Скрыть
7:1
7:2
7:3
7:4
7:5
7:7
7:8
7:9
7:10
7:11
7:12
7:13
7:14
7:15
7:16
7:17
7:18
7:19
7:20
7:21
7:22
7:23
7:24
7:25
7:26
7:27
7:28
7:29
7:30
7:31
7:32
7:33
7:34
7:35
7:36
7:37
7:38
7:39
7:40
7:41
7:42
Церковнославянский (рус)
Случи́ся же и седми́мъ бра́тiямъ вку́пѣ съ ма́терiю я́тымъ, понужда́емымъ бы́ти от­ царя́ я́сти проти́ву пра́вилъ мяса́ свина́я, бичми́ и жи́лами волу́ями му́чимымъ.
Еди́нъ же от­ ни́хъ, и́же бѣ́ пе́рвый, та́ко рече́: что́ хо́щеши вопроша́ти и научи́тися от­ на́съ? гото́ви бо есмы́ умре́ти, не́жели преступи́ти оте́ческiя зако́ны.
Разгнѣ́вався же ца́рь повелѣ́ сковрады́ и коно́бы разжещи́.
И́мже ско́ро разжже́н­нымъ бы́в­шымъ, повелѣ́ су́щему от­ ни́хъ предводи́телю сло́ва от­рѣ́зати язы́къ, и со всего́ ко́жу содра́в­ше, краи́ удо́въ тѣле́сныхъ от­сѣщи́, про́чiимъ бра́тiямъ и ма́тери смотря́щымъ.
И егда́ уже́ неключи́мь сотворе́нъ бы́сть всѣ́ми [удесы́], повелѣ́ огню́ преда́ти еще́ ды́шуща и пещи́ на сковрадѣ́: па́ру же умножа́ющуся от­ сковрады́, [про́чiи ку́пно] съ ма́терiю дру́гъ дру́га поощря́ху умре́ти му́же­с­т­вен­но, глаго́люще си́це:
Госпо́дь Бо́гъ зри́тъ и о и́стинѣ на́­шей утѣша́ет­ся, я́коже предъ лице́мъ свидѣ́тель­ству­ю­щею пѣ́снiю изъяви́ Моисе́й глаго́ля: и о рабѣ́хъ сво­и́хъ утѣ́шит­ся.
Уме́ршу же пе́рвому си́мъ о́бразомъ, втора́го изводя́ху на поруга́нiе: и ко́жу со главы́ его́ со власы́ содра́в­ше, и вопроша́ху: бу́деши ли я́сти пре́жде не́же уму́чено бу́детъ все́ тѣ́ло по у́дамъ.
О́нъ же от­вѣща́въ оте́ческимъ гла́сомъ, рече́: ни́. Тѣ́мже и се́й по ря́ду прiя́тъ муче́нiе, я́коже и пе́рвый.
Въ послѣ́днемъ же издыха́нiи бы́въ, рече́: ты́ у́бо, окая́н­нѣйшiй, от­ настоя́щаго живота́ на́съ погубля́еши, Ца́рь же мíра уме́ршихъ на́съ сво­и́хъ ра́ди зако́новъ воскреси́тъ на́съ въ воскресе́нiе живота́ вѣ́чнаго.
По се́мъ же тре́тiй поруга́емь бѣ́, и язы́ка испроше́нъ, а́бiе издаде́ и ру́цѣ де́рзостнѣ простре́ и му́же­с­т­вен­нѣ рече́:
от­ небесе́ сiя́ при­­тяжа́хъ, и его́ ра́ди зако́новъ презира́ю сiя́, и от­ него́ сiя́ па́ки упова́ю воспрiя́ти.
Я́ко и са́мъ ца́рь и су́щiи съ ни́мъ удивля́хуся ю́наго великоду́шiю, я́ко ни во что́же полага́­ше му́ки.
И сему́ сконча́в­шуся, и четве́ртаго та́кожде му́чаху мучи́теле.
И егда́ уже́ бы́сть къ сме́рти та́ко рече́: лу́чше убива́емымъ от­ человѣ́къ упова́нiя ча́яти от­ Бо́га, па́ки иму́щымъ воскреше́нымъ бы́ти от­ него́, тебѣ́ же воскресе́нiе въ живо́тъ не бу́детъ.
По се́мъ же пя́таго при­­ве́дше му́чиша. И о́нъ воз­зрѣ́въ на́нь, рече́:
вла́сть въ человѣ́цѣхъ имѣ́я тлѣ́ненъ сы́й, е́же хо́щеши, твори́ши: не мни́ же ро́ду на́­шему от­ Бо́га оста́влену бы́ти:
ты́ же потерпи́ и зри́ ве́лiю держа́ву его́, ка́ко тебе́ и сѣ́мя твое́ уму́читъ.
По се́мъ при­­ведо́ша шеста́го. И то́й умре́ти начина́ющь рече́: не прельща́йся су́етно, мы́ бо себе́ ра́ди сiя́ стра́ждемъ согрѣша́юще къ Бо́гу на́­шему, сего́ ра́ди досто́йная удивле́нiя бы́ша:
ты́ же да не воз­мни́ши непови́ненъ бы́ти, богобо́р­ст­вовати наче́нъ.
безмѣ́рно же ма́ти ди́вная и благі́я па́мяти досто́йная, я́же погиба́ющихъ седми́ сыно́въ еди́наго дне́ и вре́мене ви́дящи, благоду́шно терпя́ше ра́ди упова́нiя на Го́спода,
и ко­его́ждо и́хъ увѣщава́­ше оте́ческимъ гла́сомъ, до́блiя испо́лнена му́дрости и же́нское помышле́нiе му́жескою душе́ю воз­двиза́ющи, глаго́лаше къ ни́мъ:
не вѣ́мъ, я́ко во чре́вѣ мо­е́мъ яви́стеся, ниже́ бо а́зъ ду́хъ и живо́тъ да́хъ ва́мъ, и ко­его́ждо у́ды не а́зъ соста́вихъ,
но мíра творе́цъ, созда́вый ро́дъ человѣ́чь и всѣ́хъ изобрѣты́й рожде́нiе, и ду́хъ и жи́знь ва́мъ па́ки воз­да́стъ съ ми́лостiю, я́ко ны́нѣ са́ми себе́ презира́ете ра́ди зако́новъ его́.
Антiо́хъ же непщу́яй уничиже́нъ бы́ти и поноща́ющь гла́съ презрѣ́въ, еще́ юнѣ́йшему жи́ву су́щу, не то́кмо словесы́ творя́ше увѣща́нiе, но и кля́твою подкрѣпля́ше, бога́та ку́пно и блаже́на сотвори́ти, преведе́н­наго от­ оте́ческихъ зако́новъ, и дру́га воз­ъимѣ́ти, и дѣла́ ввѣ́рити ему́.
Си́мъ же ю́ношѣ ника́коже вне́млющу, при­­зва́въ ца́рь ма́терь увѣщава́­ше, да бу́детъ ю́ношѣ совѣ́тница на спасе́нiе.
Мно́го же ему́ увѣщава́ющу, обѣща́ла совѣ́товати сы́ну сво­ему́.
Приклони́в­шися же къ нему́, посмѣя́ся же́стокому мучи́телю и си́це рече́ оте́ческимъ гла́сомъ: сы́не, поми́луй мя́ носи́в­шую тя́ во чре́вѣ де́вять ме́сяцей и млеко́мъ пита́в­шую тя́ лѣ́та три́, и воскорми́в­шую тя́ и при­­ве́дшую въ во́зрастъ се́й, и болѣ́зни воспита́нiя поне́сшую:
молю́ тя, ча́до, да воз­зри́ши на не́бо и зе́млю, и вся́, я́же въ ни́хъ, ви́дящь уразумѣ́еши, я́ко от­ не су́щихъ сотвори́ сiя́ Бо́гъ, и человѣ́чь ро́дъ та́ко бы́сть:
не убо́йся плоторастерза́теля сего́, но досто́инъ бы́въ бра́тiи тво­ея́, воспрiими́ сме́рть, да въ ми́лости съ бра́тiею тво­е́ю воспрiиму́ тя́.
Еще́ же сiя́ е́й глаго́лющей, ю́ноша рече́: кого́ ожида́ете? не слу́шаю повелѣ́нiя царе́ва, но повелѣ́нiя зако́на слу́шаю да́н­наго отце́мъ на́шымъ чрезъ Моисе́а:
ты́ же вся́кiя зло́бы изобрѣта́тель бы́въ на иуде́и, не избѣжи́ши ру́къ Бо́жiихъ:
мы́ бо за грѣхи́ на́шя сiя́ стра́ждемъ:
а́ще же ра́ди устраше́нiя и наказа́нiя живы́й Госпо́дь на́шъ ма́ло прогнѣ́вася, но па́ки при­­мири́т­ся рабо́мъ сво­и́мъ:
ты́ же, о, беззако́н­ниче и всѣ́хъ человѣ́къ скверна́вѣйше, не воз­носи́ся су́етно кича́ся тще́тнымъ упова́нiемъ, на небе́сныя рабы́ его́ воз­нося́щь ру́ку:
не у́ бо Вседержи́теля и всеви́дца Бо́га суда́ избѣ́глъ еси́:
бра́тiя бо на́ша ма́ло ны́нѣ болѣ́зни потерпѣ́в­ше по завѣ́ту Бо́жiю вѣ́чный живо́тъ получи́ша: ты́ же судо́мъ Бо́жiимъ пра́ведную ка́знь горды́ни [тво­ея́] воспрiи́меши:
а́зъ же, я́коже бра́тiя моя́, ду́шу и тѣ́ло мое́ предаю́ за оте́ческiя зако́ны, при­­зыва́я Бо́га ми́лостива вско́рѣ бы́ти Изра́илю: ты́ же съ муче́нiемъ и бiе́нiемъ исповѣ́си, я́ко еди́нъ то́кмо Бо́гъ е́сть:
на мнѣ́ и на бра́тiи мо­е́й преста́нетъ Вседержи́теля гнѣ́въ нанесе́н­ный пра́ведно всему́ ро́ду на́­шему.
Тогда́ ца́рь разъяри́ся я́ростiю на́нь па́че ины́хъ лютѣ́е, го́рцѣ терпя́щь посмѣя́нiе.
И се́й у́бо чи́стъ от­ житiя́ премѣни́ся, по всему́ на Го́спода упова́я.
Послѣди́ же сыно́въ и ма́ти сконча́ся.
Сiя́ у́бо о же́ртвахъ и о превосходя́щихъ мучи́тель­ствахъ толи́ко извѣсти́шася.
Синодальный
Случилось также, что были схвачены семь братьев с матерью и принуждаемы царем есть недозволенное свиное мясо, быв терзаемы бичами и жилами.
Один из них, приняв на себя ответ, сказал: о чем ты хочешь спрашивать или что узнать от нас? Мы готовы лучше умереть, нежели преступить отеческие законы.
Тогда царь, озлобившись, приказал разжечь сковороды и котлы.
Когда они были разожжены, тотчас приказал принявшему на себя ответ отрезать язык и, содрав кожу с него, отсечь члены тела в виду прочих братьев и матери.
Лишенного всех членов, но еще дышащего велел отнести к костру и жечь на сковороде; когда же от сковороды распространилось сильное испарение, они вместе с матерью увещевали друг друга мужественно претерпеть смерть, говоря:
Господь Бог видит и поистине умилосердится над нами, как Моисей возвестил в своей песни пред лицем народа: «и над рабами Своими умилосердится».
Когда умер первый, вывели на поругание второго и, содрав с головы кожу с волосами, спрашивали, будет ли он есть, прежде нежели будут мучить по частям его тело?
Он же, отвечая на отечественном языке, сказал: нет. Поэтому и он принял мучение таким же образом, как первый.
Быв же при последнем издыхании, сказал: ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной.
После того третий подвергнут был поруганию и на требование дать язык тотчас выставил его, неустрашимо протянув и руки,
и мужественно сказал: от неба я получил их и за законы Его не жалею их, и от Него надеюсь опять получить их.
Сам царь и бывшие с ним изумлены были таким мужеством отрока, как он ни во что вменял страдания.
Когда скончался и этот, таким же образом терзали и мучили четвертого.
Будучи близок к смерти, он так говорил: умирающему от людей вожделенно возлагать надежду на Бога, что Он опять оживит; для тебя же не будет воскресения в жизнь.
Затем привели и начали мучить пятого.
Он, смотря на царя, сказал: имея власть над людьми, ты, сам подверженный тлению, делаешь, что хочешь; но не думай, чтобы род наш оставлен был Богом.
Подожди, и ты увидишь великую силу Его, как Он накажет тебя и семя твое.
После этого привели шестого, который, готовясь на смерть, сказал: не заблуждайся напрасно, ибо мы терпим это за себя, согрешив пред Богом нашим, оттого и произошло достойное удивления.
Но не думай остаться безнаказанным ты, дерзнувший противоборствовать Богу.
Наиболее же достойна удивления и славной памяти мать, которая, видя, как семь ее сыновей умерщвлены в течение одного дня, благодушно переносила это в надежде на Господа.
Исполненная доблестных чувств и укрепляя женское рассуждение мужеским духом, она поощряла каждого из них на отечественном языке и говорила им:
я не знаю, как вы явились во чреве моем; не я дала вам дыхание и жизнь; не мною образовался состав каждого.
Итак, Творец мира, Который образовал природу человека и устроил происхождение всех, опять даст вам дыхание и жизнь с милостью, так как вы теперь не щадите самих себя за Его законы.
Антиох же, думая, что его презирают, и принимая эту речь за поругание себе, убеждал самого младшего, который еще оставался, не только словами, но и клятвенными уверениями, что и обогатит и осчастливит его, если он отступит от отеческих законов, что будет иметь его другом и вверит ему почетные должности.
Но как юноша нисколько не внимал, то царь, призвав мать, убеждал ее посоветовать сыну сберечь себя.
После многих его убеждений она согласилась уговаривать сына.
Наклонившись же к нему и посмеиваясь жестокому мучителю, она так говорила на отечественном языке: сын! сжалься надо мною, которая девять месяцев носила тебя во чреве, три года питала тебя молоком, вскормила и вырастила и воспитала тебя.
Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий.
Не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими.
Когда она еще продолжала говорить, юноша сказал: чего вы ожидаете? Я не слушаю повеления царя, а повинуюсь повелению закона, данного отцам нашим чрез Моисея.
Ты же, изобретатель всех зол для Евреев, не избегнешь рук Божиих.
Мы страдаем за свои грехи.
Если для вразумления и наказания нашего живый Господь и прогневался на нас на малое время, то Он опять умилостивится над рабами Своими;
ты же, нечестивый и преступнейший из всех людей, не возносись напрасно, надмеваясь ложными надеждами, что ты воздвигнешь руку на рабов Его,
ибо ты не ушел еще от суда всемогущего и всевидящего Бога.
Братья наши, претерпев ныне краткое мучение, по завету Божию получили жизнь вечную, а ты по суду Божию понесешь праведное наказание за превозношение.
Я же, как и братья мои, предаю и душу и тело за отеческие законы, призывая Бога, чтобы Он скоро умилосердился над народом, и чтобы ты с муками и карами исповедал, что Он един есть Бог,
и чтобы на мне и на братьях моих окончился гнев Всемогущего, праведно постигший весь род наш.
Тогда разгневанный царь поступил с ним еще жесточе, нежели с прочими, негодуя на посмеяние.
Так и этот кончил жизнь чистым, всецело положившись на Господа.
После сыновей скончалась и мать.
О жертвах идольских и о необыкновенных муках сказанного довольно.
Грузинский
ასევე შეიპყრეს შვიდი ძმაც დედასთან ერთად და მათაც აიძულებდა მეფე ეჭამათ რჯულით აკრძალული ღორის ხორცი, ემუქრებოდა შოლტებითა და ძარღვებით წამებას.
და როცა ერთ-ერთი მათგანი გამოვიდა საპასუხოდ და თქვა, რა გინდა შეგვეკითხო და რას მოელი ჩვენგან პასუხად? უმალ მოვკვდებით, ვიდრე მამაპაპეულ რჯულს დავარღვვვდეთო,
მეფე გაბოროტდა და ტაფებისა და ქვაბების გახურება ბრძანა.
როგორც კი ტაფებსა და ქვაბებს ცეცხლი შეუნთეს, ბრძანა, მოპასუხისათვის დედისა და ძმების თვალწინ ენა ამოეკვეთათ, ტყავი გაეძროთ და ოთხში ამოეღოთ.
სრულიად უმწეოქმნილი, მაგრამ ჯერ კიდევ მფეთქავი, მეფის ბრძანებით, კოცონთან მიიყვანეს და გახურებულ ტაფაზე დასვეს. როცა ტახტიდან ზრქელი ოხშივარი ამოვარდა, ისინი დედასთან ერთად ერთმანეთს ამხნევებდნენ, ღირსეულად შეხვედროდნენ სიკვდილს, ამბობდნენ:
უფალი ღმერთი მოგვხედავს და შეგვიწყალებს ჩვენ, როგორც განაცხადა მოსემ თავის გალობაში: უფალი შეიწყალებს თავის მორჩილთო, ხალხის წინაშე.
ამ წამებაში რომ აღესრულა პირველი ძმა, ახლა მეორე გამოიყვანეს შესაგინებლად; თავზე ტყავს აძრობდნენ თმებიანად და თან ეუბნებოდნენ: ჭამა არ გირჩევნია ოთხში ამოღებას?
მან კი მშობლიურ ენაზე უბასუხა: არა. ამიტომ მანაც პირველის მსგავსად მიიღო სატანჯველი.
სულს რომ ღაფავდა, თქვა: შენ, ამქვეყნიური ცხოვრებისგან გვათავისუფლებ, მტარვალო, სამყაროს მეუფე კი მისი რჯულისთვის დაღუპულთ საუკუნო სიცოცხლისთვის აღგვადგენს.
ამის შემდეგ მესამეს მიადგნენ და, როგორც კი უბრძანეს, ენა გამოეყო, მაშინვე გამოყო, ხელებიც უშიშრად გაუწვდინა.
და ვაჟკაცურად თქვა: ცამ მომმადლა ესენი და დაუნანებლად ვწირავ რჯულისთვის იმ იმედით, რომ მისგანვე მივიღებ უკან.
მეფეც და მისი ამალაც გაოცებულნი იყვნენ ყმაწვილის ასეთი ვაჟკაცობით; არაფრად არ ჩაუგდია ტანჯვა-წამება.
ესეც რომ აღესრულა, მეოთხე ყრმაც ასევე გვემეს და აწამეს.
მან აღსასრულის წინ თქვა: კაცთაგან მოკლულს სანეტაროდ მიჩანს ღმერთზე დანდობა, რადგან ისევ აღმადგენს, შენ კი არ გეღირსება ცოცხლად აღდგომა.
მოიყვანეს მეხუთეც და დაუწყეს წამება.
მან კი მეფეს შეხედა და თქვა: შენს ხელთაა უფლება, რაცა გსურს ის დამართო მოკვდავმა ადამიანებს. მაგრამ ნუ გგონია, რომ ჩვენს მოდგმას გაწირავს ღმერთი.
შენ კი, ცოტაც და, იხილავ როგორ გაგტანჯავთ მისი ძლევამოსილება შენ და შენს შთამომავლობას.
შემდეგ მოიყვანეს მეექვსე, რომელმაც სიკვდილის წინ ესა თქვა: ძმაო, ნუ იტყუებ თავს, ჩვენ ხომ თვითონვე მივიზღავთ წამებას, რადგან ჩვენს ღმერთს შევცოდეთ. ამიტომაც ხდება საკვირველი ამბები.
შენ კი, ნუ გგონია დაუსჯელი დარჩე, ღმერთთან ბრძოლა რომ გაგიმართავს.
მათი დედა საკვირველი და ღირსსახსენებელი ქალი, მოწმე ერთ დღეს შვიდივე შვილის დაღუპვისა, უფლის იმედით დიდსულოვნად ითმენდა ამ უბედურებას.
თითოეულ მათგანს მამაპაპური ხმით ამხნევებდა და ქალურ განსჯას კაცური სულით განამტკიცებდა, ეუბნებოდა:
მე არ ვიცი, როგორ გაჩნდით ჩემს წიაღში, სუნთქვა და სიცოცხლე თქვენთვის მე არ მომიცია; მე არ შემინივთებია თითოეული თქვენგანის აღნაქვსი.
ამიტომ ისევ ქვეყნის შემოქმედი, რომელმაც გამოსახა ადამიანის დასაბამი და ყოველი ქმნილების საწყისი, მოგმადლებთ კვლავ მოწყალებით სულსა და სიცოცხლეს, რადგან მისი რჯულისთვის გასწირეთ ახლა თქვენი თავი.
ხოლო ანტიოქოსმა, რაკი იფიქრა, რომ იგი ეზიზღებათ და ეს ნათქვამიც თავის გაკიცხვად მიიჩნია, ცოცხლად დარჩენილ უმცროს შვილს არა მარტო სიტყვით, არამედ ფიცითაც აღუთქვა, რომ გაამდიდრებდა და გააბედნიერებდა, ოღონდ მამა-პაპის რჯული უარეყო, თან პირდებოდა, რომ დაიმეგობრებდა და სახელმწიფო საქმეებსაც მიანდობდა.
როცა ყმაწვილმა არაფრად ჩააგდო მისი ნათქვამი, მეფემ დედა მოიხმო და ურჩევდა მას, დაეყოლიებინა შვილი, რომ თავი გადაერჩინა.
ბევრი რჩევის შემდეგ, იგი დათანხმდა დაერწმუნებინა შვილი.
დაიხარა მისკენ და სასტიკი ჯალათის მიმართ დაცინვით ეს თქვა მშობლიურ ენაზე: შვილო, შემიბრალე მე, რომელიც ცხრა თვე მუცლით გატარებდი, სამი წელი ძუძუს გაწოვებდი და აქამდე გამოგზარდე.
გთხოვ, შგილო, შეხედე ცასა და დედამიწას და ყოველივეს, რაც მასზეა, მიხვდები, რომ არსებულისგან არ შეუქმნია ეს ყველაფერი ღმერთს, და რომ ასევეა შექმნილი ადამიანთა მოდგმაც.
ნუ შეუშინდები ამ ჯალათს, იყავი შენი ძმების ღირსი და შეეგებე სიკვდილს, რომ ღვთის მადლით შენს ძმებთან ერთად კვლავ მოგიპოვო.
კიდევაც აგრძელებდა იგი სათქმელს, როცა ყმაწვილმა თქვა: რაღას უცდით? მე არ ვემორჩილები მეფის ბრძანებას, არამედ ვემორჩილები რჯულს, რომელიც მოსეს ხელით გადმოეცა ჩვენს მამა-პაპას.
შენ კი, ებრაელთათვის ყოველივე ბოროტის განმზრახველო, ვერ გაექცევი ღვთის ხელს.
რადგან ჩვენ ჩვენი შეცოდებების გამო ვეწამებით,
და თუ მოკლე ხნით მრისხანებს ჩვენზე ცოცხალი უფალი ჩვენი მხილებისა და გაწრთვნის მიზნით, კვლავ შეურიგდება თავის მორჩილთ.
შენ კი, უწმიდურო და უბილწესო კაცთა შორის, ტყუილად ნუ ზეობ და ფუჭი იმედით ნუ იკვეხნი, ხელი რომ აღგიმართავს ცის შვილთა წინააღმდეგ,
რადგან ჯერ არ დაგიღწევია თავი ყოვლადძლიერი და ყოვლისმხილველი ღმერთის სამსჯავროსათვის.
ახლა ხომ ჩვენი ძმები მცირე ხნის წამების შემდეგ ღვთის აღთქმულ მარადიულ ცხოვრებას ეწიენ. შენ კი კადნიერებისათვის ღვთის მსჯავრით საკადრისი სასჯელი მოგეზღვება.
მეც ჩემი ძმების მსგავსად სხეულსა და სულს ვუძღვნი მამაპაპეულ რჯულს; ვევედრები ღმერთს, რათა მალე მოიღოს მოწყალება ჩვენს ხალხზე; შენ კი სასჯელითა და გვემით დაგარწმუნოს, რომ მარტოოდენ ის არის ღმერთი,
დაე, ჩემსა და ჩემს ძმებზე შეჩერდეს ყოვლადძლიერის რისხვა, სამართლიანად რომ მოევლინა მთელს ჩვენს მოდგმას.
მაშინ განრისხებულმა მეფემ ბრძანა, სხვებზე უფრო სასტიკი წამებით ამოეხადათ ამ ყმაწვილისთვის სული.
ამანაც ასე წმინდად აღასრულა სიცოცხლე, მთლიანად ღმერთს მინდობილმა.
ბოლოს, შვილების შემდეგ დედაც აღესრულა.
ეს კმაროდეს სათქმელად მსხვერპლის ჭამისა და თავს დატეხილ უბედურებათა შესახებ.
Слꙋчи́сѧ же и҆ седми́мъ бра́тїѧмъ вкꙋ́пѣ съ ма́терїю ꙗ҆́тымъ, понꙋжда́ємымъ бы́ти ѿ царѧ̀ ꙗ҆́сти проти́вꙋ пра́вилъ мѧса̀ свина̑ѧ, бичмѝ и҆ жи́лами волꙋ́ѧми мꙋ̑чимымъ.
Є҆ди́нъ же ѿ ни́хъ, и҆́же бѣ̀ пе́рвый, та́кѡ речѐ: что̀ хо́щеши вопроша́ти и҆ наꙋчи́тисѧ ѿ на́съ; гото́ви бо є҆смы̀ ᲂу҆мре́ти, не́жели престꙋпи́ти ѻ҆те́чєскїѧ зако́ны.
Разгнѣ́вавсѧ же ца́рь повелѣ̀ скѡврады̀ и҆ коно́бы разжещѝ.
И҆̀мже ско́рѡ разжжє́ннымъ бы́вшымъ, повелѣ̀ сꙋ́щемꙋ ѿ ни́хъ предводи́телю сло́ва ѿрѣ́зати ѧ҆зы́къ, и҆ со всегѡ̀ ко́жꙋ содра́вше, краи̑ ᲂу҆дѡ́въ тѣле́сныхъ ѿсѣщѝ, прѡ́чїимъ бра́тїѧмъ и҆ ма́тери смотрѧ́щымъ.
И҆ є҆гда̀ ᲂу҆жѐ неключи́мь сотворе́нъ бы́сть всѣ́ми (ᲂу҆десы̀), повелѣ̀ ѻ҆гню̀ преда́ти є҆щѐ ды́шꙋща и҆ пещѝ на сковрадѣ̀: па́рꙋ же ᲂу҆множа́ющꙋсѧ ѿ сковрады̀, (про́чїи кꙋ́пнѡ) съ ма́терїю дрꙋ́гъ дрꙋ́га поѡщрѧ́хꙋ ᲂу҆мре́ти мꙋ́жественнѡ, глаго́люще си́це:
гдⷭ҇ь бг҃ъ зри́тъ и҆ ѡ҆ и҆́стинѣ на́шей ᲂу҆тѣша́етсѧ, ꙗ҆́коже пред̾ лице́мъ свидѣ́тельствꙋющею пѣ́снїю и҆з̾ѧвѝ мѡѷсе́й глаго́лѧ: и҆ ѡ҆ рабѣ́хъ свои́хъ ᲂу҆тѣ́шитсѧ.
Оу҆ме́ршꙋ же пе́рвомꙋ си́мъ ѡ҆́бразомъ, втора́го и҆зводѧ́хꙋ на порꙋга́нїе: и҆ ко́жꙋ со главы̀ є҆гѡ̀ со власы̑ содра́вше, и҆ вопроша́хꙋ: бꙋ́деши ли ꙗ҆́сти пре́жде не́же ᲂу҆мꙋ́чено бꙋ́детъ всѐ тѣ́ло по ᲂу҆́дамъ.
Ѻ҆́нъ же ѿвѣща́въ ѻ҆те́ческимъ гла́сомъ, речѐ: нѝ. Тѣ́мже и҆ се́й по рѧ́дꙋ прїѧ́тъ мꙋче́нїе, ꙗ҆́коже и҆ пе́рвый.
Въ послѣ́днемъ же и҆здыха́нїи бы́въ, речѐ: ты̀ ᲂу҆̀бо, ѡ҆каѧ́ннѣйшїй, ѿ настоѧ́щагѡ живота̀ на́съ погꙋблѧ́еши, цр҃ь же мі́ра ᲂу҆ме́ршихъ на́съ свои́хъ ра́ди зако́нѡвъ воскр҃си́тъ на́съ въ воскрⷭ҇нїе живота̀ вѣ́чнагѡ.
По се́мъ же тре́тїй порꙋга́емь бѣ̀, и҆ ѧ҆зы́ка и҆спроше́нъ, а҆́бїе и҆здадѐ и҆ рꙋ́цѣ де́рзостнѣ прострѐ и҆ мꙋ́жественнѣ речѐ:
ѿ нб҃сѐ сїѧ̑ притѧжа́хъ, и҆ є҆гѡ̀ ра́ди зако́нѡвъ презира́ю сїѧ̑, и҆ ѿ негѡ̀ сїѧ̑ па́ки ᲂу҆пова́ю воспрїѧ́ти.
Ꙗ҆́кѡ и҆ са́мъ ца́рь и҆ сꙋ́щїи съ ни́мъ ᲂу҆дивлѧ́хꙋсѧ ю҆́нагѡ великодꙋ́шїю, ꙗ҆́кѡ ни во что́же полага́ше мꙋ̑ки.
И҆ семꙋ̀ сконча́вшꙋсѧ, и҆ четве́ртаго та́кожде мꙋ́чахꙋ мꙋчи́телє.
И҆ є҆гда̀ ᲂу҆жѐ бы́сть къ сме́рти та́кѡ речѐ: лꙋ́чше ᲂу҆бива́емымъ ѿ человѣ̑къ ᲂу҆пова́нїѧ ча́ѧти ѿ бг҃а, па́ки и҆мꙋ́щымъ воскрешє́нымъ бы́ти ѿ негѡ̀, тебѣ́ же воскресе́нїе въ живо́тъ не бꙋ́детъ.
По се́мъ же пѧ́таго приве́дше мꙋ́чиша. И҆ ѻ҆́нъ воззрѣ́въ на́нь, речѐ:
вла́сть въ человѣ́цѣхъ и҆мѣ́ѧ тлѣ́ненъ сы́й, є҆́же хо́щеши, твори́ши: не мни́ же ро́дꙋ на́шемꙋ ѿ бг҃а ѡ҆ста́вленꙋ бы́ти:
ты́ же потерпѝ и҆ зрѝ ве́лїю держа́вꙋ є҆гѡ̀, ка́кѡ тебѐ и҆ сѣ́мѧ твоѐ ᲂу҆мꙋ́читъ.
По се́мъ приведо́ша шеста́го. И҆ то́й ᲂу҆мре́ти начина́ющь речѐ: не прельща́йсѧ сꙋ́етнѡ, мы́ бо себє̀ ра́ди сїѧ̑ стра́ждемъ согрѣша́юще къ бг҃ꙋ на́шемꙋ, сегѡ̀ ра́ди достѡ́йнаѧ ᲂу҆дивле́нїѧ бы́ша:
ты́ же да не возмни́ши непови́ненъ бы́ти, бг҃обо́рствовати наче́нъ.
безмѣ́рно же ма́ти ди́внаѧ и҆ благі́ѧ па́мѧти досто́йнаѧ, ꙗ҆́же погиба́ющихъ седмѝ сынѡ́въ є҆ди́нагѡ днѐ и҆ вре́мене ви́дѧщи, благодꙋ́шнѡ терпѧ́ше ра́ди ᲂу҆пова́нїѧ на гдⷭ҇а,
и҆ коего́ждо и҆́хъ ᲂу҆вѣщава́ше ѻ҆те́ческимъ гла́сомъ, до́блїѧ и҆спо́лнена мꙋ́дрости и҆ же́нское помышле́нїе мꙋ́жескою дꙋше́ю воздвиза́ющи, глаго́лаше къ ни̑мъ:
не вѣ́мъ, ꙗ҆́кѡ во чре́вѣ мое́мъ ꙗ҆ви́стесѧ, ниже́ бо а҆́зъ дꙋ́хъ и҆ живо́тъ да́хъ ва́мъ, и҆ коегѡ́ждо ᲂу҆́ды не а҆́зъ соста́вихъ,
но мі́ра творе́цъ, созда́вый ро́дъ человѣ́чь и҆ всѣ́хъ и҆з̾ѡбрѣты́й рожде́нїе, и҆ дꙋ́хъ и҆ жи́знь ва́мъ па́ки возда́стъ съ млⷭ҇тїю, ꙗ҆́кѡ нн҃ѣ са́ми себѐ презира́ете ра́ди зако́нѡвъ є҆гѡ̀.
А҆нтїо́хъ же непщꙋ́ѧй ᲂу҆ничиже́нъ бы́ти и҆ поноща́ющь гла́съ презрѣ́въ, є҆щѐ ю҆нѣ́йшемꙋ жи́вꙋ сꙋ́щꙋ, не то́кмѡ словесы̀ творѧ́ше ᲂу҆вѣща́нїе, но и҆ клѧ́твою подкрѣплѧ́ше, бога́та кꙋ́пнѡ и҆ блаже́на сотвори́ти, преведе́ннаго ѿ ѻ҆те́ческихъ зако́нѡвъ, и҆ дрꙋ́га воз̾имѣ́ти, и҆ дѣла̀ ввѣ́рити є҆мꙋ̀.
Си̑мъ же ю҆́ношѣ ника́коже вне́млющꙋ, призва́въ ца́рь ма́терь ᲂу҆вѣщава́ше, да бꙋ́детъ ю҆́ношѣ совѣ́тница на спасе́нїе.
Мно́гѡ же є҆мꙋ̀ ᲂу҆вѣщава́ющꙋ, ѡ҆бѣща́ла совѣ́товати сы́нꙋ своемꙋ̀.
Приклони́вшисѧ же къ немꙋ̀, посмѣѧ́сѧ же́стокомꙋ мꙋчи́телю и҆ си́це речѐ ѻ҆те́ческимъ гла́сомъ: сы́не, поми́лꙋй мѧ̀ носи́вшꙋю тѧ̀ во чре́вѣ де́вѧть мцⷭ҇ей и҆ млеко́мъ пита́вшꙋю тѧ̀ лѣ̑та трѝ, и҆ воскорми́вшꙋю тѧ̀ и҆ приве́дшꙋю въ во́зрастъ се́й, и҆ болѣ̑зни воспита́нїѧ поне́сшꙋю:
молю́ тѧ, ча́до, да воззри́ши на не́бо и҆ зе́млю, и҆ всѧ̑, ꙗ҆̀же въ ни́хъ, ви́дѧщь ᲂу҆разꙋмѣ́еши, ꙗ҆́кѡ ѿ не сꙋ́щихъ сотворѝ сїѧ̑ бг҃ъ, и҆ человѣ́чь ро́дъ та́кѡ бы́сть:
не ᲂу҆бо́йсѧ плоторастерза́телѧ сегѡ̀, но досто́инъ бы́въ бра́тїи твоеѧ̀, воспрїимѝ сме́рть, да въ ми́лости съ бра́тїею твое́ю воспрїимꙋ̀ тѧ̀.
Є҆ще́ же сїѧ̑ є҆́й глаго́лющей, ю҆́ноша речѐ: когѡ̀ ѡ҆жида́ете; не слꙋ́шаю повелѣ́нїѧ царе́ва, но повелѣ́нїѧ зако́на слꙋ́шаю да́ннагѡ ѻ҆тцє́мъ на́шымъ чрез̾ мѡѷсе́а:
ты́ же всѧ́кїѧ ѕло́бы и҆з̾ѡбрѣта́тель бы́въ на і҆ꙋдє́и, не и҆збѣжи́ши рꙋ́къ бж҃їихъ:
мы́ бо за грѣхѝ на́шѧ сїѧ̑ стра́ждемъ:
а҆́ще же ра́ди ᲂу҆страше́нїѧ и҆ наказа́нїѧ живы́й гдⷭ҇ь на́шъ ма́лѡ прогнѣ́васѧ, но па́ки примири́тсѧ рабѡ́мъ свои̑мъ:
ты́ же, ѽ, беззако́нниче и҆ всѣ́хъ человѣ̑къ скверна́вѣйше, не возноси́сѧ сꙋ́етнѡ кича́сѧ тще́тнымъ ᲂу҆пова́нїемъ, на нбⷭ҇ныѧ рабы̑ є҆гѡ̀ возносѧ́щь рꙋ́кꙋ:
не ᲂу҆̀ бо Вседержи́телѧ и҆ всеви́дца бг҃а сꙋда̀ и҆збѣ́глъ є҆сѝ:
бра́тїѧ бо на̑ша ма́лѡ нн҃ѣ болѣ́зни потерпѣ́вше по завѣ́тꙋ бж҃їю вѣ́чный живо́тъ полꙋчи́ша: ты́ же сꙋдо́мъ бж҃їимъ пра́веднꙋю ка́знь горды́ни (твоеѧ̀) воспрїи́меши:
а҆́зъ же, ꙗ҆́коже бра́тїѧ моѧ̑, дꙋ́шꙋ и҆ тѣ́ло моѐ предаю̀ за ѻ҆те́чєскїѧ зако́ны, призыва́ѧ бг҃а млⷭ҇тива вско́рѣ бы́ти і҆и҃лю: ты́ же съ мꙋче́нїемъ и҆ бїе́нїемъ и҆сповѣ́си, ꙗ҆́кѡ є҆ди́нъ то́кмѡ бг҃ъ є҆́сть:
на мнѣ̀ и҆ на бра́тїи мое́й преста́нетъ Вседержи́телѧ гнѣ́въ нанесе́нный првⷣнѡ всемꙋ̀ ро́дꙋ на́шемꙋ.
Тогда̀ ца́рь раз̾ѧри́сѧ ꙗ҆́ростїю на́нь па́че и҆ны́хъ лютѣ́е, го́рцѣ терпѧ́щь посмѣѧ́нїе.
И҆ се́й ᲂу҆̀бо чи́стъ ѿ житїѧ̀ премѣни́сѧ, по всемꙋ̀ на гдⷭ҇а ᲂу҆пова́ѧ.
Послѣди́ же сынѡ́въ и҆ ма́ти сконча́сѧ.
Сїѧ̑ ᲂу҆̀бо ѡ҆ же́ртвахъ и҆ ѡ҆ превосходѧ́щихъ мꙋчи́тельствахъ толи́кѡ и҆звѣсти́шасѧ.
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible