Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
6:1
6:2
6:3
6:4
6:5
6:6
6:7
6:8
6:9
6:10
6:11
6:12
см.:3Езд.16:20;
6:13
см.:Евр.12:6-8;
6:14
6:15
6:16
6:17
6:19
6:20
6:21
6:22
6:23
6:24
6:25
6:26
6:27
6:28
6:29
6:30
6:31
Не по мно́зѣ же вре́мени посла́ ца́рь ста́рца [нѣ́коего] Аѳине́анина понужда́ти иуде́й, дабы́ отступи́ли от оте́ческихъ преда́нiй и по Божественнымъ зако́номъ не жи́тельствовали,
оскверни́ти же и во Иерусали́мѣ хра́мъ и нарещи́ ді́а Олимпі́йскаго, и су́щiй въ гаризи́нѣ, я́коже обита́ющiи бя́ху на мѣ́стѣ о́нѣмъ, ді́а страннопрiи́мца.
Лю́то же и всему́ наро́ду бѣ́ и тя́жко нападе́нiе зло́бы,
и́бо це́рковь любодѣя́нiя и козлогласова́нiя бѣ́ полна́ от язы́къ живу́щихъ со блудни́цами и во свяще́нныхъ притво́рѣхъ къ жена́мъ приближа́ющихся и неподоба́ющая вну́трь внося́щихъ.
Олта́рь та́кожде по́лнъ бѣ́ возбране́нными от зако́новъ.
Бя́ше же не возмо́жно суббо́тъ храни́ти, ни пра́здниковъ оте́ческихъ содержа́ти, ниже́ весьма́ кому́ себе́ Иуде́аниномъ именова́ти.
Ведя́хужеся съ го́рькою нужде́ю на вся́къ ме́сяцъ въ де́нь рожде́нiя царе́ва къ же́ртвѣ: бы́вшу же Дiони́сову пра́зднику, понужда́хуся Иуде́е ки́ссы {блю́щь траву́} иму́ще хвали́ти Дiони́са.
Повелѣ́нiе же изы́де въ бли́жнiя гра́ды е́ллинскiя, Птоломе́ю подусти́вшу, да того́жде уставле́нiя проти́ву Иуде́евъ употребля́ютъ, и же́ртву прино́сятъ,
не изволя́ющихъ же прейти́ на е́ллинскiя уста́вы да убива́ютъ: бѣ́ у́бо ви́дѣти настоя́щую бѣ́дность.
Двѣ́ бо жены́ оклевета́ны бы́стѣ обрѣ́завшыя ча́да своя́: си́хъ привѣ́сивше и́ма къ сосца́мъ младе́нцы и предъ наро́домъ обводи́вше и́хъ по гра́ду, со стѣны́ сверго́ша.
Ині́и же въ бли́жнiя сте́кшеся пеще́ры, та́йно де́нь суббо́тный пра́здновати, егда́ возвѣ́щено бы́сть Фили́ппу, сожже́ни бы́ша, зане́ ра́ди че́сти пра́здничнаго дне́ боя́хуся помога́ти себѣ́.
Молю́ у́бо чту́щихъ кни́гу сiю́ не устраша́тися напа́стей, мнѣ́ти же муче́нiя сiя́ не къ погубле́нiю, но къ наказа́нiю ро́да на́шего бы́ти.
И́бо на мно́го вре́мя не попуска́ти злоче́ствующымъ, но а́бiе впа́дати и́мъ въ муче́нiя, вели́каго благодѣя́нiя е́сть зна́менiе.
Не бо́ я́коже на и́ныхъ язы́цѣхъ жде́тъ долготерпѣли́вый Влады́ка, до́ндеже дости́гшихъ ко исполне́нiю грѣхо́въ му́читъ, та́ко и на на́съ суди́ бы́ти:
да не до конца́ дости́гшымъ грѣхо́мъ на́шымъ, послѣди́ на́мъ отмсти́тъ.
Сего́ ра́ди никогда́же от на́съ милосе́рдiе свое́ отъе́млетъ: наказу́яй же бѣ́дствами не оставля́етъ люді́й свои́хъ.
Но сiя́ ко увѣща́нiю на́мъ рече́на су́ть: ма́лыми же подоба́етъ вни́ти въ по́вѣсть.
Елеаза́ръ нѣ́кiй от пе́рвенствующихъ кни́жниковъ, му́жъ уже́ соста́рѣвся лѣ́тами и зра́комъ лица́ благолѣ́пенъ сы́й, отве́рстыми усты́ принужда́емь бя́ше я́сти свина́я мяса́.
О́нъ же со сла́вою сме́рть па́че, не́жели ненави́стный живо́тъ предъизбра́въ, во́лею идя́ше на му́ку:
плю́нувъ же [на та́я], и́мже о́бразомъ подоба́ше приходи́ти хотя́щымъ терпѣ́ти муче́нiе, я́же не лѣ́ть бѣ́ я́сти ра́ди любле́нiя живота́.
Ко беззако́ннѣй же приста́вленнiи же́ртвѣ, дре́вняго ра́ди къ му́жу зна́нiя, взе́мше его́ на еди́нѣ моля́ху, да принесе́ная мяса́, я́же я́сти ему́ лѣ́ть бя́ше, его́ ра́ди угото́вана, притвори́тъ себе́ а́ки яду́ща повелѣ́нная от царя́ же́ртвенная мяса́:
да сiе́ содѣ́лавъ изба́вится от сме́рти и дре́внiя ра́ди къ ни́мъ дру́жбы полу́читъ человѣколю́бiе.
О́нъ же мы́сль бла́гу воспрiе́мь и досто́йну во́зраста и ста́рости преиму́щества, и пристяжа́ныя лѣ́потныя сѣди́ны и издѣ́тска предо́браго воспита́нiя, па́че же свята́го и богода́ннаго зако́на, послѣ́довно отвѣща́, ско́ро глаго́ля: изволя́ю по́сланъ бы́ти во а́дъ,
не бо́ во́зрасту на́шему досто́йно е́сть лицемѣ́рити, да мно́зи от ю́ныхъ непщу́юще Елеаза́ра девятидесятилѣ́тна прейти́ къ жи́тельству иноплеме́нныхъ,
и они́ моего́ ра́ди лицемѣ́рiя и маловре́меннаго живота́ прельстя́тся мене́ ра́ди, и не́нависть и поро́къ ста́рости мое́й сотворю́:
а́ще бо ны́нѣшнiя му́ки человѣ́ческiя и изба́влюся, но руки́ всемогу́щаго ни жи́въ, ни уме́рый избѣгу́:
тѣ́мже му́жественнѣ ны́нѣ разлучи́вся живота́, ста́рости у́бо досто́инъ явлю́ся,
ю́нымъ же о́бразъ до́блiй оста́влю, е́же усе́рдно и до́бльственно за честны́я и святы́я зако́ны умира́ти. И сiя́ ре́къ, со тща́нiемъ на му́ку по́йде.
Веду́щiи же его́, бы́вшую ма́ло пре́жде благопрiя́тность къ нему́ въ свирѣ́пость премѣни́ша предрече́нныхъ ра́ди слове́съ, я́же сі́и мня́ху безу́мство бы́ти.
Хотя́ же ра́нами сконча́тися, возстена́въ рече́: Го́сподеви святы́й ра́зумъ иму́щему я́вно е́сть, я́ко от сме́рти могу́щь изба́витися, же́стокiя терплю́ на тѣ́лѣ болѣ́зни уязвля́емь, на души́ же сла́дцѣ стра́ха ра́ди его́ сiя́ стра́жду.
И се́й у́бо си́мъ о́бразомъ живо́тъ сконча́, не то́кмо ю́ношамъ, но и премно́гимъ язы́ка свою́ сме́рть во о́бразъ до́блести и въ па́мять добродѣ́тели оста́вивъ.
Спустя немного времени царь послал одного старца, Афинянина, принуждать Иудеев отступить от законов отеческих и не жить по законам Божиим,
а также осквернить храм Иерусалимский и наименовать его храмом Юпитера Олимпийского, а храм в Гаризине, так как обитатели того места пришельцы, – храмом Юпитера Странноприимного.
Тяжело и невыносимо было для народа наступившее бедствие.
Храм наполнился любодейством и бесчинием от язычников, которые, обращаясь с блудницами, смешивались с женщинами в самых священных притворах и вносили внутрь вещи недозволенные.
И жертвенник наполнился непотребными, запрещенными законом вещами.
Нельзя было ни хранить субботы, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться Иудеем.
С тяжким принуждением водили их каждый месяц в день рождения царя на идольские жертвы, а на празднике Диониса принуждали Иудеев в плющевых венках идти в торжественном ходе в честь Диониса.
Такое повеление вышло и соседним Еллинским городам, по наущению Птоломея, чтобы они так же действовали против Иудеев и заставляли их приносить идольские жертвы,
а не соглашавшихся переходить к Еллинским обычаям убивали. Тогда-то можно было видеть настоящее бедствие.
Две женщины обвинены были в том, что обрезали своих детей; и за это, привесив к сосцам их младенцев и пред народом проведя по городу, низвергли их со стены.
Другие бежали в ближние пещеры, чтобы втайне праздновать седьмой день, но, быв указаны Филиппу, были сожжены, ибо неправедным считали защищаться по уважению к святости дня.
Тех, кому случится читать эту книгу, прошу не страшиться напастей и уразуметь, что эти страдания служат не к погублению, а к вразумлению рода нашего.
Ибо то самое, что нечестивцам не дается много времени, но скоро подвергаются они карам, есть знамение великого благодеяния.
Ибо не так, как к другим народам, продолжает Господь долготерпение, чтобы карать их, когда они достигнут полноты грехов, не так судил Он о нас,
чтобы покарать нас после, когда уже достигнем до конца грехов.
Он никогда не удаляет от нас Своей милости и, наказывая несчастьями, не оставляет Своего народа.
Впрочем, пусть будет это сказано на память нам: после этих немногих слов возвратимся к повествованию.
Был некто Елеазар, из первых книжников, муж, уже достигший старости, но весьма красивой наружности; его принуждали, раскрывая ему рот, есть свиное мясо.
Предпочитая славную смерть опозоренной жизни, он добровольно пошел на мучение и плевал,
как надлежало решившимся устоять против того, чего из любви к жизни не дозволено вкушать.
Тогда приставленные к беззаконному жертвоприношению, знавшие этого мужа с давнего времени, отозвав его, наедине убеждали его принести им самим приготовленные мяса, которые мог бы он употреблять, и притвориться, будто ест назначенные от царя жертвенные мяса,
дабы через это избавиться от смерти и по давней с ними дружбе воспользоваться их человеколюбием.
Но он, утвердившись в доброй мысли, достойной его возраста и почтенной старости и достигнутой им славной седины и благочестивого издетства воспитания, а более всего – святаго и Богом данного законоположения, соответственно сему отвечал и сказал: немедленно предать смерти;
ибо недостойно нашего возраста лицемерить, дабы многие из юных, узнав, что девяностолетний Елеазар перешел в язычество,
и сами вследствие моего лицемерия, ради краткой и ничтожной жизни, не впали через меня в заблуждение, и через то я положил бы бесчестие и пятно на мою старость.
Если в настоящее время я и избавлюсь мучения от людей, но не избегну десницы Всемогущего ни в сей жизни, ни по смерти.
Посему, мужественно расставаясь теперь с жизнью, сам я явлюсь достойным старости,
а юным оставлю добрый пример – охотно и доблестно принимать смерть за досточтимые и святые законы. Сказав это, он тотчас пошел на мучение.
Тогда и те, которые вели его, незадолго пред сим оказанное ему доброжелательство изменили в ненависть по причине вышесказанных слов, ибо они почли их за безумие.
Готовясь уже умереть под ударами, он, восстенав, произнес: Господу, имеющему совершенное ведение, известно, что я, имея возможность избавиться от смерти, принимаю бичуемым телом жестокие страдания, а душею охотно терплю их по страху пред Ним.
И так скончался он, оставив в смерти своей не только юношам, но и весьма многим из народа образец доблести и памятник добродетели.
გამოხდა მცირე ხანი და მეფემ იუდაში ერთი ათენელი უხუცესი გაგზავნა, რომ დაეყოლიებინა იუდაელები, მამათა წესებს განდგომოდნენ და ღვთის რჯულით აღარ ეცხოვრათ.
კიდეც შეებილწათ იერუსალიმის ტაძარი და ეწოდებინათ მისთვის ტაძარი ოლიმპიელი ზევსისა; ხოლო გარიზიმში კი, რაკი მის მიდამოებში უცხოელები ცხოვრობდნენ, ტაძრისთვის სტუმართმოყვარე ზევსის სახელი დაერქმიათ.
მძიმე და ყველასთვის მტანჯველი იყო თავს დატეხილი უბედურება.
აღივსო ტაძარი აღვირახსნილობით და წარმართთა უზნეობით, რომლებიც უზრუნველად ატარებდნენ დროს მეძავებთან, ტაძრის უწმიდეს ადგილებში მრუშობდნენ ქალებთან და შიგნით შესაწირად შეჰქონდათ ყოველგვარი აკრძალული.
აღივსო სამსხვერპლო უკადრისი, რჯულით აკრძალული შენაწირებით.
აღარ იცავდნენ აღარც შაბათს, აღარც მამაპაპეულ დღესასწაულს, ისე რომ, იუდაელებიც კი აღარ ეთქმოდათ.
ყოველთვიურად, მეფის დაბადების დღეს, სასტიკი ძალდატანებით გაჰყავდათ იუდაელები კერპთაყვანისმცემელთა წესის აღსასრულებლად, ხოლო დიონისეს დღესასწაულზე საზეიმო მსვლელობაში მონაწილეობდნენ, და, სუროს გვირგვინებით თავშემკობილნი, დიონისეს მიაგებდნენ პატივს.
პტოლემეოსის შთაგონებით, მეზობელ ელინურ ქალაქებსაც დაუდგინეს, რომ ამგვარადვე ემოქმედათ იუდაელთა მიმართ და აეძულებინათ ისინი, კერპთმსახურებაში მიეღოთ მონაწილეობა.
ხოლო ვინც არ მოინდომებდა ელინურ ადათებზე გადასვლას, დაეხოცათ. უნდა გენახათ, რა ცოდვის დღე დატრიალდა.
ორი ქალი, ბავშვთა წინადაცვეთაში ბრალდებულნი, ძუძუებზე მიკრული ჩვილებით მთელი ქალაქის თვალწინ ჩამოატარეს და გალავნიდან გადაჩეხეს.
სხვები კი, ვინც მახლობელ გამოქვაბულებში გარბოდა, რათა მეშვიდე დღე მალულად ედღესასწაულა, ფილიპესთან დააბეზღეს და ერთიანად გადაბუგეს, რადგან ისინი თავდაცვას არც ცდილან, რომ ამით უწმიდესი დღესასწაული არ შეელახათ.
ვისაც ეს წიგნი ხელთ ჩაუვარდება, ვთხოვ, არ შეუშინდეს ამგვარ ბედუკუღმართობას, პირიქით, ჩათვალოს, რომ ეს სასჯელი დასაღუპად კი არა, ჩვენი ხალხის გამოსაფხიზლებლად იყო გამიზნული.
ბიწიერებას რომ დიდი ხანი არ ეძლევა და იმთავითვე სასჯელით აღიკვეთება, სწორედ ესაა დიდი წყალობის ნიშანი.
რაც შეეხება სხვა ხალხებს, ღმერთი მოთმინებით აყოვნებს მათ დასჯას, ვიდრე ისინი მთლიანად არ აივსებიან ცოდვებით. ჩვენ კი ასე არ გვექცევა იგი;
არ ელის ჩვენი ცოდვების სავსებას, რომ მერე შური იძიოს ჩვენზე.
ამიტომაც არ მოუკლია ჩვენთვის მოწყალება და, თუმცა უბედურებით კი გვსჯიდა, მაინც არ გაუწირავს თავისი ხალხი.
მაგრამ ამას შეგონებისათვის შეგახსენებთ და მცირედი წიაღსვლის შემდეგ თხრობაზე გადავდივარ.
ელეაზარს, ერთ-ერთ პირველ მწიგნობარს, უკვე ასაკოვან კაცს, თუმცა სილამაზით ჯერ კიდევ გამორჩეულს ძალათი გაუღეს პირი და ღორის ხორცის ჭამას აიძულებდნენ.
მან კი ნაძრახ სიცოცხლეს სახელოვანი სიკვდილი ამჯობინა და ნებაყოფლობით გასწირა საწამებლად თავი.
იგი უკან აფურთხებდა ხორცს, როგორც ეს შეეფერება კაცს, რომელიც მიუხედავად სიცოცხლის სიყვარულისა, ბედავს უარი თქვას აკრძალული საჭმლის ჭამაზე.
ხოლო ურჯულო მსხვერპლშეწირვისთვის განწყობილნი, ვისაც კი ამ უხუცესთან მრავალი წლის ნაცნობობა აკავშირებდა, გაიხმობდნენ ხოლმე მას და ცალ-ცალკე ჩუმად სთხოვდნენ, ეჭამა საკუთარი ხელით დამზადებული ხორცი, ის, რისი ჭამაც ნებადართული იყო, თან თავი ისე მოეჩვენებინა, თითქოს მეფის ბრძანებით შემოთავაზებულ სამსხვერპლო ხორცს ჭამდა.
რადგან ამით იგი სიკვდილისგანაც დაიხსნიდა თავს და, ძველი სიყვარულის წყალობით, მათი კაცთმოყვარებითაც ისარგებლებდა.
მაგრამ ელეაზარმა მიიღო გონივრული გადაწყვეტილება - მის ასაკს, ღირსეულ ხანდაზმულობასა და სახელოვან ჭაღარას რომ ეკადრებოდა და შედეგი იყო სიყრმიდანვე ღვთისმოსავური აღზრდისა, ყველაზე მეტად კი წმიდა და ღვთისგან ბოძებულ რჯულდებას რომ შეესაბამებოდა: უარი უთხრა მათ და განუცხადა, რომ უმალ ჯოჯოხეთში ჩავიდოდა.
ჩვენს ასაკს თვალთმაქცობა არ ეკადრებაო, თქვა მან, რადგან ბევრი ახალგაზრდა გაიგებს, რომ ოთხმოცდაათი წლის ელეაზარი უცხო ტომთა მიმდევარი გახდაო,
თავადაც, ჩემი თვალთმაქცობის წამხედვარე, ცთუნებას აჰყვება ხანმოკლე და ფუჭწარმავალი სიცოცხლისთვის, მე კი მოვაყივნებ და ჩირქს მოვსცხებ ჩემს ხანდაზმულობასო.
იქნება ახლა კი დავაღწიოთ თავი ადამიანთა სასჯელს, მაგრამ ყოვლისშემძლის ხელს ვერც სიცოცხლეში, ვერც სიკვდილის შემდეგ ვერსად გავექცევით.
ამიტომ, თუ ახლა ვაჟკაცურად გამოვეთხოვები სიცოცხლეს, მოხუცებულობის ღირსიც აღმოვჩნდებიო.
ახალგაზრდებს კი კეთილშობილურ მაგალითს დავუტოვებ, ღირსეულად და მამაცურად შეეგებონ სიკვდილს დიდებული და წმინდა რჯულისთვისო. ესა თქვა და მაშინვე გაემართა საწამებლად.
მაშინ იმათაც კი, ვინც სულ ცოტა ხნის წინ მისდამი კეთილგანწყობას ამჟღავნებდა, ნათქვამის გამო ეს განწყობილება ზიზღით შეეცვალათ, რადგან მისი სიტყვები უგუნურებად ჩათვალეს.
ელეაზარმა კი, რომელიც შოლტის ცემისგან უკვე სულს ღაფავდა, ხმამაღლა ამოიკვნესა და თქვა: ყოვლისმცოდნე უფალმა იცის, რომ შემეძლო სიკვდილისაგან მეხსნა თავი, მაგრამ ვამჯობინე სხეულით გავტანჯულიყავი, სულით კი ტკბილად დამეთმინა ეს სატანჯველი, რადგან უფლის შიში მაქვს.
ასე აღესრულა იგი და თავისი სიკვდილით არა მარტო ახალგაზრდობას, არამედ თავისი ხალხის უმეტესობას დაუტოვა ვაჟკაცობის მაგალითი და კეთილშობილების ძეგლი დაიდგა.
Греческий [Greek (Koine)]
Языки
μετ᾿ οὐ πολὺν δὲ χρόνον ἐξαπέστειλεν ὁ βασιλεὺς γέροντα ᾿Αθηναῖον ἀναγκάζειν τοὺς Ιουδαίους μεταβαίνειν ἀπὸ τῶν πατρίων νόμων καὶ τοῖς τοῦ θεοῦ νόμοις μὴ πολιτεύεσθαι
μολῦναι δὲ καὶ τὸν ἐν Ιεροσολύμοις νεὼ καὶ προσονομάσαι Διὸς ᾿Ολυμπίου καὶ τὸν ἐν Γαριζιν καθὼς ἐτύγχανον οἱ τὸν τόπον οἰκοῦντες Διὸς Ξενίου
χαλεπὴ δὲ καὶ τοῖς ὅλοις ἦν δυσχερὴς ἡ ἐπίτασις τῆς κακίας
τὸ μὲν γὰρ ἱερὸν ἀσωτίας καὶ κώμων ὑπὸ τῶν ἐθνῶν ἐπεπληροῦτο ῥᾳθυμούντων μεθ᾿ ἑταιρῶν καὶ ἐν τοῖς ἱεροῖς περιβόλοις γυναιξὶ πλησιαζόντων ἔτι δὲ τὰ μὴ καθήκοντα ἔνδον εἰσφερόντων
τὸ δὲ θυσιαστήριον τοῖς ἀποδιεσταλμένοις ἀπὸ τῶν νόμων ἀθεμίτοις ἐπεπλήρωτο
ἦν δ᾿ οὔτε σαββατίζειν οὔτε πατρῴους ἑορτὰς διαφυλάττειν οὔτε ἁπλῶς Ιουδαῖον ὁμολογεῖν εἶναι
ἤγοντο δὲ μετὰ πικρᾶς ἀνάγκης εἰς τὴν κατὰ μῆνα τοῦ βασιλέως γενέθλιον ἡμέραν ἐπὶ σπλαγχνισμόν γενομένης δὲ Διονυσίων ἑορτῆς ἠναγκάζοντο κισσοὺς ἔχοντες πομπεύειν τῷ Διονύσῳ
ψήφισμα δὲ ἐξέπεσεν εἰς τὰς ἀστυγείτονας ᾿Ελληνίδας πόλεις Пτολεμαίου ὑποθεμένου τὴν αὐτὴν ἀγωγὴν κατὰ τῶν Ιουδαίων ἄγειν καὶ σπλαγχνίζειν
τοὺς δὲ μὴ προαιρουμένους μεταβαίνειν ἐπὶ τὰ ἑλληνικὰ κατασφάζειν παρῆν οὖν ὁρᾶν τὴν ἐνεστῶσαν ταλαιπωρίαν
δύο γὰρ γυναῖκες ἀνήχθησαν περιτετμηκυῖαι τὰ τέκνα τούτων δὲ ἐκ τῶν μαστῶν κρεμάσαντες τὰ βρέφη καὶ δημοσίᾳ περιαγαγόντες αὐτὰς τὴν πόλιν κατὰ τοῦ τείχους ἐκρήμνισαν
ἕτεροι δὲ πλησίον συνδραμόντες εἰς τὰ σπήλαια λεληθότως ἄγειν τὴν ἑβδομάδα μηνυθέντες τῷ Φιλίππῳ συνεφλογίσθησαν διὰ τὸ εὐλαβῶς ἔχειν βοηθῆσαι ἑαυτοῖς κατὰ τὴν δόξαν τῆς σεμνοτάτης ἡμέρας
παρακαλῶ οὖν τοὺς ἐντυγχάνοντας τῇδε τῇ βίβλῳ μὴ συστέλλεσθαι διὰ τὰς συμφοράς λογίζεσθαι δὲ τὰς τιμωρίας μὴ πρὸς ὄλεθρον ἀλλὰ πρὸς παιδείαν τοῦ γένους ἡμῶν εἶναι
καὶ γὰρ τὸ μὴ πολὺν χρόνον ἐᾶσθαι τοὺς δυσσεβοῦντας ἀλλ᾿ εὐθέως περιπίπτειν ἐπιτίμοις μεγάλης εὐεργεσίας σημεῖόν ἐστιν
οὐ γὰρ καθάπερ καὶ ἐπὶ τῶν ἄλλων ἐθνῶν ἀναμένει μακροθυμῶν ὁ δεσπότης μέχρι τοῦ καταντήσαντας αὐτοὺς πρὸς ἐκπλήρωσιν ἁμαρτιῶν κολάσαι οὕτως καὶ ἐφ᾿ ἡμῶν ἔκρινεν εἶναι
ἵνα μὴ πρὸς τέλος ἀφικομένων ἡμῶν τῶν ἁμαρτιῶν ὕστερον ἡμᾶς ἐκδικᾷ
διόπερ οὐδέποτε μὲν τὸν ἔλεον ἀφ᾿ ἡμῶν ἀφίστησιν παιδεύων δὲ μετὰ συμφορᾶς οὐκ ἐγκαταλείπει τὸν ἑαυτοῦ λαόν
πλὴν ἕως ὑπομνήσεως ταῦθ᾿ ἡμῖν εἰρήσθω δι᾿ ὀλίγων δ᾿ ἐλευστέον ἐπὶ τὴν διήγησιν
Ελεάζαρός τις τῶν πρωτευόντων γραμματέων ἀνὴρ ἤδη προβεβηκὼς τὴν ἡλικίαν καὶ τὴν πρόσοψιν τοῦ προσώπου κάλλιστος ἀναχανὼν ἠναγκάζετο φαγεῖν ὕειον κρέας
ὁ δὲ τὸν μετ᾿ εὐκλείας θάνατον μᾶλλον ἢ τὸν μετὰ μύσους βίον ἀναδεξάμενος αὐθαιρέτως ἐπὶ τὸ τύμπανον προσῆγεν
προπτύσας δὲ καθ᾿ ὃν ἔδει τρόπον προσέρχεσθαι τοὺς ὑπομένοντας ἀμύνασθαι ὧν οὐ θέμις γεύσασθαι διὰ τὴν πρὸς τὸ ζῆν φιλοστοργίαν
οἱ δὲ πρὸς τῷ παρανόμῳ σπλαγχνισμῷ τεταγμένοι διὰ τὴν ἐκ τῶν παλαιῶν χρόνων πρὸς τὸν ἄνδρα γνῶσιν ἀπολαβόντες αὐτὸν κατ᾿ ἰδίαν παρεκάλουν ἐνέγκαντα κρέα οἷς καθῆκον αὐτῷ χρᾶσθαι δι᾿ αὐτοῦ παρασκευασθέντα ὑποκριθῆναι δὲ ὡς ἐσθίοντα τὰ ὑπὸ τοῦ βασιλέως προστεταγμένα τῶν ἀπὸ τῆς θυσίας κρεῶν
ἵνα τοῦτο πράξας ἀπολυθῇ τοῦ θανάτου καὶ διὰ τὴν ἀρχαίαν πρὸς αὐτοὺς φιλίαν τύχῃ φιλανθρωπίας
ὁ δὲ λογισμὸν ἀστεῖον ἀναλαβὼν καὶ ἄξιον τῆς ἡλικίας καὶ τῆς τοῦ γήρως ὑπεροχῆς καὶ τῆς ἐπικτήτου καὶ ἐπιφανοῦς πολιᾶς καὶ τῆς ἐκ παιδὸς καλλίστης ἀναστροφῆς μᾶλλον δὲ τῆς ἁγίας καὶ θεοκτίστου νομοθεσίας ἀκολούθως ἀπεφήνατο ταχέως λέγων προπέμπειν εἰς τὸν ᾅδην
οὐ γὰρ τῆς ἡμετέρας ἡλικίας ἄξιόν ἐστιν ὑποκριθῆναι ἵνα πολλοὶ τῶν νέων ὑπολαβόντες Ελεαζαρον τὸν ἐνενηκονταετῆ μεταβεβηκέναι εἰς ἀλλοφυλισμὸν
καὶ αὐτοὶ διὰ τὴν ἐμὴν ὑπόκρισιν καὶ διὰ τὸ μικρὸν καὶ ἀκαριαῖον ζῆν πλανηθῶσιν δι᾿ ἐμέ καὶ μύσος καὶ κηλῖδα τοῦ γήρως κατακτήσωμαι
εἰ γὰρ καὶ ἐπὶ τοῦ παρόντος ἐξελοῦμαι τὴν ἐξ ἀνθρώπων τιμωρίαν ἀλλὰ τὰς τοῦ παντοκράτορος χεῖρας οὔτε ζῶν οὔτε ἀποθανὼν ἐκφεύξομαι
διόπερ ἀνδρείως μὲν νῦν διαλλάξας τὸν βίον τοῦ μὲν γήρως ἄξιος φανήσομαι
τοῖς δὲ νέοις ὑπόδειγμα γενναῖον καταλελοιπὼς εἰς τὸ προθύμως καὶ γενναίως ὑπὲρ τῶν σεμνῶν καὶ ἁγίων νόμων ἀπευθανατίζειν τοσαῦτα δὲ εἰπὼν ἐπὶ τὸ τύμπανον εὐθέως ἦλθεν
τῶν δὲ ἀγόντων πρὸς αὐτὸν τὴν μικρῷ πρότερον εὐμένειαν εἰς δυσμένειαν μεταβαλόντων διὰ τὸ τοὺς προειρημένους λόγους ὡς αὐτοὶ διελάμβανον ἀπόνοιαν εἶναι
μέλλων δὲ ταῖς πληγαῖς τελευτᾶν ἀναστενάξας εἶπεν τῷ κυρίῳ τῷ τὴν ἁγίαν γνῶσιν ἔχοντι φανερόν ἐστιν ὅτι δυνάμενος ἀπολυθῆναι τοῦ θανάτου σκληρὰς ὑποφέρω κατὰ τὸ σῶμα ἀλγηδόνας μαστιγούμενος κατὰ ψυχὴν δὲ ἡδέως διὰ τὸν αὐτοῦ φόβον ταῦτα πάσχω
καὶ οὗτος οὖν τοῦτον τὸν τρόπον μετήλλαξεν οὐ μόνον τοῖς νέοις ἀλλὰ καὶ τοῖς πλείστοις τοῦ ἔθνους τὸν ἑαυτοῦ θάνατον ὑπόδειγμα γενναιότητος καὶ μνημόσυνον ἀρετῆς καταλιπών
