И посла́ дави́дъ тре́тiю ча́сть люді́й подъ руко́ю Иоа́влею и тре́тiю ча́сть подъ руко́ю Аве́ссы сы́на сару́ина бра́та Иоа́вля, и тре́тiю ча́сть подъ руко́ю еѳѳе́а геѳѳе́ина, и рече́ дави́дъ къ лю́демъ: ше́дъ изы́ду и а́зъ съ ва́ми.

И рѣ́ша: не изы́ди, я́ко а́ще бѣ́гствомъ побѣ́гнемъ, не положа́тъ на на́съ се́рдца: и а́ще у́мремъ по́лъ на́съ, не положа́тъ на на́съ се́рдца, поне́же ты́ а́ки мы́ де́сять ты́сящъ: и ны́нѣ лу́чше, я́ко оста́неши во гра́дѣ на по́мощь на́мъ.

И рече́ и́мъ ца́рь: е́же уго́дно предъ очи́ма ва́шима, сотворю́. И ста́ ца́рь при вратѣ́хъ: и вси́ лю́дiе исхожда́ху ста́ми и ты́сящами.

И заповѣ́да ца́рь Иоа́ву и Аве́ссѣ и еѳѳе́еви, глаго́ля: пощади́те ми́ о́трока Авессало́ма. И вси́ лю́дiе слы́шаша заповѣ́дающа царя́ всѣ́мъ князе́мъ о Авессало́мѣ.

И изыдо́ша вси́ лю́дiе въ дубра́ву сопроти́въ Изра́илю: и бы́сть бра́нь въ дубра́вѣ Ефре́мли.

И падо́ша та́мо лю́дiе Изра́илевы предъ о́троки дави́довыми, и бы́сть сокруше́нiе вели́ко въ то́й де́нь, я́ко два́десять ты́сящъ муже́й.

И бы́сть та́мо бра́нь разсы́пана по лицу́ всея́ земли́: и умно́жи дубра́ва пояда́ти люді́й, па́че не́же и́хъ пояде́ ме́чь въ то́й де́нь.

И набѣжа́ Авессало́мъ на о́троки дави́довы: Авессало́мъ же бѣ́ сѣдя́й на мскѣ́ свое́мъ, и вбѣжа́ [съ ни́мъ] ме́скъ въ ча́щу ду́ба вели́каго, и обви́шася власы́ главы́ его́ на ду́бѣ, и пови́сѣ между́ не́бомъ и земле́ю, ме́скъ же подъ ни́мъ про́йде.

И ви́дѣ му́жъ еди́нъ и возвѣсти́ Иоа́ву, и рече́: се́, ви́дѣхъ ви́сяща Авессало́ма на ду́бѣ.

И рече́ Иоа́въ му́жу возвѣсти́вшему ему́: а́ще ви́дѣлъ еси́, почто́ не уби́лъ еси́ его́ та́мо на зе́млю? и а́зъ да́лъ бы́хъ тебѣ́ пятьдеся́тъ Си́кль сребра́ и по́ясъ еди́нъ.

И рече́ му́жъ Иоа́ву: а́ще ты́ вложи́ши въ ру́цѣ мои́ и ты́сящу Си́кль сребра́, то́ не возложу́ руки́ моея́ на сы́на царе́ва, я́ко при ушеса́хъ на́шихъ заповѣ́да ца́рь тебѣ́ и Аве́ссѣ и еѳѳе́еви, глаго́ля: соблюди́те ми́ отроча́ Авессало́ма,

не сотвори́ти души́ его́ непра́вды: и вся́ко сло́во не утаи́тся предъ царе́мъ, ты́ же стои́ши сопроти́вно.

И рече́ Иоа́въ: сiе́ а́зъ начну́, не та́ко пребу́ду предъ тобо́ю. И взя́ Иоа́въ три́ стрѣлы́ въ ру́цѣ свои́, и вонзе́ я́ въ се́рдце Авессало́му. И еще́ ему́ жи́ву су́щу на ду́бѣ,

и обступи́ша де́сять о́трокъ нося́щiи ору́жiе Иоа́вле, и порази́ша Авессало́ма, и умертви́ша его́.

И воструби́ Иоа́въ трубо́ю ро́жаною, и возврати́шася лю́дiе не гна́ти вслѣ́дъ Изра́иля, я́ко щадя́ше Иоа́въ люді́й.

И взя́ Иоа́въ Авессало́ма, и вве́рже его́ въ про́пасть вели́ку въ дубра́вѣ, и складе́ надъ ни́мъ ку́пу ка́менiя вели́ку зѣло́. И вси́ Изра́илтяне бѣжа́ша кі́йждо въ селе́нiя своя́.

Авессало́мъ же еще́ жи́въ сы́й, взя́ и поста́ви себѣ́ сто́лпъ во юдо́ли ца́рстѣй, рече́ бо, я́ко нѣ́сть ми́ сы́на на па́мять и́мене моего́: и нарече́ сто́лпъ и́менемъ свои́мъ и нарече́ его́ рука́ Авессало́мля, да́же до дне́шняго дне́.

И Ахимаа́съ сы́нъ садо́ковъ рече́ ко Иоа́ву: потеку́ ны́нѣ и возвѣщу́ царю́, я́ко суди́ ему́ Госпо́дь от руки́ враго́въ его́.

И рече́ ему́ Иоа́въ: нѣ́си му́жъ ты́ возвѣща́яй бла́го дне́сь, но возвѣсти́ши въ де́нь другі́й: въ дне́шнiй же де́нь не добро́ возвѣще́нiе, поне́же сы́нъ царе́въ у́мре.

И рече́ Иоа́въ хусі́ю: ше́дъ повѣ́ждь царю́ ели́ка ви́дѣлъ еси́. И поклони́ся хусі́й Иоа́ву и отъи́де.

И приложи́ еще́ Ахимаа́съ сы́нъ садо́ковъ и рече́ ко Иоа́ву: что́ бу́детъ, а́ще и а́зъ теку́ вслѣ́дъ хусі́а? И рече́ Иоа́въ: почто́ ты́ хо́щеши тещи́, сы́не мо́й? гряди́, нѣ́сть тебѣ́ возвѣще́нiе въ по́льзу иду́щему.

И рече́ Ахимаа́съ: что́ бо а́ще потеку́? И рече́ ему́ Иоа́въ: тецы́. И бѣжа́ше Ахимаа́съ путе́мъ ра́внымъ и предвари́ хусі́а.

Дави́дъ же сѣдя́ще посредѣ́ двою́ вра́тъ. И изы́де стра́жъ на кро́въ вра́тъ ко стѣнѣ́, и воздви́же о́чи свои́, и ви́дѣ, и се́, му́жъ текі́й еди́нъ предъ ни́мъ.

И возопи́ стра́жъ и сказа́ царе́ви. И рече́ ца́рь: а́ще еди́нъ е́сть, бла́го возвѣще́нiе во устѣ́хъ его́. И идя́ше иды́й и приближа́яся.

И ви́дѣ стра́жъ му́жа друга́го теку́ща, и возопи́ къ две́ремъ и рече́: се́, му́жъ и другі́й теку́щь еди́нъ. И рече́ ца́рь: и то́й е́сть бла́го возвѣща́яй.

И рече́ стра́жъ: а́зъ ви́жду тече́нiе пе́рваго, я́ко тече́нiе Ахимаа́са сы́на садо́кова. И рече́ ца́рь: му́жъ бла́гъ се́й, и возвѣ́стiе благо́е прiи́детъ.

И возопи́ Ахимаа́съ и рече́ ко царю́: ми́ръ. И поклони́ся царю́ лице́мъ свои́мъ на зе́млю и рече́: благослове́нъ Госпо́дь Бо́гъ тво́й, и́же затвори́ муже́й воздви́гшихъ ру́ки своя́ на господи́на моего́ царя́.

И рече́ ца́рь: ми́ръ ли о́трочищу Авессало́му? И рече́ Ахимаа́съ: ви́дѣхъ мно́жество вели́ко веселя́щееся, егда́ отпуща́ше ра́бъ царе́въ Иоа́въ раба́ твоего́, и не разумѣ́хъ что́ та́мо.

И рече́ ца́рь: возврати́ся, и ста́ни здѣ́. И ше́дъ ста́ созади́.

И се́, хусі́й вслѣ́дъ его́ прiи́де и рече́ царю́: возвѣща́ется бла́го господи́ну моему́ царю́, я́ко суди́ тебѣ́ Госпо́дь дне́сь от руки́ всѣ́хъ востаю́щихъ на тя́.

И рече́ ца́рь къ хусі́ю: ми́ръ ли о́трочищу Авессало́му? И рече́ хусі́й: да бу́дутъ, я́коже о́трочищь, врази́ господи́на моего́ царя́, и вси́ ели́цы воста́ша на́нь зло́бою.

И смяте́ся ца́рь, и взы́де на го́рницу я́же на вратѣ́хъ, и пла́кася: и та́ко глаго́лаше, егда́ пла́каше: сы́не мо́й, Авессало́ме, сы́не мо́й, сы́не мо́й, Авессало́ме: кто́ да́стъ сме́рть мнѣ́ вмѣ́сто тебе́? а́зъ вмѣ́сто тебе́, Авессало́ме, сы́не мо́й, сы́не мо́й, сы́не мо́й Авессало́ме.