Вот последние слова Давида, изречение Давида, сына Иессеева, изречение мужа, поставленного высоко, помазанника Бога Иаковлева и сладкого певца Израилева:

Дух Господень говорит во мне, и слово Его на языке у меня.

Сказал Бог Израилев, говорил о мне скала Израилева: владычествующий над людьми будет праведен, владычествуя в страхе Божием.

И как на рассвете утра, при восходе солнца на безоблачном небе, от сияния после дождя вырастает трава из земли,

не так ли дом мой у Бога? Ибо завет вечный положил Он со мною, твердый и непреложный. Не так ли исходит от Него все спасение мое и все хотение мое?

А нечестивые будут, как выброшенное терние, которого не берут рукою;

но кто касается его, вооружается железом или деревом копья, и огнем сожигают его на месте.

Вот имена храбрых у Давида: Исбосеф Ахаманитянин, главный из трех; он поднял копье свое на восемьсот человек и поразил их в один раз.

По нем Елеазар, сын Додо, сына Ахохи, из трех храбрых, бывших с Давидом, когда они порицанием вызывали Филистимлян, собравшихся на войну;

израильтяне вышли против них, и он стал и поражал Филистимлян до того, что рука его утомилась и прилипла к мечу. И даровал Господь в тот день великую победу, и народ последовал за ним для того только, чтоб обирать убитых.

За ним Шамма, сын Аге, Гараритянин. Когда Филистимляне собрались в Фирию, где было поле, засеянное чечевицею, и народ побежал от Филистимлян,

то он стал среди поля и сберег его и поразил Филистимлян. И даровал тогда Господь великую победу.

Трое сих главных из тридцати вождей пошли и вошли во время жатвы к Давиду в пещеру Одоллам, когда толпы Филистимлян стояли в долине Рефаимов.

Давид был тогда в укрепленном месте, а отряд Филистимлян – в Вифлееме.

И захотел Давид пить, и сказал: кто напоит меня водою из колодезя Вифлеемского, что у ворот?

Тогда трое этих храбрых пробились сквозь стан Филистимский и почерпнули воды из колодезя Вифлеемского, что у ворот, и взяли и принесли Давиду. Но он не захотел пить ее и вылил ее во славу Господа,

и сказал: сохрани меня Господь, чтоб я сделал это! не кровь ли это людей, ходивших с опасностью собственной жизни? И не захотел пить ее. Вот что сделали эти трое храбрых!

И Авесса, брат Иоава, сын Саруин, был главным из трех; он убил копьем своим триста человек и был в славе у тех троих.

Из трех он был знатнейшим и был начальником, но с теми тремя не равнялся.

Ванея, сын Иодая, мужа храброго, великий по делам, из Кавцеила; он поразил двух сыновей Ариила Моавитского; он же сошел и убил льва во рве в снежное время;

он же убил одного Египтянина человека видного; в руке Египтянина было копье, а он пошел к нему с палкою и отнял копье из руки Египтянина, и убил его собственным его копьем:

вот что сделал Ванея, сын Иодаев, и он был в славе у трех храбрых;

он был знатнее тридцати, но с теми тремя не равнялся. И поставил его Давид ближайшим исполнителем своих приказаний.

[Вот имена сильных царя Давида:] Асаил, брат Иоава – в числе тридцати; Елханан, сын Додо, из Вифлеема,

Шамма Хародитянин, Елика Хародитянин,

Херец Палтитянин, Ира, сын Икеша, Фекоитянин,

Евиезер Анафофянин, Мебуннай Хушатянин,

Цалмон Ахохитянин, Магарай Нетофафянин,

Хелев, сын Бааны, Нетофафянин, Иттай, сын Рибая, из Гивы сынов Вениаминовых,

Ванея Пирафонянин, Иддай из Нахле-Гааша,

Ави-Албон Арбатитянин, Азмавет Бархюмитянин,

Елияхба Шаалбонянин; из сыновей Яшена – Ионафан,

Шама Гараритянин, Ахиам, сын Шарара, Араритянин,

Елифелет, сын Ахасбая, сына Магахати, Елиам, сын Ахитофела, Гилонянин,

Хецрай Кармилитянин, Паарай Арбитянин,

Игал, сын Нафана, из Цобы, Бани Гадитянин,

Целек Аммонитянин, Нахарай Беротянин, оруженосец Иоава, сына Саруи,

Ира Итритянин, Гареб Итритянин,

Урия Хеттеянин. Всех тридцать семь.

Церковнославянский (рус)

И сiя́ словеса́ дави́дова послѣ́дняя. Вѣ́ренъ дави́дъ сы́нъ Иессе́овъ, и вѣ́ренъ му́жъ, его́же возста́ви Госпо́дь въ христа́ Бо́га Иа́ковля, и благолѣ́пны псалмы́ Изра́илевы.

И Ду́хъ Госпо́день глаго́ла во мнѣ́, и сло́во его́ на язы́цѣ мое́мъ.

Глаго́летъ Бо́гъ Изра́илевъ: мнѣ́ глаго́ла храни́тель Изра́илевъ при́тчу: рѣ́хъ въ человѣ́цѣхъ: ка́ко удержите́ стра́хъ Бо́жiй?

И во свѣ́тѣ Бо́жiи у́треннѣмъ, и возсiя́ со́лнце зау́тра, не пре́йде от сiя́нiя, и я́ко от дождя́ зла́чна от земли́.

Не та́ко бо до́мъ мо́й съ крѣ́пкимъ: завѣ́тъ бо вѣ́ченъ положи́ ми, гото́въ во вся́комъ вре́мени сохране́нъ: я́ко все́ спасе́нiе мое́ и все́ хотѣ́нiе во Го́сподѣ, я́ко не и́мать прозя́бнути беззако́нный.

Я́коже те́рнiе изве́ржено вси́ сі́и, я́ко не во́змутся руко́ю,

и му́жъ не потруди́тся въ ни́хъ: и мно́жество желѣ́за, и дре́во копі́йное, и огне́мъ сожже́тъ, и попаля́тся въ срамоту́ свою́.

Сiя́ имена́ си́льныхъ дави́довыхъ: Иевосѳе́й Ханане́анинъ кня́зь тре́тiяго е́сть: Адино́нъ Асоне́й, се́й обнажи́ ме́чь сво́й на о́смь со́тъ во́иновъ [и побѣди́] еди́ною.

И по не́мъ Елеаза́ръ, сы́нъ отца́ бра́та его́, въ трiе́хъ си́льныхъ бра́тiяхъ, се́й бѣ́ со дави́домъ [во сирра́нѣ] внегда́ поноси́ти ему́ во иноплеме́нницѣхъ: и иноплеме́нницы собра́шася та́мо на бра́нь,

и изыдо́ша му́жiе Изра́илевы проти́ву лица́ и́хъ, и то́й воста́ и убива́ше иноплеме́нники, до́ндеже утруди́ся рука́ его́ и прильпе́ рука́ его́ къ мечу́: и сотвори́ Госпо́дь спасе́нiе вели́ко въ то́й де́нь: и лю́дiе обрати́шася вслѣ́дъ его́ то́кмо совлача́ти.

И по не́мъ самаі́а сы́нъ а́сы, Арухе́йскiй: и собра́шася иноплеме́нницы во Ѳирі́ю: и бѣ́ та́мо ча́сть села́ испо́лнь ля́щи: и лю́дiе бѣжа́ша от лица́ иноплеме́ннича:

и ста́ а́ки сто́лпъ посредѣ́ ча́сти, и исхи́ти ю́, и порази́ иноплеме́нники: и сотвори́ Госпо́дь спасе́нiе вели́ко.

И снидо́ша три́ кня́зи от три́десятихъ, и прiидо́ша въ касо́нъ къ дави́ду въ верте́пъ Одолла́мъ: и чи́нове иноплеме́нникъ ополчи́шася во юдо́ли Рафаи́нстѣй.

И дави́дъ тогда́ бѣ́ во обдержа́нiи, и ста́нъ иноплеме́нническъ бѣ́ тогда́ въ Виѳлее́мѣ.

И возжада́ дави́дъ и рече́: кто́ напои́тъ мя́ водо́ю изъ ро́ва, и́же въ Виѳлее́мѣ при вратѣ́хъ? ста́нъ же бѣ́ тогда́ иноплеме́нничь въ Виѳлее́мѣ.

И расторго́ша трiе́ си́льнiи ополче́нiе иноплеме́нничо, и почерпо́ша воды́ изъ ро́ва Виѳлее́мскаго, и́же при вратѣ́хъ: и взя́ша, и прiидо́ша ко дави́ду, и не восхотѣ́ пи́ти ея́: и возлiя́ ю́ Го́споду

и рече́: ми́лостивъ мнѣ́, Го́споди, е́же сотвори́ти сiе́, кро́вь ли муже́й поше́дшихъ въ душа́хъ свои́хъ пи́ти и́мамъ? И не восхотѣ́ пи́ти ея́. Сiя́ сотвори́ша трiе́ си́льнiи.

И Аве́сса бра́тъ Иоа́вль сы́нъ сару́инъ, се́й бѣ́ кня́зь въ трiе́хъ, и се́й воздви́же копiе́ свое́ на три́ста я́звеныхъ, и тому́ и́мя е́сть въ трiе́хъ.

От трiе́хъ о́ныхъ сла́вный, и бы́сть и́мъ кня́зь, и да́же до трiе́хъ не прiи́де.

И ване́а сы́нъ Иода́евъ, му́жъ се́й премно́гъ въ дѣ́лѣхъ, от кавасаи́ла, и се́й уби́ два́ сы́на Арiи́ла Моа́вскаго: и то́й сни́де, и уби́ льва́ посредѣ́ ро́ва въ де́нь снѣ́женъ:

и то́й порази́ му́жа Еги́птянина, му́жа кра́сна, въ руцѣ́ же Еги́птянина копiе́ я́ко дре́во лѣ́ствицы кора́бленыя: и сни́де къ нему́ со па́лицею, и исто́рже копiе́ изъ руку́ Еги́птянина, и уби́ его́ копiе́мъ его́:

сiя́ сотвори́ ване́а сы́нъ Иода́евъ, и тому́ и́мя въ трiе́хъ си́льныхъ,

от трiе́хъ сла́вный, и ко трiе́мъ не прiи́де: и поста́ви его́ дави́дъ надъ таи́нники свои́ми.

И сiя́ имена́ си́льныхъ дави́да царя́: Асаи́лъ бра́тъ Иоа́вль, се́й въ три́десятихъ: Елеана́нъ сы́нъ отца́ бра́та его́ от Виѳлее́ма:

семо́ѳъ Ародiи́нъ:

хелли́съ келоѳі́йскiй: Ира́ сы́нъ екки́са Ѳекои́тскаго:

Авiезе́ръ Анаѳоѳи́тскiй: Савухе́й и́же от Асоѳи́ты:

Елло́нъ алони́тскiй: мое́й нетофаѳи́тянинъ:

ели́ сы́нъ Ваа́нь, и́же от нетофаѳи́тъ: еѳѳи́ сы́нъ Рива́нь от гавао́на сыно́въ Венiами́нихъ:

ване́асъ фараѳони́тскiй: урі́й от Наалге́а:

Арiи́лъ сы́нъ Аравоѳи́тянина: зао́ръ Варсами́тскiй:

Елеа́са сы́нъ Салавони́тскiй: Васе́й гони́тскiй:

Ионаѳа́нъ сы́нъ сама́на Арори́тскаго: Ахiа́нъ сы́нъ Арати́ Араѳу́рскаго:

Елифала́ѳъ сы́нъ маахiа́вль: Елiа́въ сы́нъ Ахитофе́ла гелони́тскаго:

Асараи́ карми́лскiй: уре́мъ сы́нъ Асви́:

и га́ла сы́нъ наѳа́новъ: и Ваа́нъ сы́нъ агари́нъ:

е́лли Аммани́тскiй: гелоре́й вироѳі́йскiй, нося́й ору́жiе Иоа́ва сы́на сару́ина:

Ира́съ еѳѳи́рскiй: гаре́въ иерѳе́йскiй: и урі́а геѳе́йскiй.

Всѣ́хъ три́десять и се́дмь.

Итальянский

Языки

Queste sono le ultime parole di Davide:
"Oracolo di Davide, figlio di Iesse,
oracolo dell'uomo innalzato dall'Altissimo,
del consacrato del Dio di Giacobbe,
del soave salmista d'Israele.

Lo spirito del Signore parla in me,
la sua parola è sulla mia lingua;

il Dio di Giacobbe ha parlato,
la roccia d'Israele mi ha detto:
"Chi governa gli uomini con giustizia,
chi governa con timore di Dio,

è come luce di un mattino
quando sorge il sole,
mattino senza nubi,
che fa scintillare dopo la pioggia
i germogli della terra".

Non è forse così la mia casa davanti a Dio,
poiché ha stabilito con me un'alleanza eterna,
in tutto regolata e osservata?
Non farà dunque germogliare
quanto mi salva
e quanto mi diletta?

Ma gli scellerati sono come spine,
che si buttano via tutte
e non si prendono in mano;

chi le tocca si arma di un ferro e di un'asta di lancia
e si bruciano sul posto col fuoco".

Questi sono i nomi dei prodi di Davide: Is-Baal, l'Acmonita, capo dei Tre. Egli, impugnando la lancia contro ottocento uomini, li trafisse in un solo scontro.

Dopo di lui veniva Eleàzaro, figlio di Dodo, l'Acochita, uno dei tre prodi che erano con Davide: quando i Filistei li insultarono, si schierarono là per combattere, mentre gli Israeliti si ritirarono sulle alture.

Egli si alzò, percosse i Filistei, finché la sua mano, sfinita, rimase attaccata alla spada. Il Signore operò quel giorno una grande salvezza e il popolo seguì Eleàzaro soltanto per spogliare i cadaveri.

Dopo di lui veniva Sammà figlio di Aghè, l'Ararita. I Filistei erano radunati a Lechì; in quel luogo vi era un campo pieno di lenticchie e il popolo fuggì dinanzi ai Filistei.

Egli allora si appostò in mezzo al campo, lo difese e sconfisse i Filistei, e il Signore operò una grande vittoria.

Tre dei Trenta capi scesero al tempo della mietitura e vennero da Davide nella caverna di Adullàm, mentre una schiera di Filistei era accampata nella valle dei Refaìm.

Davide era allora nel rifugio e c'era una postazione di Filistei a Betlemme.

Davide ebbe un desiderio e disse: "Se qualcuno mi desse da bere l'acqua del pozzo che è vicino alla porta di Betlemme!".

I tre prodi irruppero nel campo filisteo, attinsero l'acqua dal pozzo di Betlemme, vicino alla porta, la presero e la presentarono a Davide, il quale però non ne volle bere, ma la sparse in onore del Signore,

dicendo: "Non sia mai, Signore, che io faccia una cosa simile! È il sangue di questi uomini, che sono andati là a rischio della loro vita!". Non la volle bere. Tali gesta compirono quei tre prodi.

Abisài, fratello di Ioab, figlio di Seruià, fu il capo dei Trenta. Egli, impugnando la lancia contro trecento uomini, li trafisse; si fece un nome fra i Trenta.

Certo, fu glorioso fra i Trenta e divenne loro comandante, ma non giunse alla pari dei Tre.

Poi veniva Benaià, figlio di Ioiadà, uomo valoroso, di molte prodezze, originario di Kabseèl. Egli uccise i due figli di Arièl, di Moab; inoltre, sceso in una cisterna in un giorno di neve, vi abbatté un leone.

Uccise anche un Egiziano, uomo d'alta statura, il quale teneva in mano una lancia; gli andò incontro con un bastone, strappò di mano all'Egiziano la lancia e lo uccise con la sua stessa lancia.

Questo fece Benaià, figlio di Ioiadà, e si fece un nome tra i trenta prodi.

Fu glorioso fra i Trenta, ma non giunse alla pari dei Tre. Davide lo mise a capo del suo corpo di guardia.

Poi Asaèl, fratello di Ioab, uno dei Trenta, Elcanàn, figlio di Dodo, di Betlemme,

Sammà di Carod, Elikà di Carod,

Cheles di Pelet, Ira, figlio di Ikkes, di Tekòa,

Abièzer di Anatòt, Mebunnài di Cusa,

Salmon di Acòach, Maarai di Netofà,

Cheleb, figlio di Baanà, di Netofà, Ittài, figlio di Ribài, di Gàbaa dei figli di Beniamino,

Benaià di Piratòn, Iddài di Nacalè-Gaas,

Abi-Albòn di Arbàt, Azmàvet di Bacurìm,

Eliacbà di Saalbòn, Iasen di Gun, Giònata,

figlio di Sammà, di Arar, Achiàm, figlio di Sarar, di Arar,

Elifèlet, figlio di Acasbài, il Maacatita, Eliàm, figlio di Achitòfel, di Ghilo,

Chesrài di Carmel, Paarài di Arab,

Igal, figlio di Natan, di Soba, Banì di Gad,

Selek l'Ammonita, Nacrài di Beeròt, scudiero di Ioab, figlio di Seruià,

Ira di Ieter, Gareb di Ieter,

Uria l'Ittita. In tutto trentasette.