И бы́сть по си́хъ, и вопроси́ дави́дъ Го́спода, глаго́ля: вни́ду ли въ еди́нъ от градо́въ Иу́диныхъ? И рече́ Госпо́дь къ нему́: и вни́ди. И рече́ дави́дъ: ка́мо вни́ду? И рече́: въ Хевро́нъ.

И и́де та́мо дави́дъ въ Хевро́нъ, и о́бѣ жены́ его́, Ахинаа́мъ Иезраили́тыня и Авиге́а [бы́вшая] жена́ Нава́ла карми́лскаго,

и му́жiе и́же съ ни́мъ кі́йждо, и до́мове и́хъ, и нача́ша жи́ти во градѣ́хъ Хевро́нскихъ.

И прiидо́ша му́жiе от Иуде́и и пома́заша та́мо дави́да, да ца́рствуетъ надъ до́момъ Иу́динымъ. И возвѣсти́ша дави́ду, глаго́люще: я́ко му́жiе Иави́са Галаадити́тскаго погребо́ша Сау́ла.

И посла́ дави́дъ послы́ къ старѣ́йшинамъ Иави́са Галаадити́тскаго и рече́ къ ни́мъ дави́дъ: благослове́ни вы́ Го́споду, я́ко сотвори́сте ми́лость сiю́ надъ господи́номъ ва́шимъ Сау́ломъ, христо́мъ Госпо́днимъ, и погребо́сте его́ и Ионаѳа́на сы́на его́:

и ны́нѣ да сотвори́тъ Госпо́дь съ ва́ми ми́лость и и́стину: и а́зъ сотворю́ съ ва́ми сiе́ благо́е, поне́же сотвори́сте глаго́лъ се́й:

и ны́нѣ да укрѣпя́тся ру́ки ва́шя, и да бу́дете сы́нове си́льнiи, я́ко у́мре господи́нъ ва́шъ Сау́лъ, мене́ же пома́за до́мъ Иу́динъ, да ца́рствую надъ ни́ми.

И Авени́ръ сы́нъ ни́ровъ, нача́лный воево́да Сау́ловъ, взя́ Иевосѳе́а сы́на Сау́ля, и изведе́ его́ изъ полка́ въ Манае́мъ,

и воцари́ его́ надъ Галаади́тiею и надъ Ѳасирі́ею и надъ Иезраи́лемъ и надъ Ефре́момъ и надъ Венiами́номъ и надъ всѣ́мъ Изра́илемъ.

Четы́редесять лѣ́тъ Иевосѳе́ю бѣ́ сы́ну Сау́лову, егда́ нача́ ца́рствовати надъ Изра́илемъ, и два́ лѣ́та ца́рствова, кромѣ́ до́му Иу́дина, и́же бы́сть за дави́домъ.

И бы́ша дні́е, въ ня́же дави́дъ ца́рствова въ Хевро́нѣ надъ до́момъ Иу́динымъ, се́дмь лѣ́тъ и ше́сть ме́сяцъ.

И изы́де Авени́ръ сы́нъ ни́ровъ и о́троцы Иевосѳе́а сы́на Сау́ля изъ Манае́ма въ гавао́нъ.

И Иоа́въ сы́нъ саруі́евъ и о́троцы дави́довы изыдо́ша от Хевро́на и срѣто́шася съ ни́ми у пото́ка гавао́ня ку́пно, и сѣдо́ша сі́и надъ пото́комъ отсю́ду, и ті́и отту́ду.

И рече́ Авени́ръ ко Иоа́ву: да воста́нутъ ны́нѣ о́троцы и да поигра́ютъ предъ на́ми. И рече́ Иоа́въ: да воста́нутъ.

И воста́ша и преидо́ша от о́трокъ Венiами́новыхъ, число́мъ двана́десять Иевосѳе́а сы́на Сау́ля, и от о́трокъ дави́довыхъ двана́десять:

и взя́ кі́йждо руко́ю за главу́ и́скренняго своего́, и ме́чь его́ въ ре́бра и́скренняго его́, и падо́ша вку́пѣ: и нарече́ся и́мя мѣ́сту тому́ ча́сть навѣ́тниковъ, я́же е́сть въ гавао́нѣ.

И бы́сть бра́нь же́стока зѣло́ въ то́й де́нь: и паде́ Авени́ръ и му́жiе Изра́илстiи предъ о́троки дави́довы.

И бы́ша та́мо три́ сы́нове саруи́евы, Иоа́въ и Аве́сса и Асаи́лъ: Асаи́лъ же бѣ́ лего́къ нога́ма свои́ма, я́ко еди́на се́рна от су́щихъ на селѣ́.

И погна́ Асаи́лъ вслѣ́дъ Авени́ра, и не уклони́ся ни на де́сно ни на лѣ́во, но вслѣ́дъ Авени́ра:

и озрѣ́ся Авени́ръ наза́дъ себе́ и рече́: ты́ ли еси́ са́мъ, Асаи́ле? И рече́: а́зъ е́смь.

И рече́ ему́ Авени́ръ: уклони́ся ты́ на де́сно или́ на шу́ее, и возми́ себѣ́ еди́наго от о́трокъ, и возми́ себѣ́ все́ ору́жiе его́. И не восхотѣ́ Асаи́лъ уклони́тися от него́.

И приложи́ еще́ Авени́ръ глаго́лати ко Асаи́лу: отступи́ от мене́, да не поражу́ тя о зе́млю: и ка́ко явлю́ лице́ мое́ ко Иоа́ву?

и гдѣ́ су́ть сiя́? возврати́ся ко Иоа́ву бра́ту твоему́. И не хотя́ше отступи́ти. И уда́ри его́ Авени́ръ копiе́мъ созади́ въ ля́двiя: и про́йде копiе́ сквозѣ́ его́, и паде́ та́мо и у́мре предъ ни́мъ: и бы́сть вся́къ приходя́й до мѣ́ста, идѣ́же паде́ Асаи́лъ и у́мре, и остановля́шеся.

И погна́ша Иоа́въ и Аве́сса вслѣ́дъ Авени́ра, и со́лнце заходя́ше: и ті́и прiидо́ша да́же до холма́ Амма́, и́же е́сть предъ лице́мъ га́и, пу́ть пусты́ни гавао́ни.

И собра́шася сы́нове Венiами́новы за Авени́ромъ и бы́ша въ сни́тiи еди́нѣмъ, и ста́ша на версѣ́ холма́ еди́наго.

И воззва́ Авени́ръ ко Иоа́ву и рече́: еда́ въ побѣ́ду поя́стъ ме́чь? или́ не вѣ́си, я́ко горька́ бу́дутъ послѣ́дняя? и доко́лѣ не рече́ши лю́демъ возврати́тися созади́ бра́тiй на́шихъ?

И рече́ Иоа́въ: жи́въ Госпо́дь, я́ко, а́ще бы не ре́клъ еси́, тогда́ от у́тра бы лю́дiе мои́ преста́ли гоня́ще кі́йждо вслѣ́дъ бра́та своего́.

И воструби́ Иоа́въ трубо́ю, и ста́ша вси́ лю́дiе, и не погна́ша вслѣ́дъ Изра́илтянъ, и не приложи́ша ктому́ ра́товати.

Авени́ръ же и му́жiе его́ идо́ша на за́падъ всю́ но́щь о́ну, и преидо́ша Иорда́нъ, и проидо́ша всю́ страну́ ту́, и прiидо́ша въ по́лкъ.

И Иоа́въ возврати́ся вспя́ть от Авени́ра, и собра́ вся́ лю́ди, и исчи́слиша о́трокъ дави́довыхъ [па́дшихъ] девятьна́десять муже́й, и Асаи́ла.

О́троцы же дави́довы уби́ша сыно́въ Венiами́нихъ муже́й Авени́ровыхъ три́ста и шестьдеся́тъ муже́й.

И взя́ша Асаи́ла, и погребо́ша его́ во гро́бѣ отца́ его́ въ Виѳлее́мѣ. И и́де Иоа́въ и му́жiе его́ съ ни́мъ всю́ но́щь, и освѣто́ша въ Хевро́нѣ.

Французский (LSG)

Après cela, David consulta l'Éternel, en disant: Monterai-je dans une des villes de Juda? L'Éternel lui répondit: Monte. David dit: Où monterai-je? Et l'Éternel répondit: A Hébron.

David y monta, avec ses deux femmes, Achinoam de Jizreel, et Abigaïl de Carmel, femme de Nabal.

David fit aussi monter les gens qui étaient auprès de lui, chacun avec sa maison; et ils habitèrent dans les villes d'Hébron.

Les hommes de Juda vinrent, et là ils oignirent David pour roi sur la maison de Juda. On informa David que c'étaient les gens de Jabès en Galaad qui avaient enterré Saül.

David envoya des messagers aux gens de Jabès en Galaad, pour leur dire: Soyez bénis de l'Éternel, puisque vous avez ainsi montré de la bienveillance envers Saül, votre maître, et que vous l'avez enterré.

Et maintenant, que l'Éternel use envers vous de bonté et de fidélité. Moi aussi je vous ferai du bien, parce que vous avez agi de la sorte.

Que vos mains se fortifient, et soyez de vaillants hommes; car votre maître Saül est mort, et c'est moi que la maison de Juda a oint pour roi sur elle.

Cependant Abner, fils de Ner, chef de l'armée de Saül, prit Isch Boscheth, fils de Saül, et le fit passer à Mahanaïm.

Il l'établit roi sur Galaad, sur les Gueschuriens, sur Jizreel, sur Éphraïm, sur Benjamin, sur tout Israël.

Isch Boscheth, fils de Saül, était âgé de quarante ans, lorsqu'il devint roi d'Israël, et il régna deux ans. Il n'y eut que la maison de Juda qui resta attachée à David.

Le temps pendant lequel David régna à Hébron sur la maison de Juda fut de sept ans et six mois.

Abner, fils de Ner, et les gens d'Isch Boscheth, fils de Saül, sortirent de Mahanaïm pour marcher sur Gabaon.

Joab, fils de Tseruja, et les gens de David, se mirent aussi en marche. Ils se rencontrèrent près de l'étang de Gabaon, et ils s'arrêtèrent les uns en deçà de l'étang, et les autres au delà.

Abner dit à Joab: Que ces jeunes gens se lèvent, et qu'ils se battent devant nous! Joab répondit: Qu'ils se lèvent!

Ils se levèrent et s'avancèrent en nombre égal, douze pour Benjamin et pour Isch Boscheth, fils de Saül, et douze des gens de David.

Chacun saisissant son adversaire par la tête lui enfonça son épée dans le flanc, et ils tombèrent tous ensemble. Et l'on donna à ce lieu, qui est près de Gabaon, le nom de Helkath Hatsurim.

Il y eut en ce jour un combat très rude, dans lequel Abner et les hommes d'Israël furent battus par les gens de David.

Là se trouvaient les trois fils de Tseruja: Joab, Abischaï et Asaël. Asaël avait les pieds légers comme une gazelle des champs:

il poursuivit Abner, sans se détourner de lui pour aller à droite ou à gauche.

Abner regarda derrière lui, et dit: Est-ce toi, Asaël? Et il répondit: C'est moi.

Abner lui dit: Tire à droite ou à gauche; saisis-toi de l'un de ces jeunes gens, et prends sa dépouille. Mais Asaël ne voulut point se détourner de lui.

Abner dit encore à Asaël: Détourne-toi de moi; pourquoi te frapperais-je et t'abattrais-je en terre? comment ensuite lèverais-je le visage devant ton frère Joab?

Et Asaël refusa de se détourner. Sur quoi Abner le frappa au ventre avec l'extrémité inférieure de sa lance, et la lance sortit par derrière. Il tomba et mourut sur place. Tous ceux qui arrivaient au lieu où Asaël était tombé mort, s'y arrêtaient.

Joab et Abischaï poursuivirent Abner, et le soleil se couchait quand ils arrivèrent au coteau d'Amma, qui est en face de Guiach, sur le chemin du désert de Gabaon.

Les fils de Benjamin se rallièrent à la suite d'Abner et formèrent un corps, et ils s'arrêtèrent au sommet d'une colline.

Abner appela Joab, et dit: L'épée dévorera-t-elle toujours? Ne sais-tu pas qu'il y aura de l'amertume à la fin? Jusques à quand tarderas-tu à dire au peuple de ne plus poursuivre ses frères?

Joab répondit: Dieu est vivant! si tu n'eusses parlé, le peuple n'aurait pas cessé avant le matin de poursuivre ses frères.

Et Joab sonna de la trompette, et tout le peuple s'arrêta; ils ne poursuivirent plus Israël, et ils ne continuèrent pas à se battre.

Abner et ses gens marchèrent toute la nuit dans la plaine; ils passèrent le Jourdain, traversèrent en entier le Bithron, et arrivèrent à Mahanaïm.

Joab revint de la poursuite d'Abner, et rassembla tout le peuple; il manquait dix-neuf hommes des gens de David, et Asaël.

Mais les gens de David avaient frappé à mort trois cent soixante hommes parmi ceux de Benjamin et d'Abner.

Ils emportèrent Asaël, et l'enterrèrent dans le sépulcre de son père à Bethléhem. Joab et ses gens marchèrent toute la nuit, et le jour paraissait quand ils furent à Hébron.

Таджикский

Языки

Ва баъд аз он чунин воқеъ шуд, ки Довуд аз Парвардигор пурсида, гуфт: «Оё ба яке аз шаҳрҳои Яҳудо бароям?» Ва Парвардигор ба ӯ гуфт: «Баро». Ва Довуд гуфт: «Ба куҷо бароям?» Гуфт: «Ба Ҳебрӯн».

Ва Довуд ба он ҷо баромад, ва ду занаш низ: Аҳинӯами изреилӣ ва Абиҷайл, зани Ноболи кармилӣ.

Ва Довуд одамонеро, ки бо ӯ буданд, бо аҳли хонаи ҳар яке баровард, ва онҳо дар шаҳрҳои Ҳебрӯн сокин шуданд.

Ва мардони Яҳудо омада, дар он ҷо Довудро тадҳин намуданд, то ки бар хонадони Яҳудо подшоҳ бошад; ва ба Довуд хабар дода, гуфтанд: «Мардуми Ёбиш-Ҷилъод Шоулро дафн карданд».

Ва Довуд қосидонро назди мардуми Ёбиш-Ҷилъод фиристода, ба онҳо гуфт: «Шумо аз ҷониби Парвардигор муборак бошед, барои он ки ба хоҷаи худ Шоул чунин меҳрубонӣ намуда, ӯро дафн кардаед.

Ва алҳол бигзор Парвардигор ба шумо бо меҳрубонӣ ва садоқат подош диҳад; ва ман низ ба шумо чунин некӣ хоҳам намуд, барои он ки ин корро кардаед.

Ва алҳол бигзор дастҳои шумо қавӣ бошад, ва шумо далер бошед, зеро ки хоҷаи шумо Шоул мурдааст; ва низ маро хонадони Яҳудо бар худ ба подшоҳӣ тадҳин карданд».

Валекин Абнир писари Нир, ки сарлашкари Шоул буд, писари Шоул Ишбӯшетро гирифта, ӯро ба Маҳаноим гузаронид.

Ва ӯро бар Ҷилъод, ва бар Ашурӣ, ва бар Изреил, ва бар Эфроим, ва бар Бинёмин, ва бар тамоми Исроил подшоҳ гардонид.

Ишбӯшет писари Шоул, вақте ки бар Исроил подшоҳ гардид, чилсола буд, ва ду сол подшоҳӣ кард; фақат хонадони Яҳудо дар тобеияти Довуд буданд.

Ва муддати айёме ки Довуд дар Ҳебрӯн бар хонадони Яҳудо подшоҳ буд, ҳафт сол ва шаш моҳ буд.

Ва Абнир писари Нир ва навкарони Ишбӯшет писари Шоул аз Маҳаноим ба Ҷибъӯн берун омаданд.

Ва Юоб писари Саруё ва навкарони Довуд берун омада, назди ҳавзи Ҷибъӯн бо онҳо вохӯрданд; ва инҳо дар ин тарафи ҳавз, ва онҳо дар он тарафи ҳавз ҷойгир шуданд.

Ва Абнир ба Юоб гуфт: «Бигзор ҷавонон бархезанд ва пеши мо қувваозмоӣ кунанд». Ва Юоб гуфт: «Бигзор бархезанд».

Ва онҳо бархоста, мувофиқи шумора гузаштанд: дувоздаҳ нафар барои Бинёмин ва барои Ишбӯшет писари Шоул, ва дувоздаҳ нафар аз навкарони Довуд.

Ва ҳар яке сари ҳарифашро дошта, шамшери худро ба биқини паҳлӯи вай зад, ва якҷоя фурӯ ғалтиданд. Ва ба ин сабаб он макон, ки дар Ҷибъӯн аст, Ҳелқат-Ҳасурим номида шудааст.

Ва дар он рӯз ҳарбу зарби бағоят сахте ба амал омад; ва Абнир ва мардони Исроил пеши навкарони Довуд мағлуб гардиданд.

Ва се писари Саруё: Юоб ва Абишой ва Асоил дар он ҷо буданд; ва Асоил мисли оҳуи саҳро тезпо буд.

Ва Асоил Абнирро таъқиб намуд, ва дар дунболагирии Абнир ба тарафи рост ё чап майл накард.

Ва Абнир ба ақиб назар андохта, гуфт: «Оё ин туӣ, Асоил?» Гуфт: «Манам».

Ва Абнир ба ӯ гуфт: «Ба тарафи рост ё чапи худ майл карда, яке аз ин ҷавононро дастгир намо ва либосу аслиҳаи вайро барои худ бигир». Вале Асоил нахост, ки аз ақиби ӯ давиданашро бас кунад.

Ва бори дигар Абнир ба Асоил гуфт: «Аз ақиби ман давиданатро бас кун, мабодо туро зада, ба замин ғалтонам; ва ман чӣ гуна рӯи худро ба бародарат Юоб нишон медиҳам?»

Вале ӯ давиданро бас накард, ва Абнир найзаи худро гардонда ба шиками ӯ зад, ва найза аз пушташ зада баромад, ва ӯ дар он ҷо афтода, ҷо ба ҷо мурд. Ва ҳар кас, ки ба ҷои афтодану мурдани Асоил меомад, ҳайрон шуда меистод.

Ва Юоб ва Абишой Абнирро таъқиб карданд, ва баробари фурӯ рафтани офтоб онҳо ба тали Аммо, ки рӯ ба рӯи Ҷиҳа мебошад, бо роҳи биёбони Ҷибъӯн расиданд.

Ва банӣ Бинёмин назди Абнир ҷамъ омада, як гурӯҳ шуданд, ва бар қуллаи як тал биистоданд.

Ва Абнир Юобро даъват намуда, гуфт: «Оё шамшер то абад ба ҳалокат расонад? Оё намедонӣ, ки оқибати кор ба талхӣ хоҳад анҷомид? Ва то ба кай ба қавм намегӯӣ, ки бародарони худро дигар дунболагирӣ накунанд?»

Ва Юоб гуфт: «Қасам ба ҳаёти Худо, ки агар ту он суханонро намегуфтӣ, аз худи субҳ қавм дунболагирии бародарони худро бас мекарданд».

Ва Юоб карнай навохт, ва тамоми қавм биистоданд, ва исроилиёнро дигар таъқиб накарданд, ва ҷангро дигар давом надоданд.

Ва Абнир ва одамонаш тамоми он шаб дар сахро роҳ рафта, аз Урдун гузаштанд ва тамоми Битрунро тай карда, ба Маҳаноим омаданд.

Ва Юоб аз дунболагирии Абнир баргашта, тамоми қавмро ҷамъ кард, ва аз навкарони Довуд, ғайр аз Асоил, нуздаҳ нафар кам буданд.

Ва навкарони Довуд бинёминиён ва одамони Абнирро зарба заданд, ки аз онҳо сесаду шаст нафар мурданд.

Ва Асоилро бардошта бурданд, ва ӯро дар мақбараи падараш, ки дар Байт-Лаҳм аст, дафн карданд; ва Юоб ва одамонаш тамоми шаб роҳ паймуда, баробари дамидани субҳ ба Ҳебрӯн расиданд.