не́гли отвѣща́лъ бы ми́ еси́: въ бе́здну не снидо́хъ, ни во а́дъ еще́, ниже́ на небеса́ когда́ взыдо́хъ:
ны́нѣ же о се́мъ не вопроси́хъ тя́, то́чiю о огни́ и о вѣ́трѣ и о дни́, въ о́ньже еси́ пребыва́лъ, и безъ си́хъ веще́й бы́ти не мо́жеши: и ты́ о си́хъ ничто́же ми́ отвѣща́лъ еси́.
И рече́ ми́: ты́ си́хъ, я́же твоя́ су́ть и съ тобо́ю возрасто́ша, позна́ти не мо́жеши:
и ка́ко сосу́дъ тво́й возмо́жетъ вмѣсти́ти пути́ вы́шняго, и уже́ мíру отвнѣ́ растлѣ́нну су́щу, уразумѣ́ти растлѣ́нiе я́вное предъ лице́мъ мои́мъ?
И реко́хъ къ нему́: лу́чше на́мъ дабы́ есмы́ не бы́ли, не́жели еще́ живу́щымъ жи́ти въ нече́стiихъ и претерпѣва́ти и не вѣ́дати, ко́ея ра́ди ве́щи.
О́нъ же отвѣща́ ми́ и рече́: ше́дъ идо́хъ въ дубра́ву древе́съ по́льныхъ, идѣ́же древа́ совѣ́тъ сотвори́ша
глаго́люще: прiиди́те и и́демъ и дви́гнемъ бра́нь на мо́ре, да усту́питъ на́мъ, и да сотвори́мъ себѣ́ ины́я дубра́вы:
та́кожде и во́лны морскі́я совѣ́тъ сотвори́ша глаго́лющя: по́йдемъ и дви́гнемъ бра́нь на лѣ́сы по́льныя, да побѣди́вшя и́хъ воспрiи́мемъ себѣ́ та́мо ино́е мѣ́сто:
и бы́сть умышле́нiе дубра́вы пра́здно, поне́же прiи́де о́гнь и пожже́ ю́,
та́кожде и умышле́нiе во́лнъ морски́хъ, поне́же ста́ песо́къ и удержа́ и́хъ:
и егда́ бы еси́ бы́лъ судiя́ и́хъ, ко́его бы еси́ от си́хъ оправда́лъ, или́ ко́его ви́нна сотвори́лъ?
И отвѣща́хъ и рѣ́хъ: ка́ко и когда́ сiя́ [бу́дутъ]? и чесо́ ра́ди кра́тка и зла́ лѣ́та на́ша?
И отвѣща́ ко мнѣ́ и рече́ ми́: не спѣши́ ты́ вы́ше вы́шняго, ты́ бо тщи́шися всу́е бы́ти вы́ше его́, и́бо изступле́нiе твое́ мно́го:
еда́ не вопроша́ша ду́ши пра́ведныхъ о си́хъ въ затво́рѣхъ свои́хъ, глаго́люще: доко́лѣ та́ко надѣ́ющеся бу́демъ? и когда́ прiи́детъ пло́дъ жа́твы мзды́ на́шея?
и отвѣща́ на сiя́ иеремiи́лъ арха́нгелъ и рече́: егда́ испо́лнится число́ сѣ́менъ въ ва́съ, поне́же на мѣ́рилѣ извѣ́силъ вѣ́къ
и мѣ́рою измѣ́рилъ времена́ и число́мъ сочте́ часы́, и не восколеба́, ни возбуди́, до́ндеже испо́лнится предрѣче́нная мѣ́ра.
И отвѣща́хъ и рѣ́хъ: О, Влады́ко Го́споди! но и мы́ вси́ испо́лнени есмы́ нече́стiя:
и еда́ ли на́съ ра́ди не напо́лнятся пра́ведныхъ жи́тницы, за грѣхи́ обита́ющихъ на земли́?
И отвѣща́ ко мнѣ́ и рече́: иди́ и вопроси́ иму́щую во чре́вѣ, еда́ испо́лнивши де́вять ме́сяцей свои́хъ, еще́ возмо́гутъ ложесна́ ея́ въ себѣ́ удержа́ти пло́дъ?
И а́зъ отвѣща́хъ: вои́стинну не мо́гутъ, го́споди. О́нъ же отвѣща́: во а́дѣ оби́тели ду́шъ подо́бныя су́ть ложесна́мъ:
поне́же я́коже родя́щая хо́щетъ вско́рѣ роди́ти, да избѣжи́тъ ну́жды рожде́нiя, та́ко и сiя́ тща́тся изда́ти о́ная, я́же вдана́ и́мъ су́ть:
изъ нача́ла возвѣщу́ и изъявлю́ тебѣ́ о си́хъ, и́хже жела́еши ви́дѣти.
И отвѣща́хъ и реко́хъ: а́ще обрѣто́хъ благода́ть предъ тобо́ю, и а́ще возмо́жно е́сть, и а́ще досто́инъ е́смь,
вѣ́мъ бо, е́же пре́йде, а того́ не вѣ́мъ, е́же прейти́ и́мать.
О́нъ же рече́: ста́ни одесну́ю мене́, и изъявлю́ тебѣ́ толкова́нiе при́тчи.
И ста́хъ и ви́дѣхъ, и се́, пе́щь горя́щая про́йде предо мно́ю: и бы́сть егда́ пре́йде пла́мень, ви́дѣхъ, и се́, превзы́де ды́мъ.
По си́хъ про́йде предо мно́ю о́блакъ испо́лненъ воды́, изъ него́же испусти́ся до́ждь ве́лiй со устремле́нiемъ: и егда́ про́йде стремле́нiе дождя́, преумно́жишася въ не́мъ ка́пли.
И рече́ ко мнѣ́: внима́й себѣ́: я́коже расте́тъ до́ждь па́че не́же ка́пли, и о́гнь, не́же ды́мъ, та́ко превзы́де преше́дшая мѣ́ра: преумно́жишася же ка́пли и ды́мъ.
И моли́хся и рѣко́хъ: мни́ши ли, я́ко жи́ти и́мамъ да́же до дні́й о́ныхъ? или́ что́ бу́детъ во дне́хъ о́нѣхъ?
И отвѣща́ ми глаго́ля: о зна́менiихъ, о ни́хже мя́ вопроша́еши, от ча́сти могу́ ти глаго́лати, о животѣ́ же твое́мъ нѣ́смь по́сланъ повѣ́дати тебѣ́, но не свѣ́мъ.
Тогда отвечал мне посланный ко мне Ангел, которому имя Уриил,
и сказал: сердце твое слишком далеко зашло в этом веке, что ты помышляешь постигнуть путь Всевышнего.
Я отвечал: так, господин мой. Он же сказал мне: три пути послан я показать тебе и три подобия предложить тебе.
Если ты одно из них объяснишь мне, то и я покажу тебе путь, который желаешь ты видеть, и научу тебя, откуда произошло сердце лукавое.
Тогда я сказал: говори, господин мой. Он же сказал мне: иди и взвесь тяжесть огня, или измерь мне дуновение ветра, или возврати мне день, который уже прошел.
Какой человек, отвечал я, может сделать то, чего ты требуешь от меня?
А он сказал мне: если бы я спросил тебя, сколько обиталищ в сердце морском, или сколько источников в самом основании бездны, или сколько жил над твердью, или какие пределы у рая,
ты, может быть, сказал бы мне: «в бездну я не сходил, и в ад также, и на небо никогда не восходил».
Теперь же я спросил тебя только об огне, ветре и дне, который ты пережил, и о том, без чего ты быть не можешь, и на это ты не отвечал мне.
И сказал мне: ты и того, что твое и с тобою от юности, не можешь познать;
как же сосуд твой мог бы вместить в себе путь Всевышнего и в этом уже заметно растленном веке понять растление, которое очевидно в глазах моих?
На это сказал я: лучше было бы нам вовсе не быть, нежели жить в нечестиях и страдать, не зная, почему.
Он же в ответ сказал мне: вот, я отправился в полевой лес, и застал дерева держащими совет.
Они говорили: «придите, и пойдем и объявим войну морю, чтобы оно отступило перед нами, и мы там возрастим для себя другие леса».
Подобным образом и волны морские имели совещание: «придите», говорили они, «поднимемся и завоюем леса полевые, чтобы и там приобрести для себя другое место».
Но замысел леса оказался тщетным, ибо пришел огонь и сжег его.
Подобным образом кончился и замысел волн морских, ибо стал песок, и воспрепятствовал им.
Если бы ты был судьею их, кого бы ты стал оправдывать или кого обвинять?
Подлинно, отвечал я, замыслы их были суетны, ибо земля дана лесу, дано место и морю, чтобы носить свои волны.
Он же в ответ сказал мне: справедливо рассудил ты; почему же ты не судил таким же образом себя самого?
Ибо как земля дана лесу, а море волнам его, так обитающие на земле могут разуметь только то, что на земле; а обитающие на небесах могут разуметь, что на высоте небес.
И отвечал я, и сказал: молю Тебя, Господи, да дастся мне смысл разумения.
Не хотел я вопрошать Тебя о высшем, а о том, что ежедневно бывает у нас: почему Израиль предан на поругание язычникам? почему народ, который Ты возлюбил, отдан нечестивым племенам, и закон отцов наших доведен до ничтожества, и писанных постановлений нигде нет?
Переходим из века сего, как саранча, жизнь наша проходит в страхе и ужасе, и мы сделались недостойными милосердия.
Но что сделает Он с именем Своим, которое наречено на нас? вот о чем я вопрошал.
Он же отвечал мне: чем больше будешь испытывать, тем больше будешь удивляться; потому что быстро спешит век сей к своему исходу,
и не может вместить того, что обещано праведным в будущие времена, потому что век сей исполнен неправдою и немощами.
А о том, о чем ты спрашивал меня, скажу тебе: посеяно зло, а еще не пришло время искоренения его.
Посему, доколе посеянное не исторгнется, и место, на котором насеяно зло, не упразднится, – не придет место, на котором всеяно добро.
Ибо зерно злого семени посеяно в сердце Адама изначала, и сколько нечестия народило оно доселе и будет рождать до тех пор, пока не настанет молотьба!
Рассуди с собою, сколько зерно злого семени народило плодов нечестия!
Когда будут пожаты бесчисленные колосья его, какое огромное понадобится для сего гумно!
Как же и когда это будет? спросил я его; почему наши лета малы и несчастны?
Не спеши подниматься, отвечал он, выше Всевышнего; ибо напрасно спешишь быть выше Его: слишком далеко заходишь.
Не о том же ли вопрошали души праведных в затворах своих, говоря: «доколе таким образом будем мы надеяться? И когда плод нашего возмездия?»
На это отвечал мне Иеремиил Архангел: «когда исполнится число семян в вас, ибо Всевышний на весах взвесил век сей,
и мерою измерил времена, и числом исчислил часы, и не подвинет и не ускорит до тех пор, доколе не исполнится определенная мера».
Я же в ответ на это сказал ему: о, Владыко Господи! а мы все преисполнены нечестием.
И, может быть, из-за нас не наполняются житницы праведных, и ради грехов живущих на земле.
На это он отвечал мне: пойди, спроси беременную женщину, могут ли, по исполнении девятимесячного срока, ложесна ее удержать в себе плод?
Я сказал: не могут. Тогда он сказал мне: подобны ложеснам и обиталища душ в преисподней.
Как рождающая спешит родить, чтобы освободиться от болезней рождения, так и эти спешат отдать вверенное им.
Сначала будет показано тебе то, что ты желаешь видеть.
Если я обрел благодать пред очами твоими, отвечал я, и если это возможно и я способен к тому,
покажи мне: имеющее прийти более ли того, что прошло, или сбывшееся более того, что будет?
Что прошло, я это знаю, а что придет, не ведаю.
Он сказал мне: стань на правую сторону, и я объясню тебе значение подобием.
И я стал, и увидел: вот горящая печь проходит передо мною; и когда пламя прошло, я увидел: остался дым.
После сего прошло предо мною облако, наполненное водою, и пролился из него сильный дождь; но как скоро стремительность дождя остановилась, остались капли.
Тогда он сказал мне: размышляй себе: как дождь более капель, а огонь больше дыма, так мера прошедшего превысила, а остались капли и дым.
Тогда я умолял его и сказал: думаешь ли ты, что я доживу до этих дней? и что будет в эти дни?
На это отвечал он, и сказал: о знамениях, о которых ты спрашиваешь меня, я отчасти могу сказать тебе, а о жизни твоей я не послан говорить с тобою, да и не знаю.
