1 Давид отдает Сиве всё имущество Мемфивосфея, который надеется вернуть себе царство чрез восстание Авессалома; 5 Семей из дома Саулова поносит убегающего Давида и бросает в него камнями; 15 Хусий и Ахитофел приняты Авессаломом как советники; наложницы Давида.

Когда Давид немного сошел с вершины горы, вот встречается ему Сива, слуга Мемфивосфея, с парою навьюченных ослов, и на них двести хлебов, сто связок изюму, сто связок смокв и мех с вином.

И сказал царь Сиве: для чего это у тебя? И отвечал Сива: ослы для дома царского, для езды, а хлеб и плоды для пищи отрокам, а вино для питья ослабевшим в пустыне.

И сказал царь: где сын господина твоего? И отвечал Сива царю: вот, он остался в Иерусалиме и говорит: теперь-то дом Израилев возвратит мне царство отца моего.

И сказал царь Сиве: вот тебе все, что у Мемфивосфея. И отвечал Сива, поклонившись: да обрету милость в глазах господина моего царя!

Когда дошел царь Давид до Бахурима, вот вышел оттуда человек из рода дома Саулова, по имени Семей, сын Геры; он шел и злословил,

и бросал камнями на Давида и на всех рабов царя Давида; все же люди и все храбрые были по правую и по левую сторону [царя].

Так говорил Семей, злословя его: уходи, уходи, убийца и беззаконник!

Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты в беде, ибо ты – кровопийца.

И сказал Авесса, сын Саруин, царю: зачем злословит этот мертвый пес господина моего царя? пойду я и сниму с него голову.

И сказал царь: что мне и вам, сыны Саруины? [оставьте его,] пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь?

И сказал Давид Авессе и всем слугам своим: вот, если мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей, тем больше сын Вениамитянина; оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему;

может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие.

И шел Давид и люди его своим путем, а Семей шел по окраине горы, со стороны его, шел и злословил, и бросал камнями на сторону его и пылью.

И пришел царь и весь народ, бывший с ним, утомленный, и отдыхал там.

Авессалом же и весь народ Израильский пришли в Иерусалим, и Ахитофел с ним.

Когда Хусий Архитянин, друг Давидов, пришел к Авессалому, то сказал Хусий Авессалому: да живет царь, да живет царь!

И сказал Авессалом Хусию: таково-то усердие твое к твоему другу! отчего ты не пошел с другом твоим?

И сказал Хусий Авессалому: нет, [я пойду вслед того,] кого избрал Господь и этот народ и весь Израиль, с тем и я, и с ним останусь.

И притом кому я буду служить? Не сыну ли его? Как служил я отцу твоему, так буду служить и тебе.

И сказал Авессалом Ахитофелу: дайте совет, что нам делать.

И сказал Ахитофел Авессалому: войди к наложницам отца твоего, которых он оставил охранять дом свой; и услышат все Израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца твоего, и укрепятся руки всех, которые с тобою.

И поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам отца своего пред глазами всего Израиля.

Советы же Ахитофела, которые он давал, в то время считались, как если бы кто спрашивал наставления у Бога. Таков был всякий совет Ахитофела как для Давида, так и для Авессалома.

1 Авессалом предпочитает совет Хусия совету Ахитофела; 15 по указанию Хусия священники послали весть Давиду, чтобы он перешел в ту ночь Иордан; Ионафан и Ахимаас скрылись от слуг Авессалома и принесли Давиду весть Хусия; Ахитофел удавился; 24 Давид принят гостеприимно в Маханаиме за Иорданом.

И сказал Ахитофел Авессалому: выберу я двенадцать тысяч человек и встану и пойду в погоню за Давидом в эту ночь;

и нападу на него, когда он будет утомлен и с опущенными руками, и приведу его в страх; и все люди, которые с ним, разбегутся; и я убью одного царя

и всех людей обращу к тебе; и когда не будет одного, душу которого ты ищешь, тогда весь народ будет в мире.

И понравилось это слово Авессалому и всем старейшинам Израилевым.

И сказал Авессалом: позовите Хусия Архитянина; послушаем, что он скажет.

И пришел Хусий к Авессалому, и сказал ему Авессалом, говоря: вот что говорит Ахитофел; сделать ли по его словам? а если нет, то говори ты.

И сказал Хусий Авессалому: нехорош на этот раз совет, который дал Ахитофел.

И продолжал Хусий: ты знаешь твоего отца и людей его; они храбры и сильно раздражены, как медведица в поле, у которой отняли детей, [и как вепрь свирепый на поле,] и отец твой – человек воинственный; он не остановится ночевать с народом.

Вот, теперь он скрывается в какой-нибудь пещере, или в другом месте, и если кто падет при первом нападении на них, и услышат и скажут: «было поражение людей, последовавших за Авессаломом»,

тогда и самый храбрый, у которого сердце, как сердце львиное, упадет духом; ибо всему Израилю известно, как храбр отец твой и мужественны те, которые с ним.

Посему я советую: пусть соберется к тебе весь Израиль, от Дана до Вирсавии, во множестве, как песок при море, и ты сам пойдешь посреди его;

и тогда мы пойдем против него, в каком бы месте он ни находился, и нападем на него, как падает роса на землю; и не останется у него ни одного человека из всех, которые с ним;

а если он войдет в какой-либо город, то весь Израиль принесет к тому городу веревки, и мы стащим его в реку, так что не останется ни одного камешка.

И сказал Авессалом и весь Израиль: совет Хусия Архитянина лучше совета Ахитофелова. Так Господь судил разрушить лучший совет Ахитофела, чтобы навести Господу бедствие на Авессалома.

И сказал Хусий Садоку и Авиафару священникам: так и так советовал Ахитофел Авессалому и старейшинам Израилевым, а так и так посоветовал я.

И теперь пошлите поскорее и скажите Давиду так: не оставайся в эту ночь на равнине в пустыне, но поскорее перейди, чтобы не погибнуть царю и всем людям, которые с ним.

Ионафан и Ахимаас стояли у источника Рогель. И пошла служанка и рассказала им, а они пошли и известили царя Давида; ибо они не могли показаться в городе.

И увидел их отрок и донес Авессалому; но они оба скоро ушли и пришли в Бахурим, в дом одного человека, у которого на дворе был колодезь, и спустились туда.

А женщина взяла и растянула над устьем колодезя покрывало и насыпала на него крупы, так что не было ничего заметно.

И пришли рабы Авессалома к женщине в дом, и сказали: где Ахимаас и Ионафан? И сказала им женщина: они перешли вброд реку. И искали они, и не нашли, и возвратились в Иерусалим.

Когда они ушли, те вышли из колодезя, пошли и известили царя Давида и сказали Давиду: встаньте и поскорее перейдите воду; ибо так и так советовал о вас Ахитофел.

И встал Давид и все люди, бывшие с ним, и перешли Иордан; к рассвету не осталось ни одного, который не перешел бы Иордана.

И увидел Ахитофел, что не исполнен совет его, и оседлал осла, и собрался, и пошел в дом свой, в город свой, и сделал завещание дому своему, и удавился, и умер, и был погребен в гробе отца своего.

И пришел Давид в Маханаим, а Авессалом перешел Иордан, сам и весь Израиль с ним.

Авессалом поставил Амессая, вместо Иоава, над войском. Амессай был сын одного человека, по имени Иефера из Изрееля, который вошел к Авигее, дочери Нааса, сестре Саруи, матери Иоава.

И Израиль с Авессаломом расположился станом в земле Галаадской.

Когда Давид пришел в Маханаим, то Сови, сын Нааса, из Раввы Аммонитской, и Махир, сын Аммиила, из Лодавара, и Верзеллий Галаадитянин из Роглима,

принесли [десять приготовленных] постелей, [десять] блюд и глиняных сосудов, и пшеницы, и ячменя, и муки, и пшена, и бобов, и чечевицы, и жареных зерен,

и меду, и масла, и овец, и сыра коровьего, принесли Давиду и людям, бывшим с ним, в пищу; ибо говорили они: народ голоден и утомлен и терпел жажду в пустыне.

Церковнославянский (рус)

И дави́дъ пре́йде ма́ло что́ от Ро́са, и се́, Сива́ о́трокъ мемфивосѳе́овъ въ срѣ́тенiе ему́: и супру́гъ осля́тъ осѣ́дланыхъ, и на ни́хъ двѣ́сти хлѣ́бовъ, и сто́ гро́здiй, и сто́ фи́никовъ, и мѣ́хъ вина́.

И рече́ ца́рь къ Сивѣ́: что́ сiя́ тебѣ́? И рече́ Сива́: осля́та на яжде́нiе до́му царе́ву, а хлѣ́бы и фи́ники на снѣде́нiе отроко́мъ, и вино́ пи́ти ослабѣ́вшымъ въ пусты́ни.

И рече́ ца́рь: и гдѣ́ сы́нъ господи́на твоего́? И рече́ Сива́ ко царю́: се́, сѣди́тъ во Иерусали́мѣ, я́ко рече́: дне́сь возвратя́тъ ми́ ве́сь до́мъ Изра́илевъ ца́рство отца́ моего́.

И рече́ ца́рь къ Сивѣ́: се́, тебѣ́ вся́ ели́ка су́ть мемфивосѳе́ова. И рече́ Сива́ поклони́вся: да обря́щу благода́ть предъ очи́ма твои́ма, го́споди мо́й царю́.

И прiи́де дави́дъ ца́рь до ваѳири́ма, и се́, отту́ду му́жъ исхожда́ше от ро́да до́му Сау́ля, и́мя же ему́ Семе́й сы́нъ Гира́нь: изы́де же исходя́ и проклина́я

и ка́менiемъ мета́я на дави́да и на вся́ о́троки царя́ дави́да: и вси́ лю́дiе и вси́ си́льнiи одесну́ю и ошу́юю царя́ бя́ху.

И та́ко рече́ Семе́й проклина́я его́: изы́ди, изы́ди, му́жу крове́й и му́жу беззако́нный:

возврати́ на тя́ Госпо́дь вся́ кро́ви до́му Сау́ля, поне́же воцари́лся еси́ вмѣ́сто его́: и даде́ Госпо́дь ца́рство въ ру́цѣ Авессало́ма сы́на твоего́: и се́, ты́ въ зло́бѣ твое́й, я́ко му́жъ крове́й ты́.

И рече́ Аве́сса сы́нъ сару́инъ ко царю́: почто́ проклина́етъ пе́съ уме́ршiй се́й господи́на моего́ царя́? ны́нѣ пойду́, и отиму́ главу́ его́.

И рече́ ца́рь ко Аве́ссѣ: что́ мнѣ́ и ва́мъ, сы́нове сару́ины? оста́вите его́, и та́ко да проклина́етъ, я́ко Госпо́дь рече́ ему́ проклина́ти дави́да: и кто́ рече́тъ: почто́ сотвори́лъ еси́ та́ко?

И рече́ дави́дъ ко Аве́ссѣ и ко всѣ́мъ отроко́мъ свои́мъ: се́, сы́нъ мо́й изше́дый изъ чре́ва моего́ и́щетъ души́ моея́, а кольми́ па́че сы́нъ Иемині́евъ: оста́вите его́ проклина́ти мя́, я́ко рече́ ему́ Госпо́дь:

не́гли при́зритъ Госпо́дь на смире́нiе мое́, и возврати́тъ ми́ блага́я вмѣ́сто кля́твы его́ во дне́шнiй де́нь.

И идя́ше дави́дъ и вси́ му́жiе его́ путе́мъ: а Семе́й идя́ше со страны́ горы́ бли́зъ его́ иды́й и проклина́я, и ка́менiемъ меща́ со страны́ его́, и пе́рстiю сы́пая.

И прiи́де ца́рь и вси́ лю́дiе и́же съ ни́мъ утружде́ни, и препочи́ша ту́.

Авессало́мъ же и вси́ му́жiе Изра́илевы внидо́ша во Иерусали́мъ, и Ахитофе́лъ съ ни́мъ.

И бы́сть егда́ прiи́де хусі́й пе́рвый дру́гъ дави́довъ ко Авессало́му: и рече́ хусі́й ко Авессало́му: да живе́тъ ца́рь.

И рече́ Авессало́мъ къ хусі́ю: сiя́ ли ми́лость твоя́ со дру́гомъ твои́мъ? почто́ не отше́лъ еси́ со дру́гомъ твои́мъ?

И рече́ хусі́й ко Авессало́му: ни́, но вслѣ́дъ [иду́], его́же избра́ Госпо́дь и лю́дiе сі́и и вси́ му́жiе Изра́илевы, того́ е́смь, и съ тѣ́мъ бу́ду:

и второ́е, кому́ а́зъ порабо́таю? не предъ сы́номъ ли его́? я́коже рабо́тахъ предъ отце́мъ твои́мъ, та́ко бу́ду и предъ тобо́ю.

И рече́ Авессало́мъ ко Ахитофе́лу: дади́те себѣ́ совѣ́тъ, что́ сотвори́мъ?

И рече́ Ахитофе́лъ ко Авессало́му: вни́ди къ подло́жницамъ отца́ твоего́, я́же оста́ви стрещи́ до́мъ сво́й, и услы́шатъ вси́ Изра́илтяне, я́ко посрами́лъ еси́ отца́ твоего́, и возмо́гутъ ру́ки всѣ́хъ су́щихъ съ тобо́ю.

И поста́виша Авессало́му шате́ръ на пала́тѣ, и вни́де Авессало́мъ къ подло́жницамъ отца́ своего́ предъ очи́ма всѣ́хъ Изра́илтянъ.

И совѣ́тъ Ахитофе́левъ, его́же совѣщава́ше во дни́ пе́рвыя, и́мже о́бразомъ вопроси́лъ бы кто́ Бо́га о словеси́, та́ко вся́къ совѣ́тъ Ахитофе́левъ, и и́же дави́ду, и и́же Авессало́му.

И рече́ Ахитофе́лъ ко Авессало́му: изберу́ ны́нѣ себѣ́ двана́десять ты́сящъ муже́й и воста́ну, и пожену́ вслѣ́дъ дави́да но́щiю,

и найду́ на него́, и то́й утружде́нъ и осла́бленъ рука́ми, и устрашу́ его́, и побѣжа́тъ вси́ лю́дiе и́же съ ни́мъ, и убiю́ царя́ еди́наго:

и возвращу́ вся́ лю́ди къ тебѣ́, и́мже о́бразомъ обраща́ется невѣ́ста къ му́жеви своему́: ты́ бо то́кмо души́ еди́наго му́жа и́щеши, всѣ́мъ же лю́демъ бу́детъ ми́ръ.

И уго́дно сло́во бы́сть предъ очи́ма Авессало́млима и предъ очи́ма всѣ́хъ старѣ́йшинъ Изра́илевыхъ.

И рече́ Авессало́мъ: призови́те же и хусі́а Арахі́ина, и услы́шимъ что́ изъ у́стъ его́.

И вни́де хусі́й ко Авессало́му, и рече́ Авессало́мъ къ нему́, глаго́ля: по глаго́лу сему́ глаго́ла Ахитофе́лъ: сотвори́мъ ли по словеси́ его́? а́ще же ни́, ты́ глаго́ли.

И рече́ хусі́й ко Авессало́му: не бла́гъ совѣ́тъ се́й, его́же совѣща́ Ахитофе́лъ еди́ною сiе́.

И рече́ хусі́й: ты́ вѣ́си отца́ твоего́ и муже́й его́, я́ко си́льни су́ть зѣло́, и гнѣвли́ви душа́ми свои́ми, я́ко медвѣ́дица ча́дъ лише́ная на селѣ́, и а́ки ве́прь свирѣ́пый на по́ли: и оте́цъ тво́й му́жъ боре́цъ, и не да́стъ почи́ти лю́демъ:

се́ бо, то́й ны́нѣ скры́ся на нѣ́которѣмъ хо́лмѣ или́ на нѣ́которѣмъ мѣ́стѣ: и бу́детъ внегда́ напа́сти на ни́хъ въ нача́лѣ, и услы́шитъ слу́шаяй, и рече́тъ: бы́сть сокруше́нiе въ лю́дехъ и́же за Авессало́момъ:

и то́й сы́нъ си́лы, ему́же се́рдце я́коже се́рдце льву́ та́ящо иста́етъ: поне́же вѣ́сть ве́сь Изра́иль, я́ко си́ленъ оте́цъ тво́й, и сы́нове си́лы вси́ и́же съ ни́мъ:

та́ко совѣ́туя а́зъ усовѣ́товахъ, и собира́яся собере́тся къ тебѣ́ ве́сь Изра́иль от Да́на и до вирсаві́и, а́ки песо́къ и́же при мо́ри во мно́жествѣ, и лице́ твое́ иду́щее посредѣ́ и́хъ:

и прiи́демъ къ нему́ на еди́но мѣ́сто, идѣ́же обря́щемъ его́ та́мо, и ополчи́мся на него́, я́коже спа́даетъ роса́ на зе́млю, и не оста́вимъ въ не́мъ и въ муже́хъ его́ и́же съ ни́мъ ни́ еди́наго:

и а́ще во гра́дъ соберу́тся, и во́зметъ ве́сь Изра́иль ко гра́ду тому́ у́жы, и совлече́мъ его́ въ пото́къ, до́ндеже не оста́нется та́мо ниже́ ка́мень.

И рече́ Авессало́мъ и вси́ му́жiе Изра́илтестiи: бла́гъ совѣ́тъ хусі́а Арахі́ина па́че совѣ́та Ахитофе́лева. И Госпо́дь заповѣ́да разори́ти совѣ́тъ Ахитофе́левъ благі́й, я́ко да наведе́тъ Госпо́дь на Авессало́ма зла́я вся́.

И рече́ хусі́й Арахі́инъ ко садо́ку и Авiаѳа́ру иере́емъ: та́ко и та́ко совѣ́това Ахитофе́лъ Авессало́му и старѣ́йшинамъ Изра́илевымъ: и а́зъ та́ко и та́ко совѣ́товахъ:

и ны́нѣ посли́те ско́ро и возвѣсти́те дави́ду, глаго́люще: не пребу́ди но́щь сiю́ во Араво́ѳѣ пусты́ни, но пойти́ потщи́ся, да не ка́ко поже́ртъ бу́детъ ца́рь и вси́ лю́дiе и́же съ ни́мъ.

И Ионаѳа́нъ и Ахимаа́съ стоя́ста на студенцѣ́ роги́ли, и и́де рабы́ня и повѣ́да и́ма: и ті́и идо́ста и возвѣсти́ста дави́ду царю́, я́ко не мого́ста яви́тися е́же вни́ти во гра́дъ.

И ви́дѣ и́хъ о́трочищь и повѣ́да Авессало́му. И идо́ста о́ба ско́ро и прiидо́ста въ до́мъ му́жа въ ваури́мъ: и тому́ ро́въ на дворѣ́, и снидо́ста та́мо.

И взя́ жена́, и положи́ покро́въ на у́стiи ро́ва, и су́ши на не́мъ Арафо́ѳъ, и не позна́ся глаго́лъ.

И прiидо́ша о́троцы Авессало́мли къ женѣ́ въ до́мъ и рѣ́ша: гдѣ́ Ахимаа́съ и Ионаѳа́нъ? И рече́ и́мъ жена́: преидо́ста вма́лѣ во́ду. И иска́ша, и не обрѣто́ша, и возврати́шася во Иерусали́мъ.

Бы́сть же по отше́ствiи и́хъ, и излѣзо́ста изъ ро́ва, и идо́ста, и возвѣсти́ста дави́ду царю́ и глаго́ласта ему́: воста́ните, и прейди́те ско́ро во́ду, я́ко си́це совѣща́ на вы́ Ахитофе́лъ.

И воста́ дави́дъ и вси́ лю́дiе и́же съ ни́мъ и преидо́ша Иорда́нъ до свѣ́та зау́тра, и ни еди́нъ не оста́, и́же бы не преше́лъ Иорда́на.

И Ахитофе́лъ ви́дѣ, я́ко не сбы́стся совѣ́тъ его́, и осѣдла́ осля́ свое́, и воста́, и отъи́де въ до́мъ сво́й, во гра́дъ сво́й: и заповѣ́да до́му своему́, и удави́ся, и у́мре, и погребе́нъ бы́сть во гро́бѣ отца́ своего́.

И дави́дъ пре́йде въ Манаи́мъ, Авессало́мъ же пре́йде Иорда́нъ са́мъ и вси́ му́жiе Изра́илтестiи съ ни́мъ.

И Амесса́я поста́ви Авессало́мъ вмѣ́сто Иоа́ва надъ си́лою: Амесса́й же сы́нъ му́жа, ему́же и́мя Иеѳе́ръ Иезраили́тинъ, се́й вни́де ко Авиге́и дще́ри Иессе́инѣ, сестрѣ́ саруі́и ма́тере Иоа́вли.

И ополчи́ся Авессало́мъ и ве́сь Изра́иль въ земли́ Галаа́дстѣй.

И бы́сть егда́ вни́де дави́дъ въ Манаи́мъ, и уесві́й сы́нъ Наа́совъ от равва́ѳа сыно́въ Аммо́нихъ, и Махи́ръ сы́нъ Амiи́ль и́же изъ лодава́ра, и верзеллі́й Галаади́тинъ изъ рогелли́ма,

принесо́ша де́сять посте́ль устро́еныхъ и коно́бовъ де́сять и сосу́ды скуде́лны и пшени́цу и ячме́нь и муку́ и пшено́ и бо́бъ и сочеви́цу

и ме́дъ и ма́сло и о́вцы и сы́ры кра́вiя, и принесо́ша дави́ду и лю́демъ и́же съ ни́мъ я́сти: бы́ша бо лю́дiе гла́дни и утружде́ни и жа́ждни въ пусты́ни.

Испанский Reina-Valera 1995

Языки

Apenas había pasado David un poco más allá de la cumbre del monte, cuando Siba, el criado de Mefi-boset, salió a recibirlo con un par de asnos ensillados y cargados con doscientos panes, cien racimos de pasas, cien panes de higos secos y un cuero de vino.

El rey preguntó a Siba:

—¿Para qué es esto?

Y Siba respondió:

—Los asnos son para que monte la familia del rey, los panes y las pasas para que coman los criados, y el vino para que beban los que se cansen en el desierto.

—¿Dónde está el hijo de tu señor? —preguntó el rey.

Siba respondió:

—Se ha quedado en Jerusalén, porque ha dicho: “Hoy me devolverá la casa de Israel el reino de mi padre.”

—Sea tuyo todo lo que tiene Mefi-boset —dijo el rey a Siba.

Inclinándose respondió Siba:

—Rey y señor mío, halle yo gracia delante de ti.

Cuando el rey David llegó a Bahurim, salía uno de la familia de la casa de Saúl, el cual se llamaba Simei hijo de Gera. Iba maldiciendo

y arrojando piedras contra David y contra todos los siervos del rey David, mientras todo el pueblo y todos los hombres valientes marchaban a su derecha y a su izquierda.

Simei lo maldecía diciendo: «¡Fuera, fuera, hombre sanguinario y perverso!

Jehová te ha dado el pago por toda la sangre de la casa de Saúl, en lugar del cual tú has reinado, y Jehová ha entregado el reino en manos de tu hijo Absalón; has sido sorprendido en tu maldad, porque eres un hombre sanguinario.»

Entonces Abisai hijo de Sarvia dijo al rey:

—¿Por qué maldice este perro muerto a mi señor, el rey? Te ruego que me dejes pasar, y le cortaré la cabeza.

El rey respondió:

—¿Qué tengo yo que ver con vosotros, hijos de Sarvia? Si él así maldice, es porque Jehová le ha dicho que maldiga a David. ¿Quién, pues, le dirá por qué lo hace?”

Luego dijo David a Abisai y a todos sus siervos:

—Mirad, mi hijo, salido de mis entrañas, acecha mi vida; ¿cuánto más ahora un hijo de Benjamín? Dejadlo que maldiga, pues Jehová se lo ha mandado.

Acaso Jehová mire mi aflicción y cambie en bien sus maldiciones de hoy.

Y mientras David y los suyos continuaban su camino, Simei iba frente a él por la ladera del monte, andando y maldiciendo, arrojando piedras delante de él y esparciendo polvo.

El rey y todo el pueblo que con él estaba llegaron fatigados y descansaron allí.

Absalón y toda su gente, los hombres de Israel, entraron en Jerusalén, y Ahitofel lo acompañaba.

Cuando Husai, el arquita, amigo de David, llegó adonde estaba Absalón, dijo:

—¡Viva el rey, viva el rey!

Pero Absalón respondió a Husai:

—¿Es éste tu agradecimiento para con tu amigo? ¿Por qué no fuiste con tu amigo?

Entonces Husai dijo a Absalón:

—No, yo estaré y me quedaré con aquel que haya elegido Jehová y también este pueblo y todos los hombres de Israel.

¿A quién había yo de servir? ¿No es a su hijo? Como he servido delante de tu padre, así lo haré delante de ti.

Luego Absalón dijo a Ahitofel:

—Dad vuestro consejo sobre lo que debemos hacer.

Ahitofel dijo a Absalón:

—Llégate a las concubinas de tu padre, que él dejó para guardar la casa. Todo el pueblo de Israel oirá que te has hecho aborrecible a tu padre, y así se fortalecerán las manos de todos los que están contigo.

Entonces pusieron para Absalón una tienda sobre el terrado, y se llegó Absalón a las concubinas de su padre, ante los ojos de todo Israel.

En aquellos días, el consejo que daba Ahitofel era como si se consultara la palabra de Dios, tanto cuando aconsejaba a David como a Absalón.

Entonces Ahitofel dijo a Absalón:

—Yo escogeré ahora doce mil hombres, me levantaré y seguiré a David esta noche.

Caeré sobre él mientras está cansado y sin fuerzas; lo atemorizaré y todo el pueblo que está con él huirá. Mataré solamente al rey,

y así haré que todo el pueblo se vuelva hacia ti (pues tú buscas solamente la vida de un hombre); y cuando ellos hayan vuelto, todo el pueblo estará en paz.

Este consejo pareció bien a Absalón y a todos los ancianos de Israel.

Y dijo Absalón:

—Llamad también ahora a Husai, el arquita, para que también oigamos lo que él haya de decir.

Cuando Husai se presentó ante Absalón, éste le dijo:

—Así ha dicho Ahitofel: ¿seguiremos su consejo, o no? Di tú.

Husai dijo a Absalón:

—Esta vez, el consejo que ha dado Ahitofel no es bueno.

Y añadió Husai:

—Tú sabes que tu padre y los suyos son hombres valientes, y que están con amargura de ánimo, como la osa en el campo cuando le han quitado sus cachorros. Además, tu padre es hombre de guerra y no pasará la noche con el pueblo.

Seguro que ahora está escondido en alguna cueva o en otro lugar. Si al principio caen algunos de los tuyos, quienquiera que lo oiga dirá: “El pueblo que sigue a Absalón ha sido derrotado.”

Y aun el hombre valiente, cuyo corazón sea como corazón de león, desmayará por completo; porque todo Israel sabe que tu padre es hombre valiente, y que son esforzados los que están con él.

Aconsejo, pues, que todo Israel se reúna junto a ti, desde Dan hasta Beerseba, numeroso como la arena que está a la orilla del mar, y que tú en persona vayas a la batalla.

Entonces lo atacaremos en cualquier lugar donde se halle; caeremos sobre él como cae el rocío sobre la tierra, y ni a él ni a ninguno de los que están con él dejaremos con vida.

Y si se refugia en alguna ciudad, todos los de Israel llevarán sogas a aquella ciudad, y la arrastraremos hasta el arroyo, de modo que no se encuentre allí ni una piedra.

Entonces Absalón y todos los de Israel dijeron: «El consejo de Husai, el arquita, es mejor que el consejo de Ahitofel.» Ello porque Jehová había ordenado que el acertado consejo de Ahitofel se frustrara, para traer Jehová la ruina sobre Absalón.

Dijo luego Husai a los sacerdotes Sadoc y Abiatar: «Ahitofel ha aconsejado así y así a Absalón y a los ancianos de Israel; y esto otro aconsejé yo.

Por tanto, mandad a dar aviso inmediatamente a David: “No te quedes esta noche en los llanos del desierto, sino pasa enseguida el Jordán, para que no sea exterminado el rey y todo el pueblo que con él está.”»

Jonatán y Ahimaas estaban junto a la fuente Rogel, y una criada fue y les avisó, porque no podían dejarse ver entrando en la ciudad. Luego ellos fueron y se lo comunicaron al rey David.

Pero los vio un joven, que se lo hizo saber a Absalón; sin embargo, los dos partieron a toda prisa, y llegaron a casa de un hombre en Bahurim que tenía en su patio un pozo, dentro del cual se metieron.

La mujer de la casa tomó una manta, la extendió sobre la boca del pozo y tendió sobre ella el grano trillado, de manera que nada se notaba.

Al llegar los criados de Absalón a la casa de la mujer, le dijeron:

—¿Dónde están Ahimaas y Jonatán?

—Ya han pasado el vado de las aguas —respondió la mujer.

Como ellos los buscaron y no los hallaron, volvieron a Jerusalén.

Después que se marcharon, aquellos salieron del pozo y fueron a dar aviso al rey David diciéndole: «Levantaos y daos prisa a pasar las aguas, porque Ahitofel ha dado este consejo contra vosotros.»

Entonces se levantó David, y todo el pueblo que con él estaba, y pasaron el Jordán antes que amaneciera; ni uno solo dejó de pasar el Jordán.

Pero Ahitofel, viendo que no se había seguido su consejo, ensilló su asno, se levantó y se fue a su casa en su ciudad; y después de poner la casa en orden, se ahorcó. Así murió, y fue sepultado en el sepulcro de su padre.

David llegó a Mahanaim, mientras Absalón pasaba el Jordán con toda la gente de Israel.

Absalón había nombrado a Amasa jefe del ejército en lugar de Joab. Amasa era hijo de un varón de Israel llamado Itra, el cual se había unido a Abigail, hija de Nahas, hermana de Sarvia, madre de Joab.

Israel y Absalón acamparon en tierra de Galaad.

Luego que David llegó a Mahanaim, Sobi hijo de Nahas, de Rabá de los hijos de Amón, Maquir hijo de Amiel, de Lo-debar, y Barzilai, galaadita de Rogelim,

trajeron a David y al pueblo que estaba con él camas, tazas, vasijas de barro, trigo, cebada, harina, grano tostado, habas, lentejas, garbanzos tostados,

miel, manteca, ovejas y quesos de vaca, para que comieran; porque decían: «El pueblo está hambriento, cansado y sediento en el desierto.»