Скрыть

Ца́рствъ 2-я, Глава 15

Толкования
Толкования главы
    15:2
    15:4
    15:5
    15:6
    15:7
    15:9
    15:11
    15:13
    15:15
    15:17
    15:20
    15:22
    15:27
    15:29
    15:32
    15:33
    15:35
    15:36
    Церковнославянский (рус)
    И бы́сть по си́хъ, и сотвори́ себѣ́ Авессало́мъ колесни́цы и ко́ни и пятьдеся́тъ му́жъ теку́щихъ предъ ни́мъ:
    и востава́­ше ра́но Авессало́мъ, и стоя́ше при­­ са́мѣмъ пути́ вра́тъ: и бы́сть вся́къ му́жъ, ему́же бя́ше пря́, прiи́де предъ царя́ на су́дъ, и возопи́ къ нему́ Авессало́мъ, и глаго́лаше ему́: от­ ко́­его гра́да ты́ еси́? И рече́ ему́ му́жъ: от­ еди́наго колѣ́нъ Изра́илевыхъ ра́бъ тво́й.
    И рече́ къ нему́ Авессало́мъ: се́, словеса́ твоя́ бла́га и удо́бна, но слу́ша­ю­щаго нѣ́сть ти́ от­ царя́.
    И рече́ Авессало́мъ: кто́ мя поста́витъ судiю́ на земли́, и ко мнѣ́ прiи́детъ вся́къ му́жъ имѣ́яй прю́ и су́дъ, и оправда́ю его́?
    И бы́сть егда́ при­­ближа́­шеся му́жъ поклони́тися ему́, и простира́­ше ру́ку свою́, и прiима́­ше его́, и цѣлова́­ше его́.
    И сотвори́ Авессало́мъ по глаго́лу сему́ всему́ Изра́илю при­­ходя́щымъ на су́дъ къ царю́ и при­­усво́и Авессало́мъ сердца́ сыно́въ Изра́илевыхъ.
    И бы́сть от­ конца́ четы́редесяти лѣ́тъ, и рече́ Авессало́мъ ко отцу́ сво­ему́: пойду́ ны́нѣ и воз­да́мъ обѣ́ты моя́, я́же обѣща́хъ Го́споду въ Хевро́нѣ:
    зане́ обѣ́тъ обѣща́ ра́бъ тво́й, егда́ жи́хъ въ гедсу́рѣ сирі́йстѣмъ, глаго́ля: а́ще воз­враща́я воз­врати́тъ мя́ Госпо́дь во Иерусали́мъ, и послужу́ Го́споду.
    И рече́ ему́ ца́рь: иди́ съ ми́ромъ. И воста́въ и́де въ Хевро́нъ.
    И посла́ Авессало́мъ согляда́таи во вся́ колѣ́на Изра́илева, глаго́ля: егда́ услы́шите вы́ гла́съ трубы́ ро́жаны, и рцы́те: воцари́ся ца́рь Авессало́мъ въ Хевро́нѣ.
    И идо́ша со Авессало́момъ двѣ́сти муже́й от­ Иерусали́ма по́звани: и идя́ху въ простотѣ́ сво­е́й, и не разумѣ́ша вся́каго глаго́ла.
    И посла́ Авессало́мъ, и при­­зва́ Ахитофе́ла Галамоні́йскаго, совѣ́тника дави́дова, от­ гра́да его́ Гола́мы, егда́ жря́ше же́ртвы. И бы́сть смяте́нiе крѣ́пко: и люді́й мно́же­с­т­во иду́щихъ со Авессало́момъ.
    И прiи́де вѣ́ст­никъ къ дави́ду, глаго́ля: бы́сть се́рдце муже́й Изра́илевыхъ со Авессало́момъ.
    И рече́ дави́дъ всѣ́мъ отроко́мъ сво­и́мъ су́щымъ съ ни́мъ во Иерусали́мѣ: воста́ните, и бѣжи́мъ, я́ко нѣ́сть на́мъ спасе́нiя от­ лица́ Авессало́мля: ускори́те ити́, да не ускори́тъ и во́зметъ на́съ, и наведе́тъ на на́съ зло́бу, и избiе́тъ гра́дъ о́стрiемъ меча́.
    И рѣ́ша о́троцы царе́вы къ царю́: вся́ ели́ка заповѣ́сть госпо́дь на́шъ ца́рь, се́, мы́ о́троцы тво­и́.
    И изы́де ца́рь и ве́сь до́мъ его́ нога́ми сво­и́ми, и оста́ви ца́рь де́сять же́нъ подло́жницъ сво­и́хъ храни́ти до́мъ.
    И изы́де ца́рь и вси́ о́троцы его́ пѣ́ши и ста́ша въ дому́ су́щемъ дале́че:
    и вси́ о́троцы его́ от­ обою́ страну́ его́ идя́ху, и вси́ хелеѳе́е и вси́ фелеѳе́е и вси́ геѳе́е, ше́сть со́тъ муже́й ше́дше пѣ́ши от­ ге́ѳа предъидя́ху предъ лице́мъ царе́вымъ.
    И рече́ ца́рь ко еѳѳе́ю геѳѳе́ину: почто́ и ты́ и́деши съ на́ми? воз­врати́ся и живи́ съ царе́мъ, я́ко чу́ждь еси́ ты́, и я́ко пресели́л­ся еси́ ты́ от­ мѣ́ста тво­его́:
    а́ще вчера́ при­­ше́лъ еси́, и дне́сь ли подви́гну тя́ ити́ съ на́ми? и а́зъ иду́, а́може пойду́: иди́ и воз­врати́ся, и воз­врати́ бра́тiю твою́ съ тобо́ю, и Госпо́дь да сотвори́тъ съ тобо́ю ми́лость и и́стину.
    И от­вѣща́ еѳѳе́й къ царю́ и рече́: жи́въ Госпо́дь, и жи́въ господи́нъ мо́й ца́рь, я́ко на мѣ́стѣ, идѣ́же бу́детъ господи́нъ мо́й ца́рь, или́ въ сме́рти, или́ въ животѣ́, та́мо бу́детъ ра́бъ тво́й.
    И рече́ ца́рь ко еѳѳе́ю: гряди́, и прейди́ со мно́ю. И пре́йде еѳѳе́й геѳѳе́инъ и ца́рь и вси́ о́троцы его́ и ве́сь наро́дъ и́же съ ни́мъ.
    И вся́ земля́ пла́кашеся гла́сомъ вели́кимъ. И вси́ лю́дiе прехожда́ху по пото́ку ке́дрску, и ца́рь пре́йде чрезъ пото́къ ке́дрскiй, и вси́ лю́дiе и ца́рь идя́ху къ лицу́ пути́ пусты́н­наго.
    И се́, и садо́къ иере́й и вси́ леви́ти съ ни́мъ, нося́ще киво́тъ завѣ́та Госпо́дня от­ веѳа́ры: и поста́виша киво́тъ Бо́жiй: и Авiа́ѳаръ взы́де, до́ндеже преста́ша вси́ лю́дiе исходи́ти изъ гра́да.
    И рече́ ца́рь къ садо́ку: воз­врати́ киво́тъ Бо́жiй во гра́дъ, и да ста́нетъ на мѣ́стѣ сво­е́мъ: а́ще обря́щу благода́ть предъ очи́ма Госпо́днима, и воз­врати́тъ мя́, и пока́жетъ ми́ его́ и лѣ́поту его́:
    и а́ще та́ко рече́тъ: не благоволи́хъ въ тебѣ́: се́, а́зъ е́смь, да сотвори́тъ ми́ по благо́му предъ очи́ма сво­и́ма.
    И рече́ ца́рь садо́ку иере́ю: ви́дите, ты́ воз­враща́ешися во гра́дъ съ ми́ромъ и Ахимаа́съ сы́нъ тво́й и Ионаѳа́нъ сы́нъ Авiа́ѳаровъ, два́ сы́ны ва́ши съ ва́ми:
    ви́дите, а́зъ вселя́юся во Араво́ѳъ пусты́н­ный, до́ндеже прiи́детъ ми́ сло́во от­ ва́съ, е́же воз­вѣсти́ти ми́.
    И воз­врати́ садо́къ и Авiа́ѳаръ киво́тъ Бо́жiй во Иерусали́мъ, и сѣ́де та́мо.
    И дави́дъ восхожда́­ше восхо́домъ на го́ру Елео́нскую восходя́ и пла́чася, и покры́въ главу́ свою́, и са́мъ идя́ше босы́ма нога́ма: и вси́ лю́дiе и́же съ ни́мъ покры́ша кі́йждо главу́ свою́, и восхожда́ху восходя́ще и пла́чущеся.
    И воз­вѣсти́ша дави́ду глаго́люще: и Ахитофе́лъ въ мяте́жницѣхъ со Авессало́момъ. И рече́ дави́дъ: разруши́ совѣ́тъ Ахитофе́левъ, Го́споди, Бо́же мо́й.
    И бѣ́ дави́дъ гряды́й да́же до Ро́са, идѣ́же поклони́ся Бо́гу. И се́, на срѣ́тенiе ему́ [изы́де] хусі́й пе́рвый дру́гъ дави́довъ, растерза́въ ри́зы своя́, и пе́рсть на главѣ́ его́.
    И рече́ ему́ дави́дъ: а́ще по́йдеши со мно́ю, и бу́деши ми́ въ тя́гость:
    а́ще же воз­врати́шися во гра́дъ и рече́ши Авессало́му: мину́ша бра́тiя твоя́, и ца́рь за мно́ю мину́ оте́цъ тво́й, и ны́нѣ ра́бъ тво́й е́смь, царю́, пощади́ мя жи́ва бы́ти: ра́бъ бѣ́хъ отца́ тво­его́ тогда́ и досе́лѣ, ны́нѣ же а́зъ тво́й ра́бъ: и разруши́ ми совѣ́тъ Ахитофе́левъ:
    и се́, съ тобо́ю та́мо садо́къ и Авiа́ѳаръ иере́е: и бу́детъ вся́къ глаго́лъ, его́же услы́шиши изъ у́стъ ца́рскихъ, и ска́жеши садо́ку и Авiа́ѳару иере́емъ:
    се́, та́мо съ ни́ми два́ сы́на и́хъ, Ахимаа́съ сы́нъ садо́ковъ и Ионаѳа́нъ сы́нъ Авiа́ѳаровъ: и посли́те руко́ю и́хъ ко мнѣ́ вся́къ глаго́лъ, его́же а́ще услы́шите.
    И вни́де хусі́й дру́гъ дави́довъ во гра́дъ, и Авессало́мъ тогда́ вхожда́­ше во Иерусали́мъ.
    Таджикский
    Ва пас аз он чунин воқеъ шуд, ки Абшолӯм барои худ ароба ва аспон муҳайё кард, ва панҷоҳ нафар шотирон пешопеши ӯ медавиданд.
    Ва Абшолӯм бомдодон бархоста, дар сари роҳи дарвоза меистод; ва ҳар касе ки даъвое дошта, барои мурофиа назди подшоҳ меомад, вайро Абшолӯм даъват намуда, мегуфт: «Ту аз кадом шаҳр ҳастӣ?» Ва ҳангоме ки вай мегуфт: «Бандаат аз фалон сибти Исроил ҳастам»,
    Он гоҳ Абшолӯм ба вай мегуфт: «Инак, суханонат дуруст ва ҳаққонист, вале касе аз ҷониби подшоҳ нест, ки туро бишнавад».
    Ва Абшолӯм мегуфт: «Кошки ман дар ин замин довар мешудам, ва ҳар касе ҷанҷол ва даъвое медошт, назди ман меомад, ва ман вайро одилона доварӣ менамудам!»
    Ва ҳангоме ки касе наздик меомад, то ки ба ӯ саҷда барад, ӯ дасти худро дароз карда, вайро нигоҳ медошт ва мебӯсид.
    Ва Абшолӯм бо ҳамаи исроилиёне ки барои мурофиа назди подшоҳ меомаданд, ҳамин тавр рафтор мекард; ва Абшолӯм дили мардуми Исроилро мерабуд.
    Ва чунин воқеъ шуд, ки пас аз гузаштани чор сол Абшолӯм ба Довуд гуфт: «Ба ман иҷозат бидеҳ, ки рафта, назри худро, ки барои Парвардигор дар Ҳебрӯн ният кардаам, адо намоям;
    Зеро бандаат, вақте ки дар Ҷашури арамиён сокин будам, назр карда, гуфтаам: ́Агар Парвардигор маро ба Ерусалим баргардонад, ман Парвардигорро парастиш хоҳам намуд́».
    Ва подшоҳ ба ӯ гуфт: «Ба саломатӣ бирав». Ва ӯ бархоста, ба Ҳебрӯн рафт.
    Ва Абшолӯм ба ҳамаи сибтҳои Исроил ҷосусонро фиристода, гуфт: «Баробари шунидани садои карнай бигӯед: ́Абшолӯм дар Ҳебрӯн подшоҳ шудааст́».
    Ва бо Абшолӯм дусад нафар даъватшудагон аз Ерусалим рафта буданд, дар ҳолате ки аз рӯи софдилӣ рафта, аз таги гап ҳеҷ хабар надоштанд.
    Ва Абшолӯм, вақте ки қурбониҳоро забҳ менамуд, назди Аҳитӯфали ҷилӯнӣ, ки машваратчии Довуд буд, фиристода, вайро аз шаҳри Ҷилӯ даъват намуд; ва суиқасди пурзӯре ба амал омад, ва қавм торафт бештар ба Абшолӯм ҳамроҳ мешуданд.
    Ва қосиде назди Довуд омада, гуфт: «Дили мардуми Исроил ба тарафи Абшолӯм моил шудааст».
    Ва Довуд ба ҳамаи навкаронаш, ки бо ӯ дар Ерусалим буданд, гуфт: «Бархезед, то ки бигрезем, зеро ки барои мо аз дасти Абшолӯм халосӣ нахоҳад буд; ба рафтан шитоб кунед, мабодо ӯ омада, моро дастгир намояд ва фалокате ба сари мо биёрад, ва аҳли шаҳрро ба дами шамшер бизанад».
    Ва навкарони подшоҳ ба подшоҳ гуфтанд: «Дар ҳар чи, ки хоҷаи мо подшоҳ ихтиёр кунад, инак, мо бандагони ту ҳастем».
    Ва подшоҳ ва тамоми аҳли хонааш аз пайи ӯ берун рафтанд: ва подшоҳ даҳ занро, ки сурриягонаш буданд, барои нигоҳубини хона монда рафт.
    Ва подшоҳ ва тамоми қавм аз пайи ӯ берун рафта, дар охирин хонаи шаҳр бозистоданд.
    Ва ҳамаи навкаронаш аз пеши ӯ гузаштанд; ва ҳамаи каритиён ва ҳамаи фалитиён, ва ҳамаи ҷаттиён, яъне шашсад нафаре ки аз пайи ӯ аз Ҷат омада буданд, аз пеши подшоҳ гузаштанд.
    Ва подшоҳ ба Иттойи ҷаттӣ гуфт: «́Чаро ту низ ҳамроҳи мо меоӣ? Баргард ва ҳамроҳи он подшоҳ бимон, зеро ки ту аҷнабӣ ҳастӣ, ва ту низ аз макони худ ҷалои тарки ватан гардидаӣ.
    Ту, охир, дирӯз омадаӣ, ва оё имрӯз ман туро ҳамроҳи мо ба оворагардӣ водор намоям? Ва ҳол он ки ман ба ҳар ҷо, ки рост ояд, меравам; пас, баргард ва бародарони худро баргардон. Меҳрубонӣ ва ростӣ ёри ту бод!»
    Ва Иттой ба подшоҳ ҷавоб гардонида, гуфт: «Қасам ба ҳаёти Парвардигор ва ба ҳаёти хоҷаам подшоҳ, ки ҳар ҷое ки хоҷаам подшоҳ, хоҳ дар марг ва хоҳ дар ҳаёт бошад, бандаи ту дар он ҷо хоҳад буд».
    Ва Довуд ба Иттой гуфт: «Пас, бирав ва бигзар». Ва Иттойи ҷаттӣ, ва ҳамаи одамонаш ва ҳамаи кӯдаконе ки бо ӯ буданд, гузаштанд.
    Ва тамоми аҳли он замин бо овози баланд гиря мекарданд, ва тамоми қавм мегузаштанд; ва подшоҳ аз дарёи Қидрӯн гузашт, ва тамоми қавм ба роҳи биёбон гузаштанд.
    Ва инак Содӯқ низ ва ҳамаи левизодагон бо вай сандуқи паймони Худоро бардошта мебурданд, ва сандуқи Худоро гузоштанд; ва Абётор бар баландие баромада истод, то даме ки тамоми қавм аз шаҳр берун омада, гузаштанд.
    Ва подшоҳ ба Содӯқ гуфт: «Сандуқи Худоро ба шаҳр баргардон. Агар ман дар назари Худо илтифот ёбам, Ӯ маро хоҳад баргардонид, ва онро, ва манзили онро ба ман нишон хоҳад дод.
    Ва агар чунин гӯяд: ́Ҳусни таваҷҷӯҳи Ман бар ту нест́, – инак ман ҳозирам, бигзор он чи дар назараш писанд ояд, дар ҳаққи ман ба амал оварад».
    Ва подшоҳ ба Содӯқи коҳин гуфт: «Ту магар пешбин нестӣ? Пас, ба шаҳр ба саломатӣ баргард, ва бигзор писари ту Аҳимаас ва писари Абётор – Йӯнотон, яъне ҳар ду писари шумо, ҳамроҳи шумо бошанд.
    Бидонед, ки ман дар ҳамвории биёбон даранг хоҳам кард, то даме ки сухане аз шумо расида, маро хабардор гардонад».
    Ва Содӯқ ва Абётор сандуқи Худоро ба Ерусалим баргардонида, дар он ҷо монданд.
    Ва Довуд ба кӯҳи Зайтун баромад, ва ҳангоми баромаданаш мегирист, ва сараш пӯшида буд, ва ӯ пойлуч роҳ мерафт; ва тамоми қавме ки ҳамроҳи ӯ буданд, ҳар яке сари худро пӯшонида, гирякунон мерафтанд.
    Ва ба Довуд хабар расонида, гуфтанд: «Аҳитӯфал бо Абшолӯм забон як кардааст». Ва Довуд гуфт: «Лутфан, эй Парвардигор, машварати Аҳитӯфалро ботил намо!»
    Ва ҳангоме ки Довуд ба қуллаи кӯҳ, ки дар он ҷо ба Худо саҷда мебурд, расид, инак, Ҳушои аркӣ, ки ҷомаи дарида дар бар дошт ва хок бар сараш пошида буд, ба пешвози ӯ омад.
    Ва Довуд ба вай гуфт: «Агар ту бо ман биёӣ, барои ман гаронӣ хоҳӣ кард.
    Валекин агар ба шаҳр баргардӣ, ва ба Абшолӯм бигӯӣ: ́Ман навкари ту, эй подшоҳ, хоҳам буд, чунон ки муддати зиёде ман навкари падарат будам, алҳол ман бандаи ту хоҳам буд́, – бо ҳамин ту машварати Аҳитӯфалро барои ман ботил хоҳӣ гардонид.
    Дар он ҷо коҳинон Содӯқ ва Абётор бо ту хоҳанд буд; ва ҳар сухане ки ту аз хонаи подшоҳ бишнавӣ, ба коҳинон Содӯқ ва Абётор хабар деҳ.
    Инак: ду писари онҳо: Ахимаас писари Содӯқ ва Йӯнотон писари Абётор дар он ҷо бо онҳо мебошанд; ва ҳар чизе ки бишнавед, ба воситаи онҳо ба ман хоҳед фиристод».
    Ва чун Ҳушой, ки дӯсти Довуд буд, ба шаҳр омад, Абшолӯм ба Ерусалим ворид шуда буд.

    1 Авессалом «вкрадывался в сердце Израильтян»; 7 составил заговор в Хевроне против Давида, 13 который убегает из Иерусалима со своим двором, кроме Садока и Авиафара с их сыновьями, и Хусия, чтобы он был советником Авессалома и осведомлял о всём Давида.
    После сего Авессалом завел у себя колесницы и лошадей и пятьдесят скороходов.
    И вставал Авессалом рано утром, и становился при дороге у ворот, и когда кто-нибудь, имея тяжбу, шел к царю на суд, то Авессалом подзывал его к себе и спрашивал: из какого города ты? И когда тот отвечал: из такого-то колена Израилева раб твой,
    тогда говорил ему Авессалом: вот, дело твое доброе и справедливое, но у царя некому выслушать тебя.
    И говорил Авессалом: о, если бы меня поставили судьею в этой земле! ко мне приходил бы всякий, кто имеет спор и тяжбу, и я судил бы его по правде.
    И когда подходил кто-нибудь поклониться ему, то он простирал руку свою и обнимал его и целовал его.
    Так поступал Авессалом со всяким Израильтянином, приходившим на суд к царю, и вкрадывался Авессалом в сердце Израильтян.
    По прошествии сорока лет царствования Давида, Авессалом сказал царю: пойду я и исполню обет мой, который я дал Господу, в Хевроне;
    ибо я, раб твой, живя в Гессуре в Сирии, дал обет: если Господь возвратит меня в Иерусалим, то я принесу жертву Господу.
    И сказал ему царь: иди с миром. И встал он и пошел в Хеврон.
    И разослал Авессалом лазутчиков во все колена Израилевы, сказав: когда вы услышите звук трубы, то говорите: Авессалом воцарился в Хевроне.
    С Авессаломом пошли из Иерусалима двести человек, которые были приглашены им, и пошли по простоте своей, не зная, в чем дело.
    Во время жертвоприношения Авессалом послал и призвал Ахитофела Гилонянина, советника Давидова, из его города Гило. И составился сильный заговор, и народ стекался и умножался около Авессалома.
    И пришел вестник к Давиду и сказал: сердце Израильтян уклонилось на сторону Авессалома.
    И сказал Давид всем слугам своим, которые были при нем в Иерусалиме: встаньте, убежим, ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтобы нам уйти, чтоб он не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды и не истребил города мечом.
    И сказали слуги царские царю: во всем, что угодно господину нашему царю, мы – рабы твои.
    И вышел царь и весь дом его за ним пешком. Оставил же царь десять жен, наложниц [своих], для хранения дома.
    И вышел царь и весь народ пешие, и остановились у Беф-Мерхата.
    И все слуги его шли по сторонам его, и все Хелефеи, и все Фелефеи, и все Гефяне до шестисот человек, пришедшие вместе с ним из Гефа, шли впереди царя.
    И сказал царь Еффею Гефянину: зачем и ты идешь с нами? Возвратись и оставайся с тем царем; ибо ты – чужеземец и пришел сюда из своего места;
    вчера ты пришел, а сегодня я заставлю тебя идти с нами? Я иду, куда случится; возвратись и возврати братьев своих с собою, [да сотворит Господь] милость и истину [с тобою]!
    И отвечал Еффей царю и сказал: жив Господь, и да живет господин мой царь: где бы ни был господин мой царь, в жизни ли, в смерти ли, там будет и раб твой.
    И сказал Давид Еффею: итак иди и ходи со мною. И пошел Еффей Гефянин и все люди его и все дети, бывшие с ним.
    И плакала вся земля громким голосом. И весь народ переходил, и царь перешел поток Кедрон; и пошел весь народ [и царь] по дороге к пустыне.
    Вот и Садок [священник], и все левиты с ним несли ковчег завета Божия из Вефары и поставили ковчег Божий; Авиафар же стоял на возвышении, доколе весь народ не вышел из города.
    И сказал царь Садоку: возврати ковчег Божий в город [и пусть он стоит на своем месте]. Если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть его и жилище его.
    А если Он скажет так: «нет Моего благоволения к тебе», то вот я; пусть творит со мною, что Ему благоугодно.
    И сказал царь Садоку священнику: видишь ли, – возвратись в город с миром, и Ахимаас, сын твой, и Ионафан, сын Авиафара, оба сына ваши с вами;
    видите ли, я помедлю на равнине в пустыне, доколе не придет известие от вас ко мне.
    И возвратили Садок и Авиафар ковчег Божий в Иерусалим, и остались там.
    А Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал; голова у него была покрыта; он шел босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый голову свою, шли и плакали.
    Донесли Давиду и сказали: и Ахитофел в числе заговорщиков с Авессаломом. И сказал Давид: Господи [Боже мой!] разрушь совет Ахитофела.
    Когда Давид взошел на вершину горы, где он поклонялся Богу, вот навстречу ему идет Хусий Архитянин, друг Давидов; одежда на нем была разодрана, и прах на голове его.
    И сказал ему Давид: если ты пойдешь со мною, то будешь мне в тягость;
    но если возвратишься в город и скажешь Авессалому: «царь, [прошли мимо братья твои, и царь отец твой прошел, и ныне] я раб твой; [оставь меня в живых;] доселе я был рабом отца твоего, а теперь я – твой раб»: то ты расстроишь для меня совет Ахитофела.
    Вот, там с тобою Садок и Авиафар священники, и всякое слово, какое услышишь из дома царя, пересказывай Садоку и Авиафару священникам.
    Там с ними и два сына их, Ахимаас, сын Садока, и Ионафан, сын Авиафара; чрез них посылайте ко мне всякое известие, какое услышите.
    И пришел Хусий, друг Давидов, в город; Авессалом же вступал тогда в Иерусалим.
    Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
    Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
    Цитата из Библии каждое утро
    TG: t.me/azbible
    Viber: vb.me/azbible