Азбука веры » Би́блия » Маккаве́йская 2-я » гл.9

Маккаве́йская 2-я, Глава 9

Толкования

Толкования главы

9:1

9:2

9:3

9:4

9:5

см.:2Пар.16:9;

9:6

9:7

9:8

9:9

9:10

9:11

9:12

9:13

9:14

9:15

9:16

9:17

9:18

9:19

9:20

9:21

9:22

9:23

9:24

9:25

9:26

9:27

9:28

9:29

Церковнославянский (рус)

Того́ же вре́мене Антiо́хъ съ безче́стiемъ возврати́ся от перси́ды.

Вни́де бо во гра́дъ глаго́лемый персе́поль и покуси́ся расхи́тити хра́мъ и гра́дъ обдержа́ти: того́ ра́ди мно́жеству устреми́вшуся, къ по́мощи ору́жiй обрати́шася: и та́ко случи́ся прогна́ному Антiо́ху от градожи́телей со сра́момъ возврати́тися.

Су́щу же ему́ при еквата́нѣ, возвѣсти́шася ему́ содѣ́янная при никано́рѣ и тимоѳе́и.

Возне́сся же я́ростiю, мня́ше и прогна́вшихъ его́ зло́бу нанести́ на иуде́и: сего́ ра́ди повелѣ́ возни́цѣ непреста́нно гоня́щему соверша́ти ше́ствiе, небе́сному суду́ понужда́ющу его́, си́це бо гордели́вѣ рече́: гро́бищное мѣ́сто Иуде́емъ Иерусали́мъ, прише́дъ та́мо, сотворю́.

Всеви́децъ же Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ порази́ его́ неисцѣ́льною и неви́димою я́звою: изре́кшуся бо его́ сло́ву, а́бiе объя́тъ его́ утро́бная неисцѣ́льная болѣ́знь и го́рькiя вну́треннiя му́ки,

зѣло́ пра́веднѣ, я́ко мно́гими и стра́нными напа́стьми ины́хъ утро́бы му́чи. О́нъ же ника́коже от киче́нiя [своего́] преста́:

еще́ же и горды́ни исполня́шеся, огне́мъ ды́шущь я́рости на иуде́и и заповѣ́давъ ускори́ти ше́ствiе: случи́ся же и па́сти ему́ от колесни́цы со устремле́нiемъ иду́щiя, и лю́тымъ паде́нiемъ па́дшему вся́ у́ды пло́ти сокруши́ти.

О́нъ же, и́же ма́ло пре́жде мня́й волна́мъ морски́мъ повелѣва́ти, от го́рдости па́че человѣ́чи, и мѣ́риломъ высоту́ го́ръ мня́ся измѣ́рити, до земли́ смире́нъ на носи́лѣ нося́шеся, я́вную Бо́жiю си́лу всѣ́мъ показу́я:

я́ко и от тѣлесе́ нечести́ваго че́рвiю кипѣ́ти, и живу́щу въ болѣ́знехъ и въ муче́нiихъ, пло́ти его́ излiя́тися от смра́да же его́ и гно́я вси́ во́ини гнуша́хуся.

И ма́ло пре́жде небе́сныхъ звѣ́здъ каса́тися мня́щаго никто́же можа́ше носи́ти, смра́да ра́ди лю́таго.

Отсю́ду у́бо нача́ от мно́гiя горды́ни своея́ престава́ти уя́звленъ и въ позна́нiе приходи́ти [науче́нъ] Бо́жiею я́звою повсеча́стно умноже́нiе болѣ́зни своея́ прiе́мля.

И егда́ ниже́ са́мъ смра́да своего́ терпѣ́ти можа́ше, та́ко рече́: пра́ведно е́сть повину́тися богови, и сме́ртну су́щу ра́вная богови не му́дрствовати го́рдѣ.

Моля́шеся же скве́рный ко никогда́ хотя́щему поми́ловати его́ Влады́цѣ, та́ко глаго́ля:

святы́й у́бо гра́дъ, его́же тща́хся прише́дъ во пра́хъ обрати́ти и мѣ́сто гро́бищное созда́ти, свобо́денъ оста́влю,

Иуде́евъ же, и́хже хотѣ́хъ ниже́ погребе́нiе сподо́бите, но пти́цамъ и звѣре́мъ на растерза́нiе преда́ти со младе́нцы, всѣ́хъ и́хъ ра́вныхъ Аѳине́омъ сотворю́:

хра́мъ же святы́й, его́же пре́жде огра́бихъ, предо́брыми да́ры украшу́, и свяще́нныя сосу́ды мно́го бо́льше вся́ возда́мъ, и подоба́ющая къ же́ртвамъ иждиве́нiя от свои́хъ дохо́довъ пода́мъ:

къ си́мъ же и Иуде́аниномъ бы́ти, и вся́кое мѣ́сто обита́емо проходи́ти, и проповѣ́дати Бо́жiю держа́ву и́мамъ.

Но ника́коже престаю́щымъ болѣ́знемъ, на́йде бо на́нь пра́ведный Бо́жiй су́дъ, о себѣ́ отча́явся, писа́ ко Иуде́омъ ниженапи́санное посла́нiе, моле́нiя чи́нъ иму́щее, содержа́щее же сiя́:

предо́брымъ гра́жданомъ Иуде́омъ зѣло́ ра́доватися и здра́вствовати и благоде́нствовати, ца́рь Антiо́хъ и страти́гъ:

а́ще здра́вствуете и ча́да, и [имѣ́нiя] ва́ша но мы́сли ва́мъ су́ть, благодарю́ у́бо Бо́гу вели́кимъ благодаре́нiемъ, на небо упова́нiе имѣ́я:

а́зъ же въ не́мощи лежа́щь, ва́шу че́сть и благопрiя́тство воспомина́хъ любе́зно: возвраща́яся от перси́дскихъ мѣ́стъ и впа́дъ въ боле́знь тя́жку, ну́жно возмнѣ́хъ попече́нiе возъимѣ́ти о о́бщемъ всѣ́хъ утвержде́нiи:

не отчаява́яся о себѣ́, но упова́нiе мно́го имѣ́я избѣжа́ти неду́га,

зря́ же, я́ко и оте́цъ мо́й, въ ня́же времена́ въ вы́шнихъ мѣ́стѣхъ воева́, показа́ иму́щаго прiя́ти по не́мъ нача́льство,

да а́ще что́ проти́вно случи́тся или́ возвѣсти́тся что́ бѣ́дственно, вѣ́дуще су́щiи по страна́мъ, кому́ вла́сть ввѣ́рена, не смутя́тся:

къ си́мъ же помышля́ю прилежа́щихъ могу́тниковъ и сосѣ́дей ца́рствiю вре́мене усмотря́ющихъ и слу́чая ожида́ющихъ, объяви́хъ сы́на моего́ Антiо́ха царе́мъ, его́же мно́гащи обходя́щь вы́шнiя сатра́пiи мно́гимъ от ва́съ препоруча́хъ и представля́хъ, писа́хъ же къ нему́, я́же нижа́е пи́сана су́ть:

молю́ у́бо ва́съ и прошу́, да по́мняще благодѣя́нiя во о́бще и осо́бно, кі́йждо содержите́ су́щее благопрiя́тство ко мнѣ́ и сы́ну моему́:

упова́ю бо, я́ко о́нъ кро́тцѣ и человѣколю́бнѣ, послѣ́дующь моему́ произволе́нiю, сообща́тися ва́мъ бу́детъ.

Мужеубі́йца у́бо и ху́льникъ злѣ́йшая пострада́въ, я́коже ины́мъ сотвори́, въ стра́нствѣ, на гора́хъ бѣ́дною сме́ртiю исчезе́.

Пренесе́ же тѣ́ло его́ Фили́ппъ све́рстникъ его́: и́же и убоя́вся сы́на Антiо́хова ко Птоломе́ю филоми́тору во Еги́петъ отъи́де.

Синодальный

Около того же времени Антиох с бесславием возвращался из пределов Персии.

Ибо он вошел в так называемый Персеполь и покушался ограбить храм и овладеть городом. Поэтому сбежался народ, и обратились к помощи оружия, и Антиох, обращенный жителями в бегство, должен был со стыдом возвратиться назад.

Когда находился он близ Екбатаны, донесли ему о том, что случилось с Никанором и с Тимофеем.

Воспылав гневом, он думал выместить на Иудеях зло обративших его в бегство; поэтому приказал правящему колесницею непрестанно погонять и ускорять путешествие, тогда как небесный суд уже следовал за ним. Ибо он сказал с высокомерием: кладбищем для Иудеев сделаю Иерусалим, когда приду туда.

Но всевидящий Господь, Бог Израилев, поразил его неисцельным и невидимым ударом: как только кончил он эти слова, схватила его нестерпимая болезнь живота и жестокие внутренние муки,

и совершенно праведно; ибо он многими и необычайными муками терзал утробы других.

Но он нисколько не оставлял своей гордости и еще более исполнился высокомерия, дыша огнем ярости на Иудеев и приказывая ускорять путешествие. Тогда случилось, что он упал с колесницы, которая неслась быстро, и тяжким падением повредил все члены тела.

И тот, который только что мнил по гордости, более нежели человеческой, повелевать волнам моря и думал на весах взвесить высоты гор, повержен был на землю и несен был на носилках, показуя всем явную силу Божию,

так что из тела нечестивца во множестве выползали черви и еще у живого выпадали части тела от болезней и страданий; смрад же зловония от него невыносим был в целом войске.

И того, который незадолго перед тем мечтал касаться звезд небесных, никто не мог носить по причине невыносимого зловония.

Теперь-то, будучи сокрушен, начал он оставлять свое великое высокомерие и приходить в познание, когда по наказанию Божию страдания его усиливались с каждою минутою.

Сам не в силах сносить своего зловония, он так говорил: праведно покоряться Богу, и смертному не должно думать высокомерно быть равным Богу.

Нечестивец молил Господа, уже не миловавшего его, и говорил:

«Святый город, который спешил я сравнять с землею и сделать кладбищем, объявляю свободным;

Иудеев, которых положил не удостоивать погребения, а выбрасывать вместе с детьми их хищным птицам и зверям, сделаю всех равными Афинянам;

святый храм, который прежде ограбил, украшу отличнейшими дарами, священные сосуды возвращу все, и еще в большем количестве, и необходимые для жертв издержки буду производить из моих доходов;

сверх того, сам сделаюсь Иудеем и, проходя по всякому обитаемому месту, буду возвещать силу Божию».

Но когда боли нисколько не умалялись, ибо пришел уже на него праведный суд Божий, он, отчаиваясь в себе, написал к Иудеям письмо, имевшее значение мольбы, следующего содержания:

«Царь и военачальник Антиох добрым Иудеям-гражданам – много радоваться и здравствовать и благоденствовать.

Если вы здравствуете с детьми вашими и дела ваши идут по вашему желанию, то я воздаю Богу величайшую благодарность, возлагая надежду на небо.

Я же лежу в болезни и с любовью воспоминаю о вашей почтительности и благорасположении ко мне. Возвращаясь из пределов Персии и подвергшись тяжкой болезни, я за нужное почел позаботиться об общей безопасности всех.

Хотя я не отчаиваюсь в себе и имею полную надежду освободиться от болезни,

но, зная, что и отец мой, когда воевал в верхних странах, объявил преемника,

дабы, если последует что-нибудь неожиданное или объявлена будет какая невзгода, жители страны знали, кому предоставлено правление, и не приходили в смущение;

сверх того, замечая, что окрестные владетели и соседние с нашим государством наблюдают время и выжидают, какой будет исход, я назначил царем сына моего Антиоха, которого я уже часто во время походов в верхние сатрапии весьма многим из вас препоручал и представлял; и к нему я написал особо.

Итак, убеждаю вас и прошу, чтобы вы, помня мои благодеяния вообще и в частности, сохранили ваше теперешнее благорасположение ко мне и к сыну моему.

Ибо я уверен, что он, следуя моему желанию, будет обращаться с вами милостиво и человеколюбиво».

Так этот человекоубийца и богохульник, претерпев тяжкие страдания, какие причинял другим, кончил жизнь на чужой стороне в горах самою жалкою смертью.

Тело его привез Филипп, совоспитанник его, который, боясь сына Антиохова, удалился к Птоломею Филопатору в Египет.

Грузинский

ამ დროისთვის ანტიოქოსის ჯარმა უწესრიგოდ დაიხია სპარსეთის მიწებიდან.

რადგან იგი შესული იყო პერსეპოლისად წოდებულ ქალაქში და აპირებდა ტაძრის ძარცვასა და ქალაქის აკლებას, ამიტომ შეიკრიბა ხალხი და თავის დასაცავად იარაღსაც მიმართეს. ადგილობრივ მკვიდრთაგან ოტებული ანტიოქოსი კი იძულებული გახდა სირცხვილნაჭამი დაბრუნებულიყო უკან.

ეკბატანასთან ანტიოქოსის ყურამდე ნიკანორისა და ტიმოთეს ამბებმაც მიაღწია.

და მანაც, განრისხებულმა, გადაწყვიტა იუდაელებზე ეყარა თავის მდევნელთა ჯავრი. ამიტომ უბრძანა მეეტლეს მთელი გზა შეუჩერებლივ ეჭენებინა ცხენები, მაგრამ ზეციური მსჯავრი უკან დადევნებოდა მას, რადგან ქედმაღლურად დაიქადნა: ერთი ჩამაღწევინა და იერუსალიმს იუდაელთა სასაფლაოდ ვაქცევო.

მაგრამ ყოვლისმჭვრეტელმა უფალმა, ღმერთმა ისრაელისა, დასცა იგი უკურნებელი და უხილავი დარტყმით. დაასრულა თუ არა ანტიოქოსმა სიტყვა, უეცრად მუცლის აუტანელმა გვრემამ შეიპყრო იგი და შიგანში საშინელმა ტკივილებმა დაუარა,

და სავსებით სამართლიანადაც: აკი თავად მრავალი და წარმოუდგენელი ტკივილებით სტანჯავდა სხვათა შიგანს.

მაგრამ ოდნავადაც არ დაიცხრო თავისი სიამაყე, პირიქით, კიდევ უფრო ივსებოდა ქედმაღლობით, რისხვის ცეცხლს აფრქვევდა იუდაელებზე და განკარგულებას იძლეოდა, სვლა დაეჩქარებინათ. ამას ის მოჰყვა, რომ გაქანებული ეტლიდან გადმოვარდა, თანაც ისე მძიმედ, რომ მთელი ტანი დაელეწა.

ვინც სულ ახლახან ზეადამიანური კადნიერებით ზღვის ტალღებზე განმგებლობას განიზრახავდა და ფიქრობდა სასწორზე აეწონა მთის მწვერვალები, ძირს იყო გართხმული და, საკაცეზე გაშოტილი, ცხადლივ უდასტურებდა ყველას ღვთის ძლევამოსილებას.

ასე რომ მატლები დაფუთფუთებდნენ უწმიდურის სხეულში, და ჯერ კიდევ ცოცხალს და ტკივილისგან გაწამებულს, ზეზეურად სცვიოდა ხორცი, ხოლო მისი მყრალი სუნით მთელი ბანაკი იყო შეწუხებული.

იმ კაცს, ვინც ცოტა ხნის წინ ოცნებობდა ციურ ვარსკვლავებს მისწვდენოდა, აუტანელი, მყრალი სუნის გამო საკაცითაც ვეღარავინ ატარებდა.

აი მაშინ კი, უკვე მოტეხილმა, გადაწყვიტა თავის უზომო ქედმაღლობას შეშვებოდა და გონს მოგებულიყო, რადგან, ღვთისგან მსჯავრდადებულს, ყოველწუთს უძლიერდებოდა სატანჯველი.

თავისსავე სუნს რომ ვეღარ გაუძლო, თქვა: სამართლიანია ღვთის მორჩილება და მოკვდავი ღვთისსწორობას არ უნდა ესწრაფოდეს.

უწმიდური შესთხოვდა უფალს, რომელიც უკვე აღარ შეიწყნარებდა მას, ამბობდა:

წმიდა ქალაქს, რომელსაც მიწასთან გასწორებას და სასაფლაოდ ქცევას ვუპირებდი, თავისუფლებას ვანიჭებ.

იუდაელებს კი, რომლებსაც, ჩვენი განაჩენის თანახმად, საფლავიც არ უნდა ღირსებოდათ, და თავიანთ ჩვილებთან ერთად ფრინველთა და ცხოველთა საჯიჯგნად უნდა დაგვეყარა, ყველას ათენელთა თანასწორად ვაცხადებო.

წმიდა ტაძარს, რომელიც გაძარცული მყავს, უსაჩინოესი შენაწირებით შევამკობ, წმიდა ჭურჭლებს დავაბრუნებ უკლებლივ და მეტსაც შევძენ, ხოლო სამსხვერპლოდ აუცილებელ ხარჯებს ჩემი ხაზინიდან გავიღებო.

ამასთანავე, მეც იუდაელი გავხდები და ჩავუვლი ყველა დასახლებულ ადგილს და ვიღაღადებ უფლის ძალმოსილებასო.

მაგრამ არაფრით რომ არ დაუცხრა ტკივილები, რაკი უფლის სამართლიანი მსჯავრი მოწეულიყო მასზე, იმედმიხდილმა წერილი მისწერა იუდაელებს, თხოვნის სახით, რომელშიც ეწერა:

ფრიად ღირსეულ იუდაელ მოქალაქეებს დიდ სიხარულს, ჯანმრთელობას და კეთილდღეობას უსურვებს მეფე და სარდალი ანტიოქოსი.

თუ ხართ ჯანმრთელად თქვენ და თქვენი შვილები და თუ თქვენი საქმეებიც ისეა, როგორც თქვენ გსურთ, დიდ მადლს ვწირავ ღმერთს და ცაზე ვამყარებ ჩემს იმედს.

მე თქვენს პატივსა და კეთილგანწყობას სიყვარულით ვიხსენიებ. როცა სპარსეთის ფარგლები დავაგდე და მძიმე სენი შემეყარა, აუცილებლად მივიჩნიე საყოველთაო უსაფრთხოებაზე მეზრუნა.

ძნელბედობაშიც არ მიპყრობს სასოწარკვეთილება, სენისგან განკურნების დიდი იმედი მასულდგმულებს,

რაკი ვხედავ, რომ მამაჩემმაც, ერთდროს ზემო ქვეყნის მიწებზე ლაშქრით წამოსულმა, საჯაროდ გამოაცხადა თავისი მემკვიდრე,

რათა მოულოდნელობის ან რაიმე უბედურების ჟამს ცოდნოდათ ქვეყნის მკეიდრთ, ვისზე იყო საქმეები მინდობილი და არ დაბნეულიყვნენ.

გარდა ამისა, ვითვალისწინებ, რომ დღევანდელი მმართველები, ჩვენი სამეფოს მეზირლები ხელსაყრელ შემთხვევას ეძებენ, ელიან მოსახდენს. ამიტომ ვაცხადებ მეფედ ჩემს შვილს ანტიოქოსს, რომელიც ზემო სატრაპიების მონახულების დროს წარმიდგენია ხშირად უმეტესობა თქვენგანისთვის და ჩამიბარებია კიდეც. მისთვისაც მიწერილი მაქვს ის, რაც აქ სწერია.

გთხთვთ და ვიმედოვნებ, რომ გაიხსენებთ ჩემს ქველმოქმედებებს საერთო საქმისა და ცალკეული შემთხვევების მიმართ; შეინარჩუნებთ კეთილგანწყობას ჩემდამი და ჩემი შვილისადმი.

მჯერა, რომ იგი ღირსეულად გაამართლებს ჩემს ნდობას, იქნება თქვენი კაცთმოყვარე განმგებელიო.

კაცისმკვლელსა და ღვთისმგმობელს თავად დაემართა იმაზე უარესი, რაც სხვას დამართა. მან საწყადობლად დაასრულა სიცოცხლე უცხო მთებში.

მისი ცხედარი მისმა თვისმა ფილიპემ წაასვენა სახლში; მერე კი ანტიოქოსის ძის შიშით ეგვიპტეში, პტოლემეოს ფილომეტორთან გადაასვენა.

Эстонский

Языки

Antiohhos Epifanese surm
Selsamal ajal sündis, et Antiohhos pidi Pärsia aladelt korrapäratult tagasi tõmbuma.

Sest ta oli tunginud Persepolise-nimelisse linna, tahtes templit riisuda ja linna enesele allutada. See oli põhjuseks, et ründav sõjariistus rahvahulk ajas ta põgenema. Nõnda siis juhtus, et Antiohhos aeti linna elanike poolt põgenema ja ta pidi häbiga tagasi tulema.

Kui ta Ekbatana juures oli, siis sai ta teada, mis Nikanoriga ja Timoteose sõjaväega oli juhtunud.

Selle peale vihastades mõtles ta juutidele kätte tasuda sedagi kurja, mida olid teinud need, kes olid ta põgenema ajanud. Seepärast käskis ta vankrijuhti peatamata kihutada ja teekonda jätkata, ehkki taeva otsus oli juba tema kannul. Sest ta oli hoobeldes ütelnud: „Kui jõuan Jeruusalemma, siis ma teen selle juutide matusepaigaks!”

Aga Issand, Iisraeli Jumal, kes kõike näeb, lõi teda ravimatu ja nähtamatu haigusega. Vaevalt oli ta oma hooplemise lõpetanud, kui teda valdas vaigistamatu valu sisikonnas ja lõikav seespidine vaev,

mis oli ka täiesti õiglane, sest ta oli teiste sisikondi paljude senikuulmatute kannatustega piinanud.

Aga tema ei jätnud hooplemist, vaid oli veelgi täis suurelisust. Tuld pursates vihast juutide vastu käskis ta sõitu kiirendada. Siis aga juhtus, et ta kukkus välja kiiresti kihutavast vankrist ja raskel kukkumisel murdusid kõik tema ihuliikmed.

Tema, kes äsja üleinimliku hooplemisega uskus võivat käsutada merelaineid ja kes tahtis kõrgeid mägesid kaaluga kaaluda, lamas nüüd maa peal ja teda tuli kanderaamiga ära kanda kui kõigile nähtavat tõendit Jumala vägevusest.

Nõnda siginesid ka ussikesed selle nurjatu ihus ja kui ta veel elus oli, pudenes ta ihu piinades ja valudes, ning kogu leeri tülgastas tema mädaneva ihu lehk.

Teda, kes pisut varem oli arvanud, et ta võib puudutada taevatähti, ei suutnud nüüd ükski kanda talumatult vänge leha pärast.

Nüüd viimaks täiesti murtuna hakkas ta oma suurelisust talitsema ja õigele arusaamisele jõudma Jumala vitsa mõjul, kui valud iga silmapilk suurenesid.

Kui ta ise oma lehka enam ei suutnud taluda, siis ta ütles: „On õige alistuda Jumalale ja surelikuna ennast mitte pidada Jumalaga sarnaseks.”

Nüüd andis see kurjategija tõotuse Issandale, kes ei tahtnud enam tema peale halastada.

Ta ütles, et tahab kuulutada vabaks püha linna, kuhu ta oli rutanud, et seda maatasa teha ja muuta matusepaigaks.

Juute aga, keda ta ei arvanud matust väärt olevat, vaid kes koos lastega pidi visatama roaks röövlindudele ja metsloomadele, neid kõiki tahtis ta teha samaväärseiks ateenlastega.

Ja varem rüüstatud püha templi lubas ta ehtida kõige ilusamate andidega, kõik pühad riistad mitmekordselt asendada ja ohvrikulud oma tuludest tasuda.

Sellele lisaks lubas ta ka ise juudiks hakata ja minna igasse asustatud paika kuulutama Jumala vägevust.

Antiohhose kiri juutidele
Kuna aga valud sugugi ei lakanud, sest teda oli tabanud Jumala õiglane kohus, siis ta lootuse kaotanuna kirjutas juutidele alljärgneva palvekirjataolise kirja, mis kõlab nõnda:

„Antiohhos, kuningas ja väepealik, soovib tublidele juutidele, oma kodanikele, palju rõõmu, tervist ja head käekäiku!

Olge terved, teie ja teie lapsed, ja teie asjad edenegu meelepäraselt! Mina panen oma lootuse taeva peale

ja meenutan armastusega teie austust ning heatahtlikkust! Kui ma Pärsia-aladelt tagasi tulles raskesti haigestusin, siis ma pidasin tarvilikuks hoolt kanda, et kõigil oleks omavahel rahu.

Iseenese pärast ma ei kahtle, vaid mul on kindel lootus haigusest terveks saada.

Aga kui ma järele mõtlen, nimetas ka minu isa enesele järeltulija siis, kui ta oli sõjakäigul ülemistele aladele,

et siis, kui juhtub midagi ootamatut või tuleb teade mõnest pahandusest, kodusolijad ei muutuks rahutuks, vaid teaksid, kuidas riigiasjad on.

Kui ma sellele lisaks veel mõtlen, kuidas lähikonna vürstid ja kuningriigi naabrid varitsevad sobivat hetke ja ootavad, mis juhtub, siis olen ma määranud kuningaks oma poja Antiohhose. Tema hooleks ma olengi sageli enamiku teist usaldanud, minnes ise ülemistele aladele. Temale olen ma ka juuresoleva kirja kirjutanud.

Ma manitsen ja palun teid nüüd meeles pidada neid heategusid rahvale ja üksikuile, ja et te kõik säilitaksite oma heatahtlikkuse minu ja mu poja vastu.

Sest ma olen veendunud, et ta minu eeskujul kohtleb teid mõistlikult ja sõbralikult.”

Nõnda siis see mõrtsukas ja teotaja, kannatades kõige hullemat samavõrd, nagu ta ise oli teisi kohelnud, lõpetas oma elu võõramaa mäestikus kohutava surmaga.

Tema laiba mattis Filippos, tema kasuvend. Aga kartes Antiohhose poega, siirdus ta Egiptusesse, Ptolemaios Filomeetori juurde.