И бы́сть по си́хъ, и вопроси́ дави́дъ Го́спода, глаго́ля: вни́ду ли въ еди́нъ от градо́въ Иу́диныхъ? И рече́ Госпо́дь къ нему́: и вни́ди. И рече́ дави́дъ: ка́мо вни́ду? И рече́: въ Хевро́нъ.

И и́де та́мо дави́дъ въ Хевро́нъ, и о́бѣ жены́ его́, Ахинаа́мъ Иезраили́тыня и Авиге́а [бы́вшая] жена́ Нава́ла карми́лскаго,

и му́жiе и́же съ ни́мъ кі́йждо, и до́мове и́хъ, и нача́ша жи́ти во градѣ́хъ Хевро́нскихъ.

И прiидо́ша му́жiе от Иуде́и и пома́заша та́мо дави́да, да ца́рствуетъ надъ до́момъ Иу́динымъ. И возвѣсти́ша дави́ду, глаго́люще: я́ко му́жiе Иави́са Галаадити́тскаго погребо́ша Сау́ла.

И посла́ дави́дъ послы́ къ старѣ́йшинамъ Иави́са Галаадити́тскаго и рече́ къ ни́мъ дави́дъ: благослове́ни вы́ Го́споду, я́ко сотвори́сте ми́лость сiю́ надъ господи́номъ ва́шимъ Сау́ломъ, христо́мъ Госпо́днимъ, и погребо́сте его́ и Ионаѳа́на сы́на его́:

и ны́нѣ да сотвори́тъ Госпо́дь съ ва́ми ми́лость и и́стину: и а́зъ сотворю́ съ ва́ми сiе́ благо́е, поне́же сотвори́сте глаго́лъ се́й:

и ны́нѣ да укрѣпя́тся ру́ки ва́шя, и да бу́дете сы́нове си́льнiи, я́ко у́мре господи́нъ ва́шъ Сау́лъ, мене́ же пома́за до́мъ Иу́динъ, да ца́рствую надъ ни́ми.

И Авени́ръ сы́нъ ни́ровъ, нача́лный воево́да Сау́ловъ, взя́ Иевосѳе́а сы́на Сау́ля, и изведе́ его́ изъ полка́ въ Манае́мъ,

и воцари́ его́ надъ Галаади́тiею и надъ Ѳасирі́ею и надъ Иезраи́лемъ и надъ Ефре́момъ и надъ Венiами́номъ и надъ всѣ́мъ Изра́илемъ.

Четы́редесять лѣ́тъ Иевосѳе́ю бѣ́ сы́ну Сау́лову, егда́ нача́ ца́рствовати надъ Изра́илемъ, и два́ лѣ́та ца́рствова, кромѣ́ до́му Иу́дина, и́же бы́сть за дави́домъ.

И бы́ша дні́е, въ ня́же дави́дъ ца́рствова въ Хевро́нѣ надъ до́момъ Иу́динымъ, се́дмь лѣ́тъ и ше́сть ме́сяцъ.

И изы́де Авени́ръ сы́нъ ни́ровъ и о́троцы Иевосѳе́а сы́на Сау́ля изъ Манае́ма въ гавао́нъ.

И Иоа́въ сы́нъ саруі́евъ и о́троцы дави́довы изыдо́ша от Хевро́на и срѣто́шася съ ни́ми у пото́ка гавао́ня ку́пно, и сѣдо́ша сі́и надъ пото́комъ отсю́ду, и ті́и отту́ду.

И рече́ Авени́ръ ко Иоа́ву: да воста́нутъ ны́нѣ о́троцы и да поигра́ютъ предъ на́ми. И рече́ Иоа́въ: да воста́нутъ.

И воста́ша и преидо́ша от о́трокъ Венiами́новыхъ, число́мъ двана́десять Иевосѳе́а сы́на Сау́ля, и от о́трокъ дави́довыхъ двана́десять:

и взя́ кі́йждо руко́ю за главу́ и́скренняго своего́, и ме́чь его́ въ ре́бра и́скренняго его́, и падо́ша вку́пѣ: и нарече́ся и́мя мѣ́сту тому́ ча́сть навѣ́тниковъ, я́же е́сть въ гавао́нѣ.

И бы́сть бра́нь же́стока зѣло́ въ то́й де́нь: и паде́ Авени́ръ и му́жiе Изра́илстiи предъ о́троки дави́довы.

И бы́ша та́мо три́ сы́нове саруи́евы, Иоа́въ и Аве́сса и Асаи́лъ: Асаи́лъ же бѣ́ лего́къ нога́ма свои́ма, я́ко еди́на се́рна от су́щихъ на селѣ́.

И погна́ Асаи́лъ вслѣ́дъ Авени́ра, и не уклони́ся ни на де́сно ни на лѣ́во, но вслѣ́дъ Авени́ра:

и озрѣ́ся Авени́ръ наза́дъ себе́ и рече́: ты́ ли еси́ са́мъ, Асаи́ле? И рече́: а́зъ е́смь.

И рече́ ему́ Авени́ръ: уклони́ся ты́ на де́сно или́ на шу́ее, и возми́ себѣ́ еди́наго от о́трокъ, и возми́ себѣ́ все́ ору́жiе его́. И не восхотѣ́ Асаи́лъ уклони́тися от него́.

И приложи́ еще́ Авени́ръ глаго́лати ко Асаи́лу: отступи́ от мене́, да не поражу́ тя о зе́млю: и ка́ко явлю́ лице́ мое́ ко Иоа́ву?

и гдѣ́ су́ть сiя́? возврати́ся ко Иоа́ву бра́ту твоему́. И не хотя́ше отступи́ти. И уда́ри его́ Авени́ръ копiе́мъ созади́ въ ля́двiя: и про́йде копiе́ сквозѣ́ его́, и паде́ та́мо и у́мре предъ ни́мъ: и бы́сть вся́къ приходя́й до мѣ́ста, идѣ́же паде́ Асаи́лъ и у́мре, и остановля́шеся.

И погна́ша Иоа́въ и Аве́сса вслѣ́дъ Авени́ра, и со́лнце заходя́ше: и ті́и прiидо́ша да́же до холма́ Амма́, и́же е́сть предъ лице́мъ га́и, пу́ть пусты́ни гавао́ни.

И собра́шася сы́нове Венiами́новы за Авени́ромъ и бы́ша въ сни́тiи еди́нѣмъ, и ста́ша на версѣ́ холма́ еди́наго.

И воззва́ Авени́ръ ко Иоа́ву и рече́: еда́ въ побѣ́ду поя́стъ ме́чь? или́ не вѣ́си, я́ко горька́ бу́дутъ послѣ́дняя? и доко́лѣ не рече́ши лю́демъ возврати́тися созади́ бра́тiй на́шихъ?

И рече́ Иоа́въ: жи́въ Госпо́дь, я́ко, а́ще бы не ре́клъ еси́, тогда́ от у́тра бы лю́дiе мои́ преста́ли гоня́ще кі́йждо вслѣ́дъ бра́та своего́.

И воструби́ Иоа́въ трубо́ю, и ста́ша вси́ лю́дiе, и не погна́ша вслѣ́дъ Изра́илтянъ, и не приложи́ша ктому́ ра́товати.

Авени́ръ же и му́жiе его́ идо́ша на за́падъ всю́ но́щь о́ну, и преидо́ша Иорда́нъ, и проидо́ша всю́ страну́ ту́, и прiидо́ша въ по́лкъ.

И Иоа́въ возврати́ся вспя́ть от Авени́ра, и собра́ вся́ лю́ди, и исчи́слиша о́трокъ дави́довыхъ [па́дшихъ] девятьна́десять муже́й, и Асаи́ла.

О́троцы же дави́довы уби́ша сыно́въ Венiами́нихъ муже́й Авени́ровыхъ три́ста и шестьдеся́тъ муже́й.

И взя́ша Асаи́ла, и погребо́ша его́ во гро́бѣ отца́ его́ въ Виѳлее́мѣ. И и́де Иоа́въ и му́жiе его́ съ ни́мъ всю́ но́щь, и освѣто́ша въ Хевро́нѣ.

Синодальный

1 Давид пошел в Хеврон и там воцарен мужами Иуды; 5 он хвалит жителей Иависа Галаадского за то, что они позаботились о теле Саула; 8 Авенир воцарил Иевосфея над всем Израилем, кроме Иуды; 12 Иоав, Авесса и Асаил пошли войною против Авенира и погнались за ним.

После сего Давид вопросил Господа, говоря: идти ли мне в какой-либо из городов Иудиных? И сказал ему Господь: иди. И сказал Давид: куда идти? И сказал Он: в Хеврон.

И пошел туда Давид и обе жены его, Ахиноама Изреелитянка и Авигея, бывшая жена Навала, Кармилитянка.

И людей, бывших с ним, привел Давид, каждого с семейством его, и поселились в городе Хевроне.

И пришли мужи Иудины и помазали там Давида на царство над домом Иудиным. И донесли Давиду, что жители Иависа Галаадского погребли Саула.

И отправил Давид послов к жителям Иависа Галаадского, сказать им: благословенны вы у Господа за то, что оказали эту милость господину своему Саулу, [помазаннику Господню,] и погребли его [и Ионафана, сына его],

и ныне да воздаст вам Господь милостью и истиною; и я сделаю вам благодеяние за то, что вы это сделали;

ныне да укрепятся руки ваши, и будьте мужественны; ибо господин ваш Саул умер, а меня помазал дом Иудин царем над собою.

Но Авенир, сын Ниров, начальник войска Саулова, взял Иевосфея, сына Саулова, и привел его в Маханаим,

и воцарил его над Галаадом, и Ашуром, и Изреелем, и Ефремом, и Вениамином, и над всем Израилем.

Сорок лет было Иевосфею, сыну Саулову, когда он воцарился над Израилем, и царствовал два года. Только дом Иудин остался с Давидом.

Всего времени, в которое Давид царствовал в Хевроне над домом Иудиным, было семь лет и шесть месяцев.

И вышел Авенир, сын Ниров, и слуги Иевосфея, сына Саулова, из Маханаима в Гаваон.

Вышел и Иоав, сын Саруи, со слугами Давида, и встретились у Гаваонского пруда, и засели те на одной стороне пруда, а эти на другой стороне пруда.

И сказал Авенир Иоаву: пусть встанут юноши и поиграют пред нами. И сказал Иоав: пусть встанут.

И встали и пошли числом двенадцать Вениамитян со стороны Иевосфея, сына Саулова, и двенадцать из слуг Давидовых.

Они схватили друг друга за голову, вонзили меч один другому в бок и пали вместе. И было названо это место Хелкаф-Хаццурим, что в Гаваоне.

И произошло в тот день жесточайшее сражение, и Авенир с людьми Израильскими был поражен слугами Давида.

И были там три сына Саруи: Иоав, и Авесса, и Асаил. Асаил же был легок на ноги, как серна в поле.

И погнался Асаил за Авениром и преследовал его, не уклоняясь ни направо, ни налево от следов Авенира.

И оглянулся Авенир назад и сказал: ты ли это, Асаил? Тот сказал: я.

И сказал ему Авенир: уклонись направо или налево, и выбери себе одного из отроков и возьми себе его вооружение. Но Асаил не захотел отстать от него.

И повторил Авенир еще, говоря Асаилу: отстань от меня, чтоб я не поверг тебя на землю; тогда с каким лицем явлюсь я к Иоаву, брату твоему?

[и где это бывает? возвратись к брату твоему Иоаву.] Но тот не захотел отстать. Тогда Авенир, поворотив копье, поразил его в живот; копье прошло насквозь его, и он упал там же и умер на месте. Все проходившие чрез то место, где пал и умер Асаил, останавливались.

И преследовали Иоав и Авесса Авенира. Солнце уже зашло, когда они пришли к холму Амма, что против Гиаха, на дороге к пустыне Гаваонской.

И собрались Вениамитяне вокруг Авенира и составили одно ополчение, и стали на вершине одного холма.

И воззвал Авенир к Иоаву, и сказал: вечно ли будет пожирать меч? Или ты не знаешь, что последствия будут горестные? И доколе ты не скажешь людям, чтобы они перестали преследовать братьев своих?

И сказал Иоав: жив Бог! если бы ты не говорил иначе, то еще утром перестали бы люди преследовать братьев своих.

И затрубил Иоав трубою, и остановился весь народ, и не преследовали более Израильтян; сражение прекратилось.

Авенир же и люди его шли равниною всю ту ночь и перешли Иордан, и прошли весь Битрон, и пришли в Маханаим.

И возвратился Иоав от преследования Авенира и собрал весь народ, и недоставало из слуг Давидовых девятнадцати человек кроме Асаила.

Слуги же Давидовы поразили Вениамитян и людей Авенировых; пало их триста шестьдесят человек.

И взяли Асаила и похоронили его во гробе отца его, что в Вифлееме. Иоав же с людьми своими шел всю ночь и на рассвете прибыл в Хеврон.

Таджикский

Ва баъд аз он чунин воқеъ шуд, ки Довуд аз Парвардигор пурсида, гуфт: «Оё ба яке аз шаҳрҳои Яҳудо бароям?» Ва Парвардигор ба ӯ гуфт: «Баро». Ва Довуд гуфт: «Ба куҷо бароям?» Гуфт: «Ба Ҳебрӯн».

Ва Довуд ба он ҷо баромад, ва ду занаш низ: Аҳинӯами изреилӣ ва Абиҷайл, зани Ноболи кармилӣ.

Ва Довуд одамонеро, ки бо ӯ буданд, бо аҳли хонаи ҳар яке баровард, ва онҳо дар шаҳрҳои Ҳебрӯн сокин шуданд.

Ва мардони Яҳудо омада, дар он ҷо Довудро тадҳин намуданд, то ки бар хонадони Яҳудо подшоҳ бошад; ва ба Довуд хабар дода, гуфтанд: «Мардуми Ёбиш-Ҷилъод Шоулро дафн карданд».

Ва Довуд қосидонро назди мардуми Ёбиш-Ҷилъод фиристода, ба онҳо гуфт: «Шумо аз ҷониби Парвардигор муборак бошед, барои он ки ба хоҷаи худ Шоул чунин меҳрубонӣ намуда, ӯро дафн кардаед.

Ва алҳол бигзор Парвардигор ба шумо бо меҳрубонӣ ва садоқат подош диҳад; ва ман низ ба шумо чунин некӣ хоҳам намуд, барои он ки ин корро кардаед.

Ва алҳол бигзор дастҳои шумо қавӣ бошад, ва шумо далер бошед, зеро ки хоҷаи шумо Шоул мурдааст; ва низ маро хонадони Яҳудо бар худ ба подшоҳӣ тадҳин карданд».

Валекин Абнир писари Нир, ки сарлашкари Шоул буд, писари Шоул Ишбӯшетро гирифта, ӯро ба Маҳаноим гузаронид.

Ва ӯро бар Ҷилъод, ва бар Ашурӣ, ва бар Изреил, ва бар Эфроим, ва бар Бинёмин, ва бар тамоми Исроил подшоҳ гардонид.

Ишбӯшет писари Шоул, вақте ки бар Исроил подшоҳ гардид, чилсола буд, ва ду сол подшоҳӣ кард; фақат хонадони Яҳудо дар тобеияти Довуд буданд.

Ва муддати айёме ки Довуд дар Ҳебрӯн бар хонадони Яҳудо подшоҳ буд, ҳафт сол ва шаш моҳ буд.

Ва Абнир писари Нир ва навкарони Ишбӯшет писари Шоул аз Маҳаноим ба Ҷибъӯн берун омаданд.

Ва Юоб писари Саруё ва навкарони Довуд берун омада, назди ҳавзи Ҷибъӯн бо онҳо вохӯрданд; ва инҳо дар ин тарафи ҳавз, ва онҳо дар он тарафи ҳавз ҷойгир шуданд.

Ва Абнир ба Юоб гуфт: «Бигзор ҷавонон бархезанд ва пеши мо қувваозмоӣ кунанд». Ва Юоб гуфт: «Бигзор бархезанд».

Ва онҳо бархоста, мувофиқи шумора гузаштанд: дувоздаҳ нафар барои Бинёмин ва барои Ишбӯшет писари Шоул, ва дувоздаҳ нафар аз навкарони Довуд.

Ва ҳар яке сари ҳарифашро дошта, шамшери худро ба биқини паҳлӯи вай зад, ва якҷоя фурӯ ғалтиданд. Ва ба ин сабаб он макон, ки дар Ҷибъӯн аст, Ҳелқат-Ҳасурим номида шудааст.

Ва дар он рӯз ҳарбу зарби бағоят сахте ба амал омад; ва Абнир ва мардони Исроил пеши навкарони Довуд мағлуб гардиданд.

Ва се писари Саруё: Юоб ва Абишой ва Асоил дар он ҷо буданд; ва Асоил мисли оҳуи саҳро тезпо буд.

Ва Асоил Абнирро таъқиб намуд, ва дар дунболагирии Абнир ба тарафи рост ё чап майл накард.

Ва Абнир ба ақиб назар андохта, гуфт: «Оё ин туӣ, Асоил?» Гуфт: «Манам».

Ва Абнир ба ӯ гуфт: «Ба тарафи рост ё чапи худ майл карда, яке аз ин ҷавононро дастгир намо ва либосу аслиҳаи вайро барои худ бигир». Вале Асоил нахост, ки аз ақиби ӯ давиданашро бас кунад.

Ва бори дигар Абнир ба Асоил гуфт: «Аз ақиби ман давиданатро бас кун, мабодо туро зада, ба замин ғалтонам; ва ман чӣ гуна рӯи худро ба бародарат Юоб нишон медиҳам?»

Вале ӯ давиданро бас накард, ва Абнир найзаи худро гардонда ба шиками ӯ зад, ва найза аз пушташ зада баромад, ва ӯ дар он ҷо афтода, ҷо ба ҷо мурд. Ва ҳар кас, ки ба ҷои афтодану мурдани Асоил меомад, ҳайрон шуда меистод.

Ва Юоб ва Абишой Абнирро таъқиб карданд, ва баробари фурӯ рафтани офтоб онҳо ба тали Аммо, ки рӯ ба рӯи Ҷиҳа мебошад, бо роҳи биёбони Ҷибъӯн расиданд.

Ва банӣ Бинёмин назди Абнир ҷамъ омада, як гурӯҳ шуданд, ва бар қуллаи як тал биистоданд.

Ва Абнир Юобро даъват намуда, гуфт: «Оё шамшер то абад ба ҳалокат расонад? Оё намедонӣ, ки оқибати кор ба талхӣ хоҳад анҷомид? Ва то ба кай ба қавм намегӯӣ, ки бародарони худро дигар дунболагирӣ накунанд?»

Ва Юоб гуфт: «Қасам ба ҳаёти Худо, ки агар ту он суханонро намегуфтӣ, аз худи субҳ қавм дунболагирии бародарони худро бас мекарданд».

Ва Юоб карнай навохт, ва тамоми қавм биистоданд, ва исроилиёнро дигар таъқиб накарданд, ва ҷангро дигар давом надоданд.

Ва Абнир ва одамонаш тамоми он шаб дар сахро роҳ рафта, аз Урдун гузаштанд ва тамоми Битрунро тай карда, ба Маҳаноим омаданд.

Ва Юоб аз дунболагирии Абнир баргашта, тамоми қавмро ҷамъ кард, ва аз навкарони Довуд, ғайр аз Асоил, нуздаҳ нафар кам буданд.

Ва навкарони Довуд бинёминиён ва одамони Абнирро зарба заданд, ки аз онҳо сесаду шаст нафар мурданд.

Ва Асоилро бардошта бурданд, ва ӯро дар мақбараи падараш, ки дар Байт-Лаҳм аст, дафн карданд; ва Юоб ва одамонаш тамоми шаб роҳ паймуда, баробари дамидани субҳ ба Ҳебрӯн расиданд.

Немецкий (GNB)

Языки

David fragte den HERRN: »Soll ich jetzt in eine der Städte des Stammes Juda übersiedeln?«

Er erhielt die Antwort: »Ja!«

»Wohin soll ich gehen?«, fragte er weiter.

Die Antwort war: »Nach Hebron.«

So kam David nach Hebron. Seine beiden Frauen, Ahinoam aus Jesreel und Abigajil, die Witwe Nabals aus Karmel, nahm er mit.

Auch die Männer seiner Truppe folgten ihm; sie ließen sich mit ihren Familien in der Umgebung der Stadt nieder.

Daraufhin kamen die Männer des Stammes Juda nach Hebron und salbten David zu ihrem König.

Als David die Nachricht erhielt, dass die Männer von Jabesch in Gilead Saul bestattet hatten,

schickte er Boten dorthin und ließ ihnen sagen: »Der HERR möge euch segnen zum Lohn dafür, dass ihr Saul, eurem König, diese Liebe erwiesen und ihn beigesetzt habt!

Er erweise auch euch seine beständige Liebe, und ich selbst werde es ebenso halten, weil ihr das getan habt.

Seid tapfer und lasst euch nicht entmutigen! Saul, euer Herr, ist tot; aber inzwischen hat der Stamm Juda mich zu seinem König gemacht.«

Sauls Heerführer Abner, der Sohn Ners, hatte sich mit Isch-Boschet, einem Sohn Sauls, nach Mahanajim zurückgezogen.

Dort machte er ihn zum König über ganz Israel. Seine Herrschaft erstreckte sich auf die Landschaften Gilead, Ascher, Jesreel, Efraïm und Benjamin.

Isch-Boschet war 40 Jahre alt, als er König über Israel wurde. Er regierte zwei Jahre lang.

Zu David hielt nur der Stamm Juda.

Siebeneinhalb Jahre lang regierte David in Hebron als König über Juda.

Abner, der Sohn Ners, zog mit den Kriegsleuten des Saulssohnes Isch-Boschet von Mahanajim nach Gibeon.

Joab, der Sohn der Zeruja, kam mit den Kriegsleuten Davids ebenfalls dorthin; beim Teich von Gibeon trafen sie zusammen. Die Männer Davids lagerten sich auf der einen Seite des Teiches, die Männer IschBoschets auf der andern.

Abner sagte zu Joab: »Unsere jungen Leute könnten hier zu einem Kampfspiel antreten!«

Joab stimmte zu: »Ja, das könnten sie!«

Zwölf junge Männer aus dem Stamm Benjamin traten für den Sohn Sauls, für Isch-Boschet, an und zwölf von den Männern Davids stellten sich ihnen gegenüber.

Die Kämpfenden packten sich gegenseitig an den Haaren und jeder stieß seinem Gegner das Schwert in die Seite, sodass alle gleichzeitig umkamen. Daher bekam dieser Platz in der Nähe von Gibeon den Namen Helkat-Hazzurim.

Nun brach zwischen den beiden Truppenabteilungen ein erbitterter Kampf aus – mit dem Ergebnis, dass die Männer Israels unter Abner von den Männern Davids besiegt wurden.

Alle drei Söhne der Zeruja, Joab, Abischai und Asaël, waren an dem Kampf beteiligt. Asaël, der so schnell war wie eine wilde Gazelle,

jagte hinter Abner her und ließ sich durch nichts von ihm ablenken.

Abner drehte sich um und rief: »Bist du das, Asaël?« Und als Asaël bejahte,

sagte er zu ihm: »Geh nach rechts oder nach links und pack einen von diesen jungen Leuten, dem kannst du Waffen und Rüstung abnehmen!« Aber Asaël ließ sich nicht davon abbringen, hinter Abner herzujagen.

Noch einmal warnte ihn Abner: »Setz mir nicht weiter nach! Sonst muss ich dich niederschlagen. Dann kann ich deinem Bruder Joab nicht mehr unter die Augen treten!«

Doch Asaël wollte einfach nicht von ihm ablassen. Da stieß ihm Abner das stumpfe Ende seines Speeres in den Bauch, sodass der Schaft auf der anderen Seite wieder herauskam. Asaël stürzte zu Boden und war sofort tot. Jeder, der an die Stelle kam und Asaël tot daliegen sah, blieb einen Augenblick stehen.

Joab und Abischai aber jagten hinter Abner her. Bei Sonnenuntergang waren sie bis zum Hügel Amma gekommen, der östlich von Giach am Weg in die Steppe von Gibeon liegt.

Die Männer von Benjamin sammelten sich um Abner und stellten sich dicht geschlossen oben auf dem Hügel auf.

Abner rief Joab zu: »Soll das Schwert denn immerzu weiterfressen? Du weißt doch, was für ein bitteres Ende das nimmt! Worauf wartest du noch? Gib den Befehl, dass deine Männer mit der Verfolgung ihrer Brüder aufhören!«

»Gut, dass du das endlich sagst«, erwiderte Joab. »So gewiss Gott lebt, meine Leute hätten die deinen sonst noch bis morgen früh vor sich hergejagt!«

Joab ließ das Widderhorn blasen. Da gaben seine Männer die Verfolgung auf und stellten den Kampf gegen die Männer von Israel ein.

Abner und seine Leute marschierten die ganze Nacht durch die Jordanebene, überquerten den Fluss und kehrten durch die Schlucht des Jabboks nach Mahanajim zurück.

Als Joab die Verfolgung Abners abgebrochen hatte und die ganze Truppe um sich sammelte, wurden von Davids Leuten außer Asaël noch weitere neunzehn Mann vermisst.

Die Kriegsleute Davids hatten aus dem Stamm Benjamin, von den Leuten, die Abner gefolgt waren, 360 Mann erschlagen.

Sie nahmen Asaël mit und bestatteten ihn in Betlehem in der Grabstätte seines Vaters. Danach marschierten Joab und seine Männer die ganze Nacht hindurch und kamen bei Tagesanbruch in Hebron an.