И бы́сть гла́дъ на земли́ во дни́ дави́довы три́ лѣ́та, лѣ́то по лѣ́ту. И вопроси́ дави́дъ лица́ Госпо́дня и рече́ Госпо́дь: надъ Сау́ломъ и надъ до́момъ его́ оби́да въ сме́рти крове́й его́, поне́же умертви́ гаваони́ты.

И призва́ ца́рь дави́дъ гаваони́ты и рече́ къ ни́мъ: и гаваони́тяне не су́ть сы́нове Изра́илевы, но то́кмо от оста́тковъ Аморре́йскихъ, и сы́нове Изра́илевы кля́шася и́мъ: Сау́лъ же взыска́ порази́ти я́, внегда́ поревнова́ти ему́ по сынѣ́хъ Изра́илевыхъ и Иу́диныхъ.

И рече́ дави́дъ ко гаваони́тяномъ: что́ сотворю́ ва́мъ? и чи́мъ умолю́, да благослови́те достоя́нiе Госпо́дне?

И рѣ́ша ему́ гаваони́тяне: нѣ́сть на́мъ сребра́ или́ зла́та со Сау́ломъ и съ до́момъ его́, и нѣ́сть на́мъ му́жа умертви́ти от всего́ Изра́иля. И рече́: что́ вы́ глаго́лете, и сотворю́ ва́мъ?

И рѣ́ша ко царю́: му́жа, и́же соверши́ надъ на́ми и погна́ ны, и́же умы́сли потреби́ти ны́, потреби́мъ его́, да не бу́детъ во всѣ́хъ предѣ́лѣхъ Изра́илевыхъ:

дади́те на́мъ се́дмь муже́й от сыно́въ его́, и повѣ́симъ и́хъ на со́лнцѣ Го́сподеви въ гавао́нѣ Сау́ли избра́нныхъ Госпо́днихъ. И рече́ ца́рь: а́зъ да́мъ.

И пощадѣ́ ца́рь мемфивосѳе́а, сы́на Ионаѳа́ня сы́на Сау́ля, кля́твы ра́ди Госпо́дни, я́же посредѣ́ и́хъ и посредѣ́ дави́да и посредѣ́ Ионаѳа́на сы́на Сау́ля.

И взя́ ца́рь два́ сы́на ресфы́ дще́ре Аі́а, подло́жницы Сау́ли, и́хже роди́ Сау́лу, ермоні́а и мемфивосѳе́а, и пя́ть сыно́въ Мелхо́лы дще́ре Сау́ли и́хже роди́ есдрiи́лу сы́ну верзеллі́а моулаѳі́ева,

и даде́ и́хъ въ ру́ки гаваони́томъ. И повѣ́сиша я́ на со́лнцѣ на горѣ́ предъ Го́сподемъ, и падо́ша та́мо сі́и се́дмь вку́пѣ: ті́и же умро́ша во дне́хъ жа́твы пе́рвыхъ, въ нача́лѣ жа́твы ячме́ня.

И взя́ ресфа́ дщи́ Аі́ина вре́тище, и потче́ е́ себѣ́ при ка́мени, въ нача́лѣ жа́твы ячме́ня до́ндеже снидо́ша на ни́хъ во́ды Бо́жiя съ небесе́, и не даде́ пти́цамъ небе́снымъ дне́мъ почи́ти на ни́хъ, ниже́ звѣре́мъ земны́мъ но́щiю.

И повѣ́даша дави́ду вся́ ели́ка сотвори́ ресфа́ дще́рь Аі́а, подло́жница Сау́ля. И истлѣ́ша, и взя́ я́ да́нъ сы́нъ Ио́й, и́же от исча́дiй исполи́новыхъ.

И и́де дави́дъ, и взя́ ко́сти Сау́ли и ко́сти Ионаѳа́на сы́на его́ от муже́й сыно́въ Иави́са Галаа́дскаго, и́же украдо́ша и́хъ от сто́гны веѳса́ни, зане́ повѣ́сиша и́хъ та́мо иноплеме́нницы въ де́нь, въ о́ньже порази́ша иноплеме́нницы Сау́ла въ гелву́и.

И вознесе́ дави́дъ ко́сти Сау́ли отту́ду и ко́сти Ионаѳа́на сы́на его́, и собра́ ко́сти повѣ́шеныхъ на со́лнцѣ:

и погребо́ша ко́сти Сау́ли и ко́сти Ионаѳа́на сы́на его́, и ко́сти повѣ́шеныхъ на со́лнцѣ, въ земли́ Венiами́новѣ, при краи́ во гро́бѣ ки́са отца́ его́, и сотвори́ша вся́ ели́ка заповѣ́да ца́рь. И послу́ша Бо́гъ земли́ по си́хъ.

И бы́сть па́ки бра́нь иноплеме́нникомъ со Изра́илтяны. И сни́де дави́дъ и о́троцы его́ съ ни́мъ, и би́шася со иноплеме́нники: и утруди́ся дави́дъ.

И Иесві́й, и́же бѣ́ от вну́къ Рафа́нихъ, [у него́же] бѣ́ вѣ́съ копiя́ его́ три́ста Си́кль вѣ́са мѣ́дяна, и то́й бѣ́ препоя́санъ ору́жiемъ, и хотя́ше порази́ти дави́да.

И помо́же ему́ Аве́сса сы́нъ сару́инъ, и изба́ви дави́да Аве́сса, и порази́ иноплеме́нника, и умертви́ его́. Тогда́ кля́шася му́жiе дави́довы, глаго́люще: не изы́деши ктому́ съ на́ми на бра́нь, да не угаси́ши свѣти́лника Изра́илева.

И бы́сть по си́хъ еще́ бра́нь въ ге́ѳѣ со иноплеме́нники: тогда́ порази́ совохе́й и́же от Асо́ѳы со́бранныя вну́ки гига́нтовы.

И бы́сть па́ки бра́нь въ ро́мѣ со иноплеме́нники: и порази́ Елеана́нъ сы́нъ Арiорги́ма Виѳлее́млянинъ голiа́ѳа и́же от геѳѳе́а, и дре́во копiя́ его́ бы́сть а́ки наво́й тку́щихъ.

И бы́сть па́ки бра́нь въ ге́ѳѣ: и бѣ́ му́жъ от Мадо́на, и пе́рсты ру́къ его́ и пе́рсты но́гъ его́ по шести́, число́мъ два́десять четы́ри: и то́й роди́ся от Рафы́,

и уничижи́ Изра́иля: и уби́ его́ Ионаѳа́нъ сы́нъ Сафа́я бра́та дави́дова.

Четы́ри сі́и роди́шася вну́цы гига́нтовы Рафѣ́ въ ге́ѳѣ, и падо́ша от руку́ дави́дову и от руку́ рабо́въ его́.

Синодальный

1 Требование Гаваонитян о мщении за зло, причиненное им Саулом; 7 Давид доставил им семь сыновей Саула, которых они повесили; 10 Рицпа, мать двух из них, своей верностью вызывает у Давида сожаление; 12 Давид с почетом похоронил этих семерых, а также кости Саула и Ионафана; 15 главные у Давида в его войнах с Филистимлянами.

Был голод на земле во дни Давида три года, год за годом. И вопросил Давид Господа. И сказал Господь: это ради Саула и кровожадного дома его, за то, что он умертвил Гаваонитян.

Тогда царь призвал Гаваонитян и говорил с ними. Гаваонитяне были не из сынов Израилевых, но из остатков Аморреев; Израильтяне же дали им клятву, но Саул хотел истребить их по ревности своей о потомках Израиля и Иуды.

И сказал Давид Гаваонитянам: что мне сделать для вас, и чем примирить вас, чтобы вы благословили наследие Господне?

И сказали ему Гаваонитяне: не нужно нам ни серебра, ни золота от Саула, или от дома его, и не нужно нам, чтоб умертвили кого в Израиле. Он сказал: чего же вы хотите? я сделаю для вас.

И сказали они царю: того человека, который губил нас и хотел истребить нас, чтобы не было нас ни в одном из пределов Израилевых, –

из его потомков выдай нам семь человек, и мы повесим их [на солнце] пред Господом в Гиве Саула, избранного Господом. И сказал царь: я выдам.

Но пощадил царь Мемфивосфея, сына Ионафана, сына Саулова, ради клятвы именем Господним, которая была между ними, между Давидом и Ионафаном, сыном Сауловым.

И взял царь двух сыновей Рицпы, дочери Айя, которая родила Саулу Армона и Мемфивосфея, и пять сыновей Мелхолы, дочери Сауловой, которых она родила Адриэлу, сыну Верзеллия из Мехолы,

и отдал их в руки Гаваонитян, и они повесили их [на солнце] на горе пред Господом. И погибли все семь вместе; они умерщвлены в первые дни жатвы, в начале жатвы ячменя.

Тогда Рицпа, дочь Айя, взяла вретище и разостлала его себе на той горе и сидела от начала жатвы до того времени, пока не полились на них воды Божии с неба, и не допускала касаться их птицам небесным днем и зверям полевым ночью.

И донесли Давиду, что сделала Рицпа, дочь Айя, наложница Саула. [И истлели они; и взял их Дан, сын Иои, из потомков исполинов.]

И пошел Давид и взял кости Саула и кости Ионафана, сына его, у жителей Иависа Галаадского, которые тайно взяли их с площади Беф-Сана, где они были повешены Филистимлянами, когда убили Филистимляне Саула на Гелвуе.

И перенес он оттуда кости Саула и кости Ионафана, сына его; и собрали кости повешенных [на солнце].

И похоронили кости Саула и Ионафана, сына его, [и кости повешенных на солнце] в земле Вениаминовой, в Цела, во гробе Киса, отца его. И сделали всё, что повелел царь, и умилостивился Бог над страною после того.

И открылась снова война между Филистимлянами и Израильтянами. И вышел Давид и слуги его с ним, и воевали с Филистимлянами; и Давид утомился.

Тогда Иесвий, один из потомков Рефаимов, у которого копье было весом в триста сиклей меди и который опоясан был новым мечом, хотел поразить Давида.

Но ему помог Авесса, сын Саруин, [и спас Давида Авесса] и поразил Филистимлянина и умертвил его. Тогда люди Давидовы поклялись, говоря: не выйдешь ты больше с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля.

Потом была снова война с Филистимлянами в Гобе; тогда Совохай Хушатянин убил Сафута, одного из потомков Рефаимов.

Было и другое сражение в Гобе; тогда убил Елханан, сын Ягаре-Оргима Вифлеемского, Голиафа Гефянина, у которого древко копья было, как навой у ткачей.

Было еще сражение в Гефе; и был там один человек рослый, имевший по шести пальцев на руках и на ногах, всего двадцать четыре, также из потомков Рефаимов,

и он поносил Израильтян; но его убил Ионафан, сын Сафая, брата Давидова.

Эти четыре были из рода Рефаимов в Гефе, и они пали от руки Давида и слуг его.

Эстонский

Gibeonlaste lepitamine
Ja Taaveti päevil oli kolm aastat nälg, aasta aasta järel. Siis otsis Taavet Issanda palet ja Issand ütles: „See on Sauli ja tema veresüüga soo pärast, et ta surmas gibeonlasi.”

Siis kutsus kuningas gibeonlased ja rääkis nendega. Gibeonlased ei olnud Iisraeli laste hulgast, vaid olid emorlastest järele jäänud; ja kuigi Iisraeli lapsed olid neile vandunud, oli Saul oma õhinas Iisraeli laste ja Juuda pärast püüdnud neid maha lüüa.

Ja Taavet ütles gibeonlastele: „Mida peaksin teile tegema ja millega saaksin teid lepitada, et te õnnistaksite Issanda pärisosa?”

Ja gibeonlased vastasid temale: „Meil pole tarvis hõbedat ega kulda Saulilt ja tema soolt, ega ole meil tarvis kedagi Iisraelis surmata.” Aga ta küsis: „Mida te nõuate, et ma teeksin teie heaks?”

Siis nad vastasid kuningale: „Mehe, kes tahtis teha meile lõpu ja kes kavatses meid hävitada, et meil ei oleks olnud paigalejäämist kogu Iisraeli maa-alal,

tema poegadest antagu meile seitse meest ja me poome nad Issandale Issanda valitu Sauli Gibeas!” Ja kuningas ütles: „Ma annan.”

Aga kuningas andis armu Mefibosetile, Sauli poja Joonatani pojale, Issanda vande pärast, mis oli nende vahel, Taaveti ja Sauli poja Joonatani vahel.

Ja kuningas võttis Ajja tütre Rispa kaks poega, keda too oli Saulile ilmale toonud, Armoni ja Mefiboseti, ja Sauli tütre Meerabi viis poega, keda too oli ilmale toonud Adrielile, meholatlase Barsillai pojale,

ja andis need gibeonlaste kätte; ja nemad poosid need mäe peal Issanda ees. Nõnda langesid need seitse ühekorraga ja nad surmati esimesil lõikuse päevil odralõikuse alguses.

Siis võttis Rispa, Ajja tütar, kotiriide ja laotas selle enesele kalju peale lõikuse algusest, kuni vesi sadas taevast nende peale; ja ta ei lasknud nende kallale taeva linde päeval ega metsloomi öösel.

Kui Taavetile jutustati, mida Ajja tütar Rispa, Sauli liignaine, oli teinud,

siis Taavet läks ja võttis Sauli luud ja tema poja Joonatani luud Gileadi Jaabesi kodanikelt, kes olid need varastanud Beet-Saani väljakult, kuhu vilistid olid need riputanud päeval, mil vilistid Sauli Gilboas maha lõid.

Ja ta tõi sealt üles Sauli luud ja tema poja Joonatani luud; ja nad koristasid poodute luud.

Siis nad matsid Sauli ja tema poja Joonatani luud Benjamini maale Seelasse tema isa Kiisi hauda. Ja nad tegid kõik, mida kuningas käskis; ja pärast seda võttis Jumal kuulda maa palveid.

Taaveti sõjameeste võidud
Ja taas oli vilistitel sõda Iisraeliga; Taavet läks siis alla koos oma sulastega ja nad sõdisid vilistite vastu. Aga Taavet väsis

ja nad jäid Goobi, kus üks refalaste järglasi, kelle oda vaagis kolmsada vaskseeklit ja kellel oli uus mõõk vööl, mõtles Taaveti surmata.

Aga Abisai, Seruja poeg, aitas Taavetit ja lõi vilisti maha, surmates tolle; siis vandusid Taavetile tema mehed, öeldes: „Sina ei tohi enam tulla sõtta koos meiega, et sa ei kustutaks Iisraeli lampi!”

Ja pärast seda oli taas sõda Goobis vilistite vastu; huusalane Sibbekai lõi siis maha Safi, kes oli refalaste järglasi.

Ja taas oli sõda Goobis vilistite vastu; petlemlane Elhanan, Jaare-Oregimi poeg, lõi siis maha gatlase Koljati, kelle piigivars oli nagu kangrupoom.

Ja taas oli sõda Gatis; seal oli pikakasvuline mees, kellel oli kuus sõrme kummalgi käel ja kuus varvast kummalgi jalal, ühtekokku kakskümmend neli; temagi oli üks refalaste järglasi.

Ja kui ta laimas Iisraeli, siis lõi Joonatan, Taaveti venna Simea poeg, tema maha.

Need neli põlvnesid refalasist Gatis; nad langesid Taaveti ja tema sulaste käe läbi.

Таджикский

Языки

Ва дар айёми Довуд се сол, сол аз пайи сол, хушксолӣ гуруснагӣ қаҳтӣ шуд, ва Довуд аз Парвардигор пурсид, ва Парвардигор гуфт: «Ин аз боиси Шоул ва хонадони хунрези ӯст, аз боиси он аст, ки ӯ ҷибъӯниёнро куштааст».

Ва подшоҳ ҷибъӯниёнро даъват намуда, бо онҳо сухан ронд. Валекин ҷибъӯниён аз банӣ Исроил не, балки аз бақияи амӯриён буданд, ва банӣ Исроил ба онҳо қасам хӯрда буданд, аммо Шоул аз рашке ки барои банӣ Исроил ва Яҳудо дошт, мехост онҳоро несту нобуд кунад.

Ва Довуд ба ҷибъӯниён гуфт: «Барои шумо чӣ кор кунам, ва бо чӣ гуна тадбир кафорат намоям, то ки шумо мулки Парвардигорро баракат диҳед?»

Ва ҷибъӯниён ба ӯ гуфтанд: «Аз Шоул ва хонадонаш нуқра ва тилло талаб надорем, ва моро лозим нест, ки касе дар Исроил кушта шавад». Ва ӯ гуфт: «Ҳар чӣ шумо бигӯед, бароятон хоҳам кард».

Ва онҳо ба подшоҳ гуфтанд: «Он касе ки моро несту нобуд мекард, ва дар ҳаққи мо ният дошт, ки моро нобуд намояд, то ки дар тамоми ҳудуди Исроил касе аз мо боқӣ намонад, –

Бигзор ҳафт нафар аз фарзандони вай ба мо супурда шаванд, ва мо онҳоро барои Парвардигор дар Ҷибъои Шоул, ки баргузидаи Парвардигор буд, ба дор хоҳем кашид». Ва подшоҳ гуфт: «Ман онҳоро хоҳам супурд».

Вале подшоҳ ба Мефибӯшет писари Йӯнотон писари Шоул раҳм кард, ба хотири қасами Парвардигор, ки дар миёни онҳо, яъне дар миёни Довуд ва Йӯнотон писари Шоул буд.

Ва подшоҳ Армӯнӣ ва Мефибӯшет – ду писари Рисфо духтари Айёро, ки барои Шоул зоида буд, ва панҷ писари Мераб духтари Шоулро, ки барои Адриил писари Барзилойи маҳулотӣ зоида буд, гирифт,

Ва онҳоро ба дасти ҷибъӯниён супурд, ва онҳоро бар кӯҳ ба ҳузури Парвардигор ба дор кашиданд, ва ин ҳафт нафар якҷоя афтоданд; ва онҳо дар рӯзҳои аввали дарав, дар аввали ибтидои дарави ҷав кушта шуданд.

Ва Рисфо духтари Айё палосе гирифта, онро аз аввали ибтидои дарав барои худ бар сахра густаронид, ва то вақте ки об бар онҳо аз осмон рехт, нагузошт, ки мурғони ҳаво рӯзона ва ҳайвоноти саҳро шабона бар онҳо фуруд оянд.

Ва ба Довуд аз он чи Рисфо духтари Айё, суррияи Шоул, карда буд, хабар доданд.

Ва Довуд рафта, устухонҳои Шоул, ва устухонҳои писари ӯ Йӯнотонро аз сокинони Ёбиш-Ҷилъод гирифт: онҳо он устухонҳоро аз майдони Байт-Шон дуздида буданд, ки дар он ҷо фалиштиён онҳоро ба дор кашида буданд, дар рӯзе ки фалиштиён Шоулро дар Ҷилбӯа кушта буданд.

Ва ӯ аз он ҷо устухонҳои Шоул ва устухонҳои писари ӯ Йӯнотонро овард, ва устухонҳои онҳоеро, ки ба дор кашида шуда буданд, ҷамъ карданд,

Ва устухонҳои Шоул ва писари ӯ Йӯнотонро дар замини Бинёмин, дар Селоъ, дар мақбараи падараш Қиш дафн карданд, ва ҳар чиро, ки подшоҳ фармуда буд, ба ҷо оварданд; ва баъд аз он Худо бар замин марҳамат намуд.

Ва боз фалиштиён бо Исроил ҷанг карданд; ва Довуд бо навкаронаш фуруд омада, бо фалиштиён ҷангиданд, ва Довуд монда шуд.

Ва Йишбии нубӣ, ки аз авлоди Рофо буд, ва вазни найзааш сесад сиқл мис буд, ва шамшери наве бар камар дошт, хост, ки Довудро бикушад.

Вале Абишой писари Саруё ба ӯ ёварӣ намуд, ва фалиштиро зада, кушт. Он гоҳ одамони Довуд қасам хӯрда, ба ӯ гуфтанд: «Дигар бо мо ба ҷанг нахоҳӣ баромад, то ки чароғи Исроилро хомӯш накунӣ».

Ва баъд аз он боз ҷанге бо фалиштиён дар Ҷуб рӯй дод; он вақт Сибкои ҳушотӣ Сафро, ки аз авлоди Рофо буд, кушт.

Ва боз ҷанге бо фалиштиён дар Ҷуб рӯй дод; ва Элҳонон писари Яъре-Урҷими байтлаҳмӣ Ҷолёти ҷаттиро кушт, ки дастаи найзааш мисли наварди бофандагӣ буд.

Ва боз ҷанге дар Ҷат рӯй дод; ва марди бузургҷуссае буд, ки дасту пойҳояш ҳар яке шаш ангушт дошт, – ҷамъ бисту чорто; вай низ аз авлоди Рофо буд.

Ва ҳангоме ки вай Исроилро дашном медод, Йӯнотон писари Шимъо, бародари Довуд, вайро кушт.

Ин чор нафар барои Рофо дар Ҷат зоида шуда буданд, ва аз дасти Довуд ва навкаронаш фурӯ ғалтиданд.