И та́мо бя́ше сы́нъ беззако́нный, и́мя же ему́ Саве́й, сы́нъ вохо́ровъ, му́жъ Иемині́овъ, и воструби́ трубо́ю ро́жаною и рече́: нѣ́сть на́мъ ча́сти въ дави́дѣ, ниже́ наслѣ́дiя на́мъ въ сы́нѣ Иессе́евѣ: [возврати́теся,] му́жiе Изра́илтестiи, въ селе́нiя ва́ша.

И отступи́ша вси́ му́жiе Изра́илевы от дави́да вслѣ́дъ Саве́а сы́на вохо́рова: му́жiе же Иу́дины прилѣпи́шася къ царю́ своему́ от Иорда́на да́же и до Иерусали́ма.

И вни́де дави́дъ въ до́мъ сво́й во Иерусали́мъ, и взя́ ца́рь де́сять же́нъ подло́жницъ свои́хъ, я́же оста́ви стрещи́ до́мъ, и даде́ и́хъ въ до́мъ стражбы́: и препита́ и́хъ, и [отто́лѣ] не вни́де къ ни́мъ: и бѣ́ша храни́ми до дне́ сме́рти своея́, вдо́вски живу́щя.

И рече́ ца́рь ко Амесса́ю: созови́ ми му́жы Иу́дины въ три́ дни́, ты́ же здѣ́ ста́ни.

И по́йде Амесса́й созва́ти муже́й Иу́диныхъ, и уме́дли от вре́мене, въ не́же повелѣ́ ему́ дави́дъ.

И рече́ дави́дъ ко Аве́ссѣ: ны́нѣ зло́ сотвори́тъ на́мъ Саве́й сы́нъ вохо́рь па́че Авессало́ма: и ны́нѣ ты́ поими́ съ собо́ю о́троки господи́на своего́, и пожени́ вслѣ́дъ его́, да не ка́ко обря́щетъ себѣ́ гра́ды тве́рды и застѣни́тся от оче́съ на́шихъ.

И изыдо́ша вслѣ́дъ его́ Аве́сса и му́жiе Иоа́вли, и хереѳѳи́ и фелеѳѳи́ и вси́ си́льнiи, и изыдо́ша изъ Иерусали́ма гна́ти вслѣ́дъ Саве́а сы́на вохо́рова.

И ті́и [бя́ху] у ка́мене вели́каго, и́же въ гавао́нѣ, и Амесса́й вни́де предъ ни́ми: Иоа́въ же препоя́санъ ри́зами одѣя́нiя своего́, и верху́ того́ препоя́санъ мече́мъ припря́женымъ при чре́слѣхъ его́ въ ножна́хъ его́, и егда́ отъи́де, и ме́чь изсу́нуся и паде́.

И рече́ Иоа́въ Амесса́ю: здра́въ ли еси́, бра́те? И взя́ Иоа́въ руко́ю десно́ю за браду́ Амесса́еву лобза́ти его́:

Амесса́й же не побреже́ся меча́, и́же въ руцѣ́ Иоа́вли: и уда́ри его́ Иоа́въ мече́мъ въ чре́сла его́, и излiя́ся чре́во его́ на зе́млю, и не повтори́ ему́, и у́мре [амесса́й]. Иоа́въ же и Аве́сса бра́тъ его́ гна́ста вслѣ́дъ Саве́а сы́на вохо́ря.

И му́жъ ста́ надъ ни́мъ от о́трокъ Иоа́влихъ и рече́: кто́ хо́щетъ [бы́ти] Иоа́вль, и кто́ дави́довъ, вслѣ́дъ Иоа́ва [да и́детъ].

Амесса́й же ме́ртвъ валя́шеся въ крови́ посредѣ́ пути́. И ви́дѣ му́жъ, я́ко остановля́хуся надъ ни́мъ вси́ лю́дiе, и соврати́ Амесса́я съ пути́ на село́, и возложи́ на него́ ри́зу, поне́же ви́дяше вся́каго приходя́ща надъ ни́мъ стоя́вша:

и бы́сть егда́ принесе́ от пути́, преидо́ша вси́ му́жiе Изра́илевы вслѣ́дъ Иоа́ва, е́же гна́ти вслѣ́дъ Саве́а сы́на вохо́ря.

И се́й про́йде вся́ колѣ́на Изра́илева во Аве́ль и во веѳма́ху: и вси́ въ ха́ррѣ, и вси́ гра́ды собра́шася, и идо́ша вслѣ́дъ его́,

и прiидо́ша и ополчи́шася на него́ о́крестъ во Аве́ли и во веѳма́хѣ: и насы́паша зе́млю ко гра́ду, и ста́ на предстѣ́нiи: и вси́ лю́дiе и́же со Иоа́вомъ помышля́ху низложи́ти стѣ́ну [гра́дскую].

И возопи́ жена́ му́драя со стѣны́ и рече́: слы́шите, слы́шите, рцы́те ны́нѣ Иоа́ву, да прибли́жится до здѣ́, и возглаго́лю къ нему́.

И прибли́жися къ не́й [Иоа́въ], и рече́ жена́: ты́ ли еси́ Иоа́въ? О́нъ же рече́: а́зъ. И рече́ ему́: послу́шай слове́съ рабы́ твоея́. И рече́ Иоа́въ: послу́шаю, а́зъ е́смь.

И рече́ глаго́лющи: сло́во глаго́лаша въ пе́рвыхъ, глаго́люще: вопроша́емь вопроше́нъ бы́сть во Аве́ли и въ да́нѣ, а́ще оскудѣ́ша, я́же положи́ша вѣ́рнiи Изра́илевы: вопроша́юще да вопро́сятъ во Аве́ли, и та́ко рече́, а́ще оскудѣ́ша:

а́зъ е́смь ми́рная утвержде́нiй Изра́илевыхъ, ты́ же и́щеши умертви́ти гра́дъ и ма́терь градо́въ Изра́илевыхъ: и почто́ потопля́еши достоя́нiе Госпо́дне?

И отвѣща́ Иоа́въ и рече́: ми́лостивъ мнѣ́, ми́лостивъ мнѣ́, а́ще потоплю́ и а́ще разрушу́:

не та́ко сло́во, я́ко му́жъ съ горы́ Ефре́мли, Саве́й сы́нъ вохо́рь и́мя ему́, и воздви́же ру́ку свою́ на царя́ дави́да: дади́те ми́ того́ еди́наго, и отиду́ от гра́да. И рече́ жена́ ко Иоа́ву: се́, глава́ его́ све́ржется къ тебѣ́ со стѣны́.

И вни́де жена́ ко всѣ́мъ лю́демъ и глаго́ла ко всему́ гра́ду му́дростiю свое́ю, отъя́ти главу́ Саве́а сы́на вохо́ря. И отсѣко́ша главу́ Саве́а сы́на вохо́ря, и сверго́ша ю́ ко Иоа́ву. И Иоа́въ воструби́ въ трубу́, и разыдо́шася му́жiе от гра́да вси́ въ селе́нiя своя́. Иоа́въ же возврати́ся во Иерусали́мъ ко царю́.

И [бѣ́] Иоа́въ надъ все́ю си́лою Изра́илевою, и ване́а сы́нъ Иода́евъ надъ хереѳѳи́ и надъ фелеѳѳи́,

Адонира́мъ же надъ да́нми, и Иосафа́тъ сы́нъ Ахилу́ѳовъ воспомина́яй,

и суса́ книго́чiй, садо́къ же и Авiаѳа́ръ иере́е,

Ира́съ же Иари́нь бы́сть жре́цъ дави́довъ.

Синодальный

1 Восстание Савея Вениамитянина, погоня за ним Иоава, поражение Амессая и Савея; 23 главные начальники Давида.

Там случайно находился один негодный человек, по имени Савей, сын Бихри, Вениамитянин; он затрубил трубою и сказал: нет нам части в Давиде, и нет нам доли в сыне Иессеевом; все по шатрам своим, Израильтяне!

И отделились все Израильтяне от Давида и пошли за Савеем, сыном Бихри; Иудеи же остались на стороне царя своего, от Иордана до Иерусалима.

И пришел Давид в свой дом в Иерусалиме, и взял царь десять жен наложниц, которых он оставлял стеречь дом, и поместил их в особый дом под надзор, и содержал их, но не ходил к ним. И содержались они там до дня смерти своей, живя как вдовы.

И сказал Давид Амессаю: созови ко мне Иудеев в течение трех дней и сам явись сюда.

И пошел Амессай созвать Иудеев, но промедлил более назначенного ему времени.

Тогда Давид сказал Авессе: теперь наделает нам зла Савей, сын Бихри, больше нежели Авессалом; возьми ты слуг господина твоего и преследуй его, чтобы он не нашел себе укрепленных городов и не скрылся от глаз наших.

И вышли за ним люди Иоавовы, и Хелефеи и Фелефеи, и все храбрые пошли из Иерусалима преследовать Савея, сына Бихри.

И когда они были близ большого камня, что у Гаваона, то встретился с ними Амессай. Иоав был одет в воинское одеяние свое и препоясан мечом, который висел при бедре в ножнах и который легко выходил из них и входил.

И сказал Иоав Амессаю: здоров ли ты, брат мой? И взял Иоав правою рукою Амессая за бороду, чтобы поцеловать его.

Амессай же не остерегся меча, бывшего в руке Иоава, и тот поразил его им в живот, так что выпали внутренности его на землю, и не повторил ему удара, и он умер. Иоав и Авесса, брат его, погнались за Савеем, сыном Бихри.

Один из отроков Иоавовых стоял над Амессаем и говорил: тот, кто предан Иоаву и кто за Давида, пусть идет за Иоавом!

Амессай же [мертвый] лежал в крови среди дороги; и тот человек, увидев, что весь народ останавливается над ним, стащил Амессая с дороги в поле и набросил на него одежду, так как он видел, что всякий проходящий останавливался над ним.

Но когда он был стащен с дороги, то весь народ Израильский пошел вслед за Иоавом преследовать Савея, сына Бихри.

А он прошел чрез все колена Израильские до Авела-Беф-Мааха и чрез весь Берим; и [все жители городов] собирались и шли за ним.

И пришли и осадили его в Авеле-Беф-Маахе; и насыпали вал пред городом и подступили к стене, и все люди, бывшие с Иоавом, старались разрушить стену.

Тогда одна умная женщина закричала со стены города: послушайте, послушайте, скажите Иоаву, чтоб он подошел сюда, и я поговорю с ним.

И подошел к ней Иоав, и сказала женщина: ты ли Иоав? И сказал: я. Она сказала: послушай слов рабы твоей. И сказал он: слушаю.

Она сказала: прежде говаривали: «кто хочет спросить, спроси в Авеле»; и так решали дело. [Остались ли такие, которые положили пребыть верными Израильтянами? Пусть спросят в Авеле: остались ли?]

Я из мирных, верных городов Израиля; а ты хочешь уничтожить город, и притом мать [городов] в Израиле; для чего тебе разрушать наследие Господне?

И отвечал Иоав и сказал: да не будет этого от меня, чтобы я уничтожил или разрушил!

Это не так; но человек с горы Ефремовой, по имени Савей, сын Бихри, поднял руку свою на царя Давида; выдайте мне его одного, и я отступлю от города. И сказала женщина Иоаву: вот, голова его будет тебе брошена со стены.

И пошла женщина ко всему народу со своим умным словом [и говорила ко всему городу, чтобы отсекли голову Савею, сыну Бихри]; и отсекли голову Савею, сыну Бихри, и бросили Иоаву. Тогда [Иоав] затрубил трубою, и разошлись от города все [люди] по своим шатрам; Иоав же возвратился в Иерусалим к царю.

И был Иоав поставлен над всем войском Израильским, а Ванея, сын Иодаев, – над Хелефеями и над Фелефеями;

Адорам – над сбором податей; Иосафат, сын Ахилуда – дееписателем;

Суса – писцом; Садок и Авиафар – священниками;

также и Ира Иаритянин был священником у Давида.

Киргизский

Бенжеминдик Бихра уулу Шеба деген жаман киши ошол жерде эле. Ал сурнай тартты да: «Дљљттљ биздин эч кандай бљлєгєбєз жок. Жышайдын уулунда энчибиз жок. Ысрайылдыктар, бардыгыњар љз-љз чатырыњарга тарагыла!» – деди.

Ошондо бардык ысрайылдыктар Дљљттљн бљлєнєштє да, Бихранын уулу Шебанын артынан жљнљштє. Жєйєттљр болсо љз падышасы тарапта калышты, алар Иордандан Иерусалимге чейин аны менен барышты.

Дљљт Иерусалимдеги љз єйєнљ келип, єйєн кайтарган он кєњ аялын љзгљчљ бир єйгљ жайгаштырды. Аларга кљзљмљл коюп, багып турду, бирок аларга жакындаган жок. Алар љлљр-љлгљнчљ ошол жерде багылып, жесир катарында жашашты.

Дљљт Амасага: «Мага єч кєндєн ичинде жєйєттљрдє чакырып кел, љзєњ да кел», – деди.

Амаса жєйєттљрдє чакырууга жљнљп кетти, бирок Дљљт айткан убактан кљп кечикти.

Ошондо Дљљт Абышайга: «Эми Бихранын уулу Шеба бизге Абышалом кылган жамандыктан да чоњ жамандык кылат. Ал чептєє шаарларды таап, бизден жашынып кала электе, сен мырзањдын кулдарын алып, анын артынан тєш», – деди.

Анын артынан Жойаптын кишилери, керейликтер, пелейликтер, эр жєрљк адамдар Иерусалимден чыгышты да, Бихранын уулу Шебанын артынан тєшєштє.

Алар Гибондун жанындагы чоњ ташка жеткенде, Амасага жолугушту. Жойап аскер кийимчен эле, белиндеги курунда кынына салынган кылычы бар эле. Анын кылычы кынынан оњой суурулуп, кайра кынына оњой салынчу.

Жойап Амасага: «Амансыњбы, бир тууганым?» – деп кайрылды. Жойап Амасаны љбєш єчєн, оњ колу менен сакалынан кармады.

Амаса Жойаптын колундагы кылычын байкаган жок. Ал аны курсакка сайганда, анын ичеги-карды жерге тєшєп калды. Соккуну ал кайталаган жок, тиги жан берди. Жойап жана бир тууганы Абышай Бихранын уулу Шебанын артынан тєшєштє.

Амасанын жанында турган Жойаптын уландарынын бири: «Ким Жойап десе, ким Дљљт тарапта болсо, Жойаптын артынан жєрсєн!» – деди.

Амаса болсо жолдун ортосунда канжалап жатты. Ал улан нары љткљн, бери љткљн элдин баары токтоп љтєп жатканын кљрєп, Амасаны жолдон алып, талаага сєйрљп барып, кийимдери менен жаап салды.

Ал жолдон сєйрљлєп ташталгандан кийин, бєт Ысрайыл эли Жойапты ээрчип, Бихранын уулу Шебанын артынан тєштє.

Шеба болсо Абел-Бейт-Маакка чейин Ысрайылдын бардык урууларын жана бєт Бейрини аралап љттє. Бейринин тургундары жыйналып, анын аркасынан жљнљштє.

Алар Абел-Бейт-Маакка келишип, аны ошол жерде курчоого алышты. Шаардын дубалынын жанына жал куруп, дубалга чыгышты. Жойап менен келген бардык адамдар дубалды бузууга аракеттеништи.

Ошондо шаар дубалынан бир акылдуу аял: «Уккула, уккула, Жойапка айткыла, ал бул жерге келсин, мен аны менен сєйлљшљм», – деп кыйкырды.

Жойап жакын келгенде, аял: «Жойап деген сенсињби?» – деди. Ал: «Ооба, менмин», – деди. Аял: «Кєњєњдєн сљзєн ук», – деди. Ал: «Угуп жатам», – деди.

Аял мындай деди: «Мурда мындай айтышчу эле: “Ким сурагысы келсе, абелдиктерден сурасын”. Иш ушинтип чечилчє.

Мен Ысрайылдын тынч, ишеничтєє шаарларынын бириненмин. Сен болсо Ысрайыл шаарларынын энесин талкалагыњ бар. Тењирдин мурасын жок кылып эмне кыласыњ?»

Жойап мындай деп жооп берди: «Мен талкалайын же жок кылайын деген жокмун, андай оюм жок!

Андай кылбайм, бирок Эпрайым тоосунда жашаган Бихранын уулу Шеба аттуу киши Дљљт падышага каршы чыкты. Жалгыз гана ошону мага чыгарып бергиле, анан мен шаардан кетем». Ошондо аял Жойапка: «Азыр анын башы сага дубалдан ыргытылат», – деди.

Анан аял бєт элге акылдуу сљздљрдє айтты. Алар Бихранын уулу Шебанын башын алып, Жойапка ыргытышты. Ошондо Жойап сурнай тартты, бардыгы љз чатырларына тарашты. Жойап болсо падышага, Иерусалимге кайтты.

Жойап Ысрайылдын бєт аскеринин єстєнљн коюлду, Жойат уулу Беная керейликтер менен пелейликтердин єстєнљн коюлду.

Адорам салык жыйноонун єстєнљн коюлган, Акилуттун уулу Жошапат – тарыхчы,

Шеба – катчы, Абыйатар менен Садок – ыйык кызмат кылуучулар.

Ошондой эле жариттик Ира Дљљткљ ыйык кызмат кылуучу болду.

Немецкий (GNB)

Языки

Dort in Gilgal war auch ein niederträchtiger Mann aus dem Stamm Benjamin, Scheba, der Sohn von Bichri. Er blies das Widderhorn und rief:

»Was geht uns alle dieser David an?

Seit wann gehört der Isai-Sohn zu uns?

Ihr Männer Israels, auf und nach Hause!«

Da ließen die Männer von Israel David im Stich und zogen mit Scheba, dem Sohn von Bichri, davon. Nur die Männer von Juda blieben ihrem König treu und geleiteten ihn vom Jordan bis nach Jerusalem.

Als David nach Jerusalem in seinen Königspalast kam, befahl er als Erstes, die zehn Nebenfrauen, die er als Hüterinnen des Palastes zurückgelassen hatte, in ein verschlossenes Haus zu bringen. Er sorgte für ihren Lebensunterhalt, hatte jedoch keinen Verkehr mehr mit ihnen. Sie lebten bis zu ihrem Tod völlig abgeschlossen, als Witwen auf Lebenszeit.

Dann sagte der König zu Amasa: »Biete alle Männer von Juda auf! Übermorgen bist du mit ihnen hier!«

Amasa ging, um die Männer von Juda zusammenzurufen, war jedoch zur gesetzten Frist nicht zurück.

Da sagte der König zu Abischai: »Scheba wird uns noch gefährlicher als Abschalom! Nimm meine Leute und jag ihm nach, bevor er befestigte Städte in seine Hand bringt und wir das Nachsehen haben.«

Die Kriegsleute Joabs zogen also unter Abischais Führung von Jerusalem aus los, um Scheba nachzujagen, dazu auch Davids Leibgarde und die »Dreißig Helden«.

Als sie den großen Felsen bei Gibeon erreichten, war Amasa kurz zuvor dort eingetroffen. Joab trug sein übliches Gewand und darüber einen breiten Gürtel, unter dem ein Dolch verborgen war. Er war durch den Gürtel waagrecht an der Seite gehalten, und wenn Joab sich leicht vorbeugte, glitt er unbemerkt aus seiner Scheide.

Joab begrüßte Amasa: »Wie geht es dir, mein Freund?« Dabei fasste er mit der rechten Hand Amasa beim Bart, als wollte er ihn küssen.

Amasa bemerkte nicht, dass Joab den Dolch in der anderen Hand hielt. Joab stieß ihn damit in den Bauch, dass die Eingeweide auf die Erde quollen. Es brauchte keinen zweiten Stoß, Amasa war auf der Stelle tot.

Joab und sein Bruder Abischai jagten weiter hinter Scheba her.

Einer von Joabs Männern stellte sich neben Amasas Leichnam und rief: »Joab nach, weŕs mit Joab hält und für David ist.«

Er merkte aber, dass alle Kriegsleute stehen blieben, weil Amasa blutüberströmt mitten auf der Straße lag. So schaffte er Amasas Leiche von der Straße weg ins Feld und warf einen Mantel darüber, damit nicht jeder, der vorbeikam, bei ihr stehen blieb.

Als die Leiche aus dem Weg geschafft war, folgten alle Joab und nahmen die Verfolgung Schebas auf.

Joab zog durch alle Stämme Israels bis nach Abel-Bet-Maacha. Alle wurden seine Verbündeten, sammelten sich und folgten ihm.

Als Joab mit seinem Heer die Stadt erreicht hatte, schlossen sie Scheba darin ein und schütteten eine Angriffsrampe auf. Als die Rampe die Höhe der Vormauer erreicht hatte, drang das Heer Joabs bis zur Hauptmauer vor und versuchte, sie zum Einsturz zu bringen.

Nun lebte in der Stadt eine weise Frau. Die rief den Belagerern von der Mauer aus zu: »Leute, hört her, hört her! Sagt Joab, er soll kommen; ich muss mit ihm reden.«

Als Joab kam, fragte sie: »Bist du Joab?«

»Ja«, sagte er und sie fuhr fort: »Ich bitte dich, hör mich an!«

»Ich höre«, erwiderte Joab.

Sie begann: »Seit alter Zeit sagen die Leute: ́Holt euch doch Rat in Abel, dann kommt alles in Ordnung!́

Unsere Stadt gehört zu den friedlichsten und treuesten in Israel. Sie trägt den Ehrentitel ́Mutter in Israeĺ. Und die willst du zerstören? Wie kannst du dich an einem Stück Land vergreifen, das dem HERRN gehört?«

»Nein, nein!«, erwiderte Joab. »Ich will mich doch nicht daran vergreifen! Ich denke nicht daran, sie zu zerstören! Aber ihr habt einen Mann aus dem Bergland Efraïm bei euch, Scheba, den Sohn von Bichri, der hat sich gegen König David erhoben. Nur auf den habe ich es abgesehen. Gebt ihn heraus und ich ziehe von der Stadt ab!«

»Wir werden dir seinen Kopf über die Mauer werfen«, sagte die Frau.

Mit ihrer Weisheit überzeugte sie die Leute in der Stadt. Sie schlugen Scheba den Kopf ab und warfen ihn zu Joab über die Mauer. Da ließ Joab das Widderhorn blasen und die Belagerung abbrechen. Die Männer von Juda kehrten nach Hause zurück und Joab begab sich zum König nach Jerusalem.

Joab war oberster Befehlshaber über das ganze Heer Israels. Benaja, der Sohn von Jojada, befehligte Davids Leibgarde.

Adoniram hatte die Aufsicht über die Fronarbeiten. Joschafat, der Sohn von Ahilud, war Kanzler.

Schewa war Staatsschreiber. Zadok und Abjatar waren Priester

und auch Ira aus Jaïr war Priester im Dienst Davids.