И во свѣ́тѣ Бо́жiи у́треннѣмъ, и возсiя́ со́лнце зау́тра, не пре́йде от сiя́нiя, и я́ко от дождя́ зла́чна от земли́.
Не та́ко бо до́мъ мо́й съ крѣ́пкимъ: завѣ́тъ бо вѣ́ченъ положи́ ми, гото́въ во вся́комъ вре́мени сохране́нъ: я́ко все́ спасе́нiе мое́ и все́ хотѣ́нiе во Го́сподѣ, я́ко не и́мать прозя́бнути беззако́нный.
Я́коже те́рнiе изве́ржено вси́ сі́и, я́ко не во́змутся руко́ю,
и му́жъ не потруди́тся въ ни́хъ: и мно́жество желѣ́за, и дре́во копі́йное, и огне́мъ сожже́тъ, и попаля́тся въ срамоту́ свою́.
И по не́мъ Елеаза́ръ, сы́нъ отца́ бра́та его́, въ трiе́хъ си́льныхъ бра́тiяхъ, се́й бѣ́ со дави́домъ [во сирра́нѣ] внегда́ поноси́ти ему́ во иноплеме́нницѣхъ: и иноплеме́нницы собра́шася та́мо на бра́нь,
и изыдо́ша му́жiе Изра́илевы проти́ву лица́ и́хъ, и то́й воста́ и убива́ше иноплеме́нники, до́ндеже утруди́ся рука́ его́ и прильпе́ рука́ его́ къ мечу́: и сотвори́ Госпо́дь спасе́нiе вели́ко въ то́й де́нь: и лю́дiе обрати́шася вслѣ́дъ его́ то́кмо совлача́ти.
И по не́мъ самаі́а сы́нъ а́сы, Арухе́йскiй: и собра́шася иноплеме́нницы во Ѳирі́ю: и бѣ́ та́мо ча́сть села́ испо́лнь ля́щи: и лю́дiе бѣжа́ша от лица́ иноплеме́ннича:
и ста́ а́ки сто́лпъ посредѣ́ ча́сти, и исхи́ти ю́, и порази́ иноплеме́нники: и сотвори́ Госпо́дь спасе́нiе вели́ко.
И снидо́ша три́ кня́зи от три́десятихъ, и прiидо́ша въ касо́нъ къ дави́ду въ верте́пъ Одолла́мъ: и чи́нове иноплеме́нникъ ополчи́шася во юдо́ли Рафаи́нстѣй.
И дави́дъ тогда́ бѣ́ во обдержа́нiи, и ста́нъ иноплеме́нническъ бѣ́ тогда́ въ Виѳлее́мѣ.
И возжада́ дави́дъ и рече́: кто́ напои́тъ мя́ водо́ю изъ ро́ва, и́же въ Виѳлее́мѣ при вратѣ́хъ? ста́нъ же бѣ́ тогда́ иноплеме́нничь въ Виѳлее́мѣ.
И расторго́ша трiе́ си́льнiи ополче́нiе иноплеме́нничо, и почерпо́ша воды́ изъ ро́ва Виѳлее́мскаго, и́же при вратѣ́хъ: и взя́ша, и прiидо́ша ко дави́ду, и не восхотѣ́ пи́ти ея́: и возлiя́ ю́ Го́споду
и рече́: ми́лостивъ мнѣ́, Го́споди, е́же сотвори́ти сiе́, кро́вь ли муже́й поше́дшихъ въ душа́хъ свои́хъ пи́ти и́мамъ? И не восхотѣ́ пи́ти ея́. Сiя́ сотвори́ша трiе́ си́льнiи.
И Аве́сса бра́тъ Иоа́вль сы́нъ сару́инъ, се́й бѣ́ кня́зь въ трiе́хъ, и се́й воздви́же копiе́ свое́ на три́ста я́звеныхъ, и тому́ и́мя е́сть въ трiе́хъ.
От трiе́хъ о́ныхъ сла́вный, и бы́сть и́мъ кня́зь, и да́же до трiе́хъ не прiи́де.
И ване́а сы́нъ Иода́евъ, му́жъ се́й премно́гъ въ дѣ́лѣхъ, от кавасаи́ла, и се́й уби́ два́ сы́на Арiи́ла Моа́вскаго: и то́й сни́де, и уби́ льва́ посредѣ́ ро́ва въ де́нь снѣ́женъ:
и то́й порази́ му́жа Еги́птянина, му́жа кра́сна, въ руцѣ́ же Еги́птянина копiе́ я́ко дре́во лѣ́ствицы кора́бленыя: и сни́де къ нему́ со па́лицею, и исто́рже копiе́ изъ руку́ Еги́птянина, и уби́ его́ копiе́мъ его́:
Ира́съ еѳѳи́рскiй: гаре́въ иерѳе́йскiй: и урі́а геѳе́йскiй.
Всѣ́хъ три́десять и се́дмь.
Вот последние слова Давида, изречение Давида, сына Иессеева, изречение мужа, поставленного высоко, помазанника Бога Иаковлева и сладкого певца Израилева:
Дух Господень говорит во мне, и слово Его на языке у меня.
Сказал Бог Израилев, говорил о мне скала Израилева: владычествующий над людьми будет праведен, владычествуя в страхе Божием.
И как на рассвете утра, при восходе солнца на безоблачном небе, от сияния после дождя вырастает трава из земли,
не так ли дом мой у Бога? Ибо завет вечный положил Он со мною, твердый и непреложный. Не так ли исходит от Него все спасение мое и все хотение мое?
А нечестивые будут, как выброшенное терние, которого не берут рукою;
но кто касается его, вооружается железом или деревом копья, и огнем сожигают его на месте.
Вот имена храбрых у Давида: Исбосеф Ахаманитянин, главный из трех; он поднял копье свое на восемьсот человек и поразил их в один раз.
По нем Елеазар, сын Додо, сына Ахохи, из трех храбрых, бывших с Давидом, когда они порицанием вызывали Филистимлян, собравшихся на войну;
израильтяне вышли против них, и он стал и поражал Филистимлян до того, что рука его утомилась и прилипла к мечу. И даровал Господь в тот день великую победу, и народ последовал за ним для того только, чтоб обирать убитых.
За ним Шамма, сын Аге, Гараритянин. Когда Филистимляне собрались в Фирию, где было поле, засеянное чечевицею, и народ побежал от Филистимлян,
то он стал среди поля и сберег его и поразил Филистимлян. И даровал тогда Господь великую победу.
Трое сих главных из тридцати вождей пошли и вошли во время жатвы к Давиду в пещеру Одоллам, когда толпы Филистимлян стояли в долине Рефаимов.
Давид был тогда в укрепленном месте, а отряд Филистимлян – в Вифлееме.
И захотел Давид пить, и сказал: кто напоит меня водою из колодезя Вифлеемского, что у ворот?
Тогда трое этих храбрых пробились сквозь стан Филистимский и почерпнули воды из колодезя Вифлеемского, что у ворот, и взяли и принесли Давиду. Но он не захотел пить ее и вылил ее во славу Господа,
и сказал: сохрани меня Господь, чтоб я сделал это! не кровь ли это людей, ходивших с опасностью собственной жизни? И не захотел пить ее. Вот что сделали эти трое храбрых!
И Авесса, брат Иоава, сын Саруин, был главным из трех; он убил копьем своим триста человек и был в славе у тех троих.
Из трех он был знатнейшим и был начальником, но с теми тремя не равнялся.
Ванея, сын Иодая, мужа храброго, великий по делам, из Кавцеила; он поразил двух сыновей Ариила Моавитского; он же сошел и убил льва во рве в снежное время;
он же убил одного Египтянина человека видного; в руке Египтянина было копье, а он пошел к нему с палкою и отнял копье из руки Египтянина, и убил его собственным его копьем:
вот что сделал Ванея, сын Иодаев, и он был в славе у трех храбрых;
он был знатнее тридцати, но с теми тремя не равнялся. И поставил его Давид ближайшим исполнителем своих приказаний.
[Вот имена сильных царя Давида:] Асаил, брат Иоава – в числе тридцати; Елханан, сын Додо, из Вифлеема,
Шамма Хародитянин, Елика Хародитянин,
Херец Палтитянин, Ира, сын Икеша, Фекоитянин,
Евиезер Анафофянин, Мебуннай Хушатянин,
Цалмон Ахохитянин, Магарай Нетофафянин,
Хелев, сын Бааны, Нетофафянин, Иттай, сын Рибая, из Гивы сынов Вениаминовых,
Ванея Пирафонянин, Иддай из Нахле-Гааша,
Ави-Албон Арбатитянин, Азмавет Бархюмитянин,
Елияхба Шаалбонянин; из сыновей Яшена – Ионафан,
Шама Гараритянин, Ахиам, сын Шарара, Араритянин,
Елифелет, сын Ахасбая, сына Магахати, Елиам, сын Ахитофела, Гилонянин,
Хецрай Кармилитянин, Паарай Арбитянин,
Игал, сын Нафана, из Цобы, Бани Гадитянин,
Целек Аммонитянин, Нахарай Беротянин, оруженосец Иоава, сына Саруи,
Ира Итритянин, Гареб Итритянин,
Урия Хеттеянин. Всех тридцать семь.
Dies ist Davids Vermächtnis, es sind seine letzten Worte:
»Hört zu, denn David, Isais Sohn, spricht jetzt – zu höchster Ehre hat ihn Gott erhoben, zum König hat ihn Jakobs Gott gesalbt; der Lieblingsdichter ist er seines Volkes Israel.
Der Geist des HERRN ist es, der aus mir spricht; er hat sein Wort in meinen Mund gelegt.
Israels Gott, der starke Fels, auf den sein Volk vertraut, er hat zu mir gesagt: ́Ein König, der sein Volk gerecht regiert, Gott ernst nimmt, seine Weisung stets befolgt,
ist wie die helle Morgensonne, wenn sie vom wolkenlosen Himmel strahlt und nach dem Regen frisches Grün aufsprießen lässt.́
Ich weiß, mein Königshaus hält treu zu Gott. Er hat mir seinen Bund gewährt für alle Zeiten, so hat er es geordnet und darüber wacht er. Auf seine Hilfe kann ich mich verlassen; gelingen lässt er alles, was ich unternehme.
Doch alle diese gottvergessenen Schurken, sie sind wie abgestorbenes Dorngesträuch, vom Wind entwurzelt und davongeweht. Mit bloßen Händen rührt es niemand an;
mit Eisenhaken, mit dem Schaft des Speers, liest man es auf und wirft es dann ins Feuer. An Ort und Stelle wird́s ein Raub der Flammen.«
Hier folgen die Namen der berühmten »Helden« Davids:
Jischbaal aus der Sippe Hachmoni war der Anführer der »Dreißig Helden«. Er kämpfte mit dem Speer gegen 800 Feinde und erstach sie alle in einer einzigen Schlacht.
An zweiter Stelle steht Eleasar, der Sohn von Dodo aus Ahoach. Er war einer der »Drei«, die David damals bei sich hatte, als die Israeliten die Philister zum Kampf herausforderten, die Philister jedoch zum Angriff übergingen und die Männer von Israel sich zurückzogen.
Eleasar aber hielt stand. Er räumte unter den Philistern auf, bis sein Arm erlahmte und die Hand sich um den Schwertgriff zusammenkrampfte. So schenkte der HERR damals den Israeliten einen großen Sieg. Sein Beispiel ermutigte die Männer von Israel, wieder vorzurücken, aber es gab nur noch die Beute einzusammeln.
Der Dritte war Schamma aus Harar, der Sohn von Age. Als die Philister auf einem Linsenfeld bei Lehi gegen die Israeliten kämpften und die Männer Israels flohen,
stellte er sich mitten auf das Feld, hielt dem Angriff stand und schlug die Philister zurück. So schenkte der HERR den Israeliten einen großen Sieg.
Als einmal während der Ernte ein Philisterheer sein Lager in der Ebene Rafaïm aufgeschlagen hatte, gingen drei von Davids »Dreißig Helden« zu David in die Höhle bei Adullam.
Dort hatte er seine Bergfestung, in der er sich gerade aufhielt. Eine Abteilung der Philister lag zur gleichen Zeit in Betlehem.
Aus einer Laune heraus sagte David: »Ich habe Durst! Wer bringt mir Wasser aus der Zisterne beim Tor von Betlehem?«
Darauf brachen die drei in das Lager der Philister ein, schöpften Wasser aus der Zisterne beim Tor von Betlehem und brachten es David. Der aber weigerte sich, es zu trinken. »Der HERR bewahre mich davor, ein solches Unrecht zu tun!«, sagte er. »Das wäre gerade so, wie wenn ich das Blut dieser Männer hier trinken würde, die ihr Leben dafür aufs Spiel gesetzt haben.« Er goss das Wasser als Trankopfer für den HERRN auf die Erde. Diese Tat vollbrachten die drei tapferen Helden.
Abischai, Joabs Bruder, der Sohn der Zeruja, war der Anführer der »Dreißig Helden«. Er tötete mit dem Speer 300 Feinde und wurde so berühmt wie einer der »Drei«.
Er war angesehener als die »Dreißig Helden« und wurde deren Anführer; doch an die »Drei« reichte er nicht heran.
Benaja aus Kabzeel war der Sohn des tapferen Jojada und vollbrachte große Taten. Er tötete die beiden mächtigen Helden, die als »Löwen von Moab« bekannt waren. Als an einem Schneetag ein Löwe in eine Grube fiel, stieg er allein hinunter und erschlug ihn.
Er tötete auch einen stattlichen Ägypter, der mit einem Speer bewaffnet war. Er selbst hatte nichts als einen Stock; aber er ging auf den Ägypter los, riss ihm den Speer aus der Hand und durchbohrte ihn damit.
Durch solche Taten wurde Benaja so berühmt wie einer der »Drei«.
Er war angesehener als die »Dreißig Helden«, doch an die »Drei« reichte er nicht heran. David machte ihn zum Anführer seiner Leibgarde.
Zu den »Dreißig Helden« gehörten:
Asaël, der Bruder von Joab Elhanan, der Sohn von Dodo, aus Betlehem
Schamma aus Harod Elika aus Harod
Helez aus Bet-Pelet Ira, der Sohn von Ikkesch, aus Tekoa
Abiëser aus Anatot Sabeni aus Huscha
Zalmon aus Ahoach Mahrai aus Netofa
Heled, der Sohn von Baana, aus Netofa Ittai, der Sohn von Ribai, aus Gibea im Gebiet Benjamins
Benaja aus Piraton Hiddai aus Nahale-Gaasch
Abialbon aus Bet-Araba Asmawet aus Bahurim
Eljachba aus Schaalbon Jaschen aus Gun Jonatan,
der Sohn von Schamma, aus Harar Ahiam, der Sohn von Scharar, aus Arar
Elifelet, der Sohn von Ahasbai, aus Maacha Eliam, der Sohn von Ahitofel, aus Gilo
Hezro aus Karmel Paarai aus Arab
Jigal, der Sohn von Natan, aus Zoba Bani aus Gad
der Ammoniter Zelek Nachrai aus Beerot, der Waffenträger Joabs
