Азбука веры » Би́блия » Маккавейская 2-я » гл.6

Маккавейская 2-я, Глава 6

Толкования

Толкования главы

6:1

6:2

6:3

6:4

6:5

6:6

6:7

6:8

6:9

6:10

6:11

6:12

см.:3Езд.16:20;

6:13

см.:Евр.12:6-8;

6:14

6:15

6:16

6:17

6:18

см.:Лев.11:7;2Мак.7:1;

6:19

6:20

6:21

6:22

6:23

6:24

6:25

6:26

6:27

6:28

6:29

6:30

6:31

Синодальный

Спустя немного времени царь послал одного старца, Афинянина, принуждать Иудеев отступить от законов отеческих и не жить по законам Божиим,

а также осквернить храм Иерусалимский и наименовать его храмом Юпитера Олимпийского, а храм в Гаризине, так как обитатели того места пришельцы, – храмом Юпитера Странноприимного.

Тяжело и невыносимо было для народа наступившее бедствие.

Храм наполнился любодейством и бесчинием от язычников, которые, обращаясь с блудницами, смешивались с женщинами в самых священных притворах и вносили внутрь вещи недозволенные.

И жертвенник наполнился непотребными, запрещенными законом вещами.

Нельзя было ни хранить субботы, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться Иудеем.

С тяжким принуждением водили их каждый месяц в день рождения царя на идольские жертвы, а на празднике Диониса принуждали Иудеев в плющевых венках идти в торжественном ходе в честь Диониса.

Такое повеление вышло и соседним Еллинским городам, по наущению Птоломея, чтобы они так же действовали против Иудеев и заставляли их приносить идольские жертвы,

а не соглашавшихся переходить к Еллинским обычаям убивали. Тогда-то можно было видеть настоящее бедствие.

Две женщины обвинены были в том, что обрезали своих детей; и за это, привесив к сосцам их младенцев и пред народом проведя по городу, низвергли их со стены.

Другие бежали в ближние пещеры, чтобы втайне праздновать седьмой день, но, быв указаны Филиппу, были сожжены, ибо неправедным считали защищаться по уважению к святости дня.

Тех, кому случится читать эту книгу, прошу не страшиться напастей и уразуметь, что эти страдания служат не к погублению, а к вразумлению рода нашего.

Ибо то самое, что нечестивцам не дается много времени, но скоро подвергаются они карам, есть знамение великого благодеяния.

Ибо не так, как к другим народам, продолжает Господь долготерпение, чтобы карать их, когда они достигнут полноты грехов, не так судил Он о нас,

чтобы покарать нас после, когда уже достигнем до конца грехов.

Он никогда не удаляет от нас Своей милости и, наказывая несчастьями, не оставляет Своего народа.

Впрочем, пусть будет это сказано на память нам: после этих немногих слов возвратимся к повествованию.

Был некто Елеазар, из первых книжников, муж, уже достигший старости, но весьма красивой наружности; его принуждали, раскрывая ему рот, есть свиное мясо.

Предпочитая славную смерть опозоренной жизни, он добровольно пошел на мучение и плевал,

как надлежало решившимся устоять против того, чего из любви к жизни не дозволено вкушать.

Тогда приставленные к беззаконному жертвоприношению, знавшие этого мужа с давнего времени, отозвав его, наедине убеждали его принести им самим приготовленные мяса, которые мог бы он употреблять, и притвориться, будто ест назначенные от царя жертвенные мяса,

дабы через это избавиться от смерти и по давней с ними дружбе воспользоваться их человеколюбием.

Но он, утвердившись в доброй мысли, достойной его возраста и почтенной старости и достигнутой им славной седины и благочестивого издетства воспитания, а более всего – святаго и Богом данного законоположения, соответственно сему отвечал и сказал: немедленно предать смерти;

ибо недостойно нашего возраста лицемерить, дабы многие из юных, узнав, что девяностолетний Елеазар перешел в язычество,

и сами вследствие моего лицемерия, ради краткой и ничтожной жизни, не впали через меня в заблуждение, и через то я положил бы бесчестие и пятно на мою старость.

Если в настоящее время я и избавлюсь мучения от людей, но не избегну десницы Всемогущего ни в сей жизни, ни по смерти.

Посему, мужественно расставаясь теперь с жизнью, сам я явлюсь достойным старости,

а юным оставлю добрый пример – охотно и доблестно принимать смерть за досточтимые и святые законы. Сказав это, он тотчас пошел на мучение.

Тогда и те, которые вели его, незадолго пред сим оказанное ему доброжелательство изменили в ненависть по причине вышесказанных слов, ибо они почли их за безумие.

Готовясь уже умереть под ударами, он, восстенав, произнес: Господу, имеющему совершенное ведение, известно, что я, имея возможность избавиться от смерти, принимаю бичуемым телом жестокие страдания, а душею охотно терплю их по страху пред Ним.

И так скончался он, оставив в смерти своей не только юношам, но и весьма многим из народа образец доблести и памятник добродетели.

Цр҃ко́внослав

Языки

Не по мно́зѣ же вре́мени посла̀ ца́рь ста́рца (нѣ́коего) а҆ѳине́анина понꙋжда́ти і҆ꙋдє́й, дабы̀ ѿстꙋпи́ли ѿ ѻ҆те́ческихъ преда́нїй и҆ по бжⷭ҇твєннымъ зако́нѡмъ не жи́тельствовали,

ѡ҆скверни́ти же и҆ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ хра́мъ и҆ нарещѝ ді́а ѻ҆лѷмпі́йскагѡ, и҆ сꙋ́щїй въ гарїзі́нѣ, ꙗ҆́коже ѡ҆бита́ющїи бѧ́хꙋ на мѣ́стѣ ѻ҆́нѣмъ, ді́а страннопрїи́мца.

Лю́то же и҆ всемꙋ̀ наро́дꙋ бѣ̀ и҆ тѧ́жко нападе́нїе ѕло́бы,

и҆́бо це́рковь любодѣѧ́нїѧ и҆ козлогласова́нїѧ бѣ̀ полна̀ ѿ ꙗ҆зы̑къ живꙋ́щихъ со блꙋдни́цами и҆ во свѧще́нныхъ притво́рѣхъ къ жена́мъ приближа́ющихсѧ и҆ неподѡба́ющаѧ внꙋ́трь вносѧ́щихъ.

Ѻ҆лта́рь та́кожде по́лнъ бѣ̀ возбране́нными ѿ зако́нѡвъ.

Бѧ́ше же не возмо́жно сꙋббѡ́тъ храни́ти, ни пра́здникѡвъ ѻ҆те́ческихъ содержа́ти, нижѐ весьма̀ комꙋ̀ себѐ і҆ꙋде́аниномъ и҆менова́ти.

Ведѧ́хꙋжесѧ съ го́рькою нꙋжде́ю на всѧ́къ мцⷭ҇ъ въ де́нь рожде́нїѧ царе́ва къ же́ртвѣ: бы́вшꙋ же дїонѵсовꙋ пра́здникꙋ, понꙋжда́хꙋсѧ і҆ꙋде́є кі́ссы {блю́щь травꙋ̀} и҆мꙋ́ще хвали́ти дїонѵ́са.

Повелѣ́нїе же и҆зы́де въ бли̑жнїѧ гра́ды є҆́ллинскїѧ, птоломе́ю под̾ꙋсти́вшꙋ, да тогѡ́жде ᲂу҆ставле́нїѧ проти́вꙋ і҆ꙋде́євъ ᲂу҆потреблѧ́ютъ, и҆ же́ртвꙋ прино́сѧтъ,

не и҆зволѧ́ющихъ же прейтѝ на є҆́ллинскїѧ ᲂу҆ста́вы да ᲂу҆бива́ютъ: бѣ̀ ᲂу҆̀бо ви́дѣти настоѧ́щꙋю бѣ́дность.

Двѣ́ бо жєны̀ ѡ҆клевєта́ны бы́стѣ ѡ҆брѣ́завшыѧ ча̑да своѧ̑: си́хъ привѣ́сивше и҆́ма къ сосца́мъ младе́нцы и҆ пред̾ наро́домъ ѡ҆бводи́вше и҆̀хъ по гра́дꙋ, со стѣны̀ сверго́ша.

И҆ні́и же въ бли̑жнїѧ сте́кшесѧ пещє́ры, та́йнѡ де́нь сꙋббѡ́тный пра́здновати, є҆гда̀ возвѣ́щено бы́сть фїлі́ппꙋ, сожже́ни бы́ша, занѐ ра́ди че́сти пра́здничнагѡ днѐ боѧ́хꙋсѧ помога́ти себѣ̀.

Молю̀ ᲂу҆̀бо чтꙋ́щихъ кни́гꙋ сїю̀ не ᲂу҆страша́тисѧ напа́стей, мнѣ́ти же мꙋчє́нїѧ сїѧ̑ не къ погꙋбле́нїю, но къ наказа́нїю ро́да на́шегѡ бы́ти.

И҆́бо на мно́го вре́мѧ не попꙋска́ти ѕлоче́ствꙋющымъ, но а҆́бїе впа́дати и҆̀мъ въ мꙋчє́нїѧ, вели́кагѡ благодѣѧ́нїѧ є҆́сть зна́менїе.

Не бо̀ ꙗ҆́коже на и҆́ныхъ ꙗ҆зы́цѣхъ жде́тъ долготерпѣли́вый влⷣка, до́ндеже дости́гшихъ ко и҆сполне́нїю грѣхѡ́въ мꙋ́читъ, та́кѡ и҆ на на́съ сꙋдѝ бы́ти:

да не до конца̀ дости́гшымъ грѣхѡ́мъ на́шымъ, послѣдѝ на́мъ ѿмсти́тъ.

Сегѡ̀ ра́ди никогда́же ѿ на́съ млⷭ҇рдїе своѐ ѿе́млетъ: наказꙋ́ѧй же бѣ́дствами не ѡ҆ставлѧ́етъ люді́й свои́хъ.

Но сїѧ̑ ко ᲂу҆вѣща́нїю на́мъ речє́на сꙋ́ть: ма́лыми же подоба́етъ вни́ти въ по́вѣсть.

Є҆леаза́ръ нѣ́кїй ѿ пе́рвенствꙋющихъ кни́жникѡвъ, мꙋ́жъ ᲂу҆жѐ соста́рѣвсѧ лѣ́тами и҆ зра́комъ лица̀ благолѣ́пенъ сы́й, ѿве́рстыми ᲂу҆сты̑ принꙋжда́емь бѧ́ше ꙗ҆́сти свина̑ѧ мѧса̀.

Ѻ҆́нъ же со сла́вою сме́рть па́че, не́жели ненави́стный живо́тъ пред̾избра́въ, во́лею и҆дѧ́ше на мꙋ́кꙋ:

плю́нꙋвъ же (на та̑ѧ), и҆́мже ѡ҆́бразомъ подоба́ше приходи́ти хотѧ́щымъ терпѣ́ти мꙋче́нїе, ꙗ҆̀же не лѣ́ть бѣ̀ ꙗ҆́сти ра́ди любле́нїѧ живота̀.

Ко беззако́ннѣй же приста́вленнїи же́ртвѣ, дре́внѧгѡ ра́ди къ мꙋ́жꙋ зна́нїѧ, взе́мше є҆го̀ на є҆ди́нѣ молѧ́хꙋ, да принесє́наѧ мѧса̀, ꙗ҆̀же ꙗ҆́сти є҆мꙋ̀ лѣ́ть бѧ́ше, є҆гѡ̀ ра́ди ᲂу҆готѡ́вана, притвори́тъ себѐ а҆́ки ꙗ҆дꙋ́ща повелѣ̑ннаѧ ѿ царѧ̀ же́ртвєннаѧ мѧса̀:

да сїѐ содѣ́лавъ и҆зба́витсѧ ѿ сме́рти и҆ дре́внїѧ ра́ди къ ни̑мъ дрꙋ́жбы полꙋ́читъ человѣколю́бїе.

Ѻ҆́нъ же мы́сль бла́гꙋ воспрїе́мь и҆ досто́йнꙋ во́зраста и҆ ста́рости преимꙋ́щества, и҆ пристѧжа́ныѧ лѣ́потныѧ сѣди́ны и҆ и҆здѣ́тска предо́брагѡ воспита́нїѧ, па́че же ст҃а́гѡ и҆ бг҃ода́ннагѡ зако́на, послѣ́довнѡ ѿвѣща̀, ско́рѡ глаго́лѧ: и҆зволѧ́ю по́сланъ бы́ти во а҆́дъ,

не бо̀ во́зрастꙋ на́шемꙋ досто́йно є҆́сть лицемѣ́рити, да мно́зи ѿ ю҆́ныхъ непщꙋ́юще є҆леаза́ра девѧтидесѧтилѣ́тна прейтѝ къ жи́тельствꙋ и҆ноплеме́нныхъ,

и҆ ѻ҆нѝ моегѡ̀ ра́ди лицемѣ́рїѧ и҆ маловре́меннагѡ живота̀ прельстѧ́тсѧ менє̀ ра́ди, и҆ не́нависть и҆ поро́къ ста́рости мое́й сотворю̀:

а҆́ще бо ны́нѣшнїѧ мꙋ́ки человѣ́ческїѧ и҆ и҆зба́влюсѧ, но рꙋкѝ всемогꙋ́щагѡ ни жи́въ, ни ᲂу҆ме́рый и҆збѣгꙋ̀:

тѣ́мже мꙋ́жественнѣ нн҃ѣ разлꙋчи́всѧ живота̀, ста́рости ᲂу҆́бѡ досто́инъ ꙗ҆влю́сѧ,

ю҆́нымъ же ѡ҆́бразъ до́блїй ѡ҆ста́влю, є҆́же ᲂу҆се́рднѡ и҆ до́бльственнѡ за чєстны́ѧ и҆ свѧты̑ѧ зако́ны ᲂу҆мира́ти. И҆ сїѧ̑ ре́къ, со тща́нїемъ на мꙋ́кꙋ по́йде.

Ведꙋ́щїи же є҆го̀, бы́вшꙋю ма́лѡ пре́жде благопрїѧ́тность къ немꙋ̀ въ свирѣ́пость премѣни́ша предрече́нныхъ ра́ди слове́съ, ꙗ҆̀же сі́и мнѧ́хꙋ безꙋ́мство бы́ти.

Хотѧ́ же ра́нами сконча́тисѧ, возстена́въ речѐ: гдⷭ҇еви ст҃ы́й ра́зꙋмъ и҆мꙋ́щемꙋ ꙗ҆́вно є҆́сть, ꙗ҆́кѡ ѿ сме́рти могꙋ́щь и҆зба́витисѧ, же́стѡкїѧ терплю̀ на тѣ́лѣ бѡлѣ́зни ᲂу҆ѧзвлѧ́емь, на дꙋши́ же сла́дцѣ стра́ха ра́ди є҆гѡ̀ сїѧ̑ стра́ждꙋ.

И҆ се́й ᲂу҆̀бо си́мъ ѡ҆́бразомъ живо́тъ сконча̀, не то́кмѡ ю҆́ношамъ, но и҆ премнѡ́гимъ ꙗ҆зы́ка свою̀ сме́рть во ѡ҆́бразъ до́блести и҆ въ па́мѧть добродѣ́тели ѡ҆ста́вивъ.