Азбука веры » Би́блия » Маккаве́йская 2-я » гл.5

Маккаве́йская 2-я, Глава 5

Толкования

Толкования главы

5:1

5:2

5:3

5:4

5:5

5:6

5:7

5:8

5:9

5:10

5:11

5:12

5:13

5:14

5:15

5:16

5:17

5:18

5:19

5:20

5:21

5:22

5:23

5:24

5:25

5:26

5:27

Церковнославянский (рус)

Въ сiе́ же вре́мя вторы́й похо́дъ угото́ва Антiо́хъ во Еги́петъ.

Случи́ся же по всему́ гра́ду, едва́ не чрезъ четы́редесять дні́й явля́тися на возду́сѣ риста́ющихъ ко́нниковъ златы́я оде́жды иму́щихъ и ко́пiями по полко́мъ вооруже́нныхъ,

и собра́нiя ко́ней чи́нно устро́енныхъ, исхожде́нiя твори́мая и сраже́нiя от обои́хъ стра́нъ, и щито́въ движе́нiя и су́лицъ мно́жество, и мече́й исторже́нiя и стрѣ́лъ мета́нiя, и златы́хъ оде́ждъ блиста́нiя и вся́кiя брони́.

Тѣ́мже вси́ моля́хуся, да явле́нiе во бла́го бу́детъ.

Бы́вши же вѣ́сти лжи́вѣй, а́кибы Антiо́хъ от житiя́ отше́лъ, взе́мъ Иасо́нъ не ме́ньши ты́сящи муже́й, внеза́пу на гра́дъ сотвори́ нападе́нiе гра́жданомъ же на стѣ́ну восте́кшымъ, и наконе́цъ уже́ взе́млему су́щу гра́ду, менела́й во краегра́дiе убѣже́.

Иасо́нъ же творя́ше закла́нiя гра́жданъ свои́хъ неща́дно, не помышля́я, я́ко благовре́менство, е́же на у́жики, злополу́чiе е́сть преве́лiе: мня́ надъ врага́ми, а не надъ единоязы́чными побѣди́тельная прiя́ти,

нача́льства у́бо не одержа́, кончи́ну же навѣ́та сту́дъ прiе́мь, бѣгле́цъ па́ки во Амани́тиду отъи́де.

Коне́цъ у́бо зла́го житiя́ получи́, заключе́нъ у Аре́ты Ара́вскаго мучи́теля, бѣ́гая от гра́да во гра́дъ, гони́мь от всѣ́хъ и ненави́димь а́ки зако́новъ отсту́пникъ, и огнуша́емь, я́ко оте́честву и гра́жданомъ вра́гъ, во Еги́петъ изгна́нъ бы́сть.

И и́же мно́гихъ от оте́чества изгна́вый, стра́нствуя поги́бе къ лакедемо́няномъ отше́дъ, а́ки сро́дства ра́ди прибѣ́жище хотя́щь имѣ́ти.

И и́же мно́жество непогребе́нныхъ изве́рже, [са́мъ] не опла́канъ бы́сть, и погребе́нiя никакова́ сподо́бися, ниже́ оте́ческому гро́бу приобщи́ся.

Возвѣсти́вшымъ же царю́ о бы́вшихъ, усумнѣ́ся [ца́рь], да не отсту́питъ Иуде́а: и того́ ра́ди прише́дъ изъ Еги́пта разъяре́нъ душе́ю, взя́ гра́дъ ору́жiемъ

и повелѣ́ во́иномъ сѣщи́ неща́дно срѣта́ющихся и въ до́мы входя́щихъ закала́ти.

Бы́ша же убие́нiя ю́ношъ и ста́рцевъ, муже́й и же́нъ и ча́дъ истребле́нiя, дѣ́въ же и отроко́въ закла́нiя.

О́смьдесятъ же ты́сящъ во всѣ́хъ трiе́хъ дне́хъ избiе́ни: и четы́редесять у́бо ты́сящъ плѣне́ни, не ме́ньши же убiе́ныхъ про́дани бы́ша.

Не дово́ленъ же бы́въ и си́ми, дерзну́ вни́ти въ це́рковь всея́ земли́ святѣ́йшую, имѣ́яй менела́а предводи́теля, бы́вша зако́новъ и оте́чества преда́теля.

И скве́рныма рука́ма взе́мля свяще́нныя сосу́ды и я́же от ины́хъ царе́й положе́нная на умноже́нiе и сла́ву мѣ́ста и че́сть, скве́рныма рука́ма прикаса́яся подая́ше.

И вознесе́ся мы́слiю Антiо́хъ, не помышля́я, я́ко грѣ́хъ ра́ди обита́ющихъ во гра́дѣ ма́ло прогнѣ́вася Влады́ка, того́ ра́ди бы́сть о мѣ́стѣ презрѣ́нiе:

а́ще же бы не случи́лося и́мъ мно́гими грѣхи́ бы́ти объя́тымъ, я́коже бѣ́ Илiодо́ръ по́сланный от селе́вка царя́ ко осмотре́нiю сокро́вищнаго храни́лища, се́й прише́дъ внеза́пу бiе́нъ бы́въ отврати́лся бы от де́рзости.

Но не ра́ди мѣ́ста язы́къ, но язы́ка ра́ди мѣ́сто Госпо́дь избра́.

Тѣ́мже у́бо и сiе́ мѣ́сто соприча́стно бы́сть людски́хъ зо́лъ случи́вшихся, послѣди́ же благодѣя́ниемъ от Го́спода приобщи́ся, и оста́вленое во гнѣ́вѣ Вседержи́теля, па́ки въ примире́нiи вели́каго Влады́ки со вся́кою сла́вою испра́вися.

У́бо Антiо́хъ изъ це́ркве взе́мъ ты́сящу о́смь со́тъ тала́нтовъ, ско́ро во Антiохі́ю возврати́ся, ча́я от горды́ни зе́млю у́бо пла́вательну, а мо́ре пѣшехо́дно положи́ти от возвыше́нiя се́рдца.

Оста́ви же и приста́вники ко озлобле́нiю люді́й, во Иерусали́мѣ у́бо Фили́ппа ро́домъ фриге́анина, нра́въ жесточа́йшiй иму́щаго не́же поста́вльшiй [его́],

въ гаризи́нѣ же Андрони́ка: и къ си́мъ менела́а, и́же злѣ́е ины́хъ озлобля́ше гра́жданъ,

ненави́стное же ко гра́жданомъ иуде́йскимъ имѣ́яй се́рдце, посла́ ненави́стнаго нача́льника аполло́нiа со два́десятiю двѣма́ ты́сящьми во́инства, повелѣ́въ ему́ всѣ́хъ въ во́зрастѣ су́щихъ погуби́ти, жены́ же и ю́ношы продая́ти.

Се́й же прише́дъ во Иерусали́мъ и а́ки ми́ръ себѣ́ притвори́въ, удержа́ся да́же до дне́ святы́я суббо́ты: и улучи́въ пра́зднующихъ Иуде́овъ, вооружи́тися свои́мъ повелѣ́,

и изше́дшихъ всѣ́хъ на позо́ръ закла́, и во гра́дъ со ору́жiи вскочи́въ, люді́й мно́гое мно́жество погуби́.

Иу́да же маккаве́й, и́же деся́тый бы́въ, и отше́дъ въ пу́сто мѣ́сто, звѣри́нымъ о́бразомъ въ гора́хъ живя́ше съ су́щими съ ни́мъ, и травну́ю пи́щу яду́ще пребыва́ху, е́же бы не причасти́ся оскверне́нiю.

Синодальный

Около этого времени Антиох предпринял другой поход в Египет.

Случилось, что над всем городом почти в продолжение сорока дней являлись в воздухе носившиеся всадники в золотых одеждах и наподобие воинов вооруженные копьями,

и стройные отряды конницы, и нападения и отступления с обеих сторон, обращение щитов, множество копьев и взмахи мечей, бросание стрел и блеск золотых доспехов и всякого рода вооружения.

Почему все молились, чтобы это явление было ко благу.

Когда потом разнесся ложный слух, будто Антиох умер, Иасон, собрав не менее тысячи мужей, сделал внезапное нападение на город; когда они взошли на стену и наконец город был взят, Менелай убежал в крепость.

А Иасон нещадно производил кровопролитие между своими согражданами, не размышляя о том, что успех против одноплеменников есть величайшее несчастье, и воображая получить трофеи как бы над врагами, а не одноплеменными.

Впрочем, он не достиг начальства, а концом его злоумышлений было то, что он с позором, как беглец, опять ушел в страну Аммонитскую.

Концом его злобной жизни было то, что, обвиненный пред Аретою, владетелем Аравийским, он бегал из города в город, всеми преследуемый и ненавидимый, как отступник от законов, и, презираемый, как враг отечества и сограждан, был изгнан в Египет.

Тот, который столь многих изгнал из отечества, сам погиб на чужой стороне, придя к Лакедемонянам и надеясь, по сродству происхождения, найти у них прибежище.

Оставивший многих без погребения, он сам остался неоплаканным, и не удостоен ни погребения, ни отеческого гроба.

Когда все происшедшее дошло до слуха царя, он подумал, что Иудея отлагается от него, поднялся из Египта, рассвирепев в душе, и взял город вооруженною рукою.

Он приказал воинам нещадно бить всех, кто попадется, и умерщвлять, кто станет скрываться в домы.

Так совершилось избиение юных и старых, умерщвление мужей, жен и детей, заклание дев и младенцев.

В продолжение трех дней погибло восемьдесят тысяч: сорок тысяч пало от руки убийц, и не меньше убитых было продано.

Но, не удовольствовавшись этим, он дерзнул войти в святейший на всей земле храм, имея проводником Менелая, этого предателя законов и отечества.

Скверными руками принимая священные сосуды и иные вещи, пожертвованные от других царей на возвеличение и славу и честь святаго места, восхищая нечестивыми руками, раздавал.

И превознесся Антиох в своих мыслях, не разумея, что Господь на краткое время прогневался за грехи обитающих в городе, почему и осталось без призрения это место.

Если бы они не были объяты многими грехами, тогда, подобно Илиодору, посланному царем Селевком осмотреть сокровищницу, и он, лишь только бы вторгся, тотчас был бы наказан и оставил бы свою дерзость.

Но Господь избрал не для места народ, а для народа это место.

Посему и самое место, сделавшись причастным бывшим народным несчастьям, приобщилось потом благодеяний Господа и, быв оставлено Всемогущим во гневе, опять, с умилостивлением верховного Владыки, восстало во всей славе.

Итак, Антиох, похитив из храма тысячу восемьсот талантов, поспешно удалился в Антиохию, в превозношении сердца находя возможным сделать землю судоходною и море сухопутным.

Между тем он оставил приставников, чтобы угнетать народ, в Иерусалиме – Филиппа, родом Фригийца, нравом же человека еще более жестокого, нежели каков был поставивший его,

а в Гаризине – Андроника и сверх того Менелая, который превзошел прочих злобою к жителям и имел враждебное расположение к гражданам Иудейским.

Он послал виновника нечестия, Аполлония, с двадцатью двумя тысячами войска, повелев всех взрослых избить, а женщин и детей продавать.

Он же, придя в Иерусалим и притворно храня мир, медлил до святаго дня субботы и, застигнув Иудеев во время покоя, велел своим людям вооружиться.

Всех, вышедших на это зрелище, он умертвил и, вторгшись с войском в город, избил множество народа.

А Иуда Маккавей, десятый в роде своем, удалился в пустыню и жил со своими приверженцами в горах по подобию зверей, питаясь травами, чтобы не сделаться причастным осквернения.

Французский (LSG)

В этом переводе выбранная книга отсутствует

Цр҃ко́внослав

Языки

Въ сїе́ же вре́мѧ вторы́й похо́дъ ᲂу҆гото́ва а҆нтїо́хъ во є҆гѵ́петъ.

Слꙋчи́сѧ же по всемꙋ̀ гра́дꙋ, є҆два̀ не чрез̾ четы́редесѧть дні́й ꙗ҆влѧ́тисѧ на воздꙋ́сѣ риста́ющихъ ко́нникѡвъ златы̑ѧ ѻ҆дє́жды и҆мꙋ́щихъ и҆ ко́пїѧми по полкѡ́мъ воѡрꙋже́нныхъ,

и҆ собра̑нїѧ ко́ней чи́ннѡ ᲂу҆стро́енныхъ, и҆схождє́нїѧ твѡри́маѧ и҆ сражє́нїѧ ѿ ѻ҆бои́хъ стра́нъ, и҆ щитѡ́въ движє́нїѧ и҆ сꙋ́лицъ мно́жество, и҆ мече́й и҆сторжє́нїѧ и҆ стрѣ́лъ мета̑нїѧ, и҆ златы́хъ ѻ҆де́ждъ блиста̑нїѧ и҆ всѧ̑кїѧ брѡнѝ.

Тѣ́мже всѝ молѧ́хꙋсѧ, да ꙗ҆вле́нїе во бла́го бꙋ́детъ.

Бы́вши же вѣ́сти лжи́вѣй, а҆́кибы а҆нтїо́хъ ѿ житїѧ̀ ѿше́лъ, взе́мъ і҆асѡ́нъ не ме́ньши ты́сѧщи мꙋже́й, внеза́пꙋ на гра́дъ сотворѝ нападе́нїе гра́жданѡмъ же на стѣ́нꙋ восте́кшымъ, и҆ наконе́цъ ᲂу҆жѐ взе́млемꙋ сꙋ́щꙋ гра́дꙋ, менела́й во краегра́дїе ᲂу҆бѣжѐ.

І҆асѡ́нъ же творѧ́ше закла̑нїѧ гра́жданъ свои́хъ неща́днѡ, не помышлѧ́ѧ, ꙗ҆́кѡ благовре́менство, є҆́же на ᲂу҆́жики, ѕлополꙋ́чїе є҆́сть преве́лїе: мнѧ̀ над̾ врага́ми, а҆ не над̾ є҆диноѧзы́чными побѣди́тєльнаѧ прїѧ́ти,

нача́льства ᲂу҆́бѡ не ѡ҆держа̀, кончи́нꙋ же навѣ́та стꙋ́дъ прїе́мь, бѣгле́цъ па́ки во а҆мані́тїдꙋ ѿи́де.

Коне́цъ ᲂу҆̀бо ѕла́гѡ житїѧ̀ полꙋчѝ, заключе́нъ ᲂу҆ а҆ре́ты а҆ра́вскагѡ мꙋчи́телѧ, бѣ́гаѧ ѿ гра́да во гра́дъ, гони́мь ѿ всѣ́хъ и҆ ненави́димь а҆́ки зако́нѡвъ ѿстꙋ́пникъ, и҆ ѡ҆гнꙋша́емь, ꙗ҆́кѡ ѻ҆те́чествꙋ и҆ гра́жданѡмъ вра́гъ, во є҆гѵ́петъ и҆згна́нъ бы́сть.

И҆ и҆́же мно́гихъ ѿ ѻ҆те́чества и҆згна́вый, стра́нствꙋѧ поги́бе къ лакедемо́нѧнѡмъ ѿше́дъ, а҆́ки сро́дства ра́ди прибѣ́жище хотѧ́щь и҆мѣ́ти.

И҆ и҆́же мно́жество непогребе́нныхъ и҆зве́рже, (са́мъ) не ѡ҆пла́канъ бы́сть, и҆ погребе́нїѧ никакова̀ сподо́бисѧ, нижѐ ѻ҆те́ческомꙋ гро́бꙋ приѡбщи́сѧ.

Возвѣсти́вшымъ же царю̀ ѡ҆ бы́вшихъ, ᲂу҆сꙋмнѣ́сѧ (ца́рь), да не ѿстꙋ́питъ і҆ꙋде́а: и҆ тогѡ̀ ра́ди прише́дъ и҆з̾ є҆гѵ́пта раз̾ѧре́нъ дꙋше́ю, взѧ̀ гра́дъ ѻ҆рꙋ́жїемъ

и҆ повелѣ̀ во́инѡмъ сѣщѝ неща́днѡ срѣта́ющихсѧ и҆ въ до́мы входѧ́щихъ закала́ти.

Бы́ша же ᲂу҆бїє́нїѧ ю҆́ношъ и҆ ста́рцєвъ, мꙋже́й и҆ же́нъ и҆ ча̑дъ и҆стреблє́нїѧ, дѣ́въ же и҆ ѻ҆трокѡ́въ закла́нїѧ.

Ѻ҆́смьдесѧтъ же ты́сѧщъ во всѣ́хъ трїе́хъ дне́хъ и҆збїе́ни: и҆ четы́редесѧть ᲂу҆́бѡ ты́сѧщъ плѣне́ни, не ме́ньши же ᲂу҆бїе́ныхъ про́дани бы́ша.

Не дово́ленъ же бы́въ и҆ си́ми, дерзнꙋ̀ вни́ти въ це́рковь всеѧ̀ землѝ свѧтѣ́йшꙋю, и҆мѣ́ѧй менела́а предводи́телѧ, бы́вша зако́нѡвъ и҆ ѻ҆те́чества преда́телѧ.

И҆ скве́рныма рꙋка́ма взе́млѧ свѧщє́нныѧ сосꙋ́ды и҆ ꙗ҆̀же ѿ и҆ны́хъ царе́й положє́ннаѧ на ᲂу҆множе́нїе и҆ сла́вꙋ мѣ́ста и҆ че́сть, скве́рныма рꙋка́ма прикаса́ѧсѧ подаѧ́ше.

И҆ вознесе́сѧ мы́слїю а҆нтїо́хъ, не помышлѧ́ѧ, ꙗ҆́кѡ грѣ̑хъ ра́ди ѡ҆бита́ющихъ во гра́дѣ ма́лѡ прогнѣ́васѧ влⷣка, тогѡ̀ ра́ди бы́сть ѡ҆ мѣ́стѣ презрѣ́нїе:

а҆́ще же бы не слꙋчи́лосѧ и҆̀мъ мно́гими грѣхи̑ бы́ти ѡ҆б̾ѧ̑тымъ, ꙗ҆́коже бѣ̀ и҆лїодѡ́ръ по́сланный ѿ селе́ѵка царѧ̀ ко ѡ҆смотре́нїю сокро́вищнагѡ храни́лища, се́й прише́дъ внеза́пꙋ бїе́нъ бы́въ ѿврати́лсѧ бы ѿ де́рзости.

Но не ра́ди мѣ́ста ꙗ҆зы́къ, но ꙗ҆зы́ка ра́ди мѣ́сто гдⷭ҇ь и҆збра̀.

Тѣ́мже ᲂу҆̀бо и҆ сїѐ мѣ́сто соприча́стно бы́сть людски́хъ ѕѡ́лъ слꙋчи́вшихсѧ, послѣди́ же благодѣѧ́нїємъ ѿ гдⷭ҇а приѡбщи́сѧ, и҆ ѡ҆ста́вленое во гнѣ́вѣ Вседержи́телѧ, па́ки въ примире́нїи вели́кагѡ влⷣки со всѧ́кою сла́вою и҆спра́висѧ.

Оу҆̀бо а҆нтїо́хъ и҆з̾ це́ркве взе́мъ ты́сѧщꙋ ѻ҆́смь сѡ́тъ тала́нтѡвъ, ско́рѡ во а҆нтїохі́ю возврати́сѧ, ча́ѧ ѿ горды́ни зе́млю ᲂу҆́бѡ пла́вательнꙋ, а҆ мо́ре пѣшехо́дно положи́ти ѿ возвыше́нїѧ се́рдца.

Ѡ҆ста́ви же и҆ приста́вники ко ѡ҆ѕлобле́нїю люді́й, во і҆ерⷭ҇ли́мѣ ᲂу҆́бѡ фїлі́ппа ро́домъ фрѷге́анина, нра́въ жесточа́йшїй и҆мꙋ́щаго не́же поста́вльшїй (є҆го̀),

въ гарїзі́нѣ же а҆ндроні́ка: и҆ къ си̑мъ менела́а, и҆́же ѕлѣ́е и҆ны́хъ ѡ҆ѕлоблѧ́ше гра́жданъ,

ненави́стное же ко гра́жданѡмъ і҆ꙋдє́йскимъ и҆мѣ́ѧй се́рдце, посла̀ ненави́стнаго нача́льника а҆поллѡ́нїа со два́десѧтїю двѣма̀ ты́сѧщьми во́инства, повелѣ́въ є҆мꙋ̀ всѣ́хъ въ во́зрастѣ сꙋ́щихъ погꙋби́ти, жєны́ же и҆ ю҆́ношы продаѧ́ти.

Се́й же прише́дъ во і҆ерⷭ҇ли́мъ и҆ а҆́ки ми́ръ себѣ̀ притвори́въ, ᲂу҆держа́сѧ да́же до днѐ свѧты́ѧ сꙋббѡ́ты: и҆ ᲂу҆лꙋчи́въ пра́зднꙋющихъ і҆ꙋде́ѡвъ, воѡрꙋжи́тисѧ свои̑мъ повелѣ̀,

и҆ и҆зше́дшихъ всѣ́хъ на позо́ръ закла̀, и҆ во гра́дъ со ѻ҆рꙋ́жїи вскочи́въ, люді́й мно́гое мно́жество погꙋбѝ.

І҆ꙋ́да же маккаве́й, и҆́же десѧ́тый бы́въ, и҆ ѿше́дъ въ пꙋ́сто мѣ́сто, ѕвѣри́нымъ ѡ҆́бразомъ въ гора́хъ живѧ́ше съ сꙋ́щими съ ни́мъ, и҆ травнꙋ́ю пи́щꙋ ꙗ҆дꙋ́ще пребыва́хꙋ, є҆́же бы не причасти́сѧ ѡ҆скверне́нїю.