησαμένων τῶν περὶ τὴν Ναναίαν ἱερέων
ὡς γὰρ συν­οικήσων αὐτῇ παρεγένετο εἰς τὸν τόπον ὅ τε ᾿Αν­τίοχος καὶ οἱ σὺν αὐτῷ φίλοι χάριν τοῦ λαβεῖν τὰ χρήματα πλείονα εἰς φερνῆς λόγον
καὶ προ­θέν­των αὐτὰ τῶν ἱερέων τοῦ Ναναίου κἀκείνου προ­σελθόν­τος μετ᾿ ὀλίγων εἰς τὸν περίβολον τοῦ τε­μέ­νους συγκλείσαν­τες τὸ ἱερόν ὡς εἰσῆλθεν ᾿Αν­τίοχος
ἀνοίξαν­τες τὴν τοῦ φατνώμα­τος κρυπτὴν θύραν βάλλον­τες πέτρους συν­εκεραύνωσαν τὸν ἡγεμόνα καὶ μέλη ποιήσαν­τες καὶ τὰς κεφαλὰς ἀφελόν­τες τοῖς ἔξω παρέρριψαν
κατα­̀ πάν­τα εὐλογητὸς ἡμῶν ὁ θεός ὃς παρέδωκεν τοὺς ἀσεβήσαν­τας
μέλλον­τες ἄγειν ἐν τῷ Χασελευ πέμπτῃ καὶ εἰκάδι τὸν καθαρισμὸν τοῦ ἱεροῦ δέον ἡγησάμεθα δια­σαφῆσαι ὑμῖν ἵνα καὶ αὐτοὶ ἄγητε σκηνοπηγίας καὶ τοῦ πυρός ὅτε Νεεμιας ὁ οἰκοδομήσας τό τε ἱερὸν καὶ τὸ θυσιαστήριον ἀνήνεγκεν θυσίας
καὶ γὰρ ὅτε εἰς τὴν Пερσικὴν ἤγον­το ἡμῶν οἱ πατέρες οἱ τότε εὐσεβεῖς ἱερεῖς λαβόν­τες ἀπο­̀ τοῦ πυρὸς τοῦ θυσιαστηρίου λαθραίως κατέκρυψαν ἐν κοιλώματι φρέα­τος τάξιν ἔχον­τος ἄνυδρον ἐν ᾧ κατησφαλίσαν­το ὥστε πᾶσιν ἄγνωστον εἶναι τὸν τόπον
διελθόν­των δὲ ἐτῶν ἱκανῶν ὅτε ἔδοξεν τῷ θεῷ ἀπο­σταλεὶς Νεεμιας ὑπὸ τοῦ βασιλέως τῆς Пερσίδος τοὺς ἐκγόνους τῶν ἱερέων τῶν ἀπο­κρυψάν­των ἔπεμψεν ἐπι­̀ τὸ πῦρ ὡς δὲ διεσάφησαν ἡμῖν μὴ εὑρηκέναι πῦρ ἀλλὰ ὕδωρ παχύ ἐκέλευσεν αὐτοὺς ἀπο­βάψαν­τας φέρειν
ὡς δὲ ἀνηνέχθη τὰ τῶν θυσιῶν ἐκέλευσεν τοὺς ἱερεῖς Νεεμιας ἐπι­ρρᾶναι τῷ ὕδατι τά τε ξύλα καὶ τὰ ἐπι­κείμενα
ὡς δὲ ἐγένετο τοῦτο καὶ χρόνος διῆλθεν ὅ τε ἥλιος ἀνέλαμψεν προ­́τερον ἐπι­νεφὴς ὤν ἀνήφθη πυρὰ μεγά­λη ὥστε θαυμάσαι πάν­τας
προ­σευχὴν δὲ ἐποιήσαν­το οἱ ἱερεῖς δαπανωμένης τῆς θυσίας οἵ τε ἱερεῖς καὶ πάν­τες καταρχο­μέ­νου Ιωναθου τῶν δὲ λοιπῶν ἐπι­φωνούν­των ὡς Νεεμιου
ἦν δὲ ἡ προ­σευχὴ τὸν τρόπον ἔχουσα τοῦτον κύριε κύριε ὁ θεός ὁ πάν­των κτίστης ὁ φοβερὸς καὶ ἰσχυρὸς καὶ δίκαιος καὶ ἐλεήμων ὁ μόνος βασιλεὺς καὶ χρηστός
ὁ μόνος χορηγός ὁ μόνος δίκαιος καὶ παν­τοκράτωρ καὶ αἰώνιος ὁ δια­σῴζων τὸν Ισραηλ ἐκ παν­τὸς κακοῦ ὁ ποιήσας τοὺς πατέρας ἐκλεκτοὺς καὶ ἁγιάσας αὐτούς
προ­́σδεξαι τὴν θυσίαν ὑπὲρ παν­τὸς τοῦ λαοῦ σου Ισραηλ καὶ δια­φύλαξον τὴν μερίδα σου καὶ καθαγίασον
ἐπι­συν­άγαγε τὴν δια­σπορὰν ἡμῶν ἐλευθέρωσον τοὺς δουλεύ­ον­τας ἐν τοῖς ἔθνεσιν τοὺς ἐξουθενη­μέ­νους καὶ βδελυκτοὺς ἔπιδε καὶ γνώτωσαν τὰ ἔθνη ὅτι σὺ εἶ ὁ θεὸς ἡμῶν
βασάνισον τοὺς κατα­δυναστεύ­ον­τας καὶ ἐξυβρίζον­τας ἐν ὑπερηφανίᾳ
κατα­φύτευσον τὸν λαόν σου εἰς τὸν τόπον τὸν ἅγιόν σου καθὼς εἶπεν Μωυσῆς
οἱ δὲ ἱερεῖς ἐπέψαλλον τοὺς ὕμνους
καθὼς δὲ ἀνηλώθη τὰ τῆς θυσίας καὶ τὸ περιλειπόμενον ὕδωρ ὁ Νεεμιας ἐκέλευσεν λίθους μείζονας κατα­χεῖν
ὡς δὲ τοῦτο ἐγενήθη φλὸξ ἀνήφθη τοῦ δὲ ἀπο­̀ τοῦ θυσιαστηρίου ἀν­τιλάμψαν­τος φωτὸς ἐδαπανήθη
ὡς δὲ φανερὸν ἐγενήθη τὸ πρᾶγμα καὶ διηγγέλη τῷ βασιλεῖ τῶν Пερσῶν ὅτι εἰς τὸν τόπον οὗ τὸ πῦρ ἔκρυψαν οἱ μεταχθέν­τες ἱερεῖς τὸ ὕδωρ ἐφάνη ἀφ᾿ οὗ καὶ οἱ περὶ τὸν Νεεμιαν ἥγνισαν τὰ τῆς θυσίας
περιφράξας δὲ ὁ βασιλεὺς ἱερὸν ἐποίησεν δοκιμάσας τὸ πρᾶγμα
καὶ οἷς ἐχαρίζετο ὁ βασιλεύς πολλὰ δια­́φορα ἐλάμβανεν καὶ μετεδίδου
προ­σηγόρευσαν δὲ οἱ περὶ τὸν Νεεμιαν τοῦτο νεφθαρ ὃ διερμηνεύ­εται καθαρισμός καλεῖται δὲ παρα­̀ τοῖς πολλοῖς νεφθαι
εὑρίσκεται δὲ ἐν ταῖς ἀπο­γραφαῖς Ιερεμιας ὁ προ­φήτης ὅτι ἐκέλευσεν τοῦ πυρὸς λαβεῖν τοὺς μεταγενο­μέ­νους ὡς σεσήμαν­ται
καὶ ὡς ἐνετείλατο τοῖς μεταγενο­μέ­νοις ὁ προ­φήτης δοὺς αὐτοῖς τὸν νόμον ἵνα μὴ ἐπι­λάθων­ται τῶν προ­σταγμάτων τοῦ κυρίου καὶ ἵνα μὴ ἀπο­πλανηθῶσιν ταῖς δια­νοίαις βλέπον­τες ἀγάλματα χρυσᾶ καὶ ἀργυρᾶ καὶ τὸν περὶ αὐτὰ κόσμον
καὶ ἕτερα τοιαῦτα λέγων παρεκάλει μὴ ἀπο­στῆναι τὸν νόμον ἀπο­̀ τῆς καρδίας αὐτῶν
ἦν δὲ ἐν τῇ γραφῇ ὡς τὴν σκηνὴν καὶ τὴν κιβωτὸν ἐκέλευσεν ὁ προ­φήτης χρηματισμοῦ γενηθέν­τος αὐτῷ συν­ακολουθεῖν ὡς δὲ ἐξῆλθεν εἰς τὸ ὄρος οὗ ὁ Μωυσῆς ἀναβὰς ἐθεάσατο τὴν τοῦ θεοῦ κληρο­νο­μίαν
καὶ ἐλθὼν ὁ Ιερεμιας εὗρεν οἶκον ἀν­τρώδη καὶ τὴν σκηνὴν καὶ τὴν κιβωτὸν καὶ τὸ θυσιαστήριον τοῦ θυμιάμα­τος εἰσήνεγκεν ἐκεῖ καὶ τὴν θύραν ἐνέφραξεν
καὶ προ­σελθόν­τες τινὲς τῶν συν­ακολουθούν­των ὥστε ἐπι­σημάνασθαι τὴν ὁδὸν καὶ οὐκ ἐδυνήθησαν εὑρεῖν
ὡς δὲ ὁ Ιερεμιας ἔγνω μεμψά­με­νος αὐτοῖς εἶπεν ὅτι καὶ ἄγνωστος ὁ τόπος ἔσται ἕως ἂν συν­αγάγῃ ὁ θεὸς ἐπι­συν­αγωγὴν τοῦ λαοῦ καὶ ἵλεως γένηται
καὶ τότε ὁ κύριος ἀναδείξει ταῦτα καὶ ὀφθή­σε­ται ἡ δόξα τοῦ κυρίου καὶ ἡ νεφέλη ὡς ἐπι­̀ Μωυσῇ ἐδηλοῦτο ὡς καὶ ὁ Σαλωμων ἠξίωσεν ἵνα ὁ τόπος καθαγιασθῇ μεγά­λως
διεσαφεῖτο δὲ καὶ ὡς σοφίαν ἔχων ἀνήνεγκεν θυσίαν ἐγκαινισμοῦ καὶ τῆς τελειώσεως τοῦ ἱεροῦ
καθὼς καὶ Μωυσῆς προ­σηύξατο προ­̀ς κύριον καὶ κατέβη πῦρ ἐκ τοῦ οὐρανοῦ καὶ τὰ τῆς θυσίας ἐδαπάνησεν οὕτως καὶ Σαλωμων προ­σηύξατο καὶ κατα­βὰν τὸ πῦρ ἀνήλωσεν τὰ ὁλοκαυτώματα
καὶ εἶπεν Μωυσῆς δια­̀ τὸ μὴ βεβρῶσθαι τὸ περὶ τῆς ἁμαρτίας ἀνηλώθη
ὡσαύτως καὶ ὁ Σαλωμων τὰς ὀκτὼ ἡμέρας ἤγαγεν
ἐξηγοῦν­το δὲ καὶ ἐν ταῖς ἀναγραφαῖς καὶ ἐν τοῖς ὑπομνηματισμοῖς τοῖς κατα­̀ τὸν Νεεμιαν τὰ αὐτὰ καὶ ὡς κατα­βαλλό­με­νος βιβλιοθήκην ἐπι­συν­ήγαγεν τὰ περὶ τῶν βασιλέων βιβλία καὶ προ­φητῶν καὶ τὰ τοῦ Δαυιδ καὶ ἐπι­στολὰς βασιλέων περὶ ἀναθεμάτων
ὡσαύτως δὲ καὶ Ιουδας τὰ δια­πεπτωκότα δια­̀ τὸν γεγονότα πόλεμον ἡμῖν ἐπι­συν­ήγαγεν πάν­τα καὶ ἔστιν παρ᾿ ἡμῖν
ὧν οὖν ἐὰν χρείαν ἔχητε τοὺς ἀπο­κομιοῦν­τας ὑμῖν ἀπο­στέλλετε
μέλλον­τες οὖν ἄγειν τὸν καθαρισμὸν ἐγράψαμεν ὑμῖν καλώς οὖν ποιήσετε ἄγον­τες τὰς ἡμέρας
ὁ δὲ θεὸς ὁ σώσας τὸν πάν­τα λαὸν αὐτοῦ καὶ ἀπο­δοὺς τὴν κληρο­νο­μίαν πᾶσιν καὶ τὸ βασίλειον καὶ τὸ ἱεράτευμα καὶ τὸν ἁγιασμόν
καθὼς ἐπηγγείλατο δια­̀ τοῦ νόμου ἐλπίζομεν γὰρ ἐπι­̀ τῷ θεῷ ὅτι ταχέως ἡμᾶς ἐλεήσει καὶ ἐπι­συν­άξει ἐκ τῆς ὑπὸ τὸν οὐρανὸν εἰς τὸν ἅγιον τόπον ἐξείλετο
18aγὰρ ἡμᾶς ἐκ μεγά­λων κακῶν καὶ τὸν τόπον ἐκαθάρισεν
19τὰ δὲ κατα­̀ τὸν Ιουδαν τὸν Μακκαβαῖον καὶ τοὺς τούτου ἀδελφοὺς καὶ τὸν τοῦ ἱεροῦ τοῦ μεγίστου καθαρισμὸν καὶ τὸν τοῦ βωμοῦ ἐγκαινισμὸν
20ἔτι τε τοὺς προ­̀ς ᾿Αν­τίοχον τὸν ᾿Επιφανῆ καὶ τὸν τούτου υἱὸν Εὐπάτορα πολέμους
21καὶ τὰς ἐξ οὐρανοῦ γενομένας ἐπι­φανείας τοῖς ὑπὲρ τοῦ Ιουδαϊσμοῦ φιλοτίμως ἀνδραγαθήσασιν ὥστε τὴν ὅλην χώραν ὀλίγους ὄν­τας λεηλατεῖν καὶ τὰ βάρβαρα πλή­θη διώκειν
22καὶ τὸ περιβόητον καθ᾿ ὅλην τὴν οἰκουμένην ἱερὸν ἀνακομίσασθαι καὶ τὴν πόλιν ἐλευθερῶσαι καὶ τοὺς μέλλον­τας κατα­λύεσθαι νόμους ἐπανορθῶσαι τοῦ κυρίου μετὰ πάσης ἐπι­εικείας ἵλεω γενο­μέ­νου αὐτοῖς
23ὑπὸ ᾿Ιάσωνος τοῦ Κυρηναίου δεδηλωμένα δια­̀ πέν­τε βιβλίων πειρασόμεθα δι᾿ ἑνὸς συν­τάγμα­τος ἐπι­τεμεῖν
24συν­ορῶν­τες γὰρ τὸ χύμα τῶν ἀριθμῶν καὶ τὴν οὖσαν δυσχέρειαν τοῖς θέλουσιν εἰσκυκλεῖσθαι τοῖς τῆς ἱστορίας διηγήμασιν δια­̀ τὸ πλῆ­θος τῆς ὕλης
25ἐφρον­τίσαμεν τοῖς μὲν βουλο­μέ­νοις ἀναγινώσκειν ψυχαγωγίαν τοῖς δὲ φιλοφρονοῦσιν εἰς τὸ δια­̀ μνήμης ἀναλαβεῖν εὐκοπίαν πᾶσιν δὲ τοῖς ἐν­τυγχάνουσιν ὠφέλειαν
26καὶ ἡμῖν μὲν τοῖς τὴν κακοπάθειαν ἐπι­δεδεγ­μέ­νοις τῆς ἐπι­τομῆς οὐ ῥᾴδιον ἱδρῶτος δὲ καὶ ἀγρυπνίας τὸ πρᾶγμα
27καθάπερ τῷ παρα­σκευάζον­τι συμπόσιον καὶ ζητοῦν­τι τὴν ἑτέρων λυσιτέλειαν οὐκ εὐχερές ὅμως δια­̀ τὴν τῶν πολλῶν εὐχαριστίαν ἡδέως τὴν κακοπάθειαν ὑποίσομεν
28τὸ μὲν δια­κριβοῦν περὶ ἑκάστων τῷ συγγραφεῖ παρα­χωρήσαν­τες τὸ δὲ ἐπι­πορεύ­εσθαι τοῖς ὑπογραμμοῖς τῆς ἐπι­τομῆς δια­πονοῦν­τες
29καθάπερ γὰρ τῆς καινῆς οἰκίας ἀρχιτέκτονι τῆς ὅλης κατα­βολῆς φρον­τιστέον τῷ δὲ ἐγκαίειν καὶ ζωγραφεῖν ἐπι­χειροῦν­τι τὰ ἐπι­τήδεια προ­̀ς δια­κόσμησιν ἐξεταστέον οὕτως δοκῶ καὶ ἐπι­̀ ἡμῶν
30τὸ μὲν ἐμβατεύ­ειν καὶ περίπατον ποιεῖσθαι λόγων καὶ πολυπραγμονεῖν ἐν τοῖς κατα­̀ μέρος τῷ τῆς ἱστορίας ἀρχηγέτῃ καθήκει
31τὸ δὲ σύν­τομον τῆς λέξεως μεταδιώκειν καὶ τὸ ἐξεργαστικὸν τῆς πραγματείας παρα­ιτεῖσθαι τῷ τὴν μετάφρασιν ποι­ουμένῳ συγχωρητέον
32ἐν­τεῦθεν οὖν ἀρξώμεθα τῆς διηγήσεως τοῖς προ­ειρη­μέ­νοις τοσοῦτον ἐπι­ζεύξαν­τες εὔηθες γὰρ τὸ μὲν προ­̀ τῆς ἱστορίας πλεονάζειν τὴν δὲ ἱστορίαν ἐπι­τεμεῖν
τῆς ἁγίας πόλεως κατοικουμένης μετὰ πάσης εἰρήνης καὶ τῶν νόμων ὅτι κάλλιστα συν­τηρουμένων δια­̀ τὴν Ονιου τοῦ ἀρχιερέως εὐσέβειάν τε καὶ μισοπονηρίαν
συν­έβαινεν καὶ αὐτοὺς τοὺς βασιλεῖς τιμᾶν τὸν τόπον καὶ τὸ ἱερὸν ἀπο­στολαῖς ταῖς κρατίσταις δοξάζειν
ὥστε καὶ Σέλευκον τὸν τῆς ᾿Ασίας βασιλέα χορηγεῖν ἐκ τῶν ἰδίων προ­σόδων πάν­τα τὰ προ­̀ς τὰς λειτουργίας τῶν θυσιῶν ἐπι­βάλλον­τα δαπανήματα
Σιμων δέ τις ἐκ τῆς Βενιαμιν φυλῆς προ­στάτης τοῦ ἱεροῦ καθεσταμένος διηνέχθη τῷ ἀρχιερεῖ περὶ τῆς κατα­̀ τὴν πόλιν ἀγορανομίας
καὶ νικῆσαι τὸν Ονιαν μὴ δυνά­με­νος ἦλθεν προ­̀ς ᾿Απολλώνιον Θαρσεου τὸν κατ᾿ ἐκεῖνον τὸν καιρὸν Κοίλης Συρίας καὶ Φοινίκης στρατηγὸν
καὶ προ­σήγγειλεν περὶ τοῦ χρημάτων ἀμυθήτων γέμειν τὸ ἐν Ιεροσολύμοις γαζοφυλάκιον ὥστε τὸ πλῆ­θος τῶν δια­φόρων ἀναρίθμητον εἶναι καὶ μὴ προ­σήκειν αὐτὰ προ­̀ς τὸν τῶν θυσιῶν λόγον εἶναι δὲ δυνατὸν ὑπὸ τὴν τοῦ βασιλέως ἐξουσίαν πεσεῖν ταῦτα
συμμείξας δὲ ὁ ᾿Απολλώνιος τῷ βασιλεῖ περὶ τῶν μηνυθέν­των αὐτῷ χρημάτων ἐνεφάνισεν ὁ δὲ προ­χειρισά­με­νος ᾿Ηλιόδωρον τὸν ἐπι­̀ τῶν πραγμάτων ἀπέστειλεν δοὺς ἐν­τολὰς τὴν τῶν προ­ειρημένων χρημάτων ἐκκομιδὴν ποιήσασθαι
εὐθέως δὲ ὁ ᾿Ηλιόδωρος ἐποιεῖτο τὴν πορείαν τῇ μὲν ἐμφάσει ὡς τὰς κατα­̀ Κοίλην Συρίαν καὶ Φοινίκην πόλεις ἐφοδεῦσαι τῷ πράγματι δὲ τὴν τοῦ βασιλέως προ­́θεσιν ἐπι­τελεῖν
παρα­γενηθεὶς δὲ εἰς Ιεροσόλυμα καὶ φιλοφρόνως ὑπὸ τοῦ ἀρχιερέως τῆς πόλεως ἀπο­δεχθεὶς ἀνέθετο περὶ τοῦ γεγονότος ἐμφανισμοῦ καὶ τίνος ἕνεκεν πάρεστιν διεσάφησεν ἐπυνθάνετο δὲ εἰ ταῖς ἀληθείαις ταῦτα οὕτως ἔχον­τα τυγχάνει
τοῦ δὲ ἀρχιερέως ὑποδείξαν­τος παρα­κατα­θήκας εἶναι χηρῶν τε καὶ ὀρφανῶν
τινὰ δὲ καὶ ᾿Yρκανοῦ τοῦ Τωβιου σφόδρα ἀνδρὸς ἐν ὑπεροχῇ κει­μέ­νου οὕτως ἦν δια­βάλλων ὁ δυσ­σεβὴς Σιμων τὰ δὲ πάν­τα ἀργυρίου τετρακόσια τάλαν­τα χρυσίου δὲ δια­κόσια
ἀδικηθῆναι δὲ τοὺς πεπιστευκότας τῇ τοῦ τόπου ἁγιωσύνῃ καὶ τῇ τοῦ τετιμη­μέ­νου κατα­̀ τὸν σύμπαν­τα κόσμον ἱεροῦ σεμνότητι καὶ ἀσυλίᾳ παν­τελῶς ἀμήχανον εἶναι
ὁ δὲ ᾿Ηλιόδωρος δι᾿ ἃς εἶχεν βασιλικὰς ἐν­τολάς πάν­τως ἔλεγεν εἰς τὸ βασιλικὸν ἀναλημπτέα ταῦτα εἶναι
ταξά­με­νος δὲ ἡμέραν εἰσῄει τὴν περὶ τούτων ἐπι­́σκεψιν οἰκο­νο­μήσων ἦν δὲ οὐ μικρὰ καθ᾿ ὅλην τὴν πόλιν ἀγωνία
οἱ δὲ ἱερεῖς προ­̀ τοῦ θυσιαστηρίου ἐν ταῖς ἱερατικαῖς στολαῖς ῥίψαν­τες ἑαυτοὺς ἐπεκαλοῦν­το εἰς οὐρανὸν τὸν περὶ παρα­κατα­θήκης νομοθετήσαν­τα τοῖς παρα­κατα­θε­μέ­νοις ταῦτα σῶα δια­φυλάξαι
ἦν δὲ ὁρῶν­τα τὴν τοῦ ἀρχιερέως ἰδέαν τιτρώσκεσθαι τὴν δια­́νοιαν ἡ γὰρ ὄψις καὶ τὸ τῆς χρόας παρηλλαγμένον ἐνέφαινεν τὴν κατα­̀ ψυχὴν ἀγωνίαν
περιεκέχυτο γὰρ περὶ τὸν ἄνδρα δέος τι καὶ φρικασμὸς σώμα­τος δι᾿ ὧν προ­́δηλον ἐγίνετο τοῖς θεωροῦσιν τὸ κατα­̀ καρδίαν ἐνεστὸς ἄλγος
ἔτι δὲ ἐκ τῶν οἰκιῶν ἀγεληδὸν ἐξεπήδων ἐπι­̀ πάνδημον ἱκετείαν δια­̀ τὸ μέλλειν εἰς κατα­φρόνησιν ἔρχεσθαι τὸν τόπον
ὑπεζωσμέναι δὲ ὑπὸ τοὺς μαστοὺς αἱ γυναῖκες σάκκους κατα­̀ τὰς ὁδοὺς ἐπλή­θυνον αἱ δὲ κατα­́κλειστοι τῶν παρθένων αἱ μὲν συν­έτρεχον ἐπι­̀ τοὺς πυλῶνας αἱ δὲ ἐπι­̀ τὰ τείχη τινὲς δὲ δια­̀ τῶν θυρίδων διεξέκυπτον
πᾶσαι δὲ προ­τείνουσαι τὰς χεῖρας εἰς τὸν οὐρανὸν ἐποι­οῦν­το τὴν λιτανείαν
ἐλεεῖν δ᾿ ἦν τὴν τοῦ πλή­θους παμμιγῆ προ­́πτωσιν τήν τε τοῦ μεγά­λως ἀγωνιῶν­τος ἀρχιερέως προ­σδοκίαν
οἱ μὲν οὖν ἐπεκαλοῦν­το τὸν παγκρατῆ κύριον τὰ πεπιστευμένα τοῖς πεπιστευκόσιν σῶα δια­φυλάσ­σειν μετὰ πάσης ἀσφαλείας
ὁ δὲ ᾿Ηλιόδωρος τὸ διεγνωσμένον ἐπετέλει
αὐτόθι δὲ αὐτοῦ σὺν τοῖς δορυφόροις κατα­̀ τὸ γαζοφυλάκιον ἤδη παρόν­τος ὁ τῶν πνευμάτων καὶ πάσης ἐξουσίας δυνάστης ἐπι­φάνειαν μεγά­λην ἐποίησεν ὥστε πάν­τας τοὺς κατα­τολμήσαν­τας συν­ελθεῖν κατα­πλαγέν­τας τὴν τοῦ θεοῦ δύναμιν εἰς ἔκλυσιν καὶ δειλίαν τραπῆναι
ὤφθη γάρ τις ἵππος αὐτοῖς φοβερὸν ἔχων τὸν ἐπι­βάτην καὶ καλλίστῃ σαγῇ δια­κεκοσμημένος φερό­με­νος δὲ ῥύδην ἐνέσεισεν τῷ ᾿Ηλιοδώρῳ τὰς ἐμπρο­σθίους ὁπλάς ὁ δὲ ἐπι­καθή­με­νος ἐφαίνετο χρυσῆν πανοπλίαν ἔχων
ἕτεροι δὲ δύο προ­σεφάνησαν αὐτῷ νεανίαι τῇ ῥώμῃ μὲν ἐκπρεπεῖς κάλλιστοι δὲ τὴν δόξαν δια­πρεπεῖς δὲ τὴν περιβολήν οἳ καὶ περιστάν­τες ἐξ ἑκατέρου μέρους ἐμαστίγουν αὐτὸν ἀδια­λείπτως πολλὰς ἐπι­ρριπτοῦν­τες αὐτῷ πλη­γάς
ἄφνω δὲ πεσόν­τα προ­̀ς τὴν γῆν καὶ πολλῷ σκότει περιχυθέν­τα συν­αρπάσαν­τες καὶ εἰς φορεῖον ἐνθέν­τες
τὸν ἄρτι μετὰ πολλῆς παρα­δρομῆς καὶ πάσης δορυφορίας εἰς τὸ προ­ειρημένον εἰσελθόν­τα γαζοφυλάκιον ἔφερον ἀβοήθητον ἑαυτῷ καθεστῶτα φανερῶς τὴν τοῦ θεοῦ δυναστείαν ἐπεγνωκότες
καὶ ὁ μὲν δια­̀ τὴν θείαν ἐνέργειαν ἄφωνος καὶ πάσης ἐστερημένος ἐλπίδος καὶ σωτηρίας ἔρριπτο
οἱ δὲ τὸν κύριον εὐλόγουν τὸν παρα­δοξάζον­τα τὸν ἑαυτοῦ τόπον καὶ τὸ μικρῷ προ­́τερον δέους καὶ ταραχῆς γέμον ἱερὸν τοῦ παν­τοκράτορος ἐπι­φανέν­τος κυρίου χαρᾶς καὶ εὐφροσύνης ἐπεπλή­ρωτο
ταχὺ δέ τινες τῶν τοῦ ᾿Ηλιοδώρου συν­ήθων ἠξίουν τὸν Ονιαν ἐπι­καλέσασθαι τὸν ὕψιστον καὶ τὸ ζῆν χαρίσασθαι τῷ παν­τελῶς ἐν ἐσχάτῃ πνοῇ κειμένῳ
ὕποπτος δὲ γενό­με­νος ὁ ἀρχιερεὺς μήποτε δια­́λημψιν ὁ βασιλεὺς σχῇ κακουργίαν τινὰ περὶ τὸν ᾿Ηλιόδωρον ὑπὸ τῶν Ιουδαίων συν­τετελέσθαι προ­σήγαγεν θυσίαν ὑπὲρ τῆς τοῦ ἀνδρὸς σωτηρίας
ποι­ου­μέ­νου δὲ τοῦ ἀρχιερέως τὸν ἱλασμὸν οἱ αὐτοὶ νεανίαι πάλιν ἐφάνησαν τῷ ᾿Ηλιοδώρῳ ἐν ταῖς αὐταῖς ἐσθήσεσιν ἐστολισ­μέ­νοι καὶ στάν­τες εἶπον πολλὰς Ονια τῷ ἀρχιερεῖ χάριτας ἔχε δια­̀ γὰρ αὐτόν σοι κεχάρισται τὸ ζῆν ὁ κύριος
σὺ δὲ ἐξ οὐρανοῦ μεμαστιγωμένος δια­́γγελλε πᾶσι τὸ μεγαλεῖον τοῦ θεοῦ κράτος ταῦτα δὲ εἰπόν­τες ἀφανεῖς ἐγένον­το
ὁ δὲ ᾿Ηλιόδωρος θυσίαν ἀνενέγκας τῷ κυρίῳ καὶ εὐχὰς μεγίστας εὐξά­με­νος τῷ τὸ ζῆν περιποιήσαν­τι καὶ τὸν Ονιαν ἀπο­δεξά­με­νος ἀνεστρατοπέδευσεν προ­̀ς τὸν βασιλέα
ἐξεμαρτύρει δὲ πᾶσιν ἅπερ ἦν ὑπ᾿ ὄψιν τεθεαμένος ἔργα τοῦ μεγίστου θεοῦ
τοῦ δὲ βασιλέως ἐπερωτήσαν­τος τὸν ᾿Ηλιόδωρον ποῖός τις εἴη ἐπι­τήδειος ἔτι ἅπαξ δια­πεμφθῆναι εἰς Ιεροσόλυμα ἔφησεν
εἴ τινα ἔχεις πολέμιον ἢ πραγμάτων ἐπι­́βουλον πέμψον αὐτὸν ἐκεῖ καὶ μεμαστιγωμένον αὐτὸν προ­σδέξῃ ἐάνπερ καὶ δια­σωθῇ δια­̀ τὸ περὶ τὸν τόπον ἀληθῶς εἶναί τινα θεοῦ δύναμιν
αὐτὸς γὰρ ὁ τὴν κατοικίαν ἐπουράνιον ἔχων ἐπόπτης ἐστὶν καὶ βοηθὸς ἐκείνου τοῦ τόπου καὶ τοὺς παρα­γινο­μέ­νους ἐπι­̀ κακώσει τύπτων ἀπο­λλύει
καὶ τὰ μὲν κατα­̀ ᾿Ηλιόδωρον καὶ τὴν τοῦ γαζοφυλακίου τήρησιν οὕτως ἐχώρησεν
ὁ δὲ προ­ειρημένος Σιμων ὁ τῶν χρημάτων καὶ τῆς πατρίδος ἐνδείκτης γεγονὼς ἐκακολόγει τὸν Ονιαν ὡς αὐτός τε εἴη τὸν ᾿Ηλιόδωρον ἐπι­σεσεικὼς καὶ τῶν κακῶν δημιουργὸς καθεστηκώς
καὶ τὸν εὐεργέτην τῆς πόλεως καὶ τὸν κηδεμόνα τῶν ὁμοεθνῶν καὶ ζηλωτὴν τῶν νόμων ἐπι­́βουλον τῶν πραγμάτων ἐτόλμα λέγειν
τῆς δὲ ἔχθρας ἐπι­̀ τοσοῦτον προ­βαινούσης ὥστε καὶ δια­́ τινος τῶν ὑπὸ τοῦ Σιμωνος δεδοκιμασμένων φόνους συν­τελεῖσθαι
συν­ορῶν ὁ Ονιας τὸ χαλεπὸν τῆς φιλονεικίας καὶ ᾿Απολλώνιον Μενεσθέως τὸν Κοίλης Συρίας καὶ Φοινίκης στρατηγὸν συν­αύξον­τα τὴν κακίαν τοῦ Σιμωνος
προ­̀ς τὸν βασιλέα διεκομίσθη οὐ γινό­με­νος τῶν πολιτῶν κατήγορος τὸ δὲ σύμφορον κοινῇ καὶ κατ᾿ ἰδίαν παν­τὶ τῷ πλή­θει σκοπῶν
ἑώρα γὰρ ἄνευ βασιλικῆς προ­νοίας ἀδύνατον εἶναι τυχεῖν εἰρήνης ἔτι τὰ πράγματα καὶ τὸν Σιμωνα παῦλαν οὐ λημψόμενον τῆς ἀνοίας
μεταλλάξαν­τος δὲ τὸν βίον Σελεύ­κου καὶ παρα­λαβόν­τος τὴν βασιλείαν ᾿Αν­τιόχου τοῦ προ­σαγορευθέν­τος ᾿Επιφανοῦς ὑπενόθευσεν ᾿Ιάσων ὁ ἀδελφὸς Ονιου τὴν ἀρχιερωσύνην
ἐπαγγειλά­με­νος τῷ βασιλεῖ δι᾿ ἐν­τεύξεως ἀργυρίου τάλαν­τα ἑξήκον­τα προ­̀ς τοῖς τριακοσίοις καὶ προ­σόδου τινὸς ἄλλης τάλαν­τα ὀγδοήκον­τα
προ­̀ς δὲ τούτοις ὑπισχνεῖτο καὶ ἕτερα δια­γράφειν πεν­τήκον­τα προ­̀ς τοῖς ἑκατόν ἐὰν ἐπι­χωρηθῇ δια­̀ τῆς ἐξουσίας αὐτοῦ γυμνάσιον καὶ ἐφηβεῖον αὐτῷ συστήσασθαι καὶ τοὺς ἐν Ιεροσολύμοις ᾿Αν­τιοχεῖς ἀναγράψαι
ἐπι­νεύ­σαν­τος δὲ τοῦ βασιλέως καὶ τῆς ἀρχῆς κρατήσας εὐθέως προ­̀ς τὸν ᾿Ελληνικὸν χαρακτῆρα τοὺς ὁμοφύλους μετέστησε
καὶ τὰ κείμενα τοῖς Ιουδαίοις φιλάνθρωπα βασιλικὰ δια­̀ Ιωάννου τοῦ πατρὸς Εὐπολέμου τοῦ ποιησα­μέ­νου τὴν πρεσβείαν ὑπὲρ φιλίας καὶ συμμαχίας προ­̀ς τοὺς ᾿Рωμαίους παρώσας καὶ τὰς μὲν νομίμους κατα­λύων πολιτείας παρα­νόμους ἐθισμοὺς ἐκαίνιζεν
ἀσμένως γὰρ ὑπ᾿ αὐτὴν τὴν ἀκρόπολιν γυμνάσιον καθίδρυσεν καὶ τοὺς κρατίστους τῶν ἐφήβων ὑποτάσ­σων ὑπὸ πέτασον ἤγαγεν
ἦν δ᾿ οὕτως ἀκμή τις ᾿Ελληνισμοῦ καὶ προ­́σβασις ἀλλοφυλισμοῦ δια­̀ τὴν τοῦ ἀσεβοῦς καὶ οὐκ ἀρχιερέως ᾿Ιάσωνος ὑπερβάλλουσαν ἀναγνείαν
ὥστε μηκέτι περὶ τὰς τοῦ θυσιαστηρίου λειτουργίας προ­θύμους εἶναι τοὺς ἱερεῖς ἀλλὰ τοῦ μὲν νεὼ κατα­φρονοῦν­τες καὶ τῶν θυσιῶν ἀμελοῦν­τες ἔσπευδον μετέχειν τῆς ἐν παλαίστρῃ παρα­νόμου χορηγίας μετὰ τὴν τοῦ δίσκου προ­́σκλησιν
καὶ τὰς μὲν πατρῴους τιμὰς ἐν οὐδενὶ τιθέμενοι τὰς δὲ ᾿Ελληνικὰς δόξας καλλίστας ἡγούμενοι
ὧν καὶ χάριν περιέσχεν αὐτοὺς χαλεπὴ περίστασις καὶ ὧν ἐζήλουν τὰς ἀγωγὰς καὶ καθ᾿ ἅπαν ἤθελον ἐξομοι­οῦσθαι τούτους πολεμίους καὶ τιμωρητὰς ἔσχον
ἀσεβεῖν γὰρ εἰς τοὺς θείους νόμους οὐ ῥᾴδιον ἀλλὰ ταῦτα ὁ ἀκόλουθος καιρὸς δηλώσει
ἀγο­μέ­νου δὲ πεν­ταετηρικοῦ ἀγῶνος ἐν Τύρῳ καὶ τοῦ βασιλέως παρόν­τος
ἀπέστειλεν ᾿Ιάσων ὁ μιαρὸς θεωροὺς ὡς ἀπο­̀ Ιεροσολύμων ᾿Αν­τιοχεῖς ὄν­τας παρα­κομίζον­τας ἀργυρίου δραχμὰς τριακοσίας εἰς τὴν τοῦ ᾿Ηρακλέους θυσίαν ἃς καὶ ἠξίωσαν οἱ παρα­κομίσαν­τες μὴ χρῆσθαι εἰς θυσίαν δια­̀ τὸ μὴ καθήκειν εἰς ἑτέραν δὲ κατα­θέσθαι δαπάνην
ἔπεσε μὲν οὖν ταῦτα δια­̀ μὲν τὸν ἀπο­στείλαν­τα εἰς τὴν τοῦ ᾿Ηρακλέους θυσίαν ἕνεκεν δὲ τῶν παρα­κομιζόν­των εἰς τὰς τῶν τριηρέων κατα­σκευάς
ἀπο­σταλέν­τος δὲ εἰς Αἴγυπτον ᾿Απολλωνίου τοῦ Μενεσθέως δια­̀ τὰ πρωτοκλίσια τοῦ Φιλομήτορος βασιλέως μεταλαβὼν ᾿Αν­τίοχος ἀλλότριον αὐτὸν τῶν αὐτοῦ γεγονέναι πραγμάτων τῆς καθ᾿ αὑτὸν ἀσφαλείας ἐφρόν­τιζεν ὅθεν εἰς Ιοππην παρα­γενό­με­νος κατήν­τησεν εἰς Ιεροσόλυμα
μεγαλομερῶς δὲ ὑπὸ τοῦ ᾿Ιάσωνος καὶ τῆς πόλεως ἀπο­δεχθεὶς μετὰ δᾳδουχίας καὶ βοῶν εἰσεδέχθη εἶθ᾿ οὕτως εἰς τὴν Φοινίκην κατεστρατοπέδευσεν
μετὰ δὲ τριετῆ χρόνον ἀπέστειλεν ᾿Ιάσων Μενέλαον τὸν τοῦ προ­σημαινο­μέ­νου Σιμωνος ἀδελφὸν παρα­κομίζον­τα τὰ χρήματα τῷ βασιλεῖ καὶ περὶ πραγμάτων ἀναγκαίων ὑπομνηματισμοὺς τελέσον­τα
ὁ δὲ συσταθεὶς τῷ βασιλεῖ καὶ δοξάσας αὐτὸν τῷ προ­σώπῳ τῆς ἐξουσίας εἰς ἑαυτὸν κατήν­τησεν τὴν ἀρχιερωσύνην ὑπερβαλὼν τὸν ᾿Ιάσωνα τάλαν­τα ἀργυρίου τριακόσια
λαβὼν δὲ τὰς βασιλικὰς ἐν­τολὰς παρεγένετο τῆς μὲν ἀρχιερωσύνης οὐδὲν ἄξιον φέρων θυμοὺς δὲ ὠμοῦ τυράννου καὶ θηρὸς βαρβάρου ὀργὰς ἔχων
καὶ ὁ μὲν ᾿Ιάσων ὁ τὸν ἴδιον ἀδελφὸν ὑπονοθεύ­σας ὑπονοθευθεὶς ὑφ᾿ ἑτέρου φυγὰς εἰς τὴν Αμμανῖτιν χώραν συν­ήλαστο
ὁ δὲ Μενέλαος τῆς μὲν ἀρχῆς ἐκράτει τῶν δὲ ἐπηγγελμένων τῷ βασιλεῖ χρημάτων οὐδὲν εὐτάκτει
ποι­ου­μέ­νου δὲ τὴν ἀπαίτησιν Σωστράτου τοῦ τῆς ἀκροπόλεως ἐπάρχου προ­̀ς τοῦτον γὰρ ἦν ἡ τῶν δια­φόρων πρᾶξις δι᾿ ἣν αἰτίαν οἱ δύο ὑπὸ τοῦ βασιλέως προ­σεκλήθησαν
καὶ ὁ μὲν Μενέλαος ἀπέλιπεν τῆς ἀρχιερωσύνης δια­́δοχον Λυσίμαχον τὸν ἑαυτοῦ ἀδελφόν Σώστρα­τος δὲ Κράτητα τὸν ἐπι­̀ τῶν Κυπρίων
τοι­ούτων δὲ συν­εστηκότων συν­έβη Ταρσεῖς καὶ Μαλλώτας στασιάζειν δια­̀ τὸ ᾿Αν­τιοχίδι τῇ παλλακῇ τοῦ βασιλέως ἐν δωρεᾷ δεδόσθαι
θᾶττον οὖν ὁ βασιλεὺς ἧκεν κατα­στεῖλαι τὰ πράγματα κατα­λιπὼν τὸν δια­δεχόμενον ᾿Ανδρόνικον τῶν ἐν ἀξιώματι κειμένων
νομίσας δὲ ὁ Μενέλαος εἰληφέναι καιρὸν εὐφυῆ χρυσώματά τινα τῶν τοῦ ἱεροῦ νοσφισά­με­νος ἐχαρίσατο τῷ ᾿Ανδρονίκῳ καὶ ἕτερα ἐτύγχανεν πεπρακὼς εἴς τε Τύρον καὶ τὰς κύκλῳ πόλεις
ἃ καὶ σαφῶς ἐπεγνωκὼς ὁ Ονιας ἀπήλεγχεν ἀπο­κεχωρηκὼς εἰς ἄσυλον τόπον ἐπι­̀ Δάφνης τῆς προ­̀ς ᾿Αν­τιόχειαν κειμένης
ὅθεν ὁ Μενέλαος λαβὼν ἰδίᾳ τὸν ᾿Ανδρόνικον παρεκάλει χειρώσασθαι τὸν Ονιαν ὁ δὲ παρα­γενό­με­νος ἐπι­̀ τὸν Ονιαν καὶ πεισθεὶς ἐπι­̀ δόλῳ καὶ δεξιασθεὶς μεθ᾿ ὅρκων δοὺς δεξιάν καίπερ ἐν ὑποψίᾳ κεί­με­νος ἔπεισεν ἐκ τοῦ ἀσύλου προ­ελθεῖν ὃν καὶ παρα­χρῆμα παρέκλεισεν οὐκ αἰδεσθεὶς τὸ δίκαιον
δι᾿ ἣν αἰτίαν οὐ μόνον Ιουδαῖοι πολλοὶ δὲ καὶ τῶν ἄλλων ἐθνῶν ἐδείναζον καὶ ἐδυσφόρουν ἐπι­̀ τῷ τοῦ ἀνδρὸς ἀδίκῳ φόνῳ
τοῦ δὲ βασιλέως ἐπανελθόν­τος ἀπο­̀ τῶν κατα­̀ Κιλικίαν τόπων ἐνετύγχανον οἱ κατα­̀ πόλιν Ιουδαῖοι συμμισοπονηρούν­των καὶ τῶν ᾿Ελλήνων ὑπὲρ τοῦ παρα­̀ λόγον τὸν Ονιαν ἀπεκτονῆσθαι
ψυχικῶς οὖν ὁ ᾿Αν­τίοχος ἐπι­λυπηθεὶς καὶ τραπεὶς ἐπι­̀ ἔλεος καὶ δακρύσας δια­̀ τὴν τοῦ μετηλλαχότος σωφροσύνην καὶ πολλὴν εὐταξίαν
καὶ πυρωθεὶς τοῖς θυμοῖς παρα­χρῆμα τὴν τοῦ ᾿Ανδρονίκου πορφύραν περιελό­με­νος καὶ τοὺς χιτῶνας περιρρήξας περιαγαγὼν καθ᾿ ὅλην τὴν πόλιν ἐπ᾿ αὐτὸν τὸν τόπον οὗπερ τὸν Ονιαν ἠσέβησεν ἐκεῖ τὸν μιαιφόνον ἀπεκόσμησεν τοῦ κυρίου τὴν ἀξίαν αὐτῷ κόλασιν ἀπο­δόν­τος
γενομένων δὲ πολλῶν ἱεροσυλημάτων κατα­̀ τὴν πόλιν ὑπὸ τοῦ Λυσιμάχου μετὰ τῆς τοῦ Μενελάου γνώμης καὶ δια­δοθείσης ἔξω τῆς φήμης ἐπι­συν­ήχθη τὸ πλῆ­θος ἐπι­̀ τὸν Λυσίμαχον χρυσωμάτων ἤδη πολλῶν διενηνεγμένων
ἐπεγειρομένων δὲ τῶν ὄχλων καὶ ταῖς ὀργαῖς διεμπιπλαμένων καθοπλίσας ὁ Λυσίμαχος προ­̀ς τρισχιλίους κατήρξατο χειρῶν ἀδίκων προ­ηγησα­μέ­νου τινὸς Αυρανου προ­βεβηκότος τὴν ἡλικίαν οὐδὲν δὲ ἧττον καὶ τὴν ἄνοιαν
συνιδόν­τες δὲ καὶ τὴν ἐπι­́θεσιν τοῦ Λυσιμάχου συν­αρπάσαν­τες οἱ μὲν πέτρους οἱ δὲ ξύλων πάχη τινὲς δὲ ἐκ τῆς παρα­κειμένης σποδοῦ δρασ­σόμενοι φύρδην ἐνετίνασ­σον εἰς τοὺς περὶ τὸν Λυσίμαχον
δι᾿ ἣν αἰτίαν πολλοὺς μὲν αὐτῶν τραυματίας ἐποίησαν τινὰς δὲ καὶ κατέβαλον πάν­τας δὲ εἰς φυγὴν συν­ήλασαν αὐτὸν δὲ τὸν ἱερόσυλον παρα­̀ τὸ γαζοφυλάκιον ἐχειρώσαν­το
περὶ δὲ τούτων ἐνέστη κρίσις προ­̀ς τὸν Μενέλαον
κατα­ν­τήσαν­τος δὲ τοῦ βασιλέως εἰς Τύρον ἐπ᾿ αὐτοῦ τὴν δικαιολογίαν ἐποιήσαν­το οἱ πεμφθέν­τες τρεῖς ἄνδρες ὑπὸ τῆς γερουσίας
ἤδη δὲ λελειμμένος ὁ Μενέλαος ἐπηγγείλατο χρήματα ἱκανὰ τῷ Пτολεμαίῳ Δορυ­μέ­νους προ­̀ς τὸ πεῖσαι τὸν βασιλέα
ὅθεν ἀπο­λαβὼν ὁ Пτολεμαῖος εἴς τι περίστυλον ὡς ἀναψύξον­τα τὸν βασιλέα μετέθηκεν
καὶ τὸν μὲν τῆς ὅλης κακίας αἴτιον Μενέλαον ἀπέλυσεν τῶν κατηγορημένων τοῖς δὲ ταλαιπώροις οἵτινες εἰ καὶ ἐπι­̀ Σκυθῶν ἔλεγον ἀπελύθησαν ἀκατα­́γνωστοι τούτοις θάνατον ἐπέκρινεν
ταχέως οὖν τὴν ἄδικον ζημίαν ὑπέσχον οἱ περὶ πόλεως καὶ δήμων καὶ τῶν ἱερῶν σκευῶν προ­ηγορήσαν­τες
δι᾿ ἣν αἰτίαν καὶ Τύριοι μισοπονηρήσαν­τες τὰ προ­̀ς τὴν κηδείαν αὐτῶν μεγαλοπρεπῶς ἐχορήγησαν
ὁ δὲ Μενέλαος δια­̀ τὰς τῶν κρατούν­των πλεονεξίας ἔμενεν ἐπι­̀ τῇ ἀρχῇ ἐπι­φυό­με­νος τῇ κακίᾳ μέγας τῶν πολιτῶν ἐπι­́βουλος καθεστώς
περὶ δὲ τὸν καιρὸν τοῦτον τὴν δευτέραν ἔφοδον ὁ ᾿Αν­τίοχος εἰς Αἴγυπτον ἐστείλατο
συν­έβη δὲ καθ᾿ ὅλην τὴν πόλιν σχεδὸν ἐφ᾿ ἡμέρας τεσ­σαράκον­τα φαίνεσθαι δια­̀ τῶν ἀέρων τρέχον­τας ἱππεῖς δια­χρύσους στολὰς ἔχον­τας καὶ λόγχας σπειρηδὸν ἐξωπλισ­μέ­νους καὶ μαχαιρῶν σπασμοὺς
καὶ ἴλας ἵππων δια­τεταγμένας καὶ προ­σβολὰς γινομένας καὶ κατα­δρομὰς ἑκατέρων καὶ ἀσπίδων κινήσεις καὶ καμάκων πλή­θη καὶ βελῶν βολὰς καὶ χρυσέων κόσμων ἐκλάμψεις καὶ παν­τοίους θωρακισμούς
διὸ πάν­τες ἠξίουν ἐπ᾿ ἀγαθῷ τὴν ἐπι­φάνειαν γεγενῆσθαι
γενομένης δὲ λαλιᾶς ψευδο­ῦς ὡς μετηλλαχότος ᾿Αν­τιόχου τὸν βίον παρα­λαβὼν ὁ ᾿Ιάσων οὐκ ἐλάττους τῶν χιλίων αἰφνιδίως ἐπι­̀ τὴν πόλιν συν­ετελέσατο ἐπι­́θεσιν τῶν δὲ ἐπι­̀ τῷ τείχει συν­ελασθέν­των καὶ τέλος ἤδη κατα­λαμβανομένης τῆς πόλεως ὁ Μενέλαος εἰς τὴν ἀκρόπολιν ἐφυγάδευσεν
ὁ δὲ ᾿Ιάσων ἐποιεῖτο σφαγὰς τῶν πολιτῶν τῶν ἰδίων ἀφειδῶς οὐ συν­νοῶν τὴν εἰς τοὺς συγγενεῖς εὐημερίαν δυσημερίαν εἶναι τὴν μεγίστην δοκῶν δὲ πολεμίων καὶ οὐχ ὁμοεθνῶν τρόπαια κατα­βάλλεσθαι
τῆς μὲν ἀρχῆς οὐκ ἐκράτησεν τὸ δὲ τέλος τῆς ἐπι­βουλῆς αἰσχύνην λαβὼν φυγὰς πάλιν εἰς τὴν Αμμανῖτιν ἀπῆλθεν
πέρας οὖν κακῆς κατα­στροφῆς ἔτυχεν ἐγκληθεὶς προ­̀ς ᾿Αρέταν τὸν τῶν ᾿Αράβων τύραννον πόλιν ἐκ πόλεως φεύ­γων διωκό­με­νος ὑπὸ πάν­των στυγού­με­νος ὡς τῶν νόμων ἀπο­στάτης καὶ βδελυσ­σό­με­νος ὡς πατρίδος καὶ πολιτῶν δήμιος εἰς Αἴγυπτον ἐξεβράσθη
καὶ ὁ συχνοὺς τῆς πατρίδος ἀπο­ξενώσας ἐπι­̀ ξένης ἀπώλετο προ­̀ς Λακεδαιμονίους ἀναχθεὶς ὡς δια­̀ τὴν συγγένειαν τευξό­με­νος σκέπης
καὶ ὁ πλῆ­θος ἀτάφων ἐκρίψας ἀπένθητος ἐγενήθη καὶ κηδείας οὐδ᾿ ἡστινοσοῦν οὔτε πατρῴου τάφου μετέσχεν
προ­σπεσόν­των δὲ τῷ βασιλεῖ περὶ τῶν γεγονότων διέλαβεν ἀπο­στατεῖν τὴν Ιουδαίαν ὅθεν ἀναζεύξας ἐξ Αἰγύπτου τεθηριωμένος τῇ ψυχῇ ἔλαβεν τὴν μὲν πόλιν δοριάλωτον
καὶ ἐκέλευσεν τοῖς στρατιώταις κόπτειν ἀφειδῶς τοὺς ἐμπίπτον­τας καὶ τοὺς εἰς τὰς οἰκίας ἀναβαίνον­τας κατα­σφάζειν
ἐγίνετο δὲ νέων καὶ πρεσβυτέρων ἀναίρεσις ἀνήβων τε καὶ γυναικῶν καὶ τέκνων ἀφανισμός παρθένων τε καὶ νηπίων σφαγαί
ὀκτὼ δὲ μυριάδες ἐν ταῖς πάσαις ἡμέραις τρισὶν κατεφθάρησαν τέσ­σαρες μὲν ἐν χειρῶν νομαῖς οὐχ ἧττον δὲ τῶν ἐσφαγμένων ἐπράθησαν
οὐκ ἀρκεσθεὶς δὲ τούτοις κατετόλμησεν εἰς τὸ πάσης τῆς γῆς ἁγιώτατον ἱερὸν εἰσελθεῖν ὁδηγὸν ἔχων τὸν Μενέλαον τὸν καὶ τῶν νόμων καὶ τῆς πατρίδος προ­δότην γεγονότα
καὶ ταῖς μιαραῖς χερσὶν τὰ ἱερὰ σκεύ­η λαμβάνων καὶ τὰ ὑπ᾿ ἄλλων βασιλέων ἀνατεθέν­τα προ­̀ς αὔξησιν καὶ δόξαν τοῦ τόπου καὶ τιμὴν ταῖς βεβήλοις χερσὶν συσ­σύρων
καὶ ἐμετεωρίζετο τὴν δια­́νοιαν ὁ ᾿Αν­τίοχος οὐ συν­ορῶν ὅτι δια­̀ τὰς ἁμαρτίας τῶν τὴν πόλιν οἰκούν­των ἀπώργισται βραχέως ὁ δεσπότης διὸ γέγονεν περὶ τὸν τόπον παρόρασις
εἰ δὲ μὴ συν­έβη προ­σενέχεσθαι πολλοῖς ἁμαρτήμασιν καθάπερ ἦν ὁ ᾿Ηλιόδωρος ὁ πεμφθεὶς ὑπὸ Σελεύ­κου τοῦ βασιλέως ἐπι­̀ τὴν ἐπι­́σκεψιν τοῦ γαζοφυλακίου οὗτος προ­αχθεὶς παρα­χρῆμα μαστιγωθεὶς ἀνετράπη τοῦ θράσους
ἀλλ᾿ οὐ δια­̀ τὸν τόπον τὸ ἔθνος ἀλλὰ δια­̀ τὸ ἔθνος τὸν τόπον ὁ κύριος ἐξελέξατο
διόπερ καὶ αὐτὸς ὁ τόπος συμμετασχὼν τῶν τοῦ ἔθνους δυσπετημάτων γενομένων ὕστερον εὐεργετημάτων ἐκοινώνησεν καὶ ὁ κατα­λειφθεὶς ἐν τῇ τοῦ παν­τοκράτορος ὀργῇ πάλιν ἐν τῇ τοῦ μεγά­λου δεσπότου κατα­λλαγῇ μετὰ πάσης δόξης ἐπανωρθώθη
ὁ γοῦν ᾿Αν­τίοχος ὀκτακόσια προ­̀ς τοῖς χιλίοις ἀπενεγκά­με­νος ἐκ τοῦ ἱεροῦ τάλαν­τα θᾶττον εἰς τὴν ᾿Αν­τιόχειαν ἐχωρίσθη οἰό­με­νος ἀπο­̀ τῆς ὑπερηφανίας τὴν μὲν γῆν πλωτὴν καὶ τὸ πέλαγος πορευτὸν θέσθαι δια­̀ τὸν μετεωρισμὸν τῆς καρδίας
κατέλιπεν δὲ καὶ ἐπι­στάτας τοῦ κακοῦν τὸ γένος ἐν μὲν Ιεροσολύμοις Φίλιππον τὸ μὲν γένος Φρύγα τὸν δὲ τρόπον βαρβαρώτερον ἔχον­τα τοῦ κατα­στήσαν­τος
ἐν δὲ Γαριζιν ᾿Ανδρόνικον προ­̀ς δὲ τούτοις Μενέλαον ὃς χείριστα τῶν ἄλλων ὑπερῄρετο τοῖς πολίταις ἀπεχθῆ δὲ προ­̀ς τοὺς πολίτας Ιουδαίους ἔχων δια­́θεσιν
ἔπεμψεν δὲ τὸν Μυσάρχην ᾿Απολλώνιον μετὰ στρατεύ­μα­τος δισμυρίους δὲ προ­̀ς τοῖς δισχιλίοις προ­στάξας τοὺς ἐν ἡλικίᾳ πάν­τας κατα­σφάξαι τὰς δὲ γυναῖκας καὶ τοὺς νεωτέρους πωλεῖν
οὗτος δὲ παρα­γενό­με­νος εἰς Ιεροσόλυμα καὶ τὸν εἰρηνικὸν ὑποκριθεὶς ἐπέσχεν ἕως τῆς ἁγίας ἡμέρας τοῦ σαββάτου καὶ λαβὼν ἀργοῦν­τας τοὺς Ιουδαίους τοῖς ὑφ᾿ ἑαυτὸν ἐξοπλη­σίαν παρήγγειλεν
καὶ τοὺς ἐξελθόν­τας πάν­τας ἐπι­̀ τὴν θεωρίαν συν­εξεκέν­τησεν καὶ εἰς τὴν πόλιν σὺν τοῖς ὅπλοις εἰσδραμὼν ἱκανὰ κατέστρωσεν πλή­θη
Ιουδας δὲ ὁ καὶ Μακκαβαῖος δέκατός που γενηθεὶς καὶ ἀναχωρήσας εἰς τὴν ἔρημον θηρίων τρόπον ἐν τοῖς ὄρεσιν διέζη σὺν τοῖς μετ᾿ αὐτοῦ καὶ τὴν χορτώδη τροφὴν σιτούμενοι διετέλουν προ­̀ς τὸ μὴ μετασχεῖν τοῦ μολυσμοῦ
μετ᾿ οὐ πολὺν δὲ χρόνον ἐξαπέστειλεν ὁ βασιλεὺς γέρον­τα ᾿Αθηναῖον ἀναγκάζειν τοὺς Ιουδαίους μεταβαίνειν ἀπο­̀ τῶν πατρίων νόμων καὶ τοῖς τοῦ θεοῦ νόμοις μὴ πολιτεύ­εσθαι
μολῦναι δὲ καὶ τὸν ἐν Ιεροσολύμοις νεὼ καὶ προ­σο­νο­μάσαι Διὸς ᾿Ολυμπίου καὶ τὸν ἐν Γαριζιν καθὼς ἐτύγχανον οἱ τὸν τόπον οἰκοῦν­τες Διὸς Ξενίου
χαλεπὴ δὲ καὶ τοῖς ὅλοις ἦν δυσχερὴς ἡ ἐπι­́τασις τῆς κακίας
τὸ μὲν γὰρ ἱερὸν ἀσωτίας καὶ κώμων ὑπὸ τῶν ἐθνῶν ἐπεπλη­ροῦτο ῥᾳθυμούν­των μεθ᾿ ἑταιρῶν καὶ ἐν τοῖς ἱεροῖς περιβόλοις γυναιξὶ πλη­σιαζόν­των ἔτι δὲ τὰ μὴ καθήκον­τα ἔνδον εἰσφερόν­των
τὸ δὲ θυσιαστήριον τοῖς ἀπο­διεσταλ­μέ­νοις ἀπο­̀ τῶν νόμων ἀθεμίτοις ἐπεπλή­ρωτο
ἦν δ᾿ οὔτε σαββατίζειν οὔτε πατρῴους ἑορτὰς δια­φυλάττειν οὔτε ἁπλῶς Ιουδαῖον ὁμολογεῖν εἶναι
ἤγον­το δὲ μετὰ πικρᾶς ἀνάγκης εἰς τὴν κατα­̀ μῆνα τοῦ βασιλέως γενέθλιον ἡμέραν ἐπι­̀ σπλαγχνισμόν γενομένης δὲ Διονυσίων ἑορτῆς ἠναγκάζον­το κισ­σοὺς ἔχον­τες πομπεύ­ειν τῷ Διονύσῳ
ψήφισμα δὲ ἐξέπεσεν εἰς τὰς ἀστυγείτονας ᾿Ελληνίδας πόλεις Пτολεμαίου ὑποθε­μέ­νου τὴν αὐτὴν ἀγωγὴν κατα­̀ τῶν Ιουδαίων ἄγειν καὶ σπλαγχνίζειν
τοὺς δὲ μὴ προ­αιρου­μέ­νους μεταβαίνειν ἐπι­̀ τὰ ἑλληνικὰ κατα­σφάζειν παρῆν οὖν ὁρᾶν τὴν ἐνεστῶσαν ταλαιπωρίαν
δύο γὰρ γυναῖκες ἀνήχθησαν περιτετμηκυῖαι τὰ τέκνα τούτων δὲ ἐκ τῶν μαστῶν κρεμάσαν­τες τὰ βρέφη καὶ δημοσίᾳ περιαγαγόν­τες αὐτὰς τὴν πόλιν κατα­̀ τοῦ τείχους ἐκρήμνισαν
ἕτεροι δὲ πλη­σίον συν­δραμόν­τες εἰς τὰ σπήλαια λεληθότως ἄγειν τὴν ἑβδομάδα μηνυθέν­τες τῷ Φιλίππῳ συν­εφλογίσθησαν δια­̀ τὸ εὐλαβῶς ἔχειν βοηθῆσαι ἑαυτοῖς κατα­̀ τὴν δόξαν τῆς σεμνοτάτης ἡμέρας
παρα­καλῶ οὖν τοὺς ἐν­τυγχάνον­τας τῇδε τῇ βίβλῳ μὴ συστέλλεσθαι δια­̀ τὰς συμφοράς λογίζεσθαι δὲ τὰς τιμωρίας μὴ προ­̀ς ὄλεθρον ἀλλὰ προ­̀ς παιδείαν τοῦ γένους ἡμῶν εἶναι
καὶ γὰρ τὸ μὴ πολὺν χρόνον ἐᾶσθαι τοὺς δυσ­σεβοῦν­τας ἀλλ᾿ εὐθέως περιπίπτειν ἐπι­τίμοις μεγά­λης εὐεργεσίας σημεῖόν ἐστιν
οὐ γὰρ καθάπερ καὶ ἐπι­̀ τῶν ἄλλων ἐθνῶν ἀναμένει μακροθυμῶν ὁ δεσπότης μέχρι τοῦ κατα­ν­τήσαν­τας αὐτοὺς προ­̀ς ἐκπλή­ρωσιν ἁμαρτιῶν κολάσαι οὕτως καὶ ἐφ᾿ ἡμῶν ἔκρινεν εἶναι
ἵνα μὴ προ­̀ς τέλος ἀφικομένων ἡμῶν τῶν ἁμαρτιῶν ὕστερον ἡμᾶς ἐκδικᾷ
διόπερ οὐδέποτε μὲν τὸν ἔλεον ἀφ᾿ ἡμῶν ἀφίστησιν παιδεύ­ων δὲ μετὰ συμφορᾶς οὐκ ἐγκατα­λείπει τὸν ἑαυτοῦ λαόν
πλη­̀ν ἕως ὑπομνήσεως ταῦθ᾿ ἡμῖν εἰρήσθω δι᾿ ὀλίγων δ᾿ ἐλευστέον ἐπι­̀ τὴν διήγησιν
Ελεάζαρός τις τῶν πρωτευόν­των γραμματέων ἀνὴρ ἤδη προ­βεβηκὼς τὴν ἡλικίαν καὶ τὴν προ­́σοψιν τοῦ προ­σώπου κάλλιστος ἀναχανὼν ἠναγκάζετο φαγεῖν ὕειον κρέας
ὁ δὲ τὸν μετ᾿ εὐκλείας θάνατον μᾶλλον ἢ τὸν μετὰ μύσους βίον ἀναδεξά­με­νος αὐθαιρέτως ἐπι­̀ τὸ τύμπανον προ­σῆγεν
προ­πτύσας δὲ καθ᾿ ὃν ἔδει τρόπον προ­σέρχεσθαι τοὺς ὑπομένον­τας ἀμύνασθαι ὧν οὐ θέμις γεύ­σασθαι δια­̀ τὴν προ­̀ς τὸ ζῆν φιλοστοργίαν
οἱ δὲ προ­̀ς τῷ παρα­νόμῳ σπλαγχνισμῷ τεταγ­μέ­νοι δια­̀ τὴν ἐκ τῶν παλαιῶν χρόνων προ­̀ς τὸν ἄνδρα γνῶσιν ἀπο­λαβόν­τες αὐτὸν κατ᾿ ἰδίαν παρεκάλουν ἐνέγκαν­τα κρέα οἷς καθῆκον αὐτῷ χρᾶσθαι δι᾿ αὐτοῦ παρα­σκευασθέν­τα ὑποκριθῆναι δὲ ὡς ἐσθίον­τα τὰ ὑπὸ τοῦ βασιλέως προ­στεταγμένα τῶν ἀπο­̀ τῆς θυσίας κρεῶν
ἵνα τοῦτο πράξας ἀπο­λυθῇ τοῦ θανάτου καὶ δια­̀ τὴν ἀρχαίαν προ­̀ς αὐτοὺς φιλίαν τύχῃ φιλανθρωπίας
ὁ δὲ λογισμὸν ἀστεῖον ἀναλαβὼν καὶ ἄξιον τῆς ἡλικίας καὶ τῆς τοῦ γήρως ὑπεροχῆς καὶ τῆς ἐπι­κτήτου καὶ ἐπι­φανοῦς πολιᾶς καὶ τῆς ἐκ παιδὸς καλλίστης ἀναστροφῆς μᾶλλον δὲ τῆς ἁγίας καὶ θεοκτίστου νομοθεσίας ἀκολούθως ἀπεφήνατο ταχέως λέγων προ­πέμπειν εἰς τὸν ᾅδην
οὐ γὰρ τῆς ἡμετέρας ἡλικίας ἄξιόν ἐστιν ὑποκριθῆναι ἵνα πολλοὶ τῶν νέων ὑπολαβόν­τες Ελεαζαρον τὸν ἐνενηκον­ταετῆ μεταβεβηκέναι εἰς ἀλλοφυλισμὸν
καὶ αὐτοὶ δια­̀ τὴν ἐμὴν ὑπόκρισιν καὶ δια­̀ τὸ μικρὸν καὶ ἀκαριαῖον ζῆν πλανηθῶσιν δι᾿ ἐμέ καὶ μύσος καὶ κηλῖδα τοῦ γήρως κατα­κτήσωμαι
εἰ γὰρ καὶ ἐπι­̀ τοῦ παρόν­τος ἐξελοῦμαι τὴν ἐξ ἀνθρώπων τιμωρίαν ἀλλὰ τὰς τοῦ παν­τοκράτορος χεῖρας οὔτε ζῶν οὔτε ἀπο­θανὼν ἐκφεύξομαι
διόπερ ἀνδρείως μὲν νῦν δια­λλάξας τὸν βίον τοῦ μὲν γήρως ἄξιος φανήσομαι
τοῖς δὲ νέοις ὑπόδειγμα γενναῖον κατα­λελοιπὼς εἰς τὸ προ­θύμως καὶ γενναίως ὑπὲρ τῶν σεμνῶν καὶ ἁγίων νόμων ἀπευθανατίζειν τοσαῦτα δὲ εἰπὼν ἐπι­̀ τὸ τύμπανον εὐθέως ἦλθεν
τῶν δὲ ἀγόν­των προ­̀ς αὐτὸν τὴν μικρῷ προ­́τερον εὐμένειαν εἰς δυσμένειαν μεταβαλόν­των δια­̀ τὸ τοὺς προ­ειρη­μέ­νους λόγους ὡς αὐτοὶ διελάμβανον ἀπό­νοιαν εἶναι
μέλλων δὲ ταῖς πλη­γαῖς τελευτᾶν ἀναστενάξας εἶπεν τῷ κυρίῳ τῷ τὴν ἁγίαν γνῶσιν ἔχον­τι φανερόν ἐστιν ὅτι δυνά­με­νος ἀπο­λυθῆναι τοῦ θανάτου σκληρὰς ὑποφέρω κατα­̀ τὸ σῶμα ἀλγηδόνας μαστιγού­με­νος κατα­̀ ψυχὴν δὲ ἡδέως δια­̀ τὸν αὐτοῦ φόβον ταῦτα πάσχω
καὶ οὗτος οὖν τοῦτον τὸν τρόπον μετήλλαξεν οὐ μόνον τοῖς νέοις ἀλλὰ καὶ τοῖς πλείστοις τοῦ ἔθνους τὸν ἑαυτοῦ θάνατον ὑπόδειγμα γενναιότητος καὶ μνημόσυν­ον ἀρετῆς κατα­λιπών
συν­έβη δὲ καὶ ἑπτὰ ἀδελφοὺς μετὰ τῆς μητρὸς συλλημφθέν­τας ἀναγκάζεσθαι ὑπὸ τοῦ βασιλέως ἀπο­̀ τῶν ἀθεμίτων ὑείων κρεῶν ἐφάπτεσθαι μάστιξιν καὶ νευραῖς αἰκιζο­μέ­νους
εἷς δὲ αὐτῶν γενό­με­νος προ­ήγορος οὕτως ἔφη τί μέλλεις ἐρωτᾶν καὶ μανθάνειν ἡμῶν ἕτοιμοι γὰρ ἀπο­θνῄσκειν ἐσμὲν ἢ παρα­βαίνειν τοὺς πατρίους νόμους
ἔκθυμος δὲ γενό­με­νος ὁ βασιλεὺς προ­σέταξεν τήγανα καὶ λέβητας ἐκπυροῦν
τῶν δὲ παρα­χρῆμα ἐκπυρωθέν­των τὸν γενόμενον αὐτῶν προ­ήγορον προ­σέταξεν γλωσ­σοτομεῖν καὶ περισκυθίσαν­τας ἀκρωτηριάζειν τῶν λοιπῶν ἀδελφῶν καὶ τῆς μητρὸς συν­ορών­των
ἄχρηστον δὲ αὐτὸν τοῖς ὅλοις γενόμενον ἐκέλευσεν τῇ πυρᾷ προ­σάγειν ἔμπνουν καὶ τηγανίζειν τῆς δὲ ἀτμίδος ἐφ᾿ ἱκανὸν δια­διδούσης τοῦ τηγάνου ἀλλήλους παρεκάλουν σὺν τῇ μητρὶ γενναίως τελευτᾶν λέγον­τες οὕτως
ὁ κύριος ὁ θεὸς ἐφορᾷ καὶ ταῖς ἀληθείαις ἐφ᾿ ἡμῖν παρα­καλεῖται καθάπερ δια­̀ τῆς κατα­̀ προ­́σωπον ἀν­τιμαρτυρούσης ᾠδῆς διεσάφησεν Μωυσῆς λέγων καὶ ἐπι­̀ τοῖς δούλοις αὐτοῦ παρα­κληθή­σε­ται
μεταλλάξαν­τος δὲ τοῦ πρώτου τὸν τρόπον τοῦτον τὸν δεύ­τερον ἦγον ἐπι­̀ τὸν ἐμπαιγμὸν καὶ τὸ τῆς κεφαλῆς δέρμα σὺν ταῖς θριξὶν περισύραν­τες ἐπηρώτων εἰ φάγεσαι προ­̀ τοῦ τιμωρηθῆναι τὸ σῶμα κατα­̀ μέλος
ὁ δὲ ἀπο­κριθεὶς τῇ πατρίῳ φωνῇ προ­σεῖπεν οὐχί διόπερ καὶ οὗτος τὴν ἑξῆς ἔλαβεν βάσανον ὡς ὁ πρῶτος
ἐν ἐσχάτῃ δὲ πνοῇ γενό­με­νος εἶπεν σὺ μέν ἀλάστωρ ἐκ τοῦ παρόν­τος ἡμᾶς ζῆν ἀπο­λύεις ὁ δὲ τοῦ κόσμου βασιλεὺς ἀπο­θανόν­τας ἡμᾶς ὑπὲρ τῶν αὐτοῦ νόμων εἰς αἰώνιον ἀναβίωσιν ζωῆς ἡμᾶς ἀναστήσει
μετὰ δὲ τοῦτον ὁ τρίτος ἐνεπαίζετο καὶ τὴν γλῶσ­σαν αἰτηθεὶς ταχέως προ­έβαλεν καὶ τὰς χεῖρας εὐθαρσῶς προ­έτεινεν
καὶ γενναίως εἶπεν ἐξ οὐρανοῦ ταῦτα κέκτημαι καὶ δια­̀ τοὺς αὐτοῦ νόμους ὑπερορῶ ταῦτα καὶ παρ᾿ αὐτοῦ ταῦτα πάλιν ἐλπίζω κομίσασθαι
ὥστε αὐτὸν τὸν βασιλέα καὶ τοὺς σὺν αὐτῷ ἐκπλή­σ­σεσθαι τὴν τοῦ νεανίσκου ψυχήν ὡς ἐν οὐδενὶ τὰς ἀλγηδόνας ἐτίθετο
καὶ τούτου δὲ μεταλλάξαν­τος τὸν τέταρτον ὡσαύτως ἐβασάνιζον αἰκιζόμενοι
καὶ γενό­με­νος προ­̀ς τὸ τελευτᾶν οὕτως ἔφη αἱρετὸν μεταλλάσ­σον­τας ὑπ᾿ ἀνθρώπων τὰς ὑπὸ τοῦ θεοῦ προ­σδοκᾶν ἐλπίδας πάλιν ἀναστήσεσθαι ὑπ᾿ αὐτοῦ σοὶ μὲν γὰρ ἀνάστασις εἰς ζωὴν οὐκ ἔσται
ἐχομένως δὲ τὸν πέμπτον προ­σάγον­τες ᾐκίζον­το
ὁ δὲ προ­̀ς αὐτὸν ἰδὼν εἶπεν ἐξουσίαν ἐν ἀνθρώποις ἔχων φθαρτὸς ὢν ὃ θέλεις ποιεῖς μὴ δόκει δὲ τὸ γένος ἡμῶν ὑπὸ τοῦ θεοῦ κατα­λελεῖφθαι
σὺ δὲ καρτέρει καὶ θεώρει τὸ μεγαλεῖον αὐτοῦ κράτος ὡς σὲ καὶ τὸ σπέρμα σου βασανιεῖ
μετὰ δὲ τοῦτον ἦγον τὸν ἕκτον καὶ μέλλων ἀπο­θνῄσκειν ἔφη μὴ πλανῶ μάτην ἡμεῖς γὰρ δι᾿ ἑαυτοὺς ταῦτα πάσχομεν ἁμαρτόν­τες εἰς τὸν ἑαυτῶν θεόν ἄξια θαυμασμοῦ γέγονεν
σὺ δὲ μὴ νομίσῃς ἀθῷος ἔσεσθαι θεομαχεῖν ἐπι­χειρήσας
ὑπεραγόν­τως δὲ ἡ μήτηρ θαυμαστὴ καὶ μνήμης ἀγαθῆς ἀξία ἥτις ἀπο­λλυ­μέ­νους υἱοὺς ἑπτὰ συν­ορῶσα μιᾶς ὑπὸ καιρὸν ἡμέρας εὐψύχως ἔφερεν δια­̀ τὰς ἐπι­̀ κύριον ἐλπίδας
ἕκαστον δὲ αὐτῶν παρεκάλει τῇ πατρίῳ φωνῇ γενναίῳ πεπλη­ρωμένη φρονήματι καὶ τὸν θῆλυν λογισμὸν ἄρσενι θυμῷ διεγείρασα λέγουσα προ­̀ς αὐτούς
οὐκ οἶδ᾿ ὅπως εἰς τὴν ἐμὴν ἐφάνητε κοιλίαν οὐδὲ ἐγὼ τὸ πνεῦμα καὶ τὴν ζωὴν ὑμῖν ἐχαρισάμην καὶ τὴν ἑκάστου στοιχείωσιν οὐκ ἐγὼ διερρύθμισα
τοιγαροῦν ὁ τοῦ κόσμου κτίστης ὁ πλάσας ἀνθρώπου γένεσιν καὶ πάν­των ἐξευρὼν γένεσιν καὶ τὸ πνεῦμα καὶ τὴν ζωὴν ὑμῖν πάλιν ἀπο­δίδωσιν μετ᾿ ἐλέους ὡς νῦν ὑπερορᾶτε ἑαυτοὺς δια­̀ τοὺς αὐτοῦ νόμους
ὁ δὲ ᾿Αν­τίοχος οἰό­με­νος κατα­φρονεῖσθαι καὶ τὴν ὀνειδίζουσαν ὑφορώ­με­νος φωνὴν ἔτι τοῦ νεωτέρου περιόν­τος οὐ μόνον δια­̀ λόγων ἐποιεῖτο τὴν παρα­́κλησιν ἀλλὰ καὶ δι᾿ ὅρκων ἐπι­́στου ἅμα πλουτιεῖν καὶ μακαριστὸν ποιήσειν μεταθέμενον ἀπο­̀ τῶν πατρίων καὶ φίλον ἕξειν καὶ χρείας ἐμπιστεύ­σειν
τοῦ δὲ νεανίου μηδαμῶς προ­σέχον­τος προ­σκαλεσά­με­νος ὁ βασιλεὺς τὴν μητέρα παρῄνει γενέσθαι τοῦ μειρακίου σύμβουλον ἐπι­̀ σωτηρίᾳ
πολλὰ δὲ αὐτοῦ παρα­ινέσαν­τος ἐπεδέξατο πείσειν τὸν υἱόν
προ­σκύψασα δὲ αὐτῷ χλευάσασα τὸν ὠμὸν τύραννον οὕτως ἔφησεν τῇ πατρίῳ φωνῇ υἱέ ἐλέησόν με τὴν ἐν γαστρὶ περιενέγκασάν σε μῆνας ἐννέα καὶ θηλάσασάν σε ἔτη τρία καὶ ἐκθρέψασάν σε καὶ ἀγαγοῦσαν εἰς τὴν ἡλικίαν ταύτην καὶ τροφοφορήσασαν
ἀξιῶ σε τέκνον ἀναβλέψαν­τα εἰς τὸν οὐρανὸν καὶ τὴν γῆν καὶ τὰ ἐν αὐτοῖς πάν­τα ἰδόν­τα γνῶναι ὅτι οὐκ ἐξ ὄν­των ἐποίησεν αὐτὰ ὁ θεός καὶ τὸ τῶν ἀνθρώπων γένος οὕτω γίνεται
μὴ φοβηθῇς τὸν δήμιον τοῦτον ἀλλὰ τῶν ἀδελφῶν ἄξιος γενό­με­νος ἐπι­́δεξαι τὸν θάνατον ἵνα ἐν τῷ ἐλέει σὺν τοῖς ἀδελφοῖς σου κομίσωμαί σε
ἔτι δὲ ταύτης κατα­ληγούσης ὁ νεανίας εἶπεν τίνα μένετε οὐχ ὑπακούω τοῦ προ­στάγμα­τος τοῦ βασιλέως τοῦ δὲ προ­στάγμα­τος ἀκούω τοῦ νόμου τοῦ δοθέν­τος τοῖς πατράσιν ἡμῶν δια­̀ Μωυσέως
σὺ δὲ πάσης κακίας εὑρετὴς γενό­με­νος εἰς τοὺς Εβραίους οὐ μὴ δια­φύγῃς τὰς χεῖρας τοῦ θεοῦ
ἡμεῖς γὰρ δια­̀ τὰς ἑαυτῶν ἁμαρτίας πάσχομεν
εἰ δὲ χάριν ἐπι­πλή­ξεως καὶ παιδείας ὁ ζῶν κύριος ἡμῶν βραχέως ἐπώργισται καὶ πάλιν κατα­λλαγή­σε­ται τοῖς ἑαυτοῦ δούλοις
σὺ δέ ὦ ἀνόσιε καὶ πάν­των ἀνθρώπων μιαρώτατε μὴ μάτην μετεωρίζου φρυαττό­με­νος ἀδήλοις ἐλπίσιν ἐπι­̀ τοὺς οὐρανίους παῖδας ἐπαιρό­με­νος χεῖρα
οὔπω γὰρ τὴν τοῦ παν­τοκράτορος ἐπόπτου θεοῦ κρίσιν ἐκπέφευγας
οἱ μὲν γὰρ νῦν ἡμέτεροι ἀδελφοὶ βραχὺν ὑπενέγκαν­τες πόνον ἀενάου ζωῆς ὑπὸ δια­θήκην θεοῦ πεπτώκασιν σὺ δὲ τῇ τοῦ θεοῦ κρίσει δίκαια τὰ προ­́στιμα τῆς ὑπερηφανίας ἀπο­ίσῃ
ἐγὼ δέ καθάπερ οἱ ἀδελφοί καὶ σῶμα καὶ ψυχὴν προ­δίδωμι περὶ τῶν πατρίων νόμων ἐπι­καλού­με­νος τὸν θεὸν ἵλεως ταχὺ τῷ ἔθνει γενέσθαι καὶ σὲ μετὰ ἐτασμῶν καὶ μαστίγων ἐξομολογήσασθαι διότι μόνος αὐτὸς θεός ἐστιν
ἐν ἐμοὶ δὲ καὶ τοῖς ἀδελφοῖς μου στῆσαι τὴν τοῦ παν­τοκράτορος ὀργὴν τὴν ἐπι­̀ τὸ σύμπαν ἡμῶν γένος δικαίως ἐπηγμένην
ἔκθυμος δὲ γενό­με­νος ὁ βασιλεὺς τούτῳ παρα­̀ τοὺς ἄλλους χειρίστως ἀπήν­τησεν πικρῶς φέρων ἐπι­̀ τῷ μυκτηρισμῷ
καὶ οὗτος οὖν καθαρὸς μετήλλαξεν παν­τελῶς ἐπι­̀ τῷ κυρίῳ πεποιθώς
ἐσχάτη δὲ τῶν υἱῶν ἡ μήτηρ ἐτελεύ­τησεν
τὰ μὲν οὖν περὶ τοὺς σπλαγχνισμοὺς καὶ τὰς ὑπερβαλλούσας αἰκίας ἐπι­̀ τοσοῦτον δεδηλώσθω
Ιουδας δὲ ὁ καὶ Μακκαβαῖος καὶ οἱ σὺν αὐτῷ παρεισπορευόμενοι λεληθότως εἰς τὰς κώμας προ­σεκαλοῦν­το τοὺς συγγενεῖς καὶ τοὺς μεμενηκότας ἐν τῷ Ιουδαϊσμῷ προ­σλαμβανόμενοι συν­ήγαγον εἰς ἑξακισχιλίους
καὶ ἐπεκαλοῦν­το τὸν κύριον ἐπι­δεῖν τὸν ὑπὸ πάν­των κατα­πατούμενον λαόν οἰκτῖραι δὲ καὶ τὸν ναὸν τὸν ὑπὸ τῶν ἀσεβῶν ἀνθρώπων βεβηλωθέν­τα
ἐλεῆσαι δὲ καὶ τὴν κατα­φθειρομένην πόλιν καὶ μέλλουσαν ἰσόπεδον γίνεσθαι καὶ τῶν κατα­βοών­των προ­̀ς αὐτὸν αἱμάτων εἰσακοῦσαι
μνησθῆναι δὲ καὶ τῆς τῶν ἀναμαρτήτων νηπίων παρα­νόμου ἀπωλείας καὶ περὶ τῶν γενομένων εἰς τὸ ὄνομα αὐτοῦ βλασφημιῶν καὶ μισοπονηρῆσαι
γενό­με­νος δὲ ὁ Μακκαβαῖος ἐν συστέματι ἀνυπόστα­τος ἤδη τοῖς ἔθνεσιν ἐγίνετο τῆς ὀργῆς τοῦ κυρίου εἰς ἔλεον τραπείσης
πόλεις δὲ καὶ κώμας ἀπρο­σδοκήτως ἐρχό­με­νος ἐνεπίμπρα καὶ τοὺς ἐπι­καίρους τόπους ἀπο­λαμβάνων οὐκ ὀλίγους τῶν πολεμίων τροπού­με­νος
μάλιστα τὰς νύκτας προ­̀ς τὰς τοιαύτας ἐπι­βολὰς συν­εργοὺς ἐλάμβανεν καὶ λαλιὰ τῆς εὐανδρίας αὐτοῦ διηχεῖτο παν­ταχῆ
συν­ορῶν δὲ ὁ Φίλιππος κατα­̀ μικρὸν εἰς προ­κοπὴν ἐρχόμενον τὸν ἄνδρα πυκνότερον δὲ ἐν ταῖς εὐημερίαις προ­βαίνον­τα προ­̀ς Пτολεμαῖον τὸν Κοίλης Συρίας καὶ Φοινίκης στρατηγὸν ἔγραψεν ἐπι­βοηθεῖν τοῖς τοῦ βασιλέως πράγμασιν
ὁ δὲ ταχέως προ­χειρισά­με­νος Νικάνορα τὸν τοῦ Пατρόκλου τῶν πρώτων φίλων ἀπέστειλεν ὑποτάξας παμφύλων ἔθνη οὐκ ἐλάττους τῶν δισμυρίων τὸ σύμπαν τῆς Ιουδαίας ἐξᾶραι γένος συν­έστησεν δὲ αὐτῷ καὶ Γοργίαν ἄνδρα στρατηγὸν καὶ ἐν πολεμικαῖς χρείαις πεῖραν ἔχον­τα
διεστήσατο δὲ ὁ Νικάνωρ τὸν φόρον τῷ βασιλεῖ τοῖς ᾿Рωμαίοις ὄν­τα ταλάν­των δισχιλίων ἐκ τῆς τῶν Ιουδαίων αἰχμαλωσίας ἐκπλη­ρώσειν
εὐθέως δὲ εἰς τὰς παρα­θαλασ­σίους πόλεις ἀπέστειλεν προ­καλού­με­νος ἐπ᾿ ἀγορασμὸν Ιουδαίων σωμάτων ὑπισχνού­με­νος ἐνενήκον­τα σώματα ταλάν­του παρα­χωρήσειν οὐ προ­σδεχό­με­νος τὴν παρα­̀ τοῦ παν­τοκράτορος μέλλουσαν παρα­κολουθήσειν ἐπ᾿ αὐτῷ δίκην
τῷ δὲ Ιουδα προ­σέπεσεν περὶ τῆς τοῦ Νικάνορος ἐφόδου καὶ μεταδόν­τος τοῖς σὺν αὐτῷ τὴν παρουσίαν τοῦ στρατοπέδου
οἱ δειλανδροῦν­τες καὶ ἀπιστοῦν­τες τὴν τοῦ θεοῦ δίκην διεδίδρασκον ἑαυτοὺς καὶ ἐξετόπιζον
οἱ δὲ τὰ περιλελειμμένα πάν­τα ἐπώλουν ὁμοῦ δὲ τὸν κύριον ἠξίουν ῥύσασθαι τοὺς ὑπὸ τοῦ δυσ­σεβοῦς Νικάνορος πρὶν συν­τυχεῖν πεπρα­μέ­νους
καὶ εἰ μὴ δι᾿ αὐτούς ἀλλὰ δια­̀ τὰς προ­̀ς τοὺς πατέρας αὐτῶν δια­θήκας καὶ ἕνεκα τῆς ἐπ᾿ αὐτοὺς ἐπι­κλήσεως τοῦ σεμνοῦ καὶ μεγαλοπρεποῦς ὀνόμα­τος αὐτοῦ
συν­αγαγὼν δὲ ὁ Μακκαβαῖος τοὺς περὶ αὐτὸν ὄν­τας ἀριθμὸν ἑξακισχιλίους παρεκάλει μὴ κατα­πλαγῆναι τοῖς πολεμίοις μηδὲ εὐλαβεῖσθαι τὴν τῶν ἀδίκως παρα­γινομένων ἐπ᾿ αὐτοὺς ἐθνῶν πολυπλή­θειαν ἀγωνίσασθαι δὲ γενναίως
προ­̀ ὀφθαλμῶν λαβόν­τας τὴν ἀνόμως εἰς τὸν ἅγιον τόπον συν­τετελεσμένην ὑπ᾿ αὐτῶν ὕβριν καὶ τὸν τῆς ἐμπεπαιγμένης πόλεως αἰκισμόν ἔτι δὲ τὴν τῆς προ­γονικῆς πολιτείας κατα­́λυσιν
οἱ μὲν γὰρ ὅπλοις πεποίθασιν ἅμα καὶ τόλμαις ἔφησεν ἡμεῖς δὲ ἐπι­̀ τῷ παν­τοκράτορι θεῷ δυναμένῳ καὶ τοὺς ἐρχο­μέ­νους ἐφ᾿ ἡμᾶς καὶ τὸν ὅλον κόσμον ἑνὶ νεύ­ματι κατα­βαλεῖν πεποίθαμεν
προ­σαναλεξά­με­νος δὲ αὐτοῖς καὶ τὰς ἐπι­̀ τῶν προ­γόνων γενομένας ἀν­τιλήμψεις καὶ τὴν ἐπι­̀ Σενναχηριμ ἑκατὸν ὀγδοήκον­τα πέν­τε χιλιάδες ὡς ἀπώλον­το
καὶ τὴν ἐν τῇ Βαβυλωνίᾳ τὴν προ­̀ς τοὺς Γαλάτας παρα­́ταξιν γενομένην ὡς οἱ πάν­τες ἐπι­̀ τὴν χρείαν ἦλθον ὀκτακισχίλιοι σὺν Μακεδόσιν τετρακισχιλίοις τῶν Μακεδόνων ἀπο­ρουμένων οἱ ὀκτακισχίλιοι τὰς δώδεκα μυριάδας ἀπώλεσαν δια­̀ τὴν γινομένην αὐτοῖς ἀπ᾿ οὐρανοῦ βοήθειαν καὶ ὠφέλειαν πολλὴν ἔλαβον
ἐφ᾿ οἷς εὐθαρσεῖς αὐτοὺς παρα­στήσας καὶ ἑτοίμους ὑπὲρ τῶν νόμων καὶ τῆς πατρίδος ἀπο­θνῄσκειν τετραμερές τι τὸ στράτευμα ἐποίησεν
τάξας καὶ τοὺς ἀδελφοὺς αὐτοῦ προ­ηγου­μέ­νους ἑκατέρας τάξεως Σιμωνα καὶ Ιωσηπον καὶ Ιωναθην ὑποτάξας ἑκάστῳ χιλίους προ­̀ς τοῖς πεν­τακοσίοις
ἔτι δὲ καὶ Ελεαζαρον παρα­ναγνοὺς τὴν ἱερὰν βίβλον καὶ δοὺς σύνθημα θεοῦ βοηθείας τῆς πρώτης σπείρας αὐτὸς προ­ηγού­με­νος συν­έβαλε τῷ Νικάνορι
γενο­μέ­νου δὲ αὐτοῖς τοῦ παν­τοκράτορος συμμάχου κατέσφαξαν τῶν πολεμίων ὑπὲρ τοὺς ἐνακισχιλίους τραυματίας δὲ καὶ τοῖς μέλεσιν ἀναπείρους τὸ πλεῖον μέρος τῆς τοῦ Νικάνορος στρατιᾶς ἐποίησαν πάν­τας δὲ φυγεῖν ἠνάγκασαν
τὰ δὲ χρήματα τῶν παρα­γεγονότων ἐπι­̀ τὸν ἀγορασμὸν αὐτῶν ἔλαβον συν­διώξαν­τες δὲ αὐτοὺς ἐφ᾿ ἱκανὸν ἀνέλυσαν ὑπὸ τῆς ὥρας συγκλειόμενοι
ἦν γὰρ ἡ προ­̀ τοῦ σαββάτου δι᾿ ἣν αἰτίαν οὐκ ἐμακροτόνησαν κατα­τρέχον­τες αὐτούς
ὁπλολογήσαν­τες δὲ αὐτοὺς καὶ τὰ σκῦλα ἐκδύσαν­τες τῶν πολεμίων περὶ τὸ σάββατον ἐγίνον­το περισ­σῶς εὐλογοῦν­τες καὶ ἐξομολογούμενοι τῷ κυρίῳ τῷ δια­σώσαν­τι εἰς τὴν ἡμέραν ταύτην ἀρχὴν ἐλέους τάξαν­τος αὐτοῖς
μετὰ δὲ τὸ σάββατον τοῖς ᾐκισ­μέ­νοις καὶ ταῖς χήραις καὶ ὀρφανοῖς μερίσαν­τες ἀπο­̀ τῶν σκύλων τὰ λοιπὰ αὐτοὶ καὶ τὰ παιδία διεμερίσαν­το
ταῦτα δὲ δια­πραξάμενοι καὶ κοινὴν ἱκετείαν ποιησάμενοι τὸν ἐλεήμονα κύριον ἠξίουν εἰς τέλος κατα­λλαγῆναι τοῖς αὑτοῦ δούλοις
καὶ τοῖς περὶ Τιμόθεον καὶ Βακχίδην συν­ερίσαν­τες ὑπὲρ τοὺς δισμυρίους αὐτῶν ἀνεῖλον καὶ ὀχυρωμάτων ὑψηλῶν εὖ μάλα ἐγκρατεῖς ἐγένον­το καὶ λάφυρα πλείονα ἐμερίσαν­το ἰσομοίρους αὑτοῖς καὶ τοῖς ᾐκισ­μέ­νοις καὶ ὀρφανοῖς καὶ χήραις ἔτι δὲ καὶ πρεσβυτέροις ποιήσαν­τες
ὁπλολογήσαν­τες δὲ αὑτοὺς ἐπι­μελῶς πάν­τα συν­έθηκαν εἰς τοὺς ἐπι­καίρους τόπους τὰ δὲ λοιπὰ τῶν σκύλων ἤνεγκαν εἰς Ιεροσόλυμα
τὸν δὲ φυλάρχην τῶν περὶ Τιμόθεον ἀνεῖλον ἀνοσιώτατον ἄνδρα καὶ πολλὰ τοὺς Ιουδαίους ἐπι­λελυπηκότα
ἐπι­νίκια δὲ ἄγον­τες ἐν τῇ πατρίδι τοὺς ἐμπρήσαν­τας τοὺς ἱεροὺς πυλῶνας καὶ Καλλισθένην ὑφῆψαν εἰς ἓν οἰκίδιον πεφευγότα καὶ τὸν ἄξιον τῆς δυσ­σεβείας ἐκομίσατο μισθόν
ὁ δὲ τρισαλιτήριος Νικάνωρ ὁ τοὺς χιλίους ἐμπόρους ἐπι­̀ τὴν πρᾶσιν τῶν Ιουδαίων ἀγαγὼν
ταπεινωθεὶς ὑπὸ τῶν κατ᾿ αὐτὸν νομιζομένων ἐλαχίστων εἶναι τῇ τοῦ κυρίου βοηθείᾳ τὴν δοξικὴν ἀπο­θέ­με­νος ἐσθῆτα δια­̀ τῆς μεσογείου δραπέτου τρόπον ἔρημον ἑαυτὸν ποιήσας ἧκεν εἰς ᾿Αν­τιόχειαν ὑπὲρ ἅπαν εὐημερηκὼς ἐπι­̀ τῇ τοῦ στρατοῦ δια­φθορᾷ
καὶ ὁ τοῖς ᾿Рωμαίοις ἀναδεξά­με­νος φόρον ἀπο­̀ τῆς τῶν ἐν Ιεροσολύμοις αἰχμαλωσίας κατορθώσασθαι κατήγγελλεν ὑπέρμαχον ἔχειν τοὺς Ιουδαίους καὶ δια­̀ τὸν τρόπον τοῦτον ἀτρώτους εἶναι τοὺς Ιουδαίους δια­̀ τὸ ἀκολουθεῖν τοῖς ὑπ᾿ αὐτοῦ προ­τεταγ­μέ­νοις νόμοις
περὶ δὲ τὸν καιρὸν ἐκεῖνον ἐτύγχανεν ᾿Αν­τίοχος ἀναλελυκὼς ἀκόσμως ἐκ τῶν περὶ τὴν Пερσίδα τόπων
εἰσεληλύθει γὰρ εἰς τὴν λεγομένην Пερσέπολιν καὶ ἐπεχείρησεν ἱεροσυλεῖν καὶ τὴν πόλιν συν­έχειν διὸ δὴ τῶν πλη­θῶν ὁρμησάν­των ἐπι­̀ τὴν τῶν ὅπλων βοήθειαν ἐτράπησαν καὶ συν­έβη τροπωθέν­τα τὸν ᾿Αν­τίοχον ὑπὸ τῶν ἐγχωρίων ἀσχήμονα τὴν ἀναζυγὴν ποιήσασθαι
ὄν­τι δὲ αὐτῷ κατ᾿ ᾿Εκβάτανα προ­σέπεσεν τὰ κατα­̀ Νικάνορα καὶ τοὺς περὶ Τιμόθεον γεγονότα
ἐπαρθεὶς δὲ τῷ θυμῷ ᾤετο καὶ τὴν τῶν πεφυγαδευκότων αὐτὸν κακίαν εἰς τοὺς Ιουδαίους ἐναπερείσασθαι διὸ συν­έταξεν τὸν ἁρματηλάτην ἀδια­λείπτως ἐλαύνον­τα κατα­νύειν τὴν πορείαν τῆς ἐξ οὐρανοῦ δὴ κρίσεως συν­ούσης αὐτῷ οὕτως γὰρ ὑπερηφάνως εἶπεν πολυάνδριον Ιουδαίων Ιεροσόλυμα ποιήσω παρα­γενό­με­νος ἐκεῖ
ὁ δὲ παν­τεπόπτης κύριος ὁ θεὸς τοῦ Ισραηλ ἐπάταξεν αὐτὸν ἀνιάτῳ καὶ ἀοράτῳ πλη­γῇ ἄρτι δὲ αὐτοῦ κατα­λήξαν­τος τὸν λόγον ἔλαβεν αὐτὸν ἀνήκεστος τῶν σπλάγχνων ἀλγηδὼν καὶ πικραὶ τῶν ἔνδον βάσανοι
πάνυ δικαίως τὸν πολλαῖς καὶ ξενιζούσαις συμφοραῖς ἑτέρων σπλάγχνα βασανίσαν­τα
ὁ δ᾿ οὐδαμῶς τῆς ἀγερωχίας ἔληγεν ἔτι δὲ καὶ τῆς ὑπερηφανίας ἐπεπλή­ρωτο πῦρ πνέων τοῖς θυμοῖς ἐπι­̀ τοὺς Ιουδαίους καὶ κελεύ­ων ἐποξύνειν τὴν πορείαν συν­έβη δὲ καὶ πεσεῖν αὐτὸν ἀπο­̀ τοῦ ἅρμα­τος φερο­μέ­νου ῥοίζῳ καὶ δυσχερεῖ πτώματι περιπεσόν­τα πάν­τα τὰ μέλη τοῦ σώμα­τος ἀπο­στρεβλοῦσθαι
ὁ δ᾿ ἄρτι δοκῶν τοῖς τῆς θαλάσ­σης κύμασιν ἐπι­τάσ­σειν δια­̀ τὴν ὑπὲρ ἄνθρωπον ἀλαζονείαν καὶ πλάστιγγι τὰ τῶν ὀρέων οἰό­με­νος ὕψη στήσειν κατα­̀ γῆν γενό­με­νος ἐν φορείῳ παρεκομίζετο φανερὰν τοῦ θεοῦ πᾶσιν τὴν δύναμιν ἐνδεικνύ­με­νος
ὥστε καὶ ἐκ τοῦ σώμα­τος τοῦ δυσ­σεβοῦς σκώληκας ἀναζεῖν καὶ ζῶν­τος ἐν ὀδύναις καὶ ἀλγηδόσιν τὰς σάρκας αὐτοῦ δια­πίπτειν ὑπὸ δὲ τῆς ὀσμῆς αὐτοῦ πᾶν τὸ στρατόπεδον βαρύνεσθαι τὴν σαπρίαν
καὶ τὸν μικρῷ προ­́τερον τῶν οὐρανίων ἄστρων ἅπτεσθαι δοκοῦν­τα παρα­κομίζειν οὐδεὶς ἐδύνατο δια­̀ τὸ τῆς ὀσμῆς ἀφόρητον βάρος
ἐν­ταῦθα οὖν ἤρξατο τὸ πολὺ τῆς ὑπερηφανίας λήγειν τεθραυσμένος καὶ εἰς ἐπι­́γνωσιν ἔρχεσθαι θείᾳ μάστιγι κατα­̀ στιγμὴν ἐπι­τεινό­με­νος ταῖς ἀλγηδόσιν
καὶ μηδὲ τῆς ὀσμῆς αὐτοῦ δυνά­με­νος ἀνέχεσθαι ταῦτ᾿ ἔφη δίκαιον ὑποτάσ­σεσθαι τῷ θεῷ καὶ μὴ θνητὸν ὄν­τα ἰσόθεα φρονεῖν
ηὔχετο δὲ ὁ μιαρὸς προ­̀ς τὸν οὐκέτι αὐτὸν ἐλεήσον­τα δεσπότην οὕτως λέγων
τὴν μὲν ἁγίαν πόλιν ἣν σπεύ­δων παρεγίνετο ἰσόπεδον ποιῆσαι καὶ πολυάνδριον οἰκοδομῆσαι ἐλευθέραν ἀναδεῖξαι
τοὺς δὲ Ιουδαίους οὓς διεγνώκει μηδὲ ταφῆς ἀξιῶσαι οἰωνοβρώτους δὲ σὺν τοῖς νηπίοις ἐκρίψειν θηρίοις πάν­τας αὐτοὺς ἴσους ᾿Αθηναίοις ποιήσειν
ὃν δὲ προ­́τερον ἐσκύλευσεν ἅγιον νεὼ καλλίστοις ἀναθήμασιν κοσμήσειν καὶ τὰ ἱερὰ σκεύ­η πολυπλάσια πάν­τα ἀπο­δώσειν τὰς δὲ ἐπι­βαλλούσας προ­̀ς τὰς θυσίας συν­τάξεις ἐκ τῶν ἰδίων προ­σόδων χορηγήσειν
προ­̀ς δὲ τούτοις καὶ Ιουδαῖον ἔσεσθαι καὶ πάν­τα τόπον οἰκητὸν ἐπελεύ­σεσθαι κατα­γγέλλον­τα τὸ τοῦ θεοῦ κράτος
οὐδαμῶς δὲ ληγόν­των τῶν πόνων ἐπεληλύθει γὰρ ἐπ᾿ αὐτὸν δικαία ἡ τοῦ θεοῦ κρίσις τὰ κατ᾿ αὐτὸν ἀπελπίσας ἔγραψεν προ­̀ς τοὺς Ιουδαίους τὴν ὑπογεγραμμένην ἐπι­στολὴν ἱκετηρίας τάξιν ἔχουσαν περιέχουσαν δὲ οὕτως
τοῖς χρηστοῖς Ιουδαίοις τοῖς πολίταις πολλὰ χαίρειν καὶ ὑγιαίνειν καὶ εὖ πράττειν βασιλεὺς καὶ στρατηγὸς ᾿Αν­τίοχος
εἰ ἔρρωσθε καὶ τὰ τέκνα καὶ τὰ ἴδια­ κατα­̀ γνώμην ἐστὶν ὑμῖν εἰς οὐρανὸν τὴν ἐλπίδα ἔχων
ὑμῶν τὴν τιμὴν καὶ τὴν εὔνοιαν ἐμνημόνευον φιλοστόργως ἐπανάγων ἐκ τῶν κατα­̀ τὴν Пερσίδα τόπων καὶ περιπεσὼν ἀσθενείᾳ δυσχέρειαν ἐχούσῃ ἀναγκαῖον ἡγησάμην φρον­τίσαι τῆς κοινῆς πάν­των ἀσφαλείας
οὐκ ἀπο­γινώσκων τὰ κατ᾿ ἐμαυτόν ἀλλὰ ἔχων πολλὴν ἐλπίδα ἐκφεύξεσθαι τὴν ἀσθένειαν
θεωρῶν δὲ ὅτι καὶ ὁ πατήρ καθ᾿ οὓς καιροὺς εἰς τοὺς ἄνω τόπους ἐστρατοπέδευσεν ἀνέδειξεν τὸν δια­δεξάμενον
ὅπως ἐάν τι παρα­́δοξον ἀπο­βαίνῃ ἢ καὶ προ­σαγγελθῇ τι δυσχερές εἰδότες οἱ κατα­̀ τὴν χώραν ᾧ κατα­λέλειπται τὰ πράγματα μὴ ἐπι­ταράσ­σων­ται
προ­̀ς δὲ τούτοις κατα­νοῶν τοὺς παρα­κει­μέ­νους δυνάστας καὶ γειτνιῶν­τας τῇ βασιλείᾳ τοῖς καιροῖς ἐπέχον­τας καὶ προ­σδοκῶν­τας τὸ ἀπο­βησόμενον ἀναδέδειχα τὸν υἱὸν ᾿Αν­τίοχον βασιλέα ὃν πολλάκις ἀνατρέχων εἰς τὰς ἐπάνω σατραπείας τοῖς πλείστοις ὑμῶν παρεκατετιθέμην καὶ συνίστων γέγραφα δὲ προ­̀ς αὐτὸν τὰ ὑπογεγραμμένα
παρα­καλῶ οὖν ὑμᾶς καὶ ἀξιῶ μεμνη­μέ­νους τῶν εὐεργεσιῶν κοινῇ καὶ κατ᾿ ἰδίαν ἕκαστον συν­τηρεῖν τὴν οὖσαν εὔνοιαν εἰς ἐμὲ καὶ τὸν υἱόν
πέπεισμαι γὰρ αὐτὸν ἐπι­εικῶς καὶ φιλανθρώπως παρα­κολουθοῦν­τα τῇ ἐμῇ προ­αιρέσει συμπεριενεχθήσεσθαι ὑμῖν
ὁ μὲν οὖν ἀνδροφόνος καὶ βλάσφημος τὰ χείριστα παθών ὡς ἑτέρους διέθηκεν ἐπι­̀ ξένης ἐν τοῖς ὄρεσιν οἰκτίστῳ μόρῳ κατέστρεψεν τὸν βίον
παρεκομίζετο δὲ τὸ σῶμα Φίλιππος ὁ σύν­τροφος αὐτοῦ ὃς καὶ διευλαβηθεὶς τὸν υἱὸν ᾿Αν­τιόχου προ­̀ς Пτολεμαῖον τὸν Φιλομήτορα εἰς Αἴγυπτον διεκομίσθη
Μακκαβαῖος δὲ καὶ οἱ σὺν αὐτῷ τοῦ κυρίου προ­άγον­τος αὐτοὺς τὸ μὲν ἱερὸν ἐκομίσαν­το καὶ τὴν πόλιν
τοὺς δὲ κατα­̀ τὴν ἀγορὰν βωμοὺς ὑπὸ τῶν ἀλλοφύλων δεδημιουργη­μέ­νους ἔτι δὲ τεμένη καθεῖλαν
καὶ τὸν νεὼ καθαρίσαν­τες ἕτερον θυσιαστήριον ἐποίησαν καὶ πυρώσαν­τες λίθους καὶ πῦρ ἐκ τούτων λαβόν­τες ἀνήνεγκαν θυσίας μετὰ διετῆ χρόνον καὶ θυμίαμα καὶ λύχνους καὶ τῶν ἄρτων τὴν προ­́θεσιν ἐποιήσαν­το
ταῦτα δὲ ποιήσαν­τες ἠξίωσαν τὸν κύριον πεσόν­τες ἐπι­̀ κοιλίαν μηκέτι περιπεσεῖν τοι­ούτοις κακοῖς ἀλλ᾿ ἐάν ποτε καὶ ἁμάρτωσιν ὑπ᾿ αὐτοῦ μετὰ ἐπι­εικείας παιδεύ­εσθαι καὶ μὴ βλασφήμοις καὶ βαρβάροις ἔθνεσιν παρα­δίδοσθαι
ἐν ᾗ δὲ ἡμέρᾳ ὁ νεὼς ὑπὸ ἀλλοφύλων ἐβεβηλώθη συν­έβη κατα­̀ τὴν αὐτὴν ἡμέραν τὸν καθαρισμὸν γενέσθαι τοῦ ναοῦ τῇ πέμπτῃ καὶ εἰκάδι τοῦ αὐτοῦ μηνός ὅς ἐστιν Χασελευ
καὶ μετ᾿ εὐφροσύνης ἦγον ἡμέρας ὀκτὼ σκηνωμάτων τρόπον μνημονεύ­ον­τες ὡς προ­̀ μικροῦ χρόνου τὴν τῶν σκηνῶν ἑορτὴν ἐν τοῖς ὄρεσιν καὶ ἐν τοῖς σπηλαίοις θηρίων τρόπον ἦσαν νεμόμενοι
διὸ θύρσους καὶ κλάδους ὡραίους ἔτι δὲ καὶ φοίνικας ἔχον­τες ὕμνους ἀνέφερον τῷ εὐοδώσαν­τι καθαρισθῆναι τὸν ἑαυτοῦ τόπον
ἐδογμάτισαν δὲ μετὰ κοινοῦ προ­στάγμα­τος καὶ ψηφίσμα­τος παν­τὶ τῷ τῶν Ιουδαίων ἔθνει κατ᾿ ἐνιαυτὸν ἄγειν τάσδε τὰς ἡμέρας
καὶ τὰ μὲν τῆς ᾿Αν­τιόχου τοῦ προ­σαγορευθέν­τος ᾿Επιφανοῦς τελευτῆς οὕτως εἶχεν
νυνὶ δὲ τὰ κατα­̀ τὸν Εὐπάτορα ᾿Αν­τίοχον υἱὸν δὲ τοῦ ἀσεβοῦς γενόμενον δηλώσομεν αὐτὰ συν­τέμνον­τες τὰ συν­έχον­τα τῶν πολέμων κακά
οὗτος γὰρ παρα­λαβὼν τὴν βασιλείαν ἀνέδειξεν ἐπι­̀ τῶν πραγμάτων Λυσίαν τινά Κοίλης δὲ Συρίας καὶ Φοινίκης στρατηγὸν πρώταρχον
Пτολεμαῖος γὰρ ὁ καλού­με­νος Μάκρων τὸ δίκαιον συν­τηρεῖν προ­ηγού­με­νος προ­̀ς τοὺς Ιουδαίους δια­̀ τὴν γεγονυῖαν εἰς αὐτοὺς ἀδικίαν ἐπειρᾶτο τὰ προ­̀ς αὐτοὺς εἰρηνικῶς διεξάγειν
ὅθεν κατηγορού­με­νος ὑπὸ τῶν φίλων προ­̀ς τὸν Εὐπάτορα καὶ προ­δότης παρ᾿ ἕκαστα ἀκούων δια­̀ τὸ τὴν Κύπρο­ν ἐμπιστευθέν­τα ὑπὸ τοῦ Φιλομήτορος ἐκλιπεῖν καὶ προ­̀ς ᾿Αν­τίοχον τὸν ᾿Επιφανῆ ἀναχωρῆσαι μήτε εὐγενῆ τὴν ἐξουσίαν εὐγενίσας φαρμακεύ­σας ἑαυτὸν ἐξέλιπεν τὸν βίον
Γοργίας δὲ γενό­με­νος στρατηγὸς τῶν τόπων ἐξενοτρόφει καὶ παρ᾿ ἕκαστα προ­̀ς τοὺς Ιουδαίους ἐπολεμοτρόφει
ὁμοῦ δὲ τούτῳ καὶ οἱ Ιδουμαῖοι ἐγκρατεῖς ἐπι­καίρων ὀχυρωμάτων ὄν­τες ἐγύμναζον τοὺς Ιουδαίους καὶ τοὺς φυγαδεύ­σαν­τας ἀπο­̀ Ιεροσολύμων προ­σλαβόμενοι πολεμοτροφεῖν ἐπεχείρουν
οἱ δὲ περὶ τὸν Μακκαβαῖον ποιησάμενοι λιτανείαν καὶ ἀξιώσαν­τες τὸν θεὸν σύμμαχον αὐτοῖς γενέσθαι ἐπι­̀ τὰ τῶν Ιδουμαίων ὀχυρώματα ὥρμησαν
οἷς καὶ προ­σβαλόν­τες εὐρώστως ἐγκρατεῖς ἐγένον­το τῶν τόπων πάν­τας τε τοὺς ἐπι­̀ τῷ τείχει μαχο­μέ­νους ἠμύναν­το κατέσφαζόν τε τοὺς ἐμπίπτον­τας ἀνεῖλον δὲ οὐχ ἧττον τῶν δισμυρίων
συμφυγόν­των δὲ οὐκ ἔλαττον τῶν ἐνακισχιλίων εἰς δύο πύργους ὀχυροὺς εὖ μάλα καὶ πάν­τα τὰ προ­̀ς πολιορκίαν ἔχον­τας
ὁ Μακκαβαῖος εἰς ἐπείγον­τας τόπους ἀπο­λιπὼν Σιμωνα καὶ Ιωσηπον ἔτι δὲ καὶ Ζακχαῖον καὶ τοὺς σὺν αὐτῷ ἱκανοὺς προ­̀ς τὴν τούτων πολιορκίαν αὐτὸς ἐχωρίσθη
οἱ δὲ περὶ τὸν Σιμωνα φιλαργυρήσαν­τες ὑπό τινων τῶν ἐν τοῖς πύργοις ἐπείσθησαν ἀργυρίῳ ἑπτάκις δὲ μυρίας δραχμὰς λαβόν­τες εἴασάν τινας δια­ρρυῆναι
προ­σαγγελέν­τος δὲ τῷ Μακκαβαίῳ περὶ τοῦ γεγονότος συν­αγαγὼν τοὺς ἡγου­μέ­νους τοῦ λαοῦ κατηγόρησεν ὡς ἀργυρίου πέπρακαν τοὺς ἀδελφοὺς τοὺς πολεμίους κατ᾿ αὐτῶν ἀπο­λύσαν­τες
τούτους μὲν οὖν προ­δότας γενο­μέ­νους ἀπέκτεινεν καὶ παρα­χρῆμα τοὺς δύο πύργους κατελάβετο
τοῖς δὲ ὅπλοις τὰ πάν­τα ἐν ταῖς χερσὶν εὐοδού­με­νος ἀπώλεσεν ἐν τοῖς δυσὶν ὀχυρώμασιν πλείους τῶν δισμυρίων
Τιμόθεος δὲ ὁ προ­́τερον ἡττηθεὶς ὑπὸ τῶν Ιουδαίων συν­αγαγὼν ξένας δυνάμεις παμπλη­θεῖς καὶ τοὺς τῆς ᾿Ασίας γενο­μέ­νους ἵππους συν­αθροίσας οὐκ ὀλίγους παρῆν ὡς δοριάλωτον λημψό­με­νος τὴν Ιουδαίαν
οἱ δὲ περὶ τὸν Μακκαβαῖον συν­εγγίζον­τος αὐτοῦ προ­̀ς ἱκετείαν τοῦ θεοῦ γῇ τὰς κεφαλὰς κατα­πάσαν­τες καὶ τὰς ὀσφύας σάκκοις ζώσαν­τες
ἐπι­̀ τὴν ἀπέναν­τι τοῦ θυσιαστηρίου κρηπῖδα προ­σπεσόν­τες ἠξίουν ἵλεως αὐτοῖς γενόμενον ἐχθρεῦσαι τοῖς ἐχθροῖς αὐτῶν καὶ ἀν­τικεῖσθαι τοῖς ἀν­τικει­μέ­νοις καθὼς ὁ νόμος δια­σαφεῖ
γενόμενοι δὲ ἀπο­̀ τῆς δεήσεως ἀναλαβόν­τες τὰ ὅπλα προ­ῆγον ἀπο­̀ τῆς πόλεως ἐπι­̀ πλεῖον συν­εγγίσαν­τες δὲ τοῖς πολεμίοις ἐφ᾿ ἑαυτῶν ἦσαν
ἄρτι δὲ τῆς ἀνατολῆς δια­χεομένης προ­σέβαλον ἑκάτεροι οἱ μὲν ἔγγυον ἔχον­τες εὐημερίας καὶ νίκης μετὰ ἀρετῆς τὴν ἐπι­̀ τὸν κύριον κατα­φυγήν οἱ δὲ καθηγεμόνα τῶν ἀγώνων ταττόμενοι τὸν θυμόν
γενομένης δὲ καρτερᾶς μάχης ἐφάνησαν τοῖς ὑπεναν­τίοις ἐξ οὐρανοῦ ἐφ᾿ ἵππων χρυσοχαλίνων ἄνδρες πέν­τε δια­πρεπεῖς καὶ ἀφηγούμενοι τῶν Ιουδαίων
οἳ καὶ τὸν Μακκαβαῖον μέσον λαβόν­τες καὶ σκεπάζον­τες ταῖς ἑαυτῶν πανοπλίαις ἄτρωτον διεφύλαττον εἰς δὲ τοὺς ὑπεναν­τίους τοξεύ­ματα καὶ κεραυνοὺς ἐξερρίπτουν διὸ συγχυθέν­τες ἀορασίᾳ διεκόπτον­το ταραχῆς πεπλη­ρω­μέ­νοι
κατεσφάγησαν δὲ δισμύριοι προ­̀ς τοῖς πεν­τακοσίοις ἱππεῖς δὲ ἑξακόσιοι
αὐτὸς δὲ ὁ Τιμόθεος συν­έφυγεν εἰς Γαζαρα λεγόμενον ὀχύρωμα εὖ μάλα φρούριον στρατηγοῦν­τος ἐκεῖ Χαιρεου
οἱ δὲ περὶ τὸν Μακκαβαῖον ἄσμενοι περιεκάθισαν τὸ φρούριον ἡμέρας τέσ­σαρας
οἱ δὲ ἔνδον τῇ ἐρυμνότητι τοῦ τόπου πεποιθότες ὑπεράγαν ἐβλασφήμουν καὶ λόγους ἀθεμίτους προ­ΐεν­το
ὑποφαινούσης δὲ τῆς πέμπτης ἡμέρας εἴκοσι νεανίαι τῶν περὶ τὸν Μακκαβαῖον πυρωθέν­τες τοῖς θυμοῖς δια­̀ τὰς βλασφημίας προ­σβαλόν­τες τῷ τείχει ἀρρενωδῶς καὶ θηριώδει θυμῷ τὸν ἐμπίπτον­τα ἔκοπτον
ἕτεροι δὲ ὁμοίως προ­σαναβάν­τες ἐν τῷ περισπασμῷ προ­̀ς τοὺς ἔνδον ἐνεπίμπρων τοὺς πύργους καὶ πυρὰς ἀνάπτον­τες ζῶν­τας τοὺς βλασφήμους κατέκαιον οἱ δὲ τὰς πύλας διέκοπτον εἰσδεξάμενοι δὲ τὴν λοιπὴν τάξιν προ­κατελάβον­το τὴν πόλιν
καὶ τὸν Τιμόθεον ἀπο­κεκρυμμένον ἔν τινι λάκκῳ κατέσφαξαν καὶ τὸν τούτου ἀδελφὸν Χαιρέαν καὶ τὸν ᾿Απολλοφάνην
ταῦτα δὲ δια­πραξάμενοι μεθ᾿ ὕμνων καὶ ἐξομολογήσεων εὐλόγουν τῷ κυρίῳ τῷ μεγά­λως εὐεργετοῦν­τι τὸν Ισραηλ καὶ τὸ νῖκος αὐτοῖς διδόν­τι
μετ᾿ ὀλίγον δὲ παν­τελῶς χρονίσκον Λυσίας ἐπι­́τροπος τοῦ βασιλέως καὶ συγγενὴς καὶ ἐπι­̀ τῶν πραγμάτων λίαν βαρέως φέρων ἐπι­̀ τοῖς γεγονόσι
συν­αθροίσας περὶ τὰς ὀκτὼ μυριάδας καὶ τὴν ἵππον ἅπασαν παρεγίνετο ἐπι­̀ τοὺς Ιουδαίους λογιζό­με­νος τὴν μὲν πόλιν ᾿Ἐλλησιν οἰκητήριον ποιήσειν
τὸ δὲ ἱερὸν ἀργυρολόγητον καθὼς τὰ λοιπὰ τῶν ἐθνῶν τεμένη πρατὴν δὲ κατα­̀ ἔτος τὴν ἀρχιερωσύνην ποιήσειν
οὐδαμῶς ἐπι­λογιζό­με­νος τὸ τοῦ θεοῦ κράτος πεφρενωμένος δὲ ταῖς μυριάσιν τῶν πεζῶν καὶ ταῖς χιλιάσιν τῶν ἱππέων καὶ τοῖς ἐλέφασιν τοῖς ὀγδοήκον­τα
εἰσελθὼν δὲ εἰς τὴν Ιουδαίαν καὶ συν­εγγίσας Βαιθσουρα ὄν­τι μὲν ἐρυμνῷ χωρίῳ Ιεροσολύμων δὲ ἀπέχον­τι ὡσεὶ σταδίους πέν­τε τοῦτο ἔθλιβεν
ὡς δὲ μετέλαβον οἱ περὶ τὸν Μακκαβαῖον πολιορκοῦν­τα αὐτὸν τὰ ὀχυρώματα μετὰ ὀδυρμῶν καὶ δακρύων ἱκέτευον σὺν τοῖς ὄχλοις τὸν κύριον ἀγαθὸν ἄγγελον ἀπο­στεῖλαι προ­̀ς σωτηρίαν τῷ Ισραηλ
αὐτὸς δὲ πρῶτος ὁ Μακκαβαῖος ἀναλαβὼν τὰ ὅπλα προ­ετρέψατο τοὺς ἄλλους ἅμα αὐτῷ δια­κινδυνεύ­ον­τας ἐπι­βοηθεῖν τοῖς ἀδελφοῖς αὐτῶν ὁμοῦ δὲ καὶ προ­θύμως ἐξώρμησαν
αὐτόθι δὲ προ­̀ς τοῖς Ιεροσολύμοις ὄν­των ἐφάνη προ­ηγού­με­νος αὐτῶν ἔφιππος ἐν λευκῇ ἐσθῆτι πανοπλίαν χρυσῆν κραδαίνων
ὁμοῦ δὲ πάν­τες εὐλόγησαν τὸν ἐλεήμονα θεὸν καὶ ἐπερρώσθησαν ταῖς ψυχαῖς οὐ μόνον ἀνθρώπους θῆρας δὲ τοὺς ἀγριωτάτους καὶ σιδηρᾶ τείχη τιτρώσκειν ὄν­τες ἕτοιμοι
προ­ῆγον ἐν δια­σκευῇ τὸν ἀπ᾿ οὐρανοῦ σύμμαχον ἔχον­τες ἐλεήσαν­τος αὐτοὺς τοῦ κυρίου
λεον­τηδὸν δὲ ἐν­τινάξαν­τες εἰς τοὺς πολεμίους κατέστρωσαν αὐτῶν χιλίους προ­̀ς τοῖς μυρίοις ἱππεῖς δὲ ἑξακοσίους προ­̀ς τοῖς χιλίοις τοὺς δὲ πάν­τας ἠνάγκασαν φεύ­γειν
οἱ πλείονες δὲ αὐτῶν τραυματίαι γυμνοὶ διεσώθησαν καὶ αὐτὸς δὲ ὁ Λυσίας αἰσχρῶς φεύ­γων διεσώθη
οὐκ ἄνους δὲ ὑπάρχων προ­̀ς ἑαυτὸν ἀν­τιβάλλων τὸ γεγονὸς περὶ αὐτὸν ἐλάττωμα καὶ συν­νοήσας ἀνικήτους εἶναι τοὺς Εβραίους τοῦ δυνα­μέ­νου θεοῦ συμμαχοῦν­τος αὐτοῖς
προ­σαποστείλας ἔπεισεν συλλύεσθαι ἐπι­̀ πᾶσι τοῖς δικαίοις καὶ διότι καὶ τὸν βασιλέα πείσει φίλον αὐτοῖς ἀναγκάζων γενέσθαι
ἐπένευσεν δὲ ὁ Μακκαβαῖος ἐπι­̀ πᾶσιν οἷς ὁ Λυσίας παρεκάλει τοῦ συμφέρον­τος φρον­τίζων ὅσα γὰρ ὁ Μακκαβαῖος ἐπέδωκεν τῷ Λυσίᾳ δια­̀ γραπτῶν περὶ τῶν Ιουδαίων συν­εχώρησεν ὁ βασιλεύς
ἦσαν γὰρ αἱ γεγραμμέναι τοῖς Ιουδαίοις ἐπι­στολαὶ παρα­̀ μὲν Λυσίου περιέχουσαι τὸν τρόπον τοῦτον Λυσίας τῷ πλή­θει τῶν Ιουδαίων χαίρειν
Ιωαννης καὶ Αβεσ­σαλωμ οἱ πεμφθέν­τες παρ᾿ ὑμῶν ἐπι­δόν­τες τὸν ὑπογεγραμμένον χρηματισμὸν ἠξίουν περὶ τῶν δι᾿ αὐτοῦ σημαινομένων
ὅσα μὲν οὖν ἔδει καὶ τῷ βασιλεῖ προ­σενεχθῆναι διεσάφησα ἃ δὲ ἦν ἐνδεχόμενα συν­εχώρησεν
ἐὰν μὲν οὖν συν­τηρήσητε τὴν εἰς τὰ πράγματα εὔνοιαν καὶ εἰς τὸ λοιπὸν πειράσομαι παρα­ίτιος ἀγαθῶν γενέσθαι
ὑπὲρ δὲ τούτων καὶ τῶν κατα­̀ μέρος ἐν­τέταλμαι τούτοις τε καὶ τοῖς παρ᾿ ἐμοῦ δια­λεχθῆναι ὑμῖν
ἔρρωσθε ἔτους ἑκατοστοῦ τεσ­σαρακοστοῦ ὀγδόου Διὸς Κορινθίου τετράδι καὶ εἰκάδι
ἡ δὲ τοῦ βασιλέως ἐπι­στολὴ περιεῖχεν οὕτως βασιλεὺς ᾿Αν­τίοχος τῷ ἀδελφῷ Λυσίᾳ χαίρειν
τοῦ πατρὸς ἡμῶν εἰς θεοὺς μεταστάν­τος βουλόμενοι τοὺς ἐκ τῆς βασιλείας ἀταράχους ὄν­τας γενέσθαι προ­̀ς τὴν τῶν ἰδίων ἐπι­μέλειαν
ἀκηκοότες τοὺς Ιουδαίους μὴ συν­ευδοκοῦν­τας τῇ τοῦ πατρὸς ἐπι­̀ τὰ ᾿Ελληνικὰ μεταθέσει ἀλλὰ τὴν ἑαυτῶν ἀγωγὴν αἱρετίζον­τας ἀξιοῦν­τας συγχωρηθῆναι αὐτοῖς τὰ νόμιμα
αἱρούμενοι οὖν καὶ τοῦτο τὸ ἔθνος ἐκτὸς ταραχῆς εἶναι κρίνομεν τό τε ἱερὸν ἀπο­κατα­σταθῆναι αὐτοῖς καὶ πολιτεύ­εσθαι κατα­̀ τὰ ἐπι­̀ τῶν προ­γόνων αὐτῶν ἔθη
εὖ οὖν ποιήσεις δια­πεμψά­με­νος προ­̀ς αὐτοὺς καὶ δοὺς δεξιάς ὅπως εἰδότες τὴν ἡμετέραν προ­αίρεσιν εὔθυμοί τε ὦσιν καὶ ἡδέως δια­γίνων­ται προ­̀ς τῇ τῶν ἰδίων ἀν­τιλήμψει
προ­̀ς δὲ τὸ ἔθνος ἡ τοῦ βασιλέως ἐπι­στολὴ τοιάδε ἦν βασιλεὺς ᾿Αν­τίοχος τῇ γερουσίᾳ τῶν Ιουδαίων καὶ τοῖς ἄλλοις Ιουδαίοις χαίρειν
εἰ ἔρρωσθε εἴη ἂν ὡς βουλόμεθα καὶ αὐτοὶ δὲ ὑγιαίνομεν
ἐνεφάνισεν ἡμῖν Μενέλαος βούλεσθαι κατελθόν­τας ὑμᾶς γίνεσθαι προ­̀ς τοῖς ἰδίοις
τοῖς οὖν κατα­πορευο­μέ­νοις μέχρι τριακάδος Ξανθικοῦ ὑπάρξει δεξιὰ μετὰ τῆς ἀδείας
χρῆσθαι τοὺς Ιουδαίους τοῖς ἑαυτῶν δαπανήμασιν καὶ νόμοις καθὰ καὶ τὸ προ­́τερον καὶ οὐδεὶς αὐτῶν κατ᾿ οὐδένα τρόπον παρενοχληθή­σε­ται περὶ τῶν ἠγνοημένων
πέπομφα δὲ καὶ τὸν Μενέλαον παρα­καλέσον­τα ὑμᾶς
ἔρρωσθε ἔτους ἑκατοστοῦ τεσ­σαρακοστοῦ ὀγδόου Ξανθικοῦ πεν­τεκαιδεκάτῃ
ἔπεμψαν δὲ καὶ οἱ ᾿Рωμαῖοι προ­̀ς αὐτοὺς ἐπι­στολὴν ἔχουσαν οὕτως Κόιν­τος Μέμμιος Τίτος Μάνιος πρεσβῦται ᾿Рωμαίων τῷ δήμῳ τῶν Ιουδαίων χαίρειν
ὑπὲρ ὧν Λυσίας ὁ συγγενὴς τοῦ βασιλέως συν­εχώρησεν ὑμῖν καὶ ἡμεῖς συν­ευδοκοῦμεν
ἃ δὲ ἔκρινεν προ­σανενεχθῆναι τῷ βασιλεῖ πέμψατέ τινα παρα­χρῆμα ἐπι­σκεψάμενοι περὶ τούτων ἵνα ἐκθῶμεν ὡς καθήκει ὑμῖν ἡμεῖς γὰρ προ­σάγομεν προ­̀ς ᾿Αν­τιόχειαν
διὸ σπεύ­σατε καὶ πέμψατέ τινας ὅπως καὶ ἡμεῖς ἐπι­γνῶμεν ὁποίας ἐστὲ γνώμης
ὑγιαίνετε ἔτους ἑκατοστοῦ τεσ­σαρακοστοῦ ὀγδόου Ξανθικοῦ πεν­τεκαιδεκάτῃ
γενομένων δὲ τῶν συν­θηκῶν τούτων ὁ μὲν Λυσίας ἀπῄει προ­̀ς τὸν βασιλέα οἱ δὲ Ιουδαῖοι περὶ τὴν γεωργίαν ἐγίνον­το
τῶν δὲ κατα­̀ τόπον στρατηγῶν Τιμόθεος καὶ ᾿Απολλώνιος ὁ τοῦ Γενναίου ἔτι δὲ ᾿Ιερώνυμος καὶ Δημοφών προ­̀ς δὲ τούτοις Νικάνωρ ὁ Κυπριάρχης οὐκ εἴων αὐτοὺς εὐσταθεῖν καὶ τὰ τῆς ἡσυχίας ἄγειν
́Ιοππῖται δὲ τηλικοῦτο συν­ετέλεσαν τὸ δυσ­σέβημα παρα­καλέσαν­τες τοὺς σὺν αὐτοῖς οἰκοῦν­τας Ιουδαίους ἐμβῆναι εἰς τὰ παρα­κατα­σταθέν­τα ὑπ᾿ αὐτῶν σκάφη σὺν γυναιξὶν καὶ τέκνοις ὡς μηδεμιᾶς ἐνεστώσης προ­̀ς αὐτοὺς δυσμενείας
κατα­̀ δὲ τὸ κοινὸν τῆς πόλεως ψήφισμα καὶ τούτων ἐπι­δεξαμένων ὡς ἂν εἰρηνεύ­ειν θελόν­των καὶ μηδὲν ὕποπτον ἐχόν­των ἐπαναχθέν­τας αὐτοὺς ἐβύθισαν ὄν­τας οὐκ ἔλαττον τῶν δια­κοσίων
μεταλαβὼν δὲ Ιουδας τὴν γεγονυῖαν εἰς τοὺς ὁμοεθνεῖς ὠμότητα παρα­γγείλας τοῖς περὶ αὐτὸν ἀνδράσιν
καὶ ἐπι­καλεσά­με­νος τὸν δίκαιον κριτὴν θεὸν παρεγένετο ἐπι­̀ τοὺς μιαιφόνους τῶν ἀδελφῶν καὶ τὸν μὲν λιμένα νύκτωρ ἐνέπρησεν καὶ τὰ σκάφη κατέφλεξεν τοὺς δὲ ἐκεῖ συμφυγόν­τας ἐξεκέν­τησεν
τοῦ δὲ χωρίου συγκλεισθέν­τος ἀνέλυσεν ὡς πάλιν ἥξων καὶ τὸ σύμπαν τῶν Ιοππιτῶν ἐκριζῶσαι πολίτευμα
μεταλαβὼν δὲ καὶ τοὺς ἐν Ιαμνείᾳ τὸν αὐτὸν ἐπι­τελεῖν βουλο­μέ­νους τρόπον τοῖς παροικοῦσιν Ιουδαίοις
καὶ τοῖς Ιαμνίταις νυκτὸς ἐπι­βαλὼν ὑφῆψεν τὸν λιμένα σὺν τῷ στόλῳ ὥστε φαίνεσθαι τὰς αὐγὰς τοῦ φέγγους εἰς τὰ Ιεροσόλυμα σταδίων ὄν­των δια­κοσίων τεσ­σαράκον­τα
ἐκεῖθεν δὲ ἀπο­σπάσαν­τες σταδίους ἐννέα ποι­ουμένων τὴν πορείαν ἐπι­̀ τὸν Τιμόθεον προ­σέβαλον ᾿Ἀραβες αὐτῷ οὐκ ἐλάττους τῶν πεν­τακισχιλίων ἱππεῖς δὲ πεν­τακόσιοι
γενομένης δὲ καρτερᾶς μάχης καὶ τῶν περὶ τὸν Ιουδαν δια­̀ τὴν παρα­̀ τοῦ θεοῦ βοήθειαν εὐημερησάν­των ἐλαττονωθέν­τες οἱ νομάδες ἠξίουν δοῦναι τὸν Ιουδαν δεξιὰς αὐτοῖς ὑπισχνούμενοι καὶ βοσκήματα δώσειν καὶ ἐν τοῖς λοιποῖς ὠφελήσειν αὐτούς
Ιουδας δὲ ὑπολαβὼν ὡς ἀληθῶς ἐν πολλοῖς αὐτοὺς χρησίμους ἐπεχώρησεν εἰρήνην ἄξειν προ­̀ς αὐτούς καὶ λαβόν­τες δεξιὰς εἰς τὰς σκηνὰς ἐχωρίσθησαν
ἐπέβαλεν δὲ καὶ ἐπι­́ τινα πόλιν γεφύραις ὀχυρὰν καὶ τείχεσιν περιπεφραγμένην καὶ παμμειγέσιν ἔθνεσιν κατοικουμένην ὄνομα δὲ Κασπιν
οἱ δὲ ἔνδον πεποιθότες τῇ τῶν τειχέων ἐρυμνότητι τῇ τε τῶν βρωμάτων παρα­θέσει ἀναγωγότερον ἐχρῶν­το τοῖς περὶ τὸν Ιουδαν λοιδοροῦν­τες καὶ προ­σέτι βλασφημοῦν­τες καὶ λαλοῦν­τες ἃ μὴ θέμις
οἱ δὲ περὶ τὸν Ιουδαν ἐπι­καλεσάμενοι τὸν μέγαν τοῦ κόσμου δυνάστην τὸν ἄτερ κριῶν καὶ μηχανῶν ὀργανικῶν κατα­κρημνίσαν­τα τὴν Ιεριχω κατα­̀ τοὺς ᾿Ιησοῦ χρόνους ἐνέσεισαν θηριωδῶς τῷ τείχει
κατα­λαβόμενοί τε τὴν πόλιν τῇ τοῦ θεοῦ θελήσει ἀμυθήτους ἐποιήσαν­το σφαγὰς ὥστε τὴν παρα­κειμένην λίμνην τὸ πλάτος ἔχουσαν σταδίους δύο κατα­́ρρυτον αἵματι πεπλη­ρωμένην φαίνεσθαι
ἐκεῖθεν δὲ ἀπο­σπάσαν­τες σταδίους ἑπτακοσίους πεν­τήκον­τα διήνυσαν εἰς τὸν Χάρακα προ­̀ς τοὺς λεγο­μέ­νους Τουβιανοὺς Ιουδαίους
καὶ Τιμόθεον μὲν ἐπι­̀ τῶν τόπων οὐ κατέλαβον ἄπρακτον τότε ἀπο­̀ τῶν τόπων ἐκλελυκότα κατα­λελοιπότα δὲ φρουρὰν ἔν τινι τόπῳ καὶ μάλα ὀχυράν
Δοσίθεος δὲ καὶ Σωσίπατρος τῶν περὶ τὸν Μακκαβαῖον ἡγεμόνων ἐξοδεύ­σαν­τες ἀπώλεσαν τοὺς ὑπὸ Τιμοθέου κατα­λειφθέν­τας ἐν τῷ ὀχυρώματι πλείους τῶν μυρίων ἀνδρῶν
ὁ δὲ Μακκαβαῖος δια­τάξας τὴν περὶ αὐτὸν στρατιὰν σπειρηδὸν κατέστησεν αὐτοὺς ἐπι­̀ τῶν σπειρῶν καὶ ἐπι­̀ τὸν Τιμόθεον ὥρμησεν ἔχον­τα περὶ αὐτὸν μυριάδας δώδεκα πεζῶν ἱππεῖς δὲ δισχιλίους προ­̀ς τοῖς πεν­τακοσίοις
τὴν δὲ ἔφοδον μεταλαβὼν Ιουδου προ­εξαπέστειλεν ὁ Τιμόθεος τὰς γυναῖκας καὶ τὰ τέκνα καὶ τὴν ἄλλην ἀπο­σκευὴν εἰς τὸ λεγόμενον Καρνιον ἦν γὰρ δυσπολιόρκητον καὶ δυσπρο­́σιτον τὸ χωρίον δια­̀ τὴν πάν­των τῶν τόπων στενότητα
ἐπι­φανείσης δὲ τῆς Ιουδου σπείρας πρώτης καὶ γενο­μέ­νου δέους ἐπι­̀ τοὺς πολεμίους φόβου τε ἐκ τῆς τοῦ τὰ πάν­τα ἐφορῶν­τος ἐπι­φανείας γενομένης ἐπ᾿ αὐτοὺς εἰς φυγὴν ὥρμησαν ἄλλος ἀλλαχῇ φερό­με­νος ὥστε πολλάκις ὑπὸ τῶν ἰδίων βλάπτεσθαι καὶ ταῖς τῶν ξιφῶν ἀκμαῖς ἀναπείρεσθαι
ἐποιεῖτο δὲ τὸν διωγμὸν εὐτονώτερον ὁ Ιουδας συγκεν­τῶν τοὺς ἀλιτηρίους διέφθειρέν τε εἰς μυριάδας τρεῖς ἀνδρῶν
αὐτὸς δὲ ὁ Τιμόθεος ἐμπεσὼν τοῖς περὶ τὸν Δοσίθεον καὶ Σωσίπατρον ἠξίου μετὰ πολλῆς γοητείας ἐξαφεῖναι σῶον αὐτὸν δια­̀ τὸ πλειόνων μὲν γονεῖς ὧν δὲ ἀδελφοὺς ἔχειν καὶ τούτους ἀλογηθῆναι συμβή­σε­ται
πιστώσαν­τος δὲ αὐτοῦ δια­̀ πλειόνων τὸν ὁρισμὸν ἀπο­κατα­στῆσαι τούτους ἀπημάν­τους ἀπέλυσαν αὐτὸν ἕνεκα τῆς τῶν ἀδελφῶν σωτηρίας
ἐξελθὼν δὲ ἐπι­̀ τὸ Καρνιον καὶ τὸ Ατεργατειον κατέσφαξεν μυριάδας σωμάτων δύο καὶ πεν­τακισχιλίους
μετὰ δὲ τὴν τούτων τροπὴν καὶ ἀπώλειαν ἐπεστράτευσεν καὶ ἐπι­̀ Εφρων πόλιν ὀχυράν ἐν ᾗ κατῴκει Λυσίας καὶ πάμφυλα πλή­θη νεανίαι δὲ ῥωμαλέοι προ­̀ τῶν τειχέων καθεστῶτες εὐρώστως ἀπεμάχον­το ἔνθα δὲ ὀργάνων καὶ βελῶν πολλαὶ παρα­θέσεις ὑπῆρχον
ἐπι­καλεσάμενοι δὲ τὸν δυνάστην τὸν μετὰ κράτους συν­τρίβον­τα τὰς τῶν πολεμίων ἀλκὰς ἔλαβον τὴν πόλιν ὑποχείριον κατέστρωσαν δὲ τῶν ἔνδον εἰς μυριάδας δύο πεν­τακισχιλίους
ἀναζεύξαν­τες δὲ ἐκεῖθεν ὥρμησαν ἐπι­̀ Σκυθῶν πόλιν ἀπέχουσαν ἀπο­̀ Ιεροσολύμων σταδίους ἑξακοσίους
ἀπο­μαρτυρησάν­των δὲ τῶν ἐκεῖ καθεστώτων Ιουδαίων ἣν οἱ Σκυθοπολῖται ἔσχον προ­̀ς αὐτοὺς εὔνοιαν καὶ ἐν τοῖς τῆς ἀτυχίας καιροῖς ἥμερον ἀπάν­τησιν
εὐχαριστήσαν­τες καὶ προ­σπαρα­καλέσαν­τες καὶ εἰς τὰ λοιπὰ προ­̀ς τὸ γένος εὐμενεῖς εἶναι παρεγενήθησαν εἰς Ιεροσόλυμα τῆς τῶν ἑβδομάδων ἑορτῆς οὔσης ὑπογύου
μετὰ δὲ τὴν λεγομένην πεν­τηκοστὴν ὥρμησαν ἐπι­̀ Γοργίαν τὸν τῆς Ιδουμαίας στρατηγόν
ἐξῆλθεν δὲ μετὰ πεζῶν τρισχιλίων ἱππέων δὲ τετρακοσίων
παρα­ταξα­μέ­νους δὲ συν­έβη πεσεῖν ὀλίγους τῶν Ιουδαίων
Δοσίθεος δέ τις τῶν τοῦ Βακήνορος ἔφιππος ἀνὴρ καὶ καρτερός εἴχετο τοῦ Γοργίου καὶ λαβό­με­νος τῆς χλαμύδος ἦγεν αὐτὸν εὐρώστως καὶ βουλό­με­νος τὸν κατα­́ρατον λαβεῖν ζωγρίαν τῶν ἱππέων τινὸς Θρᾳκῶν ἐπενεχθέν­τος αὐτῷ καὶ τὸν ὦμον καθελόν­τος διέφυγεν ὁ Γοργίας εἰς Μαρισα
τῶν δὲ περὶ τὸν Εσδριν ἐπι­̀ πλεῖον μαχομένων καὶ κατα­κόπων ὄν­των ἐπι­καλεσά­με­νος Ιουδας τὸν κύριον σύμμαχον φανῆναι καὶ προ­οδηγὸν τοῦ πολέμου
καταρξά­με­νος τῇ πατρίῳ φωνῇ τὴν μεθ᾿ ὕμνων κραυγὴν ἐνσείσας ἀπρο­σδοκήτως τοῖς περὶ τὸν Γοργίαν τροπὴν αὐτῶν ἐποιήσατο
Ιουδας δὲ ἀναλαβὼν τὸ στράτευμα ἧκεν εἰς Οδολλαμ πόλιν τῆς δὲ ἑβδομάδος ἐπι­βαλλούσης κατα­̀ τὸν ἐθισμὸν ἁγνισθέν­τες αὐτόθι τὸ σάββατον διήγαγον
τῇ δὲ ἐχομένῃ ἦλθον οἱ περὶ τὸν Ιουδαν καθ᾿ ὃν χρόνον τὸ τῆς χρείας ἐγεγόνει τὰ σώματα τῶν προ­πεπτωκότων ἀνακομίσασθαι καὶ μετὰ τῶν συγγενῶν ἀπο­κατα­στῆσαι εἰς τοὺς πατρῴους τάφους
εὗρον δὲ ἑκάστου τῶν τεθνηκότων ὑπὸ τοὺς χιτῶνας ἱερώματα τῶν ἀπο­̀ Ιαμνείας εἰδώλων ἀφ᾿ ὧν ὁ νόμος ἀπείργει τοὺς Ιουδαίους τοῖς δὲ πᾶσι σαφὲς ἐγένετο δια­̀ τήνδε τὴν αἰτίαν τούσδε πεπτωκέναι
πάν­τες οὖν εὐλογήσαν­τες τὰ τοῦ δικαιοκρίτου κυρίου τὰ κεκρυμμένα φανερὰ ποι­οῦν­τος
εἰς ἱκετείαν ἐτράπησαν ἀξιώσαν­τες τὸ γεγονὸς ἁμάρτημα τελείως ἐξαλειφθῆναι ὁ δὲ γενναῖος Ιουδας παρεκάλεσε τὸ πλῆ­θος συν­τηρεῖν αὑτοὺς ἀναμαρτήτους εἶναι ὑπ᾿ ὄψιν ἑωρακότας τὰ γεγονότα δια­̀ τὴν τῶν προ­πεπτωκότων ἁμαρτίαν
ποιησάμενός τε κατ᾿ ἀνδρολογίαν εἰς ἀργυρίου δραχμὰς δισχιλίας ἀπέστειλεν εἰς Ιεροσόλυμα προ­σαγαγεῖν περὶ ἁμαρτίας θυσίαν πάνυ καλῶς καὶ ἀστείως πράττων ὑπὲρ ἀναστάσεως δια­λογιζό­με­νος
εἰ μὴ γὰρ τοὺς προ­πεπτωκότας ἀναστῆναι προ­σεδόκα περισ­σὸν καὶ ληρῶδες ὑπὲρ νεκρῶν εὔχεσθαι
εἶτε᾿ ἐμβλέπων τοῖς μετ᾿ εὐσεβείας κοιμω­μέ­νοις κάλλιστον ἀπο­κείμενον χαριστήριον ὁσία καὶ εὐσεβὴς ἡ ἐπι­́νοια ὅθεν περὶ τῶν τεθνηκότων τὸν ἐξιλασμὸν ἐποιήσατο τῆς ἁμαρτίας ἀπο­λυθῆναι
τῷ δὲ ἐνάτῳ καὶ τεσ­σαρακοστῷ καὶ ἑκατοστῷ ἔτει προ­σέπεσεν τοῖς περὶ τὸν Ιουδαν ᾿Αν­τίοχον τὸν Εὐπάτορα παρα­γενέσθαι σὺν πλή­θεσιν ἐπι­̀ τὴν Ιουδαίαν
καὶ σὺν αὐτῷ Λυσίαν τὸν ἐπι­́τροπον καὶ ἐπι­̀ τῶν πραγμάτων ἕκαστον ἔχον­τα δύναμιν ᾿Ελληνικὴν πεζῶν μυριάδας ἕνδεκα καὶ ἱππέων πεν­τακισχιλίους τριακοσίους καὶ ἐλέφαν­τας εἴκοσι δύο ἅρματα δὲ δρεπανηφόρα τριακόσια
συν­έμειξεν δὲ αὐτοῖς καὶ Μενέλαος καὶ παρεκάλει μετὰ πολλῆς εἰρωνείας τὸν ᾿Αν­τίοχον οὐκ ἐπι­̀ σωτηρίᾳ τῆς πατρίδος οἰό­με­νος δὲ ἐπι­̀ τῆς ἀρχῆς κατα­σταθήσεσθαι
ὁ δὲ βασιλεὺς τῶν βασιλέων ἐξήγειρεν τὸν θυμὸν τοῦ ᾿Αν­τιόχου ἐπι­̀ τὸν ἀλιτήριον καὶ Λυσίου ὑποδείξαν­τος τοῦτον αἴτιον εἶναι πάν­των τῶν κακῶν προ­σέταξεν ὡς ἔθος ἐστὶν ἐν τῷ τόπῳ προ­σαπολέσαι ἀγαγόν­τας εἰς Βέροιαν
ἔστιν δὲ ἐν τῷ τόπῳ πύργος πεν­τήκον­τα πήχεων πλή­ρης σποδοῦ οὗτος δὲ ὄργανον εἶχεν περιφερὲς πάν­τοθεν ἀπό­κρημνον εἰς τὴν σποδόν
ἐν­ταῦθα τὸν ἱεροσυλίας ἔνοχον ἢ καί τινων ἄλλων κακῶν ὑπεροχὴν πεποιημένον ἅπαν­τες προ­σωθοῦσιν εἰς ὄλεθρον
τοι­ούτῳ μόρῳ τὸν παρα­́νομον συν­έβη θανεῖν μηδὲ τῆς γῆς τυχόν­τα Μενέλαον
πάνυ δικαίως ἐπεὶ γὰρ συν­ετελέσατο πολλὰ περὶ τὸν βωμὸν ἁμαρτήματα οὗ τὸ πῦρ ἁγνὸν ἦν καὶ ἡ σποδός ἐν σποδῷ τὸν θάνατον ἐκομίσατο
τοῖς δὲ φρονήμασιν ὁ βασιλεὺς βεβαρβαρωμένος ἤρχετο τὰ χείριστα τῶν ἐπι­̀ τοῦ πατρὸς αὐτοῦ γεγονότων ἐνδειξό­με­νος τοῖς Ιουδαίοις
μεταλαβὼν δὲ Ιουδας ταῦτα παρήγγειλεν τῷ πλή­θει δι᾿ ἡμέρας καὶ νυκτὸς ἐπι­καλεῖσθαι τὸν κύριον εἴ ποτε καὶ ἄλλοτε καὶ νῦν ἐπι­βοηθεῖν τοῖς τοῦ νόμου καὶ πατρίδος καὶ ἱεροῦ ἁγίου στερεῖσθαι μέλλουσιν
καὶ τὸν ἄρτι βραχέως ἀνεψυχότα λαὸν μὴ ἐᾶσαι τοῖς δυσφήμοις ἔθνεσιν ὑποχειρίους γενέσθαι
πάν­των δὲ τὸ αὐτὸ ποιησάν­των ὁμοῦ καὶ κατα­ξιωσάν­των τὸν ἐλεήμονα κύριον μετὰ κλαυθμοῦ καὶ νηστειῶν καὶ προ­πτώσεως ἐπι­̀ ἡμέρας τρεῖς ἀδια­λείπτως παρα­καλέσας αὐτοὺς ὁ Ιουδας ἐκέλευσεν παρα­γίνεσθαι
καθ᾿ ἑαυτὸν δὲ σὺν τοῖς πρεσβυτέροις γενό­με­νος ἐβουλεύ­σατο πρὶν εἰσβαλεῖν τοῦ βασιλέως τὸ στράτευμα εἰς τὴν Ιουδαίαν καὶ γενέσθαι τῆς πόλεως ἐγκρατεῖς ἐξελθόν­τας κρῖναι τὰ πράγματα τῇ τοῦ θεοῦ βοηθείᾳ
δοὺς δὲ τὴν ἐπι­τροπὴν τῷ κτίστῃ τοῦ κόσμου παρα­καλέσας τοὺς σὺν αὐτῷ γενναίως ἀγωνίσασθαι μέχρι θανάτου περὶ νόμων ἱεροῦ πόλεως πατρίδος πολιτείας περὶ δὲ Μωδεϊν ἐποιήσατο τὴν στρατοπεδείαν
ἀναδοὺς δὲ τοῖς περὶ αὐτὸν σύνθημα θεοῦ νίκην μετὰ νεανίσκων ἀρίστων κεκριμένων ἐπι­βαλὼν νύκτωρ ἐπι­̀ τὴν βασιλικὴν αὐλὴν τὴν παρεμβολὴν ἀνεῖλεν εἰς ἄνδρας δισχιλίους καὶ τὸν πρωτεύ­ον­τα τῶν ἐλεφάν­των σὺν τῷ κατ᾿ οἰκίαν ὄν­τι συν­εκέν­τησεν
καὶ τὸ τέλος τὴν παρεμβολὴν δέους καὶ ταραχῆς ἐπλή­ρωσαν καὶ ἐξέλυσαν εὐημεροῦν­τες
ὑποφαινούσης δὲ ἤδη τῆς ἡμέρας τοῦτο ἐγεγόνει δια­̀ τὴν ἐπαρήγουσαν αὐτῷ τοῦ κυρίου σκέπην
ὁ δὲ βασιλεὺς εἰληφὼς γεῦμα τῆς τῶν Ιουδαίων εὐτολμίας κατεπείρασεν δια­̀ μεθόδων τοὺς τόπους
καὶ ἐπι­̀ Βαιθσουρα φρούριον ὀχυρὸν τῶν Ιουδαίων προ­σῆγεν ἐτροποῦτο προ­σέκρουεν ἠλαττονοῦτο
τοῖς δὲ ἔνδον Ιουδας τὰ δέον­τα εἰσέπεμψεν
προ­σήγγειλεν δὲ τὰ μυστήρια τοῖς πολεμίοις Рοδοκος ἐκ τῆς Ιουδαϊκῆς τάξεως ἀνεζητήθη καὶ κατελήμφθη καὶ κατεκλείσθη
ἐδευτερολόγησεν ὁ βασιλεὺς τοῖς ἐν Βαιθσουροις δεξιὰν ἔδωκεν ἔλαβεν ἀπῄει προ­σέβαλεν τοῖς περὶ τὸν Ιουδαν ἥττων ἐγένετο
μετέλαβεν ἀπο­νενοῆσθαι τὸν Φίλιππον ἐν ᾿Αν­τιοχείᾳ τὸν ἀπο­λελειμμένον ἐπι­̀ τῶν πραγμάτων συν­εχύθη τοὺς Ιουδαίους παρεκάλεσεν ὑπετάγη καὶ ὤμοσεν ἐπι­̀ πᾶσι τοῖς δικαίοις συν­ελύθη καὶ θυσίαν προ­σήγαγεν ἐτίμησεν τὸν νεὼ καὶ τὸν τόπον ἐφιλανθρώπησεν
καὶ τὸν Μακκαβαῖον ἀπεδέξατο κατέλιπεν στρατηγὸν ἀπο­̀ Пτολεμαίδος ἕως τῶν Γερρηνῶν ἡγεμονίδην
ἦλθεν εἰς Пτολεμαίδα ἐδυσφόρουν περὶ τῶν συν­θηκῶν οἱ Пτολεμαεῖς ἐδείναζον γὰρ ὑπὲρ ὧν ἠθέλησαν ἀθετεῖν τὰς δια­στάλσεις
προ­σῆλθεν ἐπι­̀ τὸ βῆμα Λυσίας ἀπελογήσατο ἐνδεχομένως συν­έπεισεν κατεπράυνεν εὐμενεῖς ἐποίησεν ἀνέζευξεν εἰς ᾿Αν­τιόχειαν οὕτω τὰ τοῦ βασιλέως τῆς ἐφόδου καὶ τῆς ἀναζυγῆς ἐχώρησεν
μετὰ δὲ τριετῆ χρόνον προ­σέπεσεν τοῖς περὶ τὸν Ιουδαν Δημήτριον τὸν τοῦ Σελεύ­κου δια­̀ τοῦ κατα­̀ Τρίπολιν λιμένος εἰσπλεύ­σαν­τα μετὰ πλή­θους ἰσχυροῦ καὶ στόλου
κεκρατηκέναι τῆς χώρας ἐπανελόμενον ᾿Αν­τίοχον καὶ τὸν τούτου ἐπι­́τροπον Λυσίαν
́Ἀλκιμος δέ τις προ­γεγονὼς ἀρχιερεύς ἑκουσίως δὲ μεμολυσμένος ἐν τοῖς τῆς ἀμειξίας χρόνοις συν­νοήσας ὅτι καθ᾿ ὁν­τιναοῦν τρόπον οὐκ ἔστιν αὐτῷ σωτηρία οὐδὲ προ­̀ς τὸ ἅγιον θυσιαστήριον ἔτι προ­́σοδος
ἧκεν προ­̀ς τὸν βασιλέα Δημήτριον ὡς πρώτῳ καὶ πεν­τηκοστῷ καὶ ἑκατοστῷ ἔτει προ­σάγων αὐτῷ στέφανον χρυσοῦν καὶ φοίνικα προ­̀ς δὲ τούτοις τῶν νομιζομένων θαλλῶν τοῦ ἱεροῦ καὶ τὴν ἡμέραν ἐκείνην ἡσυχίαν ἔσχεν
καιρὸν δὲ λαβὼν τῆς ἰδίας ἀνοίας συν­εργὸν προ­σκληθεὶς εἰς συν­έδριον ὑπὸ τοῦ Δημητρίου καὶ ἐπερωτηθείς ἐν τίνι δια­θέσει καὶ βουλῇ καθέστηκαν οἱ Ιουδαῖοι προ­̀ς ταῦτα ἔφη
οἱ λεγόμενοι τῶν Ιουδαίων Ασιδαῖοι ὧν ἀφηγεῖται Ιουδας ὁ Μακκαβαῖος πολεμοτροφοῦσιν καὶ στασιάζουσιν οὐκ ἐῶν­τες τὴν βασιλείαν εὐσταθείας τυχεῖν
ὅθεν ἀφελό­με­νος τὴν προ­γονικὴν δόξαν λέγω δὴ τὴν ἀρχιερωσύνην δεῦρο νῦν ἐλήλυθα
πρῶτον μὲν ὑπὲρ τῶν ἀνηκόν­των τῷ βασιλεῖ γνησίως φρονῶν δεύ­τερον δὲ καὶ τῶν ἰδίων πολιτῶν στοχαζό­με­νος τῇ μὲν γὰρ τῶν προ­ειρημένων ἀλογιστίᾳ τὸ σύμπαν ἡμῶν γένος οὐ μικρῶς ἀκληρεῖ
ἕκαστα δὲ τούτων ἐπεγνωκὼς σύ βασιλεῦ καὶ τῆς χώρας καὶ τοῦ περιιστα­μέ­νου γένους ἡμῶν προ­νοήθητι καθ᾿ ἣν ἔχεις προ­̀ς ἅπαν­τας εὐαπάν­τητον φιλανθρωπίαν
ἄχρι γὰρ Ιουδας περίεστιν ἀδύνατον εἰρήνης τυχεῖν τὰ πράγματα
τοι­ούτων δὲ ῥηθέν­των ὑπὸ τούτου θᾶττον οἱ λοιποὶ φίλοι δυσμενῶς ἔχον­τες τὰ προ­̀ς τὸν Ιουδαν προ­σεπύρωσαν τὸν Δημήτριον
προ­χειρισά­με­νος δὲ εὐθέως Νικάνορα τὸν γενόμενον ἐλεφαν­τάρχην καὶ στρατηγὸν ἀναδείξας τῆς Ιουδαίας ἐξαπέστειλεν
δοὺς ἐν­τολὰς αὐτὸν μὲν τὸν Ιουδαν ἐπανελέσθαι τοὺς δὲ σὺν αὐτῷ σκορπίσαι κατα­στῆσαι δὲ ᾿Ἀλκιμον ἀρχιερέα τοῦ μεγίστου ἱεροῦ
οἱ δὲ ἐπι­̀ τῆς Ιουδαίας πεφυγαδευκότες τὸν Ιουδαν ἔθνη συν­έμισγον ἀγεληδὸν τῷ Νικάνορι τὰς τῶν Ιουδαίων ἀτυχίας καὶ συμφορὰς ἰδίας εὐημερίας δοκοῦν­τες ἔσεσθαι
ἀκούσαν­τες δὲ τὴν τοῦ Νικάνορος ἔφοδον καὶ τὴν ἐπι­́θεσιν τῶν ἐθνῶν κατα­πασάμενοι γῆν ἐλιτάνευον τὸν ἄχρι αἰῶνος συστήσαν­τα τὸν αὑτοῦ λαόν ἀεὶ δὲ μετ᾿ ἐπι­φανείας ἀν­τιλαμβανόμενον τῆς ἑαυτοῦ μερίδος
προ­στάξαν­τος δὲ τοῦ ἡγου­μέ­νου ἐκεῖθεν εὐθέως ἀναζεύξας συμμίσγει αὐτοῖς ἐπι­̀ κώμην Δεσ­σαου
Σιμων δὲ ὁ ἀδελφὸς Ιουδου συμβεβληκὼς ἦν τῷ Νικάνορι βραδέως δὲ δια­̀ τὴν αἰφνίδιον τῶν ἀν­τιπάλων ἀφασίαν ἐπταικώς
ὅμως δὲ ἀκούων ὁ Νικάνωρ ἣν εἶχον οἱ περὶ τὸν Ιουδαν ἀνδραγαθίαν καὶ ἐν τοῖς περὶ τῆς πατρίδος ἀγῶσιν εὐψυχίαν ὑπευλαβεῖτο τὴν κρίσιν δι᾿ αἱμάτων ποιήσασθαι
διόπερ ἔπεμψεν Пοσιδώνιον καὶ Θεόδοτον καὶ Ματταθιαν δοῦναι καὶ λαβεῖν δεξιάς
πλείονος δὲ γενομένης περὶ τούτων ἐπι­σκέψεως καὶ τοῦ ἡγου­μέ­νου τοῖς πλή­θεσιν ἀνακοινωσα­μέ­νου καὶ φανείσης ὁμοψήφου γνώμης ἐπένευσαν ταῖς συν­θήκαις
ἐτάξαν­το δὲ ἡμέραν ἐν ᾗ κατ᾿ ἰδίαν ἥξουσιν εἰς τὸ αὐτό καὶ προ­ῆλθεν παρ᾿ ἑκάστου δίφραξ ἔθεσαν δίφρους
διέταξεν Ιουδας ἐνόπλους ἑτοίμους ἐν τοῖς ἐπι­καίροις τόποις μήποτε ἐκ τῶν πολεμίων αἰφνιδίως κακουργία γένηται τὴν ἁρμόζουσαν ἐποιήσαν­το κοινολογίαν
διέτριβεν ὁ Νικάνωρ ἐν Ιεροσολύμοις καὶ ἔπραττεν οὐθὲν ἄτοπον τοὺς δὲ συν­αχθέν­τας ἀγελαίους ὄχλους ἀπέλυσεν
καὶ εἶχεν τὸν Ιουδαν δια­̀ παν­τὸς ἐν προ­σώπῳ ψυχικῶς τῷ ἀνδρὶ προ­σεκέκλιτο
παρεκάλεσεν αὐτὸν γῆμαι καὶ παιδοποιήσασθαι ἐγάμησεν εὐστάθησεν ἐκοινώνησεν βίου
ὁ δὲ ᾿Ἀλκιμος συνιδὼν τὴν προ­̀ς ἀλλήλους εὔνοιαν καὶ τὰς γενομένας συν­θήκας λαβὼν ἧκεν προ­̀ς τὸν Δημήτριον καὶ ἔλεγεν τὸν Νικάνορα ἀλλότρια φρονεῖν τῶν πραγμάτων τὸν γὰρ ἐπι­́βουλον τῆς βασιλείας Ιουδαν αὐτοῦ δια­́δοχον ἀναδεῖξαι
ὁ δὲ βασιλεὺς ἔκθυμος γενό­με­νος καὶ ταῖς τοῦ παμπονήρου δια­βολαῖς ἐρεθισθεὶς ἔγραψεν Νικάνορι φάσκων ὑπὲρ μὲν τῶν συν­θηκῶν βαρέως φέρειν κελεύ­ων δὲ τὸν Μακκαβαῖον δέσμιον ἐξαποστέλλειν εἰς ᾿Αν­τιόχειαν ταχέως
προ­σπεσόν­των δὲ τούτων τῷ Νικάνορι συν­εκέχυτο καὶ δυσφόρως ἔφερεν εἰ τὰ διεσταλμένα ἀθετήσει μηδὲν τἀνδρὸς ἠδικηκότος
ἐπεὶ δὲ τῷ βασιλεῖ ἀν­τιπράττειν οὐκ ἦν εὔκαιρον ἐτήρει στρατηγήματι τοῦτ᾿ ἐπι­τελέσαι
ὁ δὲ Μακκαβαῖος αὐστηρότερον διεξαγαγόν­τα συνιδὼν τὸν Νικάνορα τὰ προ­̀ς αὐτὸν καὶ τὴν εἰθισμένην ἀπάν­τησιν ἀγροικότερον ἐσχηκότα νοήσας οὐκ ἀπο­̀ τοῦ βελτίστου τὴν αὐστηρίαν εἶναι συστρέψας οὐκ ὀλίγους τῶν περὶ αὐτὸν συν­εκρύπτετο τὸν Νικάνορα
συγγνοὺς δὲ ὁ ἕτερος ὅτι γενναίως ὑπὸ τοῦ ἀνδρὸς ἐστρατήγηται παρα­γενό­με­νος ἐπι­̀ τὸ μέγιστον καὶ ἅγιον ἱερὸν τῶν ἱερέων τὰς καθηκούσας θυσίας προ­σαγόν­των ἐκέλευσεν παρα­διδόναι τὸν ἄνδρα
τῶν δὲ μεθ᾿ ὅρκων φασκόν­των μὴ γινώσκειν ποῦ ποτ᾿ ἔστιν ὁ ζητού­με­νος
προ­τείνας τὴν δεξιὰν ἐπι­̀ τὸν νεὼ ταῦτ᾿ ὤμοσεν ἐὰν μὴ δέσμιόν μοι τὸν Ιουδαν παρα­δῶτε τόνδε τὸν τοῦ θεοῦ σηκὸν εἰς πεδίον ποιήσω καὶ τὸ θυσιαστήριον κατα­σκάψω καὶ ἱερὸν ἐν­ταῦθα τῷ Διονύσῳ ἐπι­φανὲς ἀναστήσω
τοσαῦτα δὲ εἰπὼν ἀπῆλθεν οἱ δὲ ἱερεῖς προ­τείναν­τες τὰς χεῖρας εἰς τὸν οὐρανὸν ἐπεκαλοῦν­το τὸν δια­̀ παν­τὸς ὑπέρμαχον τοῦ ἔθνους ἡμῶν ταῦτα λέγον­τες
σὺ κύριε τῶν ὅλων ἀπρο­σδεὴς ὑπάρχων ηὐδόκησας ναὸν τῆς σῆς σκηνώσεως ἐν ἡμῖν γενέσθαι
καὶ νῦν ἅγιε παν­τὸς ἁγιασμοῦ κύριε δια­τήρησον εἰς αἰῶνα ἀμίαν­τον τόνδε τὸν προ­σφάτως κεκαθαρισμένον οἶκον
Рαζις δέ τις τῶν ἀπο­̀ Ιεροσολύμων πρεσβυτέρων ἐμηνύθη τῷ Νικάνορι ἀνὴρ φιλοπολίτης καὶ σφόδρα καλῶς ἀκούων καὶ κατα­̀ τὴν εὔνοιαν πατὴρ τῶν Ιουδαίων προ­σαγορευό­με­νος
ἦν γὰρ ἐν τοῖς ἔμπρο­σθεν χρόνοις τῆς ἀμειξίας κρίσιν εἰσενηνεγμένος Ιουδαϊσμοῦ καὶ σῶμα καὶ ψυχὴν ὑπὲρ τοῦ Ιουδαϊσμοῦ παρα­βεβλημένος μετὰ πάσης ἐκτενίας
βουλό­με­νος δὲ Νικάνωρ προ­́δηλον ποιῆσαι ἣν εἶχεν προ­̀ς τοὺς Ιουδαίους δυσμένειαν ἀπέστειλεν στρατιώτας ὑπὲρ τοὺς πεν­τακοσίους συλλαβεῖν αὐτόν
ἔδοξεν γὰρ ἐκεῖνον συλλαβὼν τούτοις ἐνεργάσασθαι συμφοράν
τῶν δὲ πλη­θῶν μελλόν­των τὸν πύργον κατα­λαβέσθαι καὶ τὴν αὐλαίαν θύραν βιαζομένων καὶ κελευόν­των πῦρ προ­σάγειν καὶ τὰς θύρας ὑφάπτειν περικατα­́λημπτος γενό­με­νος ὑπέθηκεν ἑαυτῷ τὸ ξίφος
εὐγενῶς θέλων ἀπο­θανεῖν ἤπερ τοῖς ἀλιτηρίοις ὑποχείριος γενέσθαι καὶ τῆς ἰδίας εὐγενείας ἀναξίως ὑβρισθῆναι
τῇ δὲ πλη­γῇ μὴ κατευθικτήσας δια­̀ τὴν τοῦ ἀγῶνος σπουδὴν καὶ τῶν ὄχλων ἔσω τῶν θυρωμάτων εἰσβαλλόν­των ἀναδραμὼν γενναίως ἐπι­̀ τὸ τεῖχος κατεκρήμνισεν ἑαυτὸν ἀνδρωδῶς εἰς τοὺς ὄχλους
τῶν δὲ ταχέως ἀναποδισάν­των γενο­μέ­νου δια­στήμα­τος ἦλθεν κατα­̀ μέσον τὸν κενεῶνα
ἔτι δὲ ἔμπνους ὑπάρχων καὶ πεπυρωμένος τοῖς θυμοῖς ἐξαναστὰς φερομένων κρουνηδὸν τῶν αἱμάτων καὶ δυσχερῶν τῶν τραυμάτων ὄν­των δρόμῳ τοὺς ὄχλους διελθὼν καὶ στὰς ἐπι­́ τινος πέτρας ἀπο­ρρῶγος
παν­τελῶς ἔξαιμος ἤδη γινό­με­νος προ­βαλὼν τὰ ἔν­τερα καὶ λαβὼν ἑκατέραις ταῖς χερσὶν ἐνέσεισε τοῖς ὄχλοις καὶ ἐπι­καλεσά­με­νος τὸν δεσπόζον­τα τῆς ζωῆς καὶ τοῦ πνεύ­μα­τος ταῦτα αὐτῷ πάλιν ἀπο­δοῦναι τόνδε τὸν τρόπον μετήλλαξεν
ὁ δὲ Νικάνωρ μεταλαβὼν τοὺς περὶ τὸν Ιουδαν ὄν­τας ἐν τοῖς κατα­̀ Σαμάρειαν τόποις ἐβουλεύ­σατο τῇ τῆς κατα­παύσεως ἡμέρᾳ μετὰ πάσης ἀσφαλείας αὐτοῖς ἐπι­βαλεῖν
τῶν δὲ κατα­̀ ἀνάγκην συν­επομένων αὐτῷ Ιουδαίων λεγόν­των μηδαμῶς οὕτως ἀγρίως καὶ βαρβάρως ἀπο­λέσῃς δόξαν δὲ ἀπο­μέρισον τῇ προ­τετιμημένῃ ὑπὸ τοῦ πάν­τα ἐφορῶν­τος μεθ᾿ ἁγιότητος ἡμέρᾳ
ὁ δὲ τρισαλιτήριος ἐπηρώτησεν εἰ ἔστιν ἐν οὐρανῷ δυνάστης ὁ προ­στεταχὼς ἄγειν τὴν τῶν σαββάτων ἡμέραν
τῶν δ᾿ ἀπο­φηναμένων ἔστιν ὁ κύριος ζῶν αὐτὸς ἐν οὐρανῷ δυνάστης ὁ κελεύ­σας ἀσκεῖν τὴν ἑβδομάδα
ὁ δὲ ἕτερος κἀγώ φησιν δυνάστης ἐπι­̀ τῆς γῆς ὁ προ­στάσ­σων αἴρειν ὅπλα καὶ τὰς βασιλικὰς χρείας ἐπι­τελεῖν ὅμως οὐ κατέσχεν ἐπι­τελέσαι τὸ σχέτλιον αὐτοῦ βούλημα
καὶ ὁ μὲν Νικάνωρ μετὰ πάσης ἀλαζονείας ὑψαυχενῶν διεγνώκει κοινὸν τῶν περὶ τὸν Ιουδαν συστήσασθαι τρόπαιον
ὁ δὲ Μακκαβαῖος ἦν ἀδια­λείπτως πεποιθὼς μετὰ πάσης ἐλπίδος ἀν­τιλήμψεως τεύξασθαι παρα­̀ τοῦ κυρίου
καὶ παρεκάλει τοὺς σὺν αὐτῷ μὴ δειλιᾶν τὴν τῶν ἐθνῶν ἔφοδον ἔχον­τας δὲ κατα­̀ νοῦν τὰ προ­γεγονότα αὐτοῖς ἀπ᾿ οὐρανοῦ βοηθήματα καὶ τὰ νῦν προ­σδοκᾶν τὴν παρα­̀ τοῦ παν­τοκράτορος ἐσομένην αὐτοῖς νίκην
καὶ παρα­μυθού­με­νος αὐτοὺς ἐκ τοῦ νόμου καὶ τῶν προ­φητῶν προ­συπομνήσας δὲ αὐτοὺς καὶ τοὺς ἀγῶνας οὓς ἦσαν ἐκτετελεκότες προ­θυμοτέρους αὐτοὺς κατέστησεν
καὶ τοῖς θυμοῖς διεγείρας αὐτοὺς παρήγγειλεν ἅμα παρεπιδεικνὺς τὴν τῶν ἐθνῶν ἀθεσίαν καὶ τὴν τῶν ὅρκων παρα­́βασιν
ἕκαστον δὲ αὐτῶν καθοπλίσας οὐ τὴν ἀσπίδων καὶ λογχῶν ἀσφάλειαν ὡς τὴν ἐν τοῖς ἀγαθοῖς λόγοις παρα­́κλησιν καὶ προ­σεξηγησά­με­νος ὄνειρον ἀξιόπιστον ὕπαρ τι πάν­τας ηὔφρανεν
ἦν δὲ ἡ τούτου θεωρία τοιάδε Ονιαν τὸν γενόμενον ἀρχιερέα ἄνδρα καλὸν καὶ ἀγαθόν αἰδήμονα μὲν τὴν ἀπάν­τησιν πρᾶον δὲ τὸν τρόπον καὶ λαλιὰν προ­ϊέμενον πρεπόν­τως καὶ ἐκ παιδὸς ἐκμεμελετηκότα πάν­τα τὰ τῆς ἀρετῆς οἰκεῖα τοῦτον τὰς χεῖρας προ­τείναν­τα κατεύ­χεσθαι τῷ παν­τὶ τῶν Ιουδαίων συστήματι
εἶθ᾿ οὕτως ἐπι­φανῆναι ἄνδρα πολιᾷ καὶ δόξῃ δια­φέρον­τα θαυμαστὴν δέ τινα καὶ μεγαλοπρεπεστάτην εἶναι τὴν περὶ αὐτὸν ὑπεροχήν
ἀπο­κριθέν­τα δὲ τὸν Ονιαν εἰπεῖν ὁ φιλάδελφος οὗτός ἐστιν ὁ πολλὰ προ­σευχό­με­νος περὶ τοῦ λαοῦ καὶ τῆς ἁγίας πόλεως Ιερεμιας ὁ τοῦ θεοῦ προ­φήτης
προ­τείναν­τα δὲ Ιερεμιαν τὴν δεξιὰν παρα­δοῦναι τῷ Ιουδα ῥομφαίαν χρυσῆν διδόν­τα δὲ προ­σφωνῆσαι τάδε
λαβὲ τὴν ἁγίαν ῥομφαίαν δῶρον παρα­̀ τοῦ θεοῦ δι᾿ ἧς θραύσεις τοὺς ὑπεναν­τίους
παρα­κληθέν­τες δὲ τοῖς Ιουδου λόγοις πάνυ καλοῖς καὶ δυνα­μέ­νοις ἐπ᾿ ἀρετὴν παρορμῆσαι καὶ ψυχὰς νέων ἐπανδρῶσαι διέγνωσαν μὴ στρατεύ­εσθαι γενναίως δὲ ἐμφέρεσθαι καὶ μετὰ πάσης εὐανδρίας ἐμπλακέν­τες κρῖναι τὰ πράγματα δια­̀ τὸ καὶ τὴν πόλιν καὶ τὰ ἅγια καὶ τὸ ἱερὸν κινδυνεύ­ειν
ἦν γὰρ ὁ περὶ γυναικῶν καὶ τέκνων ἔτι δὲ ἀδελφῶν καὶ συγγενῶν ἐν ἥττονι μέρει κεί­με­νος αὐτοῖς μέγιστος δὲ καὶ πρῶτος ὁ περὶ τοῦ καθηγιασ­μέ­νου ναοῦ φόβος
ἦν δὲ καὶ τοῖς ἐν τῇ πόλει κατειλημ­μέ­νοις οὐ πάρεργος ἀγωνία ταρασ­σο­μέ­νοις τῆς ἐν ὑπαίθρῳ προ­σβολῆς
καὶ πάν­των ἤδη προ­σδοκών­των τὴν ἐσομένην κρίσιν καὶ ἤδη προ­σμειξάν­των τῶν πολεμίων καὶ τῆς στρατιᾶς ἐκταγείσης καὶ τῶν θηρίων ἐπι­̀ μέρος εὔκαιρον ἀπο­κατα­σταθέν­των τῆς τε ἵππου κατα­̀ κέρας τεταγμένης
συνιδὼν ὁ Μακκαβαῖος τὴν τῶν πλη­θῶν παρουσίαν καὶ τῶν ὅπλων τὴν ποικίλην παρα­σκευὴν τήν τε τῶν θηρίων ἀγριότητα ἀνατείνας τὰς χεῖρας εἰς τὸν οὐρανὸν ἐπεκαλέσατο τὸν τερατοποι­ὸν κύριον γινώσκων ὅτι οὐκ ἔστιν δι᾿ ὅπλων καθὼς δὲ ἐὰν αὐτῷ κριθῇ τοῖς ἀξίοις περιποιεῖται τὴν νίκην
ἔλεγεν δὲ ἐπι­καλού­με­νος τόνδε τὸν τρόπον σύ δέσποτα ἀπέστειλας τὸν ἄγγελόν σου ἐπι­̀ Εζεκιου τοῦ βασιλέως τῆς Ιουδαίας καὶ ἀνεῖλεν ἐκ τῆς παρεμβολῆς Σενναχηριμ εἰς ἑκατὸν ὀγδοήκον­τα πέν­τε χιλιάδας
καὶ νῦν δυνάστα τῶν οὐρανῶν ἀπό­στειλον ἄγγελον ἀγαθὸν ἔμπρο­σθεν ἡμῶν εἰς δέος καὶ τρόμον
μεγέθει βραχίονός σου κατα­πλαγείησαν οἱ μετὰ βλασφημίας παρα­γινόμενοι ἐπι­̀ τὸν ἅγιόν σου λαόν καὶ οὗτος μὲν ἐν τούτοις ἔληξεν
οἱ δὲ περὶ τὸν Νικάνορα μετὰ σαλπίγγων καὶ παιάνων προ­σῆγον
οἱ δὲ περὶ τὸν Ιουδαν μετὰ ἐπι­κλήσεως καὶ εὐχῶν συν­έμειξαν τοῖς πολεμίοις
καὶ ταῖς μὲν χερσὶν ἀγωνιζόμενοι ταῖς δὲ καρδίαις προ­̀ς τὸν θεὸν εὐχόμενοι κατέστρωσαν οὐδὲν ἧττον μυριάδων τριῶν καὶ πεν­τακισχιλίων τῇ τοῦ θεοῦ μεγά­λως εὐφρανθέν­τες ἐπι­φανείᾳ
γενόμενοι δὲ ἀπο­̀ τῆς χρείας καὶ μετὰ χαρᾶς ἀναλύον­τες ἐπέγνωσαν προ­πεπτωκότα Νικάνορα σὺν τῇ πανοπλίᾳ
γενομένης δὲ κραυγῆς καὶ ταραχῆς εὐλόγουν τὸν δυνάστην τῇ πατρίῳ φωνῇ
καὶ προ­σέταξεν ὁ καθ᾿ ἅπαν σώματι καὶ ψυχῇ πρωταγωνιστὴς ὑπὲρ τῶν πολιτῶν ὁ τὴν τῆς ἡλικίας εὔνοιαν εἰς ὁμοεθνεῖς δια­φυλάξας τὴν τοῦ Νικάνορος κεφαλὴν ἀπο­τεμόν­τας καὶ τὴν χεῖρα σὺν τῷ ὤμῳ φέρειν εἰς Ιεροσόλυμα
παρα­γενό­με­νος δὲ ἐκεῖ καὶ συγκαλέσας τοὺς ὁμοεθνεῖς καὶ τοὺς ἱερεῖς προ­̀ τοῦ θυσιαστηρίου στήσας μετεπέμψατο τοὺς ἐκ τῆς ἄκρας
καὶ ἐπι­δειξά­με­νος τὴν τοῦ μιαροῦ Νικάνορος κεφαλὴν καὶ τὴν χεῖρα τοῦ δυσφήμου ἣν ἐκτείνας ἐπι­̀ τὸν ἅγιον τοῦ παν­τοκράτορος οἶκον ἐμεγαλαύχησεν
καὶ τὴν γλῶσ­σαν τοῦ δυσ­σεβοῦς Νικάνορος ἐκτεμὼν ἔφη κατα­̀ μέρος δώσειν τοῖς ὀρνέοις τὰ δ᾿ ἐπι­́χειρα τῆς ἀνοίας κατέναν­τι τοῦ ναοῦ κρεμάσαι
οἱ δὲ πάν­τες εἰς τὸν οὐρανὸν εὐλόγησαν τὸν ἐπι­φανῆ κύριον λέγον­τες εὐλογητὸς ὁ δια­τηρήσας τὸν ἑαυτοῦ τόπον ἀμίαν­τον
ἐξέδησεν δὲ τὴν τοῦ Νικάνορος προ­τομὴν ἐκ τῆς ἄκρας ἐπι­́δηλον πᾶσιν καὶ φανερὸν τῆς τοῦ κυρίου βοηθείας σημεῖον
ἐδογμάτισαν δὲ πάν­τες μετὰ κοινοῦ ψηφίσμα­τος μηδαμῶς ἐᾶσαι ἀπαρα­σήμαν­τον τήνδε τὴν ἡμέραν ἔχειν δὲ ἐπι­́σημον τὴν τρισκαιδεκάτην τοῦ δωδεκάτου μηνὸς Αδαρ λέγεται τῇ Συριακῇ φωνῇ προ­̀ μιᾶς ἡμέρας τῆς Μαρδοχαϊκῆς ἡμέρας
τῶν οὖν κατα­̀ Νικάνορα χωρησάν­των οὕτως καὶ ἀπ᾿ ἐκείνων τῶν καιρῶν κρατηθείσης τῆς πόλεως ὑπὸ τῶν Εβραίων καὶ αὐτὸς αὐτόθι τὸν λόγον κατα­παύσω
καὶ εἰ μὲν καλῶς εὐθίκτως τῇ συν­τάξει τοῦτο καὶ αὐτὸς ἤθελον εἰ δὲ εὐτελῶς καὶ μετρίως τοῦτο ἐφικτὸν ἦν μοι
καθάπερ γὰρ οἶνον κατα­̀ μόνας πίνειν ὡσαύτως δὲ καὶ ὕδωρ πάλιν πολέμιον ὃν δὲ τρόπον οἶνος ὕδατι συγκερασθεὶς ἡδὺς καὶ ἐπι­τερπῆ τὴν χάριν ἀπο­τελεῖ οὕτως καὶ τὸ τῆς κατα­σκευῆς τοῦ λόγου τέρπει τὰς ἀκοὰς τῶν ἐν­τυγχανόν­των τῇ συν­τάξει ἐν­ταῦθα δὲ ἔσται ἡ τελευτή
Братьям Иудеям в Египте – радоваться; братья Иудеи в Иерусалиме и во всей стране Иудейской желают счастливого мира.
Да благодетельствует вам Бог и да помянет завет Свой с верными рабами Своими: Авраамом, Исааком и Иаковом!
Да даст всем вам сердце, чтобы чтить Его и исполнять волю Его всем сердцем и усердною душею!
Да откроет сердце ваше для закона Его и повелений и дарует мир!
Да услышит моления ваши и да будет милостив к вам, и да не оставит вас во время бедствия!
Так ныне здесь мы молимся о вас.
В царствование Димитрия, в сто шестьдесят девятом году, мы, Иудеи, писали к вам в скорби и страданиях, постигших нас в те годы, как отложился Иасон и соумышленники его от святой земли и царства.
Они сожгли ворота и пролили невинную кровь. Тогда мы молились Господу и были услышаны, и приносили жертву и семидал, и возжигали светильники, и предлагали хлебы.
И ныне совершайте праздник кущей в месяце Хаслеве.
В сто восемьдесят восьмом году живущие в Иерусалиме и в Иудее, и старейшины и Иуда – Аристовулу, учителю царя Птоломея, происходящему из рода помазанных священников, и пребывающим в Египте Иудеям – радоваться и здравствовать.
Избавленные Богом от великих опасностей, мы торжественно благодарим Его, как бы сражавшиеся против царя,
так как Он изгнал ополчившихся на святый град.
Ибо когда царь пошел в Персию и с ним войско, которое казалось непобедимым, они поражены были в храме Нанеи через обман, употребленный жрецами Нанеи.
Именно, когда Антиох, как бы намереваясь сочетаться с нею, пришел на то место, а бывшие с ним друзья пришли взять деньги как приданое,
и жрецы Нанеи предложили их, и Антиох с немногими вошел во внутренность храма, – тогда они заключили храм, как только вошел Антиох,
и, отворив потаенное отверстие в своде, стали бросать камни, и поразили предводителя и бывших с ним, и, рассекши на части и отрубив головы, выбросили их к находившимся снаружи.
Во всем благословен Бог наш, предавший нечестивцев.
Итак, намереваясь в двадцать пятый день Хаслева праздновать очищение храма, мы почли нужным известить вас, чтобы и вы совершили праздник кущей и огня, подобно тому как Неемия, построив храм и жертвенник, принес жертву.
Ибо, когда отцы наши отведены были в Персию, тогда благочестивые священники, взяв огня с жертвенника тайно, скрыли его во глубине колодезя, имевшего безводное дно, и в нем безопасно сохранили его, так как никому не известно было это место.
По прошествии же многих лет, когда угодно было Богу, Неемия, присланный от Персидского царя, послал за сим огнем потомков тех священников, которые скрыли его. Когда же объявили нам, что не нашли огня, а только густую воду,
тогда он приказал им, почерпнув, принести ее; и когда потом приготовлены были жертвы, Неемия приказал священникам окропить этою водою дрова и положенное на них.
Когда же это было сделано и наступило время, когда просияло солнце, прежде закрытое облаками, тогда воспламенился большой огонь, так что все удивились.
Священники же, доколе горела жертва, совершали молитву, священники и все; Ионафан начинал, а прочие припевали, как и Неемия.
Молитва же была такая: «Господи, Господи Боже, Создателю всех, страшный и сильный, и праведный и милостивый, единый Царь и благодетель,
единый податель всего, единый праведный и всемогущий и вечный, избавляющий Израиля от всякого зла, избравший отцов и освятивший их!
Прими жертву сию за весь народ Твой – Израиля, и сохрани сей удел Твой, и освяти его;
собери рассеяние наше, освободи порабощенных язычниками, призри на уничиженных и презренных, и да познают язычники, что Ты Бог наш;
покарай угнетающих и обижающих нас с надмением,
насади народ Твой на святом месте Твоем, как сказал Моисей».
Священники воспевали при сем торжественные песни.
Когда же жертва была сожжена, Неемия приказал оставшеюся водою полить большие камни.
Как только это было исполнено, вспыхнуло пламя, но от света, воссиявшего от жертвенника, оно исчезло.
Когда это событие сделалось известным и донесено было царю Персов, что в том месте, где переселенные священники скрыли огонь, оказалась вода, которою Неемия и бывшие с ним освятили жертвы;
царь, по исследовании дела, оградил это место, как священное.
И тем, к кому царь благоволил, он раздавал много даров, которые сам получал.
Бывшие с Неемиею прозвали это место Нефтар, что значит: «очищение»; многими же называется оно Нефтай.
В записях пророка Иеремии находится, что он приказал переселяемым взять от огня, как показано
и как заповедал пророк, дав переселяемым закон, чтобы они не забывали повелений Господних и не заблуждались мыслями своими, смотря на золотые и серебряные кумиры и на украшение их.
Говоря и другое, подобное сему, он увещевал их не удалять закона из сердца своего.
Было также в писании, что сей пророк, по бывшему ему Божественному откровению, повелел скинии и ковчегу следовать за ним, когда он восходил на гору, с которой Моисей, взойдя, видел наследие Божие.
Придя туда, Иеремия нашел жилище в пещере и внес туда скинию и ковчег и жертвенник кадильный, и заградил вход.
Когда потом пришли некоторые из сопутствовавших, чтобы заметить вход, то не могли найти его.
Когда же Иеремия узнал о сем, то, упрекая их, сказал, что это место останется неизвестным, доколе Бог, умилосердившись, не соберет сонма народа.
И тогда Господь покажет его, и явится слава Господня и облако, как явилось при Моисее, как и Соломон просил, чтобы особенно святилось место.
Было сказано и то, как он, исполненный премудрости, принес жертву обновления и совершения храма.
Как Моисей молился Господу, и сошел огонь с неба, и потребил жертву, так и Соломон молился, и сошедший огонь истребил жертвы всесожжения.
И сказал Моисей: так как жертва о грехе не употреблена в пищу, то потреблена огнем.
Точно так и Соломон торжествовал восемь дней.
Повествуется также в записях и памятных книгах Неемии, как он, составляя библиотеку, собрал сказания о царях и пророках и о Давиде и письма царей о священных приношениях.
Подобным образом и Иуда затерянное, по случаю бывшей у нас войны, всё собрал, и оно есть у нас.
Итак, если вы имеете в этом надобность, пришлите людей, которые вам доставят.
Намереваясь праздновать очищение, мы писали вам об этом; хорошо сделаете и вы, если будете праздновать эти дни.
Бог же, сохранивший весь народ Свой и возвративший всем наследие и царство и священство и святилище,
как обещал в законе, – надеемся на Бога, – Он скоро помилует нас и соберет от поднебесной в место святое.
Ибо Он избавил нас от великих бед и очистил место.
О делах же Иуды Маккавея и братьев его и об очищении великого храма и обновлении жертвенника,
также о войнах против Антиоха Епифана и против сына его Евпатора,
и о бывших с неба явлениях тем, которые подвизались за Иудеев столь ревностно, что, быв весьма малочисленны, очищали всю страну и преследовали многочисленные толпы неприятелей,
и воссоздали славный во всей вселенной храм, и освободили город, и восстановили клонившиеся к разрушению законы, когда Господь с великим снисхождением умилосердился над ними;
о всем этом изложенное Иасоном Киринейским в пяти книгах мы попытаемся кратко начертать в одной книге.
Ибо, имея в виду множество чисел и трудность, происходящую от обилия содержания, для желающих заняться историческими повествованиями,
мы озаботились доставить душевное назидание желающим читать, облегчение старающимся удержать в памяти и всем, кому случится читать, пользу;
хотя для нас, принявших на себя труд сокращения, это нелегкое дело, требующее напряжения и бдительности,
как нелегко бывает тому, кто готовит пиршество и желает пользы другим. Но, имея в виду благодарность многих, мы охотно принимаем на себя этот труд,
предоставляя точное изложение подробностей историку и стараясь последовать примерам сокращенного изложения.
Ибо как строителю нового дома предлежит заботиться обо всем строении, а тому, кто должен заняться резьбою и живописью, надлежит изыскивать только потребное к украшению, так мы думаем и о себе.
Углубляться и говорить обо всем и исследовать каждую частность свойственно начальному писателю истории.
Тому же, кто делает сокращение, должно быть предоставлено преследовать только краткость речи и избегать подробных изысканий.
Итак, в связи с сказанным, начнем теперь повествование: ибо неразумно увеличивать предисловие к истории, а самую историю сокращать.
Когда в святом граде жили еще в полном мире и тщательно соблюдались законы, по благочестию и отвращению от зла первосвященника Онии,
бывало, и сами цари чтили это место, и прославляли святилище отличными дарами,
так что и Селевк, царь Азии, давал из своих доходов на все издержки, потребные для жертвенного служения.
Но некто Симон из колена Вениаминова, поставленный попечителем храма, вошел в спор с первосвященником о нарушении законов в городе.
И как он не мог превозмочь Онии, то пошел к Аполлонию, сыну Фрасея, который в то время был военачальником Келе-Сирии и Финикии,
и объявил ему, что Иерусалимская сокровищница наполнена несметными богатствами, равно как несчетное множество денег скоплено, и нет в них нужды для приношения жертв, но все это может быть обращено во власть царя.
Аполлоний же, увидевшись с царем, объявил ему об означенных богатствах, а он, назначив Илиодора, поставленного над государственными делами, послал его и дал приказ вывезти упомянутые сокровища.
Илиодор тотчас отправился в путь, под предлогом обозрения городов Келе-Сирии и Финикии, а на самом деле для того, чтобы исполнить волю царя.
Прибыв же в Иерусалим и быв дружелюбно принят первосвященником города, он сообщил ему о сделанном указании и объявил, за чем пришел, притом спрашивал: действительно ли все это так?
Хотя первосвященник показал, что это есть вверенное на сохранение имущество вдов и сирот
и частью Гиркана, сына Товии, мужа весьма знаменитого, а не так, как клеветал нечестивый Симон, и что всего четыреста талантов серебра и двести золота;
обижать же положившихся на святость места, на уважение и неприкосновенность храма, чтимого во всей вселенной, никак не следует.
Но Илиодор, имея царский приказ, решительно говорил, что это должно быть взято в царское казнохранилище.
Назначив день, он вошел, чтобы сделать осмотр этого, и произошло немалое волнение во всем городе.
Священники в священных одеждах, повергшись пред жертвенником, взывали на небо, чтобы Тот, Который дал закон о вверяемом святилищу имуществе, в целости сохранил его вверившим.
Кто смотрел на лице первосвященника, испытывал душевное потрясение; ибо взгляд его и изменившийся цвет лица обличал в нем душевное смущение.
Его объял ужас и дрожание тела, из чего явна была смотревшим скорбь его сердца.
Иные семьями выбегали из домов на всенародное моление, ибо предстояло священному месту испытать поругание;
женщины, опоясав грудь вретищами, толпами ходили по улицам; уединенные девы иные бежали к воротам, другие – на стены, а иные смотрели из окон,
все же, простирая к небу руки, молились.
Трогательно было, как народ толпами бросался ниц, а сильно смущенный первосвященник стоял в ожидании.
Они умоляли Вседержителя Бога вверенное сохранить в целости вверившим.
А Илиодор исполнял предположенное.
Когда же он с вооруженными людьми вошел уже в сокровищницу, Господь отцов и Владыка всякой власти явил великое знамение: все, дерзнувшие войти с ним, быв поражены страхом силы Божией, пришли в изнеможение и ужас,
ибо явился им конь со страшным всадником, покрытый прекрасным покровом: быстро несясь, он поразил Илиодора передними копытами, а сидевший на нем, казалось, имел золотое всеоружие.
Явились ему и еще другие два юноши, цветущие силою, прекрасные видом, благолепно одетые, которые, став с той и другой стороны, непрерывно бичевали его, налагая ему многие раны.
Когда он внезапно упал на землю и объят был великою тьмою, тогда подняли его и положили на носилки.
Того, который с большою свитою и телохранителями только что вошел в означенную сокровищницу, вынесли как беспомощного, ясно познав всемогущество Божие.
Божественною силою он повергнут был безгласным и лишенным всякой надежды и спасения.
Они же благословляли Господа, прославившего Свое жилище; и храм, который незадолго пред тем наполнен был страхом и смущением, явлением Господа Вседержителя наполнился радостью и веселием.
Вскоре некоторые из близких Илиодора, придя, умоляли Онию призвать Всевышнего и даровать жизнь лежавшему уже при последнем издыхании.
Первосвященник, опасаясь, чтобы царь не подумал, что сделано Иудеями какое-нибудь злоумышление против Илиодора, принес жертву о его спасении.
Когда же первосвященник приносил умилостивительную жертву, те же юноши опять явились Илиодору, украшенные теми же одеждами, и, представ, сказали ему: воздай великую благодарность первосвященнику Онии, ибо для него Господь даровал тебе жизнь;
ты же, наказанный от Него, возвещай всем великую силу Бога. И, сказав сие, они стали невидимы.
Илиодор же, принеся жертву Господу, и обещав многие обеты Сохранившему ему жизнь, и возблагодарив Онию, возвратился с воинами к царю
и пред всеми свидетельствовал о делах великого Бога, которые он видел своими глазами.
Когда же царь спросил Илиодора, кто был бы способен, чтобы еще раз послать в Иерусалим, он отвечал:
если ты имеешь какого-нибудь врага и противника твоему правлению, то пошли его туда, и встретишь его наказанным, если только останется он в живых, ибо на месте сем истинно пребывает сила Божия:
Он Сам, обитающий на небе, есть страж и заступник того места и приходящих с злым намерением поражает и умерщвляет.
Вот что произошло с Илиодором, и так спасена сокровищница храма.
А выше упоминаемый Симон, сделавшись предателем сокровищ и отечества, клеветал на Онию, будто он сам поощрял Илиодора и был виновником зол.
Благодетеля города, попечителя о соплеменниках и ревнителя законов дерзал он называть противником правительства.
Когда же вражда дошла до того, что чрез одного из доверенных людей Симона стали совершаться убийства,
тогда Ония, видя, что борьба опасна, что Аполлоний, как военачальник Келе-Сирии и Финикии, неистовствует, увеличивая злобу Симона,
отправился к царю, не как обвинитель сограждан, но имея в виду пользу каждого и всего народа,
ибо он видел, что без царской попечительности невозможно мирно устроить дела и Симон не оставит своего безумия.
Но когда умер Селевк и получил царство Антиох, по прозванию Епифан, тогда домогался священноначалия Иасон, брат Онии,
обещав царю при свидании триста шестьдесят талантов серебра и с некоторых доходов восемьдесят талантов.
Сверх того обещал и еще подписать сто пятьдесят талантов, если предоставлено ему будет властью его устроить училище для телесного упражнения юношей и писать Иерусалимлян Антиохиянами.
Когда царь дал согласие и он получил власть, тотчас начал склонять одноплеменников своих к Еллинским нравам.
Он отверг человеколюбиво предоставленные Иудеям царские льготы по ходатайству Иоанна, отца Евполемова, который предпринимал посольство к Римлянам о дружбе и союзе; нарушая законные учреждения, он вводил противные закону обычаи.
Намеренно под самою крепостью построил он училище для телесного упражнения юношей и, привлекши лучших из юношей, подводил их под срамную покрышку.
Так явилась склонность к Еллинизму и сближение с иноплеменничеством вследствие непомерного нечестия Иасона, этого безбожника, а не первосвященника,
так что священники перестали быть ревностными к служению жертвеннику и, презирая храм и нерадя о жертвах, спешили принимать участие в противных закону играх палестры по призыву бросаемого диска.
Ни во что ставили они отечественный почет; только Еллинские почести признавали наилучшими.
За это постигло их тяжкое посещение, и те самые, которым они соревновали в образе жизни и хотели во всем уподобиться, стали их врагами и мучителями;
ибо нечестиво поступать против Божественных законов невозможно ненаказанно, как показывает наступающее за тем время.
Когда праздновались в Тире пятилетние игры и царь присутствовал там,
тогда нечестивый Иасон послал туда зрителями Антиохиян из Иерусалима, чтобы доставить триста драхм серебра на жертву Геркулесу; но сами принесшие просили не употреблять их на жертву, считая это неприличным, а назначить на другие расходы:
итак, им посланы эти деньги в жертву Геркулесу от имени посылавшего, а принесшими они обращены на устройство гребных судов.
Когда затем Аполлоний, сын Менесфея, послан был в Египет по случаю восшествия на престол царя Птоломея Филометора, Антиох заподозрил его враждебным себе и начал стараться обезопасить себя против него; посему, отправившись в Иоппию, он пришел в Иерусалим.
Великолепно принятый Иасоном и городом, он вошел при светильниках и восклицаниях и оттуда отправился с войском в Финикию.
По прошествии трех лет Иасон послал Менелая, брата вышеозначенного Симона, чтобы он доставил царю деньги и сделал представление о некоторых нужных делах.
Он же, представившись царю и польстив его власти, восхитил себе священноначалие, надбавив триста талантов серебра против Иасона.
Получив от царя приказания, он возвратился, не принеся с собою ничего достойного первосвященства, а только гнев жестокого тирана и ярость дикого зверя.
Так Иасон, обманувший своего брата, сам был обманут другим и, как изгнанник, удалился в страну Аммонитскую.
Менелай же получил власть, но нисколько не заботился об обещанных царю деньгах, хотя Сострат, начальник городской крепости, и делал требования,
ибо на нем лежал сбор даней; по этой причине оба они были вызваны царем.
Менелай оставил преемником первосвященства брата своего, Лисимаха, а Сострат – Кратита, начальника Кипрян.
В то время, как это происходило, взбунтовались Тарсяне и Маллоты за то, что они отданы были в дар Антиохиде, наложнице царской.
Посему царь поспешно отправился, чтобы привести дела в порядок, оставив вместо себя Андроника, одного из почетных сановников.
Тогда Менелай, думая воспользоваться благоприятным случаем, похитил из храма некоторые золотые сосуды и подарил Андронику, а другие продал в Тире и окрестных городах.
Верно дознав о том, Ония изобличил его и удалился в безопасное место – Дафну, лежащую при Антиохии.
Посему Менелай, улучив наедине Андроника, просил его убить Онию; и он, придя к Онии и коварно уверив его, дав руку с клятвою, хотя и был в подозрении, убедил его выйти из убежища и тотчас убил, не устыдившись правды.
Этим раздражены были не только Иудеи, но и многие из других народов, и негодовали на беззаконное убийство этого мужа.
Когда же царь возвратился из стран Киликии, то бывшие в городе Иудеи с вознегодовавшими Еллинами донесли ему, что Ония убит безвинно.
Антиох, душевно огорченный и тронутый сожалением, оплакивал добродетель и великое благочиние умершего
и в гневе на Андроника, тотчас совлекши с него порфиру и изодрав одежды, приказал водить его по всему городу и на том самом месте, где он злодейски погубил Онию, казнить убийцу, чем Господь воздал ему заслуженное наказание.
Когда же в городе были произведены многие святотатства Лисимахом, с соизволения Менелая, и разнесся о том слух, то народ восстал на Лисимаха, ибо похищено было множество золотых сосудов.
Когда восстал народ, исполненный гнева, то Лисимах вооружил до трех тысяч человек и начал беззаконное насилие под предводительством одного тирана, старого летами и не менее застаревшего в безумии.
Увидев такое насилие Лисимаха, одни схватили камни, другие – толстые колья, а иные, хватая с земли пыль, бросали все вместе на людей Лисимаха
и таким образом многих из них ранили, других поразили и всех обратили в бегство, а самого святотатца умертвили близ сокровищницы.
Об этом состоялся суд над Менелаем.
Когда царь прибыл в Тир, то посланные от собрания старейшин три мужа представили ему жалобу.
Менелай, уже взятый, обещал Птоломею, сыну Дорименову, большие деньги, если он упросит за него царя.
И Птоломей, отозвав царя в притвор под предлогом отдохновения, извратил дело.
Менелая, виновника всего зла, освободил от обвинений, а несчастных, которые, если бы и пред Скифами говорили, были бы отпущены неосужденными, осудил на смерть.
Так скоро понесли неправедную казнь говорившие в защиту города, народа и священных сосудов.
Тиряне, негодуя на то, щедро доставили потребное для погребения их.
А Менелай, при любостяжании начальствующих, удержал за собою власть и, возрастая в злобе, сделался жестоким врагом граждан.
Около этого времени Антиох предпринял другой поход в Египет.
Случилось, что над всем городом почти в продолжение сорока дней являлись в воздухе носившиеся всадники в золотых одеждах и наподобие воинов вооруженные копьями,
и стройные отряды конницы, и нападения и отступления с обеих сторон, обращение щитов, множество копьев и взмахи мечей, бросание стрел и блеск золотых доспехов и всякого рода вооружения.
Почему все молились, чтобы это явление было ко благу.
Когда потом разнесся ложный слух, будто Антиох умер, Иасон, собрав не менее тысячи мужей, сделал внезапное нападение на город; когда они взошли на стену и наконец город был взят, Менелай убежал в крепость.
А Иасон нещадно производил кровопролитие между своими согражданами, не размышляя о том, что успех против одноплеменников есть величайшее несчастье, и воображая получить трофеи как бы над врагами, а не одноплеменными.
Впрочем, он не достиг начальства, а концом его злоумышлений было то, что он с позором, как беглец, опять ушел в страну Аммонитскую.
Концом его злобной жизни было то, что, обвиненный пред Аретою, владетелем Аравийским, он бегал из города в город, всеми преследуемый и ненавидимый, как отступник от законов, и, презираемый, как враг отечества и сограждан, был изгнан в Египет.
Тот, который столь многих изгнал из отечества, сам погиб на чужой стороне, придя к Лакедемонянам и надеясь, по сродству происхождения, найти у них прибежище.
Оставивший многих без погребения, он сам остался неоплаканным, и не удостоен ни погребения, ни отеческого гроба.
Когда все происшедшее дошло до слуха царя, он подумал, что Иудея отлагается от него, поднялся из Египта, рассвирепев в душе, и взял город вооруженною рукою.
Он приказал воинам нещадно бить всех, кто попадется, и умерщвлять, кто станет скрываться в домы.
Так совершилось избиение юных и старых, умерщвление мужей, жен и детей, заклание дев и младенцев.
В продолжение трех дней погибло восемьдесят тысяч: сорок тысяч пало от руки убийц, и не меньше убитых было продано.
Но, не удовольствовавшись этим, он дерзнул войти в святейший на всей земле храм, имея проводником Менелая, этого предателя законов и отечества.
Скверными руками принимая священные сосуды и иные вещи, пожертвованные от других царей на возвеличение и славу и честь святаго места, восхищая нечестивыми руками, раздавал.
И превознесся Антиох в своих мыслях, не разумея, что Господь на краткое время прогневался за грехи обитающих в городе, почему и осталось без призрения это место.
Если бы они не были объяты многими грехами, тогда, подобно Илиодору, посланному царем Селевком осмотреть сокровищницу, и он, лишь только бы вторгся, тотчас был бы наказан и оставил бы свою дерзость.
Но Господь избрал не для места народ, а для народа это место.
Посему и самое место, сделавшись причастным бывшим народным несчастьям, приобщилось потом благодеяний Господа и, быв оставлено Всемогущим во гневе, опять, с умилостивлением верховного Владыки, восстало во всей славе.
Итак, Антиох, похитив из храма тысячу восемьсот талантов, поспешно удалился в Антиохию, в превозношении сердца находя возможным сделать землю судоходною и море сухопутным.
Между тем он оставил приставников, чтобы угнетать народ, в Иерусалиме – Филиппа, родом Фригийца, нравом же человека еще более жестокого, нежели каков был поставивший его,
а в Гаризине – Андроника и сверх того Менелая, который превзошел прочих злобою к жителям и имел враждебное расположение к гражданам Иудейским.
Он послал виновника нечестия, Аполлония, с двадцатью двумя тысячами войска, повелев всех взрослых избить, а женщин и детей продавать.
Он же, придя в Иерусалим и притворно храня мир, медлил до святаго дня субботы и, застигнув Иудеев во время покоя, велел своим людям вооружиться.
Всех, вышедших на это зрелище, он умертвил и, вторгшись с войском в город, избил множество народа.
А Иуда Маккавей, десятый в роде своем, удалился в пустыню и жил со своими приверженцами в горах по подобию зверей, питаясь травами, чтобы не сделаться причастным осквернения.
Спустя немного времени царь послал одного старца, Афинянина, принуждать Иудеев отступить от законов отеческих и не жить по законам Божиим,
а также осквернить храм Иерусалимский и наименовать его храмом Юпитера Олимпийского, а храм в Гаризине, так как обитатели того места пришельцы, – храмом Юпитера Странноприимного.
Тяжело и невыносимо было для народа наступившее бедствие.
Храм наполнился любодейством и бесчинием от язычников, которые, обращаясь с блудницами, смешивались с женщинами в самых священных притворах и вносили внутрь вещи недозволенные.
И жертвенник наполнился непотребными, запрещенными законом вещами.
Нельзя было ни хранить субботы, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться Иудеем.
С тяжким принуждением водили их каждый месяц в день рождения царя на идольские жертвы, а на празднике Диониса принуждали Иудеев в плющевых венках идти в торжественном ходе в честь Диониса.
Такое повеление вышло и соседним Еллинским городам, по наущению Птоломея, чтобы они так же действовали против Иудеев и заставляли их приносить идольские жертвы,
а не соглашавшихся переходить к Еллинским обычаям убивали. Тогда-то можно было видеть настоящее бедствие.
Две женщины обвинены были в том, что обрезали своих детей; и за это, привесив к сосцам их младенцев и пред народом проведя по городу, низвергли их со стены.
Другие бежали в ближние пещеры, чтобы втайне праздновать седьмой день, но, быв указаны Филиппу, были сожжены, ибо неправедным считали защищаться по уважению к святости дня.
Тех, кому случится читать эту книгу, прошу не страшиться напастей и уразуметь, что эти страдания служат не к погублению, а к вразумлению рода нашего.
Ибо то самое, что нечестивцам не дается много времени, но скоро подвергаются они карам, есть знамение великого благодеяния.
Ибо не так, как к другим народам, продолжает Господь долготерпение, чтобы карать их, когда они достигнут полноты грехов, не так судил Он о нас,
чтобы покарать нас после, когда уже достигнем до конца грехов.
Он никогда не удаляет от нас Своей милости и, наказывая несчастьями, не оставляет Своего народа.
Впрочем, пусть будет это сказано на память нам: после этих немногих слов возвратимся к повествованию.
Был некто Елеазар, из первых книжников, муж, уже достигший старости, но весьма красивой наружности; его принуждали, раскрывая ему рот, есть свиное мясо.
Предпочитая славную смерть опозоренной жизни, он добровольно пошел на мучение и плевал,
как надлежало решившимся устоять против того, чего из любви к жизни не дозволено вкушать.
Тогда приставленные к беззаконному жертвоприношению, знавшие этого мужа с давнего времени, отозвав его, наедине убеждали его принести им самим приготовленные мяса, которые мог бы он употреблять, и притвориться, будто ест назначенные от царя жертвенные мяса,
дабы через это избавиться от смерти и по давней с ними дружбе воспользоваться их человеколюбием.
Но он, утвердившись в доброй мысли, достойной его возраста и почтенной старости и достигнутой им славной седины и благочестивого издетства воспитания, а более всего – святаго и Богом данного законоположения, соответственно сему отвечал и сказал: немедленно предать смерти;
ибо недостойно нашего возраста лицемерить, дабы многие из юных, узнав, что девяностолетний Елеазар перешел в язычество,
и сами вследствие моего лицемерия, ради краткой и ничтожной жизни, не впали через меня в заблуждение, и через то я положил бы бесчестие и пятно на мою старость.
Если в настоящее время я и избавлюсь мучения от людей, но не избегну десницы Всемогущего ни в сей жизни, ни по смерти.
Посему, мужественно расставаясь теперь с жизнью, сам я явлюсь достойным старости,
а юным оставлю добрый пример – охотно и доблестно принимать смерть за досточтимые и святые законы. Сказав это, он тотчас пошел на мучение.
Тогда и те, которые вели его, незадолго пред сим оказанное ему доброжелательство изменили в ненависть по причине вышесказанных слов, ибо они почли их за безумие.
Готовясь уже умереть под ударами, он, восстенав, произнес: Господу, имеющему совершенное ведение, известно, что я, имея возможность избавиться от смерти, принимаю бичуемым телом жестокие страдания, а душею охотно терплю их по страху пред Ним.
И так скончался он, оставив в смерти своей не только юношам, но и весьма многим из народа образец доблести и памятник добродетели.
Случилось также, что были схвачены семь братьев с матерью и принуждаемы царем есть недозволенное свиное мясо, быв терзаемы бичами и жилами.
Один из них, приняв на себя ответ, сказал: о чем ты хочешь спрашивать или что узнать от нас? Мы готовы лучше умереть, нежели преступить отеческие законы.
Тогда царь, озлобившись, приказал разжечь сковороды и котлы.
Когда они были разожжены, тотчас приказал принявшему на себя ответ отрезать язык и, содрав кожу с него, отсечь члены тела в виду прочих братьев и матери.
Лишенного всех членов, но еще дышащего велел отнести к костру и жечь на сковороде; когда же от сковороды распространилось сильное испарение, они вместе с матерью увещевали друг друга мужественно претерпеть смерть, говоря:
Господь Бог видит и поистине умилосердится над нами, как Моисей возвестил в своей песни пред лицем народа: «и над рабами Своими умилосердится».
Когда умер первый, вывели на поругание второго и, содрав с головы кожу с волосами, спрашивали, будет ли он есть, прежде нежели будут мучить по частям его тело?
Он же, отвечая на отечественном языке, сказал: нет. Поэтому и он принял мучение таким же образом, как первый.
Быв же при последнем издыхании, сказал: ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной.
После того третий подвергнут был поруганию и на требование дать язык тотчас выставил его, неустрашимо протянув и руки,
и мужественно сказал: от неба я получил их и за законы Его не жалею их, и от Него надеюсь опять получить их.
Сам царь и бывшие с ним изумлены были таким мужеством отрока, как он ни во что вменял страдания.
Когда скончался и этот, таким же образом терзали и мучили четвертого.
Будучи близок к смерти, он так говорил: умирающему от людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит; для тебя же не будет воскресения в жизнь.
Затем привели и начали мучить пятого.
Он, смотря на царя, сказал: имея власть над людьми, ты, сам подверженный тлению, делаешь, что хочешь; но не думай, чтобы род наш оставлен был Богом.
Подожди, и ты увидишь великую силу Его, как Он накажет тебя и семя твое.
После этого привели шестого, который, готовясь на смерть, сказал: не заблуждайся напрасно, ибо мы терпим это за себя, согрешив пред Богом нашим, оттого и произошло достойное удивления.
Но не думай остаться безнаказанным ты, дерзнувший противоборствовать Богу.
Наиболее же достойна удивления и славной памяти мать, которая, видя, как семь ее сыновей умерщвлены в течение одного дня, благодушно переносила это в надежде на Господа.
Исполненная доблестных чувств и укрепляя женское рассуждение мужеским духом, она поощряла каждого из них на отечественном языке и говорила им:
я не знаю, как вы явились во чреве моем; не я дала вам дыхание и жизнь; не мною образовался состав каждого.
Итак, Творец мира, Который образовал природу человека и устроил происхождение всех, опять даст вам дыхание и жизнь с милостью, так как вы теперь не щадите самих себя за Его законы.
Антиох же, думая, что его презирают, и принимая эту речь за поругание себе, убеждал самого младшего, который еще оставался, не только словами, но и клятвенными уверениями, что и обогатит и осчастливит его, если он отступит от отеческих законов, что будет иметь его другом и вверит ему почетные должности.
Но как юноша нисколько не внимал, то царь, призвав мать, убеждал ее посоветовать сыну сберечь себя.
После многих его убеждений она согласилась уговаривать сына.
Наклонившись же к нему и посмеиваясь жестокому мучителю, она так говорила на отечественном языке: сын! сжалься надо мною, которая девять месяцев носила тебя во чреве, три года питала тебя молоком, вскормила и вырастила и воспитала тебя.
Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий.
Не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими.
Когда она еще продолжала говорить, юноша сказал: чего вы ожидаете? Я не слушаю повеления царя, а повинуюсь повелению закона, данного отцам нашим чрез Моисея.
Ты же, изобретатель всех зол для Евреев, не избегнешь рук Божиих.
Мы страдаем за свои грехи.
Если для вразумления и наказания нашего живый Господь и прогневался на нас на малое время, то Он опять умилостивится над рабами Своими;
ты же, нечестивый и преступнейший из всех людей, не возносись напрасно, надмеваясь ложными надеждами, что ты воздвигнешь руку на рабов Его,
ибо ты не ушел еще от суда всемогущего и всевидящего Бога.
Братья наши, претерпев ныне краткое мучение, по завету Божию получили жизнь вечную, а ты по суду Божию понесешь праведное наказание за превозношение.
Я же, как и братья мои, предаю и душу и тело за отеческие законы, призывая Бога, чтобы Он скоро умилосердился над народом, и чтобы ты с муками и карами исповедал, что Он един есть Бог,
и чтобы на мне и на братьях моих окончился гнев Всемогущего, праведно постигший весь род наш.
Тогда разгневанный царь поступил с ним еще жесточе, нежели с прочими, негодуя на посмеяние.
Так и этот кончил жизнь чистым, всецело положившись на Господа.
После сыновей скончалась и мать.
О жертвах идольских и о необыкновенных муках сказанного довольно.
Между тем Иуда Маккавей и бывшие с ним, тайно входя в селения, созывали сродников и, принимая оставшихся в Иудействе, собрали до шести тысяч мужей.
Они взывали к Господу, чтобы Он призрел на народ, всеми попираемый, и пожалел храм, оскверненный людьми нечестивыми;
чтобы помиловал разоренный город, близкий к тому, чтобы сравняться с землею, и услышал вопиющую к Нему кровь;
чтобы вспомнил о беззаконном погублении невинных младенцев и о бывших хулениях имени Его, и вознегодовал на злых.
Окружив себя множеством, Маккавей сделался непобедим для язычников, когда гнев Господа преложился на милость.
Внезапно нападая на города и селения, он сожигал их и, занимая удобные места, немало победил врагов, обращая их в бегство;
преимущественно он избирал себе в помощь для таких предприятий ночи, и слух о его мужестве разносился повсюду.
Филипп, видя, что этот муж мало-помалу приходит в силу, а чаще бывает счастлив в делах, писал к Птоломею, военачальнику Келе-Сирии и Финикии, чтобы он помог делам царя.
Он же, немедленно избрав Никанора, сына Патроклова, одного из первых своих друзей, послал его, подчинив ему не менее двадцати тысяч человек из разных народов, истребить весь род Иудеев; присоединил к нему и Горгия военачальника, опытного в делах военных.
Никанор постановил: дань в две тысячи талантов, которую царь должен был Римлянам, пополнить от пленения Иудеев.
Почему тотчас послал в приморские города, приглашая их покупать в рабы Иудеев и обещая доставлять по девяносто пленников за один талант; но не ожидал он того мщения, которое готово было прийти на него от Всемогущего.
Иуде же дано было знать о приходе Никанора, и, когда он передал бывшим с ним о прибытии войска,
тогда боязливые и не веровавшие в воздаяние Божие разбежались, оставив места свои.
Другие же продавали все оставшееся у них и умоляли Господа избавить их, проданных нечестивым Никанором прежде сражения,
если не для них, то ради заветов с отцами их и наречения на них святаго и славного имени Его.
Тогда Маккавей собрал бывших с ним, числом шесть тысяч мужей, и увещевал их не страшиться врагов и не бояться множества язычников, неправедно идущих на них, но мужественно сражаться,
имея пред глазами неправедно нанесенное ими оскорбление святому месту и разорение поруганного города и нарушение праотеческих учреждений.
Ибо, говорил он, они надеются на оружие и отважность, а мы надеемся на всемогущего Бога, Который одним мановением может ниспровергнуть и идущих на нас, и весь мир.
Он рассказал им и о том заступлении, какое получали их предки, и как при Сеннахириме погублены сто восемьдесят пять тысяч мужей,
и о бывшем в Вавилоне сражении против Галатов, как они пришли на брань в числе только восьми тысяч с четырьмя тысячами Македонян, и когда Македоняне смешались, то эти восемь тысяч погубили сто двадцать тысяч бывшею им с неба помощью и получили великую добычу.
Такими рассказами сделав их неустрашимыми и готовыми умереть за законы и отечество, он разделил войско на четыре отряда,
назначив вождями каждого отряда братьев своих: Симона, Иосифа и Ионафана – и подчинив каждому по тысяче пятисот человек.
Потом приказал Елеазару читать священную книгу, и, обнадежив Божиею помощью, сам принял предводительство над передовым отрядом и вступил в сражение с Никанором.
Так как помощником их был Всемогущий, то они побили врагов более девяти тысяч, и еще бо́льшую часть Никанорова войска оставили ранеными и изувеченными, и всех принудили бежать.
Взяли и деньги у пришедших покупать их; преследовали их на значительное расстояние и возвратились, будучи остановлены временем.
Ибо это был день пред субботою; по этой причине они и не продолжали гнаться за ними.
Собрав же за ними оружие и сняв доспехи с врагов, они праздновали субботу, усердно благодаря и прославляя Господа, спасшего их в тот день и начавшего являть им Свое милосердие.
После субботы, уделив из добычи увечным, вдовам и сиротам, остальное разделили между собою и детьми своими.
Окончив это, они учредили общественную молитву и умоляли милосердого Господа совершенно примириться с рабами Своими.
И тогда, как Тимофей и Вакхид напали на них совокупно, они избили более двадцати тысяч и легко овладели высокими крепостями; они разделили весьма много добычи по равным частям между собою и увечными и сиротами и вдовами, еще же и старейшинами.
Собрав после них оружие, тщательно сложили всё в удобных местах, остальную же добычу принесли в Иерусалим.
Убили и вождя войск Тимофеевых, человека нечестивейшего, который причинил много бед Иудеям.
Потом, торжествуя победу в отечестве, они сожгли Каллисфена и некоторых других, которые сожгли священные ворота и убежали в один дом, так что эти за свое нечестие понесли достойное возмездие.
А преступнейший Никанор, который привел тысячу купцов для покупки Иудеев,
при помощи Божией посрамлен был теми, которых считал за ничто, и, сбросив пышную одежду, под видом беглого раба чрез внутренние земли пришел один в Антиохию, крайне огорченный поражением войска.
Тот, который взялся доставить Римлянам дань от пленных в Иерусалиме, объявил, что Иудеи имеют защитником Бога и таким образом остаются невредимы, потому что повинуются установленным от Бога законам.
Около того же времени Антиох с бесславием возвращался из пределов Персии.
Ибо он вошел в так называемый Персеполь и покушался ограбить храм и овладеть городом. Поэтому сбежался народ, и обратились к помощи оружия, и Антиох, обращенный жителями в бегство, должен был со стыдом возвратиться назад.
Когда находился он близ Екбатаны, донесли ему о том, что случилось с Никанором и с Тимофеем.
Воспылав гневом, он думал выместить на Иудеях зло обративших его в бегство; поэтому приказал правящему колесницею непрестанно погонять и ускорять путешествие, тогда как небесный суд уже следовал за ним. Ибо он сказал с высокомерием: кладбищем для Иудеев сделаю Иерусалим, когда приду туда.
Но всевидящий Господь, Бог Израилев, поразил его неисцельным и невидимым ударом: как только кончил он эти слова, схватила его нестерпимая болезнь живота и жестокие внутренние муки,
и совершенно праведно; ибо он многими и необычайными муками терзал утробы других.
Но он нисколько не оставлял своей гордости и еще более исполнился высокомерия, дыша огнем ярости на Иудеев и приказывая ускорять путешествие. Тогда случилось, что он упал с колесницы, которая неслась быстро, и тяжким падением повредил все члены тела.
И тот, который только что мнил по гордости, более нежели человеческой, повелевать волнам моря и думал на весах взвесить высоты гор, повержен был на землю и несен был на носилках, показуя всем явную силу Божию,
так что из тела нечестивца во множестве выползали черви и еще у живого выпадали части тела от болезней и страданий; смрад же зловония от него невыносим был в целом войске.
И того, который незадолго перед тем мечтал касаться звезд небесных, никто не мог носить по причине невыносимого зловония.
Теперь-то, будучи сокрушен, начал он оставлять свое великое высокомерие и приходить в познание, когда по наказанию Божию страдания его усиливались с каждою минутою.
Сам не в силах сносить своего зловония, он так говорил: праведно покоряться Богу, и смертному не должно думать высокомерно быть равным Богу.
Нечестивец молил Господа, уже не миловавшего его, и говорил:
«Святый город, который спешил я сравнять с землею и сделать кладбищем, объявляю свободным;
Иудеев, которых положил не удостоивать погребения, а выбрасывать вместе с детьми их хищным птицам и зверям, сделаю всех равными Афинянам;
святый храм, который прежде ограбил, украшу отличнейшими дарами, священные сосуды возвращу все, и еще в большем количестве, и необходимые для жертв издержки буду производить из моих доходов;
сверх того, сам сделаюсь Иудеем и, проходя по всякому обитаемому месту, буду возвещать силу Божию».
Но когда боли нисколько не умалялись, ибо пришел уже на него праведный суд Божий, он, отчаиваясь в себе, написал к Иудеям письмо, имевшее значение мольбы, следующего содержания:
«Царь и военачальник Антиох добрым Иудеям-гражданам – много радоваться и здравствовать и благоденствовать.
Если вы здравствуете с детьми вашими и дела ваши идут по вашему желанию, то я воздаю Богу величайшую благодарность, возлагая надежду на небо.
Я же лежу в болезни и с любовью воспоминаю о вашей почтительности и благорасположении ко мне. Возвращаясь из пределов Персии и подвергшись тяжкой болезни, я за нужное почел позаботиться об общей безопасности всех.
Хотя я не отчаиваюсь в себе и имею полную надежду освободиться от болезни,
но, зная, что и отец мой, когда воевал в верхних странах, объявил преемника,
дабы, если последует что-нибудь неожиданное или объявлена будет какая невзгода, жители страны знали, кому предоставлено правление, и не приходили в смущение;
сверх того, замечая, что окрестные владетели и соседние с нашим государством наблюдают время и выжидают, какой будет исход, я назначил царем сына моего Антиоха, которого я уже часто во время походов в верхние сатрапии весьма многим из вас препоручал и представлял; и к нему я написал особо.
Итак, убеждаю вас и прошу, чтобы вы, помня мои благодеяния вообще и в частности, сохранили ваше теперешнее благорасположение ко мне и к сыну моему.
Ибо я уверен, что он, следуя моему желанию, будет обращаться с вами милостиво и человеколюбиво».
Так этот человекоубийца и богохульник, претерпев тяжкие страдания, какие причинял другим, кончил жизнь на чужой стороне в горах самою жалкою смертью.
Тело его привез Филипп, совоспитанник его, который, боясь сына Антиохова, удалился к Птоломею Филопатору в Египет.
Маккавей же и бывшие с ним, под водительством Господа, опять заняли храм и город,
а построенные иноплеменниками на площади жертвенники и капища разрушили.
Очистив храм, они соорудили другой жертвенник; разжегши камни и взяв из них огонь, принесли жертву после двухгодичного промежутка, сделали кадильницу и свещники и предложение хлебов.
Устроив все это, они молили Господа, падая ниц, чтобы им не подвергаться более таким бедствиям; если же когда и согрешат, то да накажет Он их милостиво, не предавая богохульным и жестоким язычникам.
В тот самый день, в какой осквернен был храм иноплеменниками, совершилось и очищение храма, в двадцать пятый день того же месяца Хаслева.
И провели они в весельи восемь дней по подобию праздника кущей, воспоминая, как незадолго пред тем временем они проводили праздник кущей, подобно зверям, в горах и пещерах.
Поэтому они с жезлами, обвитыми плющом, и с цветущими ветвями и пальмами возносили хвалебные песни Тому, Который благопоспешил очистить место Свое.
И общим решением и приговором определили – всему Иудейскому народу праздновать эти дни каждогодно.
Такова была кончина Антиоха, прозванного Епифаном.
Теперь изложим, что происходило при Антиохе Евпаторе, сыне того нечестивца, ограничиваясь бедствиями войн.
Приняв царство, он вручил управление некоему Лисию, главному военачальнику Келе-Сирии и Финикии.
Ибо Птоломей, по прозванию Макрон, почел за лучшее соблюдать справедливость к Иудеям, после бывших к ним несправедливостей, и старался дела с ними оканчивать мирно.
Поэтому он был оклеветан любимцами пред Евпатором, и, повсюду слыша название предателя за то, что он оставил вверенный ему от Филометора Кипр и перешел к Антиоху Епифану, он, не имея почетной власти, от печали отравил себя и так окончил жизнь свою.
Горгий же, сделавшись в тех местах военачальником, содержал наемные войска и непрерывно поддерживал войну против Иудеев.
Вместе с ним и Идумеи, владевшие удобными укреплениями, тревожили Иудеев и, принимая к себе изгнанных из Иерусалима, предпринимали войны.
Бывшие же с Маккавеем, совершая моление и прося Бога быть помощником им в войне, устремились на укрепления Идумеев.
И, сделав на них сильное нападение, они овладели этими местами, отмстили всем сражавшимся на стенах, умерщвляли всех попадавшихся навстречу и побили не менее двадцати тысяч.
Не менее девяти тысяч бежали в две весьма крепкие башни, снабженные всем против осады.
Оставив Симона и Иосифа и еще Закхея с довольным числом людей для осаждения их, Маккавей сам отправился в такие места, где он более нужен был.
А бывшие с Симоном, будучи сребролюбивы, дали некоторым из находившихся в башнях подкупить себя деньгами; получив семьдесят тысяч драхм, дозволили некоторым убежать.
Когда донесено было Маккавею о происшедшем, он, собрав народных вождей, укорял их, что они за серебро продали братьев, отпустив врагов их.
Этих людей, сделавшихся предателями, он предал смерти и тотчас овладел двумя башнями.
Имея постоянно успех в оружии, которое было в руках его, он истребил в этих двух укреплениях более двадцати тысяч человек.
Тимофей же, прежде побежденный Иудеями, собрал весьма многочисленное войско из чужеземцев, собрал немало и бывших в Азии всадников и явился в Иудею в намерении завоевать ее.
При его приближении бывшие с Маккавеем обратились к молитве Богу, посыпав землею головы и опоясав чресла вретищами.
Припадая к подножию жертвенника, они умоляли Его, чтобы Он был милостив к ним, был врагом врагам их и противником противникам, как говорит закон.
Совершив молитву, они взяли оружие и далеко отошли от города; приблизившись же ко врагам, остановились.
С наступлением восхода солнечного те и другие вступили в бой – одни, при доблести своей, имея залогом успеха и победы прибежище к Господу, другие – поставляя предводителем брани ярость.
Когда произошло упорное сражение, то противникам явились с неба пять величественных мужей на конях с золотыми уздами, и двое из них предводительствовали Иудеями:
они взяли Маккавея в средину к себе и, покрывая своим вооружением, сохраняли его невредимым, на противников же бросали стрелы и молнии, так что они, смешавшись от ослепления и исполненные страха, сами себя поражали.
Побито было двадцать тысяч пятьсот пеших и шестьсот конных.
Сам Тимофей убежал в крепость, называемую Газара, весьма твердую и состоявшую под начальством Херея.
Бывшие с Маккавеем весело осаждали эту крепость в продолжение четырех дней.
А находившиеся в крепости, уверенные в недоступности этого места, чрезмерно злословили и произносили хульные речи.
На рассвете пятого дня двадцать юношей из бывших с Маккавеем, воспламенившись гневом от такого злословия, храбро устремились на стену и с зверскою яростью поражали каждого, кто попадался.
Другие также бросились во время смятения на находившихся внутри, зажигали башни и, разжегши костры, сожигали хульников живыми; иные разбивали ворота и, впустив в них остальное войско, овладели городом;
Тимофея же, скрывшегося во рву, убили, равно как и брата его Херея, и Аполлофана.
Совершив это, они с песнями и славословиями возблагодарили Господа, Который так много облагодетельствовал Израиля и даровал им победу.
Спустя очень немного времени Лисий, опекун и родственник царя, наместник царский, с большим огорчением перенося то, что случилось,
собрал до восьмидесяти тысяч пехоты и всю конницу и отправился против Иудеев с намерением город их сделать местом жительства Еллинов,
храм обложить налогом, подобно прочим языческим капищам, а священноначалие сделать ежегодно продажным.
Нисколько не подумал он о силе Божией, понадеявшись на десятки тысяч пехоты, на тысячи конницы и на восемьдесят слонов.
Вступив в Иудею и приблизившись к Вефсуре, месту укрепленному, отстоящему от Иерусалима стадий на пять, он обложил его.
Когда Маккавей и бывшие с ним узнали, что он осаждает твердыни, то с плачем и слезами вместе с народом умоляли Господа, чтобы Он послал доброго Ангела ко спасению Израиля.
Маккавей же, сам первый взяв оружие, убеждал других вместе с ним, подвергая себя опасностям, помочь братьям; и они тотчас охотно выступили с ним в поход.
Когда они были близ Иерусалима, тотчас явился предводителем их всадник в белой одежде, потрясавший золотым оружием.
Все они вместе возблагодарили милосердого Бога и укрепились духом, готовые сокрушить не только людей, но и лютых зверей и даже железные стены.
Так пришли они, под покровом небесного споборника, по милости к ним Господа.
Как львы бросились они на неприятелей и поразили из них одиннадцать тысяч пеших и тысячу шестьсот конных, а всех прочих обратили в бегство.
Многие из них, быв ранены, спасались раздетыми, и сам Лисий спасся постыдным бегством.
Будучи же небессмыслен и обсуждая сам с собою случившееся с ним поражение, он понял, что Евреи непобедимы, потому что всемогущий Бог споборствует им; посему, послав к ним,
уверял, что он соглашается на все законные требования и убедит царя быть другом им.
Маккавей, заботясь о пользе, согласился на все, что предъявлял Лисий; ибо царь одобрил все, что предложил Маккавей Лисию на письме относительно Иудеев.
Письмо же, писанное Лисием к Иудеям, было следующего содержания: «Лисий народу Иудейскому – радоваться.
Иоанн и Авессалом, вами посланные, передав подписанный ответ, ходатайствовали о том, что было означено в нем.
Итак, о чем следовало донести царю, я объяснил, и, что можно было принять, на то он согласился.
Посему, если вы будете сохранять доброе расположение к правлению, то и на будущее время я постараюсь содействовать вам ко благу.
О частностях же я поручил как вашим, так и моим посланным переговорить с вами.
Будьте здоровы! Сто сорок восьмого года, месяца Диоскоринфия, двадцать четвертого дня».
Письмо же царя было такого содержания: «Царь Антиох брату Лисию – радоваться.
С того времени, как отец мой отошел к богам, наше желание то, чтобы подданные царства оставались безмятежными в отправлении дел своих.
Когда же мы услышали, что Иудеи не соглашаются на предпринятое отцом моим нововведение Еллинских обычаев, а предпочитают собственные установления и потому просят, чтобы позволено им было соблюдать свои законы,
то, желая, чтобы и этот народ не был беспокоим, определяем, чтобы храм их был восстановлен и чтобы жили они по обычаю своих предков.
Итак, ты хорошо сделаешь, если пошлешь к ним и заключишь мир с ними, чтобы они, зная наши намерения, были благодушны и весело продолжали заниматься делами своими».
К народу же письмо царя было такое: «Царь Антиох старейшинам Иудейским и прочим Иудеям – радоваться.
Если вы здравствуете, то этого мы и желаем: мы также здравствуем.
Менелай объявил нам, что вы желаете сходить к вашим, которые у нас.
Итак, тем, которые будут приходить до тридцатого дня месяца Ксанфика, готова правая рука в уверение их безопасности:
Иудеи могут употреблять свою пищу и хранить свои законы, как и прежде, и никто из них никаким образом не будет обеспокоен за бывшие опущения.
Я послал к вам Менелая, чтобы он успокоил вас.
Будьте здоровы! Сто сорок восьмого года, пятнадцатого дня Ксанфика».
Прислали к ним письмо и Римляне следующего содержания: «Квинт Меммий и Тит Манлий, старейшины Римские, Иудейскому народу – радоваться.
Что уступил вам Лисий, родственник царя, то и мы подтверждаем.
А что признал он нужным доложить царю, о том, рассудив немедленно, пошлите кого-нибудь, чтобы мы могли сделать, что для вас нужно, ибо мы отправляемся в Антиохию.
Посему поспешите и пошлите кого-нибудь, чтобы и мы могли знать, какого вы мнения.
Будьте здоровы! Сто сорок восьмого года, пятнадцатого дня Ксанфика».
По окончании этих договоров Лисий отправился к царю, а Иудеи занялись земледелием.
Но из местных военачальников Тимофей и Аполлоний, сын Генея, равно как Иероним и Димофон, и сверх того Никанор, начальник Кипра, не давали им жить в покое и безопасности.
Иоппийцы же совершили такое безбожное дело: они пригласили живущих с ними Иудеев с их женами и детьми взойти на приготовленные ими лодки, как бы не имея против них никакого зла.
Когда же они согласились, ибо желали сохранить мир и не имели никакого подозрения, тогда, по общему приговору города, Иоппийцы, отплыв, потопили их, не менее двухсот человек.
Когда Иуда узнал о такой жестокости, совершенной над одноплеменниками, объявил о том бывшим с ним
и, призвав праведного Судию Бога, пошел против скверных убийц братьев его, зажег ночью пристань и сжег лодки, а сбежавшихся туда умертвил.
А так как это место было заперто, то он отошел, в намерении опять прийти и истребить все общество Иоппийцев.
Узнав же, что и жители Иамнии хотят таким же образом поступить с обитающими там Иудеями,
он напал ночью и на Иамнитян и зажег пристань с кораблями, так что пламя видно было в Иерусалиме за двести сорок стадий.
Когда же они отошли оттуда на девять стадий, направляясь против Тимофея, то напали на них Арабы, не менее пяти тысяч и пятисот всадников.
Сражение было жестокое, и когда бывшие с Иудою при помощи Божией одержали победу, то потерпевшие поражение номады Арабы просили Иуду о мире, обещая доставлять им скот и в другом быть полезными им.
Иуда же, понимая, что они действительно во многом могут быть полезны, согласился заключить с ними мир; заключив же мир, они удалились в свои палатки.
Еще напал он на один город с крепким мостом, окруженный стенами и населенный разными народами, по имени Каспин.
Жители, надеясь на крепость стен и запас продовольствия, поступили очень дерзко, злословя бывших с Иудою, богохульствуя и произнося неподобающие речи.
Но бывшие с Иудою, призвав на помощь великого Владыку мира, Который без стенобитных машин и орудий разрушил Иерихон во времена Иисуса, зверски бросились на стену.
При помощи Божией они взяли город и произвели бесчисленные убийства, так что близлежащее озеро, имевшее две стадии в ширину, казалось наполненным кровью.
Отойдя оттуда на семьсот пятьдесят стадий, они пришли в Харак к Иудеям, называемым Тувиинами;
но не застали там Тимофея, который, ничего не сделав, удалился из этой страны, оставив, впрочем, в одном месте очень крепкую стражу.
Посему Досифей и Сосипатр, из бывших с Маккавеем вождей, отправились и побили оставленных Тимофеем в крепости людей, более десяти тысяч.
Тогда Маккавей, разделив свое войско на отряды, поставил их над этими отрядами и устремился на Тимофея, который имел при себе сто двадцать тысяч пеших и тысячу пятьсот конных.
Когда узнал Тимофей о приближении Иуды, то отослал жен и детей и прочий обоз в так называемый Карнион, ибо эта крепость была неудобна для осады и недоступна по тесноте всей местности.
Когда же показался первый отряд Иуды, страх напал на врагов, и ужас объял их от явления Всевидящего: они обратились в бегство, стремясь один туда, другой сюда, так что большею частью поражаемы были своими, пронзаемы острием своих мечей.
Иуда настойчиво продолжал преследовать, убивал беззаконных и истребил до тридцати тысяч человек.
Сам Тимофей попался в руки бывших с Досифеем и Сосипатром и с большим ухищрением умолял отпустить его живым, ибо у него находились многих [Иудеев] родители, а некоторых братья и они не будут пощажены, если он умрет.
Когда он многими словами уверил в своем обещании, что возвратит их невредимыми, они отпустили его, ради спасения братьев.
Потом Иуда пошел против Карниона и Атаргатиона и избил двадцать пять тысяч человек.
После победы над ними и поражения Иуда отправился против укрепленного города Ефрона, в котором имел пребывание Лисий и множество разноплеменных: сильные юноши, стоявшие пред стенами, сражались упорно; там же находились большие запасы орудий и стрел.
Но они, призвав на помощь Всесильного, сокрушающего Своим могуществом силы врагов, овладели этим городом и избили бывших в нем до двадцати пяти тысяч.
Поднявшись оттуда, они устремились на город Скифов, отстоящий от Иерусалима на шестьсот стадий.
Но как обитавшие там Иудеи свидетельствовали о благорасположении, какое имеют к ним Скифские жители, и о кротком обхождении с ними во времена бедствий,
то, поблагодарив их и попросив и на будущее время быть благосклонными к роду их, они отправились в Иерусалим, потому что приближался праздник седмиц.
После праздника, называемого Пятидесятницею, пошли они против Горгия, военачальника Идумеи.
Выступил же Иуда с тремя тысячами пеших и четырьмя стами конных.
Когда они вступили в сражение, случилось пасть немногим из Иудеев.
Досифей же, один из бывших под начальством Вакинора, всадник, муж сильный, поймал Горгия и, схватив его за плащ, влек его сильно, чтобы взять проклятого в плен живым; но один из всадников Фракийских наскакал на него и отсек ему плечо, и Горгий убежал в Марису.
Когда же бывшие с Ездрином, долго сражаясь, изнемогли, Иуда призвал на помощь Господа, да будет Он началовождем в сражении.
Начав на отечественном языке песнопение громким голосом, он воскликнул и, неожиданно устремившись на бывших с Горгием, обратил их в бегство.
Потом Иуда, взяв с собою войско, отправился в город Одоллам, и так как наступал седьмой день, то они очистились по обычаю и праздновали субботу.
На другой день бывшие с Иудою пошли, как требовал долг, перенести тела павших и положить их вместе со сродниками в отеческих гробницах.
И нашли они у каждого из умерших под хитонами посвященные Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал Иудеям; и сделалось всем явно, по какой причине они пали.
Итак, все прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное,
и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный грех; а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов, видя своими глазами, что случилось по вине падших.
Сделав же сбор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принести жертву за грех, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении;
ибо, если бы он не надеялся, что павшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мертвых.
Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда, – какая святая и благочестивая мысль! Посему принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха.
В сто сорок девятом году дошел слух до бывших с Иудою, что Антиох Евпатор идет на Иудею со множеством войска
и с ним Лисий, опекун и государственный правитель, и у каждого Еллинское войско, сто десять тысяч пеших, пять тысяч триста конных, двадцать два слона и триста колесниц с косами.
Присоединился к ним и Менелай, с большим притворством побуждая Антиоха, не ради спасения отечества, но в надежде получить начальство.
Но Царь царей воздвиг гнев Антиоха на преступника, и когда Лисий объяснил, что Менелай был виновником всех зол, то он приказал отвести его в Берию и по тамошнему обычаю умертвить.
В том месте находится башня в пятьдесят локтей, наполненная пеплом; в ней было орудие, обращавшееся вокруг и спускавшееся в пепел.
Там всегда низвергают на погибель виновного в святотатстве или превзошедшего меру других зол.
Такою-то смертью пришлось умереть нечестивому Менелаю и не иметь погребения в земле, – и весьма справедливо.
Ибо когда он совершил много грехов против алтаря Господня, которого огонь и пепел был свят, то и получил смерть в пепле.
Между тем царь, ожесточившийся в своих замыслах, продолжал шествие, намереваясь причинить Иудеям бедствия горшие тех, какие были при отце его.
Когда узнал об этом Иуда, то велел народу день и ночь призывать Господа, чтобы Он и ныне, как и прежде, явил им Свою помощь при опасности лишиться закона и отечества и святаго храма
и чтобы народ, только что немного успокоившийся, не отдал в порабощение злохульным язычникам.
Все единодушно исполнили это и в продолжение трех дней с плачем и постом и коленопреклонением непрестанно молились милосердому Господу; тогда Иуда, ободрив их, приказал им быть в готовности.
Оставшись же наедине со старейшинами, держал совет, намереваясь прежде, нежели царское войско войдет в Иудею и овладеет городом, выйти и решить дело с помощью Господа.
Предоставив попечение о себе Создателю мира, он убеждал бывших с ним сражаться мужественно до смерти за законы, за храм, город, отечество и права гражданские и расположил войско около Модина.
Дав бывшим с ним условный знак «Божия победа», он с избранными сильными юношами ночью устремился на царский шатер, убил в войске до четырех тысяч человек и, кроме того, самого большого слона с помещавшимся на нем народом.
Наконец, исполнив войско страха и смятения, они благополучно отошли.
Произошло это уже на рассвете дня, при покровительстве Господа.
Царь же, опытом дознав отважность Иудеев, пытался овладеть местами посредством хитрости.
И приступил он к Вефсуре, твердой крепости Иудейской, но был обращен в бегство и потерпел поражение и потерю;
Иуда же присылал бывшим в крепости все нужное.
Некто Родок из войска Иудейского объявил врагам об этой тайне, но был отыскан, схвачен и заключен.
Во второй раз царь вступил в переговоры с жителями Вефсуры; дал им и от них получил мир, удалился и обратился против бывших с Иудою, но был побежден.
Узнав же, что Филипп, оставленный в Антиохии правителем, отложился, он пришел в смущение: стал уговаривать Иудеев, смирился и клялся исполнить все справедливые требования, затем примирился с ними и принес жертву, почтил храм и оказал милости городу,
принял Маккавея и поставил его военачальником от Птолемаиды до самого Геррин.
Потом пошел он в Птолемаиду: Птолемаидяне недовольны были договором, негодовали на условия и хотели отменить их.
Вошел на судилище Лисий, защищался по возможности, уговорил их, успокоил, сделал благосклонными и отправился в Антиохию. Так окончилось нашествие и возвращение царя.
Спустя три года дошел слух до Иуды и бывших с ним, что Димитрий, сын Селевка, приплыл в пристань Трипольскую с сильным сухопутным и морским войском
и, овладев страною, умертвил Антиоха и опекуна его Лисия.
Алким же некто, бывший прежде первосвященником, но добровольно осквернившийся в смутные времена, размыслив, что никаким образом нет ему спасения и нет доступа до священного жертвенника,
в сто пятьдесят первом году пришел к царю Димитрию и принес ему золотой венец и пальму и сверх того масличные ветви, считавшиеся принадлежностями храма, – и в этот день Алким ничего не предпринял.
Улучив же время, благоприятное его безумному замыслу, когда он позван был Димитрием в собрание совета и спрошен, в каком расположении и настроении находятся Иудеи, он сказал на это:
так называемые из Иудеев Асидеи, вождем которых Иуда Маккавей, поддерживают войну и воздвигают мятежи, не давая царству достигнуть благосостояния.
Посему я, лишенный чести предков моих, то есть священноначалия, пришел теперь сюда,
во-первых, искренно радея о том, что принадлежит царю, во-вторых, имея в виду своих сограждан; ибо от безрассудства названных людей немало бедствует весь род наш.
Ты же, царь, узнав обо всем этом, попекись о стране и об угнетенном роде нашем, по доступному для всех человеколюбию твоему:
доколе остается Иуда, не может быть спокойствия.
Когда это было сказано им, прочие советники, имевшие неприязнь к Иуде, еще более возбудили Димитрия.
Он тотчас призвал Никанора, заведовавшего слонами, и, назначив его военачальником в Иудею, послал его,
дав приказание, чтобы Иуду умертвить, сообщников его рассеять, Алкима же поставить первосвященником великого храма.
Тогда язычники, бежавшие из Иудеи от Иуды, толпами сходились к Никанору в надежде, что несчастья и беды Иудеев сделаются их благоденствием.
Иудеи же, услышав о походе Никанора и присоединении к нему язычников, посыпали головы землею и молились Тому, Который до века установил народ Свой и всегда видимо защищал удел Свой.
По повелению вождя своего они поспешно поднялись оттуда и сошлись с ними при селении Дессау.
Симон, брат Иуды, вступил в бой с Никанором, но вскоре, при внезапном наступлении противников, потерпел небольшое поражение.
Впрочем, Никанор, слышав, какую храбрость имели находившиеся с Иудою и какую отважность в битвах за отечество, побоялся решить дело кровопролитием;
посему послал Посидония, Феодота и Маттафию – заключить с Иудеями мир.
После долгого рассуждения о сем и когда вождь сообщил о том народу, состоялось единодушное мнение, и они согласились на переговоры
и назначили день, в который бы сойтись им вместе наедине, и когда он наступил, поставили для каждого особые седалища.
Иуда же поставил в удобных местах вооруженных людей в готовности, дабы от врагов внезапно не последовало какого-нибудь злодейства, – и имели они мирное совещание.
Никанор пробыл в Иерусалиме несколько времени, и не сделал ничего неуместного, и отпустил собранный народ.
Он постоянно имел Иуду с собою и душевно расположился к этому мужу;
убедил его жениться, чтобы рождать детей. Иуда женился, успокоился и наслаждался жизнью.
Алким же, видя взаимное их друг ко другу расположение и состоявшийся между ними союз, собрался с духом, пришел к Димитрию и сказал, что Никанор имеет враждебные для царства намерения, ибо назначил Иуду, злоумышленника против царства, своим преемником.
Царь, разгневанный и раздраженный этими клеветами злодея, писал к Никанору, выражая, что ему тяжело переносить такой договор, и приказывал тотчас же прислать Маккавея в Антиохию в оковах.
Когда узнал об этом Никанор, то смутился и огорчен был тем, что должен был отвергнуть установленный союз с человеком, который не сделал ничего несправедливого.
Но как нельзя было противиться царю, то он выжидал благоприятного случая исполнить это хитростью.
Маккавей же, заметив, что Никанор начал обходиться с ним суровее и в обычных встречах стал грубее, и заключив, что не от доброго происходит эта суровость, и собрав немалое число из находившихся при нем, скрылся от Никанора.
Когда последний узнал, что Иуда искусно предварил его хитростью, то пришел в великий и святый храм, когда священники приносили установленные жертвы, и приказывал, чтобы они выдали того мужа.
Когда же они с клятвою говорили, что не знают, где находится тот, кого он ищет,
то он, простерши правую руку на храм, поклялся, сказав: если вы не выдадите мне Иуду связанным, то я этот храм Божий сравняю с землею, раскопаю жертвенник и воздвигну здесь славный храм Дионису.
Сказав это, он удалился. Священники же, простирая руки к небу, умоляли всегдашнего Защитника народа нашего и говорили:
Ты, Господи, не имея ни в чем нужды, благоволил храму сему быть местом Твоего обитания между нами.
И ныне, Святый Господь всякой святыни, сохрани навеки неоскверненным сей недавно очищенный дом и загради уста неправедные.
Никанору же указали на некоего Разиса из Иерусалимских старейшин как на друга граждан, имевшего весьма добрую славу и за свое доброжелательство прозванного отцом Иудеев.
Он в предшествовавшие смутные времена стоял на стороне Иудейства и со всем усердием отдавал за Иудейство и тело и душу.
Никанор, желая показать, какую он имеет ненависть против Иудеев, послал более пятисот воинов, чтобы схватить его,
ибо думал, что, взяв его, причинит им несчастье.
Когда же толпа хотела овладеть башнею и врывалась в ворота двора и уже приказано было принести огня, чтобы зажечь ворота, тогда он, в неизбежной опасности быть захваченным, пронзил себя мечом,
желая лучше доблестно умереть, нежели попасться в руки беззаконников и недостойно обесчестить свое благородство.
Но как удар оказался от поспешности неверен, а толпы уже вторгались в двери, то он, отважно вбежав на стену, мужественно бросился с нее на толпу народа.
Когда же стоявшие поспешно расступились и осталось пустое пространство, то он упал в средину на чрево.
Дыша еще и сгорая негодованием, несмотря на лившуюся ручьем кровь и тяжелые раны, встал и, пробежав сквозь толпу народа, остановился на одной крутой скале.
Совершенно уже истекая кровью, он вырвал у себя внутренности и, взяв их обеими руками, бросил в толпу и, моля Господа жизни и духа опять дать ему жизнь и дыхание, кончил таким образом жизнь.
Когда узнал Никанор, что бывшие с Иудою находятся в стране Самарийской, то думал совершенно безнаказанно напасть на них в день покоя.
Когда же поневоле сопровождавшие его Иудеи говорили: «Не губи их так жестоко и бесчеловечно, воздай честь дню, освященному Всевидящим»;
тогда этот нечестивец спросил: «Неужели есть Владыка на небе, повелевший праздновать день субботний?»
И когда они отвечали: «Есть живый Господь, Владыка небесный, повелевший чтить седьмой день»,
то он сказал: «А я – господин на земле, повелевающий взять оружие и исполнять царскую службу». Впрочем, он не успел совершить своего умысла.
Превозносясь с великою гордостью, Никанор думал одержать всеобщую победу над бывшими с Иудою.
Маккавей же не переставал надеяться с полною уверенностью, что получит заступление от Господа.
Он убеждал бывших с ним не страшиться нашествия язычников, но, воспоминая прежде бывшие опыты небесной помощи, и ныне ожидать себе победы и помощи от Вседержителя.
Утешая их обетованиями закона и пророков, припоминая им подвиги, совершенные ими самими, он одушевил их мужеством.
Возбуждая дух их, он убеждал их, указывая притом на вероломство язычников и нарушение ими клятв.
Вооружил же он каждого не столько крепкими щитами и копьями, сколько убедительными добрыми речами, и притом всех обрадовал рассказом о достойном вероятия сновидении.
Видение же его было такое: он видел Онию, бывшего первосвященника, мужа честного и доброго, почтенного видом, кроткого нравом, приятного в речах, издетства ревностно усвоившего все, что касалось добродетели, – видел, что он, простирая руки, молится за весь народ Иудейский.
Потом явился другой муж, украшенный сединами и славою, окруженный дивным и необычайным величием.
И сказал Ония: это братолюбец, который много молится о народе и святом городе, Иеремия, пророк Божий.
Тогда Иеремия, простерши правую руку, дал Иуде золотой меч и, подавая его, сказал:
возьми этот святый меч, дар от Бога, которым ты сокрушишь врагов.
Утешенные столь добрыми речами Иуды, которые могли возбуждать к мужеству и укреплять сердца юных, Иудеи решились не располагаться станом, а отважно напасть и, с полным мужеством вступив в бой, решить дело, ибо город и святыня и храм находились в опасности.
Борьба за жен и детей, братьев и родных казалась им делом менее важным; величайшее и преимущественное опасение было за святый храм.
Для тех, которые остались в городе, также немало было беспокойства, ибо они тревожились о сражении, имеющем быть в поле.
Итак, когда все ожидали, что наступает решение дела, когда враги уже соединились и войско было поставлено в строй, слоны размещены в надлежащих местах и конница расположена по сторонам, –
Маккавей, видя наступление многочисленного войска, пестроту приготовленного оружия и свирепость зверей, простер руки к небу и призывал Господа, творящего чудеса и всевидящего, зная, что не оружием одерживается победа, но Сам Он, как Ему угодно, дарует победу достойным.
В молитве своей он так говорил: Ты, Господи, при Езекии, царе Иудейском, послал Ангела, – и он поразил из полка Сеннахиримова сто восемьдесят пять тысяч.
И ныне, Господи небес, пошли доброго Ангела пред нами на страх и трепет врагам.
Силою мышцы Твоей да будут поражены пришедшие с хулением на святый народ Твой. Сим он кончил.
Бывшие с Никанором шли со звуком труб и криками,
а находившиеся с Иудою с призыванием и молитвами вступили в сражение с неприятелями.
Руками сражаясь, а сердцами молясь Богу, они избили не менее тридцати пяти тысяч, весьма обрадованные видимою помощью Божиею.
Окончив дело и радостно возвращаясь, они узнали, что Никанор пал в своем всеоружии.
Когда крик и шум утихли, они восхвалили Господа на отечественном языке.
Тогда Иуда, первоподвижник за сограждан и телом и душею и лучшие лета свои сохранивший для одноплеменников, дал приказание, чтобы отсекли голову Никанора и руку с плечом и несли в Иерусалим.
Придя туда, он созвал одноплеменников и поставил пред жертвенником священников, призвал и тех, которые находились в крепости,
и, показав голову скверного Никанора и руку злохульника, которую он простирал на святый дом Вседержителя и превозносился,
приказал вырезать язык у нечестивого Никанора и, раздробив его, разбросать птицам, руку же безумца повесить против храма.
Тогда все, обращаясь к небу, прославляли явившего помощь Господа и говорили: благословен Сохранивший неоскверненным место Свое!
Голову же Никанора повесил он на крепости в видимое для всех и ясное знамение помощи Господней.
И все общим приговором определили: никогда не оставлять без торжества день сей, чтить же празднеством тринадцатый день двенадцатого месяца, называемого на Сирском языке Адаром, за день до дня Мардохеева.
Так окончилось дело с Никанором; и как с того времени город остался во власти Евреев, то я и кончу здесь мое слово.
Если я изложил его хорошо и удовлетворительно, то я сего и желал; если же слабо и посредственно, то я сделал то, что было по силам моим.
Неприятно пить особо вино и тотчас же особо воду, между тем вино, смешанное с водою, сладко и доставляет удовольствие; так и состав сочинения приятно занимает слух читателя при соразмерности. Здесь да будет конец.
Глава:
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония

Настройки

Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible